Честный советский "шпион" Петер Ваннер

Другая занимательная история, которую рассказал «бывший старший опер Петров В.В.» связана с человеком, которого очень подозревали в шпионской деятельности против СССР.

Но если рядовых советских граждан, подозреваемых в шпионской деятельности, всячески ущемляли в правах, то «уральский шпион Петя Ваннер» по сегодняшний день должен быть благодарен бывшему оперу КГБ СССР Петрову….

«Осенью 1986г. или 1987г. в Московский отдел виз и регистраций (ОВИР) обратился сорока четырех летний житель ФРГ Петер Ваннер, прибывший в столицу СССР по туристической путевке, с заявлением о разрешении ему остаться на постоянное жительство в г.Уральске. В доказательство своего права жить в СССР он представил свидетельство о рождении, где было указано, что он родился в городе Уральске, паспорт гражданина ФРГ, иностранный паспорт гражданина СССР, а также собственное заявление, с просьбой разрешить ему остаться жить в том месте, где он вырос и где у него остались друзья…

В то время сотни советских граждан пытались любым путем уехать из СССР на Запад, используя для этого как законные, так и незаконные способы. Поэтому просьба жителя ФРГ Ваннера вызвала у руководства ОВИР, мягко говоря, недоумение.

Пообещав ему рассмотреть заявление, сотрудница ОВИР посоветовала прийти Ваннеру через три дня за окончательным ответом. Когда в указанный срок Ваннер явился в ОВИР, ему в просьбе остаться на жительство в СССР отказали, мотивируя тем, что в СССР он прибыл как турист, по паспорту гражданина ФРГ и вопросы возвращения на Родину он должен решать через посольство СССР в ФРГ.

Это было для Ваннера как «гром среди ясного неба»…

На следующий день Ваннер вновь появился в ОВИРе, но уже в легком подпитии и заявил, что если ему, гражданину СССР сегодня не разрешат остаться на Родине, то завтра он выйдет на Красную Площадь, обольет себя бензином и подожжет. А перед этим оповестит всех иностранных корреспондентов, находящихся вместе с ним в гостинице «Россия», что ему, человеку, сохранившему за рубежом гражданство СССР, отказывают жить на Родине. Вот тогда всех чиновников ОВИРа генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев лично повыгоняет с работы, а возможно кое-кого и посадит…

Такой ультиматум поднял всех чиновников ОВИРа «на уши» и заставил руководство этой организации вновь вернуться к просьбе Ваннера.

В итоге и они приняли решение временно разрешить Ваннеру пребывание в Уральске, а если ему там понравится, то все вопросы об оставлении на жительство он сможет решить с местной милицией…

Весть о том, что в Уральск на постоянное жительство возвращается Петя Ваннер, каким-то немыслимым образом докатилась до «местных немцев».

Немцы в этих краях стали проживать с 1941 года, когда, по указанию т.Сталина, в СССР была ликвидирована Республика Немцев Поволжья. Основную часть жителей этой республики, около миллиона человек, переселили в Казахстан, а другую часть в Омскую область и на Урал. В 60-х годах прошлого века тем гражданам немецкой национальности, у которых были родственники в ГДР и ФРГ, понемногу стали разрешать уезжать на Запад, для воссоединения семей. Среди таких выехавших, сперва оказалась мать и брат Ваннера, а потом в 1975 г. он и сам выехал, чтобы воссоединиться с матерью. С 1985 года выезд на Запад власти стали жестко регулировать и выпускать не более 2-3 семей в год, несмотря на то, что в местный ОВИР ежегодно подавалось по 250 и более заявлений о выезде…

Петя Ваннер был широко известной личностью в Уральске. Ранее, когда в ФРГ уехала его мать и брат, он один остался жить в 2-х комнатной квартире, расположенной в самом центре города. В его квартире почти каждый день по вечерам собирались юноши и девушки немецкой национальности, общались на немецком языке, танцевали, влюблялись, в меру выпивали и веселились, как им подсказывала фантазия. Круг друзей у Ваннера, тогда был очень широк, а он сам чувствовал себя «королем небольшого Уральского городка»…

В конце 80-х годов, многие из уральских немцев мечтали законным образом уехать из СССР, но их не выпускали. Поэтому известие о том, что Петя Ваннер добровольно, после 12 летней сытой жизни в ФРГ, возвращается на жительство в «бедный и богом забытый Уральск» была воспринята с недоверием.

