Чужой "Проклятье SK-9"

Проклятье SK-9

Запись, изъятая из архива корабля SK-9 «скат»

- Я, Александра Серова, последний выживший член экипажа ремонтного судна «Скат», хотела бы придать огласке ужасающие события, произошедшие за последние несколько дней на корабле, и, учитывая мою более вероятную смерть, я надеюсь, что эта запись скорейшим образом найдет связь с внешним миром и раскроет еще одну непостижимую для моего разума тайну, которую таит в себе, казавшейся безопасным до этого момента, космос…

- Наше судно занималось ремонтом рудниковых станций. Установки не надёжны, и поэтому часто нуждались в ремонте. Мы шли в штатном режиме, как внезапно на нашем судне отказала локация. Большие корпорации готовы выкладывать огромные деньги на оборудования для выкачивания ресурсов с планет, но не могли выделить малую часть на новые корабли, что, к сожалению, и стало отправной точкой в невозвратную череду страшных событий.

Очнувшись от гиперсна, мы обнаружили, что нас вынесло на значительное отдаление от курса, но командир экипажа, Сергей Кошевников, проявил себя достойным образом в этой ситуации: было принято решение сесть на один из спутников незнакомой нам планеты, лежавшей в нескольких парсеках от нас. Батареи были истощены дальним перелётом и требовали зарядки, к тому же было необходимо настроить геолокационную карту судна, так как без неё дальнейшее передвижение было просто невозможным.

Тогда еще мы не знали, что нас отнесло далеко за проложенные галактические пути. Эта планета не значилась ни в одной базе данных. Спутник представлял из себя совокупность каменистых пород и кратеров. На поверхности спутника имелся значительный слой реголита. Высаживаться на планету было рискованно из-за огромного скопления грозовых облаков, поэтому нашим единственным решением оставался спутник.

Во время приземления нас встретила неблагоприятная погода, но вполне позволяющая выйти наружу, в чём, на тот момент, не было нужды. Наши скафандры с лёгкостью могли перенести невзгоды спутника, а запаса кислорода могло хватить на долгие часы. Единственными недостатками скафандра R115 были его вес и габариты, ведь они предназначались исключительно для ремонтных работ и не подразумевали комфортные исследовательские походы, но всё же, при большом желании, и находясь в хорошей физической форме, это можно было сделать.

После обсуждения и выявления поломок было принято решение заменить второй энергоблок с последующей перезагрузкой системы. В этот момент судно особенно уязвимо: это ахиллесова пята старых кораблей типа SK-9. На момент перезапуска системы судно полностью обесточивается, и находится в нем без скафандра очень опасно из-за произвольной разгерметизации. Подразумевалось, что такие корабли не рассчитаны на дальние перелёты, а конструкция исключала полевые ремонты - значительное упущение инженеров, на мой взгляд, в последствии стоившее нам жизней, ведь я считаю именно в тот момент на наш борт и проник неизвестный организм.

В нашем штате были прекрасные механики. В особенности, хотелось бы выделить Алексея Асколина и Евгения Рудина. Благодаря их богатому опыту они довольно быстро вернули наше судно в строй.

Как было упомянуто выше, во время перезагрузки системы, разгерметизация всё же случилась, и признаюсь, уже тогда было неприятное ощущение от того, что двери судна находились в открытом положении.

Из-за сильно завывавшего снаружи ветра, мы не могли слышать посторонних шумов, а R115 только усиливал этот эффект. На целый час судно стало мёртвым. В кромешной темноте невозможно было передвигаться, особенно в скафандрах. Общим решением было принято остаться на мостике,но двум членам экипажа –Ярославу и Евгению в силу нехватки места пришлось выйти в коридор основного шлюза.

Несмотря на то ,что меня окружали товарищи, с которыми я проработала бок о бок не один год, чувство первобытного страха не покидало меня. Полагаю, что с этого момента он только начинал свой путь в моем сознании, проникая в его самые удалённые уголки.

Наконец, когда всё закончилось и в коридорах судна начал появляться свет, мы,смогли снять скафандры, и подготовиться к отлёту. Первый тревожный сигнал поступил от Евгения Горских, он утверждал, что в момент перезагрузки ему показалось, что через коридор, который выходил к основному шлюзу, он видел некий движущийся объект, но в свете фонаря ничего не обнаружил. Ярослав же, в свою очередь, заверял, что шлюз был чист, и если бы что-то проникло, то они бы непременно заметили это, но мы были слепы…

Пробыв на спутнике около дня и выйдя на его орбиту, мы были в недоумении, что эта планета не значились в галактических маршрутах. Обычно, корпорации с жадностью исследуют все возможные планеты, не оставляя ни единого шанса конкурентам. «Просперити» была не такой огромной компанией, как «Вейланд-Ютани». Ее род деятельности заключался в добыче «руды», а в штате было несколько десятков кораблей. Работы ограничивались вселенной «Арчи» где было огромное сосредоточение рудниковых планет.

Перед тем как вернуться на нужный курс, нам необходимо было определить координаты нашего местоположения и выждать сутки, пока заменённый реактор не начнёт работать в полную мощность.

Мы с капитаном обсуждали дальнейшие действия, и в этот момент из машинного отделения вернулись Алексей и Евгений. Они утверждали что слышали посторонние шумы, никак не связанные с работой механизмов. Со слов Евгения на полу одного из машинных коридоров он видел следы, которые хорошо просматривались на осевшей выработанной пыли рудников. Эти отпечатки, как заверял он, были иного характера, чем те, что могли оставить члены экипажа в процессе работ, да и к тому же, за время замены реактора он не замечал ничего подобного.

Позже, спустившись в машинное отделение в сопровождении механиков, я и Сергей Кошевников осмотрели то самое место. На полу отчётливо можно было разглядеть следы передвижения. Ничего подобного мне не доводилось наблюдать. Увиденное вызывало во мне недоумение и шок, ведь эти отпечатки невозможно было связать ни с чем что мне доводилось лицезреть ранее. В них явно просматривались контуры, так похожие на человеческую руку, только в разы больше, а в одном месте даже отчётливо можно было разглядеть фалангу. Ко всему этому загадка запутывалась тем фактом, что так же отчетливо просматривался хвост, длинной около метра. К сожалению ширину было трудно разглядеть, так как он явно исполнял роль дополнительной конечности. Это можно было понять по манере передвижения субъекта.

Наконец, не придя ни к чему определенному, мы решили отследить перемещение субъекта. За машинным отделением следы стали практически неразборчивы, оборвавшись в топливном отсеке вовсе. На тот момент стало ясно, что во время разгерметизации на судно проник неизвестный организм. На знакомых нам маршрутах что-то подобное случалось, но дело заканчивалось тем, что кто-то из членов экипажа находил мёртвую тушку незваного гостя, но в данной ситуации мы не могли себе позволить такой беспечности, так как организм был с незнакомой нам планеты.

