История об авторе, рассказанная его героем

You're just too good to be true

Can't take my eyes off of you

You'd be like heaven to touch

I wanna hold you so much

Шел бездумный и какой-то даже бесстрастный дождь.

Все мои истории начинаются с этого.

Идет дождь.

- Сэ-эд! - отчаянный крик в пустоту темного двора.

Тишина.

Нет смысла.

Ни в чем - ни в истории, ни в дожде, ни в крике.

Может быть из-за того, что их никогда не существовало?

Их придумали.

Так же, как и меня.

Мое имя Эшли Сэд, я не знаю, сколько мне лет, но я знаю, что я - главный герой этой повести. Повести, сюжета которой еще не знает даже сам автор. Его, точнее её тонкие пальцы с черно-белым лаком на ногтях играючи стучат по клавиатуре, изредка перебегая к непреклонно остывающей чашке с нелюбимым зеленым чаем с лимоном, который она пьет только потому, что ей его приготовила Она.

Кто, Она, спросите вы?

Автор называет ее глюком. А иногда - фантазией. Менее часто - подаренной мечтой. А иногда просто - Даша.

Хозяйка... почему-то меня тянет называть ее именно так, ведь в каком-то смысле я - ее творение, значит - принадлежу ей. Так вот, хозяйка не раз признавалась, что не любит это имя. Признавалась тихо, в темноте, при выключенном ноутбуке и задернутых шторах.

Я хотел бы спросить ее, единственный ли это пункт в списке того, что ей не нравится в Ней, и я спросил бы, умей я говорить.

Но все, что мне даровано - возможность покорно двигать телом и мыслями, подчиняясь строчкам, выплывающим из-под ее пальцев.

К примеру сейчас она опять забыла про чай и что-то усердно набивает на клавиатуре.

...у дождя не было лица.

У него никогда не бывает лица, хозяйка, дождь - это бесчувственное, прозрачное явление природы.

...странно холодно, как будто внезапно отменили лето. Голые плечи покрылись мурашками, а вода на лице безуспешно пыталась притвориться слезами.

Хотя чего ей было притворяться?

Сэд никогда не пытался казаться не тем, кто он есть.

Было бы странно и бессмысленно, герою пытаться оспорить мнение автора...

И все, что видели на его лице - было его настоящими чувствами.

Сэд вполне оправдывал свое прозвище. Он никогда не улыбался, не пытался шутить, от него никогда не слышали смех.

В глубоких зеленых глазах плескалась соленая грусть.

На самом деле я терпеть не могу зеленый цвет.

Я предпочел бы, чтоб мои глаза были карими, серыми, или, на худой конец, голубыми.

Почему люди всегда считают, что зеленый - это цвет грусти?

Я знавал одну девочку, у нее были рыжие-рыжие волосы и зеленые-зеленые глаза. И она всегда была веселой.

До того, как не выросла, и не превратилась в Хозяйку.

И с тех пор во всех ее историях присутствует дождь и грусть в зеленых глазах.

Она никогда не говорила, почему, а я не пытался узнавать.

Наверное, что-то случилось.

А может просто у моей хозяйки как обычно переклинило мозги. С ней такое бывает. Когда слабо, когда сильно. Она может просто ни с того ни с сего отречься от любви к дабстепу и перейти на стимпанк, может внезапно перестать пить по утрам кофе, может неожиданно приобрести клоунофобию (боязнь клоунов, вы не ошиблись), а может взять, да и постричься ежиком.

Нет, ежиком она еще не стриглась.

Но может.

Кто ее знает...

Что-то давно ее пальцы не бегали по клавиатуре.

Что там?

Сидит на диване, оставив любимый ноутбук на столе и что-то громко рассказывая.

А. Это ей звонит Даша.

Даша - это единственное, кроме брата, собаки и ванной комнаты, что может оторвать ее от ноутбука.

И то, пару раз она затаскивала ноут в ванную (да-да, поверьте), не говоря уже о том, что брала с собой на прогулку и беззаботно водила по тачпаду пальчиком с всегда идеальным маникюром, разговаривая в это время с братом. Неважно, по телефону, или находясь рядом с ним.

Брат у нее, кстати, такой же, как она.

Что самое интересное, это единственное и самое родное ей существо во всем мире.

