Последний патрон

Глава 1

Вагончик

Мужчина тщательно собирал вещи и рыбацкие принадлежности. Жена смотрела на него искоса, скривив губы, с явной иронией. Поведение мужа в квартире, его излишняя полнота, потухший усталый взгляд, зачастую неряшливый вид вызывали раздражение и становились причиной постоянных придирок. Куда он делся, её весёлый романтик Борис, с карими глазами, полными жизненной энергии? Семейная лодка дала серьёзную течь и была готова пойти ко дну.

Спали они давно уже в разных комнатах. Вначале это было вызвано необходимостью хорошо отдохнуть перед сменой или после напряжённой работы. Потом это происходило после скандалов, которые стали обычным явлением. Во время недельной рыбалки мужа, она надеялась тоже отдохнуть от семейных дрязг. Может быть, даже круто оторваться и найти новый идеал мужчины.

Работая машинистом маневрового локомотива, Борис старался в свободное время быть дома, но легко соглашался на работу в выходные и праздничные дни, потому, что за это платили больше. За смену сильно уставал. Дома полностью восстановиться не удавалось из-за работы на даче и бесконечного ремонта и модернизации квартиры. Здоровья едва хватало, чтобы проходить медкомиссию.

Сначала копили деньги на новую квартиру, потом для улучшения уюта в ней, а после «чтоб было не хуже, чем у людей». Деньги накапливались долго, но быстро тратились на очередной отпуск, ремонт или «нужную покупку». Хотя отпуск не приносил настоящего восстановления сил, ремонт только приостанавливался, а купленные вещи оказывались вскоре не нужными.

В последнее время Бориса очень тяготила обстановка в семье. После громких скандалов, с личными оскорблениями, ему вообще не хотелось, есть, пить, и даже жить на свете.

Семейные застолья стали редкостью, а не правилом. Раньше он торопился домой, а теперь часто задерживался после работы в каком-нибудь гараже у сослуживца за домино, или картами. Не редко эти игры сопровождались пивком, а иногда и более крепкими напитками. Многие во время игры курили, но Борис был не курящим. После лечения язвы, полностью отказался от табака, набрал вес и ничуть его не сбрасывал, несмотря на принимаемые меры. В игре ему явно везло, он часто выигрывал и это его искренне радовало. Партнёры шутили: «Не везёт в любви, значит, везёт в картах».

Посёлок, в котором они жили, образовался при строительстве «Транссиба». На станции было оборотное локомотивное депо, дистанция пути, дистанция связи, участок НГЧ, железнодорожная больница, железнодорожный ОРС, дом культуры, библиотека, две школы, три детских сада. Каждое железнодорожное предприятие имело свои мастерские и подсобные производства. Раньше в посёлке базировался крупный леспромхоз и несколько предприятий лесопереработки. По сути, большинство населения кормила тайга и железная дорога.

Места в тайге для охоты и рыбалки были замечательные. Не редко сюда приезжали, и даже прилетали на вертолёте «высокие гости». Тогда в ОРСе леспромхоза появлялись дефицитные продукты и вещи. В посёлке в это время была суета и маленький праздник, особенно когда давали премию лесозаготовителям. Но всё это осталось в прошлом.

Реструктуризации подверглись железнодорожные предприятия. От леспромхоза в тайге почти ничего не осталось. Брошенную технику и запчасти вывезли «металлисты». Постройки сгорели во время лесных пожаров. В некоторых местах, на делянках уцелели типовые домики лесозаготовителей. На дюралевом боку каждого домика была нарисована ярко зелёная ёлочка. Поэтому их просто называли «Ёлочки». Уцелевшие домики тщательно охранялись рыбаками и охотниками, использовались ими в качестве временного жилища в любое время года.

Отец Бориса, Илья Степанович Соколов, был охотоведом. Раньше он часто брал сына с собой на охоту, рыбалку или просто за грибами и ягодами. Во время походов учил многим таёжным премудростям.

Человек он был обстоятельный и очень любил природу. Всегда оставался непримиримым врагом браконьеров, какого бы ранга они не были. Начальство его уважало, но недолюбливало. Пятнадцать лет назад, августовским днём, он уехал в тайгу и не вернулся. Не нашли даже его служебного Уазика. Ходили слухи, что его убили в тайге браконьеры. Борис в это не очень верил, потому, что карабин, который был всегда с отцом в машине, так нигде и не «всплыл». А браконьеры, как правило, оружие забирали с собой. Долгие поиски в тайге, с применением авиации, ничего не дали.

Впрочем, не только у браконьеров было желание мести Илье Степановичу. Во время службы в Советской Армии ему приходилось принимать участие в ликвидации бандитских отрядов ОУН УПА в Западной Украине.

Война давно закончилась, но в лесных схронах и даже хуторах, существовало бандитское подполье.

Бандиты безжалостно расправлялись с Советскими активистами и их семьями. Устраивали диверсии на железных дорогах, мостах, угоняли или резали скот, поджигали дома. Сделав своё грязное дело, бесследно исчезали в лесах.

Солдаты боялись попасть в плен этим националистам, пособникам фашистов. Поэтому, один патрон всегда припасали для себя.

У Ильи личным оружием был маузер. Пистолет в деревянной кобуре выглядел весьма внушительно и обладал многими преимуществами перед другими пистолетами и карабинами. Во время рейдов по лесам и хуторам, всех бойцов дополнительно вооружали автоматами ППШ.

Три дня тому назад удалось захватить одного из главарей ОУН УПА. От него получили ценную информацию о дислокации отрядов и тайных схронах. Ближние схроны с оружием уже проверили и ликвидировали. Оставалась главная база бандитов.

В этот рейд готовились особенно тщательно. Чистили оружие, проверяли и комплектовали подсумки патронами и гранатами.

Илья надпорол подрубку резинки трусов и спрятал туда патрон от маузера. Небольшой цилиндрик был совсем не заметен и не прощупывался при быстром осмотре.

Туманным рассветом солдат доставили к одинокому хуторку и выставили в оцепление. Рядом с хуторком располагался глубокий овраг, уходящий в чащу леса. Около него выставили охранение с ручным пулемётом Дегтярёва.

- Смотрите во все глаза, чтобы ни одна мышь не проскочила, и голубь не вылетел! – приказал майор, командовавший операцией.

Когда совсем рассвело, две группы отправились осматривать дома и сараи. Илья находился во второй группе. Шли со всеми мерами предосторожности. Можно было нарваться на минную растяжку или получить автоматную очередь. Но на хуторе была обнаружена только домашняя скотина и птица. Ничто не выдавало присутствие людей. Разошлись по одному.

Илья осматривал овин и заметил крышку погреба. Взял вилы и осторожно поддел скобу, заменяющую ручку крышки. Затем, взял со стены верёвку и привязал к ручке. Другой конец верёвки перебросил через верхнюю балку. Отошёл в сторону, и резко потянул. Крышка легко открылась. Но ни взрыва, ни выстрелов не последовало. Илья подошёл к открытому люку. Внутри погреба было темно. Посветил фонариком, но ничего подозрительного не обнаружил. Только в углу что-то темнело. Повесил автомат на грудь и достал из кобуры маузер. Ещё раз посветил фонариком и стал спускаться по лестнице. Делать это было запрещено. Но из погреба дурманяще пахло копчёным окороком, и Илья решил непременно попробовать его на вкус.

Едва ноги коснулись дна погреба, сзади ударили чем-то по голове и боец потерял сознание.

Очнулся с кляпом во рту и связанными руками. Его тащили по подземному ходу. Впереди замаячил свет, и потянуло свежим воздухом. Послышался приглушённый разговор:

- Вот и выход в овражек!

- А зачем нам нужна эта обуза? – спросил чернявый бородач, похожий на цыгана. – Надо было его прямо в погребе прикончить!

- Не хотелось стены и продукты марать. Да и здесь может пригодиться, чтобы отвлечь вон тех пулемётчиков, от которых махоркой тянет за версту.

- А чего ждём?

- Сигнала!

- Какого?

- Я там, в сарае поставил мину с часовым механизмом. Через 5 минут сработает. На взрыв все повернут головы в сторону хутора. Нам этого хватит, чтобы выскочить из норы и исчезнуть в тумане оврага. А если не получится, заставим этого «москаля» отвлекать внимание.

Но всё пошло по основному плану, и бандитам удалось скрыться в туманном овраге. После этого пленнику завязали глаза, и повели в чащу леса. Остановились на какой-то полянке. Илья почувствовал это ногами и теплотой солнца, не закрытого кроной деревьев. Снова спустились по лестнице вниз, в подземный бункер.

Илью раздели до трусов и поместили в деревянную камеру с земляным полом и решётчатой крепкой дверью. В конце тоннеля находился большой блиндаж со столом и лавками. На полках лежало оружие и боеприпасы.

За столом сидели восемь бандитов, пили самогон и закусывали консервами. Одновременно вели разговор, обрывки которого долетали до арестанта.

- «Кремень», сходи, открой оба люка! А то совсем затхлый запах стал.

- Может, это от «москаля» русским духом пахнет?

- Кончай, базарить! Завтра его обменяем на «Коршуна».

- А, может, грохнуть сегодня?

- Дай сюда маузер! Я из него патроны вытряхну, чтобы у тебя такая дурь из башки вылетела.

- А как же я без патронов буду?

- У тебя кулаки крепкие. А патроны завтра получишь, чтобы предателя «Коршуна» расстрелять. Всё «краснопёрым» выдал, скотина.

Илья сидел на полу, напрягая и ослабляя мышцы, пытаясь ослабить верёвку. Наконец, это ему удалось. И простым раскачиванием кисти левой руки стал освобождать её от верёвок.

Послышались шуршащие шаги, и мимо камеры прошёл один из бандитов. Наверху открылись люки, и в блиндаже стало светлее.

Бандит стал возвращаться, но остановился около камеры. У него явно чесались руки, чтобы побить связанного «москаля». Достал из кобуры маузер. Открыл камеру и шагнул внутрь. Арестованный сидел на полу, поджав под себя ноги, и, казалось, дремал. Бандит хотел пнуть его тяжёлым ботинком в грудь, но через несколько секунд оказался на полу, с виском, проломленным рукояткой маузера.

Трясущимися от волнения руками, Илья взял оружие и проверил его. Магазин и ствол были без патронов. Достал припрятанный патрон, и зарядил маузер. Пускать себе пулю в лоб не хотелось. Лучше пустить её во врагов, а они в ответ убьют его в перестрелке. Осторожно выглянул в тоннель. Там не было никого. В блиндаже бандиты продолжали прежнее занятие.

Освещение в помещении улучшилось, и Илья разглядел на стеллаже противотанковые мины. Они стояли на боку с вкрученными взрывателями.

Илья пристегнул кобуру к маузеру, аккуратно прицелился в центр мины и выстрелил.

Взрыв разнёс блиндаж и всех его обитателей. Ударная волна отбросила Илью к стенке камеры и слегка контузила.

Взрыв слышала вся оперативная группа и вскоре на бывшей красивой, а нынче закопчённой поляне собрались боевые товарищи Ильи. С неуловимой дерзкой бандой было покончено.

Бойца обнаружили живым, засыпанным тонким слоем земли, и отправили в госпиталь. В госпитале Илья познакомился с хорошей девушкой из местного персонала. Молодые люди полюбили друг друга и поженились. Илья уговорил супругу уехать на Дальний Восток.

С тех пор, прошло много лет, но Илья Степанович всегда оставлял один патрон в запасе, даже на охоте. К этому приучил и своего сына.

После того, как Илья Степанович пропал в тайге, супруга сильно заболела и через год умерла.

В наследство сыну перешли: старенькая, но крепкая Нива, тульская двустволка, и несколько спиннингов с набором блесен, мормышек, и других рыбацких принадлежностей.

