Душман

Душман

Глава- 1

Война

Старшина прибил половую доску на место, отодвинул письменный стол обратно в угол и, затолкав долларовые пачки в приготовленный рюкзак, сел на «обшарпанный» стул, откинувшись за её высокую спинку. Его натренированное крепкое тело под потной гимнастеркой, мгновенно расслабилось и он, глядя на валявшийся на столе штык-нож, пытался «пропустить» через голову с чего все это началось.

Когда-то двадцатилетний парень Давид Измайлов, учащийся Казанского физкультурного института, кандидат в мастера спорта по боксу, с внушительными накаченными комплектациями, добившийся до этого отсрочки в призывном пункте по разным причинам, вдруг не понятно для окружающих бросает все свои начинания и уходит в воздушно-десантные войска. Где, через полгода учебки в сержантской школе, попадает в район боевых действий Афганистана. Он, конечно, мог доучиться, сделать карьеру в боксе, «отмазаться» вообще от этой армии, но одна серьезная причина заставила пойти на такой шаг, о которой знал только он, и могла догадываться она.

Именно она, Сабина Исаева, поступив на первый курс института физкультуры, стала причиной всех бед, возникших в жизни молодого человека. Любовь, впервые посетившая Давида, все перевернула в душе на изнанку. Встречи, совместно проведенные вечера, после незамедлительного знакомства, развивало его страсть к ней все больше, что казалось ничем было усмирить эту пылающую в сердце любовь.

Прошло около месяца с того дня, как они завели дружбу, не переходившую грани дальше поцелуев.

Вдруг объявился парень с приличным видом, оказавшийся после разбирательств, давнишним другом её любимой.

Выяснив отношения мирным путем, Сабина дала понять, что отдает предпочтения своему раннему ухажеру, который поступил учиться в Екатеринбургский политехнический институт и приехал на побывку домой, в родной город и к любимой девушке.

В свою очередь и она, зная его много лет, обожала его и что это у неё

с Давидом была всего лишь мимолетным развлечением.

«Ни хрена себе, скажу, развлечение. «Пацан» тут на глазах худеет, на других девчат и смотреть не желает, а она, вертихвостка, развлекается.

Отодрать бы конечно её хором в отместку, да рука не поднимется на такое. Слишком он её сильно любил, чтобы «напакостить».

Поэтому и «свалил» в армию, чтобы подальше от её глаз долой. Она, конечно, знала о его чувствах к ней, но насильно мил не будешь.

На том и разошлись, как два корабля в море, каждый, гребя в свою сторону.

Сторона куда «греб» Давид, оказалось охваченной настоящей войной, где убивали каждый день. Он знал куда едет. Ему предложили ещё в военкомате, проходить военные действия в спорт роте, выбивая призы в боксерском ринге. Не захотел. Тогда обиженный военком определил в команду в Афган. Он не отказался.

По прохождению курса молодого бойца и учебы в сержантской школе,

двумя лычками на погонах, его направили в военную часть, командиром отделения, расположившегося под Кабулом.

Командир взвода молодой лейтенант Георгий Заридзе, прослуживший в зоне боевых действий больше трех месяцев, выглядел уже как бывалый

воин, не раз участвовавший в огневых операциях. Откровенный своей

гостеприимностью и выделявшими его черными, густыми усами, он встретил новичков в свой поубавившийся взвод, после очередных стычек с духами, с распростертыми руками, в одной из них держа автомат.

-Ну, вояки! Добро пожаловать на войну. Я ваш командир взвода Георгий

Заридзе. Прошу меня внимательно выслушать. Больше повторять не стану. Это касается вас, как выжить в данной обстановке – с улыбкой в лице, шевеля усами, сказал он с грузинским акцентом. – Во время столкновения с духами старайтесь держаться в укрытых местах. Не высовывайтесь слишком, когда ведете стрельбу. Стреляйте, даже если не на поражение, а наугад, сохраняя патроны. Друг от друга в случае отхода не отставать. Останетесь, никто за вами может не вернуться. В плен попадете, шкуры с живых сдерут, как с зарезанных баранов. Запомните, мы топчем их землю, за что они опасны вдвойне. Жестокие как звери. С автоматом не расставаться даже тогда, когда сидите по нужде. Это ваша гарантия на жизнь. Кроме «Калашникова» вас никто здесь не сможет защитить. Только пользуйтесь им подобающе. И, дай бог, нам дожить до того дня, чтобы я мог сказать вам счастливого пути на «гражданку». Всё! Инструктаж окончен. А теперь «замкомзвода» определит вас на постой.

Несмотря, на свой грузинский акцент, будущий взводный говорил на русском вполне хорошо и внятно.

После пламенной речи Заридзе, заместитель командира взвода старший сержант Нечетайло повел новоприбывших в казарму, где сдали лишние вещи в каптерку роты на хранение, до востребования.

Ещё обучаясь в сержантской школе, Давид сапоги зря не топтал. Стрелял с «Калашникова» с любого положения, укладывая мишень с одного выстрела. В рукопашной, равных во время состязаний, устраиваемых тыловыми «офицеришками», ему не находилось. Вдобавок ко всему, он отдельно изучал искусство метания ножа, что достиг желаемых результатов к концу учебы. И поэтому он практически был готов к этой войне.

Рота под командованием старшего лейтенанта Шевчука, куда прибыл младший сержант Измайлов, выполняла задания особого риска. Исходя, из этого сюда старались отбирать бойцов, хорошо обученных и хладнокровных, способных выпутаться из любых военных передряг.

Первое военное крещение, в роте, Давид получил на третьи сутки пребывания. Оно ему запомнилась отчетливо, до мелочей.

В тот день, все три взвода роты, в военных вертолетах, забросили на место вспышки столкновения каравана, сопровождаемого на бронетранспортерах нашими бойцами до Кабула. Духи, внезапно напали с гор.

Под мощной атакой высаженной роты с фланга, после небольшого

сопротивления, духи «испарились» в расщелинах скалы. За собой оставили подбитый «головной» бронетранспортер каравана, завалившимся телом убитого солдата, на открытом люке, для выхода.

Так началась афганская война для младшего сержанта Давида Измайлова, постепенно превращая его в человека, чующего опасность грозящей жизни, что помогало ему выживать в столкновениях с духами, где он не успевал терять бойцов со своего отделения.

Через год войны в звании старшего сержанта и с орденом Красной Звезды за спасение командира взвода в боевых действиях, он был назначен заместителем командира взвода при новом взводном.

Тогда в бою, в одних из ущелий гор, где с их взвода из тридцати человек уцелело всего семь, он сумел отбить раненого командира у захвативших в плен духов.

Нового взводного перевели с другой роты, взамен Заридзе, отправленного в Ташкентский госпиталь.

Старший лейтенант Хромов со своим замом быстро нашел общий язык.

Придирчивостью к бойцам он не отличался, как иногда делали вновь

прибывшие офицеры с Союза. Обычно, таких придирчивых хватало только до первого столкновения с духами. После этого у них отношения к бойцам круто менялись. Они уже просто понимали, что здесь не ученья, а война.

Под командованием Хромова, Давиду пришлось служить недолго.

В тот день, подняв по тревоге, роту, как обычно повезли на вертушках на место нападения духов на колонну, следовавшего до Кабула. Духи по отработанной тактике, подбили с гранатометов бронетранспортеры, следовавшие в голове и в конце каравана, временно перекрыв тем самым, движение. Из-за сильного тумана на перевале, высадить десант смогла только одна вертушка.

Это был взвод Хромова. Несмотря, на преимущество в численности душманов, взвод принял огонь на себя, пропуская двинувшуюся колонну, после сброса в ущелье горевший головной «БМП».

Поняв, что колонну упускают, духи всеми силами нацелились на взвод

Хромова. Надежда на помощь оставалось только на два взвода, пытавшихся высадиться на весу, в километре от разбушевавшейся битвы. Увидев, что духи ползут наверх по скалам, в надежде выбрать позицию «поудобнее» для ведения боя сверху, Хромов дал команду всем отступить. Отступить к пещере, находящейся в двухстах метрах от оборонявшегося взвода. Сам же, оставшись при этом один, удерживал наступление в лоб, что обеспечило отход без потерь. Когда взвод занял оборону у входа в пещеру, отступающего командира подстрелил в ногу дух, успевший забраться наверх скалы. Остерегаясь очередного выстрела, Хромов закатился за валун. Шквал огня с проема пещеры, бойцов, пытавшихся прикрыть своего командира, не остановила окружавших валун, духов. Выйти же с пещеры не давали занявшие места на скалах душманы, отвечая интернационалистам ответным огнем.

- Всё! – крикнул с досадой один из командиров отделения. – Взяли

Хромова живьем.

Раздавшийся взрыв, на миг заставил прекратить огонь с обеих сторон.

В порядке шести духов, навалившихся на Хромова, отбросило к скале. Волна взрыва их сразу уложила в горизонтальное положение без признаков жизни.

Под натиском подоспевших взводов, духи отступили в горы.

За валуном, где отстреливался раненый командир, обнаружили разорванное по частям его тела и кольца ручной гранаты прижатой в кулаке. Больше там ничего не было.

В этот день кроме убитого Хромова и раненого в левое предплечье Измайлова, стрелявшего в последние минуты подхода духов к валуну уже стоя, пытаясь на время отвлечь внимание на себя, серьезно пострадавших не оказалось. Останки тела Хромова, собрав, повезли в часть, откуда, упаковав в цинковый гроб, переправили в Союз на «черном тюльпане».

За этот подвиг старшему лейтенанту Хромову посмертно было присвоено звание героя Советского Союза.

Подлечив рану в госпитале, Давид вернулся в родную роту. Здесь

произошли перемены. Вместо ушедшего Шевчука, начальником штаба

батальона, ротой командовал его первый взводный Георгий Зоридзе, уже

в звании капитана.

- Я грешным делом подумывал, что ты закончишь эпопею афгана

в госпитале? - встретил его Зоридзе, зашедшего докладывать о прибытии для дальнейшего прохождения службы.

- Ну как же, товарищ капитан, я уеду, не попрощавшись - ответил ему

с улыбкой Давид.

- Сколько тебе осталось-то куковать?

- Два с лишним месяца.

- Тогда принимай роту, старшина, и воюй дальше.

- Виноват, товарищ капитан, я старший сержант.

- С сегодняшнего дня уже старшина. Пока ты там отлеживался я

тут походатайствовал о твоем повышении. Грузины добро помнят. А теперь садись и рассказывай, как ты «отбил» меня у духов, – сказал, посерьезнев Заридзе, указывая ему на стул. - Я же сознание потерял. Ничего не помню. «Очухался» только в госпитале.

Давид, расслабившись, сел на предложенный стул. Сейчас он знал, что перед ним сидит не командир роты, а сидит его боевой товарищ, с кем он не раз ходил на боевые операции, с кем не раз выходил из-под пуль душманов, с кем они, прикрывая молодых необстрелянных солдат, вызывали основную силу удара моджахедов на себя. Он отчетливо представил кровавый замес, случившийся в тот злополучный день, приведший к гибели почти весь взвод.

Десантную роту кинули в трех местах по взводам с воздуха на пути

наступающих воинов ислама к подступам Кабула. Нужно было удержать их натиск, до прибытия основных наземных сил. Наше командование атаковать с воздуха не решалось, боясь сильных обвалов при бомбежке. Обвалы могли перекрыть ведущие дороги к городу.

Взвод Заридзе укрепился на левом фланге и вел ответный бой с укрытия. По началу духи, превосходящие по количеству, наступали по всему фронту. Но мощные сопротивления взводов, заставило их сосредоточиться на левом фланге. Цель была - разгромить левый фланг и обойти противника с тыла. Основная атака духов, легла на взвод Зоридзе. Малоопытные юнцы, толком, не нюхавшие пороха войны, падали один за другим, распластавшись на камнях, образовывая лужи крови.

Получивший контузию от взорванного рядом снаряда гранатомета, командир взвода сполз вниз, ухватившись двумя руками за голову. Командование взводом автоматически перешло на единственного уцелевшего командира. Давид, не медля, приказал всем оставшимся в живых отойти к ущелью. Сам он, отстреливаясь, направился за раненым Зоридзе. Вдруг, «выросшие» из-за камней двое духов, схватили «комвзвода» за подмышки и потащили без оглядки прочь. Прицельным выстрелом Давид «снял» одного из них, духа отбросило в сторону. Второй, не обращая внимания на упавшего, продолжал тащить командира. Пробежав перебежками, Давид уменьшил расстояние. Стреляя левой рукой, зажав приклад автомата, под мышкой и не давая высунуться стреляющим в него духам, правой рукой кинул наотмашь штык - нож, лишь на секунду взглянув на цель. Душман, освободив взводного, повалился вперед с торчащей за спиной рукояткой штык - ножа. Преодолев, промежуток до Зоридзе, он на ходу перезарядил пустой магазин. Не переставая стрелять, он схватил командира за ворот и поволок к ущелью, где, укрепившись, отстреливались воины интернационалисты. Пока дотащил до укрытия «пуля-дура» успела пробить правое бедро без того контуженного Зоридзе.

Воины ислама отступили, когда подоспели основные силы, забирая с собой в горы раненых единоверцев в чалмах.

Выслушав рассказ до конца, Зоридзе наклонившись, достал с тумбочки начатую бутылку водки и два стакана.

- Давай помянем погибших – и прислушавшись к звукам с улицы

добавил - погибших с честью не за хрен собачий. Жалко ребят. Гибнут в

такие молодые годы, зная, что у себя на родине жизнь цветет - и он, с какой-то детской обидой, чокнувшись с Давидом, залпом выпил,

единственное средство, согревающее душу в этой военной обстановке.

- За период выполнения интернационального долга в Провозглашенной Демократической Республике Афганистан погибло множество советских солдат. И неизвестно, сколько ёще потеряем. Вспомнят ли нас через сорок лет, после окончания этой «заварухи», как помнят солдат великой отечественной? Вряд ли! Если вспомнят, только те, кто непосредственно участвовал в этой ненужной для нас войне. Никто нас, кроме своих матерей, на родине не пожалеет. Мы здесь топчем чужую землю. Встреваем во внутренние дела. К чему нам всё это? Они сделали национально-демократическую революцию. Так пусть и борются за неё сами, а мы тут при чем? Нам что, больше всех надо? Может населения в Союзе развелось так много, что с помощью войны решили нас поубавить. Ладно, старшина давай ещё по одной! - поднимая повторно налитый стакан, закруглил нервную тему Зоридзе.- Будем воевать, раз присягали перед Отечеством.

По окончания срока службы Давид написал заявление на имя командира части воздушно-десантных войск, о продлении службы по контракту, в должности старшины роты. Подписанное заявление вернули через неделю с присвоением звания прапорщика.

- Не хочется жить без автомата? - подшутил над ним командир роты,

после получения Давидом разрешения на «добро».

- Почему же? Послужил отечеству, послужу и за себя – ответил он.

Бабки-то «контрактникам» здесь хорошие платят. Люди сюда, вон, сами

рвутся. А у меня есть возможность сразу остаться.

- Это тебя не деньги интересуют, а война. Привык ты к бойне. Иначе себя и не представляешь. В Союзе бы ты так не поступил. Там другая служба. Как иногда поговаривал один майор, преподающий в училище, «ушел бы в запас, да цирк люблю». Где такое еще увидишь, как не в нашей армии? «Юморной» был майор, ничего не скажешь.

- Ты что, командир, не хочешь чтобы я остался при тебе? - спросил

старшина в ответ на высказывания Зоридзе.

- Я-то хочу. Но я ещё хочу, чтобы ты и голову сберег. Вот в чем суть.

- Постараюсь командир не подвести - засмеялся в ответ Давид.

Спустя полгода после этого разговора в одном из рейдов на кишлак, капитана Георгия Зоридзе в упор расстреляли выскочившие откуда-то три душмана, что он даже не успев опомниться, отлетел, изрешеченный от пуль, уронив висевший наготове автомат.

В метрах десяти от командира следовали старшина и несколько солдат. Они кувыркнулись, падая, по сторонам и открыли, ответный огонь. Один из духов успел удрать, а двое остались лежать недалеко от Зоридзе. Старшина рванулся за убегающим духом. Настиг он его в конце кишлака, пытавшегося спрятаться в глинобитном дувале.

Выпущенная очередь с «Калашникова» остановила духа, словно он чего-то вспомнив, хотел вернуться назад. Стараясь не падать, он стал медленно поворачиваться в сторону старшины, но повторная очередь отбросило его. Он упал, раскинув руки, не успев даже вскрикнуть.

Должность ротного, после гибели Зоридзе, занял командир второго взвода старший лейтенант Родион Романов. Недавно вернувшись с побывки из Союза, он долго рассказывал старшине о происходящих переменах.

- А ты чего не едешь? - спросил он его, закончив свой рассказ.

- Боюсь, не захочу вернуться.

- А! – протянул, Романов – тогда лучше не дергайся.

- Да я собственно и не дергаюсь. Успею ещё надергаться когда

подстрелят.

- Сплюнь, – одернул его Романов

- Ну, конец то какой-нибудь будет?

- Тебя смерть боится. Ты потому что идешь прямо на него. Скоро

про тебя будет знать весь Афганский народ.

- Ох, куда хватанул - улыбнулся старшина.

- А чего! Ты вон уже три ордена имеешь. Медалей за отвагу полно.

Командир части, с тобой за руку здоровается при встрече. Статью о тебе несколько раз в военной газете написали. Даже один раз с фотографией. Сам не заметишь, как живой легендой станешь.

- Как бы за мои шалости духи за мной охотиться не стали? Сам

наверное слышал про майора Степанова? В «Кандагаре» они базировались.

- Да, слышал.

- Ну, вот отсюда вывод. Воевал мужик на совесть. Крушил духов

налево и направо. Часто про него писали, многократно награждали.

Героя Советского Союза дали. Живая легенда, как ты говоришь. А воины ислама не выдержали его наглости и объявили за его голову большие

деньги. В итоге, через месяц его и убили. Нашли обезглавленным. Вот тебе и легенда. С этой легендой можно и живой мишенью стать. А мне бы хотелось, если что случится, чтобы мое тело похоронили целиком.

Ты вот мне про «гражданку» тут красиво изложил, а я уже почти о ней не думаю. Мне кажется, я здесь воюю целую вечность. Может оно и правильно, что меня здесь будут знать? Покойный Зоридзе говорил, что дома, кроме матерей о нас некому печалиться. Это мы для Афганистана подвиги совершаем. А у себя об этих заслугах вряд ли заинтересуются.

В кабинете зазвонил телефон. Ротный, приставив, трубку к уху сказал, традиционное «слушаю». Выслушав, сказанное, тут же ответил: «есть товарищ майор» и тяжело выдохнув, положил трубку на место.

- Как только говорят, что со штаба звонят сразу холодно

становится. У них же одно. Вылетаем сейчас, вылетаем завтра. Как будто больше ничего и не знают? Но пока пронесло - довольно заулыбался Романов.

- А кто звонил-то? Важная персона?

- Майор Сапрыгин. Дежурный по части. Между прочим, по твою душу.

- Что-нибудь, стряслось?

- Нет. Но вероятно намечается, если тебя вызывает командир части.

- Когда вызывает?

- А прямо сейчас и вызывает. Иди, потом зайдешь, расскажешь.

Командир части полковник Стрижов, мужчина лет сорока в отличной физической форме и приятными внешними данными, встретил прапорщика Измайлова, разговаривая с начальником штаба части по телефону. Вытянутый по стойке «смирно» старшина доложил о прибытии, и после рукопожатий сел на предложенный стул.

- Ну! Старшина – произнес, Стрижов закончив, телефонный разговор.

- Готов к заданию?

- Я всегда готов, товарищ полковник – ответил старшина, понимая

что вызвали его не о жизни спрашивать.

- Это хорошо, что готов. Было бы «побольше», таких как ты вояк,

мы тут духам показали бы, – и Стрижов машинально потряс кулаком. -

Они бы у нас не знали где попрятаться. Ну, да ладно! Пока воспользуемся тем, что есть - подмигнул он старшине левым глазом. – Тут как раз по твою душу одно дельце просится. Не откажешься?

- Это приказ?

- Скорее просьба, чем приказ. Мне сегодня ночью звонил один

давний знакомый. Он сейчас командир погранчасти в Туркменистане. Так вот, они упустили четверых то ли узбеков, то ли казахов. Через

реку Мургаб они пересекли границу в районе Тахта базара. Это вобщем между Туркменией и Афганистаном. Казалось, упустили да черт с ними. Тут сейчас идет война, таких перебежчиков на каждом шагу хватает. Но к несчастью пограничники взяли одного пожилого туркмена, согласившегося за небольшую плату помочь перебраться на противоположную сторону этим четверым. Старик в свою очередь, когда понял, что за такие дела грозит, не задумываясь, рассказал все что знает, и все что слышал. Не знаю, насколько это верно, но, по словам моего знакомого полковника Астафьева, они взяли курс через хребет «Банди Туркестан» в «Каферкалу». – Стрижов встал и поманил за собой старшину к висящей на стене карте. – Это вот здесь - показал он, проведя указательным пальцем по карте - Возьмешь человек пять обстрелянных ребят из своей роты, и устроишь гостям засаду, на перевале Нарьян. В этих краях, как нам известно, духи не базируются. Но не тебе объяснять, что каждый мирный афганец, трудящийся у себя в огороде, в любую минуту может схватиться за припрятанный ствол. Для удобного случая, чтобы отыграться на нас. Черт бы их «побрал»! Этих первобытных. Мы их сидя, можно сказать, «срать» учим, а они нас на каждом шагу то и дело стараются пристрелить. Изучил? – спросил Стрижов. И взглянул на сторону внимательно изучающего карту старшины.

- Пытаюсь запомнить товарищ полковник!

- Ладно, не напрягайся. Возьмешь потом у начальника штаба данные.

- А зачем они в «Каферкалу» направляются?

- Если старик правильно рассказал, то за «наркотой».

- Тогда может их в обратном пути «цапнуть». С грузом вместе.

- Не думаю, что они обратно так же вернутся. Их пограничники

«шуганули». Наверняка, запасной вариант имеют. Это не в родник за водой сходить. Они знали, куда, и на что идут. Скорее, всё тщательно продумали.

- Что прикажете делать, если будут сопротивляться?

- Оружие применить по обстановке. Окажут сопротивление,

уничтожайте. Ещё вопросы?

- Никак нет, товарищ полковник - отчеканил старшина.

- Тогда поможем пограничникам. Может, и сами пригодятся.

- Сделаем - согласился старшина. - За нами дело не встанет. Поможем, коли требуется.

- Ну, всё тогда! Иди, собирайся! Вертушка вас завтра где-то… – и

Стрижов озадаченно прикинул, когда это лучше сделать. - Ну, ориентировочно после обеда забросит. Ну, тебе сообщат потом точное время.

- Разрешите идти?

- Иди, старшина! Если что-то не так, зря не рискуйте. Связь постоянно поддерживайте.

Вертолет забросил их, в количестве шести человек, во главе группы

прапорщиком Измайловым, ровно в назначенное время командиром

части, оставив наедине с перевалом Нарьян. Здесь по данным штаба,

проходили почти все караванные пути, следующие к приграничной зоне с Туркменистаном.

- Выше гор могут быть только горы, на которых обоссался душман, -

шептал в ритм, идущий за старшиной сержант Копылов.

- Оставить осквернять духов, Копылов! - приказал ему старшина. - Не

забудь! Мы ползем на их территории. Проклянут за твои слова. Всю жизнь каяться будешь.

- Я, товарищ прапорщик, от мусульманских проклятий седеть уже начал.

- А причем тут мусульманские проклятия, сержант?! Ты что-то не

туда загнул. К твоему сведению я тоже мусульманин. Вот Сулейманов

узбек. Тоже верующий аллаху. Абдрашитов таджик. Тоже мусульманин.

Однако мы все воюем против духов. Если служить по вере, мы должны

их защищать, а не идти против них. Так что убавь газу на виражах, а то «накаркаешь» на себя. Слышал, наверное, как они поступают с неверными, если попадешь к ним в плен? Обрезание.

- Ну, к ним в лапы попадешь не только «конец» могут обрезать, а

полностью и без наследства оставить. «Живодеры».

- Но мы к ним Копылов сами навязались. Так что чего тут их винить.

- Пусть воюют нормально, – не соглашался сержант. - Кто-нибудь

когда-нибудь из вас слышал, чтобы русские, убитым, головы отрезали? Или пленным? Вместо того чтобы расстрелять, приставив к стене, перерезали горло, как баранам.

- У каждого свои методы борьбы. А цель у всех одна. Выиграть.

Давайте подтягивайтесь! - прервал бессмысленный спор с Копыловым старшина, подгоняя остальных. - Уже почти дошли.

Он выбрал, для пункта наблюдения, укрытое место на верхушке отвесной скалы. Отсюда все вокруг просматривалось как на «ладони».

- Всё! Распакуйтесь и сообразите ужин. А ты, Абдрашитов, настраивай

рацию и выходи на связь. Доложи что «осели». Ведем масштабное наблюдение на назначенной территории. Какие либо признаки движения пока не замечаются, - выдал текст передачи начальству старшина, приставив бинокль широкого диапазона к глазам.

Сутки провалялись, на армейских бушлатах, настелив на холодные камни. Поочередно менялись на наблюдательном пункте.

- Вижу, товарищ прапорщик - почти шепотом сообщил рядовой Сулейманов в начале вторых суток. – Всех четверых вижу.

- Тихо - вставая с места - сказал старшина. – Всем сидеть тихо. Без

моей команды ничего не делать. Сулейманов, давай сюда «глазоусилитель».

Сулейманов, пригнувшись, передал старшине бинокль.

- Всё точно, - осмотрев перебежчиков, сделал вывод старшина – это они. «Прикид» как у моджахедов. Все в чалмах, да в халатах. Наверняка хоть один из них владеет афганским языком. Может они сами афганцы? Так не разберешь. Все на одно лицо. Азиаты, короче говоря. Так ещё что можно увидеть в них? На вооружение чего прихватили? Раз, два…- считал вполголоса старшина - Не соврал, значит, старик туркмен. Как он говорил пограничникам, что видел короткие автоматы у них, так оно и вышло. У всех четверых укороченные «УЗИ» болтаются спереди на шее. Ещё под халатом, да в тюках за спиной, по всей вероятности целый арсенал боеприпасов попрятали. Но конечно не на охоту же на горных козлов идут, а в страну, где война «бушует». Придется им подпортить намерения. Абдрашитов пока ничего не радируй - прислонившись к уху радиста

сказал старшина. – В горах слышимость хорошая. Могут заподозрить

преждевременно. Тогда тяжело нам придется. Займут круговую оборону и будут отстреливаться до последнего, если им терять ничего.

- А уйти не смогут? – прислушиваясь к разговору, спросил Копылов.

- Могут на все сто, если не удержим, – резко ответил ему старшина-

Сулейманов пойдешь со мной. А вы сержант, отсюда глядите в оба. Они

пройдут в метрах ста, от вас. Мы пойдем им на встречу. Пропустим и

постараемся напасть сзади. Если они меня с Сулеймановым «уделают», открывайте огонь и вызывайте подкрепление. Сами не высовывайтесь. Все поняли? - В ответ бойцы все разом закивали головой. - Тогда, Сулейманов, хватай «ствол» и за мной.

