Зарегистрируйтесь и войдите на сайт:
Литературный клуб «Я - Писатель» - это сайт, созданный как для начинающих писателей и поэтов, так и для опытных любителей, готовых поделиться своим творчеством со всем миром. Публикуйте произведения, участвуйте в обсуждении работ, делитесь опытом, читайте интересные произведения!

Последний паром

Добавить в избранное

Предисловие


На встрече с читателями центральной библиотеки города Райчихинска в 2017 году, я пообещал дописать эту повесть. Признаюсь, что выполнить обещание оказалось непросто, хотя события происходили на моих глазах. В то время я работал инструктором Промышленно-транспортного отдела Райкома партии. Пришлось ворошить не только закоулки памяти, но и архивные материалы. Нашёл в Интернете фото автомобильного моста через реку Бурея.

Подбирал и другие подходящие иллюстрации. Но, коль «назвался груздем, полезай в кузов». Хотелось написать интересно, не обидев живых людей, ставших героями повести. Многие имена и фамилии героев изменены, но всё основывалось на реальных событиях далёких лет, когда ещё не было моста через Бурею, федеральной дороги «Амур», Бурейских гидроэлектростанций. А теперь автомобильй мост стал гордостью строителей и местной достопримечательностью. По федеральной трассе М-50 «Амур» уже ходят междугородние автобусы между Благовещенском и Хабаровском.

Надеюсь, что многим будет интересно узнать о событиях прошлого века и людях, которые жили в нашем районе. Некоторые считают, что раньше было лучше, а теперь настали другие времена. Должен признаться, что и во времена правления КПСС, не всё было идеально, и взаимоотношения между людьми тоже. Но это жизнь, в которой случается всякое. Православные люди в своей основной молитве «Отче наш» просят Господа избавить их от Лукавого, потому, что маленькие соблазны не редко доводят людей до серьёзных правонарушений и даже преступлений. Некоторые из моих сверстников убеждены, что раньше было больше справедливости и меньше коррупции. Не могу с этим согласиться. Просто тогда мы были моложе. Благодаря активной пропаганде, по-другому смотрели на жизнь. Трудились на производстве и дома, верили в светлое будущее и искренне старались его приблизить. Да и человеческая память устроена так, что хорошее запоминается надолго. А о плохом вспоминать не хочется.


Последний паром


Первый секретарь райкома партии приходил на работу за час до начала официального времени, чтобы уточнить план рабочего дня и проверить свежую информацию, а заодно привести в порядок мысли. Сегодня мысли были весьма мрачными. Ранняя весна сменилась резким похолоданием со снегопадом.

Посевная компания, возможно, затянется и его район будет фигурировать среди отстающих. Но больше всего Анатолия Фроловича беспокоило вскрытие реки Бурея.

Привычно нажал кнопку звонка на телефонном коммутаторе. За дверью послышался резкий звук, и в проёме появилась миловидная секретарша.

- Аня, дай мне последнюю метеосводку с Малиновской метеостанции!

- Хорошо, Анатолий Фролович! Сводку уже передали по телефону, я записала. Вот она в папке!

- Спасибо! Ты, как всегда, воплощение исполнительности и дисциплины!

Первому секретарю райкома партии было, отчего беспокоиться. Во время отдыха в Шмаковке, пообещал высокому партийному деятелю Приморского края, имевшему большие связи в Москве, что переправиться через реку Бурея на легковом автомобиле, в конце апреля, не составит труда. Несколько лет подряд речка вскрывалась 24, 25 апреля и до начала официальной навигации уже работал леспромхозовский плашкоут. Теперь это мероприятие вызывало большие сомнения. Оставалось надеяться, что можно будет проехать по ледовой переправе.

Местный леспромхоз после ледостава и укрепления реки ноябрьскими морозами, приступал к организации ледовой переправы.

Мощными насосами из прорубей качали речную воду и равномерно распределяли по поверхности льда. Требовалось большое мастерство, чтобы ледяной слой наращивался без воздушных пузырей и с максимальной интенсивностью. Работы проводились ночью, когда морозы становились сильнее. Днём температура поднималась, иногда, до ноля градусов. А ночью снова опускалась до «минус» двадцати. При остановке насоса, сливали остатки воды, иначе, при замерзании, оборудование могло выйти из строя.

Снег с поверхности льда удаляли сначала ручными скребками, а потом, когда лёд становился толще, лёгкими бульдозерами или навесным оборудованием колёсных тракторов.

Рабочие на устройстве ледовой переправы получали бесплатное горячее питание и повышенную заработную плату. А за ускоренное и качественное выполнение работ, ещё и высокие премии. Пропуск первого лесовоза с «хлыстами» становился настоящим праздником для лесопункта. Намораживание льда продолжали до гарантированной грузоподъёмности ледовой переправы. Но ещё до официального открытия, по замёрзшей речке, в тайгу прорывались охотники и рыбаки на личном транспорте, в том числе и самодельном.

Умельцы изготавливали квадрациклы - снегоходы с шинами из автомобильных камер, обтянутых брезентом или вторым слоем автомобильных камер. Для лучшего сцепления и прочности, шины обвязывали толстыми верёвками, брезентовыми ремнями, киперной лентой. Всем, что удавалось унести с предприятия, или купить в магазине. Не использовалась только проволока.

Неказистые самоделки не тонули в глубоком снегу, болотах и даже открытой воде. Лёгкие колёса становились спасательными кругами неудачливым путешественникам. Плавающую на задних колёсах машину, вытаскивали из воды, просушивали и снова пускали в работу. Тяжёлые и дорогие автомобильные моторы использовались редко. Чаще всего, модернизировали мотоциклы. На таком транспорте любители таёжного промысла забирались в тайгу за сотни километров, а потом приезжали домой с богатой добычей хариусов, ленков, налимов, и массой впечатлений. В дальние походы выезжали группами.

Бензин для своих «железных коней» брали с собой, в металлических канистрах. Иногда, заблаговременно, завозили топливо на моторных лодках в летнее время, оставляя его около землянок или зимовников. От тяжёлых мотоциклов с коляской, чаще всего, брали только мотор.

Переднее колесо мотоцикла заменяли одной или двумя лыжами. Остальную конструкцию варили из труб и уголков. Сзади располагали объёмистый багажник. Технику перекрашивали в оранжевый цвет, чтобы лучше замечать на снегу.

Снегоход несколько дней испытывали на сопках, и только потом отправлялись в дальнюю дорогу. Некоторые из путешественников цепляли за снегоход специально сконструированные сани. Обычные сани не годились. На большой скорости и неровностях дороги они переворачивались вверх полозьями, или валились набок. Владельцы личных автомобилей смотрели на самоделки с завистью и восхищением, но только до окончания работ на ледовой переправе.

Дорога оборудовалась шлагбаумами, дорожными знаками и вешками со светоотражателями. На въезде и выезде ставились деревянные домики для инспекторов ГАИ. В них стояли небольшие металлические печки. Дрова привозили с нижнего склада лесопункта, или Промкомбината.

После открытия ледовой переправы, в тайгу на рыбалку и охоту уходили автомашины повышенной проходимости предприятий и организаций, с тёплыми будками, печками и лежанками для отдыха. Предприятия, заготавливающие лес, отправляли в тайгу пионерные бригады для подготовки лесозаготовительной базы. Из круглого леса рубили жилой барак, гараж для ремонта техники, оборудовали склад ГСМ. Если участок лесозаготовок был большой, то база существовала несколько лет и ежегодно только ремонтировалась.

Сразу добавлялось работы природоохранным инспекторам. Среди любителей зимней рыбалки и охоты встречались браконьеры. Инспекторы хорошо знали таких мужиков, но гоняться за ними по тайге не имело смысла. Имея сеть тайных осведомителей, старались перехватить браконьеров на переправе.

Ледовой дорогой бесплатно пользовались все предприятия и жители района. Крестьяне из Каменки и Гуликовки, приходили в Новобурейск за продуктами или хозяйственными товарами. Жителю деревни, прошагать несколько километров туда и обратно, ничего не стоило.

Для продления сроков эксплуатации ледовой переправы, с начала февраля её начинали засыпать слоем опилок. Опилки привозили со всех ближайших пилорам предприятий и организаций. Такая защита от тепла и солнечных лучей существенно продлевала жизнь дороге, хотя и наносила определённый экологический вред реке.

Первый секретарь райкома партии внимательно смотрел на ожидаемый прогноз и молил все силы небесные о том, чтобы речка вскрылась раньше и леспромхозовский плашкоут начал перевозить машины. Но в своих обращениях к этим силам, был согласен на противоположный вариант, чтобы к моменту приезда «приморского гостя» ледовая дорога ещё стояла и могла пропустить машину. Во время затяжной весны это случалось. Даже сорванная с места весенним ледоходом дорога, неделю стояла огромным ледяным полем, упираясь в опоры железнодорожного моста. Тогда река расталкивала льдины на берега, круша лодки «Казанки», которые нерадивые хозяева не успели вытащить на берег Буреи. После подвижки ледовой дороги, русло речки, около Леспромхоза, очищалось до чистой воды. Начинал курсировать катер с плашкоутом. «Малая навигация» прерывалась, когда с верховьев реки приходили ледяные поля шуги. Среди непрочных игольчатых льдин попадались тяжёлые донные льдины с примесью гальки и «топляков». Вмёрзшие в лёд, они представляли серьёзную опасность не только катеру и плашкоуту, но, иногда, становились причиной образования ледяных заторов.

Однажды такой затор пришлось даже бомбить с вертолётов. Но бомбардировка не давала эффекта. Авиабомба ныряла в ледяное крошево и только выбрасывала белый «султанчик».

Члены штаба по борьбе с затором облетали на вертолёте участок затора, рассматривали гидрологические карты, выбирая варианты бомбардировок и пропуска воды вокруг ледяной плотины, когда её не удавалось разрушить. Весеннего затопления районного центра обычно удавалось избегать.

Река покорялась усилиям людей, но потом брала реванш летом. В конце июля, начале августа начинался сезон дождей, и таяли таёжные ледники.

Бурея выходила из берегов, затапливая некоторые улицы в Малиновке, Куликовке, Николаевке и Новобурейске.

