Час смерти

1.

«Это снова началось», - думал Игорь, лёжа на спине на застеленной кровати и глядя в потолок. Медленно ползли по стенам комнаты, угасая, оранжевые отсветы. Вечернее солнце только что скрылось за горизонтом, и небо с каждой минутой становилось всё более тёмным, наступала ночь. Что эта ночь означала для Игоря, знал только он один. Едва ли хоть кто-то ещё на Земле мог представить себе, какой ужас для него несёт в себе её приход. Сегодня ночью он снова умрёт.

Игорь уже чувствовал, как обжигающая боль начала медленно распространяться от сердца по всему его телу. С каждым мигом она становилась всё острее, всё нестерпимее, заставляя мужчину извиваться на постели в мучительных судорогах. Всё его существо превратилось в пылающий костёр, он был на грани потери сознания, но спасительное забытье так и не наступало.

Однако боль была ещё не самым страшным, вскоре наступил следующий этап мучений Игоря. Постепенно, клетка за клеткой его тело стало неметь, в нём прекращались жизненные процессы, оно холодело, становясь твёрдым, как камень. Ужасней всего был миг, когда оставался жив только мозг Игоря, а всё остальное тело уже было мертво. В это последнее мгновение, прежде чем жизнь окончательно его покидала, он не мог двигаться, не мог говорить, не мог дышать, но он со всей отчетливостью чувствовал ледяные объятья неотвратимой смерти. Этот краткий миг был подобен вечности, а когда он заканчивался, смерть, будто вдоволь насладившись его страданиями, наконец, гасила его истерзанное сознание. Тогда наступал мрак, абсолютный, беззвучный и бездонный. В этом мраке не было ни времени, ни пространства, ни мыслей, ни чувств, ничего, даже самого Игоря. Это было состояние полного отсутствия, абсолютное ничто… Сколько это продолжалось, сколько он был мёртв, Игорь никогда не смог бы сказать, потому что там, по ту сторону жизни вечность была подобна мигу, а миг – вечности. Но рано или поздно всё заканчивается, и даже смерть.

Чувство стремительного падения в бездну, а за ним жесточайший удар о твёрдую поверхность, потом ещё один, словно огромный молот ударил в грудь и ещё один, и ещё. Сердце Игоря вернулось к жизни, и вместе с ним всё тело мужчины. Первый вдох – судорожный и резкий – и Игорь окончательно вырвался из глубин смерти.

Игорь сел на кровати и посмотрел на свои наручные часы. Они показывали без четверти двенадцать, - значит, сегодня он был мёртв почти пять часов. Это открытие встревожило Игоря, снова возродив в его памяти опасения последних лет. «Приступы смерти», как он называл то, что с ним происходило, с каждым разом становились всё продолжительней. Чуть меньше семи лет назад, когда началась эта его ужасная болезнь, приступы длились лишь несколько минут. Теперь минуты стали часами, и его не отпускал страх, что скоро, возможно очень скоро, придёт день, точнее ночь, когда он вообще не сможет очнуться.

Игорь встал с постели и, разминая всё ещё онемевшие конечности, подошёл к массивному дубовому шкафу, стоявшему напротив двери в спальню возле закрытого жалюзи окна. Открыв узорную зеркальную дверцу, Игорь начал раздеваться. Он стянул с ног мягкие кеды без застёжек, снял тёмно синий свитер и джинсы и сложил всё это на самое дно шкафа. В те вечера, когда должны были состояться приступы – а это бывало каждые семь дней – Игорь всегда надевал свою тёмно синюю «униформу», причём в потайном кармане его толстого свитера лежал комплект запасных ключей от квартиры. Делал он это с тех пор, как ему однажды пришлось возвращаться из морга только в плавках и краденом костюме медбрата.

Своё первое и к счастью единственное посещение морга Игорь запомнил на всю жизнь. Произошло это, когда ему был всего двадцать один год - именно в этом возрасте и начались его «приступы» - и он ещё не успел освоиться со своими особенностями. В тот день, выпавший именно на «мёртвое» воскресенье, Игорь отправился на день рождения к своему другу. Тот решил его отпраздновать в сауне местного отеля, арендовав на вечер также и бассейн рядом с ней. Игорь ещё не знал тогда, что именно с ним происходит, он думал, что во время приступов он лишь впадает в беспамятство, но никак не умирает. Вечером, как только солнце скрылось за горизонтом, а на небе осталась лишь узкая алая полоска, Игорь почувствовал, что «это» снова началось. Он поднялся из широкого овального бассейна на бортик и направился к раздевалке, надеясь скрыться там на время, но не успел. Раскаленные иглы невыносимой боли пронзили всё его тело, и молодой человек рухнул на выложенный плиткой скользкий от воды пол, успев сделать лишь несколько шагов.

Очнулся он уже в морге, это пробуждение было самым страшным в его жизни. Было темно и очень холодно, Игорь чувствовал, что лежит на твёрдой металлической поверхности, а лицо, как и всё его тело, укрывает какая-то материя. Вытащив из-под неё правую руку, он нащупал в темноте на высоте нескольких сантиметров над собой такую же гладкую холодную поверхность, как та, на которой он лежал. Игорь поднял вторую руку и, стащив с лица ткань, упёрся обеими руками в низкий потолок, при этом локтями он коснулся боковых стенок своего металлического гроба. И тогда он понял, где находится.

Открытие это было, мягко говоря, неприятным; к тому же, Игорь не знал, сколько времени он уже провёл в морге. В голове его теснились мысли о том, что его друзья считают его мёртвым, что они уже, наверняка сообщили об этом его матери. Как она отреагировала на подобное известие? «Вдруг с ней что-то случилось», – подумал Игорь. О себе он совсем не беспокоился в тот момент, он боялся лишь за свою мать. «Нужно скорее связаться с ней, сказать, что я жив. Скорей, скорей! - говорил он себе, - Но для этого мне нужно сначала выбраться отсюда».

Как раз-таки выбраться из стального ящика и было самой трудной задачей. Игорь промучился минут двадцать, прежде чем ему удалось, наконец, вцепившись пальцами в дно расположенного над ним ящика, до предела напрягая мускулы, сдвинуть его собственный. Затем, с силой оттолкнувшись от «потолка», Игорь заставил свой «гроб» выехать по направляющим наружу.

Отсек шкафа для трупов, куда поместили Игоря, был расположен в полуметре над полом. Молодой человек без труда выбрался из него и только тогда понял, что он совершенно голый и что кроме соскользнувшей с него, когда он встал, белой простыни ему больше нечем прикрыться. Не желая выбираться из морга в костюме античного героя, особенно учитывая, что на дворе стояла поздняя осень, Игорь, пробираясь на ощупь, двинулся по затемнённому холодильному отсеку. Вскоре он понял, что выбрал правильное направление, так как неожиданно нащупал в темное круглую дверную ручку. Повернув её против часовой стрелки, Игорь открыл дверь и попал в другую, гораздо более тёплую комнату. Молодой человек провёл рукой по стене возле проёма и, когда его пальцы коснулись выключателя, зажёг свет. Бледно загорелись жёлтые энергосберегающие лампы в круглых, свисающих с потолка плафонах, но постепенно их свет становился всё ярче, освещая зелёные стены небольшого кабинета. Окон там не было ни одного, поскольку, как Игорь узнал позже, морг размещался в подвальном помещении. Из убранства в комнате были лишь дешевый письменный стол из ДСП, убитый офисный стул и двустворчатый пластиковый шкаф, в котором Игорь обнаружил свои плавки.

Почему-то в том шкафу были лишь его плавки и два комплекта больничной одежды и обуви. Одежды других «пациентов» там не было, быть может, её уже успели переложить какое-то специальное складское помещение, а его купальный костюм ещё нет. Это предположение навело Игоря на мысль, что, вероятно, он не так давно попал в морг и что, скорее всего, здесь ещё есть кто-то из персонала.

Игорю вовсе не хотелось, чтобы кто-то сейчас стал свидетелем его внезапного воскрешения. Всё равно его исчезновение скоро обнаружится и ему придётся давать объяснения, но не сейчас. Молодой человек схватил свои плавки, один из комплектов одежды и стал быстро одеваться, попутно размышляя том, почему он всё-таки оказался в морге. Ответ здесь мог быть лишь один – Игорь оказался в морге потому, что он умер, ведь живых сюда не отправляют. Но как же тогда он может сейчас воровать казённую одежду с целью тайно покинуть этот пункт приёма мертвецов? Могла ли произойти какая-нибудь ужасная ошибка, заставившая поверить врачей в то, что он умер, или же это произошло на самом деле, но потом он воскрес?

От размышлений Игоря оторвали послышавшиеся из-за расположенной напротив входа в холодильный зал двери шаркающие шаги. Молодой человек быстро погасил свет и, не зная куда деться, встал возле этой самой двери так, чтобы она закрыла его от входящего, когда он появится в комнате.

Через пару мгновений дверь в кабинет медленно открылась, и комнату осветил электрический свет, лившийся из коридора. Сквозь образовавшуюся между косяком и дверью щель Игорь увидел седого согбенного старичка в больничном халате. В руках он нёс металлический поднос с медицинскими инструментами, среди которых вжавшийся в стену юноша различил несколько острых скальпелей, зловеще поблёскивавших на свету.

От мысли, что эти скальпели предназначались для того, чтобы вскрыть его, Игоря, у молодого человека перехватило дыхание, и он чуть не выдал своего присутствия, шумно вдохнув воздух. Но, к счастью, старичок, по-видимому, был туговат на ухо и ничего не заметил. Он спокойно продолжал шаркать дальше по направлению к холодильному отсеку, даже не став закрывать дверь и включать в кабинете свет.

Поведение престарелого патологоанатома играло на руку Игорю. Как только тот отошёл от входа достаточно далеко, юноша бесшумно вышел из-за распахнутой двери и выскочил в коридор. Спрятавшись за стену, он остановился, чтобы осмотреться и подождать, пока старик перейдёт из кабинета в хранилище трупов. Когда же он понял по звукам, что это произошло, то следуя висевшему на стене коридора указателю, двинулся к видневшемуся в паре метров от него арочному проёму в стене. Свернув в боковое ответвление коридора и, сделав всего несколько шагов по застеленному линолеумом полу, Игорь наткнулся на узкую лестницу, ведущую наверх. Поднявшись по ней, Игорь к своему удивлению оказался на проходной, по правую руку от него располагалась пустовавшая кабинка дежурного.

Сквозь дверное окно в тамбур лился оранжевый свет уличных фонарей, словно манивший Игоря скорей покинуть стены морга. Молодой человек нажал на ручку входной двери и попытался открыть её, но та была заперта. Тогда он подскочил к пластиковой кабине охранника и, зайдя в неё, стал искать. Удача улыбнулась Игорю, очень быстро в одном из ящиков он нашёл связку ключей. Схватив их, он снова бросился к тяжёлой входной двери и через несколько секунд был на свободе.

Он бежал по длинной ночной улице, рассекая холодный воздух, и с трудом понимал, что с ним происходит. Страх, смятение - всё обрушилось на него, он не знал, что ему делать, куда идти. Вдруг на пути Игоря попалось временное табло, горящие на нём красным цветом нули говорили о том, что уже полночь. Игорь остановился и посмотрел вверх на затянутое тучами, отражавшее городской свет небо. На улице было очень холодно, и молодой человек чувствовал, что начинает коченеть, нужно было срочно решить, куда идти дальше. Домой он попасть не мог, так как у него не было ключей, значит остаётся только пойти к кому-то из знакомых.

Игорь осмотрелся, пытаясь понять, где он находится. Скоро ему это удалось, и вопрос, куда идти решился сам собой. В этой части города, совсем недалеко от того места, где сейчас находился Игорь, жил один его хороший друг, к которому он мог обратиться за помощью в любое время дня и ночи. Юноша определил наиболее короткий путь и снова побежал через полутёмные дворы и детские площадки к дому старого друга.

Чем холоднее погода, тем меньше народу крутится ночью на улице. Случись это приключение летом, Игорь во время своей вынужденной пробежки встретил бы гораздо больше народу. Но в конце октября свидетелями того, как между домов в полумраке несётся одетый то ли в пижаму, то ли в лёгкий спортивный костюм субъёкт, стала лишь парочка влюблённых подростков, в ужасе шарахнувшихся в строну, когда он приблизился к ним.

