Люди в тонких очках

Люди в тонких очках.

Если бы мы не были с вами настолько обыденны в своих интересах и предпочтениях, если бы мы не были настолько скучны и равнодушны ко всему тому, что делает нашу жизнь интереснее и занимательнее, мы бы не потерялись с вами в дебрях омрачения собственной души и мысли.

Эмануэль Фабо.

-Когда это в последний раз ты брала в руки книгу, дорогая?

Они сидели в главной зале у большого камина, где игриво потрескивали звуки разгорающихся сучьев. Меняющий свои очертания экран камина выглядел жалко со стороны человека еще не забывшего красоту провинциальной жизни. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь окна, грели атмосферу затхлости, но казалось, собеседники не замечали ничего вокруг.

-Я? Книгу? О чем это ты говоришь, милый?

-Понимаешь Эрен…

-Нет, не понимаю Артур, ничего не понимаю.

-Я говорю о книгах, о тех самых книгах, было то в мягких обложках либо в твердых. Тех самых книгах, коими мы зачитывались в детстве, если оно конечно у тебя было, дорогая. Порой мне кажется, что родилась ты такой, какой выглядишь именно сейчас.

-Какой я сейчас выгляжу? Я была уверена, что терла свою кожу по нескольку раз на одном месте до красноты!

-Я не о том, Эрен.

-О чем же ты тогда?

-На данный момент, это не имеет какого либо значения относящегося к нашему разговору.

-Я исключительно трезво вас не понимаю, господин Пимфли!

-Не обязательно этого понимать, достаточно лишь вникнуть в суть моего вопроса.

-Прости, дорогой, но я забыла, о чем это ты меня спрашивал?

-Книги. О книгах.

-Что же с этими книгами не так, дорогой?

-Когда мне было шесть, - продолжал говорить Артур, будто бы не услышав вопроса жены, - я впервые прочел «Большие надежды» Диккенса. Затем «Приключения Оливера Твиста» и «Пиквикский клуб». Я не вполне точно интерпретировал и понимал прочитанное, взрослые обуславливали это моим еще не достаточно крупным жизненным опытом, с чем я красноречиво соглашался, кивая и улыбаясь, приходя в недоумение от их скоропостижного вердикта. Жизненный опыт, что это? - Артур сдержанно рассмеялся.

-Сказанное тобою должно быть смешным, Арчи?

-На твое усмотрение, Эрен.

-Какой-то ты загадочный в последнее время, мне становится неуютно. Когда ты начинаешь говорить о книгах, твои глаза искрятся, или же это солнце светит не под тем углом?

-Солнце тут не при чём, дорогая. Книги, они есть неприкаянные виновники моего искреннего воодушевления. Зачастую, говоря о них, я пропадаю неведомо куда.

-Но ведь сейчас ты здесь и я тебя вижу?

-Странно, я думал ты наблюдаешь за моей мыслью?

-Не неси чепухи! Порою ты действительно забываешься и это меня пугает как никогда!

-Не стоит бояться моих слов. Стоит бояться личностного равнодушия, питаемого тобою к ним, нежелания понимать. Я прошу тебя лишь об одном.

-Спрашивай о чем хочешь, но знай, женщина я простая, не люблю словесных завихрений.

-Учту, милая. Ответь мне, когда в последний раз ты брала в руки книгу?

-Тридцать шесть лет прошло с тех пор, как я заглядывала в поваренную книгу, а что?

-Я говорю о книгах имеющих душу, умеющих чувствовать.

-Ну вот. Опять ты за свое!

-Прости.

-Артур, книги для нас роскошь не дешевая!

-Естественно, уж лучше мы купим бутылку вина или водки.

-Вино, по крайней мере, стоит дешевле. А также полезно для организма, в умеренном количестве. Милый, книги еще никогда не доводили читающего до добра, поверь мне. И хватит, на сегодня я услышала достаточно бредней.

-Но ведь можно пользоваться услугами библиотеки?

-О какой библиотеке ты говоришь? Насколько я информирована, последнюю библиотеку в нашем городе закрыли, эти люди в тонких очках из городского управления и иных организаций.

-Люди в тонких очках – корень наших разочарований.

-Мне кажется, они поступили весьма разумно.

-Разумно?!

-Да, разумно.Чем меньше доступных книг, тем меньше бед.

-Чем меньше доступных книг, тем меньше правды.

-Что это ты там бормочешь?

-Ничего дорогая, ничего.- Артур медленно встал.

-Куда это ты?

Немного помолчав, Артур ответил с ухмылкой на лице.

-Возможно туда, где меня ждет разочарование. Людям в тонких очках немного одиноко, постараюсь развеять их грусть.