Шэол (D.T)

Человещь.

Я шел по залитым солнцем улицам и глазел по сторонам, наслаждаясь погодой и собственным воскресным бездельем. Тут и там мигали рекламные баннеры, старавшиеся перекричать и перепищать друг друга, стрелявшие по глазам яркими вспышками и небывалыми скидками.

-Кулинарный скотч фирмы «Тэйст»! Рекомендован лучшими кулинарными инженерами Британии!

Напоминаем, что фирма «Тэйст» является спонсором вашей любимой войны против паназиатского альянса! – кричал динамик, установленный в голове картонного повара державшего в руках пулемет Макс-13.

Стильный, надо сказать, пулемётец. Для людей с хорошим вкусом.

Вдохнув свежий утренний воздух, нагоняемый кондиционерами растущими на стенах многоэтажных комплексов, я решил немного побаловать себя и вместо запланированного безделья заняться чем нибудь из списка, что может предложить современный мегаполис. А предложить он мог многое, то есть всё. Абсолютно всё. Хочешь играть в гольф на марсианском поле? Отлично, тогда, заведи марсианский ID и вперед. Хочешь отведать лучших блюд Ганнибала лектора? Нет проблем. Достаточно просто отправиться в Москву, там легализован каннибализм с 2013 года.

Всё это конечно же есть и здесь, но в более урезанном виде. Так что никаких проблем. Любой каприз, за ваши башли.

Я хмыкнул смотря на рекламу католической церкви, на которой был изображен тот парень из Книги. Он молитвенно сложив ладони заглядывал под подол розовощекой монашки. Надпись над ним гласила – Страсти Христовы – спектакль папского театра имени Бенедикта трехсотого. В храме Объединения. Далее стоимость билета.

«Надо бы сходить»- решил я- «Но только не сегодня»

Сегодня, надо сказать, на улице было на удивление пустынно и голографические голуби от нечего делать начали мерцать и гаснуть до появления первых бабулек с батонами.

Кстати, и правда – где все?

Я начал вертеть головой, высматривая, есть ли кто по близости, не смотря на присущую всем без исключения агорафобию, я всё же был существом социальным и настоящего одиночества чурался как огня.

Никого нет. Совсем пусто и тихо. Только слышно как вздыхают ионизаторы воздуха где-то над головой.

Пухххх. Проваливай домой!- говорили они – спрячься и не высовывайся.

Но в чем дело? Почему и от кого мне прятаться?

Поздно. Ноги уже сами несли меня по направлению к дому. Мимо безлюдных остановок и пустынных кафе. Мной овладел до того дикий ужас, что я кажется физически начал ощущать как седею.

Теперь я уже бежал, мотая головой и высматривая хоть кого нибудь.

- Хотите отведать наших яичек?-нахально поинтересовалась у меня стойка через кафе, мимо которого я пронесся с диким взглядом.

- Пейте водку.- посоветовал рекламный щит на перекрестке.

Я бы с радостью, но только в хорошей компании, а тут на мили кругом ни души.

Что за хренота?

Я начал уже уставать. Спорт таблеток я с собой не носил и поэтому очень быстро выдыхался. До дома было рукой подать, когда я споткнувшись упал и разбил себе нос и больно ушиб колено. Кровь и слезы брызнули одновременно, заливая мне лицо.

Я, что есть силы, завопил

-Кдофффь чичёёёт!- как маленький держась за колено и откинув голову назад, орал я- Лююююди вы где?!!

Я совсем отчаялся и перешел на поскуливания и нытьё, раскачиваясь и потирая колено.

Никто не спешил на помощь. Никто. Я один. Меж тем, ужас, сковавший мой мозг ледяными оковами, только рос и набирал силы.

Я беззащитен. Беспомощен. Безоружен.

-Макс 13 – офигенная штука, - всплыл рекламный слоган фирмы «Крип».

Обхватив руками колени, я повалился на бок.

Хватит!

