Каждому своё...

Каждому своё.

1.

Копаться в большой куче земли, в поисках артефактов, было неблагодарным и трудоёмким занятием. Переходящая аномалия ушла, оставив после себя кучу земли, измельченных веток и, возможно, несколько артефактов, за которые можно получить неплохие деньги. Оглядевшись по сторонам, сталкер поправил капюшон, и тяжело вздохнул. Рация в сумке зашипев выдала несколько нечленораздельных звуков. Немного прислушавшись, он достал её, и, нажав одну из кнопок, спросил:

-Куница, у тебя всё в порядке?

Рация ответила не сразу.

-Да, Пастырь, все более или менее. У тебя как?

-Аналогично.

Противогаз сильно мешал, но Пастырь и не думал снять его, потому –что знал: за глоток свежего воздуха, он может расплатиться многим. Растения, которые в данным момент его окружали, за пределами Зоны назывались ежевикой, здесь –же, эта цапучая гадина научилась выделать едкий запах, который вызывал галлюцинации. У каждого свои. Кто–то рассказывал о промелькнувших перед ним картинках прошлого, кто–то с ужасом упоминал об жутковатых грёзах, были и такие, которые ничего не рассказывая, просто глупо хихикали. Входить в их число Пастырь не хотел.

Пробурчав что–то успокаивающее, он по самую рукоять погрузил в землю двадцатисантиметровое лезвие ножа, и, основательно пошерудив им, выгреб себе под ноги изрядную порцию земли. Вспомнив потерянную где-то в районе станции сапёрную лопатку, он печально вздохнул, и продолжил своё занятие.

-Пастырь, - голос Куницы прозвучал отчётливо, и сталкер слегка вздрогнул, - у меня собачки. Возможно, двигаются к тебе.

Пастырь выругался, и снял АК-74 с предохранителя. Проверил лежавший в широком кармане костюма радиационной защиты «Стечкин». Обнадёживало одно, что в заросли ежевики псы не сунутся. Он мог спокойно отсидеться в относительной безопасности, но не стал этого делать. Возможно Куница нуждалась в его помощи. Стараясь наступать на свои старые следы, он неспешно пошёл к зданию сельсовета, прекрасно зная, что рискует в любой момент быть атакованными слепыми собаками. Знал, но шёл.

Пройдя заросли с ежевикой, он, первым делом поборов в себе чувство снять противогаз, так как оставшихся на его костюме паров вполне хватит на то, чтобы обеспечить его устойчивой и вполне реальной галлюцинацией, огляделся, и в этот момент со стороны наполовину развалившихся строений раздался одиночный выстрел. Вне всяких сомнений стреляла Куница. Не особо торопясь, но и не сильно поспешая, Пастырь направился на звуки стрельбы. Ближайшие десять минут, собак он не боялся, так как «ежевика» сделала ему надёжную химзащиту, и никакой слепой пёс, обладающий сверх развитым обонянием, ни за что не приблизится к этакой ходячей вонючке.

Пройдя через поляну, с растущими на ней вполне мирными ромашками, он завернул к видневшемуся невдалеке забору, и в этот момент, увидел троих слепых псов. Услышав его шаги, собаки замерли, и повернули свои тупые морды в его сторону. Неприятные белые складки на их подбородках, зашевелились, и животные, все как одна, открыли пасти. Пастырь увидел длинные, слегка загнутые жёлтые клыки.

-Оп-па, собачки, - пробубнил он, и взял их на мушку автомата.

Собачки зарычали, и жадно втягивая носами воздух, стали обходить его большим полукругом. Пастырь знал точно, что нападать они не собираются. Конечно, удобный случай, расправиться с этими тремя, был безвозвратно упущен, и он сожалел об этом. Но и стрелять, предупреждая собак из других стай, он не хотел. Слева отчетливо раздались выстрелы.

-Ать, чёрт с вами!!!

Наверняка обладающие телепатией собаки уже давно успели сообщить своим товарищам о появлении в их охотничьих угодьях ещё одного человека. Наведя автомат на ближайших к нему собаку, он дал короткую очередь. Взвизгнув, псы попадали на траву, один сдох сразу, другой немного подёргался и затих. Третий же, при первых выстрелах поспешил скрыться, и теперь его тяжёлое дыхание раздавалось где–то в зарослях лопуха.

Сталкер побежал. Перепрыгнув на ходу через поваленную стену, он выскочил на двор бывшего не то сельского клуба, не то избы –читальни, откуда до сельсовета было от силы метров пятьдесят. И в этот момент он увидел её. Окружённая медленно наступающими псами, Куница прижалась спиной к стене, и, выставив свой автомат, ждала. Пастырь усмехнулся, и заняв удобную позицию около колодца, тщательно прицелившись, дал длинную очередь по собакам. Раздался истошный визг, и мутанты бросились врассыпную. В тот же миг вышедшая из транса Куница громко закричала, и веером послала вслед убегающим собакам длинную очередь.

Пастырь встал с колена, и, подбежав к Кунице, остановился от неё на почтительном расстоянии. Ветер дул от неё к нему, но он рисковать не хотел. На нём всё ещё могло находиться достаточно много ежевичного сока.

-Ты в порядке? - спросил он её, девушка закивала головой.

-Да, хорошо, что ты успел вовремя, - мотнув головой, Куница кончиком языка облизала пересохшие губы. – Нашёл что–нибудь?

Он отрицательно покачал головой.

-А ты?

Она хитро сощурилась, и достал из сумы артефакт.

-Вот, - в её тоне было столько гордости, что Пастырь не стал говорить ей, что этот артефакт практически не пользуется спросом. «Пусть девчонка порадуется» - решил про себя он. – Ночная звезда, - громогласно объявила она.

Единственное, на что была способна «Ночная звезда», это создание помех при работе сложных электронных устройств. Правда, при условии, если артефакт расположен в непосредственной близости этого самого устройства. А с другой стороны, какой нормальный сталкер будет создавать помехи в работе КПК или GPS навигатора, которые постоянно создавались «Ночной Звездой», даже экранированной, и находящейся в специальной сумке. Единственным плюсом этого артефакта была его довольно красивый вид, представлявший собой переливающейся многогранник.

-Молодец, - похвалил её Пастырь, - для начала очень даже ничего.

-Кстати, - протянула она, - через четыре часа будет очередной выброс. Нужно поторопиться, что –бы успеть к убежищу.

Она продолжала упорно именовать укреплённые бетоном подвалы домов, подземных складов, и все более или менее служившие укрытиями от выбросов сооружения убежищами. Старательно избегая колкого названия – склепы. Хоть убежища и предоставляли защиту от энергетических выбросов, но в них нашли свой последний приют множество людей. Выброс выбросом, убежище убежищем, а распри были всегда. Иногда в таких убежищах находили сразу несколько трупов, преимущественно с огнестрельно–ножевыми ранами.

-Два с половиной часа на дорогу, и полтора запаса, - Пастырь задумался, и немного помедлив, откинул капюшон, и стянул с себя противогаз. Резиновую вонь, к которой он успел основательно привыкнуть, сменил аромат сырой земли. – Похоже, надо поторопиться, - задумчиво произнёс он, - будет дождь.

Куница кивнула, и, оглядевшись назад, поспешила следом.

2.

-Здоровеньки булы, панове, - долетел до них радостный голос, Пастырь, подняв кверху руки, медленно обернулся. Позади него, с автоматами на изготовку, стояли три добрых молодца облаченные в чёрную униформу Долга. Форма был потёртой и местами зашитой широкими неровными стежками, но от этого их вид не становился менее опасным. Тем более, что три винтовки М-16 не шелохнувшись, смотрели на них.

-И вам не хворать, господа хорошие, - поздоровался Пастырь. Куница, в подтверждении его слов только кивнула.

Один из долговцев, выплюнул изо рта длинную вонючую сигарету, которую он до этого с наслаждением сосал, и раззявил беззубый рот.

-А ты шо, бо москаль? – спросил он.

Пастырь медленно кивнул.

-Москаль. А ты как я вижу бандера.

Зрачки парня превратились в две крошечные точки.

-Шо?! – выкрикнул он, но тут на ствол его винтовки легла рука другого, до этого молчавшего долговца.

-Закрой рот, Битюг. Ты что не видишь, что это честный сталкер, натаскивающий себе смену.

Битюг опустил винтовку стволом в землю, и цыркнув слюной пробормотал:

-А як жеж, бачу. Тивки нэ робу, який же из дивки ставер-то. Як… - он пренебрежительно махнул рукой, и стал разглядывать просвет между берёзами.

Усмехнувшись, второй, явный лидер этой боевой тройки, заговорил:

-Что –ж, прошу прощения за моего ретивого подопечного. Зона ещё не успела как следует обтесать его. Вы, наверное, в склеп идёте?

Пастырь кивнул.

-Да. До выброса час с небольшим остался. Да и дождик скоро.

Главный улыбнулся и закинул винтовку за спину, под его пристальным взглядом его подопечные сделали то –же самое.

-Вот и отлично, вместе пойдём. Всё одно лучше, чем в одиночку топать. Битюг и Дрын замыкающие.

