Рассказы Кагрмана

Пролог.

Среди множества миров был один мир. Назывался он Мэйтис. Это был мир, покрытый снегом, с суровой природой. Но в нем жили люди. И не только люди. Население Мэйтиса на 80% состояло из зверей.

Однако люди, жившие там, считались одними из лучших воинов. Их число никогда не превышало 15 тысяч, но эти тысячи воинов вполне могли справиться со стотысячной ордой.

Не весь Мэйтис был покрыт снегом. На юге и востоке снега не было. На востоке простиралась великая пустыня Эрсандра, а на юге леса вперемежку с озерами выходили к Арасскому полю – излюбленному месту ратоборцев со всего Мэйтиса.

На северо-западе жили кланы. Те самые кланы, выставляющие лучших бойцов мира сего. На востоке жили племена кочевников. У них было только два города, но на протяжении восемисот лет ни один чужеземец не обнаружил их. Один из них – Дешт был столицей, а другой – Хедебю был расположен около реки Нон и являлся важным торговым городом.

Юг Мэйтиса был заселен дорвагами, людьми, посвятившими себя защите лесов и поклонению богу Ямерту, покровителю зеленого мира. Дорваги были хорошими соседями, но стоило навредить лесу, они становились врагами, не щадящими никого, убивающими во славу Леса. Их мечи были мечами Ямерта. И горе людям, осквернившим леса дорвагов!

Часть 1.Долгий поход.

… Отряд северян шел домой уже месяц. Правда , такие путешествия были обычным делом. По дорогам, которые сетью покрывали Мэйтис, караваны ходили ежеминутно.

И вот родные горы, родные снега. Командир отряда Хаук, водивший караваны уже 22 года, был спокоен. Он был уверен, что доведет караван до конечной точки, как водил до этого. Однако его спокойствию и уверенности придет конец.

Едва миновали Полуночный тракт и свернули на север. Раздался свист, чьи-то кличи, и с гор горохом посыпались разбойники. Караванщики, тоже не лыком шиты, повыхватывали кривые сабли, охрана сомкнула щиты и выхватила топоры; Хаук взял в руки тяжелый полутораручный меч.

Первого нападающего Хаук одним ударом лишил руки, второму пробил грудь, третьего поймал на замахе и, повернувшись, отбросил противника, распоров живот. Охранники каравана тоже не сидели без дела. Отлично заточенные топоры на длинных рукоятках успели окраситься кровью.

Неся потери, разбойники отступили, спрятались, исчезли в горных убежищах , откуда, по-видимому, напали на караван.

Хаук опустил клинок, огляделся. Потери были не очень большими, всего девять человек: семь караванщиков и два охранника, включая старого товарища Хаука Сигтора. Для большого каравана не потеря в общем- то, но за каждого убитого вычтут деньги из гонорара, к тому же придется потом идти разговаривать с семьями убитых, платить «цену крови»…

-Ладно, чего стоять? Трупы сложить в одну телегу и быстрее, если не хотите дождаться новой атаки.

Спустя пару минут караван тронулся дальше. Но далеко уйти им не дали. Только на этот раз напали не бандиты, а регулярные войска. Мечники, лучники и даже кавалерия- около тысячи человек. У немногочисленных охранников и караванщиков не было никаких шансов. Они, конечно, отчаянно сопротивлялись, но враги били всех, взяв числом.

Часть 2. Известие.

Через два дня после нападения на караван отряд охотников возвращался с охоты по тракту. Бывалые мужики, основа армии северян, они шли спокойно, уверенно, неся добычу. Вдруг один из них споткнулся.

Охотник, действуя на чистых рефлексах, молниеносно вытащил лук, наложил стрелу, огляделся.

Его товарищи тоже насторожились. Все-таки набеги случались регулярно, несмотря на все старания армии северян, бандиты продолжали свои набеги, нанося немалый вред торговле.

Но тревога оказалась ложной. Охотник споткнулся об окровавленный меч. Стали искать и нашли другое оружие. Вдруг один из охотников , Лиск, вытащил из под снега тело караванщика. Покачал головой и сказал: Вот, значит, что с Хауком случилось. А мы гадали, почему его караван не пришел.

Другой охотник добавил, откопав еще тело: тут и другие тела. Шесть караванщиков и… два наших.

-Но в караване было больше людей. Они где?

