Типа аминь!

Андрей последний раз окинул взглядом пустую часовню и, перекрестившись, повернулся к выходу. Но прежде чем он успел выйти и повесить огромный амбарный замок, дверь приоткрылась, и в помещение вполз на четырех костях здоровенный стриженый мужик в некогда белой водолазке. «Не по сезону, однако», - подумалось Андрею. Кровь пропитала ткань на груди здоровяка и еще капала из раны на лбу. Гость, стоя на четвереньках, задрал голову, встретился с Андреем взглядом и прохрипел:

- Здорова, отец. Будь другом, не вызывай полицию, окей?

- Ну, окей, сын мой, - решил пошутить Андрей. Визитер шутки, кажется, не понял, выдохнул с облегчением и потерял сознание. Руки его подогнулись, голова уперлась в пол. Так он и замер, лежа лицом вниз и отклячив задницу кверху. Андрей вздохнул, ловко подхватил окровавленную тушу и поволок в дьяконицкую.

Когда спустя полчаса визитер очнулся, раны его уже были обработаны и забинтованы. Лежал он на древнем диванчике, возле которого со скучающим видом на табуреточке дежурил Андрей. Одет он был в стихарь, что посвященному показалось бы странным – зачем парадная форма в миру? Хотя чего странного – пусть раненый качок видит, что перед ним священнослужитель. Вдруг это бандит беглый. Мало ли, может на церковника рука не поднимется, а человека в гражданском грохнет и не поморщится. Свидетель же.

Андрей читал электронную книгу, иногда по привычке облизывая палец, прежде чем перевернуть страницу.

- Слышь, отец, - заговорил гость хриплым голосом, откашлялся и продолжил. – Схорониться надо. Не откажи. На полицию надежи нету, да и стукачей у них вельми много.

- А чего это ты говоришь так странно? – Андрей отложил книгу. – Старообрядец что ли? Или ролевик?

- Да не, - Гость смутился. Посмотрел на стихарь, на свечу возле дивана, обвел взглядом дьяконицкую. – Атмосфэрой навеяло.

- Ну, так и быть, хоронись. Меня Андреем зовут.

И протянул руку. Незнакомец осторожно выпростал из-под одеяла свою лапищу и пожал тонкую ладошку Андрея.

- Серега.

После чего снова укутался.

- Слышь, отец, водички не найдется?

Андрея начало коробить от такого обращения. Внешне он выглядел намного моложе Сергея – тому на вид было около сорока. Но он молча принялся копаться в тумбочке, отыскивая кружки и бутылку воды. Когда он оглянулся с наполненной кружкой, Сергей, хмурясь, изучал свой нательный крест. Нательным его можно было назвать с натяжкой – здоровенное распятие из серебра, в котором застряла пуля. Она попала в мужчину уже на излете, иначе бы крестик ее не остановил. А так жертва отделалась здоровенным синяком на груди, порванной кожей и относительно небольшими кровопотерями.

- А покрепче нет ничего? – спросил Сергей, продолжая разглядывать смятые в один комок пулю и крест.

- Шампанское есть, - вспомнил Андрей и пошел за оставленным возле входной двери пакетом. Собирался выпить фужерчик за Новый Год в одиночестве, но теперь, похоже, у него появилась компания.

- С наступающим, - проворчал Сергей и осушил шипящую пузырьками кружку.

- А ты это, в колокола звонить не будешь? – спросил он, посмотрев на дорогие наручные часы. – А то без двух уже.

- Не рождество же. Чего звонить.

- А-а-а.

Помолчали. Андрей разлил остатки шампанского по кружкам.

- Ну, с Новым Годом! Храни тебя Бог.

- Да, не помешало бы, - задумчиво ответил раненый и брякнул своей кружкой о бок протянутой диаконом. – С Новым годом!

Где-то вдалеке загремели выстрелы праздничных салютов и петард. Сергей вздрогнул. Он положил на тумбочку обезображенный крестик и взглянул Андрею в глаза.

- Может я того, типа исповедаюсь что ли? Раз уж я тут.

- А ты что, крещеный?

- Хм, - здоровяк поморщился. – Вот скажи, отец, а почему ты про крещение спросил? Почему не «верующий ли я»? Или вера особого значения не имеет? Главное регистрация в небесной канцелярии в качестве раба божьего?

- А ты чего к словам-то цепляешься? Я же не гоню тебя. Помогаю, взамен ничего не требую. А ты всё укусить норовишь.

Андрей искренне обиделся. Вот и делай людям добро после этого.

- Просто у меня с религией небольшие трения. Разногласия по ключевым вопросам, типа, - попытался оправдаться Сергей.

- Именно с религией? Не с Богом?

- А ты молодец, святой отец, заметил нюансец, - ухмыльнулся больной.

- Какой я тебе святой отец? Ты католик что ли? Или фильмов насмотрелся голливудских? И вообще я диякон.

- Это как? – лицо собеседника приняло несколько озадаченное выражение. – Не поп?

- Ну, ефрейтор типа. Не поп, не поп. Ну, ты и тёмный, - Андрей успокоился. – Так что у тебя там с религией не заладилось?

