Шемякины

НАЧАЛО. ИСТОРИЯ С XVII ВЕКА.

Где жили наши предки Шемякины до 17 века можно только строить догадки….

Отчасти мы выяснили, что это Среднерусский регион. В него входят территории нынешнего севера Украины, отчасти Беларусь, средняя Россия.

Населенные пункты Шемякино, ныне существующие и много других исчезнувших, наталкивают на мысль, что где-то в них, откуда и получили свою фамилию. Так как подавляющее большинство таких деревень из средней России (см. главу 4), то очень большая доля вероятности, что и мы, родом из России. Дальнейшие более точные предположения, из какой мы области, пока трудно установить, но это не настолько важно для познания своей сущности, так как по сути дела не сильно эти губернии отличаются друг от друга. А при отсутствии каких-либо документальных данных, остается только предполагать. Поэтому описывая общую ситуацию в России, и в частности, нашего региона, можно видеть картину и того, как жили и наши герои - Шемякины.

Начнем отсчет нашей истории с 17 века. Какая была ситуация в России? Каким образом эта ситуация касалась наших предков и нашей семьи?

В Русском государстве на рубеже XV и XVI веков оформилась поместная система. Великий князь передавал поместье служилому человеку, который был обязан за это воинской службой. Поместное дворянское войско использовалось в непрерывных войнах, которое вело государство против Литвы, Речи Посполитой и Швеции, и в обороне пограничных областей от крымских и ногайских набегов. Десятки тысяч дворян призывались каждый год на «береговую» (по Оке и Угре) и пограничную службу.

Крестьянин был лично свободным и держал земельный участок по договору с владельцем поместья. Он обладал правом выхода или отказа; то есть правом уйти от землевладельца. Землевладелец не мог согнать крестьянина с земли перед жатвой, крестьянин не мог покинуть свой участок, не рассчитавшись с хозяином по окончании жатвы. Судебник Ивана III устанавливал однообразный срок для крестьянского выхода, когда обе стороны могли рассчитаться друг с другом. Это неделя до Юрьева дня (26 ноября) и неделя, следующая за этим днём. Вольный человек становился крестьянином с той минуты, как «наставлял соху» на тяглом участке (то есть начинал исполнять государственную обязанность по обработке земли) и переставал быть крестьянином, как только бросал земледелие и принимался за другое занятие.

Даже Указ о пятилетнем сыске крестьян от 24 ноября (4 декабря) 1597 года не отменял крестьянского «выхода» (то есть возможность уйти от землевладельца) и не прикреплял крестьян к земле. Этот акт лишь определял необходимость возврата сбежавшего крестьянина к прежнему землевладельцу, если уход состоялся в пятилетний срок до 1 (11) сентября 1597 года. Указ говорит только о тех крестьянах, которые покидали своих землевладельцев «не в срок и без отказу» (то есть не в Юрьев день и, не уплатив «пожилое»). Однако, пользуясь малограмотностью либо тяжёлым положением крестьян землевладельцы, зачастую, нарушали право "Юрьева дня".

Итак, предполагаем, что наши предки Шемякины проживают в небольшом селе, в средней полосе России, в Калужской области. Пребывают в роли крепостных крестьян в помещичьем хозяйстве. Не бедствуют, но и не живут богато. Трудолюбивые хозяйственники работают, не покладая рук. Они имеют большие семьи, много родственников. Стремятся жить и работать в соответствии с православными нормами. Чтят традиции и воспитывают детей жить и быть в согласии со своей душой. Все события в стране их тоже задевают 1601-1603 годы. Страна переживает Великий голод, охвативший большую часть европейской территории Русского царства во время правления Бориса Годунова. Значительная часть населения устремилась в малонаселённые южные и восточные регионы страны — низовья Дона, Волги, Яика и в Сибирь. Помещики стремятся усиливать свой нажим на подневольных крестьян, и многие из крепостных, самые свободолюбивые, не выдерживают и убегают. На рубеже XVI-XVII веков в Русском государстве происходило постепенное закрепощение крестьянства. Право крестьянского выхода было ограничено ведением «заповедных лет» в царствование Ивана IV. В царствование Федора Ивановича (от имени которого правил Борис Годунов), право перехода от владельца в Юрьев день было фактически отменено. Недовольство крестьян, вызванное усилением феодального гнёта, нашло выражение в выступлениях монастырских крестьян в конце XVI века, массовом бегстве в южные районы в период голода 1601—1603 годов. В 1603 году произошло крупное восстание холопов и крестьян. Среди множества действовавших в то время разбойничьих шаек наиболее крупной, действовавшей у самой Москвы, была банда атамана Хлопка Косолапа, по имени которого и было названо явление. Основу восставших составляли холопы, сбежавшие из усадеб по причине голода, поскольку их хозяева отказывались кормить их, но при этом надеялись по окончании голода предъявить на них права. С уничтожением банды Хлопка массовые разбои и грабежи в Русском государстве не прекратились, часть холопов бежала на юг, где затем участвовала в восстании Болотникова и в других событиях Смуты. Опять забурлил народ, опять крестьяне, вооружившись, кто, чем мог, пошли на своих господ. Начавшись в Путивле (ныне Сумская обл., Украина) в 1606 году, восстание Болотникова шло к Москве. Елец, Калуга, Тула, Москва, Коломна – таков путь восставших крестьян. Но, на фоне всех этих грабежей и разбоев, у них случился разлад. И царские войска во главе с царем Василием Шуйским сплотились и отбросили Болотникова к Калуге, а в Туле их разгромили.

9 марта 1607 года царь Василий Шуйский приняли Уложение о крестьянах и холопах. Уложение полностью отменяло крестьянский выход и предписывало до 1 сентября 1607 года удовлетворить челобитные по всем крестьянам, которые за предшествующие 15 лет «вышли за кого инаго», причем срок возврата устанавливался «до рождества Христова» 1607 года. В случае затягивания с возвратом крестьян Уложение грозило ослушникам штрафами. Принадлежность крестьян полагалось определять по «книгам 101-го году» (т.е. 1592-1593 годов). В случае, если челобитные до 1 сентября поданы не будут, крестьяне остаются «за тем, за кем они ныне живут», будут записаны «в книги» и в течение следующих 15 лет «вывоз» крестьян и судебные тяжбы по этому вопросу запрещаются. Срок сыска беглых крестьян и холопов от «государя», определенного новым Уложением, также устанавливался в 15 лет.

Наверняка, все эти события в стране касались и наших предков Шемякиных. Они тоже стремятся к свободе, но пока не хотят отрываться от своих дворов и семей. Все-таки хозяйство есть, и оно пока позволяет жить и как-то выживать. Видят они также, что некоторых беглых крестьян находят. После этого они терпят полный крах своей жизни: штрафы, побои, забирают последнее и их семье не сладко. А судьба тех, кого не нашли неизвестна. Живы ли они в чужих краях? «Пока еще переждем, может быть, хорошие времена еще вернутся!» - так они рассуждают.

При царе Алексее Михайловиче Соборное Уложение 1649 года устанавливает бессрочную прикрепленность к земле (то есть невозможность крестьянского выхода) и крепость владельцу (то есть власть владельца над крестьянином, находящимся на его земле). Однако, и согласно Соборному уложению владелец поместья не имеет право посягать на жизнь крестьянина и лишать его земельного участка. Допускается передача крестьянина от одного владельца к другому, однако и в этом случае крестьянин должен быть снова «посажен» на землю и наделён необходимым личным имуществом («животами»). По уложению 1649г. крестьянин лишён был права сходить с земли, но во всём остальном он оставался совершенно свободным: закон признавал за ним право собственности, право заниматься торговлей, заключать займы, распоряжаться своим имуществом по завещанию и т.д. Как и раньше, положение сохранило резкую грань между крестьянином и холопом.

Карта России 1-ой половины 17 –го века.

Как мы видим из карты, в то смутное время неспокойная Польша была рядом. Это не могло не сказаться. Польско-украинское влияние оставило свой отпечаток на дальнейшую историю России. Народное брожение, смута, недовольство так и шло с беспокойного юго-запада. А русским приходилось перемалывать, иногда с трудом, возникавшие при этом проблемы. Войны с поляками, шведами, турками не давали стране спокойно развиваться, и в тоже время делали России новые вызовы, которые надо было преодолеть. С 1654 года - русско-польская война за Украину. 13-летняя эпопея закончилась Андрусовским миром, после которого Польша отступила от исконно русских территорий: Смоленска, Киева, Северск, Чернигов. И прошением нашего соседа, Украины, под защиту и власть России. Все-таки христианские русские корни перевесили католические устои и ненависть поляков.

Позже произошло массовое ухудшение положения крестьян и посадских людей из-за повышения налогов, вызванного войнами с Польшей (1654-1657) и Швецией (1656-1658), бегство людей на юг стало еще больше. И в 1667 году крестьянский народ опять не выдержал. И Степан Разин поднял их на борьбу с боярами, дворянами и купцами. Волга, Дон, Урал, весь юг охвачены бунтами многочисленных бедняков. Грабежи, убийства, захваты городов – восстание прокатилось по России. И царским войскам пришлось нелегко в борьбе с повстанцами. Но все же это движение крестьян было неорганизованно, да еще и без явной цели, все же было подавлено. Более 11 тысяч человек казнены, многие их городки просто сожжены и уничтожены.

А побеги крестьян на Дон из великорусских областей еще больше усилились со второй половины 17 века и приняли такие размеры, что правительство приняло различные меры, но вернуть крестьян не удавалось.

Петр Первый серьезно взглянул на переселенческое движение, и, сознавая, что Дон нуждается в колонизации, решил в 1700 году, что всех людей, зашедших на Дон после 1695 года (походов на Азов), поселить по дорогам, идущим по рекам Кундрючья, Донец, Каменка, Лихая и других.

Наши Шемякины, я думаю, не стали пока никуда не уходить из своих мест в другие, более лучшие, как казалось, для жизни территории. Терпели, как только могли, но выживали. Все-таки трудолюбие всегда давало возможность жить в каком-то достатке и растить своих детей.

Все эти бунты, конечно, тоже затронули наши семьи, и кто-то из наших родственников, наверняка, попробовал тоже поучаствовать. Тем более, что их владельцам (боярам и помещикам), которые попали в очаг восстания, тоже досталось. Из-за этого крепостное давление, возможно, немного ослабло.

Барщина была легче на недавно завоеванных приграничных землях, чем в северных районах. Тогда почему эти крестьяне с юга в большей степени склонялись к мятежу, нежели остальные, чье положение было более тяжелым? Причины были, главным образом, чисто психологическими. Новые поселенцы в большинстве случаев были людьми более энергичными и инициативными, нежели те, кто жил там постоянно. Помимо того, сама среда в приграничных землях была иной из за присутствия свободных людей – казаков. Любая попытка со стороны владельцев поместий отяготить своих крестьян, вызывала большее возмущение именно у новых поселенцев, нежели в тех районах, где зависимость существовала на протяжении долгого времени. Более того, в новых землях, на границе степной зоны, обиженному крестьянину было сравнительно легче бежать от своего господина и присоединиться к казакам.

В 1718—1724 гг. — податная реформа, окончательно прикрепившая крестьян к земле. Сначала в 1718 году указом Петра I была начата перепись населения, и проводили перепись не только крестьянского населения, но и дворовых людей, холопов и церковников. Ранее бы налог со двора, а после переписи уже с каждой души, что увеличило сборы в казну.

Платили теперь и те, кто ранее был освобождён («гулящие люди», вольные холопы) и одновременно, образовав новый социальный слой внутри крестьянства (государственные крестьяне). Сословие государственных крестьян появилось вследствие объединения в одно податное сословие разнообразных категорий не крепостного населения. В это число входили черносошные (как правило, сибирские), служилые люди, нерусские народности. Число таких крестьян доходило до половины всего населения страны. Их число увеличивалось за счёт конфискации церковных владений (огромные владения Русской православной церкви были конфискованы Екатериной), возвращённых, присоединённых и завоеванных территориях (Прибалтики, Правобережной Украины, Белоруссии, Крыма, Закавказья), бывших крепостных конфискованных имений шляхтичей Речи Посполитой и других. Кроме того, число государственных крестьян пополняли беглые крепостные (частновладельческие) крестьяне, оседавшие на осваиваемых землях (Башкирии, Новороссии, Северном Кавказе и так далее). Этот процесс (перехода беглых крепостных крестьян в разряд государственных) негласно поощрялся императорской властью. Государственные (казённые) крестьяне жили на государственных землях и платили подати (оброк) в казну. Государственные крестьяне, в отличие от владельческих, рассматривались как лица, обладающие юридическими правами — они могли выступать в суде, заключать сделки, владеть собственностью. Государственным крестьянам было разрешено вести розничную и оптовую торговлю, открывать фабрики и заводы. Земля, на которой работали такие крестьяне, считалась государственным владением, но за крестьянами признавалось право пользования — на практике крестьяне совершали сделки как владельцы земли.

С конца XVII века постепенно входят в практику скрытые сделки по купле-продаже крестьян между помещиками, также крепостных отдают в качестве приданого и т. д. Но речь шла, всё-таки, о переселении, перемещении земледельцев, причем непременно вместе с семьей, из одного поместья в другое. Закон запрещал обезземеливание крестьян. Кроме того, запрещалась и торговля крепостными крестьянами. Таким образом, холоп, продолжая оставаться рабом, частной собственностью, поднимался до положения личности и гражданина, 10 лет спустя был сделан новый шаг в этом направлении: холопы были призваны к отбыванию рекрутской повинности. С той поры разница между холопом и крестьянином свелась к одному названию. Полное слияние крестьян с холопами и, одновременно, окончательное закрепощение тех и других за помещиком было достигнуто введением подушной подати.

В Плакате 1724 г. предусматривалось два варианта выхода крестьянина-отходника на заработки. Во-первых, он мог выйти на работу в «ближние места» до 30 верст от дома. Для того чтобы покинуть жилище, крестьянин должен был получить паспорт-«отпуск», подписанный помещиком. Во-вторых, крестьянин мог выйти за пределы своего уезда на продолжительный срок. Для такого выхода надо было еще, подписанное земским комиссаром «пропускное письмо». Законодатели стремились предотвратить бегство крестьян под видом выхода на заработки.

Крепостное право приобрело в своем развитии совсем уж кабальные формы. Оно начиналось как форма государственного «тягла» для крестьян, род общественной повинности, а пришло в своем развитии к тому, что крепостные лишились всяких гражданских и человеческих прав и оказались в личном рабстве у своих помещиков. В первую очередь этому способствовало законодательство России, вставшее на защиту исключительно помещичьих интересов. Указами 1746 г. и 1764 г. определена полная зависимость всех крестьян от своих хозяев. Помещику предоставлялось право продавать своих крепостных в рекруты любому лицу и право ссылать крестьян в Сибирь. Таким образом, право владения крепостными становилось монополией дворянства. Манифест о вольности дворянства 1762 года — один из ключевых законодательных актов царствования Петра III. Он дал возможность дворянам полностью перестать быть зависимыми от власти, а крестьян ввел в полное им подчинение, от которого они стали выступать. Поднялись на борьбу и помещичьи крестьяне, В начале 1762 г. в 9 центральных уездах восстало свыше 7 тыс. крестьян, принадлежавших 9 помещикам. В Вяземском уезде князь против крестьянских толп использовал пушки. В 1763 г. массовый характер приняли волнения в Новгородском, Пошехонском, Волоколамском, Уфимском уездах. 1765 - Указ о разрешении помещикам ссылать крестьян на каторгу. Именно тогда началось первое перемещение и многих Шемякиных в Сибирь. Поэтому сейчас мы их много видим в разных городах Сибири из разных источников. В 1766–1769 гг. крестьянское движение вспыхнуло в Воронежской и Белгородской губерниях. Борьба почти повсеместно сопровождалась массовым бегством крестьян, потоком челобитий, насчитывавшихся тысячами, вереницами крестьянских ходоков. В 1783 году было восстановлено крепостное право на Левобережной Украине.