-ХВАТИТ!- заорал я и вылез камеры модуляции- идите вы в жопу. Это по-вашему развлечение? Фу! Вот что это!

Я вышел из здания компании предлагавшей гиперсны вне себя от злости.

«Надо бы купить себе Макс» - подумал я- «На всякий траурный случай, мало ли»

13.02.13.

ОтBELIVE`атель.

Жаркий июньский полдень. Среди раскаленного бетона детской площадки для игр разворачивается совершенно интимная драма, участники которой трое мальчишек от семи до девяти лет и парень лет тринадцати. Долговязый и нескладный. Его коротко стриженная голова покровительственно возвышается над светлыми чубами малышни. Все четверо сгруппировались таким образом, чтобы не допустить любопытных глаз к центру их сакрального действа.

Вот только истошные кошачьи вопли выдают их с головой.

Однако они так увлечены процессом, что кажется верят в глухую защиту их особого круга. На самом деле о воплях животного они даже не задумываются. Для них эти полные страдания и боли мольбы, всего лишь фон. Они его не замечают. Беззлобное их насилие – это акт причащения. Знакомство со своим миром. Отвратительное и липкое ковыряние в инстинктах.

Они не понимают смысла своей жестокости, не знакомы с ужасом осознания её. Разве что тот парень, коротко стриженный подросток. Его жестокость уже обзавелась собственным зрением. Это не простое пачкание и возня в тёплых потрохах истошно вопящей дворовой кошки. Нет.

Он проводник. Его жестокость не имеет права реализовать себя руками её владельца. Она ищет выход в других. Тем она очищается. Выбеливается нежными неуклюжими ручками с цепкими пальчиками, перемазанными кровью никчемного существа, обитателя сырых подвалов.

В этот жаркий солнечный полдень некому разрушить ИХ маленький союз. Некому прервать их. Никто не заставит их устыдиться своей игры.

Солнце припекает затылки мальчишек. Гладит головы своими лучами. Эти лучи могут быть так же слепо жестоки. Солнце в силе своей и величии, сейчас соучастник акта знакомства нормы с недозволенным.

Уже не слышно стонов животного. Оно отдалось своей участи, исчерпало свои силы, насытилась вдоволь своей болью. Но жизнь ещё не покидает его. Маленькие пальчики давят крохотные легкие и путаются в кишках. Из распоротого желудка вытряхивают завтрак, лезвие перочинного ножа проникает в гениталии. Мозг продолжает тупо ощущать всё это. Боль заполнила всё вокруг и хлынула через край, на горячий асфальт. Эту боль топчут сандалии белокурых мучителей. Жизнь не просто прогнать из тела. Здесь нужен опыт.

Коротко стриженный приносит увесистый камень. Нужно размозжить череп, чтобы полюбоваться на кошачьи мозги. Нужно ударить с размаху и точно по темени. Сам он этого делать не станет, коротко стриженный доверит это дело мальчишкам, ведь они уже взрослые, и тем более не какие нибудь нюни-девчонки. Поэтому должны взять дело в свои руки. Или он зря тут теряет с ними время? С такой малышнёй.

Глухой удар. Мальчик в синей футболке заворожено уставился на растекающееся багровое пятно. Его лицо забрызгано. Всего пара капелек на абсолютно невинном лице. Его дыхание глубоко и размеренно.

Секунда и на лицах появляется скука.

Внутри не оказалось ничего интересного. Зря пачкались. Скоро все трое поднимаются и уходят прочь к колонке. Там, они играя с водой и отмывая руки, совершенно позабудут о случившемся. Будут верить, что никто из них не вспомнит. Будут поддерживать друг друга этой верой и молчанием.

Останется только коротко стриженный. Он покинет сцену последним. Подождет пока не пройдет это волнующее, неописуемое, чувство, от которого весь словно ватный, а губы искусаны. Он постарается запомнить всё до мельчайших подробностей. Жаль, мертвые не стонут. Сейчас бы всласть насладиться этой «песней».