Существовала даже примета: «Если весной льдины сильно лезут на берега, а потом остаются там таять, значит, летом будет большой паводок». Глядя на льдины полутораметровой толщины, лежащие на берегу, или косе, даже не верилось, что река самостоятельно поломала этот ледовый панцирь. Но весной лёд менял структуру. Длинные вертикальные кристаллы плохо сцеплялись между собой и могли развалиться от малейшей нагрузки, словно свежий сугроб. Таким лёд становился не только на речке, но и на озёрах и ключах. Твёрдым и прочным оставался только донный лёд таёжных перекатов. Его срывало течением гораздо позже. И тогда, массивные, голубовато-зелёные льдины, словно спички, ломали деревянные сваи и ледорезы малых мостов, застревали от просевшего настила и образовывали затор. Ледяной затор на речушках ликвидировался быстро, а дорога оставалась не проезжей на долгие месяцы. В последнее время леспромхоз строил малые мосты на деревянных ряжах, с каменной наброской, которым не были страшны никакие льдины.

Устье ключей и родников, в сильные морозы перемерзало, но подземные воды накапливали силу и неожиданно прорывались наружу, образовывая огромные наледи. Процесс начинался в феврале. Наледи затапливали таёжные дороги, распадки, выходили на русло речек, а затем быстро покрывались корочкой льда. Поверх этой корочки могла выплеснуться новая порция воды и снова замёрзнуть. Такая «ловушка» становилась опасной не только для таёжных обитателей, но и автомобилей. Из многослойного пирога автомобили приходилось выпиливать бензопилами, выдалбливать пешнями, ломами и лопатами. За неделю автомобиль мог вмёрзнуть в наледь по самую дверцу кабины.

С крыши здания райкома партии свисали длинные сосульки. По народной примете, весна ожидалась холодная и затяжная.

Секретарь райкома не очень верил приметам, но к научным обоснованиям относился серьёзно, поэтому внимательно читал метеосводку с предположительной датой вскрытия реки.

Дальневосточная погода переменчива. Холодный снеговой фронт сменился оттепелью. Яркое солнце быстро «съедало» снег. Теплу и весеннему солнышку радовались синички и воробьи, но не секретарь райкома партии.

Из Приморского края позвонил коллега и напомнил, что обещание остаётся в силе. Через неделю он выезжает к дочери, в Белогорск, на День рождения, везёт много подарков и деликатесов, которые нельзя перевозить простым багажом. В Хабаровске через Амур его перебросят на вертолёте, а переправу через Бурею, просил обеспечить местной властью.

На Амуре уже работал специальный вертолёт, перевозящий автомашины. В Бурее такой переправы не было, а ледовая дорога уже закрылась.

Недавно здесь провалился под лёд автомобиль. В памяти всплыли те, трагические события.

На бюро райкома партии принимали новых кандидатов, и Анатолий Фролович был в приподнятом настроении. А поздно вечером позвонил секретарь парткома Леспромхоза.

- Анатолий Фролович! У нас один кандидат в члены партии, Шрубковский, утонул в Бурее.

- Как это случилось?

- Поехал на Фёдоровку на своём лесовозе, без прицепа и провалился недалеко от берега. Фары в воде светятся.

- А кандидатская карточка у него была с собой?

- Да!

- Сейчас я свяжусь с водолазами спасательной станции и отправлю их к вам. О результатах работы доложите!

Вскоре на месте чрезвычайного происшествия работали двое водолазов. Вода была прозрачной и люди, стоящие на берегу, хорошо видели свет ярких электрических фонарей рядом со светящимися автомобильными фарами и красными габаритными огнями. Но вот водолазы стали подниматься. Сняв маски и загубники пояснили:

- Дверца машины открыта, а водителя нет. Течение сильное и вода холодная.

- А что теперь? – спросил один из присутствующих.

- Искать после ледохода, где-нибудь на косах или в заводях.

Секретарь парткома вернулся в свой кабинет и позвонил по знакомому номеру.

- Анатолий Фролович! Водолазы обследовали машину. Дверца открыта, а водителя нет.

- Узнайте у жены, не оставил ли Шрубковский кандидатскую карточку дома.

- Да нет, с собой забирал! Он ко мне в партком перед отъездом заходил, сказал, друзьям на участке «Фёдоровка» покажет.

- А как же он рискнул поехать? Пьяный был, что ли?

- Нет, трезвый! Он за рулём никогда не выпивает!

- Как же так?

- Заседание несколько раз переносилось, и потенциальные кандидаты в члены партии разъехались по рабочим местам. Потом им пришлось добираться срочно, на чём придётся. Он на своём лесовозе приехал сюда. На нём и назад отправился.

- Так переправа была закрыта?

- Это официально! А не официально по ней продолжали ездить. Только хлысты не возили.

- Вот, разгильдяи!

Этот неприятный случай надолго врезался в память. Пришлось готовить дополнительные документы и объяснения об утрате кандидатской карточки.

Секретарь райкома партии позвонил полковнику Годику, с просьбой помочь вертолётом. Но в штабе сказали, что полковника нет, а вся техника переброшена на север и ни одной винтокрылой машины не осталось.

Взгляд упал на стену, где висела большая фотография, подаренная китайской делегацией, приезжавшей в Леспромхоз. Снимок Бурейских железнодорожных мостов поражал своей чёткостью. Переводчик пояснил, что это символ соединения берегов двух братских народов. А сделана фотография с китайского спутника.

Вспомнилась недавняя поездка в Благовещенск. Автомашины пропускали по железнодорожному мосту, в перерыве между поездами. «Вот, нашли же решение! А почему здесь не внедрить?» - подумал секретарь и решительно двинулся к выходу во двор. Зашёл в гараж и бросил короткую фразу:

- Гена, заводи машину!

Конечно, можно было позвонить по телефону, или пригласить начальника охраны железнодорожных мостов к себе в кабинет, но вопрос был очень «щекотливый» и хотелось побеседовать лично, непосредственно в его кабинете. Это внушало уважение к начальнику охраны и позволяло надеяться на положительный результат.

Незнакомый часовой около шлагбаума, с удивлением уставился на чёрную «Волгу». Пассажир предъявил красную книжечку в развёрнутом виде. Часовой кивнул и стал звонить начальнику караула:

- Прибыл первый секретарь райкома партии на машине! Хочет встретиться с начальником охраны железнодорожных мостов.

- Пропусти!

Шлагбаум поднялся, и машина проехала к кирпичному зданию. На крыльце уже стоял начальник охраны. Не догадываясь о причинах неожиданного визита, он заметно волновался. Ничего хорошего такой визит не предвещал. В голове мелькали версии причин. «Неужели, кто-то попался на охоте с нашими патронами или стволами? Но тогда приехал бы начальник отдела КГБ, или начальник милиции. А, может быть, замполит что-то «накосячил»? Тоже не похоже!» Сомнения развеялись, когда вошли в кабинет.

- Виктор Николаевич! Через два дня нужно переправить через речку один легковой автомобиль. Как это можно сделать? Около Благовещенска железнодорожники пропускают автотранспорт. Можно ли нам договориться?

Последняя фраза напомнила прошлогоднюю историю и у начальника охраны зачесалась правая ладошка. Машинально он поскрёб её пальцем левой руки. Первый секретарь райкома партии понял это, как намёк.

- Не волнуйтесь! Риск и беспокойство будут полностью компенсированы.

- Нет! Просто это не от меня зависит! Разрешение может дать даже не отделение, а управление дороги. Кроме того, потребуется дополнительный настил по мостовым брусьям. На согласование и устройство настила уйдёт не меньше месяца. За это время начнёт работать Новоспасская переправа.

Отказ оказался мотивированным и логичным, и первый секретарь райкома уехал, даже не попрощавшись. Часовой пропустил знакомую машину, без остановки.

А начальник охраны вспомнил события годичной давности. Тогда к нему обратился незнакомый человек в камуфляжной форме, с аналогичной просьбой. По выправке он походил на военного, а по манере держаться, на человека, не знающего преград. Мелькнула мысль: «Это очередная проверка КГБ!»

- Нет, это не проверка КГБ! – прочитал его мысли собеседник – Просто необходимо пропустить по мосту автомобиль. У меня очень большие полномочия, но применять их можно только в крайнем случае.

- У нас на мостах это никогда не делалось, и разрешения нет!

- Но людей вы пропускаете?

- Людей пропускаем по паспорту с пропиской, и специальному пропуску.

- Значит, кроме поездов, по мосту ходят люди?

- Так они ходят пешком!

- А с детскими колясками бывают?

- Бывают, но идут по боковому тротуару, а не по колее!

- А во время ремонтных или окрасочных работ мост закрывается?

- Да, дают технологические «окна»!

- Около Благовещенска, по железнодорожному мосту автотранспорт пропускают?

- Пропускают! Но у нас ничего не приспособлено. Нужен специальный настил по мостовым брусьям.

- Думаю, что это не потребуется. И я могу заплатить каждому участнику мероприятия двойную месячную зарплату, а тебе лично, годовую. Деньги у меня есть.

С этими словами незнакомец открыл дипломат. В нём лежали аккуратные пачки денег. По спине пробежали мурашки.

- Как вас зовут? – выдавил из себя начальник охраны мостов.

- Можно называть меня просто Виктор, как и вас. Документы я вам не покажу, потому, что это ничего не меняет. Мы ведём разговор на неофициальном уровне, и о нём никто не должен знать. Нужно сделать дело «относительно честным путём», без официальной «засветки».

- А эти деньги не фальшивые?

- Они не фальшивые, настоящие, советские. Мы не бандиты. Везём не взрывчатку и не наркотики. Просто нам поручили отвезти в Москву очень ценный подарок. Ждать мы не можем, потому, что за Шимановском начнётся сплошное бездорожье. Пока мари не оттаяли и ключи не сильно бушуют, нам нужно добраться до Читы. Дальше по дорогам можно будет проехать. Наша задача проста – выполнить приказ беспрекословно, точно и в срок.

Начальник охраны представил себе, как он может потратить перспективные деньги, сглотнул предательский комок в горле, и выдохнул:

- Для пропуска машины нужно «окно» с закрытием нечётного пути на полтора часа.

- Что может быть поводом для закрытия движения?

- Обнаружение остро дефектного рельса!

- Кто это может сделать?

- В смысле, повредить рельс?

- Нет, сделать запись о его неисправности!

- Путейцы, дефектоскописты, путевые обходчики.

- Тогда вызовите сюда по телефону старшего дефектоскописта! Скажите, что есть подозрительный рельс на мосту. Я сам с ним побеседую.

- За ошибочную браковку, дефектоскописта могут сильно наказать материально и даже уволить с работы!

- Думаю, что я смогу с ним договориться! Звоните! И попросите, чтобы с ним было минимальное количество специалистов. Идеальный случай, если он будет один.

