Крупье

Я начинаю тихо ненавидеть свой телефон; звонок повторяется. Снова и снова. Наглый, настойчивый звонок. Хуже всего то, что я обязан ответить, если в мои ближайшие планы не входит голодная смерть. И я отвечаю - настенный экран демонстрирует изображение очередного заказчика. Я пытаюсь нарисовать на лице подобие дружелюбия и заинтересованности, но, видимо, получается плохо, потому что лицо на экране принимается извиняться за поздний звонок и расхваливать меня: " Мне говорили, что Вы - настоящий профессионал, господин Скамене! ". Я скромно киваю и прошу перейти к делу.

*****

На этот раз заказ небольшой - всего семь столов. Приступлю прямо сегодня, но сначала мне, как всегда, нужно зарядиться энергией. Для работы. Это совсем нетрудно - достаточно включить телевизор и нахлынувшая нелюбовь к человечеству подарит необходимое вдохновение. Больше всего подходят новостные программы. Телестена оживает. Надутый мужик в костюме, вероятно политик, изрекает что-то с умным видом. Прибавляю звук. Ну, так и есть! Очередная гадость - представитель одной страны заявляет, что другое государство обязано посвятить их в свои военные тайны. Государство, естественно, против и пытается убедить других, что оно никому ничего не должно. Убедить не удается. Еще минут двадцать я созерцаю нелепые перемещения представителей различных политических течений и их озабоченные судьбой человечества лица.

Блок новостей оканчивается очередной "сенсацией" - в который раз изобретен "эликсир бессмертия". Щенячья радость написана в глазах опрашиваемых - теперь мы будем жить вечно! Эй, люди, для чего вам бессмертие? Зачем продлевать вашу бессмысленную череду "дел"? Докажите, что все эти ваши мелкие обыденные радости - прибавка к зарплате, удачная покупка, плотный ужин - что все это достойно вечной жизни или хотя бы ее продления. Люди, претендующие на бессмертие, не должны этим жить. Вы рождаетесь и тут же начинаете лихорадочно брать от мира все, что можно, чтоб успеть до кладбища подгрести к себе побольше. А что вы сделали с прогрессом! Чему служат ваши достижения! Вы выставляете их на аукцион - кто предложит больше за свою жизнь, здоровье, молодость, будущего ребенка. Вы опутали мир вездесущей компьютерной сетью, с помощью которой проворачиваете финансовые операции и занимаетесь виртуальным сексом. Вы создали сверхскоростные средства передвижения и связи. Для чего? Куда вам торопиться? На какие великие дела вам нужно экономить время? Может быть, вы хотите избавить мир от бессмысленных войн, решить, что делать с Солнцем, которое рванет в будущем к чертовой матери, спасти Природу от вас самих, построить справедливое общество? Нет! Вы жрете, совокупляетесь, торчите у телевизора, вылупив глаза на бесконечную чушь, а после смерти оставляете только кучи отходов. Те немногие, кто хочет жить не так, как вы, объявляются сумасшедшими, а иные даже опасными. Для вашего мира. И вы, пожиратели, насмехаетесь над ними, не даете пробиться сквозь ваши ряды, разрушаете государства, где таких людей больше, чем нужно вам. Вы ненавидите их. Потому что вы - ленивые. Вы не хотите шевелить мозгами и менять дурные привычки; думать о бифштексе надежней и удобней, чем о будущем планеты. Посмотрите на себя: вы – монстры, вас хватает только на то, чтобы проснуться и тупо протащить себя сквозь день, и вы ничего не хотите менять. Вам нравится такая жизнь.

*****

Моя квартира показалась следующему заказчику слишком тесной. « Почему Вы не приобретете дом за городом или, хотя бы, квартиру побольше? Состоятельный человек, господин Скамене, не должен ютиться в двух комнатах ",- строго отчитывает меня пожилой господин. " Я живу один ... " - я делаю слабую попытку оправдаться, но заказчик неумолим. Тем не менее, несмотря на отсутствие признаков моей респектабельности, он делает большой заказ.

Я знаю, что не останусь без работы. Чтоб обойти конкурентов, я распустил слух, что в моих игорных столах живет дух, который помогает хозяину казино увеличивать доходы. И многие идиоты попались на мою удочку. Этот - один из них.