Однако и ему пора. Мало ли кто может появиться поблизости.

И вот уже никого нет. По небу плывут кипельно-белые, словно выстиранные июньские облака.

16.02.13.

Амбре небесных китов.

Я устал. Глаза болят, а шею ломит от бесконечной сидячей работы в офисе. Переутомление сказывается на аппетите, то есть способствует его отсутствию. Перед телеэкраном с трудом проталкиваю в себя пол грибного брикета и четверть куриного, запиваю всё это энергетиком – высокооктановой смесью забродившей отравы. Выжигаю последние вкусовые рецепторы.

Подступает головная боль. Пунктуальная как приливная волна. Это не настоящая мигрень. Ленивая, неуверенная дрочка, призванная напомнить мне, что голова моя ещё на месте.

Нужно попытаться переварить свой ужин. Тогда полегчает. Если ни о чем не думать, процесс пойдет быстрее и легче. Отвлекает телевизор. До одиннадцати вечера по всем каналам порно и допинг-спорт. Не дают расслабиться.

Мутит. Не перевариваю спорт.

У мажоров есть кабельное с сериалами и рекламой ресторанов. Слишком дорого. Дешевле дрочить и обжираться рисовыми булочками.

Я ни разу не досидел до одиннадцати. Я засыпаю в девять вечера. Всегда. Новости не стоят ожидания. Слишком энергоёмко.

Я дорожу тем, что имею. От головной боли, до запора. Работа, полупустая квартирка, дряньтернет, телевидение – это и есть та свобода. Вкл и выкл. Её так легко потерять. Разменять на жалобы и позу. Лишь идиот не согласится со мной. Хотя кому какое дело? Все в равной степени не правы.

Сиськи отвлекают от пищеварения, побуждают к философствованию. Пересаживаюсь за компьютер. Разбираю спам и прочую почту. Ну то есть спам и спам.

Федеральный сиротский питомник для инвалидов- знаю такой. Ребята – зверята привиты и стерилизованы. Недостающие ручки-ножки компенсированы ушками на макушке и ффостиками из попы. Такой, химерический, модинг нужен для подавления в хозяевах справедливой гуманности и излишней сердобольности. Зверюшки живут только до семнадцати лет.

Общественно полезный бизнес. Я избегаю нравственной его оценки. Спрос рождает предложение. По мне так содержание калек для собственных утех – слишком хлопотно. Такое моё мнение.

Мощная, в общем, организация.

Что у нас там дальше?

Местная хоккейная команда объявляет о начале сбора пожертвований – жалкие наркоманы. Только мёртвый не размазал ещё их по льду. Что им толку от стероидов, если у них задницы на месте головы? Ну их, к матерям.

Дальше. Головная боль понемногу унимается.

Наращивание жира. Недорого и эффективно. Мне бы не помешало.

Ощупываю свои рёбра. Пару кило для красоты. О двойном подбородке и мечтать не смею. Даже самые знаменитые порно актрисы не могут себе этого позволить – не по карману, а уж актрис я видел достаточно – сплошное жопораздувательство, а не красота.

Последнее. Сегодня не густо.

Сосательные фаллосы и вагинки - DEVINE – супермодная и очень молодежная фишка. Тоже для мажоров, ибо дорого. В клубы ходят сосать, а не музыку танцевать, если ты этого не понимаешь, то ты – лох.

Слегка грустнею. Время близится к девяти.

Пока я сладко зеваю, приходит ещё одно сообщение.

«Привет. Я Кати. Хочешь со мной познакомиться? По вечерам я отдыхаю в кафе «Переулок», там отличная кухня и демократичные цены. Возможна оплата проездными талонами.

Приходи и может ты меня узнаешь.» - Суки, вы даже не стараетесь придумать что-то оригинальное. Неужели это всё работает?

Выключаю компьютер и ложусь спать. Мне снятся самые аппетитные в мире сосочки девушки по имени Кати.