Вскоре к зданию караульного помещения подъехала путейская летучка. Из кабины вышел пожилой коренастый человек. Шофёр остался в машине. Открылась задняя дверца, и из будки высунулся молодой парень, очень похожий на коренастого пассажира.

- Здесь будем выгружать тележку, пап?

- Да, Валера, здесь! На мост донесём вручную!

Вскоре дефектоскописты, в сопровождении начальника караула, зашагали по тропе к бетонной монолитной лестнице на железнодорожной насыпи. Поднявшись на мост, поставили прибор на пешеходном тротуаре.

- Ты, сынок, оставайся здесь, а то любопытные часовые что-нибудь с прибором сделают, или денатурат для смачивания датчиков выпьют. А я пойду к начальнику охраны, чтобы согласовать с железнодорожным диспетчером режим работы.

В кабинете Виктора Николаевича находился незнакомый человек в камуфляжной форме. Не обращая на него внимания, старший дефектоскопист стал вызывать диспетчера. Наконец в трубке послышался бодрый голос:

- Я диспетчер!

- Старший дефектоскопист Гостев! Прибыли на нечётный мост через Бурею. Готовы приступить к работе!

- Понятно! Ваше время начала работы в 4-30 Москвы. Предупреждение машинистам передано! Движение пока не останавливаем! О результатах работы доложите!

Гостев глянул на часы и собрался уходить, но незнакомец сказал:

- Хочу с вами побеседовать! Время ещё есть!

Виктор Николаевич вышел покурить, оставив собеседников вдвоём. Через пять минут Иван вышел и зашагал в сторону моста, на ходу бросив:

- Пошли, покажешь дефектный рельс!

На улице было светло, и часовой узнал знакомые фигуры издали. Дефектоскопист поднялся по лестнице первым и остановился около тележки. Помявшись, Виктор Николаевич ткнул палкой в ближайший рельс, ожидая работы тележки и разноса за ложный вызов. Но Иван Гостев быстро наклонился и нарисовал на нём мелом три креста. На удивлённый взгляд сына ответил:

- Дома всё объясню!

- А тележку покатим?

- Давай, прокатим пару звеньев!

Через двадцать минут дефектоскопист связался с диспетчером и доложил, что обнаруженный остро дефектный рельс требует немедленной замены, а пока ограничение скорости до 25 километров в час.

Информация поступила старшему дорожному мастеру, и он прибыл на место предстоящих работ. После беседы с таинственным незнакомцем сказал, что организацию работ возьмёт на себя, но сначала посмотрит на автомобиль, который нужно перегнать. Это был обычный УАЗик, приспособленный для езды по железнодорожным рельсам. Заехав на железнодорожный переезд и опустив небольшие колёсики спереди и сзади, автомобиль превращался в железнодорожную дрезину.

- А рельсовые цепи он перемыкает? – поинтересовался дорожный мастер.

- Нет! У него стоят на рычагах пластмассовые втулки, примерно такие же, как на изолированных стыках пути.

- Понятно! А какая скорость по железной дороге?

- Безопасная – до 30 километров в час!

- А быстрее можно ехать?

- Не желательно! На кривом участке может сбросить, а на прямом, могут перегреться подшипники на колёсиках!

Бюрократическая карусель закрутилась, но «окно» для замены рельса дали только поздно вечером, на 14 часов Москвы. Старший дорожный мастер остался на связи на мосту, а остальные уехали на железнодорожный переезд около станции «Кулусутай». К назначенному времени машина стала на рельсы. Все уселись на сиденья Уазика, и он плавно покатил в сторону железнодорожного моста, слегка вздрагивая на стыках. Часовой сначала не обратил особого внимания на необычную дрезину. Фары светили ярко, и он отвернулся в сторону реки. Проехали почти весь мост, до Малиновского переезда оставалось совсем немного, когда на середине последней фермы появился старший дорожный мастер, размахивающий руками. Шофёр резко нажал на тормоза и машина заглохла.

- Что случилось?

- «Окно» отменили! Точнее перенесли на более позднее время.

- Почему?

- Скорый поезд «Россия» нужно пропустить!

- Так он же опаздывал!

- Нагнал отставание и уже вышел со станции Архара!

- Давно вышел?

- Минут двадцать назад!

Начальник охраны побледнел, а потом заорал на шофёра:

- Заводи мотор и срочно съезжай с моста!

Но попытки запустить мотор оказались тщетными. Перед глазами начальника охраны промелькнули кадры из фильмов железнодорожных катастроф, которые им недавно показывали на курсах повышения квалификации. Нужно было любой ценой освободить путь. В критической ситуации мозг работал лихорадочно.

- Давай, заводную рукоятку и включай первую скорость! – громко крикнул начальник охраны.

Выхватив железную рукоятку из рук шофёра, с лязгом засунул в передний буфер. Сделал один оборот. Машина медленно поползла вперёд, а начальник охраны стал пятиться назад, непрерывно вращая рукоятку.

- Может быть тебя сменить? – участливо поинтересовался старший дорожный мастер

- Нет! Лучше оборудуйте временный железнодорожный переезд, чтобы сбросить машину с пути.

Далёкий поезд стучал по стыкам рельсов, и каждый стук тревожно отражался в сердце. Виктор Николаевич не обращал внимания на жгучую боль в ладони, держал рукоятку мёртвой хваткой. Пот заливал глаза, и он не сразу заметил, как автомобиль вышел из зоны фермы моста. Заметил только, как внутренние рельсы «направляющего челнока» стали сходиться. Машина заехала на временный переезд, а вдалеке уже засветился прожектор скорого поезда. Старший дорожный мастер не только успел оборудовать настил, но и собрал весь личный состав для разворота машины. Вспомнился опыт эксплуатации железнодорожных дрезин ТД -5.

У начальника охраны уже не осталось сил. Перед глазами мелькали цветные мушки и круги. Прислонившись к перилам лестницы, сквозь пелену пота, жгущего глаза, наблюдал, как машина была развёрнута поперёк пути и спущена под откос. Скорый поезд грохотал уже на середине моста. Быстро промелькнули вагоны с тёмными и светлыми окнами и всё стихло. К нему подошёл тёзка в камуфляжной форме и протянул руку. Виктор Николаевич поднял свою. С ладони капала кровь. Водяные мозоли лопнули, а тонкий слой красной кожицы превратился в лохмотья и кровоточил.

- Похоже, сжёг ладошку! – прошептал начальник охраны.

- Пойдём к тебе в кабинет, примем обезболивающего эликсира и рассчитаемся! Теперь шофёр сам справится.

Пошатываясь от усталости и пережитого волнения, начальник охраны спустился с насыпи по бетонной лестнице и направился в караульное помещение, где размещался его кабинет. За ним шагал тёзка в камуфляжной форме, страхуя от падения.

В кабинете достал из аптечки стерильный перевязочный пакет и перевязал руку. Гость достал фляжку с коньяком и небольшие металлические стопочки. Аккуратно налил до краёв и предложил выпить за дружбу. Виктор Николаевич молча кивнул и взял стопку левой рукой. Коньяк был удивительно вкусный и ароматный. От него пошло приятное тепло по всему телу. Даже ладонь перестала саднить. Виктор достал пачки денег и выложил на стол. Хозяин кабинета, не пересчитывая, убрал деньги в сейф, повернулся и спросил:

- Это на всех?

- Нет! Тебе! С остальными я уже рассчитался!

- Ради чего рисковали?

- Я убедился, что ты мужик настоящий, поэтому скажу. В машине выделанные шкуры тигра, медведя, рыси и сорока соболей. Это подарки для высоких иностранных гостей. Нашей стране надо налаживать дружественные отношения. Одним нравятся сокровища музеев, а другим меха и шкуры диких животных. Больше ничего сказать не могу. А о нашей встрече лучше вообще забыть.

В дверь кабинета постучали.

- Да! Входите, не заперто!

- Машина в порядке! Можно ехать! Колёсики с рычагами снял, убрал в багажник.

- А что с ней было?

- Сгорело реле. Через мост ехали на аккумуляторе, клемма массы окислилась и ослабла. Реле заменил, клемму почистил, надёжно затянул. Машину завёл рукояткой, но по дороге аккумулятор подзарядится до нормы.

Гость уехал, а дальнейшие события развивались с положительной динамикой. Начальнику охраны выписали премию за обнаружение дефектного рельса, дефектоскопистам и путейцам за оперативную работу по его замене и оперативное снятие предупреждения ограничения скорости, хотя они просто стёрли меловые метки. Ладошка быстро заживала, благодаря бабушкиной мази. Через месяц начал понемногу тратить деньги из сейфа. Но навсегда зарёкся поддаваться на какие-либо авантюры и даже перестал продавать отбракованные стволы и патроны охотникам.

Первый секретарь райкома партии метался по кабинету, как загнанный зверь. Скоро должен приехать высокий гость, а у него не было варианта решения проблемы. Позвонил начальнику отделения железной дороги.

- Владимир Ильич! Можно ли перевезти по железной дороге на платформе машину от станции Кулусутай до станции Бурея?

- Можно! Только на этой станции нет погрузки! Есть на станции Домикан. Оформляйте заявку через товарную контору станции Бурея! Но сейчас у нас напряжёнка с платформами и заявку не сможем выполнить немедленно.

- А когда?

- В течение недели!

- Очень жаль! Нам нужно быстро.

- Как только появится возможность, я вам позвоню – ответил начальник отделения и положил трубку.

Он недолюбливал партийные органы, а этого секретаря особенно. Своей властью на сезонные сельскохозяйственные работы он отправлял железнодорожников, срывая плановые работы по обеспечению безопасности движения поездов, бухгалтерской отчётности и другим неотложным делам. Руководителей, не выполняющих указания, наказывал в партийном порядке. А однажды, на него лично жаловался в Обком партии. Хотя первый секретарь Обкома партии был неплохим хозяйственником, но партийную власть использовал на полную катушку, и секретарей райкомов всегда защищал. Острословы даже придумали новую расшифровку аббревиатуры КПСС (Коммунистическая Партия Советского Союза) – «Как Прикажет Степан Степанович».

Первый секретарь райкома партии был мрачен. Он злился на себя, на своё бахвальство в Шмаковке, на погоду, природу и на всё окружающее пространство.

В запасе оставалось только два дня. Речка стояла. Начало ледохода, по метеосводке, ожидалось не раньше 1 мая. И у «Хозяина района» не было никаких вариантов перевозки машины через Бурею. Образовались уже большие забереги, но посредине стояло огромное ледяное поле.

Зашёл в кабинет второго секретаря и изложил ему суть проблемы.

