Темный Век

ТЁМНЫЙ ВЕК

ГЛАВА I

Гул лопастей «ланкастера» сводил Уота с ума.

Ненавистный воротничок сдавливал дыхание, лоб покрылся испариной. Ремни безопасности железными цепями прижимали к жесткому сидению, и юноша боялся пошевелиться, опасаясь, выблевать все внутренности на пол геликоптера. Уот было потянулся трясущейся рукой за таблетками, укромно спрятанными в наружном кармане, но внезапный крен «ланкастера» заставил его крепче ухватиться за подлокотники. В наушниках раздался механический треск.

– Чутка тряхануло парни – угодили в воздушную яму. Вы там в порядке?

– Все хорошо, спасибо Джереми, – мужчина в черном капюшоне, скрывавшем его лицо, достал тонкую сигарету. Выпустив сизое кольцо дыма, он поднял выпавшую упаковку с таблетками и подал ее своему соседу.

– Забавно, Уот. Вроде не первый год у меня в адьютантах ходишь, ужасов повидал, от которых бравые корпоративные вояки в портки прудят при первой возможности, а полётов боишься. Кстати, можешь перестать трястись и открыть глаза.

– Я р-рад, что вам смешно, Ваше Величество, но мне совсем не до шуток, – юноша судорожно закинул капсулу в рот, – Еще и этот камзол шутовской на меня напялили! Я офицер британской армии, а не петушок по вызову из «Соддома»!

– Милый мой Уот! – раскатистый смех разнесся по салону, – обещаю, что в скором времени ты обязательно вернёшься к своим любимым тактическим выкладкам и построениям. Однако в данный момент мне нужен в первую очередь представительный джентельмен, а не грубый солдафон.

– Не по нраву мне эта затея Ваше Величество, ох не по нраву. К чему лишний маскарад? Это же ваша собственная инициатива!

– Так то оно так, Уот, но сам понимаешь – безопасность превыше всего. Нельзя чтобы наш дорогой султан узнал о лаборатории. Ты же в курсе, его шпионы расплодились по Европе, как сорняки. Не сомневаюсь, – мужчина выпустил еще одно кольцо, – что и любимая шлюшка мистера Поупа, на самом деле замаскаированный гашишин Саладина!

– Извините, Ваше Величество но я тоже не разделяю вашей авантюры... – юноша подавил очередной рвотный позыв, – Ни к чему нам помощь этой яйцеголовой братии! Победу в войне нам принесут смелость и умение наших доблестных воинов, а не эти... мутанты из пробирок!

– Не разделяешь значит? Тебе напомнить Арсуф? И наши беспомощные попытки устоять против наёмных отрядов корпоратов?!

– Если бы вы дали мне полную силу действий...

– То потерял бы еще треть войска! И не смотри так на своего короля, Уот, не дай бог прожжёшь во мне дыру, своим пылающим взором.

– Прошу прощения, Ваше Величество. Я посмел дерзить вам...

– Да полноте, мой мальчик. Ты бесспорно один из лучших моих офицеров, и в будущем ты станешь полководцем, чье имя останется нетленным в анналах истории. Но сейчас, ты молод и безрассуден, и зачастую мыслишь не головой, а сердцем. В тот нелегкий день, решение отсупить было единственно верным. Мужчина потер виски, и сделал медленную затяжку.

– Я не сомневаюсь в храбрости своих людей, Уот. Но на стороне противника солдаты с приращениями.

– Тьфу! Богомерзкие создания! – юношу передернуло об одном лишь упоминании имплантированных наемников.

– И всё же. Они двигаются, думают и мыслят в десятки раз быстрее, чем обычные люди, а это, как ни крути, бубновый туз в рукаве наших врагов. Я в полной мере поддерживаю ненависть твою и Саладина, и не могу спокойно смотреть, как технологии убивают в нас всё человеческое, оставляя лишь бездушные полумеханизмы. Я хочу выйграть войну, мой мальчик. Честь и доблесть – несомненно могучее подспорье в нашем деле, но они увы с легкостью разбиваются о мощь киберпротезов и силу нейрочипов.

На мгновение воцарилось молчание. Первым нарушил неловкую тишину Уот.

– А как же Совет Пэров? Они в курсе ваших исследований?

– Пэры?! Эти узколобые выскочки с трофейными сабельками на поясах? Ха! – вены на руках мужчины вздулись – Если бы я прислушивался к речам этих идиотов, то просрал бы все еще на первых порах! Пусть утешают свое самолюбие вином и шлюхами, и думают, что победа сама прибежит к ним, виляя задницей! Эх... Если бы со мной была моя родная Беренгария... Эта женщина стоила десяти тысяч пэров.

– Ваша жена, упокой Всевышний её душу, – юноша перекрестился, – также бы не одобрила вашей идеи.

– Я знаю, Уот, я знаю. Но она несомненно бы согласилась со мной, что эта жертва будет не напрасной.

В наушниках вновь раздался бодрый голос пилота:

– Через полчаса садимся, джентельмены. На радарах чисто, присутствия «готфридов» и «людовиков» не замечается.

– Спасибо, Джереми. Мужчина достал еще одну сигарету, от чего лицо юноши перекосилось.

– Ваше Величество, я еще раз советую вам прекратить губить своё здоровье! Если уж так хотите потравиться, то хотя бы воспользуйтесь услугами иерусалимских курилен! А то дышете этой гадостью, которая и динара не стоит!

– Мы и так уже все ходячие мертвецы, Уот. Рано или поздно, наш путь преградит беззубая старуха, а я напоследок хочу дыхнуть ей в лицо ее любимым парфюмом.

Не кипятись, мой мальчик, это говорят тоже вредно. Для здоровья.

Уот насупленно свел брови. Однако очередная встряска не дала ему долго сохранять излишнюю серьезность.

– Как вы думаете, Ваше Величество, они справились со своей задачей?

– Надеюсь. Я потратил на их работу половину своей казны. Но герр Штайнер уверяет, что наши «олимпийцы» превосходно справляются с поставленной задачей. Мальчик мой, что на этот раз не так?

– Не мое дело, Ваше Величество, но неужели не нашлось английских учёных? Немцы не самые надежные союзники.