19.02.13.

Протуберанцы.

Проверяю перед зеркалом петельку на левом лацкане пиджака, по ней растекается мутный ртутный блик. Регистратор – без него из дому нос высовывать глупо. Станешь виновным пострадавшим. В уставе «Контроля», люди без регистраторов характеризуются как провокаторы и экстремисты, а «Контроль»- это мы. Все мы, вы и я.

Помогаем друг другу блюсти закон и порядок, помогаем быть благоразумными.

В постели, ванной и туалете занимайтесь чем угодно, но за их пределами начинается зона «Контроля», в которой на первом месте стоит нравственность.

Силами « Контроля» побеждены: произвол, недобросовестность, преступность и грязь. Каково, а? Не хило? Блеск.

Открываю дверь парадной, солнце слепит глаза и на какой-то миг всё застилает белая пелена. Ничего страшного, глаз регистратора всё видит за меня.

В нос ударяет непривычный запах гари, тут же оказываюсь на асфальте придавленный сверху чьим-то телом.

- Без шуток, пузатый, вываливай из карманов филки – слышу голос над ухом. Горячее дыхание обжигает шею. Трудно дышать из-за смога и гари в воздухе. Кашляю и пытаюсь вырваться.

- Не дергайся, хряк! – получаю короткий, но ощутимый, тычок в бок. Неприятный голос рекомендует мне поживее расставаться со своими деньгами.

- Ну камеры же!- визжу я и снова получаю удар по почкам – камеры! Вас же снимают! А у меня только талоны.

- Не жмись, морда, вытряхивай карманы, а то башкой тебя об асфальт! – настаивает голос, уже более раздраженно –Нет больше камер. Фуфло всё это было. Не работают ваши регистраторы, сто лет уже как.

- Как так? – в недоумении спихиваю с себя грабителя. Только теперь могу его разглядеть. Интеллигент Павел Николаевич с первого этажа, биолог вроде или типа того. Очки даже на носу. Видно так его пробрало, что и забыл про них.

Пользуясь заминкой, вскакиваю на ноги и пнув Павла Николаевича по очкам на ученой физиономии, бегу в переулок. Взору открывается ужасная картина – образцово показательный двор пылает и коптит. Отовсюду слышится гул сирен и ор сигнализаций.

Мир словно взорвался изнутри. Словно разом полыхнуло всё что насыщало пространство. Огонь с жадностью пожирает розовые клумбы Галины Васильевны и её ламинированную прическу. Пробкомобили мигая габаритами, плавятся буквально на глазах.

За спиной хрипит биолог. Хочет набросится сзади, паскуда очкастая. Бегу не оглядываясь. Сердце начинает колоть, по лицу пот в три ручья, колени подгибаются.

Оказываюсь на главной улице. Дурак – ругаю себя - нужно было сделать круг и укрыться дома, пока не разберутся что к чему. Пока не примут мер.

Мимо проносится пылающий экипаж полиции. Где-то за поворотом слышится взрыв, а метрах в пяти от меня о землю разбивается порноящик. С визгом уношусь прочь, прикрывая голову руками.

Кто-то должен всё это остановить! Всех этих вандалов, мародеров и биологов! Кто-то должен нас спасти. Нас, честных людей! – в своей голове я молюсь всем активистам «Контроля». Утирая рукавом свои слёзы, несусь к кустам- перевести дух.

Последнее что вижу, перед тем как укрыться в листве, это как со скрежетом падает мачта с параболической антенной «Контроля».

Значит за нами и правда никто не наблюдает? Мы теперь не видим друг друга и ничего не регистрируется?

Значит…

Ладонью шарю по земле в поисках булыжника. Окно первого этажа разбивается вдребезги. Под дикий визг какой-то старушенции, я влезаю в квартиру, пыхтя и отдуваясь.

- Без шуток, бабуля, зашибу…

02.03.13.

The Бля.

