Сексуальный террорист

Александр

Дмитренко

Сюжеты

из КГБычных рассказов…

г. Москва 2012г.

- Как дела?- спросил Л.И. Брежнев у Ю.В. Андропова.

- КГБычно - ответил Юрий Владимирович.

От автора

Десять лет тому назад, на рыбалке я познакомился с одним пенсионером, бывшим старшим оперуполномоченным КГБ СССР майором Вадимом Петровым, ранее проходившим службу где-то на Урале.

Как и полагается на рыбалке, вечерами, выпив рюмочку под уху, рыбаки рассказывали друг другу разнообразные «правдивые истории», случавшиеся с ними или с их друзьями…

Вадим Викторович в основном старался отмалчиваться, но когда его сильно допекали расспросами или обвинениями, что «благодаря бездействию КГБ развалился Советский Союз», он не выдерживал и, время от времени, «выдавал» очередную «государственную тайну» в виде занимательной истории.

Теперь, когда Вадим Викторович ушел из этой жизни, а с момента происходивших событий прошло много времени, я постараюсь передать читателю смысл этих «правдивых историй» под общим названием «Сюжеты из КГБычных рассказов».

Что в этих историях является правдой, а что вымыслом, я достоверно не знаю, поэтому заранее прошу извинения за «случайные совпадения фактов, событий, фамилий и адресов»….

С уважением,

Автор.

Рассказ №1

Сексуальный террорист

Проходя службу в Уральском Управлении КГБ СССР оперуполномоченному Петрову В.В. однажды пришлось участвовать в расследовании факта «измены Родине» и «международного терроризма», который совершил молодой человек из г.Уральска Михаил Шуклецов.

Обычно у нормальных людей, сталкивающихся с подобного рода преступлениями, в душе возникают чувства ненависти и презрения к террористам. Но «бывший опер Петров», рассказ которого я приведу ниже, к этому юноше явно симпатизировал…

«В 90-е годы прошлого столетия в небольшом городке Уральске жила простая рабочая семья Шуклецовых. Глава семьи Шуклецов Иван, всю жизнь проработал стропальщиком на Уральском целлюлозно-бумажном комбинате, а его жена Мария - поваром в местной столовой. В их семье было трое детей.

Старший сын, Леонид, которому исполнилось сорок лет, женился и жил отдельно от родителей. Постепенно он стал выпивать и тогда его жена, забрав ребенка, ушла жить к родителям. Формально они не развелись, но Леонид, живя один, постепенно пропил все ранее нажитое имущество. В его двухкомнатной квартире даже штор на окнах не осталось – все пропил. А оставшуюся единственную ценность – старый речной катер «Амур», с двумя убитыми моторами «Вихрь-30», на котором «потрезвянке», любил с друзьями летом плавать на рыбалку – «подарил младшему брату Мишке», за два ящика водки …

Средняя дочь Зинаида - в молодости была очень симпатичной девушкой и за ней увивались многие парни. Но она вышла замуж поздно, в двадцать пять лет, как ей казалось «по любви», за честного деревенского парня Сергея, которому дали комнату в семейном общежитии лесозаготовительного комбината. Они долго не решались заводить ребенка, а как только завели, Сергей тоже запил, стал скандалить, драться и Зинаида, вместе с маленькой девятимесячной дочкой «ушла от мужа к родителям»…

Единственной радостью и надеждой старших Шуклецовых был младший и любимый сын Михаил. Ему в то время исполнилось восемнадцать лет, но внешне выглядел он как пятнадцатилетний подросток.

