Искушение Ирода Антипы

Искушение Ирода Антипы

Действующие лица:

Ирод Антипа – царь Галилейский, 50-ти лет.

Иродиада – жена Ирода Антипы, 45-ти лет.

Саломея – дочь Иродиады, 16-ти лет.

Иоанн Креститель.

Слуги; служанки; стражники; писарь; юные рабыни; танцоры, карлики, уродцы, акробаты, фокусники; богатые вельможи, тысяченачальники, старейшины галилейские.

(Все сцены происходят во дворце Ирода Антипы).

Сцена первая.

(Ирод Антипа один, спит в своей постели, кричит и просыпается).

Антипа. Какой ужасный сон. С каким навязчивым он снится постоянством. Палач жестокий в черном балахоне. Топор, блеснув металлом острым, мне отсекает голову на плахе. И, отлетев, она остановилась и смотрит на меня, оскалом ощерясь кровавым. И ужаса полны ее глаза…

(Стук в дверь).

Кто там?

(Входит слуга с поклоном).

Что там еще стряслось?

Слуга. Мой господин, не все спокойно в пределах галилейских: бродяга некий объявился в них, одни пророком, другие Илией зовут его. Народ за ним толпами ходит: свершает чудеса бродяга тот. Слепые прозревают, калеки восстают и ходят, глухие слышат, и бесы убегают прочь от сил целительных его. И воскресают даже мертвые в гробах, и нищие о нем благовествуют на кровлях городских!

Антипа. Как же зовут смутьяна?

Слуга. Иешуа зовут его, из Назарета родом.

Антипа. Ступай и толком разузнай все мне об этом новоявленном пророке.

(Слуга уходит).

Уж я-то знаю, кто сей смутьян толпы, кто кроется под именем чужим: то Иоанн Креститель воскрес из мертвых! Забрал когда-то, пусть невольно, я голову его. Теперь он за моей явился головою!.. А кто меня заставил это сделать? Убийство совершить? Она, она, распутница младая Саломея с коварной матерью своей! Гореть им вечно в пламени Аида! Они ввели меня во искушенье!..

О, помню, помню я тот день, когда впервые я увидел Саломею! Как душу сразу опалили мне огнем ее небесные черты! Как страстно возжелала ее плоть моя! Я словно обезумел, забыв про все на свете и о жене своей Иродиаде. Жена моя давно уже красой не блещет, увяла красота ее как лотоса цветок безводный. Хотя когда-то я любил ее, быть может. Она ж меня ни капли не любила, она желаньем страстным горела лишь к одному: чтоб титулом царицы завладеть. Ничто ее в желанье том остановить не в силах было, даже преступленье: чтоб выйти замуж за меня она родного мужа, двоюродного брата моего безжалостно и хладнокровно отравила и думала, что схоронила все концы. Ан нет, все тайное когда-нибудь перерастает в явь... Добившись своего и став царицей полноправной, ко мне Иродиада охладела, собравши власть в руках своих большую. И я к ней охладел… О, помню, помню я тот день, когда впервые я увидел Саломею!

Сцена вторая.

(Саломея с помощью служанок примеряет наряды. Ирод Антипа подглядывает, прячась за колонной. Служанки замечают Антипу, вскрикивают и убегают. Саломея пугается и хочет убежать, но Антипа удерживает ее).

Антипа. Постой, постой прошу, дитя мое. Прости, что напугал тебя невольно. Я шел к Иродиаде и вдруг видение прекрасное я встретил и спрятался, не в силах взгляд свой оторвать от черт твоих небесных. Скажи мне, кто ты? Откуда ты взялась в моем дворце?.. Ах да, мне кажется, я понял сам: ты дочь Иродиады, которую она-таки решилась объявить? Ты Саломея? Как ты прекрасна! Саму Аврору, Богиню утренней зари, затмила ты своей красой! Проси, что хочешь у меня, все брошу я к ногам твоим за взгляд один лишь благосклонный и за улыбку, что золота ясней!.. (Становится перед Саломеей на колени). Молю, сегодня в полночь будь в саду моем под старою оливой! Я принесу туда к ногам твоим безумно дорогое ожерелье, что от отца досталось мне в наследство. Не трону я тебя, клянусь, дитя мое, без твоего на то согласия, лишь край одежды мне облобызать твоей позволишь и счастьем тем наполнишь мою душу… Ну что же ты, согласна?

Саломея. Ох, я не знаю, дядюшка. Опасно это: коль матушка узнает, она задаст мне так… А впрочем, я подумаю, хоть обещать не обещаю.

(Убегает).

Антипа. Богиня! Богиня! И голоса божественней я не слыхал во век!

Сцена третья.

(Служанки ублажают Иродиаду. Входит Ирод Антипа).

Антипа. Приветствую тебя, Иродиада.

(Иродиада и служанки встают и кланяются Антипе).

Иродиада. Желаю много лет тебе, мой царь пресветлый.

Антипа. Звала меня ты? А коль звала, то по какому делу? И говори, прошу, яснее и короче, меня ждут срочные дела.

