Зарегистрируйтесь и войдите на сайт:
Литературный клуб «Я - Писатель» - это сайт, созданный как для начинающих писателей и поэтов, так и для опытных любителей, готовых поделиться своим творчеством со всем миром. Публикуйте произведения, участвуйте в обсуждении работ, делитесь опытом, читайте интересные произведения!

Брошенный

Рассказ в жанрах: Драма, Мелодрама, любовь
Добавить в избранное

Александр Якунин

БРОШЕННЫЙ


Какая жуткая несправедливость в том, что два человека могут сойтись исключительно при обоюдном согласии, а разойтись - по желанию одного из них!

Ещё вчера у Станислава Рогова была семья - жена, ребёнок, а сегодня он одинок, как перст! Он, можно сказать, брошенный! Его выкинули, как собаку, даже не спросив, что, собственно, хочет он! И это сделала его родная жена Лиза – единственный человек на свете, за кем без брезгливости он мог доесть сосиску и допить кофе.

Лиза изменила ему. Она сделала это в какой-то изощрённой форме, не оставив Рогову ни малейшей возможности простить её!

Он находился дома, когда Лиза привела нового мужчину. Рогова она попросила уйти.

Сцена, естественно, была продолжена дракой. Потеряв голову, Рогов набросился с кулаками на любовника жены. Хорошо, что всё это случилось в коридоре, а не в кухне, где полно ножей, вилок, сковородок и прочей утвари, пригодной для смертоубийства.

Поле битвы осталось за Роговым. Его соперник бежал, прихрамывая на правую ногу и держась за разорванное ухо. Лизу удалось загнать в комнату. Однако, в моральном плане Рогов, безусловно, проиграл. Лиза не захотела с ним общаться. Как бесчувственный робот, она твердила, чтобы он немедленно уходил на том основании, что его она не любит, а любит другого.

В конце концов, Рогов вынужден был покинуть квартиру, в которой прожил последние пять лет.

Оказавшись на улице, он что-то почувствовал и обернулся. В окно он увидел Лизу с трёхлетним Митей на руках. Они улыбались и махали ему руками, как бы даря надежду. Однако, не успел Рогов ответно поднять руку, как они скрылась из виду. При этом на лице Лизы он заметил страх! Этим он был уязвлён в самое сердце! Как она, самый родной ему человек на свете, его кровинушка, испугалась, что он может вернуться?! Испугалась его, как чужого человека, способного сделать ей плохо?!

Вот когда Рогов по-настоящему осознал, что его семейной жизни пришёл конец.


* * *


Рогов потратил достаточно много времени на обдумывание различных способов ухода из жизни, которая потеряла для него всякий смысл. При этом каждую секунду он отдавал себе отчёт в том, что у него не хватит духу решиться на такой шаг. Он всё ещё любил себя! Таким образом, у Станислава Рогова не было другого пути, как только попытаться начать новую жизнь.


* * *

Начать Рогов решил с увольнения с работы, уничтожения (сначала разрыва на мелкие кусочки, а потом сожжения) фотографий и всех бумаг, напоминавших о прошлом и, наконец, по русской традиции, пьянством до потери сознания.

Все поставленные задачи были им успешно выполнены буквально в один день.

Напился Рогов в компании незнакомого мужчины неопределённого возраста, без особых примет, взявшимся неизвестно откуда именно в тот момент, когда Рогов выходил из магазина с двумя бутылками водки. Мужчина поразил Рогова тем, что с абсолютной точностью угадал его душевное состояние.

- Тебе обязательно нужно выговориться, отвести душу. С незнакомыми людьми это делать лучше всего. - Заверил мужчина.

С этим Рогов не мог не согласиться.

Поначалу собутыльники пристроились на детской площадке. Успели хватануть по «чуть-чуть», но были с позором изгнаны молодыми мамашами.

Приятель затащил Рогова в какую-то квартиру. Поочерёдно делясь горестными обстоятельствами своих жизненных историй, которые оказались поразительно схожими даже в мелочах, друзья пили, обмениваясь одними и теми же фразами.

- Умирать буду, глотка воды из Лизиных рук не возьму! - Как заклинание твердил Рогов, на что новый друг неизменно отвечал:

- И правильно: мужик должен оставаться мужиком! Уважаю! За это нужно выпить.

Когда купленная Роговым водка закончилась, его новый друг, как фокусник, достал ещё две бутылки.

В конце концов, произошло неизбежное – они оба отключились.


* * *


Придя в себя, Рогов долго не мог сообразить - где он? Что с ним? Какой нынче день? И даже какое время суток – поздний вечер или раннее утро? Он обошёл всю квартиру и, обнаружив присутствие полного отсутствия собутыльника, почувствовал неладное. Первым делом он проверил содержимое внутреннего кармана пиджака. Там должны были оставаться деньги. Должны! Но их там не было. Карман оказался пуст. Сам собой напросился вывод о причастности собутыльника к пропаже денег.