– Я знаю, что ты до сих пор в ярости от неожиданно дезертировавшего барона Кляйнера, и так не вовремя исчезнувших планов наших военных операций... Однако, доктор Лью Штайнер уникальный специалист в области биотехнологий и человеческого генома в частности, и наше счастье, что такое научное светило согласилось работать с нами.

– Счастье?! Да этот шарлатан должен гордиться честью, оказанной ему Вашим Величеством!

– Успокойся, Уот. Главное – результат. А на остальное мне плевать. О! Кажется нас уже ждут.

Юноша сделал над собой чрезвычайное усилие, чтобы заглянуть в запотевшее стекло иллюминатора. Сквозь непроглядный ливень, он с трудом различил мерцающие точки посадочных огней.

– А теперь уважаемый мистер Тайлер, повторим некоторые немаловажные детали. Вы играете роль богатого родовитого заказчика, поэтому прошу вас вести себя соответсвенно. Для облегчения задачи представьте себе пэра Бишопа.

– Эту невоспитанную свинью, сопровождающую каждое своё слово пьяной отрыжкой?

– О да, лучшего описания и я бы не дал. И не забудьте, что сегодня я ваш телохранитель, а не король. Поэтому уберите свои «Ваши Величества» в долгий ящик, иначе наш маленький спектакль, окончится даже не начавшись.

– Но... Как же мне вас тогда называть?

– Я думаю, что «мистер Харт» будет в самый раз.

«Ланкастер» ревущими двигателями ознаменовал свое прибытие, плавно спустившись на землю. Мужчина отсоеденил ремни безопасности, и ухватившись за стальной поручень, ловко для своего возраста сбежал с трапа. Широкие ноздри втянули ночной свежий воздух, а взгляд с невыразимой печалью и болью коснулся выжженой, мертвой земли, обугленных пеньков, оставшихся от когда величественных дубов, покрытых изумрудной зеленью, и чёрного непроглядного неба, навечно нависшего над этим местом. Слух пытался нащупать те самые, родные звуки лесных птиц, звонко распевающих свои безмятежные песни, журчанье быстроструйных ручьев и шёпот листвы, рзговаривающей с озорным майским ветерком. Память старалась нащупать рваные обрывки того времени, когда не зловещая тишина правила этим местом, а веселый гвалт беснующейся детворы, зычные голоса дерущих своё горло торговцев, с лотка продающих от снеди до незаконных хакерских программ, молодых парочек, чьи сплетенные в жарком порыве тела пытались укрыться под светом неоновых экранов. Сзади послышались тяжёлый стук сапогов Уота.

– Ноттингем, – шумно выдохнул юноша.

– Да, мой мальчик, – глаза короля Ричарда сверкнули огнём мстительного пожара, – Ноттингем.

***

– Наш диспетчер сообщил, что в пару милях от базы замечен геликоптер класса «ланкастер», герр Штайнер. С нами связался пилот «ланкастера» и предоставил нужные коды доступа. Посадка разрешена. Видимо наши английские гости уже на подходе... Герр Штайнер вы меня слышите?

Доктор Лью Штайнер нехотя оторвался от экрана консоли, висящего в середине зала. Внезапно он поморщился от боли: протез вновь врезался в еще не до конца отмершие нервные окончания левой ноги.

– Герр Штайнер, может вам помочь?

– Все в порядке Марта. И да я все слышал. Очень хорошо! Но они что–то задерживаются...

– Снаружи бушует непогода, Герр Штайнер. Не самое удачное время для полётов. Видимо их приборы создают помехи.

– Все это Марта, вы могли мне сказать и по интеркому. Вы же знаете как важна моя работа!

– Конечно, герр Штайнер, простите. Я уже ухожу. Принести вам что–нибудь?

– Нет, ничего не нужно. Пошлите за Клаусом: механизмы опять расшатались.

Механические створки закрылись за лаборанткой, и Штайнер не без удовольствия глянув на крепкую попку девушки, вернулся к отчету о последнем испытуемом. Биометрические данные были на удивление стабильны, что вразрез шло с результатами первых экспериментов. Мозг и нервную систему не затронули лишние мутации и изменения. Одним словом, пациент чувствовал себя превосходно. Доктор довольно умехнулся. Неплохо для голодного оборвыша из бедняцких трущоб.

Доковыляв до рабочего места, поминая всех матерей этого мира на каждом шагу, Штайнер плеснул виски в бокал и плюхнулся в кресло, осорожно цедя каждый глоточек.

Если бы кто–нибудь еще два года назад сказал ему, что последний будет заправлять крупной лабораторией и претворять все свои немыслимые проэкты в жизнь, Лью только бы покрутил у виска. Но так и случилось. С ним связался человек, называющий себя мистером Тайлером и сделал заказ на генетические исследования с целью научиться управлять человеческим геномом. Ресурсы и денежные средства были предоставлены им же, от Штайнера требовался лишь его ум и его знания.

Работа шла плодотоворным ходом, но вскоре появились некоторые трудности. Испытуемые начинали выходить из подконтроля, а некоторые даже сходили с ума под действием препаратов. Потребовались еще месяцы работы и новые тесты, чтобы достичь более-менее приемлимых результатов. Все же, Штайнер мог гордиться собой: его успехи в сфере генетики обскакали зазнаек из Мюнхенского университета на годы вперед! Видеть бы их лица, когда весь мир познает всю силу «Пантеона»...

Дверь снова раскрылась, и в зал вошёл Клаус – маленький кореастый мужчина, работавший техником на научной базе.

– А, Клаус! Прости что потревожил, но протез вновь слетает! Я бы сам поправил, но у тебя опыта больше. Подкрути что ли...

– Сию минуту, герр Штайнер. Только пообещайте мне, что в следущий раз возьмете немецкого «Голиафа». И качество сразу видно, и носится куда дольше. А это французское дерьмо, только и годится чтобы красоваться перед деревенскими девками, уж помяните моё слово!

– Конечно, Клаус. Всецело доверяю твоему вкусу.