Примерно в десять минут первого Игорь уже стоял на пороге входа в знакомый подъезд и звонил в домофон.

- Кто это? – донёсся потрескивающий звук из динамика.

- Это я, Лёха, Игорь. Прости, что так поздно, но у меня ЧП. Впусти меня, пожалуйста.

- Игорь, Игорь Волков? – снова захрипел домофон.

- Да. Это я, Лёха, я.

- Заходи.

Высокий писк сообщил о том, что замок отключен и, дёрнув дверь, Игорь оказался в подъёзде. Перескакивая через одну ступеньку, он понёсся по лестнице старой пятиэтажки, на третьем этаже его встретил Лёша. Очень высокий, худощавый парень с взъерошенными тёмными волосами смотрел на запыхавшегося Игоря округлившимися от удивления глазами. Из распахнутой двери с лестничной площадки просматривалась почти вся его маленькая квартирка, в которой, как всегда, царил совершеннейший беспорядок. Осмотрев Игоря с ног до головы и убедившись, что это действительно он, Лёша посторонился, пропуская друга внутрь, а потом зашёл и сам, закрыв и заперев входную дверь.

- Лёш, первым делом, можно я от тебя позвоню, - заговорил Игорь, - мне срочно нужно связаться с мамой.

- Угу, - ответил Алексей и кивнул головой в сторону висящего на стене, слева от входной двери, телефона.

Игорь схватился за белую пластиковую трубку и, торопясь, набрал номер. Скоро в ухо ему ударили неприятные писклявые гудки, один, другой, третий – никто не брал трубку. Игорь уже начал терять терпение и нервно топтался по коридору в ожидании ответа, как вдруг:

- Да, я слушаю, - послышался на том конце провода слабый, бледный женский голос.

- Алло, алло, мама! Это я, я Игорь! – завопил Игорь в трубку, - Со мной всё хорошо, я жив!

- Игорь, - выдохнула в ответ его мама, - Игорь! – и тут слова понеслись потоком, так, что Игорь едва мог разобрать, что она говорит, - Мне позвонил Слава, он сказал, что ты… Ты умер! Он говорил, что тебе стало плохо, у тебя начались судороги, ты упал. Они вызвали скорую, но когда она приехала, ты был уже мёртв, и тебя отвезли в морг. Была такая суматоха, что он, Слава, даже не запомнил, в какой именно, безмозглый мажор! Но я ему даже ничего не сказала, мне стало плохо, хорошо, что Вова подоспел, а то я бы так и упала на пол возле телефона. Потом он дал мне успокоительное, и я уснула, а вот сейчас ты сам звонишь, слава Богу! Так, что же случилось?

- Да ничего, произошла ошибка, - соврал Игорь. Не мог же он, в самом деле, сказать, что он действительно был мёртв. – Я просто выпил лишнего и в бассейне поскользнулся на плитке. Меня вырубило, а вот очнулся я, и правда, в морге, но, тем не менее, очнулся. Уж не знаю, что там за врачи меня обследовали, но с диагнозом они ошиблись. В общем, всё в порядке, я жив – здоров и чувствую себя прекрасно.

- Ты уверен? Правда, всё в порядке? Может мне приехать? – снова заволновалась мама.

- Нет, мам, всё хорошо! – снова стал уверять её Игорь, - Главное, ты не волнуйся. Как ты сама себя чувствуешь?

- Сейчас уже намного лучше. Хотя, когда мне позвонил Слава, сердце-то у меня прихватило, но теперь всё прошло, - торопливо ответила мама. Собственное состояние её в тот момент мало волновало, - Значит точно всё в порядке?

- Абсолютно! Слушай, мне пора заканчивать. Уже поздно, а я звоню от Лёши. Утром я тебе снова позвоню, идёт?

- У Лёши? Что ты у него делаешь?

- Мам, я тебе завтра всё подробно расскажу! А сейчас успокойся и ложись спать. Всё хорошо! Пока, мам, - Игорь повесил трубку.

Исполнив свой первоочередной долг, Игорь повернулся к Алексею, стоявшему за его спиной в дверях маленькой кухни, прислонившись к косяку. Став невольным свидетелем столь странного разговора своего полуночного гостя, он, тем не менее, ни о чём не спрашивал, а лишь внимательно смотрел на своего замученного друга, ожидая, когда тот сам решит объясниться.

- Ты прости, что я так вломился, Лёш, и, что веду себя, как псих, - заговорил Игорь, проводя рукой по волосам и, отрешённо глядя в пространство, - просто ситуация совсем из ряда вон… Ты слышал, в общем, что случилось, и больше мне, в принципе, рассказывать нечего, - он остановился на некоторое время, давая возможность сказать что-нибудь Алексею. Но тот молчал, и тогда Игорь продолжил, - Я не хочу доставлять тебе неудобств, но сегодня мне больше не к кому пойти. К себе я сейчас попасть не могу, всё мои вещи остались, я так полагаю, в морге. Убежал я оттуда, сам видишь, в чём, - Игорь махнул рукой вдоль своей груди, обращая внимание Лёши на своё одеяние.

- А почему ты из морга убежал? – прервал наконец молчание Алексей, - Боялся, что для статистики тебя всё-таки сделают трупом, - он усмехнулся.

- Я в тот момент вообще плохо соображал, да и объясняться совсем не хотелось, - ответил Игорь уклончиво, но тут же добавил, чтобы не вызвать подозрений, - К тому же патологоанатом там совсем древний старичок, он бы точно концы отдал, если бы увидел, что один из его трупов ожил.

- Ну, тогда это, должно быть, уже произошло - как только он обнаружил, что один из его трупов сбежал.

- Блин! Не подумал.

- Да ладно. Забей, - отмахнулся от этой темы Лёша, а потом подошёл к Игорю и, положив руки ему на плечи, сказал, - Независимо от повода и времени суток, я всегда рад, если ты приходишь, так что располагайся.

- Спасибо.

Ту ночь Игорь провёл у своего друга, который из деликатности и истиной приятельской солидарности не стал его больше ни о чём спрашивать. На следующее утро Игорь, как и обещал, снова позвонил маме, и вскоре она приехала и привезла ему нормальную одежду. Потом последовал визит в морг, довольно неприятные объяснения, бумажная волокита, затем поездка к врачу и т.д. и т.п. Короче говоря, этот опыт надолго запечатлелся в памяти Игоря, заставив его впоследствии быть намного более осмотрительным и осторожным, когда дело касалось его необычной болезни.

2.

Когда Игорь, наконец, уснул, был уже первый час ночи. Сон его был похож на смерть, что ему недавно пришлось испытать – такой же тёмный и пустой, но не столь глубокий. Утром он проснулся с уже давно знакомым ощущением, что часы, проведённые им во сне, были словно вычеркнуты из его жизни.

Игорь терпеть не мог спать и вообще хоть как-то выпадать из жизни, прекращать действовать, думать, общаться. Он не переносил тишину и одиночество и всячески старался их избегать, поточу что, когда он оставался один в тишине, голову его тут же наполняли тоскливые мысли страхи, существование казалось ему бессмысленным, внутри росла пустота. Игорь практически не бывал дома, всё время проводил на работе или с друзьями. Однако порой он был вынужден приходить домой и оставаться один и не только в его чёрные вечера, но и в обычные, когда не было причин оставаться в офисе и все знакомые были заняты. Тогда ему приходилось скрепя сердце терпеть одиночество, коротая его перед телевизором или в интернете с наушниками, но это слабо помогало ему. И самым печальным для него было то, что он не мог даже попытаться избавится от этих моментов тоски, потому что не смог бы посвятить кого-либо в свою ужасную тайну. А даже если бы и смог, и если бы это кто-то поверил бы ему, то едва ли согласился принять. К тому же сам Игорь не хотел, чтобы кто-то жалел его или, что ещё хуже, разделил бы с ним его страдания.

Понедельник – начало рабочей недели - для большинства людей, возможно, неприятнейший из дней. Ведь что может быть противнее, чем проснуться в семь утра, а то и раньше, и осознать, что впереди ещё целых пять утомительных, нудных дней, которые предстоит провести в застенках офиса, в окружении зачастую мало приятных тебе людей… Однако так воспринимают начало означенного дня не все.

Проснувшись вместе с будильником, верещавшим из телефона, лежащего на тумбочке возле кровати, Игорь с удовольствием подумал, что меньше чем через два часа он будет уже на работе, в кабинете, расположенном на его любимом шестнадцатом этаже. Там он снова встретится со своими коллегами и одновременно друзьями – талантливыми, творческими людьми, где они вместе будут творить, создавая новые великолепные, неповторимые по своей оригинальности здания.

Как уже можно было понять, Игорь был архитектором и не просто рядовым сотрудником, но в свои неполные двадцать восемь лет он уже был главным архитектором крупнейшей в регионе строительной компании, занимавшейся разработкой и реализацией самых креативных и дорогостоящих проектов. Игорь не мог представить занятия более интересного, деятельности более реальной, чем его работа. Каждый день, добираясь на службу, он видел живое воплощение его идей, материальные результаты его труда. Эта материальность, след, оставленный им в жизни, давали ему ощущение удовлетворённости и спокойствия, будто говоря, что даже если завтра он умрёт, память о нём останется жить на десятилетия, а, возможно, и на века в созданных им домах.

Без пяти девять утра Игорь распахнул матовые стеклянные двери своего кабинета и переступил его порог. Глазам его предстал живописный хаос из чертежей, линеек, карандашей и прочих канцелярских принадлежностей, царивший на его фигурном рабочем столе. Беспорядок был следствием внезапно напавшего на Игоря вечером прошлой субботы вдохновения, которое заставило его остаться в офисе ночевать – так он был увлечён. Он мог бы оставаться на работе и дольше, ведь в том состоянии Игорь не чувствовал ни усталости, ни голода, но память о том, чем должен увенчаться вечер воскресенья, заставила его всё-таки отложить своё детище и ехать домой. Сейчас же, прежде чем продолжать творить, ему необходимо было навести хотя бы относительный порядок.

Скоро уборка была закончена, и Игорь смог, наконец, вернуться к своему проекту. Погрузившись в работу, он не замечал времени, штрих за штрихом невесомый образ, рождённый его сознанием, проявлялся на белой бумаге, обретая чёткие очертания. Теперь Игорь уже точно знал, как будет выглядеть здание нового дворца бракосочетаний – лаконично, изящно и торжественно, без лишней вычурности и пошлых аляпистых украшений. Это будет настоящий храм, куда серьёзные, взрослые люди будут приходить, чтобы в достойной, соответствующей событию атмосфере объединить свои судьбы и идти дальше по жизни вместе.

К обеду проект дворца был закончен, и Игорь, довольный своей работой, впервые за день вышел из кабинета. Идя по коридору вдоль прозрачных дверей творческих мастерских его коллег, он видел, как внутри кипит работа, как занятые увлекательным и, несомненно, полезным делом люди трудятся возле кульманов и столиков с ещё незаконченными макетами, вертят в руках пробники цветных штукатурок и красок, образцы отделочных материалов. Никто, казалось, и не собирался прерывать работу и отправляться на обед. Однако постепенно, один за другим люди стали медленно покидать свои уютные кабинеты и, влекомые неумолимым голодом, двигаться в сторону лифта, который доставил бы их на шестой этаж в местный кафетерий.

Игорь уже собирался последовать их примеру, как вдруг на полпути между его офисом и зеркальными створками лифта его кто-то окликнул. Обернувшись, он увидел высунувшуюся из дверей одного из кабинетов голову второго архитектора Ивана Семёновича.

- Ой, Игорь! А ты не мог бы заскочить ко мне на секундочку? – произнесла голова просящим виноватым тоном, хлопая голубыми глазами за широкими прямоугольными стёклами очков в чёрной оправе.

- Хорошо, - ответил Игорь, возвращаясь назад.

Зайти на секундочку у Ивана означало застрять как минимум на полчаса, поскольку, хотя парень он был очень хороший, у него был один существенный недостаток – он всегда очень долго ходил вокруг да около, прежде чем, наконец, говорил то, что хотел. В результате любой разговор, который в нормальных условиях занимает не больше одной минуты, Иван умудрялся растянуть не меньше, чем на двадцать.

