ГИА. Мат и его части.

Во времена моего студенчества редкие ВУЗы не имели военных кафедр. Все военнообязанные студенты, кроме гражданской профессии, должны были за время учёбы получить ещё и военную. У каждого высшего учебного заведения была своя специализация. В Белорусском университете это была артиллерия. Начиная с первого курса один день в неделю выделялся на изучение этой военной дисциплины.

И в коридорах учебных корпусов военных с погонами полковников и подполковников увидеть было обычным делом.

Иногда можно было встретить и генерала. Начальника военной кафедры. Импозантный, седой генерал был уже в возрасте. В университете он ничего не преподавал. Но человек был заслуженный. Среди его многочисленных наград были и орден Ленина, и медаль “Золотая Звезда”, которая вручалась Героям Советского Союза. В общем, это был типичный “свадебный генерал”. Время от времени его приглашали выступить перед первокурсниками с напутствиями. Здесь он был в своей стихии. Любимой его темой была - дисциплина. По его мнению, только очень дисциплинированный человек мог чего-то добиться в жизни. Любил он приводить примеры из собственной жизни. Сетовал, что женщины не всегда дисциплинированы. Приводил пример:

- Вот и у меня жена недисциплинированная. Говорит, что идёт на базар. И пробудет там два часа. А возвращается через полтора. Но так же нельзя! Это же нарушение дисциплины. Женщин надо воспитывать! Пришла раньше? Пожалуйста, оставь сумки у дверей и отправляйся погулять ещё полчаса.

И всё это он говорил на полном серьёзе. И искренне верил, что передаёт молодёжи свой жизненный опыт.

А фактическим начальником военной кафедры был полковник Пискунов. Бывший штабист он был хорошим организатором. Человеком умным, ответственным, порядочным, умеющим мыслить независимо, даром, что был кадровым военным. Именно он и разрешал все проблемы, возникавшие в ходе учебного процесса.

Среди преподавателей-военных встречались разные люди. Были такие, кто усвоив раз и навсегда уставы военной службы, пытались и здесь в университете насадить их вольнолюбивому студенчеству. Ярким представителем последних был подполковник Петухов. Его внешность удивительно точно соответствовала его фамилии. Ярко рыжие волосы с вечно торчащим хохолком на голове. Красноватое лицо с ещё сохранившимися, несмотря на солидный возраст, следами веснушек. Чуть навыкате глаза, выражали неистребимое желание отдавать команды. И учить, как правильно понимать параграфы уставов.

Он предпочитал, чтобы студенты конспектировали его лекции. Поэтому говорил намеренно медленно. Чтобы все могли успеть записать сказанное им.

До сих пор в памяти остались некоторые определения, которые он давал в своих лекциях по артподготовке.

- “Деривация - это явление отклонение снаряда от плоскости бросания, вследствие вращательного движения в воздухе”.

- “Рассеивание - это явление разброса точек падения снарядов при стрельбе из одного и того же орудия в возможно одинаковых условиях стрельбы”.

- “Веером батареи называется взаимно согласованное направление стволов наведенных орудий. А веером разрывов - совокупность разрывов снарядов батарейной очереди, полученных на одном угле возвышения”.

Убедившись, что мы сумели вникнуть в суть этих определений и успели правильно их записать, Петухов сообщал, что настоящим артиллеристом может быть только хороший математик. Офицеру приходится использовать не только геометрию, но в особых случаях и тригонометрию. Нужно знать что такое синус. Косинус. А иногда даже пользоваться такими сложными тригонометрическими функциями, как тангенс и котангенс.

Изрядно напугав нас предстоящим сложным для осмысления материалом, подполковник переходил к теоретическим вопросам.

- Учёные исследовали и доказали, что гипотенуза “в-с-е-г-д-а” больше катета, - проникновенно сообщал он нам.

И всё это он говорил студентам физфака университета! Большинство из которых окончили школы с золотой и серебряной медалью.