- Может, взяли в плен и потребуют выкуп? – спросил Лиск.

- Сомневаюсь. Не в традициях лихого народа пленных брать,- возразил Йонс, самый старший из группы.

Затем трое охотников осмотрели следы и доложили товарищам об увиденном.

- Там есть следы колес и копыт. Им два дня. Ведут по тропе к клану. Идемте по следам.

Через пять минут группа вновь увидела оружие. Только это было не оружие караванщиков или охраны. Сабли, копья, щиты – все было чужим.

Порывшись на месте битвы, охотники нашли десяток сабель южан и топоры охраны. Потом нашлись тела. Решили похоронить павших. Похороны заняли весь день. Вечером разожгли костры и стали готовиться ко сну. Идти ночью было равносильно самоубийству, ведь именно с наступлением темноты всякие хищные- и голодные- твари начинают буянить. Даже охотники ночами не отходили от костров. Огонь одновременно и притягивал, и пугал хищников. На случай атаки каждый из охотников носил с собой пару факелов. Так и теперь. Разожгли три костра, сели вокруг них, достали фляги со спиртным, чтобы согреться, да заодно и помянуть Хаука и его караван добрым словом.

Ночь прошла спокойно. Завывания, рык и скользящие вокруг костров хищники совершенно не мешали охотникам спать спокойно. Они привыкли к этому. Вся жизнь северян – борьба. С врагами, со зверями, с природными катаклизмами. И во всех случаях исхода два: либо ты, либо тебя. Жестоко? Да. Но только пройдя самый жестокий и самый справедливый отбор, можно стать настоящим воином и мужчиной. А это для гордых северян это самое главное.

В чертог вождя Беленуса охотников впустили без разговоров. Они кормильцы страны и имеют особые привилегии, хотя практически никогда ими не пользуются, по крайней мере на глазах у простых крестьян, чтобы не унижать последних. Будь вежлив с настоящими воинами и мужчинами, уважай их- вот основные принципы жизни северян. На этом и держится сотни лет союз всех кланов, которые на заре времен, во времена, когда на северян охотились, как на диких зверей, отступив в суровые северные земли, насмерть сражались друг с другом, чтобы прожить сутки. Именно в горниле этих войн и походов зародились северные кланы, самые сильные, смелые, умелые люди, которые выжили, несмотря ни на что, но выжили они только благодаря взаимному уважению, которое свойственно настоящим воинам.

Вождь принял охотников радушно, усадил за стол и начал потчевать. Сам Беленус уселся во главе стола и за кружкой крепкого эля выслушал охотников. Когда он услышал о гибели каравана, то пришел в ярость и тут же послал гонца к другим кланам. Больше всего вождя огорчила смерть Хаука.

-Он был истинным мужчиной, смелым и храбрым, умным и сильным. Хаук умер как истинный воин – с мечом в руке, с мертвым врагом в ногах и с рычанием на врага – сказал Беленус.

Тут в горницу вошел сын вождя Лукко.

-Отец, куда побежал гонец? Что случилось?

- Сын мой, на нас напали. У нас в стране есть банда, которую послали южане и дорваги. Они должны умереть. Мы собираем все кланы, чтобы отомстить за смерть Хаука и его людей.

Часть 3.

Площадь Нонте (страны холода) составляет около 8 миллионов квадратных километров, и ее населяют 2,5 миллиона человек. Из них 1 миллион – воины. Это регулярная армия северян. Войско, которое знают и боятся во всем мире. В случае серьезного столкновения северяне созывают ополчение, и тогда число воителей составляет уже 1,5 миллионов человек.

Дорваги могут выставить 750 тысяч, южане – 600 тысяч. Хотя северян было больше, у них не было конницы (да и откуда, если по всей стране разбросаны горы, ущелья и прочие препятствия для ее действий).

А южане – очень искусные наездники и у них было очень много конных лучников, за которыми пехота гоняться не может. И Совет вождей решил эту проблему очень просто – создал свою стреляющую конницу. Конечно, тренированным южанам они не ровня, стрелять на скаку практически не умеют, но само наличие конницы сильно улучшило боеспособность северной армии, потому что кавалерия могла догнать конных лучников и вовлечь в ближний бой.