Несмотря на осознание того, что крепостнические порядки являются социальным злом, правительство не предпринимало никаких решительных мер к их уничтожению. Манифест Павла I, «о трехдневной барщине» 1797 г., как часто называют этот указ, носил рекомендательный характер и никогда почти не исполнялся. Ба́рщина — даровой, принудительный труд зависимого крестьянина, работающего личным инвентарем в хозяйстве земельного собственника. Барщина исчислялась либо продолжительностью отработанного времени (числом дней, недель), либо объемом работы. Барщина в 6 и даже 7 дней в неделю была обыкновенной. Распространение получила и так называемая «месячина». Она состояла в том, что помещик отнимал у крестьян их наделы и личное хозяйство и превращал их в настоящих сельскохозяйственных рабов, которые работали на него постоянно и получали только скудный паёк из господских запасов. Крестьяне-«месячники» были самыми бесправными людьми. Барщинное хозяйство Российской империи второй половины XVIII века являлось наиболее интенсивной формой эксплуатации крестьянского труда и, в отличие от оброчной системы (дань помещику продуктами или деньгами), вело к предельному закабалению и максимальной эксплуатации крестьян. Мелкое крестьянское хозяйство оказалось перед угрозой исчезновения. Крепостные крестьяне не были законодательно ограждены от произвольной эксплуатации помещиков и отягощения крепостничества, принявшего формы, близкие к рабству. А государственные крестьяне с 1801 года могли покупать и владеть на правах частной собственности «ненаселёнными» землями (то есть без крепостных крестьян). Они же имели право пользоваться небольшим наделом в размере от 1 до 15 десятин земли (везде по-разному). В связи с введением подушной подати был отменён институт холопства.

Понимая всю отсталость крепостного права, грамотный и просвещенный Александр I решил хоть как-то улучшить крестьянскую долю и издал в 1803 году Указ «об отпуске помещиками своих крестьян на волю по заключении условий, основанных на обоюдном согласии». Помещики получили право освобождать крепостных крестьян поодиночке и селениями с выдачей земельного участка. За свою волю крестьяне выплачивали выкуп или исполняли повинности. Если оговорённые обязательства не выполнялись, крестьяне возвращались к помещику. Крестьян, получивших таким образом волю, называли свободными или вольными хлебопашцами (отсюда и популярное название указа). По всей видимости, Александр I возлагал на указ большие надежды. Но, за все 25 лет царствования Александра I получили волю лишь 47 тыс. крестьян от 10,5 млн., т. е. меньше 0,5% от общего числа крепостных. Еще в России было 6,7 млн. государственных крестьян и 700 тысяч удельных (царских – те, которые населяли земли династии Романовых) смогли таким образом купить себе свободу: большинство помещиков не желали о "раздаче своей собственности". Это Указ лег потом в основу реформы 1861 года.

Примерно с периода 1800 года начнем повествование о наших далеких предках Шемякиных. Конечно, не то, чтобы точных, да и вообще никаких нет сведений об их той жизни. Выходцы из крестьян. Невозможно что-то узнать спустя 200 лет о жизни почти неграмотных людей! Поэтому будем полагаться на вероятность событий, исходя из тех сведений, которые имеются и предполагать, что это было действительно так, или почти так.

Во-первых, будем предполагать, что местом проживания была Калужская губерния. Исходим из того, что это центр того региона, который имеет, как бы очерчиваемый контур названий населенных пунктов Шемякино из главы 4. Не берем во внимание Уральский или Сибирский края, так как туда эти названия привнесены переселенцами из центра России.

Также помогает определиться с этим регионом и ДНК, согласно геногеографии, который тоже показывает на этот русский регион, где обитали многие далекие наши потомки.

Примерно в эти же 1810-е годы родился Фотий, первый, точно известный Шемякин, прапрапрадед автора книги. Он стоял у истоков тех перемен, который он затеял для своей семьи. Как видно, из исторических событий, что всё происходило в их жизни, как бы вынуждено, исходя из тех условий, какие им предоставляла ситуация. Свершающиеся перемены толкали его и многие другие семьи на такие шаги, которые позволяли бы найти лучшую долю в своей жизни, а может даже выжить.

Вероятно все же, наши Шемякины были крепостными крестьянами, так как никак не подпадали под категорию государственных. Если, конечно, они каким-то образом смогли перейти в «вольные хлебопашцы». Но, думаю, что их освобождение произошло позже.

Бурный 18 век, когда войны почти не прекращались со всеми, окружающими Россию соседями: шведами, поляками, турками. Наверняка, некоторым нашим Шемякиным пришлось участвовать в этих военных действиях. В то время призывом в армию был рекрутский набор. Это началось с 1705 года. На общину (уезд, волость) налагалось собрать определенное количество душ мужского пола. В период войн призывалось больше людей.

Помещику приходилось выбирать кого-то из своих крепостных. Ими могли стать провинившиеся или, не всегда трудолюбивые, не нравящиеся ему крестьяне. Хотя позже устанавливался очередной порядок. В каждой семье должны были призываться мужчины, по-очереди, подходящие по возрасту. Срок службы был 25 лет. С 1834 года он был сокращен до 20, а потом еще меньше. Когда рекрут уходил служить, то это было как прощание с ним. Не только от того, что он мог погибнуть. Но, он после службы и войн просто мог остаться где-то в другом месте или городе. Если удавалось вернуться домой, то бывший солдат был уже свободным крестьянином или же шел на любую другую по силе работу. Из-за этого также много людей перестало быть крепостными.

Отец Фотия Шемякина, скорее всего, не служил. На период его рекрутского (призывного) возраста пришлись турецкие войны (1768-1774 и 1787-1791 годы). Все-таки эти войны были на юге и, может быть, не слишком затрагивали остальных в средней полосе России, да и наши армии были не столь многочисленны, как в последующие годы. Поэтому, наши крестьяне работали много, семья росла. Предполагаемое время рождения отца Фотия - конец 18 века, то есть 1780-е годы. Я являюсь его седьмым потомком.

В 1810-ых годах родился и Фотий. Имя своё он получил, скорее всего, по дате святого на этот день рождения. Например, 19 февраля – одна из таких дат.

Неизвестно, каким по счету, он был ребенком. Но, как правило, меньше 3-5 детей не бывало. Но, мы знаем только его, Фотия.

Крестьяне облагались подушной податью – основным прямым налогом в России до 1887 года. В 1811 году правительство ввело раскладочный принцип налогообложения, при которой за исправный платеж податей отвечала община (круговая порука).

1812 год для России принес большие события. В июле было объявлено о наборе в ополчение против французской армии Наполеона. Не сразу поднялась страна на врага. Во многие регионы французы так и не попали, и «почувствовать» иноземцев не пришлось, а в отдаленных губерниях о войне и не знали. А помещики тоже не спешили отдавать своих подданных крестьян в армию. Ведь именно они решали, кого отправлять в ополчение, крестьянин сам не имел право идти воевать. И отправляли туда не всегда достойных. Сначала набор был из 16-17 близлежащих губерний. А потом уже были и из других регионов, в том числе и из украинских и донских. Амуниция и вооружение почти отсутствовала. Война же послужила толчком и новым крестьянским бунтам. Почти вся западная Россия и другие губернии вспыхивали против своих помещиков. Крестьяне использовали некую беззащитность своих господ, и часто грабили ненавистных своих хозяев. Бунты продолжались и после изгнания Наполеона. Постоянные войны России требовали больших денег, а это тяжелым бременем ложилось на самых угнетенных, на крестьян. Фотий был еще очень мал, и его наполеоновское нашествие коснулось лишь отчасти, а вот его отцу и родственникам, тем, кто чуть моложе, видимо, пришлось побывать и в боях с французами, и в своих распрях с местными помещиками. Ведь отец Фотия был в самом расцвете своих сил. Многие крестьяне использовали нашествие и попытались хоть как-то облегчить свою тяжелую, почти рабскую, участь, отомстив своим господам за годы угнетений. Иногда отмечались случаи, когда крепостные отказывались выполнять привычные обязанности и даже устраивали небольшие бунты. Крестьянские волнения происходили в Смоленской, Костромской, Калужской, Орловской, Нижегородской, Казанской, Саратовской и других губерниях. А французы среди российского простонародья и солдат в самом буквальном смысле воспринималась как армия дьявола. А в дальнейшем, когда неприятель грабил и уничтожал многие города и сёла, и крестьяне оставались наряду с помещиками ни с чем, конечно, они пытались дать отпор, на какой только могли решиться. Особенно после сдачи Москвы и объявления общего клича в ополчение, народ и поднялся на защиту отечества. Всего было 3 округа ополчения. Норма набора ополченцев так же определялась съездами дворян — от 4 до 10 человек со 100 «ревизских душ», то есть с сотни крестьян и мещан. Всего из проживавших в этих 46 губерниях проживало 6,7 млн. крестьян. Призвано было 203 тысячи ратников. Калужские рекруты (12-15 тысяч) попали в московский округ защиты сёл, дорог, мостов. Включение ополченских формирований в военные действия позволило освободить полевые войска от охраны коммуникаций, конвойной службы и других подобных обязанностей, требовавших большого числа людей. Также они создавали многочисленные и трудоемкие земляные валы, рвы, заграждения, редуты и т.п. Все эти обязанности взяли на себя ополченские части. Эти плохо экипированные и слабо вооруженные ратники показали себя настоящими солдатами. Они не только укрепляли город, но и принимали самое активное участие в боях за него. Московское ополчение также должно было включиться в борьбу с самого начала своего существования. Первым боевым его испытанием было Бородинское сражение. Значительная часть ополченцев пошла на укомплектование пехотных корпусов, и действовала наряду с обученными солдатами. Другая часть выполняла инженерные работы. Третья несла санитарную службу. Ополченцы получили многочисленные награды за отвагу и мужество, проявленные в сражении. Немало ополченцев отдало свою жизнь в боях и походах. А в общем число возвратившихся не превышало одной трети вступивших в ополчение. После оставления Москвы народ стал вооружаться уже повсеместно. Крестьянство России в массе своей не ожидало от «басурмана» ничего хорошего. И крестьяне сыграли значительную роль в разгроме армии Наполеона, нанося значительный урон отступающим французам и разрывая их систему обеспечения. Вооруженные топорами, косами, вилами и баграми, крестьяне храбро боролись с французами и победили их, защищая свою землю и веру. Лишь 30 марта 1813 года ополчение было распущено. Думаю, что и отец Фотия вернулся домой.

Среди некоторых бытовало мнение, что в награду за свой патриотизм они будут освобождены. Но, раскрепощения так и не произошло. Александр I все-таки пытался это сделать каждый год с 1816 до 1820 годы. И где-то даже они освобождались (в Балтии и других). Но, в 1820 году он оставил эту идею. Он знал о враждебном отношении большинства дворян к любому изменению крепостных порядков. Он также осознавал возможность беспорядков в деревне, к которым может привести поспешное освобождение крестьян. Русское правительство предполагало, что восстание крестьян могло произойти во время вторжения Наполеона в 1812 году после его призыва к освобождению крепостных. Еще не забыты были и страшные пугачевские бунты. К концу 1820 года Александр опасался правительственной политики, которая может привести к социальному взрыву.

В 1830-х годах уже правительство Николая I приступило к реформе управления государственной деревни. Было возложено «попечительство» над госкрестьянами через посредство сельской общины. Были ликвидированы барщинные повинности госкрестьян в Литве, Белоруссии и на Правобережной Украине, прекращена сдача госимений в аренду, душевой оброк заменён более равномерным земельно-промысловым сбором. Угроза серьёзного кризиса сельского хозяйства в результате подрыва производительных сил страны, а также растущее недовольство крестьянства требовали законодательной регламентации крестьянских повинностей и ограничения крепостного права. Политика российских властей в отношении крестьян являлась двоякой. С одной стороны, постепенно увеличивался фискальный гнет, расширялся административно-полицейский аппарат, с другой стороны предпринимались попытки повышения эффективности ведения хозяйства и улучшения жизни крестьян. Многие меры, вводимые командно-административным путем, встречали непонимание со стороны крестьян, а произвол и коррупция местных властей встречали всеобщую ненависть.

Очередным этапом в утверждении бесправия крепостных крестьян стал «Свод законов о состоянии людей в государстве», изданный в 1833 году. Там декларировалось господское право наказывать своих дворовых людей и крестьян, распоряжаться их личной жизнью, в том числе право дозволять или запрещать браки. Помещик объявлялся собственником всего крестьянского имущества. Телесные наказания крепостных получили чрезвычайно широкое распространение. Нередко такие наказания заканчивались смертью жертв, но помещики почти никогда не несли никакой ответственности за убийства и увечья своих слуг. Торговля людьми продолжалась в России вплоть до февраля 1861 г. Тяжело приходилось не только крепостным. В результате роста малоземелья и увеличения повинностей в начале XIX века обнаружилось прогрессирующее обеднение государственных крестьян. Чаще стали происходить их волнения против сокращения наделов, тяжести оброков и др. (например, «Холерные бунты», «Картофельные бунты» 1834 и 1840—41).

Максимов В.М. «Бедный ужин» 1879 г.

Примерно в 1835 году Фотий женился. Неизвестно, сколько было у него детей, и кто была его жена. Известно, что где-то в 1836 году родился Елисей. К тому времени у Шемякиных уже должна была быть какая-то собственность. Все-таки и до отца Фотия, и сам Фотий как-то смогли хоть и бедно, но все-таки жить в скромном достатке. Фотий уже стал на ноги. Семейство поддерживало его, община тоже ценила трудолюбивых людей. За хороший труд помещики-дворяне не стремились расстаться с ними, отдавая в армию. Войны продолжались уже на юге: Кавказ, Персия, Турция. Да и самим уходить от земли-матушки не хотелось. Жизнь, конечно, не позволяла вырваться на свободу, подняться в благополучное существование. Приходилось ежедневным, тяжелым трудом удерживать свой достаток, и не скатываться в нищету, голод…

Как же жили крестьяне в регионе Калужской губернии в то время? Изба являлась традиционным жилищем русского крестьянина. Постройка дома - это важный этап в его жизни, непременный атрибут обретения им статуса домохозяина. Усадьба под новостройку отводилась решением сельского схода. Заготовка бревен и возведение сруба обычно осуществлялась посредством мирской или соседской помощи. Основным строительным материалом выступала древесина. Избы строили из круглых неотесанных бревен. Русские крестьяне были весьма непритязательными в домашнем обиходе. Крестьянская изба конца XIX в. мало, чем отличалась от сельского жилища века предыдущего. Большую часть комнаты занимала печь, служащая, как для обогрева, так и для приготовления пищи. Во многих семьях она заменяла баню. Большинство крестьянских изб топились «по-черному». Дым выходил наружу через двери и во время топки висел под потолком толстым слоем, отчего верхние части брёвен в избе покрывались копотью. Топить печь по-черному - большое искусство, требуется большой навык. Хозяйка, не умеющая топить такую печь, и сама от дыма в избе могла задохнуться, и домочадцев уморить, а то и вовсе пожар устроить.

Чтобы копоть и сажа не падала на пол и людей, для оседания сажи служили полавочники — полки, располагавшиеся по периметру внутренних стен избы, они отделяли закопчённый верх от чистого низа. В ночное время изба освещалась лучиной, впрочем, люди в те времена старались лечь с наступлением темноты. В каждой избе был стол и лавки вдоль стен. Иная мебель практически отсутствовала. Не во всех семьях имелись скамейки и табуретки. Спали обычно зимой на печах, летом на полатях. Это - лежанка, устроенная между стеной избы и русской печью; деревянные настилы, сооружаемые под потолком. На полатях можно спать, так как печь долго сохраняет тепло. Чтобы было не так жестко, стелили солому, которую накрывали дерюгой. Если пол имел деревянное покрытие, то и в избе было значительно чище. В домах с земляными полами их застилали соломой. Солома служила универсальным покрытием для пола в крестьянской избе. Полы, в большинстве своем земляные, служили источником грязи, пыли и сырости. Зимой в избах содержался молодняк - телята и ягнята, следовательно, о какой-либо опрятности не могло быть и речи. Не было в сельском быту и надлежащей гигиены питания. Пищу в крестьянских семьях, как правило, употребляли из общей посуды, столовых приборов практически не знали, пили из кружек по очереди. Посуду крестьяне после приема пищи не мыли, а только ополаскивали ее в холодной воде и ставили на место. Настоящим образом посуда мылась не более одного - двух раз в год.

Большинство крестьян мылись раз - два в месяц в избе, в лотках или просто на соломе. Постоянные работы по хозяйству и в поле практически не оставляли крестьянкам времени для поддержания чистоты в домах. В лучшем случае раз в день из избы выметали сор. Полы в домах мыли не чаще 2 - 3 в год, обычно к престольному празднику, Пасхе и Рождеству. Пасха в деревне традиционно являлся праздником, к которому сельские жители приводили свое жилище в порядок. Традиционно крестьянин кормился от трудов своих. Состав крестьянской пищи определялся выращенными полевыми и огородными культурами. Покупные яства в деревне были редкостью. Пища отличалась простотой, еще ее называли грубой, так как требовала минимум времени на приготовление. Огромный объем работы по хозяйству не оставлял времени на готовку разносолов и повседневная еда была однообразной. Только в праздничные дни, когда у хозяйки было достаточно времени, на столе появлялись иные блюда. Селяне были не притязательны в еде, и поэтому все рецепты для ее разнообразия воспринимали как излишество.