После обсуждались все возможные варианты выявления субъекта, ведь времени на то, чтобы его изловить, у нас практически не было. Ярослав Афонин предложил проверить и загерметизировать комнату с капсулами сна, тем самым изолировать себя на время перелёта от возможной опасности субъекта. Его поддержали все, кроме меня и капитана, ведь было понятно, что экипаж, вымотанный долгой работой над возвращением корабля в строй, не желал, вдобавок к этому, заниматься поимкой неизвестного организма. К тому же, в нашем инвентаре не присутствовало вещей, сопутствующих быстрой поимке существа, таких, как например датчики движения, которыми часто пользовались на буксирных кораблях типа CM-88B «Juggernaut», а габариты корабля увеличили бы время поиска не на один день.

Решено было оставить эту затею до возвращения на вспомогательный пункт дозаправки. В течение всего времени подготовки меня никак не отпускали мысли об увиденном, чувство тревоги только продолжало нарастать в моём сознании. В конце дня, когда корабль был выведен на курс а все члены экипажа закончили работу, мы не досчитались одного из механиков, а именно Евгения Рудина. Сославшись на то, что Евгений мог просто заработаться, за ним отправился Алексей Асколин.

С этого момента ужас, охвативший нас на корабле, начинал нарастать в геометрической прогрессии, не давая ни единой надежды на избавление. Всё началось с того, как к нам в каюту ворвался Алексей. В несвязной речи можно было разобрать только одно: «Евгений мёртв…».

В панике все члены экипажа кинулись в моторный отсек. Всё это время, пока мы спускались, Алексей продолжал кричать, накаляя и без того мрачную обстановку на судне.

Никто из нас не был готов к увиденному… Там, на полу моторного отсека, в луже собственной крови лежало бездыханное тело механика Евгения Рудина. Его застывшие серые глаза не выдавали каких либо предсмертных эмоций, что свидетельствовало о внезапной атаке. Мне отчётливо запомнилась его распотрошённая грудь. Словно что-то взорвалось внутри бедолаги. Наружу торчали сломанные рёбра а из грубы еще пробивалась свежая кровь. Рядом с телом неподвижно лежала тушка странного существа. Его тонкие фаланги лап, так напоминающие человеческую руку, были согнуты внутрь, как это происходит с убитым насекомым. Так же у организма присутствовал хвост ,гладкий, строением походивший на змеиный но с отсутствием чешуи .Длинна хвоста была на вскидку около метра.

Наши предварительные выводы подтвердились, и теперь, необходимо было выстроить логическую цепочку событий, предшествующих смерти механика.

Одно было точно - он был убит этой тварью. Мы проверили ее на наличие двигательных рефлексов - она не подавала никаких признаков жизни. Не укладывалось в голове как оно могло убить взрослого мужчину, да еще и таким жестоким способом. Не ясно было и то, каким образом оно смогло разорвать ему грудь.

Тогда, при осмотре трупа, нас не заставил насторожиться кровавый след тянущийся от тела. Мы наивно полагали, что в предсмертной агонии Евгений пытался избавится от паразита. Если бы мы только знали что нас ждёт….

Так как на судне не было морозильных камер, или того, что способствовало замедлению разложения, нами было принято решение избавиться от трупа, перед этим послав сигнал «SOS». Неизвестного паразита постигла та же участь,так как ни у одного из членов команды не было желания находится с ним рядом. Даже в мёртвом состоянии он внушал тревогу.

Сделав несколько снимков места происшествия и паразита, мы выбросили тело Евгения в открытый космос через запасной шлюз, проведя перед этим формальный обряд погребения, где каждый сказал тёплые слова на прощание…это была большая утрата для нас всех, но самое огромное потрясение ожидало его семью. К сожалению, его маленький сын Саша будет вспоминать отца по фотографиям.

В конце дня, запершись в общей комнате, мы думали как быть дальше, ведь оставалось не ясным есть ли на корабле еще подобные организмы, и если да, то мы все в большой опасности и о гиперсне не могло идти и речи. По нашим данным до ближайшей станции нам предстояло добираться около месяца, но выбора не было.

На следующий день каждый из нас имел при себе газовую горелку, нож и большую стальную трубу, на случай нападения . Так же решено было передвигаться только по двое и только при острой необходимости. Двое несли вахту, пока остальные спали. Наш корабль превратился в зону боевых действий, хоть и не явную. Но делать замеры и проверять рабочее давление в реакторе было необходимо ежедневно. Для этого нужно было вновь спускаться в машинное отделение с единственным оставшимся механиком, и прикрывать ему спину, пока тот всё осматривает.

Примерно через два дня при очередном обходе Алексей Асколин и Евгений Горских утверждали, что слышали странные звуки, доносившиеся из багажного отделения, но идти проверять туда не решились. В этот же день, для достоверности, мы спустились вчетвером. Ярослав Афонин остался охранять общую комнату и капитанский мостик. Тщательно осматривая багажное отделение, где размещалось всё необходимое оборудование, в самом дальнем углу инструментальной комнаты, мы нашли нечто похожее на кусок кожи. Она была полностью покрыта странной слизью. На ней совершенно отсутствовали волосы, а по краям прорисовывался едва различимый узор, напоминавший ровные полосы, идущие одна за одной.

Безуспешно пытаясь успокоить себя и в большой надежде найти этому органическому фрагменту рациональное объяснение, мы всё больше запутывались в догадках и нас понемногу начала одолевать паника. Еще раз тщательно осмотрев багажное отделение, хоть и с огромной опаской, мы спешно покинули эту часть корабля.

Нам предстояло решение ещё одной непостижимой для нас загадки, ответа на которую нет по сей день..

Ясно было одно - те фрагменты ткани, что мы обнаружили, не были схожи ни по пигментации, ни по форме с тем организмом, что напал на Евгения, а значит на корабле есть еще неизвестные нам субъекты.

Мы все находились на взводе. Впервые Алексей Асколин повысил голос и на отрез отказывался спускаться в машинное. Наконец, по истечению немалого времени, нам удалось вразумить его и объяснив, что кроме него никто не сможет точно сверять данные, он отправился в сопровождении командира в обход. В тот день всё прошло спокойно.

Всё случилось когда мы спали. Разом вскочив с кроватей от ужасного визга, доносившегося с машинного отделения, мы в панике искали ответов в обезумевших от страха глазах друг друга.

Несущие вахту Евгений и Алексей, как один, прильнули к иллюминатору двери, ведущей в основной коридор, в панике высматривая источник ужасных воплей. Звук походил на что-то древнее, как в тех фильмах, которые повествуют о доисторических рептилиях. Невероятно пронзительный, он был отчётливо слышан и раздавался по всем уголкам корабля. Клянусь, это было самое страшное, что мне приходилось когда-либо слышать. Этот истошный крик длился примерно секунд десять, что казалось целой вечностью для нас, а затем затих, и наступила тишина, за которой последовало аварийное отключение питания. Мы остались в кромешной темноте, наедине с неведанным ужасом, который полностью овладел нами.