- Извини, что занимаю твоё свободное время, Игорь, но, понимаешь, дело в том, что…, - тут пошёл рассказ о том, что у разных людей бывает разное видение одних и тех же проблем, и что порой они сами не знают, чего хотят. Однако не стоит их строго судить за это, ведь, когда перед тобой лежит множество возможных решений имеющейся задачи, зачастую бывает трудно выбрать из них какое-то одно.

- Ваня, - прервал его Игорь, не выдержав давления неиссякаемого потока бесполезных слов на его мозг, - ближе к делу. Что конкретно им не нравится?

Поняв намёк, Иван глубоко вздохнул и произнёс:

- Крыша. Заказчик считает её недостаточно эстетичной, и ему всё равно, что требуемый им плоский вариант слишком непрактичен в наших климатических условиях. Говорит, что согласен на любые расходы, лишь бы любоваться видом на озеро и парк с высоты третьего этажа, сидя на крыше.

- Ясно, - ответил Игорь и, схватив со стола Ивана карандаш, подскочил к кульману и стал вносить изменения в эскиз. - Если он готов пойти на любые расходы, значит, будет так, - он кивнул на исправленный чертеж. На нём красовалось вытянутое трёхэтажное здание невообразимой формы, рифленое и изогнутое, плоскую крышу которого перекрывали, перекрещиваясь концами, три стеклянных лепестка.

- Здесь ему и плоская крыша с шикарным обзором на триста шестьдесят градусов, и защита от непогоды и ветра. Стекло будем использовать самое прочное и самое дорогое.

- Гениально, - искренне улыбнулся Иван.

- Да, ладно, - махнул рукой Игорь. – На самом деле, мне кажется, что так действительно лучше.

- Пожалуй, - согласился Иван, но таким тоном, будто хотел ещё что-то добавить. – Слушай, я знаю, ты терпеть не можешь зависать здесь в воскресенье, но на этой неделе мы представляем финальный вариант проекта медцентра. Ты помнишь, сколько с ними было хлопот. В общем, директор хочет, чтобы мы все и ты, в том числе, обязательно были.

- Что? Вот чёрт! – вырвалось у Игоря, но, тут же опомнившись, он добавил, - Мне, просто, нужно быть в этот день в другом месте… Не знаешь, долго это представление будет продолжаться?

- Как пойдёт, - пожал плечами Ваня, - но не думаю, что весь день

- Эх, - вздохнул Игорь. – Ладно, что-нибудь придумаю.

На самом деле у Игоря был вариант на крайний случай, вроде этого, и ему уже приходилось пару раз его использовать. Он тут же вспомнил о содержимом потайного сейфа, вделанного в стену в его кабинете. Там он держал важные документы, некоторое количество денег и ключи от крыши их офисного здания. Игорь раздобыл их несколько лет назад, как только стал здесь работать, подкупив старого вахтёра. Год назад тот вахтёр ушёл на пенсию, и теперь уже никто в этом здании не знал, что у Игоря есть доступ на крышу. Но, всё же, подобный способ укрыться был очень рискованным, поэтому Игорь всегда всячески старался избегать необходимости оставаться на работе в столь опасные дни.

Остаток недели не был отмечен для Игоря какими-либо знаменательными событиями, всё было так же, как и всегда – ранний подъём утром, увлекательная и плодотворная работа в течение дня, вечера в компании друзей и чёрные провалы сна по ночам. Лишь одним эта неделя отличалась для Игоря от десятков ей подобных – растущим чувством беспокойства, связанным не столько с его опасениями насчёт грядущего воскресенья, сколько с непонятным ожиданием. Игорю постоянно казалось, словно вот-вот должно произойти что-то важное, некое событие, которому суждено изменить его жизнь.

Наконец день X наступил. Встреча с заказчиками была назначена на два часа дня, а закат – на 18.03. Четырёх часов должно было хватить на то, чтобы выяснить все детали, ответить на все вопросы, устранить последние разногласия и утвердить-таки конечный вариант проекта. Но всё оказалось не так просто… В качестве куратора процесса строительства нового медицинского центра выступал низенький пузатый мужчина, гладкая залысина на голове которого могла поспорить по своим отражающим способностям с широким овальным зеркалом, висевшим на белой стене напротив того места, где сидел Игорь. Этот звонкоголосый гражданин, который вполне мог быть замечательным врачом, но который абсолютно ничего не понимал в строительстве, уже битый час прыгал вокруг макета клиники, сотрясая воздух бестолковыми возражениями. Причём никто из слушавших его не мог понять, что именно его не устраивает, так как он постоянно менял свои показания.

С каждой минутой Игорь нервничал всё больше, ёрзая на стуле, он постоянно переводил взгляд с успевшего утомить всех куратора на огромное панорамное окно, за которым солнце уже клонилось к закату, приобретая выраженный оранжевый оттенок. Посмотрев прямо перед собой, Игорь встретился взглядом с собственным отражением. Из зеркала на него смотрел, напряжённо сузив карие глаза, угрюмый худощавый мужчина. Лучи скупого зимнего солнца, отражаясь от его чёрных волос, придавали им бронзовый оттенок. Руки его, лежащие на столе, были сцеплены вместе и сжаты с такой силой, что побелели пальцы.

Игорь снова посмотрел на круглого оратора, отчаянно молясь про себя, чтобы тот, наконец, закончил вещать. И вдруг, точно небо услышало его, дверь зала собраний, в котором проводилась презентация, распахнулась, и в комнате появился высокий седовласый человек – главный врач больницы-заказчика. Широко шагая, он пересёк зал и, остановившись возле макета, находившегося в самом его конце на тёмной деревянной столешнице, извинился перед собравшимися за своё позднее появление. Затем он попросил вкратце повторить ему содержание презентации.

Поднявшись со своего места, Иван с готовностью выполнил его просьбу. Повторный рассказ занял чуть больше пяти минут, поскольку в этот раз лысеющий куратор не влезал в него после каждого слова, чтобы задать вопрос или внести замечание. Когда Ваня закончил и наступила тишина, весь зал напрягся, ожидая реакции главного врача и надеясь, что он не окажется столь же «щепетилен», как его подчинённый.

К счастью главный врач, привыкший доверять профессионалам и не имевший склонности к пустым тирадам, лишь покивал головой и, сказав: «Да-да, всё хорошо, меня это устраивает», - тут же подписал соглашение. Бедный куратор, увидев это, как-то сдулся и, даже не пытаясь возражать начальнику, тихо отполз в сторонку.

Буквально через минуту Игорь уже мчался во весь опор к лифту, который должен был доставить его на последний этаж. Там он по лестнице поднялся в техническое помещение – ключом от него он также разжился с помощью бывшего вахтёра – а затем по выдвижной металлической лесенке взобрался к потолку и, отперев круглый люк, выбрался на крышу.

3.

Закат был в разгаре, небо являло восторженному взору Игоря все оттенки синего от глубокого насыщенного цвета океанических волн на востоке до светлой бирюзы прямо над его головой, плавно переходящей на западе к расплавленному золоту, окутывавшему медленно опускающееся за горизонтом светило. Лёгкие перистые облака, скользившие в вышине, похожие своей формой на рифлёное морское дно, приобрели нежно розовый цвет, а над ними в противоположенной от солнца стороне плыл в прозрачном небе серебряный месяц. Стояла необычайно тёплая для середины декабря погода – плюс два градуса Цельсия - и никакого ветра. На крыше был полный штиль, и ничто не мешало любоваться красотой раскинувшегося внизу, тонущего в оранжевом свете города.

- Нет лучшего места, чтобы умереть, - произнёс вслух Игорь, вдыхая свежий и чистый от выхлопных газов на такой высоте воздух. Запахнув поплотнее пальто, он стал прохаживаться по крыше, обходя установленные на ней круглые спутниковые тарелки, похожие на плантацию гигантских грибов, развёрнутую под открытым небом. Скоро путь ему преградила невысокая квадратная будка, вероятно, имевшая какое-то техническое назначение. Обогнув её Игорь, увидел нечто, что заставило серьёзно заволноваться и бегом броситься вперёд к краю крыши.

За линией защитного ограждения в шаге от пустоты, вцепившись руками в поручни, стояла, устремив лицо навстречу заходящему солнцу, юная девушка. Восходящие потоки воздуха развевали её длинные чёрные волосы, а в прозрачных голубых глазах застыло дикое выражение безумного тёмного восторга. Она казалась опьяненной представшим её взору закатным великолепием. Одного взгляда на неё Игорю было достаточно, чтобы понять – как только солнце упадёт за горизонт, девушка отпустит руки, чтобы кануть в бездну вместе с ним.

Действовать нужно было быстро, уговоры здесь едва ли помогли бы – скорее, девушка просто прыгнет, испугавшись, что её остановят. Поэтому, Игорь решил воспользоваться тем, что она его ещё не заметила и, тихо подойдя поближе, резко схватил несчастную обеими руками, прижав её собственные к бокам. Затем он резко поднял её вверх и, перетащив через ограждение, поставил за землю, всё ещё сжимая в стальных объятиях.

- Нет! Отпусти меня, Отпусти! – истошно вопила неудавшаяся самоубийца, извиваясь всем телом, так что Игорю приходилось прилагать немало усилий, чтобы удержать её.

- Дура! – крикнул в ответ Игорь, - Ты хоть понимаешь, что это значит – смерть? Ты хоть представляешь, что тебя ждёт?!

- Покой! – выкрикнула она и снова попыталась вырваться, - Покой от жизни!

- Покой? – Игорь злобно рассмеялся ей в ухо, - Нет. Ты не получишь покоя! В смерти ты найдёшь лишь мрак, густой, непроглядный, гнетущий мрак! Мрак и тишину настолько мучительные своей безысходностью, что жизнь со всеми её самыми ужасными страданиями покажется тебе раем! Ты захочешь вернуться назад в ту же секунду, как окажешься там, но не сможешь. Ты хочешь этого?

- С чего ты взял, что всё будет так? – гневно воскликнула девушка, но вырываться уже перестала.

- Потому, что я уже был мёртв и скоро буду снова…

Игорь умолк, и девушка вдруг почувствовала, что объятья его ослабли, а потом и вовсе распались. Прежде, чем она успела обернуться, Игорь упал навзничь – он был мёртв.

Взглянув на его лицо, Алина – так звали девушку – не поверила своим глазам. Она знала его, знала! Но этого не могло быть!

- Артём! – закричала она, бросившись к бездыханному телу, - Артём!

Сердце его не билось, кожа побледнела и стала холодной, как лёд. Слёзы полились потоком из глаз Алины, застилая её взор: «Этого не может быть! Не может быть!», но это было – она потеряла его снова... А на вечном небе уже зажглись первые звёзды.

Когда Игорь очнулся, первым, что он увидел, открыв глаза, было мерцающие во мраке ночного неба величественное созвездие Ориона. Завороженный его красотой, Игорь продолжал лежать неподвижно, ни о чём не думая и ни о чём не беспокоясь, пока его сознания не коснулась тревожная мысль. Как молния вспыхнули в его памяти события прошлого вечера, заставив мужчину вскочить с холодного твёрдого пола.

На крыше не было никаких источников света, лишь тонкий месяц бросал слабые блики на её поверхность. Но даже этого скудного освещения Игорю хватило, чтобы заметить тёмный силуэт согбенной фигуры, сидящей под прикрытием стены технической будки, защищавшей её от промозглого ветра. Приблизившись к ней на несколько шагов, Игорь понял, что перед ним та самая девушка, которую он спас несколько часов назад. Она сидела, уткнув голову в колени и, казалось, ничего не замечала вокруг.

- Почему ты не ушла? – Спросил Игорь первое, что пришло ему голову. Его действительно удивляло то, что незнакомка осталась на крыше сидеть возле его бездыханного тела вместо того, чтобы бежать вниз и кричать о том, что умер человек. Игорь понимал, что подобное, естественное в данных условиях поведение, со стороны этой девушки могло стать роковым для него самого, но он был готов к этому в тот миг, когда бросился её спасать.

- Что? – слабо подала голос девушка, поднимая голову.

- Почему ты всё ещё здесь? – повторил вопрос Игорь, глядя на неё сверху вниз.

- Кто ты? – произнесла в ответ Алина.

Она говорила так тихо, что Игорь едва мог разобрать её слова. Интонация и безразличное выражение лица девушки, которое Игорь смог разглядеть, когда его глаза привыкли к темноте, навели его на мысль, что она плохо понимает, где находится, и что с ней происходит.

