Романсия

Глава 1.

– Мама! Мамочка! Пожалуйста, вставай! Пора уходить! – девочка лет шести пытается поднять женщину в полубессознательном состоянии. Помещение заволокло дымом. Едкий запах не дает дышать.

– Доченька! Ром, послушай меня. – голос женщины еле слышен. – Ром, выбирайся отсюда. Я не могу, у меня нет сил, и кажется, сломана нога. Ром, позови на помощь соседей.

Девочка в одной тонкой пижамке выскакивает из дома. Языки пламени уже лижут стены, высовываясь из лопнувших оконных проемов. Соседи, видимо, заметили пожар, потому что у дома уже тормозили машины пожарных и скорой помощи.

Один из пожарных подхватил Ром на руки и побежал к скорой.

– Там мои родители! Помогите им! – говорит малышка, цепляясь за шею пожарного.

– Хорошо. Ты сейчас посидишь с добрым доктором, а я пойду к твоим родителям, только отпусти меня. – Мужчина говорил тихим, успокаивающим голосом.

Как только врач начал осматривать ребенка, как прогремел взрыв. Видимо, огонь добрался до газовой трубы.

–Нет! Мама! Папа! Пожалуйста! Спасите их! – девочка забилась в руках крепко державшего ее врача и попыталась вырваться…

***

– Мама! Нет! – девочка проснулась в холодном поту. Длинные волосы прилипли к ее щекам. Испуганный взгляд метался по больничной палате, она пыталась вернуться в реальность. Дыхание сбилось.

Сон, всего лишь сон. Нет. Не просто сон. Воспоминания. Гибель ее родителей снится ей каждую ночь. Вот уже 2 недели снится один и тот же сон. Ведь она виновата в смерти любимых родителей. Она не совладала со своими способностями, проснувшимися слишком рано. Если бы она не попыталась скрыть от матери свои силы, то мама помогла бы ей, научила, как управлять огнем .

– Ну и чего ты кричишь? Чать не одна в палате. Другие спать хотят. Закрой рот и спи. – Дежурная медсестра прибежала на крики девочки.

Романсия не стала ничего объяснять. Да и как объяснять детские страхи и кошмарные сны человеку, который ненавидит детей Да и взрослых тоже. Но детей больше. По ее словам, дети не умеют себя вести, и все, как один, безмозглые существа. И кто допустил такую женщину работать в отделении детской травматологии? Девочка отвернулась к стене и сжалась в комок. «Утром все пройдет. Будет светить солнце. Придет доктор Бронин. Он добрый. Может, ему рассказать всю правду? А еще придет тетя Наташа. Она тоже добрая. Она улыбнется и скажет, чтобы я шла завтракать. И ее улыбка так похожа на солнышко» – так успокаивала себя девочка, дрожа под больничным одеялом.

– Доброе утро, девочки! – с улыбкой зашла в палату медсестра. – Поднимайтесь, скоро будет завтрак. Николай Семёнович сказал, что сегодня зайдет к вам пораньше.

Палата была двухместная. Маленькая, уютная, насколько вообще может быть уютной больничная палата. Две кровати у противоположных стен. Одно окно межу ними. На окне жалюзи бежевого цвета со снеговиками, играющими в снежки. Между кроватей у окна тумбочки. Пара стульев для посетителей. Стены выкрашены в приятный персиковый цвет. Возле входной двери проход в душ и туалет. Соседкой по палате была девочка лет двенадцати. Скромная блондиночка, худенькая, невысокого роста. Уже начавшаяся формироваться фигура была нескладна, зато девочка оказалась доброй и веселой. Она попала в больницу в результате аварии, в которой сломала ногу. «Это ничего! Заживет! – улыбалась она, – некоторые вообще инвалидами остаются!» Такой оптимизм поражал Романсию.

– Ром, тебе опять кошмар снился? – спросила Лиза, так звали соседку.

– Да, как обычно. – Ром опустила голову.

– Слушай, может попросить Николая Семеновича записать тебя к психологу? Он мужик нормальный. Сразу в психи не запишет, а вот помочь, посоветовать что-нибудь может.

Но Романсия уже не слушала. Она пошла в душ и в столовую завтракать. Девочка очень волновалась. Потому что вчера Николай Семенович должен был позвонить тете, сестре ее мамы. «Надо решать вопрос с твоим будущим, – сказал врач. – Если родственники не согласятся оформить опекунство, то ты поедешь в детский дом» – вспомнились его вчерашние слова мужчины.

«Только не детдом. Я там погибну. Или подожгу что-нибудь. – Ром переживала, что в условиях большого скопления детей, ей будет еще сложнее контролировать магические силы, возможности которых она еще толком не поняла. – Удивительно, как еще тут ничего не подожгла. И ведь не скажешь врачу всю правду. Еще и на опыты может сдать…»

– Елизавета, Романсия, доброе утро! – Улыбнувшись своей широкой доброй улыбкой, осветил палату вошедший врач. – Как спалось? Как самочувствие?

Николай Семёнович подошел к Лизе и начал с ней тихо разговаривать. Потом удовлетворенно кивнул и повернулся к Ром. Она выжидательно уставилась на врача огромными карими глазами.

– Ну что ж. – он вздохнул, присаживаясь на стул. – Твоя тетя не хочет оформлять опекунство. Мне очень жаль, но сегодня я должен передать документы в опеку. Через 2 дня тебя выпишут, так как травмы уже зажили. И ты отправишься в детдом.

– Нет, только не в детдом. Пожалуйста! Сделайте что-нибудь! Вы же добрый! Может, кому-нибудь нужен приемный ребенок. Я буду послушной, я буду хорошей. Только не отдавайте меня в приют. – Девочка уже рыдала и закрывала лицо ладонями. Её охватила паника.

– Не плачь. Конечно, ты попадешь в программу удочерения или опеки, если найдется семья, которая захочет взять тебя. Но до этого времени тебе надо где-то жить. Больница не место для здоровых детей. Давай так. Ты спокойно поедешь в приют, а я попытаюсь по своим каналам найти людей, которые захотят взять тебя к себе? – врач чувствовал непонятную симпатию к девочке. Ведь это именно он дежурил в ночь трагедии на скорой. Он не знал, отчего возник пожар. Причину возгорания найти не нашли. Но он видел, как эта маленькая, но отважная девочка готова броситься в обрушившийся дом, чтобы помочь своим родителям. – Ну, так мы договорились? – доктор Бронин задел согнутым пальцем кончик курносого носа малышки.– Выше нос! Все будет хорошо!

Романсия против воли улыбнулась. Да, именно такими должны быть врачи. Добрыми, сострадающими и способными заставить улыбаться.

– Я буду хорошей. – Пообещала девочка.