ГИА. Легенды древних. Наскальная живопись “Ubirr”.

ГИА. Легенды древних. Наскальная живопись “Ubirr”.

(Из рассказов бывалого путешественника.)

Следующий день мы опять посвятили знакомству с искусством аборигенов. Собственно другого искусства, кроме наскальной живописи, у них и нет. И эта коллекция картин на камнях представляет собой своеобразную библиотеку. У аборигенов не было письменности. Их история, их представления об окружающем их мире, их верования, их мифы зафиксированы в виде символических образов на скальных рисунках. Без пояснения экспертов разобраться в них невозможно. Впрочем, и после комментарий знатоков легенды аборигенов остаются малопонятными. Многое остаётся неясным. Сокрыто туманом “Dream time”. Хотя, наверное, это бессмысленное занятие - искать логику в рассказанных ими историях. Они и сами это понимают. Поэтому, как бы оправдываясь, говорят, что показывают только верхний пласт своей культуры. Остальное другим всё равно не понять. Только вот у меня сложилось впечатление, что и к этим легендам, и к трактовке наскальной живописи в значительной степени причастны знатоки примитивных культур первобытных народов. Пусть так. Может учёные мужи поначалу и помогали аборигенам оформить их рассказы. Привести их в какую-то систему. Всё равно интересно. Ведь в итоге, положенные в основу живописи даже “причёсанные” легенды, отражает верования и духовный мир самых древних жителей континента.

В этот день, с утра, мы поехали осматривать наскальные рисунки аборигенов на скале “Убир” (Ubirr). Там тоже сохранилась древняя живопись. Считается, что некоторым тамошним рисункам более сорока тысяч лет. Аборигены верят, что они тоже были выполнены Первыми Людьми. Подходы к скале и здесь превосходно обустроены. Во многих местах есть даже пандусы для инвалидов-колясочников. Позаботились и об эстетике смотровых площадок. Ограждающие их барьеры сооружены из толстых, отполированных руками тысяч туристов ветвей деревьев. А с вершины скалы открывается великолепный вид на окрестности - заливные луга с биллабонгами, зелёные холмы, скалы из слоёного песчаника…

Одним из самых древних предков коренных жителей Австралии, упоминаемым в их легендах, является “Радужная змея” (Rainbow Serpent). В живописи скалы Убир она занимает одно из центральных мест. О её могуществе аборигенам всегда напоминает радуга, появляющаяся на небе в сезон дождей. Легенда о ней гласит, что обычно она мирно живёт в водах рек и морских заливов. Но вот только не любит громкого шума. Особенно её раздражает детский плач. Однажды в одном селении, расположенном на берегу залива, в котором жила Радужная Змея, раздался детский плач. Ребёнок требовал дать ему сладкий корень. Он плакал всё громче и громче. Наконец, вечером ему дали корень лилии. Но по ошибке не сладкий, как он хотел, а кислый. Ребёнок заплакал ещё громче. Его крик был слышен до самого утра. И на рассвете возле домов селения закрутился вихрь. Верный знак, что объявилась Радужная Змея. Она в гневе схватила крикуна и большинство находившихся рядом людей. И проглотила их всех. Остальные в страхе разбежались. Рассказывая эту историю малышам, аборигены приучают их к дисциплине и отучивают капризничать.

Ещё одна легенда повествует о “Namarrgarn Sisters”. Аборигены тоже рассказывают её своим детям, предупреждая об опасности крокодилов.

Сначала, гласит легенда, сёстры Namarrgarn жили на звёздах. Иногда они спускались на землю, цепляясь верёвками за различные органы людей, как за якоря. Этим они приносили своим жертвам болезни. Сестёр это развлекало. Но когда эти забавы им надоедали, они превращались в животных. Чаще всего в крокодилов. Однажды играя в прятки на берегу реки Восточный Аллигатор, они подумали, что могли бы легко добывать себе пищу, навсегда превратившись в солоноводных крокодилов. Могли бы убивать людей. Независимо от того, к какому племени они принадлежат. Поедать их. Решившись на это, сёстры пошли к селению Gunggarn’derdi. Там они окончательно распрощались с человеческим обликом. Стали жить у водоёма, на берегу которого посадили пальмы. Деревья эти они вырастили из своих зубов. Теперь сёстры-крокодилы Namarrgarn всегда были сыты. Они точно знали, как найти свои жертвы. Сверхчувствительные чешуи на их спине подсказывали им их местонахождение. К сожалению, на картинке, нарисованной на камнях, разглядеть сестёр можно с трудом. Выручила информационная табличка.