Машиной он ещё пользовался, а всё остальное доставалось из мест хранения только для регистрации и демонстрации.

Дочь подросла незаметно, окончила институт, вышла замуж и уехала в другой город. Звонила и приезжала очень редко, присылала поздравления к дням рождения и Новому году. Внуками их не обрадовала, жили с мужем «пока для себя».

Начало сентября выдалось тёплым и ясным. Пора «Бабьего лета» непривычно затянулась. Сослуживцы вчера пригласили Бориса на большую рыбалку в тайгу. У него был охотничий билет, осенняя путёвка и целый патронташ старых патронов. Поэтому он собирался захватить ружьё, чтобы пострелять хотя бы по мишеням. Старенький сотовый телефон не брал, даже когда ехал на много дней. Связь была не везде, батарея быстро разряжалась, а устройства для работы от автомобильного аккумулятора не было. Возбуждённый предстоящей поездкой, несколько раз за вечер звонил сослуживцам, уточняя комплектацию рюкзака и время отъезда.

- Да заедем мы к тебе на рассвете. От тебя прямо и двинем на восходящее солнышко.–

гудел в трубке Степан. - И не звони больше, надо выспаться перед дорогой.

Как ни старался лечь пораньше спать, но сборы затянулись, и он уснул далеко за полночь.

Утром его разбудил запах яичницы с колбасой и громкий разговор жены по телефону. Быстро взглянув на часы, понял, что проспал условленное время. От расстройства у него сразу пропал аппетит.

- Мужики не приходили? – спросил он у жены.

В ответ она отрицательно мотнула головой. Быстро оделся в костюм-энцефалитку, обулся в кожаные ботинки, набросил на плечо рюкзак, к которому были пристёгнуты ремешками болотные сапоги и ватная куртка, шагнул к сейфу.

Забрав из него ружьё и патронташ, молча махнул жене рукой. Она, в ответ понимающе кивнула, продолжая телефонный разговор. Быстро сбежал вниз по лестнице, громко хлопнув дверью подъезда.

Гараж был рядом с домом, Нива завелась легко и он, немного успокоившись, разместил все свои вещи. Рыбацкие принадлежности снял с полки гаража и аккуратно уложил в багажник вместе с рюкзаком. Укладывая ружьё и патронташ, вспомнил примету отца, вынул один патрон и положил в нагрудный карман куртки. Сразу поехал к кооперативным гаражам, где размещали свою технику сослуживцы. Ещё издали увидел распахнутые ворота и услышал громкую музыку. «Не опоздал!» – отлегло от сердца.

Но то, что он увидел, его возмутило до глубины души. Фёдор и Степан, в окружении размалёванных девиц были уже весьма навеселе. Один из них был разведён, а другой пока не женился, поэтому они могли устроить такое мероприятие в любое выходное время.

- О, Борис, присоединяйся, отметим начало отпуска! – воскликнул Фёдор.

- А как же рыбалка? – разочаровано протянул Борис.

- Да эта рыбалка интереснее! Видишь, какие русалки клюют. Тем более, что ты собрался разводиться, начинай привыкать. – заметил Степан.

- Нас уже из дома выписали на неделю – добавил Фёдор.

- Нет, я настроился на рыбалку в тайгу, и хочу ехать немедленно – категорично заявил Борис.

- К сожаленью, автоинспекция сейчас не пропустит, мы поедим поздно вечером, или завтра утром – пробубнил Степан.

- Ну, если так хочешь, езжай сам и жди нас. Дорога старая, лесовозная, всего километров сто по просеке, третий «ус» направо и ещё сорок до самой речушки. Там сохранился леспромхозовский домик «Ёлочка», в нём все останавливаются. Если никого нет, то ключ за косяком входной двери – миролюбиво сказал Фёдор, глядя на разъярённого Бориса.

- Да, не найдёт он сам никакого домика, ключика и рыбы. Он только в границах станции ездит и то по рельсам, а там тайга. Сейчас вернётся к своей Светке – высказал предположение Степан.

Хлопнув дверкой и взревев мотором, Борис покатил навстречу солнцу, в направлении леса. Солнце слепило глаза, и он опустил защитный козырёк.

Домой возвращаться не хотелось. От посёлка широким веером расходилось несколько лесовозных дорог. Некоторые потом выходили на одну просеку, другие шли только на свою лесозаготовительную деляну. Массовой заготовки уже не было. Небольшие частные предприятия подбирали остатки переспелого леса. Машины ходили редко, в основном зимой.

Вращая баранку то вправо, то влево, объезжая колдобины на просеке, произнёс вслух: «Назло этим хвастунам, найду и дорогу, и речушку, и вагончик, и даже рыбы наловлю». Мотор работал на повышенных оборотах, послушно отзываясь на настроение.

Опыт езды по бездорожью был. В молодости даже участвовал в соревнованиях, а летом мотался на дачу по разбитой дороге. Подозрительные места приходилось объезжать по самому краю просеки. Во время объезда мочажины, или канавы была опасность напороться на серьёзное препятствие: брошенную «клин-гусеницу», обрывок троса, вросший в землю, кривой железный ломик.

В зеркалах отражались проплывающие деревья, а в голове появлялись эпизоды из детства и юности.

Из воспоминаний его вытряхнула не только очередная рытвина, но и тревожная мысль: «Прилично уже проехал, почему «усы» только левые, где же повороты направо? Может они что-то напутали спьяну?»

Решил остановиться, дозаправить топливный бак из канистры, чтобы машина не заглохла в неподходящий момент и продолжать движение. А потом, в удобном месте, развернуться в обратную сторону.

Осенний лес уже начинал терять листву, был тих, красив и светел. В лесу пахло прелой листвой и грибами. Лес готовился к долгой зиме, и постепенно впадал в дрёму. На ветках суетились птицы, издавая крики, понятные только лесным жителям и опытным егерям. Некоторые перелётные птицы уже улетели в тёплые страны, а зимующие ещё наполняли лес деловым щебетом, карканьем и стрёкотом.

Борис вдыхал чистый лесной воздух и восхищался природой, напоминающей о своей красоте яркими разноцветными листьями.

Изредка через дорогу перебегали полосатые бурундуки.

Поворот направо появился неожиданно, но свернув на него, Борис понял, что дорогой это можно было назвать только условно. Пришлось включить полный привод и пониженную передачу.

Это была даже не просека, а какая-то тропа, петляющая между высокими деревьями. Преодолев очередную мочажину, машина неожиданно вышла на твёрдый грунт. Борис сразу отключил передний мост и пониженную передачу. Мотор заработал ровнее. Солнце уже село и в лесу стало быстро темнеть. Пришлось включить фары. О возвращении не могло быть и речи. По такому бездорожью ночью не вернуться. «Только вперёд, где-то эта дорога должна закончиться. Топлива хватит, ещё две канистры в запасе» – решил Борис.

Впереди появился широкий просвет, и машина выскользнула на пологий берег небольшой речушки. Справа, под деревьями, стоял леспромхозовский домик «Ёлочка». От радости он даже вскрикнул: «Ну, вот, я сам всё нашёл! Осталось рыбы наловить». Выключил скорость, сбросил обороты, и машина мягко покатилась по прибрежной гальке. Остановилась сама, не доехав до берега, метров десять. Включил свет в кабине, заглушил мотор и начал лихорадочно доставать спиннинг и насадку типа «Мышь», с крепким тройником. У воды сумерки не были такими густыми. Было видно, как серебристая вода переливается через камни на перекате.

Первый заброс показался неудачным, и он быстро стал подматывать леску. Рывок был неожиданным и сильным. Удержав спиннинг в руках, почувствовал тугое сопротивление. «Не давать слабины и не делать резких рывков» – вспомнилась наука отца. Руки работали автоматически и через несколько минут, чуть отступая назад, он вытащил трёхкилограммового ленка.

Трясущимися от волнения руками отцепил его и отбросил подальше на песок, в небольшую ямку. Шагнув чуть выше по течению, снова сделал заброс, и снова резкий рывок. Второго ленка он вытащил гораздо быстрее первого, хотя рыбина была немного крупнее. Его охватил азарт. Рыбы хватали приманку жадно, иногда красиво вылетая из воды. Внезапно клёв прекратился и, сделав ещё несколько холостых забросов, Борис смотал спиннинг. В свете автомобильных фар, он расстелил солдатскую плащ-палатку и собрал улов.

Такого количества ленков добывать за один раз, ему ещё никогда не приходилось. Вероятно, рыба уже начала спускаться к зимовальным ямам и остановилась в этом месте на кормёжку.

Поднять брезент было не под силу. Улов можно смело поделить на троих, и у каждого остался бы повод для гордости. Рыбу он просто переложил осокой и завернул в брезент.

Почувствовав сильный голод, вспомнил, что с самого утра ничего не ел и даже не пил. Набрал сухого плавника, развёл костёр и повесил над ним большой котелок с водой.

В свете автомобильных фар, почистил одного ленка, протёр его солью из карманного запаса, насадил на длинный ивовый шампур и вернулся к костру.

Котелок закипал. Бросив в него три шепотки заварки и несколько кусочков сахара, пристроил шампур с рыбой. «Такую удачу нужно отметить!» – решил он, и снова пошёл к машине. Захватив батон хлеба и фляжку с коньяком, вернулся к костру.

Жареная рыба, покрытая румяной корочкой, пахла дурманяще вкусно. Выпил глоток за удачу, мысленно чокнувшись с друзьями и стал, обжигаясь, поглощать рыбу. Такой вкуснятины он в жизни не ел. По телу растеклось тепло, а в душе стала подниматься радость. Захотелось праздника по полной программе. В вагончик заходить не стал, остался около костра, смотрел на огонь и мечтал, как он встретит сослуживцев и станет одаривать их рыбой. Ему даже показалось, что их машина едет по дороге. Он громко закричал: «Сюда, сюда, я здесь!» Потом стал стрелять из двустволки. Выстрелы звучали, как салют. От этого становилось ещё радостнее. Он стрелял в воздух одиночными и дуплетом. Некоторые патроны давали осечку. Он выбрасывал их себе под ноги вместе со стреляными гильзами, пока патронташ не опустел. Выпил ещё глоток коньяку, смачно закусил рыбой с хлебом. Зачерпнул эмалированной кружкой чаю и стал прихлёбывать мелкими глотками, прищуривая от удовольствия глаза. Наступила сытость и сладкая истома. Костёр догорал, но идти за дровами не хотелось. Резал ножом картонные патроны, давшие осечку, и бросал их в огонь. Порох ярко вспыхивал, и гильза смешно подпрыгивала на углях, словно от ожога. От воды тянуло осенней сыростью. Пришлось перебраться в машину. Развернув её к лесу, подъехал ближе к началу дороги, заглушил мотор, но не стал выключать фары, и свет в кабине. Хотел, чтобы товарищи ехали на свет, как на маяк. Остатки печёной рыбы тщательно завернул в пищевую фольгу, а коньяк поставил в карман чехла сиденья. Убирать сырую рыбу с брезента, не было ни сил, ни желания. Чтобы отпугнуть от неё лесных обитателей, просто накидал на брезент и рядом с ним стреляных гильз. Затем залез в кабину и положил голову на баранку. Звуковой сигнал на ней не работал, а был выведен на отдельную кнопку рядом. Ярко горели автомобильные фары, громко играла музыка в транзисторном приёмнике, настроение было отличное. Постепенно он перестал обращать внимание на свет и музыку. Глаза стали слипаться, музыка выключилась, и Борис крепко уснул.