- Я тот, кто не дал тебе сигануть с высоты двадцать первого этажа, - напомнил Игорь, твёрдым спокойным тоном, стараясь вернуть собеседнице ощущение реальности, а потом повторил, - так почему ты осталась?

- Не знаю. Я… Я не могла уйти, не могла оставить его, - начала девушка отстранённо, так, будто это были не её слова, а словно кто-то другой говорил её устами.

- Кого его? – не понял Игорь, - Хочешь сказать меня? Но почему?

- Нет не тебя, - медленно покрутила головой Алина, - ты жив, а он мертв.

- На этой крыше нет и не было никого, кроме меня и тебя, - чётко произнес Игорь, - это я был мёртв, а теперь жив.

- Как это? – в глазах Алины появилась осмысленность, она даже выпрямилась, вглядываясь в высокий, чернеющий на фоне звёздного неба силуэт мужчины,- Этого не может быть.

- Ты сама это видишь, - коротко ответил Игорь.

В голову Алины закралось смутное подозрение. Она стала вспоминать события прошедшего вечера, вспоминать, как безуспешно пыталась разбудить неподвижно лежащего на грязном сером бетоне молодого мужчину. Как прижималась ухом к молчащей его груди в том месте, где было сердце, и отчаянно искала угасший навеки пульс на его шее и запястьях. Как, наконец, поняла, что он мёртв.

Почему она не ушла? Да потому, что не могла бросить человека, как две капли воды похожего на того, кого она любила и потеряла… Артём, её милый Артём, он умер, умер! И она хотела умереть, чтобы избавиться от гнетущей боли, которой был наполнен каждый день её жизни с тех пор, как она лишилась его. Алина больше не могла выносить этих мучений, она невыразимо устала ежесекундно ощущать, как жгучий ток пронзает её мозг и сердце, а тело при этом словно онемело, будто его погрузили в ледяную воду. И вовсе не тоска по погибшему жениху так терзала её, хотя она и грустила по нему. Это было нечто иное. Сейчас Алине казалось, что пока Артём был жив, его присутствие будто защищало её от всей той боли, которой наполнена жизнь в этом мире, и она ощущала лишь искрящуюся радость её дыханья. Теперь же она не чувствовала радости, а чувствовала только боль, поэтому и не хотела жить. На крышу её привела отчаянная надежда в смерти обрести покой.

Размышляя обо всём этом, Алина поднялась на ноги и подошла на шаг ближе к Игорю.

- Теперь я вспомнила – на крыше действительно никого не было, кроме нас двоих. Но я была уверена, что ты мёртв. Ты не дышал, и сердце не билось.

- И ты была права.

- Но как это возможно?

- Я не знаю. Но это происходит со мной каждое воскресенье.

- Ты умираешь?

- Да.

- А потом воскресаешь?

- Да.

- Давно это происходит?

- Уже почти семь лет.

- Семь лет…

Алина была поражена этой цифрой. На протяжении семи лет этот несчастный человек вынужден каждую неделю принимать мучительную смерть, а потом, возможно, не менее мучительное воскрешение. По сравнению с этим её собственные страдания казались абсолютной ерундой.

- Расскажи мне об этом, о своей жизни и смерти. Каково это? – прошептала Алина.

- Хорошо, - согласился Игорь, - только, это, пожалуй, лучше будет сделать в моём кабинете, а не здесь на холоде и ветру.

- Думаю, ты прав, - ответила Алина, чувствуя, что за время пребывания на крыше она успела очень замёрзнуть, - пора спускаться.

Медленно и осторожно пробираясь в полутьме между торчащими во все стороны антеннами и спутниковыми тарелками, Игорь и Алина пошли назад к круглому люку, ведущему с крыши во внутрь здания. Когда же они смогли, наконец, найти едва заметную в тусклом освещении тяжёлую железную дверцу, в голове у Игоря возник один вопрос, причём столь очевидный, что мужчина даже удивился, что не подумал об этом прежде:

- А как ты попала на крышу? – спросил он, остановившись перед люком, чтобы извлечь спрятанные во внутреннем кармане пальто ключи. - Ведь потолочный люк, да и технический этаж держат на замке? У тебя есть ключи?

- Да, - просто ответила Алина и достала из кармана своей куртки увесистую бренчащую связку, – мне повезло. Кто-то оставил их на столике в коридоре десятого этажа, а я не задумываясь, взяла. Каждый ключ подписан, так что я легко поняла, какие мне нужны.

- Ясно, - сказал Игорь и протянул к девушке руку. – Если не возражаешь, я их заберу.

Алина не возражала и спокойно отдала ему ключи. Выбрав нужный ключ, Игорь присел, чтобы отпереть замок на железной дверце, а потом распахнул её и снова обратился к своей спутнице:

- Подожди меня здесь, - сказал он, садясь на край люка и опуская в проём ноги, - я сейчас спущусь и включу внизу свет, а потом уже ты полезешь.

- Хорошо, - ответила Алина, и Игорь скользнул вниз.

Довольно быстро, несмотря на то, что приходилось спускаться на ощупь, а затем также идти по захламлённой комнате, ища выключатель, Игорю удалось зажечь свет, давая возможность Алине безопасно спуститься. Как только она ступила на грязный пол технического этажа, Игорь снова взлетел по металлической лестнице к потолочному люку, чтобы запереть его. Сделав это, он вернулся вниз и убрал выдвижную лестницу на место - теперь никто не смог бы понять, что они лазили на крышу. Дальше Игорь открыл дверь, ведущую из технического помещения в основную часть здания. Когда же он снова запирал её с другой стороны, к нему пришла замечательная идея, как можно просто и без проблем избавится от лишней связки ключей. На стене возле двери был прибит погнутый медный крючок, именно на него Игорь и повесил потерянные, судя по всему завхозом, ключи. И поскольку, завхоз был уже не молодым человеком, он вполне мог решить, что на самом деле забыл их здесь.

Не прошло и десяти минут, как Игорь и Алина покинули холодную крышу высотки и оказались в тёплом уютном кабинете главного архитектора. Разместившись в двух стоящих друг напротив друга, разделённых низеньким стеклянным столиком кожаных креслах, они сидели и молчали, и никто не решался начать разговор. Наконец, Игорь нарушил тишину, предложив Алине выпить кофе или чай, но она отказалась. Вместо этого девушка встала и начала медленно ходить по кабинету, крестив руки на груди. Сейчас её теплое зимнее пальто висело в шкафу у Игоря рядом с его собственным, так что ничто не скрывало её тонкой, изящной фигуры, облачённой в нежнолиловое с высоким горлом шерстяное платье, доходившее Алине до колен.

- Ты обещал рассказать мне о себе, - произнесла Алина, остановившись возле закрытого бежевыми вертикальными жалюзи окна и прислонившись к подоконнику.

- Я помню, - ответил Игорь и, вздохнув, откинулся на спинку мягкого кресла. - Никогда прежде я об этом не рассказывал, так что прости, если повествование моё будет несколько бессвязным. Я бы и сейчас не стал говорить об этом, ведь это всё равно, что говорить о болезни – едва ли кому это может быть интересно, кроме врача. Разве что тому, кто сам болен… - Игорь поднялся с кресла и подошёл к своему рабочему столу, словно хотел что-то взять с него. Но он просто остановился рядом с ним и, оставшись стоять, продолжил, - Почти семь лет назад восьмого декабря, в день моего двадцатиоднолетия, меня ждал страшный сюрприз. Сомневаюсь, что кому-либо до меня приходилось получать подобный подарок на день рождения, подарок, преподнесенный самой смертью… Во всех отношениях это был не самый лучший день рождения, так как я встречал его один. Необходимость заставила меня и моих мать и отчима шестого декабря уехать в другой город, где я в то время никого не знал. К тому же именно в день моего рождения им – маме и отчиму – пришлось уйти на деловую встречу, растянувшуюся на несколько часов. Как я теперь понимаю, это, показавшееся мне в тот момент досадным, обстоятельство было в действительности счастливым проведением, поскольку иначе они стали бы свидетелями того, что произошло со мной вечером.

В тот день на закате меня охватило странное предчувствие. Когда из окна гостиницы я смотрел на заходящее солнце, мне казалось, что с каждым его угасшим лучом уходит частичка моей души. Я будто распадался на части, растворялся в бронзовом сиянии меркнущего светила. Но мне не было страшно, медленно и плавно моё сознанье таяло и исчезало, пока, наконец, я не перестал ощущать мир вовсе. Мне казалось, что я уже умер, но я ошибся. Смерть была впереди. Как только поседений луч солнца затух, и на землю опустилась ночь, вместе с тьмой ко мне пришла боль. Не помню, как я упал на пол, но помню лишь предсмертную агонию, точно всё тело превратилось в факел. А потом я оказался в вакууме, мне нечем было дышать, мои лёгкие отказали и сердце остановилось. Невозможно передать, насколько ужасен тот миг, когда всё твоё тело уже мертво, а мозг всё ещё жив. Я был всецело в объятьях смерти, но при этом всё чувствовал и осознавал, - Игорь умолк, захваченный воспоминаниями, но скоро снова собрался с мыслями и продолжил, - Однажды всё заканчивается, закончился и этот дьявольский миг. Разум угас, и меня окутал мрак, словно я провалился в самый глубокий, холодный и тёмный омут в мире. Пустота абсолютно безмолвная и неподвижная, давящая со всех сторон и разрывающая меня изнутри, она всё росла и росла, пока сама её тишина не превратилась в жуткий, пронзительный вой.

В смерти нет покоя, нет мира, она – сама безысходность. Пока человек здесь, пока он живёт, он ещё может что-то сделать, как-то улучшить своё состояние, что-то изменить. Там же уже нет. Там ничего нельзя исправить, нельзя вернуться, нельзя укрыться от боли. Она будет с тобой постоянно, будет терзать тебя, будет струиться в тебе, пульсировать, пожирать тебя изнутри и извне непрестанно, возможно, даже вечно… - Игорь взглянул на Алину, ожидая её реакции на свой рассказ.

Алина стояла, прислонившись к подоконнику и опустив голову. Пока Игорь говорил, она слушала очень внимательно, ловя каждое слово. С каждым мигом ей становилось всё тяжелей, её раздирали противоречивые чувства и нарастало смятение. С одной стороны, она была рада, что Игорь уберёг её от ещё более ужасной судьбы, не дав убить себя. Но теперь она также знала, что ей нигде не обрести столь желанного покоя, нигде не спрятаться… К тому же ей было жаль Игоря, а ещё страшно. Страшно за тех, кто уже умер, и больше всего за Артёма.

- Знаешь, что самое мучительное в том состоянии? – задал риторический вопрос Игорь, отвлекая Алину от размышлений.

Девушка покачала головой и посмотрела с тревогой на Игоря, готовясь услышать новые ужасные откровения.

- Самое мучительное то, - заговорил он низким, пронизанным безнадёжностью голосом, - что это уже не ты, вернее не весь ты. Словно от тебя осталась лишь маленькая грязная скорлупка, которую швыряют из стороны в сторону бушующие волны чёрного океана. А содержимое этой скорлупки исчезло без следа, ушло куда-то ввысь и больше никогда не вернётся. Тебя наполняет чувство невосполнимой потери, потери чего-то невероятно ценного, чего-то, что всегда было с тобой при жизни, но, что ты не желал замечать. Как, в общем-то, и саму жизнь… - закончив фразу, Игорь снова ненадолго замолчал. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуком гудящих офисных ламп, - Когда я очнулся, - снова заговорил мужчина, - обнаружил, что лежу на кровати, а рядом сидят мама и отчим. Они решили, что у меня был обморок, а я не стал ничего рассказывать. Врач, которого они вызвали, сказал, что я полностью задоров, и причин для беспокойства нет. Однако ровно через неделю всё снова повторилось, и снова я был один. Соблюдая осторожность, я смог долго скрывать от всех своё проклятье, пока однажды я не проявил беспечность и не оказался в результате в морге. Правда, и тогда я смог выкрутиться, но дома мне оставаться уже было нельзя, и я был вынужден переехать в другой город. Так я оказался здесь. Ну а дальше мне снова повезло – я устроился на очень хорошую работу, купил квартиру и живу…

4.