Пастырь взглянул ему в глаза, и понял, что общение с двумя дуболомами Битюгом и Дрыном, не доставляет ему ни малейшего удовольствия. И тем –не менее, оставаясь их начальником, он был вынужден общаться с подчинёнными.

-Пастырь, - сталкер пожал протянутую руку. Новый знакомый улыбнулся, и откинул с глаз прядь длинный чёрных волос.

-Айяй, - услышав такое прозвище, пастырь слегка приподнял бровь. Айяй рассмеялся. – Прошлое оставляет следы. Айяй, это из прошлого. А как зовут даму.

Дама сохраняла непроницаемый вид, однако её правая рука постоянно лежала на прикладе автомата.

-Куница.

-Красиво. Куница.

Выстроившись в ромб, они тронулись в путь. Посреди ромба, ощущая спиной, и не только ей, взгляды замыкающих Битюга и Дрына, шла Куница, вёл Айяй, рядом с ним, на расстоянии нескольких шагов, шёл Пастырь. Универсальное построение «Ромб», было призвано обмануть сторонних наблюдателей. При взгляде на идущих в таком сооружении людей, создавалась обманчивая иллюзия, что их несколько больше, чем есть на самом деле, что было крайне выгодно, так как многие из тварей Зоны, предпочитали атаковать мелкие группы людей.

С неба стало накрапывать, по верхушкам деревьев пробежал порыв ветра, от чего лес наполнился тысячами новых звуков. Двое долговцев, идущих позади, заметно заволновались и стали оглядываться по сторонам. Пастырь посмотрел на часы.

-До выброса сорок минут, можем не успеть.

Однако, ответом ему был уверенный тон Айяйа:

-Успеем. Максимум через пятнадцать минут дойдём.

Они обошли раскинувшуюся посреди тропы аномалию, и остановились перед наполовину развалившемся строением, в подвале которого был устроен склеп. До первой аварии, это здание принадлежало школе, и совсем не удивительно, что внутри её недр располагалось бомбоубежище. Выстроенная в годы правления Никиты Сергеевича, она представляла собой строение в форме огромной буквы «П». Несмотря на то, что у неё полностью отсутствовала крыша, не было спортзала, и частично отсутствовал бетонный Ильич, указывающий на главный вход в здание, бункер был цел.

Войдя в здание, группа неспешно, стараясь не шуметь, стала продвигаться по главному коридору в строну подвала. Под ногами скрипело битое стекло, а иногда, время от времени, сновали большущие, размером с кошку, крысы.

-Вот, тварюги, - процедил сквозь зубы Дрын, и прицелился в одну из крыс. Айяй отреагировал мгновенно, его кулак, облаченный в перчатку с обрезанными пальцами, хлестнул нерадивого долговца по физиономии. Тот испуганно отпрянул, и опустив винтовку вытаращил глаза:

-Ком, да ты чего?

Айяй покачал головой.

-Свалились двое придурков мне на голову. Крысы ему помешали. Ты своими пальбой бестолковой кого угодно привлечь можешь. Идём!

Они прошли к неприметной дверце. Открыв её, Айяй включил фонарь и неспешно пошёл вниз по узкой лестнице. За ним поспешили Куница и Пастырь, замыкающими шли Битюг, и потирающий физиономию Дрын.

Ступени лестницы были стёсаны, и поэтому приходилось идти крайне осторожно. Иногда откуда –то сверху раздавались непонятные звуки. всё больше тянуло сыростью и плесенью. И наконец, резкие лучи галогеновых фонарей выхватили из темноты довольно большое помещение с серыми, наполовину облупленными стенами, и бетонным потолком. Вдобавок, в одном углу стояла довольно большая цистерна: ёмкость для питьевой воды. Именно здесь, в случае обострения ядерной войны, пришлось бы укрываться учащимся школы и просто успевшим спрятаться людям. До тех пор, пока люди в костюмах радиационной защиты не разберут завалы, и, разворотив город, по образовавшемуся коридору вывезут оставшихся в живых. И слава Богу, что до этого не дошло.

-Вот это да, - открыла рот Куница, и направила фонарь в другой угол. – Ой.

В углу, наставив на них стволы отечественных «Калашниковых» стояли трое, одетых в синюю форму.

-I welcome you, ladies and gentlemen. Не побрезгуйте нашим приглашением, - сказал один и кивком головы указал на стену. – Пчела, давай!

Один из бойцов кивнул, и протянув куда –то руку, на что-то нажал. В этот момент, под потолком одновременно загорелись четыре лампочки. Помещение залил жёлтый свет.

-Здравствуй, Дедушка Мороз

Валенки подшитые,

Ты нам водочки принёс?

А мы все зашитые, - выдал один и новых хозяев бункера, и негромко засмеялся.

-Да ты, видать, малый, шутник? – прошипел сквозь зубы Айяй.

Рифмоплёт кивнул:

-Так и кличут.

- Понятно. Ну и чьи вы будете?

Человек, стоявший посередине покачал головой:

- Мамины и папины, а вот вы трое, судя по всему долговцы, - он жадно уставился на шевроны, с буквами Д и Г и изображением морды матёрого добермана. Затем перевёл взгляд на винтовки. – Ну тогда будем знакомы. Их вы уже знаете, Пчела и Шутник, а меня величайте Кнехтом.

Командир вольных стрелков, или просто –напросто мародёров, промышлявших тем, что грабили честных сталкеров, ухмыльнулся.

- Да неужто величать? Ничего не слипнется? – спросил Айяй.

- А мы их в рот положим, - засмеялся Шутник.

- Пасть закрой! – рявкнул Кнехт, затем постучал по циферблату часов. - Семь минут, господа осталось. Семь минут. Но делать что –то надо, - сказав это, он обвёл присутствующих хитрым взглядом.

«Ну прям дедушка –Ленин», - почему –то подумал Пастырь.

- А что, мы вам мешаем? – спросил Айяй.

Кнехт пожал плечами.

- Да мне собственно пох… о пардон мадам… всё едино. Но покинуть этот приют вам всё –же придётся.

Айяй кивнул.

- Непременно. Но только после выброса. А то на улице, знаете –ли, как –то неуютно.

- Исключено.

Непонятно почему, но Кнехт почему –то настойчиво хотел выпроводить сталкеров и долговцев из бункера. Может быть это был чистой воды блажь, а может они что –то скрывали в недрах склепа.

Айяй заиграл желваками. До выброса оставалось четыре минуты. Покидать убежище было смертельно опасно.

Кивнув, Айяй внезапно вскинул винтовку, и одновременно отпрыгивая в сторону, дал короткую очередь. За секунду до этого, Пастырь, успев краем глаза заметить, как напряглись мышцы на его шее, схватил Куницу за плечи, и повалил её на пол. Однако, не все были столь расторопными. Замешкавшийся Битюг, не успевший вовремя спрятаться, попал под автоматную очередь. Пастырь видел, как его комбинезон разлетается в стороны кровавыми ошмётками, и выронив свой М-16, Битюг растеряно заморгал глазами:

-Ай, шкира холэрна… -прошептал он и упал на груду сваленных в углу ящиков.

Пастырь открыл рот, что –бы хоть как –то унять звон в ушах, и достал из кармана «Стечкин», передёрнув затвор, он перекатился на живот, и приготовился стрелять по ногам новых знакомых.

До выброса осталось три минуты.

Рядом, с опаской выглядывая из –за колонны лежал Дрын.

-А ну залезь обратно, - зло зашипел на него Пастырь, и долговец повиновался. Когда пороховая гарь от выстрелов слегка улеглась, откуда –то раздался приглушённый крик Кнехта:

-Ну чо, други, так и будем друг –дружку свинчаткой угощать?

Айяй, ведший с ним диалог, ответил не сразу:

-А ты что –то другое предлагаешь?

-Ну, не знаю, моё предложение остаётся в силе. Поскольку вы никого не зацепили, то можете покинуть склеп.

Пастырь печально вздохнул, и поглядел на Айяйа, тот, покопавшись в подсумке, достал из него гранату. У сталкера округлились глаза, помахав рукой, он привлёк к себе внимание командира договцев, и, округлив глаза, кивнул на гранату. Тот усмехнулся, и отмахнувшись подкинул гранату в руке, как –бы взвешивая её.

До выброса осталось две минуты.

-А у меня есть другой вариант, - Айяй зло усмехнулся. – Вы сложите автоматы, и строевым покинете укрытие.

Кнехт рассмеялся.

-А рыбки солёненькой тебе не надо?

-Да было –бы не плохо. Но на нашей стороне численный перевес и одна маленькая гранатка.

Аргумент был весомым, и заставил Кнехта задуматься. Конечно, более весомым аргументом была граната, но последствия её взрыва, в замкнутом помещении могли быть плачевными для всех без исключения, поэтому Айяй не спешил применять её. Оглядевшись по сторонам, он весело подмигнул перепуганной Кунице.

До выброса оставалась ровно минута. В ушах появился нарастающий свист, голова закружилась, а в глаза словно сыпанули песком.

-Э, Долг, вы там ещё живы?