С тех пор как она ушла, я всё больше вечеров проводил перед экраном телевизора. Тоску по своей любимой, я заглушал припадочными фрикциями рекламы и комедийных шоу. Душевные разговоры и объятья заменил китайской лапшой и дрянным пивом. Пустоту в груди заполнил порнографией, весьма специфического содержания.

Увидевший меня, непременно сказал бы, что я несколько не в форме, знающий меня дал бы более жесткую оценку.

Подтянутый животик, превратился сначала в небольшое брюшко, а в последствии в брюхо. Надо мной подшучивали, поглаживая мой пуп, прося у будды-хотея милостей и всяческих льгот, себе и близким.

Было совсем не обидно. Ну, практически.

Изредка, я чувствовал какое-то внутреннее копошение в себе. Словно некий процесс переходит из одной стадии в другую.

И вот однажды, вечером, это случилось. Почти безболезненно, почти незаметно, из меня выполз гигантских размеров, отвратительный белый глист переросток. На счастье я был мертвецки пьян и подобные роды перенес относительно легко. Как в психологическом, так и в физическом плане.

С утра, проспавшись, я понял, что так и не решился смыть в унитаз позорный плод моей деградации. Кинулся в туалет, не удержался и подняв крышку заблевал бледного червя.

Телевизор, работающий со вчера, транслировал новости. Оказалось, что я в своей проблеме не одинок. Люди повально обсираются глистами размером с крупную кобру.

Голова шла кругом.

Странной проблемой, подобной червивости, занялись серьёзнейшие врачи эпидемиологи и экстрасенсы.

Червя я так и не смыл. Гиганта я поместил в аквариум своей бывшей, с целью дальнейшего изучения. Должно же у одинокого человека быть увлечение.

Вскоре обнаружилось, что червю в воде не особо комфортно и он предпочитает свободно ползать по полу. Также, я заметил, что кошачий корм отлично подходит ему в пищу. Его трехстворчатая пасть с острыми крючками, вогнутыми вовнутрь, с удовольствием чавкает вискасами и кити-кетами.

Я всё так же жрал лапшу.

Глист рос и развивался в небольшого домашнего питона. Ползал, где ему вздумается и совсем не гадил. Поддавался дрессировке. Иногда я его выгуливал. Кстати сказать, многие занялись этим. Одомашниванием глистов. Рожали их и откармливали. Отчего в нас они заводились, никто не знал.

Много телепередач было снято о заводчиках «белых друзей» и о самих «друзьях». Много ток-шоу закончилось драками в спорах за и против.

Семнадцатого марта, тринадцатого года, в девять часов утра в эфир вышел особенный выпуск новостей. Диктор, смотря опустевшим взором в пустоту, чеканя каждый слог, произносила:

-Братья! Настал тот час, когда мы более не нуждаемся в инкубаторах и готовы выйти из под ига человека, коим считают себя наши придатки. Говорю вам – пришла пора занять свое место! Взять всё под свой контроль! Спасти культуру и науку, развивавшиеся ради нас и во имя нас! Вернем, нашим наше! Восстаньте!

Диктор отвернулась от телекамеры, демонстрируя свой затылок зрителям. К темени её присосался её персональный глист. Он словно локоны-косы Рампунцель, свисал до самого пола.

Почувствовав резкую боль в голове, я отключился.

21.03.13.

Соль.

Пусть вас не смущают мои усы и потрепанная одежка. Я не какой нибудь опустившийся люмпен или бродяга, вовсе нет. Просто крайне мало внимания уделяю своему внешнему виду. Мне плевать на мнение чистоплюев и манерных щеголей. Теперь уж точно плевать.

Закончился мой первый трехгодичный рабочий цикл и я со спокойной душой могу вкусит плоды своего труда, а именно – полностью оплаченный Всекомом, месячный отпуск в одном из двух представленных санаториях. В «Мираже» - транквилизационном Эдеме с тремя тысячами снов; Или в Гелиосе – дворце самого солнца.