Глава 2

Неизвестность

Фёдор и Степан ночевали в гараже. После обеда они отключились почти одновременно. Девицы собрали то, что им могло пригодиться, и тихонько исчезли. На закате солнца мужики проснулись, увидели пропажу, но шум поднимать не стали. Документы были на месте, а деньги в «заначках» ещё оставались. Закрыв гараж изнутри, чтобы не исчезли снасти и запчасти, снова завалились спать на сиденьях автомобиля, не раздеваясь, и не заводя мотор. В гараже было довольно тепло.

Утром они заехали за Борисом. Но Светлана сказала, что муж уехал и больше не возвращался. Фёдор и Степан молча переглянулись и вышли. Решили ехать в тайгу.

К обеду приехали на условленное место. Около вагончика стояла старенькая «Нива» песочного цвета и дымился костерок. Рядом никого не было. Зашли в «Ёлочку». На крышках рундуков спали двое незнакомых людей. «А где Борис?» - спросил громко Степан. Мужики открыли глаза и сели на кроватях. Их, немного раскосые глаза, стали от удивления круглыми.

- Какой Борис? Мы здесь уже целую неделю живём и никого не видели.

- А машина чья?

- Наша машина, недавно купили с рук. Приехали рыбу ловить.

Фёдор выглянул из вагончика. На «Ниве» был другой номерной знак. Обошёл вокруг машины и внимательно осмотрел снаружи и внутри. Это действительно была другая машина. Вернулся в вагончик и продолжил разговор.

- А как рыбалка?

- Плохо. Рыба или уже спустилась, или пока не подошла.

Тревога поселилась в душе Фёдора. Желание рыбачить сразу пропало. Вернувшись в посёлок, зашли в полицейский участок узнать о происшествиях. Но, ничего тревожного не произошло. Тогда они написали заявление о пропаже человека и проехали по знакомым гаражам, где обычно играли в домино или карты. Но никто не видел Бориса со вчерашнего дня. Один мужик сказал, что видел Ниву песочного цвета, которая ехала по южной дороге в тайгу. «Да она же совсем не проезжая!» - воскликнул Степан. «Наверное, засел капитально, а теперь топает пешком в посёлок. По этой дороге даже зимой не все рискуют ездить» - добавил Фёдор. На этом обсуждение закончилось, и они решили подождать пешего возвращения своего товарища. Никто не мог предположить, что этот товарищ совсем не хотел возвращаться. Что в это время он находился рядом с другой «Ёлочкой» и сам об этом даже не догадывался потому, что никогда не был в условленном месте.

Проснулся Борис от солнечного света и стрёкота сойки. Немного побаливала голова. На берегу, кроме его машины, никого не было. Зябко поёжившись, решил завести мотор и включить печку, чтобы согреть салон. Привычным движением повернул ключ зажигания, но стартер молчал. «Аккумулятор разрядился, свет горел всю ночь» – обожгла догадка. Выключив свет и подождав, минут пять, снова повторил попытку запустить мотор, но она оказалась такой же безуспешной. «Ну, ничего, заведём «кривым стартером» - сказал он сам себе. Доставая рукоятку из багажника, вспомнил, что месяц назад менял двигатель, а новый был без храповика на лобовине. «Кажется, приехали» – снова произнёс он вслух. Достал походный ареометр и замерил плотность электролита. Ни один из пластмассовых столбиков, даже не шелохнулся. «Ну, ладно, ребята приедут, помогут, а пока обустроимся и займёмся делом» – спокойно рассудил он.

Вагончик был закрыт на замок, но ключ оказался на месте, за наличником. Открыл дверь и металлическую ставню окна.

Всё было в хорошем состоянии, только изрядно запылилось. В большом кухонном шкафу находился солидный запас поваренной соли и полный комплект посуды.

Это его вполне устроило. Захватив большой термос и вёдра, вернулся на берег и занялся чисткой и переработкой рыбы. Из одной рыбины стал варить на костре уху, другую подготовил под горячее копчение в ведре с ольховыми чурочками. Две рыбины разрезал вдоль и повесил вялиться. Одну рыбину разделил на четыре куска, обработал солью, специями и упаковал в алюминиевую фольгу, которую всегда брал в дальние поездки. Сдвинул в сторону поленья костра, закопал в песок фольгированные брикеты и надвинул на них угли и поленья. В раскалённом песке пища готовилась не хуже, чем в духовке.

Соль была в картонных пачках и сильно слежалась, превратившись в соляные кирпичи. Приходилось дробить их в песочную крошку. Каждую рыбину он тщательно мыл, чистил и разрезал вдоль по хребту на две половины. Засолка заняла очень много времени, особенно перетаскивание тяжёлого термоса к вагончику. Пришлось завинтить крышку на барашки и катить на боку. Резиновая прокладка термоса была старая, порепаная, и пропускала рассол. Поставив термос вертикально около стенки вагончика, открыл крышку и добавил соли.

Завинчивать на барашки уже не стал. На крышку наложил елового лапника для тени и защиты от дождя. Два ведра с рыбными потрохами отнёс под деревья. Глубокую ямку копать не захотел, только слегка присыпал землёй и прикрыл мхом. К вечеру, усталый, но довольный, уселся ужинать. Попробовал все готовые блюда. Сегодня у него был настоящий рыбный день. Ночевал уже в вагончике на рундуке, свернувшись калачиком и прикрывшись одеждой и плащ-палаткой. Она пахла рыбой и сгоревшим порохом.

Утром продолжил изучение вагончика. В рундуках спальных мест лежали в запаянных полиэтиленовых пакетах матрацы, подушки, ярко красные суконные одеяла и комплекты постельных принадлежностей. Целый день ушёл на сушку и перетряхивание матрацев, подушек, одеял, и удаление пыли со стен и пола.

Печь поначалу сильно дымила, хотя заслонка была полностью открыта. Но потом ухнула, как филин, и весело загудела, распространяя уютное тепло. Похоже, было, что её давно не топили. «Да и зачем летом топить? Можно и на костре приготовить. Зато спать не жарко»- подумал Борис.

На обед хлебал уху. Вечером ел копчёного ленка с хлебом, пил чай. Потом, с удовольствием растянулся на одном из застеленных спальных мест. В вагончике было тепло, чисто и, по-домашнему уютно. «Да, загуляли мои товарищи, наверно только завтра приедут. Хорошо здесь!» – произнёс он, сладко зевая, и погрузился в спокойный глубокий сон.

Утром стоял густой туман, затем он стал медленно подниматься. «Похоже, к дождю» – вспомнил он старую примету. Взял два ведёрка и сходил на речушку. Попытался рыбачить, но клёва не было. Не ловились даже хариусы и пескари. Но ему и не хотелось больше рыбных деликатесов. Оставались ещё куски рыбы в фольге.

Набрал воды, собрал остатки картона от соляных пачек в другое ведёрко и вернулся в вагончик. Затопил печку, поставил чайник и стал понемногу бросать в огонь отсыревшие картонки. Роса растворила соляной налёт и на пачках стали видны буквы и цифры. Внизу одной из пачек он прочитал «ц.3 к.». Удивлённо пожал плечами. Машинально бросил картонку в печку и вдруг его осенило: «Да, это же цена 3 копейки!» Стал проверять кухонные запасы продуктов в маленьком шкафчике. Крупы и макаронные изделия оказались старые, источенные жучками и совсем не пригодные в пищу. Пришлось их отправить в печку. В жестяной банке, с эмалевой этикеткой «Чай индийский чёрный байховый», лежало несколько коробок спичек. Они были из фанерного шпона, обтянутого тонкой синей бумагой, с наклеенной бумажной картинкой. Внизу картинки было написано мелким шрифтом: «спичечная фабрика «Искра» г. Благовещенск ц. 1 к.». Достал одну спичку, чиркнул, она ярко вспыхнула, образовав облачко сернистого газа. Невольно произнёс: «Раритет! Надо будет заменить одну коробочку в домашней коллекции». Убрав старые продукты, аккуратно разложил свои.

Он уже простил обиду сослуживцам, и ему захотелось приготовить для них обед. Почему-то была уверенность, что приедут они именно сегодня. Увлечённо начал суетиться около печки, мурлыча какой-то популярный мотивчик.

Обед, действительно, получился хороший. На него ушла почти половина консервов, захваченных из дома. Из двух банок перловой каши с говядиной, солёных огурчиков и десятка картофелин получился отличный рассольник. Большая банка тушёнки ушла на приготовление макаронов по-флотски. На третье он сварил какао со сгущённым молоком.

Накрыл стол, достал остатки коньяка и сухари. Но сослуживцы так и не появились. Пришлось обедать одному. Еды было много, и она осталась в кастрюлях. Погода испортилась. Начал накрапывать мелкий дождик.

Тишина и одиночество ему уже не нравились. Решил послушать приёмник в машине. На работу приёмника, аккумулятора пока хватало. Как раз передавали новости. «…машина Бориса Соколова и он сам до сих пор не обнаружены. Поиски продолжаются» - произнёс приятный женский голос. «Неужели это про меня? А чего это меня ищут? Я в вагончике, на рыбалке, мужики знают» - удивился он. «Наверное, крепко загуляли, раз ничего не сообщили. А кто же мог меня искать? Отпуск у меня только начался. Нет, это про другого однофамильца!» - с этими мыслями он вернулся в вагончик и крепко уснул.

Под утро, ему приснился страшный сон, что он стал невидимым приведением, все его ищут, но не видят и не слышат. Замахал руками и от удара кулака о стенку вагончика, проснулся.

Кошмары бывали и раньше, когда болел. «Надо поменьше на ночь пить, и есть, тогда и кошмары не будут беспокоить» - вспомнилось объяснение жены. Солнце ещё не встало, но на улице было светло. Затопил печку, вскипятил чаю. Кружка горячего крепкого чая с сахаром всегда бодрила и приносила трезвые мысли. Решил внимательно обследовать территорию и сам вагончик.

Обследование оказалось не утешительным. Похоже, что в этом месте, где он находился, давно не ступала нога человека. Вагончик, скорее всего, предназначался не для лесозаготовителей, а для отдыха высокого начальства. Удачно расположенный, обдуваемый ветерком, прогоняющим комаров и мошку, он не пострадал от паводков и пожаров, а дюралевая обшивка от коррозии. Его списали на нужды производства сразу после доставки в тайгу. О нём мало кто знал, а после ликвидации леспромхоза и совсем забыли.

Вдруг Борис вспомнил, что разговор про дорогу в направлении восходящего солнца был утром, а он поехал почти в обед и поэтому попал на другое направление. К тому же, он свернул на первом правом «усе», а не на третьем.

Проверил автомобильный спидометр. Суточный пробег показывал 298 километров. У него была привычка обнулять суточные показания на спидометре. Так же сбрасывались показания на скоростемере локомотива, после заправки ленты в начале смены. Настроение сразу испортилось.

Вернувшись в вагончик, стал обдумывать своё положение. За окном зашумел холодный осенний дождь. О том, чтобы выбраться из тайги пешком не могло быть и речи. Средняя скорость суточного перехода, даже для тренированного человека, по просеке или тропе не превышает 30 километров. А для него и того больше. Значит, выбираться пришлось бы почти месяц. Скоро начнутся первые морозы. Не было ни сменной тёплой одежды, ни надёжной палатки, ни достаточного запаса продуктов. Вместе с дождевыми каплями по стеклу зашуршала первая снежная крупа.

«Как сообщить о себе, что мне нужна помощь?» – вслух произнёс вопрос и сам стал придумывать варианты: «Собрать из приёмника передатчик и отправить сигнал «SOS». Бросить в речушку бутылку с запиской. Выложить белыми камнями сигнал «SOS» на берегу. Зажечь дымный костёр»

Но вскоре сам отказался от всех этих вариантов: «Сигнал передатчика, собранного из транзисторного приёмника будет слабым, и нет никакой гарантии, что будет услышан и понят. С пионерских времён уже почти забыл морзянку. Кроме того не известно точное место нахождения. Бутылка может просто застрять в наноснике. Самолёты и вертолёты здесь не пролетают, поэтому сигналы из камней или дыма никто не увидит».Связать плот и попробовать спуститься вниз по речушке. Всё равно о на выведет куда-нибудь к людям.