Голос кнехта заметно осип.

-Ну.

-Ладно, харе, пошутили и хватит. Щас нас всех колбасить начнёт.

Айяй пожал плечами:

-И что?

Похоже этот вопрос вызвал волну искреннего возмущения у Кнехта.

-Как что?..

Докончить мысль он не успел. Хронометр, отсчитывающий время, громко пискнул, и стал отсчитывать последние секунды. Все притихли.

Десять…

Девять…

Восемь…

Пастырь почему –то подумал, что всё будет не так хорошо и гладко, как расписывал Кнехт.

Семь…

Шесть…

Рядом забилась в угол Куница, с ужасом ожидая свой первый выброс на территории Зоны. Выброс, пусть и рядовой, пусть и под защитой бетона, рассчитанного на сдерживание ядерного излучения, но выброс первый, выброс, который запомнится на всю жизнь.

Пять…

Четыре…

Айяй чему–то ухмыльнулся, но гранату поспешил спрятать в подсумок.

Три…

Два…

Пастырь вздохнул полной грудью, предчувствуя, какие ощущения готовы свалиться на его многострадальную голову.

Один… самый длинный и противный.

И… ничего не произошло…

Где–то рядом заворочался Кнехт.

-Э ребята, чё–то я не понял… - договорить он не успел. Всем показалось, что на них обрушился всей своей многотонной бетонной массой потолок…

3.

Трудно сказать, сколько продолжалось небытие, но когда Пастырь открыл глаза, первым что он увидел, был потрескавшийся, в тёмных ржавых разводах потолок бомбоубежища. Прислушавшись, он понял, что рядом с ним кто–то разговаривает. Повернув голову, сталкер увидел сидящего рядом с собой Битюга. В памяти всплыл момент его трагической смерти.

-Битюг, - Пастырь слегка приподнялся, - ты же вроде того… помер.

Хохол усмехнулся, и переложил из одной руки в другую винтовку.

-А як жеш тода ты мене бачиш? – логично спросил он.

Пастырь покачал головой. Что ни говори, а смерть Битюга была вполне реальной, и до последнего момента Пастырь в ней не сомневался. Сев на пол, он нащупал рядом с собой пистолет, и поставив его на предохранитель, потянулся за автоматом.

-Горазды же вы дрыхнуть, сударь! – раздался голос Кнехта. Сталкер огляделся: и увидел всю честную компанию, сидящую за большим столом. Более того, абсолютно у всех присутствующих при себе были автоматы.

Оставалось только понять, каким образом группам удалось договориться.

Пастырь поднялся на ноги, и, прислушиваясь к гудящему от боли телу, спросил:

-Ну и что мы здесь сидим?

Ответил ему Шутник. Указав кивком головы на выход, он сказал:

-Ну, иди, выйди.

Сталкер обвёл непонимающим взглядом присутствующих, и, переложив автомат из одной руки в другую, направился к выходу. Преодолев с десяток ступеней, он наткнулся на большущий завал, разгрести который, без наличия соответствующей техники не представлялось возможным. Негромко выругавшись, он вернулся назад.

-Ну чё, вышел? – спросил его Шутник.

-А ну рот закрой! – рявкнул на него Кнехт, и потянул себя за ворот. – Запасного выхода, как ты понимаешь здесь нет.

В помещении повисла гнетущая тишина.

-Ну, и чё делать то будем? – спросил Дрын. Кнехт пожал плечами:

-Да подыхать видно тут придётся.

Казалось, что он был абсолютно равнодушен к своей судьбе.

Они снова замолчали.

-Вот дурак… - негромко пробормотал Пчела.

-Кто? – Кнехт недобро скосился на подчинённого.

-Да я!!! Что с тобой пошёл.

Кнехт только усмехнулся, и перевёл взгляд на стену.

-Ох чувствовал я задницей. Чувствовал –же!!!

-Так, хлопец, нэ балакай почём зазря, як дивка нэразумна, - вставил Битюг.

Глаза Пчелы бешено округлились.

-Да ты ваще рот закрой, бандера сраная!!!

Битюг вскочил с места, и схватился за винтовку.

-Хто бандера?!! Я с пид Кыива!!!

Кнехт сплюнул на пол, и хлопнул Пчелу по плечу.

-Сядь Валдис, сядь на место!

Битюг зло оскалился.

-Нэдобиток фашиский!..

-Чё?!! – набычился вроде успокоившийся Пчела.

Внезапно раздался один громкий выстрел, заставивший замолчать обоих. Когда звон в ушах немного улёгся, заговорил, державший в руках дымящуюся «Берету», Айяй:

-Значить так, други, поскольку мы сейчас находимся в одной паршивой лодке, но бунта и брожения на ней я не потерплю. Всё ясно?

Пчела зло выругался и что –то пробурчав, отвернулся в сторону. Битюг повернулся всем туловищем к командиру.

-Дык як цэ терпэть можно ж. Шо я, тэрпыло вам шо ли? У мэне фашисты диду с братями убыли… А вин мэнэ, - Битюг обиженно махнул рукой, и с выдохом добавил, - бандерой обзывае.

Пастырь вздохнул, и виновато посмотрел на Битюга, тот, поймав его взгляд, снова обиженно махнул рукой, и погрузился в созерцание темного входа.

-Послушайте, - голос Куницы слегка дрожал, но в отличие от Пчелы, в нём не было и толики истерики, - ведь должен –же быть другой выход?

Кто –то фыркнул, Айяй улыбнулся и взглянул на девушку.

-Ха, сударыня, выхода здесь нет вообще, - Кнехт постучал толстыми как сардельки пальцами по столешнице. – Если только вы не примете более гибкую форму, и не утечете через сортир.

Айяй встрепенулся.

-Через туалет!

Кнехт махнул рукой.

-Думал. Строение прочное, и нужно разворотить унитаз, и кучу труб.

Айяй отрицательно покачал головой.

-Не совсем. Я несколько знаком с технологией постройки, - он неожиданно хлопнул себя по лбу. – Как я мог забыть!!!

-Вы что –то вспомнили?

-Да. Помимо унитаза, в туалете предусмотрена простая крышка, с прямым выходом в канализацию. Нечто вреде деревенского варианта. Бетон там уже и не так широк. А труб и каких –либо коммуникаций нет вообще.

За столом воцарилась тишина.

-Вы имеете в виду, если разворотить его гранатой, то можно по трубе выбраться в систему городской канализации?

-Именно!!! По прошествии стольких лет, в коллекторе не сохранилось никаких отходов. И мы можем, через систему, выйти на поверхность.

-Безумие, - вставил Пастырь, - но это наш единственный шанс.

Айяй нахмурился, и обвёл взглядом собравшихся.

-Я надеюсь, господа представляют, с чем нам придётся столкнуться в коллекторе?

-Однако, это лучше, чем столкнуться с оголодавшим человеком, - весомо заметила Куница.

-Логично.

Похоже, за Айяем прочно закрепилось звание лидера этой маленькой группы. Никто особо и не возражал, тем более, что только у него был реальный опыт командования людьми.

-Ну а одной гранаты хватит? – недоверчиво спросил Пастырь

Долговец усмехнулся, и достал из сумки три гранаты. Поставив их на стол, он обвёл взглядом собравшихся:

-Хватит и двух, господа.

4.

Взрыв, в условиях замкнутого пространства был в прямом смысле с ног сшибающим. На общем собрании, после предварительного просмотра, было решено использовать не одну, а две гранаты. Как только бетонная крошка осела на пол, а звон в ушах сошёл на нет, выяснилось, что гранаты разворотили пол ровно настолько, что –бы в него пролезли поодиночке все члены группы, за исключением обладающего большим брюшком Кнехта. Негромко выругавшись, он обеими руками хлопнул себя по животу, и покопавшись в мусоре, достал небольшую кувалду, с помощью которой, в течении получаса, расширил лаз до нужных размеров.

Все собрались над лазом.

-Ну что, кто полезет первым?

Вопрос Айяя застал врасплох. Лезть первым в эту щель не хотелось никому. Тем более, что человеку с поклажей там было не пролезть, приходилось всё тащить за собой.

-Может я, - предложил Пастырь. – Я всё –таки сталкер, и, в случае чего, смогу обойти аномалию, или найти другой выход.

-Ну, решено, - Айяй волком оглядел товарищей по несчастью. – Держи фонарь, - он достал маленький галогенный фонарик.

Сталкер взял предложенное, и с проверив оружие, склонился над проломом. В ярком свете фонаря показались узкие стены, уходящие куда –то в темноту.

-Ну чё, пахнет? – спросил Шутник.

Пастырь покачал головой.

-Глупостью, - парировал он, и спустился в лаз. Держа перед собой автомат, Пастырь стал медленно ползти по тоннелю, в душе надеясь, что тот не сузится до того, что его тело не сможет протиснуться, либо закончится обвалом.

В течении некоторого времени, он слышал голоса оставшихся в бомбоубежище, затем они стихнув пропали, дальнейший путь он продолжал в полнейшем одиночестве.