С учётом неважного самочувствия, Рогов прилёг и, кажется, через мгновение был разбужен человеком в форме железнодорожника. По крайней мере, так показалось Рогову. Железнодорожник грубо требовал от него встать и следовать за ним.

- Ага! Проверка билетов!– Догадался Рогов. – Тьфу, чёрт, а ведь я, кажется, никаких билетов не брал.

Железнодорожник больно ущипнул Рогова за щёку.

- Подъём, алконавт хренов! Сейчас разберёмся – что кто у кого брал.

- Я не алконавт. Меня зовут… подождите, а как меня зовут?

За спиной железнодорожника мелькнуло знакомое лицо собутыльника. С криком «Верни, сволочь, деньги!», Рогов сделал попытку вскочить на ноги, схватить вора, но на его пути встал железнодорожник.

- Стоять! – Крикнул он, заключив Рогова в железные объятия.

Решив, что железнодорожник заодно с собутыльником, Рогов, используя нецензурную лексику, обозвал их бандой и пообещал «при первой возможности разобраться с ними по-взрослому», после чего, уступив превосходящей силе противника, прекратил всякое сопротивление.

Железнодорожник в ультимативной форме потребовал от Рогова выбирать слова, поскольку ещё не известно – деньги украдены или потеряны?

- Конечно, украдены! – Возмутился Рогов и, охнув, от пронзившей его боли, схватился руками за голову.

- Ох! Оставьте меня в покое! Мне очень плохо! - Взмолился Рогов.

- Закусывать надо, когда пьёшь. - С сознанием дела сказал железнодорожник и, больно схватив Рогова за шею, с силой заставил наклониться.

- Смотри сюда, – загадочно произнёс он. - Видишь?

Под кроватью, в пыли, Рогов увидел пачку денег, перехваченную красной резинкой.

- Ой, денюшки! - Глупо хихикнул Рогов. – Кажется, мои! Чудеса! Как же они здесь оказались? Получается, что я …

- … понапрасну оклеветал человека. - Закончили мысль собутыльник, державшийся позади железнодорожника.

- Почему «оклеветал»? – Озадачился Рогов. – Просто ошибся, и всё. Простите меня, господа.

- Ишь, какой умный нашёлся, - Ухмыльнулся железнодорожник. – «Всё», да не всё! С нами поедешь!

- Зачем ехать? – Дружески улыбался Рогов. - Давайте выпьем и разойдёмся по домам! Я угощаю!

- По домам?! – Переспросил железнодорожник.

- А что же ещё?

- Ну, ты даёшь! Нанёс гражданину телесные повреждения, о чём имеется соответствующая медицинская справка, и надеешься, что тебя отпустят домой? Вот нахал! Я сам нахал, но таких нахалов вижу впервые.

- Телесные повреждения? – Удивился Рогов. – Да, я пальцем никого не трогал.

- В участке будешь оправдываться. Быстро собрался и в машину!

- Простите, а вы кто? - Спросил Рогов, увидев направленную на него воронку, которыми заканчиваются короткоствольные автоматы Калашникова.

Узнав от железнодорожника, что он вовсе не железнодорожник, а полицейский, и что сюда он явился для того, чтобы отвезти Рогова в участок, как лицо, подозреваемое в совершении «серьёзного противоправного деяния», Рогов начал стремительно трезветь. Полицейский, пренебрегая милосердием, не стал дожидаться пока задержанный окончательно придёт в себя. Применив грубую физическую силу, он сопроводил Рогова в УАЗик, стоявший во дворе дома.


* * *


Так впервые в жизни Рогов оказался в полицейском участке в качестве задержанного. Вместе с ним в «обезьяннике», то есть, в закутке, забранном с одной стороны решёткой, находилась дюжина разновозрастных мужчин, один из которых, выслушав историю Рогова, авторитетно заявил:

- Фигня вопрос, годика два впаяют, не больше.

- Кому два года? Мне?!- В ужасе воскликнул Рогов.

- Ну, не мне же. Мне, мил человек, как минимум, два десятка светит, я тут намедни одного гада пришил!

- На смерть?!- Не поверил Рогов.

- Нет, до смерти. - Засмеялся убийца.

Рогову стало не по себе. Он всматривался в лица сокамерников: их ужимки и специфический жаргон выдавали в них закоренелых преступников. Он сделал вывод, что он единственный, кто оказался здесь по ошибке. Не понятно только, почему все, как один, принимали его за «своего». А что если полицейские в отношении него тоже также ошибаются?! Этот вопрос заставил Рогова действовать.

Результатом его яростной мозговой атаки явился вывод о том, что на воле нет никого, кто мог бы похлопотать за него. И, хотя звонить ему было некому, новость, что в обезьяннике запрещено пользоваться телефоном, подействовала на него удручающе.

Рогов попытался привлечь к себе внимание полицейских, беспрестанно сновавших мимо клетки, но ни один из них даже не взглянул в его сторону. Запаниковав, он стал цепляться к товарищам по несчастью, стараясь каждому объяснить, что он ни в чём не виноват и, что его задержали по ошибке и обязаны немедленно выпустить.