В пещерах скалы Убир есть много других рисунков, иллюстрирующих древние мифы. Есть там и изображения разных Богов. Злых. Добрых. Есть Боги с пятью пальцами на руке. А есть и с шестью. Если они красного цвета, то их можно не опасаться. Хотя некоторая предосторожность, при общении с ними, всё же не помешает. И сердить их не надо. А вот иметь дело с Богами чёрного цвета, да ещё шестипалыми, категорически не рекомендуется. Это Демоны. Их даже фотографировать нельзя. Обязательно случится неприятность.

Или вот ещё - “Духи Мими”. По легенде это существа с высокими, тонкими телами, живущие в расщелинах скал. Они не имеют плоти. И на рисунках они похожие на палки. Бесплотные, при ходьбе они гремят костями. Мими и сами могут рисовать. Даже на высоких скалах. В местах, куда человеку не добраться. Они просто снимают камни вниз. Рисуют на них картины и возвращают камни на место. Так объясняется наличие рисунков в труднодоступных для человека местах. Эти духи по-доброму относятся к людям. Не часто такое встречается в легендах аборигенов.

Говоря о наскальных рисунках скалы Убир, нельзя не упомянуть и о так называемой “рентгеновской живописи”. Это рисунки рыб, животных или людей, на которых их тела, как рентгеном, просвечены насквозь. На них видны даже кости и внутренние органы. Это одни из самых старых рисунков. Жалко, что многие рисунки не сохранились. Тому есть несколько причин. Одна из них - некачественные краски. Они изготавливались из смеси охры, крови - человеческой или животной - и клейкого сока дерева. Цвет охры варьировался от красной до жёлтой. Самая стойкая из этих компонентов - кровь. Поэтому в рисунках её использовали чаще всего. Но рисунки выцветали. В них попадала вода. И они пропадали. Но главная причина исчезновения самых древних из них - небрежное отношения к рисункам самих художников. Места для рисунков было мало. И часто они рисовали новые рисунки поверх старых. Главное для них были не сами рисунки, а процесс творчества. Им и в голову не приходило, что их живопись или живопись их предков может представлять какую-либо ценность.

Мы потратили на осмотр наскальных рисунков Убир несколько часов. Чтобы получить более полное представление о живописи аборигенов, нами в этот день было ещё запланировано посещение их деревни. Недалеко от неё тоже есть скала, где когда-то скрывались от непогоды коренные жители этих мест. И они рисовали на стенах пещер. Только вот страсть к творчеству более молодых поколений привела к практически полному уничтожению старых рисунков. Все они были зарисованы новыми. А те в свою очередь ещё более новыми. И так повторялось много раз. Пока, наконец, совет из представителей местных жителей не запретил использовать зарисованные стены пещер для новых художественных упражнений. Теперь наскальная живопись на этой скале известна своей коллекцией современной живописи аборигенов. А художники рисуют свои картины уже на бумаге, дереве и холстах. Рисуют и сдают этот современный примитив в местный магазин по бешеным ценам. Кстати, деньги за свои “шедевры” художники получают сразу. Не ожидая, пока их творения будут проданы. Замечательные условия созданы для талантливых аборигенов-художников. Вот с их творчеством мы и хотели познакомиться в оставшееся время. Но перед этим заехали в местное тайское кафе выпить по чашке кофе.

Тоже интересное заведение. Работает оно только в сухой сезон. В сезон муссонов сюда не проедешь. Всё вокруг залито водой. Хозяин кафе австралиец. Жена - тайка. Она и заправляет кухней. Поэтому пища вся тайская. Такая вот экзотика. Когда приходят муссоны, супруги уезжают в Тайланд. Там у них тоже есть кафе. На время сухого австралийского сезона управлять им они поручают родственникам жены. Почему они не живут в Тайланде всегда? В Австралии этот бизнес гораздо прибыльнее. Цены намного выше тайских. Потому так и живут. Между двумя континентами.