- Николай Григорьевич! Может быть, переговоришь с начальником участка «Взрывпром», чтобы разрушить лёд на Бурее и ускорить ледоход. У тебя с ним хорошие отношения.

- Хорошо, переговорю!

В кабинет инструкторов промышленно-транспортного отдела второй секретарь райкома просто заглянул. Обычно, в это время, там никого не было. Инструкторы выезжали на предприятия. Но в этот день я сидел за столом и заполнял плакаты с таблицами производственных показателей предприятий и организаций, разнося итоги прошедшего квартала.

- Анатолий Фёдорович! Найди по телефону Фирюлина и вызови ко мне!

- Как срочно? И по какому вопросу?

- Как можно быстрее! Первый секретарь хочет взрывать ледяные поля на реке.

- Сегодня не получится! В каменном карьере запланирован массовый взрыв. Начальник участка «Взрывпром» будет руководить взрывными работами и сможет прибыть только завтра.

- Почему? Ведь взрыв проведут в обед?

- После массового взрыва и осмотра карьера, сразу приступают к «разделке негабарита»! Большие камни сверлят перфораторами, начиняют аммонитом и подрывают электродетонаторами. Его присутствие на этих работах обязательно.

- Тогда вызови его на 8 утра!

- Думаю, что вызов станет бесполезным! Николай на эти нарушения не пойдёт!

- Почему? Ведь он же член партии?

- У меня тоже есть «Единая книжка взрывника», с талоном допуска на взрывные работы. И хотя я давно не проходил переаттестацию, но правила помню хорошо. Взрывные работы можно проводить только по согласованному и утверждённому плану, а всё другое квалифицируется, как «Использование ВВ не по назначению» и карается в уголовном порядке. Да и такое количество взрывчатки невозможно списать на основные работы.

- Но ты, всё-таки вызови Фирюлина!

- А зачем так срочно взрывать ледяные поля?

- Требуется перевезти одну машину через Бурею!

- На решение этой проблемы есть и другой вариант!

- Какой?

- Дистанция пути недавно получила дрезину ДГКу. На её площадке машина вполне поместится.

- А они уже что-нибудь подобное возили?

- Да! У них с дрезиной пришла двухосная платформа, так они недавно перебрасывали через речку свой самосвал ЗИЛ-555 и экскаватор ЮМЗ.

- А зачем?

- Своим рабочим уголь возили по всем линейным станциям.

- Тогда, поехали в ПЧ!

На территории мастерских стояла новенькая дрезина с крановой установкой, а рядом тепловоз ТГК вагонного депо.

Начальнику дистанции пути уже доложили о прибытии гостей, и он спустился во двор мастерских.

- Здравствуйте, Николай Григорьевич и Анатолий Фёдорович! Что привело вас ко мне в гости?

- Нужно срочно перебросить легковую машину через Бурею!

- Не вопрос! Когда?

- Завтра!

- В какое время?

- Точно не знаю! – ответил Николай Григорьевич – Машина ещё не подошла!

- Уточните время и место погрузки и позвоните! Мне нужно сделать заявку диспетчеру. Лучше всего грузиться на станции Домикан. Там есть боковая аппарель.

- Спасибо! Приятно общаться с деловым руководителем!

- Ещё вопросы есть?

- Пока нет!

- Тогда, до свидания! Удачи вам и здоровья!

- Взаимно!

Мы вернулись в райком партии, и второй секретарь сразу пошёл к первому.

Операция по переброске машины через реку прошла блестяще. Первый секретарь очень ей гордился, чувствуя себя хозяином района и ситуации. Но эта разовая переброска машины оказалась не последней. К первому секретарю райкома партии стали обращаться партийные и хозяйственные руководители других районов. Он привычно набирал номер телефона и приказывал:

- Алексей Иванович! Перевезите завтра автомобиль через Бурею в 18 часов!

Приходилось соглашаться. Потому, что было бесполезно объяснять первому секретарю райкома партии, что рабочий день у машиниста дрезины до 17-00. А за неурочное время придётся платить переработку или давать отгулы. Такие звонки продолжались ежедневно. Иногда, приходилось даже переносить плановые работы путейцев. Через несколько дней, после совещания в городе Свободном, начальника дистанции пути пригласил к себе в кабинет начальник отделения дороги.

- Алексей Иванович! До меня дошли слухи, что твоя дрезина работает не на старших дорожных мастеров, а на первого секретаря райкома партии. Ты где зарплату получаешь? Или он с тобой делится деньгами и подарками, которые получает с клиентов?

- Владимир Ильич! Но он же местная власть! С ним ссориться не хочется.

- Найди разумный повод для отказа, а если продолжишь эти перевозки, отберём дрезину и передадим другой дистанции.

Возвращаясь, домой, Алексей Иванович тщательно обдумывал план отказа от перевозок машин. Она приносила сплошные убытки. Тратилась солярка, портились отношения с друзьями и руководителями железнодорожного узла и отделения. Сама перевозка перестала быть неоценимой услугой и стала его прямой обязанностью.

На очередную заявку секретаря райкома партии о перевозке машины ответил отказом, который очень удивил Анатолия Фроловича. Человек, отказавший в просьбе, становился для первого секретаря заклятым врагом, особенно, если отказ не был мотивирован объективными причинами.

- Почему не можешь?

- На двухосной платформе разрушился буксовый подшипник. У нас таких запчастей нет. Сделали заявку, будем ждать.

- А на площадке дрезины?

- А на площадку дрезины уже установили большой сварочный агрегат для наплавки сердечников крестовин стрелочных переводов прямо в пути. Кроме того, начинается срочная работа по приварке дополнительных рельсовых соединителей на стыках.

- И неужели, на площадке не осталось места?

- Кроме сварочного агрегата, рядом установили электрический шкаф для прокаливания и хранения специальных электродов. Там места для машины не осталось.

- Скажите, какой подшипник нужен для буксы платформы, и мы найдём его через «Сельхозтехнику».

- Нужен только заводской подшипник по акту рекламации! С другим подшипником нас вагонники даже не выпустят на станцию.

- Понятно, держите меня в курсе дела!

Первый секретарь был вне себя от ярости! В жизни никому не прощал отказов и умел ждать. Своим осведомителям на железной дороге дал строжайшее указание доложить по телефону немедленно, если платформа ПЧ начнёт эксплуатироваться, или ремонтироваться. У начальника дистанции пути тоже были свои осведомители и ему доложили о слежке. Платформа осталась в тупике мастерских ПЧ на долгое время.

Между тем, речка очистилась ото льда, пригрело солнышко, и снова заработала Новоспасская переправа.

Паром курсировал только в светлое время суток. Машины, которые опаздывали на последний паром, стояли на берегу всю ночь. В это время горели костры, жарились шашлыки из мяса, приобретённого в ближайшей деревне, варилась уха из рыбы, пойманной прямо в реке. Конечно, не всем удавалось поймать в Бурее ленка, тайменя или сига. Но для ухи вполне годились пескари, гольяны и чебаки, а также касатки и сомы. Из транзисторных приёмников и мобильных магнитофонов до поздней ночи звучали музыка и песни.

Когда грузопоток увеличивался, на переправе работали два парома. При этом, один стоял около правого берега, а другой – около левого.

Лето пролетало быстро. Наступала осень и переправа прекращалась. Паромы уходили в Амурские затоны на зимнюю стоянку. Леспромхозовский плашкоут ещё продолжал курсировать, но с появлением «заберегов» и массовой шуги, тоже прекращал свою работу. Катер и плашкоут вытаскивали на берег, ставили на подпорки и консервировали на зиму. Весной ремонтировали и красили корпуса, палубные надстройки. Обращались в судовую инспекцию и получали разрешение на новую навигацию.

Автомобильное движение через Бурею, перед ледоставом, прекращалось почти на два месяца. Первый секретарь райкома партии уже узнал, что платформа дрезины дистанции пути стоит в тупике на прежнем месте. У него было подозрение, что перевозку через речку запретил начальник отделения дороги, но доказать это было нечем. Новая запчасть не поступала и букса не вскрывалась. Для перевозки своей техники, дистанция в разовом порядке заказывала четырёхосную платформу и тепловоз. Локомотивы заказывал и восстановительный поезд, для проведения плановой обкатки подвижного состава.

«Хозяин района» мучился тем, что не мог выполнить просьбу друзей по перевозке автомобилей через Бурею. Дистанция связи, имевшая в распоряжении малую дрезину АГМу с крановой установкой и площадкой, тоже поставила технику на ремонт.

После длительных раздумий, первый секретарь райкома партии вызвал к себе начальника станции Бурея.

- Александр Анатольевич! Можно ли организовать железнодорожный паром для перевозки автомашин через Бурею?

- Теоретически да! А практически, это не в моей компетенции.

- А тепловозы на станции есть?

- Конечно, есть! У нас есть два маневровых тепловоза и один диспетчерский!

- Это что за тепловоз?

- Такой же маневровый, но мы его отправляем на станцию Домикан для подачи и уборки вагонов. Иногда на Райчихинскую ветку, когда требуется подать или убрать малую группу вагонов. Даже на Малиновскую ветку, когда не успеваем расставлять вагоны по местам погрузки и выгрузки, или в качестве дополнительной тяги для вывоза гружёных вагонов из Каменного карьера.

- Значит, вы сами планируете ему работу?

- Конечно!

- А как вы относитесь к идее железнодорожного парома?

- Я – за! Даже двумя руками!

- Подготовьте тогда для меня обоснованную справку с расчётами, для организации железнодорожного парома между станциями Домикан и Бурея. Через три дня поеду в Благовещенск на партийно-хозяйственный актив и постараюсь пробить этот вопрос через Обком партии.

Выступление первого секретаря райкома партии было ярким и эмоциональным. В нём он подчеркнул важность развития подсобных хозяйств и оказания платных услуг населению, а затем обрушился с резкой критикой на руководство отделения железной дороги.

- В Хабаровске, через Амур автомашины перевозят вертолётчики, получая 400 рублей с каждой машины. У нас есть потребность в перевозке техники, и даже возможность организовать её на железнодорожных платформах между станциями Бурея и Домикан. Но на это не хватает воли и желания у руководства отделения железной дороги. Курсирование железнодорожного парома даже с двумя платформами, будет приносить в сутки тысячи рублей дополнительного дохода государству и самим железнодорожникам. Возможно, они этого не делают, потому, что намеренно саботируют выполнение важнейшего постановления Партии и Правительства. Действительно, им сложно развивать подсобные хозяйства и производства, выпускать товары народного потребления, но не использовать свои технические возможности на оказание платных услуг – просто преступление!