Я провожаю недовольного размерами моей квартиры до машины. По пути он успевает обругать и этаж; двадцатый - слишком высоко. Будто я заставляю его ползти к выходу на животе, а не спускаться лифтом. Мы пожимаем друг другу руки; мои - теплые, его - ледяные, как у трупа. Да он и есть - труп. И уже давно.

Владелец казино отплывает от континента городской жизни в длинном автомобиле, и стремительное течение автореки подхватывает этот корабль, унося к материку загородных коттеджей, принадлежащих трупам. А жаркий майский вечер всасывает меня, живого и уводит навстречу заходящему Солнцу.

*****

Несколько подростков облепили потрепанный жизнью и временем автомобиль. Стекол нет. Цвет неопределенный. Двое привалились к багажнику, одна лежит на крыше, другой сидит на асфальте, прислонившись к бамперу, третий развалился на сиденьи водителя, остальные толпятся возле машины. Ленивые броски фраз, равнодушие или неопределенная улыбка на лице, смех, горячие слова. Магнитофон источает что-то настойчивое, но мелодичное. Переходный возраст и погода заставляют их мозги тихо плавиться, делают движения неторопливыми, бессмысленными и подчиняют их жизнь сиюминутной цели, тренируя для такой же скучной, но более проблематичной жизни, где уже не возраст и тепло Солнца, а законы и традиции человеческого общества безжалостно лишат ее смысла. Навстречу мне и вместе со мной неиссякаемый поток людей и машин; отлично или плохо отлаженных механизмов. Магазины, магазины, магазинчики, супермагазины, набитые едой, тряпками и прочим хламом, который так любит потребитель. Магазины передают эстафету банку, а я оставляю гул человеческих и автомобильных голосов и сворачиваю на тихую улицу. Дома уменьшаются в размерах, поток металла и людей иссякает, и я замедляю шаг. Взгляд наталкивается на ядовито-желтые слова по асфальту " Я тебя люблю! ". Любовь, любовь... Затронь любого на улице, и он начнет взахлеб рассказывать, какое это прекрасное самое важное чувство, что миром правит любовь и прочую ложь. Практически каждый твердит кому-нибудь, что любит, но стоит объекту любви сделать что-нибудь не так: обнаружить свой порок, совершить дурной поступок, или даже просто высказать противоположное мнение, и любви конец. Я не говорю уже о том, что девяносто процентов населения Земли тупо ограничивают любовь физическими упражнениями. Говоря кому-то "люблю", вы, люди, бессовестно врете. Вы никого не любите: ни родителей - вините их в своих неудачах, ни детей - готовы убить за разбитую чашку, ни друзей - твердите о преданности до первого конфликта, ни родину - вечно ею недовольны. Вы не любите даже себя - посмотрите, во что вы превращаете собственную жизнь.

*****

Вечер заканчивается. Улица упирается в парк. Крошечное кафе " SOS " на углу слева. Громадные треугольники плит, слепленные в площадку перед ним. В " SOS " полумрак, хотя он смотрит на мир четырьмя окнами - два таращатся на противоположное здание, два наблюдают за парком. Я сажусь к одному из "парковых". Заказываю " Красный лев ". Симпатичная официантка вместе с бокалом приносит извинение за плохое освещение. Если через полчаса не дадут свет, им придется закрыть кафе. Пару глотков спустя у меня возникает мысль продолжить прогулку в ночном парке. Конечно, есть шанс выйти из него вперед ногами: парк пользуется дурной славой, как место сосредоточения отбросов "цивилизованного" общества. Но почему бы не рискнуть. Почему не попробывать поиграть в игру со случаем, если я сам продаю такие игрушки другим. Я завел специальный блокнот, где веду подсчет, сколько членов высшего (и не очень) общества разорилось благодаря моим "деткам". "Детки" - так ласково я называю игорные столы, которые мы делаем с друзьями. Несколько десятков в год. "Вампиров", высасывающих человеческих хозяев. Я закрываю глаза и с удовольствием представляю, как представители человеческого племени с застывшим безумным взглядом дрожащими руками протягивают фишки заветной цифре. Вихрь рулетки. Пляска шарика. Бесстрастный крупье. Безразличное зеленое пятно с разноцветными вкраплениями. Грохот сердца. 13, 2, 23, 11, 6. Финиш. Редкие вспышки радости посреди раскатов крушения надежд. Обожаю эти моменты. Иногда я специально прихожу в казино, чтобы насладиться подобными минутами. С удовольствием вглядываюсь в лица проигравших. Их владельцы - слабые, бесхарактерные - никогда не уходят, пока не спустят все. До последнего. Они заваливают фишками стол, тысячами истребляют свои нервные клетки и деньги, а после уползают домой, чтоб напиться или пустить себе пулю. Такие приятные случаи я заношу в особую колонку своей записной книжки. Мне не жаль этих людей. Это расплата. Они высасывали деньги и жизнь из других. Так пусть почувствуют то, что чувствовали их жертвы. Это будет справедливо.

