Голодомор на Кубани

Постановление Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) от 4 ноября 1932 года:

«В отношении станиц, занесенных на черную доску, применить следующее:

а) немедленное прекращение подвоза товаров и полное прекращение кооперативной и государственной торговли на месте и вывоз из кооперативных лавок всех наличных товаров;

б) полное запрещение колхозной торговли, как для колхозов, колхозников, так и единоличников;

в) прекращение всякого рода кредитования и досрочное взыскание кредитов и других финансовых обязательств;

г) изъятие органами ОГПУ контрреволюционных элементов, организаторов саботажа хлебозаготовок и сева.

Предупредить жителей станиц, занесенных на черную доску, что в случае продолжения саботажа сева и хлебозаготовок краевыми организациями будет поставлен перед правительством вопрос об их выселении из пределов края в северные области и заселении этих станиц добросовестными колхозниками, работающими в условиях малоземелья и на неудобных землях в других краях».

У нас на Кубани в 1932-33 годах заморили ИСКУССТВЕННЫМ голодом крестьян, причём именно таких, которые никогда не знали крепостного рабства.

До 1920 года кубанские казаки-хлеборобы, потомки запорожцев, все ПОГОЛОВНО БЫЛИ ВООРУЖЕНЫ и обучены воевать. После окончания Гражданской войны ВСЕ ОРУЖИЕ у казаков было ИЗЪЯТО.

Неказаков, которых тогда здесь называли - иногородними, было совсем немного, в основном неземледельцы - сельская интеллигенция и ремесленники.

В начале 30-х годов большевиками решено было, вместо тогдашнего КРЕСТЬЯНИНА, трудившегося на СОБСТВЕННОЙ земле, создать "СЕЛЬСКИЙ ПРОЛЕТАРИАТ".

Но поскольку, их же лозунгом "ЗЕМЛЯ КРЕСТЬЯНАМ", явно пренебречь было нельзя, решили, что крестьяне САМИ должны от земли - ОТКАЗАТЬСЯ!

И начали создавать колхозы - ДОБРОВОЛЬНЫЕ объединения земледельцев, с передачей в СОБСТВЕННОСТЬ колхоза, СВОЕЙ земли, скота и земледельческого инвентаря.

Поэтому, в шесть, создаваемых, например, в станице Старокорсунской колхозов, из казаков почти никто не пошёл, кроме немногочисленных красных.

Тогда коммунисты станицу занесли на «ЧЁРНУЮ ДОСКУ»:

прекратили в ней всякую торговлю, отобрали у непокорных АБСОЛЮТНО ВСЁ СЪЕСТНОЕ, активу давали пайки, колхозников кормили на работе и поставили вокруг станицы красноармейское оцепление.

Активисты ходили по станице, отбирая у обессилевших от голода людей последнюю еду, которая могла поддержать жизнь: кабачки, бураки (свеклу), семечки подсолнуха, фасоль, горох, макуху (жмых семечек подсолнуха). В станице были съедены все собаки и кошки, были неоднократные случаи людоедства.

А вот адыгейцев, живших на другом берегу Кубани, в те годы не трогали.

Поэтому по ночам из станицы группки женщин сквозь оцепление переправлялись в Адыгею, где меняли одежду, в основном на кукурузу.

Мужчин красноармейцы из оцепления СТРЕЛЯЛИ на месте.

Часто женщин ловили конные милицейские патрули, и сажали «на недельку» в самодельную ТЮРЬМУ - большой подвал здания, сельской потребительской кооперации (сельпо). Но женщины, ради детей всё шли и шли.

В одну из таких «неделек» УМЕРЛИ без материнского молока ПОЛУГОДОВАЛЫЕ близняшки - мои тёти, и детей в нашей семье осталось четверо.

Удивительно и непостижимо, что потом делали для Pодины эти «НЕДОГОЛОДОМОРЕННЫЕ» коммунистами дети:

Второй: старший сын - восемнадцатилетний, в 1941 году оборонял Одессу, затем Севастополь.