Отойдя от шока, Сергей Кошевников рванул на командирский мостик, после чего, доложив что у нас падение мощности вследствие повреждения генератора. Ситуация была крайне сложная. Падение мощности не сулило ничего хорошего. Как следствие полного отключения питания - полный отказ двигателей и навигационной системы, и, самое страшное, разгерметизация.

На секунду, мы даже забыли об истошном крике, который заставил нас прочувствовать весь первобытный страх. Но медлить было нельзя. Каждый взял в руку все, что могло причинить вред неприятелю, и мы всей командой отправились на устранение поломки.

По мере того, как мы спускались ниже, нам всё отчётливее врезался запах гари, вперемешку с чем-то резким, похожим на запах реагента. Внизу царила кромешная тьма, было много дыма и копоти, отчего нам пришлось вернуться за респираторами. В свете фонарей мы увидели обугленный генератор, повреждения которого вогнали в ступор. Он был, скорее, прожжён какой-то субстанцией, напоминавшей сильный растворитель, или кислоту. Первая попытка вернуть генератор в строй привела к тому, что Алексей Асколин обжог руку. Рана была несерьёзная, но поражало то, что даже по истечению времени, та субстанция продолжала разъедать генератор, охватывая всё большие области. Опасность добавляли еще и проходящие рядом «Визиновые» трубы. Они шли от самого реактора и, циркулируя по кругу, питали корабль ядерной энергией, достигая в некоторых случаях простоя судна запредельных температур.

Мы прождали около часа, прежде чем субстанция, проевшая генератор, остыла, и можно было осмотреть ущерб. Всё это время все мы были на взводе, постоянно освещая коридор столпом света. Сложно передать то, что я чувствовала в тот момент. Пробыв на судне столько лет, я только тогда начала замечать его гнетущую атмосферу. Меня не успокаивал даже тот факт, что со мной присутствовали четверо крепких мужчин.

Генератор был серьёзно повреждён и нуждался в большом количестве сварочных работ, а потому, производительность не вкладывалась в короткие рамки. Речь шла о нескольких часах, возможно дне.

У нас не было выбора, кроме как поочерёдно вести работы, благо со сварочным аппаратом умели обращаться все, и можно было изредка подменять друг друга. Алексей с Евгением и Ярославом еще раз осмотрели корабль на наличие чужеродного организма, но тщетно.

Работа была монотонной, а отсутствие света только усложняло её. Нам необходимо было изредка менять баллоны для работы со сваркой, и, поэтому, было время для небольшой передышки. Я стояла лицом к генератору, когда услышала шаги в другом конце коридора. У меня не было фонаря, так как я беспечно не предупредила Ярослава о необходимости оставить его мне. Видимо сказалось переутомление. Обернувшись, я застыла, всматриваясь в темноту. Окрикнув Ярослава, я услышала его голос совсем с другой стороны. Меня пронзило. Там, в темноте коридора, явно прорисовывался силуэт. Так похожий на человеческий, фигура была минимум на метр выше любого из членов экипажа находившихся на корабле. Этот испалин с лёгкостью соприкосался с потолком. Мой страх в тот момент достиг апофеоза, мне даже не хватало сил закричать. Силуэт осторожно, будто таясь, продолжал плыть в мою сторону. У него было тяжёлое дыхание, а судя по походке, он прихрамывал на одну ногу.

Он уже был в нескольких метрах от меня, но в полной темноте я не могла до конца понять с чем столкнулась. В какую то секунду мне хватило ума зажечь горелку, и коридор озарило ярким голубым пламенем. Тут моему взору открылся зловещий образ, который в корне изменил моё представление о течение жизненных процессов и их основополагающих началах. Передо мной предстала фигура, олицетворявшая все мои потаённые страхи, что когда то откладывались во мне. Подобно взорвавшемуся сосуду они в ту же секунду вырвались наружу, не оставляя более шанса на здравый рассудок. Я видела вытянутую гладкую голову, внутри которой проглядывался череп, а его огромная рука, на которой было семь пальцев, почти наполовину закрыла своё обезображенное лицо, и, издав резкий пронзающий крик, кинулось назад во мрак.В конце я успела так же разглядеть огромный хвост, стремительно исчезнувший во тьме за своим хозяином. Я не помню как добежала до общей комнаты, но последующие часы я провела забившись в угол командирского мостика, не пытаясь чего либо объяснить и без того обеспокоенному экипажу.

В своих объяснениях я была немногословна, так как на мне всё еще сказывался испытанный шок. Было так же странно, что увиденный мною организм повторял человеческий образ. Его члены и движения передавали с точностью манер движения прямоходящего человека. Но одно не вписывалось в наши общие характеристики-превосходящие габариты организма.Человеческий рост,в разы уступал росту субьета. Высота потолка в машинном отделении составляет около трех метров, и я с трепетом вспоминаю, что ему этого пространства было мало.

Я постараюсь с полной достоверностью описать наши дальнейшие действия и судьбу, так как вспоминать очень трудно, поскольку некоторое время я находилась в состоянии аффекта.

Всю эту информацию члены команды восприняли с полным непониманием. Признаться, в тот момент, мне и самой было сложно поверить в увиденное. Мне хотелось верить, что всё происходящее на нашем корабле казалось ненастоящим, словно мы продолжали находится в гибернации. В один миг наше безмятежное судно стало обителью ужаса. Над нами нависла тень неизбежности. Сергей лично хотел спуститься в машинное, и осмотреть моё место встречи с субьектом, на что я протестовала категорическим отказом, так как мы не понимали на сколько оно опасно и есть ли вероятность что он не один.

Вдруг, с нами на связь вышел Ярослав, который всё еще оставался внизу .Тут я поняла что бросила его на произвол судьбы. Поддавшись страху, я обрекла моего товарища на страшную участь, отдав в руки неизвестному организму. С рации шли помехи, но были слышно отчётливо как Ярослав беспокойным голосом спрашивал есть ли кто на этаже. Сергей в тот момент, не поднимая паники, пытался дать понять Ярославу, что на этаже есть посторонний. Я помню, как не выдержав, выхватила рацию из рук Сергея и крикнула, чтобы тот бежал от-туда что есть сил. Сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что под воздействием эмоций я позволила себе выйти им наружу, тем самым передав эту энергетику и без того психологически вымотанному товарищу. Ярослав сказал, что всё это время слышит шаги, где-то в дальних коридорах.

Сергей принял решение идти на помощь Ярославу. Но не успели мы выйти на подмогу, как на связь вновь вышел Ярослав. Он говорил тихо, но в голосе слышалась тревога. С его слов, в переходе между машинным и погрузочным отделениями, он видел огромный силуэт. Неспеша, тот ходил по отсекам и аккуратно заглядывал из одной комнаты в другую. Мне было даже страшно представить, что он испытывал в тот момент, и потому, параллельно со страхом, меня гложело невероятное чувство вины. В попытке уйти от преследователя, Ярослав закрылся в инструментальной комнате, где в безмолвной тишине, еле дыша, он пытался осмыслить что делать дальше.