Повседневную пищу как богатых, так и бедных крестьян составляло «варево» (щи) или суп. По скоромным дням эти кушанья заправляли свиным салом, по постным дням - конопляным маслом. В Петровский пост ели тюрю из хлеба, воды и масла. Праздничная пища отличалась тем, что ее лучше приправляли, то же самое готовили с мясом, кашу на молоке, а в самые торжественные дни жарили картофель с мясом. В большие праздники крестьяне варили студень, холодец. Мясо не являлось постоянным компонентом крестьянского рациона. Хроническое недоедание – обычное явление в крестьянской семье.

Другой редкостью на крестьянском столе был пшеничный хлеб. Из злаковых культур первенство принадлежало ржи. Для примера, в начале ХХ в. в селах Тамбовской губернии состав потребляемых хлебов распределялся следующим образом: мука ржаная – 81,2 %, мука пшеничная – 2,3 %, крупы – 16,3 %. Из круп распространено было просо. Основными овощами являлись капуста и картофель, морковь, свекла, редька, огурцы. Традиционно в деревнях культивировали и употребляли в пищу бобовые: горох, фасоль, чечевицу.

В зимние посты местные крестьяне ели кислую капусту с квасом, луком, соленые огурцы с картофелем. Щи варили из кислой капусты и квашеных бураков. Рыбу употребляли в разрешенные церковным уставом дни. В скоромные дни на столе появлялись щи с мясом, творог с молоком. Зажиточные крестьяне в праздничные дни могли позволить себе окрошку с мясом и яйцами, молочную кашу или лапшу, пшеничные блинцы и коржики из сдобного теста. Обилие праздничного стола находилось в прямой зависимости от имущественного достатка хозяев.

Повседневным напитком у крестьян была вода, в летнюю пору готовили квас. В XIX веке в селах чаепитие распространено не было, только иногда, во время болезни.

Обыкновенно порядок еды у крестьян был таков: утром - хлеб с водой, печеный картофель. В девять - десять утра завтракали варевом и картошкой. Часов в 12, но не позже 2 дня все обедали, в полдник ели хлеб с солью. Ужинали в деревне часов в девять вечера, а зимой и раньше. Полевые работы требовали значительных физических усилий и крестьяне, в меру возможностей, старались употреблять более калорийную пищу.

Когда садятся обедать и ужинать, то все по начину хозяина начинают молиться Богу, за тем уж садятся за стол. Вперед хозяина никто ни одно кушанье не может начинать. После еды опять все встают и молятся Богу. Трапеза в крестьянской семье была общей.

Каждый неурожай влек за собой тяжкие последствия, так как запасов продовольствия не было. В голодное время потребление продуктов сельской семьей сокращалось до минимума. Тогда крестьяне употребляли в пищу хлеб из гречихи, ячменя или ржаной муки с мякиной. Крестьянские семьи начинают заболевать от голода. Часто происходили пищевые отравления. Особенно от инфекций, заразных болезней и антисанитарии страдали или умирали грудные дети. Но и в благополучные годы недоедание, полуголодное существование было обыденным явлением.

Отличие в пище зажиточных и бедных крестьян заключалось не ее в качестве, а в количестве.

В одежде крестьян сохранялись традиционные, архаические черты, сформировавшиеся в далекой древности. Женская одежда отличалась большим разнообразием. Крестьянская одежда подразделялась на повседневную и праздничную.

Праздничная одежда крестьянок отличалась от будничной различными украшениями: вышивками, лентами, цветными головными платками. В праздничную одежду наряжались не только по праздникам, на деревенские гуляния и посиделки, в церковь, при приеме гостей, но и на некоторые виды работ, сенокос.

Традиционно в деревне большое внимание уделялось показной стороне жизни семьи. Семейный достаток необходимо было демонстрировать повседневно, как подтверждение хозяйственного благополучия.

Важными событиями в жизни народа были праздники. Их ждали, к ним готовились. Всего главных христианских праздников в году насчитывается двенадцать. Они справлялись из года в год, из века в век в определенном порядке, установленном традицией. Среди них был главный праздник, обладавший, с точки зрения крестьян, наибольшей сакральной силой, - Пасха. Праздники великие: Рождество, Троица, масленица, Иванов и Петров дни и малые праздники, еще их называли полупраздники, были связаны с началом разного рода крестьянских работ: первый день сева зерновых, заготовка на зиму капусты и т.п. Время от Рождества до Крещения называется святками. Ходили группами от двора ко двору, исполняли песнопения, посвященные Рождеству, величали хозяина и хозяйку. Хозяева угощали славельщиков. Колядовали, в основном, молодежь и дети. На масленицу, прежде всего, катались на лошадях. Погулять в волюшку перед 7 неделями строго поста, таков дух праздника. Праздновалась Масленица неделю перед Великим постом. Это был самый веселый праздник. Большинство праздников известны и сейчас. В старину праздновали не день рождения человека, а день его именин, то есть день, посвящённый святому, именем которого его окрестили. Праздники предполагали также полную свободу от всякой работы. С Пасхи до Петрова дня молодежь водила хороводы. Хороводных игр было много; их отличало искреннее веселье. В середине сентября завершалась жатва, и именно тогда открывался веселый сезон в жизни деревенской молодежи: начинали устраивать вечерки, являвшиеся одной из излюбленных форм досуга. Большую роль в семье крестьянина играл брак. Главным в семье считался хозяин дома. Крестьянская семья являлась первичной хозяйственной единицей. В семье сохранялись и передавались от поколения к поколению производственные навыки, этические нормы, традиции, многие из которых сохраняются до настоящего времени и являются составной частью повседневной жизни современной русской деревни. Крестьянские "увеселения" в целом выполняли важную роль: они были направлены на восстановление сил крестьянина.

Попов А.П. Деревенский двор 1861 г.

Грамотность у крестьян была на очень низком уровне. 80% крестьян были неграмотными, а оставшиеся имели начальные знания. Школ было очень мало, да и заниматься было некогда.

Проведённая в 1837—1841 годах по инициативе министра государственных имуществ Российской империи П. Д. Киселёвым реформа управления государственными крестьянами произвела изменения в правовом статусе государственных крестьян. Судопроизводству был придан более либеральный и всесословный характер и др. Теперь и помещики могли иногда пострадать, если уж слишком будут усердствовать в «воспитании» крестьян, но этого добиться было сложно. Однако, поставленной цели облегчения жизни крестьян так и не удалось достичь, поскольку в результате перестройки аппарата управления была создана ещё большая опека органами власти над крестьянами, усовершенствована система обложения и взимания податей, что в дальнейшем вызвало массовые волнения государственных крестьян в 1841—1843 годах.

1841 — запрещена продажа крестьян поодиночке и без земли. Был принят указ об обязанных крестьянах. По нему помещикам предоставлялось право по своему желанию освобождать крестьян, заключая с ними договор о предоставлении им земельных наделов в наследственное владение. За это крестьяне должны были выполнять различные повинности в пользу бывших владельцев. Это опять-таки не освободило крестьян, а заставило их быть отрабатывать и быть в постоянном долгу.

В 1839—1843 годах проведена финансовая реформа Е. Ф. Канкрина. Наряду с введением различных денежных реформ, которые позволили укрепить рубль и пополнить казну, также были и другие нововведения. Торговая реформа была направлена на активизацию форм российского предпринимательства. Эти преобразования значительно расширили права городских купцов среднего звена. Кроме того, Канкрин добился получения дохода от мелкой крестьянской торговли. Здесь не только доход, но и возможности для крестьян получить этот доход. И, видимо, уже тогда наши некоторые Шемякины начали искать возможность такой доход иметь. Всё же на селе при хорошей работе всегда будут какие-то излишки для продажи-обмена. Теперь реформа это упрощала.

В 1847 году крепостные получали право выкупа на свободу в том случае, если поместье их владельца выставлялось на продажу за долги. Это происходило из-за того, что если помещик вел свои дела в поместье плохо, не мог оплачивать налоги, влезал в долги, то он становился банкротом, а крестьяне получали, таким образом, свободу.

В 1848 г. крестьянам было предоставлено право покупать незаселённые земли и строения. Принималось решение о переселении крестьян на свободные земли в другие районы страны. Было введено крестьянское самоуправление в деревне, образовывались так называемые общины. Было больше организовано школ, больниц на селе. Если в 1838 году школ почти не было, то в 1856 году они были, уже почти в каждом селе (2551 школа со 110 тыс. учеников). Крепостным разрешили приобретать недвижимость — до этого времени им было запрещено владеть любой собственностью. Поэтому такое разрешение должно было стимулировать увеличение числа сноровистых крестьян, сумевших разбогатеть даже в неволе, оживить экономическую жизнь в крепостной деревне. Однако этого не случилось. Указ разрешал крестьянам покупать недвижимость только на имя своего помещика. На практике это привело к злоупотреблениям, когда господа, пользуясь формальным правом, отнимали недвижимость у своих крепостных.

В царствование Николая I проводились заседания комиссий, призванные облегчить положение крепостных крестьян; так, был введён запрет ссылать на каторгу крестьян, продавать их поодиночке и без земли, крестьяне получили право выкупаться из продаваемых имений. Была проведена реформа управления государственной деревней и подписан «указ об обязанных крестьянах», ставшие фундаментом отмены крепостного права. Однако полного освобождения крестьян при жизни императора не состоялось. Произошли существенные изменения:

1. Впервые произошло резкое сокращение численности крепостных крестьян — их доля в населении России, по разным оценкам сократилась с 62% в 1795 г. до 57-58 % в 1811—1817 годах до 48 % в 1857 году (23,1 млн. человек обоего пола), и они перестали составлять большинство населения. Всех же крестьян различного разряда (крепостных, государственных и удельных) было в 1857 году 86% европейской части населения России. Основная масса помещичьих (крепостных) крестьян была в центральных губерниях, на Украине, Белоруссии. Очевидно, немалую роль сыграло прекращение практики «раздачи» государственных крестьян помещикам вместе с землями, процветавшей при прежних царях, и начавшееся стихийное освобождение крестьян.

2. Улучшилось положение государственных крестьян, численность которых ко второй половине 1850-х годов достигла около 50 % населения (около 19 млн. человек). До 1861 года они принадлежали казне и назывались «свободными сельскими обывателями». Так, всем государственным крестьянам были выделены собственные наделы земли и участки леса, а также повсеместно были учреждены вспомогательные кассы и хлебные магазины, которые оказывали крестьянам помощь денежными ссудами и зерном в случае неурожая. В результате этих мер не только выросло благосостояние государственных крестьян, но и доходы казны с них увеличились на 15-20 %, недоимки по податям уменьшились вдвое, а безземельных батраков, влачивших нищенское и зависимое существование, к середине 1850-х годов практически не осталось, все получили землю от государства. Также они платили подоходный, а не подушный налог. гос. крестьяне были в основном не в центральной России: Урал, Поволжье, Север, Левобережная и Степная Украина, Центральночернозёмный регион. В первую очередь они обладали личной свободой. В отличие от крепостных, государственным крестьянам было разрешено участвовать в судебных процессах. Им давалось право заключать сделки и владеть собственностью. Государственный крестьянин - это «свободный сельский обыватель», который мог организовывать как розничную, так и оптовую торговлю, а также открыть фабрику или завод. Крепостные жители такого права не имели, так как их личная свобода целиком и полностью принадлежала землевладельцу. Государственный крестьянин - это временный пользователь владений правительства.

3. Был принят ряд законов, улучшавших положение крепостных крестьян. Так, помещикам было строго запрещено продавать крестьян (без земли) и ссылать их на каторгу (что ранее было обычной практикой); крепостные получили право владеть землей, вести предпринимательскую деятельность и получили относительную свободу передвижения.

4. С другой стороны, впервые государство стало систематически следить за тем, чтобы права крестьян не нарушались помещиками, и наказывать помещиков за эти нарушения. В результате применения наказаний по отношению к помещикам к концу царствования Николая I под арестом находилось около 200 помещичьих имений, что сильно сказалось на положении крестьян и на помещичьей психологии. Крестьяне являются не собственностью помещика, а, прежде всего, подданными государства, которое защищает их права; во-вторых, что личность крестьянина не есть частная собственность землевладельца. Теперь из института рабовладения оно фактически превратилось в натуральную ренту, которая в какой-то мере гарантировала крестьянам ряд базовых прав.

Конечно, это вызвало недовольство со стороны крупных помещиков и вельмож, которые увидели в них угрозу сложившемуся порядку. И в итоге реформы, направленные на улучшение положения крестьян, не привели к желаемому результату ввиду упорного противодействия помещиков.

В 1853-1856 гг. разразилась Крымская война. Вновь «сборная Европы» решила «качать права» России. Одним из главных (наряду с Балканами, Молдавией и Балтикой) театров военных действий стал Крым. Из всего состава армии 1,4 млн. человек 324 тыс. приняло участие в войне от России. Кто-то из наших родных семей также был призван в рекрутах или служил, но всё же хозяйство и семья занимала основную часть жизни Шемякиных. Война обескровила российский бюджет, что легло тяжелым бременем и на крестьян. Опять пошли крестьянские волнения. Война также стала толчком к экономическим реформам и, в дальнейшем, к отмене крепостного права. Опыт Крымской войны частично лёг в основу военных реформ 1860—1870-х годов в России (замена устаревшей 25-летней воинской повинности и т. п.).

Александр II стал понимать, что надо кардинально менять систему и существующий порядок в стране. Конечно, в этом был и риск, но и далее тянуть с реформами было нельзя.

Действительное освобождение крестьян последовало 19 февраля (3 марта стар. стиля) 1861 г.

Борис Кустодиев. «Освобождение крестьян (Чтение манифеста)». Картина 1907 года

Крестьянская реформа в России (в просторечии отмена крепостного права) — начатая в 1861 году, упразднившая крепостное право в Российской империи. Явилась первой по времени и наиболее значимой из «великих реформ» императора Александра II.

Несмотря на освобождение крестьян, была сохранена барщина, но лишь временно, как повинность, причём она могла быть определяема по добровольному между крестьянами и помещиком соглашению лишь при соблюдении следующих условий: 1) чтобы она определялась временными договорами на сроки не свыше 3 лет и 2) чтобы сделки эти не противоречили общим гражданским законам и не ограничивали прав крестьянам. Отменялись, так называемые, добавочные повинности, как-то: всякого рода караулы, уход за господским скотом, сгонные дни и т. п., требуемые от крестьян сверх обыкновенной барщины. Устанавливались различные правила, которые устанавливали: размер барщины, определяемый рабочими днями, виды и порядок работ, другие условия. Учитывалось всё и размер надела, пол, возраст и прочее. Кроме того, было дозволено как целым сельским обществам, так и отдельным дворам переходить с барщины на оброк, выкупать усадебную оседлость и вступать с помещиком в соглашение относительно приобретения путём выкупа полевого надела с прекращением в последнем случае всех обязательных к помещику отношений.

Отмена крепостной зависимости освободила крестьян от одних их проблем, принесла другие, и никак не повлияла на третьи. Богатства и процветания она большинству крестьян не принесла.

Кроме того, в среднем каждый третий год в то время был неурожайным. Если неурожайный год в Европе означал лишь некоторое снижение потребления в текущем году, то для российских крестьян он оборачивался голодом для тех, кому в обычный год хватало урожая дотянуть до весны.

На деле вышло так, что крепостные освобождались без земли и были вынуждены заключать договоры с землевладельцами, чтобы продолжать работать. Сами крестьяне оказались в невыгодных условиях при их заключении, и это, вместе с продолжительным существованием трудовых повинностей и отсутствием помощи со стороны землевладельцев. Всё это не давало прогресса в развитии всего российского хозяйства.

Хозяйственной, общественной и семейно-бытовой жизнью русской деревни руководила сельская поземельная община – "мир". Истоки объединения крестьян в общину теряются в глубине веков. Основным предназначением её было соблюдение справедливости при пользовании земельными угодьями: пашней, лесами, лугами. Общинная земля делилась на полосы, которые распределялись между крестьянами (как правило, сообразно числу работников мужского пола в семье) жеребьёвкой, причём старались наделить каждого как полосой хорошей земли, так и полосой плохой, полосой в низине и полосой на пригорке, и т.д. В итоге каждый получал в пользование в среднем равный по качеству набор лоскутков – полос земли. Регулярно (раз в 5-20, а в среднем раз в 12 лет) участки перераспределялись.