Но с еще большим недоверием известие о «добровольном возвращении» Ваннера было воспринято руководством местного отделения КГБ…

Старшему оперуполномоченному горотдела КГБ, молодому капитану Петрову в назидательном порядке было приказано завести на Ваннера оперативное дело с окраской «шпионаж»…

На попытки Петрова получить от руководства дополнительные материалы, подтверждающие признаки шпионажа со стороны Ваннера, последовала четкая команда «дело завести, а признаки найдутся»…

Направив письменные запросы во всевозможные инстанции по поводу обстоятельств выезда за рубеж гражданина Ваннера, Петров попытался для себя лично выяснить и понять мотивы «возвращения на Родину блудного сына Пети»…

А может он действительно «шпион», и прибывает в Уральск с заданием разведать секреты одного из оборонных заводов, или более того – организовать диверсию и сорвать выполнение задания Партии и Правительства по укреплению обороноспособности нашей Родины?

Такого рода мысли крутились в голове «старшего опера Петрова»…

Однако, как только Петров встретился и побеседовал со 2-м секретарем Горкома КПСС Шерстовым Геннадием Николаевичем, который курировал вопросы выезда советских граждан за рубеж, мысль о «шпионе Ваннере» постепенно стала исчезать из сознания старшего опера…

Геннадий Николаевич стал поздравлять Петрова с успешно завершенной «операцией КГБ по дискредитации идеи выезда советских граждан за рубеж на постоянное жительство», намекать, что он представит достойную партийную характеристику и на Ваннера, и на Петрова «для получения государственных наград», что Ваннера должны повысить в «воинском звании» и т.д.

На попытки объяснить Шерстову, что Ваннер самостоятельно решил вернуться на Родину, что возможно он «шпион», прибывший в Уральск со специальным заданием – 2-й секретарь ГК КПСС только рассмеялся.

Он сказал, что кое-что понимает в вопросах конспирации, но его умудренного жизнью партийного работника не стоит дурачить, что в Уральске нет секретов, которые могли бы интересовать ФРГ или США, что нормальный человек, «ни за что не уедет из богатой Германии в бедный Уральск» и еще раз поздравил Петрова с «блестяще проведенной чекистской операцией» и что результаты этой операции партийная организация Уральска будет эффективно использовать в борьбе с «идеологическими диверсиями Запада»…

С подобного рода поздравлениями к Петрову обратился и начальник местной милиции, и начальники управления лагерей и трудовых колоний, и еще ряд «местных руководящих товарищей»…

А Петер Ваннер, приехав из Москвы, временно поселился у своего друга Николая Делинга, работавшего заместителем директора Уральского лесозаготовительного комбината. Ваннер и Делинг были друзьями с детских лет, оба были холосты и, несмотря на немолодой возраст, еще считались «завидными женихами».

Немного отдохнув, Петер стал активно встречаться со своими старыми друзьями и знакомыми. Многие из них не верили, что Ваннер вернулся в «империю зла» по собственной воле, что он, наверное, выполняет чье-то задание, что он «агент КГБ» или «агент спецслужб Германии».

Петера такого рода отношение не смущало. Он терпеливо и много раз рассказывал друзьям о своей жизни на Западе и о причинах приведших его к возвращению на уральскую землю.

Постепенно эти рассказы доходили и до капитана Петрова.

Со слов Петера следовало, что человек, выехавший из СССР в Германию в собственном сознании и понимании ситуации как бы испытывает три стадии.

