Весна-316

С раннего детства я на школьные каникулы от поры до поры ездил отдыхать в одну деревню. Она была маленькой, но тесно сплеталась полосой улицы с другими деревнями. Так что одиночества там не чувствовалось. Там были самые красивые места природы. Там природа была совсем девственной. Эти реки, озерца, огромная трава, бьющий летний ветер по земле, поднимая запах полевых цветов и разнося его в округе. Там всегда был красивый закат. Мягкий, чем-то неповторимый каждый раз. И каждый раз он грел лицо своим рыжим пламенем, заставляя мошкару танцевать для него. И каждый раз небо очищалось от облаков перед закатом, чтобы он был лучше вчерашнего.

Людей там было много. Летом туда приезжали люди из разных городов, и даже стран. Летом деревня закипала как на курорте. Всюду цветные фигуры шагают по улицам, либо скапливаются у какого-либо двора своего знакомого, которого не видели год. Они были очень дружные. Сейчас, я бы сказал, такого не бывает. И с местными они очень ладили. Если одинокая старушка попросит помощи в какой-либо физической силе, то никто не отказывал, а наоборот. Бабушка попросила одного. Один пока дошел, то повстречал еще кого-то... В общем, пока парень дойдет к бабушке помочь, то их уже станет человек пять или десять. Очень дружные были ребята. Всегда помогали всем. А когда работали, то всегда веселились, не то чтобы работа была скучной. Дело в том, что им нравилось там находиться, кому-то помогать, с кем-то общаться. Все очень любили это место. Это место нас объединяло.

Еще отлично помню свои самые юношеские годы, вернее, когда мне было лет 7-10. Я очень любил исследовать места, очень любил путешествовать там. Деревень было много, и я хотел узнать про всех. Ходил, знакомился, заводил дружбу. Это до сих пор осталось. Там есть люди, с которыми я дружу. И не только. Есть в других городах друзья, Москва, Харьков, С.-Петербург, Гродно, Лида, Витебск... Их можно перечислять много. Хоть и видаемся мы сейчас редко, но долгие годы дружбы просто так не стереть. Я знаю, мне всегда там будут рады. Там нет границ общения. Там нужен только ты. И когда я ходил гулять и иногда заходил в чужой двор испить воды жарой, то меня спрашивали, кто ты? Я им отвечал. Всегда мне предлагали сразу общение, предлагали поесть, выпить и, напоследок, когда я уходил, кричали вслед: "заходи, если будешь рядом, не стесняйся, все же свои". И эти слова были самые правдивые в жизни и самые добрые.

Там был дом. Мало кто знает, что мужчина в старые времена должен был уметь делать всё. Возводить дома, строить сараи, чинить обувь, принимать решение о поступлении сына или дочки. В таких семьях воспитывались самые лучшие люди, которых я знал. И знаю я их немало. Большинство достигло очень многого; писатели, политики, деловые люди, ведущие инженеры крупных предприятий, писатели и еще и еще.

Мне было семь лет. Приехал я зимой. Зима в 1990 была до ужаса красивой и снежной. Устланные потоптанными коврами снега, обездвиженные деревья серебрили в инее, ясный чистый воздух и дымки из труб белых крыш домов. Наступал Новый Год. Все усердно готовились. Кто-то кабанчика решил примять, кто-то индюшку на стол решил поставить. Чем люди богатели, то и ставили на деревянные праздничные столы, устланными чистыми льняными скатертями. Мне всегда давали конфеты. Даже, если просто иду по улице. Всегда кто-то остановит и даст сладкого, спросит как настрой, готовлюсь ли я? Всегда было интересно останавливаться по чей-то просьбе. Очень любил играть в заснеженном огромном поле. С румяными щечками, варежками, готовый снять с себя зимнее пальто, я копал подснежные проходы. Потом приводил местную детвору и мы играли.

И вот наступает Новый Год. Одаренный всякими сладостями, я все равно ждал Деда Мороза. Я в него очень верил.