Кроме того, община выполняла и ряд этических функций: осуществляла опеку над сиротами и одинокими стариками, следила за поведением молодежи, детей по отношению к родителям, жен к мужьям и в целом определяла формы общественного и соседского поведения.

Руководилась община сельским сходом: собранием женатых мужчин – членов общины. Сход избирал «администрацию» общины: сельских старост и старшин, раскладывал повинности, выносил решения по важным вопросам.

Как правило, общинное землевладение было распространено в областях рискованной зоны земледелия. На юге и западе страны господствовало частное землевладение, то есть крестьяне жили хуторами. Такая ситуация и была в Мечетинском районе, никаких следов общин замечено не было. Даже само слово – «хутор» показывает как отделение от общины в отдельное поселение. Конечно, было обязательное управление – Управа. Власть была у старосты и старшин. С отменой крепостного права был проведён ряд реформ, в том числе и местного самоуправления. Административное деление России строилось по схеме: губернии - уезды - волости - сельские общества. В сельском обществе высшим органом самоуправления был сельский сход, на котором могли присутствовать все домохозяева, имеющие землю. Он считался правомочным, если присутствовала половина всех домохозяев. На сельском сходе избирались должностные лица: староста, сборщики податей, сотские, десятские, десятидворники на волостной сход, судьи в волостной суд и нанимался писарь. Все эти должностные лица сельского общества являлись, по положению, и членами волостного схода от общества. Плюсы общинного землевладения очевидны: оно позволяет в трудную минуту выживать всем. А вот минусы его проявились после реформы 1861-го года. Выделяемой крестьянам землёй, как мы уже знаем, в большинстве областей распоряжалась крестьянская община.

«Освобождение» крестьян вкупе с общинным землевладением заводили страну в тупик.

Несмотря, на огромную территорию страны, пригодных для ведения сельского хозяйства, не так уж и много. И основная проблема, стоявшая перед крестьянами – это нехватка земли. Обеспечение землей было неравномерно. 6,2 млн. (78%) крестьянских дворов в 1877 году имели наделы менее 6 десятин на «ревизскую душу мужского пола» и не могли с них прокормиться. И в условиях общинных порядков, чтоб увеличить наделы, крестьяне принялись «плодиться и размножаться», так как землю давали на каждую мужскую душу. Если к моменту отмены крепостного рабства численность сельского населения в Европейской части России составляла около 50 млн. человек, то к 1914 году – 103 млн., то есть, выросло вдвое. Причём, рост был осуществлён в основном, именно за счёт «общинных» областей. Соответственно, год от года количество земли, приходящейся на человека, уменьшалось. А поскольку дети вырастали и семьи делились – то и на хозяйство.

Огромная часть населения страны бьётся на своих клочках размером с ладошку, не в силах себя прокормить урожаем с таких наделов, не говоря уже о том, чтобы дать хлеб на продажу. О применении механизации, удобрений и прочих химикатов, мелиорации и пр. они не могут и мечтать, ибо для этого нужны значительные средства, которых у нищих крестьян попросту нет. В итоге сельское хозяйство было такое же, как при Иване Грозном. Кроме того, как мы уже замечали, периодически осуществлялись переделы земли. В таких условиях даже те крестьяне, которые и могли бы вложить средства в землю, не имели к этому стимула: всё равно через год-другой землю переделят и вложенные средства достанутся другому. А значит, земля эксплуатируется на износ. В итоге мы видим поля, обрабатываемые лошадью и сохой, удобряемые навозом. Схема обработки – трёхполье. Как пятьсот лет назад. С соответствующими же урожаями. И даже хуже, по причине истощения почв. Также крестьяне вынуждены были арендовать или покупать землю или искать эту возможность в других регионах. Помимо этого, из-за неурожаев каждые 3-4 года происходило полное истощение, голод, смерти. В итоге, по некоторым данным, зима-весна 1891/1892 года унесла до миллиона жизней. К счастью, наша семья жила уже в хуторе Андропов, имела в собственности свою землю. Было легче жить. Кто знает, останься они, в средней полосе, где жили в 1860-1870-е годы, выжили ли они бы тогда?

Но ведь всем известно, что Россия до революции являлась крупнейшим экспортёром хлеба?! Но дело в том, что поставщиком хлеба на продажу являлись не крестьяне, за исключением самых «крепких», потреблявшие практически весь выращенный хлеб, а помещичьи хозяйства. Они могли применять прогрессивные методы ведения хозяйства, могли позволить себе применение удобрений, найм агронома, закупку сортовых семян и породистого скота (а скот, опять же, обеспечивает поля навозом) и т.д. Потому и урожайность они имели многократно большую, нежели крестьяне.

Такое богатое хозяйство могло получать по 130–170 пудов зерна с десятины. Потому, правительство, поддерживая помещиков, поддерживало производителей хлеба. А крестьяне, с точки зрения либеральной экономики, только зря землю ковыряли.

Итак, мы предположили, что наши Шемякины до 19 века проживали в средней полосе России. Тяжелые условия жизни крепостных крестьян, невозможность выбраться из нищеты и вечных тягот, привели к тому, что глава семьи вынужден был искать какие-то пути для того, чтобы вырваться из беспросветного тупика. Новые незаселенные земли Новороссии (сейчас восточная Украина) сильно привлекали к себе новых людей. За победоносными армиями Румянцева и Суворова в 18 веке крестьяне с России, центральной Украины и других мест хлынули в Новороссию. Кроме русских малороссийского и великороссийского происхождения, здесь селились греки, сербы, болгары, немцы, гагаузы. 18 век увеличил территорию России на юге. Открылись новые возможности развития. Новые земли требовали новых людей. Сюда бежали беглые крестьяне, различные переселенцы пополняли южный край. Дворян наделяли землей, и те также привозили с собой своих крестьян. Не менее четверти населения края составляли крепостные, переведенные на новые земли своими помещиками, которые соглашались на определенных условиях, работать на помещика. Неимущие переселенцы для ведения хозяйства получали земельные наделы и освобождались от несения податей в срок от 6 до 16 лет. Помещики должны были селить на своих землях людей «своим коштом». Поэтому здесь шли постоянные миграционные процессы. Кроме записанных в ревизские списки постоянных жителей, на юге Украины проживало множество беглых крепостных и временных поселенцев, приходивших туда на заработки. Большинство «отходников» нанималось на сельскохозяйственные работы, и местные жители охотно давали пристанище таким беглым крепостным, которые стекались в украинские степи из всей России. Плодородный чернозем, благоприятный климат, но в первую очередь, несравненно лучшее, чем центральной России, условия хозяйственной деятельности, привели к бурному развитию сельского хозяйства Новороссии, губернии которой давали четверть всех зерновых в стране и еще большую долю в хлебном экспорте. Слабое развитие крепостного права при наличии больших городов, потребителей сельскохозяйственной продукции, способствовало быстрому развитию капиталистического хозяйства в сельской местности.

Видимо, уже в то время в конце 18 века, в 1790-е годы, сюда наведывались многие из средней России, не исключено, что и некоторые Шемякины или служили в этих краях или изредка приезжали, а может быть кто-то и надолго остался на восточной Украине уже тогда.

Но, все-таки, большая вероятность того, что на Украину тогда мы не переселились. Сбежать, как беглые крепостные, вряд ли осуществимо, так как семья всегда важней сиюминутных каких-то выгод. А всей семьей уйти было, наверное, невозможно. Вот и приходилось терпеть нужду и бедность, но жить, как и многие, выживая из года в год, и растить детей и быть, все равно оптимистами и верить и надеяться и ждать своё счастье.

Это, косвенно подтверждается и справкой из Полтавского архива. Писал туда электронное письмо с просьбой проверить свою фамилию в их метрических книгах. Свой запрос основывал на том, что указано было в метрической книге о Фёдоре.

Архив ГАРО. Ф.803. Пантелеймоновская церковь (молитвенный дом) Ново-Кузнецовка.

1910 год. Дело 2156. 22.1.1910 род. Анастасия от кр-на Полтавской губ. Миргородского уезда, Яресской вол. Феодора ? Шемякъ и жены Дарьи Елисеевны, православные. Воспр. жена кр-на Евдокия Силовна Шимякина.

То, что это наш родственник, сомнений нет (по факту наличия свидетеля Евдокии Силовны – жены Шемякина Поликарпа Леонтьевича, старшего брата Акима). Федор Шемякъ - это наш прямой родственик, и каким образом он оказался в Полтавской области, когда -непонятно! Но, то, что он прибыл оттуда, это точно. А вот ответ из Полтавы.

RE: Re[2]: Шемякин Ю.П. Ростов-на-Дону Госархив Полтавской обл. archives@adm-pl.gov.ua 18 мая 2016, 8:24

Сообщаем, что в метрических книгах Николаевской церкви местечка Сорочинцы (Великие Сорочинцы) Миргородского уезда за 1846 год, Преображенской церкви местечка Сорочинцы (Великие Сорочинцы) Миргородского уезда за 1800 год, Крестовоздвиженской церкви местечка Сорочинцы (Великие Сорочинцы) Миргородского уезда за 1848 год, Успенской церкви местечка Сорочинцы (Великие Сорочинцы) Миргородского уезда за 1848 год, Троицкой церкви местечка Яреськи Миргородского уезда за 1832 год, Христорождественской церкви местечка Яреськи Миргородского уезда за 1830 год, хранящихся в архиве, носители фамилии Шемякин (Шемяк, Шемяка) как родившиеся, бракосочетавшиеся, умершие не значатся. Метрические книги указанных церквей за последующие годы, а также метрические книги церквей с. Богачка, Устивица, Шишаки Миргородского уезда, Великие Будища Зеньковского уезда, Диканька Полтавского уезда, ревизские сказки, исповедные ведомости, материалы переписей населения в Государственном архиве Полтавской области не хранятся. Просмотреть все имеющиеся на хранении метрические книги церквей м. Сорочинцы и м. Яреськи за 1741- 1848 гг. не представляется возможности в связи с большим объемом документов.

Как видно из ответа, в 1830 году Шемякиных в Полтавской губернии еще не было. К сожалению, метрических книг за более поздние годы нет. Переехали наши сюда позже, скорее всего. Поэтому прародиной Полтава считаться все-таки не может. Переехали сюда и жили здесь недолго. Конечно, какое-то влияние Украины на дальнейшую жизнь тоже сказалось. Быт, атмосфера, обычаи – всё другое. Тем более в таком ярком регионе как Полтава. Именно здесь происходили события в красках описанные Н.В. Гоголем.

Фамилия Шемякин часто в метрических пишется и Шемяк, а это уже больше соответствует

украинскому, даже западно-украинскому происхождению (см. глава 1). Тем более, что есть такие факты подтверждения этого. Ну, а то, что фамилия распространена на всей европейской территории России, наоборот включает российский корень.

Наиболее вероятен у нас такой расклад. Проживали Шемякины в каком-то регионе России (а, конечно есть и вероятность того, что на Украине) или в какой-то губернии России. А когда стало жить очень тяжело мы постепенно переехали в Полтавскую губернию. Это были или 1850-е годы, когда Крымская война обострила тяготы жизни, или это могли быть и 1860-е, когда пришло освобождение крестьян, и началось брожение-миграции крестьян и остальных свободолюбивых людей на юг России. Или в 1870-ых, когда Елисей уже был в том возрасте, когда надо было выбирать свой путь в жизни. А это его тогдашнее решение, собственно, и определяет и нашу жизнь до сих пор.

Крыжицкий К.Я. Хутор в Малороссии.1884 г.

Почему именно в Миргородский уезд и село Яреськи непонятно. Влияющих на это факторов, может быть много. Но, наиболее вероятен вариант переезда вместе со своим помещиком. В случае, когда, проживавший где-то в средней полосе России владелец крепостных (а после 1861 года уже бывших) решает перебраться на новые земли, то он туда и забирает (приглашает) своих крестьян, чтобы там, на новом месте стать богаче и обеспеченнее. Ну, а крестьянам тоже может быть выгодно уехать туда, где есть возможность больше заработать.

В общем обосновались там, на Полтавщине, жили. Предполагаю, что Фотий, которому было к тому времени уже лет 50, все-таки остался на прежнем месте, в России. Мог, конечно, тоже переехать, но возраст, тяготы и лишения могли сказываться на его здоровье. А свой родной, хоть и, пусть неказистый, дом всегда лучше неизвестности и проблем, связанных с новыми местами.

А Елисей, лет 25, молодой парень был готов к переменам, к новой, лучшей жизни. Это в те годы был такой возраст, когда это была середина жизни, и совсем другой, не такой как сейчас, менталитет. Возможно, что поехал не один, а с другими братьями (семьи были большими), возможно, что и с родственниками, друзьями. Вполне возможно, что он и женился еще в родных местах на 17-20 летней Елене. И уже вместе с ней он отправился на новые земли. (А может и жена потянула, бывает и так).

Итак, предположим Елисей в 1861 году приехал в Полтавщину. Здесь более лучшие условия, климат, земля, пока не так притесняют помещики – можно пожить! Здесь дали для ведения хозяйства земельный надел и, возможно, какую-то ссуду на обустройство. Также не надо было платить различные подати. Работай и живи! Где-то, на следующий, 1862-й год, родился Леонтий.

Второй вариант переезда на новое место, но в другое время, как гипотеза, в 1871 году тоже заслуживает рассмотрения. Возможно, что в эти годы умер на родине, 60-летний Фотий. И, когда уже не осталось ничего, чтобы связывало, чтобы останавливало Елисея, он и решился на переезд. В 1871 году была построена железная дорога Курск-Харьков-Полтава. И именно по ней и поехали наши переселенцы в этот или следующий год, когда решили все вопросы по отъезду. Леонтию уже было тогда 9 лет, а Никифор родился уже на новом месте в этот же год.

А недалеко от Полтавы, в 60 км к Миргороду располагалось небольшое село Ерески.

Карта 1857 года

Обосновались на новом месте. Жили небольшим своим обособленным кругом переселенцев из России. Также занимались сельским хозяйством.

В истории село было известно под названиями Ереськи, Яреськовка, Ерески. Возникло поселение предположительно в 14-15 веках в ходе заселения региона выходцами из Правобережной Украины. В начале 17 века – владельческое село в составе Речи Посполитой, с середины 17 века – сотенное местечко Миргородского полка. 1859 году в казачьем хуторе насчитывалось 19 дворов, проживало 114 человек (52 мужского пола и 62 - женского). Позже число жителей стало больше за счет приезжих из других мест. В царской России Яреськи были волостным центром Миргородского уезда, в 30 км от Миргорода. Здесь проходили 4 ярмарки в год, работали селитряный и винокуренный заводы, паровая мельница, земская школа. К 1900 году здесь было 308 дворов и 1950 жителей обоего пола, церковь православная, 4 постоялых двора, 2 лавки, базар, 4 маслобойных завода, в 15 верстах кирпичный завод.

На этой карте 1900-х годов хорошо видно, как много населенных пунктов расположено на относительно небольшой территории. Так плотно жили люди, и понятно, что земли всем не хватало.

Жизнь полтавской крестьянской семьи (XVIII - начало XX века)

Ни рубленых изб, ни землянок в Полтавском уезде почти не строили, так что образцом местной избы следует признать мазанку. Она основывалась на нескольких дубовых сохах, закапываемых в землю. В сохи врубливались жерди, к ним привязывались солома или лоза или ветки вишни. Получившуюся избу замазывали глиной, убирая трещины и выравнивая стены, а через год покрывали специальной, белой глиной.

Хозяйка и ее дочки исправляли стены избы после каждого ливня и белили снаружи трижды в течение года: к троице, покровам, и когда избу обставляли на зиму от холода соломой. Дома были ограждены частично рвом с пышно разросшейся дерезой, ясенями или белой акацией, частично плетнем (тыном) у ворот, обычно одностворчатых, состоящих из нескольких продольных жердей. Около улицы строился скотный сарайчик (повитка). На дворе, обычно около хаты, строилась рубленная квадратная коморя с 3-4 засеками или закромами для хлеба. Также ни один двор не обходился без клуни, которая возвышалась обыкновенно поодаль от хаты за гумном (током). Высота входных дверей в хату обычно составляла 2 аршина 6 вершков, а внутренних дверей на 2 вершка выше. Ширина дверей всегда была стандартная - 5 четвертей 2 вершка. Запиралась дверь деревянным крючком и красилась какой-нибудь темной краской. К окнам хаты иногда приделывали ставни, окрашенные в красный или зеленый цвет.

