Щит и меч. Сквозь забытое подземелье.

Коран ударил кремнием, и искры брызнули на деревянные доски. Огонь весело подхватил растопку и вскоре небольшой костер затрещал в гулких стенах подземелья.

Ашариец разложил свои припасы на полу. Несколько хлебных лепешек, пара кусков сушенного мяса, да фляга с чистой горной водой, все что вместила в себе сума. Усевшись, человек стал быстро, но тщательно пережевывать, обдумывая свои дальнейшие планы. Здесь, в старом склепе, он оказался убегая от стаи каких – то тварей, которых прежде Коран не видел. Огромные, кошкоподобные чудовища почуяли его, когда он шел по узкой лесной тропе, что меж двух городов. Благо сильные ноги ашарийца быстро несли его, маневрируя между толстыми стволами, и в итоге Коран оказался у подножия горного хребта, тянувшегося вдоль границы Венедийского государства. Задрав голову к верху, он понял, что обходить его не умело смысла. На это шла бы не одна неделя. И ашариец решил подняться вверх, по крутым склонам, тем более что у него огромный опыт в скалалазанье.

Но неожиданно на глаза попалась странная конструкция из камня. Вход, сделанный руками древних народов, сотворивших странные колонны, стены и навесы над широкими лестницами. Непонятные знаки были везде, но больше их оказалось на каменной арке, ведущей внутрь то ли склепа, то ли пещеры!..

Коран, сидя у костра, поправил лук, отодвинув от огня, дабы ненароком не сжечь тетиву. Он вытащил из ножен прямой меч, который нашел еще вчера, рыская по темным комнатам. Ашариец нагнулся, рассматривая клинок. Кажется это гномья закалка, рассудил он, проведя пальцем по небольшому знаку – клейму. Что ж, гномы умеют делать оружие. Возможно отыскать здесь было еще что, но сделать это при свете факела составляло не малый труд. Помещенья были огромны, со множеством статуй войнов, оберегающих душу, тяжелых урн и алтарей. Да и набрести посреди этих сплетений коридоров на шаркающую потревоженную мумию не облегчало ту тяжесть страха и одиночества, то поселились внутри. Поэтому Коран решил убраться от сюда поскорее. Он сложил кусок медвежьей шкуры, служивший ему постелью но холодном полу, связал веревкой и убрал в сумму. Запив мясо водой, он поджег свой вчерашний факел и потушил костер. Взяв новый меч в руку, Коран вышел из самой маленькой комнатки, что нашел здесь. Тёмные коридоры из гладкого и холодного камня веяли смертью и безжизненностью. Темнота пугала. Коран прислушался, но ничего не услышал,и он зашагал по лабиринту, сворачивая за углы и заглядывая в комнаты. Казалось,что иногда уха достигали странные, едва слышимые голоса, звуки.Но когда ашариец останавливался, то вокруг сгущалась лишь беззвучная тьма. Только пламя факела трепыхалось от движения руки война.

Поевяло могильным холодом,и человек обернулся в полутьме. Его лоб был весь в крупных каплях пота, а зрачки, расширившись, смотрели с удвоенной осторожностью. И пальцы с силой сжимали меч!

Никого…

Коран развернулся обратно, и крадучись, направился дальше, пока не оказался на развилке трёх коридоров. Он остановился и посмотрел по сторонам, водя факелом. Тьма, не освещаемая огнем впереди, дышала неизвестностью, следила за пришельцем своим невидимыми глазами. Человек посмотрел в другую сторону и коридор напротив не отличался от другого.

Коран приставил меч к стене и запустил руку в маленький мешочек на поясе. Из него он извлек кусок угля из костра, и, нагнувшись к полу, раскрошил в крупную крошку. Хрустящую, словно зажаренный хлеб. Вскоре на ровном камне пола появилось изображение указателя, показывающего направление к одному из коридоров. И смысл такого поступка был бы глуп на первый взгляд, Коран ни за что не увидит этот уголь на полу в случае.. В любом случае он его не заметит в темноте, изюм всей идеи был не в этом! А совсем в другом.