- Во-первых, очевидно, что религия, любая религия, всего лишь инструмент власти. Все религии заточены под укрощение строптивых или наоборот, чтобы раздуть самомнение горстки избранных и озадачить их великой целью. Например, править миром. Но чаще успокоить угнетенных, заставить их смириться со своей долей, - Сергей так увлекся, что пропало даже его дурацкое «типа».

- Погоди, а какой должна быть религия, по-твоему? Для чего должна служить?

- Ну, не знаю. Надежду людям давать, поддерживать, объединять.

- А мы не даем надежду, не объединяем, не поддерживаем? – снова надулся Андрей.

- Даете, объединяете. Особенно против кого-то. Но вот с поддержкой как-то у вас... Бабульки вам последнюю копейку несут со своей мизерной пенсии, чтобы митрополит мог в думу весь в золоте являться. С крестом платиновым и счетами за границей.

- Парень, ты Москву с Россией попутал? Ты это, не путай теплое с мягким.

- М-да, нехорошо вышло... – однако не похоже было, чтобы Сергей сильно смутился. – Но по России тоже попы, как правило, ожирением страдают и машины постоянно меняют. За каждые поминки дерут безбожно…

- А ты не неси ему копейку. Денег требует - не ходи в его церковь. Сходи лучше в соседнюю, бедную и маленькую. И поп там несолидный, а худой и в шрамах - потому что с войны пришел, искупления искал. И вера у него настоящая, а не работа по сдельщине. И голодных он кормит, и одинокой старушке огород вскопает. Вот такому и помочь не грех.

- Всё-то ты правильно говоришь, отец. Да только покатался я по стране. И не видел худых попов и бедных церквей. Если и тощий поп, то потому что молод еще, не успел сало нажрать. Или в тренажерный зал записался. Идет он по улице и в айфон свой ругается, что мэра на очередную службу секретарь его не заполучил. Поверь, Андрюха, насмотрелся я на них. Сам из бизнесменов.

- А ты что, во всех церквях был? Их знаешь сколько! Людей вон тоже много. Ты же не скажешь, что все плохие. Или хорошие. Разные все.

Сергей задумался. В этот момент в дверь заколотили. Громко и настойчиво. Похоже, ногами.

- Вот же… э-э-э… нехорошо получилось. По следам шли.

Серега, морщась, начал выбираться из-под одеяла.

- А все-таки, кто это? И на кой ты им сдался? – спросил Андрей, отставляя кружку с недопитым шампанским в сторону.

- Крыша несостоявшаяся. Наехали на нас с друганами армейскими, дань потребовали. Ну, мы решили, что не девяностые уже давно, отобьемся. А эти сволочи вон, под Новый Год нас подстерегли, когда мы со всей родней в одном месте собрались. Я парней отправил семьи эвакуировать, а сам этих увел за собой. Эй, ты кому звонишь? Я же говорил, у них в полиции завязки!

Андрей выставил перед собой ладонь, мол, тихо, а в трубку произнес:

- Леший, здорова! С праздником!

В это время с улицы раздались выстрелы, дверь затряслась.

- Ты не сильно занят?.. Выстрелы? Да это мне в дверь часовни стреляют. Бандиты какие-то. Грабить, наверное, будут. У меня тут иконы ценные. Можешь орлов своих выслать?.. Нет, я один… Пять минут? Да, продержусь. Ага, отбой.

Серега уже стоял во весь рост, держась за перебинтованную голову. Его сильно шатало.

- Сергей, ты бы полежал тут тихо. Я скоро вернусь.

И молодой диакон, задул свечу, оставив раненого гостя в полной темноте.

Дальше были слышны только звуки. Треск развалившейся двери, топот, звуки ударов, стоны. Они что там друг друга мутузят что ли? Не может же этот дрыщ церковный кому-то отпор дать, мелкий же и дохлый, как жертва освенцима.

Через пару минут звуки борьбы затихли. В дьяконицкую ввалился запыхавшийся Андрей, зажег свечу. Белоснежный стихарь на нем был порван и перепачкан. Изо рта сочилась кровь.

- Пойдем, болезный, отведу тебя в больничку.

Он подхватил Сергея под руку и поволок к выходу. По дороге они несколько раз споткнулись о распростертые тела бандитов. Когда они отошли от часовни метров на триста, позади послышались звуки сирен. Приехал Леший с орлами.

- Неплохо Новый Год отметили, - проворчал раненый.

- Ты же исповедаться хотел, - вспомнил Андрей.

- А тебе сан позволяет грехи отпускать-то?

- Грехи человек себе сам отпускает. Коли совести нет, так он и на исповедь ходит для галочки. Думает, что Бог на суде по документам будет проверять, все ли грехи исповедью закрыл, сошелся ли дебет с кредитом. А нормальному человеку просто выговориться надо. И подумать, как дальше жить с этим… Может, скорую вызвать?

- Да брось, - скривился подранок. – Они три дня будут ехать. Я уж лучше на такси. Ну, бывай, брат. Спасибо тебе. Церкву твою я запомнил, словимся еще.

- Часовня у меня – алтаря же нет.

- Главное, что люди есть. Настоящие.

- Иди, сын мой, и не греши, - пошутил напоследок молодой диакон.

Сергей расплылся в ответной улыбке:

- Ну, типа аминь!