Справедливости ради, нужно сказать, что некоторое знание геометрии и тригонометрии артиллеристу действительно нужны. По крайней мере, в пределах программы средней школы. И вполне возможно у гуманитариев это вызывало определённые трудности. Но Петухов различия между студентами-гуманитариями и физиками-математиками не делал.

А душу он отводи на стрельбах в тире. В подвале химичемкого корпуса был оборудован специальный тир, имитирующий артиллерийский полигон. Пересечённая местность с оврагами. Вдалеке небольшой лесок. Поближе - широкое поле. А посредине поля необычной, конусообразной формы дерево. Макет полигона от широкой смотровой площадки, на которой собирались студенты, был отгорожен пластиком. А позади этой площадки находилась вышка, с укреплённым на ней мелкокалиберным пистолетом. Пистолет был оборудован миниатюрными устройствами, копирующими приборы артиллерийской 122-мм гаубицы Д-30. Это было как раз то орудие, которое мы изучали и командирами которого мы должны были стать по окончании военной подготовки в университете.

В этом тире мы учились вычислять координаты цели. И с открытых позиций. И с закрытых. Передавать оператору “орудия” установки прицела, уровня, доворота. Вносить поправки.

Часто Петухов во время этих занятий не сдерживался и брал командование расчётом на себя.

- “Калина”! “Калина”! Ориентир - “Дерево Рюмкой”! Снаряд ОФ 462! Заряд третий!Прицел 28! Уровень 30-02! Правее 0-40! Дальность 1200! Батарея, по два снаряда, беглым - огонь!!! - в возбуждении кричал он.

В эти минуты подполковник Петухов опять возвращался в тот мир, который был ему так близок. И от которого он так и не смог отвыкнуть за полтора десятка лет, проведённых на гражданке.

Кроме артподготовки Петухов вёл у нас и технику радиоционной безопасности. Не думаю, что он сам досконально понимал всё то, что преподавал нам. Однако ж прочитанную в руководствах информацию, излагал довольно связно. Но хитроумные студенты-физики, почувствовав его неполное владение преподаваемым предметом, пытались запутать его “невинными” вопросами. Иногда это им удавалось. Его смущение и подтверждало тот факт, что он действительно не до конца понимал суть излагаемого им материала.

Однажды он рассказывал нам о “слое половинного поглощения”. Иллюстрировал это примерами.

- Допустим, - говорил он, - к стене подходят четыре радиоактивных луча. А после стены их выходит только два. Значит толщина этой стены и составляет “слой половинного поглощения”. Всем понятно?

Один из “тупых” студентов поднимает руку.

- Можно спросить?

- Спрашивайте, студент … Как ваша фамилия? Ну не важно. Задавайте свой вопрос, студент!

- Товарищ подполковник, мне не совсем понятно. А что если к стене подойдёт три луча. Сколько тогда их будет на выходе? - невинным тоном спрашивает он.

Петухов какое-то время озадаченно смотрит на задавшего вопрос. Его лицо начинает медленно краснеть. Он поворачивается к доске. Рука с мелом тянется вверх …

И в это время раздаётся спасительный звонок. Подполковник возвращает мел на стол. Поворачивается к аудитории и громким, командным голосом объявляет:

- На сегодня занятия закончены. Тема следующих занятий …

Излишне говорить, что на следующем занятии вопрос о “половинном слое поглощения” не поднимался.

Подполковник Нечипоренко был антиподом Петухова. Это был не типичный военным. Он больше походил на обычного университетского преподавателя. Его легко было представить в гражданской одежде. И в ней он чувствовал бы себя комфортно. У него был острый и гибкий ум. Мысли свои он излагал ясно и чётко. И не суконным, военным языком. А нормальным. Понятным студентам. И уж он то чётко знал разницу между студентами-гуманитариями и физиками-математиками.