Наружная дверь вела в темные сени, где обыкновенно помещалась часть одежды, упряжь, утварь, плетеный ящик для хлеба. Здесь же стояла легкая лестница, ведущая на чердак. Сюда же выходил просторный вывод, проводящий дым из печки вверх через трубу на крышу. Против сеней устраивалось другое, теплое отделение, "хатына" - убежище стариков от пыли, женщин и детей. Большие избы включали в себя еще особую парадную комнату (светлицу). Крайний угол Процько Г. А. 2010

от дверей был весь занят печью, иногда составляющей четвертую часть маленькой хатки. Печь складывалась из сырца. Ее украшали клинчиками, кружками, крестиками и цветами, нарисованными синькой или обыкновенными охрами. Печь мазали одновременно с хатой перед праздниками. Между печью и так называемым холодным углом, вдоль стены клали несколько досок для ночлега семьи. Сверху прибивали полку для женских вещей: шиток, мычок, веретен и вешали жердь для одежды и пряжи. Сюда же вешалась колыбель. В холодном углу оставляли верхнюю одежду, подушки, постель. Таким образом, этот угол считался семейным. Следующий угол (кут), расположенный между двумя угловыми окнами и боковым окном, назывался покуттям. Он соответствовал красному углу у великороссов. Здесь на особых дощечках ставили иконы отца и матери, потом старшего сына, среднего и младшего. Их украшали бумажными или естественными засушенными цветами. Возле образов иногда ставили еще бутылки со святой водой, а за ними прятали деньги и документы. Здесь же стоял стол или скрыня (сундук). У стола вдоль стен стояли еще скамьи (лавки) и скамейки. В противоположном покутю, находился глухой угол, расположенный у глухого конца двери. Он имел только хозяйственное значение. Здесь помещалась посуда на полке, ложки и ножи. Узенькое пространство между дверями и печью называлось "кочерыжником", потому что было занято кочергами и лопатами. Обычная пища у крестьян хлеб, который они сами пекли, борщ, который "найздоровшый, усему голова" и каша, чаще всего пшенная. Пища готовилась с утра и на целый день. Употребляли ее следующим образом: в 7-8 часов утра - завтрак, состоящий из капусты, коржей, кулиша или локшины с салом. В постный день сало заменялось маслом, служащим приправой к огурцам, капусте, картофелю, или молоком из конопляного семени, которым приправляли яичную кутю, отваренный ячмень, мятое пшено, или конопляным семенем с гречневыми лепешками.

За обед садились с 11 часов и позже, если задержит молотьба или другая работа. Обед состоял из борща с салом и каши с маслом, редко с молоком, а в постный день из борща с фасолью,

Репин И.Е. Украинская хата. 1880. Киев. Музей русского искусства.

свеклой, с маслом и каши, иногда отваренной фасоли и гороха, вареников с картофелем, коржей с горохом, помазанных медом.

На ужин довольствовались остатками от обеда, или ухой (юшкой) и галушками. Мясо курицы или цыпленка бывало в меню только по большим праздникам. К концу лета, когда созревали большинство овощей и фруктов, стол немного улучшался. Вместо каши часто варили тыкву, горох, фасоль, кукурузу. На полдник к хлебу добавляли огурцы, сливы, дыни, арбузы, лесные груши. С 1 сентября, когда дни становились короче, полдник отменялся. Из напитков пили в основном квас и узвар. Из спиртного - водку (горилку).

Одежда малороссов, предохраняя от климата, в тоже время подчеркивала, оттеняла, увеличивала красоту, особенно женскую. Заботы о наружности местной женщины выражались в следующих обыкновениях: на первый день светлого праздника женщины мылись водой, в которую клали окрашенное и обыкновенное яйцо, и растирали щеки этими яйцами для сохранения свежести лица. Для того, чтобы щеки были румяными, их терли различными красными вещами: поясом, плахтой, цветочной пылью ржи, перцем и другими. Брови иногда подводили сажей. По народным поверьям умываться можно было только по утрам. Только по субботам вечером и накануне больших праздников девицы мыли голову и шею и волей-неволей омывали и лицо. Не миновала крестьянской доли и служба в армии. Без документального подтверждения о смерти мужа-солдата женщина не могла выйти замуж во второй раз. В то же время солдатки продолжали жить в семьях мужа в полной зависимости от главы семьи. Очередность выделения рекрутов определялась волостным сходом домохозяев, на котором составлялся список призывников. 8 ноября 1868 года вышел манифест, по которому предписывалось выставить по 4 рекрута с 1000 душ. После военной реформы 1874 года срок службы был ограничен четырьмя годами. Теперь служить должны были все молодые люди, достигшие 21 года, годные к службе по состоянию здоровья. Однако законом предусматривались льготы по семейному положению.

Несколько непривычны для нас представления наших предков о комфорте и гигиене. Бань до 1920-ых годов не было. Их заменяли печи, гораздо более вместительные, чем современные. Из вытопленной печи выгребалась зола. Пол застилался соломой, залезали туда и парились веником. Голову мыли вне печи. Вместо мыла пользовались щелоком - отваром из золы. С нашей точки зрения крестьяне жили в ужасающей грязи. Генеральную чистку дома устраивали перед Пасхой: мыли и чистили не только полы и стены, но и всю посуду - закопченные горшки, ухваты, кочерги. Выбивались сенники-матрасы, набитые сеном или соломой, на которых спали, и от которых тоже было много пыли. Стирали подстилки и дерюги, которыми укрывались вместо одеял. В обычное время такой тщательности не проявляли. Хорошо, если в избе был деревянный пол, который можно было вымыть, а глинобитный - только подметали. Нужников не было. От дыма из печей, топившихся по-черному, стены покрывались сажей. Зимой в избах стояла пыль от костры и других отходов прядения. Зимой все страдали от холода. Дрова впрок, как сейчас, не заготавливали. Обычно привезут воз валежника из леса, сожгут его, потом едут за следующим возом. Грелись на печках и на лежанках. Двойных рам ни у кого не было, так что окошки покрывались толстым слоем льда. Все эти неудобства были для крестьян привычной повседневностью, об изменении которой и мысли не возникало.

Практически такой же уклад был и в хуторе Андропов, когда туда переехали Шемякины. Многое оставалось и до 1970-х годов, когда в хутор приезжал автор книги. Переселенцы из Украины, естественно, привезли с собой и традиции, и обычаи и свой быт. А, смешавшись с казачьими порядками, также не сильно отличавшимися от южно-российских и украинских, создали такую неповторимую культуру.

И, вроде бы всё хорошо, но в жизни всё меняется, и не так, как хотелось бы. Наплыв на юг Украины людей из разных регионов создал и новые проблемы. Стало жить тесновато. Новые земельные наделы уже не давали, площадей не хватало. Но, жизнь брала своё: родились Влас, Никифор (в 1871 году), возможно, что и другие дети. Не хватало средств уже теперь и здесь. И к 1880 году Елисей стал искать какие-то новые источники подработок.

Земли не доставало всем: и местным и приезжим. Да, поначалу было лучше, чем на родине, но потом льготы все закончились (их давали на срок от 6 лет и больше). И создавалась парадоксальная ситуация - украинские земли осваивали новые люди, а украинским крестьянам и ранее приезжим, не имея достаточно земли для содержания своей семьи, надо было искать свободные земли за пределами своих мест. Наши были не украинцы, но тоже уже попадали в эту категорию.

В поисках "свободной земли", новых территорий жители Малороссии уходили дальше, где еще есть возможность получить наделы: в Сибирь, на Поволжье, на Кубань, на нижний Дон, на Кавказ… Кстати, термин «Украина» практически не использовался. Левобережную Украину называют Малороссией, Правобережную Украину - Юго - Западным краем, а южную Украину - Новороссией.

В первой половине XIX в. прирост украинского населения шёл главным образом в южную Украину, а когда свободной земли там не стало, от половины XIX века, - на Кавказ. Количество украинских переселенцев на Северном Кавказе выросло с 2,4% в 1792 г. до 18,6% в 1858 г. Особенно интенсивно начало населения расти, когда в 1868 г. было разрешено брать землю также и невоенным. Русско-турецкая война 1877-1878 гг. тоже привнесла в жизнь лишь некоторые проблемы. Служить Елисею было уже поздно (41 год), а Леонтию еще рано (лишь 16 лет). В основном военные действия проходили на Балканах и не затронули наши земли. Однако отмена крепостного права в 1861 г. незамедлительно внесла свои коррективы. Бывшие крепостные выкупали помещичью землю и селились тут же, по соседству с казачьими станицами. Уже в 1868 г. на Дону было разрешено постоянное проживание лицам неказачьих сословий. Иногородние получили возможность приобретать недвижимое имущество, чем многие тут же воспользовались. В свою очередь казакам было разрешено выходить из войскового сословия. Тогда в течение 15 лет на всю Кубань переселилось почти 250 тыс. крестьян, преимущественно с украинских мест. Именно в это время и было образовано много хуторов и в Области Войска Донского.

Село в Полтавской губернии. Семеновка. Фото В.А. Светличный.

Массовое переселение крестьян с Украины началось в конце XIX в. Как переселенцы называли себя - украинцами или использовали другую терминологию? Официальная печать называла их малороссами, малорусами, малороссиянами, рассматривая их как часть русских. Но само население "малорусских" губерний того времени себя так не именовало, употребляя в обиходе различные прозвища. Термин "украинцы" стал культивироваться как общий для всех жителей Малороссии в XIX в. только в среде интеллектуальной элиты. Украинских переселенцев называли, с одной стороны, российскими, как и всех остальных выходцев из России. С другой стороны, их называли хохлами. В этнографической литературе неоднократно указывалось на условность термина "хохлы", что им могли называть не только украинцев, но и белорусов, и русских переселенцев из южных районов европейской части России. Старожилы называли всех без исключения южнорусских, украинских и белорусских переселенцев «хохлами».

В ситуации, когда переселенцы из Украины основывали новый поселок и составляли в нем большинство населения при соседстве с русскими деревнями, потомки этих переселенцев также употребляли термин "хохлы". Именно так и произошло с нашими Шемякиными, когда их также называли в хуторе Андропов, где почти все были приезжие из разных мест тогдашнего юга России.

В 70-е годы 19 века господствующей тенденцией становится максимальное ограничение крестьянских переселений, а тем более тех, которым сопутствовало щедрое наделение землей на новых местах. Переселенческий пыл земледельческого населения, стремившегося в поисках земли и лучшей доли перебраться на окраины Европейской России и в азиатскую часть страны, заметно поостыл.

Новороссия продолжала оставаться регионом интенсивного заселения, хотя и уступала Сибири (объем 900 тысяч человек, или 23 процента). Резко возросло значение Северного Кавказа, который почти догнал Новороссию (около 900 тысяч новоселов). А с другой – Донская область сохраняла привлекательность для чисто земледельческого населения (здесь обосновалось 240 тысяч новопоселенцев). Одновременно в Екатеринославскую губернию продолжали прибывать мигранты для работы на шахтах Донбасса.

В целом, начиная с середины XVIII века по 1916 год окраины Российской империи «оттянули» на себя более 13,4 миллиона человек. В Сибирь и на Дальний Восток переселилось более 40 процентов всех земледельческих мигрантов. Если XVII век был золотым периодом в заселении Земледельческого Центра, то в XVIII – первой половине XIX века основные массы новоселов оседали в Новороссии, в 60-х – начале 80-х годов – на Северном Кавказе, а затем – в Сибири, на Дальнем Востоке и в Казахстане.

Елисей понимал, что на Полтавщине уже нет тех условий, какие были раньше 10-20 лет назад. Он видел, как многие уезжали кто куда. И не возвращались. Находили для себя лучшие условия для жизни и жили там. Так как наступила полная свобода в выборе своей судьбы, то уже от самого себя зависело, каким образом удастся подняться со дна жизни. Конечно, иногда, все равно, как ни старайся, далеко не поднимешься. Но, и сидеть, сложа руки, ждать совсем уж тяжелых дней не хотелось. Елисей, как и ранее его предки, не гнушается и тяжелого труда и любого другого. Какие-то излишки со своего урожая шли на рынок. Понадобились и новые торговые навыки.

У всех на слуху были хорошие заработки у шахтеров Донбасса. Там только начиналось настоящее развитие рудников, добыча угля. Несмотря на то, что шахты действовали уже почти 150 лет, но организация и работа были примитивны, непроизводительны. А в середине 19 века угля требовалось уже гораздо больше. Шахты стали более оборудованными, но по-прежнему почти весь труд был ручной, тяжелый и вредный. Развитие капитализма в России в 70-80-х годах требовало больше угля, нужны были люди. Строительство железных дорог тоже ускорило сбыт. Соответственно, несмотря на тяжелый труд, шахтеры хорошо зарабатывали.

В 1878-1880 –х годах 42 –летний Елисей поехал работать сезонным рабочим на рудник. Если весенне-осенняя пора для работы в сельском хозяйстве требовала много времени, труда, забот, то зимой вполне можно было устроиться и на другую работу, где к тому же хорошо платили. В 600 км от Миргорода на Луганщине в селе Новоалександровка в конце 19 века были заложены новые рудники. Уголь в этих местах был в глубоких балках очень близко к поверхности. Добывать его было проще. Так, в архиве есть дело за 1871 год «Об отводе участка земли для разведки угля в районе х. Сорокина». Позже были оборудованы здесь шахты, которые стали возникать здесь в разных местах. Один сезон нанялся, поработал, потом другой. А, когда на Полтавщине стало плохо с работой уже и летом, то возникло желание о переезде в новые не такие далекие края.

В главе 7 этой книги, в метрической записи за 12.4.1884 года указано, что крестьянин Леонтий Елисеевич Шемякин был из Миусского округа Ново-Александровской волости. Это было на крестинах в Мечетинской Преображенской церкви, где Леонтий был свидетелем. Только, исходя из этой записи мы делаем свои выводы, что он в это время уже жил в Андропове, а прибыл или был приписан в этой волости Миусского округа и там же был, значит, до этого. Как и многое в этой книге, это всё тоже построено на предположениях. Но свои доводы и построения излагаем из всей исторической ситуации, условий и умозаключений. Это всё так могло и быть на самом деле! Поэтому и пишем, что какое-то время (года 3) Леонтий там и находился и работал. Почему именно на шахте? Потому что это был более заработный способ иметь хорошие деньги, потому что с осени 1884 года Леонтий был приписан уже в Александровск-Грушевском, где также был основной заработок на шахте или около. А крестьянином значился, так как это его была основная работа. И потому что он уже осенью был не крестьянином, а мещанином, то есть имел собственность, на каковую и заработал там же, на рудниках! Где же ещё?

Итак, в 1880 году Елисей стал работать в Ново-Александровке. На следующий год с ним поехал и старший 19-летний Леонтий. Несмотря на выгодность заработков на шахтах местное население неохотно шло на горные работы. Казак – горнорабочий явление редкое. Крестьяне Миусского округа до 450 душ ежегодно работают преимущественно на своих собственных шахтах этого округа, они составляют от 16,5% до 34%. Все остальные рабочие, как в этом округе, так и в других горных округах приходят на заработки преимущественно из губерний Тамбовской, Тульской и Рязанской, и в незначительном числе из Екатеринославской. В урожайные годы летом не только местные рабочие, но и пришлые оставляют работу на рудниках и, прельщаемые более высокой зарплатой идут на полевые поденные работы, отчего разработка каменного угля временно прекращаются.

Мы точно не знаем, откуда попали в Малороссию (Ново-Александровку или ранее называвшийся Проциков) наши Шемякины. Большая вероятность того, что все-таки сразу из средней России, или транзитом через Яреськи. Но, в Ново-Александровке они были мало. Метрические книги данного региона были просмотрены практически все, в период 1880-1884 годы, то есть когда, было возможное нахождение в Ново-Александровке Шемякиных. Итак, мы видим, что крестьянин Леонтий Елисеевич Шемякин был из Ново-Александровской волости. То есть, как прибывший из этого места. Однако, никаких упоминаний не то, что Шемякиных, но и других «знакомых» в этих местах нет. Наиболее близка к этому поселку Больше-Логская Благовещенская церковь. Так, в 1882-1883 годах в ней упоминаются жители близлежащих поселков: Проциков (позже Ново-Александровка), Сорокин, Гундоровская. Но наших имен там нет. К сведению, за 1882 год было заключено 40 браков, родилось 161 чел., умерло 63 (из до года – 21, до 5 лет – 18).