Первый секретарь Обкома партии поддержал это выступление и в заключительном слове пообещал, что если Свободненское отделение железной дороги не организует переправу, то на очередном заседании бюро, Обком рассмотрит персональное дело начальника отделения дороги за саботирование выполнения важнейшего постановления ЦК КПСС.

Анатолий Фролович был доволен тем, что удалось отомстить за нанесённые обиды и поднять себя в глазах первого секретаря Обкома партии. На его столе лежала красочная картинка, с копией пояснительной записки, которую предоставил начальник станции. Документ был оформлен в виде рационализаторского предложения.

На следующий день на станцию Бурея прибыл представитель отделения железной дороги для организации железнодорожного парома. По приказу, из рабочего парка вагонов было выделено две железнодорожные платформы и отдельный тепловоз для перевозки машин. Платформы прошли текущий ремонт полов, бортов и тормозной системы. Уже на третий день рано утром прошёл пробный рейс. Предварительно, в средства массовой информации дали объявление о работе железнодорожного парома. Между станциями Бурея и Домикан. Бухгалтерия печатала квитанции на пишущей машинке и заверяла круглой печатью станции. Дополнительная работа по изготовлению квитанций машинисткам не понравилась. Через копировальную бумагу чётко получалось только два экземпляра.

Ревизор отделения дороги провёл хронометраж погрузки и выгрузки машин, убедился, что бухгалтерия станции приходует деньги от услуг парома правильно, и уехал в Свободный. Начальник отделения железной дороги доложил в Обком партии, что железнодорожный паром через Бурею начал работать.

Популярность парома росла стремительно. Поток машин увеличивался с каждым рейсом. Отделению железной дороги пришлось выделить ещё две железнодорожные платформы. Паром курсировал круглосуточно. Квитанций стало не хватать, хотя их печатали все свободные пишущие машинки. Товарная контора иногда допечатывала квитанции на своей пишущей машинке, а потом ставила печати в бухгалтерии станции.

За услуги железнодорожного парома брали по 400 рублей с каждой машины. По тем временам деньги немалые, если максимальная пенсия по старости составляла 132 рубля. Собранные деньги, после каждого рейса парома, относили в бухгалтерию станции прямо через пути, с бойцом железнодорожной охраны, а потом, и без него. Ночью бухгалтерия не работала, и деньги оставались у кассира товарной конторы.

Машины с платформ очередного парома разъехались, и в здании товарной конторы наступила относительная тишина, прерванная предложением провести чайную паузу. Женщины достали домашнюю снедь, и вскипятили воду в электрочайнике.

- Валентина, у тебя такая куча денег! – воскликнула одна из приёмосдатчиц – Могла бы и выделить на конфеты к чаю!

- Нельзя! Деньги – казённые!

- А у тебя они все с квитанциями бухгалтерии?

- Нет, есть и с нашими квитанциями, которые без печати! Но даже их не хватило всем. Пришлось по ходу допечатывать.

- А кто знает, сколько мы их точно напечатали?

- Никто! Но это – неважно! Печати проставят при сдаче денег. А один водитель не стал ждать, когда я отпечатаю новую закладку квитанций. Деньги сунул, а сам уехал. Сказал, что ему наши бумажки не нужны, и ждать совершенно некогда. Очень торопился на какое-то мероприятие, то ли свадьбу, то ли похороны.

- Ну, вот! Значит, деньги не учтённые!

- Нет! На личные нужды их тратить нельзя!

- Давай, на общественные потратим! Купим извёстки, побелим стены, а то в НГЧ даже извести нет. Можно новые шторы на окна купить. Эти совсем тряпками стали. Настольных ламп нет хороших. Документы вечером заполняешь, даже строчек не видно в бланках накладных.

- Хорошо, я переговорю с бухгалтерией!

- С бухгалтерией бесполезно. Они себе всё новое купят, а нам свой хлам отдадут. Ты лучше с начальником станции побеседуй!

- Ладно, переговорю!

- Без всякого «ладно», прямо к нему сначала иди, а потом в бухгалтерию.

Составители поездов, отвечающие за погрузку машин, вдвое сократили нормативное время стоянки под погрузкой и выгрузкой. Но количество желающих переехать через Бурею превышало вместимость платформ по нормативной схеме. Тогда кондуктор и составитель самостоятельно изменили схему погрузки. Открыли торцовые борта платформ, и стали ставить машины даже над автосцепками. Вместимость одного рейса парома увеличилась на 25 процентов.

Утром, около кабинета начальника станции стояла кассир товарной конторы с объёмистой сумкой и составитель с бумажкой, свёрнутой в трубочку. Валентина решила, что составитель просто хочет подписать заявление на отпуск, и пропустила его вперёд. Было уже 8 утра, когда внизу послышался шум. Работники расходились по рабочим местам после планёрки. Александр Анатольевич поднялся по лестнице на второй этаж, поздоровался с ожидавшими его работниками, и кивком головы пригласил в кабинет.

- Что у вас? Заявление на отпуск? Составителей и кондукторов не хватает! Отпускать будем после окончания работы парома.

- Так я насчёт парома и зашёл!

- А что именно тебя волнует?

- У меня рацпредложение по уплотнению погрузки!

- Конкретнее!

- Вот, на листочке я нарисовал новую схему с открытыми торцовыми бортами! – заявил составитель, протягивая листок.

- Хорошо! Мы попробуем и одобрим это предложение!

- Так мы с Владимиром её уже опробовали сегодня ночью! Всё получилось нормально!

- Как опробовали?

- Перевезли вместо 12 машин, 16! Экономический эффект на одном рейсе больше полутора тысяч рублей.

- За нарушение схемы погрузки вас надо наказать и лишить премиальных, но за рационализаторское предложение следует поощрить! Новую схему не применяйте, пока я не скажу. Нужно всё согласовать официально. А сейчас иди!

Составитель ушёл, и в кабинет вошла кассир товарной конторы с объёмистой сумкой. Вздохнув, сразу присела на стул около длинного стола. Наклонилась к сумке и достала из неё стандартный брезентовый кассовый мешок. Открыла его и вытряхнула содержимое на стол, вместе с корешками квитанций за оплату услуг парома.

- А почему это мне, а не в бухгалтерию?

- Решила попросить у вас денег для нужд товарной конторы, а то у бухгалтерии не допросишься!

- Как вы это себе представляете?

- Пусть не все деньги берут на приход, а часть оставят нам!

- На что?

- Стены давно не белены, полы не крашены, а в НГЧ материалов нет и людей. Мы бы и сами субботник провели, если бы нам купили известь, краску, валики и кисти. Шторы стали хуже застиранных портянок, современных настольных ламп нет, ручек и стержней к ним не хватает. Клиенты часто уносят с собой. Чайников электрических мало. Остался один единственный на все кабинеты. Плитка электрическая совсем проржавела и током бьёт. Не на чем обед разогреть!

- Хорошо! Материалы мы вам купим, я передам деньги бухгалтерии и переговорю с главным бухгалтером. А впредь деньги приносите сначала ко мне. Я буду определять приоритеты приобретений. По закону, половину денег, полученных от оказанных услуг, предприятие может расходовать на нужды соцкультбыта.

Кассир ушла, а начальник станции пересчитал деньги и разложил на две стопки. Одну для оприходования по кассе бухгалтерии, а другую для расходования на неотложные нужды станции.

Через несколько дней для бухгалтерии и товарной конторы купили новые шторы, электрочайники и другие необходимые вещи. Вскоре и в кабинете начальника станции появились новые стулья, обои на стенах, а стол украсил новый письменный прибор. В нём был не только красивый перекидной календарь, но даже часы и калькулятор. Дополняли ансамбль удобные шариковые ручки и красивая карандашница. Вместо обшарпанных досок, на полу красовался теперь линолеум с ковровыми дорожками.

Руководители железнодорожного узла, бывая в кабинете начальника станции, тоже хотели уюта. Однажды, начальник вагонного депо не выдержал:

- Александр Анатольевич! Нужно делиться! Мы ведь тоже принимаем участие в организации парома! Иначе долго будем осматривать платформы, и рейсов будет меньше.

- Вместо угроз, лучше бы ещё платформ подобрали! Тогда и ваша доля приобретёт материальное обеспечение!

- Подберу, а ты их отправишь под краны или щебень!

- А, заветная разметочка «РБ»? Ты их временно исключаешь из рабочего парка, включаешь в ремонтную ведомость, а мы их таскаем в составе парома!

- Гениально! Завтра же подберу пару платформ! Но ты с них поделишься доходами?

- Конечно!

- А в какой сумме?

- Всё зависит от грузопотока машин. Не бойся, не обижу!

Активная работа вагонников привела к тому, что тепловоз работал непрерывно, оставляя порожние вагоны под погрузкой, и забирая гружёные.

Александр Анатольевич хорошо знал поездных диспетчеров и просил их пропускать паром при малейшей возможности. Дружба подкреплялась импортными японскими зонтиками, женскими и мужскими туфлями, которые начальник станции доставал через ОРС Леспромхоза. Подарком это формально не считалось. Счастливый владелец обновки платил по кассовому чеку магазина.

График движения поездов чертился вручную цветными карандашами на миллиметровой бумаге. При такой интенсивности курсирования парома, линии ложились друг на друга и диспетчеры, чтобы не превращать график в «мазню», не наносили некоторые рейсы. Узнав об этом, начальник станции стал согласовывать с диспетчерами итоговое количество рейсов за смену, чтобы не нарушать отчётность. Это давало дополнительный прирост наличных денег на нужды компаньонов. Начальник станции даже вручил конверт первому секретарю райкома партии.

- Что это? – удивился Анатолий Фролович.

- Ваша доля премии за рационализаторское предложение по организации железнодорожного парома!

- Мне за неё расписываться?

- Нет! Ваша фамилия не фигурирует нигде официально, но эта доля «по справедливости».

Через некоторое время начальник станции снова принёс пухлый конверт «хозяину района».

- Что это? – нахмурился первый секретарь райкома партии.

- Премия за содействие внедрению рацпредложения! Это уже другая статья расходов.

- Понятно!

- По мере внедрения рацпредложения, эта доля будет корректироваться.

Первому секретарю райкома партии очень требовались наличные деньги, чтобы рассчитаться с ОРСом Леспромхоза за коньяк, выпитый в районной гостинице вместе с обкомовскими проверяющими. И он снова принял пухлый конверт. Вытряхнул содержимое в стол, а конверт бросил в корзину для бумаг, но конверт скользнул по верху переполненной корзины и упал на пол. Нажал кнопку звонка, вызывая секретаршу.