Оставленный в 1942 году прикрывать эвакуацию из него советских войск, два месяца был в немецком ПЛЕНУ.

Потом немцы, выдав пропуск, ОТПУСТИЛИ его домой, так как вся Кубань тогда была ими уже занята.

После прихода Красной армии в 1943 году, он опять ВОЕВАЛ с немцами до самой Праги.

Третий: средний сын - восемнадцатилетним, ПОГИБ в 1944 году под Кировоградом, разминируя проход для наступления советских танков.

Четвёртый: младший сын - СЕМЬ лет, с 1945 года, отплавал на советском Северном флоте.

Первый из детей: моя мать, в двадцать два года, сразу после учёбы, всю войну и пять лет после, ОДНА - лечила целый Ботлихский район в горах Дагестана. Переезжала она по этим горам, на вызовы от аула к аулу - верхом на лошади, которую очень боялась.

Рассказывала, как в середине июля 1941 года, она приехала из Краснодара в Ботлихский райисполком. Председатель - аварец при ней встал и выключил репродуктор, закончивший вещание на местном языке, прямо на словах - «говорит Москва».

Ещё, рассказывала как дагестанцы с гордостью показывали ей гору, на которой - «Шамиль бил русских».

Население богатой казачьей станицы возле Краснодара, где жили мои предки, и в 1914 году ещё ТРИНАДЦАТЬ ТЫСЯЧ жителей, коммунистическим голодомором было уничтожено почти всё.

Это количество жителей станицы восстановилось лишь в двадцать первом веке, только через СТО ЛЕТ!

Коммунисты, вымаривая голодом людей, пытались уничтожить как саму память о них, так и доказательства своих преступлений. Попытки обозначить места общих могил: ямы, рвы, глиняные карьеры карались смертью. Людей, пытавшихся вести учет жертв, расстреливали как врагов народа. Власть уничтожала книги записей актов рождений и смертей.

Пустые хаты, потом заняли переселенцы из Оренбургской и других малородных областей России и демобилизованные красноармейцы. Попутно большевики решили задачу смены языка и менталитета местного населения.

Активисты коллективизации, после обыска лазили даже на акацию во дворе, «шукалы в шпакивныце» (искали в скворечнике) - не спрятаны ли деньги на ХЛЕБ.

Каждый раз очень удивлялись и страшно ругались, почему люди - «ЕЩЁ НЕ СДОХЛИ».

Ежедневно по станице ездила на телеге спецкоманда, собиравшая по хатам целые СЕМЬИ ТРУПОВ, и отвозившая их в приготовленный ров.

Причём, иногда забирали и чуть ЕЩЁ ЖИВЫХ, чтобы не ездить дважды.

В один из зимних обысков нашли баночку гороха, сбережённого, чтобы посеять весной.

Выбили баночку прикладом винтовки из-под упавшей на неё на земляной пол ТРИНАДЦАТИЛЕТНЕЙ девочки (моей мамы).

Раскатившиеся по полу горошины СТАРАТЕЛЬНО РАЗДАВИЛИ сапогами, чтобы дети не съели.

Спаслись мои только потому, что пошли работать за копейки на коммунистическое государство, дедуся сторожем - в сельпо, бабуся уборщицей - в школу. Но в колхоз всё равно не пошли, там не было и копеек!

Однако, главная причина их отказа - заработали они и купили, как и многие станичники после Гражданской войны, пару лошадей и необходимый инвентарь, чтобы на СВОЕЙ ЗЕМЛЕ сеять и убирать пшеницу - это они умели очень хорошо.

Колхоз для них, экономически СВОБОДНЫХ людей, как и для большинства казаков, был страшной несвободой, РАБСТВОМ!

И даже после Отечественной войны они сделали всё возможное, чтобы не попасть в колхоз!