У них один отец и мать, и хотя они воспитывались в разных семьях и долго не имели возможности встречаться, Джим умудрился вырасти похожим на нее - тот же взгляд ярко-зеленых глаз, те же рыжие волосы, доставшиеся им от матери, тот же себялюбивый, язвительный и жесткий характер.

Нет, вообще Хозяйка хороший человек. Наверное. Наверное человек. Как и ее брат.

Мне следует их любить, но я этого не умею, потому что автор еще не приказывал мне любить себя.

О чем это я?

Да, она опять разговаривает с Дашей, оставив ноутбук.

Она всегда разговаривает с ней, оставляя ноутбук.

Иногда, когда я вижу ее с экрана, я вижу ее лицо - она глупо улыбается, слушая мягкий, ненавязчивый голос из трубки, ловя каждое слово и стараясь не делать лишних движений, не отвлекаться на что-то другое.

Даже звук на ноуте выключила, а там ей в аське, между прочим, четыре сообщения пришло.

И все от странного контакта по имени Тьма.

Я никогда не читал их переписку, так как мне просто не давали такой возможности.

Но определенно что-то в этом контакте есть.

Иногда, когда она плачет (кстати, я никогда не понимал, из-за чего? Она ведь практически никуда не ходит, сведя все контакты с окружающим миром на необходимый минимум - мусор, магазин, парк. Брат ее никогда не обижал, Даша наоборот, всегда поднимала настроение. Неужели это все влияние интернета. Но что, какая цифровая фиговина могла заставить Хозяйку плакать), она открывает аську и печатает что-то этому самому Тьме. В том, что именно этому - сомнений у меня не вызывает - она иногда рассказывает о нем Даше, но очень мало и коротко - все, что мне удалось понять - это что Тьма именно "он".

Так вот, она плачет, печатает что-то, спрашивает, получает ответ, иногда вопросом, отвечает... и потом вдруг начинает улыбаться. Сквозь слезы.

Один раз она даже засмеялась в голос.

Не истерично, не глупо, не по-идиотски. Нормально, весело, здорово.

Я никогда не встречал людей, способных заставить человека смеяться сквозь слезы.

В ее глазах даже появились пылающие искорки.

Ну вот, она договорила с Дашей.

Полчаса они разговаривали.

Денег на междугородние звонки уходит немерено, но Даша может себе это позволить, как, впрочем, и Хозяйка.

Дело в том, что Даша - очень хороший детектив, а Хозяйка - хакер.

И познакомились они с Дашей во время ее расследования.

Что-то там Даше надо было взломать, и она по своим каналам вышла на Хозяйку.

Что дальше было - расскажу потом, если не забуду, - Хозяйка отбросила печальный отблеск раздумий, всегда остающийся у нее после окончания разговора с Дашей, и вернулась к ноутбуку.

Да, Хозяйка, чай остыл.

Бесповоротно.

Идти готовить новый ей, как обычно, лень, хотя идти там - три метра, чайник, чашки и заварка стоят на столике неподалеку.

Допила холодную светло-желтую бурду, съела, не поморщившись, здоровенный шмат лимона, и требовательно постучала по клавиатуре.

Иду!..

- Сэ-эд!!!

Уйти по прибитой пыли дорог, не оборачиваясь и не поднимая головы.

Никто не знает, зачем Сэд пришел в этот мир.

Он появился в маленьком и шумном городке несколько лет назад, приплыв на скрипящей шхуне, от слова "Abschied", призванного быть ее названием и переводится с немецкого как "Прощание", остались только три буквы - "A", "s" и "h".

Собственно поэтому его и назвали Эшли Сэдом. Эшли - потому что "Эш", Сэдом - потому, что у каждого, кто ни взглянул бы в его глаза, к сердцу подкатывала дикая, невыносимая грусть.

И от него все отводили взгляд, и всеми был он нелюбим.

Потому что нельзя любить то, чего не понимаешь и чего боишься.

Эшли Сэд не помнил своего имени.

Не помнил страны, откуда приехал.

Не помнил языка, на котором разговаривал.

Если он вообще когда-либо разговаривал.

Никто и никогда не слышал от него ни одного слова.

Может быть, он был немым, а может, просто не хотел.

В память Эшли Сэда не мог залезть никто.

Поэтому всем оставалось только гадать, провожая осторожным взглядом высокую фигуру с прямой спиной и опущенными головой и руками.