У дорвагов – жителей лесов – были фаланги пиконосцев, которые считались настоящей стеной для наступающих. Они были вооружены шестиметровыми копьями, щитами и одеты в качественные доспехи. У кланов были свои копейщики, но строиться фалангой они не умели, это были воины, набранные из самых низших слоев населения, их боевая ценность была невысокой, так как вся их тренировка – двухнедельный курс молодого бойца. Но Совет ликвидировал и эту проблему. Одни из самых тренированных воинов – сомниты – должны были разобраться с фалангой, так как эти пограничники только и делали, что громили построения копейщиков.

-К опасности у нас, похоже, все готово, – сказал на Совете вождей военачальник Реоборикс.

И как от брошенного в воду камня расходятся круги, так и по приказу Совета десятки и сотни воинов шли к сборному пункту, стекаясь со всех концов страны. Слова вождей заставили взяться за оружие даже самых беспечных и ленивых. Бывалые воины надевали доспехи, в которых воевали еще их предки, знать надевала лиловые плащи, доставали верное, никогда не подводившее их оружие. Бойцы шли к полям смотров, самые жадные до драки ходили к священному кругу Тевтасиса – бога войны, чтобы помолиться и попросить бога послать им силы или, то, о чем мечтает настоящий мужчина, – славную смерть в бою. Пришли лесовики с запада страны со своими огромными луками, избранные лесорубы с севера, фанатики из клана Воинов и даже Ночные Рейдеры из клана бич Аранса. Словом, пришли все, кто мог держать оружие. Когда пришел последний, вождь Ваннус обратился к воинам с речью.

- Воины! Храбрые мужчины! Вы знаете, зачем вы собрались здесь! Но я повторюсь – вы пришли, потому что враги, те самые, которым даже я сапоги свои помыть бы не доверил, затронули Вашу и Мою честь, честь нашего великого народа, наших знаменитых предков, нашей родины. И как мужчина мужчинам говорю – пришел день, когда забудутся все обиды, когда истинно правое дело сплотятся и будут сражаться на смерть самые отважные воители всего мира, то есть вы, братья. Пришел день чести нашей, и кто может стать между нами и нашей честью?! В бой, воины!

Идя в этот поход, вы должны знать, что наш великий бог Тевтасис, сын Абнобы и Езуса, смотрит на вас. И под Его взглядом мы сокрушим врага!!!

- Сокрушим!!! Врага!!! За нашу честь!!! За родину!!! За Тевтасиса!!! – вскричали воины, и войско вышло в поход.

Колонны северян растянулись на много мил, вожди, одетые в парадные доспехи, ехали впереди своих кланов. Избранный Советом военачальник – Беленус – наблюдал, как идут в поход его воины. Настроение у них было правильным. Бойцы веселились, смеялись, спорили, кто убьет больше врагов. Военачальник радовался за своих. Он знал, что в бой надо идти как на свадьбу, с улыбкой на устах, тогда и Костлявая перед тобой отступит, увидев, что ее ты не слишком страшишься.

- Дорваги и южане даже не представляют себе, какие силы, какие великие силы собрались против них, – сказал Беленус.

Часть 4. А дорваги уже идут…

Тем временем в лесах дорвагов, что за опустелой Грядой, шла усиленная подготовка к войне. Отряды избранных мечников и лесных стрелков занимали позиции на гряде, топороносцы прятались в оврагах, фаланги укрепляли дороги. Дорваги решили обороняться, справедливо полагая, что разъяренная армия северян на поле просто их снесет. Дорваги считались непревзойденными мастерами засад , диверсий и прочих элементов «гуэрильи» - малой войны. А горячие варвары-северяне хоть и отличные охотники, но тягаться с дорвагами не могут. Командор дорвагов, которого звали Углуз, понимал, что даже заперевшись в городах, обложившись припасами, легковооруженные дорваги будут уничтожены. И Углуз, узнав от разведчиков о дальнейшем пути северян, приказал расставить там кучу засад и ловушек. Опытный командир правильно рассудил, что истощенная постоянными набегами армия нонтийцев не сможет противостоять им.