Свет так и не почтил вниманием " SOS ". Я расплачиваюсь, "забывая" рядом с банкнотой визитку с домашним телефоном. Окунувшись в густой вечер, решительно направляюсь к парку. Обступает полумрак. Черные кроны едва пропускают прощальные лучи Солнца, к которому тянутся обрывки облаков. На темной синеве неба начинают проступать звезды. Красиво.

Ночь окончательно вытеснила остатки солнечного света, и центр парка встречает меня коктейлем из мрака, зловещей тишины и слишком далеких звезд. Я остаюсь один. Какое тут, к черту, величие и превосходство над Природой! Кто там - венец мироздания? Предлагаю остаться на ночь вот хотя бы в городском парке, где за тобой внимательно наблюдают тысячи глаз и обступают черные, слившиеся в сплошную массу деревья. Интересно, через сколько минут сдохнет высокомерие.

Тянет холодом. Молчание парка изредка нарушается звуками непонятного происхождения. До конца парка остается совсем немного; неужели все обойдется. Как же душераздирающие рассказы об изнасилованиях, случайных прохожих, захлебывающихся кровью? Стоп! Звуки. Звуки, которые нельзя ни с чем перепутать. Человеческие голоса. Бесцеремонно громкие, пересыпанные бранью. Из тех, которые исторгают существа, не отягощенные мозгами. Ближе. Ближе. Еще есть время удрать, нырнуть в сторону, пересидеть в кустах, но не могу же я уступить каким-то ублюдкам. Внутри все леденеет. Может, еще обойдется - ну скажут что-нибудь вслед. Вот они. Едва заметное очертание стада; человек шесть - восемь. Натыкаются на меня. Напускаю равнодушный вид. "Привет, придурок!" Обступают. "Решил прогуляться?" "Хочешь, поможем скоротать вечерок?" Молчу. "Ты что, немой?" "Сейчас научим его говорить!" "Так, я - логопед!" - раздается за моей спиной. "Логопед" накидывает на мою шею цепь, рывком притягивает к себе и начинает душить. Я инстинктивно пытаюсь освободиться. Пальцы скользят по металлу. Дышать! Все становится звонким и сиреневым. Но хватка слабеет. Один из стада щелкает зажигалкой. Подбородок обжигает боль. Голова дергается, попадая душителю по переносице. В отместку цепь снова стягивает мою шею. Идиотский смех начинает растворяться в огненно-лиловом воздухе. Удар по колену. Металлический шелест, свист воздуха и душившая меня цепь врезается в правую бровь. Теплая жидкость заливает веко, ручейком бежит по щеке. В лицо бьет свет, и воздух режут одобрительные выкрики. Следующий удар приходится по виску, и я стремительно погружаюсь в пустоту.

*****

Мне удается открыть только один глаз. Другой погружен в кипяток, и верхнее веко намертво приварено к нижнему. С другой стороны, глаза для отбивной посреди ночного парка - бесполезная роскошь. Я пытаюсь встать - черта с два! Пытаюсь ползти, но руки подчиняются плохо. Бордюр превращается в практически непреодолимое препятствие. Но вы, сволочи, не дождетесь, чтоб завтра здесь нашли мой изуродованный труп. Я доползу до вашей цивилизации и заставлю поступить со мной гуманно. Вам придется сделать испуганно-участливое лицо и отправить меня в больницу. Я не хочу принимать от вас помощь, но вы не оставили мне выбора.

Вы, ублюдки, которые помогли мне "скоротать вечерок", знайте - я по одному перебью все ваше стадо. Теперь я - хозяин вашей жизни.

А вот и вы, люди. Вы - любопытные и нахальные - подбегаете ко мне, обступаете плотным кольцом, бесцеремонно разглядываете. А вот и вой ваших машин. Через несколько секунд вы начнете меня спасать.

Черт, снова темнеет в глазах. Но я не прощаюсь. До свидания, люди! До скорого свидания!