- Умолкни! Задолбал, в натуре! – Накинулся на Рогова тот, кто предсказал ему два года тюрьмы.

Рогов забился в угол. Наблюдая оттуда за спокойными, уверенными лицами сидельцев, их медленными, бессмысленными движениями, слушая их бессмысленные, полные фальшивой бравады разговоры, Рогов с тоской думал о том, что долгие, долгие два года ему предстоит общаться с подобными типами, лишёнными даже видимости интеллекта. Он, конечно, не выдержит и в очень короткое время превратится в такое же безмозглое животное, как они.

Под вечер вконец измученный суточным сидением в душной, переполненной людьми камере, Рогов был вызван к дознавателю.


* * *


Дознаватель оказался довольно миловидной девушкой.

Благодарный уже за то, что его согласились выслушать, Рогов сходу выложил ей всё, как на духу: о предательстве, то есть измене жены, и связанных с этим душевных переживаниях, о попытке начать новую жизнь.

- Да, признаю, я напился, как свинья, - горячился Рогов, - но даже в таком состоянии я не способен не то, что человека ударить, но и муху обидеть. И вдруг мне заявляют, что я там кого-то до полусмерти избил, чуть ли не инвалидом сделал. Такого просто быть не может! Понимаете, когда я проснулся, мужчины, с которым я пил, рядом не оказалось. Естественно, обнаружив пропажу денег, я сразу подумал про него. Вот почему, когда я его увидел, обозвал вором. Я же не знал, что деньги окажутся под кроватью! Не могу понять, как они туда попали? Послушайте, неужели меня посадят? Это будет несправедливо. Понимаете, если сажать таких, как я, то придётся полстраны пересажать.

- Пить надо меньше. - Покачала головой девушка.

Рогов опустил голову:

- Это правда. - Согласился он. – Милая девушка, я очень не хочу в тюрьму. Помогите мне, пожалуйста. Слово даю – больше этого не повторится!

- М-да. - Скептически промычал симпатичный дознаватель. – Просто детский сад на природе!

Приблизившись, насколько позволял разделявший их стол, она тихо сказала:

- Послушай, неужели ты не понимаешь, что тебя элементарно подставили?

- Подставили!? – Удивлённо повторил Рогов.

- Т-с-с! Тише ори! Ты не первый и не последний, кого Воропаев кинул.

- Воропаев? Кто это?

- Тот, с кем ты пил. Воропаев - страшный человек! Он зарабатывает себе тем, что разводит лохов, вроде тебя. Знакомится, спаивает, крадёт ценные вещи, как правило, деньги, и подбрасывает обратно…

- Зачем?! Какой в этом смысл?

- Смысл в том, что на банальном воровстве можно легко попасться и оказаться за решёткой. А так никакого риска нет, люди припёртые им к стенке, сами несут ему деньги. Ему и делать особенно ничего не нужно: выкрасть деньги, подбросить их в определённое место, взять справку о якобы нанесённых побоях и подать заявление в полицию об избиении – вот и всё. Дальше дело техники - к месту преступления выезжает наряд, берут человека тёпленьким, заводят уголовное дело и реально сажают. И срока дают очень даже приличные.

Рогов горестно усмехнулся:

- Я знаю - два года! Но почему вы не арестуете этого проходимца?

- Нет оснований. Воропаев полжизни провёл в тюрьме, и законы знает лучше любого адвоката. Посадить его нельзя, но он может посадить любого, если захочет.

- Господи! Что же мне делать? Помогите мне, девушка, прошу вас! - Сказал Рогов, поедая дознавателя умоляющими глазами.

- Обещать не могу, но попробовать можно. - Сказала девушка и протянула Рогову бумажку. – Это домашний адрес Воропаева. Немедленно поезжай к нему, делай, что хочешь, хоть на коленях ползай, но уговори забрать заявление. Он, конечно, деньги потребует, придётся дать, иначе…

- Что иначе?

- Иначе – посадят.

От этих слов кровь бросилась к щекам Рогова.

- Я договорюсь! Я обязательно договорюсь! Скажите, сколько нужно дать?

- Сколько попросит, столько нужно. Иначе…

- Понял. Спасибо. - Перебил её Рогов, который не мог уже слышать о тюрьме. - Я побежал?

- Погоди! Запомни, я тебя отпускаю под свою ответственность. До двадцати одного ноль-ноль ты должен вернуться. Если вовремя не придёшь - объявим в розыск, тогда …

- Знаю. Успею.


* * *


Квартира Воропаева оказалась на другом конце города и совсем не там, где думал Рогов: то есть не там, где он имел несчастье распивать с ним водку. Сверхстранным было то, что человек, открывший дверь, встретивший Рогова, как старого знакомого и, действительно, до тонкости знавший проблему, которая привела к нему Рогова … ни лицом, ни фигурой не был похож на собутыльника! В отличие от того человека, этот был худ, чёрен лицом, глаза имел колючие и злые, а руки сплошь покрытые татуировкой с многочисленными крестами. «Не узнаю, тем хуже для меня: нужно было меньше пить» - сказал себе Рогов и, не теряя драгоценные минуты, приступил к делу.