Внезапно луч фонаря выхватил какую–то преграду, подползя к ней в плотную, сталкер выругался: решётка. Один он не мог сделать ничего. Выключив фонарь, пастырь уткнулся лицом в руки, и остался лежать в полной темноте, прислушиваясь, внезапно обострённым слухом ко звукам подземелья. Где–то капала вода, иногда примерно метрах в двадцати что–то возилось. Наверное, крысы.

Почувствовав, что тело немного отдохнуло, Пастырь вновь включил фонарь, и стал осматривать решётку. Ржавая, но не на столько, что –бы её можно было просто проломать, и достаточно толстая, кусачками здесь явно не обойтись. Окончив осмотр решётки, он обратил внимание на скобы, удерживающие её, и усмехнулся. Да, советская промышленность не поскупилась, даже через сто лет, эти монстры будут так же прочно держать решётку на месте, а вот строители, вделывающие эту решётку, явно схалтурили. Бетон, пересыщенный песком, был разъеден временем, и начинал крошиться. Усмехнувшись, Пастырь положил фонарь, и достав нож, стал расковыривать работу нерадивых строителей. Примерно через полтора часа стараний, он полностью освободил все четыре скобы. Развернувшись на одном месте, он ногами упёрся в решётку, и изо всех сил толкнул её.

Ничего.

В голове пронеслась мысль, что скобы несколько длиннее, нежели он ожидал, или обладают удерживающими их зазубринами. Негромко выругавшись, он подобрал под себя ноги, и изо всех сил ударил по решётке. И она слегка поддалась. Немного, он чувствовал это, но решётка вышла из паза. Изогнувшись, он снова ударил по ней. Ещё, ещё и ещё раз. И вдруг, при очередном ударе, преграда вылетела из паза, и со звоном упала куда–то в темноту.

Пастырь лежал и слушал своё бешено колотящееся сердце. Наконец развернувшись, он слегка высунулся из хода и фонарем осветил длинный, уходящий в обе стороны коридор.

5.

Его встретили немым вопросом. Никто не хотел говорить, но у каждого на лице читался страх и надежда. Сталкер сделал успокаивающий знак рукой, и отпив воды из предложенной ему фляги, объяснил ситуацию. Все заметно воодушевились. Вдобавок ко всему, у мародёров в склепе оказался небольшой склад, в котором они хранили, помимо награбленных артефактов, ещё и провизию.

Наложив полный рюкзак банками с тушёнкой и пачками галет, Айяй усмехнулся:

-Не думал, что буду делить воровской хабар.

Сзади раздался приглушённый смешок.

-Чем наш хабар, хуже хабара вольных сталкеров?

Айяй покачал головой:

-Идеей друг мой, идеей.

Пчела фыркнул:

-Скажете тоже.

Айяй наклонился к Пчеле, и указал на сталкера.

-Видишь его? – спросил он.

-Ну? – тон мародёра был несколько хамоватым, но сталкер пропустил это мимо ушей.

-Примерно год назад его обобрали трое, таких как ты. Не знаю, чем они руководствовались, но Пастырь был жестоко избит. Позже, добравшись до своих, он несколько дней провалялся на казенном довольствии. Но потом, случилось нечто неожиданное. Однажды, спустя несколько месяцев, он нашёл одного из тех, кто бил его. Шакал, - Пчела нервно сглотнул, - был избит, ноги простреляны, из оружия ничего. Пастырь сразу узнал его. Не знаю, долго –ли он боролся с желанием оставить молокососа в Зоне, но он, почему –то, рискуя своей жизнью, вытащил его на своём хребте. Позже, уже выздоровевший шакалёнок благодарил его, но, он так и не узнал, что не так давно, сам чуть было не отправил своего спасителя на тот свет.

Пчела одним резким движением завязал рюкзак.

-Зачем вы мне это рассказали?

-Так, - Айяй пожал плечами, - для общего развития.

6.

Лаз вывел в длинный, уходящий на запад коридор, в центре которого был широкий слив. Сбросив рюкзаки и оружие у стен, группа из восьми человек остановилась, оглядывая мрачные, покрытые плесенью и зелёными разводами стены.

-Хорошо что он, - Шутник кивнул на слив, - пустой. А то мы бы…

-Заткнись! – рявкнул на него Кнехт, и Шутник выставил вперёд ладони. – Ну, и куда топать будем? Направления то два.

-Туда, - уверенно указал в одну сторону Айяй. – Там центр города, там мы можем попасть на какой –нибудь канализационный люк наружу. А там, мы выйдем только к месту выброса.

При этих словах Куница поёжилась.

-Хорошо мы влипли, - пробормотал под нос Пчела, и одел на спину рюкзак.

Идти пришлось цепью, держа дистанцию в полтора метра. Приостанавливаясь около очередного поворота, и прислушиваясь, они неторопливо продолжали свой путь. Всё это время, из хвоста цепи, в которой замыкающими шли Пчела и шутник, долетал весёлый голос последнего. Шутник без устали травил разные бородатые байки, единственным плюсом которых, били действующие персонажи: сталкеры, долговцы, да нечисть Зоны.

-А вот ещё, слухай. Из форточки дуло. Долговец закрыл форточку, дуло исчезло.

Послышался заливистый смех одного лишь Шутника, его вынужденный слушатель что –то пробурчал под нос, не высказав ни толики радости.

Пастырь, идущий первым, огляделся, и предупреждающе поднял левую руку. Цепь остановилась. Не заметивший этого балагур, с размаху врезался в спину пчелы, тот негромко выругался, и оттолкнул Шутника.

-Что? - голос Айяя был резким, и прозвучал подобно скрипу старой дверной петли.

-Аномалия, - сталкер указал на большую проплешину, преграждавшую им ход, - я таких ещё не встречал.

Немного подумав, он достал гайку, с привязанным к ней алым шнуром, и кинул в центр аномалии. Сперва ничего не произошло. Гайка повела себя вполне обычно, с глухим металлическим звоном ударилась о пол, и, прокатившись, остановилась.

-Ну и? – спросил кто–то позади. Пастырь зло шикнул.

-Тихо там!

Именно в этот момент, гайка слегка завибрировала, и начала потрескивать. Все замерли, наблюдая за ней. Треск нарастал, пока нет перешёл в пронзительный неприятный писк.

-Как бор машина у стоматолога, - мрачно подытожил Шутник. Сравнение было весьма точным.

Звук, тем временем усилился настолько, что стало больно барабанным перепонкам. Болт –же неистово подпрыгивал, словно рыба, выброшенная на берег. Внезапно звук оборвался резким хлопком, а болт развалился на две абсолютно одинаковые половинки.

-Занятно, - пробормотал Пастырь, пытаясь хоть как –то классифицировать аномалию, первооткрывателем которой он стал.

-Ну и что, - спросил стоявший позади него Айяй.

Пастырь и сам не знал. Пожав плечами, он уставился на половинки болта, с которыми происходила странная метаморфоза: казалось, что структура металла в них, уступила место другой, чуть прозрачной, и более хрупкой.

- Мать твою, - прошептал Дрын, - хабар.

- Який –ж це хабар, - лениво пробурчал в ответ Битюг. – Шо вин дилае, а шо ни. Ты робиш? Ни. И я вже.

Но взгляда от диковинок не оторвал.

Вытащив нож, Пастырь аккуратно подтащил артефакты к себе, и взяв их через ткань, бережно положил в герметичный ящичек.

- Нэхай, - сказал он, обращаясь явно к Битюгу, - потом побачу.

Тот в ответ кивнул головой:

- Добре…

Пастырь осветил фонарём аномалию, и стал, изучая, медленно обходить её. Это было возможно, потому –что она не полностью перекрывала ход, оставляя для прохода небольшую тропинку. Несколько шагов дались вполне нормально. Внезапно прям из-под ног, непонятно из какой трещины, выскочила крыса, и оскалив зубки, грозно пискнула.

- Пошла, - шикнул на неё Пастырь. Крыса вздрогнула и внезапно сделав большой прыжок, попала аккурат в аномалию. Упав на пол, животное заозирались, и вдруг на её шкурке стали, один за другим, вспыхивать голубоватые молнии. Не прошло и секунды, как грызун запищав, словно паутиной, покрылся коконом из разрядов. Через секунду раздался хлопок и от несчастного зверька осталось ничем неприметное мокрое место да ошмёток мяса с размолотыми костями.

- О-го, - протянул Битюг.

Очутившись на той стороне, Пастырь фонарём осветил своды коллектора и убедившись в отсутствии аномалий, махнул рукой.

- Сюда. Идти можно! – крикнул он.

Вскоре вся группа присоединилась к нему.

- Вот гляжу я на тебя, Пастырь, - Айяй прищурился, - и не понимаю.

- Что ты не понимаешь?

- Почему ты за Зоной жизнь себе не нашёл? Вроде не дурак, и пропасть не пропадёшь.

Пастырь пожал плечами.

- Многим этого не понять.

- Ну, как знаешь.

В этот момент идущий впереди Пчела коротко зашипел и погасив свой фонарь упал на одно колено. Все последовали его примеру.

7.

- Что там, - Кнехт подполз к Пчеле, и хлопнув его по плечу, стал вглядываться в темноту. – Ничего не вижу.