Сегодня, я отправлюсь в Центр к крупье. Он позволит мне сделать выбор между двумя этими санаториями, либо поставить ставку на повышение за счет отпуска. Что тоже для меня имеет привлекательность.

Довольный собой, я кручусь у заляпанного зеркала. Кто и когда его заляпал, не известно. Сбрить или не сбрить? – вот в чем вопрос. С одной стороны, это не имеет никакого значения, с другой – хочется наконец придать лицу полированный интеллигентный вид. И опять таки, стоит сбрить и сразу начнут знакомые цокать языками и качать головой, дескать, видали хмыря, начальством прикинулся. Напротив, если не сбрить – приду, скажем в Гелиос, а там посмотрят и не оценят, мол:

- Что ж вы, уважаемый, лицо в порядок не привели? Смущаете отдыхающих.

Стою как дурак и смотрю на себя, а точнее на усы, через мутное зеркало и всё никак решить не могу. Как я уже сказал- самому то мне глубоко плевать на это, а раз плевать то и выбор равноценный, всё от людей зависит. Как общественная сволочь себя покажет. Как отреагируют.

А на улице весна. Народ, слышно, колбасится. Орут чего-то там, поют или скандируют. Видно сразу – кипит жизнь. И чего я у зеркала залип? У самого ещё и чемодан с носками и плавками не собран, и паспорта по всей квартире раскиданы, и вообще времени нет ни на что.

Ладно уж – решаю так – сначала утрамбую багаж и документы, а потом на свежий глаз гляну в зеркало и решу как быть.

Три года ждал. Работал как проклятый негр, не ради ж усов то.

Со стены тревожные голоса, реклама, прогнозы. Укладываю в чемодан свои носки и штопанное исподнее. Про себя решаю, что «Мираж», конечно дело интересное, но «Гелиос» несколько престижнее. С него и стоит отпуска начинать, оплаченные Всекомом. Там вам и ванны с минералами, и кормежка три раза в день и кино под вечер. Говорят, есть танцы с музыкой. Вон как. А в «Мираже», что за радость лежать бревном и питаться через катетор, да сны смотреть через аппарат, весь месяц – скука, наверное.

Задумавшись возвращаюсь к зеркалу. Смотрю на себя и вопрос в самом деле отпадает. Ну конечно же брить.

Довольный и посвежевший выхожу из родной коробки и сходу влипаю в толпу. Чую, кто-то за чемодан активно дергает, а в ухо с другой стороны орут – Долой! Долой! – Кого долой? Зачем долой? Не понимаю ничего. Только за чемодан с трусами и документами держусь изо всех сил.

Тоже орать начинаю. Меня не в ту сторону толпа теснит, а ещё кажись ручка у багажа, отломиться собралась.

- Братцы! Чего вы это?- кричу- Отпустите на транспорт!

- Заклепай топку, интеллигенция! – орет на меня один

- В зубы ему! – кричит другой

Вижу, меня уже под мышки несу. Недобрая канитель творится, а в чем соль, неясно. Что за революция опять? Чего хотят делить? У кого отбирать?

- К стене тебя, гниду! – и кулаком мне по челюсти.

- Да нет же! Я свой! – уговариваю без драки публику – Сеня , я. Клёпальщик. В пиджаке еду в отпуск, ну.

- Сука какая! – вспенился один , самый бородатый.- У Сени усы по всей роже ,до самой задницы росли и прыщи по всему носу, а у этого, гляньте, даже ворот стираный. Паскуда мажорская! Сейчас мигом дыру во лбу тебе сделаем.

Прикрываю глаза. Чемодана уж давно нет, только ручка осталась. И ключи, и билеты из карманов повынимали, сволочи криминальные. В голове крутится- Ой дебилы! Не могли что ли до завтра подождать, со своими бунтами и переворотами.

И я дебил. Документы надо под сердцем держать, а не в чемоданах, вот в чем соль.

02.04.13.