Первая стадия – это стадия эйфории. Это когда видишь чистые и ухоженные улицы немецкого города Фрайбурга, где Петер прожил одиннадцать лет, и вспоминаешь грязные улицы Уральска, видишь порядок и чистоту и вспоминаешь «совковую действительность» ...

Такая стадия у нормального бывшего «советского человека» может продлиться всю жизнь, и он никогда бы не согласился возвратиться в СССР. Но Петер Ваннер был немцем по национальности. Он с детства воспитывался матерью в «арийском духе» и немецкой культуре, поэтому понимание окружающей действительности у него было несколько иное.

Вторая стадия – это стадия разочарования, когда Ваннер понял, что в сознании местных немцев он всегда будет представляться «человеком второго сорта». Однако местные немцы свое истинное отношение к «прибывшим с Востока» тщательно скрывают. Простой «русский немец» такое отношение никогда не поймет.

На расспросы друзей о том, как распознать такую стадию, Петер приводил несколько примеров.

Однажды, когда он еще устраивался на завод по сборке телевизоров с ним провел беседу мастер Шмидт. Он сказал, что будет платить Ваннеру на пятьдесят марок больше, чем его соседу по сборке, но за это Ваннер обязан сообщать мастеру обо всех обстоятельствах мешающих производству. Мастера не интересовали обстоятельства личной жизни коллег Ваннера, но если кто из них недокручивал гайки, плохо припаивал детали и т.п. – то мастер об этом должен был узнать именно от Ваннера. Если такое выявится, а Ваннер об этом не сообщит – то мастер уволит и того кто допускал нарушения технологической дисциплины и Ваннера. Это система, которая вошла в сознание местных немцев еще со времен гестапо, и Ваннер долго работал и жил по таким принципам.

Однажды, когда через пять лет работы он случайно выяснил, что его сосед по конвейеру за такую работу получает больше него на сто марок – Ваннер начал разочаровываться.

В следующий раз он через друга, работавшего в школе реабилитации репатриантов, выяснил, что лицам, прибывшим на жительство в Германию из СССР выдавались паспорта трех серий.

Первая «серия А» выдавалась тем лицам, которые имели немецкие корни, выросли в духе немецкой культуры и хорошо знали немецкий язык.

Вторая «серия В» выдавалась тем, у кого были неясные или непрямые родственные связи с Германией, которые не очень хорошо знали язык и не воспитывались в немецкой культуре.

Третья «серия С» выдавалась лицам не немецкой национальности, тем кто был связан узами брака с немцами, кто познавал немецкую культуру и язык после выезда в Германию.

В зависимости от серии паспорта эти лица имели разные шансы приличного трудоустройства. Так, немцев с паспортами серии «С» не брали на работу в государственные учреждения …

Помимо этого среди работодателей городка, где жил Ваннер, широко была распространена система так называемых «эзоповских характеристик». Это когда при устройстве на новую работу работодатели просили предоставить рекомендацию со старой работы. А в ней, если например, напишут что «Ваннер дисциплинированный работник, морально устойчив и т.д.», то это для нового работодателя значит, что Ваннер лентяй, любитель опаздывать на работу, склонен к выпивке и т.д.

Третья стадия – стадия неприятия, когда человек, обнаруживший такую незначительную дискриминацию вдруг пытался ей противиться. В этом случае на него обрушится вся бюрократическая машина Германии и он либо «сломается», либо будет вынужден идти до конца и переезжать в другое место….

У Ваннера третья стадия началась на работе с незначительных бытовых споров во время перекуров. В период работы по конвейерной сборке телевизоров, существовала практика, когда через два часа непрерывной работы, на десять минут устраивался перекур, во время которого большинство рабочих собирались в курилках и туалете.

Во время таких перекуров к Ваннеру иногда обращались коренные немцы с разговорами типа, что в СССР нет демократии…

Однажды Ваннер им задал вопрос - «а в чём конкретно выражается демократия?».