Мы решились на отчаянное спасение оставшегося в полном одиночестве члена экипажа. Так как генератор практически не функционировал, мы начали ощущать значительное падение температуры внутри судна. Но приоритет стоял на спасении жизни Ярослава, который периодически выходил на связь. Ему жизненно необходимо было оставаться с нами на слуху, в такой момент нервы могли сдать даже у самого психически устойчивого человека. Сергей все это время уверял, что мы вытащим его, что не дадим ему провести остаток жизни, глядя сквозь иллюминатор в непроглядный мрак коридора. Я просила Сергея и команду пойти с ними, мне стояло больших усилий уговорить его, так как мы имели дело с неизвестным организмом и лишние две руки были бы очень кстати.

Снабдив себя всем не обходимым, мы предупредили Ярослава, чтобы тот выходил на связь только в крайнем случае, что мы в свою очередь делали так же, дабы не привлекать внимание. Вслушиваясь в безмолвную темноту «Ската», мы ступали крайне осторожно и осмотрительно, изредка на секунду включая фонарь. Этаж «А» мы преодолели без затруднений. На этаже «Б» находились спальни, комната для приёма пищи и небольшой кабинет мед пункта. Всё стояло на своих местах, никаких следов проникновения чужеродного организма не было, но обстоятельства призывали не терять бдительности.

Сложно точно воспроизвести в какой момент, но помню, что мы находились как раз возле комнаты для приёма пищи, как у замыкавшего нашу колонну из четырёх человек Алексея, случайным образом, выпал фонарь. Всё наше оборудование, в том числе и фонари, отличались громоздкостью и крайней непрактичностью в обыденной жизни, но идеально соответствовали рабочим условиям. Звук от удара за секунду облетел все этажи корабля, а в полной тишине сонные отсеки только усиливали этот эффект. Застыв в неподвижных позах, мы принялись жадно вслушиваться и мы услышали….

С нижнего яруса, без сомнений, доносились звуки тяжёлых шагов, эхом разразившиеся по всем отсекам судна, и с каждой секундой они становились всё более различимы. Помню с каким ужасом все стоящие смотрели друг на друга, ждав от кого-нибудь внятного решения. Алексей предложил устроить засаду и дать бой неприятелю, но мне удалось его разубедить. Тогда было решено действовать по обстоятельствам. Не медля, мы вбежали на кухню и заперли за собой дверь. Внутри комнаты были три огромных окна, через которые было отлично видно коридор, но в тоже время и мы оставались не в очень выгодном положении. Времени бежать по тёмным отсекам обратно не было. К тому же, мы не знали какими скоростными способностями обладало существо. Мы с Сергеем спрятались под барный стол, Алексей и Евгений - за кухонные шкафы. Даже за закрытой дверью слышались приближающиеся тяжёлые шаги. Мы замерли в ожидании. Алексей всё еще был агрессивно настроен, но мы надеялись, что он не будет совершать необдуманных действий, так как это могло стоить жизни кому то из команды. Внезапно, в какой-то момент, когда шаги были уже слышны в пределах этажа «Б», они затихли. Всё вокруг вновь обрело мёртвую тишину, и лишь наше редкое дыхание смело её нарушить.

Мы всё ждали, а неприятеля так и не было. Говорить мы не решались. Алексей, в полуприседе, аккуратно, на цыпочках, подошёл к окну, чтобы осмотреть ближний коридор. Он аккуратно высунул голову, и начал всматриваться в восточный проём. Нервы были на пределе. Находиться в таком состоянии было морально тяжело.

Алексей повернул голову в нашу сторону чтобы дать понять, что он ничего так и не разглядел, как в ту же секунду мы все вздрогнули в ужасе. Из мрака коридора, аккуратно, еле видно, начала появляться огромная голова. Это заставило нас вжаться в наши укрытия. Алексей в панике лёг на пол и прижался к стене.

Голова была размером с две человеческие, а её конца, по-прежнему, не было видно сквозь тьму окна. Рот существа был полностью усеян острыми зубами, напоминавшими пасть хищного животного. Клянусь, я отчётливо видела как в районе лба, сквозь прозрачную плёнку его головы, проглядывался человеческий череп. Он был человеческий!!!

Голова начала аккуратно осматривать помещение. Он слегка приоткрыл рот, из которого огромным потоком хлынул пар, а через сквозные отверстия скул проглядывалось некое подобие второй челюсти. Я прикрыла руками губы, чтобы не издать ни малейшего звука.

Из темноты появились две огромные руки, уже знакомые мне по первой встрече, только тут я могла более отчётливо их разглядеть. На руках было странное подобие узоров, ладони необычайной величины, а на их концах располагались семь длинных фаланг.

Далее, аккуратным шагом, из коридора показалась огромная лапа. Она так же была покрыта странными узорами, а строение ее было по подобию доисторических рептилий. Этот исполин был так огромен, что ему потребовалось значительно пригнуться чтобы протиснуться в проход и предстать перед нами во всём своём ужасе. С моей прошлой встречи с ним оно явно стало больше .Чтобы мне разглядеть его смертоносную пасть ,нужно было бы хорошенько подпрыгнуть.

На спине организма были странным образом загнутые подобия трубок, которые в последующем ряду повторяли ровно предыдущий, но уже с меньшей длиной. Громадный хвост твари состоял и огромного числа идущих друг за другом заострённых костей, а его окончание украшало подобие острия пики. Всё это говорило только об угрозе. Речи о том, чтобы дать ему бой, даже не шло. Наша решимость безвозвратно покинула нас в тот момент. Существо сделало пару шагов, и поднесло свою громадную морду к окну столовой, которое в миг запотело от дыхания твари.

Я в очередной раз поразилась невероятному сходству организма с человеческим образом. Неужели перед нами явилась новая, до сих пор не известная форма жизни, не поддающаяся воображению. Оставляя за собой огромную череду вопросов, оно открылось нам в самом неожиданном месте. Весь образ существа вызывал отвращение и чувство неизбежности, которое пережимало твоё горло такой силой что оставляло лишь маленький просвет, сквозь который ты будешь жадно глотать воздух.

Оно внимательно изучало содержимое комнаты, в надежде найти источник звука, который заставил это существо выползти из своего мрачного укрытия.

Я молилась богу, чтобы он не попытался пробить стекло кухни. В этом случае отступать нам было бы некуда. Мы изредка переглядывались с Сергеем. В какой-то момент он взял меня за руку, но чувство спокойствия давно покинуло меня, еще на том самом спутнике, где мы совершили наше роковое приземление.

Мы все ждали. Та пара минут пребывания существа рядом с нами казалась нам вечностью. Именно в тогда я впервые ощутила дыхание смерти на расстоянии вытянутой руки. Наконец, оно медленно отвернуло свою огромную голову, и тихими шагами направилось дальше по коридору, в верхние отсеки. Мы ещё некоторое время сидели в неподвижных позах, пока, наконец, вновь не наступила полная тишина. Мы обнаружили, что вдобавок к нашему положению, мы еще и сыграли в «русскую рулетку». Как выяснилось, в спешке, Сергей не выключил рацию, и в любой момент, не ведая, с нами на связь мог выйти Ярослав, тем самым обретаю всю группу на смерть.