Рядовой Сулейманов, призванный Бухарским военкоматом Узбекистана, хотя и прослужил меньше всех в этой группе, но навыки по боевой части были лучше. По его рассказам эти качества ему перешли от прадеда. В годы гражданской войны и восстановления советской власти, он «рыскал» по пескам Кара-кума, в отряде басмачей. А ещё, до этого прадед был при Бухарском хане вроде, как главного телохранителя. Когда хана свергли, он вместе с ним и ушел в пески. Скоро в стычке с большевиками хана убили, а прадеда взяли в плен. Ночью он пытался совершить побег с несколькими дружками, но их выдали. На рассвете, красные, прадеда Сулейманова и его сообщников расстреляли.

Старшина эту легенду о прадеде Сулейманова тоже знал. Но он знал и

то, что этот парень не растеряется, если придется туго.

Спустились на встречу без шума. Около огромного валуна остановились. Мимо него должны были пройти ожидаемые гости.

- Ты на «рожон» не лезь, Сулейманов, – сказал старшина,

прислонившись к камню. – Следи вначале за мной. У них на лбу

написано, что просто так не сдадутся. Будь готов ко всему. В общем, твоя задача подстраховать меня. А теперь прячемся.

Нарушители, молча прошли мимо них, не озираясь по сторонам, соблюдая дистанцию меж собой. Пропустив группу нарушителей, старшина поднял автомат на уровень стрельбы и, выскочив за спиной идущих, грубо заорал:

- Всем стоять, орлы!

То ли никто не понял, то ли не хотели понимать, но все, как по отработанному сценарию, не оборачиваясь назад, кувыркаясь, кинулись в разные стороны. Старшина «полоснул» за ними автоматной очередью, не давая укрыться за выступами скалы. Двое, разжали укороченные «УЗИ» не успев даже снять с предохранителя. Третьего, из укрытия «снял» Сулейманов. А четвертый, единственный среди нарушителей с бородой, все же опередил предназначенную ему пулю, закатившись за небольшой камень.

Оттуда, врезаясь в воздух, со свистом полетела «лимонка» в сторону

стрелявших. Старшина заметил траекторию полета с момента броска.

- «Гасись» Сулейманов - успел он крикнуть, бросая пружинистое тело

со всей мощью в сторону. Следом, за взрывом застрочил «УЗИ», выбрасывая со ствола «смертоносящие» патроны.

Пули от рикошета с камней, меняли направления, куда попало.

«Все ровно «гадина» я тебя оттуда выкурю - процедил сквозь зубы, не

поднимая голову, старшина.– Постреляй, пока есть возможность»

Расстояние, до неугомонного стрелка, было около тридцати метров. Преодолеть его под шквальным огнем как- то старшине не очень нравилось.

«Где же этот Сулейманов? Правнук басмача. Отвлек бы он сейчас его

временно, а этого вполне хватит, чтобы проскользнуть мимо выступов, поближе. Оттуда наверняка легче будет его пощупать».

Вдруг, со стороны укрытия, где остались Копылов с остатками из группы, воздух накрыла очередь «Калашникова». Противник, не ожидавший удара с тыла, чуть передвинулся из-за камня, присматривая пути отхода. Старшине, его замешательство сыграло на руку. Он рывком соскочил, оставив холодные камни, выдернул чеку из гранаты и бросил на противника, одновременно падая на «понравившееся» место. Взрыв прекратил стрельбу со всех сторон, образовав черную тучу пыли, где отстреливался, последний из нарушителей государственной границы. Старшина, держа автомат наготове, приблизился вдоль выступов на место взрыва. «Бородатый» лежал, откинувшись на спину с открытыми глазами.

Под загрязненным халатом, образовалась небольшая лужа крови.

« Эх, «бедолага» – посочувствовал ему старшина, разрезая валявшийся рядом с «бородатым» тюк. – Зачем же было стрелять? Мог сдаться и сохранить себе жизнь. Видно ты боец стоящий, раз этого не сделал. Рассчитывал на своё умение и ловкость. Думал, что сможешь отстреляться, да не угадал тнаши возможности. Конечно, вполне вероятно что «желторотых» вояк ты бы уложил без проблем. Не повезло тебе сегодня»

- Мать честная! - заговорил старшина вслух, рассматривая внутри

разрезанного тюка сложенные купюры денег. – Неужели доллары?

Сколько же их тут? – и мгновенно задумался, закрыв содержимое.

- Сулейманов! Ты что там газету читаешь? - вспомнил он про правнука басмача. - Выходи. Хорош прятаться.

Никто не отозвался.

- Что за «непруха» сегодня - почуяв неладное, простонал старшина.

Сулейманов затих, свернувшись калачиком, двумя руками схватив живот. Голова была откинута назад. Автомат валялся в метрах от него с раздробленным прикладом. Пульс не прослушивался.

«Эх, Сулейманов! Сулейманов! Достал тебя все - таки этот «урюк» своей

лимонкой. Не смог я уберечь тебя. Не смог.

- Товарищ прапорщик! - отвлек его подошедший Копылов. - Что дальше

делать?

- Что делать? - вдруг заорал на него старшина. – Я же сказал сидеть и смотреть с укрытия и не высовываться без моей команды. «Покуда» я жив.

- Но все уже кончилось.

- Кончилось все для Сулейманова и вот для этих «чурок». Бегом

отсюда к остальным и глядеть в оба. Мало ли кто, на выстрелы

может заглянуть. И, передай Абдрашитову, пускай вызывает вертушку.

Сержант, ничего не ответив, исчез, как и появился.

Постояв немного над Сулеймановым, старшина принялся «потрошить» остальные тюки. Ничего, кроме продуктов, в основном из консервов, и необходимых вещей на дорогу, не обнаружив, он обратно подошел к «баулу» «бородатого». Для убедительности, открыв, ещё раз посмотрел содержимое. Доллары, лежали на месте.

Перетащив остальные тюки, он, вывалил содержимое на камни. После этого разложил долларовые пачки на дне пустого тюка и сверху накидал съедобными продуктами.

Полностью упаковав и натянув подручными средствами набитый тюк, он его перенес к Сулейманову.

Вертушка прилетела не задерживаясь. И также улетела, забрав на борт всех живых и мертвых, оставив внизу распотрошенные тюки, кроме одного в салоне.

- Копылов! Отнесите трофейный «баул» в каптерку – по прибытии в роту приказал старшина. - Я потом вам лично выдам захваченные припасы. Пусть пока без меня никто не трогает. Подожди Копылов, - остановил уходящего сержанта старшина. - А кто из вас стрелял из укрытия?

- Я, старшина.

- Я тебе, сержант, не старшина, а товарищ прапорщик. Это в бою я

может тебе старшина. А в роте, чтобы не слышал. Заруби у себя на носу. Больше повторять не стану. А теперь скажи, почему ты стрелял? Ты не думал, что мог попасть в меня, в Сулейманова?

- Он хорошо просматривался из укрытия, товарищ прапорщик.

- Ну ладно сержант! Иди! Ты все правильно сделал. А я пойду до

полковника. Узнать, насколько я правильно сделал.

Командир части ждал его, увидев ещё из окна направляющегося к штабу.

- Ну что «наворотили» «делов», перебежчики? Как Сулейманова

достали? - «забросал» вопросами Стрижов, вошедшего старшину.

- «Лимонкой» товарищ полковник.

- Без стрельбы, значит, не обошлось? Да ты садись, старшина. Садись.

- указывая кивком головы, продолжал Стрижов.- На ногах правды нет. Там только скорость. Ну, рассказывай дальше.

- Они живыми сдаваться товарищ полковник намерения не имели.

Это даже можно прикинуть по арсеналу боеприпасов обнаруженных у них.

- Вы тщательно их обыскали? Ничего подозрительного?

- Карта местности, продукты, боеприпасы - стал загибать пальцы

старшина, отсчитывая все находящееся в тюках - кое-чего из одежды, лекарства. Вот собственно и всё что мы нашли у них.

- Так! Так! Так! - протянул полковник. - Тут конечно Сердюк мне

доложил все это. Ничего нового ты не добавил. Просто у меня есть кое-какие сомнения. Если они шли, как сообщил Астафьев за «наркотой», должны были иметь кучу денег. Если не за «наркотой», какую цель преследовали?

- Ну зачем им с собой столько денег тащить? Могли и перечислить.

Даже вполне официально. Например, в Швейцарский банк.

- Могли! Всё могли! Ну да ладно. Не будем голову загружать.

Отправим трупы перебежчиков Астафьеву, и пусть он отчитывается перед генералами. Дорого конечно его просьба нам обошлась. Но теперь что «сопли» жевать. Сулейманова не воскресить.

- Товарищ полковник! У меня есть одна просьба.

- Проси старшина.

- Нельзя ли Сулейманова наградить? Пусть посмертно, но наградить.

Он заслужил.

- Эх - вздохнул Стрижов. – Если бы это помогло оживить солдат, я

всех наградами закидал. Ты, давай уж, тогда весь список группы. Да, и не забудь себя включить.

«А полковник-то засомневался - раздумывал старшина, покинув его кабинет, – полностью не поверил, что денег не было. Зря наверно с погранзаставы друг беспокоить не станет. Пронюхал он что-то и

вспомнил про Стрижова. Если получилось, то поделились бы и всё тут.

Нет уж, отцы командиры! Не вы подставляли свой зад под пули перебежчиков, а я, с Сулеймановым. И не вам, достанется куш. Знаем мы, чей человек капитан Сердюк. Своего «стукача» послал Стрижов за ними. Проследить всё и шепнуть. Да не тут-то было. Насквозь я вижу этих любителей загребать жар чужими руками. Сердюк-то по прилету за ними три разрезанных тюка и четыре трупа нарушителей сам «шмонал». Видать ничего и не нашел паршивец. Откуда же ему найти, если он, старшина, четвертый тюк положил под голову убитого Сулейманова и накрыл сверху обоих плащ-палаткой. А к Сулейманову Сердюк даже не подошел. Так и занесли в вертушку, Копылов с Абдрашитовым, Сулейманова вместе с тюком. По прилету капитан сразу засеменил к полковнику докладывать, а тюк также незаметно перекочевал в каптерку роты. Так что не видать вам, господа полковники «баксов». Не видать. Ладно, надо идти быстрее

распаковывать «баул». Любопытных много. Как бы без него не ознакомились с содержимым. Ребята с группы с нетерпением ждут, наверное. Эх, знали бы вы, «пацаны», что тащили среди трофейных продуктов? Даже не догадывались. Когда он сообщил Копылову о тюке с продуктами, тот сразу сообразил, что о нем никто не должен знать, кроме ребят из группы. С мозгами парень. Ничего не скажешь. А то, что знаю только я, надо хорошенько «заныкать». Вот куда именно, стоит ещё подумать? Хотя есть уже задумка, на счет этого. Надо сейчас как-то ускорить пути отхода на «дембель». Жалко будет, если где-то в горах грохнут духи. При таких «бабках» стоило бы и пожить. Разорвать контракт, не ожидая пока пройдут ещё полтора года? Стрижов может заподозрить неладное. Хитрая лиса. Вряд ли удастся его так просто обвести? Повоюем ещё с полгода, а там посмотрим. Грохнут, значит такова судьба.

- Ты вот что Сердюк! - обратился Стрижов к вытянутому как «струна»

капитану. - Покрутись возле роты Романова. Может, кто-то ненароком

«ляпнет», лишнего. Не верю я старшине что-то. Явно чего-то не договаривает. Поспрашивай у солдат. Ну, в общем, ты сам знаешь чего делать. Давай выполняй, - махнул он рукой, капитану, указывая на выход.

- Слушаюсь, товарищ полковник! – «козырнул» Сердюк и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, вышел из кабинета.

«Тьфу - сплюнул за ним Стрижов - Он и сам не любил таких «прохвостов», как капитан. Но без них тоже не обходится. Трудно держать все под контролем, без «стукачей». И плох тот командир, если не знает, что за спиной творится. Конечно, подловато поступает он со старшиной. Все-таки он боец высшего класса. Но сомнения засорили все мозги. Надо удостовериться полностью. Астафьев же конкретно дал понять, что они идут не пустые. Значит, были основания предполагать. Вот сволочи! Всех же перестреляли. Хоть бы одного живым взяли. Тогда проще было бы разобраться в ситуации. Кто был со старшиной рядом, погиб, а остальные из группы сидели в засаде подальше, могли ничего и не видеть. Ох, старшина! Старшина! Я - то думал, ты хоть одного возьмешь живьем. Все запуталось. Расскажешь Астафьеву, тоже может не поверить. Сразу подумает что себе «заныкал». Не докажешь другу где правда, где ложь. Сомневаться будет, как и я над старшиной». Через пару часов к нему постучался Сердюк.

- Ну что у тебя там? Чего ни будь, «пронюхал» уже? Дышишь кое-как.

- Так точно, товарищ полковник! Разузнал.

- Говори! Не тяни резину. А то мнешься, как красна девица.

- Они один тюк спрятали, с продуктами. Оказалось, тюков было

четыре. А я обыскал только три.

- И, как же они умудрились его перевезти? Раз ты не заметил.

- Не знаю, товарищ полковник! В голове не укладывается.

- Если б была у тебя голова, то укладывалось бы. Видно там,

вместо головы что-то другое. Откуда информация?

- Да, в каптерке, они дележ устроили. Старшина не стал скрывать.

Сказал: - мол, ребята это заслужили. Пустой тюк мне под ноги бросил.

А продукты на столе были разложены.

- Больше ничего не было?

- Ничего.

- Да – протянул Стрижов. – Дела. Ладно, иди капитан! Нужен будешь

вызову.

« Ох, «шпана»! Все же один тюк утаили. Ну, пусть побалуются. Раз

обхитрили Сердюка. Ведь смогли так и деньги пронести? Пока поверим на

слово. И убеждать Астафьева, что ничего не было. Старшину просто так не возьмешь. Со временем может и аукнется».

Глава-2

Живой щит.

Вертолет, как раненая птица, качаясь на воздухе, выбирал куда лучше приземлиться. Вдруг, от задымившегося черного дыма на «хвосте», закружившись на одном месте, он резко пошёл на понижение, выйдя из-под контроля экипажа.

- Держись, мужики! – открыв дверь кабины, крикнул бортмеханик. И после крепкого удара вертолета об камни, полетел, не удержавшись куда-то вперед.

Сознание пришло постепенно вместе с усиленными болями, разгоняя темную «занавес» в голове.

«Так, надо сосредоточиться! - скомандовал сам себе старшина, перебирая в мыслях последние события дня. - Летели в Кабул. Кроме экипажа из трех человек и группы сопровождения из восьми, в салоне находились четверо раненых. Собственно, из-за раненых и летели. Потом был выстрел, откуда-то снизу, отчего вертушку замотало. Видно духи пальнули с гранатомета, поджидавшие их где-то на верхушке горы. Что же было потом? Крики, удар. Снова крики, снова удар. Дальше темный лес, ничего не просвечивается. Ладно, с этим разобрались! «Тыква» заработала, значит, ещё жив. Тело вот не слушается, как окаменело. - Он с усилием раздвинул веки, выпучив стекляшки глаз наверх, и медленно стал их водить по сторонам. – Помещение! Ну, это понятно, что помещение. Скорее сарай, где держат овец. Сарай бывает деревянный, а это из камней. Тупые мозги! Соображайте скорей, иначе вновь «отключусь». Так, уши заработали. Слышу голоса. На чем я вообще лежу? - Пальцы нащупали кучу хлама, тряпья. – Это конец! Неужели в плен взяли? Точно! Вроде говорят на афганском. Ох, «падла»! Как же мне фортуна «подосрала». Не видать мне счастливой, богатой жизни. Не видать как своих, торчащих ушей. Не в счастливый день ты меня мать родила. «Мудила»! Надо было свалить сразу, как нарвался на доллары, а не выжидать пока прикончат. Сейчас, если прикончат, это будет счастье. Духи могут так «затрахать», что злейшему врагу не пожелаешь. Сам будешь, просить, чтобы скорее удавили. У них пытка хорошо получается. «Надрочились» на наших ребятах. Лучше было самому прострелить ногу и отлежаться с год в госпитале, чтобы Стрижову «пыль» в глаза пустить. А потом вернуться, и сразу уволиться в запас. Сославшись на здоровье. Ох! Эти, если бы! Если бы! Знать бы все вперед может и родиться, не стоило. Что случилось, то случилось! Надо «прикинуть», что они смогут со мной сделать? Ну, этот вопрос один из легких. Сделать они могут все, что захотят. Надо задать вопрос «посерьезнее». А почему, собственно, я валяюсь? Словно мертвец! Может, для них я уже, умер? И бросили меня в местный морг? Надо попробовать встать и определить какие конечности могут действовать, а какие парализованы? Начнем с ног. Они важнее, если случайно придется «драпануть». Тянем левую! Идет! «Нормалек». А сейчас правую! Пошли родные! Пошли! С этими разобрались. Здесь нет ранений, ни переломов. Не чувствуется. Дальше «подымаем» тело, до сидячего положения. «Оба - на»! Ребро! Одно или два? Одно сломано! Точно! «Аж» кость выпирает из кожи. Вторая, или треснула, или просто вдавил пока лежал без движения. Продолжаем проверку. Левая рука не двигается. Ушиб в предплечье? Скорее вывих. Ну-ка! С правой, что у нас доктор? А ничего! Правая может и бить и стрелять. Ну что ж! Сделаем последний рывок. Попробуем «булки»! Кому сказано? Ничего «лодырничать». А то скоро станешь пищей для насекомых. Уф! В глазах потемнело. Главное снова не отключиться. Столько труда вложено, чтобы на ноги встать. Сделаем первые шаги. Раз! Два! Три! Хватит, послушные мои! А голова-то! Голова! Словно там ни костей, ни мозгов, а набили раскаленным углем. Нащупай-ка, правая рабочая рука, повреждения на голове. Ай-яй-яй! «Шишка» на затылке. Да ещё какая! Всем «шишкам-шишара». Кровь остыла. Сколько же, интересно, я крови потерял? Может у меня её вообще «нету»? Просто делаю движения автоматически. Пульс на шее, прослушивается. Да и вены на разодранной гимнастерке зеленые просматриваются. Течет в жилах кровь! Течет! Сколько не знаю, но знаю, что до конца не вытекло. А это что за лохмотья на мне? Неужели это моя новая гимнастерка? Духи, наверно, успели заменить, не может быть, чтоб я в этой ходил. Хотя нет! Вон моя отметина, от шариковой ручки выделяется. Да! Дела! Что же с остальными случилось? Не могли же все погибнуть раз я живой? Что? Я такой везучий. Получается зря себя «облаял»».

Затрещали со скрипом ставни, открывая двери наружу. Двое афганцев привыкая к темноте, всматривались в старшину.

«Горланят» по-своему, черт их разберет о чем. Лишь бы сейчас обратно не повалили да, не «отпинали», за то, что встал раньше времени. Нет, не собираются, раз машут выходить. Пить-то как охота. Не могли напоить раненого солдата. «Небось», овец своих вовремя напоили? Ах да! У овцы польза имеется. Шерсть, мясо. А я не вкусный, чего с меня взять? Шерсти нет, кожа ни к чему не пригодна. К тому же вдобавок я ещё «говнистый».

Куда это они меня ведут? Хотелось бы поинтересоваться. Расстрелять? Повесить? Или просто «полоснут» ножичком по горлу, как барашка. Нет, это они могли сделать сразу. С чего стали бы меня хранить, как банку сгущенки на последний случай. Так это что за толпа «чалминцев», в «подштанниках» да, в «сандалиях» на босую ногу? К ним, что ли, ведут на суд? Да, туда подтолкнул «долбаный» дух, как будто нельзя было вежливо сказать. Что за невежи такие? Когда, наконец, культуре научатся? Трудновато конечно им придется с этим. Шутка ли сказать с каменного века сразу перепрыгнуть в социализм. Это же надо, такой скачок сделать. Мы вон, сотни лет к этому шли. А они раз, и в дамках. А этот, в середине, с седой бородой, что восседает как эмир бухарский, не-то стул под ним, не-то «чурка», видать здесь в место главного. Староста, наверняка местный. О чем он «горемычный» спрашивает, все ровно же не понимаю. Может ему на пальцах объяснить? С одной рукой боюсь, не поймет, а вторую не поднять, свисла и болтается как обрубок.

- Он тебя спрашивает, куда летел? – перевел на ломаном русском появившийся рядом молодой афганец с редкой подрастающей бородой чем-то смахивающего на «козлиную».

- В Кабул летел - ответил ему старшина тоже под манер переводчика

на «ломанном» русском.

- Зачем?

- С раненными.

- Ты мусульманин?

- Истинный так сказать - шевеля разбитой губой, ответил старшина.

Седой «бородач» от слов переводчика довольно закивал головой.

«Хоть здесь подфартило - подумал старшина- обрезание не потребуется. А то выставят «конец» на «чурбан» и отрежут тесаком. Вот и вся хирургия.

Ладно, если не будет гноить, а заживет. Никто лечить не станет.

Тьфу! Понесло, покатило. Лучше об этом не думать. Чего же они меж собой «гундосят»? И переводчик молчит. Приговор выносят?

Может, как мусульманина собираются помиловать? Дождешься от них.

Они вон друг друга режут, несмотря на единую веру».

- Ты командир? - продолжил допрос переводчик.

- Какой же я командир! Я просто «кусок». Прапорщик значит.

Переделанный солдат, недоделанный офицер. Вот и все.

«Эх, знали бы вы «соколики» сколько я духов уложил? Наверно прямо здесь живого разобрали по частям. Видно слухи о моих подвигах до вас ещё не дошли».

- Нам помогать будешь? - продолжил переводчик, переговорив со своими «соратниками».

- Но это, смотря в чем, господин хороший. Варить я не умею.

Стирать, не «перевариваю». Если вот только, потомство разводить помочь? Воинов. Но заметьте «сердешный», «кормежка» должна быть отменной. Иначе брак пойдет.

Не знаю, что понял и что перевел переводчик «шмыгая» носом, но старшина был собой доволен.

- А ты смелый – вновь продолжил переводчик, изучив взглядом

старшину. - Наверно не боишься смерти? Афганцев много убил?

- Кто же их считал. У нас все по команде, разве знаешь что

творишь. Встать! Бегом! Лежать! Огонь! Куда стрелял, в кого попал и не видишь. Главное прятаться, чтобы самого не «зацепили».

«Опять «загалдели» меж собой, не могут решить, как поступить. «Шибко» видать, я вам понравился. Ох, голова ещё вдобавок ноет, терпение аж кончается. Надо выдержать. Терпи «кусок», генералом станешь. Гитлер вон когда-то тоже в ефрейторах ходил, а кем после стал? «Душегубом»! Но мне это не грозит. Я, может, одной ногой уже в могиле стою. Тут не до генеральства».

- Муса дарить тебя жизнь – заговорил переводчик возле ушей,

показывая на восседавшего «аксакала». – У нас создают отряд, на борьбу с неверными. Узбек, таджик, татарин, туркмен, русский, принявший ислам.

Из всех национальностей. Пойдешь туда, будешь хорошо жить, не пойдешь, зарежут.

«Не хрена себе перспектива. Будут гнать, как штрафников в великой отечественной, а сами за нашими спинами прятаться. Вперед сунешься свои «кокнут», назад повернешь, духи прикончат как дезертира.

Да! Ситуация складывается, что надо. Но выбора-то, у меня, однако, мало. Откажусь, устроят похороны, не отходя от «кассы», соглашусь,

будет хоть какой то шанс».

- Нет, мы ещё повоюем, – сказал вслух старшина. - Умирать нам

рановато, есть у нас ещё дома дела.

- Хорошо! Сейчас накормят и отвезут в лагерь.

- А где лагерь базируется?

- В горах, отсюда не увидишь - захихикал переводчик.

«Ох, «паршивец»! «Сопляк»! Ещё, говорить толком не может, а характер показывает. Попался бы ты мне раньше в горах, я бы тебя научил уму разуму, - злился старшина про себя. Ладно, «поковыляли» обратно. Тем более, что-то о «харчах» говорили. Надо ускорить шаг пока не передумали. Вот уже доверять стали. Один только сопровождает, второй остался с «массой». Стоп! Что-то здесь не так? Выводили, вроде двери открытой оставили, а теперь закрытые. Да ещё и подперли. Пока меня водили на разбор, кого-то ещё «приволокли»? Эх ты «басурманин»! Спросить бы у тебя, да ничего не «кумекаешь»».

Старшина посмотрел на своего «конвойного» вопросительно. Но тот не обращая, не на что внимание, отбросил подпорку, размотал крепко закрученную проволоку на замочных ушках и открыл двери.

Старшина прошел внутрь.

- Кто это осмелился лечь на мою кровать? - произнес он после

закрытия за собой «ставни», обращаясь на полулежащего незнакомца на куче тряпья, где он имел до этого счастье отлеживаться.

- Это я, старшина! Копылов.

- Сержант! Ты! - воскликнул старшина от удивления. - А я то думал

мне одному отдуваться за всех.

- Вы в своем репертуаре, товарищ прапорщик! Несмотря на

трудности.

- А чего унывать то, Копылов? Двум смертям говорят не бывать, а

одной не миновать. Чем раньше это случится, тем она может и лучше.

Меньше глупостей и гадостей на белом свете увидим. А что это ты за яйца ухватился, будто у тебя собираются их отнять? Что, по яйцам «пнули»?

- Нет, эти сволочи мне обрезание сделали. «Сукины» духи! Веру

ислама я принял. Так что в полку, мусульман прибавило.

- Ох, не хрена себе, сказал я тебе! Что своя вера не нравится?

Креститься, не хочешь?

- Причем тут хочешь, не хочешь. Перед выбором поставили «гниды».

Примешь, говорят «ислам», и присоединишься повстанческому отряду, оставим в живых, нет, повесим за яйца.

- Так и сказали?

- Так и сказали! Повесим, говорят за яйца.

- Да - протянул старшина - не позавидую тебе висящему за яйца.

- Все шутишь, прапорщик! А я вот согласился. Зачем мне умирать?

Да ещё такой смертью.

- Ну, это ты правильно сделал! - поддержал Копылова старшина. - Кстати! В этот отряд повстанцев и я начислен. Добровольно имею в виду.

Насильственных действий не было. Как и тебя же перед выбором поставили. Ну, это сегодняшнее сержант! Мне интересует, как мы здесь оказались? Ты, что-нибудь, помнишь?

- Помню! Как же не помнить!? Смерть перед глазами видел. Вроде

секунды, какие то прошли, а показалось вечностью. Я все смерти ждал.

Казалось вот-вот сейчас! А пронесло. Когда вертушка «поцеловалась» со скалой, все «покатились» вперед. А мы с тобой старшина, сумели удержаться, хотя ты и здорово стукнулся головой. Она «зараза» сразу ещё загорелась.

- Кто загорелся? - вдруг, не понимая, спросил старшина.

- Ну, вертушка! Кто же ещё? Удар то был, будь здоров, по швам вертушка лопнула. Вот с образовавшегося такого выхода я тебя первым и наружу вытащил. Только успел я тебя оттащить, как рванет! От вертушки одни осколки остались. Картина, конечно, не приятная была.

До сих пор все перед глазами. Потом появились духи. Меня чуть-чуть «поколотили». Ты был без сознания. Думал, расстреляют на месте, нет передумали. Потащили с собой. Вернее я тебя тащил, а они меня подгоняли. Правда, долго я тебя не тащил. Да и не смог бы. Сам весь битый и в ушибах. У них недалеко ишак, запряженный в «арбу» ожидал. Руки ноги нам завязали, надели на головы мешки, и тряслись мы как два бревна в этой телеге. Я и засыпал и просыпался, потом снова засыпал. Точно и не помню, сколько ехали. Поместили сразу сюда. Примерно через два часа меня увели, а ты так и остался лежать без сознания.