- Я хочу, чтобы вы забрали своё заявление. - Сказал он. – Вы прекрасно знаете, что я вас не бил и, тем не менее, я готов вам заплатить столько, сколько скажете. Правда, у меня не так много денег. Я надеюсь на вашу совесть. Короче говоря: называйте свою цену.

- Стоп, стоп! - Остановил его Воропаев. – Ты, браток, не с того начал. Присядь сначала. Всё ж-таки, это жилая квартира, а не казённый дом. И чего ты сразу – «я хочу». Мне твоё «хочу», браток, по барабану. Я тебя цельный день дожидаюсь, имея надежду за жизнь покалякать, а ты сразу – «я хочу». Не уважительно как-то.

- Простите, но у меня нет времени: до девяти вечера я должен вернуться в участок.

- У тебя, гляжу, ничего нет: ни денег, ни времени. Запомни, браток, будешь так спешить, никогда не будет ни того, ни другого. Так что, сядь и не мельтеши.

Рогов сел на стул. Его уверенность в том, что удастся быстро договориться, была поколеблена железным спокойствием Воропаева.

Воропаев оглядел Рогова с головы до ног и как-то нехорошо улыбнулся:

- Сдаётся мне, гордый ты очень. Не хорошо. Чего задержался-то так? Я тебя к обеду поджидал. Собирался покормить дорого гостя. Заходил куда?

- Никуда я не заходил. Сразу, как выпустили, я поехал к вам. Послушайте, может быть, хватит, а?! Скажите, сколько вам нужно денег, и я уйду.

- Опять дерзишь! Даёшь понять, что со мной западло общаться? С тобой, браток, очень неуютно разговаривать, не душевно как-то. Ты зачем сюда пришёл? Чего тебе от меня надо?

- Как?! Я же вам сказал: мне нужно, то есть, я прошу забрать своё заявление из полиции. Я готов вам заплатить.

- Чудило! Нахрен мне твои деньги. У меня своих мулек вагон и маленькая тележка.

- Тогда, чем я могу вам заплатить?

- Да, считай ничем. Я уважения хотел, прощение услышать…

- Прощение?! – Повторил Рогов. – Хорошо я извинюсь.

- Ну, валяй, слушаю.

- Простите меня, пожалуйста. Я не хотел вас обидеть и, тем более, бить, - выдавил из себя Рогов, чувствуя, что унижения на этом не закончатся, и оказался прав.

- Нет, это никуда не годится. Проси, как следует, не умничай. Сначала поинтересуйся моим самочувствием, не нужно ли мне чего? А свою гордость засунь в одно место. Она тебе без надобности. Просекаешь мою мысль? – Говорил Воропаев, улыбаясь одними глазами, в которых не было ни грамма сочувствия.

- Прошу, не сажайте меня в тюрьму, - Произнёс Рогов.

Воропаев осклабился:

- Чевой-то, вдруг? Неужто тюрьмы испужался, браток? Очко сыграло? А ты не бойся. Там тоже люди сидят. Иль ты другого мнения?

- Я не знаю.

- Ну, вот когда будешь знать, тогда и придёшь. Ступай, браток, откель пришёл. Я тебя сюда не звал.

Рогов почувствовал, как кровь застучала в висках. От жалости к себе у него навернулись слёзы. Плохо соображая, под тяжёлым, безжалостным взглядом Воропаева он принялся вымаливать прощение. Не выбирая слов, он просил не губить его молодую жизнь, врал о проблемах со здоровьем, плакался, что и без того наказан изменой жены, приплёл больного ребёнка, забыв имя собственного сына, за которым некому ухаживать, поскольку его бывшая жена – гулящая женщина, которая думает только о своих удовольствиях.

- Значит, она у тебя – б…? Так и говори – моя б…, а не крути тут мозги. Давай!

- Что давать?

- Повторяй: «моя б… думает только о своих удовольствиях».

Морщась, как от зубной боли, Рогов повторил.

И тут на Воропаева что-то нашло: он стал требовать, чтобы Рогов прекратил свой «гнилой базар» и «двигал грязными копытами с его хазы».

Рогов соскользнул со стула и встал на колени. Он ловил руки Воропаева, пытаясь их поцеловать.

- Слякоть! – Морщился Воропаев, пряча руки за спину.

- Обзывайтесь, как хотите, но только не сажайте в тюрьму! Я там не выдержу! Я умру! О-о-о, прошу вас!

Кончилось тем, что Воропаев вытолкал Рогова из квартиры со словами:

- Через час принесёшь пять штук зелени. На минуту опоздаешь - пеняй на себя.


* * *


Рогов успел! Ему помог единственный человек на свете, который мог это сделать - старший брат Борис. При передаче денег Рогов изловчился и поцеловал брату руку.

- С ума, что ли, сошёл! Зачем!? – Оторопел Борис.

- Что-то не так? – Непонимающе спросил Рогов.

- Руки целовать - это уж слишком.