- Снорки.

- Это хорошо или плохо? – спросила Куница.

- Ещё не знаю, - голос Кнехта прозвучал как –то неуверенно.

- Во всяком случае, выход впереди есть.

Пастырь присел на одно колено и стал ощупывать вокруг себя землю.

- Вот только что они забыли в коллекторе? – откуда –то из темноты спросил Айяй. – Насколько я знаю, что –бы загнать снорка в подземелье, нужно очень постараться.

- А кто у нас живёт в подземельях? – подала голос Куница.

Повисла гнетущая тишина, Битюг что –то пробурчал под нос, и пошатнувшись схватился за Шутника, тот на удивление, отреагировал вполне прилично - просто промолчал.

- Я что –то не то спросила? – заволновалась девушка.

- То, то. Вот только ответ нравится не всем.

- Почему?

Ответил Айяй:

- Потому что загнать в подземелье одновременно несколько снорков может только контролёр, и держу пари, что нас он давно учуял.

- И что делать? – заволновалась Куница.

- Пока просто ждать. Там –то, поди тоже залегли.

- А это мы сейчас и посмотрим, - Пастырь достал из сумки два факела, и выдернув кольцо, кинул один вперёд. Огонь вспыхнул одной резкой вспышкой, и они увидели шесть сгорбленных неподвижных фигур, стоявших посреди прохода одной группой.

- Ой, на слоников похожи, – всплеснула руками Куница, увидев обмотанные в тряпьё человеческие фигуры с противогазами на головах. – Забавные какие!

- Эти слоники, - обернулся в её сторону Кнехт, - от человека за пятнадцать минут рожки да ножки оставят.

- А кто они?

- Первые сталкеры. Поначалу все по Зоне в костюмах химзащиты шлялись. Вот Зона и набрала себе из первопроходцев. Что делать –то с ними будем? Пока контролёра не убьём, дальше нам хода нет.

- А эти?

- Передовой отряд. Даже если они и одни, то выйдя из укрытия мы легко попадём под власть этой тварюги.

- И что делать?

Голос подал Битюг.

- Бываты их.

- А как? Может скажешь?

- А як жеш, - он зарядил подствольный гранатомёт единственной имевшейся у него гранатой. – Вин тильки тих хватае, кого бачит.

- И?

В разговор встрял Пастырь.

- А парень прав. Единственное что нам надо, так это осветить вон ту часть коридора. Подорвав снорков, мы получим небольшую дымовую завесу, которая продержится несколько секунд. За это время двое из нас смогут добежать и спрятаться за вон той кучей камней.

- И что дальше? - насторожился Пчела.

- А дальше, надо бросить вот этот факел прямо по коридору, и осветить его. И если в тех, кто останется здесь есть хоть капля мозгов, то они расстреляют контролёра.

- Рискованно.

- А другие предложения есть?

- Но кто согласиться?

Повисла гнетущая тишина.

Пастырь усмехнулся.

- Похоже, что более всего на эту роль гожусь я.

- Почему?

- Я сталкер, и привык действовать один. А вам, нужны проводники. Так что Айяй и Кнехт должны выжить, и позаботиться о вас.

Битюг насупился.

- И я.

- Что и ты?

- Це моя задумка. И я иду з вамы.

Он передал свой автомат с подствольным гранатомётом Айяю, взамен взял его, аналогичный.

- Ну шо, - спросил он, - уперед?

8.

Айяй прицелился и выстрелил. Граната зашипев врезалась аккурат в пол под ногами снорков, раздался громкий хлопок и визг. Одновременно с этим, Пастырь и Битюг вскочили на ноги, и побежали к куче камней, до которой было не более тридцати шагов. Под ногами предательски хрустел гравий. Весь путь занял не более пятнадцати секунд, однако для них, это время показалось вечностью.

Упав за груду, они вжались в неё стараясь слиться с его неровной текстурой камня. Потянулись секунды ожидания. Пыль, укрывшая их от глаз контроллёра должна была опасть. Прошло несколько минут, и сзади раздалось покашливание: условный знак, который должен был дать Айяй, когда пыль окончательно осядет.

Не торопясь, Пастырь достал факел, и выдернув кольцо взглянул на оранжевые языки пламени.

- Ну, давай, - выдохнул он, с силой кинул факел вперёд.

Яркое пламя высветило неровную стену, гору какого –то мусора, остатки тел снорков, и маленькую, сгорбленную фигуру. Сзади тут –же раздалась стрельба, замешкавшийся контролёр взвизгнул, и его отбросило дальше по коридору.

- Готов! – заорал где –то в темноте Шутник.

Он кричал что –то ещё, но Пастырь не слушал его. Вскочив на ноги, он, включив фонарь, бросился к контролёру. Маленькое, сморщенное тело он нашёл почти сразу. Вопреки ожиданиям мутант был ещё жив, и несмотря на жуткие раны, и обильно сочившуюся кровь, пытался отползти в сторону. Сталкер прицелился, на мгновение ему показалось, что в глазах контролёра промелькнули почти человеческие чувства: страх и отчаяние. Однако заглушив в себе неведомо откуда взявшееся сострадание, Пастырь дал короткую очередь. В тот –же миг какие –либо чувства к недобитому мутанту исчезли, уступив место привычным напряжению и настороженности. Он заглянул в рыбьи глаза контролёра удивляясь тому, как в них могут проявиться хоть какие –то чувства.

- Во гад, живуч, а! – воскликнул подбежавший Дрын.

- Усё здись бачив, - пробормотал Битюг, - а вин гаже усих.

Пастырь пожал плечами, переведя взгляд на светлое пятно люка на потолке.

- Ой, гаденький –то какой, - голос Куницы предательски дрожал, хотя она, изо всех сил пыталась придать ему должную твёрдость.

- Молодой, ещё, - пояснил, неторопливо подошедший к ним Айяй, - от матёрого контролёра так легко не отделались бы.

- Ага, - Кнехт уже закончил осмотр тела, и глазел на открытый колодезный люк. – Вот только скажите мне, господа, на чьей территории мы находимся.

9.

Как это ни странно, но самая бесполезная вещь в Зоне это компас. И дело было вовсе не в магнитном поле, которое всегда было в пределах нормы. На стрелку действовали совсем другие силы. Гости и жители Зоны, быстро выяснив это, давно научились определять своё положение по особым предметам, домам, зарубкам, реже кто по звёздам.

Первым из люка выглянул Кнехт, оглядевшись, он нахмурился и спустившись вниз, что –то прошептал своим двум спутникам. Те враз помрачнели, Пчела, тот и вовсе с досады наподдал небольшой камень.

- Вот что значит не везёт.

- Что вы имеете в виду? Гоблины?

Кнехт отмахнулся.

- Если –бы. Монолит. Мы на их территории. Кстати, у вольных сталкеров нет среди монолитовцев хороших знакомых?

Пастырь отрицательно покачал головой.

- Нет. Я с фанатиками дел не имею.

Сказав это, он забрался по лестнице, и, высунувшись наружу (с каким удовольствием он вдохнул свежий холодный воздух), быстро огляделся. Спустившись вниз, достал карту, и при свете фонаря стал изучать её.

- Странно, - сквозь зубы пробормотал он.

- Что?

- Когда мы спустились в склеп, было без пятнадцати семь. Мы пробыли под землёй одиннадцать часов, стало быть, сейчас должно быть примерно шесть часов утра.

Все сверили часы. Шутник хмыкнул.

- Шесть двадцать одна.

- Именно. Сейчас лето, солнце встаёт в пять сорок. Стало быть, там, наверху, должно быть светло. Раннее утро.

- Э-э-э, - потянул Битюг, глядя на кусок звездного неба.

- Вот именно. Судя по звёздам, сейчас где –то час ночи.

Пастырь вопросительно поглядел на спутников.

- Значит, - задумался Кнехт, - либо наши часы все как один отстали на двадцать пять часов. Либо… но это невозможно!

Пастырь пожал плечами.

- Возможно всё. По крайней мере здесь.

- Цэ погано, - пробормотал Битюг.

- А як жеш, - в тон ему вторил Айяй. – Если скакануло время на часах, то это ничего. Если имел место прыжок во времени, то это гораздо хуже.

- Почему?

- Да потому, девочка, что аномалии имеют наглость иногда исчезать и появляться в совершенно разных местах. Там, наверху, судя по всему лето, стало быть мы могли совершить либо небольшой прыжок от нескольких часов или дней, что не очень существенно, либо на несколько лет. Что в корне меняет всё.

Он замолчал. Слишком долгая речь, не приправленная остротой, несколько утомила его.

- Тем более, что если несколько лет, то там наверху может быть вовсе и не Монолит.

Пастырь пожал плечами и стал подниматься по лестнице.

10.

Выбравшись из люка Пастырь огляделся. Никого. Только по бокам пустыми глазницами окно, на них смотрели мёртвые многоэтажные дома. Негромко свистнув, он устремился под прикрытие таксофонной будки. Вскоре из люка показался Кнехт. Протиснувшись наружу, он также огляделся и поспешил в тень, с открытого места. Вскоре к группе присоединились остальные.