Игорь закончил свой рассказ и снова вернулся в кресло. Он вдруг почувствовал, что очень устал и был бы рад сейчас уснуть, даже если этот сон станет самым тёмным в его жизни. Алина осталась стоять, она уже окончательно запуталась в своих мыслях и чувствах, и лишь одно её удивляло то, чего она никак не могла понять:

- Как же ты выносишь это? – спросила она, глядя на точеный профиль Игоря, сидевшего подперев голову правой рукой.

- А что мне остаётся? - ответил он, закрыв глаза, - К тому же я люблю жизнь, люблю свою работу, своих друзей, свою семью. Отчего-то я знаю, что недолго мне осталось так существовать… Но не знаю, чем именно всё кончится, поэтому стараюсь успеть как можно больше. Я радуюсь каждому прожитому дню и стараюсь не думать о том, что впереди.

- Завидую тебе, - грустно улыбнулась Алина. - Правда, завидую, - добавила она, увидев, что Игорь открыл глаза и недоверчиво посмотрел не неё. – Я завидую тому, что ты любишь жизнь, радуешься ей и ценишь её, не смотря ни на что. У меня ведь всё наоборот. Я уже давно не чувствую радости жизни, да и радости вообще. С тех пор как погиб мой жених, я не чувствую ничего, кроме пустоты и тянущей боли. Боль окрасила мою жизнь в грязные красно-коричневые цвета, как удушающий туман она окутала меня и наполняет каждый миг моего бодрствования… Я бываю счастливой только во сне, когда оказываюсь где-то высоко-высоко в чистой, освежающей синеве, среди белых горных вершин, где навсегда остался мой Артём. Пробуждение для меня становится адом. Говорят, сон – это маленькая смерть. Я думала, что в смерти обрету тот же покой, что и во сне.

- Теперь я завидую тебе, - заговорил Игорь после небольшой паузы, - мои сны совсем другие. Они действительно похожи для меня на смерть, точно чёрные провалы… Возможно, у тебя и смерть будет такой же, как твои сны.

- Возможно. Но я в этом уже не уверенна.

Алина отошла от подоконника и, пройдя мимо Игоря, села в кресло напротив него. Эта ночь выдалась очень длинной для неё, но рассвет ещё даже думал начинаться.

- Расскажи мне о своём женихе, - попросил Игорь, гладя в печальные голубые глаза Алины. Они необычно сияли, несмотря на усталость, на её красивом бледном лице.

- Он был похож на тебя, - улыбнулась девушка печально, отбросив со лба чёрную прядь, - я даже сначала подумала, что ты – это он. Не буду рассказывать о том, как мы с ним встретились, как полюбили друг друга и что он значил для меня. Скажу лишь, что в тот день, когда мне сказали, что он погиб, для меня умерло всё вместе с ним. Нет, это произошло даже раньше, за несколько часов до того, как мне позвонил его отец и сообщил, что Артём сорвался с горы - он увлекался альпинизмом и постоянно ездил на Кавказ, в Альпы, в Гималаи, именно в Гималаях он и погиб… Так вот той ночью, за несколько часов до звонка его отца, мне приснился один жутко реальный кошмар. Я видела высокие белые горы и кристально ясное, ослепительно синее небо над ними. По отвесной скале карабкались несколько человек, поднимаясь друг за другом, между ними висел страховочный трос. Я поняла, что это группа Артёма, и что он поднимается последним. Всё произошло очень быстро – камень, за который держался Артём, выскочил из скалы, и он сорвался, повиснув на тросе. Верёвка стала раскачиваться и тереться о стену, а потом порвалась… Мне никогда не забыть тот момент, когда Артём летел в снежную пропасть, его искажённое ужасом лицо и дикий душераздирающий крик. После падения он был ещё жив несколько мгновений, и я была с ним. Не знаю как, но он увидел меня. Он прошептал моё имя и закрыл глаза. Навсегда. - Алина повернула голову в сторону, чтобы скрыть выражение своего лица, - Я была так близко, но ничего не могла сделать, я не могла даже коснуться его. Я могла только смотреть… Потом я проснулась, но уже знала, что это был не просто сон, а утро лишь подтвердило это, - она тяжело вздохнула. - Прибывшая на место спасательная группа ничего не смогла найти, потому что почти сразу после падения Артёма в горах случился сильный обвал, целая каменная стена навсегда похоронила его там, - голос Алины задрожал, она замолчала и снова отвернулась. Игорь так и не смог заметить, заплакала она или нет.

Игорь сочувствовал Алине, хотя и не мог полностью понять её горя. Его собственные страдания были замкнуты на нём самом, и лишь в себе он мог искать их причину и пути избавления. А Алина? Могла ли она сама спасти себя от того мрака, в котором находилась, если причина её боли была в потере любимого человека? Она не могла вернуть его, не могла обрести прежний покой и счастье, вся её прошлая жизнь была разорвана в клочья и сметена ураганом трагического рока. Но она ведь могла найти другой источник счастья и начать с его помощью новую жизнь.

- Знаю, моя история кажется банальной, - заговорила снова Алина хрипловатым голосом, - тем более глупо из-за неё кончать жизнь самоубийством. Есть много людей, которым сейчас гораздо хуже, чем мне, но они, тем не менее, продолжают жить. Но каждый страдает в меру своих способностей, - она пожала плечами и невесело усмехнулась, будто её забавляла собственная слабость. Однако в следующий миг она вдруг встряхнула головой и сказала: - Всё же сейчас я понимаю, что у меня случилось помутнение, я ещё не настолько хочу умереть. Так что спасибо, что остановил меня.

- Пожалуйста, - тихо ответил Игорь.

В кабинете было тепло и уютно, и уставшие от ночных переживаний собеседники погрузились в сонное молчание. Постепенно дрёма стала овладевать ими, мысли их текли всё медленнее, глаза слипались.

- Кстати, мы так и не познакомились, - донёсся до ослабленного сонливостью слуха Игоря голос Алина.

- Верно, - ответил он, встряхнув головой, чтобы отогнать сон, - я – Игорь.

- А я – Алина.

- Уже поздно, - сказал Игорь, взглянув на свои наручные часы, - давай я отвезу тебя домой.

- Действительно, - Алина тоже посмотрела на часы, - пора двигаться по домам, - она поднялась с кресла и подошла к встроенному в стену офисному шкафу, где вместе с пальто висела и её сумка. – Но, пожалуй, я ограничусь услугами такси, - она достала из сумочки чёрный телефон, - я и так уже обязана тебе слишком многим.

- Мне кажется, что такси – не лучшая идея в это время, - нахмурился Игорь. Ему не понравилось, что Алина пренебрегла его предложением, хотя это была и не просто любезность с его стороны. На самом деле Игорю хотелось продлить общение с Алиной, больше узнать об этой необычной девушке. К тому же он почему-то опасался оставить её одну, вдруг, как только они расстанутся, она снова попытается сделать что-нибудь с собой. Это мысль отзывалась в нём непонятной, неведаной прежде печалью.

- Не стоит беспокоиться обо мне, - улыбнулась Алина, - всё будет хорошо.

- И всё же, - не отступал Игорь, - я настаиваю. К тому же сейчас тебе нельзя оставаться одной.

- Это почему же? – подняла брови Алина.

- В этом состоянии не рекомендуется…, - Игорь замолчал, поняв по её скривившемуся выражению лица, что сказал лишнего.

- Я не собираюсь снова прыгать с крыши, резать вены и глотать таблетки, - процедила Алина с едва скрываемой досадой. - Теперь я не хочу умирать после того, как ты рассказал мне, что там.

- Прости, - сказал Игорь виноватым тоном и, стараясь загладить оплошность, добавил. – Но дело не только в этом. Мне отчего-то не хочется расставаться с тобой.

В ответ девушка снова улыбнулась, на этот раз польщённая таким неожиданным признанием.

- Удивительно, насколько быстро могут сблизиться только что познакомившиеся люди, если один из них спасёт жизнь другому, и при этом ещё выясниться, что оба они сумасшедшие чудики.

- Безумцы – самые одинокие люди, потому что их никто не понимает.

- Может быть, мы сможем понять друг друга, - заключила Алина и убрала телефон обратно в сумку. – Вези меня домой.

По пустым улицам спящего города в самый холодный и тёмный час зимней ночи нёсся чёрный Opel Игоря. По правую руку от него сидела Алина, они ехали молча, погружённые каждый в свои мысли, а мимо проносились знакомые им обоим места. Оказалось, что Алина живёт в том же районе, что и Игорь, буквально через дорогу от его дома. Всего через несколько минут после того, как они покинули парковку возле Grand Office, автомобиль Игоря остановился под окнами довольно новой многоэтажки, куда и попросила отвезти её Алина.

- Ну что же, вот я и дома, - сказала Алина, глядя сквозь лобовое стекло на свой подъезд, - ещё раз спасибо и до свиданья, - она протянула руку, чтобы открыть дверь машины и выйти.

- Подожди, - остановил вдруг её Игорь.

- Что? – удивлённо спросила Алина, даже отдёрнув от неожиданности руку.

- Я… - замялся Игорь, - у меня ведь даже нет ни телефона твоего, ничего.

- Да? – Алина наклонила голову набок, - А зачем тебе мой телефон?

Игорь ничего не ответил, он и сам не знал, зачем сказал это. Действительно, с чего это Алина должна давать ему свой телефон, да и вообще, продолжать общаться с ним. Скорее, она захочет поскорее забыть всё, что произошло сегодня. «Наивный дурак! – подумал Игорь, раздосадованный своей глупостью, - Зачем я ляпнул эту чушь?!».

Алина молчала и смотрела, как он меняется в лице и пытается подобрать слова, чтобы исправить неловкую ситуацию. Ей тоже было не по себе, но не потому, что ей не понравились слова Игоря, а потому что её снова раздирали противоречивы чувства. С одной стороны она не хотела утратить с вязь с этим необычным и, как ей казалось, очень несчастным человеком, к которому она испытывала искреннее сочувствие и симпатию. Однако, с другой стороны, она боялась, что симпатия к нему может скоро перерасти в нечто гораздо большее, ведь, он был так похож на Артёма. Она думала, что не готова к этому ещё, что, может быть, никогда уже не будет готова… Но, если подумать, что ей терять – хуже, чем сейчас ей точно не станет.

Приняв решение, Алина прекратила терзания Игоря и, взяв с приборной панели его мобильник, записала в его память свой номер, а потом, отдала телефон хозяину.

- А теперь спокойной ночи, - сказала она и вышла из автомобиля.

- Спокойной ночи, - повторил сам себе Игорь, наблюдая, как Алина обходит его машину и идёт к своему подъезду. Когда она скрылась за широкой железной дверью, он ещё какое-то время сидел неподвижно, пока на пятом этаже стоявшего пред ним дома не зажглось окно. Тогда Игорь со спокойным сердцем завёл мотор и отправился домой.

За остаток ночи он так и не уснул, даже не ложился и не чувствовал усталости. Необычайная, незнакомая прежде радость, поселившаяся в его сердце, придавала ему сил и заставляла верить в то, что теперь всё изменится. Встреча с Алиной, несомненно, была именно тем событием, которого он ждал с таким трепетом, которое перевернёт его жизнь и, может быть, даже откроет путь к освобождению от тёмного недуга.

Стоя перед окном в своей кухне и глядя, как на востоке медленно разгорается малиновая заря, Игорь впервые за долгое время почувствовал, что где-то глубоко внутри у него зажёгся тоненький лучик надежды. Возможно, эта надежда окажется лишь иллюзией, но сейчас она был как глоток свежего воздуха в душной тёмной комнате.

О, сколь хрупка и непрочна надежда,

Как пламя нежное свечи,

И как легко порвать её одежды,

Затмив навеки безысходностью лучи.

Солнце поднялось над горизонтом и залило светом маленькую кухню. Игорь по прежнему смотрел в окно, внизу по улице ехали машины, люди спешили на работу. Ему самому сегодня никуда не надо было идти, с сегодняшнего дня у него начинался отпуск.

Может показаться странным, что Игорь взял отпуск в такое время, в начале декабря, в несезонье. Однако у него были причины устроить себе несколько дней отдыха именно сейчас. Приближался его двадцать восьмой день рождения, седьмой по счёту с тех пор, как он стал пленником смерти. Игорь не знал, чего ждать от этой последней недели семеричного цикла, но почему-то чувствовал, что это время станет для него особенным.