Ашариец поднялся, и отряхнул ладони. Взяв меч, он зашагал вперед. Несколько раз он проходил мимо темных ответвлений других ходов, пока неожиданно стены не разошлись по разные стороны. Впереди, перед лицом человека теперь не было преград, свет огня выхватывал часть пола. Это было какое то помещение, большая зала. Смена произошла резко, от чего Коран встал на месте. Он долго вглядывался в неизвестность впереди, и решил идти вдоль одной из стен. Так будет безопаснее, да и не потеряешься в темноте. Коран повернул вправо, держась от каменной глади на расстоянии руки. Тьма сгустилась вокруг человека, пытаясь заглотить его, забрать к себе, но небольшая искра в руке незнакомца противостояла черному злу. И человек знал это, от чего часто подкладывал ленты ткани из своей суммы, наматывая на горящий факел.

Варвар остановился перед огромной статуей. Фигура рогатого демона словно шагала сюда, внутрь, из каменной стены, будто через дверь. Вырывалась из каменного плена, занося длинный кинжал над головой. Свет факела подсвечивал статую снизу, от чего она казалась еще более страшной и свирепой. Человек, лишь хмыкнув, отправился дальше. Чернота шла по соседству с варваром, сопровождая его и цепляясь за плечо. От отполированного камня яркий факел отражался огненным шаром на стене, сверкал и меч война.

Человек наткнулся на один из четырех углов помещения, и прикинул в голове примерный размер комнаты. Он знал каким же трудом все эти ходы и помещения выбивались их твердой глыбы горной скалы. Еще несколько статуй… Возможно они были сделаны в честь каких то старых божеств подземного мира. Дань в их память. Все эти бесы и демоны из камня стояли здесь совсем словно живые, щекотали нервы. И проходить мимо них было чуждо, их глаза провожали чужака взглядом. Коран чувствовал это, но все же шел дальше. Лишь рука вспотела.

Человек остановился под одной древней масляной лампой, сделанной вручную и явно с ценой жизней нескольких скульпторов… Она имела вид сильно полуголого человека, похоже раба, согнутого под тяжестью широкой чаши на своих плечах. Страдания на каменном лице, и еще этот взгляд, опущенный вниз…

Коран приподнялся и запустил руку в чашу. А уголь в ней был еще влажный, не взирая на столетия пустоты и безжизненности здесь. Человек поежился, в очередной раз убедившись что находиться тут не стоит.

Коран часто проводил путешествия в одиночестве. Он научился рассуждать сам с собой, хоть это многие и называют ненормальным. Но ашариец на своем горьком опыте знал, что принятое во время решение, спасает жизнь, и даже случается так, что и жизни других.

Варвар достиг совершенства! Совершенства своего разума, превзошел всех остальных людей. Он умен, быстр, ловок и невероятно силен. Силен словно полубог, а его ум острее любого меча в сто раз! И он доказывал это не единожды за всю свою жизнь, проворачивая невероятно, и выпутываясь из невозможного! Он был удачлив, и даже через чур.

-Ха,– раздался голос варвара. - Взаправду!

Но неожиданно в темноте что то мелькнуло! Буквально в нескольких шагах от человека. Неизвестный, накрытый покровом темноты, произвел едва уловимый шорох. Похожий на тот, что производят старый сандалии, ступающие по мостовым.

Воин насторожился до предела. Его мускулистое тело, поблескивающие в темноте от пота, слегка пригнулось. Руки напряглись, одна сжимала факел, а другая была готова пустить меч в ход при любом моменте.

Нужно было больше света, и быстрым движение варвар коснулся факелом внутрь чаши. Пламя моментально вспыхнуло, не взирая не на что, но вокруг ни кого не было. Свет, охвативший еще больший круг пространства вокруг, не показал варвару пришельца рядом с ним. Он успел опередить Коран, на пару мгновений, не больше.

Ашариец напряг глаза, и неспеша зашагал вперед, всматриваясь в чернь перед собой. Неожиданно он подумал о том, что стоило убраться от сюда, вернуться назад, и начать искать выход из подземелья. Его глаза еще не скоро привыкнуть к солнцу, найти же что то ценное еще тут не получится. Всегда есть предел.

