Дэда

Иногда мне приходилось слышать, что война, тяжёлая жизненная ситуация ожесточают людей. Категорически с этим не согласен. Война обнажает душу человека и многократно усиливает чувства. Сразу становится ясно, кто есть кто.

Случай, о котором я хочу рассказать, произошёл с моими родственниками на золотодобывающем участке «Оборонный» Амурской области. Уже давно нет этого посёлка и людей, которые там трудились, но память воскрешает события далёких лет.

Григорий Мартынович Пунько был бригадиром комплексной бригады. Огромный опыт горняка и умение работать с людьми, личная дисциплинированность снискали ему заслуженную славу и авторитет. В его бригаде работали не только вольные люди, но и условно досрочно освобождённые. Каждый из них получал заработную плату, а при качественной работе, даже премиальные. Жили такие рабочие в отдельном бараке.

Среди рабочих бригады Григория, особенно выделялся стройный, темноволосый кавказец. Настоящего его имени никто не запомнил. Большинство рабочих на участке, звали его просто Кацо. Парень он был старательный, и бригадир постоянно ставил его в пример. Однажды во время работы Кацо потерял сознание. Срочно вызванный доктор сказал, что это просто голодный обморок. Григорий несказанно удивился:

- Какой обморок? Он же получает неплохие деньги. Может быть, он их экономит?

- Не знаю. Могу только констатировать факт сильного истощения на грани дистрофии.

Доктор сделал укол глюкозы, привёл Кацо в чувство и ушёл в свой медпункт. Григорий отправил Кацо в барак, а вечером поделился новостью с женой.

Евдокия Николаевна работала поваром в столовой. Некоторые могут подумать, что повар, да ещё живущий рядом со столовой, может откармливать, без всяких проблем, целую свиноферму. В их дворе действительно всегда была корова, телёнок, поросёнок, куры, гуси. На огороде росла картошка и другие овощи. Но всё это откармливалось и обслуживалось личным трудом семьи. В суровых условиях вечной мерзлоты, без теплицы у них выспевали даже настоящие помидоры. Рассаду высаживали на навозный парник и укрывали от ночных заморозков. Никаких плёнок не было. На ивовые дуги-каблуки на ночь просто набрасывали старую одежду. Овощи с огорода часто шли на стол посетителей столовой. Взамен заведующая разрешала брать пищевые отходы. Но отходов доставалось мало. И вовсе не потому, что их забирала сама заведующая или было мало посетителей. Евдокия Николаевна готовила так вкусно, что рабочие готовы были проскрести дыру в тарелке. Многие брали по две порции. Когда в посёлке проводилась свадьба, её всегда приглашали готовить праздничные блюда. Хозяйки обменивались секретами поварского искусства и ходили в гости на дегустации.

Несмотря на большое домашнее хозяйство, неприятного запаха около столовой не было. Всё своевременно чистилось и утилизировалось. Большинство начальников и инспекторов, приезжавших на участки, старались пообедать именно на «Оборонном».

На следующий день Григорий Мартынович пригласил Кацо домой на обед. Хотел выяснить, почему он плохо ест. Мужчины ели очень быстро, но Кацо ел с такой жадностью, что Евдокия Николаевна поняла, что он хорошо не ел уже несколько дней. Давать ему много хлеба, грубой и мясной пищи было опасно. После двух больших тарелок борща, стали его расспрашивать.

- Что же ты Кацо себя голодом моришь? Так и до возвращения домой можно не дожить.

- Дэнэг нэт.

- Как нет? Ты же недавно аванс получил? В карты проиграл?

- Нэт, в карты нэ ыграю.

- Долг отдал?

- Нэт, дэнгы, навэрно, укралы.

- Кто украл?

- Нэ знаю. Дэнгы били карманэ, потом нэт. Говорят, это я сам потэрял.

- А может быть, действительно, сам потерял?

- Нэ мог же я всэгда сам тэрять дэнгы.

В бараке орудовала целая шайка карманников. Бороться с ними было очень сложно. Доказать факт карманной кражи, когда один отвлекает, другой работает и передаёт напарнику украденные купюры, практически невозможно. Особенно если вор прикидывается лучшим другом.

Кацо сам предложил выход:

- Можьно я у вас дэнгы буду оставлять?

- Можно, приноси. А с заведующей столовой я договорюсь, она тебе абонемент на комплексные обеды оформит.

В следующий раз, получив деньги, Григорий Мартынович вместе с Кацо, сразу пошли домой к бригадиру. Дома их встретила Евдокия Николаевна. Мужчины достали из карманов деньги. Положив получку мужа в комод, хозяйка принялась за деньги Кацо.

- Вот эти деньги я отдам в столовую. Твой абонемент на обед будет на кассе. А эти деньги положим на хранение в эту картонную коробку из под концентрата. Вот сюда, на комод её поставим. Сколько денег ты положишь на хранение?

Кацо не решительно перебрал купюры и подал Евдокии Николаевне небольшой рулончик. Она перевязала его швейной ниткой и опустила в коробку.

- Не бойся, никуда они не денутся. Когда нужны будут, скажешь. Отдам всё до копеечки. У нас чужого не берут.

С тех пор Кацо регулярно появлялся в доме бригадира в день получки и аванса. Рулончики, перевязанные ниткой, падали и падали в коробку. Питался по абонементу в столовой, но Евдокия Николаевна никогда не отпускала гостя голодным.

Прошло больше двух лет. Кацо окреп, повеселел. Однажды утром в выходной день, пришёл в дом бригадира особенно весёлым. Говорил он по-русски уже чисто, без акцента. Хозяйка глянула на него и спросила:

- Ты что, Кацо выпил?