- А куда тебя увели? - спросил старшина, выслушав Копылова.

- А вот тут, недалеко у входа толпа сидит, они и решили, что делать

со мной дальше. Правда, после моего согласия. Притащили, к какому то ветеринару, самоучке. Тот при мне свой нож на камне поточил, вытащил йод и грязными руками перешел к обряду обрезания. Ох, как я орал старшина. Прямо от души. Ладно, ещё руки ноги привязали перед началом. Он «скотина» такая йодом намазал, свежую рану, и смотрит на меня, как я извиваюсь от боли.

- То - то я очнулся, от крика. Ты, наверно орал? - перебил рассказ

Копылова, старшина. - Это тебе просто повезло, значит. А то вместе йода, «бараньей» мочой могли подтереть, или золу подсыпать. Да! Смех! Смехом! А пить – то, ужас, как охота. Кто-то нас обещал накормить, да видно позабыл. Постучать что ли, Копылов?

- Подожди уж немного старшина! Может «приволокут».

- Не знай! Не знай!

- А что это за база, куда они нас повезут?

- Не «слыхал» про такие базы? Вроде не «первогодка»?

- Не то слово старшина! Я уже вот-вот домой должен был

«свалить». А тут такой сюрприз.

- Знаю, что домой собирался. К сожалению, не в моих силах тебя

демобилизовать. Это уж, как «духи» на это посмотрят. А лагерь! Это брат, серьезно. Там, выжить шансов, практически нет. За «камикадзе» у них мы будем.

- Что, обвяжут гранатами и заставят на танки идти?

- Не исключено и такое. Но в основном, сколько я знаю, будут

прикрываться нами. Мы идем впереди, а они сзади подгоняют. Впереди свои, сзади «духи». Вот так между двумя огнями и будешь, пока не убьют.

- Неужели и нас такая участь ждет, старшина?

- Ну, а что ты ожидал Копылов? Перешел на их сторону и сразу

война кончится. Нет! Оденут они нас в свои местные «одеяния» и вперед. Хочешь, не хочешь, будешь от «своих» отстреливаться. Фокус то весь в том, если не будешь стрелять то самого «завалят», поскольку свои теперь у нас «духи».

- А ты, старшина, будешь стрелять?

- Не знаю. Посмотрим по обстановке. Стрелять можно и мимо.

Не обязательно цель поражать. Ладно, не бери раньше времени в голову.

Может, пронесет.

- Я, конечно, слышал про такие «проделки» «духов», но ни разу не

видел.

- А я попадал.

- И что сделали?

- А что сделаешь? «Расхирячали» всех подряд и все. Другого

выхода не было. Не перебьешь их, они перебьют нас. Жалко наших «пацанов»! Шли без оружия. Человек двадцать мы их тогда насчитали. В суматохе один только успел к нам перебежать. - Старшина, чуть помолчав, продолжил - «Душманы» в начале войны этот маневр часто применяли. Первое время «наши», старались не атаковать. Потом уже стало, невыносимо. Пришлось «валить» всех подряд: и своих идущих впереди, как живой щит и «духов». Сейчас «духи» тактику изменили. Из пленных, да не только из пленных, а отобранных крепких пленных, делают настоящих «духов». Как я знаю, понаслышке, им в начале выделяют оружие с холостыми патронами, а когда постепенно появится доверие, могут снабдить и по полной программе.

Открывающаяся дверь прервала разговор.

Охранник занес на руках кувшин с водой и какую-то «бурду» в алюминиевых мисках. Положив все это «хозяйство» у ног, достал из пояса две ложки и разложив рядом с мисками, молча удалился, не забыв запереть за собой двери.

- Ну что, сержант, «порубаем»? Перед дорожкой! Думаю нам идти

долго придется. Или ехать? Нужно подкрепиться основательно. По дороге могут и не кормить. Спрячут подальше от людских глаз и вспомнят только по прибытию на место назначения.

- А куда интересно, старшина нас все-таки повезут? В какую сторону?

- Скорее, ближе к Пакистану. Финансирование с той стороны же

идет. И разницы для нас Копылов нет, куда повезут. Главное мы живы. А там посмотрим. Может фортуна и за нас «сыграет».

Молча поели.

Снова заскрипели не смазанные петли дощатых дверей. Охранников на этот раз было двое, при том один из них был вооружен западногерманским портативным автоматом с убирающимся телескопическим стволом. Почти карманный можно сказать. Как раз удобно моджахедам носить в восточных просторных одеяниях. И не заметишь, с какой руки выстрел произойдет.

- «Здрасьте»! «Повисилится» человеку вдоволь не дали «кибини» «духи» - выругался слегка старшина, убирая за пазуху ложку. И коса, взглянув на охранника, кивавшего у выхода, продолжил. - Ну что сержант!?! Пошли! Зовут! Не пойдешь, поволокут нас, братья мусульмане, дважды просить не станут, - и, моргнув, на неохотно поднимающегося Копылова, первым пошел к раскрытым настежь дверям, поддерживая здоровой рукой вывихнутое левое предплечье.

Аксакалы в чалмах место сборища не покинули, а терпеливо ждали, пока вооруженная охрана приведет, арестованных «шурави». С минуту, никто на появившихся пленных, внимание не уделил, разговаривая меж собой на своем языке - на языке дари.

- Мы будем два дня в пути - показывая на пальцах правой руки

начал на ломанном русском переводчик. - Если, есть просьба, можете сказать?

- Мне надо перед дорогой в санчасть. Могу два дня не выдержать -

- ответил старшина, переводчику, указав на левое предплечье головой.

Как только слова старшины дошли до ушей аксакалов в «переделанном» виде с помощью переводчика, сразу же один из «высокочтимых» «чалминцев» немедля подошел к нему и начал поверхностной осмотр поврежденных мест тела.

- Это тот самый изувер, который надругался над моим «концом» -

прошипел рядом стоящий Копылов, внимательно разглядывая знакомое лицо местного хирурга.

- Если нет вариантов, придется доверять этому специалисту - ответил

старшина ему, поднимая правой здоровой рукой гимнастерку чтобы продемонстрировать сломанное ребро.

Прощупав все ребра и обследовав досконально левое предплечье, «целитель» перекинулся словами с переводчиком.

- Сардар спрашивает, есть ли боль на левой руке? - вновь обратился

переводчик, почесывая исцарапанное правое ухо.

- Боли в локтевом суставе. Иногда отдается в пальцы, - миролюбиво

ответил старшина, сделав серьезную гримасу. - А с ребрами, что?

- Сардар говорит, остальное все нормально. Руку сейчас лечить будет. Иди с ним.

- Как все нормально? Ты что «охренел» «дружбан»? Ребро, если не два, то одно точно сломано. Пусть «зенки» протрет и посмотрит ещё раз.

Переводчик в ответ на гнев старшины только махнул головой, дав понять, что разговор окончен, и ему, старшине, нужно следовать за удаляющимся «целителем» по направлению к местной больнице. Она была оборудовано в небольшом глинобитном «дувале».

- Ты, старшина, как не иначе конец своего брючного ремня за ребро

принял. Сломанное. Только и всего - выкрикнул, ему вслед Копылов, стараясь подбодрить.

- Я тоже так подумал! У «дураков» мысли сходятся.

Помещение куда завели старшину, чистотой и убранностью не блистала. Имел вполне соответствующий вид для местных обитателей.

Сардар, указав пальцем сесть на табуретку у стены, направился к самодельному столу из досок.

«Попробовать бежать» - первое, что ударило старшине по «мозгам» после изучения обстановки. - Охранника уберу. Даже моргнуть не успеет, прежде чем автомат нацелить. «Костоправа» тоже рядом положу. Допустим. Ну, а дальше что? Куда дальше? Не знаю, даже, где находимся? Настигнут, не успеешь и на километр уйти от кишлака. Нет, это не выход. Я не супермен из фильма. Потерплю. Может, что лучше подвернется? В этом варианте шансов выжить мало. А жить страсть, как хочется!»

Мысли перебил Сардар, указывая снять гимнастерку. Старшина подчинился, скорчив от боли лицо. Сардар намазал жидкостью, приготовленную из трав, место вывиха, слегка сделал массаж и, приподняв левую руку старшины, наравне с собой, со всей силой резко дернул вниз. Вместе с нестерпимой болью в предплечье что-то хрустнуло.

- Сукин сын! Костолом «драный»! - успел крикнуть старшина, и,

замелькавших звездочек на глазах, потерял сознание.

По узкой горной тропе, медленно ступая на камни, таща «арбу» из двух колес, двигался, длинноухий ишак, в сопровождении шестерых людей в чалмах и восточных одеяниях. Ведущий за узду осла афганец, резко остановился и машинально взглянул на «арбу». Человек, трясущийся до этого на дне «арбы» без сознания, вдруг застонал и, приподнявшись на правый локоть, стал изучать, где он находится и кто эти мрачные «бородачи»? Наконец, среди последователей за «арбой», он узнал знакомое лицо.

- Копылов! Ты во что нарядился? Где обмундирование? - сделав

серьезное лицо, произнес первые слова, старшина, с тех пор как потерял сознание у Сардара.

- Ты на себя посмотри командир! – огрызнулся в ответ тот.

- Действительно хорош! - согласился он, пощупав новую обнову. –

Когда это они успели все проделать? А, сержант!?

- Вчера. Перед выходом из кишлака.

Увидев ничего подозрительного, афганец, ведущий осла, дернул уздечку зазевавшегося «труженика» тяжелейших работ и колеса «арбы» тихо скрипя, вновь стали трястись по ухабистой местности.

- И что я со вчерашнего дня здесь так и болтаюсь? - снова завел

разговор старшина, устремив взгляд на кружащегося над ними орла.

- Так тебе этот изверг-хирург перед дорогой что-то вколол. Скорее

снотворное.

- А переводчик где?

- Они вперед ушли. Кстати! Его Хасаном величать.

- Сам об этом сказал?

- Нет, старшина! На лбу было написано.

- Понятно! - «проглотил» он слова Копылова. – Слушай умник! Ты

дорогу хоть запоминаешь? Или орлов в небе считаешь?

- Они меня с кишлака с завязанными глазами повели. Это я, часа четыре только, белым светом любуюсь. За это время многого не увидел.

Все по этой тропе наверх, ползем. Вон, ту вершину я давно приметил - кивнул головой наверх, Копылов. - Никак не доберемся туда. Словно на месте стоим. Рука-то как? Не беспокоит?

- Да нет. Вроде не очень. Ноет слегка. Даже не верится что

«костоправ» её на место посадил. Он случаем не с нами?

- Нет, не видел я его здесь. Вероятно, остался. Ты уж, старшина

«больно» не болтай. А то, поставят рядом со мной, и будешь остаток пути пешим ходом преодолевать.

- Ну, ты все же хорошенько гляди Копылов! Может где дорогу

увидишь. В отдаленных горных районах троп бывает множество, но дорога, где могут проехать машины, почти всегда одна.

На ночлег, остановились в одной из пещер на пути следования каравана. Предводитель группы, воинов ислама, во избежание лишней нервотрепки, приказал связать пленников перед сном. Старшине с Копыловым ничего не оставалось, как подчиниться подскочившим, к ним «бородачам», с веревкой крепкого сорта.

- Утром, вас освободят, - успокоил вдруг возникший рядом переводчик Хасан. – Это мера безопасности. Чтобы бежать не думали.

- Хорошая идея! Но мы согласны спать без веревок. Даем гарантию, что не будем бежать никуда - ответил ему старшина, устраиваясь спать на камнях.

Хасан дальше не пожелал развивать разговор и, постояв несколько секунд в задумчивости, отошел на противоположную сторону пещеры.

- А, как я вчера, ночь провел Копылов? Неужели тоже связали?

- обратился он, разочарованный, что не получилось «разговорить» Хасана.

- Также! Но на другом боку!

Старшина замолчал. Под утро ему приснилось, будто он бежит от преследовавших его стаи голодных собак, но ноги его не слушались. И сколько бы он не старался увеличить скорость и добежать до ближайшего дерева, расстояние не уменьшалось. Он проснулся в поту, когда впереди бегущая собака, раскрыв огромную пасть бросилась на него.

- Плохой сон видел? – спросил наклонившийся над ним Хасан

разматывая на совесть связанные руки и ноги.

- Не то слово, - выговорил с облегчением старшина. - Хорошо, что не наяву. После этих собак, тебе Хасан ничего не оставалось бы развязывать.

Переводчик, понимающе кивнул головой. Сборы были недолгими. Остаток пути, старшине предстояло пройти на своих «двоих», так как впереди тропа сужалась, и двигаться с запряженной «арбой» становилось невозможным. Осёл довольно фыркнул, что, наконец, освободился от лишнего груза и вместе с проводником возглавил караван.

К вечеру, преодолев несколько горных вершин, оказались на небольшой зеленной зоне. Откуда-то из-за виноградника, появился дехканин с мотыгой в руках. Как опытный боец старшина сразу приметил, что этот загорелый, потный, доброжелательный труженик полей, мог в любое время стать, очень опасным «духом». И скорее он здесь находился вместо дозорного, совмещая наблюдение с работой.

Переговорив с проводником группы, дехканин пропустил всех в глубь виноградника.

Виноградник кончился быстро. Дальше тропа уходила в ущелье.

Спускаться долго не пришлось. За огромным валуном, промелькнула черная дыра. Здесь уже встречали не с мотыгой и приятной улыбкой, а как подобает настоящим «духам», с автоматами наготове и с враждебным презрением. Если вход в пещеру сильно не бросался на глаза, то внутрь её, своими габаритами, впечатляло - внутри пещера освещалась многочисленным количеством лампочек, провода от которых тянулись к дизельному генератору.

Старшину, с Копыловым сразу повели в глубь пещеры. Метров через двести, проход перегородила арматурная решетка. Преодолеть её, помог «дух» по другой стороне решетки, открыв замок, со сложной конструкцией. Как только «гости» прошли, он моментально захлопнул «клетку».

Затем подошел к железной двери и, посмотрев в глазок, легко открыл ещё два замка - ключами, естественно. Воин ислама, стоявший за спиной старшины, ткнул его стволом автомата меж ребер, сделав жест зайти.

Следом, порог каменного жилища переступил Копылов.

Пока старшина изучал, как же «духи» сумели меж камней приварить железную дверь, к ним стали подтягиваться обитатели подземного каземата, покинув свои дощатые лежанки.

- Русские? - первое, что спросил крепкий мужичок, выделявшийся

густой, черной бородой.

- Были и русские, - ответил ему старшина, смотря в глаза.

- Значит, «обрезанные», - сделал вывод черная борода и поспешно

представился. – Майор Коновалов, артиллерист. Бывший артиллерист. Сейчас «дух»! Душман! Против своих воюю. А это мой отряд, - обвел он рукой сзади. – Двадцать два человека. И все предатели Родины. Не по своей вине, конечно - как-то оправдываясь перед новичками, закончил фразу майор. – Ну, а вы что за субъекты?

- Прапорщик Измайлов – по военному отрапортовал старшина. - А это,

мой спаситель сержант Копылов. Десантники. Если вас это интересует?

- Да хоть кто! Один черт теперь, вы душманы! - сказал майор недовольно. - Располагайтесь на свободные места. Скоро ужин раздадут.

- А прогулки бывают? - поинтересовался Копылов.

- Прогулки говоришь. – И, Коновалов загадочно засмеялся. – Прогулки

брат здесь бывают только под пулями. Интересная очень прогулка. Сзади стреляют, спереди стреляют. Ну а ты в середине. Прогуливаешься спокойно. Никого не трогаешь.

- Это мы уже поняли - перебил его старшина. – Ты лучше майор

скажи можно ли отсюда выбраться?

- Отсюда, как мне известно, пока никто ещё не уходил. Не считая, в

мир «иной».

- Ну, местность, хоть какая, кто-нибудь может сказать? - допытывался

старшина, желая что-то, для себя хорошего услышать.

- Да хрен его знает, - ответил за всех Коновалов. - Вроде не далеко, от границ Пакистана.

- Ответ не утешительный - пробубнил под нос старшина.

Разговоры длились до поздней ночи, несмотря на рано выключенный свет. Многого, для спасения старшина не узнал, но кое-какие моменты запомнил. Старожилом в каменной камере, был рядовой Макута. По его словам он находился здесь около восьми месяцев. За этот срок три раза участвовал в боях. Оказалось, «духи» весь отряд Коновалова с собой не брали. Десять, двенадцать человек на каждое столкновение. Из них, как правило, половина не возвращалась. Иногда и больше. Вот так получается, что Макута три раза открыл счастливую карту.

Снабжали всех незадолго перед боем американскими винтовками системы М-16. Кто участвовал в столкновении второй раз, то выдавали один патрон, а кто в третий раз - два патрона и так продолжалось, пока не прихлопнут. С какого времени существует лагерь, никто не знал. Кто снабжал лагерь, тоже не знали. Иногда просто слышали гул вертолета.

«Духов», перед столкновением набиралось человек тридцать, сорок. С базы всех забирали на вертушках без опознавательных знаков и высаживали на место предстоящей битвы. После боя, все уходили в горы. Раненых частенько пристреливали. Ещё одна деталь, за каждым участником из отряда Коновалова в бою прикреплялся один дух, который зорко следил за всеми его движениями.

Молодой лейтенант Калинин в первом же своем бою, попытался воспользоваться суматохой и скрыться, но «опекавший» его «дух» не растерялся. Автоматная очередь не дала лейтенанту далеко убежать.

Нападали в основном на караваны, сопровождаемые советскими солдатами. Иногда завязывали бой с царандойцами - бойцами народной милиции, из числа афганцев.

Майор Коновалов – бугор камеры - занявший эту должность после смерти предшественника капитана Мукачева, участвовал в двух боях и, как артиллерист мог хорошо «расписать» картину ведения моджахедами боевых действий. Натренированные и выносливые «духи», за считанные секунды расчехляют и устанавливают на треногу – на любом открытом месте – безоткатное орудие и палят без отрыва, в сторону цели. А действуют на открытой местности так смело, потому что их прикрывает живой щит бойцов Коновалова из двух или трех человек. Когда пользуются гранатометом, положит трубу гранатомета на плечи, опять же живого щита, сам встанет сзади и стреляет прицельным огнем.

И какова же перспектива у обреченных солдат, спрашивается?

А интерес их здесь в том, если, «участвовав» в десяти боях воин из отряда живого щита остается живым, то его переправляют на запад. Там могут отдать какому-нибудь фермеру, дать возможность заработать и «рви» потом домой. А если, посчитают нужным, оставят при себе, но уже в другом качестве, где риска умереть, будет намного меньше. Ещё есть вероятность простого обмена солдатами. Но, если кто-то «ухлопает» «шурави», то есть своего бывшего сослуживца, может того, с кем тебя призвали служить, тогда считай один бой, минус. А в плен захватил, то два боя, минус. По крайне мере, так говорил переводчик Хасан перед каждым вылетом.

Спустя две недели после прибытия, в лагерь «горных партизан», старшины и Копылова, с утра прилетела «гудящая бабочка». Хасан, единственный «дух», говорящий на русском языке, зашел в камеру в сопровождении мусульманина с автоматом, и быстро огласил список из десяти человек. Копылов в список попал. Старшину оставили. Вероятно, сочли не полностью здоровым. Никто не прощался. Все ушли молча. Вернулись через три дня. Шестерых человек не хватало. Рядовой Захаров, принимавший участие в бою второй раз, отчетливо рассказал старшине, как следивший за Копыловым дух, пристрелил его, раненого в область живота.

В ожидании следующего вылета, прошло ещё несколько недель. К этому времени в поредевшие ряды бойцов Коновалова, пришло очередное пополнение из четверых пленных, согласившихся воевать за моджахедов. Все они были по званию рядовыми, и прослужили в районах боевых действий Афганистана, не больше полугода. Взяли их «духи», когда ехали с аэропорта в часть. Проводили кого-то из офицеров в Союз, а на обратном пути их «уазик» перегородил грузовик. Водила не сумел среагировать и на ходу врезался в него. Капитана, старшего группы, пристрелили на месте.

Попытался - было отстреливаться. Остальные не стали искушать судьбу и сложили оружия.

Вскоре появился Хасан со списком. Старшину зачитали вторым.

Поправляя на голове чалму, он присоединился к покидающим «берлогу» соотечественникам. У выхода с пещеры их остановили, и велели, строиться в одну шеренгу.

- Жалобы, просьбы есть у кого? - спросил Хасан, обходя строй.

Никто не ответил. Всем раздали хорошо ухоженные американские винтовки, и повели к выходу. Пока поднялись к винограднику, стоявший на специальном пятачке вертолет заработал винтами. Около тридцати «духов» в хорошей экипировке, все в черных чалмах, уже расселись вокруг борта в салоне и молчаливо ожидали вылета. Бойцов Коновалова посадили прямо на пол, по середине. Командир всей группы, угрюмый, здоровый афганец, под шум взлетающей вертушки, тыча указательным пальцем на каждого из своих «черночалминцев» давал предбоевой инструктаж.

«Скорее определяет, кто кого будет пасти» подумал старшина и, погладив, заметно выросшую бороду, краем глаза взглянул на рядом сидящего Коновалова. У майора сегодняшний вылет был третьим. Он сидел спокойно и о чем-то размышлял. В сегодняшней операции также участвовал старожил Макута.

Через час вертушка приземлилась, заранее облюбовав место посадки, недалеко от скалистого отвеса.

- Ля илаха иллалла, же хаерле фалях… - зачитали «духи» громко в один голос молитву на дорогу, и закончив, по одному стали покидать вертолет. «Гудящая бабочка» улетела, набрав высоту, как только последний пассажир покинул её салон, а группа угрюмого афганца, определив нужное направление, убыстряя шаги, исчезла за скалистым отвесом.

Предводителя группы, угрюмого афганца, как успел нашептать старшине Макута, пока двигались по горной тропе, звали Абдул Каюмом. Этот крепенький боец-командир, участвовал во всех операциях, сколько знал Макута. Но на базе, если кому-то из ребят приходилось выходить из камеры по разным хозяйственным причинам в обычные дни, никто его в глаза не видел. Он появлялся только в дни предстоящий битвы. Опять же со слов Макуты, он относился в бою ко всем одинаково. Что к своим боевикам, что на «переделанных», то есть служащим живой щитом. Никаких лишних придирок и агрессивности. Разница только в том, что у «духов» на выживание всегда было шансов больше. По его повадкам, старшина определил в Абдул Каюме большие навыки натренированного, осторожного, решительного командира. «Скорее - как сделал он вывод - таких командиров готовили в Пакистане, чтобы потом они создали диверсионные группы и обучали их на территории Афганистана. Строили в горах базы, при помощи финансирования сторонников моджахедов и нападали в разных местах на всякие караваны.

За ними стояли большие силы, как они сейчас будут стоять за нами».

Отряд остановился. Всем приказали сесть отдохнуть. Абдул прошелся по рядам и вызвал из своих пару боевиков. О чем-то быстро переговорили. После этого один из бойцов вытащил мину из рюкзака и показал Абдулу.

«Ребристая итальянская мина - изучил машинально «железяку» старшина, – значит, будут готовить минную ловушку. Да! Опытные вояки, ничего не скажешь. Это тебе ни какие-нибудь необученные дехкане с кишлака, а настоящие профи своего дела. Куда же они собираются их «воткнуть» интересно? – он огляделся, повертев головой по сторонам - ничего подозрительного. Значит, дорога должна пройти за скалой, внизу. Отсюда им, то есть пардон нам, лучшее место уходить от преследователей не найти. Рассосемся по расщелинам в горы и ищите нас интернационалисты. Эх, мне бы сейчас штук пять лимонок и автомат с полными магазинами. Такую «заварушку» могу устроить. А то дали винтовку, ко всему и без патронов. Лучше уж тогда короткие советские автоматические карабины раздали. Они хоть надежнее, чем капризные американские».

Вернулись саперы, сделав свои грязные дела. Они, объяснив Абдулу, что все сделали как надо, присоединились к остальным ожидающим.

Прошел час. Тишина. Раздали сухие пайки. Основательно подкрепились.

В ожидании исхода второго часа, Абдул поднял наверх руку.

«Значит пора. Сейчас решиться кто сегодня счастливчик. Хотелось бы конечно ещё пожить. К тому есть на что. Главное уцелеть в десяти боях или попробовать сбежать. Разведка у «духов», могу сказать сильная. Все заранее знают. Где, какой караван проедет. Хоть бы ошиблись на этот раз «недоноски». Стоп! Кого я ругаю? Теперь я с ними. Теперь я за них. А ведь мог отказаться. Подумаешь, шкуру с живого содрали бы. Можно было и потерпеть. Зато сейчас душа спокойно в облаках могла летать, а не гадать: убьют или не убьют».

Везунчикам, на первых и последующих боях, раздали патроны. Старшина, было, протянул руку в надежде получить хотя бы один патрон, но «дух» «раздатчик» зло на него «зыркнул» глазами, что от идеи пришлось отказаться. Зато около Макуты задержался. Отсчитал больше всех патронов, и довольно похлопал его по плечу, приговаривая «Дост». Друг значит на афганском языке. Дал понять, чтобы держался таким «макаром».

Церемония вручения боеприпасов на этом закончилась.

Где-то за скалой прогремел взрыв. Все подтянулись на передовую. Один из «черночалминцев» потянул старшину за рукав и указал идти впереди него.

«Значит ты мой ангел хранитель. И будешь везде следовать за мной. Решать где мне стоять, куда повернуться. А я, за это, буду прикрывать тебя собой от смерти».

Оббежав каменную скалу, оказались на открытой местности. Внизу прекрасно просматривалась не широкая дорога - на одну машину.

Ехавший, во главе колонны «БМП», подорвалась на мине и загородила проход всему каравану, следовавшему за ней.

Кто-то из «черночалминцев» пристроился сзади старшины, и тщательно прицелившись, выстрелил из гранатомета. Целью был замыкающий колонну бронетранспортер. Труба гранатомета не успевала остывать. Лишь с третьего раза, «дух» поразил цель. Бронетранспортер загорелся. С него, отстреливаясь, попрыгали воины интернационалисты.

«Духи» уже развернулись на всю «катушку». В двух местах установили на треногу безоткатное орудие, ещё в двух местах, палили с гранатометов.

Внизу сопротивлялись ожесточенно, несмотря на внезапную атаку.

Появились первые жертвы в рядах исполняющих обязанности живых щитов. Никто на них внимания не обращал. Разве что «опекуны», на время боя, которые не забывали сделать контрольный выстрел.

Прекратив орудийную атаку, «духи» перешли в наступление.

«Черночалминец» опекающий старшину подтолкнул его вперед. Он, чуть пригнувшись, пошел вниз. Но уйти, далеко не удалось. Абдул с ракетницы дал команду на отступлении. Пока отходили назад, появившиеся в небе над ними вертолеты интернационалистов, нанесли ракетно-пулеметный удар. Несмотря на наносящийся шквал огня один из духов умудрился подбить с гранатомета одного из трех вертолетов. Он задымился и стал кружить. Двум остальным, пришлось на время прекратить огонь из-за дымового занавеса. Им потребовалось время менять место атаки. Этого вполне хватило диверсионной группе, чтобы скрыться за скалу, и раствориться в расщелинах горы.