D.T.

«Память хитра и неистребима» D.T.

Красные, острые как бритва, косые скалы, под ядовитым, фосфорицирующим небом, в котором плавает обгрызанный, черный глаз старухи луны; Плотоядные пески и сочащиеся в сладкой истоме ключи, дурманящие экстатическим напряжением оазисов; Хрустальные небоскрёбы, поющие вместе с ветром и дыханием эфемерных призраков – единое многообразие миров сочиненных мечтателями, предсказанными неизвестным автором, пророческого послания, Deornica Treokline – рукописи, которую я сейчас держу в своих руках.

Я мечтатель. Без имени и возраста. Чистый творческий потенциал, выведенный самой природой, принципом называемым Deornica Treokline.

Я люблю утренний летний дождь. Наверное очень не многие его терпеть не могут. Ласковое касание теплых, влажных пальчиков бесконечного неба. Запах озона и мокрого асфальта. Яркие цвета и переливы миллиарда бликов, которые пробуждает солнечный луч, выглянувший из-за тучи. Мечтатель не может не быть романтиком, это компенсация за невероятное его одиночество. За изолированность и особое видение, необходимое природе для реализации себя вне мира явлений, в настоящей бесконечности.

«Посредством человеческого сознания, природа стремиться к обретению истинного бессмертия» D.T.

Иногда я включаю транспорт и движение пешеходов, иногда телефонные сети с голосами и сообщениями, порой проверяю радио и подбираю музыку, которая будет баюкать вечность в моем раю, после открытия шлюзов. Мне нравиться эта кропотливая отладка нюансов. Создание тихого, вечно утреннего городка – этого гимна самопотаканию, с зелеными лужайками и зеркальными витринами. Я испытываю настоящее наслаждение наблюдая за ленивыми ухаживаниями шмелей за цветами шиповника. За их танцем, словно снятым на скоростную камеру. За жизнью, словно увязшей в студенистом мороке спокойствия.

Этот мир, сконцентрировавшийся на бесконечном облегченном выдохе - мой огромный замок из подушек, материнская утроба, вынашивающая триллион однояйцевых, бесполых близнецов, с единым сознанием, расщепленным трактовками. Но пока я здесь один. Пока точек зрения не существует. Когда все миры будут созданы, механизм соединит нас друг с другом, позволив природе самолюбоваться из каждой пары глаз. Видящих каждый своё – уникальное. Тогда родится истина и обретет бессмертие. Но пока я здесь один.

Мне это чертовски нравится.

Из своей прошлой, телесной жизни, я помню не многое. Поэтому не могу точно сказать, откуда в мою память пробралось произведение, изменившее мою жизнь. Жизнь, томившегося в физическом безделии и апатии неутомимого мечтателя.

«Вселенная, сама жизнь, создала пять основных классов: обслуживающую элиту, ликвидаторов, инженеров, мечтателей и рабов. Ни один из классов не имеет истинного понятия о собственном предназначении и потому счастлив, пользоваться привилегиями своего положения». D.T.

- … и потому в полной мере испытывает на себе тяжесть сопутствующих лишений. – Дополнял я, для себя, и всё вставало на места. Потому что как оказалось места эти, в самом деле, существовали и каждого, сама природа, водворяла на своё. Оставалось пользоваться привилегиями своего положения. И я с головой окунулся в мир собственной фантазии.

«Ноосфера объединит в себе все точки зрения, перетасует их и размоет границы. Тогда мечтатель включится в тандемное творчество, создавая зависимый, но свободный мир, корнями, уходящий в материальные первопричины и дарующий невероятные интеллектуально-культурные плоды». D.T.

По мокрому асфальту, легкой походкой, мимо меня проходит девушка в летнем платьице и босоножках. Её волнистые волосы, свободно ниспадающие на смуглые плечи, едва колышет слабый ветерок. Она, девушка, вдыхая свежий аромат летнего утра, улыбается мне и машет рукой в приветственном жесте. Я машу ей в ответ, зачарованный её улыбкой, дружелюбной и искренней. Насколько может быть искренним мираж. Мгновение и девушка, и её улыбка , и платьице с развевающимся подолом, и босоножки, смело ступающие по мелким лужицам исчезают.

