Разлом

Не люблю смотреть на чужую боль

И боюсь ее на себя примерить.

Я еще сама — абсолютный ноль,

Но учусь любить, принимать и верить.

У меня внутри не одно кино,

Но пугает не разношерстность стилей.

Я боюсь опасного "все равно".

Равнодушен — значит почти бессилен.

Zlatentsia ***Zolotova**

Прошлое

Нас с ней в сущности объединяло немногое: общая комната в студгородке на пять лет, один факультет (правда, разные отделения) и... жгучая ненависть. По крайней мере, тогда мне так казалось.

Я обвиняла Лилю во всем: из-за нее я рассорилась с лучшими друзьями (опять же, тогда они мне виделись близкими), Лиля была повинна в моих "хвостах" по учебе, наконец, она же имела сравнительно больший жизненный опыт, а посему лучше сходилась с людьми.

Конечно, именно она была всему причиной.

Это я теперь осознаю, что со мной было невозможно трудно, и я искренне не понимала этого. Я выросла на всем готовом, постарались родители. Потом была мучительная ломка отвыкания от домашних благ и приобщение ко взрослой жизни, в которой, увы, приходилось добиваться всего самой - организовывать свой быт, следить за оценками, налаживать сферу личного...

А Лиля, отчаянно-несчастная в своей семье, по сути ненужная дома девчонка, после школы слиняла в Питер. Рванула буквально на последние сэкономленные от подработки в детском клубе деньги и поступила в один вуз со мной. Здесь мы встретились, съехались вместе, а со временем осознали большую пропасть, разделяющую нас.

Мы и хотели-то, в сущности, одного и того же: счастливую семью, нет - сначала доучиться, да так, чтобы не ударить в грязь лицом. На практике же именно я часто имела несданные вовремя зачеты и заваленные экзамены. В отличие от меня, Лиля давала слово хорошо учиться прежде всего себе, а потому имела большую ответственность. Я же привыкла учиться, да и вообще жить не для себя, а для кого-то, потому привыкла быть раздолбайкой.

Еще мы мечтали что-то сделать полезное для человечества - Лиля увлекалась психологией и впоследствии стала работать в службе помощи жертвам домашнего насилия; я бредила музыкой и хотела с помощью песен изменить мышление человечества. В дальнейшем своему пути осталась верна именно Лилька, я же, сменив пару рок-групп, вернулась к более раннему увлечению - литературе.

Закончив учебу, мы разъехались-разбрелись по славному городу Питеру. Лиля рано вышла замуж и родила прекрасную дочурку. Я же и в этом оказалась неуспешной, и, побыв лет пять в гордом одиночестве, "ушла в загул", после чего оказалась в ситуации: а) встречи с любимым человеком и б) беременности. Так мы и жили - он, мой герой, лялька в пузе и я, в неустроенной комнате в коммуналке. А Лиля, как выяснилось позже, жила на параллельной улице от нас. Одна, с подросшей дочуркой.

Сейчас

Мне написала наша общая подруга: как, мол дела, готова ли к родам и все такое. И добавила, знаю ли я, что три месяца назад у Лили умер муж. Неожиданно ушел, вроде покончил с собой. Я не знала, но обещала навестить Лилю. К тому времени я немного успокоилась по жизни, хотя по-прежнему мне казалось - все в моей жизни как-то дурацки закручено. Вечная неустроенность, и непонятное ощущение чего-то светлого впереди, хотя никто мне таких предпосылок не давал.

Я поехала к Лиле. Вернее, встала, натянула свитер на два размера больше обычного - уже здорово выпирал живот - и прошла ровно две автобусных остановки влево от нашего дома. Дошла до парадной, позвонила.

Лиля открыла дверь. Я ее давно не видела, и потому слегка удивилась, насколько она похудела. Она и раньше не запускала себя, но теперь это была девочка-подросток, а рядом стояло ее полное воплощение в трогательном розовом платьице. Существо жевало большую мармеладную конфету и изучающе без улыбки смотрело на меня. Наконец, секундный кросс-осмотр прекратился, и меня запустили внутрь большой коммунальной квартиры, до рези в глазах напомнившей нашу.