Он даже еще не брился, был белокур и синеглаз, а когда вовремя забывал постричься – то, особенно сзади, был похож на стройную юную девушку…

Миша отличался от своих сверстников. Он с пятнадцати лет работал столяром, на лесозаготовительном комбинате, где из местной древесины делали так называемые «модули» для солдатских казарм, а также окна, двери, фанеру, паркет и прочие изделия из древесины для нужд Министерства обороны. Вечерами Михаил учился в школе рабочей молодежи и учился весьма неплохо. Он любил физику и легко решал сложные задачи, читал все, что положено прочесть старшеклассникам по литературе, мыслил правильно, верил в светлое будущее, не пил, не курил и еще ни разу не целовался с девчонками…

Комбинат, на котором работал Миша, выпускал продукцию для нужд министерства обороны. На самых тяжелых и грязных участках этого объекта работали солдаты из военно-строительного отряда № 946 (ВСО-946). Михаил, во время перекуров на работе, часто общался с «бойцами-строителями», и постепенно проникся жалостью к этим ребятам в военной форме. Он делился с ними принесенными из дома бутербродами и постепенно стал вникать в тайные взаимоотношения этой так называемой «секретной военной части»…

В те времена на службу в военно-строительные отряды попадали призывники, которые по состоянию здоровья или по иным причинам не подходили для службы в боевых частях и которым опасались доверять оружие.

Как правило, это были или бывшие осужденные, которые уже отсидели свой срок в тюрьмах, за различные уголовные преступления, которым на момент призыва еще не исполнилось двадцать восемь лет, или «бойцы» призванные из Средней Азии и Кавказа, плохо знающие русский язык, или «дистрофики», - те, у которых были отклонения от норм «по здоровью»...

Бывшие уголовники в таких военно-строительных отрядах быстро брали «власть» и в ночное время там зачастую царили нравы и порядки иногда «покруче», чем в некоторых зонах…

В ВСО-946 по ночам часто возникали драки и разборки между так называемыми «зеками» и «чурками».

А по субботам, когда всех бойцов водили в баню, высшей доблестью у «зеков» считалось найти новое «мясо» для опущения…

Это «мясо» они находили среди «дистрофиков». Как правило, это был слабый боец, который не выполнял нормы на работе или чем либо «провинился» у дедов…Такого «бойца» в субботу в бане сперва избивали, затем обильно намыливали ему задницу, а после «зеки» насиловали и издевались над ним...

Опущенный боец в отряде лишался всяческих прав. Он был обязан спать только у двери или - рядом с «чурками», стирать портянки за «зеками» и «дедами». Ложка у него должна быть с дыркой, чтобы много не съел. Он был обязан выполнять любую грязную работу и любую прихоть «дедов» и «зеков». Его всегда можно было обидеть, ударить или забрать еду и новую одежду…

В результате таких отношений между бойцами-строителями, побеги бойцов из военно-строительного отряда были регулярными, а приблизительно раз в год даже фиксировались случаи самоубийств солдат …

Миша, общаясь с солдатиками из ВСО-946, для себя решил, что в случае призыва в Армию никогда не станет «дистрофиком» и уж тем более «опущенным». Он по утрам стал делать зарядку, отжиматься от пола, подтягиваться на турнике, качать бицепсы. Однако конституция тела Михаила была такова, что ему никак не удавалось стать похожим на Шварцнегера.

Он, по-прежнему, был красивым молодым юношей, белокур, невысокого роста. Длинные волосы и худощавое заостренное лицо, на котором никак не хотела расти мужская щетина, а также синего цвета глаза придавали ему схожесть с юной девушкой…

У Миши был друг Виля Вагнер, сын русских немцев, которых в августе 1941 года депортировали из Советской Республики немцев Поволжья в Уральск. Виля мечтал уехать из СССР на жительство в ФРГ, но близких родственников у него там не было, а дядя, брат матери, выехавший на Запад из Казахстана, писал редко.

Однажды Виля предложил Мишке съездить в Москву на недельку отдохнуть и походить по магазинам. Когда друзья находились в столице, Виля предложил Мише «за компанию» сходить с ним в посольство ФРГ «для наведения справок о том, может ли он легально выехать на жительство к дяде». Во время беседы Вильки с сотрудником посольства, Миша «ради хохмы» тоже спросил, «а может ли он, не имея родственников, приехать на жительство в ФРГ». На следующий день, Вильке и Мишке, работники посольства ФРГ, выдали письменные ответы, подписанные самим послом, что Вильке необходимо официальное приглашение от дяди, а Мише написали, что поскольку он «не является немцем По-национальности, и не имеет родственников в Германии, то права выезда на постоянное жительство в ФРГ он не имеет»…

Позже, гуляя во дворе своего дома, Мишка рассказывал об этом приключении приятелям и даже показывал письменный ответ посла, и все они весело смеялись над «немецкой бюрократичностью»…

Миша мечтал, по окончании 11 класса вечерней школы, сразу же поступить в институт, где есть военная кафедра и таким образом избежать службы в Армии. Но в мае месяце, когда он оканчивал 11класс, ему уже исполнилось восемнадцать лет, и из военкомата пришла повестка - явиться на призывную комиссию.