На базу вернулись на исходе пятых суток. Потери составили, семь человек. Из них пятеро из «каменной камеры». Среди них на этот раз оказался и майор Коновалов. Старшина видел, как упал майор во время отступления. Его «зацепила» по всей вероятности пулеметная очередь с вертушки интернационалистов. «Дух», идущий по пятам за Коноваловым, сделал контрольный выстрел в голову, и присоединился к остальным «удирающим».

Со смертью майора «бугорство» в камере перешло на старшину. Но это не утешало. Спастись, имея эту должность, шансов было так же, как и без неё.

Месяц, после столкновения старшины с интернационалистами, прошел без осложнений. Ели, пили, спали. Иногда по несколько человек выводили за пределы пещеры. То воду натаскать, то парашу вынести, то груз, подкинутый вертушкой, перетащить. В общем, текущие заботы. Два раза приняли пополнение. Один раз из трех человек, а в другой из четырех.

Следующий бой старшина пропустил. Не по своему желанию, конечно. Просто не назвали фамилию, когда оглашали список. Не попал в список и рядовой Макута. «Счастливчик. Его везением даже «духи» довольны.

Неужели он думает, если и пройдет все ступени боя, навязанной «духами» игры на смерть, его отпустят. Да ни за что! Кто же такого «везунчика» бросает? С камеры могут убрать, это точно. Этому можно поверить. А дальше что? Отправят на переподготовку. Потому что к этому времени станешь уже, в самом деле, настоящим «духом». Да ещё денег посулят. Все просчитано вперед. Отсюда возврата никогда и не может быть. Для Союза ты предатель. Пошел против «своих». Могут и не простить. Вон как «духи» стараются, «аж» мусульманские молитвы на русском языке напечатали и чуть ли не каждый день заставляют читать. Раз мусульманин, значит, обязан знать азы исламского шариата. Агитация, одним словом ведется. А Макута, слабохарактерный. Из обитателей камеры больше всех он и читает. С него выйдет хороший душман. И намаз он будет читать и аллаху молиться. Хотя без разницы, какому богу молиться. Главное чтоб вера была. А у него вера есть. Выжить. Да выжить и у остальных веры не меньше. Интересно стрелял Макута из своей «берданки» по интернационалистам или просто наугад палил? Патронов - то у него больше всех было. Спросишь, не скажет, если и стрелял».

Перед вторым боем старшина проснулся раньше всех, будто заранее знал, что сегодня должна произойти очередной вылет. Сделал, привычные за последние время, упражнения для укрепления мышц всего тела, умылся по пояс с приделанного умывальника холодной водой и одел длинную до колен мусульманскую рубаху. Постепенно стали подниматься и остальные.

Послышался свист «винтокрылки». Спустя минуту открылась и ставня камеры. Хасан, вытянув губы в трубочку, зачитал список. Услышав свою фамилию, старшина не удивился и не расстроился. Потому как знал, на этот раз его назовут. Завтракали во время перелета, сухим пайком, выданными заботливыми духами, перед вылетом. Направление полета вертушки, находившиеся в салоне, не знали. Не имея в виду, Абдула. Ему как командиру диверсионной группы полагалось знать больше. Наверняка могли догадываться ещё два помощника Абдула. Мало ли что случится с командиром. Но не один из них не лез поперек или вперед «батьки».

Винтокрылая машина, очень похожая на американскую СН-47 «Чинук», на сей раз не до конца приземлилась. Пришлось «десантироваться» с полуметровой высоты, выпрыгивая на твердые камни.

На место нападения добрались быстро. Саперы минировать дорогу не стали, потому, как позицию выбрали такую, что ожидаемый караван можно было закидать ручными гранатами.

Под крутым склоном расстеленная дорога, петляя, поднималась вверх, и оттуда перегнув вершину горы, уходила вниз. Как раз над склоном и сосредоточил свою группу Абдул.

Старшина насчитал, в приближающемся караване, около двенадцати грузовых машин. В голове и хвосте колонны двигались по одному бронетранспортеру. В середине шел танк.

Старшина передернул затвор и единственный патрон, выданный перед боем, занял положение для вылета в цель. А цель была одна. Его «опекун», душман. «Главное убрать его. Остальные могут быть заняты своими проблемами. Риск большой, но иначе нельзя. Третьего боя, возможно и не быть».

«Духи» начали одновременно закидывать «ползущую» технику ручными гранатами. Из гранатометов стреляли по необходимости и только по боевым машинам. Снизу, взметнулся клубок пыли, и застрочили «Калашниковы». Интернационалисты сообразили, откуда удар и, отстреливаясь, отошли к концу колонны, уходя от простреливаемой позиции. «Духам», чтобы теперь их достать, понадобилось спускаться со своих укрытий. Абдул на артобстрел время не потратил, а решил, пока вертолеты на помощь интернационалистам не прилетели, спуститься вниз и напасть, пользуясь превосходством своих сил. «Духи» двинулись бегом, цепляясь за камни и прикрываясь живыми щитами. «Черночалминец», идущий за старшиной, не упускал его от себя не более чем на два метра, и на ходу целясь, стрелял по противнику. Добежали до головного подбитого бронетранспортера. Как понял старшина, Абдул половину своей группы направил к другой стороне склона, то есть в тыл. А половина должна была вести отвлекающий маневр в «лоб». Планы разрушил оживший танк. «Духи» думали, что её подбили основательно. Но он, грозно растолкав, «Уралы» с грузом, упорно пробивался вперед встречать атакующих. Не то танкисты успели потушить огонь, не то она полностью не загорелась, после попадания снаряда, все оставалось для «духов» догадкой. Теперь у Абдула проблемой была танк, загородивший дальнейшее передвижение вперед. Выстрелы с гранатомета не настигали цели. С ответом танкисты не задержались. Снаряд «шарахнулся» недалеко от старшины. Медлить было больше нельзя. Оглушенный взрывом «опекавший» «дух», даже не успел сообразить, как старшина, резко развернувшись, в два прыжка преодолел расстояние, разделяющие их, и в один удар прикладом винтовки уложил его. Пока соратники душмана направляли на него стволы, он уже успел прыгнуть за бронетранспортер. Оттуда перекатился за колеса первого «Урала». Преследовать его никто не собирался, так как наступал танк. Все нацелились на него. Пользуясь этим, старшина перекатился за второй «Урал» и забрался на кузов под тент. Оставалось одно, ждать. Ждать пока танк не пройдет. Иначе танкисты могли и под гусеницами оставить. Но случилось непредвиденное. Танку разбушеваться не дали. Один из «духов» улучив момент, подобрался поближе, и бросил гранату, когда железная махина расталкивала очередной неподвижный «Урал». Танк дернуло. Он загорелся, и вынужденно остановился. Экипаж не спешил вылезать наружу. Наверняка решили до конца отстреливаться, чем в плен.

Старшина приподнял край тента. «Черночалминец» пристроившись возле Урала, нацеливал трубу гранатомета в сторону танка, откуда беспощадно «ревел» очередями пулемет, не давая «духам», продвинутся дальше. Щитом у гранатометчика служил Макута. Старшина поискал глазами «опекуна» Макуты. Он притаился в метрах десяти от них сбоку за небольшим валуном, и наблюдал, куда попадет снаряд после выстрела. Старшина «побольше» приподнял тент и приготовился к прыжку. Единственный патрон с винтовки он выпустил на «опекуна» Макуты и, не дождавшись, пока он свалится назад, выпрыгнул с кузова и отшвырнул Макуту под машину. Сам же отбил в сторону прикладом винтовки трубу гранатомета, и с левой ноги ударил в пах гранатометчику. От резкой боли тот согнулся пополам. Не дав, опомнится, старшина выдернул у него с пояса нож, и ударил снизу-вверх в область сердца.

- Лезь в кузов - заорал он Макуте и, схватив гранатомет, первым запрыгнул в кузов.

«Духи», не ожидали от старшины такой «прыти», и оставили было вопрос с ним на потом, но решение свое пришлось на ходу изменить. Такого противника оставлять в тылу нельзя.

- Ты что наделал, старшина? – завыл, оклемавшись Макута. – Они же с живых, шкуры сдерут за это. На что надеешься? Каравану конец. Они всех их перестреляют. Так что не спастись нам.

- Заткнись, Макута - «гаркнул» на него зычно старшина. - За то что «винтарь» не выкинул, хвалю, а за то, что нюни распустил, могу по «харе» настучать.

Макута от его грозного взгляда успокоился.

- Вот так-то лучше – произнес старшина довольный оттого, что тот

взял себя в руки. - Скоро прилетят вертушки. Продержимся.

- Какие вертушки старшина? Ты разве не видел, какие отвесы кругом.

Здесь им не то что наносить удары, а десант выбросить не удастся.

- А ты знаток оказывается, Макута! Раз понял, что нам придется туго, слушай боевое задание. Отныне ты снова солдат советской армии. Нам с тобой, несмотря ни на что, нужно помочь танкистам продержать здесь «духов». Пропустим, тогда действительно хана. В конце колонны солдаты нападение с тыла отразят. Я уверен! Главное не пропустить к ним лобовую атаку.

- Они же и нас могут уложить старшина? Посмотри на себя. Кто ты

есть? Мы же душманы. Хрен отличишь.

- Это ты верно заметил. Поэтому разденемся по пояс. Танкисты нас заметят, если уже не заметили. Сейчас «духи» одновременно «попрут» и на нас. Кстати сколько у тебя патронов?

- Четыре.

- Значит пятый вылет - сделал вывод старшина. - Живуч ты Макута.

Авось в этот раз тоже «подфартит».

Разговор прервал гранатный взрыв. Следом затрещали автоматы. Били, чуть ли не со всех сторон.

- За мной Макута! Меняем позицию. Здесь нам больше делать нечего, - крикнул старшина и оголенное по пояс тело - выпрыгнув из кузова - кинул под колеса следующего «Урала» с колонны. За ним последовал и Макута. Отсюда видимость боя не очень-то блистала. Пришлось выбраться к заднему борту. Ещё две машины отделяло от танка. Старшина со всей силы рванул с места и с разбегу залетел на капот очередного «Урала». Прицелившись, с трофейного гранатомета, он выстрелил и одновременно с выстрелом спрыгнул обратно вниз, даже не увидев, как после взрыва снаряда двоих «духов» подбросило вверх.

- Попал, старшина! - зато заорал Макута. - Двоих, одним выстрелом.

- Рано празднуешь. Дай «винтарь» мне. А сам, ползи к танкистам.

- Так они меня прикончат.

- А ты сделай так, чтобы этого не случилось. Все пошел. –

Макуте оставалось только подчиниться - И убеди танкистов вылезти наружу. В танке их быстрее достанут – крикнул старшина ему в след.

Прозвучал выстрел из гранатомета. Взрыв разворотил переднею часть «Урала», разорвав капот.

«Ого, – подумал старшина, – задержись на миг и «капут». Только, что оттуда сам пальнул, а сейчас там дым кубарем. Ну да ладно, друзья душманы. Поиграю я с вами в кошки мышки. Кого поймаю на прицел, тот пусть не обижается. У меня теперь целых четыре патрона. А это уже кое-что».

«Духи», наступающие с левого края, на время притихли. А тех, кто шел с правого края, удерживали танкисты, ожесточенно отстреливаясь с пулемета.

Старшина решил пройтись между машинами. «Дух», внезапно выскочивший навстречу из-под колес «Урала», выстрелил первым. Старшина кувыркнулся в сторону и сделал ответный выстрел. «Духа» отбросила назад, и он растянулся на камнях, раскинув руки.

Подняться в полный рост не дал подоспевший другой «Черночалминец». Пришлось залечь за небольшой камень. «Дух» не растерялся. Выставил живой щит и стал приближаться. Старшина чуть высунулся. «Так! Младший сержант Быков. Первый вылет. Без патронов. Что же делать? Валить обоих или ждать пока самого прикончат».

Задачу упростил Быков. Он резко схватил за ствол автомата прятавшегося за ним душмана и с криком: «Держись старшина» дернул на себя. «Черночалминец» сопротивлялся. Тогда Быков развернулся и головой ударил его в переносицу. «Дух» «расслабился». «Младший» вырвал у него окончательно автомат и «саданул» очередью. Но отбежать в укрытие за машину Быкову не дали наступающие с левого края. Он упал на бегу, головой вниз, не дотянув метр с небольшим. Не дотянув, чтобы спастись от пуль. Старшина выстрелил, сосредоточившись, левому краю. Они хорошо просматривались с его позиции. Один сразу повалился за валун. Высунулся другой. Он не сообразил, откуда стреляли. Старшина повторил выстрел. Непонятливым. И второй упал. Левый край замолчал. «Духам» явно не понравилось агрессивность бывшего «щита».

Танкисты тоже не стреляли. Скорее им было не до этого. Танк загорелся сильнее. Видно ещё раз попали с гранатомета. Необходимо было отвлечь правый край на себя, иначе танкисты могли заживо свариться в этой «железяке».

Старшина перебежками перебрался на место падения Быкова, подобрал выроненный автомат и вернулся к «Уралу». «Духи», с правого края, стреляли из-за каменного выступа. Старшина сделал пробный выстрел в их сторону. В ответ «закидали» шквальным огнем.

Тогда старшина решил идти, укрываясь от пуль, вперед к головному «БТРу». А оттуда, если удастся пробиться, попробовать достать правый край. «Духи» на время потеряли старшину с поля зрения и стреляли уже наугад. Не услышав, ответного выстрела, двое из них решили пройтись вдоль каравана машин. Двигались осторожно. Глазами прочесывали все подозрительное. Старшина схватился за днище «Урала», стоявшего ближе к «БТРу», просунул ноги через кардан, и подтянулся вплотную.

«Духи» шли с двух сторон. Один у правого борта, другой у левого.

Не думали они, что старшина осмелится так близко подойти. А он осмелился. Осмелился ещё и выстрелить прямо меж глаз, когда один из «духов» нагнулся проверить днище машины. Второму он прострелил ноги. Тот упал, выронив оружие. Старшине не нужны были пленники, и он добил его, не выходя из своего укрытия.

На этот раз улов боевого арсенала был «побогаче». Четыре ручных гранаты, два запасных «магазина» и нож, он взял с собой. «Духи» с правого и с левого края, почуяли опасность, и стали подтягиваться к наблюдательному пункту Абдула. Но старшина их опередил. Он внезапно выскочил из-за головного «БТРа» и один за другим кинул две гранаты в сторону отступающих. Потом залег. Секунд десять подождал и, соскочив с места, кинул ещё одну гранату. Прогремел ещё один взрыв. «Сколько же вас там осталось с Абдулом? Скорее двое или торе. Но не больше».

Вдруг старшина заметил, как со склона горы на его сторону нацелили гранатомет. Считать секунды времени не оставалось. Он бросился за бронемашину, оттуда кувыркнулся под колеса «Урала». Взрыв разворотил боковую часть, подбитого «БТРа».

Старшина соскочил в кабину Урала, повернул оставленный впопыхах водителем ключ зажигания, и с разгона растолкав, впереди стоящую

технику, освободил себе дорогу. Машина взревела и, подпрыгивая по камням, устремилась наверх по склону горы, на всех своих «парусах». «Духи» «смекнули», что попали впросак. Не помогли даже выстрелы из гранатомета, потому как цель двигалась очень быстро и изворотливо.

Старшина прикладом автомата выбил лобовое стекло и приготовился стрелять. «Духи» уже стреляли бесперебойно и помимо приближения «Урала» отходили за камни. Старшина не поехал в лоб а, не убавляя скорость, взял чуть левее, чтобы ворваться с тыла. Пока машина делала дугу в обход, гранатометчик все же попал в кузов. Разыгралось пламя. Огонь потянулся к бензобаку. Старшина не торопился покидать кабину.

Наконец, «Урал» настиг намеченную позицию. Старшина направил её прямо на гранатометчика. Тот целился ещё. Старшина, прихватив с собой автомат и гранату, на ходу выпрыгнул из кабины. На этот раз, снаряд попал в кабину. Взрыв не остановил, набравшую скорость машину. Пылающая техника, оставив под собой гранатометчика, покатилась дальше вниз по склону.

Притаившийся за камнем, недалеко с места приземления старшины, узкоплечий «дух», не сразу определил, куда выпрыгнул старшина. Когда уже сообразил, в его сторону полетела граната.

Абдул стрелял одиночными. Берег патроны. Отходить в горы не удавалось. Старшина не давал слишком высовываться. Прикинув, откуда он бьет, Абдул бросил гранату. Но старшина, определив траекторию полета гранаты, успел поменять позицию. Полетела ещё одна граната. Старшина вновь поменял позицию. Тогда, командир мощной недавней диверсионной группы, сделал пару одиночных выстрелов. В ответ тишина. Он слегка приподнялся. Обвел взглядом близлежащие камни, за которыми мог, притаится, его противник. Никого. Показалось, что даже внизу на миг прекратилась стрельба.

А старшина был рядом. Пока Абдул «закидывал» его гранатами, он сумел подобраться на очень близкое расстояние, под шум выстрелов. Командир «духов» понял ситуацию. Но ошибку исправить времени не осталось. Старшина, стоял с боку, держа автомат наготове. Абдул все же решил попытать счастье и резко повернулся лицом к смерти. Но пальцы до спускового крючка не успели дотянуться. Выпущенная очередь, буквально «истыкала» мощное тело Абдула. Он покачнулся. Попытался ещё раз поднять ослабленную руку с автоматом для выстрела, но силы быстро покидали. Он истекал кровью из многочисленных пулевых дыр.

В конце колонны битва продолжалась. «Духи» упорно наступали с тыла. Отступать явно не собирались. Не знали они то, что не видать им лобовой атаки в помощь. Старшина, спустился со склона бегом. Потом, оглядываясь, по сторонам и, вглядываясь в лица убитых от рук «духов» солдат, двинулся уже медленно, вдоль застывших в ожидании техники. Уверенности полностью, что свои не примут их за душманов, пока не было. И неизвестностью, оставалось, на какой стороне перевес в битве, в конце колонны.

Танкистов пока старшина не обнаружил. Не обнаружил также и Макуту. Пришлось продолжить движение к позициям интернационалистов одному. Так или иначе, надо попасть туда.

Солдаты оборонялись у скалы. Там была небольшая расщелина, а около неё огромные валуны. «Отличное место выбрано. Заранее предусмотрели, что нападут с двух сторон. Идеальное решение. Прорвись «духи», через старшину и танкистов, все ровно оборона была крепкая. Командир видать опытный, раз отвел солдат в сторону от техники и занял круговую оборону. Сзади, их скалистый отвес прикрывал».

Старшина, притаившись сзади машины, изучал обстановку, как лучше помочь солдатам, разобраться с нападавшими «духами».

- Брось автомат и подыми руки, – скомандовали сзади чистой

русской речью. Старшина подчинился. - Медленно оборачивайся.

Старшина сделал так, как и просили. Зрачок нацеленного автомата смотрел на него с приоткрытого тента с кузова «Урала».

- Кто такой? - был первый вопрос незнакомца.

- Душман! Не видишь что ли? - ответил старшина спокойно.

- А чего своих «валил» тогда?

- Характерами не сошлись.

Незнакомец полностью раскрыл тентовый занавес заднего борта.

- Слушай танкист! Где Макута?

- А это кто ещё?

- Такой же, как я наполовину раздетый. Только без оружия был.

- А вон, ты про кого, - протянул танкист, в звании лейтенанта,

подправив на голове шлем. - Он здесь позади меня. Его Жестков, на прицеле держит.

- А чего же он его на прицеле держит? «Дурья» башка, - зло процедил старшина в ответ услышанному.

- Ты больно не «гавкай» душман! - поспешил успокоить лейтенант. –

Пожалеешь потом, что лишнего говорил, да поздно будет.

- Прыть свою лейтенант покажи там, - старшина кивнул головой,

сторону, где продолжалось стрельба. – И отпустите Макуту! Он же вас предупреждать шел.

- Мы слышали это от него. Но сомнения у нас есть ещё.

- Слушай лейтенант - резко оборвал его старшина - Думаю, вы не

собираетесь здесь отсиживаться? Договорим потом. А теперь давай «шуганем» отсюда моих друзей. Они очень удивятся такому обороту. Да свои мы! Свои! - убедительнее произнес старшина, увидев, что лейтенант не решается на такой шаг. – В плену мы были. Про живые щиты «слыхал», может? Так вот мы и есть они. Кстати кого-нибудь в белой чалме видел сегодня, кроме нас с Макутой имею виду?!

- Так я сам попал в одного. Он вперед с винтовкой вылез.

- Ты солдата убил лейтенант. Этот с белой чалмой был русским

солдатом.

Лейтенант раскрыл рот, пытаясь, что-то сказать в оправдание но, подумав, не стал этого делать.

Силы объединили. Макута с лейтенантом Ослановым, как он представился, двинулись с правой стороны неподвижной техники, а старшина с Жестковым с левой.

- Как думаете, почему подмогу не присылают? - обратился

танкист, к старшине следуя за ним.

- А по рации передавали?

- Я сам лично передавал с танка. Потом рация со строя вышла.

Взрыв, наверное, повлиял.

- Если передавал, не знаю что и сказать Жестков! Может радиолуч,

встретил на пути преграду горную.

«Духи» заметили Осланова и Макуту. Сначала были в недоумении, потом все же открыли огонь.

Появились и старшина с Жестковым. Завязался бой. «Духам» ничего не оставалось, как отступать. Оживились и солдаты, увидев танкистов с двумя полураздетыми субъектами.

«Духи» отошли к склону горы и, отстреливаясь, стали уходить наверх.

- Уходят душман! Друзья твои, - крикнул Осланов старшине, – что будем делать?

Он уже не сомневался в его огромном боевом опыте.

- Слушай лейтенант! Прикажи солдатам медленно атаковать «духов». Пусть не дают обратно спускаться. А мы раз спелись вчетвером пойдем с другой стороны склона и встретим их наверху.

Осланов все понял и, пригнувшись, побежал в укрытие к солдатам.

Интернационалисты, во главе с перебинтованной шеей, откуда выделялось красное пятно крови, капитаном, перешли на контрнаступление. Их насчитывалось около шестнадцати человек.

Четверка направилась бегом преодолевать, знакомую старшине и Макуте, дорогу спуска с горы. На ходу вооружались, подбирая с убитых солдат и «духов», приглянувшиеся боевые снаряжения.

- Перекур тридцать секунд - скомандовал старшина, отдышавшись, когда добежали до места предполагаемой битвы. – Отсюда, они должны уходить, - показал он тропу лейтенанту. - Здесь и встретим. Другой тропы я тут не видел.

- А они не смогут догадаться, что здесь засада? - спросил Жестков.

- Этого брат, мы пока не знаем, - ответил ему старшина. - Если

уйдут другими путями, значит, можно будет предполагать, что догадались. Ладно, время отдыха истекло, все в укрытие! И старайтесь не дать обнаружить себя преждевременно.

«Духи» отходили не спеша. Воинов с белой чалмой, среди них уже был только один. Он находился на самой передней позиции со стороны наступающих интернационалистов.

Рахима, одного из помощников Абдула, старшина приметил сразу.

- Вон того в черном камзоле старайтесь не зацепить! - сообщил он

всей команде. – Он может, пригодится нам.

- Это уже как получится, душман, - высказался в ответ лейтенант. - Если сдадутся, можем вообще не стрелять!

- Не умничай лейтенант! - твердо сказал старшина. - И гранаты не бросать без команды - сразу обратился он ко всем. - Стрелять одиночными. Остальное, по ходу действия. Посмотрим, как они среагируют на нас?

Старшина выстрелил первым.

«Дух», который прикрывался живым щитом, резко выпрямился и, выронив нацеленный гранатомет, в сторону интернационалистов, упал на камни.

Второй выстрел старшина сделал, вычислив «духа», зорко следившего за единственным воином с белой чалмой. Но прежде чем упасть, пораженный от пули «дух», что-то успел крикнуть остальным.

Моджахеды поняли о засаде и все разом бросились к выступам горы в надежде, чтобы укрыться от двухстороннего огня. Интернационалисты кинули пару ручных гранат. Взрывы вырвали у стен скалы камни, веками стоявшие нетронутыми. У «духов» ряды заметно поредели. Не осталось больше и живых щитов. Старшина так и не смог разглядеть при жизни, кто был под белой чалмой. Не заметил он также, когда его зацепили. «Духи», не находя другого выхода, бросились перебежками в надежде прорваться к тропе. Но из-за огромного валуна, расположенного у подножья тропы, шквальный огонь на поражение, заставил их залечь. Больше «духи» не сопротивлялись, и не торопились подниматься с мест, пытаясь дать понять «шурави», что они готовы сдаться. Прекратили стрелять и солдаты интернационалисты.

Старшина, вылез из укрытия, держа автомат наготове. Он, внимательно следя за каждым «духом», обошел всех, откидывая оружия подальше от их владельцев. Вышел из укрытия и Осланов.

Подтянулись интернационалисты.

- Что будем с ними делать? - спросил капитан, подходя к лейтенанту.

- Может, пристрелим на месте и дело с концом?

- Это надо спросить у душмана! - кивнул головой Осланов в сторону старшины. - У него по этому поводу могут быть свои соображения.

Кстати, капитан Ермолин! – продолжил Осланов, будто вспомнил что-то важное. – Познакомьтесь! Наш спаситель, по прозвищу Душман. Жизнью ему обязаны. Вот поэтому он и решит, что с ними делать.

- Пленных, не тронем, – заявил старшина в свою очередь. - Тем более Рахима.

- Так мы его берегли, как зеницу ока. Как ты и сказал. Палили только в других, - пошутил Осланов. - Зачем он тебе?

- Он может быть единственный, кто знает обратный путь в лагерь.

- Какой лагерь? О чем вы? - не поняв, спросил Ермолин.

- Лагерь, где с каждым днем ждешь приближения смерти, - ответил

ему старшина.

Пленных «духов», погнали вниз к машинам. Укомплектовав заново караван, убрав с дороги подбитую технику, двинулись дальше.

По прибытию на место назначения, старшину, Макуту, да пятерых пленных, переправили в штаб командования советских войск в Афганистане.

Начальник штаба полковник Гордеев, от начала до конца, выслушал старшину, не выронив не слова.

- Да - протянул он после окончания наиинтереснейшего рассказа. – Дела! Мы, конечно, были в курсе, что «духи» вновь стали использовать наших ребят в качестве живых щитов. Но где и как не знали. В последний раз такую банду мы разгромили года два тому назад. Они пробирались до «Кандагарской» зеленой зоны с Пакистана, через пустыни «Гильменда» и устраивали засады. Потом, прикрываясь нашими бойцами, уходили. Тогда правда банду мы разгромили, но базу где они обитали, мы не нашли. Но с тех пор таких случаев там не было. Теперь, значит, решили пощекотать нам нервы около Кабула и близлежащих к нему районов. И тактику изменили. Живые щиты использовали по-другому. Сделали так, что сразу не поймешь, «дух» перед тобой или пленный солдат. Так ты старшина, думаешь, что этот Рахим должен знать обратную дорогу на базу?

- Уверен товарищ полковник! Случись с Абдулом что-либо

непредвиденное, кто-то был обязан заменить его. А во время «рейдов» он в основном разговаривал только с Рахимом.

- Ну ладно! Я все понял старшина. Разберемся мы с Рахимом. И с другими тоже. А ты пока иди, отдыхай! В часть твою мы сообщили, что ты нашелся, но и предупредили о возможной задержке.

- Я товарищ полковник решил для себя, если останусь в живых, после этих передряг, сразу демобилизоваться. Может, разрешите съездить в свою роту и собраться?

