Carpe Diem

Саrре diem

«Так и знала, что скука здесь будет смертная! И как я дала себя уговорить?!» - думала Таня, осматривая дом. «Может, на чердаке найду что-нибудь интересное…?». Предстоящие каникулы обещали быть ужасно тягостными: глухая деревня, отсутствие связи с внешним миром, людей не наблюдается в радиусе километра от дома.

Родители решили отправить Таню и ее младшего брата Женю «отдыхать» к бабушке, которая жила в уединенной усадьбе вдалеке от города. Таня поначалу сопротивлялась, она уже выстроила грандиозные планы, но против папиных железных выводов и маминых аргументов «о здоровом отдыхе без выхлопных газов», как и против лома приемов не оказалось, и ребята отправились в деревню.

Дом встретил их, поскрипывая половицами. Бабушка была уже довольно стара, и содержать в чистоте и порядке усадьбу для нее было тяжело. Пробежавшись по второму этажу, Таня и Женя нашли почти все комнаты запертыми, те же двери, что оказались открытыми, скрывали лишь мебель в белых чехлах.

«Ничего особенного», - вяло протянул Женя, приподнимая одно из покрывал. «А давай заглянем на чердак?» - озвучила свои мысли Таня. Глаза брата блеснули искрой приключений. Но, как выяснилось позже, дверь на чердак тоже оказалась запертой и бабушка категорически не хотела ее открывать. «Натаскаете в дом грязи, - посетовала она, - там уже давно никто не был».

Но Женя был не из робкого десятка, и поэтому к обеду следующего дня у ребят уже была массивная связка ключей. «Я ведь верну все обратно, - оправдывался он, - как только открою запертую дверь». Таня лишь вздохнула, но возражать не стала, потому что сама ужасно хотела попасть на чердак, ее влекло туда непреодолимой силой.

И после часа возни с различными ключами и ржавым замком, вожделенная дверь распахнулась, и на ребят пахнуло плесенью и нафталином. Они осторожно вошли внутрь. Чердак представлял собой нагромождение всевозможных вещей, копившихся здесь не один десяток лет. Вокруг стояли столы и стулья, диваны и тумбочки. «Просто хлам, который стаскивали сюда из поколения в поколение», - разочарованно пробормотал Женя. Таня же стояла как зачарованная, проследив за взглядом сестры, мальчик увидел зеркало в человеческий рост в золоченой раме. На нем был килограммовый слой пыли, и ребята отражались в нем, словно через толщу воды. «Вам девчонкам только бы в зеркало пялиться», - усмехнулся Женя и побрел вниз, оставив сестру наедине с находкой. Таня медленно подошла и с трепетом дотронулась до зеркала, потом стянув с соседнего стула тряпку, начала протирать ею поверхность, нечаянно задев при этом раму. Один из кусочков золотого орнамента дрогнул, и в зеркале внезапно отразилась совсем другая комната, не имеющая ничего общего с пыльным чердаком. Таня с изумлением обнаружила просторное помещение, стены которого были обиты деревянными панелями, в тон огромной кровати с четырьмя столбцами, высившейся посредине комнаты. Некоторое время ничего не происходило и девушка спокойно изучала обстановку как будто через оконное стекло, но внезапно: «А-а-а-а! – завопил кто-то, - что ты делаешь в моем зеркале?!» Таня отпрыгнула и увидела, что на нее изумленно взирает с той стороны мальчик лет двенадцати. «Я, - начала лепетать Таня, - просто нечаянно задела зеркало у нас на чердаке, я не ожидала…» - совсем замялась под конец девушка. Мальчик медленно потянул руку, и Таня неосознанно повторила его движение, но пальцы наткнулись всего лишь на зеркальную поверхность. «Так ты не шутишь…» - прошептал мальчик, который, как уже успела заметить Таня, был одет по моде начала этак XX века. «Меня зовут Николай», - представился он, улыбаясь. «Таня», - ответила девушка и тоже улыбнулась. Казалось, оба совсем не замечают того факта, что разговаривают через зеркало! «Волшебство», - пожал плечами Коля. «Наверное» - улыбнулась Таня. Разговор на эту тему у них состоялся на следующий вечер, они так условились – встречаться каждую ночь и говорить, говорить… Мальчик рассказывал Тане о своей жизни – о правилах, рамках, воспитании. Будучи единственным сыном на Колю возлагалась ответственность за сестер, но в 12 лет ребенку редко удавалось втолковать такое понятие, и он, конечно, был далек от этого. Колю всем сердцем тянуло к рисованию. Он уже достиг впечатляющих успехов в этом деле, но на нем лежала потомственная печать врачевания. На что Таня однажды возразила: «Если ты настолько уверен, что рисование твое будущее, не вздумай противостоять воле сердца. Я оканчиваю школу в следующем году и не знаю, чем заниматься… я в восторге от того, что ты в таком возрасте уже для себя все решил!» Ребята обсуждали жизнь друг друга, давали советы, жаловались, грустили, радовались, смеялись. Таня поверить не могла, что в столь короткий срок смогла так привязаться к человеку!