- Ах, ты об этом. Мне уже всё равно.

- Что значит – «всё равно».

- После как-нибудь объясню. Спасибо, брат. Век не забуду! Мощный удар по самолюбию, нанесённый предательством Лизы, страшное унижение, которому он подвергся со стороны прожженного проходимца Воропаева, повергли Рогова в пропасть столь низкой самооценки, что он был готов не то, что руки целовать, а на всё, решительно на всё, лишь бы избежать тюрьмы, где он «точно сдохнет». «Главное остаться на свободе, а я, как был порядочным человеком, так им и останусь» - такова была тактическая мысль Рогова, которая, как ему казалось, полностью его оправдывала.


* * *

Поизмывавшись над Роговым, Воропаев взял у него деньги, со словами:

- Запомни, поц: с таким характером, как у тебя, тюрьма достанет тебя по-любому.

Рогов нервно усмехнулся, но серьёзного значения этим словам не придал.

Покончив в полицейском участке с формальностями, Рогов вышел на свободу.

И тут – началось! Словно он пришёл в себя после страшного сна. Его буквально выворачивало от омерзения к себе! Он ненавидел каждый сантиметр собственного тела. Он презирал себя за то, что в его презренной душонке нет ни капли мужества, чтобы покончить с этой жизнью.

Умирать по-прежнему не хотелось совсем. Оставалось только поменяться «в корне». Но как добиться, чтобы никто и никогда не посмел больше унизить его – Рогов не знал.

Бессонная ночь длилась вечно, а под самое утро у него вдруг остановилось сердце.

- Нет! Не надо! Прошу тебя! Только не сейчас! – Прохрипел он тому, присутствие которого в комнате Рогов явственно ощущал. – Даю тебе слово, я стану человеком! Мамой клянусь!

Прошла секунда, вторая, третья, на четвёртой сердце пошло.

Рогов по-христиански перекрестился, хотя до этого ничего подобного не делал и как будто не он, а тот, другой в комнате произнёс:

- Помни, ты дал слово измениться, стать другим человеком!

Рогов почувствовал в себе такую силу, что готов был немедленно сорваться с места, найти Воропаева и задушить его голыми руками.


* * *


В течение следующих восьми месяцев Рогов регулярно, один раз в две недели, навещал сына Митю. Его всегда встречала тёща. Ему ни разу не удалось застать дома Лизу. Она откровенно избегала его.

И каждый раз Рогов чувствовал себя обманутым ею. Это бесило его. Он с трудом догуливал своё отцовское время. Как все дети, Митя прекрасно чувствовал настроение отца. Он начинал хныкать, чем окончательно выводил Рогова из себя.

В конце концов, Рогов вынужден был признаться самому себе, что приходил вовсе не к сыну, а для того только, чтобы увидеться с Лизой. Он жаждал слов раскаяния в содеянном, просьбу – всё забыть и вернуться нему. И всё это только для того, чтобы иметь возможность горько усмехнуться (перед зеркалом он долго репетировал эту улыбку) и произнести фразу типа: «Разбитый кувшин можно склеить, но в нём нельзя будет хранить воду» или что-нибудь в этом роде. Затем, в мечтах, он медленно уходил с высоко поднятой головой.

В качестве причины прекращения контактов с сыном, Рогов выдвинул нежелание своими редкими приходами нервировать ребёнка.

На свидание, задуманное, как последнее, Рогов взял профессионального фотографа из ближайшего ателье.

В итоге он получил кипу фотографий, на которые было больно смотреть: настолько напряжённо-испуганным выглядел на них его сын.

Словно компромат, Рогов поторопился сжечь все до одной фотографии.


* * *


По прошествии года, по телефону Рогова отыскала его бывшая тёща. Она высказалась в том смысле, что родителям навещать ребёнка, быть может, и не обязательно, но от этого Митя не перестанет быть его законным сыном со всеми вытекающими отсюда последствиями. На вопрос Рогова, что она имеет в виду, был получен витиеватый ответ:

- Время, которое всех рассудит, придёт гораздо быстрее, чем вы с Лизой полагаете.

- Намёк не понятен, - признался Рогов, – но хочу сказать, что моё решение не встречаться с Митей продиктовано, исключительно, заботой о сыне. Я не хочу травмировать психику малыша кратковременными встречами.

- Так в чём же дело? Кто мешает забирать Митю на день, на два, на неделю, в конце концов, на сколько хочешь?

- При всём желании, я не смогу этого делать.

- Почему же?

- У меня сейчас крайне тяжелое финансовое положение. Если честно, порой даже на еду не хватает. Будет лучше, если Митя пока побудет у вас. - Сказал Рогов.

- С тобой всё ясно. - Сказала бывшая тёща и повесила трубку.


* * *


Ещё через год Лиза подала на развод. Рогов получил повестку в суд. Он долго колебался - идти, не идти, но желание увидеть бывшую жену победило.

