Пасечные байки. Сладкий квас

Весна выдалась ранняя. Огромные зимние сугробы сначала превратились в игольчатые бугорки, а потом исчезли совсем. Несмотря на то, что снег таял быстро, потоков воды не было. Днём текли небольшие, весёлые ручейки, замирающие после захода солнца. Растрескавшаяся от мороза земля жадно поглощала весеннюю влагу. Небо сияло голубизной, оттеняемой лёгкими барашками белых облаков. Дневная температура перевалила за 15 градусов, растворив остатки снега в распадках сопок. Пчеловоды выставили ульи из мест зимнего хранения и активно пересаживали пчелиные семьи в чистые корпуса, добавляя в кормушки разведённый мёд или сахарный сироп. В лесу начинала цвести верба, появлялись первые подснежники, розовыми бутончиками покрывался багульник.

- Надо срочно вывозить пчёл на пасеку! – сказал мой свояк Николай – Люди уже начали пахать огороды, надо и нам освобождать место. Под уликами земля не тает.

- Когда будем вывозить?

- Давай сегодня ночью, точнее, завтра, рано утром!

- Хорошо! Отпрошусь на работе, а то вдруг задержимся по какой-нибудь причине.

На работе относились к пчеловодам с пониманием и уважением. Не было никаких проблем, чтобы отпроситься на несколько часов или даже целый день. Впрочем, это относилось не только к пчеловодным, но и другим сезонным работам. Бывало, начальник начинал планёрку с вопроса:

- Кому сегодня на покос или картошку?

Работникам, поднявшим руку, ставили точку в табеле, решали вопрос о временной замене, а производственную норму они, с лихвой, отрабатывали позже. Никто административными отпусками не злоупотреблял. Если человек обращался с такой просьбой, то это действительно было нужно. У каждого во дворе была корова и другая живность. Если в семье отец и мать работали на железной дороге, то отдыхать им приходилось не больше семи часов в сутки. Без этого семья не могла прокормиться суровой зимой. Каждый железнодорожник брал с собой «тормозок» с домашними продуктами. Наборы были разные, но в каждом присутствовала бутылка молока, кусок шкуркового свиного сала, пара варёных яиц и половина булки хлеба. Летом к этому набору добавлялись зелёный лук, свежие огурцы или помидоры. Возвращавшегося с работы хозяина радостно встречали дети. Он раскрывал свой «тормозок» и доставал из него сэкономленные кусочки еды.

- Это – от зайчика! Он вам передал!

- А где ты его встретил?

- Да он мимо пробегал! Узнал, что вы у меня дома одни и передал подарок!

Глаза детей светились счастьем, и не было ничего вкуснее этого кусочка хлеба, сала или рафинада, пропахшего запахом производственного цеха и махорочного дыма. Подраставшие ребятишки активно помогали родителям. Ухаживали за малышами, пололи грядки, кормили кур и цыплят, готовили простую еду, ходили рыбачить на Тюкан или озёра, собирали кислицу, щавель, крапиву, курочки для весенних щей. У пчеловодов дети сколачивали рамки для пчёл из деревянных заготовок. Порою эта помощь оказывалась весьма существенной. Получая оценку от родителей, дети чувствовали себя взрослыми, а если положительная оценка звучала из уст соседей или других людей, испытывали огромную гордость. Впрочем, ещё большую гордость ребятишки испытывали за своих родителей, когда те приносили домой почётные грамоты, ценные подарки или конверты с премией.

Дружная ранняя весна быстро пробудила деревья. К середине апреля уже начали собирать берёзовый сок. За ним ходили не только взрослые, но и дети. Для сбора использовалась различная тара, но чаще всего стеклянные банки и бутылки. Наполненную тару несли и везли из леса с утра до вечера. Далеко не ходили. Берёзовые рощи были рядом.