Также пришлось просмотреть много метрических книг из церквей и других поселков Ново-Александровка. Такие названия были также в Миусском округе: в Астаховской волости, которая находилась в районе современного поселка Атамано-Власовка, а также под Голодаевкой (это ныне Куйбышево). А в Черкасском округе тоже есть две Ново-Александровки: в Гуляй-Борисовской волости и Азовской. Но к нашему они не имеют отношения, так как и второй свидетель с Леонтием также был из этих мест, из Картушина, поселка в 30-40 км.

Но, никаких упоминаний о Шемякиных или кого-либо из знакомых ни разу в книгах не встретилось. Поэтому они здесь были наездами, и не участвовали ни в каких-либо церковных мероприятиях. То, что они нигде не упоминаются в метриках объясняется просто. Работая, не покладая рук, им не до различных мероприятий, связанных с рождением, браком или поминками. Друзей еще нет. Свои родственники еще не подъехали… Может быть, даже и вся семья сюда вообще не приезжала, а работали только мужчины: Елисей, Леонтий…

Поэтому эти 2-4 года 1881-1884 они работали на шахте, зарабатывали на жизнь и откладывали деньги на будущее. Также приглядывались к земле, тем более, что это был их основной труд; они это умели, знали, хотели. К этому времени это уже был обжитой край. Люди перемещались, искали более выгодные условия для заработка, и искали там, где можно остановиться и «пустить корни». Показалось, что здесь есть все условия для развития. Россия осваивала новые земли, нужны были люди для обживания и закрепления. Такой обширный край был еще во многом пуст. То есть, и гнет помещиков на своих старых землях и свобода, точнее более вольготная жизнь здесь, позволили переехать.

Село Ново-Александровка возникла в конце 17 века, то есть примерно с 1670 года. В те годы там находилось почти 100 дворов и проживало более 700 человек. Поэтому место было уже обжитое, найти и арендовать угол можно было легко.

Расположено село при впадении реки Должик в реку Большая Каменка (приток Северского Донца). Места красивые. Подробнее в отдельной главе про Украину.

Многие (как и наши) приписывались к станицам или поселкам и оставались в них на житьё.

Они приезжали на заработки, работать в шахте. Большей частью, шахтерами. Работали в Ново-Александровке (ранее был Проциков) или в других местах волости. Туда же они и приписались, так как это уже было основное место заработка. Скорее всего вся семья наших Шемякиных: жена Елена, 11-летний Никифор и другие дети оставались на старом месте, некуда было переезжать. И Елисей стал подыскивать место для уже постоянного проживания. Ново-Александровка не устраивала. Шахтерский труд трудный, непривычный, опасный. Да и тяжело уже это 47-летнему Елисею. А Леонтий 21 года ещё не обрёл того опыта, да и хотелось быть ближе к земле. Позже, узнав, что в Александровск-Грушевске зарабатывают больше (шахты богаче, больше вариантов трудоустройства), перебрались работать туда. Приписка осталась прежней, это разрешалось. Так как в Ново-Александровке ничто не держало, то уехать труда не составило. В Александровск-Грушевске тоже никаких следов Шемякины не оставили. Елисей реже приезжал. А Леонтий пока не обрел много друзей, а встретить жену в шахте тоже шансов мало.

Всего в 1884 году действующих шахт в 1-м горном округе (Грушевской рудник) было 139, недействующих (у владельцев не хватало капитала на постоянную добычу каменного угля) 107, были такие и в других округах шахты. Постоянно работая в шахте в течение 5 зимних месяцев, крестьянин может заработать до 75 руб., т.е. сумму равную годовой рабочей платы взрослого мужчины при работах исключительно земледельческих. Устройство шахт создавало очень тяжелые условия труда для рабочих. Несмотря на относительно высокую плату на шахтах (10-15 рублей в месяц), желающих работать в них было мало: «рабочие бросают шахты, которые их сильно изнуряют… постоянное ожидание смерти от обвалов или взрыва… делают их отчаянными и приучает к пьянству». Поэтому для работы на шахтах приходилось прибегать к наемным рабочим, вольнонаемный труд имел широкое применение.

Наемными рабочими были, как правило, оброчные крестьяне приходившие на Дон из других губерний, а также государственные крестьяне из малоземельных деревень центральной России (Курской, Орловской, Тульской и др.), нанимались они в основном на сезонные работы. Жили они, как правило, без семей, поэтому мало кто из них задерживался более года-двух лет.

Но были и такие, которые жили постоянно. Попадали они в Грушевский посад разными судьбами. В основном в поисках лучшей доли сами приезжали сюда, да так и оставались жить навсегда. Такие люди, по существу жили на нелегальном положении, так как закон запрещал селиться на войсковых землях иногородним. О количестве иногородних, работающих на Грушевских копях, можно судить по количеству шахт: в те времена на порядок превышало «коренное население».

Карта 1887 года показывает места проживания-обитания Шемякиных: вверху на севере Таганрогского округа возле п. Краснянский расположено с. Ново-Александровка, далее перебрались или приписались на шахты г. Александровск- Грушевского за 120 км южнее. Ну а потом за 200 км еще южнее в Мечетинские края, к земле.

Известно, что 40-летний Елисей с сыновьями Леонтием, лет 20-и, и 15-летним Никифором, Власом (из Полтавской губ.) и Фёдором (из Таврической губ.) приехали в Мечетинский район, в Андропов в 1883-1884 году. А вот откуда?

Это остается загадкой! И более сложным (из-за отсутствия сведений) поиском истины.

В 2000-е годы, когда я только начинал изучать свою историю, то встречался в Воронеже с Натальей Поликарповной Лукьянцевой (в дев. Шемякиной) и её дочерью Галиной Погребенковой, то они рассказывали такую версию, которая тоже имеет право на осмысление. Рассказывали, что их дед служил, якобы, во флоте, что имел много земли, что жили в регионе Смоленской области (границы были другие и это может быть и Калужская губерния и какая угодно), что были бедные. На Дон приезжали на заработки. Здесь было много людей. Обратно домой не поехали. Приезжали к деду (или с дедом) 5 братьев (возможно и двоюродные и зятья). Скорее всего, инициатором этих переездов был 40-50-летний Елисей Фотиевич со своей женой Еленой. Именно они вместе с сыновьями: 20-летним Леонтием, 12-летним Никифором, Власом (может быть двоюродным), а возможно, что и 15-летней дочерью, возможно, что Дарьей, которая (по воспоминаниям Натальи Поликарповны) была не совсем умственно здорова, и переезжали и в Ново-Александровку и Александровск-Грушевский и в Андропов.

Л. Попов «Ходоки на новые места» 1904 г.

В 1750-е годы на Дону стал заметен большой приток «малороссийских черкасов» (еще их называли «хохлы»). Украинские помещики создали тяжелые условия для своих крестьян, недавно еще бывших свободными. Но те не могли примириться и массами двинулись на Дон. Здесь они искали той свободы, какою они пользовались еще недавно в Украине. После отмены крепостного права (1861) царскому правительству потребовались эти земли, чтобы заселить их теми крестьянами, которые не получили наделов. Это были жители густонаселенных мест Российской империи – Украины, Смоленщины и центральных губерний. Безнадельным крестьянам правительство предложило переселение на казенные земли, в частности, в Сальские степи на временное поселение.

Нищее и обездоленное крестьянство Полтавской, Воронежской, Брянской и других губерний вынуждено было покидать насиженные места и кочевать за сотни, а то и за тысячи верст в поисках куска «землицы», чтобы не умереть с голоду.

На тощих лошаденках или волах везли они свой скарб, детей. Все взрослые брели толпами за подводами в неведомую даль, попрошайничая по селам и деревням, через которые они проходили.

Примечателен еще один факт. В «метрике» Мечетинской Преображенской церкви за 1873 год видим имя мещанина пос. Горного Иосифа Петровича Руденко, а 7 мая 1885 года при регистрации рождения Ивана – сына Леонтия Елисеевича Шемякина, был свидетелем, скорее всего, его сын Стефан Иосифович Руденко. То есть, семья Руденко уже жила в Андропове минимум 12 лет, и Шемякины с Руденко, видимо, дружили. А, возможно, и знали друг-друга. Ведь хутор Андропов в этом году уже существовал. Может быть они и познакомились еще в Александровск-Грушевском, и переманили на новое место в Андропов.

В апреле 1884 года Леонтий Шемякин, как указывалось, еще был крестьянином, а уже в октябре этого года стал мещанином, то есть приобрёл, видимо, участок земли. И это совпадает с общей тенденцией того времени, когда землю сначала брали в аренду, а позже крестьяне среднего достатка покупали какой-то свой надел. Нередко это было в складчину, то есть совместно со своими родственниками или друзьями. Видимо так было и в нашем случае. Потом обзавелись хозяйством. Выделяли землю в новых местах, за Мечетинской. Приобрели. И уже здесь по-настоящему стали жить всей семьей: жениться, рожать, встречаться с друзьями (часто упоминаются как крёстники).

Крестьянская ситуация в стране была непростая.

Так как фактического освобождения крестьян не произошло, то с 1 января 1883 г. на основании Правил об обязательном выкупе было предоставлено крестьянам право приобретения в собственность всего отведенного им в пользование земельного надела по добровольному с помещиком соглашению. Оно компенсировало помещикам стоимость переданных крестьянам земель и обязало крестьян вносить в подконтрольные правительству банки выкупные платежи. Эта добровольно-принудительная «ссуда» давалась крестьянам под 6% годовых на 49 лет. Таким образом, к 1910 году крестьяне заплатили фактически четырёхкратную цену. А ведь существовали и другие налоги: подушная подать (до конца 1880-х), земские и мирские (общинные) сборы и повинности.

По подсчётам Карла Маркса, который использовал «Труды податной комиссии» Российской империи: «…бывшие государственные крестьяне вносили налоги и подати в размере 92,75 % своего чистого дохода от хозяйствования на земле, так что в их распоряжении оставалось 7,25 % дохода. Бывшие помещичьи крестьяне платили из своего дохода с сельского хозяйства в среднем 198,25 %. Таким образом, они отдавали правительству не только весь свой доход с земли, но почти столько же из заработков за другие работы. При малых наделах крестьяне, выкупившие свои наделы, платили 275 % дохода, полученного с земли!».

Запретительными считаются условия, при которых налоги составляют больше сорока процентов от дохода. Как должны были выкручиваться тогдашние мужики?

Но и это ещё не всё. Поскольку землемер, проводивший размежевание помещиков и крестьян, был классово ближе к первому, то и размежевание производил в интересах помещика, которые прихватывали крестьянскую землю до 20-40% и брали лучшие по качеству земли, и удобно расположенные (ближе к хутору). К тому же помещики платили с десятины земли платежей в 6 раз меньше крестьянских.

В интересах помещиков крестьяне должны были единовременно выплатить им 20 - 25% стоимости полевого надела. Остальное поначалу выплачивала казна, с тем, чтобы крестьянин погасил эту ссуду в течение 49 лет, в рассрочку, по 6% ежегодно. Для решения выкупных вопросов в 1884 году был создан «Крестьянский поземельный банк», который оформлял все ссуды с крестьянами по покупке их земель.

Крестьянин, не внесший 20 - 25% помещику, числился ВРЕМЕННООБЯЗАННЫМ и продолжал отрабатывать бывшему владельцу ИЗДОЛЬЩИНУ, как теперь стала называться барщина, или оброк. В 1883 году категорию временнообязанных отменили: к этому времени крестьяне должны были внести выкуп помещику полностью либо лишиться надела.

В среднем по реформе на одну крестьянскую семью выделялось 3,3 десятины земли, то есть три с половиной гектара, чего едва хватало, чтобы прокормиться. В некоторых местах крестьянину предоставлялось 0,9 десятины - совершенно нищенский надел. Миллионы крестьян разорялись, шли в батраки к тем же помещикам или кулакам, уходили в города, пополняя ряды бурно растущего в пореформенные годы пролетариата.

Такая картина была в тот период для крестьян. Именно поэтому и случилось такое движение их, освобожденных от рабства крестьян, и, вынужденных уходить из родных мест в поисках более-менее сносных условий для жизни. Миллионы людей семей с детьми и стариков бросали всё, что ещё оставалось и уходили: в Сибирь, на юг, на Кавказ, Казахстан. Там, где есть земля – свободная и пустая. Так и нашим Шемякиным пришлось скитаться и искать себя и свой путь. Здесь они и обрели то, что искали. Им не пришлось выкупать землю у помещика. Им удалось приобрести войсковую (Область Войска Донского), то есть муниципальную землю. Наверное, что и кредитные какие-то были деньги от Крестьянского поземельного банка. (С 1883 по 1900 годы банк продал 5 млн. десятин земли). Земля приобретена. И это радость.

Практически точно можно установить из метрических книг, что прибыли Шемякины на новое место жительства в хутор Андропов в 1883-1884 году. Наши Барановы здесь уже жили года 3. Другие Барановы (возможно, какие-то их родственники) жили в Мечетинской и в 1869 году.

Как видно из метрических книг, в октябре 1884 года Шемякин Л.Е. получил звание мещанин. Он, видимо, приобрел участок земли. В настоящее время это звание имеет какой-то негативный смысл, напоминающий стяжательство, бытовой анахронизм и т.п. качества человека. Однако, в те годы это было целое сословие людей России, второе по численности после крестьянства. Также мещанином называли и лицо городского сословия ниже купеческого, включавшего в себя мелких городских торговцев, ремесленников, низших служащих, домовладельцев и т. п.

Однако, возможно и то, что мещанином стал именно Елисей, так как он по возрасту был более подходящим для покупки. Ему было 48 лет, а Леонтию всего 22-23, что маловато для крупных сделок, хотя он уже зарабатывал. А сын мещанина тоже мещанин, так же, как и 18-летний Никифор в 1889 году. Еще с 1801 года было разрешено крестьянам приобретать ненаселенные земли. А в 1877 году такие люди, получившие (купившие) землю, то есть мещане, владели 2% всей европейской землей России, а к 1905 году уже 4%. В этот период особенно активно такие владения земель были на юге России. Средняя площадь земель доходила до 40 га.

Причисление к мещанам производилось казёнными палатами по приёмному договору и с одобрения шести «благонамеренных» членов мещанского общества, к которому осуществлялась приписка. Проживание мещанина в городе, к мещанскому обществу которого он был приписан, не считалось обязательным; получив паспорт, он мог жить по месту своего проживания и землевладения. В 1906 году эта обязательная приписка была отменена.

В каждом городе, как и в нашем Александровск-Грушевском, создавалось мещанское общество. Староста общества вёл списки состоявших лиц, вёл учет податей. Вот и в нашем случае, Шемякины вместе или порознь купили (не без помощи банка) участок земли в нашем хуторе Андропов. Понятно, что они были лишь приписаны к Александровск-Грушевскому, на самом деле, не находясь там, а лишь числясь. Исходя из этого, они получили право называться мещанами, так как были уже землевладельцами. Возможно, что это был какой-нибудь арендный договор с последующим выкупом. Городская Управа, внося таких граждан в свои городские посемейные списки, выдает им ежегодно документы на жительство и следит, чтобы за ними не накоплялись недоимки в городские доходы. По сведениям, имеющимся в Областном Статистическом Комитете, в начале 1897 года, т.е. во время производства переписи, в городе Александровск-Грушевском отсутствовало из приписанных граждан всего мужского пола 10970 душ и женского пола 10146 душ. Точно в таком же положении, как город Александровск-Грушевский, находились при переписи относительно приписного населения и другие города.