Пока техник снимал протез, Лью с жалостью посмотрел на обрубок своей ноги и отхлебнул еще виски. Еще в детстве ногу ему оторвал неисправленный робот-погрузчик, работавший в порту. Семья Штайнера и так собирала последние крохи на еду – ни о каком лечении и речи не шло. Хорошо, что он был чересчур умён для своего возраста – даже собрал свой первый протез, из материалов найденных на свалке – поэтому его отдали в обучение мастеру–робототехнику. Он был восхищен успехами мальчика, и не поскупился на рекомендательное письмо ректору Мюнхенского университета. Но учеба протекала не так как хотел юноша. Молодой Штайнер был черезчур амбициозен и самонадеян, а его идеи были костью в горле преподавателей, коих Лью числил не иначе как за заскорузлых пердунов. Неудивительно, что после того как Штайнера вытурили из стен университета, карьера ученого потерпела крахом. Двадцать лет он шарился по чёрным клиникам, пришивая конечности головорезам, и «поднимая» обвисшие члены старых извращенцев, чтобы те могли продолжать трахать двенадцатилетних девочек, перед тем как сделал имя в нужных кругах. И наконец ему выдался шанс, показать чего он стоит, и он этот шанс, как есть, не уступит!

– Готово, герр Штайнер, – Клаус потерев руки поднялся с колен.

– Огромное спасибо, дружище. Как жена?

– Первенца ждем, герр доктор – чумазое лицо техника расплылось на удивление в белоснежной улыбке, – врачи сказали – мальчик!

– Поздравляю Клаус, от всей души поздравляю. Что ж, беги к своим двигателям.

– Спасибо, герр Штайнер. До свидания, и не забудьте про то что я вам сказал!

– Помню-помню, никакого французского дерьма...

Лью допил бокал, и встал с кресла. Клаус постарался на славу: протез сидел как влитой, и ничуть не стеснял движений. Тут из интеркома раздался высокий голос Марты:

– Герр Штайнер, «ланкастер» заходит на посадку.

– Спасибо, голубушка, сейчас подойду к площадке.

– На улице жуткий ливень, захватить вам пальто?

– Пальто?... Да, не откажусь.

Шагая по длинному коридору, сплошь состоящем из сенсорных экранов, доктор Лью Штайнер нервничал. Услышав за спиной лёгкую поступь, он взял себя в руки, и обернувшись принял из рук Марты пальто.

– Милая моя, я тут подумал, а не распить ли нам с вами по бокалу горячительного сегодня вечером? Как вы смотрите на такое предложение?

– Герр Штайнер! Я... – девушка залилась краской, удивленно захлопав шикарными ресницами, – с удовольствием, герр Штайнер.

– Значит после того, как наши гости нас покинут, я жду вас у себя в кабинете. И оденьте что–нибудь подобающее.

– К-как скажете, доктор.

Ночь встретила их промозглым ветром и холодным ливнем. Штайнер запахнул полы пальто, и пытался разглядеть приближающихся спутников. Наконец он встретился глазами с двумя мужчинами,чьи лица были закрыты капюшонами.

– Добро пожаловать на научную базу «Олимп». Меня зовут Лью Штайнер, начальник научного отдела, а это... – ученый протянул руку.

– Любезности оставим на потом, герр доктор, а сейчас прошу сопроводить нас в помещение, – бросил один из мужчин не останавливая шага.

От неожиданности Штайнер еще несколько секунд держал руку в приветственном жесте, и лишь затем зашел вслед за наглыми посетителями внутрь.

В свете люминесцентных ламп, он наконец смог разглядеть лица гостей. Один из них, явно франт, был ростом под два метра, обладал рыжей курчавой шевелюрой и голубыми глазами, почему то со злобой смотрящей на Штайнера. Его спутник был пожилым мужчиной со смуглым цветом лица, весьма проницательныи взглядом и крепким телосложением. «Вероятно телохранитель», – подумал доктор.

– Я мистер Тайлер, а это мой слуга – мистер Харт. Впредь прошу именовать нас именно так, герр доктор, – грубо прогавкал рыжий, тем самым потвердив его размышления, – А теперь, ведите нас в лабораторию, и пусть девка принесет чего–нибудь пожрать: мы с моим компаньоном устали за время дороги. Давай кобылка, не стой раззявя рот. Тайлер шлепнул Марту по заду, и та побледнев и промямлив что–то неразборчивое побежала исполнять приказ. Желваки заиграли на лице Лью, но тот не подав виду повел мужчин за собой. Во время пути он пару раз взглянул на шею Тайлера – след от Хвори был едва различим. «Важная шишка. Наверняка получает ежедневные поставки «Эфира» каждый день, – завистливо подумал Штайнер, почесав собственное гноящееся полукружие.

Едва они зашли в главный блок лаборатории, Штайнер задвигал руками, вызывая бесчисленные сенсорные экраны с информацией о этапах исследования. Неожиданно для него, рыжий выхватил из кобуры пистолет и наставил его на доктора.

– Что это за чертовщина?! – белки глаз мистера Тайлера яростно завращались.

– Спокойнее, мистер Тайлер. То, что вы весьма ошибочно назвали «чертовщиной», всего навсего будущее, - Штайнер с превеликим трудом сохранял невозмутимость, глядя в бездонное черное дуло, – Сенсорные мониторы. Впечатляет, не правда ли? Я имею доступ ко всем нужным мне данным, без использования громоздких допотопных дек, и нейроимплантов, вызывающих рак мозга. Совершенно безопасно и быстро, как видите. Так что можете убрать свою пукалку, а то повредите технику, а она куплена за ваши же деньги.

– Мои деньги – это моё дело. Беспокойтесь о своих... игрульках, – пробурчал здоровяк, еще тяжело дыша, но убирая пистолет обратно в кобуру. «Идиот», – Штайнер обратил внимание, на то что телохранитель смотрит на мониторы с куда большим интересом, чем сам хозяин, – «Что за игру затеяла эта парочка?»

– За это я могу благодарить Афину.

– Афина? Что это?

– Не что, а кто. Афина это я, – гулким эхом раздался звонкий голос с верхних ярусов блока. К общему изумлению гостей, вниз сбежала маленькая девочка, лет пяти. Мужчины, открыв рот смотрели на бритый череп ребёнка, покрытый татуировками, синие безжизненные губыи, и глаза, в которых веселыми искрами прыгали фиолетовые электроразряды. Девочка подошла к Штайнеру и обняла его протез.