Иродиада. Ну что ж, пресветлый царь и муж мой, я буду кратка. Я думаю, тебе известно, что в пределах галилейских бродяга объявился, пророком величает сам себя он и незаконно на Иордане крестит?..

Антипа. О, я прошу тебя, Иродиада, не начинай опять об этом. Ведь знаешь ты прекрасно: евреи уж такой народ, у них пророки, как плоды в саду, родятся. Зачем же нам на то смотреть? Я уж давно евреям не дивлюсь. Никто не может в свете целом их понять. Они юродивы, побесятся и перестанут. Лишь не было бы бунта. И для чего нам докучать о том префекту Рима?

Иродиада. Ну что ж, ты – царь, тебе решать. Коль хочешь ты дождаться бунта – не смею я мешать. А знает ли великий царь, что сей бродяга и в йоту не ставит нас и власть твою? Он проповедует, что все равны пред их еврейским Богом и царь земной не обладает властью! В конце концов, он слухи распускает грязные, что я убила Боэта Антипу, братца твоего, что незаконен брак наш и что я – незаконная царица! Я требую призвать его к ответу, слышишь?! Иначе… Иначе я сама префекту напишу и попрошу, чтоб он казнил смутьяна!

Антипа. Пиши, пиши сколько угодно, префект не станет тебя слушать: ему не выгодно встревать в наши дела. Притом, как ты себе все это представляешь? Ты знаешь, что, казнив бродягу, мы навлечём на головы свои гнев многотысячной толпы? Тогда на самом деле вспыхнет бунт, которого ты так боишься. Давай оставим все как есть, прошу тебя. И все и кончим этот разговор.

(Уходит).

Сцена четвертая.

(Сад. Под одним из деревьев сидит девушка с накидкой на голове. Входит Ирод Антипа).

Антипа. О, дева-роза, как счастлив я узреть тебя! (Припадает на колени, целует край ее одежды, снимает с шеи золотое ожерелье и кладет к ее ногам). Прими же в знак любви моей великой сей скромный дар. Носи его и помни обо мне. И знай, что в нем моей души частица, и той частицей буду я лелеять твою грудь и замирать от счастья! Открой же личико небесное свое. Почто стесняешься меня, али боишься? Или гнушаешься, быть может? Я понимаю: для тебя я слишком стар, но я не требую ведь от тебя утех. Я просто лицезреть желаю небесные твои черты.

Девушка в накидке. Ты правда этого желаешь?

Антипа. Клянусь! Желанья Аполлона все меркнут пред желанием моим!

Девушка в накидке. Ну что ж, ты сам того хотел. (Срывает с себя накидку. Антипа узнает Иродиаду и в ужасе вскрикивает).

Антипа. Ты?!. Ты как?.. Ты… здесь?..

Иродиада. Ты удивлен, я вижу? Ведь ты вместо меня хотел увидеть дочь мою, не правда ли, мой царь? Но дочь моя, все мне поведав, спит давно глубоко и спокойно. Бессонница лишь нашего царя сегодня беспокоит. О, Боги, Антипа Ирод вновь влюблен и молод! (Громко хохочет). А бедная законная жена его глупа, стара, глуха, слепа… Сегодня же, Антипа сегодня же ты арестуешь бродягу с Иордана! Иначе о грязных похождениях твоих ночных узнает весь дворец, весь город, все пределы!.. А это ожерелье я возьму себе на память, оно лелеять будет мою грудь, и каждый день ты будешь лицезреть его, мой господин.

(Громко хохочет и уходит).

Сцена пятая.

(Ирод Антипа и Иродиада сидят на своих тронах. Перед ними на коленях стоит Иоанн Креститель. Стража. Писарь).

Антипа. Скажи нам, кто ты, оборванец?

Иоанн. Я – глас, в пустыне вопиющий. Я призван уготовить Господу стязи и сделать их прямыми. Для того я и крещу людей водою во оставление грехов. Но тот, кто вслед меня грядет, сильней меня. И он уж не водою, а алчным пламенем святым окрестит грешный Дом Израилев.

Антипа. Что говорил народу ты на Иордане? Как поносил ты нас, правителей законных Галилеи? К чему ты призывал толпу?

Иоанн. Я говорил, что ты хоть и законный царь, Антипа, но счастлив быть не можешь с новою женой. Все потому, что брак твой незаконен и велика цена его. Нельзя иметь жену двоюродного брата…

Иродиада. Замолчи! Как смеешь ты, бродяга?!. Казнить его! Немедленно казнить! Я требую, ты слышишь ли, Антипа?!

Антипа. За эти речи дерзкие могу ведь, в самом деле, я казнить тебя. Ужель ты не боишься?

Иоанн. Я нищ, мне нечего бояться. А ты имеешь много и многого боишься.

Иродиада. Довольно его слушать, казнить мерзавца!

Антипа. Увести его.

(Стражники уводят Иоанна).

Иродиада. Как это понимать, Антипа? Пока бродяга жив – не будет нам покоя!

