Грибы для новых русских

В эту попойку Ане вспоминались странные картины. Сначала сквозь мутную тьму сожалений и теплые залпы всепрощения представилась подруга, недавно расставшаяся с мужем. Та сидела на кухне, обняв голову руками, будто отрешившись от мира, желая поскорее остаться наедине со своей болью. Подруга решила сдавать квартиру, в которой раньше жили с мужем и пожить пока у своей родственницы; заодно одновременно решила получать второе высшее - это после не пригодившейся аспирантской корочки.

Затем почему-то прошла параллель с собственной жизнью. Также педагогическое образование, на стыке социологии и обществознания. Где работать? Все места, кажущиеся знакомыми по образовательной кухне, вызывали непонятный тошнотворный синдром - причем блевала она взаправду, не так, как сейчас, когда действительно напилась в теплой компании друзей по случаю дня рождения одного из них. Тогда Анна судорожно заходила в одно образовательное учреждение, другое... и с облегчением выбегала оттуда, всей душой и плотью ощущая, что не сможет находиться в атмосфере удушливого сюсюканья с малышами и выжимания денег из их родителей (дошколята), гиперответственности за гиперактивных детей (младшие школьники), сложностей с сексуально озабоченными подростками (средняя школа), проблем с амбициозными юнцами периода школьного выпуска (старшие классы) и тем более со студентами, которым надо скорее "спихнуть" очередной зачет. Но это мелочи по сравнению с радушным педагогическим коллективом, который самым фактом своего существования вызывал у Ани оскомину. Прошло больше четырех месяцев - она все еще никуда не могла устроиться. То ли характер мешал, то ли "просто" назрел очередной кризис. Disgusting!

Так всегда. Хочешь легкости бытия, а выходит архисложно!

Еще в затуманенном красным вином сознании всплыла картинка того, как с Гришей они недавно ездили за город в прекрасный поселок Репино. Там действительно Илья Ефимович Репин писал свои прекрасные работы, ибо было где разгуляться кисти художника. Провожая подругу со своей дачи, Гришка долго стоял, обнимаясь с ней на платформе, пока не объявили об отмене ожидаемой электрички. Ребята спустились к заливу - погулять до следующего поезда и на обратном пути к станции заметили ряды местных пенсионеров с корзинками грибов.

- Почем белые? - Приценился Гриша, глядя на мини-корзинку у ног щуплой бабули.

- Полторы тысячи. - Прошамкала бабушка. И это была не шутка!

"Однако", пробормотал Григорий, нервно уводя за локоть Анну от сумасшедших стариков. - "Четверть моей зарплаты в актерской студии. Пойдем, как-нибудь сами грибочков нарвем?" - "Давай!", с улыбкой согласилась Аня.

Эх, какие грибочки сейчас стояли перед Анечкой в тарелке! Гладенькие, склизкие, мягкие и вку-у-усные! Да с картошечкой да с маслицем, щедро обсыпанные укропчиком... М-м-м! В лучших русских традициях, словом. Они их все-таки собрали с Гришей в выходные в ближайшем лесу.

Отчего-то вспомнилось, как во время одного летнего устройства на работу методист школы, куда Аня пришла, сразу же снабдила девушку учебниками. Комплект книг по английскому, признаться, отяжелял сумку молодой учительницы. Но, осознав, что работать в этой сфере она не сможет, Аня так и не решалась подъехать к работодателю и забрать свои документы (она уже почти оформилась туда на работу). Так и прошло лето, и лишь в конце августа она, преодолевая отвращение, набрала номер директрисы и сдавленным голосом сообщила, что не сможет у них работать "по семейным обстоятельствам". "Хорошо, книги тогда верните", металлическим голосом сказала директорша. Пообещав сделать это на неделе, Аня с облегчением повесила трубку.

Однако, на неделе она закрутилась - ездила в то же Репино на работу, затем еще дела нашлись всякие. Словом, когда через десять дней она приехала и привезла тяжеленные книги, ей объявили, что на нее уже собирались подать в суд... за невозврат учебной литературы. Наверное, это было знаком для Ани; она бежала по пути из школы, как не бегала уже с пятого класса...

Ну а сейчас-то зачем она вспоминает все это, в теплой и спокойной компании друзей? У Гришки день варенья сегодня, ему тридцать пять. Он спокоен, даже благодушен как Якубович на своем шоу "Поле Чудес". Только возраста да усов не хватает.

Гришка откинулся на широком кресле и, заметив, что Аня клюет носом, порывисто поднялся.

Аня спала и сквозь сон чувствовала, что ее - так и завернувшуюся в пушистый плед - куда-то несут, и шум отдыхающих гостей уже становится все тише и незначительнее, а лампочки по всему коридору (отмечали Гришкин день рождения в здании старого театра) все проносятся и мелькают, как случайные фонари в метро... Аня прижалась к Гришкиному плечу и ей в принципе было все равно, куда ее принесут - главное, кто это сделает.