Мр. Никто

Я не видел Её семь лет. С того самого злополучного вечера. С того перрона, на котором мы расстались, как мне тогда казалось, навсегда. Боже, я ведь действительно думал, что вижу Её последний раз в жизни. Еще не знал тогда, насколько длинной окажется эта жизнь…

Мы не стали делать вид, что не узнали друг друга. Не стали отводить глаз. Неловко обнялись и дежурно улыбнулись.

Далее — бессмысленные тупые вопросы “Как ты?”, и такие же идиотские ответы, когда в два предложения стараешься уместить события семи лет.

В моём случае — события целой вечности.

Она вернулась. Домой, в наш провинциальный городок. Неприступная столица так и осталась непокорённой. Говорить о том, почему всё так вышло, Она не хочет. А я не считаю себя тем, кто вправе об этом расспрашивать.

— Ты пойдёшь через дворы? — Я до сих пор помню, где Она живёт.

— Нет. Если честно, я сейчас не домой.

— А куда?

— Тут недалеко.

— Ну пойдём вместе на остановку. Тебе на какой автобус?

— Да я… Вообще-то думала пройтись пешком.

Я не дурак. Я понимаю, что Она хочет отделаться, отвязаться от меня.

Но эгоизм берет над вежливостью верх.

— О, давай пройдёмся.

Она задумчиво смотрит на меня.

— Не замёрзнешь?

Со вчерашнего дня резко похолодало. Температура упала на десяток градусов, а я по привычке выскочил на улицу в осенней куртке. Думал — ненадолго.

— А ты? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Я тепло одета. Да и дома неделю сидела. Мне хочется прогуляться.

Я понимающе киваю.

Её “недалеко” оказывается на расстоянии четырёх остановок. Ветер трепет волосы, уши противно болят от мороза. Я слегка горблюсь, не вынимаю рук из карманов. Ладони не перестают потеть. Сжимаю в руках мелочь и какие-то мелкие бумажки — всё то, что завалялось в карманах.

Разговор не клеится. По большей части мы идем молча, изредка перекидываясь односложными фразами или короткими историями. Она не показывает безразличия и не хочет меня обижать. Просто когда не видишь человека в течение долгого времени — общие темы для разговора отыскать очень трудно. По сути, есть только одна тема — прошлое.

Но это именно то, чего мы оба не станем касаться.

— … и вот я пытаюсь объясниться, повышаю голос, а он только поддаёт газу… — пытаюсь пересказать забавный случай из жизни.

Она хихикает. Конечно из вежливости. Наверное, сколько бы не прошло лет, я всегда буду чувствовать себя рядом с Ней, как мальчишка. Каким бы я ни стал успешным, остроумным, обаятельным, как бы я не изменился — рядом с Ней я всегда буду краснеющим, косноязычным тютей.

Я беру Её за руку. Своей холодной мокрой ладонью. Секунд десять мы идём молча, а потом Она делает вид, что Ей нужно поправить пальто, и деликатно высвобождается.

Глупая мысль успокаивает меня.

Теория о параллельных вселенных. О бесконечном множестве вариаций нашего сумасшедшего мира. Предположение о том, что каждый раз, когда кто-то делает выбор, он ненароком создаёт ещё одну реальность, в которой его двойник поступает иначе.

Возможно в одном из таких измерений мы в этот самый момент идём рука об руку не как чужие люди, а как муж и жена…

***

Она делает вид, что ей нужно поправить пальто и выдёргивает руку из моей ладони. Я кривлю губы и поворачиваю голову в сторону. Мы так и идём — отвернувшись друг от друга, нацепив на лица дежурные маски безразличия.

Когда знаешь человека всю свою жизнь и в течение семи лет проводишь с ним каждый день вместе — общих тем для разговора не остаётся.

Я мёрзну. Кончики ушей ноют от холода — шапку я сегодня не захватил.

Я был бы совсем не против залезть сейчас в любой проходящий мимо транспорт, но мы продолжаем идти пешком. Молча. Поссорились из-за глупости: из-за того, в какой автобус следовало садиться.

И теперь топаем своим ходом.

Отличное решение! Супруги ведь должны идти на компромисс…

Ей-то не холодно — она в зимнем пальто, а не осенней куртёнке!

Меня успокаивает мысль, что возможно в одном из параллельных миров не существует нашего окольцованного праха. Что где-то я свободен, что когда-то мне хватило мозгов понять, что действительно важно, а что нет, пока всё не зашло слишком далеко.

“Где-то, когда-то…”

Рассуждения безвольного слюнтяя. Те же, что помогают мне смиряться с хамством и несправедливостью. Успокаиваю себя, что когда-нибудь, что-нибудь отплатит обидчикам сторицей. Жизнь, судьба, карма, бог, закон сохранения энергии — что угодно. Тешу себя надеждами, которыми живут все слабаки — о существовании высшей справедливости. О какой-нибудь силе, которая расставит всё на свои места за меня.

Нет её.

Как не существует и реальности, где я был бы счастлив.

Думаю есть люди, которые просто не созданы для этого.

Такие, как я.

***

Сладостно-пугающее наваждение отступает.

Конечно же всё это бред, а параллельные измерения — фантастика. Не более.

Нет никаких вариаций. Есть только одна версия жизни и последствия наших ошибок. Нет ни ножниц, позволяющих вырезать кусок прошлого, ни ластика, для исправления неудачно расставленных запятых.

— Привет, дорогой, — говорит Она.

Привстав на цыпочки, Она целует мужа в щёку.

Мужчина, не особо выразительной внешности, в этот момент кажется мне самым отвратительным существом во Вселенной.

Он снимает перчатку и протягивает мне узкую ладонь. Представляется.

Я не слышу его, не замечаю руки. Не из-за того, что хочу оскорбить. Потому, что не могу оторвать глаз от величайшего чуда, которое мне только довелось увидеть.

Маленькая девочка жмётся к ноге отца и со смесью любопытства и опасения смотрит на Неё.

— Всё хорошо, — улыбается Она, присаживаясь перед дочерью на колено. — Это просто старый мамин знакомый.

Просто. Старый. Знакомый.

Никто.