Антипа. Но он сидит в темнице: какой он может причинить нам вред? Уж мне и так пришлось усилить втрое дворцовую охрану, префекту досадить и выпросить когорту всадников. Ведь знаешь ты сама: не только нищие, но много горожан достойных стекаются к дворцу, кричат и требуют освободить бродягу. И казнь его равняться может только безрассудству. Одно могу тебе я твердо обещать: что из темницы не выйдет Иоанн до конца дней своих.

Иродиада. Ты трус, ты жалкий трус, Антипа! Меня унизили и надругались над честью и достоинством моим, но наказать не хочешь ты злодея. Ну что ж, я подожду. Я подожду, пока ты сам не принесешь мне голову бродяги на золотом подносе! Узнают все: Иродианов род обиды не прощает!

Сцена шестая.

(Портик с колоннами, заросший сзади и с боков кипарисами. Неподалеку – искусственное озерцо, в котором купаются юные рабыни. Звучит музыка. Перед портиком – площадка, на которой то и дело выступают пантомимисты, акробаты, карлики, уродцы, танцоры, фокусники и проч. В портике с вином и закуской возлежат Ирод Антипа и его гости: вельможи, тысяченачальники, старейшины).

1-й вельможа. Хочу поднять я кубок свой во здравие великого царя Антипы. Сегодня мы полвека празднуем его. Полвека – срок не малый. И я хочу лишь одного, чтобы еще полвека нами правил сей муж, достойный солнечного света. Ура!

Все. Ура!

(Выпивают кубки).

2-ой вельможа. Однако же подарки все подарены: рабыни, карлы и уродцы… И гости все уж пьяны. Но где же, о пресветлый царь, жена твоя? Не вышла к нам она, нас не почтила, и ничего еще тебе не подарила. Что с ней, она здорова ли? Иль нами пренебречь царица хочет?

Антипа. О нет, она здорова и вас, поверьте, уважает. Она сказала, что сюрприз готовит мне и выйдет позже.

1-й вельможа. Сюрприз? Что ж, это интересно.

2-ой вельможа. Сюрприз?! Когда же будет он? Уж и луна взошла давно и клонится ко сну, и наши веки тоже тяжелеют…

(Музыка смолкает. На площадку выходит Иродиада в маске богини Эры).

Антипа. Да вот она! Прошу вас, наслаждайтесь.

Иродиада. Я – эротов Богиня, и в честь мою сейчас исполнен будет римский танец. Его дарю пресветлому царю я Галилеи Антипе Ироду. Но все, надеюсь, знают, что я не делаю без жертвы ничего. А потому за танец сей великий царь обязан будет дать мне в жертву все, чего ни пожелает танцовщица. Согласен ли на то пресветлый царь?

Антипа (про себя). Коварная змея, в ловушку мышь-таки загнала! Коль откажусь – посмешищем предстану пред гостями; коль соглашусь – так может все она отнять и даже жизнь мою!

1-й вельможа. Ну что же ты, Антипа? Мы ждем.

2-ой вельможа. Все ждут! Решайся же, великий царь.

Антипа. Ну что же, я… согласен.

(Раздается возглас одобрения среди гостей).

1-й вельможа. За смелость нашего великого царя нам следует всем выпить стоя!

(Все поднимаются и выпивают).

Иродиада. Ну что ж, начнем.

(Иродиада уходит, звучит музыка, на площадку выходит Саломея в маске, обнаженная до пояса, с распущенными волосами и в юбке из пестрых лент. Начинает исполнять страстный танец. На середине танца Антипа срывается с места, бросается к ногам Саломеи, обнимает и целует их. Музыка смолкает).

Антипа. О, дева-роза, возьми, что хочешь, возьми все царство, жизнь мою возьми! Все бросить я готов к ногам твоим без сожаленья!

Саломея (громко смеется). О нет! Богине Эре ни к чему ни жизнь твоя, ни царство. Так много ей не нужно. Богиня Эра милосердна и добра, о сирых и убогих и день и ночь она печется. И потому она желает освободить навечно узника, который заключен в темнице твоего дворца. Она дарует ему вечную свободу! И для того в сей час же, в сей же миг желает у ног своих узреть главу его на золотом подносе!

(Раздается ропот гостей. Антипа застывает в ужасе).

Сцена седьмая.

(Ирод Антипа один, сидит на своей постели).

Антипа (переворачивает пустой кувшин вверх дном). Вино допито. Тоска рукой железной сдавила горло. Прилечь? Уснуть? Ну нет: опять палач приснится!.. Кто там крадется, словно тень?!

(Входит слуга с поклоном).

А, это ты. Ну что, все разузнал?

Слуга. О, господин, тот человек, который чудеса творит, ответил мне, что он не Иоанн, а тот он, кто пришел за ним. Что Иоанн уж приходил, не пил, не ел и говорили, что в нем бес. Что не узнал его никто. А он – Сын Человеческий, и ест, и пьет, и дружбу водит с мытарями. И прочь меня прогнал, сказав: «Отыди, порождение ехидны!»

Антипа. Ступай.

(Слуга уходит).

О, Боги! За что мне это все?! О, будь ты проклята, земля пророков! Как ненавижу я тебя! От прежнего едва избавились, благополучно бунта избежав, как новый вырос ниоткуда!

(К зрителям).

Но кто он? Кто?

Занавес.