Печаль Авроры

Что с коньяком?

Стали бодяжить? Подавать левак?

Нет, это заведение дорожит репутацией. Дело не в коньке. Дело – в нем. Только в нем самом. Все потеряло для него вкус. Померкли краски, утихли звуки. Пустота. И никто и ничто не в силах этого изменить. Кроме, как он еще надеется, одного…

– Простите, можно вас угостить?

Голос из-за спины. Женский. Странно.

Он посмотрел через плечо.

Девушка. Светловолосая. Бледнокожая. С лазурно-голубыми глазами и томной улыбкой. В руке – бутылка ирландского виски.

– И сколько стоит ваше угощение?

– Нисколько. Я не текилоноска или как их там называют.

– Скажите еще, что я вам понравился с первого взгляда.

– Позвольте, я присяду? – голосок был тонким и легким, как пение синички ранней весной. – Вы ведь никого не ждете, верно?

– Бог с вами, валяйте.

Девушка по-кошачьи мягко опустилась на диван напротив. Сняла с плеча сумочку и поставила на столик бутылку.

Он глядел на нее с недоверием. Сколько уже встречал таких девиц? Кажется, он сегодня не брит и не в лучшем костюме. Но это их не обманывает. У них поистине дьявольский нюх на обеспеченных мужчин.

Подняв руку, девушка подозвала официанта.

– Можно второй бокал?

Молча кивнув, юноша в полминуты исполнил просьбу.

– Как вас зовут? – спросила девушка, разливая виски.

– Максим.

– А меня – Аврора.

– Как богиню утренней зари?

Девушка широко улыбнулась, показав ряд ровных белоснежных зубов.

– Вы первый человек, который не сказал «как крейсер». Сразу видно, что вы интеллектуал. Как мой папа. Ах, папа, папа…

Аврора опустила голову и, похоже, всхлипнула.

– Что с вами?

– Простите, – она подняла голову. Глаза были влажными. Едва заметные веснушки делали ее вид особенно трогательным. – Мой папа умер. Вчера было девять дней. Рак желудка… Еще раз простите, наверно, мне не следовало вас беспокоить. Просто… хотелось с кем-то выпить. А вы почему-то сразу внушили доверие. Сама не знаю почему. Ей-богу, как все это глупо. Я пойду.

– Подождите, – протянув руку, Максим остановил поднявшуюся девушку. – Возьмите платок, он чистый. Присядьте.

– Спасибо, – тихо и смиренно, как монахиня перед молитвой, Аврора села обратно на диван и, взяв платок, промокнула свои лазурные глаза. – Папа был профессором славянской словесности, столько всего знал – больше любой энциклопедии. Словно целый мир ушел вместе с ним.

– Я вам соболезную.

– Спасибо.

Повисла неловкая пауза.

Максим испытал сочувствие. Нельзя было думать о девушке так предвзято. Он должен что-то ей сказать. Что? Постараться как-то утешить? Он не найдет для этого честных слов. Посоветовать то же, что решил для себя? Нет, нельзя. Он – есть он, и его пустота – это его пустота.

– Давайте выпьем, – выдохнул Максим. – Не чокаясь.

Они осушили бокалы. Виски оказался мягким и приятным. Каковым и должен быть настоящий ирландский виски. Он, и впрямь, ощутил его вкус. Удивительно.

До чего глубокие у нее глаза!

– Близких всегда тяжело терять, Аврора. Как будто из вас выдирают кусок.

– Вы тоже это испытали? Значит, понимаете меня.

– Да.

– Кто это был?

– Моя жена. Два года назад. Зашла в лифт, а тот возьми да сорвись. Новый лифт в новом элитном комплексе.

– Ужасно. Вы ее очень любили?

– Как никого на свете.

– Простите.

– Вам не за что извиняться.

Определенно, в этой девушке что-то есть, думал Максим. С одной стороны так проста, но с другой – полная загадка. Что и притягивает. Сколько ей лет? Выглядит почти ребенком. Как ангелочек со сломанным крылом. Бедняжка.