Отсиживаться в столовой было для нас не лучшей идеей. Не все пришли в себя мгновенно: Алексей продолжал сидеть, вжавшись в холодную стену, и наотрез отказывался покидать помещение, Ярослав и Сергей то и дело гадали о происхождении организма и то, как мы попросту, могли по своей беспечности его пропустить в небольшой корабль. Но это было лишь начало нашего восхождения на высокую гору безграничного кошмара.

С большим трудом вразумив Алексея на немедленное оставление кухни, мы на четвереньках подошли к двери. Всех трясло от волнения. Помню как Сергей переспросил уверены ли мы, но у нас не было выбора, к тому же, эта комната была не лучшим укрытием. Габариты существа позволяли, попросту, снести окна, и без труда проникнуть внутрь, и началась бы бойня.

Убедившись в отсутствии каких-либо движений в ближайших к нам коридорах, мы всё-таки решились открыть дверь. Пришлось пойти на хитрость чтобы дверь отошла бесшумно. Евгений с Александром что есть сил держали ее за боковую ручку, тем самым смягчив отделение от прокладки между помещениями. Дверь отошла с еле слышным скрипом, но нам и этого казалось достаточно для того, чтобы замереть и вслушаться в тишину. Всё было тихо, но мы не были до конца уверены. Было страшно даже переступить порог, словно дорога вела в сам «ад».

Сергей взял на себя ответственность выйти первым. Евгений был наготове в случае опасной ситуации закрыть дверь и готовиться к обороне. Но необходимости в этом не было, все было спокойно. Сергей жестом подал нам знак, и мы в таком же порядке, как и ранее, вышли наружу.

Пол был усеян вязкой жидкостью, походившей на прозрачное желе. Видимо, из-за отсутствия губ, слюноотделение у этого существа было неконтролируемым. Решили идти по памяти, не включая фонарь, а в случае преследования нас тварью, единственный шанс заключался в том, чтобы добежать до моторного отсека и заблокировать его, но на долго ли… В пути мы то и дело останавливались и с содроганием прислушивались в мнимые нашим воображением звуки,пытаясь различить в этом сумбуре настоящую угрозу.

Когда мы спускались на этаж «В», Евгений, шедший последним, вдруг подал всем знак остановиться. Мы вновь вслушались. Шаги, они вновь приближались. Мгновенная паника, вот что нас ожидало. Как бы мы не готовили план на случай встречи с организмом, всякая надежда разбивалась вдребезги об огромную скалу реальности. Эти страшные звуки не сулили ничего хорошего. Идти быстрее значило привлечь внимание и приглушить наши слуховые аппараты. Алексей предположил, что существо идёт на наш запах. Тогда наша встреча с ним была лишь вопросом времени. До машинного отделения оставалось совсем ничего, и мы пошли на отчаянный шаг. Зажгя фонарь, что есть мочи мы бросились бежать к машинному. Позади раздался страшный рык существа - оно нас услышало…

Мы едва успели вбежать в машинное и заблокировать дверь, как увидели сквозь иллюминатор огромную вытянутую глянцевую голову. Существо словно изучало, пыталось адаптироваться к остановке. Никаких попыток пробиться сквозь дверь с его стороны не было, оно так же быстро исчезло в темноте, как и появилось. Переведя дух, мы дошли до Ярослава, который побледнел от перенесённого ужаса. При отступлении нами были блокированы все возможные отсеки и двери, чтобы в случае опасности у нас был запас времени. Но в любом случае, нам больше некуда было отступать. Ярослав говорил, что существо его не заметило, а значит оно не ориентируется по запаху, либо обоняние у него не на столько обострено, как мы полагали. Для нас вновь складывалось не лучшее положение. Генератор, по-прежнему, не был исправен. Мы ощутимо начали замерзать, а запасы провизии, как раз, находились там, где, возможно, бродит эта тварь.

Мы долго спорили. Понимали, что оставаться на месте сравнимо со смертью. Лишь время решит этот вопрос. Тогда Сергей предложил пойти на отчаянный шаг. Наши скафандры R-115 были невероятно крепкие, а сверхпрочный сплав, предназначенный защищать почти от любо вида повреждений на буровых установках, должен был без проблем выдержать повреждения от органического существа. Сергей и Евгений добровольно пошли на этот смелый шаг. План был такой: мы должны были спрятаться в подсобном отсеке, пока Сергей и Евгений не заманят тварь в инструментальную комнату. Так, у нас появилась надежда изолировать себя от организма, и починить генератор. Когда мы несколько раз все пошагово проверили, в том числе и снаряжение, операция была начата. Облачённые в громостские скафандры, Сергей и Евгений открыли шлюз из машинного. Мы стали ждать….

Мы не могли видеть товарищей, но мы держали с ними связь по рации. Каждый их шаг отчётливо прослушивался.

Я хочу приложить эту запись с рации к моему отчёту.

Сергей Асколин , Евгений Горских: (запись едва различима)

-Жень, стучи, стучи сильнее!

-Да стучу, он уже должен был услышать.

Сергей: Стой стой, а ну посвети в люк. Не видишь?

Евгений: Что?

Сергей: (громко) Не видишь, говорю?

Евгений: Нет, темно...нет, не видно.

Сергей: Ладно, открываем тогда

Евгений: Давай

(Звук открытия двери)

Сергей: Аккуратнее!

Александра: Сергей, что там у вас?

Сергей: Что? Ещё раз

Александра: Говорю, что там у вас?

Сергей: Ничего пока, не выходит.

Евгений: Услышал бы уже, спрятался где-то, видимо.

Александра: Может вернётесь, не нужно иди в глубь корабля, слышишь?

Сергей: Нет, нужно делать, иначе помрём.

Евгений: Слышал?

Сергей: Что? Не слышу

Евгений: Нет, показалось

-В оба смотри. Как покажется, назад.

-Если на «В» нету его, тогда назад. На верх подыматься не будем, не успеем назад обернуться.

Евгений: Смотри! Те же слюни что мы видели.

- Да, похоже на то. Видимо он где-то рядом.

Сергей: Саша, саша!

Александра: Да, Сергей! Что там?

-Приготовьтесь, похоже нашли, где-то уже рядом.

-Поняла!

Сергей: Жень, ну ка долбани еще несколько раз по переборке.

(Звуки удара…)

Сергей: Ничего не понимаю, почему не выходит

Евгений: Мы уже машинное практически прошли.

Сергей: Ладно, давай возвращаться. Ты смотришь вперёд, я назад.

Евгений: Стой! Давай генератор глянем, раз уж на месте.

Сергей: Только быстро

Евгений: Главные платы не задеты, должны починить.

(Крики…)

Евгений: Визин!!! Трубы!!! Он в трубах лежит!!!!

Сергей: Уходим! Женя, беги!!!

(Крики…)

Евгений: За руку схватил!!! Помоги!!! Помоги!

Сергей: Господи!!!

Александра: Сергей!!!! Женя!!! Что там??!!

(Крики..)