Нам бросились в глаза жёлтые полосы на стенах кафе. Были они и на близлежащих деревьях. Оказалось, их нарисовали аборигены. Когда у них кто-то умирает, они украшают такими полосами предметы в ближайшей округе. Это защита от мёртвых. Поблизости заметили мы и деревья с белыми стволами. Присмотревшись, поняли, что с них просто содрана кора. Тоже дело рук аборигенов. Из коры они делают разные поделки. Коробочки. Корзинки. Продают их туристам. Опять же за немалую цену. Гид обратил наше внимание и на группу толстых, старых деревьев, стоящих чуть поодаль. Рассказал, что аборигены просверлили в их стволах дырки. В них они кладут кости умерших родственников. И время от времени приходят туда пообщаться с их духами. Почему все эти ритуальные предметы сконцентрированы вокруг кафе? Объясняется это просто. Кафе - одно из немногих мест в округе, не затопляемое в сезон муссонов водой.

Сразу после кофе мы направились в деревню аборигенов. В Arnhem Land. Эта земля передана правительством нескольким племенам коренных жителей Австралии. Теперь ею распоряжаются они. Чтобы попасть туда, нужно подавать предварительную заявку. И в ней чётко указать, куда именно вы едете. И зачем. Туристам позволено посещать только указанное в заявке место. Ничего больше. Совет местных аборигенов “Northern Land Council” (NLC) рассматривает эти заявки. Может разрешить въезд. А может и отказать. Без объяснения причин. Это в его власти. Но чаще всего по заявке принимается положительное решение. Туризм, как и везде, приносит деньги.

Как добраться до Arnhem Land мы уже знали. Конечно, через Cahills Crossing. Так мы ещё раз приехали в уже знакомое нам место. Было время отлива. Вода небольшими ручейками медленно текла через дамбу. Теперь уже в обратном направлении. В сторону моря.

От дамбы в деревню дорога была уже грунтовой. Но ровной, ухоженной. Видимо, центральные власти следили за её состоянием. А вскоре мы увидели и скалу, которую облюбовали местные художники.

Деревня аборигенов расположилась совсем недалеко от скалы. Буквально за ближайшим поворотом. С первого взгляда она ничем не отличалась от обычной австралийской деревушки. Обычные здания. Асфальтированная центральная улица. Электрические столбы вдоль неё. Только по её улицам ходили, в своём большинстве, коренные жители страны. Аборигены. Такое не часто увидишь в других районах Австралии. Всё-таки они предпочитают жить обособленно.

В деревне полно собак. Больших и довольно агрессивных. Но если их не трогать, то и они реагируют на чужаков спокойно. Первые снимки в деревне я делал украдкой. Второпях. Что отразилось на их качестве. Не хотелось нарушать негласные правила поведения в подобных местах. Но оказалось, что мои опасения были напрасны. Как позже мы выяснили, фотографировать в деревне можно. Это ведь деревня для показа туристам. И интерес гостей к местной экзотике понятен. Нельзя только быть назойливым. И излишне беспокоить местных жителей.

Первым делом мы подъехали к сувенирному магазину. Он стоял как раз у дороги. В нём продавались и работы местных художников. Гид-абориген уже ждал нас там.

- Джордж, - представился он.
Наверняка у него было и другое имя. Данное ему соплеменниками при рождении.

Но так проще общаться с туристами. Это и у нас сразу вызвало к нему доверие. Особенно, после того, как он рассказал о себе. Из аборигенов он один из самых продвинутых. У него хороший английский. Понимать его было легко. По профессии он художник. Причём потомственный. Одна из картин его деда выставлена в парижском “Музее на набережной Бранли́” (Le musée du quai Branly). В этом музее собраны образцы “первичного” (примитивного) искусства народов Африки, Азии, Океании и Америки. Мы с женой бывали в этом музее. И, наверняка, видели эту картину. Просто выделить её среди других подобных полотен не было повода. Возможно, отыщем её при следующем посещении этого музея.

Успешен и сам Джордж. И он бывал в Париже. Устраивал и устраивает выставки своих работ. Одна из них побывала на Кубе. И он очень тепло отзывался об этой стране.