- Мудрое решение старшина! Но боюсь, ты поторопился на «дембель». Ты пойми старшина, что твоя помощь в поисках лагеря «духов» нам нужна. Давай сегодня иди, отдохни, а завтра с утра ко мне. Решим, что дальше предпринять. Как говорится, утро вечера мудренее. А я к этому времени поговорю с пленными.

Старшине ничего не оставалось, как козырнуть по военному и, сделав поворот на сто восемьдесят градусов, покинуть кабинет Гордеева.

« Ну что за напасть такая. Вырвался можно сказать из лап смерти и опять под пули лезть. Меня же на родине ждет безбедная и счастливая жизнь. Сейчас пойдешь на отказ, начнут довить на совесть, на честь солдата. С другой стороны может Гордеев и прав. Если не я, то кто. Кто спасет пленных ждущих своей смерти в каменной камере. Рахим может, согласится, и завести черт знает куда. А я хоть по времени смогу определить правильно ли он нас ведет. Если взять, сколько летела «винтокрылка», то с места высадки должно быть дня четыре с половиной хода по горам. Ну что же, придется соглашаться. Откажешься потом точно совесть «замучает»».

Гордеев с утра выглядел сонным. « Долго видно возился с духами», подумал старшина, войдя в его кабинет.

- Садись старшина - встретил его полковник дружелюбно. – Вчера мы долго беседовали с пленными, особенно с Рахимом. В общем, он согласился вывести нас на базу. Конечно не сразу, но согласился.

- Условия какие-нибудь ставил?

- Нет. Просто мы обещали сохранить ему и его бойцам жизнь.

Мы тут пораскинули, может, стоит на вертушках туда добраться.

- Можем спугнуть. Желательно, напасть внезапно, товарищ полковник! Там же есть ещё наши пленные. Об этом стоит тоже не забывать.

- Понимаю старшина. Пешим ходом надежнее, но Рахиму полностью

верить тоже нельзя. Может что-то и не договорить. И связные могут быть на местах ночевки. Увидят, что Рахим тащит за собой на хвосте русских солдат, сразу побегут предупреждать «духов». А это провал операции. А с вертушки мы сначала определим местонахождение базы, только после этого высадим, где-нибудь недалеко, незаметно десант. Ну, как на это смотришь?

- Вполне разумный план.

- Тогда иди, вооружайся! Я командира «спецроты» Долгих

предупредил. Он ждет тебя. Через час вылет.

Вертолет кружился около двух часов, но Рахим, сидевший в кабине с пилотами, все ещё не мог определить место нахождения лагеря.

Старшина тоже не отходил от иллюминатора. Местность, где они пролетели несколько раз, показалось очень знакомой. «Небольшой виноградник, тропа, которая ведет в ущелье, да и пятачок для посадки и взлета вертушки соответствует. Что же Рахим молчит? Не может быть, чтобы он не узнал местность. Скорее что-то надумал. Покружим-покружим здесь и улетим. Скажет, потом, что сверху не может сориентироваться. А пока с начала пешком пройдешь, тут уже пустое место останется. Наверно «духи» не «дураки», догадаются, зачем вертолет над ними курсировал. Тем более срок возвращения группы Абдула проходит. Все вместе сопоставят и поймут. А может, уже знают, что случилось с боевиками Абдула».

- Капитан! - обратился старшина к Долгих, - сдается мне, что Рахим нам головы морочит. Здесь она должна быть, - указал он пальцем вниз. – Надо где ни будь подальше сесть и проверить. Лучше приземлится с той стороны горы, а ночью спустится на эту сторону.

- Тогда надо вызывать подкрепление старшина. Маловато нас не будет. Черт его знает, сколько духов там окажется.

- Не надо капитан! Лишний раз внимание привлекать не стоит. Базу

охраняют не больше десяти человек, а нас больше тридцати.

Капитан одобряюще кивнул.

Вертолет, «обследовав» для себя удобную посадку, приземлился.

По рации в штаб сообщили - во избежание лишних вопросов - что работу закончат завтра и на связь в случае необходимости выйдут сами. Второму вертолету, ожидавшего вылета, пока дали отбой.

С наступлением темноты перебрались через гору и взяли курс на спуск.

- Виноградник придется обойти, - показал старшина вперед. - Там могут нас ждать.

Обошли с левой стороны, и вышли прямо на тропу, ведущую в ущелье.

- Точно здесь капитан - прошептал ему на ухо старшина. - Вы побудьте здесь, а я «прошманаюсь» по винограднику.

- Не надо старшина! - приказным тоном сказал на этот раз Долгих - оставим здесь четверых, а сами пойдем вниз. В случае чего они нам с тыла напасть не дадут. А по твоему плану слишком рискованно. Вдруг что-нибудь проглядишь, и подымится раньше времени шум. Тогда точно мы их с пещеры быстро не «выкурим». Займут круговую оборону, и будут ещё прикрываться нашими пленными.

Старшина не стал возражать. Слово командира на войне закон, и должен выполняться ни без каких, препирательств.

Около входа в пещеру, промелькнула силуэт, духа-охранника. Убрать его естественно требовалось без звука. Эту роль на себя взял старшина.

Преодолеть расстояние до входа, пришлось, прячась за выступы горы. На стук, кинутой старшиной для отвлечения «духа», камешка, охранник прищурился и стал всматриваться в темноту. Метко брошенный нож, просвистел в воздухе около семи метров и, вонзившись в горло «духа», заставил его упасть, не дав даже выкрикнуть. Второй, охранник, находившийся внутри пещеры, услышав подозрительные замешательства у входа, насторожился, и окликнул напарника.

Старшина больше не стал демонстрировать себя в метании ножа и, прицелившись, сделал одиночный выстрел направляющемуся к выходу охраннику. Голова моджахеда дернулась назад, и он с пробитой во лбу дыркой, опрокинулся на камни.

С комнаты отдыха, на звук выстрела потянулись сонные «духи».

Автоматная очередь заставила их залечь.

- Сдавайтесь! – крикнул подоспевший, на «подмогу» старшине, Долгих, своими бойцами. - Иначе всех перестреляем.

Один из «духов» резко выскочил из-за брезентового завеса, приспособленного вместо дверей и, не выпуская из рук автомат, кувыркнулся в сторону.

Шквал огня интернационалистов буквально изрешетил его за необдуманный поступок, и бесчувственное тело храбреца залилось кровью. Остальные не стали повторять подвиг - как впоследствии стало известно - своего командира и, подчинившись требованиям Долгих, вышли по одному с высоко поднятыми руками.

- Капитан, я к винограднику. Проверю ребят! - обратился старшина,

внимательно следившему за каждым движением душманов, Долгих.

- Добро - не отрывая взгляда, ответил капитан. - Иди! Здесь мы управимся.

В винограднике, несмотря на поднятую «пальбу» в пещере, никаких подозрительных передвижений, указывающих на присутствие дозорных, не наблюдалось.

- Может, нет здесь «духов»? - спросил сержант Авдеев – старший группы тыловой поддержки – у появившегося старшины.

- На «может», сержант не надейся - сухо ответил ему старшина. - Надо точно знать. А я вот чую, что есть дозорные. По крайней мере, один должен быть. Не пойму только, что он выжидает? Скорее, обнаружил вас и пошел в обход.

В винограднике, промелькнула чья-то тень.

- Ложись! - успел крикнуть старшина и взрыв, брошенной из темноты гранаты, заглушил его дальнейшие слова.

Старшина бросился к винограднику.

Позади «рванула» ещё одна граната.

Старшина в прыжке сделал выстрел и закатился за небольшой камень.

Дозорный, размахнувшийся бросить ещё одну лимонку, с выдернутой чекой застыл на месте. Пуля пробила ему грудь. Он пытался разжать кулак, но силы покидали крепкое тело. Взрыв отбросило его метра на два в сторону.

Старшина поднялся из-за укрытия и, прислушиваясь, приблизился к «духу». Он не дышал. Лицо мертвеца напоминало простого дехканина с мотыгой в руках.

- Эй, вояки! Живые, нет?! - не повышая голоса, спросил старшина, обернувшись на место падения гранат.

- Я вроде цел - отозвался Авдеев.

- Остальных проверь, сержант! - почувствовав, что не все в порядке,

приказал старшина.

Повезло только из четверки, Авдееву. Двоих, взрывом сильно ранило, а одного в этой жизни, уже ничего не интересовало.

Вернувшись в пещеру, старшина среди охранников подземного лагеря, заметил Хасана-переводчика. Тот, тоже узнав знакомое лицо, заиграл глазками. Старшина, ухмыльнувшись, ему кивнул. В ответ, Хасан опустил голову вниз.

- Ну, что Хасан конец всему затеянному? Или будешь продолжать воевать с нами?

- Тебя аллах проклинает! – не поднимая голову, пробубнил

переводчик.

- Аллах сегодня был за меня. Он дал шанс снова жить мне – резко

высказался в ответ старшина. – Надеюсь, мы с тобой больше никогда не встретимся. Я не желаю с вами больше воевать.

Переводчик удивленно поднял голову и внимательно изучил старшину.

- Нас расстреляете?

- Это не в моей компетенции. Как решат отцы командиры, так и

будет. Лично я, отпустил бы вас, если согласитесь воевать не против нас, а за афганскую революцию.

- Это революция многим не нужна. Мы хотим свой мир. Мусульманский. Вы отбираете у нас веру. Здесь вы чужие. Вам никогда не установить здесь свои порядки.

- А я и не навязываюсь, что-то у вас устанавливать. Только запомни, дорогой Хасан, если советские войска выведут из Афганистана, то вы устроите такую бойню между собой за власть, что мир в этой стране долго не настанет.

- На все воля аллаха. Он только может, рассудит кто из нас прав. А скажи, что с группой Абдула?

- Нет больше такой группы, не существует, - бросил ему в ответ старшина и, развернувшись, направился к освобожденным солдатам из каменной камеры.

В свою часть, старшина вернулся только через восемь дней после окончании операции. Не заходя в роту, отправился, в штаб, на прием полковнику Стрижову. Осведомленный уже заранее, о прибытии старшины, полковник, встретил его крепким рукопожатием.

- Садись герой, рассказывай, что собираешься дальше делать? О твоих

похождениях наслышан. В последние дни разговоры только о тебе и идет, между « офицерьем ». Я уж грешным делом думал, что тебя и в живых нет. Да старшина, везуч ты «чертяга»! Везуч! – цокнул языком Стрижев, помотав головой. - А знаешь, как тебя окрестили в части?

- Наверно, Душманом, товарищ полковник.

- Точно! - обрадовано выкрикнул Стрижев – откуда догадался? Или

уже знал?

- Так я и есть Душман, теперь – высказался он в ответ спокойно.

- Ну, да ладно с этим. Что думаешь дальше – то делать?

- Я товарищ полковник решил вернуться на Родину. В общем

бросить службу. Надеюсь, вы не осуждаете меня.

- О чем ты старшина. Какие осуждения. Ты честно выполнил свой

долг. Вырвался из лап смерти. Имеешь полное право «дембельнуться». Да и скоро нас всех отсюда выведут. Мать их в ногу. Знаешь, что голосят о нас на Родине? – Стрижев занервничал и стал крутить меж пальцев, подняв со стола шариковую ручку. – Оказывается, мы ведем ненужную войну. Не надо было нас сюда, в это пекло посылать, оказывается. Политиканы «сраные». О чем они думали в начале? Сколько парней потеряли? И получается ни за что. Ладно, если приехали бы добровольно воевать, вот как ты теперь, по контракту. А то, юнцов по призыву собирают и вперед. Прошлого уже не вернуть, давай лучше о настоящем. – Полковник успокоился и сосредоточился. – Значит, домой говоришь? Тогда оформляй бумажки. Я не возражаю.

В роте по-прежнему командовал Романов. Только теперь в звании капитана. Они обнялись, как старые боевые друзья и молча простояли, не находя, что сказать друг другу.

- Вернулся! Живой душман «херив»! - отозвался первым, ротный.

- Все нормально со мной капитан. Сам - то как?

- Ну что я. Воюю помаленьку. Ребят теряю, как обычно. Слышал

новость-то? Нас на Родину собираются перебросить.

- Наслышан! От полковника.

- Уже к нему успел заскочить? А я то думал сначала зайдешь

ротному. Чего это ты вдруг к нему сразу «поплелся», без вызова?

- Увольняюсь я капитан. Нет больше желания воевать. Да и плен на меня сильно подействовал. Я же среди «духов» жил. С ними ходил против «своих». Хоть они и враги, то есть банд группы официально, но борются за «своё». Вот говоришь, скоро наши войска выведут, отсюда, и думаешь, кто к власти здесь придет после нас? Вот эти банд группы, вот эти воины ислама и возьмут власть в руки. Почему? Отвечаю, потому что у них есть вера. Вера, которую мы пытались нарушить в раз, которую они создавали веками, можно сказать. Вера, которую мы хотели подмять и установить свои законы. Вдобавок, мы ещё окажемся предателями. Со своим уходом мы бросаем на произвол судьбы тех, кого поддерживали, тех, кто на нас надеялся. Афганские «коммуняги» держались благодаря нам, а пройдет немного времени, и их свергнут, если мы уйдем. Хозяинами положения станут моджахеды. И будут они жить со своими шариатскими законами, если опять же кто-нибудь не введет войска.

- Да - протянул Романов, после того как старшина замолчал. – Изменился ты, вернувшись с плена. Рассуждаешь интересно. В самом деле, Душманом стал. По-твоему получается, мы здесь зря торчали, значит? Зря жизни отдавали? Помогали афганцам, как могли, рискуя собой. Так получается?

- Мы, капитан, выполняем приказ. Не знаю от кого приказ, конкретно

не знаю, но выполняем. Потому, что мы солдаты. Но приказ этот исходил из тупой головы, не умеющей предвидеть последствия содеянного. Помяни мои слова, Родион! По возвращению в Союз ты убедишься, кому наше геройство здесь будет примером в жизни? Да никому. «Генсеки», как сам знаешь, меняются. Новые всегда «хают» прежних. Войска, когда ввели, у руля был Брежнев? А теперь кто? Горбачев. Дальше придет другой. А говорю я это потому, если мы будем давить на этих бюрократов своими афганскими заслугами, они просто скажут «не мы вас туда послали». Вот и весь разговор. И правильно. Мы же не свою Родину защищали. Это мы с тобой и нам подобные будут помнить «афган». Такое не забывается. Давай лучше замнем эту тему. А то я, в самом деле, разошелся.

- Ну, твоя заносчивость для меня не новость. Только ответь на один

вопрос, что ты собираешься делать на гражданке?

Старшина задумался.

- Не знаешь? - ответил за него сам же капитан. – Нет у тебя профессии, кроме умения воевать! Нет!

- Да хрен с ним, с профессией. Придумаю что-нибудь. Но здесь я больше не останусь. Кстати, кто у тебя каптерщик?

- Узбек один. Каримов фамилия. Что это тебя, каптерщик заинтересовал?

- Вещички кое-какие надо забрать, если не растаскали?

- Я им растаскаю, – стараясь, создать строгий вид сказал Романов. -

Если, что зайди. Я их в миг заставлю найти все.

- Ладно, зайду – ответил старшина, направляясь к выходу – если не

жаловаться, то прощаться обязательно.

Каптерщик роты рядовой Каримов, что-то вытаскивал с верхней полки стеллажа, когда старшина вошел.

- Чего там потерял, солдат?

На сказанные слова, Каримов не отреагировал, продолжая копошиться.

- Ты, что глухой? – властно на этот раз сказал старшина.

- Я слышу хорошо, товарищ прапорщик, - вымолвил в ответ каптерщик, - Просто пока я занят.

- Ах ты занят. А ну бегом вниз – скомандовал старшина.

Каримов понял, что допустил оплошность, наглым поступком, с прапорщиком и, чтобы избежать дальнейших команд, поспешил спрыгнуть вниз стеллажа.

- Сколько служишь в роте? – задал вопрос старшина, изучая изменения в каптерке.

- Два месяца товарищ прапорщик.

- Меня знаешь?

- Никак нет.

- Я старшина роты.

Каримов от услышанной фразы поправил воротник гимнастерки и вытянулся.

- Я знаю вас, товарищ прапорщик. То есть не в лицо. Здесь много о

вас говорят.

- Ладно, не напрягайся, – остановил разволнованного Каримова

старшина. – У меня тут парадка висит…

- Я знаю товарищ прапорщик. Она в той комнате – кивнул головой

каптерщик на прикрытую дверь, во вторую комнату.

- Знаешь это хорошо. Но перебивать старших по званию без разре-

шения плохо, солдат.

- Виноват, товарищ прапорщик – отчеканил изученную фразу Каримов.

- Ладно, прощаю, – смилостивился старшина, – ты иди, погуляй

полчаса, а я пока свои «манатки» соберу.

- Есть! – ответил Каримов и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, покинул каптерку.

Старшина, постояв немного в задумчивости, закрыл на замок изнутри дверь и прошел во вторую комнату.

Здесь почти ничего не изменилось, во время его отсутствия. Небольшой письменный стол стоял также в углу, где он, сидя на старом, «обшарпанном» стуле с высокой спинкой, закрывшись иногда вечерами, сидел в одиночку и размышлял о своей жизни. Даже кипятильник для чая, как валялся постоянно на подоконнике лежал не тронутым.

Но все это не интересовало старшину. Он отодвинул письменный стол на середину комнаты, отсчитал от стены четвертую половую доску, помогая штык ножом, выдернул её с места вместе с гвоздем, с прибитой балки, и убрал в сторону. Затем, также орудуя штык ножом, подкопал сантиметров сорок земли, пока не наткнулся на небольшой железный ящик. Вытаскивать ящик он не стал, а просто открыл «малость» заржавевшую её крышку.

Долларовые купюры, разложенные по стопкам, завернутые в полиэтиленовые пакеты ожидали своего нового хозяина.

Глава - 3

Душман

Тридцати восьми градусная жара, в летний сезон для Узбекистана обычное явление. Жители этого государства привыкли к такой погоде и никогда не жаловались на греющие лучи солнца, и тем более, никогда добровольно не собирались бросать восток в поисках прохладного места земного шара.

В номере люкс, гостиницы интурист, куда поселился Душман по прибытию в Ташкент три дня назад, мирно гудел кондиционер, обдувая, свежей прохладой. В дверь комнаты тихонько постучали.

- Да! Войдите! Открыто – сказал хозяин комнаты, разложившись на кресле.

В проеме двери, появилась стройная девушка восточного типа и мило улыбнулась.

- Можно? - спросила она вежливо.

- Ну конечно, Йолдуз, о чем речь - поднялся хозяин с места,

закрывая за гостьей, дверь. – Проходи! Выпить хочешь?

- Нет, спасибо. Дежурство надолго нельзя оставлять. Если есть

желание, давайте начнем - скромно ответила она.

- Спрашиваешь, – в шутку возмутился он. – На тебя у меня всегда желание появится. Раз торопишься, тогда давай вперед!

Вот уже третьи сутки он пользовался сексуальными услугами сотрудниц «Интуриста». Естественно, за плату. Каждый «заход» оплачивался отдельно. После процедуры совокупления девушки сразу исчезали и появлялись снова лишь тогда, когда Душман по телефону приглашал на повтор секс-упражнений.

Первый день пребывания в гостинице он «лопатил» дежурную с пятого этажа Оксану, симпатичную, «грудастую» блондинку. Тяжело ей пришлось. Раз пять, вызывал её Душман, для проведения семяизвержения. Второй день пришелся по душе официантке Эльвире, с ресторана гостиницы. Он спустился туда на обед, да и заказал все, что было вписано в меню, по одной порции. Ограничился только в спиртном. Полюбоваться на человека, заказавшего столько закусок и вторых блюд, вылез чуть ли не весь состав ресторанного персонала, в числе которых оказалась и Эльвира. Но она не остановилась только на любопытстве, а прошлась мимо него туда- сюда. Так невзначай, как бы по делу, закидывая свои каштановые волосы назад, что Душман самопроизвольно встал ей навстречу и, глядя прямо в глаза, предложил подняться в номер. Она не растерялась, и хитро улыбнувшись, назвала себе цену. Стороны договорились, после чего Душман плотно поев тем, что красовалось на столе, поднялся к себе в «люкс». Правда, съел он не все, но пробу снял со всех тарелок, с блюдами, вспоминая старую пословицу: «не съем так откушу».

Эльвира не заставила себя долго ждать и, появившись в комнате, сразу скинула блузку и облегающею черную юбку. Ну конечно, она приступила к своим обязанностям только после того, как Душман передал ей оговоренную сумму. При таких серьезных делах деньги всегда идут вперед. Эльвире повезло меньше, чем Оксане. Её он приглашал только три раза, предоставив себе небольшую передышку перед наступлением третьего дня пребывания в гостинице.

Йолдуз, извивалась под Душманом, издавая приятные стоны. Он сгибал её эластичное тело, ставя во всевозможные позы. Она охотно соглашалась, выполняя его желания то, закидывая ноги ему на плечи, чтобы он смог полностью утопить неугомонное своё орудие в её недрах, то разворачивалась задом, выставляя ему прелестную попку, отчего, он ещё сильнее и с напором ускорял темпы скольжения, вцепившись за её узкие бедра. Это продолжалась до тех пор, пока залп с орудия, не заставил его остановиться и судорожно передернуться несколько раз от полученного удовольствия.

Йолдуз покинула своего тирана с очередного вызова, шестого по счету, в четыре часа утра. Душман, закрыв за ней двери, даже не сходив в душ, упал на кровать и, положив подушку поверх головы, проспал до двенадцати дня. «Всё! – подумал он, не поднимаясь с постели, – пора притормозить загул под женские юбки. Надо подумать, как жить дальше? Вообще-то уже все решено. Сегодня вечером, вылетаю домой. Стоп! Не вылетаю, лучше поездом. Так безопаснее. А то вдруг в аэропорту «менты» «шмон» устроят и начнутся проблемы. Откуда с возвращающегося с Афганистана у прапорщика такое количество «баксов»? Значит, сделают вывод, что связан с «наркатой». Нет, надо быть предельно осторожным. Действовать так, как действовал раньше».

Он соскочил с кровати, отжался от пола на кулаках пятьдесят раз, минут десять имитировал удары ногой и руками, несколько раз, глубоко вдохнув носом воздух, сделал выдох через рот, восстанавливая дыхание. Приняв холодный душ, обтерся сухим полотенцем, доводя до красноты тело, и после этого стал неторопливо одеваться. Первое, что он сделал спустившись в фойе гостиницы, приобрел билет на поезд до Махачкалы на восемь часов вечера. Дальше предстояло «убить» промежуток времени до отправления, чем собственно он и занялся, направившись в шашлычную на улице в трехстах метрах от гостиницы.

Частные дома, на востоке отличаются особенностью не бросаться в глаза прохожих своими габаритами. Хотя, если попадешь во внутрь, убедишься что это не совсем уж так. Почти чуть ли не по всему периметру двора, тянется одноэтажный дом с многочисленными комнатами. По середине, как принято, выращивают сад, чтобы в её тени поддерживать прохладу. То есть, если на улице температура воздуха набежала до плюс сорока градусов, то во дворе дома, поливая сад водой из шланга, доводят прохладу двора, до тридцати четырех, тридцати пяти. Для домашней же живности, сзади дома делается отдельное ограждение, чтобы не испортить ландшафт двора.

Ворота дома, куда заехала новенькая белая «волга» конечно, выделялась своими размерами, от соседей. Да и глинобитное ограждение внушало, своей высотой. Оно и было понятно. Потому, как по периметру вокруг двора тянулся двухэтажный дом с гаражами, с комнатами отдыха, спортзалом и, в общем, всем тем, что нужно для удовольствия зажиточному человеку в домашней обстановке. По середине цветущего сада во дворе, выбивал, тонкие струи холодной воды, аккуратно и со вкусом сделанный фонтан. От неё, наполнялся выложенный из керамических плиток, небольшой бассейн, где можно было искупаться, если жара слишком доставала.

Хозяин, разложившийся на подушках, в беседке под яблоней, Кадыр Имаев, мужчина лет сорока пяти, с тюбетейкой на голове, не кинулся встречать гостей с заехавшей во двор «волги», а мирно продолжал попивать с наслаждением зеленый чай, отчего у него на лбу появились испарины.

- Ну что нового? Обнаружили чего-нибудь? – спросил он, не

поднимаясь с места, у подошедшего к нему парня в белой рубашке с короткими рукавами.

- Да, хозяин, – ответил тот, не решаясь садиться без разрешения. –

Мы нашли кое-что у него в номере.

- Садись, Салим, - кивнул ему хозяин повелительно. - Рассказывай, что

нашли?

- «Зелененькие», около двадцати штук, хозяин. Он их в сумке

оставил.

- А где же остальные? – грозно произнес Кадыр, поднимая хмуро

брови, собеседнику.

- Не знаю хозяин. Мы вели его с того самого момента, как он сошел с трапа самолета. Три дня провалялся в гостинице с бабами, спускался только в ресторан или кафе. Сегодня вот только вышел. Приобрел билет на вечерний рейс до Махачкалы. Билеты купил на поезд.

- Где он сейчас?

- Побывал в шашлычной и теперь бродит по городу.

- А где «зелененькие», которые нашли?

Салим, махнул рукой, стоявшему возле «волги» водителю. Тот, открыл заднюю дверцу машины, достал черную сумку и направился к беседке. Сделав хозяину, поклон, поставил перед ним вояж, и в честь уважения, сделав еще раз поклон, отошел к «волге». Кадыр привстал с полулежачего положения и высыпал содержимое.

- Да! Не густо – закивал он. - Куда же он шайтан остальные спрятал?

Ладно, будем его брать. Нельзя допустить, чтобы он уехал из города. Только Салим, постарайтесь сделать все без шума. Вы знаете, какой он прыткий. Не наделайте глупостей. Везите его в Янгиер. Все иди.

- Сделаем хозяин, не беспокойтесь, – ответил, Салим и, не допив

налитый чай, удалился.

Кадыр, наполнил свою чашку из чайника и снова принял полулежащую позу, подправив под собой подушку. « Умная сволочь, не таскает с собой все деньги. У него они, нутром чую, некуда больше деваться? Начнем, сначала… Старик проводник точно клялся, что все сделал как надо, хотя и взяли его пограничники, на пути домой. Если старик и раскололся, что помог перейти границу четверым перебежчикам, то он не знал, куда они направляются, тем более не знал, что несут. Просчитались мы конечно, не прикончив старика. Но кто же знал, что он нарвется на пограничников. Да и не в первый раз проделывали такое мероприятие. На старика может и не надо грешить. Пограничники могли увидеть, как они уходили, по какому направлению и рассчитать маршрут, куда выйдут. Допустим так. Дальше их встречают на перевале Нарьян десантники. Всех перебежчиков «укокошили», но никто из солдат не видел, куда делись деньги. Специального человека снарядили в десантную часть, узнав через связиста с погранзаставы - куда могли сообщить о перебежчиках. Одного солдата убило на месте, двое потерялись в бою, ещё одного убили в бою через девять дней, после засады. Оставшиеся Абдрашитов и Савельев ничего не видели и по всей вероятности не могли. За такие деньги, что им предлагали за информацию, они с охотой могли поделиться с ними, но, увы, для них это тоже загадка. И вот остался ещё один нашедшийся участник. Можно сказать основной, кто сможет ответить на все вопросы касающихся денег. Как рассказывали, легендарный человек, настоящий боец. Командир той группы из засады. Душман, как его любезно называли там, по возвращению из плена. Скорее он виновник и всего. Только вот не понятно, как он умудрился перетащить деньги, что никто не в курсе. Даже этот «офицеришка», который летал их снимать с задания, как же его фамилия – то? Сердюк кажись. И тот же подтвердил, что абсолютно ничего не было. А этому прохвосту верить можно. Он за деньги родную мать готов продать. Сразу вон сообщил о возвращении с плена Душмана нашему человеку. Говорит, тогда даже командир части заинтересовался результатами этой операции. Видно догадывался или знал, что Душман мог скрыть чего-то от него, если заставил Сердюка обшарить всю каптерку. Под полы даже заглянули. Ничего. Куда же они могли деться?