- Аня, вынесите мусор из корзины!

- Хорошо! Сейчас вынесу!

На улице дул порывистый ветер и подхватил часть бумажек. Начальник станции садился в машину, когда к его ногам упал знакомый конверт. Александр Анатольевич поднял его и сунул в задний кармашек чехла сиденья. «Пригодится на новую партию денег!» - подумал руководитель, усаживаясь за руль машины.

С этого времени станция железной дороги почти всегда оказывалась победителем социалистического соревнования среди транспортных организаций. На хорошем счету она была и в отделении железной дороги.

Летом сменился начальник отделения. Прежний ушёл на повышение. Новый административный руководитель прибыл на станцию Бурея для знакомства с участком железной дороги, руководителями узла и руководством района. На оперативное совещание в кабинет начальника станции пригласили первого секретаря райкома партии и председателя Райисполкома.


Всем участникам совещания очень понравился уютный кабинет с кондиционером, мягкими стульями, холодильником, минеральной водой. Но особенное восхищение вызвал новый письменный прибор и телефон с переносной трубкой.

С ней, начальнику станции, можно было спуститься к маневровому диспетчеру, перейти в другой кабинет, даже выйти на перрон, но оставаться на связи.

Александр Анатольевич улавливал завистливые взгляды гостей, поэтому приобрёл и подарил аналогичные устройства и канцелярские наборы начальнику отделения железной дороги и первому секретарю райкома партии.

Железнодорожный паром продолжал интенсивно работать. Квитанции уже изготавливались типографским способом, имели номера и стали бланками строгой отчётности. Но кассир и кондукторы парома находили способы дополнительного сбора денег. Во время погрузки живо интересовались у клиентов, нужны ли им квитанции. Тех, кому квитанции были нужны, просили немного подождать, пока принесут бланки. Остальных грузили в первую очередь. Половине клиентов, квитанции не требовались, и наличные деньги продолжали течь рекой.

Начала работы железнодорожного парома все ждали с нетерпением. В это время решались многие финансовые проблемы станции и отделения железной дороги.

Кондукторы в ночное время брали наличные деньги и перевозили минимум одну машину без оформления квитанций. Доход делили с товарной конторой. В результате у них всегда был чай не только с конфетами и печеньем, но и с колбасой. Некоторая часть денег тайно поступала в семейный бюджет работников, как премиальное вознаграждение.

Свободненское отделение железной дороги вышло на первое место по объёму платных услуг населению и его ставили в пример на совещаниях самого высокого ранга.

Погрузка машин на платформы занимала считанные минуты. Под колёса машин даже перестали подсовывать деревянные колодки и полушпалки. Машину просто устанавливали на ручной тормоз, или включали первую скорость. Деревянные колодки и башмаки растеряли за время эксплуатации паромов, а новые никто не заказывал.

Однажды на погрузку пришёл армейский КрАЗ. Впрочем, был он уже не армейским. Купила его одна из старательских артелей и теперь перегоняла на место постоянной эксплуатации. Кондуктор никак не хотел его грузить на платформу, выискивая самые разные придирки. Машина занимала почти всю платформу.

- За такого крокодила надо двойную цену брать!

- Это почему? В положении и прейскуранте написано, что плата берётся с единицы техники!

- Да он место занимает трёх легковых машин!

- Ты ещё скажи, что пяти машин, если мерять инвалидными мотоколясками или горбатыми запорожцами!

- А в попугаях он ещё длиннее! – бросил фразу вагонник, проходивший мимо спорящих людей.

- Каких «попугаях»? Что за новая малолитражка?

- В тех самых, которыми удава меряли в детском мультике «Сорок восемь попугаев». Давайте, заканчивайте торги и грузитесь. Через 10 минут буду проверять тормоза.

- А у меня ручник не работает! – признался водитель КрАЗа.

- На первую скорость поставишь! Нужно успеть проскочить до «отчётного часа», а то потом грузопоток увеличится, и нас затормозят в Домикане на несколько часов! – подвёл итог вагонник.

- Я и сам могу оттормозить! – буркнул кондуктор.

- Сегодня ты без составителя, поэтому тормозить буду я. А ты будешь сопровождать состав на хвостовой платформе.

Вскоре погрузка завершилась, и вагонник пошёл к концевому крану для проведения сокращённого опробования тормозов. На боковой подножке КрАЗа сидел кондуктор.

- Ну что, договорились? – спросил у него вагонник.

- За 600 рублей!

- Ну, смотри! «Жадность фраера погубит!»

- Ладно, не каркай на беду!

- А где водитель?

- Ушёл на соседнюю платформу! На открытой площадке курить запрещено, а в салоне автомобиля можно.

- А чего же он у себя не курит?

- Наверное, решил поделиться с временными попутчиками свежими анекдотами, или от них услышать.

Машинист дал сигнал отправления, и паром двинулся в сторону Буреи, быстро набирая скорость.

В это время в деревне Кулустай происходила семейная разборка. Жена отобрала ключи от мотоцикла и не давала мужу похмелиться. Но раздосадованный механизатор нашёл выход. Вышел из дома и завёл свой комбайн.


- Не даёшь мотоцикл! Так я и на комбайне до кума съезжу, похмелюсь! Он мне не откажет!

- Да куда ты на нём уедешь?

- Да, хоть до Берлина!

- Тебя через железнодорожный переезд не пропустят!

- Кто не пропустит?

- Железнодорожники!

- Я и спрашивать не буду! Они там давно охрану сняли!

Громко лязгая гусеницами, комбайн помчался в сторону железнодорожного переезда. Шлагбаум был открыт, но механизатор слегка притормозил, чтобы осмотреться. Убедившись в свободности пути, резко рванул вперёд. Комбайн буквально прыгнул на путь, и остановился. В это время громко заверещала сигнализация переезда, предупреждая о приближении поезда. Хмель моментально улетучился из головы. Выскочив из кабины, понял, что порвался ходовой ремень. Запасной ремень висел рядом со шкивом. Заглушил мотор и схватил ломик. Ослаблять натяжной механизм было некогда. Неимоверным усилием зацепил за край ремня и провернул шкив. Клиновой ремень лёг в канавки шкивов с некоторым перекосом. Но это было уже неважно. Запрыгнув в кабину, запустил мотор, и плавно включил ход. По ушам резанул тревожный гудок тепловоза и скрежет тормозов поезда. Комбайн и локомотив разминулись на десяток сантиметров. Хотя один не успел остановиться, зато другой успел освободить железнодорожный путь.

Кондуктор на хвостовой платформе не удержался на ногах и улетел вперёд, больно ударившись спиной. Хотел выразиться матерной тирадой в адрес машиниста, но слова застряли в горле. КрАЗ выплюнул из выхлопной трубы порцию чёрного дыма и медленно поехал вперёд, прямо на лежавшего кондуктора. Отскочив к борту платформы, кондуктор схватил тормозной башмак и сунул под переднее колесо. Но это не остановило железного монстра. Колесо переехало через башмак и продолжило движение. Но теперь КрАЗ слегка изменил направление движения, грозясь выехать за край платформы и свалиться в междупутье, нарушив габарит по обоим путям. Кондуктор бросился к дверце кабины, но вспомнил, что водитель замкнул их на ключ. Крышка капота была приподнята, водитель недавно доливал воды в радиатор. Не понимая, для чего он это делает, кондуктор поднял капот. Наверное, думал сорвать провода со свечей, но это был дизельный мотор. Каким-то чутьём и звериной силой, сорвал воздухоочиститель и сунул в заборник свою ондатровую шапку. Мотор дёрнулся и заглох. А колесо уже вплотную притёрлось к левому борту платформы.

Железнодорожный состав остановился. Кондуктор услышал в рации хрипловатый голос машиниста:

- Кондуктор! Доложите о состоянии техники и подвижного состава.

- Диспетчерский! Я кондуктор! Техника в габарите! Столкновения не было! Комбайн уехал с переезда! Я в безопасном месте! Можно продолжать движение!

- Вас понял! Отправляемся!

Тепловоз дал длинный гудок. Заскрипели отжимаемые колодки тормозов, и поезд снова помчался в сторону Буреи. Несмотря на отсутствие шапки, холодный воздух и ветерок от движения состава, по спине кондуктора струился пот.

В этот раз выгрузка продолжалась немного дольше. КрАЗ не заводился. У него пришлось снимать коллектор воздухозаборника, извлекать из него шапку и снова ставить детали на место. То, что достали, трудно было назвать шапкой, а тем более одевать на голову.

- Очень похоже на буксовый польстер! – заметил вагонник, глядя на то, что было шапкой, – Только таких букс уже не осталось.

В кладовой товарной конторы нашли старый подшлемник от защитной каски. В нём и доработал смену незадачливый кондуктор. Когда дома снял с головы подшлемник, то в зеркале увидел белое пятно. Сначала решил, что это мел, просыпавшийся в подшлемник, но потом понял, что это клочок седины на волосах.

Начальник станции не только обустраивал кабинеты станции, но и свою внешность. У него появились дорогие часы, норковая шапка, красивая обувь и перчатки из натуральной кожи. У жены, сослуживцы замечали новые золотые украшения.

Первый секретарь райкома партии считал себя успешным руководителем и всегда мечтал о больших доходах. С беспредельной завистью и ревностью относился к людям, имеющим дорогие вещи и ценности. Руководители торговых организаций обязаны были докладывать лично ему о поступлении ценных вещей. Со своей женой приезжал на базу и осматривал поступающий товар. Если что-то нравилось, немедленно приобретал. Одежда и обувь аналогичного фасона, расцветки и качества подлежала вывозке за пределы района, чтобы ни у кого не было того, что имел первый секретарь или его жена. Детей у них не было. Они любили только себя.

Однажды, стоя на трибуне во время праздничной демонстрации 7 ноября, едва не захлебнулся от приступа зависти и злости. По площади шла колонна работников ОРСа Леспромхоза в праздничной зимней одежде. Таких шуб, шапок и пушистых воротников не было у его жены. Они даже не видели подобных вещей на базах и складах. Значит, от него их скрыли, а вещи разобрали по себе. Вспомнилась шуточная расшифровка «ОРС (отдел рабочего снабжения)» - «Очень редкие сволочи, обеспечивают раньше себя, остальное раздают сослуживцам».

На следующее утро вызвал к себе начальника ОРСа Леспромхоза.

- Надежда Илларионовна! Откуда у ваших работников такие шубы, шапки и воротники из голубого песца и чернобурок? Почему вы мне такое показываете только на праздничной демонстрации?

