Железная дорога

Вчера у меня был День рождения. Мне исполнилось десять! Вы только представьте, десять! Бабуля испекла такой чудесный торт, что было жалко до него дотрагиваться, не говоря уже о том, чтобы есть. Но я переступил через себя и попробовал. Однако прежде случилось кое-что.

Все та же бабуля подала его к столу с десятком разноцветных свеч.

- Дорогой, - обратилась она ко мне, - задуй свечи и загадай желание. Только никому не говори, что загадал, иначе не исполнится.

Я начал судорожно перебирать все то, что хотел бы в этой жизни.

- Железную дорогу на пульте управления? Нет, на такое жалко желания, - говорил я в своей голове. - Может, еще один торт со свечами? Тогда какой от них толк? О, может, чтобы мама с папой всегда были со мной? Ах да, они всегда со мной и будут. Ну что бы такого пожелать?

- Точно! – воскликнул я после нескольких секунд обдумывания столь важного действия.

Набрав полную грудь воздуха и хорошенько прицелившись, разом задул свечи.

- Хочу, чтобы все люди на земле говорили только то, что думают! – загадал я, когда смотрел на гаснущие огни моего праздника.

Еще немного повеселившись, мы с сестрой отправились спать. Перед тем, как начать считать прыгающих овечек, я подумал: «Как здорово будет, если желание исполнится». И заснул на четырнадцатой овечке.

А проснулся я под крики взрослых. Спросонья, если честно, не разобрал, кто это там так визжит на первом этаже, а потом понял, что это ссорятся мама и бабушка.

Ступая теплыми босыми ступнями по холодному полу и держа в руках своего плюшевого медведя, я спустился вниз.

- Ты никогда меня не слушала! – говорила мама своей маме, то есть моей бабушке.

- А ты разве лучше? – отвечала маме бабушка, стоя за противоположной стороной стола. – Вот если бы послушалась семнадцать лет назад, может и не жила бы здесь со мной. В моем же доме!

- Если тебе так не нравится, то я могу уехать. И детей забрать! – она почти плакала.

- Мама! Бабушка! Не ссорьтесь! – плакать начинал и я, но все равно пытался их помирить, не понимая, почему они так злятся.

- И мужа могла получше найти! Вот тот, как его, который за тобой на втором курсе бегал, и богатый, и умный, а красавец какой. Нет, выбрала! Молодец, ничего не скажешь. Вот где он сейчас?

- Я не знаю, - мама опустила голову, но потом подняла, - я хотя бы что-то нашла, в отличие от некоторых.

Она посмотрела на бабушку так вызывающе, что даже мне стало чуть обидно. А бабушке не чуть: ни разу не видел, чтобы она плакала.

- Бабуля, бабуля, - я побежал за ней, чтобы успокоить, - не плачь, мама не специально.

Мама тоже заплакала и пошла в другую комнату.

«Эх, плохое утро. Не нравится оно мне», - подумал я после того, как вышел из комнаты бабушки, и решил от греха подальше пойти на улицу.

Погода тоже не порадовала. Ветер был настолько быстрый и сильный, что сестренку точно бы унес вместе с собой.

Подойдя к высокому коричневому дому, я набрал на домофоне цифру «12» и позвонил. Через пару минут передо мной стоял Кевин, мой очень хороший друг. Мы с ним часто играем и вместе ходим в школу.

- Представляешь, - начал рассказывать мне он после того, как мы поздоровались, - сегодня пришла Саша со школы и сказала, что больше туда не будет ходить.

- Так сегодня же суббота, и школы нет.

- Она про музыкальную. Пришла и говорит маме: «Мне там не нравится, и я не хочу туда ходить. Если ты так хочешь ребенка-музыканта – или роди еще одного, или обрати внимание на Кевина, хотя нет, не обращай. Он глупый и не сможет». Она так всегда говорит, когда злится.

- А мама что? – поинтересовался я.

- Сказала, что она ленивая дурочка, ничего сама не добившаяся в жизни. Саша расплакалась, а мама разбила кружку. Говорит, что случайно. Но случайно кружки не бьются о стену. Два раза.

- Что-то день сегодня плохой, - сказал я, дабы попытаться его поддержать, и рассказал, что было у меня дома. Обычно мы не делились такими вещами, но сегодня можно.

