Тарзан

После набора петель с первого ряда, сверкая в свете лампы, спицы пустились в волшебный танец. Нить от клубка оказалась в левой ладони и, обернувшись вокруг большого пальца, легла на указательный, и вот оба конца нити зажаты в левой руке. Сложившись вместе, спицы вошли в петлю, подхватили нить лежащую на указательном, и вновь на большом вытянули петлю новую. Заканчивая очередной круг, спицы опустились вниз и, зацепив сброшенную с большого пальца петлю, пустились в пляс по новому кругу….

Обычно, когда рабочие внизу на площадке приступали к обработке подвешенной на стропах детали турбины, крановщица Вера брала в руки вязание и поглядывая сквозь стекло кабины на копошившихся внизу рабочих, принималась выводить вязальные кренделя. Рёв шести трёхсот-мегаваттных турбин заглушал все остальные звуки, и только остекление кабины мостового крана кое-как сглаживало его в монотонный гул. Да ещё эта невыносимая жара. По иронии судьбы, все ремонты энергетического оборудования распланированы на летние месяцы, когда даже на улице стоит невыносимая жара, а в помещении машинного зала добавляется жар работающих турбин, вдобавок, кабина крана находится в верхней точке машинного зала, куда и устремляется весь раскалённый воздух. Оконные кондиционеры Бакинского производства не столько помогают, сколько придают психологическое успокоение - мол, кабина оборудована кондиционером. Чтение женских романов в такой жаре и в таком шуме вообще не воспринимается, и только успокаивающее вязание хоть сколько-то спасает хрупкие души и сердца девчат-крановщиц от неизбежного при такой работе стресса.

Вера, безотрывно жестикулируя спицами, увлеклась своим занятием настолько, что перестала обращать внимание на действия рабочих, а они уже закончили обработку детали, и потребовалось переместить её на штатное место.

- Эй, там наверху… Верка, блин! – Махал рукой бригадир Михалыч. Кричать в таком шуме бесполезно, разве что рёв сирены перекричит рёв турбин. Вера никак не реагировала – Верка, мать твою!..

Рабочие устроили перекур в рядом расположенной открытой курилке и с интересом принялись наблюдать за разворачивающимся спектаклем двух немых в таком шуме актёров.

- Верка-а-а!.. - Михалыч не был способен перекричать рёв шести турбин, да и никто не был способен.

Он и подпрыгивал и танцевал, чтобы привлечь внимание крановщицы, даже пару раз пытался добросить до кабины ржавую гайку, но хорошо, что не добросил – так ведь можно и стекло разбить, потом оправдывайся за порчу имущества. Рабочие только посмеивались над происходящей клоунадой. Окончательно потеряв надежду, Михалыч присел на металлическую болванку и опершись подбородком о ладонь принялся терпеливо ожидать, когда же наконец Королева грузоподъёмного механизма соизволит наконец опустить свой августейший взгляд вниз, на жаждущую её внимания толпу.

- Что, не слышит? – Это подошёл машинист-обходчик Гена Силачёв по прозвищу Гена-Крокодил.

Его фамилия и прозвище как никогда оправдывали своё значение. Гена был воистину большой и сильный от природы, как крокодил Гена из мультика про Чебурашку. Любую физическую работу он делал играючи одними руками даже в тех случаях, когда другие вынуждены были применять рычаги и различные приспособления. Шутки ради он руками «обжимал» штурвал какой-нибудь мощной задвижки, после чего даже при помощи рычага-рогатки не удавалось её открыть. Так обычно вдвоём с другом-товарищем, таким же здоровяком Серёгой Парамоновым, приняв душ после смены, они вручную перекрывали входную задвижку на трубопроводе горячей воды в душевую, и тот, кто не успел, тот опоздал и оставался немытым либо довольствовался холодным душем. Для разнообразия они закидывали чей-нибудь металлический одёжный шкаф наверх и спокойно уходили домой. Хозяин шкафа был обречён – только бригаде как минимум из четырёх человек удавалось снять этот тяжеленный шкаф и водрузить на место, в противном случае жертва шутки отправлялась домой в рабочей спецовке.

- Да блин, увлеклась своим вязанием – безнадёжным тоном ответил Михалыч.

- Щас, попробую.

Сложив ладони в рупор, а его здоровенные ручищи образовали довольно внушительных размеров рупор, Гена не хуже, а явно даже громче Тарзана «гаркнул» своим мощным голосом. От неожиданности вообще услышать в машинном рёве какой либо звук, а в данном случае был РЁВ среди рёва, Верка, выронив вязание, закатила глаза и схватилась за грудь… Результат был достигнут - бригадир «докричался» до Верки, Крокодил Гена улыбался от удавшейся шутки, рабочие валились от смеха, и только Верка держалась за сердце… И ещё, Силачёву тут-же приклеилось новое, ярче всего характеризующее его природные данные прозвище, Гена стал Тарзаном.

С тех пор, если крановщицы сидя в кабине крана видели проходящего внизу Гену Силачёва, они грозили ему вслед своими маленькими кулачонками и хватались за сердце то ли от негодования, то ли… от чего ещё женщины хватаются за сердце при виде мужчины, такого мужчины!

Для настройки работы регулятора на бойлерной установке Антону потребовался напарник, вот он и обратился к Тарзану - мол, ты посмотри на приборе изменение параметра, а я, находясь возле деаэратора на отметке в 20 метров, сделаю поворот лимба и выгляну из-за перил, а ты жестом покажешь, достаточно или ещё необходимо его повернуть.

- Да без проблем – Гена никогда не отказывал в помощи товарищам по работе, да и вообще Гена был парнем добродушным и безотказным.

И вот среди жары и шума Антон открыл крышку электрического механизма, повернул лимб и… он даже не успел подойти к перилам, как крик Тарзана перекрыл рёв шести мощных турбин. Блин, услышать такое среди звуконепроницаемого рёва, как в случае с Веркой-крановщицей, от неожиданности сердце чуть из груди не выскочило. Тем не менее, обменявшись на расстоянии жестами-звуками, товарищи наладили довольно удобный вид связи - теперь Антону не требовалось каждый раз бежать к перилам, чтобы через жесты Геннадия увидеть результат настроек регулятора, Тарзан каждый раз уже соответствующим звуком сообщал ему изменение параметра. И когда регулятор был настроен и Антон уже спускался вниз по наружному лестничному маршу, Тарзан всё ещё не унимался и оглашал ревущий машинный зал своим природным РЁВом, слышимым даже снаружи здания – Ааааааааааа!!!!!!!!