Сергей: Он вылазит,вылазит.

Евгений: Бей его!! По руке бей!!!

(Звук удара)

Евгений: Сергей!!!! Мама!!! Ааааааа…

(Запись закончена)

Далее, через смотровой люк, мы увидели с чем по-настоящему имели дело. Из темноты коридора к нам, неуверенными шагами, шёл Сергей. Он держался за правый бок и пытался опираться о стены, подволакивая при этом ногу. Мы только открыли дверь шлюза, чтобы ему помочь, как за его спиной возник огромный силуэт.

Мы предательски остановились, словно понимая всю бесполезность наших действий. И тут мы поняли: то с чем мы столкнулись и так отчаянно пытаясь уничтожить, было вовсе не в человеческих силах. На моих глазах был убит командир корабля Сергей Асколин, а до него, без тени сомнения, Евгений Горских.

Приблизившись вплотную к Сергею, существо в один миг подняло его на уровень своей головы. Клянусь, оно сделало это без единого позыва на тяжесть скафандра R-115. Это было просто безумие….Сергей пытался что-то противопоставить организму, но все его атаки были тщетны. Огромная пасть распахнулась, и плавно наклонилась над головой Сергея. В отчаянной попытке отсрочить неизбежное, Сергей вставил локоть в пасть монстра.

Как-то раз, мне доводилось видеть, как огромная балка упала на рабочего, проводившего ремонт изолятора. Удар был огромной силы, но R-115 выдержал, в очередной раз доказав свою надёжность, пройдя сквозь огромный отрезок времени с момента его внедрения в производство.

В тот момент, существо, подобно зверю, вырвало руку Сергея вместе с куском скофандра, который, оставляя кровавый след, рухнул на пол. Я до сих пор помню истошный крик капитана корабля. Он был беспомощен в руках лика смерти и олицетворения кошмара. Мы ничего не могли сделать….

Существо широко раскрыло пасть прямо над головой скафандра, который прочно был закрыт специальной защитной заслонкой. Всё произошло мгновенно. Из огромной пасти, словно выстрелом, вырвалось подобие длинного языка, которое, в мгновение ока, разорвало шлем, и пробило голову Сергея насквозь. Мы в панике бросились назад в подсобную комнату. В момент закрытия шлюза,я успела разглядеть бездыханное тело Сергея, которое лежало на полу с пробитым черепом…

После всего увиденного, после того, как на моих глазах были убиты люди, которые за время работы стали мне очень близки, я была опустошена, не могла поверить во все произошедшее с нами…

Почему мы? Почему именно на нашу долю выпало первое знакомство с разумным внеземным организмом и оно оказалось не столь радушным, как нам представлялось еще на Земле…

Мои друзья, те, с кем я проработала бок о бок столько лет, которые еще на днях мне показывали фото своих детей, родных, стоили планы на будущее, стали жертвами этой твари, они были убиты с особой жестокостью.

Оно движимо лишь одной целью - убивать. В тот момент, я была готова отдать всё, даже за небольшую тень избавления от этого ужаса.

Тогда нас осталось трое…Трое перепуганных на смерть людей. И прошу вас, после всего произошедшего, не стоит осуждать тех мужчин в трусости! Они цеплялись…цеплялись за жизнь, никто к такому не может быть готов, мы просто ждали своей участи, уже не надеясь на благополучный исход.

Мы находились в тупике, запертые в машинном отделении, не имея дальнейшего плана и не принимая новых попыток к побегу.

Ярослав всё время нервно дышал, и не переставал смотреть в иллюминатор. Ожидание смерти убивало нас еще изнутри, медленно, проползая по всем уголкам тела и разума, извиваясь по коридорам рассудка и не находя выхода, оставалось там.

Мы находились в машинном около восьми часов, не решаясь выйти. Для нас жутким страхом было даже открыть дверь и заглянуть во мрак коридора. Оно всё еще было рядом, ждало удобного момента, не атаковало в открытую, что было странным, учитывая его физические способности. Тогда, обессиленные, мы не заметили как все разом уснули.

Помню, мне снился страшный сон…Я никуда не могла более спрятаться от кошмара, словно весь мир и всё сознание стало территорией ужаса. Мы проснулись от нервных слов Ярослава. Он всё твердил: «Оно было здесь! Оно было здесь пока мы спали! Оно следит за нами!»

Ярослав был сильным мужчиной. Мне самой приходилось не раз в этом убеждаться, но в тот момент он начал терять самообладание и его рассудок помутился, ведь факты его слов говорили сами за себя .Огромное ,запотевшее пятно с внешней стороны элюминатора. Зверь действительно был рядом , когда мы спали. Он смотрел на нас во время нашего сна, изучал свои жертвы, словно кошка играющая с мышкой, испытывая наши нервы, которые и без того были на пределе наших возможностей. Он понимал, что нам некуда идти, что рано или поздно нам придётся выйти, и тут он будет рядом.

Нам некуда было справлять нужду. Мне не приятно об этом говорить, но нам пришлось делить помещения на женский и мужской туалет, даже в такой ситуации мы старались сохранять моральные качества, присущие воспитанному человеку. Ярослав очень часто что-то наговаривал себе под нос. Нас это очень беспокоило, ведь в ситуации сильного стресса человек может потерять самообладание, и тогда, от него можно ожидать самые немыслимые поступки. Стараясь разговаривать с ним, мы поняли, что он начал сходить с ума. Мы просидели в отсеке машинного отделения около двух дней. В общей сложности, мы не ели, на тот момент, трое суток, и страх умереть взаперти от голода заставлял нас предпринимать хоть какие возможности для выхода.

Также, нам ощутимо становилось холоднее. Корабль, попросту, остывал. Из-за невозможности починки генератора мы могли умереть от переохлаждения. Складывалась до невозможности критическая ситуация, которая требовала незамедлительных действий. Ярослав становился всё более замкнутым, он уже не контактировал с нами и не разделял нашего желания в попытке изменить нашу ситуацию в положительную сторону. Наконец, перебрав все возможные варианты развития событий, Александр вспомнил о технологической вентиляции, которая находилась в инструментальном отсеке. Она была слишком мала для организма, но достаточно широка для того, чтобы в ней мог ползти человек. Риск был велик. Он находился в пределах нашей досягаемости. Нам необходимо было лишь безопасно пройти коридор машинного и выйти в инструментальный. Он так же закрывался шлюзом, но куда более тонкими дверьми. В случае успеха у нас была возможность передвигаться по этажам, в недосягаемости твари. Было решено взять рации в рубке и попробовать отрезать его в этаже «Б». Это давало бы нам возможность вернуть к жизни генератор и отправить сигнал «SOS».

Проблема была в том, что вентиляция находилась на потолке, и прежде нужно было открыть защитный кожух, крепившейся двумя болтами, что требовало времени. Но это был наш единственный выход, и мы с Александром решили, что лучше умереть в этой, пусть и малоуспешной попытке спасти наши жизни, чем умереть друг у друга на глазах от голода в безмолвной тишине машинного отделения.