А союзники дорвагов – южане – отправили на помощь 100 тысяч всадников. Это, конечно, помощь немногочисленным дорвагским полкам, но всадники будут идти не меньше двух недель, а за это время северяне разберут по камешкам все дорвагское государство. Варваров надо было задержать. В поле? Ну что вы, конечно же, нет. Биться с северянами в поле – самоубийство. А вот за крепким частоколом, на удобной позиции очень даже можно отбиться. Разведчики, отправленные Беленусом, обнаружили укрепления дорвагов. И они доложили об этом военачальнику. Беленус приказал готовиться к бою. Сомниты и ополченцы должны ударить в лоб, а Ночные Рейдеры, обойдя с тыла, должны были нанести сокрушительный удар в нужный момент. Приказ вождей не обсуждается. Вожди сказали, ты сделал. За неподчинение их приказам наказание только одно – смерть. И вот сейчас ополченцы, вооруженные кто чем, бежали в атаку. Дорваги не спали. Свистнули стрелы. Ополченцы прикрылись щитами, но продолжили наступать, хотя под таким сильным обстрелом это было не так-то просто. Под градом стрел и копий, теряя десятки своих, ополченцы добрались до частокола. Пришлось дорвагам вступать в невыгодный для них ближний бой. Теперь ополченцы не несли таких потерь, а жители лесов отступали, отчаянно и безуспешно пытаясь превратить свалку в правильный бой. И лишь когда ополченцы добрались почти до центра укрепления, дорваги смогли их остановить. Но это им не помогло. С тыла ударили Рейдеры. И это, честно сказать, было страшно. Здоровые, вооруженные маленькими, но острыми топорами, черными щитами и разукрашенные красной и черной краской, Рейдеры напоминали дорвагам в тот момент исчадий ада. Лучники дорвагов бросились врассыпную, но бежать им было некуда и их всех уничтожили. Один из Рейдеров подрубил дорвагское знамя, сорвал с древка и, проорав что-то, бросил под ноги, прямо в грязь. Затем плюнул туда и, подняв топор над головой, заорал: Победа!!! А в это время двое ополченцев и один сомнит уже вешали знамя Нонте – белый топор на красном фоне. Укрепления были взяты. Северянам открывалась прямая дорога к лесам дорвагов.

Но основное войско дорвагов захват укреплений не смутит и не остановит. Надо было тоненько намекнуть им, что не слабым лесовикам с самими нонтийцами сражаться. И вожди решили воспользоваться услугами Ночных Рейдеров. Эти элитные воины не носили доспехов в знак бесстрашия и презрения к смерти. Их единственной одеждой были черные штаны. Лучше всего Рейдеры сражались по ночам, к тому же считались признанными мастерами засад. Постоянные тренировки и жизнь в суровых условиях делают из них страшных противников для любого рода войск. Еще благодаря отличной выносливости они могут преодолевать большие расстояния и прекрасно ориентируются на местности.

Ночь. Самый центр дорвагского леса. Лента дороги извивается былой змеей в свете полной луны. Все тихо, не слышно даже сверчков. Эта тишина успокаивает, убаюкивает, ослабляет бдительность. Кусты, что растут по краям дороги, кажутся пустыми. Но это не так. В кустах, на деревьях, в высокой траве засели в засаде Ночные Рейдеры. Войско дорвагов должно пройти здесь очень скоро. Командир Рейдеров – Эсгарикс – единственный среди своих был вооружен копьем и мечом. Он в окружении троих лучших воинов засел ближе всех к дороге. Он ждал, слушал, временами посматривал на бойцов. Рейдеры, несмотря на свою славу, были очень терпеливыми людьми и могли часами сидеть в засаде без движений, ожидая наиболее удобного момента, чтобы нанести один-единственный удар. Удар, который окажется дли их врагов последним. Так и сейчас. Армия дорвагов все не показывалась, но Рейдеры невозмутимо ждали. Все они прекрасно помнят слова знаменитого предка, человека, который создал это подразделение,: «Побеждает терпеливый».

Наконец послышались шаги. На дороге показались дорваги, они были вооружены.

- Пусть покажется главный. Тогда и нападем, – шепотом сказал Эсгарикс одному из воинов. Неожиданно колонна закончилась. А ей на смену пришли…фалангиты. Впереди шел высокий человек со знаменем. А главного так и не было. И решив больше не мешкать, Эсгарикс приказал атаковать.