Пересмотрев много метрических книг, с уверенностью можно сказать, что Шемякины там не жили. По крайней мере, в период 1875- 1890 гг. Почему они (Леонтий и Поликарп) были приписаны, как получившие такое звание мещан, именно в Александровск-Грушевском, неизвестно. Все-таки, Новочеркасск был столицей Войска Донского, был крупнее и значимее, и ближе к проживанию, что тоже важно. И им лучше было приписываться в нем. Но, возможно, что здесь сыграли один из или несколько факторов. Новочеркасск, все- таки столица донского казачества, и, возможно, там приписывали, в основном, из числа казаков или лиц, живущих долгое время в Области ВД. А Шемякины, как мы предполагаем малороссияне, прибыли из Полтавской области, потом транзитом через Ново-Александровку, в Мечетинскую. Хоть и можно все равно считать наших предков великороссами, так как в Полтавскую область они приехали из средней полосы России. Но, это было давно до 1880-х годов (предположительно в 1850-1870-ых), и они, конечно, считались малороссиянами (хохлами) и к казакам их никак не могли причислить (лишь только за какие-нибудь великие заслуги). Поэтому, может быть, был такой порядок, что в Новочеркасске приписывали только казаков, и, наши приписались в соседнем Александровск-Грушевском. Также они там могли работать на шахте, и уже обозначились там. Да и в метрических книгах встречалось много мещан, приписанных в этом горняцком городе. Другой причиной могло быть какие-то связи. Ведь, предполагаем, что прибыли Шемякины из Ново-Александровки, а, в свою очередь ближе к этому поселку именно Каменск и Александровск-Грушевский. Баранов Яков Карпович (будущий родственник) был приписан к Азову. Возможно, что тоже были какие-то связи.

Одним словом, наши Шемякины стали хозяйствовать уже на своей земле. Таким образом, получив новый поворот в своей жизни. Так как, (и по себе это знаем), что были они, скорее всего, из числа трудолюбивых, умеющих работать, людей, то и дело спорилось. Достаток в семье был. Платили они торгово-промысловое обложение, а с 1898 года промысловый налог. Сословие мещан было упразднено в 1917 году, и они опять стали крестьянами.

Всё это позволили закрепиться на новом месте и дальше развивать своё хозяйство, как позволяли силы и власти.

Итак, Шемякины в 1884 году приобрели в Андропове участок земли, на пригорке над рекой Кагальник. Там уже жили многие люди. Хутор существовал уже лет 13. Здесь было уже порядка 50 дворов. Здесь уже жили Руденко, Барановы, Згоняйко, Малиёвы и многие другие, с кем они

Дубовской Н.Н. Прошел дождь. 1909. Новочеркасск. Музей донского казачества.

переехали сюда, а также их земляки из Полтавской области. Место хорошее – возле реки, вокруг рощи, плодородные поля, богатая земля… Думается, что они мечтали о таком! Стали тут жить, поживать, да добро и детей наживать! У Леонтия родилось на новом месте 6 детей, начиная с 1885 до 1902 год. Смею думать, что эти годы были для них трудными, но счастливыми. Леонтий часто бывал свидетелем на свадьбах и рождениях у друзей. Ездили в церковь в Мечетинскую за 20 км. Там, в станице, видимо, часто приходилось бывать: на ярмарке, по каким-то работам. Он, будучи лет 30, уже имел опыт, знал разные профессии, и вполне мог также заниматься торговлей продукции, которую сами производили: мясо, скот, зерно, овощи, фрукты и т.п. Также с ним были и его отец, Елисей, братья Никифор, Фёдор, зятья. Вполне мог получить мещанское звание и, потому что занимался каким-то более квалифицированным, нежели крестьянским, трудом: как кузнец, плотник (имел навыки шахтера – строил опоры и т.п.) и другие.

Прибыв в хутор Андропов в 1883 году, и купив здесь надел земли в 1884-ом, они построили жилье и стали жить своим большим семейством: Елисей Фотиевич с женой Еленой с детьми: Леонтием, Никифором, возможно Власом и другими детьми-родственниками.

В 21 год Леонтий должен был отправиться на воинскую службу на 6 лет, но по жребию остался в запасе. А, когда уже здесь, на новом месте, в Андропове, обосновались, то стали больше не только работать, но и общаться. В эти годы в метрических книгах стали часто попадаться упоминания различных семейных событий: крестин, свадеб. И там довольно часто встречаем знакомые фамилии. Так, он был свидетелем в 1884 году: 12 апреля (всё стар.стиль); 13 октября (на крестинах сына Иосифа Квитко из Екатеринославской губ.) вместе с Меланьей Карповной Барановой, тётей будущей жены Акима, Александры; 7 ноября – на крестинах сына А. Новосанжаревского из Полтавской губ.

В возрасте ≈ 22 лет, Леонтий, предположительно в 1884 году, женился на Марине Згоняйко. Хотя в Мечетинской Преображенской церкви этот факт не зафиксирован. Поэтому, возможно это произошло и раньше, и не здесь. Семья Згоняйко была с Украины, с Киевской губернии, Черкасский уезд, Худяковская волость. Поэтому легко сошлись и молодые и их семьи. Как и указывалось ранее, почти все, проживавшие на тот момент в Андропове были «иногородними», приезжими, и они были с «разной степенью украинизации». Если Леонтий был, как и все мы, всё же великоросс, то Марина с такого региона и с такой редкой фамилией была чистокровной украинкой. Им, Згоняйко, как и другим нашим родственным фамилиям будет посвящена отдельная глава. А в хуторе различных родственников Згоняйко, не связанных друг с другом (я не смог установить их родство-генеалогию) было довольно много. Хотя, конечно, все они дальние родственники друг другу. Поженившись стали жить вместе: Елисей с женой Еленой, Леонтий с Мариной, Никифор, 13 лет, может быть Влас и ещё кто-то.

Через год, 7 мая 1885 года родился Иван. Однако других сведений о нем больше нигде не встречаем. Видимо, умер в младенчестве.

В 1886 году была проведена отмена подушной подати. Это нанесет казне ущерб в 40 миллионов рублей ежегодно. Чтобы возместить потери, государство повысило налог на спирт и увеличило прямые налоги с государственных крестьян, как наиболее зажиточных. Чтобы их не раздражать, сделали это под видом перевода с оброка на выкуп. Елисей Фотиевич, Леонтий, став мещанами были лишены этого налога, как и некоторых других, в отличие от крестьян. Они ушли от этого налога, а теперь его убрали и у крестьян.

Через три года, в 1888 году, родился Поликарп. Жизнь пошла своим чередом: в ежедневных хлопотах о благе семьи, в проблемах с урожаем, с продажами, с большими налогами, после которых мало что оставалось. Но, жили и радовались.

11 января 1889 г. Елисей женил совсем молодого 18-летнего Никифора со сверстницей Фёклой, дочерью отставного рядового Лазаря Нерцева. Свидетели: по жениху местные Михаил Антонович Сафронов и родной брат Леонтий; по невесте мещанин её брат Пармен Лазаревич Нерцев. Через 3 недели Леонтий были свидетелями с Евдокией (сестрой Марины и, видимо, с ней) и участвовали на рождении сына, приехавшего из Голодаевки Димитрия Мироненко. 17 июня того же года у брата Марины, Даниила, родилась дочь Акилина. Тоже были все вместе и дружно отпраздновали событие.

Скорее всего в тот же или на следующий год Елисей должен был бы отделить старшего Леонтия в свой угол. Собрались вместе, заготовили солому, глину, воду, другие необходимые материалы. Построили небольшой дом. Пусть невелик, но уже определяет самостоятельную жизнь. Вполне возможно, что тот домик-хибарка Леонтия просуществовал очень долго. Его еще помнил его внук Пётр в 40-ых годах. Леонтий отселился с семьей: с женой Мариной и двумя маленькими – 5-летним Иваном и однолетним Поликарпом.

И всё так бы хорошо и шло дальше, но в 1891 году пришёл голод. Ранее как-то обходилось, хватало, выживали. Голод приходил с какой-то периодичностью в 6-7 лет. Был он порожден неурожаями и в 1873, и в 1880, и в 1883 годах. А этот год был особенно зол. 1891—1892 году голодом были постигнуты 16 губерний Европейской России, в том числе и наша область. Отсталые методы хозяйствования, характерные для общинного земледелия, привели к быстрому истощению осваиваемых почв — удобрения же (даже естественные, вроде навоза) крестьянами почти не использовались. Вторым важным фактором стал природный — на осваиваемых территориях состояние погоды играло определяющую роль в сборе хлебов (часты были засухи, суховеи). Всё это предопределило то, что если ранее от неурожаев страдали преимущественно северные и северо-западные губернии, то с 1880-х их эпицентр стал перемещаться на юго-восток и восток, с 1890-х захватил и чернозёмный центр. Зимой 1890 года были сильные морозы при полном бесснежье из-за сильных ветров — поэтому весной 1891 не было половодья, отчего пострадали заливные луга. С мая 1891 началась сильная засуха наперерыв с холодами, а летом — уже настоящая жара, на юге и юго-востоке сопровождавшаяся суховеями. Всего в период 1891-92 голодало 30 миллионов человек.

Затем вслед за голодом 1891 г. наступил голод 1892 г. в центральных и юго-восточных губерниях, голодовки 1897 и 1898 гг. приблизительно в том же районе; в XX в. голод 1901 г. в 17 губерниях центра, юга и востока, голодовка 1905 г. (22 губернии, в том числе четыре нечерноземных, Псковская, Новгородская, Витебская, Костромская), открывающая собой целый ряд голодовок: 1906, 1907, 1908 и 1911 гг. (по преимуществу восточные, центральные губернии, Новороссия).

Несмотря на то, что эти указанные годы значатся как голодные, всё же до смертности мало доходило. Много писалось в советское время о миллионах умерших или от самого бедствия или от его последствий. Однако, реальные цифры не сравнимы с огромными потерями в голодные годы при советской власти. А в имперской России точно отмечены 350 тысяч умерших от голода в 1891-1892 годах. Это не коснулось нашего юга. Да - недоедали, да – тяжело было, но царская система помощи различных видов: деньгами, льготами, субсидиями, медпомощью - не давала совсем довести страну до краха. Но голод и стимулировал: резко увеличились посадки картофеля, технических и других, не зерновых культур, развивалось животноводство, ускорился переход к интенсивным формам ведения хозяйства.

Наши семьи пострадали терпимо, так как своя земля, и хоть какие-то урожаи позволили выжить. Какие-то запасы помогли продержаться до более урожайных следующих годов.

После голода новая напасть, связанная с плохими жизненными условиями. В 1891-1892 году по России прошёл мор – холера. Очень много людей умерло. В первой половине 1892 г. в волжских губерниях держался сыпной тиф, а затем во второй половине года ослабленное население поразила азиатская холера на Кавказе и в губерниях по течению рек Волги и Дона. Усиление смертности и понижение рождаемости замечалось почти по всем губерниям. От холеры в тот год заболело 600 тыс., а умерло около 300 тысяч человек. Значительная доля смертей приходилась на группу детей до 1 года, смертность которых превышала 30%. Холерой оказалось поражено 77 губерний — самый высокий на тот момент показатель в истории страны.

Среди умерших 2 августа 1892 года, оказалась и жена Елисея Фотиевича – Елена. Ей было 50 лет. Остальные наши как-то убереглись. Видимо, жили уже отдельно, и это помогло не заразиться другим.

А 31 октября 1892 года у Леонтия и Марины родился Косьма. Он тоже прожил, видимо, недолго. Никаких упоминаний о его жизни нет. Здесь, возможно, повлиял голод, который был по всей России из-за плохого урожая. Не обошел он и нашу деревню.

Сельское хозяйство оставалось главным делом в нашем хуторе, чем также и занимались все семьи. Всё велось по-старинке, как и много лет ранее. Традиционные крестьянские технологии изменялись медленно, и их эволюция не успевала за нарастанием «земельной тесноты», требовавшей более трудоёмких, но и более урожайных методов обработки земли. В начале 1890-х крестьяне ещё широко практиковали зеленый пар (использование поля под паром как общего пастбища до начала посева озимых); сажали яровые культуры, не поднимая зябь (вспашка поля поздно осенью под посев весной); не выполняли двоения (повторная пахота в середине лета); не были знакомы с рядным сеянием и не сортировали семена для посева. В крестьянском обиходе эффективные плуги ещё не успели заменить примитивную соху. Крестьяне уделяли мало внимания картофелю, дающему больший урожай с единицы площади при больших трудозатратах; не сеяли кормовые травы и не культивировали кормовые корнеплоды. Так как площадь пашни постоянно увеличивалась за счёт лугов, в крестьянских хозяйствах на десятину пахотного поля приходилось всё меньше навоза — единственного доступного на тот момент для крестьянина удобрения.

Маковский К.Е. Обед во время жатвы. 1871г. Таганрогская картинная галерея.

Все эти агротехнологии к началу 1890-х уже широко применялись в успешных помещичьих хозяйствах. Урожайность помещичьих полей (в подавляющем большинстве также имевших трёхпольный севооборот) на тот момент в среднем была на 20—25 % выше, чем крестьянских. На образцовых опытных полях агрономических станций (при использовании многопольных севооборотов, травосеяния и т. п. новых технологий) удавалось собирать урожай на 100—150 % выше крестьянского. По современной оценке, крестьянские хозяйства только за счёт улучшения обработки земли, без перехода на улучшенные севообороты и без использования минеральных удобрений, имели возможность поднять урожайность на 50 %.

Но, несмотря на очевидные успехи агрономии, крестьянские общины продолжали придерживаться неэффективных технологий. Причины этого явления были многообразны. Прежде всего, крестьяне в своём большинстве не только не имели даже начального образования, но и были неграмотны. Результатами неграмотности были косность, боязнь изменений, плохая информированность; крестьяне были просто неспособны ни прочитать агрономическую книгу, ни понять соображения агронома, например, о дефиците фосфора или калия как причине неурожая. Второй причиной было хроническое недофинансирование крестьянского хозяйства, отсутствие у крестьян надлежащих товарных запасов и оборотных средств; к примеру, многие крестьяне хотели купить усовершенствованные сельскохозяйственные орудия или породистый скот, но не имели возможности это сделать из-за нехватки денег и отсутствия доступа к кредиту. Эта проблема имела тенденцию усугубляться — чем более увеличивалось сельское население, тем более мельчали хозяйства, становясь всё слабее в финансовом отношении.

Основным препятствием к прогрессу сельского хозяйства ряд наблюдателей уже начал считать саму крестьянскую общину. Эта крайне специфическая форма организации сельскохозяйственного производства обладала тремя базовыми недостатками:

• Общины практиковали чересполосную обработку земли — надел каждого крестьянина состоял из множества (обычно из 20—30) узких полосок в разных полях; крестьяне затрачивали много времени и сил на перемещения от одной полоски к другой, значительная часть земли пропадала под межами.

• Общины практиковали регулярные или нерегулярные переделы — перераспределение земельных участков между домохозяйствами пропорционально изменившемуся размеру семей. Возможность потерять конкретный участок при переделе лишала крестьян стимула к долговременному повышению качества почвы. Лишь в 1893 году был введен закон на «Ограничение крестьянских земельных переделов» (1 раз в 12 лет). Была укреплена крестьянская община. Хотя общины его тоже обходили.

• Хозяйство крестьян при чересполосном владении было индивидуальным, но севообороты всех пользователей полосок на одном поле по необходимости были синхронизированы: поле под паром превращалось в общественное пастбище, что исключало возможность посева на отдельной полоске в собственном порядке. Соответственно, даже те крестьяне, которые желали перейти на улучшенные севообороты (или на иные культуры), не имели возможности сделать это в рамках общины.

В то же время общая неэффективность крестьянского хозяйства была причиной системной бедности и нехватки продовольственных запасов, но не собственно неурожая 1891 года. Такое же положение в сельском хозяйстве оставалось ещё очень долго. Хотя справедливости ради надо сказать, что, несмотря на малопроизводительный труд крестьян, Россия в те годы была и крупнейшим продавцом зерна в мире. Это было благодаря более крупному и более прогрессивному помещичьему сельхоз производству. А крестьянство отставало по продуктивности очень сильно и часто не могли даже себя прокормить.

Лишь в 1906 году Столыпинские реформы начали как-то реформировать деревню, но мешали революционеры. В советское время «через колено», через жертвы и голод, проведенная коллективизация и механизация вообще «сломали» крестьян и их интерес к труду. Так и было, когда, имея огромные площади, но не умевшие наладить эффективность в сельском хозяйстве, мы много-много лет закупали зерно за рубежом. Таким вот образом, это и шло к нам еще с тех лет.

С 1 января 1895 года впервые начали выдавать паспорта, в том числе и крестьянам. Правда, в местах своего постоянного проживания они не требовались, и по-существу не были нужны.

У Леонтия и Марины Шемякиных следующей родилась Прасковья. Установить год рождения Прасковьи не удалось. Возможно, она родилась в 1895 году. Период был благоприятный, наладилось хозяйство, стабильнее и богаче стали урожаи.

Левитан И. И. Деревня на берегу реки. 1883 г.

28 января 1897 года проведена первая всеобщая перепись населения Российской империи путём непосредственного опроса всего населения на одну и ту же дату. К крестьянскому сословию принадлежало 101,6 млн. человек (79,3% населения России). 81 млн. проживало в сельской местности в 50 губерниях европейской части России. 69,4 млн. занималось сельским хозяйством.

