Записки кладаря. Рассказ первый. Шкафчик.

Записки кладаря.

Рассказ первый. Шкафчик.

Вот вечно они так. Нет, чтобы спокойно спросить, я спокойно отвечу. Так ведь нет... Вот и в этот раз.

Работаю себе тихо, мирно. Работа простейшая - ходишь себе неспешно, желательно со скоростью хорошего спринтера, но необязательно, можно и быстрее. От нечего делать везёшь с собой тележку с себя ростом, да накидываешь в неё всяко разный товар - от коробочек с печеньками, килограмм по три-пять, до мешочков с картошечкой по двадцать пять кило, да с солью по пятьдесять килограмм. Накидал килограмм триста, четыреста, максимум семьсот, всё, одна заявка отобрана. Осталось ещё полсотни. За смену до тридцати километров проходишь, до двадцати тонн товара перекидаешь, всё, свободен. Езжай домой, отдыхай, сделав, естественно, все те дела, которые ты поленился сделать, пока работал. Поешь, искупайся, поспи часов пять - не жизнь, а сплошное удовольствие. И опять на работу. За деньги, между прочим.

Так вот, работаю в своё удовольствие и тут прибегает Коля, звеньевой.

- Чёрный! Чёрный!

Вот, что, спрашивается, орать? Ах, да, я же слышу хреново... Хотя, судя по эмоциональной окраске голоса и нервности движений, дело не только в этом. Снизойдя к невысказанной просьбе, останавливаю движение (а поскольку движение - жизнь, то по факту попросту умерев... нет, вспомнил слово - замерев на месте) и вопросительно спрашиваю;

- Чего, Коль?

- Срочно в диспетчерскую! Прямо бегом!

- Что случилось?

- Не знаю. Просто позвонили, сказали, чтоб ты бросал всё и бежал.

- Бежал в диспетчерскую или просто бежал? До канадской границы? - на всякий случай уточняю я вводную.

- Давай без твоих шуток, - морщится он. - Быстро в диспетчерскую!

Ну, надо, так надо. Срываюсь с места, аллюр три креста, мысль быстрее бега. Что случилось, за что вызывают? Не пил, не ел, по крайней мере на камеру. Так что спалить не могли. Да и если бы так, то не в диспетчерскую вызывали бы, да ещё так срочно, словно я должен с ними поделиться. Просто сотрудники службы внутреннего распорядка, сокращённо СВР (аббревиатура для кладовщиков-отборщиков пострашнее, чем КГБ для агента империалистических тёмных сил) мгновенно спустились бы на тросах из под крыши склада, вынырнули бы из под поддонов, скрутили бы, зафиксировав в руке надкушенный "Сникерс" и повели бы под белы, грязны от работы рученьки прямо под венец со штрафом и выговором и лишением премии. Значит, нет. А чего тогда? Загадка... Может, премию мне выписать хотят? А почему так срочно, даже если отбросить вопрос - с чего это вдруг мне премия? А, понял. Премию уже выписали, хотят выдать, боятся, что жаба задушит, потому и требуют, чтобы я забрал её немедленно, пока мысли о том, что в их карманах она нужней не завладела ими полностью. Тогда надо бежать!

Врываюсь в диспетчерскую, держа карман шире, там, помимо диспетчеров служб загрузки-разгрузки, сидящих за компами, присутствует младший смены, Асот. Ну, есть должность старшего смены, а Асот как бы уже не кладарь, но ещё и не старший смены, вроде как стажёр на эту должность, короче говоря, я его называю младший смены.

- Чёрный! - с порога кричит он мне. - Ты зачем ЭТО сделал?

Чёрный, кстати, это не кликуха, хотя некоторые по началу так и думают. Это фамилия. А зовут меня Серый. Ну, Сергей то есть. Как шутит один мой друг, я Чёрный, Серый, иногда синий. По любому триколор.

Со словом "это", да ещё и произнесённым так многозначительно - "ЭТО" у меня связаны в основном воспоминания эротического характера, поэтому сразу пытаюсь сообразить, о ком именно из тех, с кем я сделал "ЭТО", меня спрашивают. Сообразив только то, что моих жертв "ЭТОГО" слишком много, чтобы мгновенно вычислить ту, о которой меня спрашивают в данный момент, уточняю;

- Что "ЭТО"?

- ЭТО! - отвечает Асот и показывает мне фотографии на своём телефоне.

А на фотографии в цвете красуется что? Правильно, мой. Да, мой шкафчик для одежды, стоящий в раздевалке. Индивидуальный, двухдверный.

- Это не я, - недоумённо отвечаю я, откровенно озадаченный причиной вызова.

- А кто? Я, что ли?!

- При чём здесь ты? Ты разве шкафчики делаешь? Это сделал завод изготовитель. Какой именно, можно посмотреть на наклейке на задней стенке шкафчика.

- Да при чём здесь шкафчик!? На дверце что?

- А на дверце замок.

- А ещё?

- А, я понял, - заулыбался я. - Ты оторвал меня от исполнения священного долга перед моим работодателем, чтобы поиграть в игру "Отгадай, что не так на картинке"?

- Это что за надпись? - обломал он мне кайф от разгадывания загадки.

- Это не надпись. Это роспись.