Сделав вывод, что все женщины в этот день не в настроении, и наделив виной дождливую ночь, мы пошли гулять. Почему-то, когда мы проходили вдоль витрин магазинов, особенно магазинов одежды, очень часто видели, как женщины и девушки выбегали из них, а за ними мужчины, кричавшие вдогонку, что они не это хотели сказать. В обычные дни такого не случалось.

Сев в автобус, мы с Кевином решили, что было бы неплохо съездить к фонтанам, которые в это время не работали, но все равно по ним можно было полазить.

Через три остановки в автобус зашли контролеры. Они вывели одного парня, видимо из-за того, что тот ехал, не оплатив проезд. И последнее, что мы услышали из уст толстой женщины с ярко-красными губами перед тем, как автобус тронулся с места:

- Сколько можете предложить?

Возле фонтанов было мало людей, хотя это странно, ведь тут обычно собираются такие же дети, как и мы, чтобы посмотреть на огромный монитор. Там периодически показывали то мультики, то какие-то короткие фильмы, но чаще всего – новости. И сейчас, когда мы подошли достаточно близко, чтобы отчетливо разбирать слова, услышали:

- Наш корреспондент ведет прямой репортаж с места событий.

Картинка из бело-голубой студии сменилась на виды полуразрушенного города.

- Страна-противник сегодня жестоко атаковала этот город, нарочно разрушив водонапорную башню, оставив тем самым город в критическом, почти чрезвычайном положении, - говорил молодой мужчина в каске, иногда пригибаясь при резких и громких звуках, - люди умирают не столько от бомб и пуль, сколько от нехватки воды или еды. Хотим показать вам кадры, снятые на выступлении министра военных дел, - так я услышал эту странную профессию.

Далее картинка поменялась – и говорил уже толстый усатый мужчина, одетый в синюю форму, увешанную огромными и, наверное, звонкими медалями.

- Нам нисколько не жаль людей, находящихся в том городе, также мы не жалеем, что тратим деньги на ракеты, а не на образование, культуру и медицину. У меня все, спасибо, - замялся он и поспешил закончить выступление.

- Эти взрослые такие странные, - сказал мне Кевин, - почему они не могут жить в мире друг с другом? Обязательно надо им ссориться и ругаться. Бабушка моя, ну ты знаешь, любила часто говорить, что жизнь так коротка. А они тратят ее на войны и убийства. Лучше бы по фонтанам вместе полазили.

Мы, не следуя примеру взрослых, с удовольствием карабкались по красивым статуям.

- Что вы тут делаете, мелкие хулиганы? – донесся до нас крик охранника, направляющегося к нам.

- Простите, мы больше не будем, - ответил я.

- А знаете, - сказал мужчина, - мне вообще-то все равно: сегодня мой последний рабочий день. Наконец-то я уйду с этой проклятой работы. А, если повезет, то и от жены уйду. Сил моих больше нет!

Он развернулся и ушел. И мы тоже ушли.

«Странный день», - думал я, когда шел домой, проводив Кевина. А переступив порог уже своего дома, услышал:

- Мама, знаешь, я тебя так люблю.

Мама с бабушкой сидели на кухне, обнявшись, и смотрели кино, которое было точно старше меня.

- Прости, что сегодня такого наговорила утром, - ответила маме бабуля, - что-то на меня нашло. Честно сказать, ты отличная дочь и прекрасная мать, и муж у тебя тоже хороший.

- И ты прости, просто сегодня день такой, все время хочется сказать то, что в голове вертится.

- Ой, мамочки! – вскрикнул я, потому что меня осенило. – Бабушка, мама, у нас еще остался торт со вчерашнего дня?

- Маленький кусочек.

- А свечи?

- Сейчас посмотрю, - сказала мне мама, встав с дивана.

- А что? – поинтересовалась бабушка.

- Я должен кое-что исправить.

Когда все десять свечей горели ярким огнем, я еще раз набрал полную грудь воздуха и, совершенно не думая над формулировкой, загадал:

- Хочу, чтобы все было, как прежде!

Свечи разом потухли. А назавтра все было так, как я и хотел.

В следующий День рождения загадаю железную дорогу. Решено!