- Сама не знаю! При мне эти товары не поступали!

- Значит, поступали при вашем заместителе! Или напрямую были куплены на областной базе! А ведь моя жена вам такое давно заказывала!

- Я разберусь!

- Вот и разберитесь и мне завтра доложите!

Совещание в кабинете начальника ОРСа Леспромхоза проходило бурно. В результате выяснилось, что шубы и воротники приобретались не через областные базы, а через друзей и бывших однокурсников учебных заведений, работающих в других регионах Дальнего Востока. Больше всего мехов купили через Биробиджанскую пушно-меховую фабрику и Якутию. Забракованные по дефектам, но отлично выделанные, шкурки песцов и чернобурок приобретались друзьями и присылались в Новобурейск. Здесь, в скорняжной мастерской Комбината бытового обслуживания, шкурки превращались в прекрасные изделия. Пушистый шалевый воротник неузнаваемо преображал старенькое драповое пальто или шубу. А в сочетании с такой же шапкой, становился пиком моды и предметом зависти. Обо всём этом доложили первому секретарю райкома партии. Объяснение не полностью развеяло сомнения в искренности начальника ОРСа Леспромхоза, и он вызвал к себе руководителя КБО.

Людмила Ивановна подтвердила, что торговые работники, действительно, заказывали себе меховые изделия в её скорняжном цехе.

- А почему ваш комбинат не выходит на этих поставщиков? – раздражённо спросил первый секретарь.

- Мы работаем только через областное управление бытового обслуживания!

- Вот и плохо! Узнайте адреса поставщиков и командируйте туда своих представителей!

- Дальние командировки нам разрешается делать только с разрешения областного управления. У нас ограниченный лимит командировочных расходов.

- Настоящий руководитель всегда найдёт деньги для решения производственных задач! Идите и решайте! – раздражённо рявкнул первый секретарь райкома партии.

Жена начальника станции тоже мечтала о новой норковой шубе. В последнее время муж баловал её дорогими золотыми цепочками и кольцами, но подходящей шубы не было.

- Саша! Ты шубу обещал достать! Уже забыл?

- Не забыл! Завтра переговорю с начальником ОРСа Леспромхоза. К ним такие вещи поступают иногда.

- Это долго ждать! Ты просто закажи! Пусть они поищут и привезут!

Беседа прошла в дружественной обстановке, но Надежда Илларионовна сказала, что такую просьбу выполнить, вряд ли сможет. Причина не в том, что нельзя заказать и привезти шубу, а в том, что жена первого секретаря райкома партии не потерпит того, чтобы кто-то носил вещи лучше, чем у неё.

- Так привезите две шубы, пусть и ей будет! – воскликнул начальник станции.

- Хорошо! Попробуем это сделать!

Через две недели в областном управлении торговли проходил серьёзный разговор насчёт шуб.

- Надежда Илларионовна! Мы вам можем выделить две шубы, но тогда уменьшим количество ковров. Нам нельзя допускать, чтобы одни подразделения выполняли план по товарообороту на 200 процентов, а другие на 50. Заканчивается год и квартал. Держать товар на базах и складах нельзя. Мы идём на пределе. План должен быть перевыполнен по всем группам товаров, а не только по ликёроводочным изделиям. Эти шубы у вас точно купят?

- Да!

- Тогда забирайте их прямо сегодня.

Вернувшись из Благовещенска, Надежда Илларионовна позвонила начальнику станции и сообщила, что привезла заказанную шубу.

- Татьяна! Тебе шубу привезли! – сообщил радостную новость жене Александр Анатольевич, держа телефонную трубку около уха.

Она подскочила к мужу и крепко обняла за шею.

- А когда можно её посмотреть и примерить?

- Да, хоть сейчас! Она у меня дома!

Через час счастливая семейная пара крутилась около большого зеркала в квартире начальника ОРСа. Шуба точно подходила по размеру и очень украшала женщину.

- Сколько стоит это изделие?

Надежда Илларионовна назвала сумму, и начальник станции достал пачку купюр. Быстро отсчитал нужную сумму и ещё раз поблагодарил за оперативность в выполнении заказа.

На следующий день Надежда Илларионовна отдала в магазин деньги и вторую шубу. Позвонила первому секретарю райкома партии и сказала, что заказ на шубу выполнен.

Первый секретарь с женой приехал в магазин через 10 минут. До официального открытия торговой точки оставалось ещё 40 минут. Жена первого секретаря райкома партии надела шубу и подошла к зеркалу. Изделие сидело точно по фигуре. Мех был мягкий, ровный, блестящий и пушистый. Продавец восхищённо посмотрела на женщину и сказала:

- Норка – есть норка! И красота и теплота!

- Сколько это стоит? – спросил первый секретарь райкома партии.

Продавец назвала сумму, от которой Анатолий Фролович поморщился.

- Нет, вы не думайте! Цена точно по накладной, без всяких накруток! – смутилась продавщица, подавая документ.

- Но здесь записаны две шубы! А где вторая?

- Наверное, с базы не подвезли! Я сейчас позвоню!

- Но вам эта шуба подходит по размеру идеально, а вторая другой ростовки и расцветки!

- Нет! Будем покупать только после того, как посмотрим обе шубы! – категорично заявил первый секретарь райкома партии – Приедем через час!

Заведующая магазином позвонила начальнику ОРСа и рассказала историю, произошедшую в магазине. Надежда Илларионовна поняла, что придётся предъявлять обе шубы. Набрала номер начальника станции.

- Александр Анатольевич! Бери вчерашнюю норковую шубу и срочно приезжай ко мне в кабинет. Разговор – не телефонный! Объясню всё лично.

Голос в трубке был тревожным. Начальник станции быстро помчался домой, вынул из шкафа новую шубу и приехал на базу ОРСа Леспромхоза. Надежда Илларионовна ждала его около проходной со своей машиной.

- Этикетка на месте?

- Отрезана, но лежит в кармане!

- Хорошо! Я забираю пока эту шубу, а тебе перезвоню. Надеюсь, что всё утрясётся!

Первый секретарь райкома партии приехал с женой в магазин ровно через час. Женщина снова перемерила обе шубы и остановила свой выбор на первоначальном варианте. Затем неожиданно спросила:

- А почему у второй шубы этикетка в кармане?

- Оторвалась! Такое иногда бывает!

- А почему у неё воротник духами женскими пахнет?

- Вероятно, оттирали какое-то пятнышко на воротнике. Поэтому эта шуба поступила в магазин позже.

- А кто оттирал?

- Наверное, товароведы!

- Духи очень дорогие, импортные, я сама такими пользовалась. Неужели им было не жалко? И откуда у простых товароведов такие духи?

- Так что? Эту шубу уже кто-то носил? – высказал подозрение первый секретарь райкома партии – Может быть, и вторая шуба ношенная?

- Нет! Товар только поступил и не мог быть ношенным.

- А кому предназначалась вторая шуба?

- Начальнику станции!

- Да? – удивился первый секретарь райкома партии – Он её в кредит покупает?

- Нет! Это всё продаётся только за наличные деньги.

У первого секретаря райкома партии не было полной суммы для приобретения шубы, пришлось занять немного у второго секретаря, а у начальника станции, оказывается, деньги были. «Хозяина района» просто захлестнули злоба и зависть.

- Эти шубы в районе не продавать! Верните их туда, откуда привезли! – категорично изрёк первый секретарь райкома партии.

Надежда Илларионовна была просто в шоке от такого поворота событий. План товарооборота оказывался не выполненным не только ОРСом Леспромхоза, но и всем торговым объединением. Пришлось вернуть деньги начальнику станции. Глядя на рыдающую Татьяну, сказала:

- Завтра в Благовещенске на ярмарке будут продаваться отличные мутоновые шубы. Они гораздо теплее и практичнее в носке, а по красоте не уступают норке, особенно, когда выстрижен красивый орнамент. Да и цена мутоновых шуб меньше. Поезжайте завтра в город и купите то, что нужно.

Начальник станции так и сделал. Выехали рано утром, и к началу торговли были на месте. Счастливая Татьяна примеряла всё новые и новые шубы, пока не остановилась на той, от которой чувствовалось настоящее, радостное тепло. К вечеру вернулись домой с покупками. Александру Анатольевичу тоже купили красивую мужскую дублёнку.

А тем временем, первый секретарь райкома партии замышлял план мести обидчику. Было ясно, что собрать большие деньги можно было только с помощью железнодорожного парома. Сейчас железнодорожный паром ещё не работал. Но золотая осень заканчивалась, и сопки окрасились в коричневый цвет. По утрам на лужах появлялся первый ледок. Ждать оставалось недолго.

Используя все свои связи, наметил план поимки «расхитителей народного добра, с поличным». Чтобы в результате не только снять начальника с работы, но и посадить за решётку. Для этого нужно было привлечь самых опытных следователей, лучше даже областного уровня. Учитывая масштабность хищений, и органы государственной безопасности. Возможно, тогда будут привлечены к уголовной ответственности и должностные лица отделения железной дороги. Своими подозрениями об организованной преступной группе поделился с первым секретарём обкома партии. Степан Степанович дал задание областному прокурору провести расследование самым тщательным образом.

У первого секретаря райкома партии уже не раз получалось расправляться, таким образом, с руководителями, становившимися «удельными князьями». Для него на первом месте стояла личная преданность руководителя, а не его качества хозяйственника. Среди работников райкома партии, ходил анекдот.

«…Секретари райкома партии рассматривают список кандидатов на вакантную должность хозяйственного руководителя.

- Этот не подойдёт! Очень молодой, не знает жизни!

- Этот не подойдёт! Давно работает руководителем среднего звена и уже «испорчен производством».

- А вот этот подойдёт!

- А он «потянет»?

- Не только потянет, но и поделится!...»

Между тем, навигация на реке Бурея завершилась, и начал курсировать железнодорожный паром.

Следственными органами была проведена «контрольная закупка». Не успела кассир товарной конторы упаковать наличные деньги в сумку, как явились следователи с понятыми и составили документ о несоответствии суммы денег количеству выданных квитанций. Мышеловка захлопнулась. Нашлись свидетели, подтвердившие, что случаи сбора денег, без выписки квитанций, случались неоднократно.

Анатолий Фролович потирал руки от удовольствия. У него снова всё получалось!