– Вы... вы используете детей в своих неугодных господу шабашах?! – снова взъярился Тайлер, – Да я тебя за это на мелкие кусочки порублю, немчура!

– Не кричи на папу! – взвизгнула девочка, и заехала ногой в маленьком розовом кроссовке в пах здоровяку. Тот сдавленно пискнул и свалился на пол, держась за причинное место.

– И в прятки играть нехорошо! – Афина уперла руки в боки, хитро взглянув на Харта.

– Моя дочка права, Ваше Величество, – Штайнер помог встать рыжему, и достав из холодильника пакет со льдом подал ему, – к чему нам игра в шарады?

– И что же меня выдало, доктор Штайнер? – голос монарха прозвучал чересчур весело, словно он наслаждался всем происходящим.

– С чего мне начать? Совершенно бездарная игра вашего спутника и необычайно бурная реакция на мониоры, дала мне усомниться в том, что передо мной многоуважаемый мистер Тайлер, который является отцом невероятно сложной научной программы «Пантеон». И может быть, может быть, у вас бы и получилось меня провести, Ваше Величество, если бы вы не забыли снять свой весьма внушительный перстень с королевским гербом. Что ж, теперь все стало на свои места.

– Вот черт, и верно! – Ричард азартно хлопнул ладонями, и повернулся к Уоту – А ты мне ничего и не сказал!

– Прошу прощения, Ваше Величество, – еле слышно прошептал тот, прикладывая лед к покалеченному органу.

– Надеюсь этот недоумок не сможет иметь детей, – Штайнер взял на руки девочку, – он напугал мою дочь!

– Не в обиду будет сказано доктор, но ваша прекрасная дочь может и сама за себя постоять. А мой человек тотчас принесёт свои извинения, так ведь, Уот?

– Ни за что извиняться я не собираюсь! Только не перед этим монстром! Как можно, собственное дитя...

– Уот!

Вся внутренняя борьба отражалась на лице у юноши, но наконец и он сдался.

– Прошу прощения, герр доктор.

– Моя дочь стала первым удачным «олимпийцем» из двенадцати проэкта «Пантеон», – начал свою презентацию доктор, выводя на экран фотографии и формулы, – Все дело в ее уникальных генах. Структура ДНК Алисы, позволила мне удачно улучшить ее способности, которые были в зачаточном состоянии и активность мозга. Нельзя просто так взять человека с улицы, и сделать из него высшего представителя Homo Sapiens, как бы мне этого не хотелось.

– «Пантеон»?

– Так древние греки называли группу своих верховных богов. По-моему, это название отлично подходит для моих...точнее наших исследований, и согласитесь звучит поэтично.

– Соглашусь. Продолжайте доктор, – монарх был увлечен рассказом.

– Уникальная способность Афины в том, что ей не нужны приращения и нейрочипы, чтобы обходить охранные системы, и иметь доступ к хакерским базам. Одной лишь силой своего мозга она подчиняет себе киберпространство на таком уровне, которого не достигают и опытные «ковбои».

– А побочные эффекты?

– Хороший вопрос. Видите ли, – Штайнер снял очки и потер линзы, – какая-то часть ее организма неверно отреагировала на изменение ее генома, и тем самым ее система роста и развития нарушилась, и дала сбой.

– Вы хотите сказать...

– Да, Ваше Величество. Моя дочь навсегда останется маленькой девочкой.

– Святотатство! – вскрикнул Уот, но под взглядами Ричарда и Штайнера вновь замолк.

Король с интересом взглянул на Афину: девочка словно не слышала из разговора, и играла в куклы, сидя на полу. Но когда она подняла голову, Ричард поёжился: на него смотрели не по-детски взрослые глаза.

– А остальные подо... «олимпийцы»? Вы продемонстрируете их способности?

Губы Лью разошлись в хитрой улыбке.

– Я приготовил вам небольшой сюрприз, Ваше Величество. Взгляните на этот экран.

Штайнер увеличил монитор разделя его на десять частей. Король недоуменно переводил свой взгляд с одной на другую, и наконец не выдержал:

– И что это значит, черт побери?!

– А то, Ваше Величество, что десять «олимпийцев» уже внедрены и уже год находятся в разных уголках Европы, не подозревая о своей истинной сущности.

– Что?!

– Не беспокойтесь. Мои агенты наблюдают за их физическим и душевным состоянием. Все участники проэкта чувствуют себя превосходно, и лишь ждут команды, некоего кодового слова, которое активизирует их на выролнение определенной задачи. Давайте я вам покажу.

Штайнер увеличил один из десяти экранов, и глазам монарха, открылся танцпол, наполненный толпою людей, извивающимися под электронную музыку.

– Что это?

– Это «Соддом» – крупнейший ночной клуб Лондона. Место где бок о бок нюхают перуанские листья куачо с живота стриптизёрши и простой бухгалтер и высокопоставленный чиновник. Место экзотических удовольствий и ядовитых интриг. Во главе клуба стоит его хозяйка, – доктор сфокусировался на черноволосой женщине в вип-ложе, – Кассандра Блэк, нам больше интересная под именем Афродита. Она может испускать феромоны, позволяющие ей на некоторое время контролировать сознание любого мужчины и любой женщины на этой планете. Вы осознаете, как много она знает и сколько связей имеет? С таким опасным противником нужно считаться.

– А это, – Штайнер зумировал другой экран, – главный офис охраны корпорации «Левиафан» – крупнейшего поставщика «Эфира» в западном регионе. Начальником охраны, у самого мистера Генри Поупа, – глаза Ричарда загорелись, едва он услышал это имя, – стоит некий Грейсон Вулф. Здоровяк, не хуже вашего, Ваше Величество, – взору мужчин предстал высокий мускулистый короткостриженный мужчина с выправкой военного, и нашивкой в форме мифического подводного кальмара, – Арес. Не зря названный в честь эллинского бога войны, этот типус может увеличивать количество адреналина, поступаемого в кровь, тем самым получая преимущество в бою, благодаря в десятки раз ускоренным рефлексам. И опять же, без наличия имплантов! Остальные «олимпийцы» трудятся в подобном ключе, каждый на своем месте.