Дождик прекратился. Выглянуло солнце. Посчитав это хорошей приметой, начал осуществлять свой первый план спасения. Топориком стал рубить подходящее дерево. Щепок летело много, но работа двигалась медленно. Наверное, он походил на бобра, перегрызающего дерево. Топтался вокруг него, такой же толстый и неуклюжий, как мохнатый зверёк. Наконец дерево затрещало и начало крениться.

Сначала медленно, а потом всё быстрее и, наконец, ухнуло на землю, махнув комлем. Борис едва успел от него увернуться.

После этого сразу вспомнил, что дерево, при валке нельзя обрубать вкруговую, а только с двух сторон. Сначала делать надруб в сторону валки, а затем окончательную рубку с противоположной стороны. Кроме того нужно ставить длинную подпорку к стволу со стороны основной рубки. Разделка хлыста тоже заняла весь остаток дня. Одного дерева оказалось мало для строительства плота. Нужно было взять с собой ещё посуду и припасы. Сам Борис весил больше ста килограммов. К тому же дерево будет набухать, и терять плавучесть. Усталый, но успокоенный осуществлением реального плана, поужинал и лёг спать.

После лёгкого завтрака принялся за валку нового дерева. Теперь работа двигалась намного быстрее. Брёвна плота связывал гибкими корнями деревьев и длинными тонкими стволиками прибрежной черёмухи.

Наконец плот был готов. В качестве паруса использовал большой декоративный коврик в виде огромного осеннего листа, который возил с собой в машине.

День стоял теплый, и он испытал плот на плавучесть сразу, даже не надевая тёплую одежду.

Плот хорошо держал вес и не собирался опрокидываться, как весенняя льдина.

Борис почувствовал себя знаменитым путешественником, открывающим новые, не изведанные земли. От этого настроение стало радостным, даже торжественным.

При спуске корабля, разбивают бутылку шампанского. Борис заменил её бутылкой из под коньяка, наполненной речной водой. Осколки стекла тщательно собрал и глубоко зарыл в песок. Привязал своё сооружение верёвкой за лежащую на берегу большую корягу, и пошёл собирать вещи в дорогу. В вагончике оставил куртку-энцефалитку, кожаные ботинки и ружьё, а также небольшое количество продуктов по старой таёжной традиции. Ватная куртка была теплее и практичнее. Ботинки совсем не подходили для путешествия на плоту. А ружьё без патронов было бесполезным.

Отплывать решил на рассвете. На столе оставил записку, что отправляется вниз по течению на плоту.

Едва рассеялся утренний туман, накинул на плечо рюкзак, вышел и закрыл ставню и двери. Ключ положил на прежнее место за косяком. Взял самое необходимое: сменную тёплую нательную одежду, охотничий нож в ножнах, армейскую фляжку с котелком на поясе, продукты, спички и один спиннинг. Всё легко поместилось в объёмистом рюкзаке. Рюкзак и одежду завязал в полиэтиленовые пакеты от упаковки постелей. Вещи и себя за ремень, привязал к плоту куском верёвки. Вспомнил, что забыл электрический фонарик, но не стал возвращаться, пути не будет. Течение было быстрое, и путешественник едва успевал подправлять движение шестом. Плот натыкался на камни, на виражах утыкался в берег, зависал на отмелях. Устоять на ногах было очень трудно, даже держась за верёвку. Местами приходилось становиться на колени, иногда слезать с плота, потом снова на него забираться. После преодоления очередного каскада «бочек», плот вышел на широкий плёс.

Борис решил причалить к берегу, чтобы просушить одежду и перекусить. Найти удобную заводь не составило большого труда. Быстро переобулся с использованием сухих портянок. Голенища болотных сапог просто опустил вниз, без подворота и они напоминали брюки «клёш». Переодевшись в сухую одежду, занялся костром.

Вскоре на сухих поленьях весело заплясали оранжевые язычки пламени. Развесив около костра одежду и котелок с водой, углубился в размышления. Пока на берегу не было никаких признаков жилища. Возможно, стойбище будет ниже по течению или в месте впадения в Амур или его приток. По всем признакам это было не далеко. Вода текла очень медленно. Ветер дул вниз по течению. После горячей пищи, и тяжёлой работы по управлению плотом, его стало клонить в сон. Но умыв лицо холодной водой, Борис решительно отвязал плот и отправился вниз. На голубом небе плыли белые пушистые облака, красиво отражаясь в воде, вместе с таёжными берегами. Брёвна плота сверху высохли, и Борис лёг на них, подложив под голову рюкзак. Ветер был не сильный, но достаточный, чтобы вода с убаюкивающим клёкотом текла между брёвнами. Из дремотного состояния его вывел какой-то сильный шум. Вскочив на ноги, увидел, что впереди шумит водопад. Плотина образовалась из камней и больших деревьев, поваленных ветром. Вода проходила между торчащими сучьями и с шумом падала вниз. Высота плотины была небольшая, но острые сучья торчали, как копья.

Борис быстро сорвал парус и принялся лихорадочно грести шестом, направляя плот к берегу. Шест не доставал до дна, а толщина была недостаточной, чтобы использовать его, как весло. До берега было далеко, а зубья плотины приближались всё быстрее. «Пора прыгать и добираться вплавь, иначе не выгрести!»- мелькнула мысль, и Борис, перерезав верёвку, бросился в воду. Сначала он пытался толкать плот перед собой, но быстро понял, что нужно спасаться самому. В одежде плыть было тяжело, но желание выжить придавало дополнительные силы.

Почти в полном изнеможении добрался до берега и схватился за береговую корягу. Отдышавшись несколько минут, вылез на берег. Его колотила дрожь от пережитой опасности и холода.

Все его вещи и припасы вместе с плотом остались в буреломе. На поясе висел охотничий нож, солдатский котелок с фляжкой, в кармане размокший хлебный сухарь. Куртка была из натуральной ваты, и полностью промокнуть не успела. Под воротником оказался сухой участок. Отец учил добывать огонь из ваты трением. А его научили бывшие заключённые. У них это так и называлось «Вату катать». Вначале вата распушалась, а затем скатывалась в маленькое веретёнце с помощью рук и слюны. Веретёнце укладывалось на твёрдую поверхность и резко докручивалось подошвой обуви. Механическая энергия превращалась в тепловую. Если после этого быстро поднять, развернуть веретёнце и подуть на вату, она начинала тлеть, потом вспыхивала. После нескольких попыток ему удалось зажечь вату и развести костёр.

Пока было светло, но нужно было оборудовать жилище на ночь, просушить одежду и обувь. Развесив верхнюю одежду, прыгая около костра, Борис был похож на воина какого-то древнего племени. Срубил охотничьим ножом небольшое дерево и стал оборудовать из него шалаш. Из елового лапника изготовил постель и навес над ней. Перенёс костёр на нужное место. Наготовил большую кучу дров, чтобы хватило на всю ночь. Одежда и обувь немного просохли, и Борис оделся во всё, что у него осталось. Его знобило. Почувствовал, что поднимается температура. Чтобы понизить её, пришлось воспользоваться природным аспирином. Наскоблил ивовой коры и бросил её в котелок с кипящей водой, как учил отец. Отвар был горьковатый, но приятный. Запах напомнил Вербное воскресенье, когда они познакомились со Светланой.

Тогда, в техникуме, они улыбались друг другу и жевали мягкие пушистые белые бубочки. Была примета, что если в этот день съесть три штучки, то желание непременно исполнится. От выпитого отвара и воспоминаний стало теплее. Подложив дров в костёр, забрался в свою норку и свернулся клубочком, подставив спину огню. От излучаемого тепла еловые ветки пахли сильнее, напоминали новогодний праздник, с ёлкой и мандаринами. От воспоминаний о новогодних подарках в животе заурчало. Захотелось конфет, печенья, разных вкусностей, которые так хорошо готовила жена. Встал, добавил в костёр крупных веток и допил остатки отвара. Ночью несколько раз просыпался, добавляя дров в костёр.

Сварил новый ивовый отвар и выпил его мелкими глотками. Одежда на теле почти совсем высохла, но озноб не проходил. Хотелось, чтобы скорее наступило утро. Закрыл глаза и повернулся к огню лицом. Ему приснилось яркое оранжевое солнце, сухой песок Египетской пустыни, где они побывали с женой и дочкой во время давнего отпуска. Пот катился градом и он проснулся.

Действительно, ему удалось пропотеть. Во всём теле была лёгкость и одновременно приятная слабость. Солнце уже вставало.

Быстро снял нижнюю одежду и пошёл стирать её на речку, по пути добавив сухих веток в костёр. Развесил стираную одежду, повесил над костром котелок с водой и начал собирать чего-нибудь для чая. Ему повезло быстро отыскать берёзовый гриб чагу, на одном из белых стволов. Охотничьим ножом настрогал грибной стружки и бросил в котелок.

Чай получился вкусный, крепкий и немного сладковатый. Выпитый вместе с размокшим сухарём, немного утолил голод. Самочувствие вполне позволяло продолжить путешествие, но не было плота и припасов.

Решил собрать дары тайги на дорогу и возвращаться к вагончику. Другого пути не было.

Глава 3

Страшная находка

После водопада речушка снова принимала небольшие размеры и не известно, сколько будет она петлять, пока достигнет устья. И сколько завалов может встретиться на её пути.

Здесь огромные деревья были выворочены с корнями, а молодая поросль образовала почти непроходимые заросли. Много лет назад здесь бушевал сильнейший ураган, который и завалил русло ручья.

В таких местах бывало много ореха-лещины. За этой вкусной и калорийной пищей направился незадачливый путешественник. Чтобы не заблудиться, делал ножом метки на деревьях и заломы на кустах.

Местами орехи уже осыпались, и их можно было собрать на опавших листьях. Но были и такие, которые ещё висели на кустах. Хотя легко вышелушивались из побуревшей оболочки.

Набивая карманы орехами, углубился в заросли и вдруг увидел под поваленным бурей стволом огромной ели, смятый, проржавевший Уазик.

Сердце учащённо забилось, когда он увидел человеческие останки внутри. Толстый сук дерева прижимал скелет к прогнившему полу машины. Рядом лежал карабин с погнутым стволом и разбитым прикладом. Трясущимися руками взял оружие и глянул на номер. Мурашки побежали по всему телу, и он произнёс вслух мысль, поразившую, как молния: «Отец!». Под этой огромной елью его невозможно было найти. Он принял смерть от леса, которому посвятил всю свою жизнь. Борис решил похоронить останки на берегу речушки, под большим деревом. Могилу выкопал ножом и руками.

Останки завернул в куски брезента от порванного тента. Рядом положил карабин и ключ зажигания от Уазика. На лиственнице, рядом с могильным холмиком сделал затёс и вырезал надгробную надпись. Присел на корточки и поклялся, что обязательно выберется из тайги к людям.

Ночь провёл в прежнем убежище, а на рассвете отправился в путь по заросшей просеке, той самой, которая привела отца и Уазик на место вечной стоянки.

Пробираться через щетину молодых зарослей было нелегко, но гораздо легче, чем по берегу петляющей речки. Солнце поднялось уже высоко, когда дорога снова вышла к берегу речки. Борис сделал привал и попил чаю с чагой. Погрыз немного орехов. К вечеру так и не добрался до вагончика, хотя дорога снова вышла к берегу речушки.