Бабушка и Женя были весьма удивлены тому, что Таня появлялась каждое утро не выспавшаяся, но жутко довольная. На девятый вечер Таня знала о Коле уже многое – он из семьи потомственных дворян, живет в поместье недалеко от столицы и, как Таня уже прикинула, пик революционных переворотов придется как раз на его юность. Она собиралась рассказать Коле о будущем, но тот упорно отказывался слушать, мотивируя тем, что «будет неинтересно жить». Но именно сегодня она собиралась выложить все и, повернув закорючку на золотой раме, была весьма удивлена, обнаружив на месте кудрявого светловолосого мальчишки крепкого юношу семнадцати лет.

«Таня! – воскликнул он и бросился к зеркалу, - я так боялся, что больше тебя не увижу!» Девушка узнала Колю и в ответ на его упреки в ее пятилетнем отсутствии могла лишь ответить – что она была тут только вчера, и ему было двенадцать. Многое изменилось к тому времени: Коля собирался вступить в действующую армию и «отдать свою жизнь за Родину». Теперь, разговаривая с так быстро повзрослевшим другом, Таня на удивление не ощущала неловкости. Лишь слегка смущалась в начале, глядя на красивого, рослого молодого человека, но быстро отбросила волнение. Это ее Коля, только немного старше. Он, в свою очередь, декламировал девушке стихи, восхищался военным делом и вздыхал о том, что родители не одобряют его желания вступать в войну. «Они и так еле приняли мое рисование, но все-таки мне удалось их убедить. Благодаря тебе», - смущенно добавил Коля. У Тани сжалось сердце. Ей так не хотелось его отпускать, хотелось прижать к себе и никогда не расставаться. Он стал ей родным за последние несколько дней, так же как и она ему. Уходя утром, Коля обещал беречь себя…

На следующий вечер в зеркальном отражении Таня наблюдала знакомую картину, но все было в ужасном запустении – окна выбиты, повсюду грязь, мебель разломана и разбросана по полу. Внезапно кто-то вбежал в комнату и захлопнул дверь. Развернувшись, темная фигура начала медленно красться к окну. Выйдя из-за туч, луна осветила комнату, и Таня узнала Колю. Выглядел он намного старше, на лице не осталось и следа той прежней юношеской веселости. Резко повернувшись, он вгляделся в зеркало и заметил в нем съежившуюся от необъяснимого страха Таню. Лицо Коли озарила улыбка и, подбежав к зеркалу, он быстро зашептал: «Танечка, моя семья и я иммигрируем в Европу. Нам больше нет здесь места. Я не могу взять зеркало с собой, но я позабочусь о том, чтобы оно уцелело. Мы обязательно еще увидимся!» И не успела Таня охнуть, как оказалась «завешенной» с той стороны покрывалом.

Сколько не крутила и не вертела она раму, больше Колю увидеть ей не удалось. Оставалось только гадать, что стало с ним и его семьей. Бабушка на расспросы Тани о зеркале лишь удивленно ответила, что оно всегда было на чердаке, ее перевезли туда друзья ее матери, переезжая в Италию.

***

«Таня, ты совсем чудная стала», - заметила в который раз Женя. Мама и папа тоже были удивлены тому, как повзрослела дочь за эти каникулы. А девушка, перерыв архивы почти всех библиотек города, откопала лишь место расположения поместья Коли. С братом наперевес, она отправилась туда. Женя на удивление спокойно отреагировал на рассказ сестры, заявив, он подозревал, что Таня «влипнет в историю».

«Неужели ты, правда, рассчитывала его здесь встретить?» – рассуждал Женя, выходя из заброшенного дома. Таня, еле сдерживая слезы, плелась позади. «Ему уже лет 100 стукнуло бы….» - прикидывал Женя.

«Девяносто восемь», - поправил его кто-то, и, не успев оглянуться, мальчик услышал, как сестра с воплем «КОЛЯ!» бежит к какому-то старику, стоящему возле входа.

«Глазам своим не верю! – проворчал непонятно откуда взявшийся рядом с Женей парень, - я думал, что у дедушки просто старческий маразм!»

«А у моей сестры юношеский тогда?» - живо вступил в обсуждение Женя.

«Я уже думала, что никогда тебя не увижу!» - ревела Таня. «Ну-ну, милая моя, - успокаивал ее постаревший Коля, - я не могу не сдержать слово, данное тебе. Мы ведь неспроста повстречались в этом зеркале. Я не мог умереть, не сказав, что именно благодаря тебе смог преодолеть все трудности. Ты научила меня быть сильным. Не плачь, пойдем тебя с внуком познакомлю. Смотри, они уже, кажется, нашли общий язык с твоим братом! И все говорят, что он точная копия меня в молодости, но ясность внесешь только ты», - улыбнулся старик.

Уходя, Таня вспомнила надпись, выгравированную на раме зеркале: «Саrре diem». Теперь она точно знала смысл. Она будет ценить каждый миг.