Ему ответили, что демократия выражается, в первую очередь, в возможности свободно критиковать своего президента. На это Ваннер заявил, что и в ФРГ нет демократии. Ему возразили и стали критиковать канцлера ФРГ, за различные аспекты внутренней и внешней политики.

Тогда Ваннер предложил, сперва покритиковать мастера Шмидта, и пояснил, что работая в СССР, он мог не только свободно критиковать своего мастера, но и даже директора завода. За критику непосредственного начальства его не могли уволить с работы, а в ФРГ если посмеешь возразить мастеру – сразу же вылетишь с работы. После этого незначительного инцидента к Вагнеру неофициально приклеилась кличка «красный»…

Третью стадию Ваннер прочувствовал, когда его сперва, обещали направить на курсы повышения квалификации, а потом, вместо него, поехал учиться другой «коренной немец», квалификация которого была значительно ниже, чем у Ваннера, и когда его первого уволили с работы в связи с сокращением объемов производства...

Был еще ряд случаев с женщинами, которые только усилили третью стадию у Ваннера и он стал постепенно искать «достойный выход» из сложившейся ситуации…

У Петера остались очень хорошие воспоминания о детстве, о школе и о его бурной уральской юности, когда он был неформальным «королем» немецкой молодежи. Встречи с друзьями юности подняли в его душе ностальгическую волну, и он окончательно решил остаться на Урале.

Примерно через две недели отдыха Ваннер пришел в паспортный стол отдела внутренних дел, сдал паспорт гражданина ФРГ и написал заявление на выдачу ему внутреннего паспорта гражданина СССР…

Партийная организация Уральска решила использовать данный факт в патриотическом воспитании населения и корреспонденту местной газеты «Уральский рабочий» Сидоркиной Лидии от имени горкома КПСС было дано задание - взять у Ваннера интервью.

Об этом узнал капитан Петров. Он предварительно встретился с Лидией и проинструктировал её чтобы она не переводила факт «возвращения на Родину» Ваннера в «политическую плоскость», а основной упор в беседе с Петером сделала на «добрые человеческие отношения», «друзей юности», «природу» и т.д.

Лидия в точности выполнила рекомендации капитана Петрова и, примерно через три дня после встречи с Петером Ваннером, она опубликовала в «Уральском рабочем» статью, смысл которой сводился к тому, что любой человек свою Родину, также как и родную мать сам не выбирает, и что Родина дается человеку от рождения и надо любить её такую, какая она есть. Когда человек взрослеет и становится старше и мудрее, он все сильнее ощущает любовь к Родине, к ее рекам, горам, чудесной природе…

А далее в качестве примера того как по настоящему следует любить Родину привела пример с возвращением Пети Ваннера…

Несмотря на неудовольствие секретаря ГК КПСС Шерстнева Г.Н., эта статья все же понравилась большинству жителей города.

Экстремистски настроенная местная немецкая молодежь решила проучить Ваннера за то, что он предает мечту многих немцев о возвращении на «историческую Родину – в Германию»…

По информации, дошедшей до капитана Петрова, пятеро молодых людей немецкой национальности стали собирать сведения о местах пребывания Петера Ваннера и планировали однажды вечером «переломать ему ноги». Чтобы этого не произошло, Петрову с помощью местного уголовного розыска, пришлось подключить к разрешению назревающего конфликта местного «вора в законе» некого Уркута, который провел разъяснительную работу с этими молодыми людьми, после чего «обижать в Уральске Ваннера» более никто не осмеливался…

На первичный запрос Петрова в центральный аппарат КГБ о Ваннере был получен ответ о том, что «в КГБ СССР имеются материалы, дающие основания подозревать Ваннера в выполнении шпионского задания на территории СССР, но доступ к ним разрешен только руководящему составу управлений»…

Такой ответ позволил Петрову просить санкцию руководства на установку прослушивающих устройств по мету жительства Ваннера.

Однако Ваннер временно поселился у своего друга детства и собственной квартиры не имел.