Пришлось ночевать в нише, под корнями берёзы, на крутом берегу, подмытым во время паводка. Ватная куртка местами совсем порвалась, и не составляло большого труда вырвать из неё клок ваты для разведения огня.

Только к концу следующего дня Борис добрался до вагончика. Здесь ничего не изменилось. Возникло ощущение возвращения домой. Затопил печку, вскипятил чаю в чайнике. Заварил его чагой. Сходил на речушку помылся, переоделся в комплект чистого белья, которое оставлял в вагончике, и стал мелкими глотками пить чай. Почувствовав смертельную усталость, лёг спать на настоящую постель и крепко уснул.

Проснулся только к обеду. Затопил печку и стал обдумывать своё положение. Вспомнилось название прочитанной в детстве книги «Зимовьё на Студёной». И сразу стало зябко. Вздохнул, и стал рассуждать: «Зимовать с этим количеством продуктов - это медленная смерть. Идти по осенней тайге такое расстояние, подвергаясь угрозе нападения зверей, простуде и заболеванию, тоже - самоубийство». Умирать медленно или быстро ему не хотелось. Лёжа на постели, Борис вспоминал свою жизнь, страницу за страницей. Ярко всплывало в памяти хорошее, а плохое казалось таким далёким, малозначительным, что мысли на нём не задерживались.

Бурундук, когда его припасы разрывает медведь или кабан, вешается на ветке-рогульке. В детстве он ловил этих зверьков волосяной петлёй на палке, залезая на берёзу. Иногда берёза сгибалась, и он плавно опускался на землю, а бурундук, весело свистнув, пускался наутёк, распушив свой хвостик. Дождя не было, но по небу низко плыли холодные серые тучи. Появилась идея завести машину «с толкача». В качестве тяговой силы использовать распрямляющуюся берёзу. Почувствовав себя мальчишкой, достал из багажника длинную верёвку, захватил один конец в зубы, и полез на берёзу. Несколько минут пыхтения и толкания ногами земли закончились побелевшим от берёзовой коры животом, и таким же бледным от сердечной недостаточности лицом. Попытки заброса верёвки на вершину дерева, или высокую ветку тоже оказались безуспешными. Вернувшись в вагончик, решил перекусить. Наколол орехов, которые ещё оставались в карманах, и стал медленно жевать ядрышки, запивая чаем.

«Продукты нужно экономить. Не известно, сколько я ещё здесь буду» – решил он и стал выбирать новые варианты спасения. Основными оставались два. Перезимовать и весной выходить из тайги пешком. Второй - попытаться завести машину. Для первого варианта необходимо было создать достаточный запас продуктов и топлива. Для второго - необходимо зарядить аккумулятор. Для гарантии предстояло работать по обоим направлениям. Появилась мысль зарядить аккумулятор с помощью автомобильного генератора, вращаемого водой. На одной из пасек он видел самодельную электростанцию на ключике.

Конечно, у него не было всего набора деталей, но сама идея могла стать реальностью. В машине, в кабине тепловоза у него всегда имелся большой запас проводов разной длинны, с наконечниками типа «крокодил». Они могли очень пригодиться.

От ощущения реальности плана спасения появился зверский аппетит. Готовой еды не было, решил приготовить рыбный суп. Открыл крышку термоса и почувствовал неприятный запах. Верхние половинки рыбы начали портиться. Слой соли растаял и ушёл вниз, вероятно в термос попала дождевая вода.

Собрав несколько мягких рыбин в ведро, вынес их под деревья, куда раньше выбрасывал рыбные внутренности. Вывалив рыбу из ведра, слегка закидал её листьями и зелёным мхом.

Выбрал в термосе небольшой кусок рыбы, покрытый солью. Тщательно промыл его и сварил в кастрюле. Поел без аппетита, его отбил запах не свежей рыбы.

До самой темноты, рубил и оттаскивал сучья, но так и не приступил к разделке хлыста. Никакого дискомфорта в животе не чувствовал, только часто ходил пить охлаждённой кипячёной воды.

Поднимался ветер. Решил закрыть металлическую ставню, чтобы стекло не повредило летящими сучьями и ветками. Всё тело ныло от усталости. Хотел немного отдохнуть, а потом протопить печку. Но быстро уснул сидя на постели, не раздеваясь и не ужиная.

Проснулся среди ночи от шума и холода. Кто-то пытался открыть крышку термоса. Это его насторожило и одновременно обрадовало: «Неужели сюда пришли люди?»

Сон моментально улетучился. Сознание резанула мысль: «Сюда пешком не добраться, значит у них есть машина и аккумулятор! Значит, его машину можно будет завезти и зарядить аккумуляторную батарею!» Но мечтам и фантазиям не суждено было исполниться.

Наощупь нашёл фонарик и приоткрыл дверь. Воздух окутал туман, но в свете фонаря увидел, как огромная медведица на задних лапах стоит около бачка. Рядом с ней крутится медведь поменьше, вероятно пестун. Медведица повернулась в его сторону и громко зарычала, раскрыв зловонную пасть. Глаза у неё светились, отражая свет фонарика. Фигурой она походила на его жену, в обтягивающем мохнатом халате. Ему даже показалось, что после рыка она спросит: «Где ты шатался до сих пор? Рабочее время давно закончилось!» Резким, почти неуловимым движением лапы, медведица смахнула крышку. Сорванные гайки-барашки хлёстко ударили по обшивке вагончика. Борис отшатнулся и закрыл дверь на внутренний засов. Нащупал ружьё и положил его на колени. Выключил фонарик. Потом вспомнил, что патронов нет, а напугать разряженным ружьём можно только человека. Сон, как рукой сняло. За стеной послышалось чавканье и рычанье, а затем звяканье термоса. «Вот так и меня могут счавкать в один присест» - подумал он. Ему стало страшно, до боли в висках. Захотелось обязательно выжить, и добраться домой. Наконец, за стеной всё стихло. Его колотила дрожь от холода и нервного потрясения. Пытаясь согреться, достал второе одеяло и матрац, разулся и лёг, свернувшись калачиком, и накрывшись с головой. Утром осмотрел территорию. Недалеко валялась помятая крышка термоса. Бачок исчез. Вяленой рыбы тоже не было. На песке чётко отпечатались следы огромных когтистых лап. Привлечённые запахом рыбы, медведи сначала съели рыбу в лесу, а потом пришли к вагончику. Его ошибка с уборкой испорченной рыбы могла закончиться очень плохо. Отходы следовало надёжно закапывать. Об этом всегда предупреждал отец.

«Нужно иметь чёткий распорядок дня, для работы, питания и отдыха. Создать запас сухих дров в вагончике, на случай ненастья. Иметь под рукой электрофонарик и запас сменной сухой одежды и обуви» - произнёс он вслух, словно отдавал приказ, самому себе. Печь пока решил топить только для приготовления пищи. Всё, что находилось в вагончике и машине, инвентаризировал, чтобы использовать с максимальной пользой. Для снятия нервного стресса пошёл умыться до пояса на речушке. Холодная вода обжигала и бодрила. Умывая лицо, почувствовал, что сильно оброс, но решил не бриться до возвращения домой.

Разобрал запаску с большим трудом. Привык пользоваться услугами автосервиса. Из автомобильной камеры, по спирали вырезал длинную резиновую ленту. Она могла понадобиться для натяжного механизма и привода. В багажнике машины оказалась небольшая садовая пилка. С помощью её и туристического топорика удалось отделить от комля необходимую чурку. В качестве рабочего колеса использовал покрышку запаски, насаженную на деревянную ось из чурки. Прорезав в протекторе восемь аккуратных дырок, вставил в них вытесанные из дерева лопасти. Приводной ремень сделал из ремней безопасности, соединённых наружными накладками с болтами и гайками. Переобулся в болотные сапоги и пошёл забивать колья в русле речушки. В чистой воде хорошо были видны камушки. Некоторые были удивительно круглой формы. Подняв один из них, понял, что это не камень, а речная жемчужина. Во время паводка раковины разбивались на камнях переката и жемчужины из погибших моллюсков собирались в ямках.

Сходил в вагончик, взял посудину и быстро набрал жемчужин на хорошее ожерелье. Мелкие бисеринки не стал собирать, нужно было выполнить намеченную работу. К вечеру завертелось колесо, напоминающее старинный пароход и зажужжал генератор. Но скорость его вращения была недостаточной, чтобы заряжать аккумулятор. Опасаясь прихода медведей, генератор и аккумулятор забрал на ночь в вагончик. Но медведи больше не появились, и он спокойно проспал до утра.

С бодрым настроением и оптимизмом, начал делать из новой круглой чурки и диска колеса промежуточный вал для увеличения оборотов. Забивал дополнительные колья, связывал их жгутами из рыболовной лески, ставил растяжки и подпорки. Погода стояла солнечная и довольно тёплая. Но к вечеру похолодало и пришлось одеть даже куртку. Уже в сумерках, усталый, промокший, но довольный, Борис вернулся в вагончик. В русле работала гидроэлектростанция, заряжая аккумулятор, стоящий на ровной площадке на берегу, к нему по колышкам тянулись провода от генератора. На одном из колышков ярко горела контрольная лампочка.

Новый день он потратил на сбор жемчуга и поиск живых раковин. Некоторые из них были очень большие и тяжёлые. Вечером приготовил из языков трёх раковин вкуснейшее блюдо. Остальных оставил в бачке с водой.

Новое утро выдалось туманное и лампочку было плохо видно. Подойдя ближе к берегу, рассмотрел, что рабочее колесо не вращается, забитое листьями и наносником.

С большим трудом разгрёб затор и снова запустил колесо. Но, колья, на которых стояли рабочее колесо и промежуточный вал - расшатались, ремни постоянно слетали или пробуксовывали.

Прошлось снова забивать колья и крепить конструкцию камнями. Солнце поднялось уже высоко и стало припекать, когда примитивная электростанция снова заработала. Промежуточный вал сильно скрипел и не развивал обороты. В машине нашлась маленькая пластмассовая канистра масла, и Борис обильно полил им все трущееся детали.

Теперь всё вертелось легко и весело, даже на импровизированных деревянных подшипниках. Вернувшись в вагончик, затопил печь и поставил кипяться чай. От речки пахнуло дымом, и он повернул голову в сторону электростанции.

Нагретое от трения масло вспыхнуло. Промежуточный вал горел со стороны оси. Огонь едва не доставал до генератора. Рабочее колесо создавало воздушный поток и тянуло на себя пламя.

Борис схватил автомобильный огнетушитель и помчался к речке прыжками. Сначала пшикнул на огонь из огнетушителя, но он работал не долго. Потом попытался тушить огонь, плеская воду пригоршнями. Надо было спасать генератор. Неимоверным усилием вырвал его вместе с кольями из воды. Запинаясь о камни, и путаясь в проводах, выскочил на берег.

Дуя на обожжённые руки, смотрел, как на кольях коптящим пламенем горела покрышка запаски. «Надо на всякий случай просушить генератор» - подумал он, и пошёл к вагончику. Подвесив генератор около печки, вернулся за аккумулятором. Поставил его у порога и замерил плотность электролита. Один из контрольных столбиков шевельнулся и всплыл, но этого было мало, чтобы запустить двигатель.

Снова вернулся на речку. Пожар потух, и колесо свалилось в воду. Достал его на берег, очистил диск и отнёс к вагончику.

Возвращение опять откладывалось на неопределённое время. На руках появились волдыри, и он замотал их сухим бинтом из автомобильной аптечки. Руки надо было лечить, искать компоненты таёжного средства от ожогов.

Взял эмалированную кружку и углубился в заросли. Где-то недалеко раздавалась пулемётная дробь дятла, и он пошёл на этот звук. Вскоре увидел поваленную ветром огромную ель. Она была ещё жива, из трещины на стволе сочилась смола, а под корой орудовали короеды.