Мерный топот фаланги и негромкие разговоры перекрыл стук топоров о щиты. Продемонстрировав таким образом свою силу, Рейдеры со всех сторон набросились на врага. Сноровито окружили и уничтожили фалангу. А из-за поворота дороги набегали новые массы врагов, с тылу ударил авангард. Окружившие врагов Рейдеры очень быстро сами оказались в кольце. Эсгарикс приказал прорываться назад. Рейдеры буквально снесли вражеский авангард, затем развернулись и атаковали остальных дорвагов. Посреди узкого, заросшего травой тракта сошлись две волны: зеленая, поддерживаемая лесами, и черная, черпающая силу из ночи. И была сеча жестокая. И много храбрых воинов пало с обеих сторон.

Наконец дорваги дрогнули и побежали. Рейдеры не стали их преследовать. Они просто остались на месте боя и стали хоронить своих погибших товарищей, среди которых был Эсгарикс. С рассветом они покинули это место.

Часть 5.

На следующий день северяне атаковали Башенные холмы. Защищающие их дорваги сражались отчаянно, нонтийцы долго не могли даже приблизиться к наспех сооруженному частоколу. Лишь когда Беленус приказал подвести катапульты, храбрые жители лесов пали. Армия северян встала лагерем на холмах, ожидая, когда подтянутся остальные войска. Получив подкрепления и тем самым возместив потери, они могли продолжить наступление. Но когда на следующее утро Башенные холмы были взяты дорвагами в осаду, Беленус понял, что подкрепление им теперь нужно как воздух.

Военачальник лично расставлял воинов за обгоревший и местами обрушившийся частокол. Лучники северян были благословлены жрецами Тевтасиса. Все вожди возлагали на лучников очень большие надежды.

Дорваги словно специально ждали, когда нонтийцы расставят свои войска. А потом все дорваги пошли в атаку. Весь день шли упорные бои. Несмотря на постоянные атаки лесных жителей, северяне прочно держали оборону. Ночью на холмы напали кавалеристы-южане. Воспользовавшись фактором внезапности, они взяли частокол и долго оборонялись там, ожидая подкреплений, но измотанные сражением дорваги не помогли союзникам. Все всадники врагов погибли. Но и нонтийцы потеряли немало.

Утром начался дождь. Даже два. Капли воды летели вниз вместе со стрелами. Но несмотря на очень плотный обстрел, обороняющие частокол мечники и топороносцы отбились. Но, похоже, дорваги всерьез осерчали на нонтийцев. Тысячи их выбегали из лесов, шли на штурм, теряли вместе с сотнями «голов» атакующий порыв и отступали. Ночью дорваги атаковали с другой стороны, но там были в основном легковооруженные воины, поэтому избранные лучники быстро решили эту проблему.

Беленус вместе с другими вождями сражался рядом с простыми бойцами. А потом, взяв с собой лишь несколько десятков телохранителей, атаковал дорвагов. Конечно же, эта атака была безрассудной, но она вселила уверенность в нонтийцев, которые не только устали, но и отчаялись, глядя на наступающие массы врагов.

На следующий день все повторилось сызнова. Дважды враг атаковал со стороны дороги, дважды его отбрасывали. Ряды нонтийцев стали заметно редеть. Дорваги не давали спать северянам и ночью. Но ополченцы шли в бой вяло, их уже научили потери. Стоило надавить, как их нестройные сотни рассыпались, бросались назад в спасительные леса. Многие погибли от метких стрел, но результат стоил потерь: нонтийская пехота уже с трудом держала строй. Сказывалась усталость. Вечером этого же дня произошла схватка, которая могла очень плачевно закончиться для северян. Небольшой отряд врагов бесшумно подобрался вплотную к частоколу, они взяли на ножи часовых и собирались уже ударить в тыл, как их обнаружил один из всадников. На его крик из мрака вылетела смертельная стрела, но свое дело погибший сделать успел. Ночные Рейдеры и другие гвардейцы, похватав оружие, атаковали врагов. Бой вышел коротким. Из дорвагов не ушел никто. Но и гвардейцы возвращались назад, пошатываясь и потирая красные от бессонницы глаза.

Целую неделю северяне обороняли Башенные холмы. Отражали бесконечные штурмы и даже умудрялись контратаковать. Однажды Рейдеры сделали смелую вылазку и уничтожили вражеские катапульты, которые вот уже третий день метали огромные камни в нонтийцев, нанося им немалый урон. Но за неделю непрерывных боев частокол был уничтожен. И северяне отошли на вторую линию.