Банки старались подвесить повыше, чтобы их было лучше видно и бродячие собаки или коты не могли их «пометить». Никто банки не воровал и не расстреливал из рогаток. Обычно, каждая группа жителей имела около посёлка свои зоны заготовки сока, часто рядом с покосом. За несколько километров от Буреи берёзы считались общими. Сок из разных берёз имел свой вкусовой оттенок и сахаристость. Лучшим, считался сок из чёрной берёзы, но белая берёза давала больше освежающего напитка. Из берёзового сока делали квасы, брагу, использовали для пчелиных поилок. За весенний сезон некоторые заготовители запасали несколько молочных фляг или бочек. Иногда сбор сока организовывали заготконтора «Облпотребсоюза» и «Госпромхоз». Был такой сок почти в каждом доме.

К Николаю я пришёл ещё затемно. В огороде уже стояла грузовая машина, и сам хозяин деловито собирал пасечный инструмент в ящики.

- Молодец, вовремя появился! Давай, одевай пчеловодную маску, и пойдём носить ульи. – заявил он, доставая из под навеса специальные носилки.

- Может быть, сетку пока не опускать, а то ночью и так плохо видно?

- Можешь не опускать! Я летки закрыл, но держи её на голове, на всякий случай.

Загрузка не заняла много времени и вскоре на огороде остались только пустые деревянные ящики, которые использовались для временных подставок под ульи.

- Николай, не забудь воды взять для поилки! – напомнила жена, Клава – Да и сумку с едой захватите! Я её уже собрала.

- Хорошо, сейчас захватим!

Сумку взяли с собой в кабину, а флягу погрузили в кузовную будку.

Ехали осторожно. Весенняя дорога была покрыта мелкими ямками и даже ухабами. После того, как свернули на просёлочную дорогу, машина монотонно завыла на второй скорости. На место добрались, когда совсем рассвело. Растревоженные пчёлы жужжали и искали щёлки, чтобы вылезти наружу. Деревянные колья остались с прошлого года, и мы быстро расставили ульи по местам. На специальной подставке установили бочонок поилки, заправили его из фляги и отрегулировали капанье на наклонную ребристую доску. Пока пчёлы успокаивались после переезда, сели перекусить. Чай кипятить не стали, решили запить водой из фляги. И в этот момент выяснилось, что во фляге не вода, а берёзовый сок. Николай сказал, что это полезно пчёлам, но больше наливать в поилку не будем, иначе соберётся много муравьёв. Флягу назад везти не стали, а спрятали в ямку коптильни. Солнце уже встало, и мы открыли немного летки на всех ульях. Убедившись, что пчёлы спокойно пошли на облёт территории и даже начали нести «обножку» с подснежников, поехали домой. На обратном пути встретили напарника, деда Петра. Остановились на дороге и обменялись несколькими фразами после приветствия. Николай рассказал про флягу с берёзовым соком, и дед обещал ей заняться.

И он действительно, занялся флягой. Наломал в неё кусков медовых рамок.

Добавил соты с пергой. Когда Николай, в очередной раз приехал на пасеку, во фляге уже бродила медовуха.

- Привет, дед!

- Здравствуй, Николай! Какие заботы привели тебя на пасеку? Ты ведь недавно был, всё посмотрел, привёл в порядочек. Пчёлы спокойные, работают.

- Клава отправила! На работе у меня два выходных дня. У нас земля осталась вспаханная, а сегодня последний благоприятный день для посадки веников сорго. Надо посадить обязательно!

- Ну, это работа небольшая! Я тебе помогу! Давай сначала перекусим! У меня есть свежий суп с сайрой!

- А к супу ничего нет?

- Можно медовухи попробовать!

- Давай, наливай! Порадуем себя напитком! Может быть, гостей когда-нибудь попотчуем!

Дед принёс большой эмалированный ковшик медовухи. Она была приятной на вкус и не сильно дурманила голову. После сытного обеда хотелось полежать, но в кармане куртки лежал почти килограммовый мешочек семян. Николай встал, но снова сел на лавку за столом, удивлённо вытаращив глаза.

- Ты чего, Николай?

- Да, что-то ноги плохо слушаются!

- У меня тоже такая история! – воскликнул дед, пытаясь встать с лавки.

- Это, наверное, от берёзового сока. Он из земли вышел, теперь к земле тянет!