С юмором относился подполковник Нечипоренко и к возникающим недоразумениям. Иронизировал над собой. И не боялся подшутить над своими товарищами по военной кафедре.

Преподавал он у нас орудийную матчасть. И вёл строевые занятия. В первой же лекции заявил, что не нужно путать “мат и его части” с “материальными частями 122-мм гаубицы Д-30”. “Мат” на занятиях изучаться не будет. И пользоваться им на занятиях запрещено “воинскими уставами” (Ха-ха). А вот из каких частей состоит гаубица придётся изучить.

Не боялся Нечипоренко и острых вопросов. А шутников легко ставил на место. Последние, не получив исчерпывающего ответа на вопрос о “половинном слое поглощения” у Петухова, решили протестировать им и Нечипоренко. Хотя это и не было тематикой его курса.

Как бы случайно, в разговоре между собой, два студента заспорили о том, что произойдёт с тремя лучами, проходящими через “слой половинного поглощения”. Нечипоренко, стоявший в это время спиной к спорящим, повернулся к ним.

- Кто спросил про три луча?

Спросивший медленно поднялся.

- А теперь я у тебя спрошу! Так сколько лучей в таком случае выйдет из стены?

- Наверное полтора, - тихо ответил несколько сконфуженный студент.

- Правильно! Молодец! - похвалил его подполковник.

И нарисовал мелом на доске стенку. Три луча на входе. Луч и половинку его длины на выходе. Для наглядности написал цифрами - 1.5. Затем повернулся к аудитории:

- Даже филолухи ( филологи) таких глупых вопросов мне не задавали.

И захохотал. Шутники были посрамлены. Смущённо заулыбались. Кто-то не выдержал и зааплодировал подполковнику.

- А вот этого не надо! - тут же среагировал Нечипоренко. - Не по уставу!

И опять захохотал.

- А теперь продолжим занятия по матчасти! - уже серьёзно сказал он.

Военное дело в университете мы должны были изучать три года. После третьего курса студетов на два месяца отправляли на сборы. А по их окончании присваивали звание младшего лейтенанта запаса. Но завершилось всё для нас совершенно неожиданно. Ещё в апреле на третьем курсе мы ходили на занятия по военной подготовке. До их окончания оставалось чуть больше месяца. И вдруг в мае нам объявили, что военная кафедра расформировывается. В армии начались массовые сокращения. Демобилизовали кадровых офицеров. Что уж говорить о недоучках, выпускаемых военными кафедрами гражданских вузов. С ними вообще не церемонились. После окончания ВУЗов многих выпускников призвали в армию служить рядовыми. Правда, вместо двух положенных тогда лет они служили только год. Мне повезло. В армию меня не призвали. Так и осталась запись в моём военном билете: “Рядовой необученный”. А ведь почти три года обучался артиллерийскому делу.

Освобождали аудитории военной кафедры от артиллерийских материальных частей вчерашние студенты-курсанты. Помню, как весело мы выкатывали из залов эти самые 122-мм гаубицы Д-30. Расформировали кафедру. Отменили военные сборы. И теперь у нас неожиданно освободились два летних месяца. Было чему радоваться. Только подполковник Нечипоренко, отвечающий за эвакуацию матчасти стоял печальный.

- А как же теперь Новый год?! - заметил он стоявшим рядом студентам. - Новый год теперь будут праздновать по другому! - грустно сказал он.

- А что с Новым годом? - возразил ему кто-то. - Новый год наступит вовремя! И праздновать его будем, как всегда!

- Нет, - покачал головой подполковник. - Не как всегда! Мы и на военной кафедре отмечали Новый год. Знаете загадку: ”Ёлка, а вокруг дубы! Что это? - Это военная кафедра Новый год празднует!”. А теперь на Новый год в университете ёлка, наверняка, будет! А вот “дубов” уж точно нет!

Это была последняя шутка, которую я слышал от подполковника Нечипоренко. Больше я его не встречал.