Шхуна "Прощание" ушла из порта вечером того же дня, что и прибыла.

Хмурый капитан, с традиционно отсутствующим левым глазом и попугаем на плече отдал длинную витиеватую команду, из которой руководством к действию были только два слова, остальное все были изысканные морские маты, и, заскрипев, развалина отошла от причала, осторожно покачивая угрожающей рухнуть фок-мачтой.

Грязно-серого цвета флаг угрюмо помахал Сэду на прощание и отошел в открытое море, унося с собой последнюю нить, ведущую в прошлое жизнь.

Эшли Сэд не жалел об этом.

Стоя на берегу, он не смотрел в сторону шхуны, глядя себе под ноги.

Он почти всегда ходил с опущенной головой.

Может быть, у него было жуткое искривление позвоночника, может быть у него были туго затянуты подтяжки, но Грустному образу Эшли соответствовал на все сто процентов.

- Сэ-эд!!... Сэд...

Нет, кажется, шхуна была не последней нитью. Последняя нить жила у него в голове.

- Сэд.

Поднять голову навстречу мокрому ветру, растерянно глянуть на серо-голубое небо, беспомощно хлопая глазами.

- Сэд. Сэд...

Она повторяла это имя вновь и вновь. Она, умершая в этом мире для того, чтобы жить у него в сердце.

- Алико... - прошептать и упасть на колени, прямо в пыль, которую дождь превратил в грязь, закрыть глаза, сжав голову руками и склонившись к земле.

- Сэд...

- Глупо, - внезапно сказала Хозяйка, резким движением оттолкнув ноутбук и откинувшись на стуле, который тут же начал вращаться. Хозяйка сердито встряхнула копной рыжих волос.

Ее всегда раздражало, когда стул начинал вращаться не в то время и не в ту сторону.

Она зацепилась ногой за ножку стола, другую закинув на столешницу.

- Глупо. Безвкусно. Ванильно.

"Я. Любить. Колбаса" - некстати вспомнилась мне другая ее фраза, сказанная ею в один из совместных походов с ноутбуком в кафе (располагающееся в супермаркете).

Хозяйка молчала.

Интересно, она ждет, чтобы ей ответили? Чего ей уже не понравилось?

Хозяйка внезапно спустила ноги, вернувшись к ноутбуку.

Положила локти на стол и, устало закрыв глаза и обхватив локти, прошептала:

- Глупо это все, Эшли, который раньше был Джо, пока не нашлось название для шхуны, Сэд, глупо. И весь тот бред, что я пишу про тебя, вся эта история придуманной банальной любви, все то, что происходит со мной - это все бред.

Ну а что ты хотела, дорогая, принимаясь писать ангстовый фанф? Циничного юмора, захватывающих приключений и традиционного "Peace. Love. Ганджубас"?

Хозяйка откинулась на спинку стула и с отвращением посмотрела в потолок.

Потолок-то ей чем не угодил? Красивый, не белый, а нежно-салатовый, посередине изящная люстра в виде замысловатых цветов.

Все красиво, нежно и в любимом хозяйкином цвете.

Зеленом.

- Наверное, мне стоит что-то поменять...

Опять?!

- ...Так нельзя. Я слишком много пишу и слишком много думаю о грусти. Мне надо разобраться в себе. Разобраться в своих отношениях с окружающими - Джимом, Дашей. Особенно Дашей. Она уехала только несколько часов назад, а я уже по ней скучаю. Хотя я всегда скучаю по ней, когда ее нет.

Хозяйка помолчала.

- Джим зовет к себе в Амстердам. Там у него работа, в компании отчима, в которой почти вся мамина семья. Но ты же знаешь, я слишком долго росла с братьями в Москве, чтобы привыкать к семье мамы.

Да и мама мне вряд ли будет рада.

Точнее она-то мне будет рада, но вряд ли я стану оправдывать ее надежды, а этому она точно рада не будет. Я люблю ту семью, в которой росла. И я никогда не смогу так же любить эту. Ну, к Джиму это не относится. Все-таки это как-то сакрально... иметь в этом большом и единственном мире одного человека, который твоя кровь и плоть, твой дух и разум, твоя родная часть.

Ну вот, я опять несу бред.

Она вздохнула и захлопнула крышку ноутбука.

At long last love has arrived

And I thank God I'm alive

You're just too good to be true

Can't take my eyes off of you