УТРО ОТКРЫВАЕТ ОКНА в САД

Утро знает стремленье твое,

Вдохновенное сердце мое!

Александр Блок

Уходит ночь, меркнут звёзды и гаснут в предрассветной мгле.

Уже и месяца нет на горизонте.

Наобщался, намиловался со звёдами – притомился, устал...

Пока тишь и безлюдье вокруг.

Сквозь облака, что на горизонте, осторожно, чтобы не повредить их своими лучами просится солнце в жизнь, за собою ведёт утро, а за ним и день возгорается желанием разлиться по округе...

И вздохи ночного леса замирают, жизнь ночная затихает и день серым утром стучится, испрашивается войти.

Утро не может не придти - придёт, не подведёт всё живое, но оно оживает солнцем...

Его и ведёт утро в жизнь, с теплом, светом, энергией.

Разливается далёким огнём восход на горизонте, тучки, что с вечера толпились, желая первыми приветствовать светило, окрасились багроватым оттенком и закудрявились на фоне зари, заиграли цветами пурпурными...

Всё замирает в ожидании, ждёт, жаждет солнца луч, даже птицы затихли в ожидании и лес, что в дремоте пребывал ночью тёмною, стал просыпаться, заулыбался весь...

Вот миг, солнце явилось, глянуло из облачности, толкнуло дрёму, всё вздрогнуло, завибрировало жизнью, стало просыпаться...

Солнце здравствуй, лучезарное, здравствуй утро прекрасное!

С приходом утра рассыпались по округе всякие звуки: трели, щебетание, стрёкот.

Живое встрепенулось, забегало, задвигалось, чтобы идти в жизнь...

Деревья стали просыпаться, расправили ветви, потянулись, зашелестели листьями, зашептали друг другу: «Дивное утро!»

Старый пень тоже проснулся, весь трухлявый, заросший с одной стороны зелёным мхом, но какой красавец с другой, оброс опятами, кудрявый от них и бурчит про себя, сетуя на годы старческие, но заботливый и охраняющий жизнь грибов.

Кто он был бы без них? - просто пень...

Старый трухлявый пень, а здесь гляди! понадобился чему-то живому, сгодился-таки.

Птица села сверху, стала пёрышки чистить, потом встрепенулась и от удовольствия песнь подала.

А пень аж! загордился своею важностью.

Много ли надо старому? нужность чему-то или кому-то...

Дятел застучал, обследуя дерево.

И надо же!..

Какой-то непорядок видит, постукивает.

Доктор есть доктор...

Луч солнца попал на росинку, разбился на тысячу маленьких лучиков, разметавшихся по округе.

Заискрился, засветился в тысячах росинок, а те в свою очередь разбросали попавшие на них лучи света.

Заиграло, разбилось на семицветие, расцветило округу.

В сером утре бывшее серым, зелёное стало зелёным, красное - красным, синее - синим.

Послышался шорох трав, то в пространстве незаметный их рост обозначился, пока никто не замечал - они росли...

Многие описывали в произведениях утро, тысячи художников писали на полотнах своих его.

Описывали, как туман рассеивался, как оживали, раскрашивались леса, поля, просыпалась земля, отдохнувшая за ночь, чтобы вновь давать живому возможность жить.

И что?..

А то, что у всякого оно своё и это самое главное, сиди и пиши своё утро. И пусть не так, как великие писали. Оно и утро получается у них великое, а здесь моё, простое, но родное...

Я сижу перед окном в сад, любуюсь утром...

Оно открыло окна в сад...

Свежесть входит в меня тягуче медленно, до какой-то истомы, даже приятной боли...

Она селится во мне, а я сейчас, вот совсем сейчас начинаю вникать в священнодействие всего этого...

С томящей приятной болью до мельчайших нюансов всем нутром своим пью утра бодрость...

С нею навеваются давности, когда пахло парным молоком, когда волны утренней свежести доносили до меня запахи земли родной, её звуки, затихала птица ночная мне напевавшая свои удивительные звуки на выдохе...

Сквозь зыбкость парящего воздуха виднеются цветы полевые, слышатся трели птиц и доносится песня, далёкая, прерывистая расстоянием, тревожащая душу...

Звуки, не спрашивая меня, вселяются и закрепляются внутри, чтобы потом волновать, кружить голову своим напоминанием.

Всё просится вон из дома, в природу, ближе к звукам, цвету, чтоб трели и песни утра были рядом – бегу...

Пространство раздвинулось, ограниченность стенами исчезло и взметнулся мир и вверх и в ширь, стало вольно...

И разметался по полю взгляд мой, пробежался по огонькам, что выпрыгнули из своих бутонов, по саранкам[1] красным, по василькам синим и столкнулся с далёким небом.

Остановился на облачке, повалялся на нём, мягко и вспорхнул легко и гибко, помчался по полям и далям земли родной...

Лёг на траву, голова затуманилась картинами, потом ясно увидел дорогу посреди мари – дорогу детства.

Где-то там, вдали времени, марь раздвинулась и широко устремилась мне навстречу...

А по ней, по тропе шли Они...

И больно не взгрустнулось, а благодарно низко в пояс - улыбнулось...

---------------------------

[1] Лилиям...