Сильные руки варвара сжимали меч, и маленький источник света. Он осторожно двигался вперед. Медленно, как лев на охоте, а ярко голубые глаза старались зацепиться хоть за что то в темноте. За любые признаки движении, он мог поклясться великой Митрой – его варварские острые глаза видели всполохи, едва различимые движения громоздкого. А уши отчетливо расслышали шаги о шорох старых одежд…

Струя пота поползла по спине, вдоль позвонка. Коран просил богиню лишь ободном – пусть это будет что то другое, не то, о чем он подозревает уже несколько последних часов. Пусть Митра, эта проклятая старуха, постарается для него еще один раз!..

И круг света мягко коснулся широких ступеней. Сначала вяло, не довольно, но варвар приблизился, и теперь факел стал освещать довольно обширную лестницу, ведущую куда то наверх, все еще остающийся в плену черноты.

Человек остановился и огляделся. Он поднял факел над головой, это давала чуть больший обзор, но вокруг него было все так же одиноко и пусто. Коран было видно из любого угла этой залы, но только он не видел ни кого. Темнота и повисшая тишина облепили его плотным слоем, он был чужд в этой среде. Один единственный пришелец, наглый, и беззащитный…

Ступень за ступеней! Варвар шагал наверх, и на него словно смотрел весь мир из этой темноты вокруг. Он снова ощущал это. Его беззвучные шаги сапог не могли помочь сейчас, но он словно пытался пробудить старого, охраняющего золото, пса, который дремал где то поблизости. Нервы война вытянулись как тетива на луке, но самообладание брало вверх над ними, Коран тихо ступал вверх. Ступень за ступеней, костяшки рук давно побелели, он был готов ко всему…

Но лестница закончилась, и предстала перед воином просторная площадка, устеленная квадратным кирпичом. Неожиданно, и без предупреждений! Воин оглянулся назад, вниз, но сзади ни кто за ним не крался по пятам, и Коран сделал последнее усилие, взобрался на конечную ступень. Факел охватывал края этой площадки, куда вниз вели лестницы со всех сторон четырех угольной пирамиды. Прямоугольный каменный стол, весь поцарапанный клинками и топорами, кое где изуродовавших странный иероглифы, которыми был покрыт этот стол жертвоприношения. Не ясные знаки были сверху и по бокам. Некоторый были особо черными – запекшаяся кровь осталась в выбитых узлах и петлях письмен на камне. Факел в руке отбрасывал длинную тень от этой старой глыбы, и от предметов, лежащих сверху… Металлические тарелки с порошками и травами. Трав здесь было много, высушенной и связанной в пучки. Несколько видов были известны Корану, но остальные он ни где не видел даже на базарах в городах и на рынках.

Человек стал перебирать содержимое, разглядывая со всех сторон. Яркие на цвет порошки он откладывал сразу в сторону, ничего особенно ценного здесь не было, пока он не взял в руку не больной кожаный мешочек. Ашариец улыбнулся и пощупал содержимое пальцами. Внутри было несколько округлых предметов разных форм, и варвар, оскалившись на добычу, привязал мешочек к поясу шнурком.

Стало быть весь поход не прошел даром, с него остались кое какие плоды, и довольно сладки на вкус. Над головой что то блеснуло, и воин поднял голову. Прямоугольная чаша лампы свисала с потолка на нескольких цепях… Слишком высоко, чтобы увидеть сам потолок, и человек взобрался на алтарь, встав на него двумя ногами. Запустив руку, он ощутил влагу среди крошки угля, что конечно стоило еще одной улыбки. Все шло не так и плохо, как могло показаться сначала. Легкое движение рукой, и огонь коснулся темной каши внутри лампы…

Огонь вспыхнул в миг, он же ждал этого десятилетиями, или даже может больше. Быстро, и с яростью пламя лампу пред лицом война, и одновременно невидимая волна прошлась гулом по всему помещения, заставляя загореться все лампы здесь. Вдоль стен, у входа, и подножия этой проклятой возвышенности, прямо на углах лестниц…

Но воин не двигался с места. Коран замер, жертвенный стол был прямо под его сапогами, а его голубые глаза смотрели вниз, в сторону выхода.

Целая толпа! Огромное сборище полуразложившихся тварей стояло внизу. С болтающимися на гнилой плоти ржавыми доспехами, без глазниц и душ внутри. Серые, тела воинов в пыли, окружали пирамиду вокруг плотным кольцом, они готовы были ринуться сюда, наверх. С оружием, и не шелохнувшиеся ни на дюйм. Они стояли здесь на смерть, но все же двигались…