Связей, способных устроить Михаилу отсрочку от армии и знакомых в военкомате у него не было. Поразмыслив и посоветовавшись с дворовыми приятелями, Миша принял для себя, как ему в то время казалось, единственно правильное решение – служить в воздушно-десантных войсках. По его мнению, он для этого вполне был годен – отжим от пола – сорок раз, подтягивание – пятнадцать раз.

Пройдя всех врачей на призывной военно-медицинской комиссии, Миша получил в карточке запись - «годен для службы в мотострелковых войсках»…

Это его несколько расстроило и он решил пойти на личный приём к военкому и доказать, что лучшего десантника чем «призывник Михаил Шуклецов» найти невозможно…

Военком, полковник Павел Николаевич, выслушал Михаила, сказал, что он подумает, однако взглянув на худощавую фигуру выходящего из кабинета посетителя, решил ничего не делать.

Через три дня, узнав, что его по прежнему оставили в команде призывников для отправки в «пехоту», Михаил вновь пришел на прием к военкому. Но на этот раз ему не повезло. Военком был с похмелья и очень зол.

Вспомнив, что этот призывник у него уже раз был, Павел Николаевич обложил Мишку трехэтажным матом и заявил, что раз тот не хочет служить в «доблестной пехоте», то пойдет служить в «стройбат». После этого он в присутствии Михаила позвонил председателю призывной комиссии и приказал изменить номер команды призывнику Шуклецову, и направить его для прохождения службы - в «стройбат»…

Это стало для Михаила шоком. Купив две бутылки водки, Мишка вернулся домой, потом вышел во двор, где его приятели, узнав причину «халявной» выпивки, сперва посочувствовали Мишке, но после второй выпитой рюмки стали над ним подтрунивать советами - типа «прихватить вазелин», «с утра тренировать задницу» и т.п.

Мишка, после таких советов, полез в драку, но получив отпор, замкнулся в себе, допил оставшуюся водку, задремал на лавочке и поздно вечером пьяный вернулся домой…

На следующий день, проспавшись, пошарив по карманам матери и сестры, ушедших на работу и по делам, Миша выгреб всю имеющуюся в доме наличность, пошел в железнодорожную кассу, купил на ближайший поезд билет до Ленинграда и, никому ничего не сказав, уехал из города.

В Ленинграде он купил билет на самолет до Львова, отправляющийся из аэропорта Пулково в 23 часа 45минут. А как только самолет взлетел, Михаил нажал кнопку «вызов стюардессы» и когда та подошла, вручил ей записку, где было написано:

- Прошу изменить курс на Стокгольм, у нас с сообщником бомба.

Стюардесса, не подавая вида, что в самолете что-то произошло, отнесла эту записку в кабину пилотов…

Следует отметить, что экипаж этого самолета был опытным и уже однажды угонялся в Швецию реальными террористами, которые были вооружены гранатой и двумя пистолетами. Командир корабля, оценив угрозу, сообщил диспетчеру о странной записке и получил команду «установить угонщика».

Но, по причине того, что отправляющийся ночью самолет был загружен только наполовину, стюардессы во время посадки просили пассажиров равномерно занимать свободные места. В итоге, кто и на каком месте сидел было не ясно и установить это, по проданным билетам, не представлялось возможным. Тогда командир направил к угонщику на переговоры второго пилота, а когда тот подошел к Михаилу и спросил:

- Ты что парень, не шутишь ли? - Мишка не стал с ним говорить и послал его на три буквы….

В конце концов, решать, что делать дальше, было предоставлено командиру воздушного судна, а он, с учетом уже имеющегося личного опыта, запросил Стокгольм о возможности срочной посадки в связи с захватом воздушного судна террористами. Получив согласие шведов, командир плавно изменил курс и направил воздушное судно в аэропорт столицы Швеции.