Чтобы выполнить задачу по «полноценной проверке Ваннера на причастность к шпионажу», Петрову пришлось через руководство города, сперва, решать вопрос о выделении этому «шпиону» однокомнатной квартиры, причём срочно, вне очереди, да и еще в новом доме, а потом уже скрытно оборудовать её подслушивающими жучками.

Это обидело отдельных очередников, и Петров вынужден был проводить с ними разъяснительные беседы, доказывая, что Петер Ваннер, при выезде за рубеж, свою квартиру сдал государству и по возвращении имеет право на получение аналогичной жилплощади…

Выделенная квартира во время ремонта была оборудована средствами слухового контроля. Эту работу выполнили лучшие специалисты КГБ СССР, что в последующем расставило все точки в вопросе проверки Петера Вагнера.

Однако после этого, местные жители Уральска окончательно поверили, что «Ваннер – это или наш разведчик, типа Штирлица, вернувшийся на Родину, или – шпион, которого рано или поздно, но посадят»…

Но быть и тем и другим в СССР, по их мнению, было очень выгодно, так как за это можно без очереди бесплатно получить от государства отдельную благоустроенную квартиру …

Получив ордер на новую и отремонтированную квартиру, Петер Ваннер начал ее перепланировать на собственный вкус. Он прорубил дверь в железобетонной стене совершенно в другом месте, чем это было на плане квартиры, а старый дверной проём заложил кирпичём и заштукатурил. Он также прорубил окно из кухни в комнату, сорвал и заменил все обои, поменял всю электропроводку, розетки и выключатели, переставил ванную и унитаз.

Приходившим в гости друзьям и знакомым он объяснял, что хочет сделать все так, как было у него в квартире в Германии…

В общей сложности ремонт в его новой квартире длился около полугода.

За это время Ваннер устроился на лесозаготовительный комбинат на «непыльную» работу, слесарем КИП и А 4-го разряда, обзавелся новыми друзьями по работе, стал активно встречаться с женщинами, но старым друзьям по-прежнему говорил что «никогда не женится»…

Когда ремонт в квартире был закончен, Ваннер съездил в Москву и привез большое число коробок с радиоаппаратурой.

Это насторожило капитана КГБ Петрова, после чего слуховой контроль за квартирой «шпиона» Петера Ваннера органы КГБ стали вести круглосуточно…

Из прослушек разговоров, ведущихся «подозреваемым в шпионаже Ваннером» с самыми близкими друзьями детства выяснилось, что Ваннер тщательно готовился к «переселению обратно в СССР».

Однажды, еще живя в Германии, он купил трехдневный тур в Москву, а для развлечения прихватил с собой небольшой шахматный компьютер. В Москве он случайно продал этот компьютер московскому таксисту, за две тысячи рублей. В то время в СССР это была сумма адекватная годовой зарплате электрослесаря 4-го разряда. Посчитав прибыль и прикинув, что продавая западную электронную аппаратуру в СССР можно хорошо заработать и безбедно жить в СССР, Ваннер решил заложить для себя «материальную базу» в Москве.

Для этого он в течении полугода трижды приезжал в Москву и привозил с собой радиоаппаратуру, видеомагнитофоны и компьютеры. Все это имущество он оставил на хранении в Москве у знакомого таксиста, и только после этого решился на «подачу заявления в ОВИР»…

Первоначальный отказ вызвал у него «шок», поэтому он напился и решился на экстремистское заявление руководству ОВИРа что обольет себя бензином и подожжет на Красной Площади…

Теперь, когда он обустроился в новой квартире, Ваннер успокоился и стал постепенно убеждать своих близких друзей что он «совсем не дурак, как представляется некоторым».