Ножом поддел большой язык еловой смолы и положил в кружку. Потом стал искать под корой белых червячков короедов, выкладывая их поверх смолы. Чередуя слои, наполнил кружку на одну треть. На тропе, по которой приехал к вагончику нашёл несколько листьев подорожника. Вернулся в вагончик и размял червячков со смолой в однородную массу. Нанёс состав на листья подорожника и приложил к волдырям. Аккуратно замотал руки бинтом, попил чаю с варёными моллюсками и лёг в постель. Больше ничего не хотелось делать. Боль постепенно утихла и он уснул.

Утро было морозное, даже с инеем на земле и опавшей листве. Сделал небольшую разминку и растёрся влажным полотенцем, сделанным из простыни. Перебинтовал руки, смазывая их новой порцией мази из кружки.

Тайга не хотела его отпускать, создавала новые преграды и испытания. Но этим только усиливала его желание выжить и выбраться домой. «Да, кому ты нужен дома? Жена тебя видеть не хочет. Дочка почти забыла. Настоящих друзей нет. На работе начальник повторяет, что незаменимых людей нет» - шептал внутренний голос.

Но, голос отца из памяти юности был сильнее: «Никогда не сдавайся, борись до конца, малодушие самый страшный враг, потому, что оно парализует волю и ломает дух».

Идея зарядки аккумулятора генератором оставалась основной. Новое зарядное устройство он соорудил прямо в вагончике, прикрепив чурку-маховик к столу и дополнительной стойке, а генератор к полу. В качестве оси использовал длинные торцовые ключи. Вращался маховик мускульной силой. На чурку наматывался кусок верёвки, а затем резко сдёргивался, как шнурок пускача. Каждый рывок давал небольшой импульс аккумулятору. Чем больше скорость вращения маховика, тем больше импульс.

Руки быстро уставали. Тогда он начинал дёргать верёвку ногой, отводя её назад. А затем, придерживая верёвку на голове, начинал резко вставать, пока не уставала спина. Делал небольшой перерыв и начинал новый подход, пока не уставал окончательно. Пот катился градом.

После этих упражнений шёл в лес собирать дикоросы, чтобы готовить еду и лекарство. Орех лещины уже осыпался и его перетаскали белки и бурундуки. Кедровые орехи ещё не созрели, и их трудно было стряхнуть с дерева. Зато в обилии оставались жёлуди. Чай он теперь заваривал чагой или брусничным листом. Делал морсы из брусники. Вместо хлеба ел жареные лепёшки, сделанные из вымоченных и размятых в кашицу желудей. Собрал немного съедобных кореньев и поздних осенних грибов, варил из них суп. Кусочек сала, взятый из дома, использовал только для смазывания сковороды. Консервы, сухари и картофельные клубни оставались в неприкосновенном запасе.

Руки зажили быстро. Каждый день брючной ремень затягивался сильнее, но становились крепче руки и ноги. Он уже не так уставал на импровизированном тренажёре.

На ареометре вторая палочка уже уверенно всплывала, плотность электролита возрастала. Ему хотелось поскорее довести её до нормы, чтобы завести машину. На вращение маховика тратил каждую свободную минуту. Стал меньше спать, топить печку и готовить еду. Ему казалось, что ещё немного и аккумулятор зарядится.

Переутомление и плохое питание привели к тому, что однажды утром он просто не смог нарубить дров для печки. Нужно было восстанавливать силы. Для этого требовалась белковая пища. Пошатываясь, вышел из вагончика и услышал посвистывание рябчиков.

Они не боялись человека и подпускали совсем близко, но моментально взлетали, как только он резко взмахивал рукой. Сбить их камнем или палкой было невозможно.

Вернувшись в вагончик, быстро соорудил рогатку из резины автомобильной камеры и кожаного хлястика ботинка. Набрал на берегу камешков и стал тренироваться. Детские навыки не совсем утратились, и вскоре он легко мог попасть в еловую шишку. Охота была успешной, и скоро он настрелял рябчиков на хороший суп. Дёргать перья не стал. Просто ободрал шкуру и распотрошил. Бросил в кастрюльку с кипящими тушками пару очищенных картофелин и несколько корней дикого лука. Получился ароматнейший бульон, вкус которого помнил с детства. На ум пришли строки В.В.Маяковского: «Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит буржуй!» На буржуя он совсем не походил. Брюки стали велики. А ананасами здесь вообще не пахло. И этот день он не считал последним. Есть хотелось постоянно, но приходилось себя ограничивать, несмотря на тяжёлую физическую работу. Суп с рябчиками не только придал силы, но и усилил аппетит. Захотелось больше мяса. Для охоты на более крупных птиц, рогатка не подходила. С помощью топора, ножа и садовой пилки за два дня соорудил арбалет и выстрогал десяток стрел.

Наконечники сделал из мелких винтов, валявшихся в бардачке машины. Винты нагревал в печке докрасна, а затем, держа пассатижами, расклёпывал. Затачивал остриё на камнях. Оперение стрел сделал из перьев сувенирной игрушки, подаренной дочкой, и болтавшейся в машине за лобовым стеклом. Тетиву натянул из тонкого тросика. Тонкой леской закрепил наконечники и оперение стрел. Оружие получилось неказистое, но вполне боевое.

Борис всегда был законопослушным гражданином. Конечно, он знал, что охота с луком и арбалетом запрещена, но нужно было выживать. Пристрелка арбалета и подбор стрел не заняли много времени. Для мишени использовал кусок берёзовой коры. Он уже давно приметил место, куда периодически прилетали фазаны. Они деловито ходили по песчаной осыпи, выискивая насекомых и склёвывая небольшие камешки.

Иногда разгребали песок ногами, как домашние куры. Борис выбрал самого ближнего петуха и аккуратно прицелился.

Стрела ударила в бок. Фазан издал крик и побежал, видно повредилось крыло. Все остальные птицы взлетели с шумным треском. Быстро перезарядив арбалет, бросился вперёд. Фазан запутался в зарослях. Убежать ему помешала торчащая из бока стрела. Не добежав метров десять, Борис снова прицелился и выстрелил. Стрела пробила шею насквозь, фазан дёрнулся и затих. Вынул стрелы и повесил птицу на пояс, а арбалет положил на плечо. Сразу почувствовал себя настоящим охотником. Вспомнилась одобрительная улыбка отца. Им приходилось готовить фазанов на костре в глиняной рубашке. Мясо получалось ароматное, нежное и сочное. От таких воспоминаний заурчало в животе, и Борис ускорил шаг. Несмотря на небольшие размеры птицы, он разделил её на три части и решил варить из них суп. Ещё при изготовлении ручного арбалета, появилась мысль о строительстве большого наземного арбалета для запуска двигателя машины «с толкача». Поставив мясо вариться, пошёл выбирать место для строительства. Наметил, из каких деревьев сделать лук, а какие использовать для закрепления устройства на земле. В качестве тетивы решил использовать буксирный трос. Идея сформировалась в чёткую картину, и он с воодушевлением принялся за работу.

Свалив несколько подходящих деревьев, стал обрубать у них сучья. К обеду почувствовал сильный голод и вернулся в вагончик. Кастрюлька выкипела почти наполовину, но мясо было жёстким и тёмным, хотя легко отделялось от костей и пахло очень вкусно. Проглотив обед, почувствовал усталость и желание отдохнуть. «Это от того, что работаю в слабо утеплённой одежде и обуви» – подумал он и решил сделать немедленно утепление. Ватная куртка, изорванная об кусты, согревала плохо. Энцефалитка на неё не налазила, и хотя не так сильно продувалась на ветру, была для более тёплого времени года. Из одеял ножом сделал две коротких мушкетёрских накидки и две заготовки на суконные чулки. Одну пару чулков сделал с двойной подошвой, чтобы ходить в них по полу вагончика. По утрам он был уже очень холодный, а ботинки и носки нужно было сушить. Другую пару собирался одевать с ботинками. Сначала сшил пару с одинарной подошвой и примерил с ботинками. Получилось тепло, удобно и не тесно. Чулки с двойной подошвой одел и не захотел снимать. Уснул прямо в них. Утром растопил печку, попил чаю, поставил вариться очередную порцию фазана и пошёл на свою строительную площадку. Для разметки пользовался длинной верёвкой. Она постоянно была у него в машине, вместе с буксирным тросом. Отметив на верёвке цветными ленточками от одеял, равные промежутки, легко разбивал прямые углы через классический треугольник Пифагора 3,4,5. Для выравнивания деталей по линиям использовал рыболовную леску. Ямки под столбики копал сапёрной лопаткой, неизменным атрибутом всех поездок на машине. Ему было тепло и радостно. Толи согревала накидка из одеяла под курткой, толи надежда на успех. Скорее всего, и то, и другое. К обеду хлысты для большого лука были задвинуты на место, по одной линии. Наскоро пообедав, вернулся на площадку и стал крепить луки арбалета столбиками. Каждый столбик он тщательно прижимал к лежащему стволу дерева и трамбовал камнями с глиной. Для натягивания тетивы сделал ворот. С одной стороны деревянной чурки забил заводную рукоятку, а с другой монтажный ломик. По окружности чурки вырубил несколько углублений для стопорного языка. Раму для ворота связал в полдерева из круглого леса. Отверстия под ось прожигал за несколько приёмов нагретым докрасна баллонным ключом. Работа продвигалась медленно, но верно. На охоту он ходил ещё два раза. Удалось добыть одного фазана и десяток рябчиков. Погода стояла холодная, поэтому он только распотрошил птиц, а готовил экономно, по мере необходимости. Борис потерял счёт дням. В светлое время суток работал на площадке, а вечером заряжал аккумулятор. Небольшая контрольная лампочка ярко вспыхивала, вселяя надежду, и гасла, когда генератор набирал необходимые обороты. Для запуска стартером мощности не хватало, но с буксира машина могла завестись. Хотелось быстрее закончить строительство и испытать большой арбалет.

Глава 4

Возвращение

К вечеру удалось с помощью верёвки стянуть вершины закреплённых на земле лиственниц, и надеть буксирный трос на концы лука. Была даже мысль, привязать буксир непосредственно к тетиве, но для этого нужно было закрепить тетиву, а потом снять верёвку с ворота. У него не было дополнительной верёвки для этого. Пришлось ставить тетиву на стопор. Но, чтобы спустить курок стопора, тоже требовалась верёвка. Тогда он порвал все простыни на ленты и стал плести косички, из них скрутил верёвку. Но она получилась не достаточной длины. Пришлось добавить шнурки от капюшона и пояса энцефалитки. Теперь верёвки хватало, чтобы поворачивать курок и спускать стопор. Вручную, помогая себе вагой, перекатил машину на нужную позицию, вымерил все расстояния. Запускать решил с утра потому, что смеркалось, а нужно было ещё ставить генератор и аккумулятор. Вечером, до изнеможения крутил импровизированный маховик, заряжая аккумулятор.