Сейчас очевидно ясно, что они у него. Столько долларов, которые нашли при нём, за свою службу он не мог заработать, пусть и хороший вояка.

Удастся ли только раскрутить его, вот в чем вопрос? Убить нельзя. Тогда точно ничего не найдем».

Душман сидел на скамеечке возле небольшого парка и любовался чистыми и ухоженными улицами Ташкента. До поезда времени ещё хватало. Отделившись, военный «уазик», от основной массы машин, остановилась у обочины. Из него вылезли двое военных и направились в сторону задумавшегося Душмана.

- Майор Коротков! – козырнул тот, что повыше ростом – разрешите ваши документы.

Душман не понимающе поднял голову.

- Ну и что Коротков? – произнес он, не повышая голоса. – Я же не

военный, а вы не милиционер, а офицер. Так что я могу и послать.

- Не похожи вы что-то на «гражданского»? – сказал майор в ответ

его высказыванию.

- Это почему же не «похож»? – словно обиженно проговорил Душман.

- Во-первых, стрижка короткая, а во-вторых, выправка военная.

- Это откуда же вы узнали, что у меня выправка военная – не

сдавался Душман.

- А военный военного издалека узнает, – ответил твердо Коротков. –

Так что не спорьте и давайте документы, а то мы можем и милиционеров позвать, если хотите. Надеюсь, с ними спорить не будете, если гражданин.

- А зачем мои документы вам понадобились – то? Сижу мирно.

Никого не трогаю, глазами не ем.

- Чистая формальность. Обычно, возвращающиеся ребята из Афгани-

стана задерживаются в Ташкенте. Но вообщем устраивают праздники

души и попадаются, натворив какие-либо беды. Как, уж понятно они «гражданскими» не успевают стать, и судит их военный трибунал. А мы все их понимаем и не желаем этого делать. Но дисциплина, есть дисциплина – объяснил свой поступок майор, Душману.

- Ну, тогда понятно – согласился он и вытащил с нагрудного кармана летней рубашки военный билет.

Коротков внимательно изучил все, что было передано ему в руки и удивленно мотнул головой.

- Значит вы прапорщик Измайлов? Известная личность. Если не

ошибаюсь, в последнее время вас кличут Душманом?

- Вы хорошо информированы майор, – ответил ему Душман, вставая с места. - Надеюсь, довольны тем, что проверили у меня документы?

- А нет товарищ, прапорщик,– заявил, Коротков не собираясь отда-

вать документы. – Вы находитесь в Ташкенте уже трое суток. В чем причина вашей задержки? Билеты во все направления продаются, по-моему.

- Сегодня уеду через три часа, можете быть спокойным.

- Я бы отпустил вас Измайлов честное слово, если был бы один. Но

видишь, я с лейтенантом – кивнул, он на рядом стоявшего военного – Он может меня не правильно истолковать. А я должен быть примером согласно должности и звания. Так что не обижайтесь и давайте, съездим на полчаса в гарнизон.

- Ну а зачем ехать в гарнизон – то майор, что-то я не пойму вас?

- Ну, проверим, нет ли на вас «компромата», за эти три дня

пребывания в Ташкенте?

- Везите, майор – согласился, Душман – все равно полагаю, не

отстанете? Но учтите, на поезд я должен успеть.

- Нет проблем. Если будет задержка по нашей вине, доставим

своей машиной.

- Добро – ответил Душман и двинулся позади майора к «уазику».

За рулем сидел солдат, а сзади него, на заднем сидение, ещё один. Душмана посадили на середину, заднего сидения.

- Поехали – скомандовал усевшийся возле водителя майор, положив

фуражку на колено. - Давай в гарнизон.

- Есть – ответил водитель по военному, и машина тронулась.

- Буквально вот недели три назад – заговорил Коротков не поворачиваясь назад – двоих офицеров осудили. Одного на два, другого на три года. С Афганистана вернулись. Тоже, как ты вот, одеты в «гражданку». Один из них был местный, но второй загостился. Устроили в ресторане драку, так, что один из посетителей получил сильную травму и написал заявление. Милиционеры звонят нам мол, забирайте своих, у нас без них дел хватает. Дальше трибунал. Понимаю ребят конечно. Живые вернулись, радость. Хочется разрядиться. Но мирное население ни в чем не виновато, что на них-то возмещать накопившуюся злобу – Коротков замолчал.

«Уазик» несся уже по окраине Ташкента. Проехали и пост ГАИ.

- Что-то далековато гарнизон расположен у вас? – стал беспокоиться

Душман.

Никто ему не ответил. - Слышите, Коротков – настойчиво спросил Душман – Долго ещё ехать-то?

- Сиди смирно, – вдруг изменился майор – Лишнее движение сделаешь без разрешения, продырявлю насквозь – и он для убедительности продемо-

нстрировал вытащенный из-за пояса пистолет с глушителем. – Лейтенант, закуйте нашего друга.

Сидящий с правый стороны Душмана военный, откуда-то быстро достал наручники и защелкнул их на его запястьях.

- Вот так будет «поспокойнее», Душман, и для тебя и для нас – вновь заговорил майор. – Можешь поспать, нам ещё трястись часа полтора.

Микро государство Кадыра Имаева в Янгиере знали все, и каждый мог показать туда дорогу. Именно микро государство. Иначе не назовешь. Ограждение высотой по два метра, оборудованное из глинобитных блоков длиной километров на полтора и шириной не меньше одного километра вполне доказывало, что это так. Во внутрь этого княжества, могли попасть только знакомые. Случайным посетителям, сюда путь был закрыт. Слишком любопытным, пытающимся перелезть или взглянуть через ограждение, сделали сюрприз в виде нескольких рядов колючих проволок, по одному из которых в ночное время проходил электрический ток высокого напряжения. За полчаса дороги, перед тем как заехать сюда, Душману завязали глаза. «Уазик», пропущенный через железные ворота охранником, проехал ещё метров двести и остановился возле двухэтажного здания. Задержанного завели на первый этаж в одну из комнат и развязали глаза.

- Снимите и наручники – приказал «дядя» в галстуке восседавший в кресле после того, как Душман успел ознакомиться с помещением.

- Садись – обратился к нему хозяин положения, показывая напротив,

на свободное кресло. – Можешь, идти – кивнул, он на майора с лейтенантом ожидающих дальнейших указаний. Те покорно удалились, тихонько прихлопнув за собой дверь. – Меня зовут, Мурад – любезно представился «дядя». – А тебя, как мне сообщили, кличут Душманом. Не догадываешься, зачем ты здесь?

- Вообще без понятия – ответил Душман разводив руки.

- Ну что ж – согласился, с ним Мурад – охотно, объясню. Ты был

командиром группы, устроивших засаду на наших людей, в перевале Нарьян. Вспомнил? - Душман молчал, ожидая, о чем дальше поведет разговор собеседник. – Так вот! Исчезли деньги, после того, как вы, в особенности, сделаю поправку, ты уложил наших людей. Мы искали долго. Беседовали по отдельности со всеми, кто принимал участие в этой операции, и кто был причастен к нему. Никто не знает. Остался один ты, единственный человек, кто мог пойти на такое. Другим провернуть такое дельцо, чтоб никто не заметил не под силу. Да и купюры, которые мы нашли у тебя в номере, доказывают, что мы правы. Где основная сумма долларов, Душман? – закончил свою речь Мурад с вопросом.

- Не видел я там ни каких денег, не надо меня «грузить». К тому, все там было под контролем командира части. А то, что вы нашли у меня в номере, это не те, что вы ищите. Каюсь. Взял я на себя грех мародерства. Напали мы как-то в Афгане на кишлак, диверсионная группа там пряталась. Перестреляли мы короче их всех, восемь человек было. Вот у одного я и взял эти пачки, когда «шмонал» на предмет оружия – ответил Душман в свое оправдание.

- Зря юлишь. Ты нас за простаков не принимай. Эти свои байки оставь для других. Отдашь бабки с миром, отпустим, если нет, то замучаем до смерти.

- Хороша перспектива. Но я не могу отдать, то, что у меня нет. А то, что было, уже взяли, хотя это и вам не принадлежит.

- Значит, будешь упорствовать?

- Нет, просто не знаю, что сказать?

- Ну ладно тогда. Посмотрим в самом ли деле ты герой или

преувеличивают. - Мурад хлопнул в ладоши. Двери тотчас открылись, и появился Коротков. – Поработайте, с ним – вежливо сказал, Мурад мотнув, головой в сторону Душмана. – Он того стоит.

- Пошли прапорщик, – ехидно произнес, майор – Нас ждут, большие дела! Только ручонки вытяни ещё разок.

Душман подчинился, не поднимаясь с удобного кресла. Железные браслеты заняли свои прежние места. Его повели в подвал дома.

- Слушай, Коротков – обратился Душман, когда спускались по лестнице вниз. - Ты настоящий майор или искусственный?

- Настоящее не бывает, – ответил откровенно Коротков. – Три года в Афгане был. В прошлом году вернулся. И оказался никому не нужным. Пришлось другую дорогу пробить на жизнь, где я стал полезным.

- Судя по твоему виду, ты ею доволен? – перебил его Душман.

- Зря скалишься «кусок» – зло процедил, майор – поживешь, в Союзе

чуток, сам поймешь, как тебя героя Афганистана тут ждали. Или ты рассчитывал на те бабки, которые «заныкал»? Лучше отдай, добровольно, они не твои – мягко посоветовал майор. – От тебя просто так не отстанут.

- Слушай Коротков, а остальные кто с тобой были, на «уазике» тоже военные? – спросил Душман, пропустив его слова без внимания.

- Лейтенант военный, а рядовые нет. Так переодетые боевики. Скоро ты с ними познакомишься поближе.

- Пытать будете?

- Не я, Душман. Я ведь, правда, в Афгане о тебе много слышал – как-

то по-дружески заговорил майор. - Ну, конечно, я тебя понимаю. Любой не откажется, нарвись на такой куш. Но ты, прокололся. Так что лучше

вернуть, а я постараюсь, чтобы тебя отпустили живым.

- В чем же это я прокололся майор, по-твоему?

- А помнишь каптерщика узбека, куда ты заходил, якобы за парадкой?

Он следил за тобой, но не успел сообщить человеку, который просил об этом. А тебе много времени не потребовалось, чтобы вновь куда-то сбросить доллары. Ну, вот и пришли.

Помещение, куда они зашли, выглядело мрачным. Над небольшим столом, горела тускло лампочка. В углу, стоял шкафчик, где маячили разного рода инструменты. « Орудия пыток - подумал Душман - Что же они со мной будут делать? Яйца отрежут? Глаза выколют? Или зубы выдернут без наркоза? Больно-то, как будет. А все из-за денег. Как он с этим каптерщиком опростоволосился? В окно, видать подглядывал, зараза, хотя шторы и были прикрыты, конечно, увидеть мог, но не всё. А с виду выглядел « чмошником ». Впрочем, много роли этот каптерщик и не играет. Если они так легко вышли на тех, кто в засаде сидел, естественно и рассчитали легко, кто это мог сделать. Ладно, с этим понятно, что же делать? С плена вырвался, с афгана вернулся живым и на тебе. Как теперь отсюда выкарабкаться? Взять и отдать зелененькие? Да, вряд ли майор сможет удержать их от соблазна убить меня. Прикажут убить меня, ему самому, прикончить без слов, иначе он сам не жилец. Сколько я им проблем принес? Хотя стоп! Что это, я то принес? По своему желанию в засаде не сидел. Что, верно, – то верно. Но это, вряд ли их заволнует. Четверых человек потеряли не без моей помощи. Придется ещё раз жизнь поставить на карту. Останусь живым, больше никогда чужого не возьму. Деньги верну, но как вот не пострадать при этом? А то и деньги заберут и убьют, обидно как-то понимаешь. Доллары пока единственная гарантия на жизнь ».

- Слышишь майор, что-то не охота мне больше здесь находиться, – презрительно окинув, ещё раз жуткий подвал произнес Душман, после недолгого размышления. – Может, подымимся наверх, чайку попьем.

- Что, передумал? – захохотал Коротков – то-то брат. Здесь многие пасовали. Ладно, пойдем к Мураду. Поговоришь с ним. Может, договоритесь.

- Какие вести привез? – спросил Кадыр, надевая после прохладного бассейна длинный халат, появившегося возле него, Салима.

- Вести, хозяин не плохие – поспешил сообщить главное, тот, следуя

за Кадыром к беседке под яблоней. – Согласился Душман, отдать деньги.

- Сам согласился или принудительно?

- Мурад говорит, сначала хитрил, но когда показали подвал, остепенился

и решил показать, где они спрятаны. Но поставил кое-какие условия.

- Какие? Говори не « менжуйся ».

- В первых, он деньги переправил в Союз. Какими путями не стал

открываться, но говорит, они его дожидаются, под Махачкалой у верного человека. Чтобы не подставить этого человека он предложил дать себе свободу действия. Он позвонит ему с телефона-автомата, при этом мы должны стоять на расстоянии, то есть дать ему возможность переговорить наедине. Он сообщает своему человеку, куда принести и оставить посылку.

Скорее всего, это будет людное место. Мы забираем, то, что принадлежит нам, а его там же отпускаем. Вот такие условия хозяин.

- Откуда мы будем знать, что он наболтает по телефону? И вообще, стоит ли принимать условия? – не согласившись с результатом сообщения, спросил Кадыр. – Возьмет, да наведет на нас ментов. Кто заручится?

- Придется поверить на слово, хозяин. В любом случае его жизнь будет в наших руках, пока не получим своё. Если не согласимся, он готов и на пытки и на смерть.

- Знает сволочь, что мы его не убьем. А пытки могут ничего не дать, – сделал вывод из сказанного, Кадыр – Хитер, «малец»! Хитер. Шансы себе на жизнь у нас выбивает. Ладно, соглашайтесь. Но если упустите, головой ответите. Смотрите в оба.

- И ещё хозяин – не стал дослушивать угрозы, Салим – все должно происходить в Махачкале. И звонки и передача денег.

- Почему именно там? – возмущенно спросил Кадыр.

- Нейтральная полоса для него. Боится, что мы его в Ташкенте

вычислим.

- Мы его и в Махачкале сможем вычислить, если захотим. Ладно, «сперва» вернем доллары, потом решим, что делать. Но на всякий случай попробуйте его убедить работать на нас. Такие бойцы, думаю, не помешают нам.

- Слышь Коротков, может, сходим, искупаемся, чего тут париться-то? Море рядом, рукой подать. А то, сколько живу на свете, ни разу в море не купался, – заговорил Душман, глядя из окна номера гостиницы «Махачкала», на играющие волны в лучах солнца. Майор ничего не ответил, не отрываясь от экрана телевизора.

Устремляю взгляд вдаль над морем,

Бесконечный зеленый простор,

От отражения солнца с моря,

Я, прищурен и ослеплен, – зачитал, стих Душман, не отрываясь от окна.

Искупался в море соленом,

Смыл под душем, осевшую на теле соль,

И кончится время, уедем мы бодро,

Мечтая вернуться на новый сезон.

- Ну, как стих, Коротков? – спросил он, обернувшись к майору.

- Ничего – бросил тот, – Кто написал?

- Я вот и написал. Только что, – улыбаясь, ответил ему Душман.

- А ты, оказывается ещё и поэт? Надо же такому случиться.

Присутствовал «самолично» во время рождения нового стиха, в исполнении прапорщика Измайлова – не отрываясь, всё так же от телевизора, сострил Коротков.

- Ладно «тюльку гнать», идем на море или нет? – настойчиво

спросил Душман.

- Не велено – грозно ответил, ему майор. – Мурад придет, спросишь разрешение у него. Даст согласие, сходим.

- А где же он, этот Мурад, «шляется»? Его давно не видно?

- На море купается, где же ему быть-то – захохотал Коротков.

- Да! Ничего сказать! Ему все можно! Он же свободно передвигается,

не как я, под усиленной охраной – чуть возмутился Душман, взглянув на двоих боевиков « режущихся » на кровати около дверей в карты. – Ты ему, майор посоветуй ещё съездить в Дербент.

- Что он там забыл?

- Посмотреть крепость Шамиля. Слышал про такого? - Коротков

одобрительно кивнул головой. – Мне ребята дагестанцы ещё в Афгане про эту крепость « жужжали ». На склоне горы говорили, построена она. Много чего сохранилось там. Все стены почти целые. Крепко видать держался Шамиль за свою свободу. Если его не предали бы, мог повоевать ещё долго.

Душман посмотрел на Короткова краем глаз и, поняв, что его не втянуть в разговор об исторической личности, растянулся на кровати возле окна, и прикрыл глаза, положив руки под голову. « Так, прокрутим всё ещё раз, прежде чем приступить к окончательному этапу задуманного. Осланову он не звонил. Да и куда звонить, если нет номера телефона. Только домашний адрес в голове вписался и всё. В гости думал заеду, если всё нормально пройдет, видать не суждено. Все планы испортили эти отпрыски басмачей. Ну ладно, как-нибудь в следующий раз. Но « понты » в «междугородке» пришлось « колотить ». Иначе ни как. Сразу узнают, что я заранее знал, где деньги лежат, и никакого человека не существует. Тогда могут взять за шкирку, и потащить ни без каких « опасок », а так ещё подумают, прежде чем что-то сделать, будут настораживаться, не привел ли верный человек Душмана с собой подкрепление. Вот этим моментом надо будет воспользоваться и удирать, после того как деньги передам. На их слова верить, что оставят в живых и отпустят, этот разговор доверчивым и наивным. Убедился уже. Договорено было, что телефонный разговор будут не подслушивать, а они что сделали? Жучок подкрепили под подкладку пиджака. Может быть, и не догадался, но что-то перед выходом из номера гостиницы, они настойчиво просили надеть пиджак. А на улице-то жара. Вот и сомнения одолели, пока не нащупал то, что искал. Ну, ничего разговор получился на высшем уровне. Он позвонил в Ташкент, в гостиницу Интурист, администрации. Благо номер не забыл. Вообще-то у него на цифры память хорошая, вот только на название улиц слабовато, плохо запоминаются. Администраторша наверно подумала, что это какой-нибудь дурачок балуется, но трубку все же несколько минут не бросала. Но откуда ей бросить – то, если не дал рта открыть для ответа. До сих пор в ушах звенит, что наговорил: « Здравствуй это я. Ничего не говори, а выслушай меня внимательно, иначе твоей жизни будет грозить опасность ».

После такого начала она, по всей видимости, и дар речи потеряла на время. Все получилось натурально. Монетки падали в телефонную щель, доказывая что, ведется переговоры, а слова говорящего на том конце трубки они не услышали потому, как он вдобавок всему постоянно щелкал пальцами над жучком, создавая больше постороннего звука. Надо было конечно у администраторши имя спросить, если подвернется случай, отблагодарить, но больше того, что он приготовил заранее, что сказать, было нельзя говорить. Конспирация, одним словом. Сразу думаю, они не кинулись наводить справки, куда я звонил и по какому номеру? Ну конечно! Они же уверены, что все прослушали с помощью жучка. Теперь они будут, крутиться у главпочтамта. Он же, придуманному своему человеку, велел принести посылку туда и сдать на его имя до востребования, хотя они уже лежат там, около десяти дней. Хорошо он провернул переброску денег в Союз, просто превосходно! Но как бы не старался, вычислили его быстрее, чем он ожидал. Действительно, в тот день, когда откапал доллары, каптерщик видел, как он выходил с парадкой и с рюкзаком, притом не пустым. Может, он самих денег и не видел, а мог «начесать» тем, кто просил его последить за мной. Да, хотя бы чтобы получить вознаграждение. По объему рюкзака, вполне вероятно сделал соответствующие выводы. Дальше он пошел в офицерскую казарму, где занимал койку в двухместной комнате. Переложил доллары в посылочный ящик, обмотал её белой простыней, зашил и, сделав, надпись ручкой на чьё имя посылка, отнес Романову. С ротным было все оговорено. Он без лишних вопросов и, не подозревая, что там, перебросил груз в тот же день, в штаб командования миротворческих войск, в Афганистане. Как раз в этот день, он сопровождал приехавших высоких гостей с Москвы на проверку. Так, что для Романова это дело, проблемой не стало. Там посылка, перекочевала к лейтенанту Осланову Заиру, которому за успешные действия в разгроме банды Абдула, предоставили трехнедельный отпуск с вылетом на Родину, в Дагестан. Узнав, что Осланов отправляется в Союз, он попросил о помощи, находясь ещё у них в части. Лейтенант охотно, согласился, захватить груз, и обещал сдать в главпочтамт по прибытию в Махачкалу. Он заикнулся, было о расплате за услугу, но тот ни на шутку рассердился, назвав его бессердечным. « Разве человеку, которому обязан жизнью и благодаря которому еду в отпуск, я сделаю что-нибудь за деньги. Меня же дома проклинать будут за это предки, если такое узнают. Больше такое не говори. Мы с тобой, как братья стали, пока ты находился в нашей части, много о чём беседовали, жили в одной комнате. На этот раз я тебя прощаю. Ну, вот если когда приедешь за своей посылкой в Махачкалу, и не доедешь до меня в Хасавюрт, точно не

прощу. Только постарайся успеть, пока я не уехал обратно». Да, дней на пять Осланов вперед улетел. Сейчас, наверное, у себя «куражится» вдоволь и уверен, что я к нему обязательно заеду? Я бы с превеликим удовольствием, но не пускают тут некоторые несознательные элементы».

В дверь, три раза постучали. Один из боевиков поднялся открывать замочную защелку. В комнате появился Мурад. Душман, не трогаясь с места, приоткрыл глаза,- « Что-то он не похож, на искупавшегося. Скорее всего, «ошивались» у главпочтамта. Высматривают моего человека, то есть призрак. Давайте-давайте понервничайте. Это вам полезно. Только не дождетесь, никого ».

- Все, вставай Душман. Пора ехать. Назначенное тобой время, натикало, - заговорил Мурад, обращаясь к нему. – Только не вздумай, чего-то выкинуть. Помни, сзади на тебя нацелена пушка. Один необдуманный поступок, и ты покойник.

- Ну, что-что это вы, думаю, сможете, – ответил Душман, поправляя рубашку.

К главпочтамту ехали на двух машинах. Душман сидел во второй, зажатый с двух сторон своими охранниками. Коротков сидел рядом с водителем. Когда «жигуленок», ехавший впереди, притормозил у обочины, то сидящему там Мураду подошли ещё двое бойцов и о чем-то с ним посовещались. « Что они весь главпочтамт окружили? Серьезно подготовились » - Душман недовольно поморщился. - « Если так, то вряд ли удастся «улизнуть».

- Выходите – сказал Коротков после того, как Мурад махнул ему рукой, дав согласие на дальнейшее передвижение.

В почтамте было людно. Душман специально выбрал время около одиннадцати. До обеда всегда, народ « валит ». Все хотят сделать дела в первой половине дня, чтобы во второй уже можно было бы сачковать.

За окошечком выдачи бандеролей и посылок сидела женщина в возрасте с черными волосами, чисто кавказских кровей. Душман вежливо протянул ей военный билет.

- Пожалуйста, посмотрите на моё имя, тут должно быть у вас посылочка.

Женщина не обращая внимания на него, продолжила что-то писать в журнале. – Извините меня, женщина, посылочку можно получить? – повторил он настойчивее.

- Не видите что ли, молодой человек, я занята, – огрызнулась приемщица.

- Я вас понимаю, конечно, но мне очень надо получить. Понимаете, меня машина ждет, на улице – продолжал атаковать просьбами Душман.

Она поняла, что этот тип от неё не отстанет и, отложив «писанину», зашагала в соседнюю комнату с недовольным видом. Долго ждать не пришлось, и на её столе появилась аккуратно зашитый ящичек. Приемщица сверила данные военного билета, с надписью на посылке и отдала заполнять бланк на получение, Душману. Все это время, сзади него стоял один из боевиков Мурада, не вытаскивая правую руку с кармана пиджака.

Второй боец наблюдал происходящее, со стороны в метрах пяти от них. Остальные же, рассосались по залу, что Душман не мог определить, откуда они наблюдают за развитием события. Формальности с оформлением бумажек, закончились, и Душман получил от рук приемщицы долгожданный ящик. Неторопливо двинулись к главному входу. Охранники не отставали. На площадке, возле входа, стояли четверо молодых людей кавказцев, и бойко о чем-то беседовали. « Это шанс – ударило в мозги Душману. – Упускать нельзя. Больше такого может и не быть ».

- «Слышь», браток – остановился он, обернувшись к преследователю. - Возьми ящик и дальше иди сам. Уговор был такой, что я останусь в людном месте.

- Не умничай, – «гаркнул» подошедший второй боец. – «Сперва», в машине проверим, все ли на месте, а потом отпустим.

« Да так и поверил я вам », - подумал Душман про себя – « У машины уже точно не отпустите. Вам ещё гарантия будет нужна, в виде меня, чтоб убедиться до конца, правильно ли я веду игру ».

– Ящик-то, неси сам тогда - зло процедил Душман, на голосистого боевика и, не дождавшись пока он протянет руки, бросил ему, что тот ели успел подхватить летящую на него посылку.

- Но ты и фрукт – вмешался боевик, дышащий постоянно в спину. – Ну, больше такого не делай. Я чуть было не выстрелил, идиот.

- Прищеми жало, сосунок – осадил его Душман, и резко обернувшись, двинулся дальше. Четверо кавказцев все ещё галдели. Проходя мимо них Душман, неожиданно сделал удар локтем в печень, стоящему ближе к нему парню в белой рубашке с длинными рукавами, что следовавшие за ним боевики Мурада, не успели заметить происходящее. - Ты что, козёл согнулся, передо мной – прошипел ему Душман – так, чтобы услышали друзья потерпевшего.

Кавказцам хватило секунды сообразить, в чем дело и они все разом бросились на «оборзевшего» наглеца. Душман стал уклоняться от ударов и отходить во внутрь зала. Боевики Мурада попытались уразуметь разъяренных кавказцев, извиниться за своего подопечного, но те в ответ обрушили свои удары и на них. Началась настоящая « потасовка ». Присоединился Коротков ещё с двумя бойцами. Кавказцы стали « сдавать », хотя и « бодались » с напором. Численное преимущество, и умение, особенно Короткова, вести рукопашный бой, вроде должно было закончиться в пользу боевиков Мурада, но тут за кавказцев, вмешались наблюдавшие собратья со стороны, не стерпев, что какие-то «чужаки » осмелились затеять драку, да ещё на чужой территории. Все замешалось. Крики, стоны, визг женщин поддерживающих кавказцев. Один из боевиков Мурада не выдержал натиска и схватился за «пушку». Но предупредительный выстрел он не успел сделать, кто-то из кавказцев ударил его сзади по голове, каким-то тяжелым предметом. Душману понадобились секунды, чтобы понять, что посылку с деньгами в этой ситуации не стоит бросать. «Мало ли кто в суматохе может утащить? Отвечать ему, потом. Скажут, сбежал с посылкой и все тут. Попробуй, докажи, что ты не «верблюд». И не отстанут, пока не найдут. Хоть куда прячься от них. А так можно будет попытаться им передать эти деньги, в хороших и более спокойных условиях. Заодно будет и время подумать, стоит ли это делать или нет. Может взять и оставить все при себе? Но прежде, надо просчитать минусы, чтобы не потерять больше”.