- Ну что, разбегаемся, или как? – хитро прищурившись, спросил Кнехт. Его явно что –то тяготило на земле Монолита. Постоянно озираясь, он вздрагивал при каждом порыве ветра, да хлопка пустых оконных ставен.

- А у тебя есть другие варианты?

- Не знаю. Но такой бандой, мы будем ка три тополя на плющихе.

- А может, пройдём домами? – предложила Куница.

- Логично, но рискованно. В домах могут быть аномалии. Лучше всего идти тёмными местами, - Кнехт облизал пересохшие губы.

- Почему вы хотите бежать от монолита? – напрямую спросил его Айяй.

- Не бежать, - Кнехт заскрипел зубами, - просто мне здесь неуютно. Сами знаете, Монолит это сборище фанатиков помешанных на Зоне. Вся Припять от них стонет.

- Понятно. У Воли нелады с Монолитом.

- Закрой пасть Пастырь. Ты и сам не хуже знаешь, что нас сперва нашпигуют свинцом, а затем спросят кто мы такие.

- Не скрою, знаю. Однако двигаться лучше всего днём. Не думаю, что, учитывая, так сказать, прежнее её состояние, двигаться по Зоне уместно в тёмное время суток.

- Не нуди. Скажи нормально, - Дрын нервно передёрнул плечами.

- По-моему, - вмешался в разговор Айяй, - Пастырь высказался предельно ясно. А что -бы тебе, дурья твоя башка было понятно, переведу: если ничего не случится, то идём днём, а ночь пережидаем здесь, и не рыпаемся.

- А-а, теперь ясно.

Внезапно усиленный рупором голос разрезал тишину ночи.

- Доброй охоты, господа!

11.

Кнехт побледнел. Что стало видно даже в темноте.

- Монолит, - пробормотал он.

- Спешу сообщить, что вы все окружены, - радостно вещал голос, - так что без глупостей, бросайте оружие, и выходите с поднятыми руками.

Шутник глупо захихикал, и сильнее сжал автомат.

- Я к ним не пойду, - заявил он.

- Пасть закрой, - сорвался на нём Кнехт. – Никто подыхать не хочет.

Айяй весело рассмеялся:

- Вот уж влипли, ничего не скажешь. Из огня, да в полымя.

- У, - Битюг угрожающе передёрнул затвор своего автомата, – усих бываты трэба.

- А всё –же, что вы так не поладили с монолитом, - не унимался долговец. – Только не надо плести чушь про разные жизненные взгляды.

- Не твоё дело…

Голос вновь напомнил о себе:

- Господа, я напоминаю о нашем предложении сдаться. Мы вас прекрасно видим. Всех шестерых.

Куница встрепенулась:

- Он сказал шестерых.

- Мобуд хвылынку. Бачит вин. Як кобель сивый брешеть.

- Врёт. Держу пари, что они охотились за контролёром, а нас поймали совершенно случайно.

В этот момент отрывистая пулемётная очередь ударила по стене над их головами. Пули выбили крупные куски штукатурки.

- Последнее предупреждение, господа! – в голосе послышались слабые истеричные нотки.

- В соседнем здании засел, гадёныш. Я по отблеску от огня успел заметить. На четвёртом этаже.

- Что делать –то будем?

- А у нас есть варианты?

- Да. Метрах в семи отсюда в стене есть дверь в подвальное помещение. Вон там, аккурат напротив ржавого ЗИЛа. Думаю, рискнуть стоит.

Кнехт сощурился.

- Ты, Айяй, долговец, тебя могут выкупить свои. Что –же ты за нас шею подставляешь?

Айяй прищурился.

- А у меня может, тоже свои принципы имеются. Ну что? Мои ребята со мной.

Дрын и Битюг согласно закивали головами.

- А, была не была. Только тихо. И ползком.

Первым пополз Айяй, извиваясь ужом, он добрался до остова автомобиля и дал сигнал другим. Следом ползла Куница. Благополучно миновав опасный отрезок пути, она беспокойно огляделась. Следом за ней в путь отправились Пастырь и Пчела. Что –бы сэкономить время, решили ползти парой.

- Ну, - прошептал Айяй, глядя на массивную фигуру Кнехта.

Кнехт, кряхтя и сопя что паровоз, медленно пополз вперёд. Внезапно, задетый неловким движением его ноги камень упал в канаву, издав еле слышный шум.

В доме послышались голоса, и затем тот –же голос, что и вещал в громкоговоритель, закричал:

- Убегают! Огонь!

Кнехт единым прыжком добрался до грузовика, как раз в тот момент, когда Дрын, Шутник и Битюг выскочили из своего укрытия и побежали к спасительной двери. Они были уже у самого ЗИЛа, когда засевшие в доме открыли беспорядочную стрельбу. Били из пяти мест, сухие щелчки АК забила сухая пулемётная дробь. Дрын прыгнул и первым оказался в безопасности, битюг негромко выругался, и упал под ноги Айяю, на левой штанине стало стремительно набухать тёмное пятно. Шутнику повезло меньше, пулемётная очередь отбросила его на стену, медленно сползая на землю, он оставлял за собой широкий кровавый след.

- Убили, - прошептал Пастырь.

Кнехт зарычал.

- Шутник, мать твою…

Не растерялся только Айяй, подцепив веткой подсумок Шутника, он придвинул его к себе, и быстро опорожнил его содержимое.

- Вы что, - прошептала куница, - он же мёртвый.

- Вот именно, они ему уже не нужны. А вам в самый раз.

Вслед за патронами из подсумка выпал обёрнутый в полиэтилен прямоугольный свёрток. Кнехт дёрнулся в сторону Айяя, но тот невозмутимо засунул его себе в суму.

- Потом разберёмся. Живо в подвал.

12.

В подвале было темно и душно, слой застарелой грязи покрывал пол толстым, хрустящим под ногами ковром. При появлении людей, десятки крыс сорвались с насиженных мест и бросились наутёк.

Пастырь довольно кивнул.

- Крысы. Это хорошо, значит поблизости нет аномалий.

Рядом засопел Битюг.

- Что, сильно? – спросила его Куница.

- Та ни, як, хвылынку. Тильки чиркнуло.

Битюгу несказанно повезло. Кость была цела, а рана оказалась пустяковой, после быстрой перевязки он вполне сносно смог передвигаться без посторонней помощи. Пастырь и Дрын, не мешкая обследовали подвалы обнаружив небольшое окно, выводящее во внутренний двор.

- Айяй, - Кнехт уже вполне успокоился, и в его голосе зазвучала сталь.

- А?

- Отдай свёрток.

Глаза долговца зло сверкнули.

- А то что?

Разговор нарушили голоса, доносившиеся сверху. Несмотря на то, что они успели отойти достаточно далеко, слышно было прекрасно.

- Ком, смотри, - подал голос давешний оратор, - это один из тех мумыриков, что давеча наш конвой накрыли.

- Точно? – голос кома был сиплым, однако в нём проскальзывала не только банальная самоуверенность.

- Зуб даю.

Послышалось шипение, затем сиплый заговорил.

- Пост, это одиннадцатый. Мы тут случайно тех гавриков накрыли, что нашим конвоирам больно сделали… Да, не более шести. Прошу подкрепления.

Что ответили на том конце не было слышно, однако монолитовец довольно хмыкнул.

-Ждём.

- Ком, а может, нам их самими попытаться?

- Вот ты и иди.

Послышались шаги, и в сером дверном проёме показалась человеческая фигура. Кнехт прицелился, и нажал на курок, однако монолитовец, в последний момент дёрнувшись в сторону, скрылся за стеной.

- Они там, Ком.

- Понял.

Наверху забегали. И вдруг в дверной проём упало что –то маленькое, размером не больше яблока, отскочив от стены с металлическим звуком, оно упало на груду поломанных ящиков.

Кнехт отреагировал мгновенно, подмяв под себя Куницу, он отбросил её за выступ стены и сам бросился следом. В этот момент раздался оглушительный взрыв, от стены отвалился внушительный пласт штукатурки и упал на замерших людей.

Первым в себя пришёл Пастырь, встав на корточки, он помотал головой. Перед глазами плыли разноцветные круги а в ушах не умолкала барабанная дробь. Усилием воли заставив себя взять автомат, он упал на живот, и перекатившись взял дверной проём на прицел.

- М-мать, вашу, - простонал стоящий на четвереньках Айяй.

- Через двадцать метров будет поворот налево, за ним окно во внутренний двор.

- А ты?

- А я пока тут. Подзадержу.

Айяй понял всё. Кивнув головой, он мощным рывком поставил на ноги Битюга.

- Не задерживайся.

- Постараюсь.

13.

Вполне обычный, заросший сорняком двор, с ржавыми качелями, грудой битого шифера и стекла. Ничего необычного.

Пастырь вылез из окна последним, оглядев грязных, измученных товарищей по несчастью, уверенно махнул между домами.

- Туда. Там будет детский сад, а за ним начинается частный сектор. Можно уйти огородами.