В доме было очень тепло. Но, усевшись на диван перед телевизором "Весна-316", я все равно взял теплый плед. Старший брат включил мне "ОРТ" на первый выпуск "Старые песни о главном" и ушел. Я смотрел и ждал Деда Мороза. Брат сказал, если я буду хорошим, то он сегодня явится. Сидел и смотрел, время от времени заглядывая в узорчатое от мороза окно. Но его не было. Прозвучала песня "Вот милый с горочки спустился..", потом пошла промежуточная сцена и заиграла песня "блуждает гармонь...". Я услышал как кто-то дернул дверную клямку. Раньше дверных замков не было, но зато кузнецы ковали клямки, которые служили как межкомнатные затворы. Я застыл в ожидании сказочного Деда. Но никто в комнату так и не вошел. И снова я сидел и смотрел первый выпуск "Старые песни о главном". Прошло около 2-х часов. Я снова услышал как дернулась клямка в соседней комнате. Я специально оставил дом открытым, чтобы дедушка, которого я так ждал, не стучался в дом зайти. Не выдержал и выбежал ему навстречу. В проходной комнате включил свет. В ней никого не оказалось. Затем я отворил дверь ведущую в сени. И там никого не оказалось. Так я прождал всю ночь. И уснул. Дедушка Мороз так и не пришел.

Прошло много лет.

Я ездил в эту деревню каждое лето. Взрослел. Укреплял дружбу со всеми кто желал, встречался с девушками, начал ходить на местные дискотеки. Ох, дискотеки-дискотеки. Местные их называли "Танцы". Самые умопомрачительные впечатления, которые можно придумать. Самые лучшие и самые памятные. Там я впервые поцеловался. Мне та девушка призналась, что целуюсь я не очень. Я ей ответил что тренировался только на помидорах и добавил что она первая, которую я целовал. Там я впервые подрался. Конечно, причины драться не было, но нужно было защищаться. После дискотеки люди, там проводившие время, нередко бегали ночью купаться. Бегал и я. Кто в штанах, кто без купальника (я про девушек) ныряли, плескались, шумели, веселились под ночными пьяными звездами. Самое странное происходило там то, что за все время, сколько бы ни было человек пьяных, ничего со всеми не случалось. Все приходили домой здоровыми или нездоровыми, но приходили. Все были живы. А на утро, собираясь ближе к полудню, во дворах шумели истории про прошедшую дискотеку. Самую, что ни на есть, деревенскую и самую веселую дискотеку.

И вот однажды я никуда не пошел. Было грустно, я решил остаться в доме, чтобы пойти на раннюю рыбалку. Ночью я лежал и думал. Лежал и слышал пение сверчков, ловил переменный прохладный ветерок с открытого окна, с которого веяло запахом сирени. Я долго не мог уснуть. Снова дернулась в прохожей клямка. Я задумался о том, что никто так и не ответил почему мы слышим её звук. Из нашей семьи, три брата и две сестры, слышали только трое; я, средний брат Сергей и Младшая сестра Ольга. Все просто уже за годы к этому привыкли. Я уснул.

Проснулся я утром. Как я понял по тени, падающей из окон, рыбалки сегодня не видать. Было около 9 утра. На кухне услышал разговор отца:

-Ну что, Валя. Он там спит еще?

Стукая кочергой в печи, мать ответила:

-Да спит-спит. Не пошел он никуда сегодня.

-Собирался на рыбалку. Он не пошел вчера никуда. Надо было его разбудить. - Сказал отец и шаркнул спичкой.

Я лежал в дремоте и слушал их разговор, смешанный со звуками на кухне и треском дров в печи. В комнату вошла мать с хозяйским ведром для корма животных. Я узнал по звуку. Остановилась в углу и тихонько в нем поскребла ведро, выворачивая корм.

Тут до меня дошло! Мама. Отец. Вы же умерли давно! Я открыл глаза. На кухне всё так же раздавался шум и какой-то разговор отца. Приподнявшись с кровати я увидел в углу комнаты железный и оскаленный скелет коня. Он был довольно страшен. Я к нему подошел, тщательно рассматривая и тихонько коснулся его. Вокруг меня цвета начали меняться. Всё становилось то ли ярким, то ли другим. Я потом понял, что всё становилось новым. И конь, которого я коснулся, стал живым. Игриво фыркая от удовольствия, он чесал свой лоб о мою ладонь. Мы все так же стояли в комнате.