Также при переписи устанавливали этническую принадлежность по языковому признаку. А это значительно статистически снизило число украинцев, ибо некоторые из них уже не говорили на украинском языке, но считали себя украинцами. Хотя многие из них, на самом деле, были лишь переселенцами, а не исконно украинцами. Сейчас в нынешней Украине их новые историки утверждают, что такая большая миграция из нынешней территории Украины на юг России произвела перемещение украинских границ и даже претендуют на южнороссийские земли: Дон, Кубань. Действительно, такое было, но они скромно умалчивают тот факт, что до половины и более переселенцев на Украину была сначала из России, а уже потом они ушли оттуда на юг и в Сибирь. Да и какой Украиной был Харьков, Луганск и похожие им? Это всё была Россия. Всё перемешалось так, что определить свой род, язык можно, только точно зная, откуда родом ты был в 18 веке. Более поздние переписи, особенно при советской власти, резко уменьшили украинскую принадлежность, низведя её до скромных 3,9% в 1939 году (хотя и произошло изменение территории. К Украинской ССР отошли донские земли Донбасса, Приазовья).

Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Область Войска Донского.

Язык или языковая группа Язык или языковая группа Мужчины Женщины Оба пола

Русский Великорусский, 69,8% 858601 854297 1712898

Малорусский, 29,8% 366482 353173 719655

Белорусский, 0,4% 5033 4125 9158

Итого 1230116 1211595 2441711

Польский 1971 1345 3316

Другие группы играли незначительную роль.

В этом же году посчитали и наших хуторян из Андропова – всего 722 человека, из них 640 были иногородними из других областей (почти все переселенцы). В их числе и наши Шемякины с 1884 года. Также посчитали, что проживало 719 малороссиян (то есть в это число вошли и переселенцы и из Воронежской, Курской и других соседних губерний), ну и наши, понятно.

2 июня 1897 года издан закон о продолжительности и распределении рабочего времени в фабрично-заводской промышленности. Основная норма для взрослых мужчин установлена в 11,5 часов. Воскресенье объявлено выходным днем. Но, для нашего крестьянства сей закон, наверное, был даже неизвестен. В весенне-летнюю пору, когда норма работы «от зари до темна», оставалась ещё целый век. На селе дел всегда много. А зимой, наоборот, дел, гораздо меньше.

Каков был средний размер крестьянской заработной платы с 1891 г. по 1906 г. и по 50 губерниям Европейской России. За день плата работника-мужчины (на своем содержании) оказывается весною всего лишь по 44 коп., летом по 60 коп.; за летний период — 40 руб., за год — 61 руб. 50 коп. За десятину — при уборке хлебов 4 руб. 97 коп., при уборке трав — 4 руб. 20 коп. Повсюду за¬работки крестьян на землях частных владельцев держатся на очень низком уровне, что в достаточной степени говорит, как о нужде работников, так и об обеспеченности работодателей дешевым наемным трудом.

Каковы основные проблемы крестьянства на рубеже 19-20 веков:

1) от малоземелья, оттого, что половина земли у помещиков и купцов, которые торгуют и землями и хлебом.

2) от фабрик и заводов с теми законами, при которых ограждается капиталист, но не ограждается рабочий.

3) от водки, которая составляет главный доход государства и к которой приучили народ веками.

4) от солдатчины, отбирающей от него лучших людей в лучшую пору и развращающей их.

5) от чиновников, угнетающих народ.

6) от податей.

7) от невежества, в котором его сознательно поддерживают правительственные и церковные школы.

Заработная плата в 1892 году доведена до минимума. Полная обработка десятины, начиная от первой пахоты и кончая свозом скошенного и связанного хлеба на помещичье гумно, стоит 4 р. за десятину (1,09 га) в 2400 кв. саж. и 6 руб. за десятину в 3200 кв. саж. Поденная плата от 10 - 15 коп. в сутки. Но, трудолюбивые все равно старались зарабатывать.

В средней полосе России заработки были еще меньше. И, в основном, тот хорошо жил, кто хорошо работал. Лодыри жили в бедности и нищете. Крестьянин всегда был сыт, обут и одет. А как иначе? Он же жил своим трудом. Бедняками были те, кто слабо вел свое хозяйство. Каждый хороший хозяин имел книгу ведения хозяйства, в которой учитывались все доходы и расходы. Жизнь в деревне осложнялась лишь при непогоде (засуха и т.д.), в этом случае действительно приходилось подаваться в город на заработки.

Что можно было купить на эти деньги?

Справочные цены на продукты питания и покупки в Москве в 1899 году: Вермишель за 1 пуд (16 кг) – 4 руб. 20 к., Говядина парная 1 сорт за 1 пуд - 4р. 60 к., Картофель за пуд – 23-25 к., Куры парные за штуку – 50-60 к., Мука крупичатая 1 сорт за пуд – 2 р., Осетрина свежая за фунт (0,4 кг) – 25 коп., Сметана фунт – 15-25 к., Творог за фунт – 5-6 к., Телятина 1 сорта за пуд – 6 р., Судаки свежие за пуд – 4р. 40к., Хлеб белый французский мягкий за штуку – 4-5 к., Чай за фунт – 1р.10к., Яйца отборные за 10 штук – 23к., Макароны простые за пуд – 4р. 20к.

К концу века произошло постепенное укрепление крестьянства в России. Среди крестьян, имевших свою или арендованную землю, было бедняков 24% от всех крестьян, середняков – 29%, кулаков – 47%, то у крестьян, которые были в хозяйствах (общинах) соответственно 65%-20%-15%. Так как наши Шемякины всё же имели свою землю, то они были ближе к середнякам. Многое зависело и от того, имелась ли у крестьянина лошадь. Это позволяло гораздо больше обработать земли, и получить больший урожай. Так, 30% крестьян не имели ни одной лошади, им приходилось нанимать её у кого-то; ещё 30% имели только одну лошадь, 22% две, 18% имели много лошадей.

В 1898 году был введен промысловый налог, который больше касался всех форм предпринимательской деятельности. Скорее всего, кто-нибудь из наших Шемякиных все-таки вел кое-какую торговлю, возможно и какие-то ремесленные работы (может быть даже и Леонтий, который частенько бывал в Мечетинской). Но, мелкие бизнесы этот налог на прибыль не платили вовсе (только лишь налог на право вести свою работу), а у средних и крупных предприятий он тоже был щадящий – 4,7 – 7,4% (не сравнить сейчас – 20%). НДС не было. Налоги – это, конечно, отдельная тема и не предмет этой книги.

Между тем, семья Шемякиных росла. У сына Елисея, Никифора, в период с 1889 года тоже родились дети. Предполагаем, что родилось 2 сына: Афанасий и Виктор. Никаких сведений о них нет. Это только со слов Натальи Поликарповны. В 1900 году Никифору было уже 29 лет, он уже вёл своё хозяйство, этим его детям было уже по 5-10 лет. Вместе с другими детьми: Фёдору (сыну Власа) примерно 15 лет, 12 – Поликарпу, 5 – Прасковье, они все составляли большую ватагу. О судьбе Косьмы и Ивана неизвестно. Было много детей и от других родственных семей: Згоняйко, Нерцевы, Барановы, Руденко.

В мае 1900 года у Леонтия и Марины родилась Евдокия (5-й ребенок). В этом же году у Никифора родился Михаил.

Прожил наш Леонтий Елисеевич примерно 55-60 лет, что, в общем-то, хорошо, и дает нам повод гордиться им, что после себя он оставил крепкую семью, позволившую позже пройти через все невзгоды. По рассказам Натальи Поликарповны он умер от тифа, возможно в 1919 году. Его отец, Елисей, прожил примерно до 1912 года, лет до 75-80. В хуторе Андропов старый дом Леонтия еще долго существовал. В этом же дворе рядом его старший сын Поликарп построил новый дом. Там же был и колодец, что всегда помогало и упрощало жизнь.

Маковский В.Е. Крестьянские дети. 1890. Харьковский худ. музей.

В деревне быстрыми темпами росло расслоение. Четверть земель, купленных к 1905 году крестьянами, принадлежала к верхушке, чьи владения были более 500 десятин. На другом полюсе бедняки, которые не могли прокормиться со своего хозяйства и уходили в город или другие, как правило, южные, где с землей было проще, губернии.

После того, как пережили холеру, с 1895 по 1905 год жить стало полегче. Наши обустроились, обзавелись детьми, поставили их на ноги.

В заключении приведу малоизвестное размышление о крестьянстве М. Горького.

«В сущности своей всякий народ — стихия анархическая; народ хочет как можно больше есть и возможно меньше работать, хочет иметь все права и не иметь никаких обязанностей. Атмосфера бесправия, в которой издревле привык жить народ, убеждает его в законности бесправия, в зоологической естественности анархизма. Это особенно плотно приложимо к массе русского крестьянства, испытавшего болee грубый и длительный гнёт рабства, чем другие народы Европы. Русский крестьянин сотни лет мечтает о каком-то государстве без права влияния на волю личности, на свободу её действий, — о государстве без власти над человеком. В несбыточной надежде достичь равенства всех при неограниченной свободe каждого народ русский пытался организовать такое государство в форме казачества, Запорожской Сечи.

Такие мысли, такие чувства и оценки не могут возникнуть в душе русского крестьянина. Безграничная плоскость, на которой тесно сгрудились деревянные, крытые соломой деревни, имеет ядовитое свойство опустошать человека, высасывать его желания. Выйдет крестьянин за пределы деревни, посмотрит в пустоту вокруг него, и через некоторое время чувствует, что эта пустота влилась в душу ему. Нигде вокруг не видно прочных следов труда и творчества. Усадьбы помещиков? Но их мало, и в них живут враги. Города? Но они — далеко и не многим культурно значительнее деревни. Вокруг — бескрайняя равнина, а в центре её — ничтожный, маленький человечек, брошенный на эту скучную землю для каторжного труда. И человек насыщается чувством безразличия, убивающим способность думать, помнить пережитое, вырабатывать из опыта своего идеи! Историк русской культуры, характеризуя крестьянство, сказал о нём: «Множество суеверий и никаких идей».

Спора нет — прекрасно летом «живое злато пышных нив», но осенью пред пахарем снова ободранная голая земля и снова она требует каторжного труда. Потом наступает суровая, шестимесячная зима, земля одета ослепительно белым саваном, сердито и грозно воют вьюги, и человек задыхается от безделья и тоски в тесной, грязной избе. Из всего, что он делает, на земле, остаётся только солома и крытая соломой изба — и её три раза в жизни каждого поколения истребляют пожары.

Технически примитивный труд деревни неимоверно тяжёл, крестьянство называет его «страда» от глагола «страдать». Тяжесть труда, в связи с ничтожеством его результатов, углубляет в крестьянине инстинкт собственности, делая его почти не поддающимся влиянию учений, которые объясняют все грехи людей силой именно этого инстинкта.

Труд горожанина разнообразен, прочен и долговечен. Да, чем другим, а великодушием русский крестьянин не отличается. Про него можно сказать, что он не злопамятен: он не помнит зла, творимого им самим, да, кстати, не помнит и добра, содеянного в его пользу другим.

Один инженер, возмущённый отношением крестьян к группе городских жителей, которые приплелись в деревню под осенним дождём и долго не могли найти места, где бы обсушиться и отдохнуть, — инженер, работавший в этой деревне на торфу, сказал крестьянам речь о заслугах интеллигенции в истории политического освобождения народа. Он получил из уст русоволосого, голубоглазого славянина сухой ответ:

— Читали мы, что действительно ваши довольно пострадали за политику, только ведь это вами же и писано. И вы по своей воле на революцию шли, а не по найму от нас, — значит, мы за горе ваше не отвечаем — за все Бог с вами рассчитается…

Я не привёл бы этих слов, если бы не считал их типичными — в различных сочетаниях я лично слышал их десятки раз.

Но необходимо отметить, что унижение хитроумного горожанина перед деревней имело для неё очень серьёзное и поучительное значение: деревня хорошо поняла зависимость города от неё, до этого момента она чувствовала только свою зависимость от города.

В России — небывалый, ужасающий голод, он убивает десятки тысяч людей, убьёт миллионы. Эта драма возбуждает сострадание даже у людей, относящихся враждебно к России, стране, где, по словам одной американки, «всегда холера или революция». Как относится к этой драме русский, сравнительно пока ещё сытый, крестьянин?

— «Не плачут в Рязани о Псковском неурожае», — отвечает он на этот вопрос старинной пословицей.

— «Люди мрут — нам дороги трут», — сказал мне старик новгородец, а его сын, красавец, курсант военной

— Несчастье — большое, и народу вымрет — много. Но — кто вымрет? Слабые, трёпанные жизнью; тем, кто жив останется, в пять раз легче будет.

Вот голос подлинного русского крестьянина, которому принадлежит будущее. Человек этого типа рассуждает спокойно и весьма цинично, он чувствует свою силу, своё значение.

— С мужиком — не совладаешь, — говорит он. — Мужик теперь понял: в чьей руке хлеб, в той и власть, и сила.

Это говорит крестьянин, который встретил политику национализации сокращением посевов как раз настолько, чтобы оставить городское население без хлеба и не дать власти ни зерна на вывоз за границу.

В общем, сытное и полусытное крестьянство относится к трагедии голода спокойно, как издревле привыкло относиться к стихийным бедствиям. А в будущее крестьянин смотрит все более уверенно, и в тоне, которым он начинает говорить, чувствуется человек, сознающий себя единственным и действительным хозяином русской земли.

Очень любопытную систему областного хозяйства развивал передо мной один рязанец:

— Нам, друг, больших фабрик не надо, от них только бунты и всякий разврат. Мы бы так устроились: сукновальню человек на сто рабочих, кожевню — тоже небольшую, и так всё бы маленькие фабрики, да подальше одна от другой, чтобы рабочие-то не скоплялись в одном месте, и так бы, потихоньку, всю губернию обстроить небольшими заводиками, а другая губерния — тоже так. У каждой — все своё, никто ни в чем не нуждается. И рабочему сытно жить, и всем — спокойно. Рабочий — он жадный, ему все подай, что он видит, а мужик — малым доволен…

— Многие ли думают так? — спросил я.

— Думают некоторые, кто поумнее.

— Рабочих-то не любите?

— Зачем? Я только говорю, что беспокойный это народ, когда в большом скоплении он. Разбивать их надо на малые артели, там сотня, тут сотня…

Какие же выводы делаю я?

Прежде всего: не следует принимать ненависть к подлости и глупости за недостаток дружеского внимания к человеку, хотя подлость и глупость не существуют вне человека. Я очертил — так, как я её понимаю, — среду, в которой разыгралась и разыгрывается трагедия русской революции. Это — среда полудиких людей. Жестокость форм революции я объясняю исключительной жестокостью русского народа. Когда в «зверствах» обвиняют вождей революции — группу наиболее активной интеллигенции, — я рассматриваю эти обвинения как ложь и клевету, неизбежные в борьбе политических партий, или — у людей честных — как добросовестное заблуждение.

На мой взгляд, это будет не очень «милый и симпатичный русский народ», но это будет — наконец — деловой народ, недоверчивый и равнодушный ко всему, что не имеет прямого отношения к его потребностям.

У него разовьётся хорошая историческая память и, памятуя своё недавнее мучительное прошлое, он — на первой поре строительства новой жизни — станет относиться довольно недоверчиво, если не прямо враждебно, к интеллигенту и рабочему, возбудителям различных беспорядков и мятежей. И город, неугасимый костёр требовательной, все исследующей мысли, источник раздражающих, не всегда понятных явлений и событий, не скоро заслужит справедливую оценку со стороны этого человека, не скоро будет понят им, как мастерская, где непрерывно вырабатываются новые идеи, машины, вещи, назначение которых — облегчить и украсить жизнь народа.(18)

Конечно, не совсем можно согласиться с М. Горьким, тем более обозревая на это через сто лет. Хотя, конечно, великий писатель знал народ, был из него и мог так судить. А мы теперь понимаем и знаем то, что наш народ перенёс в дальнейшем. Весь народ, и крестьянство, в первую очередь, прошли все эти испытания, невзгоды и тяжести. Продолжается многовековая история русского народа, а жизнь готовит новые вызовы.

Дальнейшее повествование о жизни Шемякиных будет в следующей книге. Там пойдет рассказ о происшедших событиях, начиная с 1900-х годов, с ХХ века.