– Прекрасно, герр доктор, прекрасно! – король могучей пятерней хлопнул Лью по плечу, от чего тот еле устоял на ногах, – вы большой молодец Штайнер! А ты говорил, немчура! – Уот лишь фыркнул и скрестил руки на груди, в ответ на это заявление.

– Пусть сначала поставит этих пробирочников на конвейер, тогда и поговорим, – пробурчал он.

– Через пару месяцев, мы решим и эту проблему, – Штайнер потер плечо.

Ричард загнув пальцы повернулся к ученому.

– Подождите... вы сказали, что участников проэкта – двенадцать, а экранов всего десять.

– Как видите, Афина рядом со мной, а последнего «олимпийца» я хочу представить лично. Ваше Величество, недоумок... – Уот показал доктору средний палец. Штайнер сделал театральную паузу.

– «Зевс, меж богов величайший и лучший, к тебе моя песня!»

Часть блока начала подниматься вверх, открывая глазам прямоугольную камеру, в центре которой, прикрепленный к различным трубкам и механизмам поддерживающим жизнь, висел обнаженный мужчина.

– Богородица... – выдохнул Уот.

Король подошел к камере, и прикоснулся к ней ладонью.

– Непробиваемое, надеюсь?

– Это необычайно крепкое силовое поле, которое и из гауссовой пушки не пробьешь, Ваше Величество. Кстати оно создано руками Гефеста – одного из «олимпийцев».

– Прекрасно, – прошептал Ричард. – В чем его сила?

– Это финальный аккорд в вашем победном гимне, Ваше Величество, – Штайнер встал рядом.

– Зевс способен испускать электромагнитные импульсы, позволяющие вырубать технику противника, и даже отключать импланты на расстоянии.

– Это правда?! – к ним подбежал раскрасневшийся Уот.

– О я вижу, и до твоих муравьиных мозгов кое-что дошло, – усмехнулся доктор, – Также он служит некоторой «кнопкой выключения» для остальных участников проэкта «Пантеон». Рядом с ним их способности начинают ослабевать, а если он захочет, то может довести их до смерти.

– Умно, герр доктор, умно.

– Когда мы сможем увидеть Зевса в действии? – в разговор вновь вмешался адьютант.

– В самом скором времени.

Тут дверь позади них дверь раскрылась, и вниманию мужчин предстала Марта с подносом в руках.

– Явства для дорогих господ, – сдув челку со лба произнесла девушка.

– Как раз вовремя дорогая, я думаю наши гости уже проголо...

Не успел Штайнер договорить, как лаборантка рухнула словно подкошенная, брызнув липкой кровью на доктора.

– Налёт! Ваше Величество! Спрячьтесь где-нибудь, – Уот выхватил пистолет, озираясь в поисках нападавших.

– Афина! Быстро в бункер, – дав легкий шлепок прикрикнул на девочку Штайнер, достав из под стола дробовик.

Стеклянный купол, служившей крышей для научного комплекса разлетелся на миллионы осколков, и вниз по тросам спустилась группа людей в черных бронижилетах с автоматическими винтовками. Разгорелась стрельба. Выстрелив пару раз, Штайнер спрятался под стол, пытаясь переждать бойню. Внезапно шум утих. Несколько минут ученый сидел не шелохнувшись, как вдруг по блоку разнесся пронзительный крик короля:

– Штайнер! Есть в на этой сраной базе медики?! Скорее зовите бригаду!

«Только не Афина, только не моя девочка!» Лью со всех ног побежал на звук голоса, и чуть не споткнулся об истекающее кровью тело Уота.

– Бедный недоумок... – прошептал Штайнер.

– Что вы встали, как вкопанный! Скорее, врача!

Крик вывел доктора из транса, и тот нажал кнопку интеркома.

– Вызываю бригаду хирургов, у нас раненый. Повторяю, у нас раненый.

Король наклонился над адьютантом.

– Я... – изо рта Уота вытекла струйка крови, – я... подвел вас... Ваше... Величество...

– Молчи, дурак. Ты теряешь силы. Да и как сказать подвел? Лучшей пародии на пэра Бишопа, я в жизни не видал.

– Вы... плачете... Ваше Величество...

– Молчи сказал. Это дождь. Купол пробит. Всего лишь капли дождя. Давай, сукин сын. Ты вытаскивал меня из стольких передряг. Вытащи же себя сам. Держись, мальчик мой, держись...

– Ваше Величество он мертв. Уже две минуты как.

Мертвая тишина сдавливала не хуже рабских кандалов.

– Ты знаешь, герр доктор, я сказал этому парню, всего час назад, что он станет великим полководцем. Что ублюдкам было нужно?!

– Боюсь, что Зевс, Ваше Величество, – глядя на раскуроченную камеру сказал Штайнер.

– ТЫ ЖЕ СКАЗАЛ ЕЕ НЕЛЬЗЯ ПРОБИТЬ! – король взял за грудки Штайнера.

– ПохожеОниИспользовалиФазовуюБомбуВашеВеличество! – Лью скороговоркой выкрикнул в лицо Ричарду, боясь горящих глаз больше адского пламени.

Король устало упал на колени. Шнайдер, поправив халат в это время подошел к трупам нападавших.

«Парень был героем. Уложил пять человек»

– Никогда не видел таких нашивок... Красная малиновка на фоне лука.

– Дай сюда, – Ричард сорвал с плеча мертвого бойца нашивку, – Записывай координаты частоты по которой ты свяжешься с британским штабом. Передай им это: Всем. Точка. Достать мне голову. Точка. Мисс Робин Гуд. Точка. Любой ценой. Точка.

Пока Штайнер диктовал фонограмму, к нему сзади подошла Афина.

– Папочка, а что делает этот бородатый дядя?

– Плачет, детка. Короли плачут ничуть не горше простых смертных.

ГЛАВА II

Свет прожектора "готфрида" проник в окно, словно ночной вор, и хозяйски огляделся в убогой комнатушке, которую снимал Каин. Луч лениво скользнул по исхудавшим ногам мужчины, поднялся вверх по исперещеному длинными шрамами телу, и чуть задержавшись на узком, треугольном лице, покрытом недельной щетиной, наконец убрался восвояси.