Несмотря на дотошность и опыт следователей, никак не удавалось доказать, что деньги брал лично начальник станции, а не бухгалтерия. Кассира товарной конторы, в этом случае можно было привлечь только к административной, а не уголовной ответственности. Её обязанности возложили на другую работницу. Валентина стояла твёрдо на своих показаниях и раскаивалась только в том, что не выполнила должностную инструкцию. Время шло, а следствие топталось на месте. Количество рейсов парома по графикам движения поездов и расчётное количество машин, по утверждённой схеме погрузки точно соответствовало сумме денег, оприходованных бухгалтерией за последние два года.

Первый секретарь обкома партии позвонил Анатолию Фроловичу и сказал:

- Что-то я не вижу результатов твоего «громкого дела»! Вероятно, зря мы привлекли лучших следователей области. Где доказательства?

- Доказательства будут! Появился новый свидетель, подтверждающий, что начальник станции брал наличные деньги от работы парома.

- Хорошо! Подождём ещё! Помощь дополнительная нужна?

- Нет!

Но Степан Степанович привык доводить до конца каждое начатое дело, поэтому вызвал к себе областного прокурора.

- Алексей Николаевич! В Бурейском районе расследуется уголовное дело. Держите меня в курсе событий. Если это мафия, то нужно выявить главаря, чтобы вырвать эту заразу с корнем, по партийному принципиально.

- Хорошо! Обо всех нюансах, связанных с членами партии буду докладывать немедленно.

Свидетель, действительно, нашёлся. Анатолий Фролович лично с ним беседовал, уповая на партийную совесть и принципиальность. И он дал нужные показания. Тучи над начальником станции сгустились до черноты. Из отделения дороги приехал ревизор для проведения служебного расследования.

- Александр Анатольевич! Конечно, ты мне друг, но в этой ситуации помочь тебе не могу. Запираться бесполезно! У них есть доказательства, что ты лично брал деньги. Придётся давать признательное показание. Но в нём не указывай, что деньги привозил в отделение дороги. Напиши, что тратил на личные нужды.

- Если я приму всю вину на себя и, действительно, признаю, что все наличные деньги тратил на себя и свою семью, то мне грозит расстрельная статья. А я ведь значительную часть денег отдавал «Хозяину района».

- А чем докажешь?

- В том и дело, что слово к делу не пришьёшь! Впрочем, подожди!

Начальник станции быстро вышел из кабинета и через несколько минут вернулся с большим бумажным конвертом.

- Надо же! Уцелел!

- Что за конверт?

- У меня в карманчике чехла сиденья лежал! Я в нём деньги Анатолию Фроловичу отдавал!

- Так на нём могут быть его отпечатки пальцев!

- Надеюсь!

- Тогда смело признавайся в том, что брал наличные деньги только для того, чтобы передать их все «Хозяину района». Приложишь к своему объяснению этот конверт.

Следователь прокуратуры был мудрым человеком. За всё время работы ни разу не пошёл на сделки с совестью, не «стряпал дела наспех», не «сшивал белыми нитками», поэтому в суде дела никогда не разваливались, а осуждённые не держали на него зла. С начальством он никогда не конфликтовал, предварительные формулировки и обвинения ненавидел, но и не настаивал на своём мнении, когда обстоятельства менялись.

Желание начальника станции дать признательные показания воспринял с удивлением и облегчением, что расследование близится к завершению. Приложением к рукописному тексту служила файловая папка с конвертом. В этот же день побывал у первого секретаря райкома партии.

- Анатолий Фролович! Мне нужна ваша характеристика на начальника станции!

- Сейчас секретарь отпечатает!

- Не обязательно! Напишите на бумаге от руки не больше 10 строчек, поставьте дату и распишитесь.

- А что начальник станции?

- Написал чистосердечное признание!

- Хорошо, сейчас напишу! А, может быть, её отпечатать?

- Нет необходимости! Да и тороплюсь я в Благовещенск. Машина ждать не будет.

- Вот, пожалуйста! – сказал через минуту секретарь, подавая листок бумаги.

Поблагодарив за содействие, и оперативность, следователь сунул листочек в файловую папку.

За следователем закрылась дверь, а первый секретарь уже представлял себе окончание громкого уголовного дела. Но он даже не мог предположить насколько важным для следователя окажется этот листок бумаги с несколькими синими строчками.

Результат заключения криминалистической лаборатории ошарашил всех. На конверте и листке характеристики были одинаковые отпечатки пальцев. А внутри конверта следы от крупных денежных купюр.

Возбуждать уголовные дела против членов партии, можно было только с согласия партийных органов. В данном случае, Обкома партии. Пришлось доложить областному прокурору. Тот, незамедлительно, попросился на приём к первому секретарю Обкома партии. Степан Степанович внимательно выслушал информацию, просмотрел документы.

- Алексей Николаевич! Ошибки быть не может?

- Нет! Лаборатория ошибок не даёт! Кроме того, именно Анатолий Фролович был инициатором открытия железнодорожного парома, а, значит, и создания этой криминальной схемы.

- Так! Значит, громче всех кричит: «Держите вора!», сам вор.

- Что прикажете дальше делать?

- Ничего! Придётся закрывать уголовное дело за недостаточностью улик, отсутствием состава преступления или какой-то другой формулировкой. Вы это лучше знаете. Нельзя публично бросать тень на партийные органы. Пусть отделение дороги само разбирается со своим нерадивым кассиром. А железнодорожный паром надо немедленно закрыть. Я сам позвоню начальнику отделения дороги. Объяснение начальника станции, показания свидетеля о наличных деньгах и заключение лаборатории изымите из дела и дайте мне в отдельной папке. Я сам разберусь с первым секретарём Бурейского райкома партии.

- Хорошо! Так и сделаем!

Среди работников железнодорожного узла ходили разные слухи и предположения по поводу дальнейшей судьбы начальника станции Бурея.

К 12 часам дня со станции Домикан пришёл очередной железнодорожный паром. Никто не догадывался, что он будет последним.

Через час пришёл приказ о прекращении работы парома и передачи платформ в рабочий парк станции под погрузку. Кассира товарной конторы сняли с должности и отправили на курсы приёмосдатчиков.

Первый секретарь райкома партии ждал, с нетерпением, передачи «Паромного дела» в суд. А там уж Мария Фёдоровна сделает то, что нужно. Она умеет вести дела так, что их трудно оспорить.

Неожиданно зазвонил прямой телефон. Подняв трубку, услышал знакомый голос куратора Обкома партии:

- Анатолий Фролович! Вас срочно вызывает к себе Степан Степанович!

- А по какому вопросу?

- По кадровому! И это связано с начальником станции Бурея!

- Когда быть?

- Сегодня до конца рабочего дня!

- Понятно! Выезжаю немедленно!

Первый секретарь райкома партии зашёл в гараж и громко крикнул:

- Гена! Заводи Волгу, едем в Благовещенск!

Машины райкома партии, как правило, всегда были заправлены и готовы к работе. Поэтому через 5 минут Волга выехала из гаража райкома партии. Первый секретарь погрузился в свои мысли и молчал, удобно расположившись на пассажирском сиденье. Через три часа машина подъехала к красивому административному зданию.

Вход в Обком партии располагался не с площади, а улицы 50-летия Октября. Но от этого влияние партийных органов не становилось слабее.

Предъявив служебное удостоверение, быстро поднялся по лестнице и вошёл в приёмную. Молодой симпатичный помощник первого секретаря Обкома партии узнал его сразу.

- Проходите, Анатолий Фролович! Степан Степанович ждёт вас!

Секретарь Бурейского райкома партии бодро вошёл в кабинет. Первый секретарь Обкома партии указал гостю на стул.

- Садись, Анатолий Фролович пока на стул! Разговор у нас будет серьёзный!

Тон, которым была произнесена фраза, не предвещал ничего хорошего.

- Как ты работаешь с кадрами руководителей?

- Нормально! А что, поступила жалоба или сигнал?

- Это ты считаешь нормально! – возмутился Степан Степанович, указывая на бумаги, лежащие в открытой папке – Что за конфликт с начальником станции Бурея?

- Конфликта нет! Просто руководитель заворовался, осознал свою вину, написал явку с повинной, теперь предстанет перед судом.

- Ты сам читал, что он написал?

- Нет!

- Тогда почитай! Он из обвиняемого превратился в свидетеля! А главным обвиняемым становишься ты! – повысил голос хозяин кабинета.

Прочитав документ, Анатолий Фролович изменился в лице:

- Это всё – неправда!

- Хотелось бы верить! Но есть конверт из под денег, и характеристика начальника станции. На них чёткие отпечатки твоих пальцев. Ты хоть здесь не ври и не изворачивайся! Вот две характеристики на начальника станции. Обе подписаны лично тобой и заверены печатями. Одна характеристика из представления на правительственную награду, а другая в тюрьму. Разница между ними не только по виду, печатная и рукописная, но и по датам. Какой из них верить? Мог ли человек так разительно измениться за такое короткое время? Тебе что, надоело ездить в Волге? Захотелось путешествовать в «столыпинском вагоне»? Ты не только себя подставляешь! Ты позоришь всю областную партийную организацию!

- Что мне сейчас делать?

- Ничего! Уже наделал глупостей дальше некуда! Может быть, ты устал или заболел на всю голову? Пиши заявление на отпуск и получай путёвку в общем отделе. А завтра, чтобы твоей ноги не было в райкоме партии. Мы попробуем урегулировать все вопросы. Решение примем после твоего возвращения из отпуска.

Степан Степанович хлопнул ладошкой по столу, подводя итог разговора. Анатолий Фролович никогда не чувствовал себя таким униженным и разбитым. На «ватных» ногах вышел из кабинета и спустился вниз. Попросил дежурного вызвать его машину из обкомовского гаража.

- Может быть в больницу, Анатолий Фролович? – спросил водитель

- Нет, Гена! Домой и в отпуск! Сил больше нет!

Вскоре шум с паромом утих. Никакой транспорт не переправлялся через речку до начала навигации или открытия ледовой переправы. Строительство Нижне-Бурейской ГЭС было отложено, и строители федеральной трассы Чита -Хабаровск заключили подрядный договор с мостовиками на устройство мостового перехода через Бурею.

Начальник станции ещё работал некоторое время на своей должности, а потом перешёл на работу в отделение дороги.

Первый секретарь райкома партии вернулся на свою должность после отпуска, но уже не пользовался прежним авторитетом в Обкоме партии. Вскоре и он был переведён на другую работу.

Рейтинг: нет
(голосов: 0)
Опубликовано 15.11.2020 в 09:58
Прочитано 250 раз(а)

Нам вас не хватает :(

Зарегистрируйтесь и вы сможете общаться и оставлять комментарии на сайте!