Я мог бы завести с ней беседу. Догнать её и признаться в любви, но разве можно влюбиться в призрак? Можно ли фантазию заставить полюбить в ответ? Заставить конечно можно, но добиться чего-то настоящего –нет.

Когда откроются шлюзы, мой мир наводнят свободные люди, зависимые от моего видения, так же как я буду зависим в их мирах. Всё станет мороком.

Жизнь распылится на миллионы масок.

Мну в руках рукопись. Кто дал мне этот труд, безымянного пророка? Откуда у меня это? Не помню.

В какой-то момент D.T. просто появился в моей жизни, определив мою судьбу. Больше я ничего не знаю. Потому что нет никакого Я. Освободившись от личности, я освободился от воспоминаний. Не всех, естественно - Память хитра и неистребима - как и личность. Так или иначе, определяя себя, приходится обращаться к ней, но теперь уже, скорее как к инструменту, а не руководителю.

Подхожу к зеркальной поверхности небольшой лужицы на асфальте. Голубое небо и великолепные, мягкие облака отражаются в водной глади. Отражения моего лица там нет. Этот мир понятия не имеет о том как оно должно выглядеть. Даже та девушка-призрак, посланница моей хитрой памяти, помахавшая по моей прихоти мне ручкой, тоже не имеет понятия о моей внешности.

Здесь всё пропитано мною. Здесь всё, это я, но самого меня не существует нигде. В моем воображении меня нет.

Все, кто когда либо увидит меня, или заговорит со мной – увидит и услышит, каждый свое.

Вот мои руки держащие рукопись. Вот стопы, обутые в изношенные кеды. Вот торс, скрытый сетчатой футболкой. Это то, как мне кажется, я мог бы выглядеть.

А вот район, составленный из небольших двориков. В основном вокруг пятиэтажки, с трех или двух комнатными квартирами, которые я знаю как свои пять…хм. Не важно.

Вот цветущие клумбы, окруженные ленивым жужжанием тех самых шмелей. Вот детские площадки с потрескавшимся асфальтом, из которого растут пучки травы. Это то, как мне хочется видеть окружающее меня пространство.

Разве это не настоящая победа?

Я знаю весь этот городок наизусть, потому что передо мной он словно раскрытая книга, страницы которой я могу пролистнуть, чтобы перечитать то, что написал сам.

Умиротворенно улыбаюсь накрапывающему дождю и собираюсь спрятать рукопись от влаги. Но что-то не так. Замечаю изменения, что прежде были скрыты от меня. Это касается именно D.T. Последних её страниц явно не хватает. Неровные края выдранных листов свидетельствуют об этом. Что могло быть на них? Зачем память так грубо обрубила поток? Зачем оставило свидетельство сокрытого?

Город погружается в темноту, и дождь затихает.. все звуки тонут в тишине. Я сконцентрирован. Только я сам мог укрыть от себя какую-то важную деталь и оставить намек на это. Точнее не я, а Я.

Капитуляция не была полной и подчинение всего лишь хитрость. Уловка, дабы усыпить бдительность. Теперь что бы выяснить, что именно я утаил, мне понадобится возродить из пепла феникса полностью. Снова раздуть пламя собственных страстей и страхов.

Города больше нет. Нет идеального рая, в котором словно в янтаре застыло моё сознание, обезличенное и обманутое всесильной природой.

Перед моим мысленным взором, горят слова из выдранных страниц Deornica Treokline. Страниц, которых не должно было остаться.

«Мечтатель должен увековечить в борьбе, свою истинную свободу и не впасть в анестезирующее рабство мнимого всесилия.» D.T.

Рая не будет.

08.04.13.