Каин открыл глаза.

Отголоски ночного кошмара еще присутствовали в его полубезумном взгляде, но постепенно ярость и боль мужчины начали утихать, уступая место тоске и голоду. Перед тем как окончательно сбросить с себя пелену сна, Каин нащупал под подушкой свой походный сикх. Кинжал не потерял былой остроты и все так же сидел в руке, как влитой. Он не знал почему, но этот маленький ритуал придавал ему уверенность в сегодняшнем дне.

Едва он свесил ноги с прохудившейся тахты, его грудь пронзила дикая боль. Зарычав, как раненый зверь Каин бросился не разбирая ничего в кромешной тьме к тумбочке, стоящей рядом с умывальником. Сорвав дверцу, он наощупь отыскал заветный шприц, и с размаху вонзил его себе в область предсердия. Это вызвало еще одну порцию боли, и мужчина рухнул взад себя. Чтобы хоть как-то утихомирить бушующее внутри пламя, Каин хрипя дополз до кровати, и резко рубанул сикхом по ноге. Вид собственной крови успокоил мужчину, и спустя несколько минут он смог встать на ноги.

«Три года, а все никак не могу привыкнуть к этим приступам… Надо бы сходить к Мяснику, авось посмотрит что к чему. Клапаны засорились что ли…»

Каин достал из под кровати черный металлический кейс. «Не густо… Хватит или на бедный харч, что подает в своей дыре старина Иезекиль, или на сальную лапу Мясника. А пожрать бы сейчас не помешало. Надо работу найти, что ли…»

Мужчина подошел к треснувшему зеркалу умывальника, и хмыкнув, сполоснул лицо водой. Одевшись, он на мгновение остановился у окна: шум «готфрида» витающего над городом еще был в пределах слышимости.

«Что это немцам здесь понадобилось?»

Он захлопнул шаткую дверь, не запирая ее на ключ-карту. Зачем? Воровать у него все равно нечего. Узкий коридор освещался допотопными лампами, служившими кладбищами для мошкары. Постоянное мерцание добавляло этому месту львиную долю «очарования». Каин зашагал по доскам, готовым провалиться в любой момент, и столкнулся со щуплым парнишкой. Последний заглядывал в полураскрытую соседнего номера, из-за которой слышались громкие стоны трахающейся молодой парочки, заселившейся к Берни пару недель назад и, теребил свое короткое хозяйство. Парень вперился в мужчину единственным глазом, и что-то прошамкал безгубым ртом. Вполне вероятно, что губы были срезаны для того чтобы Хворь не распространилась выше, а может быть, придурок просто зашел не в ту подворотню, попав в руки извращенцев, коих хватало здесь, на Монпарнас. Каин пропустил мимо ушей неразборчивую речь парня, достал из пачки последнюю сигарету и пошел дальше.

На выходе его настиг писклявый голосок Берни Шлосса – хозяина ночлежки:

- Где моя арендная плата ублюдок?! Ты уже два месяца торчишь мне на две штуки франков!

Каким бы сильным не было желание Каина погасить догорающий окурок о прыщавую морду Берни, он молча достал из кармана деньги и начал отсчитывать нужную сумму. Внезапно коротышка выхватил купюры из его рук, и спрятал к себе за пазуху.

- Остаток суммы вернешь завтра, иначе Сюзанна выкинет вон твою тощую задницу!

Из темного угла холла выступил грозный силуэт Сюзанны – личной телохранительницы Берни. Эта была громадная туша, которою было сложно назвать мужчиной или женщиной. Короткая стрижка, неразмерные кулачищи, любившие размозжить пару-тройку голов, да кожаная безрукавка на голое тело – странно, но это парочка идеально походила друг к другу. Каин часто заставал их обжимающимися под тесной стойкой ресепшна, но он не мог с точностью сказать, от кого исходила инициатива.

Наружу Каин вышел с преотвратнейшим настроением. Приступ, мелкий алчный говнюк, да еще бесконечный дождь, орошающий французскую землю. Мужчина воздел свой взгляд в небо, и показал средний палец неуемному божеству, явно страдающему энурезом.

Париж встретил его своей фирменной щербатой улыбкой, от которой несло ложью и нечистотами. Город любви, стал не чем иным как памятником собственным былым временам, когда отчаянье и похоть не задерживались на здешних улочках и скверах. На место розовощеким цветочницам и торговцам сладостями пришли наркодиллеры и проститутки. От мощеных, гладких мостовых не осталось и следа: все они были раскурочены осколками бомб и растоптаны военными меъами. Дома, некогда надежные, из чьих окон часто доносился притягательный запах пищи – теперь зияли мертвецкими глазницами и стали больше походить на мерзких уродцев. Квартал Монпарнас служивший пристанищем художникам и поэтам превратился в мрачные трущобы, по ночам сотрясаемые криками несчастных жертв, угодивших в сети очередного психопата. Над всем этим, словно последним мазком гротескной картины возвышалась Эйфелева башня – почерневшая от атомного огня и искореженная в мучительной злобе. Когда-то Каин называл Париж своим домом. Сейчас, его тошнило от этого места.

Путь мужчины лежал в «Однокрылого Ангела» - небольшой бар в конце улицы, примостившийся между магазинчиком, выкладывающим на прилавки оборудование для киберковбоев и складом оружия. Всю дорогу его провожали слепящие до рези в глазах яркие неоновые вывески и людские взгляды, серые и безжизненные. Каждый день мешки из мяса, костей и крови шли ниоткуда в никуда. «Все мы ходячие мертвецы, разница лишь в том, сколько мы будем продолжать барахтаться и суетиться, пока кипящая масса под названием жизнь, не выпьет из нас все живительные соки». Перед самым входом Каин чуть не запнулся о маленькую девчушку, держащую кипу дешевой бумаги, толще ее самой. Ножки и ручки бедняжки исхудали настолько, что казалось что девочка была соткана из света и тени. Лишь огромные голубые глаза на изъеденном Хворью лице, говорили о том, что малышка жива. Мужчина осторожно взял из рук листовку, на которой был изображен простой черный крест. «Где же тот самый Бог, позволяющий твориться такому гадству?...»

