Гипогерои

Жарким днём паук полз по тропинке амазонских джунглей и случайно встретил человека-амфибию.

- Чего плачешь? - спросил человек-амфибия.

- Я всю жизнь мечтал стать пауком-амфибией, - всхлипнул паук.

- А я с детства хотел стать человеком-пауком, прямо с того момента, как просмотрел американский мультсериал, - сказал человек-амфибия, - но мой папа, доктор Сальватор, читал "Превращение" и как только узнал о моих фантазиях, велел меня выпороть.

- Я слышал о твоём приёмном отце, это сумасшедший врач. Говорят, за свою жизнь он не вылечил ни одного человека, зато испоганил судьбы тысячам превращённых в несчастных мутантов людей.

- Перестань, тебя разве не учили не сквернословить в адрес старших? - с неохотой произнёс Ихтиандр.

- Я гораздо старше твоего отца. По крайней мере по паучьим меркам, - ответил на это паук.

- Всё равно это невежливо: он мой отец.

- Ну да, не очень-то ты счастлив по этому поводу, - настаивал на своём паук, - но дело-то вовсе не в этом. Я хотел предложить тебе взаимовыгодное предприятие. Что, если нам с тобой провернуть одно дельце, так, что ты станешь человеком-пауком, а я пауком-амфибией?

- О чём ты, друг? - отрешённо сказал Ихтиандр.

- Твой папаша наверняка проводит запрещенные эксперименты.

- Конечно! В этом был смысл всех его работ. Это не секрет.

- Ну вот: я тайком проберусь в его лабораторию и раздобуду всю конфиденциальную информацию. Пригрозим ему отнести её в женевские органы на рассмотрение, если он не прооперирует сначала тебя, а потом и меня! Шантаж, mon ami, шантаж!

- Ты наивен. У моего отца всё куплено.

- Всё и всех купить невозможно. Я знаю одного европейского комиссара из Люксембурга, у него свои интересы в этом (скажем так, что ему неплохо платят сотрудники Metagenetics из Штатов). Он может раздуть такой скандал...

- Мой отец давно умер! - перебил паука Ихтиандр.

Паук в замешательстве пробежал пару щекотных кругов по коленке человека-амфибии. Мозаика никак не могла сложиться в его голове, он не понимал важных деталей происходящего.

- Хорошо, пусть и так, - начал паук, - В таком случае, почему ты сидишь здесь, в лесу? Ты же больше не можешь жить на свежем воздухе!

- Он излечил меня от этого незадолго до своей смерти. Теперь я могу жить где угодно.

- Что-то не больно уж ты рад этому "исцелению", надо сказать, - с недоверием пробормотал паук.

- Мне свет не мил ни на земле, ни под водой, - хриплым безразличным голосом объяснил ему Ихтиандр, - весь смысл моего существования, вся радость бытия была в прекрасной Гуттиэре.

- А с ней-то что? Неужели она забыла тебя? Я никогда не поверю этому, твоя с ней история слишком громко отзвучала по всему миру. Иди же, забирай её к себе, не стесняйся.

- Она тоже умерла. Очень давно.

- О чём ты? С тобой всё в порядке? Одно дело старый врач, но с ней-то что? - паук выглядел довольно нахально.

- Видишь ли, друг мой паук, мы, люди-амфибии, тоже достаточно долго живём, - в голосе Ихтиандра послышались нотки злой иронии и он ехидно прибавил, передразнивая паука, - по нашим, рыбочеловечьим меркам!

- Ну, коли это произошло давно, то тут уж, как говорится, время - лучший доктор. Получше, видимо, чем твой папаша, - парировал ему наглый паук, но тут же спохватился, - ой, pardon, pardon!

- Маленькое, примитивное и неразвитое существо! Я не держу на тебя зла. Тебе неведома та глубина чувств, которыми наделены мы, люди. Своими восемью глазами ты видишь в разы меньше, чем я своими двумя. Еще несколько минут назад ты встретил меня плачем, а сейчас уже твоя голова наполнена совсем другими идеями. Разве не думаешь ты, что и я каждую секунду своей жизни молю провидение о том, чтоб рыбья часть овладела мной, превратив меня в подобное тебе беспечное животное с памятью в несколько мгновений? Но, к сожалению, моя память предельно ясна и свеж образ госпожи моего сердца, молодой, живой, яркой и бесподобно красивой Гуттиэре. И он останется со мной до конца моих дней, который я даже не знаю, когда именно наступит, ведь проклятый Сальватор не потрудился сказать мне об этом, да и не знаю, имел ли старик какое-либо представление о длительности моей жизни, - губы Ихтиандра дрожали, а глаза налились слезами и пауку стало очень неудобно и стыдно за своё поведение.

- Эммм... Ты попробуй насладиться природой, миром, как и мы, обитатели леса - пытался приободрить он его чем-нибудь утешительным. Он хотел казаться романтичным и мудрым, но человека-амфибию уже было не остановить.

- О, Гуттиэре, ненаглядная моя и безмерно любимая мною светлая, прелестная фея счастья! – воскликнул он, - Ты вгрызлась в мое сердце, вплелась в мой мозг, заразила меня собой, ты смешалась с моей кровью и растеклась по жилам по всему моему телу, в каждый его уголок, твой дух одержал мой разум, превратив мое существование в невыносимо мучительную пытку. Каждая клетка моего организма в отчаянии возопила, призывая тебя, сознание до того ужасается перед хладнокровной суровой реальностью, что не в силах признать твоего отсутствия! И все равно я до сих пор не могу сказать, радоваться мне или, наоборот, бесконечно печалиться нашей короткой встрече.

Паук в смятении наблюдал за рыданиями Ихтиандра. Солнце садилось и дневная духота потихоньку рассеивалась. Слышался легкий шелест листвы и пение диковинных птиц, что населяют Новый Свет. Человек-амфибия постепенно успокоился.

- Пойдем глядеть на океан - это, пожалуй, единственное, что услаждает мой взор и душу, - предложил Ихтиандр.

- Пошли, - согласился паук, - мои инстинкты говорят мне, что сегодня должен быть особенно чудесный закат.