А следующие дни дорваги штурмовали вторую стену. Жители лесов рвались вперед как бешенные, не обращая внимание на потери, и к вечеру второго дня они взяли вторую стену, попросту задавив защитников числом. Немногие выжившие нонтийцы отступили уже непосредственно на Башенные холмы.

Воины Беленуса построились между холмами, на вершине которых стояли лучники. Вскоре показались и дорваги. Битва была очень ожесточенной. Жители лесов бросали в бой все новые и новые силы, но понимая, что это последний рубеж, воители севера стойко сопротивлялись и отразили все атаки. «И ни град стрел и копий, ни отчаянные наскоки вражеской конницы не могли сдвинуть нас с места. Дорваги потеряли очень много людей. Этот день был наш», - говорил неизвестный.

На следующий день атакующие дорваги вновь были обращены в бегство, а северяне, которых возглавил лично Беленус, преследовали их, и не только вернули себя укрепления, но захватили и лагерь дорвагов.

Наконец к северянам подошли долгожданные подкрепления. Собравшись с силами, нонтийцы решили атаковать и окончательно разгромить дорвагов. Но громить было некого. Дорваги признали свое поражение и растворились в лесах.

Эта двухнедельная оборона показала дорвагам, что с нонтийцами справиться не так-то просто. Что даже объединенная армия дорвагов и южан не смогла одолеть северян. Теперь, убедившись в том, что северян не зря считают одних из лучших воинов этого мира, дорваги и южане боялись открытых столкновений с северянами. Боевой дух армий союзников, что слушали немногих уцелевших в той битве дорвагов, упал. Резко повысился уровень дезертирства.

Нонтийцы, наоборот, приободрились. Отныне страшные сказки о беспощадных дорвагах перестали восприниматься как реальность. Оборона Башенных холмов показала, что дорвагов можно одолеть. Начались разговоры о немедленном наступлении. Беленусу пришлось охладить горячие головы, ведь южане практически не пострадали, да и о недобитых дорвагах, что трусливо попрятались в лесах, нельзя забывать. И военачальник приказал ждать.

Часть 6. За родную землю!

Однако, несмотря на поражение, дорваги были еще достаточно сильны. Командование нонтийцев объявило новый набор рекрутов, вернуло в строй стариков-ветеранов и приказало строить каменные стены вокруг городов. Жители севера дивились такому. С самого зарождения мира привыкшие к тому, что лучшая защита города-мечи его воинов, северяне сначала с недоверием отнеслись к такому массовому строительству. Многие, особенно старожилы, были открыто недовольны. Но когда 50-тысячная армия дорвагов была с легкостью отброшена от каменных стен небольшого пограничного городка Танодония, старожилы согласно закивали седыми головами, говоря о том, какой у них все-таки хороший вождь, хотя несколько дней назад утверждали обратное.

Армия Беленуса же шла в сторону столицы дорвагов. С ее взятием слабые и трусливые лесовичата, как называли дорвагов, все до единого воины севера, были бы повержены навсегда. Но перед столицей стояло дорвагское войско. Жители лесов явно не собирались отсиживаться за стенами. Их вождь – Антарст – предложил начать бой древней традицией – поединком. Беленус согласился.

…Они стояли друг против друга. Один в тяжелом доспехе с огромной секирой, которая поблескивала в лучах солнца. Второй воин держал в руках длинный щит овальной формы и меч. Ни доспеха, ни шлема на нем не было. Одет он был в одну набедренную повязку. Берсерк. Человек, способный в бою на все.

Трубач поднес к губам рог и затрубил. С криком, в котором не было ничего человеческого, Берсерк побежал на северянина. Высоко подпрыгнул и ударил. Но меч был отбит секирой, а ответный выпад расколол щит. Однако дорваг не обратил на это внимания. Перехватил меч двумя руками и вновь атаковал. Но нонтиец был готов, и как только враг оказался в досягаемости секиры, нанес удар. Отлично заточенное лезвие пробило грудь берсерка и вышло из спины. Топороносец заученным движением вытащил секиру и запоздало удивился, почему его противник не падает. А дорваг успел один раз взмахнуть мечом. Они упали друг на друга. На секунду наступила гробовая тишина. А потом рати с криками сошлись.