Утро было хмурое, но настроение - приподнятое. Сегодня можно будет реально запускать машину. Установил на место генератор и аккумулятор, сел за баранку и включил для проверки зажигание. Стрелки приборов дрогнули, лампочки загорелись. Выключил зажигание и пошёл натягивать тетиву. Едва успел поставить её на стопор, как пошёл холодный осенний дождь. Смотал верёвку с ворота и стал привязывать машину к тетиве. От дождя верёвка стала грубой, и узлы вязались тяжело. Наконец всё было готово. Залез в машину, включил третью передачу и зажигание. Через открытое окно дверцы дёрнул за верёвку курка стопора. Сначала обтянулись узлы, потом машина дёрнулась и пошла вперёд, но колёса не вращались, а просто ползли юзом по свежей грязи. Плюнув с досады на раскисшую от дождя землю, выключил зажигание. Закрыл машину и вернулся в вагончик. Сколько будет продолжаться дождь? Может быть неделю, а может быть и больше. Прогноз погоды он не знал, да и не доверял синоптикам. Растопил печку и вскипятил чай с брусничным листом. Мелкими глотками выпил две кружки, обдумывая свою ситуацию. Быстро темнело. Дождь немного утих и перешёл в моросящий туман. «Надо пойти снять и просушить верёвки». – подумал он, и пошёл к машине. Узлы затянулись крепко, намокли и не поддавались никакому ослаблению. В конце концов, их пришлось разрезать ножом. Начал складывать верёвки в бухты, но дождь усилился, и Борис сгрёб всё в охапку перед собой и побежал к вагончику. Перед крылечком он запнулся о металлический диск и упал. Зашёл в вагончик, развесил верёвки и долго тёр ушибленное колено. И тут его осенило: «Зачем двигать всю машину? Можно крутить одно колесо, точнее диск». Идея была хорошей и реальной при любой погоде. Хотелось начать осуществлять её немедленно. Но за окном уже была ночь.

Утром решил, что пришло время использовать неприкосновенный запас, и сварил суп с сайрой. Дождь прекратился, но остались лужицы. После завтрака пошёл на площадку и начал разворачивать машину. Толкать автомобиль вагой, и рулить по раскисшей земле было очень тяжело. На то, чтобы точно выставить левое заднее колесо напротив центра тетивы, ушла половина дня. Замена этого колеса на голый диск тоже заняла много времени. Резьба гаек заржавела, а баллонный ключ, использованный для прожигания дырок, оказался ослабленным. Пришлось искать подходящую головку, а резьбу отмачивать водой. Только к вечеру ему удалось натянуть тетиву, выставить машину на домкрате и намотать на диск верёвку. Снова заморосил мелкий нудный дождик. Сел в кабину, включил зажигание, скорость, блокировку задних колёс и дёрнул плетёную из простыней, спусковую верёвку. Курок щёлкнул, и тетива стремительно рванулась, раскручивая колесо. Мотор чихнул и завёлся. Борис даже растерялся и не успел добавить газу или выключить скорость. Машина мгновенно соскользнула с домкрата, и завалилась набок. Мотор заглох. Выключив зажигание, поплёлся в вагончик усталый, но довольный испытанием. Устройство сработало. Заснуть сразу не мог, мысли и эмоции переполняли его. Хотелось с кем-нибудь поделиться, и он просто говорил вслух. Проснулся довольно поздно. В вагончике было холодно. Растопил печку и вышел за дровами. Мороз был около десяти градусов. На земле образовалась солидная корочка. На речушке виднелись белые забереги. Стал готовить обед из последнего неприкосновенного запаса. Пошёл к машине, чтобы собрать верёвки на просушку. Они заледенели и скручивались с хрустом, особенно плетённая из простыней, которую он с трудом наматывал на локоть и правую кисть. Решил проверить аккумулятор. Плотность электролита заметно снизилась. Отнёс его в вагончик, в тепло. После обеда принялся за подъём машины. Сначала пришлось разбивать мёрзлую корку земли. С помощью ваги и страховочных чурок чуть приподнял задний мост и достал вмятый в грязь домкрат. На этот раз он готовился более основательно. До самого вечера тщательно выставлял задний мост на две чурки и подклинивал передние колёса. Под редуктором заднего моста и двигателем вырыл неглубокие ямки. В них собирался положить горячих углей для прогрева. Запуск двигателя решил проводить также с блокировкой задних колёс. Второе колесо могло сыграть роль маховика и увеличить время вращения. Тосол с машины слил в кастрюли, чтобы нагреть его на печке. Наступал решающий день. Утро было морозное и ясное. Растопил печку и наложил дубовых поленьев. Они давали хороший жар и угли. Вскипятил чайник и заварил остатками чаги. Подошёл к машине и натянул тетиву на стопор. Привязал и намотал все верёвки конструкции. Нагретый тосол отнёс и залил в радиатор, поставил на место аккумулятор. Вернулся в вагончик и набрал в ведро углей. Нести его пришлось на палке, но и она начала дымиться. Высыпал угли в ямки и присел на пенёк около машины. «Неужели скоро закончатся мои мучения?» – произнёс он вслух и сел в кабину. Привычным движением включил третью скорость, зажигание и дёрнул за верёвку курка стопора. Но ничего не произошло. Сплетённая из старых простыней верёвка оборвалась. Не веря себе, он выскочил из машины и потянул верёвку между руками. С перемороженными волокнами она просто расползалась в любом месте. Заменить её было нечем. Тонкая рыболовная леска не подходила для этой цели по прочности, а собранная в жгут, была бы короткой. Выключил зажигание и стал рассуждать: «Завести машину на ручном газе или с грузом на педали акселератора, выбивая стопор молотком, тоже невозможно из-за слабости искры. Богатая смесь из карбюратора сразу забрызгает свечи». Спасение было рядом, и так далеко. В отчаянье он завыл и прижался к баранке. Возникла давно забытая боль в сердце. Стало трудно дышать. Откинулся назад и хотел достать из бардачка машины таблетку. Но боль внезапно прошла. Машинально приложил руку к груди и всё понял. В кармане куртки лежал последний патрон от ружья. Тут же возникла идея открытия стопора выстрелом. Но появились сомнения: «А, что если заряд просто перебьёт рычаг курка, или промахнёшься, или патрон даст осечку?»

Для лучшего поглощения энергии и увеличения площади попадания, к рычагу привязал сапёрную лопатку. О качестве патрона старался не думать. Спокойно зарядил ружьё.

Поднял заднюю дверцу, сел за руль, повернулся и положил стволы на спинку сиденья. Включил зажигание. Выстрел был оглушительным. Осечки не было. Нога машинально добавила газу. Работу мотора он не услышал, только догадался по стрелкам приборов. Отжал сцепление и выключил скорость. Поставил ручной газ на средние обороты и вышел из машины. Сердце не болело, оно просто прыгало в груди от радости. В нарушение всех инструкций менял пустой диск на колесо, с наслаждением вдыхая запах работающего двигателя. Перелил бензин из канистры в бак и снял машину с чурок. Подъехал к вагончику, налил чаю в термос, на дорогу, внимательно осмотрел помещение и присел на табурет. Через минуту вышел, замкнул дверь, ключ положил за косяк. Дал длинный прощальный гудок. Мотор работал ровно, без сбоев и Борис двинулся в обратный путь. Местами приходилось останавливаться и искать свою колею под слоем опавших листьев. Наконец вырулил на основную просеку и сразу успокоился, хотя пришлось объезжать ещё немало промоин и мочажин, которые не успели промёрзнуть под слоем опавших листьев. Песня мотора просто убаюкивала, сказывалось напряжение последних дней. Но Борис боялся остановиться. Сидеть в машине с работающим мотором, значит отравиться угарным газом, а заглушить мотор при таком аккумуляторе, можно не завести. Поэтому он продолжал движение, временами впадая в дремотное состояние. Крупными хлопьями повалил снег. Когда выехал на настоящую дорогу, по которой часто ездили машины, немного расслабился, и усталость навалилась с неимоверной силой. Остановился, заглушил мотор и решил попить чаю из термоса, чтобы немного взбодриться.

Эффект оказался противоположным. Его окончательно сморил сон. Устраиваясь удобнее во сне, втянул голову в воротник. Куртка сползла вверх вместе с накидкой. После очередного поворота, накидка сдвинулась и выглядывала теперь куском ярко красного одеяла.

По просёлочной дороге на грузовике ехали двое «металлистов». Добыча у них была небольшая. Несколько обрывков цепей, кусок стального троса и помятая ржавая дверца от иномарки. Увидев стоящую машину, остановились и подошли.

- Мужик! Закурить не найдётся? – крикнул один из них. Но в ответ не было слышно ничего. Почувствовав неладное, другой открыл дверцу и сразу отшатнулся. Лицо его стало бледным, а глаза расширенными от ужаса.

- Ты чего?

- У него головы нет.

Осторожно заглянув в кабину и убедившись в правоте товарища, прошептал:

- Но ведь крови совсем нет.

- Может это бандиты или даже инопланетяне устроили?

- Главное, почему крови нет?

- А они лазером. Или как там, бластером. От них кровь сразу свёртывается. Я сам в кино видел.

- Так это фантастика, а здесь реальность. Тут у самого кровь свернётся без всякого бластера. Надо в полицию позвонить по сотику.

Дежурный внимательно выслушал, записал номер машины, место её стоянки, фамилию звонившего, и просил оставаться на месте. Поиски Бориса Соколова были у всех на слуху. Новость, что нашли его машину, сразу разлетелась по посёлку. А суета полицейских около отдела привлекла внимание многих зевак, поэтому через интернет, моментально поползли самые невероятные слухи.

- Ну, показывайте всадника без головы – обратился полицейский к стоявшим на обочине «металлистам».

По привычке взял, сидевшего в машине человека, за руку. Она была тёплая, а на запястье ощущался пульс. Залез в машину, расстегнул куртку и сдёрнул накидку из одеяла.

Перед собравшимися сидел и лупал глазами ничего не понимающий бородатый мужик. От взрыва хохота посыпался иней с деревьев и с громким криком взлетели вороны со стихийной придорожной свалки.

- Как тебя зовут, воскресший из мёртвых? – спросил полицейский.

- Борис Соколов. Вот моя машина и документы.

Полицейские оперативной группы переглянулись. По описанию одежды он действительно походил на человека, объявленного в розыск. Но по комплекции явно уступал ему. Кроме того он был с бородой и как-то подозрительно улыбался, хотя взгляд покрасневших глаз был усталый.

- Поехали в отдел полиции. Составим все протоколы и разберёмся. Только поедешь в нашей машине. – предложил руководитель оперативной группы.

В отделе его проводили в кабинет следователя и усадили за стол.

Короткий, но глубокий сон немного взбодрил Бориса. Вокруг были живые люди, которым он был очень рад, и поэтому улыбался. Начались нудные протокольные мероприятия. Следователь вызвал двух работников из локомотивного депо для опознания сослуживца. Явились два молодых машиниста. Признались, что близко Соколова они не знали, потому, что ездили в поездах. Иногда встречались на планёрках. На доске передовиков производства висит его фотография. Там у Соколова даже без бороды и усов лицо намного больше, да и фигура массивнее. Голоса они не помнят, потому, что на планёрках машинист молчал.

- Разрешите побриться и вызовите жену, а то меня никто не узнаёт - обратился Борис к следователю.

- Жену уже вызвали, но она появится только завтра. Побрить и подстричь тебя мы сумеем сегодня.

- А что случилось? Почему только завтра?

- Жена и дочка Бориса Ильича Соколова находятся в соседнем регионе на опознании.

- На опознании кого?

- Предполагаемого тела Соколова. Мотаются по всей области. Четыре тела уже не признали – объяснил следователь.

Парикмахер прибыл со своими инструментами прямо в кабинет следователя. После не признания задержанного машинистами, следователь не доверял бородачу. На всякий случай ему одели наручники за спинкой стула. Мастер хорошо знал своё дело и вскоре перед следователем сидел другой человек, действительно не похожий на прежнего бородача, но немного похожий на фотографии в документах.

«Может быть, успел сделать пластику, а комплекцию ещё не подогнал? Но шрамов от пластики не видно. Впрочем, сейчас есть такие технологии, что лицо подгонят под любой образ, даже без хирургии» – подумал следователь. Но вслух ничего не сказал. Рабочий день кончался, и он велел поместить Бориса в отдельную камеру, до утра.