- Вода в роднике тоже из земли бьёт, но что-то к земле не тянет! Признавайся, что туда намешал?

- Ничего! Только перга и мёд!

- Может быть, перга ядовитая?

- Не должна! Иначе бы пчёлы пропали! Они яды сильно чувствуют!

- Выходит, это такое свойство медовухи.

- Скорее всего, так и есть! Полежим маленько, может, полегчает.

Кое-как, на четвереньках мужики переползли на лежанку в будке. Но даже после длительного отдыха, ноги не слушались и не держали тело в вертикальном положении.

- Что будем делать, дед? Надо как-то веники посадить! Ты же обещал помочь!

- Я и не отказываюсь! Только тяпкой махать не могу. Просто прочертить канавку углом попробую.

- Ладно, пойдём сеять.

Деду удавалось, держась за черенок тяпки, рисовать на земле кривые бороздки. Николая мотало из стороны в сторону, и он никак не мог попасть семенами в канавку.

- Нет, так дело не пойдёт! Нужно что-то придумать! – заявил дед Петро.

- Сделаем какую-нибудь сеялку, чтобы она по канавке ехала!

- А из чего?

- Из чего-нибудь!

- Давай, из тебя сеялку сделаем!

- Это как?

- Давай, твою шляпу и прищепку!

- А где прищепка?

- Да у тебя в кабине машины на солнцезащитном козырьке!

Вскоре приспособление было готово. На козырьке шляпы висел бумажный кулёк с семенами и дырочкой внизу. Николай полз на четвереньках вдоль канавки, семена падали точно в неё и загребались руками и коленями. Дед периодически подсыпал в бумажный бункер «самоходной сеялки» новые семена. Ещё до захода солнца участок был засеян. Вспотевшие от работы мужики снова поползли в будку. Скинув грязную одежду, уснули мертвецким сном и проснулись только утром следующего дня.

- Вот это сладкий квасок! Подвёл нас капитально! – воскликнул Николай.

- Да! Штормило сильно, почти на девять баллов.

- Сейчас ничего, ноги держат, только голова болит.

- Это от того, что слишком сладкий напиток. Надо его разбавить кипячёной водой!

- Вот этим и займись на досуге.

Николай уехал и вернулся на пасеку только через неделю. Деревья уже распустились, и давали приятный аромат и прохладу.

Некоторые пчеловоды работали с многокорпусными ульями, отъёмными доньями, но Николаю нравилось работать с «лежаками». Это требовало меньше физических сил, к тому же, не требовался помощник для снятия и установки корпуса, особенно с полными рамками.

- Что там с нашей флягой получилось? – поинтересовался Николай у деда Петра.

- Стоит на прежнем месте в ямке коптильни. Я в неё добавил кипячёной воды, а она никак не прореагировала. Стала вода водой. Пришлось горсточку дрожжей всыпать. Вроде заурчала, малость. Сам пока не пробовал. Сходи, достань! Вместе пробу снимем!

- У тебя горсточка, как две моих. Наверное, дрожжей переложил!

- Так руки – крестьянские, трудовые. А дрожжей нормально, думаю, в самый раз будет!

Николай подошёл к яме коптильни и наклонился, доставая флягу за верхнюю планку. Фляга оказалась тяжёлой, и пришлось поставить её на самый край. Содержимое фляги, действительно, урчало, как голодный живот. Оставаясь на коленях, открыл защёлку. Крышка подпрыгнула вверх, но удержалась на защёлке. В лицо шибанули скопившиеся газы вперемежку с бражкой. Николай отпрянул назад и опрокинул флягу. Через щель полилась вонючая мутная жидкость, образовав небольшую лужицу. С закрытыми глазами нащупал флягу и поставил её вертикально, но сам потерял равновесие и свалился в открытую яму коптильни. При падении, снова задел флягу, и она скользнула в яму, больно ударив по боку. Услышав шум и матюги, прибежал дед Петро. Помог выбраться из ямы и закрыл порядком опустевшую флягу. Вдвоём кое-как добрались до будки. Николай стал мыться и переодеваться, а дед принёс ведро с водой и стал замачивать одежду, вымазанную брагой. Наконец всё было постирано и вывешено на просушку. Обедать не хотелось. Решили просто попить чаю. Прихлёбывая ароматный чай из кружки, дед Петро наблюдал за ульями. В поведении пчёл ему что-то не нравилось.