Лиза явилась не одна, а с подругой. Парочка походила друг на друга, как родные сёстры. Внешний вид Лизы поразил Рогова: на её лице, прежде почти не знавшей косметики, лежал толстый слой красновато-грязноватой пудры, вокруг глаз были нанесены синие полосы, на неестественно длинных ресницах лежали кусочки туши. На ней была очень короткая юбка, на ногах чулки в сеточку и туфли на высоких шпильках. По-мнению Рогова, Лиза и её подруга выглядели, как проститутки.

Быстро выяснилось, что Лиза изменилась не только внешне, но и характером. Едва заметив Рогова, она набросилась на него, требуя «стать, наконец, мужчиной» и прекратить «названивать ей и молчать в трубку». Не дав ему раскрыть рта в своё оправдание, она докатилась до прямой угрозы.

- Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что за меня некому постоять.

- Я никогда тебе не звонил, и звонить не собираюсь. - Металлическим голосом ответил Рогов и отошёл в сторонку.

Рогов сказал правду – он не звонил Лизе. Но она почему-то не хотела ему верить. Рогов не на шутку разнервничался. В таком состоянии легко наделать глупости. И он их наделал. Перед самым заседанием суда Лиза подошла к нему с какими-то бумагами и попросила их подписать. Свою закорючку он поставил, не глядя.

А при разводе взял всю вину на себя.

- Я люблю мальчиков. - Заявил он судье.

Лиза трижды моргнула, но опровергать заявление бывшего мужа не стала.

После заседания Лиза подошла к Рогову.

- Спасибо тебе. Держись, Рогов, не падай духом. Главное – не пей. Пройдёт немного времени, и ты обязательно встретишь кого-нибудь. У тебя всё будет хорошо.

- Не смей! – Крикнул Рогов, скривившись. – Не смей меня жалеть! Я не нуждаюсь в твоей жалости!

Рогов не ушёл, а убежал от Лизы.


* * *


Вечером того же дня у Рогова случилось что-то с головой. Иначе, чем можно объяснить тот факт, что после всего, что случилось в суде, Рогов стал ждать телефонный звонок от Лизы, своей даже уже и де-юре бывшей жены.

Самое удивительное, что он его дождался. Телефон ожил поздно вечером. Рогов подхватил трубку. Ответом на многократное «алло» ему было молчание, но он знал - на том конце провода Лиза. Подтверждением этому стал ворвавшийся в микрофон детский плач. Не узнать голос Мити он не мог. После этого трубку повесили. А он ещё долго продолжал её держать возле уха, как бы ощущая физическую близость с Лизой.

Зная, что основной чертой характера бывшей жены является неумение останавливаться на полпути, его сердце наполнилось уверенностью в том, что за этим звонком последуют другие и, в конце концов, Лиза начнёт искать с ним встречи. Девяносто девять из ста, что она уже жалеет о случившемся. Рогов криво улыбался, придумывая разные наказания Лизе, прежде, чем он соизволит её простить.


* * *

Два года! Целых два года пролетели для Рогова незаметно в перманентном состоянии ожидания того, что Лиза сама найдёт его. Он вскакивал от каждого телефонного звонка, стука в дверь, детского крика на улице. Он жил, как на привязи, стараясь быть только там, где Лиза в любой момент могла найти его. Другими словами, все дни напролёт он проводил дома.

Так могло продолжаться ещё бог знает сколько лет, если бы Рогов случайно, на улице не встретил девушку, приходившую вместе с Лизой на суд по поводу развода.

Не сразу узнав Рогова, девушка огорошила его сообщением, что Лиза вышла замуж за француза и уехала жить во Францию вместе с сыном.

- Как же это возможно? – Удивился Рогов. – Ведь по закону для выезда Мити за границу нужно разрешение отца, то есть моё разрешение?!

- Правильно. Ты при мне подписал все нужные бумаги!

- Значит, когда Лиза разводилась со мной, она уже знала, что выйдет замуж и уедет во Францию?

- Естественно.

В очередной раз Рогов был поражён коварством Лизы. Два года он лелеял надежду на то, что не могло осуществиться в принципе!


* * *


Потекли дни, ужасные своей бессмысленностью и никчёмностью. Будущее представлялось Рогову безрадостным и даже страшным.

Вдобавок ко всем неприятностям Лиза стала являться Рогову почти каждую ночь именно в том виде, в котором он её видел на суде. С мистическим ужасом он отмечал, что после каждого такого сновидения желание увидеть Лизу наяву у него только усиливалось.

И если раньше он ожидал самого события, то есть встречи с Лизой, как таковой, то теперь он перешёл на более тонкий уровень ожидания. В самой, что ни на есть, повседневной жизни он стал выискивать приметы будущей встречи с Лизой.

Рогов видел всю абсурдность и ненормальность своего положения, но сил самостоятельно вырваться из него он в себе не находил.

С этим нужно было что-то делать, и внутренне он уже был готов к радикальному решению проблемы - жениться на очень хорошей женщине, как вдруг, один за другим стали происходить события, нарушившие его планы и сыгравшие в его жизни роковую роль.