Бар, как обычно был пустынен, и в тишине можно было услышать, как Иезекиль протирает свои бокалы, доводя их до блеска. За столиками в глубине зала сидела парочка пилотов, вернувшихся с очередного рейда, да скучающая проститутка попивала в углу «Будвайзер».

- Здорово, Каин. Тебе как обычно? – с порога спросил его Иезекиль, сверкнув новенькими зубами, видно английской работы.

- Я бы не отказался от куска мяса, щедро приправленного всякой обжигающей нёбо хренью, по твоему вкусу, и кружка тёмного была бы как раз кстати, да только вот в чем проблема, Из…

- У тебя нет денег, я догадался, - седой бармен кинул сочный кусок мяса на противень, и наполнил кристально чистую кружку пенящимся пивом, - Отдашь как-нибудь, потом, при случае.

- Ты мой ангел-хранитель, Иезекиль – Каин под глухие аккорды урчащего желудка вгрызся в жаркое, и пригубил ледяного нектара, ошибочно именуемого столь неблагозвучным названием.

- Поэтому ты и пришел под спасительную сень моего крыла, Оноре, - Иезекиль звонко прищелкнул клыками, - да и потом: я обещал твоему отцу заботиться о тебе.

Иезекиль и отец Каина были знакомы еще со службы в Святой Инквизиции: оба они участвовали в самом первом Крестовом Походе, подписав контракт на три года. Отец с тех пор запил, и умер в собственной моче и блевотине, оставив Каину плохонький бронедоспех, да кучу долгов в придачу. К счастью, Иезекиль, откладывавший награбленное в Иерусалиме на черный день, к тому времени открыл свое заведение, и покрыл большинство его расходов. Каину был по душе «Ангел» - да, здесь не подавали изысканных блюд, и можно было запросто поскользнуться на луже крови, оставленной неудачливым грабителем, напоровшимся на арбалет Иезекиля, но это место пахло домом. К тому же старик во многом заменил мужчине отца-пропойцу, замечавшего сына только тогда, когда заканчивалась очередная бутылка. Каин только ему позволял называть себя настоящим именем.

- Тебе бы остепениться, Оноре… - Каин тяжело вздохнул: Иезекиль снова завел свою песню, - найдешь красивую девчонку, которая будет любить тебя безмерно со всеми твоими тараканми, а ты со счастливой миной будешь мять ее мягкие титьки.

Каин хохотнул.

- Умеешь же ты опошлить момент, старик. Да и рано мне еще заводить семью. Мне вот интересно: отчего же ты такой весь из себя правильный и благочестивый, не мнешь чьи-нибудь титьки?

- Как ты любезно заметил, я уже достаточно стар, и моя висюлька не может не то что дать какое никакое потомство, а даже честь отдать бабе.

- А как же современная медицина? – Каин отхлебнул еще пива, - тот же Мясник может худо-бедно починить твой…приборчик. Или тебе жаль распотрошить свою мошну?

- Хрен с ними с деньгами! Не по душе мне все эти микросхемы и прочая механическая дребедень… Да и к тому же я не могу позволить, чтобы мой собственный член был умнее меня!

Тут захохотали они оба.

- Выпьем же за тупые и дохлые члены!

- Prendre une boisson!

- Давай-ка глянем, что нам расскажут СМИ, - Иезекиль включил монитор, висящий у него над стеллажом с выпивкой.

Сверху на Каина смотрела молоденькая ведущая в строгом костюмчике, изо всех сил пытавшем спрятать ее пышный бюст. Каин поймал себя на то, что смотрит не на ее размалеванное личико, а на небольшую родинку на ее левой груди.

- Из последних новостей. Потоки беженцев столпились на границе Российской Империи. Однако энергетический купол преграждает все отчаянные попытки прорваться внутрь. Несколько обугленных трупов было обнаружено сегодня утром. Несмотря на все требования послов добиться аудиенции у императора Николая IV по поводу экспорта запасов «Эфира» которыми Россия владеет в неиссякаемых количествах, последний не дал никаких намеков в выполнении их просьб. Ваше Величество, - девушка подняла глаза от текста, - если вы слышите меня и стенающие мольбы миллионов несчастных, страдающих от нестерпимых болей и мучений, причиняемой этой ужасной болезнью, то пожалуйста, помогите своим братьям и сестрам, если у вас есть такая возможность. А она у вас есть. Мы все взываем к вашему благоразумию.

- Сукины дети оказались умнее всех… - Иезекиль вернулся к своим стаканам.

- Ну ничего. Сперва они взывают к благоразумию, а затем стервятники вроде Генри Поупа присылают отряды наемников, чтобы предъявить аргумент несколько другого рода, - проворчал Каин, смачно рыгнув.

- К другим новостям. Наемничьи отряды «Алая бригада», служащие под началом главы корпорации «Левиафан» мистера Генри Поупа…

- Помянешь черта…

-… одержали очередную победу над войсками союзников. Несмотря на то, что Акра еще продолжает стоять, число ее защитников стремительно уменьшается. Верховный Инквизитор Джуллианос отправил в дар храбрым солдатам святые мощи…

- Смерть нехристям! – из-за дальнего столика раздался пьяный крик. Каин обернулся: к барной стойке, покачиваясь, приближался бородатый мужик с голым торсом, открывавшим каждому встречному два черных скрещенных клинка на фоне кровавых золотых монет – клеймо любого наемника.

- Выключи это дерьмо, Из. Мне тошно это слушать, - Каин осушил кружку до дна, устало потирая переносицу.

Вдруг в столешницу стойки вонзился длинный нож.

- Эй дед, вруби обратно! А ты, - Каин почувствовал всю силу перегара бородача, - ты что, не уважаешь моих братьев? Они за твой паршивый зад кровь проливают, себя не щадят, пока ты тут, на гражданке шлюх потрахиваешь и брюхо греешь, получая свое сраное лекарство! Чего молчишь, а, пидор?! Язык проглотил? Может тебе твои бубенцы прибить этим самым ножичком для пущей разговорчивости?

- Гаррет, ты надрался, иди домой и отоспись, - Иезекиль принялся за новую порцию стаканов.

- Пошел в жопу дед. Я уйду когда захочу!