Разбудил Бориса лязг засова и скрип двери. Оперативник снова надел на него наручники и проводил в кабинет следователя. В кабинете, спиной к двери сидела женщина. Он сразу уловил знакомый запах духов и женского тела. Немного забытый, но такой родной, опьяняющий голову. По телу прокатилась волна теплоты и нежности.

«Светка!» - выдохнул он дрожащим голосом. Женщина встала и повернулась. Перед ней стоял Борис. Тот самый, постройневший романтик и балагур, выпускник железнодорожного техникума. Его карие глаза излучали блеск и такое манящее тепло, что она шагнула к нему навстречу, несмотря на предупреждение следователя. Следователь кивнул оперативнику, и он мгновенно снял наручники. В памяти вернулась далёкая юность, когда забирала Бориса из милиции, задержанного при драке за честь и достоинство дамы.

Светлана обняла мужа за плечи, прижалась к его, чуть колючей, щеке, а затем крепко поцеловала в губы.

- Как же долго я тебя искала и ждала! – прошептала она, вдыхая знакомый запах мужчины.

Вы - свободны. Но придётся заплатить штраф за нарушение правил дорожного движения в части оснащения машины – сказал следователь и протянул пропуск, с пакетом документов Борису.

В коридоре их ждала дочка. Она бросилась к Борису на шею и повисла на ней, как в детстве. И он высоко подхватил дочку на руки, почти посадил на плечо. Она ойкнула и попросила опустить её на пол. А потом тихо прошептала:

- Папуля, как же ты нас напугал. Мне без тебя было так плохо. То, что с тобой что-то случилось, я сразу почувствовала. Ты больше так не исчезай надолго, ладно?

Около машины толпились корреспонденты прессы, радио и местного телевидения. Градом посыпались вопросы:

- Скажите, вас держали в заложниках?

- Вас пытали?

- Как относились к Вам инопланетяне?

- Где Вы находились?

- В каких экспериментах Вы участвовали?

Пытаясь отмахнуться от назойливых корреспондентов, Борис сказал:

- Я участвовал в программе «Последний патрон».

- Что это за программа? Мы о ней ничего не слышали.

- Это примерно, как «Последний герой», только намного круче - ответил Борис.

- А когда она выйдет в эфир? И на каком канале?

- Это зависит от режиссёра.

- Вы уже выбыли?

- Нет, я победил! – воскликнул Борис и хлопнул дверцей. Жена и дочка были уже в машине. Просигналил длинным гудком, завёл мотор и сразу двинулся с места, не дожидаясь прогрева машины.

- Папуля, отвези меня на вокзал, мне срочно на работу надо. Вы тут без меня разберётесь, а там, на работе совсем завал. Я к вам на Новый год приеду» - попросила дочка.

Дома Борис скинул почти всю одежду, поставил рюкзак у порога и сразу полез в душевую кабину. Мылся долго, с наслаждением, используя весь арсенал любимых пенно моющих средств. Когда выглянул из душа, на спинке стула висело большое махровое полотенце и такой же пушистый халат. Облачившись в домашнюю одежду, прошёл на кухню. Жена разогревала обед. Кушай сам, я уже перекусила. Пойду в душ, а то с дороги только умывалась. Блюд было много. Выглядели они весьма аппетитно, но он привык, есть мало, и поэтому скромно попробовал всего понемногу. Когда выходил из кухни, заметил, что жена уже накидывала махровый халатик около душевой кабины. Борис подошёл к ней сзади, нежно обнял за плечи, и прижался к влажным локонам. Чмокнул в мочку ушка, потом в щёчку. Она повернулась и посмотрела ему в глаза. В них читалась такая любовь и нежность, что Борис подхватил её на руки и поцеловал в шею, а затем в губы. Светлана обняла его и закрыла глаза. Она показалась такой лёгкой и беззащитной, что Борису захотелось приласкать это нежное создание. Отнёс её в спальню и положил на кровать.

Не завязанный пояском махровый халат распахнулся, обнажая грудь. Он стал осыпать её тело поцелуями, испытывая прилив давно забытой страсти. Её руки нежно скользнули по его халату, развязывая поясок. Щёки были горячими, а губы мягкими и нежными.

- Как я по тебе соскучилась! – прошептала она, не открывая глаза.

- Я тоже.

Их тела сплелись в порыве давно забытой страсти. Они долго не могли насытиться ею, пока не затихли в изнеможении. Её голова лежала у него на груди, а он тихонько гладил её кудряшки.

- Света, а почему ты закрыла глаза и не открывала?

- Боялась проснуться. Вдруг я открою глаза, и всё закончится. Ты исчезнешь. А сегодня день нашей свадьбы. Я тебя поздравляю.

- Я тебя тоже.

- Всё было, как в первую брачную ночь. Спасибо тебе, Боря за такой замечательный подарок. Ты стал такой сильный, что легко несёшь меня на руках. Мускулы так и играют под кожей, а вместо шарика на животе появились кубики.

- Может это ты сильно похудела?

- Есть, маленько. Я по тебе скучала. Моталась по всей области, переживала.

- А ты по мне скучал? Это правда, про «Последний патрон»?

- Правда. Подробности я тебе когда-нибудь расскажу.

- А женщины у вас были в проекте?

- Была одна, но не в моём вкусе. – ответил Борис, вспоминая медведицу.

- Я тебя очень, очень люблю и никому не отдам – прошептала она и ещё крепче прижалась к нему.

- Чуть не забыл, ведь у меня есть настоящий подарок.

С этими словами он шагнул в прихожую и достал свёрток с жемчужинами. В свете люминесцентных ламп они выглядели ещё эффектнее.

- Какая красота! Они настоящие? Значит, ты был на море?

- Нет, на хорошей реке. Ой, да, у меня отпуск закончился. Завтра на работу. Нужно подобрать одежду, а то моя форменная будет велика! – воскликнул Борис.

Накинув домашние халаты, они принялись за подбор одежды для Бориса. Старая одежда, которую он носил до лечения язвы, была немного маловата, а та, в которой он ходил на работу, болталась, как у клоуна. Посмотрев на расстроенного мужа, Светлана поставила его посреди комнаты и стала обмерять, записывая результаты на листок бумаги.

- Что, пойдёшь покупать новую одежду? – спросил Борис.

- Нет, буду подгонять ту, что есть. Я ведь дочке почти всё сама шила. Думаю, что справлюсь – ответила Светлана, и мило улыбнувшись, добавила:

- Ложись спать-почивать, утро вечера мудренее. Тебе утром проходить медосмотр.

Проснувшись, Борис увидел на стуле, около кровати тщательно отутюженную одежду. После бритья и чистки зубов, стал одеваться на работу. Одежда сидела идеально. Зашёл на кухню, поблагодарить жену за мастерство, и собрать чемоданчик на работу. Стол был накрыт, чемоданчик собран, а Светлана в нарядном халате и переднике улыбалась и наливала в термос чай. Он тоже широко улыбнулся, подошёл к ней и ласково обнял.

- Большое спасибо тебе, моя волшебница! Надеюсь, что это не сон, и ты не исчезнешь до вечера. Извини, но я отвык плотно завтракать, поэтому попробую всего понемногу.

По дороге на работу почувствовал, что ему стали нравиться все люди. Он счастливо улыбался и наслаждался жизнью. Медицинский контроль проводила незнакомая медичка. Борис подал медицинскую книжку и протянул ей руку для замера кровяного давления. Она, не глядя ему в лицо, накинула манжету и стала качать воздух резиновой грушей. Когда стала делать замеры, и ртутный столбик стал падать вниз, брови у неё, с такой же скоростью поползли вверх. После повторного замера она внимательно посмотрела на пациента и произнесла вслух:

- Ничего не понимаю!

- Что-то не нормально?

- Как раз наоборот. Давление 120 на 70. А у вас в карточке отмечено, что Вы хронический гипертоник. Как Вы себя чувствуете?

- Прекрасно! Я же после отпуска.

- Большинство после отпуска приходят с повышенным давлением, а этот, хоть в космос посылай.- сказала медичка отмечая карточку и маршрутный лист.

После планёрки, читки последних приказов и телеграмм, начальник пригласил Бориса в кабинет. «Кузьмич», как его называли большинство машинистов, трудился в должности давно. Удержаться у руля ему помогала удивительная интуиция и упреждающее принятие решений угодных высшему руководству. Для этого у него была целая сеть агентов и доносчиков, которых он иногда поощрял. Ему уже доложили, что Борис Соколов победил в проекте «Последний патрон». О самом проекте никто ничего не знал. Это настораживало Кузьмича и заставляло задуматься.

- Патрон – это наставник, шеф, руководитель. Вероятно, конкурс проводился в рамках президентской программы подготовки резерва кадров в режиме особой секретности. Соколов явился такой счастливый и радостный, вероятно общался с людьми самого высокого ранга. Оздоровился лучше, чем в санатории. Может быть, ему пообещали высокую должность. Хотят поставить на его место, а может и выше. Образование позволяет. Недавно закончил заочно институт. Башка у него варит хорошо. На память все инструкции знает. И в технических вопросах первый консультант. С такими людьми нужно иметь хорошие отношения. Нужно его срочно выдвигать. Тем более, что в депо появилась вакансия – рассуждал Кузьмич, ожидая Бориса.

- Разрешите! - спросил машинист, открывая дверь.

- Борис Ильич, мы решили предложить Вам должность машиниста-инструктора. У вас есть все необходимые качества. В поездах Вы ездили, на манёврах тоже. Как Вы на это смотрите?

- Я, согласен, но нужно немножко подготовиться» – ответил Борис.

- Не беспокойтесь, мы отправим Вас на ближайшие курсы. А сейчас, идите в кадры и оформляйте документы. С завтрашнего дня приступайте к новым обязанностям! - безапелляционно заявил начальник.

Немного ошарашенный неожиданным предложением, Борис вышел из кабинета и направился в отдел кадров. Новая должность требовала больше времени, особенно на ведение документации. И хотя он неплохо работал с компьютером и оргтехникой, времени катастрофически не хватало. Выручала собранность и дисциплина.

Время летело стремительно. Отношения со Светланой стали хорошими. Конфликты возникали очень редко, но быстро гасли, как только они смотрели друг другу в глаза. После недельных курсов переподготовки они встретились, как после долгой разлуки. Вес он перестал набирать. По утрам и в свободное время активно занимался спортом. Потребность в физических нагрузках, родившаяся в тайге не исчезла. Глядя на него, и жена стала делать по утрам зарядку. На лице у неё стал проявляться природный румянец, но вес не уменьшался, а увеличивался. На Новый год приехала дочка с зятем. Пригласили дружную семью соседей. В доме стало шумно и весело. Общими усилиями быстро нарядили ёлку, украсили комнату и приготовили блюда.

Борис стал разливать шампанское. Светлана закрыла свой бокал ладошкой и тихонько шепнула:

- Мне нельзя, налей минералки!

Борис удивлённо и внимательно посмотрел на неё. Она также шёпотом произнесла:

- У нас будет ребёнок. На УЗИ сказали, что мальчик. Всё случилось в тот день, когда ты вернулся. Пусть это пока будет нашей тайной.

Онемевший от счастья Борис, обнял жену за плечи и поцеловал в щёчку. В его голове промелькнула мысль: «И здесь осечки не было!» Когда стал наливать шампанское на другой половине стола, дочка тоже прикрыла бокал ладошкой и сказала:

- Мне минералки или соку. Хочу, чтобы у вас с мамой был здоровый внук. Надеюсь, что вы поможете его вырастить и воспитать.

Очередной Новый год семья Соколовых встречала в составе двух женщин и четверых мужчин.

© mastergaf / Анатолий Фёдорович Горохов

Опубликовано 02.10.2020 в 05:23
Прочитано 1751 раз(а)