– Давайте еще по одной? – предложила Аврора.

– Давайте. Только на сей раз чокнемся. За знакомство.

– Ваше здоровье, Максим.

Кажется, вкус виски стал еще сильней. Еще богаче, еще приятней. Откуда-то с улицы донесся автомобильный гудок… Что происходит? С чего вдруг исчезает этот проклятый душевный вакуум?.. Исчезает? В самом деле?

Да, действительно исчезает. И, похоже, это заслуга Авроры.

До чего она красива! Обворожительно красива!

– Максим, – блеснули прекрасные очи девушки, – с моей стороны не будет очень бестактно спросить, как вы с этим справились? Как нашли силы пережить такое горе?

Ах, милое несчастное дитя, вздохнул про себя Максим. Солнышко, накрытое грозовой тучей. Как сказать, что все благодаря тебе? Что благодаря тебе вновь чувствую аромат свежесваренного кофе; что благодаря тебе вновь слышу музыку, льющуюся из проигрывателя; что благодаря тебе вновь радуюсь лучам июньского солнца? Как объяснить, что именно ты спасаешь меня от пустоты?

– Все проходит, Аврора. Рано или поздно боль отступает, и мы осознаем, что жизнь продолжается. Вновь находим в ней что-то интересное, стоящее, доброе. Наверно, для вас сейчас это звучит, как банальное утешение, но, поверьте, это так.

– Не знаю. Возможно, вы и правы… Ой!

Неосторожным движением девушка смахнула не застегнутую сумочку, лежавшую на краю стола. Бесчисленные предметы косметики усеяли керамогранитный пол. Максим бросился собирать их.

– О господи! До чего я неуклюжа! Оставьте, прошу вас, я сама подберу.

– Ничего, ничего. Сидите.

– Вы так любезны. Ох, спасибо вам большое.

– Держите.

Аврора одарила поднявшегося Максима чудесной благодарственной улыбкой и, с грацией приняв из его рук свое дамское хозяйство, указала взглядом на полные бокалы.

– Выпьем, мой благородный рыцарь?

– Тогда с вас тост.

– Максим, прошу, лучше вы. Я не умею говорить тосты.

– Тогда за жизнь.

– Которая продолжается?

– Да. Которая прекрасна и которая продолжается.

Они выпили.

Боже! Боже мой!

Жизнь, которая продолжается…

– Что случилось? – настороженно спросила девушка, увидев, как встрепенулся Максим.

– Аврора, извините, ради бога, но мне нужно отлучиться. Буквально на одну минуту.

– Да, конечно же, идите.

– Я сейчас вернусь.

Он вышел из-за стола и быстрым шагом направился к уборной.

Жизнь, которая продолжается…

Срочно! Ему нужно срочно отправить важное сообщение, но он не может сделать этого при Авроре.

Идиот! Какой же он идиот! Только в начисто убитый болью мозг могла прийти подобная мысль!

Жизнь без Кати была невыносима. Не помогали ни шлюхи, ни алкоголь, ни путешествия в экзотические страны. Он думал о суициде, но никак не решался наложить на себя руки. Ему хотелось хоть на какое-то, пусть самое короткое, время, пусть на миг, избавиться от удушающего вакуума. Оставалось одно: чувство опасности, резкий всплеск адреналина – последнее, как казалось, что еще могло заполнить пустоту.

Тогда у него и родилась эта безумная во всех отношениях идея. Он заказал себя киллерам. Заполнив специальную форму на сайте в Интернете, где заказчик и исполнитель ничего не знают друг о друге. Назвал свое имя в качестве жертвы, дал домашний адрес, указал места, где его можно встретить. Оплатил аванс биткоинами. И стал ждать. Но ничего не происходило уже целую неделю. Похоже, сайт был мошенничеством чистой воды. Киллеры никак не желали объявляться. Эта глупая история лишь добавила тоски; вакуум день ото дня продолжал становиться абсолютным.