Он ударил боевика, который отмахивался с посылкой в руках, незаметно, исподтишка, можно сказать. Удар получился эффектным и быстрым. Боковой удар с разворота прямо в солнечное сплетение, с правой руки. Тот согнулся пополам, тяжело глотая воздух. Вырвав за доли секунды у него из рук посылку, и стремительно взяв рывок с места, Душман, петляя между дерущимся, бросился к выходу. Кто-то пустился его преследовать. Он не оборачивался, но чувствовал это. Он не знал, сколько человек кинулись за ним и также, не знал, удастся ли ему уйти от них. Единственное, что он сейчас знал, что нужно было быстрее затеряться в толпе, чтобы преследователи не смогли попасть со “стволов”. Но народу на площади перед главпочтамтом было не очень много, и маневрировать среди них, больших перспектив не давало. Решение пришло на ходу, уходить дворами. Он побежал в ближайший двор, в противоположную сторону, где стояли машины боевиков Мурада. С машин, его заметили уже при выходе, но сообразили не сразу, куда он сможет побежать. Поэтому времени у боевиков открыть прицельный огонь на поражение практически не оставалось, и им пришлось броситься в погоню. Душман бежал и петлял так резво, что минут через пять мог свободно отдышаться и оглянуться в поисках преследователей. Но на этом не стоило успокаиваться. Они могли в любую минуту и с любого места появиться. Еще побегав минут десять среди дворов, он выскочил на оживленную улицу. Долго голосовать не пришлось, его подобрал кавказец средних лет на своем стареньком «жигуленке», согласившийся за хорошие деньги отвезти в Дербент. Только при этом пришлось, перед тем как ехать в Дербент, заехать к водителю домой, чтобы заменить машину. Оказалось старый жигуленок предназначен для поездок и «калыма» по городу, а волга белого цвета, среднего состояния для дальних поездок и представительских выездов.

Ехали весело, вдоль моря и гор. Водитель кавказец, а точнее аварец, на редкость был общительным человеком. С интересным путником дорога одолевается быстро и не заметно. Поэтому Душман и не заметил, как лихо доехали до Дербента. Попрощавшись около гостиницы «Дербент» водитель-аварец уехал искать клиентов обратно в Махачкалу, а Душман потоптавшись на месте, решил пройтись по рынку около гостиницы. Набрав себе новую одежду и купив дорожную сумку, он зашел в ближайший подъезд домов. Переодевшись и раскрыв посылку, деньги переложил в сумку. Не нужные вещи и ящик от посылки полетели в мусорный бак. Затем он направился к автостанции. Чтобы не попасть на глаза частнику аварцу, который все еще искал себе жертву до Махачкалы, он сел в один из автобусов следовавшему по маршруту на горный Магарамкентский район.

«Пазик» ехал медленно, постепенно поднимаясь, все выше в горы. На промежуточных остановках люди сходили, другие садились, один Душман оставался на месте. На одной из остановок к нему подсел пожилой местный старик. Аксакал оказался разговорчивый и любознательный. Много расспрашивал. Пришлось Душману воле-неволе соврать. Старик ехал в горы на солдатские бани и стал уговаривать Душмана поехать с ним и посмотреть что это за бани. Пришлось соглашаться хотя бы из-за того, что ему было все равно куда ехать. Аксакал времени не терял и сразу стал рассказывать, откуда эти бани появились. Оказывается во времена войны на Кавказе еще в царские годы, солдаты чтобы их швы не одолели до конца, пробивали в определенные горные уступы трубы и оттуда начала течь горячая вода. Не то, что горячая, даже кипяток, то есть, чтобы понятнее сказать - гейзеры. Под трубы устанавливали большие чаны, где можно было купаться и прощаться со швами. Подавшись соблазнам Аксакала, Душман покинул «пазик» вместе с ним в населенном пункте Акты.

Получив у банщицы чистые простыни, они направились на самый большой и горячий чан. Душман засунув ноги в чан с кипятком, понял, что ему не стоит лезть туда, и пошел дальше в другие кабины из досок, где вода была менее горячей. Аксакал же остался попытать свое счастье в кипятке, но тоже не надолго. Душман увидел его, сквозь щель дощатый кабины, бежавшего в кабину не далеко от него. Здесь по сравнению, чана с кипятком, воду можно было регулировать краном. После приема гейзеровой бани они со стариком долго пили чай предоставленный услужливой банщицей, и говорили о жизни:

- Вот ты, Костя – так ему представился Душман - как думаешь, на том свете есть жизнь или нет?

- Ну, это как сказать, уважаемый! Пока я там не побывал. Ничего не могу сказать.

- Зря шутишь - остановил его Аксакал – а вопрос серьезный. Я вот сам раньше было, думал, есть она там это жизнь, есть. Но только вот недавно убедился в обратном. А знаешь почему? – Душман пожал ему плечами.

- Пришлось нам могилу у одного родственника выкопать. Хотели перезахоронить. Открыли, а он лежит целиком, вроде не гниет, стоило, кому - то из нас тронуть его руками, все тело и рассыпалось. Внутри уже ничего не было. Тогда я сделал вывод себе, надо жить здесь как можно лучше и дольше, а не мечтать, что тебе там будет лучше. Ты еще моложе на много меня, поэтому мои слова в жизни может, и пригодятся.

- Может и пригодится - поддержал его Душман – по крайней мере, я так бы хотел.

Все шло хорошо, что и стоило пожелать. Доллары при себе, сам жив – здоров. Только вот мучил вопрос, на долго ли это хорошо протянется. Как быть дальше, после случившегося? Вот это и не давало Душману ни дня покоя. Он уже почти неделю валялся в гостинице в Дербенте, куда спустился после прогулок с горы? Он ждал. Ждал и надеялся, что боевики Мурада покинут Махачкалу. Но ясно было одно, если даже они покинут Махачкалу, поиски ни за что не прекратят. Душман старался представить себя на месте боевиков. Что он сам бы предпринял в этом случае? Скорее всего, поехал бы туда, откуда он призвался, где он жил до войны, где живут его родители, родственники, в конце концов, куда он мог вернуться, в самом деле. Значит нужно ехать на Родину и ждать их там. Или же может, они уже ждут его там. Ждут зачем? Чтобы доллары забрать или прикончить напоследок.

В логово к ним лезть тоже рискованно. «Поди», гадай, что они с тобой смогут сделать. И что им скажешь. Извините, мол, ошибочка вышла. Возьмите, свои денежки обратно. А, то, что успел потратить, обязательно верну, после того, как со мной рассчитаются за контракт. Проблемы вам создал не по своей воле. Приказали отцы – командиры. А я выполнял только свой долг, солдата. Есть! Так точно! Да еще неизвестно, куда бы ваши доллары уплыли, попадись они в другие руки. А я вот возвращаю. Нет! Это, конечно, однозначно чушь. Живым они меня ни за что не отпустят. Но могут еще «вербануть» к себе на работу. Бойцы им нужны. Ох, как нужны! Но я уже не боец. Отвоевал свое. Хватит! Только вот, как выпутаться из создавшейся ситуации. Задачка не простая! Но решать её надо. Вместо оценки тут ставиться смерть. Не решил, значит, «порешат» тебя. Деньги вернуть нужно, это ясно, как божий день. Но как вернуть? Не подбросить же их в почтовый ящик. Надо с рук в руки. Иначе никак. Могут просто кинуть. Доказывать, что ты их подбросил, а не оставил себе будет тяжело. Им это может послужить козырем. Шантажировать начнут, это точно. И не отвертишься. Будешь потом бегать на посыльных между Афганистаном и Союзом. Туда деньги, оттуда наркоту. Перспектива классная. Но это не для нас. Все! Решено! Надо ехать домой. А там будем работать по обстановке. Не для того я жив, остался, чтобы подохнуть от рук каких-то наркоторговцев.

Вот она, Родина. Вот она, сторона родная. Вроде за время отсутствия Душмана, здесь ничего и не изменилось. Жизнь также кипела, как и везде и как раньше. Все суетились, спешили куда-то. Торопились быстрее сделать дела. Только вот ему, Душману, торопиться было не куда. Он брел медленно по улицам города, вглядываясь в новые строящиеся дома и постепенно, пытался изучить эту мирную жизнь. После стольких лет войны, не просто привыкнуть к тому, что здесь в Союзе царит мир и покой. Но это ему так казалось. Вообще-то рассчитывать ему на покой было рано. Нужно было еще с афганскими долгами рассчитаться. А долг, как известно, всегда платежом красен. Наивно было бы думать, что боевики Мурада отстанут и все простят. Теперь-то они точно знали, что доллары у него. Вопрос только времени, как скоро они найдут его, Душмана, и на какие уловки пойдут, чтобы выманить деньги.

Домой-то добрался он благополучно. Все прошло спокойно. Правда, прежде чем выехать из Дербента прикид свой изменил чуток. Ну, чтобы сразу в глаза не бросаться, если вдруг Мурадовцы все-таки где-то надумают подстерегать. Уезжал поездом. В самолет не сунулся. Держался постоянно в стороне, старался не светиться лишний раз. Конспирация вообще сработала на все сто. Да и подозрительных лиц, которые охотились за кем-то, он не заметил. Что-что, но их бы он смог вычислить.

Дома первым делом посетил военкомат. Разузнал, не интересовались ли его персоной в ближайшие дни. Оказалось, никто интерес к нему не проявлял. После встречи с родителями никаких тревог в их лицах тоже не заметил, кроме радостного настроения. Значит, он появился раньше всех. И ждать нужно было ему. Но, как спровадить родичей на время из дома. Как им объяснить, что за ним охотятся. Но сделать это было нужно. Иначе их жизнь подвергалась опасности.

Во все детали произошедших событий он их внедрять не стал, естественно, объяснил только самое главное. А главное состояло в том, что на время им предстояло покинуть свое жилье и пожить на съемной квартире. Вопрос решили оперативно. И Душман устроив родителей, вздохнул облегченно. Этот раунд он выиграл.

Человек в белом плаще, оглядываясь по сторонам, обходя образовавшиеся после дождя лужи, быстрым шагом зашел в нужный ему подъезд дома. Закурив в подъезде сигарету, стал внимательно прислушиваться. Не заметив ничего подозрительного, начал потихоньку подниматься по лестничному пролету. Дойдя до желаемой квартиры, прежде чем нажать на звонок, еще раз прислушался. По-прежнему все было тихо. На звонок не быстро откликнулись. Явно кто-то был внутри квартиры, но не торопился открывать. Пришлось проявить настойчивость. После неоднократного нажатия на кнопку звонка дверь открылась. Хозяин квартиры и гость не сразу заговорили, а какое-то время вопросительно изучали друг друга.

- Ну, здоров, Душман, - первым прервал гость, затянувшуюся паузу. Не услышав ответа на приветствие, продолжил: - «Аль не признал?»

- Почему же, - заговорил Душман – Признал. Такого человека, как ты вряд ли забудешь. Вот только не пойму, зачем ты ко мне «приперся»?

- Может, пригласишь в дом, а потом засыпишь вопросами, а то, как-то неудобно на лестничной площадке. Разговор-то намечается серьезный. Не хала-бала скажу я вам.

Душман отодвинулся в сторону, тем самым, дав понять, что можно проходить в дом. Гость в свою очередь не заставил себя упрашивать и углубился во внутрь квартиры. Не дождавшись от хозяина квартиры приглашения сесть, он, скинув свой плащ на рядом стоящий стул, расположился на мягком кресле, деловито закинув ногу на ногу. Душман молча стоял и наблюдал за ним.

- Ну, что ж – вопросительно затянул гость – можно начинать?

Душман одобрительно кивнул головой.

- Тебя интересует, зачем я здесь? Ответ простой, я пришел за тем, что ты прячешь от Кадыра.

- Ого – удивленно протянул Душман.

- Да, да – настойчиво повторил гость – за тем, что ты заныкал ото всех и присвоил себе. Согласись! Кадыр тебя в покое не оставит, пока не заберет свои кровные. Если не отдашь, просто прикончить. Хотя это же участь ждет тебя, скорее всего, если и отдашь доллары.

- Ты, что-то хочешь мне предложить? – перебил его Душман.

- Ты, как всегда очень догадливый – поторопился продолжить гость. – Именно хочу. Отдаешь нам «баксы», а мы улаживаем проблемы с Кадыром.

- Нам, это кому?

- Мне и моим товарищам.

- А конкретнее?

- Узнаешь в свое время – срезал в ответ гость, но после грозного взгляда Душмана, чуть медленнее продолжил: - Астафьева, надеюсь, помнишь? Командира «погранчасти». Вот он и уладит дела.

- Каким образом это произойдет?

- Произойдет это простым образом. Астафьев открывает тропу для кадыровцев в Афган, до определенного срока, а они взамен оставят тебя в покое, а ты в свою очередь отдаешь нам «баксы». Ну, разумеется, что-то мы тебе оставим. Скажем тысяч «эко» ... Вас надеюсь, такая сумма устроит?

- Мутно твоя идея выглядит – выронил Душман, не дослушав гостя. – Где же тут гарантия, что Кадыр не пожелает отыграться со мной после сделки. Все-таки я ему кучу проблем создал.

- Гарантия твоя это мы – поспешил ответить гость – Впрочем, у тебя выбор то не велик. Или соглашаешься или кадыровцы достанут тебя.

- У меня есть время подумать?

- Не очень. Твои враги ждут моего звонка. Или я им скажу, что ты согласен или нет.

- Да… - протянул Душман – Хороша перспектива. Ничего не скажешь. Ну, интересно одно, Как ты все это пронюхал.

Гость в ответ хитро засмеялся.

- Ну, ты же не думаешь, что я тогда поверил твоим байкам о том, что там, в тюках ничего не было? Вот исходя из своего не доверия к тебе, я и подсуетился. Съездил в Ташкент, нашел через добрых людей Кадыра, и предложил свои услуги.

- Кадыр, я так понимаю хозяин? А-то ведь я с ним не знаком, знаю только его бойцов.

- Ну, это хорошо, что ты с ним не знаком. И не надо знакомиться. Скажу тебе по секрету – и гость после этих слов перешел на шепот – Жутковатый человек. За ним много чего числиться. Я его и сам побаиваюсь, если честно. Придавит, как комара, если что-то не так покажется.

- Ладно,- остановил его Душман – Хорош пугать. А то, в самом деле, и я испугаюсь или ужасы будут ночью сниться. Ты лучше скажи мне, Стрижов в курсе событий?

- Конечно. Не мог же я своего командира бортануть. С Астафьевым договорился он.

- Я вижу у нас разговор откровенный. Скажи уж тогда гость мой дорогой, откуда ты все-таки узнал о «баксах»?

- Так ведь приезжали люди из Ташкента, после вашего похода. Расспрашивали. Тела своих убитых друзей забрали. Деньги, в конце концов, мне предлагали, если я помогу им найти их деньги. Ты тогда в плену был.

- Почему именно тебе, а не кому-либо другому?

- Опять же я больше всех в курсе был, знал все и про всех.

- Это ты умеешь – недовольно отозвался Душман – Каптерщик узбек, значит, твой человек был.

- Видишь, какой ты догадливый. С тобой даже приятно беседовать Душман. Долго объяснять не надо. Так что мне ответить Кадыру? – и гость чуть привстал с кресла, выпрямляя спину.

Душман не ответил, а молча повернулся к окну. «Больше всех он сейчас ненавидел этого человека. Хотя он и раньше ему не нравился. Предложение, конечно, его заманчивое. Можно согласиться. Ну, дальше как? Все ли произойдет, как он говорит? Больше всего не хотелось довериться этому человеку. Но если учесть, что связано в этом деле Стрижов и Астафьев перспектива какая-то все-таки есть».

- Я соглашусь на ваше предложение – не оборачиваясь к гостю от окна начал Душман – Но мой гонорар должен быть побольше, чем вы предлагаете. Скажем в два раза. Это первое. Второе, при передаче денег пусть присутствует Мурад. Этот человек, вроде, как начальник отряда боевиков у Кадыра. Он будет свидетелем нашей сделки. Если ты согласен, то вперед.

- Давай так – поднимаясь с кресла, ответил гость – Дай мне сутки обговорить твои пожелания и вызвать Мурада. А потом будем говорить дальше. Надеюсь за деньгами ехать никуда не надо?

- Надейся – высказал ему Душман, оборачиваясь к нему лицом

- Тогда, до завтра. Жди меня в это же время – и гость, подобрав свой плащ, направился к выходу.

- Пока, Сердюк! Не заболей до-завтра – сказал ему Душман вслед.

Но капитан, ему, ничего не ответив на сказанное, поспешно вышел из квартиры.

Стало холодать. Но ждать осталось немного, нужно было дотерпеть до назначенного времени. Он специально пришел пораньше, чтобы осмотреться на месте, выявить, так сказать, подозрительные личности. Встреча, назначенная Сердюком, должна была, наконец, поставит точку, над этой затянувшейся историей с долларами. Правда, расставаться с ними больно не хотелось, но жизнь в этом случае была дороже. А без жизни, как мы понимаем, человек уже не человек.

Подъезжающую легковушку Душман заметил сразу и понял, что это едут именно те люди, которых он ждал в течение часа. Нет, не по интуиции он их заметил, а просто неприятное лицо Сердюка, рядом с водителем, невозможно было пропустить без внимания.

Машина остановилась. Сердюк не стал выходить из машины, а просто спустил на половинку боковое стекло.

- Ну, что принес? – сквозь зубы процедил он, даже не поздоровавшись с Душманом.

- Да нет, господин Сердюк – в тон ему настрою ответил он – не принес. Ты, видать, от радости, что скоро при деньгах будешь, голову потерял и стал считать, что я мудак.

- Хватит острить – перебил его Сердюк – Где деньги?

- Они то, вас ждут. А вот стоит ли вам встречу организовывать зависит от меня. Где Мурад?

Тут Душман сразу понял, что чуть не оплошал. Заговорившись с Сердюком, он упустил из виду приближающегося к нему Мурада. К счастью у того намерения были другие, чем напасть внезапно.

- Ну, что Душман! Вот он я. Потерял меня? Да ты расслабься. Переговоры будут мирные, надеюсь. По крайней мере, мы с такими намерениями.

- А где твои бойцы? Или ты один?

- Боялся тебя спугнуть. Поэтому и один. Но они на стреме. Если что-то не так возникнут из-под земли. Но конечно, вот я прошелся пешочком и ничего лишнего не заметил. Это всех успокоило. Дальше что будем делать-то? Наверняка, с каким либо планом

- Угадал! Есть, одна затей-ка.

- Ну, уж не без этого, раз условия Сердюку выдвинул. Излагай, давай, не томи.

- Ну, в общем, ты понял, зачем ты здесь?

- Догадываюсь! Не дурак. Тебе гарантия нужна, что деньги Сердюк получил.

- Именно, так.

- Только денег я еще не видел.

- Увидишь, в общем, мы квиты после получения денег?

- Жаль расставаться, ну что поделать.

- Тогда топай дальше! Осмотрись еще, а мы проедем с Сердюком. После этих слов он открыл заднюю дверцу «жигуленка», и пристально рассмотрев Мурада сел сзади Сердюка.

- Куда едем? – спросил тот.

- На «жд» вокзал.

«Жигуленок» резво тронулся, оставив все еще неподвижно стоявшего Мурада позади.

По дороге Душман несколько раз оборачивался назад. Хвоста за собой он не заметил.

- Давай Сердюк, меняй курс на речной порт.

Тот подозрительно обернулся к нему.

- Что за игры Душман?

- Это не игра. Просто осторожность.

- Ну, поехали, тогда на речной порт – согласился Сердюк.

«Жигуленок» остановился недалеко от автобусной остановки, который находился напротив речного порта. Душман сунул с правой стороны сиденья бумажку.

- Возьми, капитан! Здесь код и номер ячейки. А я подожду тебя в машине вместе с водилой. Надеюсь, он смирный?

Сердюк ничего, не сказав, направился к зданию речного порта. Ждать пришлось недолго. Довольный что все произошло, как по маслу, обратно Сердюк нес объемистую дорожную сумку черного цвета почти бегом.

- Ну что капитан, будешь пересчитывать или уже пересчитал? – заговорил Душман после того, как Сердюк расположился на своем месте. – Только учти, я свою часть денег уже убрал.

- Да поверю на слово. Ты же у нас человек чести. От слов своих не откажешься. Но только не думай что все такие.

- Это ты к чему?

- Это я к тому, что зря ты заставил нас вызвать Мурада. Они по отношению к тебе, слово могут и не сдержать. Возьмут тебя и прихлопнут. Не мало проблем ты им принес, ой не мало.

- Ладно, Сердюк. Хватит нотацию читать. Получил бабки и сваливай – высказался Душман, открывая дверцу машины. – Пробьемся как-нибудь. Не впервой.

Его ждали около дома. Их было трое. Все одинакового роста под метр девяносто, плечистые, мускулистые. Намерения у ребят наверняка были серьезные. Душман это чувствовал. Чувствовал, но уходить с поля боя не собирался. Он шел прямо на них, параллельно изучая, что творится вокруг. А вокруг, как назло, было тихо. Народу раз-два и обчелся. Помощи ждать не от кого. Нужно полагаться только на себя. Ошибок допускать в таких случаях нельзя. Одна ошибка могла стоить многого.

- Долго себя заставил ждать – высказал претензии внезапно появившийся из подъезда Мурад – Доллары наши делили наверняка. Чужие, так сказать. Мы их добывали упорным трудом. Рисковали, кровь проливали, людей теряли, а в концовке что?

- Что? – вставил вопрос Душман

- А то, что какой-то нехороший человек сломал все планы. Создал кучу проблем и наверно думает все ему сойдет с рук, и он будет спокойно жить дальше, тратя свою долю денег. Только вот здесь насчет тог, спокойно жить, накладочка немножко выходит. Покой ему будет только сниться.

- Короче, что хочешь? – оборвал его Душман.

- Не я хочу. Общество наше хочет. А хочет оно, чтобы ты отработал свои деньги, отработал те проблемы, которые ты нам принес.

- И в чем же заключается моя отработка?

- Бегать через узкую тропу в Афган.

- За наркотой значит?

- Ну, вот видишь, ты меня сразу понял. Разжевывать даже не надо. Сразу проглатываешь.

- Что будет, если я откажусь?

- Ну – облегченно вздохнул Мурад, разведя руки – тут масса вариантов. Даже перечислять не охота.

- Парочку хоть назови.

- Первое, можем подбросить тебе наркоту. И загремишь ты, несмотря на заслуги перед Родиной очень надолго в места суровые. Второе, перебьем твоих

близких: мать, отца и тогда лия. Это, чтобы ты страдал покрепче. Дальше продолжать?

- Да не стоит наверно. И так все понятно. Сколько дадите на сборы?

- Отдохни недельку, а потом позвонишь – и Мурад протянул заранее приготовленный клочок бумаги с номером телефона – тебе объяснят, куда и когда. Только не вздумай хитрить. Отработаешь свое и свободен.

- Так и отпустите?

- Если сам не захочешь остаться?

- И долго мне придется отрабатывать? Надеюсь не до пенсии?

- Да нет гораздо меньше.

Самолет летел уже три часа, как взлетел. Народу было не очень много. Задние ряды в основном пустовали. Рядом с Душманом сидела девушка, смуглая брюнетка. Они познакомились еще во время посадки. Брюнетка несла огромные чемоданы. Несла, будет мягко сказано. Тащила, как мул. Пришлось проявить джентльменство. Да и она высматривала каждому в глаза, кто бы мог ей помочь. Тут появился Душман. На плече только легкая сумочка. Ничего лишнего. Упорный взгляд брюнетки и он уже с большими чемоданами на руках. Чемоданы сдали в багаж и дальше пошло знакомство.

При личном досмотре, во время посадки, его сумку проверял милиционер с европейской внешностью. Проверил так слегка. Это видно не понравилось другому милиционеру, стоявшему недалеко от них, уже с азиатской внешностью. Узбек, в общем. Он отозвал Душмана в сторону и начал тщательно его проверять. Обшарил все и вся. Даже носки заставил снять. Душман попробовал возразить, но тот его не слушал, а делал свое дело. Пришлось послушно все выполнять. Не найдя ничего подозрительного, он извинился на всякий случай перед Душманом и отпустил его. В самолете для облегчения души Душман заказал рюмку коньяка себе и даме. Внутри стало тепло и уютно. Разговор клеился. Между разговорами пропустили еще по две рюмочки коньяка. Брюнетка скинула с себя теплый свитер, оставшись только в футболке. Пассажиры самолета, накормленные пайком, уже спали, под шум гудящего мотора. За иллюминатором тянулась ночь. Только вот двоим, не спалось. Но они никому не мешали. Тихо разговаривали. Потом пересели в задний ряд, где народу совсем не было. Разговор медленно перешел в жаркие и горячие поцелуи. Душман предложил брюнетке продолжить беседу в багажном отсеке самолета. Она согласилась. Неудобства, конечно, были, но это им не помешало закончить начатое дело до конца. Обессиленные, усталые, они оделись, то, что было снято в порыве страсти и сели на свои места. Брюнетка мгновенно заснула, приклонив голову на плечо Душмана. А он размышлял. Все думал, как лучше выкрутиться из сложившейся ситуации. «Мурад велел ему лететь в Ашхабад, что сейчас он и делал. Правда в Ташкенте придется пересесть на другой самолет. Прямого рейса до Ашхабада не было. Дальше нужно добраться по адресу и ждать дальнейших указаний. Ну, схема предположим ясно. Караван из трех или четырех человек снарядят и отправят через границу в Афган. Оттуда тащим наркоту и все. Моя миссия окончена. До главарей так не доберешься. Нужно что-то придумать. Ну что? В голову ничего не лезет. Придется ходку – другую сделать. Заставить их поверить, что я на самом деле полностью их. Иначе ничего путного не получится. Война план покажет».

Самолет тряхнуло, и одновременно по громкоговорителю заговорила стюардесса. Пассажиры стали просыпаться. Проснулась и брюнетка. Смачно поцеловала Душмана в щеку и сладко потянулась, выдвигая упругие груди вперед. “Да есть тут, что потрогать” подумал Душман и левой рукой погладил брюнетку за грудки. Она заерзала. Но продолжить не было возможности. Самолет плавно приземлился. Пассажиры, кто успел проснуться, похлопали. Попрощавшись с брюнеткой около микроавтобуса, где её встречала родня, Душман направился обратно в здание аэропорта. Было три часа утра. До его рейса ещё целых десять часов. Надо было, где-то поспать, торчать в аэропорту не было резона. Таксисты еще при выходе из здания начали предлагать свои услуги.

Рослый, рыжеволосый крепенький парень, лет двадцати пяти, чуть ли за рукав его не тянул, отодвигая других. Пришлось идти с ним. По пути к машине к ним присоединился еще один здоровяк.

- А этот то зачем? – поинтересовался Душман, почуяв неладное.

- Он водитель – поторопился успокоить Душмана, рыжий – а я ему клиентов добываю.

Отказываться было поздно. Подумают, что испугался, и начнут прессинговать. Душман сел на заднее сидение со стороны пассажира.