Да, на дверце шкафчика красуется изящно и размашисто выведенная моя личная роспись. Не фривольный рисунок, не нецензурное слово, а моя роспись.

- И зачем ты это сделал?!

Я человек терпеливый и снисходительный к простым смертным. Поэтому пытаюсь просто и доходчиво объяснить;

- Шкафчики одинаковые, мой стоит не в конце и не в середине, часто прохожу мимо или не дохожу до него, ищу, толкаюсь с остальными. Чтобы узнавать его сразу, пометил его таким образом.

- Там же бирки висят с фамилиями на каждом шкафчике!

- Шрифтом, каким печатают состав на продуктах, о которых лучше и не знать, из чего они состоят? Давно уже пытаюсь рассмотреть, что там на моём напечатано, всё не удаётся. Спасибо, что сказал, что там.

- Ты зачем это чёрным маркером сделал?

Недоумённо смотрю на него.

- Ты мою фамилию помнишь? Каким ещё маркером я должен был это сделать? Серого у меня не было.

- Да зачем ты вообще маркером написал?! Он же не стирается теперь!

- Потому и написал, что не стирается. Люблю надёжность. И потом, ты что, пытался стереть мою подпись?

- Да, пытался.

- Ты что, практикуешь ритуалы вуду и думаешь, что если сотрёшь мою фамилию, то и я исчезну?

- Сергей.

О, а вот это уже тяжёлая артиллерия. Сзади бесшумно подкрался замдиректора Подосинный.

- Ты понимаешь, что это порча имущества компании? - строго спрашивает он.

- Там ничего не испорчено, дверцы работают, я проверял, - уверенно отвечаю я. - Кроме того, благодаря тому, что маркер не стирается, не сотрётся и дверца под ним, благодаря чему срок её службы заметно повышается.

Блин, что то мне это напоминает... А, вспомнил. Писал я как то объяснительную насчёт двери... Ну ладно, об этом в следующий раз.

- Сергей, ты понимаешь, в чём проблема? - качает головой зам. - Директор проводил инспекцию раздевалок вместе со своим коллегой с другого РЦ. А там такое...

Да, а там такое... Представил себе, как директора со своей свитой заходят в раздевалку, идут по рядам. Кое где валяются выломанные дверцы, через которые они чинно переступают, вдыхая ароматы трущоб средневековой Франции, свита вениками разгоняет ароматы и черезчур любопытных тараканов, выползших посмотреть на начальников их огромной кормушки. Всё нормально и вдруг... Вдруг взгляд директора упирается в мою роспись. Финиш. Кипиш. Катастрофа. Интересно, почему? Может быть, они хотели продать наши шкафчики, договорились об оптовой закупке, а тут выяснилось, что шкафы меченые и многорублёвая сделка сорвалась? Это бы всё объяснило.

- Короче, пиши объяснительную.

О, а вот это дело я люблю. Объяснительные писать. Вот помню свою первую объяснительную... Ладно, об этом тоже потом.

- Без проблем, - я радостно улыбаюсь, настроение начальства угрюмо хмурится.

- Чёрный! - Асот снова занервничал. - Только пиши нормально.

- Как обычно, - киваю я, добавляя ему уверенности в благополучном исходе этого безнадёжного дела, что подтвердил его тяжёлый вздох.

Сажусь на место начальства, беру бланк и ручку, пишу.

"Давным давно, в те далёкие годы, когда стены склада были ещё молодыми, я, Чёрный Сергей Александрович, кладовщик-отборщик, личный номер Е-600, получив в своё пользование шкаф для хранения личной и рабочей одежды, оставил на его поверхности личную роспись, что придало данной вещи определённый шарм и индивидуальность. В случае своего увольнения обязуюсь вернуть шкаф под роспись, но без росписи".

Число, роспись. Опять.

- И надпись сотри.

- Вместе с дверцей? Вот это уже реально порча имущества компании...

- Чёрный! Хватит умничать. Делай то, что тебе сказано.

- Вот так инициативных и креативно мыслящих людей превращают в тупых, обезличеных исполнителей... - пробурчал я, выходя на свободу.

Надпись стереть мне не удалось, даже послюнявив палец.

Думаете это всё? Фигушки.

Прошла неделя. По складу объявили учебную пожарную тревогу. Прозвучал сигнал, все организованно двинулись к пожарным выходам. Я, проявив полное презрение к смертельной опасности, улёгся на стопку поддонов в торце ряда, приготовившись немного отдохнуть.

- Ты чего там разлёгся?

Зам. Ходит, проверяет порядок эвакуации.

- А я пострадавший при пожаре. Меня срочно нужно эвакуировать. Организуйте, пожалуйста, операцию по моему спасению.

- Чёрный! - узнал он меня, что неудивительно. - А ты шкафчик отмыл?

Нет, ну каково, а? Вокруг пожар, бушует пламя, рушатся обгорелые стены, гибнут люди, а я пробираюсь сквозь дым и пламя, чтобы отмыть шкафчик. И если я погибну, сделав это, моя душа уйдёт в небесные выси голубым дымом. А если нет, то сгорю в адском пламени, обречённый вечно стирать эту надпись...

Сразу чётко сформулировать весь этот пласт эмоций и мыслей мне не удалось. Короче, по итогам учений мы с замом сгорели заживо. Вот так одна мелочь может стоить жизни нескольким людям.