И, как ни иронично, разрушили его не свирепые кровожадные дядьки, не острые ощущения, а милая и хрупкая девушка Аврора – богиня утренней зари. Девушка, для которой хочется сделать все, что в твоих силах. Богиня, которой хочется принести себя в жертву.

Но чем черт не шутит, думал Максим, одной рукой опершись о рукомойник, а пальцами другой набирая текст на смартфоне. Надо отослать киллерам (?) сообщение, что он передумал. Пусть оставляют полученные деньги себе, а его самого – в покое. Все будут счастливы и довольны.

Все, отослал.

Повернувшись лицом к зеркалу, он улыбнулся себе.

С возвращением к жизни, парень! К жизни, которая прекрасна и которая продолжается. Вперед к Авроре! Навстречу утренней заре.

Девушка семенила через дворы к парковке на другой улице, где ждала машина с водителем.

Мужик, возможно, уже умер. Прямо в сортире, куда зачем-то так резво устремился. Вещество, гранулу которого она незаметно опустила в бокал «рыцарю», пока тот подбирал помады и пудреницы, действовало безотказно, вызывая в сочетании с алкоголем острый инфаркт миокарды. У любого, даже самого здорового; вопрос лишь во времени наступления приступа. Но при любом раскладе следующей утренней зари мужичонке не наблюдать.

Конечно, она не Аврора. У нее простое русское имя. Какое – не важно. Однако она заметила, что мужики падки на девушек с необычными наречениями: типа Анжелика, Изольда, Диана… Аврора – тоже очень мило. Им по душе детские лица с большими глазами и маленькими веснушчатыми носиками, по которым трудно угадывается истинный возраст. Хреновы защитники и благодетели. Тупые самцы.

Единственное, в чем не солгала, то, что отец был профессором. Ей едва исполнилось тринадцать, когда ученый козел впервые изнасиловал ее. И всякий раз после удовлетворения грязной, как колеса вездехода, страсти заботливый папочка интересовался успехами в школе. А успехи, несмотря на ужас, что с ней творили дома, были. Особенно в химии. И вскоре она сдаст по ней экзамен «любимому» папуле. На отлично.

Ей никого из них не жалко. Мужики – скоты, а место скота – бойня. Их ухаживания кратковременны и лживы, их подлинные намерения – примитивны и отвратительны. А еще они все одинаковые. Без каких-либо приятных исключений.

И самое страшное, что, живя в управляемом ими мире, приходится принимать правила носителей тестостерона. Выживешь, только если научишься быть безжалостной.

Но этот, последний…

Неужто правда так любил свою покойную жену? Глаза, вроде, не врали…

Э, детка, стой! Для чего он скрылся в туалете? Не для того ли, чтобы написать другой бабе, что сегодня не сможет к ней прийти ввиду мнимой загруженности на работе?

Неужели я правда по-настоящему ему понравилась, а не только как потенциальная плотская утеха? Глаза, вроде, не врали…

Кто и зачем его, по-твоему, заказал? Конкуренты по бизнесу? Да черта с два! Наверняка кинутая им баба!

Глаза, вроде, не врали…

Ты что, его жалеешь? Мужика?! Первый раз в жизни жалеешь мужика? Сдаешь, старушка?

Ну, хорошо. Допустим, будь у тебя выбор, ты бы не стала убивать Максима. Но его не было! Заказ есть заказ и должен быть выполнен. Тебя не должны ни интересовать мотивы заказчика, ни волновать личностные качества жертвы. Да и что ты можешь сейчас сделать?

Вдруг он еще не умер?

Допустим. И? Побежишь стремглав назад в кафе? Все расскажешь и вызовешь «скорую»? А после отдашься в руки ментам? Ты ни-че-го не можешь поделать. Смирись и лучше думай, что он был такой же мразью, как все другие мужики.

Открывая дверцу автомобиля, девушка услышала сигнал своего гаджета. Сообщение гласило: «Отбой. Заказ отменяется».

Москва,

июнь 2016 года