* * *

События, а точнее - знаки, предвещавшие скорую встречу Рогова с бывшей женой, как ни странно это покажется, начались с объявления во Франции года России. Рогов узнал об этом из вечерних новостей по телевизору. Был показан сюжет, на котором парижанка, как две капли похожая на Лизу, признавалась в любви к России, и о том, что она скучает по Москве, и что ей очень хочется увидеть Кремль, пройтись по Красной площади. Чудесным образом Рогову в этих словах слышалось - она любит его, скучает по нему и хочет увидеть его. Дабы удостовериться в том, что это была Лиза, он позвонил на телевидение. Там ему ответили, что имя девушки им не известно. После этого Рогов ещё более уверился в том, что он видел Лизу.

Буквально через день случилось ещё одно знаковое событие. Из почтового ящика Рогов достал открытку, в которой ему предписывалось получить на почте бандероль. Адрес был написан женской рукой. С бьющимся сердцем он сравнил почерк с почерком Лизы по чудом сохранившейся записке, написанной ею ещё в родильном доме. «Родной мой», - писала тогда Лиза неровным почерком, - «наш сынок очень похож на тебя: носик, губки, лобик – всё твое. Говорят - это к счастью. Я страшно тебя люблю. Навеки твоя Лиза».

Сравнение показало, что адрес написан рукой Лизы. Об этом однозначно свидетельствовали все буквы, но особенно буквы - «р», «м» и «я», и их характерный наклон. С бандеролью в руке Рогов прилёг на кровать, единственную свидетельницу терзаний и мучений последних лет. Зачем ей нужно было посылать бандероль? Что там может быть? Покаянное письмо? Возможно, но почему просто не позвонить ему? Значит, она хотела сказать нечто особенное, то, о чём неловко говорить по телефону. Например, о том, что она решила вернуться к нему, что она поняла свою ошибку и не может без него жить! «Если сможешь - прости и позвони. Жду, твоя Лиза …» - прошептал Рогов, придуманную им строку из письма, которое завтра он возьмёт в руки.

Нет, он не бросится тут же ей звонить! Нет! Он выдержит день, а то и два, и позвонит на третий день, и то только к вечеру. Он будет говорить нарочито спокойным голосом, возможно даже зевнёт. От этой мысли Рогов потёр руки от удовольствия. Всё хорошо, только одно плохо: весточку от Лизы он увидит лишь завтра. До завтра можно сойти с ума!


* * *

До открытия почты оставалось полчаса. Рогов стоял первым в очереди. Он был единственным, кто не торопил время. Рогов наслаждался предвкушением минуты, когда у него в руках окажется документ, свидетельствующий о раскаянии своей блудной жены. Что со всем этим делать, Рогов так пока и не придумал. Он знал одно – Лиза должна испытать унижение ровно в той же мере, в какой испытал ее он.

Наконец, пришло время. Ему вручили бандероль. С учащенным сердцебиением он отошёл в сторонку и вскрыл толстый пакет из коричневой крафт-бумаги. Внутри оказалась посылка с семенами цветов. Их прислала тётя Наташа, мамина сестра из Волгодонска. В посылку была вложена записка, из которой стало ясно, что записку и адрес на почтовой открытке писала соседская дочка – «замечательная девушка Любаша, мечтающая приехать Москву, для поступления в институт».

- Господи, какой же я идиот! – Воскликнул Рогов.


* * *

Случай с почтовой открыткой всё же помог Рогову прийти в себя. Понимая, что порвать с прошлой жизнью в одиночку ему не удастся, он поспешил за помощью к старшему брату Борису, который к этому времени имел собственный бизнес – небольшую транспортную компанию. Борис не нашёл ничего лучше, чем предложить Рогову занять место своего заместителя по общим вопросам. Рогов взялся за дело с желанием. Он работал с утра до вечера, не оставляя себе ни минуты свободного времени. За относительно короткое время он стал отличным специалистом по логистике. Благодаря Рогову фирма его брата увеличила объёмы грузоперевозок в десятки раз.

Воспоминания о Лизе, по-прежнему, продолжали мучить его. Они были похожи на то, как будто из-за угла на него накидывали сеть и начинали таскать из стороны в сторону.

Однако с каждым разом это происходило всё реже и реже, пока однажды не исчезли совсем.

Он стал встречаться с женщинами. Но одних бросал он, потому что они не были похожи на его бывшую жену, то есть были не в его вкусе, другие, похожие на его жену, бросали его, потому что рядом с ними он с головой погружался в болезненные воспоминания.

В это время в Москву для поступления в институт приехала из Волгодонска та самая Любаша, почерк которой на открытке Рогов принял за почерк своей бывшей жены. Любаша оказалось на редкость душевным человеком. Ко всем её достоинствам следует прибавить то, что Рогову она была интересна, прежде всего, как женщина.

Дела в фирме брата шли блестяще. Со временем Рогов приобрёл хорошую машину, купил дом под Москвой. Дважды в год с Любашей они выбирались к морю. Они уже начали строить планы семейной жизни, центральное место в которой занимали дети.