Стараясь держаться в тени, они гуськом двинулись в указанном направлении. Внезапно идущий впереди Айяй, присел на одно колено, и поднял вверх руку. Впереди виднелась фигура стоящего к ним спиной человека. Монолитовец, молодой парень, стоял облокотившись боком о стену, и что –то делал на телефоне.

- Играет, - проворчал под нос Айяй, бесшумно поднимая с земли камень, - игрун хренов.

Почти не целясь, он кинул камень, и попал игруну аккурат в голову. Не издав и звука, он бесшумно осел в траву.

- Ну-ну, - проворчал под нос Пастырь, направляясь к монолитовцу. Забирать оружие, или провизию он не стал. Вместо этого сталкер взял его мобильный телефон, и найдя календарь, хмыкнул. – Поздравляю вас, похоже, что мы совершили небольшое путешествие во времени, - обратился он к остальным.

- Сколько.

- Не больше суток.

Положив телефон на место, он аккуратно обошёл монолитовца.

- Он жив?

Спросил Куница.

- Да. Только без сознания. Очнётся, решит, что кусок штукатурки упал ему на голову.

Рация на поясе монолитовца зашипела, и из неё послышался голос:

- Моль, ответь десятому. Приём…

После небольшой паузы, десятый вновь вышел на связь:

- Моль, твою дивизию. Ты что там, заснул?

Пастырь и Айяй переглянулись.

- Надо уходить отсюда.

- Через подъезд и квартиру на первом этаже в детский сад.

Пригибаясь, и постоянно оглядываясь, они побежали к ближайшему подъезду.

Сзади раздался крик, кто-то дал слепую очередь. Как только группа успела укрыться в подъезде, из –за дома показалось примерно с десяток вооружённых мужчин. Быстро рассредоточившись, они взяли дом под прицел.

- Что делать? – спросил перепуганный не на шутку Пчела. Его начинала бить дрожь.

- Надо задержать их на позициях. Дадим небольшой бой, а потом отойдём по плану, - похоже, командовать группой, Айяю было не впервой. Он держался на удивление, уверенно, и хладнокровно. – Попарно, занять окна. Главное, не подпустить их на расстояние броска гранаты. Как только я свистну, стреляйте, но помните, что патроны надо экономить. Делаем всё быстро, по нескольку очередей, и сразу уходим. Если они обойдут дом, мы в ловушке.

Никто не возражал. Быстро заняв оборону, стали ждать.

Пастырь нашёл удобную бойницу между стеной и старым холодильником, и поставил на неё Куницу, сам расширил дыру в шифере настолько, что – бы можно было просунуть в него ствол автомата. Прошло секунд пятнадцать, и откуда –то сбоку раздался приглушённый свист. Сталкер, давно определивший для себя цель, дал несколько коротких очередей, и откатился в сторону, под прикрытие кирпичной стены. Куница сделала долгую, бесполезную очередь, и взвизгнув тоже спряталась за стену. Буквально через секунду со стороны залегших монолитовцев открыли огонь. Застрекотали автоматы, тяжко застучал пулемёт. На землю посыпались остатки стекла, деревянных рам, шифера и штукатурки, когда огонь утих, Пастырь стал отползать назад, и поманил за собой перепуганную Куницу.

Менее чем через минуту, группа была в сборе. Оглядев всех, Айяй довольно кивнул.

- Все целы. Добро.

14.

Выбравшись из окна, они, воспользовавшись брешью в заборе, проникли на территорию бывшего детского сада. Светало, одежда буквально за минуту стала сырой и холодной от росы, откуда –то понесло гарью. Некогда ухоженный и аккуратный, сейчас, детский сад представлял собой жалкое зрелище. Ветер шелестел листвой огромных неухоженных пирамидальных тополей, и раскачивал ржавые качели, которые при каждом движении противно скрипели.

- Жуткое место, - пробормотала Куница, оглядывая облупившуюся металлическую пластину, на которой смутно угадывались некогда яркие человеческие фигурки.

- Цэ? Ни, як хвылынку, - задумчиво произнёс Битюг, и указал на строение, - вин гаже будэ.

Одноэтажное здание было довольно большим, с широкими окнами, и большим крыльцом, на котором стояла средних размеров собака, и равнодушно смотрела на пришельцев. Кнехт цыкнул на неё и животное неспешно сбежав с крыльца, словно привидение, скрылось в зарослях борщевика.

Поднявшись по широким, обкрошившимся ступеням, и миновав прострелянную, висевшую на одной петле дверь, они остановились в просторном, усеянном мусором коридоре. На мгновение Кунице показалось, что она очутилась в прошлом: выцветший, но хорошо читаемый плакат на стене, нарисованное красное знамя с профилем Ильича, табличка на двери, на которой нельзя было разобрать букв, зато хорошо различался герб Украинской АССР, стоявший на покосившемся столе дисковый телефон с висящей на длинном витом шнуре трубкой, металлический календарь перевёртыш на полу, с навечно запечатлённой датой – «26 апреля 1986 года».

Из задумчивости вывел настойчивый голос Пастыря:

- Пойдём. Времени мало, но хочу показать тебе кое –что.

Они прошли по коридору и оказались в просторной комнате, заставленной двухъярусными детскими кроватями, на которых ворохом лежало наполовину сгнившее постельное бельё. Куница остановилась как вкопанная. На кровати, прямо перед ней одетая в истлевшее ситцевое платье, сидела кукла, и таращилась на неё выцветшими голубыми глазами.

К горлу подкатил ком.

- У меня в детстве, тоже, была такая… кукла, - прошептала она пересохшими губами. И только сейчас вспомнила, что у её куклы были огненно-рыжие волосы. Эта –же, была совершенно седа.

И тут впервые Кунице стало страшно по-настоящему. Первобытный животный страх проник в её беспокойную душу, сжал своими холодными руками сердце, схватил за горло. Всё пережитое до этого отступило на задний, план. Монолит, контролёр, снорки, неизвестная аномалия теперь казались лишь тенью. Нет, она испугалась не старой куклы. В образе игрушки перед ней предстала сама Зона и улыбнулась своим мёртвым оскалом.

- Господи, - прошептала она, и, сделав шаг назад, наткнулась на Пастыря.

- По-моему, нет места страшнее, чем это, - прошептал он.

- Эй, ну где вы?

Голос Айяя долетел из коридора. Куница кивнула, и, всхлипнув, на прощанье погладила выцветшие волосы куклы.

- Прощай, - прошептала она, и развернувшись, вышла.

15.

На двери висела паутина, аномалия не смертельная, зато болезненная, и доставляющая множество неприятностей. Попавший в неё человек, даже через одежду получает сильные ожоги, которые постоянно зудят и напоминая о себе. В связи с этим пришлось вновь воспользоваться окном.

- Быстрее, быстрее, - подгонял их Айяй, иногда оглядывался, но всё больше смотрел под ноги в поисках аномалий или просто ловушек, расставленных мародёрами вроде Кнехта и Пчелы. Переходили от дома к дому, иногда останавливались, но лишь затем, чтобы наскоро поесть и справить нужду. Вскоре прострелянная нога Битюга стала доставлять долговцу мучения, из –за чего пришлось сделать незапланированный привал.

- Там, под землёй, - задумчиво обратился пастырь к Айяю, - ты спросил меня, почему я не покинул зону.

- Ну, - долговец хитро сощурился. – Если не хочешь, можешь не отвечать.

Сталкер покачал головой.

- Да нет. Пока была возможность, я думал над этим. И решил. Здесь, несмотря на все условия, я свободен, сам себе хозяин. А там, за колючкой, обременён условностями большого мира.

Айяй усмехнулся.

- Каждый из нас здесь по своим причинам. Кто–то, ради наживы, кто–то бежал от закона, ведь гоблины здесь не ловят, а кто и по зову сердца.

Он встал и похлопал свой М-16 по прикладу.

- Через километр кончается земля монолита, - мрачно произнёс подошедший к ним Кнехт, за его спиной стоял угрюмый Пчела.

- И?- долговец вопросительно поднял бровь. – Я вас не держу. Разбегаемся каждый в свою сторону.

- У тебя есть кое –что не твоё.

Айяй хитро сощурился, и достал пакет, который не так давно вытащил из сумы Шутника. Кнехт протянул вперёд руку.

- Это наше, - тихо сказал он.

- Если ваше, то забери.

Кнехт рванулся вперёд, однако Айяй неуловимым движением отстранился в строну, и мародёр чуть было не упал на землю.

- Это не ваше, сдаётся мне, - по-прежнему улыбаясь, произнёс Айяй.

- А чьё, - рука Кнехта медленно поползла к кобуре с пистолетом, - уж не твоё –ли?

- Нет, не моё?

- Тогда отдай.

- Если твоё, забери.

Глаза Кнехта налились кровью, а в уголках губ показалась пена.

- Ты что, в игры со мной играешь?! – закричал он. Однако Айяй, казалось, не обратил на это никакого внимания.

- Хочешь скажу чьё?

Чувствуя численный перевес на стороне долговцев, Кнехт предпочёл промолчать. Айяй продолжил:

- Эти деньги предназначались для монолита. Однако вы ограбили караван, перебив монолитовцев, а деньги… Да что я, собственно, говорю.