- Посмотри, Николай пчёлы прямо облаком кружатся!

- Вижу! Может быть, рой вышел?

- На рой не похоже, а вот на «нападок» очень смахивает!

- Чего это они сдурели?

- Наверное, бражки нализались! Там ведь целая лужица образовалась!

Надев пчеловодные маски, бросились к ульям. Некоторые ульи пришлось полностью закрыть. После этого вернулись к лужице бражки и стали забрасывать её землёй. Пчёлы нападали и жалили беспощадно. Не помогали даже срочно зажжённые «дымари». Только на закате солнца возбуждение стало спадать. На следующее утро стали осматривать проблемные улики. В них пчёлы погибли полностью. От сильного возбуждения они так подняли температуру, что сварились, а воск на рамках расплавился и стёк на дно, образовав бесформенные комки.

- Забирай отсюда эту флягу! От неё одни несчастья! – категорично заявил дед Петро.

- Сам вижу! Три пчелосемьи потерял!

Загрузив флягу в машину, поехал домой. На душе было скверно. Хотелось с кем-нибудь поделиться информацией о своём несчастье. Заехал на работу. В автобазе было всё нормально, срывов графиков не было, машины стояли на месте. Домой пошёл пешком. Хотелось отдохнуть от пережитых неприятностей. Но неприятности не закончились. Утром позвонили с почты и сказали, что срывается график доставки корреспонденции на сёла Безозёрное и Безымянное. Водителя отстранил медик. Пришёл на работу и выяснил, что водитель вместе со сторожем хлебнули «сладкого кваса» из фляги. Пришлось ехать в рейс самому. По дороге заскочил домой и выложил флягу.

- Клава, вылей всё из фляги, промой её и высуши!

- А куда вылить?

- Да хоть в деревянное корыто в загоне!

Рейс прошёл спокойно. На обратном пути заехал домой перекусить, но его ждал новый сюрприз.

- Николай! У нас все бройлеры передохли!

- Как передохли? – удивился хозяин, заглядывая в загон.

Там, по всей сенной подстилке валялись белые тушки вполне оперившихся и подросших цыплят.

- Что делать будем? Может их можно ещё куда-нибудь использовать! Жалко выкидывать на свалку.

- Конечно, жалко выкидывать! Давно они пропали?

- Не знаю! Пришла на обед, а они лежат.

- Странно! Даже не окоченели, совсем тёплые, свежие!

И тут его осенило. Бройлеры просто наклевались бражки из корыта, опьянели и отключились.

- Ничего не делай! Они к вечеру оживут.

- Что-то не очень верится!

- Ладно, я на работу! Если что ещё случиться, то звони!

На обменном пункте сдал почту, поставил машину и сел делать материальный отчёт. На столе зазвенел телефон. В трубке раздался радостный голос Клавы:

- Николай! Куры начали оживать!

- Ну вот! Что я говорил? Сколько уже ожило?

- Да больше половины!

- Должны все очухаться! Я здесь ещё недолго! Скоро приду.

Николай сидел в кабинете и вспоминал о событиях, связанных с флягой. Принесла она больше горя, чем радости. Решил, что больше никогда не будет держать на пасеке никакого спиртного, бражки или медовухи. Но недобор доходов от мёда с лихвой перекрыли веники сорго. Стояли они прямо стеной.

Всю осень всей семьёй чистили и вязали веники. Хватило не только для собственных нужд, но и на продажу. Николай реализовывал их оптом и в розницу.

Почти два года уборщицы мели мусор этими вениками не только в здании Бурейской почты, но и в Благовещенской автобазе связи. Такого урожая веников больше никогда не было. Когда к Николаю обращались с вопросом обеспечения вениками, у него сразу начинали чесаться колени, и кружилась голова.

- Фирма больше веников не вяжет! – отвечал он категорично на все деловые предложения.