Когда дневной свет коснулся лица Игоря, он почувствовал, что всё же неплохо бы поспать сегодня и отправился к себе в комнату. На пути к кровати ему попалось зеркало, висевшее на стене в спальне. То, что он увидел в нём, заставило его остановиться и подойти поближе.

Сначала Игорь не поверил своим глазам, подумав, что из-за недосыпа ему начала мерещиться всякая ерунда. Но, присмотревшись внимательнее, он понял, что это не обман зрения. У него на голове в копне прежде абсолютно чёрных волос появились отливающие серебром седые пряди. И не только волосы внезапно стали седеть, но и его лицо точно постарело. В один миг Игорь стал старше лет на десять - появились морщины, черты стали жёстче, кожа заметнее обтягивала череп; да и вся фигура его была теперь заметно более худощавой.

Игорь был поражен увиденным, он с трудом поднял руку и дрожащими пальцами коснулся своего лица, внезапно ставшего чужим. Потом он вытянул руку перед собой, чтобы лучше рассмотреть её бледную полупрозрачную кожу. Затем снова перевёл взгляд на зеркало, оттуда на него смотрел изумлённо и испуганно седеющий мужчина примерно сорока лет. С каждой секундой выражение его лица становилось всё страшнее, оно наполнялось отчаяньем, безумием… Игорь не мог больше выносить этого, он отвернулся и, сделав несколько шагов, упал на постель. И снова, как уже бывало прежде, но ещё сильней и стремительней к нему подступил мрак и накрыл непроницаемым одеялом, погрузив его тело в оцепенение. Ничего не было, ни чувств, ни памяти, ни снов.

5.

Когда сознание вернулось к Игорю, и он снова смог двигаться, первым делом он достал из кармана брюк телефон и, судорожно работая непослушными пальцами, нашёл в записной книжке номер Алины. Лишь ей он мог позвонить сейчас.

- Да, Игорь, - зазвучал в трубке мягкий голос Алины, - что-то случилось?

- Да, - сдавленно ответил Игорь, - мы можем встретиться?

- Когда? – всё также мягко спросила Алина, будто о встрече её просил не малознакомый парень, а старый друг.

- Через час. Я заеду за тобой.

- Буду ждать.

Игорь выключил телефон и откинулся на кровать, глядя в потолок. Внутри у него была пустота, она росла, как воронка водоворота, стремясь поглотить его полностью. В этой пустоте постепенно исчезало всё, чем был Игорь, всё, чем он дорожил и чего боялся. Но опустошение рождало лёгкость, лишающую веса и отрывающую от земли… Быть может, это было смирение с неизбежным, готовность покориться неотвратимой судьбе, но Игорь внезапно почувствовал, что собственное тело перестало быть ему чужим. Он обрёл над ним контроль и, вскочив с постели, помчался в ванную. Там он снова увидел в своё отражение в широком овальном зеркале в резной раме, но оно не поразило его, как в первый раз. Теперь он встретил свой новый облик со спокойствием и выдержкой сорокалетнего мужчины.

Приняв душ и позавтракав, Игорь вернулся в спальню, чтобы одеться. Среди своих вещей он постарался выбрать те, которые лучше всего подходили его новому возрасту. Поэтому из шкафа были вынуты тёмные костюмные брюки, строгая белая рубашка, предназначенная специально для наиболее важных случаев. Пиджак Игорь не стал брать, решив, что тот предаст ему слишком официальный вид, будто он собрался на свадьбу или похороны.

Вскоре сборы были закончены. Облачившись в пальто, Игорь взял ключи от машины, открыл входную дверь и, резко выдохнув, шагнул за порог. К большому его облегчению, по пути к машине Игорь не встретил никого из знакомых. Он ещё не успел измениться внешне настолько, чтобы его нельзя было узнать, так что увидь его кто-нибудь, расспросов было бы не избежать. Но удивительная вещь фортуна! Порой она отказывает нам в том, чего мы у неё усиленно просим, зато мгновенно даёт то, о чём мы успели подумать лишь вскользь.

Ничто не помешало Игорю благополучно добраться до Алининого дома, а ровно в три часа дня, как и было условлено, она сама вышла из подъёзда. Торопливым шагом девушка направилась к машине Игоря, не дойдя до неё несколько шагов, застыла на месте. Сквозь лобовое стекло Игорь увидел, как вытянулось в изумлении её лицо, когда она взглянула на него. С минуту Алина стояла в нерешительности, а Игорь сидел на месте и с тревогой ждал её реакции. Но девушка быстро взяла себя в руки и решительно подошла к двери автомобиля, и, открыв её, села рядом с Игорем. Она ни о чём не спрашивала, а, только, молча пристегнулась, готовая ехать, куда он её повезёт.

Игорь знал лишь одно место, где ему хотелось бы сейчас оказаться. Они выехали из города и помчались по шоссе вдоль полей и лесов. Широкий простор расстилался впереди, мимо скользили отдельно стоящие домики, невысокие холмы, свинцово-серые озёра. Природа кругом была скудна и невзрачна, пожухшая трава и голый деревья придавали ей обездоленный, сиротский вид. На земле не было и пятна снега, повсюду царили сырость и грязь, больше свойственные промозглой осени, чем ледяной зиме.

Недолго продолжалась поездка среди унылых пейзажей, очень скоро машина, в которой ехали Игорь и Алина, достигла пределов маленького городка, застроенного невысокими, в основном старинными зданиями. Петляя по узеньким улицам, они проехали его добрую половину прежде, чем нашли место, где можно было припарковаться. Там Игорь и Алина выбрались из автомобиля и отправились дальше пешком. Пройдя от стоянки метров сто, они оказались на небольшой прямоугольной площади, выходящей прямо на променад, вытянувшийся вдоль морского берега. Спутники пересекли площадь и подошли вплотную к металлическому ограждению, за которым внизу лежала узкая полоска пляжа, а дальше до самого горизонта раскинулось величественное море. Волны его были серыми в этот день, как и само небо, а очертания фигурных берегов, тянущихся вдаль, расплывались в тумане.

Никогда Игорь не мог равнодушно смотреть на подвижную, живущую своей собственной жизнью, безгранично широкую поверхность моря. Оно было его лучшим другом, оно утешало его в печали и укрепляло его радость. Он обращался к нему в самые тяжёлые моменты жизни, и оно всегда возвращало ему покой и мир.

Глядя на море не отрываясь, Игорь пошёл по променаду в сторону лестницы, ведущей на белый песчаный пляж. Алина шла за ним. Вместе они спустились на песок, и подошли к самой воде. Ветер развивал длинные волосы девушки, Алина подняла воротник, чтобы защитить шею от его резких порывов. Она стояла возле Игоря чуть поодаль и внимательно смотрела на него, но не решалась заговорить первой.

Алина была поражена произошедшим с Игорем изменениям. Конечно, его вчерашний рассказ и то, что она уже видела своими глазами, несколько подготовили её к подобному, но всё же… Внезапное старение – это настоящий шок. Но, не смотря на это, она очень жалела его, ей было больно видеть это страшное превращение. И ещё больнее ей было от того, что она ничем не могла ему помочь. Тоска наполняла сердце девушки – снова, как когда-то, она вынуждена смотреть, как умирает успевший стать небезразличным ей человек и ничего не может с этим сделать… Но она, по крайней мере, может быть с ним в это время, избавить его от одиночества, которое, должно быть, мучает его сейчас больше всего.

Алина подошла к Игорю вплотную и положила руку ему на плечо. Он вздрогнул от этого мягко прикосновения, выдав тем самым, насколько был напряжён.

- Не представляю, как я жил, не видя этого, - произнёс он, кивая на море. В голосе его слышалась нежность, смешанная с печалью, - из моего родного города добираться до моря очень далеко. До приезда сюда я бывал на нём лишь два раза в жизни.

- Оно прекрасно, - подтвердила Алина, глядя вдаль. – Я ведь тоже не отсюда родом, приехала в гости к сестре.

- Удивительное совпадение, - грустно усмехнулся Игорь, - мы оба приехали сюда из другого города, чтобы найти здесь свою смерть.

Он отвернулся от моря и медленно побрёл назад по сыпучему песку.

Спазм сдавил горло Алине и слёзы подступили к глазам. Она бросилась следом за Игорем и, обогнав его, бросилась ему на грудь. Игорь остановился от неожиданности, он обнял Алину, склонившись к ней и спрятав лицо в её чёрных волосах. А она гладила его по голове и повторяла, что всё будет хорошо, что она не оставит его.

Игорь молчал, он-то прекрасно знал, что ничего уже не будет хорошо для него. Но в этот момент он чувствовал себя счастливым потому, что он не был больше одинок. Алина стала его счастьем, она была тем человеком, с которым он ждал встречи всю жизнь. Она приняла его и разделила его боль, а он разделил её… Теперь они были обручены кровавыми слезами своих сердец.

Поддерживая друг друга, Алина и Игорь покинули пляж и отправились домой. Когда они приехали в город, и Игорь остановил машину возле Алининого подъезда, она сказала, что не хочет оставлять его одного, а он сказал, что не хочет, чтобы она уходила. Поэтому Алина не стала прощаться с Игорем, а, выйдя из автомобиля, быстро побежала к дому, чтобы через пятнадцать минут вернуться назад с дорожной сумкой. Игорь повёз её к себе домой.

Как волшебно преобразилась его старая, хорошо знакомая квартира, когда её порог переступила Алина. Точно солнечный свет, проникнув сквозь толстые стены дома, наполнил узкую прихожую, придав ей не свойственное прежде очарование. Легко и приятно было Игорю теперь находится здесь, его больше не стесняли ограниченные площади скромного городского жилища. Оно больше не казалось ему слишком простым и скучным, в отличие от тех фешенебельных дворцов, которые он привык проектировать. Небольшая двухкомнатная квартира внезапно стала ему милой и дорогой, и всего лишь потому, что уже не был в ней единственным обитателем.

По первости Алина чувствовала себя неловко в чужом доме и старалась не прикасаться лишний раз к вещам Игоря, чтобы не смущать хозяина. А когда он сказал, что уступит ей свою спальню, а сам разместится в кабинете и будет спать на раскладном диване, то наотрез отказалась принять эту его жертву. Алина сказала, что она лишь гостья в его квартире и ни в коем случае не позволит ему терпеть неудобства из-за её присутствия. Поэтому она решительно подняла с пола свою сумку с вещами и, спросив у Игоря, какая из дверей ведёт в кабинет, отнесла её туда. Видя это, Игорь вначале даже почти обиделся, ведь Алина не была «лишь гостьей» для него, но не стал возражать. В конце концов, какая разница, где она будет ночевать? Самое главное, что она будет рядом с ним до конца…

Одно из основных свойств человека – это способность очень быстро ко всему приспосабливаться и привыкать. Так и Алина всего через несколько часов пребывания в доме Игоря чувствовала себя так, будто провела там не один год. Она так осмелела, что даже сделала ему замечание по поводу того, что в квартире явно не хватает женской руки.

- В смысле не хватает порядка? – переспросил Игорь, подходя к обеденному столу, за которым сидела Алина и помешивала ложкой чай в прозрачной стеклянной чашке. Он поставил на стол тарелку с шоколадным печеньем и сел напротив девушки.

- Именно, - не смутившись, ответила Алина, - ты давно живёшь один?

- С тех пор, как переехал в этот город, то есть больше шести лет, - ответил мужчина и глотнул из своей чашки.

- И что за это время ты никого сюда не приводил? – Алина прищурилась, глядя на собеседника.

- Ну, конечно здесь бывали мои друзья и тому подобное. Но надолго не оставался никто… - Игорь повернулся к окну, и лицо его приобрело непроницаемое выражение, будто он хотел скрыть нахлынувшие эмоции.

- Прости, - виновато произнесла Алина, переведя взгляд на стол, - я иногда не замечаю, как начинаю нести чушь, - она осеклась, решив, что лучше сейчас замолчать. Ей стало скверно из-за того, что она невольно подняла больную тему и ещё больше испортила настроение Игорю.

Алина снова посмотрела на Игоря, и ей показалось, что он ещё сильнее состарился. Черты его стали ещё жестче, а в волосах прибавилось седых прядей. Как молния жалость к этому несчастному человеку пронзила её сердце. Она думала о том, что Игорь не заслужил таких мучений, что никто на свете не заслуживает подобного. Стать пленником смерти, её вечной жертвой, а теперь ещё и стареть не по дням, а по часам, угасая на глазах.