Он улыбнулся.

- Думаешь, я не узнаю тебя, Кнехт, или как там тебя? Мытарь, если я не ошибаюсь.

Кнехт вытаращил налитые кровью глаза на Айяя.

- Да, что… чёрт возьми?..

- А ты смотри. Смотри внимательнее, Мытарь. Я тебя узнал как только увидел. Может вспомнишь меня, - впервые за всё время в голосе Айяя появились хоть какие –то эмоции. – Ты изменил себе лицо, но вот душу… А душа у тебя дерьмо, мытарь. Жаль, что тогда я это не сразу понял.

- Часовщик? – простонал Кнехт-Мытарь. – Пашка?!

- Он самый.

Айяй протянул вперёд руку с пакетом.

- Держи!

Однако Кнехт повёл себя странно: губы его задрожали, выронив пистолет, он попятился назад.

- Нет. Не подходи, - застонал он, когда Айяй сделал шаг вперёд. – Не хочу.

- Держи, - Айяй протягивал ему пакет, - ты же только что хотел забрать его у меня.

- Нет. Нет, подавись ты ими сам! – воскликнул Кнехт, и развернувшись, побежал напрямик сквозь кусты.

- Стой, там же вывертка! – закричал ему вслед Пастырь вспомнив про аномалию, которую они недавно обошли. Однако Кнехт не слышал его. Внезапно треск ветвей оборвался жутким, полным боли и отчаяния криком, а затем последовал хлопок.

Пастырь сжал зубы и резко обернулся к Айяю, тот стоял молча, слегка наклонившись в сторону и вид у него был крайне уставший.

- Зона всегда заберёт то, что ей причитается, - тихо сказал он.- Рано или поздно.

Дрын и Битюг усмехнулись, и как ни в чём не бывало сели на траву, Куница стояла не шелохнувшись, её зубы отбивали мелкую дробь, Пчела прижался спиной к дереву, и, поскуливая, начал медленно сползать на землю. Айяй положил деньги в карман.

- Что это было? – спросил Патырь, Айяй, пожал плечами.

- Что –то закончилось. Всего навсего, - он подошёл к Пчеле, и похлопал его по плечу. – Сколько тебе лет, парень?

- Двадцать три, - промямлил тот всхлипывая, и вдруг, его как прорвало. – Я, я изначально не хотел, но он заставил меня… Сказал, что это Зона, и здесь можно всё… А мне деньги нужны… Очень нужны… Маме на операцию… Болеет она…

Айяй нахмурился.

- И поэтому ты, ради спасения жизни своей матери, лишил жизни других людей? Стоит –ли такое спасение благодарности?

Пчела всхлипнул, и испуганно захлопал глазами.

- Я, я не стрелял. Вернее стрелял, но не в людей. Как можно они же живые. Я в засохшее дерево рожок свой выпустил…

Пчела был жалок, однако антипатии к себе не внушал.

Айяй похлопал его по плечу.

- Я знаю, парень. Знаю. Будь иначе, я не разговаривал –бы с тобой, - он мягким движением вытащил из его рук автомат и забросил его в кусты. – Тебе он больше не понадобится. Деньги у тебя уже есть.

Пчела кивнул.

16.

На дорогу они вышли через несколько минут. Потрескавшийся бетон, местами сбитый, изобилующий ямами и колдобинами, слегка парил. Вдоль дороги стояли покосившиеся электрические столбы с провисшими почти до земли проводами. Когда они вышли на дорогу, Айяй остановился.

- Ну, вот и пришли, - сказал он. – Дальше начинается земля долга.

- Ты не с нами? – спросил его Пастырь.

- Нет, я с ребятами иду не с вами,- он придвинулся ближе. – Я знаю, что ты делаешь здесь, Пастырь, и ничем не могу помочь тебе, а вот ей, - он молча сунул в руку сталкера пакет.

- Это не моё.

- И не моё. Тогда бери, пока дают.

- Но.

- Никаких но. Монолит без них переживёт. Для них эти деньги, что капля в море. А вот Куница. Ей они помогут. Если идти постоянно на север, то к полудню вы попадёте на базу долга.

- А вы?

- А что мы? – Айяй удивлённо округлил глаза.

- Вы не идёте к своим?

Айяй рассмеялся:

- Я со своими. Ладно, - он махнул рукой и, отойдя на довольно приличное расстояние, обернулся и крикнул:

- Всё не так безнадёжно. Поймёшь.

Битюг и Дрын весело отсалютовали и пошли за командиром. Вскоре их чёрные фигуры скрылись за деревьями.

17.

ГАЗ-66 зашуршав шинами резко остановился около троих путников, и из него повыпрыгивало с десяток вооружённых до зубов долговцев. За ним неспешно, раскуривая на ходу трубку спрыгнул командир, и оглядев с ног до головы оборванных путников, спросил:

- Кто и откуда?

Пастырь усмехнулся:

- Сталкер я. А это молодняк. Натаскиваю.

- М-м, - командир выпустил кольцо дыма, и сощурился. – Как звать?

- Пастырь, А это Куница и Пчела.

- Откуда сами?

- От монолита ушли.

Командир с интересом взглянул на них. Видно слухи о ночных беспорядках во владениях монолита успели –таки распространиться, однако не настолько, что бы обрасти неправдоподобными легендами.

- А мне почём знать, что не врёте?

Один из бойцов, с рацией за спиной, отсалютовал командиру.

- Ком, ночью я перехватил разговоры монолита. Они кого –то ловили. Вроде восемь человек.

- Восемь, - в воздух медленно поплыло голубоватое кольцо дыма. – А почему вас только трое?

- Стреляли, - ответил цитатой из фильма сталкер.

- Ну-ну. Ладно. Оружие сдать, и полезайте в кузов. Если деньги есть, на базе залижетесь и подлатаетесь, а довезём мы вас бесплатно.

Сдав оружие, все трое залезли в кузов, и разместились на широких деревянных лавках. Заурчав, автомобиль тронулся. Ощущая жуткую боль во всём теле, Пастырь потянулся, и чуть было сдержал готовый сорваться стон. Краем глаза, успел отметить, что Куница, положив голову на плечо Пчелы спит, и её голова мотается в такт движению авто.

- Командир, - обратился Пастырь к долговцу, тот обернулся, – там, в Зоне, с нами были трое ваших.

- Кто? Мало –ли кто во Зоне шляется надев разную униформу.

- Тройка. Командир назвался Айяйем, но у него было втрое имя. Часовщик. С ним двое бойцов: Битюг и Дрын.

Желваки Командира заиграли. Подумав, он достал из кармана портмоне, и извлёк из него фотографию.

- Третий слева, он?

- Да. А что?

Долговец закрыл глаза, лицо его стало мервенно-бледным.

- Пять лет назад, Часовщик попал под выброс. С ним были Битюг, хохол плохо говорящий по-русски и Дрын, здоровый блондин. Их подвёл под выброс наш человек, Мытарь. Вопрос в деньгах. Он тоже пропал, мы думаем что погиб. Там была ещё какая –то аномалия, и она повела себя очень странно. Мы искали, их, но тел так и не нашли.

Сталкер сглотнул.

- Мытарь был с нами. Но теперь мёртв.

- Как?

- Вывертка.

Долговец долго молчал, затем тихо сказал:

- Зона взяла своё.

- Айяй. Извини. Часовщик сказал то же самое.

- Замолчи.

- Прости. Ты не веришь мне?

- Верю. Это… это Зона.

Через час они были на базе долга, где улучив момент, Пастырь отдал пакет Кунице. Растеряно хлопая глазами, она смотрела на деньги, и не знала что сказать. А когда Пастырь рассказал ей о разговоре с командиром, то и вовсе потеряла дар речи. Позже, она пыталась отдать половину Пастырю, но тот всё не взял, ровно столько, чтобы хватило пережить одну зиму. Зона давно стала его домом, и покидать её, он не собирался. А Куница, ушла. Ушла тихо, на прощанье нежно поцеловав его в щёку, и сказав, что он подарил ей не только жизнь, но и надежду.

Она не жалела.

Это был не её дом.

18.

- Ну что, Часовщик, - Дрын убрал от глаз бинокль, - скучаешь по дому?

Он разглядывал мир за колючей проволокой. Мир закрытый, который был для них некогда домом.

- Скучаю, - Часовщик сделал глоток воды. – А что делать. Мы часть Зоны. Без неё мы ни-ни.

- А ты, Битюг?

Битюк пожал плечами.

- Да, - коротко ответил он, - мамку побачить трэба. Балакал шо к Рождеству, приду к ний у Кыив. Погано балакал.

Он махнул рукой и тяжело вздохнул.

- Но. Не раскисать, - Часовщик встал. – У нас ещё много дел незаконченных.

Сказав это, он пошёл по поляне, за ним не спеша пошли Битюг и Дрын. Через несколько метров, их фигуры заколебались, и растаяли, словно их и не было.

04.11.2012.

© Volf / Сергей

Опубликовано 13.05.2013 в 14:11
Прочитано 1086 раз(а)