-Коник-коник, расскажи что было. Я ведь ничего не знаю.

Не знаю как и что произошло. Я тут же погрузился в сон.

Дело было в 66-м. Когда целина была почти освоена, были посеяна на Гродненщине первые засевы кукурузы. Деревни цвели и богатели по месяцам, набирая все новых и новых людей, строя для них новые дома. Лошадей давали на дом бесплатно, хозяйство можно было взять у колхоза. Отцу было 24 года, мать уже была с двумя маленькими сестрами Олей и Ирой, вот вот должен появиться Алексей.

Отец, вместо старого коня, взял молодого жеребца, совсем дикого, не оседлавшего, непослушного и резкого. Жеребец подпускал только отца, больше никого. Выводил он на привязь вдали от других конских стад своего молодца-жеребца. Был очень послушен только с отцом. Если кто к нему чужой пытался подойти, как поднимет шума, как начнет ржать и стучать копытами по земле, что люди просто поднимали панику и заставляли моего отца его успокоить. В дин из жарких дней августа жеребец дремал, лениво размахивая хвостом, отгоняя оводней и мух от себя. Подошла к нему соседская тетка тихонько и хотела напугать коня. Как хлопнет она ведрами почти над ним. Конь резко вскочил и стал на дыбы, громко ржа. Глупая тётка не знала куда себя деть и поперлась что есть духа прочь. Но не отбежала и 10 метров, как свалилась в канаву и напоролась на острую корягу горлом. Тут же подбежала другая тетка и начала громко кричать и звать на помощь, размахивая руками во все стороны. Подбежали еще мужики. Конь метался на привязи и не знал куда деться. Топал, ржал, то громко фыркал, никого не подпускал к себе. Но тётку надо было достать. Спустя полчаса, мужики повалили коня, связали ему ноги. Тётку достали, а она была уже мертвой. Сук, который торчал из коряги пробил ей горло, её кровь вытекла и она умерла. Коня заволокли на колхозный двор, надели на голову телогрейку, дали обухом по лбу и косой по шее.

К вечеру пришел отец. Ему было очень грустно, что так случилось с конем. Отец очень любил этого жеребца. Ближе к ночи он пошел к соседу, где погибла тётка. Завелась серьёзная ссора. Кто-то бросался на отца с топором, кто-то защищал, кто-то лез с кулаками. И началась драка, с топорами, цепями и кулаками, все что под руку попадется. Жены ревели в стороне и ничего не могли сделать. Вдруг все прекратилось. Мать сестер завела в дом и велела выключить лампу. На кухню зашел отец и начал о чем-то разговаривать с матерью.

Спустя две недели отца посадили на 13 лет. Как считает суд, мой отец топором убил человека. Люди долго его проклинали и его жеребца, косились в сторону нашего дома, никто не общался. Наша семья стала изгоем. Пока он сидел в тюрьме, его мать и дети навещали, собирали пожитки, еду, одежду, приносили. Тогда, подкупив охранников, можно было договориться о личном свидании. Так появился Сергей. Выпустили его только в 82 году. И пошел он не домой. Он зашел к тому мужику, с которым произошла та драка, в которой убили человека. Я понял, отец никого не убивал. Мужик долго смотрел на отца, а тот говорил и по его щекам текли слезы. Утром он навестил мать. Мать тогда жила уже с другим мужчиной. Но ему не говорила. Я её понимаю, семья была большая, надо было как-то выживать, давать образование отправлять в город учиться сестер. И вот они встретились. Отец целый день был с мамой. Так получился я. Когда отец уходил, мать рыдала. Он говорил, что найдет где жить, найдет где работать. Он говорил, что пойдет к дяде Мише, своему брату, что все будет хорошо. На прощанье он наказал матери любить и беречь нас. Отец нас очень любил. Он не хотел, чтобы мать бросала того мужчину. Теперь у него ничего не было. Спустя неделю его нашли мертвым в заброшенном сарае с порезанными венами. Никто не дал ему работу, никто не помог ему.

Я проснулся. Ужасно хотелось пить. В окно залетал всё тот же лёгкий ветерок с запахом сирени. В углу стоял тот же старый телевизор "Весна-316". В проходной тихонько дёрнулась клямка.