Пассажиры самолета, летевшего во Львов, даже и не подозревали о страстях связанных с изменением курса и очень удивились, когда по громкоговорящей связи объявили, что «по техническим причинам самолет совершил вынужденную посадку в аэропорте города Стокгольма, а пассажиров, просивших о посадке - просят пройти к выходу»…

Когда со своего места поднялся только один молодой симпатичный юноша и пошел на выход, большинство пассажиров это восприняли, как некий «розыгрыш»...

Однако шведские органы безопасности такого рода розыгрышей не понимали и арестовали не только сдавшегося добровольно террориста Шуклецова, но всех пассажиров злополучного рейса…

Когда Миша в гордом одиночестве спускался по трапу, его сфотографировали несколько корреспондентов из шведских газет, в надежде первыми сообщить сенсацию о злых русских террористах ежемесячно угоняющих самолёты на Запад. Особо красочные фотографии и заголовки появились в тех газетах и журналах, где по-детски выглядевший террорист Михаил Шуклецов улыбался, и было написано, что «из СССР самолёты угоняют даже дети…».

На допросе в шведской полиции Михаил решил быть честным и искренним. Однако, из первых ответов Михаила, допрашивающий его полицейский следователь - стал подвергать рассказ «русского террориста» сомнению. Он пытался понять молодую «загадочную русскую душу» и выяснить причины происшествия с позиции логики и здравого смысла.

Однако это у него никак не получалось.

Особо непонятны для шведского следователя были причины и мотивы угона.

На заданные вопросы о причинах побудивших Михаила «совершить акт терроризма и угнать самолет в Швецию», он честно ответил следователю, что всегда мечтал служить в советских воздушно-десантных войсках и стать настоящим воином и защитником своей Родины, а его незаслуженно направляют служить в строительные войска, где процветают нетрадиционные сексуальные отношения. Лично для него это гораздо хуже, чем «быть террористом» или «умереть»...

После таких ответов следователь попросил врачей проверить Михаила на психическую вменяемость, но шведские психиатры установили, что Шуклецов вполне вменяем, адекватен и полностью отвечает за свои поступки.

Допросы некоторых других пассажиров, летевших в одном самолете с Михаилом, также поставили шведских полицейских в тупик.

Под особое подозрение попал 45-летний бывший офицер Советской Армии, который в мае месяце вез пять килограмм спелых красных помидор из Ленинграда во Львов. Шведы хорошо знали географию и представляли, что Ленинград находится гораздо севернее Львова. По логике, помидоры на севере должны стоить дороже, чем на юге, следовательно, это могли быть не помидоры, а закамуфлированная под помидор «пластиковая бомба сообщника», о которой террорист Шуклецов в записке сообщил пилотам. А бывший офицер и есть сообщник террориста…

В итоге все помидоры были отправлены на экспертизу, где исследовали их химический состав и просветили на рентгеновской аппаратуре, а самого бывшего офицера допрашивали в три раза дольше и интенсивнее, чем всех других пассажиров…

Получив заключение врачей о том, что Михаил вменяем, следователь решил допустить к Михаилу корреспондентов.

Особым рвением отличались корреспонденты антисоветских и эмигрантских газет, пытающиеся сделать из Михаила «беглеца от коммунистической системы». Но искренние и простые ответы Михаила порою ставили в тупик даже их.

Так, на вопрос о причинах побудивших Михаила совершить акт терроризма и угнать самолет в другую страну – он ответил, что очень любит свою Родину, уважает Генерального секретаря КПСС Михаила Горбачева, что с детских лет мечтал стать настоящим мужчиной, сильным, крепким, похожим на Шварцнегера, и для этого попросился на службу в воздушно-десантные войска Советской Армии. Он был готов отправиться на войну в Афганистан, для выполнения интернационального долга, и даже готов погибнуть в бою за Родину, а его направили в строительные войска, где процветают нетрадиционные сексуальные отношения…

На вопрос корреспондента «желтой прессы»:

- Что «плохого в нетрадиционных сексуальных отношениях? - Михаил, как один из настоящих уральских «пацанов», и лучших учеников Уральской вечерней школы, объяснил:

- Что это противоречит человеческому естеству и что настоящий мужчина никогда не станет этим заниматься. Это противно богу и неприемлемо для любого здравомыслящего человека...