Нам с трудом удалось привести в чувства Ярослава. Слова о его семье дала ему мотивацию и волю попытаться спастись. Семья – то, что даёт нам возможность двигаться даже в непроглядной тьме…

Была еще одна проблема - это дверь в отсек машинного, она открывалась слишком громко. Вероятность, что мы будем услышаны в таком безмолвии была стопроцентная. После ее открытия, нам лишь оставалось просто бежать что есть сил к инструментальному отсеку. Решено было снять обувь, чтобы наши передвижения были более незаметны, хотя для нас проблема с обонянии и слуховых качествах зверя оставался большим вопросом, на разрешение которого не было ни времени ни возможности.

Собравшись с силами мы приступили к исполнению нашего плана. В момент открытия шлюза создалось ощущение, что мы открыли двери в клетку хищного зверя. Признаюсь, в тот момент желание войти обратно и закрыть отсек преобладали над попыткой к спасению.

Мы не стали вслушиваться в неподвижную тишину корабля, нежелании быть услышанным тварью. Александр бежал впереди, я замыкала цепочку. Ярослав и Александр были против того чтобы я шла в конце строя,но меня беспокоило психологическое состоянии Ярослава и я хотела чтобы он оставался в поле моего зрения. Пробегая мимо визиновых труб было ощущение, что на этом для нас всё кончится. Но мы миновали коридор машинного и уже вбежали в отсек инструментального, как все разом остановились. Прямо перед нами, во мгле, вырисовывался огромный силуэт. Оно шло в нашем направлении, но не бежало, что говорило о безвестности нашего присутствия для твари. Но на тот момент мы этого не знали. Бежать обратно было бессмысленно, и мы, в ту же секунду, бросились в рассыпную по отсеку. Александр и Ярослав успели нырнуть за ремонтный шкаф, я же спряталась не так удачно. Моим убежищем стал небольшой металлический ящик, за которым едва ли можно было укрыться. Тяжело дыша, существо остановилось точно у моего укрытия. Оно наклонилось так близко, что я чувствовала пар, исходивший из его пасти. Я не ощущала какой либо вони. Дыхание было скорее горячим, чем тёплым, словно созданное самой преисподней.

В нём было чужеродно всё. Хрипя и озираясь по сторонам ,существо пыталось взять след . Я осталась жива, а значит его обоняние нельзя было назвать совершенным, напротив, на таком расстояние практически любое животное могло бы учуять меня. Значит для поиска жертвы он полагался на другие рецепторы, которые, возможно, были значительно сильней. Когда оно покидало отсек, я, проводя его взглядом, заметила, что его шкура изменилась с последней нашей встречи. Она явно стала твёрже, а на голове начал проступать костный рельеф, что делало ее уже не столь гладкой. Всё это говорило лишь о том, что существо продолжало эволюционировать, но с огромной скоростью. Я могла бы назвать его идеальным хищником, но факт, что он ушёл, не заметя меня и остальных, не оставлял таких убеждений. Он явно направлялся в машинное отделение. Либо он все-таки услышал, как открылся отсек, либо он, по старой привычке, шёл проверить свои жертвы, как это уже делал ранее. Как только он скрылся в темноте коридора, я дала сигнал остальным, что нужно выходить. По лицам обоих читалось, что им вновь пришлось пережить ужасное ощущение близкой смерти. К таким вещам невозможно привыкнуть…

Мы вбежали в инструментальный отсек и впервые за эти дни внутри меня разжёгся слабый огонёк надежды. Самое страшное, как мы полагали, было позади. Мы были вновь заперты в очередной норе, но в этот раз она давала возможность к спасению.

Вентиляция была прямо над нами. Размеры вполне позволяли нам там протиснуться, оставалось только снять защитный кожух. Мы с Ярославом стояли спиной к двери шлюза, и, на мгновение, в мнимой надежде, потеряли бдительность. Нам следовало выставить подобие караула к люку отсека, чтобы видеть опасность со стороны машинного отделения, но мы этого не сделали и это был наш прокол, прокол- ценою в жизнь…

Александр замер. В ужасе раскрыв широко глаза он смотрел нам за спины. По его руке словно пропустили разряд тока и она предательски выдала эмоции механика. Хватка ослабла и из его сильных рук выпал разводной ключ. Звонким эхом звук пронесся по всему инструментальному отсеку. Мне в тот момент он показался самым неприятным что я слышала, ибо теперь, ассоциация с ним будем идти во мне вровень с моими кошмарами. Это заставило вздрогнуть меня. Я понимала, что в данной ситуации вызвать такую реакцию Александра могло только одно, и я не хотела поворачивать голову назад. Наша надежда на спасение угасала под бездонным ливнем безжалостного испытания судьбы.

Пересилив себя, я медленно обернула голову в сторону закрытого шлюза. С той стороны на нас зарилась огромная рельефная голова. Пар из его пасти оставлял мутные очертания преследовавшего нас ужаса. Он прислонился так близко к смотровому окну, что я с лёгкостью разглядела бесконечный ряд острых как бритва, металлического цвета зубов. Из слегка приоткрытой пасти градом текли слюни, но, по консистенции, больше напоминавшие воду, так как они долго не задерживались на играющих от света зубах. Он слегка покачивал головой в разные стороны, словно изучая, смакуя, в предвкушении очередной трапезы.

Мы до последнего стояли не шелохнувшись и, не обронили ни слова, в надежде что он отступит не заметя нашего присутствия. Но этого не произошло, напротив, он действовал уже более открыто. Он не прятался, не устраивал засады, он изучил свои жертвы, он понимал своё превосходство над нами и нашими хрупкими телами.

Сначала он слегка стукнул головой об дверь шлюза, что заставило нас отойти на шаг назад. Затем ещё удар, но уже значительно сильнее, да так, что послышался треск стекла на двери. От верной гибели нас отделяло несколько сантиметров стали, на которую мы уповали и надеялись что она выдержит натиск зверя.

Первым отошёл от ступора Александр. Он подобрал ключи, и подставив под ноги небольшой стол, принялся за дело. Болты были старые и потому с трудом поддавались. В это время зверь всё усиливал напор, проверяя дверь на прочность . В один из ударов я в ужасе увидела, как она слегка деформировалась. Какую же чудовищную силу имело это создание. Если оно прорвётся до того, как мы оказались бы в вентиляции-мы обречены. Александр к тому моменту уже почти открутил первый болт. Мы торопили его, кричали. Мне стыдно говорить, но в тот момент у меня случилась истерика. Я начала терять самообладание. Ярослав метался по комнате в надежде найти хоть какое то спасение, я даже не предпринимала каких-либо попыток успокоить его, так как в тот момент сама пребывала в таком состоянии.