- Не смей так с ним разговаривать, герой, - Каин лениво бросил взгляд на рукоять ножа. Она была вся изрезана кривыми отметками. Он хорошо помнил, что значили те отметки…

- А что ты мне сделаешь, петушок? Отсосешь у меня? – бородач развалился на табурете, - И на что это ты намекаешь? Я освободитель! Любая девка отдастся мне за просто так!

- Освободитель? И кого же ты освобождал? Может быть женщин и детей от их голов?

- Да как ты смеешь выродок… Да я тебя…

- Оноре, не надо! – бросил Иезекиль, но было уже поздно.

Каин поймал руку бородача и выбив из нее нож, сломал тому кисть, и прибил ее ножом к стойке. Выдернув нож, он по очереди отрубил каждый его палец.

Вой разнесся по всему бару. Пилоты, коротко переглянувшись незаметно ушли, а проститутка блеванула на пол, отчего было несложно угадать, что она ела на обед.

- А теперь смотри сюда, «освободитель» - яростно зашептал Каин, закатывая рукав, и обнажая запястье.

Глаза стонущего пьянчуги округлились, а нижняя губа задрожала от страха.

- Т-ты… ты «Ворон»?! Но… этого же не может быть! Вас же всех покрошили тогда, под Арсуфом!

- Как видишь, не всех. А теперь уматывай из этого места, и чтобы я тебя здесь никогда не видел, иначе тебе придется пришивать не только пальцы. И забери свою зубочистку!

Скуля, как побитый пес, Гаррет держа свои обрубки, улепетывал из бара, чуть не свалив группу людей на своем пути.

- Зачем ты так с ним? – Иезекиль облокотился на стойку, вытерев кровь.

- Терпеть не могу таких ублюдков. Каждый из них кичится боевыми ранами и подвигами, хотя на деле они отсиделись в лазарете, щупая дурех-медсестер. А если и были на передовой, то тут же сбежали, поджав хвост. Стрелки Ричарда и мечники Саладина - это тебе не резать младенцев в их собственных колыбелях. А самое смешное, старик, что эти идиоты свято верят в благородную цель. Кого не спроси, все сражаются за свободу, за «Эфир». Отнимая чужую свободу, мы никогда не приблизимся к райским вратам. Куда катиться этот блядский мир, а старик? Налей мне еще пива.

Каин сделал жадный глоток.

- К тому же я не мог позволить этому отребью оскорблять тебя.

- Хо-хо, уж это бы я пережил, - хитро улыбнувшись сказал Иезекиль, - Однако моя затронутая честь не стоит чужих пальцев, Оноре. Даже пальцев этого дурачка.

Не успел Каин возразить, как глаза бармена сузились.

- К нам гости.

- А ты все так же грозен, как я погляжу. Меня всегда это возбуждало.

Вот уж чей-чей, а этот голос Каин хотел слышать последним.

- И тебе не хворать, Мира.

Наемница тут же уселась рядом с ним, закинув ногу на ногу. Часть лица девушки была обуглена, и ее заменяла стальная пластина. Но, несмотря на увечье, стройному телу девушки могла позавидовать любая куртизанка из «Соддома». Короткая футболка облипала шикарную грудь, с торчавшими наружу острыми сосками, и, не доходя до пупка, являла миру гладкий живот. Дело довершалось длинными ногами и упругим высоким задом.

- Твоя подружка? – ухмыльнувшись, поинтересовался Иезекиль.

- Вроде того. Что ты забыла здесь, Мира?

- Ууу, какой ты грубый… Может быть я соскучилась по тебе? – наемница облизнула алые пухлые губы.

- И поэтому привела с собой своих дружков? Что же они жмутся у стенки, как целки? Я должен был понять, что что-то не так, едва услышал рокот сопел «готфрида».

- А в сообразительности тебе не откажешь, Каин… У меня здесь контракт.

- Очередное убийство? И кто же заказчик?

- Поуп. Отвалил нехилую сумму.

- Но ты конечно же задрала цену еще выше?

- Это было просто: всего то попрыгать на его дряхлом члене. Но знай, красавчик – только твой «клинок» заставлял меня кричать.

- И что же хочет старина Генри? С жиру беситься, не имея возможности захапать Гроб?

- Он хочет тебя.

Мира ловким движением вытащила крохотный пистолет и выстрелила в голову Иезекилю.

- Нам же не нужны свидетели? Господи, ну у тебя и рожа! – расхохоталась она, глядя на ошеломленного неожиданным поворотом событий Каина.

- Мальчики, фас.

Не успел Каин сдвинуться с места, как сильный удар неведомым оружием обездвижил его конечности, и мужчина рухнул на пол как подкошенный. Способный лишь вертеть зрачками, он наблюдал как наемница присела рядом с ним.

- Нейропарализатор. Полезная штучка. Мгновенная парализация всего организма на несколько часов. Особенно мне нравится его гибкий режим управления…

Тут она поцеловала его, орудуя горячим языком у него во рту. В это время она засунула руку ему в штаны, нащупав его член.

- Ух, какой же он твердый! Это ты мне? – Мира картинно смахнула слезу, - Так приятно!

Она лизнула головку его члена, и спустя несколько секунд взяла его в рот. Громко постанывая и теребя свою грудь, наемница шумно отсасывала Каину под улюлюканье других наемников. Каин в это время смотрел на холодное тело Иезекиля, на чье лицо мягко опустилась листовка с черным крестом, выпавшая из кармана мужчины. Спустя несколько секунд он наконец кончил, чем привел Миру в настоящий экстаз. Та поднялась на ноги, слизывая с губ его сперму, при этом громко причмокивая.

- Признай, малыш: я единственная женщина, с которой ты «стреляешь» со скоростью плазмогана… А теперь пора выполнить еще один пункт контракта, на котором мистер Поуп настаивал с особым рвением. Тут она достала зазубренный нож, и вырезала Каину сердце.

Держа в руках механический протез, она с удивлением разглядывала его.

- Какая фаршмачная работа, Каин! Как ты ходил с этим дерьмом три года, и до сих пор не сдох?! Неважно. Мальчики, грузите тушку в геликоптер. Нам предстоит долгий полет.

Так Каин умер.

В первый раз.