Бой был до крайности упорный, дорваги дрались насмерть, не уступая врагу ни пяди уже щедро омытой кровью земли. Поэтому, несмотря на численное превосходство, северян теснили по всему фронту. Беленус, который сражался наравне со всеми, понял, что еще чуть-чуть и отступление превратится в бегство. Но вырваться из боя для того, чтобы перегруппироваться, северянам не давали. Первыми не выдержали воины левого фланга. Они побежали, бросая оружие и моля о пощаде. Немыслимое поведение для воинов. А дорваги, разгромившие их, ударили во фланг остальным нонтийцам. Те яростно сопротивлялись, но побежал и правый фланг, и в итоге центр армии Беленуса оказался в кольце. Северяне бились с мужеством отчаяния, но после гибели военачальника сдались на милость победителя.

Командование нонтийцев узнало о случившемся от вражеского парламентера. Он прискакал в лагерь и потребовал, чтобы его немедленно принял Совет вождей.

Когда дорваг вошел в палатку вождей, которую охраняли лучшие воины, там сидели 49 вождей.

- Тут все ваши вожди? – спросил парламентер.

-Нет. Беленус и его армия идут в сторону вашей столицы.

-Не идут. Беленус уже здесь,- с издевкой произнес дорваг и вытащил из мешка за спиной голову Беленуса.

Вожди, все без исключения, обнажили оружие. Но дорваг бесстрашно продолжал говорить: я прибыл от нашего вождя Антарста ,чтобы бросить вам вызов. Наши могучие рати уже двигаются на Арасское поле. Там нас ждут наши союзники южане. Если вы не совсем трусы и слабаки, то приходите туда. Будем биться.

И парламентер ускакал.

Вожди собрали всех до единого воинов, и армия нонтийцев пошла на Арасское поле. Бойцы шли хорошо, за день преодолевая огромные расстояния. Вождь Бреннус, двоюродный брат погибшего Беленуса ,после того, как дорваг ускакал, вышел из палатки, собрал войско и, показав голову брата, произнес пламенную речь. Он говорил о том, что неприятель проявил поругание, разбив их армию, что надо отомстить за погибшего родича, а под конец своей речи добавил, что дорваги –трусы и судьба у них будет точно такая же, как и у любых других трусов. То есть позорная гибель и вечные муки в аду.

Горящие жаждой мести за погибших товарищей северяне вышли за пределы своей страны. Они, оказавшись на открытом месте, озирались, не без оснований подозревая о готовящейся засаде. Но все было тихо. Лишь в небольшой рощице ,неподалеку от нонтийцев, пропела какая-то птица. Северяне, так и не обнаружившие ничего подозрительного, пошли дальше. Это был авангард их армии, согласно традиции состоящий из воинов-пограничников. Однако это были воины, а не охотники, что частенько выбирались за пределы своей страны в поисках дичи. И будь в авангарде хоть один охотник, он сказал бы то, что не водится здесь птицы, способной так петь. И был бы прав. Потому что не птица это была вовсе, а десяток разведчиков - дорвагов, наблюдавших за противником.

-Ну, рассказывай,- потребовал Антарст у старшего разведчика.

- Идут, вождь. Бодро, быстро идут. Песни поют. Мы нападать не стали. Дней через пять тут будут.

- Сколько их?

- Миллион, не меньше. И все горят желанием вступить в бой,- добавил разведчик.

-Хорошо, ступай, -велел Антарст.

Дождавшись, пока дорваг покинет палатку, он повернулся к вождю южан Ориссу. Тот,по-простому сидя на расстеленном на земле ковре, что-то насвистывал. Орисс вообще производил впечатление легкомысленного человека. Несмотря на свои тридцать семь лет, он выглядел на двадцать с хвостиком, всегда был весел, жил сегодняшним днем. И даже такое известие, как война с Нонте, он воспринял безответственно, велев дать гонцу кружку пива и попросив его выпить за будущую победу. Но это была лишь маска. В душе Орисс был хитрым, серьезным политиком, который был бесконечно предан своему народу. Южане Орисса уважали и искренне любили, помня его заслуги.

-Ну, что скажешь?

-Думаю, что надо бы раздать всем бойцам по кружке пива для поддержания крепости духа. Ну и самим, понятное дело, отведать этот напиток, -улыбнувшись в усы, сказал Орисс.

-А если серьезно?

-Если серьезно, то предлагаю измотать их засадами и еще, если уж очень хочешь, можно разграбить обозы.

Продолжение следует.