Когда же кто-то из корреспондентов задал вопрос:

- Почему Михаил не стал выезжать на Запад законным путем, а решил угнать самолет «подвергнув тем самым опасности мирных граждан?

Михаил рассказал о том, как он с «другом Вилькой ходил в посольство ФРГ и что там ему дали письменный отказ, подписанный послом ФРГ в СССР и, следовательно, у него не было другого выбора, как только уехать из СССР незаконно»…

Пытаясь выявить экономическую основу бегства на Запад, корреспонденты стали задавать вопросы о том, какое имущество есть у Михаила. Он честно и искренне ответил, что живет пока с родителями в благоустроенной трехкомнатной квартире. У них есть горячая вода, теплый туалет и они полностью удовлетворены бытовыми условиями жизни в СССР.

О своем материальном положении Миша ответил, что лично у него в собственности нет автомобиля, но есть мотоцикл и катер, на которых он, вместе с друзьями, летом любит путешествовать по рекам и лесам Урала.

Шведские корреспонденты через переводчика решили уточнить, что значит слово «катер» и спросили:

- Это что, лодка с мотором? - на это Михаил пояснил, что катер это «круче на порядок», что в его катере есть «рубка» или каюта, что у его катера два мощных мотора, он стоит очень дорого и что этот катер Михаилу подарил родной брат в день 16-летия…

В итоге переводчик перевел, что лично у Михаила есть хороший мотоцикл и дорогая речная яхта...

На вопросы о том, что в СССР мало продуктов и некоторые из них продают по талонам – Миша ответил, что лично ему этого хватает и никакого дискомфорта он не испытывает.

Когда же его спросили:

- Сколько сливочного масла дают на один талон? - Михаил ответил, что двести грамм.

На уточняющий вопрос:

- Это что на один день? - Миша на это ответил своим вопросом:

– Разве можно съесть двести грамм сливочного масла за один день? - после этого пять минут объяснял корреспонденту его задавшему, как вредно есть сливочное масло в таких количествах…

Во время интервью и этих рассуждений некоторые корреспонденты фотографировали крупным планом лицо, губы, глаза и белокурые длинные волосы Михаила…

На следующий день в некоторых эротических шведских газетах и журналах стали публиковаться крупным планом эти фото самого «сексуального» русского террориста Михаила, который чтобы не стать «голубым» - готов даже умереть…

После такого рода публикаций Михаил Шуклецов стал «звездой» шведской прессы.

Однако в Уральске он по-прежнему считался «изменником Родины».

Когда сотрудники КГБ и милиции пришли в квартиру родителей Шуклецова, для выяснения обстоятельств, способствующих совершению преступления по угону самолета, то их поразила очень бедная обстановка квартиры.

Старые замызганные обои, грязный пол, неработающий телевизор никак не гармонировали с патриотическими рассуждениями старшего Шуклецова о том, что он готов «убить Мишку за предательство и измену Родине»…

А Уральское руководство КГБ особо ругало подчиненных за то, что они «прошляпили» «изменника Родины».

Даже по телевизору, в программе «Время» после сообщения о визите Михаила Горбачева в ГДР и принятии решения по сносу «берлинской стены», следовало сообщение диктора о «террористе из Уральска Михаиле Шуклецове»….

Подводя итоги предварительного следствия по делу советского террориста Шуклецова, следователь шведской полиции вынужден был исключить «политическую» и «экономическую» версию угона самолета.

Несмотря на то, что бомбы, ни у Михаила, ни у его мнимого сообщника не было - в «сексуальную» версию угона шведская полиция, по-прежнему, отказывалась верить…

Михаила временно поместили в шведскую следственную тюрьму, в чистую одноместную камеру, с металлической приваренной к полу кроватью, застеленной белым постельным бельем, с телевизором, по которому он мог смотреть новости на шведском и английском языках, с трехразовым питанием, качество которого было на порядок лучше, чем то к которому он привык в столовой лесозаготовительного комбината.