- Нет. Меня домой отпускают завтра. Хочу деньги забрать. Сколько их там?

- Не знаю. Твои же деньги.

- Я тоже не знаю. Не запоминал и не считал.

- Ну, тогда давай будем считать вместе.

С этими словами, Евдокия Николаевна сняла с комода заметно потяжелевшую картонную коробку и стала доставать перевязанные ниточками рулончики купюр. Перерезая нитку, предлагала Кацо складывать их на столе в пачки одного достоинства. Григорий Мартынович вышел на улицу, чтобы приготовить инструмент к началу сенокоса. Кацо уже наложил много стопочек купюр, а Евдокия Николаевна, словно фокусник, всё продолжала, и продолжала доставать деньги из коробки.

Когда развернули последний рулончик, стали пересчитывать купюры и записывать результаты на листочек. Подвели итог. Оказалось почти 32 тысячи рублей! У Кацо округлились глаза.

- Откуда столько денег?

- Ты зарабатывал и приносил. Я только складывала.

- Это всё моё? У меня столько никогда не было!

- Ну, а чьё же? Конечно - твоё. Всё сохранилось. Всё в порядке.

- Это я могу увезти с собой?

- Конечно, можешь.

- Четыре машины «Жигули» можно купить! Можно хороший дом купить! Можно хорошую свадьбу сделать!

- На что надо трать. Это всё твоё.

Кацо положил руки на денежные пачки, словно убеждаясь, что это не мираж и вдруг бухнулся на колени прямо перед Евдокией Николаевной. Глаза его округлились, из них ручьём потекли слёзы, а всё тело затряслось от конвульсий, вызванных рыданиями.

- ДЭДА! ДЭДА! ДЭДА! МЕ ШЕН МЕКВАРХАР!

Кацо схватил Евдокию Николаевну за щиколотки и стал их целовать. В испуге, она хотела оттолкнуть его голову руками, но он схватил её руки и стал их тоже целовать. Из-за шторки открытого окна раздался крик:

- Ой, Гриша, спаси меня!

Бригадир кинулся в дом. В одной руке у него был молоток, а в другой коса.

- Что случилось?

- Наверно, Кацо с ума сошёл, когда столько денег увидел. Какого-то деда зовёт.

Григорий отложил инструменты и подошёл к Кацо

- Кацо! Это я, Гриша!

Кацо повернулся к нему и схватил его за запястья рук. Стал целовать эти узловатые, натруженные пальцы и бормотать на непонятном языке

- ГРИША КАРГИ АДАМИАНИ ХАР. ДЭДА КАРГИ. ГОГО КАРГИ.

Евдокия Николаевна, освободившись от рук Кацо, стала приходить в себя. Ей стало жалко этого молодого мужчину, который потерял разум и перестал понимать русский язык.

- Зови доктора. Может он поможет. Я сама не могу. У меня ноги ватные.

Григорий освободил свои руки от лобызаний Кацо и глянул на Евдокию. Она махнула ему рукой. Убрав инструменты, с которыми забежал в комнату, Григорий ещё раз глянул на свою жену. Она нахмурила брови и снова махнула рукой.

Через несколько минут, запыхавшийся Григорий ворвался в медпункт. По его виду доктор сразу понял, что случилось что-то страшное.

- Кацо с ума сошёл!

- Где он?

- Там, с Евдокией!

- Как определил?

- На колени упал, плачет, трясётся, какого-то деда вспоминает.

Доктор быстро собрал свой походный чемоданчик и поспешил за Григорием. Когда вошли в дом, то увидели странную картину. Стол был прикрыт праздничной скатертью с кистями, но из под неё выпирали неровные бугры. Евдокия Николаевна стояла посредине комнаты, перед ней на коленях стоял Кацо. Произнеся очередную тираду «ДЭДА, ДЭДА, ДЭДА» осенял себя крестным знамением и склонялся до самого пола.

Доктор знал грузинский язык и сразу всё понял.

- Да он просто молится. А, дэда, на грузинском языке означает - мама. Он говорит, что вы святая женщина, и он всю жизнь будет на вас молиться. На вас будут молиться все его дети и внуки. Наверное, во время сильного эмоционального стресса он забыл русский язык, но это пройдёт. Доктор попросил кружку с водой и накапал в неё каких-то капель. Подошёл к молящемуся, тронул его за плечо, и сказал по-грузински:

- Цота давлиот, генацвале (немного выпей, друг).

- Мадлуб (спасибо).

- Шен карги? (ты в порядке).

- Карги, карги, цади! (хорошо, хорошо, уходи).

Доктор закрыл свой походный чемоданчик и ушёл. Через несколько минут Кацо успокоился и к нему вернулся дар русской речи.

- Я просто не знаю, что мне делать?

- Брать немного денег и шагать с Григорием в магазин, покупать костюм и обувь.

Когда мужчины вернулись в дом, Евдокия Николаевна не сразу узнала Кацо в новом костюме. Сидел он на нем так, словно был сшит на заказ. Тёмно-синий шевиот идеально подходил для его лица и глаз. В светлой рубашке с галстуком его можно было принять за ответственного партийного работника.

Евдокия Николаевна нашила из обрезков материи несколько потайных кармашков и закрепила их с внутренней стороны костюма и брюк.

При расставании все вытирали слёзы. Кацо благополучно добрался на родину своих предков. Купил хороший дом, машину, завёл семью и прислал письмо своему бригадиру и его жене. Звал в гости, очень хотел познакомить свою многочисленную родню с замечательной земной Божьей матерью. Но обстоятельства сложились так, что сразу побывать в гостях не удалось, а потом листочек с адресом, где-то затерялся во время переездов.