Однажды вечером он сильно напился с одним из старых друзей детства. Друг ему заявил, что он опасается откровенно разговаривать с Ваннером в этой квартире, так как не уверен, что их не слушают сотрудники КГБ…

Это очень обидело Ваннера. Он заявил, что знает о методах и формах «прослушек», имеющихся в КГБ, гораздо больше, чем даже сами «КГБэшники». Он изучил всю литературу по этому вопросу. Если бы КГБэшники вставили микрофоны в его стены, то их уже давно «переклинило», потому что когда он долбил железобетонные стены отбойным молотком при переносе дверного проёма, весь дом трясло как при землетресении в десять баллов. Он поменял электропроводку, розетки, выключатели, замки и обои. В его квартиру постороннему человеку проникнуть невозможно. У соседей он также обследовал и стены, и пол, и потолок. У него в комнате постоянно работает генератор помех, дающий зашумление по всем радиочастотам. Он полностью уверен в безопасности собственной квартиры и говорить в ней он может свободно и обо всем, но только с теми в ком уверен, и кого знает с детства…

А тем временем, секретарь ГК КПСС Шерстов, неудовлетворённый результатами первого интервью Ваннера, направил к нему для интервью корреспондента газеты «Фройндшафт», выходящей в СССР на немецком языке.

Но и ему, повернуть беседу с «человеком, вернувшимся на Родину» в политическую плоскость и доказать, что простому рабочему человеку в СССР живется лучше, чем в ФРГ, также не получилось.

Однако статья в газете «Фройндшафт» в целом получилась хорошей, с патриотическим уклоном. В ней Ваннер представился ностальгирующим человеком, любящим природу и русские березы, который только вернувшись на Родину понял сам себя, успокоился и выбрал окончательное место жительства…

Через неделю после выхода статьи, Ваннеру на телефон Деллинга позвонила из ФРГ мать и сказала что он своим интервью «чуть не довел до смерти её и своего брата, у которого случился сердечный приступ после того, как газету со статьей о Ваннере ему показали коллеги по работе»…

Это очень огорчило Петера, он почти каждый вечер стал пить и «изливать душу друзьям детства»…

Из этих «изливаний» капитан Петров понял, что Ваннер прежде чем решиться на «возвращение на Родину» все тщательно продумал и просчитал.

У граждан ФРГ, как и у советских граждан, имелось два паспорта. Один зарубежный, а другой внутригражданский. При этом граждане ФРГ могли иметь еще и паспорта других государств, но они в любом случае оставались гражданами ФРГ.

Ваннер сдал в милицию г.Уральска зарубежный паспорт гражданина ФРГ и за это получил внутренний паспорт гражданина СССР, оставаясь гражданином ФРГ. У него сохранился внутренний паспорт гражданина ФРГ, в Германии еще и остался личный пенсионный счет, на котором уже было более 60 тысяч марок. При достижении пенсионного возраста, после шестидесяти трех лет он в любом случае должен будет получать пенсию не менее двух тысяч марок в месяц. Эта пенсия будет поступать на его счет в банке, а управлять этим счетом он сможет из любой страны мира.

Вернувшись в Уральск, в сорока пятилетнем возрасте, и проработав в СССР на «непыльной» работе еще пять лет, Ваннер с учетом ранее отработанного вредного стажа, в пятьдесят лет сможет выйти на пенсию, и в будущем получать две пенсии одну от СССР в рублях, а другую от ФРГ в дойчмарках. А если продать всю аппаратуру, которую он привез из Германии, по спекулятивным ценам, то ему хватит денег и на машину, и на приличную мебель и еще «комфортно отдохнуть в Крыму или Болгарии»…

Когда капитан Петров обобщил материалы и представил отчет о том, что Петер Ваннер никакой не «шпион», и не патриот, а простой русский немец, старающийся взять от жизни как можно больше, отдавая государству «как можно меньше», то это было оценено большинством руководителей областного Управления КГБ как «плохой результат работы»...

Однако заместитель начальника областного управления КГБ полковник Петровский Иван Николаевич поддержал молодого опера Петрова, и заявил, что даже такой результат работы по «шпиону» можно считать положительным потому, что «капитан помог органам безопасности отстоять честное имя простого советского человека» и что «органы КГБ СССР окончательно убедились в том, что Ваннер, с позиции советского закона «честный советский человек»…