Английский язык Михаил знал в объеме школьной программы, поэтому телевизор смотрел от скуки, ничего не понимая, но новости он все, же пытался понять. Однажды по телевизору показали сюжет, где речь шла о злых русских террористах, угнавших в Швецию самолет из СССР двумя месяцами ранее, чем Михаил, и которых, по договору «о выдаче угонщиков воздушных судов» и решению суда Швеции, было решено передать советским властям.

Охранник, разносивший еду на ломаном английском языке сказал Михаилу:

- Тебя тоже скоро передадут в СССР…

Эти слова ввергли Михаила «в глубокое уныние». Он ночью разобрал в камере светильник, выдернул питающий лампочку провод и пытался на нем повеситься. Провод не выдержал веса Михаила и оборвался. Утром охрана все обнаружила, и разразился скандал, который просочился в печать и вновь подогрел интерес шведской «желтой прессы» к личности самого молодого, обаятельного и «сексуального русского террориста»…

На вопросы:

- Почему Михаил хотел лишить себя жизни? - он искренне ответил:

- Что его передадут в СССР, и он попадет в советскую тюрьму, где также процветают «нетрадиционные сексуальные отношения», а с такой мотивировкой его непременно ожидает «опущение» и насилие со стороны сокамерников, поэтому ему лучше умереть в шведской тюрьме, чем жить «опущенным» в советской тюрьме и зоне…

После этого случая «юный террорист» вновь стал объектом внимания шведских газет и журналов, и сенсацией номер один для телевидения. Его улыбающееся фото, с различными комментариями, напечатали почти все местные газеты.

Недоумение у толерантного и «сексуально просвещенного» шведского обывателя вызывало активное нежелание Михаила «приобщиться» к так называемой «голубой» касте, и даже желание лишить себя жизни, чтобы не стать «голубым». Но полиция и власти не верили в искренность поступков и намерений Михаила, и считали это - «игрой на публику».

Администрация тюрьмы предприняла дополнительные меры по исключению подобных случаев, после чего все светильники в камерах закрыли металлическими решетками…

А Михаил, по-прежнему, сидел в камере один и продолжал смотреть телевизор. Через несколько дней он вновь увидел сюжет о русских террористах, которых власти, по решению шведского суда уже передавали представителям советского посольства, для вывоза в СССР.

Это опять повергло его в отчаяние, и ночью, когда все спали, он умудрился пальцем разбить зарешеченный светильник и стеклами перерезать себе вены на обеих руках…

Только утром охранники обнаружили Михаила, потерявшего сознание и лежащего в луже собственной крови.

Сообщения в прессе о том что «самый обаятельный и сексуальный русский террорист» вновь решил покончить с собой, из-за «страха насилия над собой в советской тюрьме» - буквально вызвали бурю эмоций шведской общественности. В редакциях газет стали раздаваться звонки сочувствующих Михаилу читателей с просьбами помочь русскому террористу, который «обманным путем заставил экипаж самолета совершить посадку в Швеции». Возникло даже некое общественное движение «в поддержку Михаила Шуклецова»…

А популярная в СССР телевизионная программа «Время» в новостях сообщала, что «из-за тяжелых условий пребывания в «тюрьмах Запада» террорист из города Уральска Михаил Шуклецов неоднократно пытался в шведской тюрьме покончить жизнь самоубийством…».

В итоге шведский филиал русской эмигрантской организации «Народно-трудовой союз русских солидаристов», нанял для Михаила лучшего адвоката, который смог в суде защитить «юного террориста» от передачи властям СССР.

В качестве аргументов у адвоката было то, что реальной бомбы у Михаила все же не было, жизни пассажиров угнанного самолета ничто не угрожало, а также копия ответа посольства ФРГ об отказе Михаилу на право легального выезда на Запад…

В итоге Михаилу дали четыре года тюрьмы и право отбывать наказание в Швеции. После этого Михаил Шуклецов в СССР больше не вернулся»...

Со слов «бывшего опера Петрова» - это был единственный случай невыдачи Швецией советского террориста…