Лиля разлила по тарелкам борщ и мы втроем разделили скромную трапезу - подруга соблюдала пост. Странно, я почему-то машинально назвала ее так, именно обратилась:

- Как жизнь, подруга?

Она странно посмотрела на меня и ответила только: "Держусь". Далее мы не проговорили ни слова. Лишь после еды прошли в детскую, где, развлекая дочку Леночку, попутно вспоминали наши студенческие проказы.

Слушая Лилю вполуха, я пыталась сопоставить образы той, прежней, девочки-соседки по комнате, которой я приписывала мировые катаклизмы и вселенский беспорядок. Она ли это была? Передо мной сидела взрослая умная женщина, пострадавшая и хлебнувшая всего, что наверняка сломало бы меня уже давно. И ранние сексуальные домогательства друга их семьи, известного в Питере преподавателя Д.Е., и пьянство ее отца, случайный аборт и много всяких неприятных событий, которые сделали ее в меру замкнутой, но одновременно способной сопереживать страдающим людям. Не зря она выбрала работу психолога, на которой ее очень ценили.

Мы болтали о чем-то несерьезном уже, и Лиля впервые начала немного улыбаться - я даже забыла, что у нее на щеках появляются ямочки, когда она радуется чему-то. Ее дочка смотрела на мать и улыбалась, зеркально копируя мамину мимику.

А потом Лиля, немного смутившись, провела меня в бывшую комнату мужа и предложила забрать часть его одежды: "понимаешь, выкинуть жаль, а смотреть тошно. Сама видишь...". также она отдала мне немного Ленкиных игрушек и свою косметику. Они предложили проводить меня до дома и помочь донести вещи, так мы и побрели ко мне, тем более что в тот вечер я сидела дома одна, пока милый был на смене.

Их не ужаснул наш беспорядок. Пакеты с вещами мужа Лиля аккуратно поставила у стены, а сами девчонки долго мыли руки, потом раздели Ленку, поскольку у нас сильно топили. Затем сели пить чай с вареньем, потискали нашу кошку и девочки засобирались назад.

- Завтра с утра на работу, а Ленке в сад. Я же дочку почти не вижу, прихожу поздно за ней в сад, мы так надолго вместе только в выходные, как сегодня, - пояснила Лиля. Я понимающе кивнула и предложила свою помощь посидеть с дочкой, если понадобится. Мы обменялись новыми телефонами и я вышла проводить девочек до угла.

Они уходили спокойно и чинно, в походке каждой женщины - взрослой и маленькой - чувствовались спокойные грация и уверенность в своих силах, или хотя бы создавалось такое впечатление. Я решила, что не могу снова отвернуться от Лили, как сделала это в пору нашей бесшабашной юности. Тогда именно я заявила ей: "Я больше не желаю быть твоей подругой. Ты все делаешь назло мне!" - "Твое право", спокойно ответила Лиля тогда. И больше мы не общались, только по несущественным делам на факультете и дома.

Ночью мне приснился кошмар. Ко мне упорно бежала небольшая серая кошка. В ее глазах были отчаяние и решимость. Я не пускала ее к себе на руки и отбивалась, но она не отступала. Тогда я стала наносить ей один за одним сильные удары, но кошка упрямо шла ко мне. Вскоре появился мой отец и спросил, что у нас происходит; весь пол был окровавлен, кошка несла сильные потери на поле сражения. Но в итоге она все же влезла ко мне на колени, и тут я проснулась.

Моя кошка спала на усеянном шерстью сиденье стула; любимый храпел, отвернувшись к батарее, и даже ребенок не так сильно толкался в животе, как обычно на рассвете. В моем маленьком мире все было очень даже хорошо.

Но другие миры вонзались в мое подсознание, и от этого весна за окном казалась обманчиво-лицемерной.