Поддавшись порыву нежности, Алина поднялась и, подойдя к Игорю, обняла его за шею. Она хотела, чтобы это невыносимое выражение боли и тоски ушло из его глаз.

- Ты больше не будешь один, - прошептала она ему на ухо, - обещаю. Чтобы не случилось, я останусь с тобой.

Алина присела возле Игоря и посмотрела на него снизу вверх.

- Посмотри на меня.

Игорь повернулся к ней и опустил глаза. Сначала они ничего не выражали, но скоро Алина увидела, как в них зажглись тёплые искорки, а на губах Игоря появилась улыбка.

- Спасибо, - сказал он искренне. Ему стало легче.

Больше Алина не спрашивала Игоря о его прошлом, да и о своём тоже не рассказывала. В этом они были особенно похожи – и его, и её прошлое хранило печать смерти, которая хоть и не лишила их жизни, но отняла способность радоваться ей полностью. Они оба оказались в подвешенном состоянии – ни здесь, ни там, пусть и по разным причинам.

Остаток вечера они почти не говорили, и в этом не было необходимости. Что ещё они могли сказать словами друг другу? Ничего. Всё уже было сказано. Но они поддерживали друг друга просто, будучи вместе, находясь радом. Один давал силу другому, наполняя его ощущением живого присутствия дружественного, понимающего существа. Безмолвие было подобно музыке, тонкой, нежной мелодии, льющейся из сердца и наполняющей пространство. Любовь – это связь сердец, она рождается в тишине и спокойствии. Ей чужды шум и суета эмоций, она выше и глубже этого.

Как всегда незаметно и неотвратимо на землю опустилась ночь, и хотя в эту ночь Игорь не был одинок, вместе с темнотой к нему пришёл страх. Точно почувствовав это, Алина подошла к нему ближе и взяла за руку.

На небе сияла растущая луна, её серебряный свет заливал комнату и придавал предметам необычный вид, создавая на полу резкие тени там, где они преграждали ему путь. Напряжение росло, Игорь с трудом справлялся с волнением, он не заметил, как сильнее сжал руку Алины. Что-то надвигалось, что-то ужасное, неотвратимое. Его слух обострился, он слышал, как стучит в груди точно молот его сердце, как бурлит кровь венах, но в звуках этих не было ничего необычного, пока… На границе слышимости, на границе возможностей восприятия вдруг возник какой-то новый звук. Игорь не сразу понял, на что он похож, но скоро на ум ему пришёл образ летящего бумеранга, с характерным механическим шумом разрезающего воздух. Постепенно этот шум становился громче, будто невидимый бумеранг приближался к нему - виток, ещё виток, от него не укрыться и не спастись.

- За что? – беззвучно прошептал Игорь.

Его тело сотрясла дрожь, точно электрическая волна пробежала от макушки до пят. И в этот же миг Игорь почувствовал, что стал старше ещё на десяток лет. Он не сомневался в этом. В момент превращения его сознание разводилось, для одной его части мелькнул лишь краткий миг, а для другой медленно протекли десять долгих лет.

Игорь отпустил руку Алины и побрёл к своей постели, а она осталась стоять. Девушка тоже поняла, что произошло, каким-то образом она сумела почувствовать то же, что и Игорь. Это переживание удивило её, но не потрясло, в сознании девушки царило небывалое спокойствие, спокойствие, окрашенное в торжественные тона. В момент, когда по телу Игоря пробежала сопровождавшая его старение дрожь, Алине открылась некая истина, неизвестная прежде.

Эта истина содержала в себе отпечаток мудрости и величия, не свойственных человеческому сознанию, его узкому и одностороннему восприятию. Состояла она в том, что в жизни есть события, которых невозможно избежать, потому что они должны произойти… Есть вещи, являющиеся ключевыми вехами в становлении и развитии человека, без них он не станет тем, кем должен стать. Поэтому жизненные испытания и даже страдания нужно воспринимать спокойно и с достоинством, поскольку они - это сила, которая вырезает личность из бесформенной массы человеческой психики.

Алина не пошла спать в свою комнату, вместо этого она опустилась на кровать рядом с Игорем. Он был совершенно опустошён и уже проваливался в забытье неумолимого сна, а она не хотела оставлять его одного даже ненадолго. Завтра, когда взойдёт солнце, она расскажет ему о том, что узнала этой ночью и, быть может, подарить ему надежду, если не на избавление, то хотя бы на то, что испытания его не бессмысленны.

6.

«Утро, - подумал Игорь, открыв глаза и глядя сквозь окно на бледно-голубое морозное небо. – Сколько мне теперь? Нет, я не хочу этого знать», - он снова закрыл глаза и повернул голову на бок. Тут его лица коснулась прядь чьих-то волос, заставив снова открыть глаза. Рядом мирно спала Алина, лицо её было обращено к нему, а волосы разметались по подушке. Это неожиданность порадовала Игоря – вчера ночью он не заметил, что она осталась с ним – ему даже показалось, что Алина похожа на ангела, прилетевшего, чтобы охранять его сон… Сон. Лишь сейчас он почувствовал, что сон его в эту ночь не был тяжким, мучительным забытьем, как прежде. Нет, он не помнил, чтобы видел снов, но и мрака тоже не помнил. Ему было легко и спокойно, впервые за долгое время Игорь чувствовал, что сон дал ему желанный отдых и восстановил силы. Он был уверен – причиной этой перемены могла стать только Алина, её освежающее присутствие развеивало удушливый туман, погружавший его в беспамятство.

Алина будто почувствовала, что на неё смотрят и проснулась. Ей почему-то стало неловко, когда она увидела, что Игорь смотрит на неё. Что это было? Может, женская стыдливость из-за подсознательной уверенности, что по утрам она плохо выглядит, или внезапно возникшее смущение из-за того, что самовольно улеглась спать в чужой кровати. Но, так или иначе, уже через секунду Алину как ветром сдуло с постели. Игорь хотел остановить её, но не успел – девушка уже скрылась за дверью комнаты и помчалась в ванную.

Подобной реакции Игорь никак не ожидал, чего она могла так испугаться? Неужто подумала, что он разозлится из-за того, что она спала рядом с ним? Как жаль, что она не знает, насколько он рад этому, насколько благодарен ей за эту мирную ночь, за спокойный и светлый сон без мыслей и печалей.

Игорю захотелось сейчас же объясниться, он встал с постели и тоже хотел выйти из комнаты. Он уже был почти у двери, но тут, откуда ни возьмись, перед ним оказалось зеркало, а в нём… Его отражению было лет пятьдесят, если не больше. Волосы абсолютно седые, на лице, словно трещины на сухом дереве, проступали морщины. Фигура стала ещё суше, кожа плотнее облегала кости, под ней отчетливо прорисовывались жилистые мышцы. Он выглядел так, будто сама смерть своим поцелуем в один миг высосала из него остатки молодости и отдала на растерзание демонам старенья и увядания.

Но хуже всего Игорю было не от того, что тело его ещё больше состарилось - он ведь понял это ещё вчера - а от того, что внезапное бегство Алины представилось ему теперь, когда он увидел своё отражение, в совершенно другом ракурсе. Она так быстро ушла потому, что испугалась! Она не могла оставаться с ним, со стариком! Ей было противно смотреть на него, невыносимо находиться радом. Она уйдёт, заберёт свои вещи и под благовидным предлогом уедет, бросит его. А он не сможет удержать её и даже не станет пытаться, он сам не хочет, чтобы она видела его таким… Он снова останется один и в одиночестве встретит свою последнюю смерть.

Игорь снова опустился на кровать и обхватил голову руками. Ему казалось, что мир рушится вокруг него. Слабый призрак надежды, мелькнувший в его душе, когда он увидел лицо спящей радом Алины, растаял безвозвратно. И хоть за окном сияло Солнце, он чувствовал, что внутри у него навсегда воцарилась глухая и беспросветная ночь. Он даже не поднял глаз, когда дверь в спальню снова открылась и вошла Алина. Он не мог смотреть на неё, зная, что сейчас потеряет её навсегда, а вместе с ней и остатки своей жизни.

Алина же ни о чём подобном не думала, напротив настроение у неё было прекрасное, и она ни в коем случае не собиралась никуда уезжать. Проснувшись утром, она даже не заметила произошедших с её другом изменений, а уж умчалась из комнаты точно не по этой причине. Девушка лишь хотела привести себя в порядок и тут же вернулась, а увидев, в каком состоянии пребывает Игорь, несколько растерялась, так как совершенно не представляла, что могло стать его причиной.

- Что случилось? – тихо спросила она, остановившись возле входа в спальню.

Игорь не ответил. Он как будто не слышал её, а продолжал всё также сидеть, обречённо опустив голову.

- Игорь, что случилось? – повторила она настойчивее, - Ответь мне.

- Я пойму тебя, если ты захочешь уйти, - замогильным голосом произнёс мужчина. - Ты ничего мне не должна, и я не стану тебя останавливать. Ты свободна.

- О чём ты? – удивилась Алина, - С чего это вдруг я должно захотеть уйти?

В ответ Игорь поднялся и подошёл к ней вплотную, чтобы она могла хорошо рассмотреть его лицо.

- Я стал стариком, - сказал он низким, обречённым тоном, - Я скоро превращусь в ходячую мумию, а потом умру. Тебе незачем видеть это.

Алина опустила взгляд и вздохнула, она наконец-то поняла, какая мысль терзала Игоря.

- Может быть, и незачем… - печально ответила она.

Игорь отвернулся. Он ждал этого ответа, но всё равно, ему было больно. Его горло сжали стальные тиски, а сердце пронзили тысячи игл. Игорь отошёл к окну, чтобы Алина не могла видеть, как ему плохо.

- Может быть, и незачем, - снова заговорила девушка, - но я не могу по-другому. Это правда, мне нелегко видеть, как смерть медленно забирает тебя. Но гораздо труднее мне было бы бросить тебя и без сопротивления отдать ей. Я не могу пойти на это, я не могу расстаться с тобой сейчас.

Игорь снова повернулся к Алине, но увидев, как она смотрит на него, не смог ничего возразить. Во взгляде её было столько решимости и столько нежности, что им нельзя было сопротивляться.

- Почему? – только и мог спросить он.

- Не знаю, - пожала плечами Алина, - может это любовь? Или, по крайней мере, её начало.

Он больше ни о чём не спрашивал, а лишь с трепетом ощущал, как в душе его вопреки его собственному желанию, снова разгорается слабенький огонёк надежды. Жизнь – это вечное балансирование между крайностями, то ты склоняешься в сторону горя, то в следующую секунду уже оказываешься в зоне счастья.

- Я хочу кое-что тебе рассказать, - сказала Алина, присев на кровать Игоря пока он сам оставался стоять, прислонившись к подоконнику, - о том, что я узнала вчера ночью…

Она поведала ему об истине, очевидной и простой, которую, тем не менее, смогла понять лишь несколько часов назад. Она сказала, что истина эта подарила ей веру в то, что события, происходящие с ним и с ней самой, не могут быть беспричинными. Они должны вынести из них какой-то урок, что-то усвоить. Ей кажется, что от того, насколько хорошо каждый из них выучит этот урок, и зависит исход ситуации.

Игорь слушал Алину не перебивая. В начале, он слабо верил в правильность её суждений, его разум отказывался отвлечься от размышлений о собственном горе и попытаться увидеть картину с точки зрения логики происходящий событий. Однако постепенно в его психике возобладало присущие каждому человеку чувство справедливости, заставившее его принять то обстоятельство, что ничто и никогда не может происходить без причины. Всякое явление имеет свою причину и свои последствия. Быть может, если он поймет причину своих страданий, то найдёт и путь к избавлению от них.

Надежда, трепетная, но упорная, крепла в сердце Игоря и постепенно, подпитываемая доводами неустанно стремящегося к рациональности разума, превращалась в уверенность. «Ничто не бывает просто так, - говорил себе Игорь, - если это со мной происходит, значит, в этом есть какая-то цель. Мне остаётся лишь ждать… Ждать, чем всё это кончится».

- Да, - негромко подтвердила Алина, - мы можем лишь ждать и быть внимательными, чтобы не пропустить момент, когда ответ придёт к нам.

- Я сказал это вслух? – переспросил Игорь, поняв, что Алина повторила то, о чём он только что подумал.

- Нет, мы просто думаем об одном, - покачала головой девушка.

