Сахарок на ладони

Сахарок на ладони

Андре Моруа как-то заметил: " Человек норовист и пуглив, как необученная лошадь, и приближаться к нему следует с величайшей осторожностью, ласково поглаживая по взмыленному боку и протягивая на ладони кусочек сахара". Кому, как не журналисту, вечно рыскающему в поисках информации, это знать. Утро. Учреждение, где я время от времени добываю факты для одной из своих рубрик. Как добываю? Выдавливаю из тамошних чиновников по капле, как раба, нужную информацию. Я валяюсь у них в ногах, искательно заглядываю в глаза, наконец, выкручиваю им руки. Фигурально, конечно. Это мои внутренние переживания. Внешне же это выглядит так. "Наталья Филипповна (к примеру), пообщайтесь с корреспондентом", - лениво говорит специалист по связям с прессой. "Некогда мне!" Это уже - раздраженно - вместилище нужных мне фактов, Наталья Филипповна: вязаная кофта, неряшливо торчащие волосы, ярко накрашенный вялый рот. Но я у же тут как тут, уже присела, уже ободряюще улыбаюсь.

Поджимает губы, справляясь с раздражением, наконец нехотя начинает говорить. Информация нужна, и я смотрю ей в глаза непобедимо доброжелательным взглядом. Льдинки в ее глазах начинают таять. Теплее... Теплее... Стоп! Какой ужас! Я допустила ошибку. Не надеясь на память, я включила диктофон. Лицо моей визави мгновенно подергивается ледком. Она велит мне выключить "эту штуку" - с гадливостью тычет пухлым пальцем в диктофон.

"Да не бойтесь, Наталья Филипповна, мы с нею уже пять лет работаем, никогда не подводила, - вступается за меня специалист по связям.

Недоверчивый взгляд, короткая борьба с собой, и - о счастье! - милостиво продолжает. Сахарок на ладони - замечательная (и искренняя!) улыбка - делает свое дело. Расстаемся мы почти друзьями. Обернувшись от дверей, я вижу, что на лице ее, как солнечный зайчик в холодной воде, играет улыбка. Лицо женщины кажется почти красивым.

Пора в редакцию. Полный информации диктофон сыто лоснится. Прячу его в сумку. Сажусь в маршрутку, расслабляюсь. Устала. Нелегко это, знаете ли, разрушать стены, которыми мы отгораживаемся друг от друга.

Мимо несутся мокрые от дождя улицы. Люди, придавленные осенней тоской, сонно смотрят в окна. Лица их большей частью грустны. Я тоже смотрю в окно внимательно. Сейчас нырну в переулок между домами, десять минут - и я в редакции, где ждет меня мой рабочий стол с компом, где ждут коллеги с кучей новостей и горячий крепкий (и сладкий!) чай для улучшения мозгового кровообращения и вообще для тонуса.

"Остановитесь, пожалуйста, у желтого щита", - прошу водителя, стараясь говорить четко и понятно, буквально печатными буквами.

"Знаю!" - отрезает водитель. Удивляюсь. Мне-то кажется, я одна хожу этой короткой дорогой. Но когда желтый щит стремительно проплывает мимо, вскрикиваю: "Остановите же!"

"Налоговая инспекция дальше!" - кричат, разом встрепенувшись, пассажиры, возмущенные моей глупостью.

"Да, - говорю я и светло улыбаюсь им, - но мне туда не надо!"

Стояло хмурое ноябрьское утро. Низкие облака плавали в серых лужах, и я разбивала их своими ботинками. И не замечала этого. Я шла на работу и, утыканная колючими взглядами, сутулилась. Еще утро, а я уже изнемогла. Это ж сколько надо любви, понимания, терпения, тепла, чтобы хватило на целый день, чтобы продираться через чужую неустроенность и претензии к жизни, через комплексы, дурной нрав, да и просто плохое настроение - и не пораниться, не взбунтоваться, не нагрубить в ответ, а, напротив, успокоить, понять, пожалеть, да еще и дождаться ответной улыбки. Тяжелая работа. Работа, которую чаще всего делаешь из рук вон плохо.