Теперешняя владелица здания сельпо, после долгого разговора со мной, спросила как-то совсем растеряно и подавлено:

- Почему такое… - ЗВЕРСТВО ?!

Нет, в том-то и дело - эти идейные люди искренне веровали, что творят ДОБРО!

Только не теперешним - «ближним», которые сплошь - уроды, мешающие построить СВЕТЛОЕ ЦАРСТВО ВСЕОБЩЕЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ - так, как в наше время в той же КАМПУЧИИ.

Они творили добро «дальним» - далёким потомкам, правнукам, которые, из своего «ПРЕКРАСНОГО ДАЛЁКА», когда-нибудь им обязательно скажут за это - СПАСИБО !

После всего рассказанного - в следующее, трудно поверить: перед первой мировой войной станичники собрали деньги вместе с пашковскими казаками (их предки позируют Репину для картины «Запорожцы пишут письмо турецкому султану»), на - ТРАМВАЙНУЮ ЛИНИЮ из Екатеринодара (Краснодара).

Эта линия должна была идти сквозь пригород Екатеринодара, станицу Пашковскую, и через поля, ШЕСТНАДЦАТЬ КИЛОМЕТРОВ до станицы - Старокорсунской.

Сделали проект, закупили материалы, даже улицу в Старокорсунской назвали - «ТРАМВАЙНАЯ», но построить успели только пашковцы, потом - 1914 ГОД.

А улицу в Старокорсунской, коммунисты, чтоб не мозолила глаза, в 1962 году - переименовали.

Украли у станичников о городском трамвае даже - ПАМЯТЬ.

Кстати, названия улицам, те нормальные не идейные люди, давали такие, что всегда можно было понять - где она, какая она, что на ней, или для чего она.

Если главный, парадный въезд - КРАСНАЯ, если за ней уже степь - СТЕПНАЯ, огибает станицу - КРИВАЯ, если на ней базар - БАЗАРНАЯ, гоняют скот на пастбище - ЧАБАНСКАЯ, упирается в тупик - ЗАКРЫТАЯ, для трамвая, понятно - ТРАМВАЙНАЯ.

До сих пор в станице много построенных казаками ДОБРОТНЫХ ДОРЕВОЛЮЦИОННЫХ кирпичных зданий.

Больница, старая поликлиника, подстанция скорой медицинской помощи, два почтовых отделения, отделение сбербанка,

две общеобразовательные школы, музыкальная школа, два детских сада, пять магазинов, участок электрических сетей, бывшая мельница и различные склады - это или общественные здания, или здания и дома РАСКУЛАЧЕННЫХ И УБИТЫХ КАЗАКОВ.

P.S.

Немного, о философии этих деяний.

«БЛИЖНИЙ» - это сосед по времени.

То есть - СОВРЕМЕННИК.

А кто же, в таком случае, - «дальний»?

« ДАЛЬНИЙ» - это ещё не зачатый потомок.

Христос сказал: «ВОЗЛЮБИ БЛИЖНЕГО СВОЕГО».

То есть, БЛАГО БЛИЖНЕГО - ЦЕЛЬ твоей жизни.

Враг его, понимая, что «возненавидь» не пройдёт, сказал: «ВОЗЛЮБИ ДАЛЬНЕГО СВОЕГО».

Тогда БЛИЖНИЙ - всего лишь СРЕДСТВО для обеспечения блага дальнего твоего.

На это ОБОЛЬЩЕНИЕ «ЛЮБОВЬЮ К ДАЛЬНЕМУ» и попались все исповедующие коммунизм и нацизм.

Обе эти доктрины провозгласили, БЛИЖНЕГО НЕ ЦЕЛЬЮ, А СРЕДСТВОМ.

Отсюда - МИЛЛИОНЫ жертв современников во имя «СЧАСТЬЯ ГРЯДУЩИХ ПОКОЛЕНИЙ», что во всемирном коммунизме, что в нацистском тысячелетнем рейхе.