Алина поднялась с кровати и, сделав несколько шагов по комнате, остановилась возле платяного шкафа, стоявшего у противоположенной окну стены. Она скрестила руки на груди и посмотрела на Игоря, нахмурив чёрные брови:

- Понимаю, это трудно, - начала она серьёзным тоном, - но тебе нужно набраться терпения и внимательно следить за тем, что с тобой происходит. Ты сам, конечно же, понимаешь, что твоя болезнь в высшей степени необычна, даже сверхъестественна… И мы не можем… Не должны позволить этому случаю бесследно кануть в историю, - Алина замолчала, давая возможность Игорю ответить.

- Что ты предлагаешь? – спокойно спросил он.

- Записать всё, что с тобой происходило, происходит и… произойдёт. Я буду вести записи того, что вижу со стороны, а ты будешь записывать свои ощущения. Такое двойное наблюдение даст наиболее точную картину… Возможно, когда-нибудь оно пригодиться кому-то, может, даже науке.

Игорь невесело усмехнулся, представив, что подробное изложение его жуткого превращения и симптомов дьявольского недуга будет читать какой-нибудь учёный - скорее всего, это будет психиатр – разбирая по косточкам его очевидное помешательство. Здравомыслящему человеку трудно поверить в то, что кто-то может каждую неделю умирать, а потом воскресать, чтобы на исходе седьмого года пасть жертвой стремительного и неизбежного старения.

- Не думаю, что хоть когда-нибудь настанет время, когда наука согласится принять эти записи всерьёз, - сказал он, наконец. - Это слишком для неё.

- Мало кому известно будущее. Кто знает, как всё изменится, причём, возможно, очень скоро? – пожала плечами Алина.

- Хорошо, - Игорь выпрямился на фоне окна, - если ты так хочешь, я буду вести записи и стану твоим подопытным кроликом, - он произнёс это с улыбкой. В конце концов, ему было всё равно, чем заниматься эти последние дни. К тому же он не мог отказать Алине в такой малости, тем более что она могла отвлечь и помочь относиться ко всему, как сторонний наблюдатель.

Так потекли часы, а за ними дни. Нелегко оказалось Игорю перенести на бумагу всё, что он успел пережить за последнее семь лет, хотя, в действительности рассказывать ему было особенно не о чем. До последнего времени происходило с ним всегда одно и то же – закат, агония, смерть, мрак, воскрешение – и так по кругу. Добавить к этому он мог лишь беспросветную тягость ночных провалов сна.

На следующее утро после того, как было принято решение вести подробные записи всех изменений в физическом и моральном состоянии Игоря, он сказал Алине, что отныне только она будет видеть, как он стареет. Сам же Игорь больше не мог на это смотреть. Первое, что он сделал, когда проснулся, снял со стен все висевшие в его квартире зеркала и, завернув их в брезент, сложил на балконе.

Алина не возражала, она понимала, что так будет лучше для него, легче. Она продолжала каждую ночь «осветлять» его сон, оставаясь с Игорем, пока тот спал. Пусть он и не просил её об этом, но она знала, что ему это нужно.

Алина почти всё время была с Игорем, только однажды ненадолго вышла из дома в магазин. Эта краткая разлука оказалась для Игоря мучительнее всех семи лет его страданий, хотя он и сам не знал почему. Но как только она вышла из квартиры и шаги её затихли за дверью, точно пол разверзся под ним и он стал падать холодную бездну одиночества. Вернулись страхи и сомнения, в сердце разлился удушающий вой тоски. Он знал, верил, что она вернётся, но краткие минуты её отсутствия показались ему веками одиночества. Алина будто была щитом, укрывавшим его от всепроникающего мирового холода, а стоило ей ненадолго уйти, как он снова накрыл его волной. Но, как только она вернулась, холод отступил, точно не мог выдержать её присутствия.

Наступил последний для Игоря вечер. От прежнего молодого, полного сил мужчины в нём не осталось и следа. Вместо него в постели лежал худой, как скелет, немощный старик, которому было не меньше ста лет. Это было настолько ужасное и печальное зрелище, что Алине с трудом удавалось сдерживать слёзы, когда она сидела рядом. Игорь был так слаб, что уже не мог даже сидеть. Он лежал и пустым взглядом смотрел в потолок, по которому ползли последние блики заходящего солнца. Оцепенение сковало всё его тело, так что он не мог даже говорить. Да ему и не хотелось. Слова были бессмысленны, они ничего не могли изменить… Однако Игорь не чествовал горя, он ждал конца как избавления.

Как больно было Алине смотреть на него! Ей хотелось кричать от бессилия. Она готова была даже поменяться с Игорем местами, чтобы только он жил. Но это было невозможно. Точно собственной казни она ждала захода солнца, молясь, чтобы этот миг наступил как можно позже… Секунда, ещё одна и свет угас, а по высохшему телу Игоря пробежала едва заметная дрожь. Он закрыл глаза, и дыханье его прервалось. На этот раз смерть была к нему милосердна.

Наверное, только ступор, охвативший всё её тело и сознание, не дал Алине упасть в обморок. Она продолжала неподвижно сидеть рядом с бездыханным телом Игоря, ничего не чувствуя и ни о чём не думая… Минуту проходили или часы - для неё не было разницы, ведь жизнь остановилась. Она чего-то хотела, чего-то боялась, к чему-то стремилась… Было ли это? Она сомневалась. Тогда для неё не было ничего, всё исчезло, растворилось, точно кто-то стёр карандашный набросок, оставив на белом листе лишь смутные разводы.

Алина не ощущала ни грусти, ни боли потери, она даже удивилась этому краем ума. Почему она не тоскует? Почему не оплакивает Игоря? Она ведь успела полюбить его, хоть и сопротивлялась этому, так почему же?

Вдруг сердце девушки обожгла маленькая искорка. Алина отчётливо ощутила её огненное присутствие. Она как будто просила её подождать, точно не всё ещё решено…От сердца по всему её телу начало разливаться тепло, наполняя Алину уверенностью и спокойствием. Её разум ожил, вернулась способность двигаться, но она оставалась сидеть на месте и ждать. Постепенно темнота в комнате стала рассеиваться, уступая место сизому предрассветному полумраку. А когда света стало достаточно, Алина увидела то, что заставило её глаза наполниться слезами… слезами радости.

Игорь больше не был стариком! К нему вернулась молодость, он снова стал таким, каким Алина впервые увидела его – молодым красивым мужчиной! Он всё ещё был неподвижен, бездыханен, мёртв, но уже не стар.

Алина не могла оторвать от него глаз и сидела, затаив дыхание. Она ждала, когда невидимое из спальни Игоря солнце поднимется из-за горизонта, и мысленно торопила его появиться скорее.

Рано или поздно всё заканчивается, кончилось и ожидание Алины. Резко поднялась под одеялом грудь Игоря – его первый вдох, а через несколько секунд он открыл глаза.

Они долго смотрели друг на друга, пока Алина не начала плакать и смеяться одновременно. Игорь потянулся к ней и заключил в объятья, и держал до тех пор, пока девушка не успокоилась. Когда Алина взяла себя в руки, он отстранился и посмотрел её в глаза.

- Всё закончилось, Алина, - произнёс он нежно, - я теперь свободен.

Алина не ответила, она не могла говорить от радости, а только крепче сжимала его руку.

- Я хочу рассказать тебе о том, что я видел. Ты не против послушать прямо сейчас?

- Расскажи, - прошептала девушка, совладав с собой.

- В этот раз всё было совсем по-другому, - заговорил Игорь, - не так, как прежде. Я не чувствовал ни боли, ни страха, но самое удивительное, не было падения во мрак. Смерть пришла незаметно и легко, как освобождение, которого я жаждал. Со мной уже было подобное, в тот самый первый раз, в мой двадцать первый день рождения. Также как тогда, я оказался в море света. Его тёплые волны несли меня куда-то вдаль, они растворяли моё сознание, очищали, даря мне лёгкость. Сомненья и беспокойство исчезали вместе с памятью, я сбросил их, как старую одежду и ничего не осталось во мне.

Вначале не было ничего, кроме света, всеохватывающего, проходящего даже сквозь меня. Он был повсюду, не оставлял нигде ни одной тени, ему невозможно было сопротивляться. Бессмысленно было закрывать глаза, свет от этого не становился слабее. Я чувствовал его всем телом, он был материальным, плотным, подвижным, как вода. Я мог коснуться его, мог вдохнуть. Если мрак был для меня полным, непреодолимым «отсутствием» чего бы то ни было, то свет этот был самой жизнью, её всепроникающим «присутствием».

Голова моя была пуста, но сердце было переполнено. Оно билось в моей груди как сумасшедшее, но всё равно его удары казались мне медленными и протяжными. Сердце будто нагнетало окружающее пространство, заставляя плотный золотой свет закручиваться вихрем вокруг меня. Оно билось всё быстрее, превращаясь в раскалённый уголёк, я отчётливо ощущал его жар. Чем горячее оно становилось, тем больше расширялся световой вихрь вокруг меня. Так было до тех пор, пока всё пространство не начало меняться. Там где раньше было лишь облако света, стали прорисовываться чёткие очертания, появился горизонт, а вместе с ним и перспектива.

Я стоял на берегу синего, как вечернее небо, моря. В вышине на прозрачном небосводе среди миллиардов звёзд и галактик светило ослепительное солнце. Я точно оказался на границе мира, откуда было рукой подать до загадочных глубин Вселенной. Поверхность моря была совершенно неподвижной, ни одна волна или даже лёгкая рябь не нарушали её величественного спокойствия. Я шёл по белому песчаному берегу, любуясь непередаваемой красотой и торжественностью этот сказочного пейзажа. По левую руку от меня лежало безграничное, переливающееся всеми оттенками синего, безмолвное море, а по правую – столь же безграничная, гладкая, как скатерть белая пустыня. На горизонте узкая граница между водой и песком соединялась со звёздной дугой Млечного пути, перечертившей небо.

На той гладкой, всецело открытой космосу земле, я был единственным объектом, возвышавшимся над твёрдой поверхностью. Осознав это, я почувствовал себя единственным связующим звеном, мостом между землёй и небом. Вместе с этой мыслью ко мне пришло и чёткое ощущение собственной силы. Мне казалось, что я способен сделать всё, что угодно, создать всё, что пожелаю. Я взглянул на пустыню и захотел, чтобы она ожила. Я вложил в это желание всю силу своего сердца, и оно исполнилось. Одна за другой из песка поднялись изумрудные травинки, они множились, пока не превратились в бескрайний зелёный ковёр. За травой появились деревья, ставшие лесом, горы и озёра. А в конце появились здания, высокие башни, пышные дворцы, амфитеатры, всё, что я когда-либо мечтал построить и даже то, о чём я не смел и мечтать прежде.

Но, когда всё было закончено, мне по-прежнему казалось, что чего-то не хватает. А когда я понял чего именно, появилась ты… Ты была так прекрасна, что звёзды не могли сравниться с тобой очарованием. Ты смеялась и была счастлива, по-настоящему счастлива. Я понял это потому, что в твоих глазах больше не было той печали, которую я видел в них прежде. Я обнял тебя, и ты сказала, что теперь мы никогда не расстанемся… Тот миг блаженства и совершенной радости длился вечно.

Я не помню, как исчез оттуда и вернулся сюда. Мне кажется, я до сих пор частично там, но, всё же я не тоскую… Знаешь почему?

Алина покачала головой.

- Потому, - ответил Игорь, - что понимаю теперь, это была иллюзия, сотворенная мной. Да я был мёртв, - добавил он, увидев недоумённое выражение лица Алины, - так что это не игры моего разума. Но, тем не менее, то место, вернее то, каким оно было – это только иллюзия. Я сам его создал, сам наполнил образами, предметами, людьми, всём тем, что мне было дорого и любимо мной при жизни. Это место было раем для меня, но раем, который я сам для себя создал. И теперь я понимаю, почему раньше я видел лишь мрак и пустоту. Потому, что я прежде не любил ничего и никого по-настоящему. Да, я был до некоторой степени привязан к своим друзьям, работе, но этого было мало… Лишь любовь способна пережить смерть, а любить я научился только, когда встретил тебя. Благодаря тебе, Алина, я больше не умру.

2012 год.

© Meritaton / Меритатон

Опубликовано 01.10.2012 в 11:28
Прочитано 803 раз(а)