Мне казалось, что Александр делал всё до ужаса медленно, хотя это было не так. Он проявил себя как настоящий мужчина. Сохраняя остатки самообладания и пытаясь держать эмоции под контролем, он всё же открутил первый болт, и тот с грохотом упал на пол. В этот момент организм словно поняв, что мы задумали, предприняло действия, присущие разумному существу. Оно понимало что если будет действовать всей массой тела то процесс пойдет быстрей, и я увидела, как его голова скрылась во мраке, а затем с огромной силой врезалась в и без того пострадавшую дверь. От грохота попадали инструменты с полок, а двери уже напоминали больше мятую фольгу. Зверь брал все больший разбег для ударов и времени у нас становилось все меньше. Второй болт всё никак не хотел отходить, видимо время приковало его накрепко. Александр начал корить все, что находилось в помещении. Он в приказном порядке велел нам срочно искать подобие трубы, дабы увеличить рычаг. После очередного удара я услышала, как с треском вылетело стекло иллюминатора, и в него пыталась протиснуться огромная пасть, что заставило меня в ужасе закричать. Ярослав стоял неподвижно прислонившись к стене, он не мог пошевелить ни одним мускулом. Наши попытки быть услышанными в поисках подходящего рычага были тщетны. Он потерял себя, его тело было парализовано, он поддался страху, он устал убегать ,и более не мог выносить всего этого. Я помню его взгляд. Это взгляд человека, потерявшего веру во всё. Когда мы нашли подходящий объект, и Александр вернулся чтобы покончить со вторым болтом ,сквозь разбитый иллюминатор с целью ухватить кого-то из нам, проскользнула огромная чёрная лапа твари. Её длинные пальцы, так похожие на наши, нервно пытались схватить хоть что-то. Разница была лишь в количестве - их было шесть! От запястья до предплечья можно было разглядеть узоры, походившие на жилы, которые простирались по всей длине руки.

Не обращая внимания на конечность твари, Александр вставил трубу в ключ и со страшным скрипом и осыпающейся ржавчиной болт наконец- то поддался. Когда решётка, была снята, в двери уже был приличный зазор, через который можно было запросто протиснуться взрослому человеку. Первым лезть в вентиляцию Александр велел мне, но я хотела убедиться что ему удастся привести в чувства Ярослава. Но он был категоричен, и слегка подсадив меня, направил во мрак холодной шахты. Но тогда я еще не чувствовала себя в безопасности . Крича, чтобы они оба поторапливались я наблюдала сверху как дверь уже скрипела и из последних сил пыталась не пустить внутрь зверя. Она была нашим последним оплотом на пути к лапам монстра. В какой-то момент, когда зверь вновь запустил свою конечность внутрь, я услышала истошный крик, который басом пронёсся по всему отсеку. И в ту же секунду из руки его хлынула зелёная жидкость, которая окропила весь пол. Послышалось странное шипение, так походившее на то что издает змея перед атакой. В местах, где была пролита кровь твари, пол, словно лёд под горячим напором воды, начал таять, а жидкость, словно ненасытная саранча, продолжала прокладывать себе путь всё ниже и ниже. По характеру повреждений,кровь походила на кислоту. Я не знаю, заметили ли это Алексей с Ярославом в тот момент, но тогда во мне перевернулось всё представление о формах жизни. Даже больным воображением было трудно создать столь отвратительное и, в то же время, совершенное, как этот организм. И тут, я поняла, что именно это и послужило поломке нашего генератора. Теперь пазл сложился, именно такой же ожоговый след мы увидели в первый раз в машинном отделении. Он любил тепло, но, видимо, на первых стадиях его эволюции шкура не достаточно прочна, и он обжегся об визиновые трубы, когда пытался там спрятаться. Он не знал, в тот момент, какую опасность мы можем представлять для него. Моей теории дает подтверждение его нападение на Сергея и Евгения. Он уже мог спокойно там находится, большие температуры более не представляли для него угрозы. Его шкура превратилась в непробиваемый панцирь. Если у нас и был хоть какой-то шанс на его убийство, то мы его упустили еще в первые стадии метаморфозы существа. Все эти мысли пронеслись у меня в голове буквально за одну секунду. В этот сумбуре я смогла нащупать логическую цепочку. Я смогла, хоть и незначительно, но в правильном направлении продвинуться по физиологии существа. На какое-то время, которое мне показалось вечностью, атаки прекратились, и я слышала, как Александр кричал на Ярослава, чтобы тот взял себя в руки и следовал за мной. Но, видимо, дело с его рассудком обстояло сложнее. Я умоляла их обоих немедленно влезть в шаху вентиляции, но Александр ни на секунду не собирался покидать потерявшего себя в этом хаосе Ярослава.

Всё произошло мгновенно. Удар был такой мощности, что едва державшиеся двери шлюза, разлетелись по инструментальному отсеку. Зверь, слегка тряхнув головой и расправившись во весь рост, что ему позволял потолок, широкими шагами промчался мимо меня. Я смогла лишь разглядеть его ребристую спину, из которой вздымались изогнутые трубки, и густо идущие в два ряда острые как иглы рога. Я ничем не могла помочь. Инстинкт самосохранения, который шёл на поводу у моего животного страха, за что корила я себя до последнего момента, заставил меня остаться в вентиляции и лишь слушать душераздирающие крики моих товарищей. А после того, как крики затихли, и тишину нарушал лишь мерзкий звук насыщения зверя, я ползла по бесконечному мраку вентиляционных проходов, не перестывая оплакивать убитых товарищей. Александр не оставлял Ярослава ни на секунду - поступок настоящего мужчины. Я хочу, чтобы все знали как героически погиб этот человек. Я не хочу корить в этом Ярослава. Никто не смеет этого делать. У каждого есть свой запас прочности, и у него он закончился раньше остальных. Я чувствовала, что мой запас так же на исходе…

После этой попытки выбраться, всё быро решено: корабль и я были обречены на бесконечное скитание по бездонным пространствам космоса. Мне удалось найти рубку и забаррикадироваться там, но моя смерть была лишь вопросом времени…

Теперь, когда я поведала тот ужас, который мне и всей моей команде довелось пережить перед смертью, я хочу, чтобы об этом узнали все. Все знали как мы пали в безнадёжной схватке с неизвестным до селе организмом, суть которого только одна - убить или быть убитым. Он эволюционировал как физически, так и умственно. В своих действиях не уступал человеческим. Я не могу сказать координаты того спутника, где на наш корабль проникло существо, к тому же, не известно сколько еще там находится подобных организмов. Мне очень холодно. Корабль практически полностью остыл, а запаса кислорода хватит максимум еще на сутки, но страха уже нет, он остался во мрачных коридорах корабля, вместе с погибшими членами экипажа. Я больше не боюсь смерти, слишком долго я пыталась оттягивать этот момент. Я слышу, как существо, без устали, патрулирует вход к шлюзу рубки. Он знает, что мне некуда деваться. Он будет ждать столько, сколько ему потребуется. Я последняя из выживших членов экипажа Александра Серова, заканчиваю запись. Я лишь хочу, чтобы те, кто услышит это, знали, что космос более не безопасен. Я нарекаю его территорией смерти, а что касается существа - он настолько чужероден, а его природа столь отвратительна, что нет даже слова которым он удостоен называться. Он не живой и не мёртвый, он чужд всему человеческому роду, он-ЧУЖОЙ……