Жизнь Рогова приобрела осмысленность и капитальность.


* * *


Это случилось в конце июля, где-то между семью и восемью часами утра – самое любимое Роговым время года и дня. Погода стояла солнечная. Дождя даже не обещали.

По пути с дачи на работу в Москву Рогов завернул на своём «Вольво» на свою любимую заправку «ВР».

В это же самое время к соседней колонке подъехали жигули, из которой вышла женщина довольно приятной наружности.

Заметив Рогова, она замерла, на неё будто столбняк напал. Скрестив на груди руки, она уже не спускала с него глаз. Рогов невольно выпрямил спину и стал следить за лёгкостью своего шага.

Когда после оплаты бензина он вернулся назад, странная женщина продолжала стоять на том же месте и разглядывать его самым беззастенчивым образом.

«Дура какая-то! И ведь уже не девочка!» - Рассердился Рогов от такой бесцеремонности.

Чувствуя на себе взгляд незнакомки, с места он тронулся более резко, чем обычно, а, выезжая на трассу, умудрился подрезать несколько автомобилей, что, вообще, на него не было похоже.

Проехав еще метров сто, Рогов был буквально пригвождён к сидению догадкой, что женщина на заправке, показавшаяся ему странной, была ни кто иная, как Лиза! Да, внешне она очень изменилась, но детали, как то: глаза, овал лица, привычка держать скрещенными руки – были её. Она, вероятно, ждала, что он подойдёт к ней. Вместо этого он, как последний идиот, стал корчить из себя крутого мачо. Кажется, он упустил свой единственный и теперь, очевидно, последний шанс выяснить отношение с Лизой!

С досады Рогов ударил по баранке. «Куда я еду? На работу? Зачем? Не хочу! Всё надоело: и работа, и деньги, и дом, и брат Борис, и Любаша!» - Думал он, пугаясь собственных откровений.

Он вдруг понял, что прошлое ему, по-прежнему, дорого, что он хочет одного - увидеть Лизу, кинуться ей в ноги и попросить у неё прощения, и признаться в том, что не может без неё жить!

По идее, он не так далеко отъехал. Если развернуться, то он должен застать её на заправке. Однако слева тянется двойная сплошная полоса, а до ближайшего перекрёстка, на котором он мог бы развернуться, ещё достаточно далеко. Если действовать по правилам, он гарантированно упустит Лизу!

Во встречном потоке автомобилей Рогов приметил небольшой, но достаточный, как он посчитал, разрыв для разворота. И он решился. Не мог не решиться.

Не теряя драгоценные секунды на обозначение поворотником намерения развернуться, он резко притормозил и крутанул руль влево. Едва его капот оказался на встречной полосе, в него на огромной скорости въехал джип «Ленд-Крузер». Металлический скрежет стоял такой силы и такой продолжительности, будто на землю рухнул самолёт, который, продолжая движение по инерции, терял куски фюзеляжа, двигатель, прочие части своей конструкции. «Ленд-Кркузер» тащил лежащий на левом боку «Вольво» Рогова, метров тридцать.

Всё это время голова Рогова лежала на сработавшей боковой подушке, а тело безвольно висело на ремне безопасности.


* * *


Сразу после выписки из больницы Рогов пропал.

Меры, предпринятые Любашей и его старшим братом Борисом, результата не дали.

По прошествии полугода знакомые Любаши сообщили, что будто бы в подземном переходе трёх вокзалов видели мужчину с шейным корсетом, очень похожего на Рогова. Она бросилась туда. Среди тамошних бродяг Рогова не оказалось.

Но все они, глядя на его фотографию, как один, утверждали, что этот «пацан» действительно прибился к их компании. Он откликался на прозвище «Брошенный». Однако с неделю, как он «куда-то делся, но, скорее всего, помер».

Конец

Рейтинг: 9.86
(голосов: 274)
Опубликовано 26.08.2013 в 15:42
Прочитано 7777 раз(а)
Аватар для 147258369 147258369
Альберт
Ну очень хорошо!!!!!!!!!!!!!!!!11
Мне очень понравилось это произведение, давно такого не читал, немного грустноватое, но очень хорошее! Кстати оно вдохновило меня на написание одной маленькой миниатюры!!! Вы молодец!!!!!!!!!!!!!1
+1
27.09.2014 00:38
Аватар для blude blude
E. Wolf
Как жалко...
Если честно, то впечатление от этого рассказа очень смешанные. Не могу для себя решить жалко мне Рогова или нет. А вообще, очень хорошо изложено, прочитала с удовольствием и даже с попутными размышлениями.
Спасибо вам. С уважением Е.В.
+1
22.02.2015 16:08
Аватар для Masha23102012 Masha23102012
Мария
Ничего так!
Начало какое-то не очень, но а дольше стало интересно, мне с начало было жалко его, но больше смахивает на нашу обычную жизнь, как говорится в жизни всякое бывает!
0
16.04.2015 00:26

Нам вас не хватает :(

Зарегистрируйтесь и вы сможете общаться и оставлять комментарии на сайте!