- Куда едем-то, шеф? – заговорил здоровяк - водила

- В ближайшую гостиницу давай.

Белая пожилая шестерка резво тронулась с места. Его возили с полчаса где-то. Потом притормозили, около какой то гостиницы. Душман даже не успел прочесть название. Да и не хотелось. Хотелось только сильно спать. Добраться до кровати и растянуться во весь рост. Таксист назвал сумму своих услуг. Она явно превышала обычные в два раза, если не больше.

- Чего так дорого? – возразил Душман.

- Как дорого шеф. Сейчас эти деньги, так мелочь… - начал было причитать здоровяк – таксист, но Душман не дал ему продолжить, отсчитав требующую сумму.

- Пошли, помогу устроиться в гостиницу. Вряд ли так поселишься. Мест нигде нет – выпуская Душмана услужливо открыв заднюю дверцу машины, запричитал Рыжий.

- Ну, пошли! Помоги – ответил ему безразлично он.

У администратора висела табличка «мест нет». Ну, Рыжего здесь знали. Он с ними вежливо поздоровался, о чем-то пошептался, полез в карман за деньгами. В общем, сервис был налажен.

- Пойдем дружище! Провожу до комнаты. – Рыжий был доволен происходящим – Одноместной нет. Взял двухместную. Зато будешь один.

До нужной комнаты быстро добрались. Рыжий открыл дверь, зашел вперед. Обстановка в комнате была нормальной. Все чисто, прибрано.

- С тебя двести рублей – произнес Рыжий, после того, как Душман поставил сумку на стул.

- С чего так дорого? – снова возмутился Душман – Водила твой заломил и ты туда же. Не хватит ли на двоих.

- Да ты, что шеф. Не обижайся. Я только за комнату полтинник снарядил.

- А почему тогда двести? – угрожающе выцедил Душман.

- За услуги шеф! За услуги – заулыбался Рыжий.

- Короче держи стольник и вали отсюда – и Душман полез в карман за деньгами.

- Маловато, шеф. Подкинь еще полтинник – не собирался уходить Рыжий, но, увидев, что Душман не собирается ничего доплачивать, вежливо пожелав, спокойно поспать, все же удалился.

Душман проспал где-то часов шесть-семь. Открыв глаза, сразу подумал о брюнетке. Не плохо было бы сейчас увидеть её здесь. Комфорт позволял, что-то интересное выкинуть. Он прислушался. Сперва легонько, потом вниматнльнее. Ему послышалось гул самолета. Он встал с постели и открыл дверь балкона. “Так и есть. Гостиница аэропорта. Сукины дети! Покатали его полчаса где-то рядом с аэропортом и поселили. Вон здание аэропорта даже отсюда видно. Пять минут ходьбы. Да! Лоханулся ты Душман. Знал же, что эти парни не зря шустрят. Думал, что на бабки только хотят развести. Да, нет. Не зря суетились. Рыжему, если встречу поддых точно дам. Одно приятно, что ехать опять не придется. Пройдешься пешочком и на месте. Везде дурят нашего брата. Чуть прозевал, все обчистят. Пиши пропало. Ну по сравнению, что предстоит сделать, это конечно мелочь”.

Рыжего, конечно, он не встретил. Да и вряд ли дня два они появятся в аэропорту. Улетел тихо, мирно в Ашхабад. Старался о худшем не думать. Пытался наслаждаться приятными моментами. С Ашхабада ему предстояло ехать в одно из селений Геок – Тепенского района. Это селение находилось недалеко от Иранских границ. Поднимаешься в горы со стороны Туркменистана, а спустишься со стороны Ирана. Все, считай ты за кардоном. Вроде просто, а на деле может оказаться сложно. Вот такие переходы и придется делать Душману.

Хозяин дома, куда он постучался осмотрел его снизу вверх и пригласил в дом позавтракать. Душман было откозался, но потом передумал. Неудобно стало. Сели на пол скрестив ноги. Хозяйка принесла чай. Дети тоже расселись. Молча попили чай, позавтракали тем, что было на угащения.

- Сейчас поедем в город – произнес хозяин дома, после того как поднялись с пола. - Познакомлю с человеком, с которым будешь работать.

- А чего я сюда приехал тогда? Нельзя было там встретиться? – возразил Душман.

- Значит, нельзя было – отрезал в ответ хозяин дома.

Ехали на стареньком «москвичонке» ижевского производства. Несмотря, на возраст «москвичонк» доставил их в Ашхабад довольно быстро. Затормозили около пятиэтажного здания. В полуподвальной части здания были расположены офисы. Хозяин москвича завел Душмана в одну из офисов.

- Мрачновато здесь – отметил Душман, как только вошли во внутрь помещения.

Сопровождающий, ничего не ответил, а сосредоточился на разговоре с охранником на своем языке, после чего кивнул головой Душману пройти.

Их явно ждали.

В кабинете, куда они прошли, сидели четверо человек.

- Ну, проходи гость дорогой – произнес человек за столом. – Меня зовут Надир. Я, так сказать, являюсь директором этой фирмы. Торгуем всякой техникой. Телевизоры, магнитофоны там. А это, мои подчиненные – обвел он взглядом сидящих с ним за столом. – Садись, давай. Доехал, надеюсь без приключений?

Душман кивнув в ответ головой, сел на предложенный ему стул, а сопровождавший его исчез за дверью.

- Керим, налей гостю чай – приказал Надир сидящему с правой стороны стола.

Тот послушно встал, достал с буфета «пиалу» и поставил перед Душманом.

- Извини, только мы пьем зеленый чай. Утоляет жажду и заодно очищает организм – продолжил Надир.

- Ничего, я привычный ко всему – ответил ему Душман и, не дожидаясь Керима пока он нальет чай, сам подцепил пальцами, стоящий на середине стола небольшой чайник.

- Раз так давай о деле. Сейчас тебя Керим устроит в гостиницу. Отоспишься. Отдохнешь. Завтра поедете в Тахта-Базар. Там скажут дальше, что делать.

- А зачем такой маскарад нужен был? – спросил Душман.

- В смысле? – удивился Надир.

- В смысле того, зачем было нужно мне ехать куда-то на окраину города, когда можно было сразу сюда прийти. К вам.

- А вот ты о чем – протянул Надир. – А это для профилактики.

- Проверяли, значит – сделал вывод Душман. – Не привез ли я за собой подмогу.

- Как там, у русских говорят-то. Береженого, бог бережет. Вот и мы, на всяки случай, подстраховались.

- Ну и как?

- Вообще все нормально. Работаем дальше, - и Надир довольный, отхлебнул из своей «пиалы», зеленного чая.

Резиновую лодку, рассчитанную на четыре человека, сносило с намеченного маршрута. Гребцы, которые сидели в лодке изо всех сил старались удержать её. Но волны быстрой реки были все же сильнее, и им пришлось развернуть лодку вдоль реки, чтобы не перевернуться. Проплыв еще метров тридцать, они еще раз развернули лодку, направляя её к берегу. На этот раз они удержались от наступающих накатов. Но праздновать победу было еще рано, так как до берега оставалось метров шестьдесят, а то больше. Гребли все четверо, но командовал один, кому, когда грести. Вдруг один из гребцов не то прослушал команду, не то опоздал выполнить её, ну это стало, чуть ли не трагическим событием впоследствии. Лодку так дернуло, что передняя часть подпрыгнула с метра над волной. Только умелое действие гребца, который давал команду, спасло положение. Он успел спрыгнуть в воду и удержать лодку на плаву, не дав ей перевернуться со всей командой. Дальше пришлось грести, троим. Но недолго. Находившийся в воде гребец скоро нащупал ногами дно берега. Управлять лодкой стало легче.

На берегу долго задерживаться не стали. Спустив воздух с лодки, её собрали и спрятали под большим валуном. Закинув объемистые рюкзаки и автоматы на плечи, быстро покинули место высадки, не дав даже посушиться гребцу, который спрыгнул в воду. Привал устроили километров через десять. Тут было время, и посушиться, и отдохнуть. Но, к сожалению, ничего этого не пришлось делать. Просто их ждала машина. Отечественная машина, ульяновской сборки «Уазик». Водитель, который сидел за рулем в «полудреме» быстро выскочил из своего места и помог подошедшей четверке загрузить багаж. Потом молча все с ним поздоровались и загрузились в «Уазик» сами. Машина резво тронулась и, петляя между камнями, двинулась в сторону большой дороги.

- Как доехали? - прервал недолгое молчание низкорослый водитель.

- Да все нормально, - ответил ему один из гребцов, который сел рядом с водителем. – Только вот Душмана чуть-чуть подмочило.

- А что перевернулись? - не унимался водитель.

- Пронесло, - ответил тот же гребец. – Если не Душман, то точно перевернулись бы. - Не замерз то? – повернулся он назад.

Но Душман ему в ответ только мотнул головой. Тот сделал понимающий вид и снова уставился вперед.

«Да – размышлял Душман – вторую ходку делаем за наркотой, но ничего еще не придумал. Скоро так приноровишься, что придумывать ничего не надо будет, наверное, привыкну и стану одним из них. А что? Риск, конечно, есть, но не велик. Для него это обычное явление. Глядишь, долг отработаю и начну зарабатывать. Но если верить Мураду, то с этой ходкой долг закрывается, но нет гарантии, что отпустят. Слишком много знаю. Скорее предложат работать на них. Ну а, что меня держит? Раз наркоту сбывают, значит, есть на неё спрос. Без спроса сбыта не бывает. А кто виноват, что есть спрос? Виноват покупатель. Продавцы делают просто деньги. Им же не нужен наркотик. Они не колются. Им нужны деньги. И они её получают. А на тех, кто употребляет наркоту им наплевать. Значит, нравится. Пусть и колются. Вот мне не нравится, я не колюсь. Может быть, и понравилась бы, но боюсь последствий. Так же можно сравнить и алкоголика. Он же тоже пьет день и ночь, не просыхая. Почему бы тогда алкоголь не запретить? Что, казне деньги нужны? Вот и здесь, точно так же. Наркоторговцам деньги нужны, и тем, кто её выращивает. Хотя в Афгане может это основной доход. Там по-другому денег и не заработаешь. На иглу садятся люди слабые, без цели в жизни. У кого есть цель, оптимизм, ему этого не надо. Он и без этого найдет себя в этой жизни. Так, что, став наркоторговцем, можно себя не винить, что люди могут погибнуть от передозировок, от ломок, распродать все имущество, чтобы только приобрести дозу. Так ведь алкоголик, тоже умирает с похмелья или от перебора градуса. Также распродает все имущество. За бутылку мать родную продаст.

В чем разница? Одно запрещают, а другое разрешают. И там и здесь смертью пахнет. А виноват во всем сам человек. И больше никто.

Здесь много горя. На чужом горе счастья не построишь. Не этому он учился и учится.

Доехали до базы без проблем. Впрочем, везде для них был зеленный «светофор». Никто не останавливал, никто не проверял. Как будто все, так и должно было быть.

Куда все дальше уходило, и как, Душман не знал. Да и знать об этом, ему, больно не хотелось. Сейчас ему хотелось больше всего переодеться во все сухое, поесть и вдоволь поспать. Его миссия выполнена.

Он два раза провел караван туда и обратно без проблем, без потерь. Хотя «старшим» группой был назначен другой, но все выполняли его приказы. Сказывался опыт. Ему верили, к нему привыкли, в конце концов, его уважали те, кто с ним шел через кордон.

В комнату, где он обитал на базе, постучали.

- Открыто – буркнул Душман недовольно.

В дверь просунулся прыщавый «малец».

- Тебя Мурад зовет - отчеканил он по-боевому.

- Что случилось?

- Не знаю. Зовет и все – отрезал «малец».

- Ладно. Скажи сейчас приду. Только переоденусь.

«Малец» растворился за дверью.

У Мурада был свой кабинет на базе. Правда, без секретарши.

Когда Душман зашел к нему, он сидел на кожаном диване напротив журнального столика и пил дорогой коньяк.

- Садись – предложил, он Душману, указывая на отдельно стоявшее кресло. – Пить будешь?

- Наливай – ответил Душман. – Попробуем твои «цивильные».

- Мне тут уже твои подвиги рассказали.

- Да – протянул Душман – самое интересное не дали самому рассказать. И кто же у нас такой шустрый? Хотя нет догадываюсь. Акбер, наверное. Он у нас любит преувеличивать. Больше некому.

- Ладно, не скромничай – перебил его Мурад, - а то мы не знаем, на ком вся группа держится. Ты вот лучше скажи мне. По душе ли тебя это дело? Впрочем, можешь и не отвечать. Ответ и сам знаю. Нет. Но все-таки хочу предложить тебе одно дело.

Мурад на миг замолчал, разливая по бокалам коньяк.

- Есть у нас под Москвой база. Сам понимаешь, какой. Официально овощная. Да, да не удивляйся. Мы занимаемся и вполне легальным бизнесом. Ну а про наш основной бизнес рассказывать тебе уже нет необходимости. Вот, есть там у нас, «завбазой» скажем. Но вроде был человек человеком. Но пошли «лавешки» глаза закруглились у человека. Чем больше денег, тем шире глаза. И вот подозреваем мы его в нечистоплотности. «Шкодит» зараза. Поэтому Кадыр попросил меня заменить его. А у меня кандидатура на этот пост, как назло только одна. Вообще выбирать пока не с кого. Нет ему конкурентов. Не догадываешься, о ком веду речь?

- Без понятия – слукавил Душман.

- Ну, тогда назову его я – с усмешкой сказал Мурад. – Это некий Давид Измайлов по кличке Душман. Ну что, знакомая личность?

- Вроде слышал про такого. Но чем он заслужил такое место и такое доверие? И не боятся ли его покровители, что он может поступить также как его предшественник?

- Ну, давай серьезно Душман. Как предложение? По-моему, вполне соответствует тебя. Ну, скажи, что ты будешь делать, если уйдешь от нас? Война закончилось. Это война! Ну, со временем может, начнется другая. Без этого в мире не живется. Пойдешь опять воевать? Убивать будешь? Только кого и за что? Правда и здесь у нас будешь убивать. Ну, здесь ты убиваешь тех, кто хочет, а там может быть наоборот. Ты вон в Афгане геройствовал, убивал. А кого? Местных, коренных жителей. Хотел завоевать их мир, в конце концов, правила их жизни. А правила устанавливаются годами. И у нас все правила установлены. Искоренить их вряд ли кто сможет. Так что выбирай. Ты снами или как?

- Что будет, если я откажусь? Убьете меня?

- Да нет, не убьем. Просто сделаешь несколько прощальных ходов за кордон и уедешь. И о тебе забудут до тех пор, пока я жив.

- Ну, если с тобой что-нибудь случится?

- Что у Кадыра на уме я не могу сказать. Ну, будь, уверен, пока я жив-жив и ты. Кадыр при мне тебя не тронет. Я за тебя поручился. Так что думай денек, не торопись с ответом. А теперь давай «жахнем» за все хорошее и за ваш благополучный приезд – и Мурад легко осушил из бокала ароматный коньяк.

Спать совсем не хотелось. В голову лезли разные мысли. Но основное из них, предложение Мурада. Что за этим скрывалось, он не знал. Но понять очень хотелось. Неужели они ему поверили? Поверили, что не сдаст их? За своего считают уже. Хотя, что не считать. Наркоту возил? Возил. Границу переходил? Переходил. Не убегал. В караване никого не убил, а наоборот следил, чтобы операция по переброске наркоты прошло нормально.

Ему, почему-то последнее время вспомнилась молодость, время до армии. Тогда они с «пацанами» со двора баловались маковым наркотиком. Ездили за окраину города и сами собирали. Потом кололись все с одного шприца.

А собирать было проще простого. Делали надрезы по бокам макушки мака и через некоторое время это молочко пропитывали марлей. Затем марлю сложили в кружку или ложку и держали над огнем. Дальше уже проходила процедура со шприцем. Ну почему-то это дело, ему не понравилось. Не хотелось этого делать. Хотя пусть «кайф» от этого и получали.

Бывало, варили сухой мак. Кидали в кастрюлю с водой и кипятили. После того, как чуть остывала, пили вместо чая. Тут главное не переборщить.

Был у него знакомый, которого еле откачали после того, как укололся. Передозировку сделал. С этого момента он близко потом не подходил к наркотикам. Жить наверно сильно хотелось. Так к чему я это? К тому чтобы отказаться от предложения Мурада. Так ведь это не аргумент.

А если попробовать утонуть при переправе реки? Лодку перевернуть, задача не сложная. Вон сегодня как подбросило. Если не спрыгнул и не удержал, то точно перевернулись бы.

Потом нужно будет плыть, пока остальные отстанут, выплывут на берег или утонут. Инсценировать утопленника в итоге. Возможно вариант. Река быстрая, тело найти нелегко и почти невозможно. Утонешь в Туркменистане, выплывешь в Афганистане. Кто там будет искать? Главное правильно сделать вид, что тонешь. Чтобы те, кто с тобой будет, могли поверить. Правда вода холодная, да и тайник нужно приготовить заранее с нужными вещами, если побег будет удачным, пригодятся. Тогда решено, будем пробовать роль утопленника.

На следующий день Мурад снова пригласил его к себе.

- Ну что надумал? – взглянул он ему в лицо, как только Душман вошел. – Надеюсь, решение принял правильное?

- И я надеюсь. Вообще есть у меня желание еще пару ходок сделать к друзьям афганцам. На прощание так сказать. Потом, как ты обещал, если не забыл, отпускаешь меня с миром.

Мурад не сразу ответил. Вздохнул глубоко, поморщил лоб и почесав за ухом медленно начал:

- Жалко! Очень жалко! Что ты принимаешь неправильное решение. Ведь ты должен понимать что, отпуская тебя, домой мы рискуем. Я лично рискую. Я за тебя в ответе перед Кадыром. Если что-то выкинешь не нужное, то мне не жить. Поэтому знаешь, чего я сделал? Велел «заснять» на видео ваш переход. Не всю. Местами. Чуть снимали тебя в Афгане, где моджахеды из Герата передавали в горах около Меймена вам груз. Как уходили с грузом обратно на плечах и с автоматами наперевес. Чуть снимали, как вы переправлялись через границу. Ну, исходя с этого сюжета, можно отличный документальный фильм сделать. Не для общего просмотра, а отдельно интересующих людей. Убедительно говорю?

- А не боишься, что я вас сдам?

- Нет, не боюсь. Ты наоборот будешь, молчат. Это же в твоих интересах. Да и говорить будешь, что изменит? Без доказательств одни слова. Этот переход скоро закроется так итак. Астафьева перекидывают отсюда в другую местность. Прикрывать будет больше никому. И мы, поэтому заранее приготовили другой канал переправляться. Так что у меня на счет тебя гарантии есть.

- Ловко придумано. Ничего не скажешь.

- А то.

- Кто же все это снимал?

- А ты думал, мы ваши переходы не контролировали? За вами всегда наблюдали. Если что на помощь прийти. Не допустить ошибок как в тот раз с тобой на перевале Нарьян. На карту поставлены немалые деньги. Тут к этому нельзя легкомысленно относиться.

- Да! «Припер» ты меня к стенке Мурад. «Припер!» На ту базу, куда ты меня сватаешь, тоже такой же контроль будет?

- Ну а как же. Служба безопасности там тоже имеется. Недавно нового начальника назначили. Знаешь кто?

- Судя по вопросу лицо знакомое мне.

- Точно. Хорошо знакомое. Сердюка назначили туда. Хорошо «стучит». Кадыру видать понравился. Вот он и приказал его назначить. Так ты соглашаешься работать или мнение не изменишь?

- А почему бы и нет? Чем черт не шутит. Мне уже интересно становится работать с вами. Тем более начальник службы безопасности Сердюк говоришь. С ним работать и иметь дела одно удовольствие. Надеюсь, он должен подчиняться мне?

- В обязательном порядке.

- Я согласен. Надоело по горам бегать. Хочу начальником быть.

На улице стояла не выносимая жара. Градусов тридцать с лишним показывала на столбике термометра.

Ну, Душман сейчас сидел в уютном кабинетчике, где тихо журчал кондиционер. И жара на улице его совсем не пугала. На улицу не хотелось выходить. Он вызвал по внутренней связи к себе Сердюка. Через несколько минут тот появился.

- Вызывали ваша честь? – съехидничал он перед Душманом.

- Давай без «пантов» - обрезал его резко Душман. – Научись себя нормально вести, впредь. Больше напоминать не буду. Привыкать давно пора под кем ходишь.

Сердюк недовольно пожал плечами, показывая «мол, извините, больше не буду, честное слово».

- Сейчас привезут товар – продолжил Душман невозмутимо, - три часа

даю вам: разгрузить, распаковать, проверить, расфасовать и отправить дальше. Все понял?

- Понял – смиренно ответил на этот раз Сердюк.

- Тогда, иди, выполняй!

Сердюку только оставалось, молча повернуться и удалиться из кабинета.

Вот, что-что, но этого он от жизни не ожидал.

Не ожидал он, что когда-то будет работать под началом Душмана. Все внутри кипело и бурлило от ярости и злости к нему. Но подчиняться все ровно приходилось. Сам же подписался на эту должность. Никто не заставлял. Кадыр предложил он согласился. Работа не пыльная, денежная. Чтобы не согласиться? Рискованная, правда, работа. «Заграбастают» за это дело, мало не покажется. Ну, это маловероятно. Слишком все хорошо засекречено. Трудно подкопаться. Сейчас привезут товар, спрятанную в «фуре» «КамАЗа». Овощи разгрузят, вытащат из тайника товар, отнесут в цех, проверят содержимое, расфасуют в пакетики по полкилограмма и передадут давно проверенным «гонцам». А те в свою очередь развезут ее по матушке России. Куда именно и в какие города, знали Кадыр и Мурад. Может, посвятили в это и Душмана. Трудно в это вериться, но вполне возможно. Или не хочется верить? «Ишь» как себя ставит? Начальник «хренов». Нет бы, посидеть, поговорить. Просто попросить. Нет, все по армейский, приказным тоном. «Ать-два» и все тут. Не ладиться у нас с ним, не ладиться. Ненавидеть он меня, как я его. Вот уже четыре месяца вместе работаем, не разу кроме работы не говорили. Надо подставить его, перед Кадыром. Иначе мне здесь житья не будет.

Подругу вон себе завел. Все тайком да тайком встречаются. Думает наверно, я не знаю. Знаю я все про нее. И где живет и с кем живет. Я должен знать. Это часть моей работы. Правда, еще ни кому не сообщил об этом. Подождем до поры до времени».

Хорошо было возвращаться после изнурительного труда домой. Не спеша, не гоняя машину. Торопиться некуда. Дома кроме стен квартиры все ровно никто не ждал. Сердюк жил, вернее снимал квартиру в самой Москве.

Квартира уютная, двухкомнатная вполне его устраивала. Но прописан он был в другом месте, под Москвой. Так что его Московскую берлогу знали не все, а определенный круг людей. Машину он парковал на охраняемой стоянке, где аккуратно платил ежеме-сячно взносы. С охраной у него всегда были доброжелательные отношения. Вот и сегодня не забыл перекинуться одной-другой фразой с пожилым грузином, который дежурил на автостоянке. Затем, приветливо попрощался, и не спеша, вдыхая Московским воздухом, двинулся в сторону дома. Идти было недалеко. Где-то метров пятьсот. Этот путь он преодолел на одном дыхании. Открыл ключом вход в подъезд, посмотрел по сторонам и только после этого шагнул внутрь подъезда. Не успел он сделать и шагов десять, как кто-то сзади положил руку на плечи. Он медленно обернулся.

- Ты! – удивленно произнес он, - какого…- но договорить ему не дали.

От резкого удара в кадык он выронил барсетку и с обеими руками вцепился в свое горло. Говорить он уже не мог, просто мычал испуганно, расширив глаза. Следующий удар последовал в солнечное сплетение, отчего он наклонился, падая вперед. Но нападавший удержал его и, схватив за голову, резко повернул влево, сломав при этом шейный позвонок. Обмякшее тело Сердюка распласталось по полу. Нападавший для верности проверил его пульс. Пульса не было. Он подобрал с пола выпавшую барсетку, вынул оттуда все содержимое, потом, бросив ее на место, еще раз взглянул на бездыханное тело Сердюка и быстро удалился с место происшествия.

Мурад, отчитывался перед Кадыром, о проделанной работе. Тот сидел, расставив ноги на кресле, и спокойно слушал его, время, от времени затягиваясь через трубку стоящего перед ним кальяна. После последних сообщений Мурада, Кадыр чуть приподнялся и настороженно посмотрел на собеседника.

- Кто бы мог это сделать? Есть конкретные виновники?

- Пока нет Кадыр.

- Мотивы убийства известны?

- Скорее всего, ограбили его. При нем барсетка была. Может, и это прослужила поводом.

- Надеюсь, в этой барсетке Сердюк ничего лишнего не хранил?

- Не должен.

- Не должен, или не знаешь? Ведь сам понимаешь, чем нам это может обернуться. Сердюк был «сволочью» еще той. Поэтому я его туда и назначил. Всегда за всеми следил, всегда в курсе всего был. Человека продать ему ничего не стоило. Только не вериться мне, что его ограбили.

- Барсетка была пустая.

- Барсетка-барсеткой, а так убить мог только профессионал. А барсетку опустошили для отвода глаз. «Гопстопники» действуют в основном методом какого-нибудь предмета. Нож или «железяка» какая-то. А тут шею свернули, чуть кадык с корнями не вырвали. Сам то, как думаешь?

- Твоя, правда. Ну, кому он мог помешать?

- Ну, помешать то он мог многим. Хотя бы этому Душману. Он же у нас воин. Запросто мог ему шею свернуть.

- Ну, для чего ему это нужно? Они не конфликтовали. Работу выполняли сообща.

- Кто его может знать? – и Кадыр встал с кресло после этих фраз. – Все же ты особо пока не доверяй Душману. И отправь на место Сердюка, Акбера. Они с Душманом вроде ладили, как ты говорил?

- Да понимали друг друга – вставил Мурад – все-таки за кордон два раза вместе ходили.

- Конечно, не желательно туда отправлять лицо азиатской внешностью. Лишнее внимание могут привлечь. Но другого варианта пока нет.

- Мы ему волосы перекрасим. Будет блондином. Может, не будет отличаться от других – хотел пошутить Мурад, ну Кадыр махнул ему рукой:

- Давай иди, работай. Не до шуток сейчас.

Душман сидел в небольшом ресторанчике со своей подругой. В последнее время они виделись не так часто. Все больше уделялось времени для работы. «Нет, транзит наркоты проходил по плану. Тут было все нормально. Только вот на самой базе проблемы появились. Местная «братва» пожаловало. Крышу предлагают. Спасу нет. Хотя у них своя охрана есть. Территорию базы охранят же надо. Бойцы, правда, не ахти какие, от «братвы» не защитят, грудью за базу не встанут. Ну, какая ни есть все же охрана. Овощей с базы украсть точно не дадут. База то официальная. Все законно налоги платим. Заработную плату людям выдаем. Администрацию держим. Овощи – фрукты, товар ходовой. Не залеживается. Только вот с «братвой», как «разрулить?» «Ментам» же не обратишься. Да завтра дали время подумать. Потом предупредили, что подожгут склад. Войну же с ними не затеешь. Основная же задача базы, транзит наркоты.

- Ты, что опять задумался? – перебила его мысли подруга.

- Да о чем я могу думать Ириш! О работе печалюсь, конечно. О ней, о родимой. Не берегу себя.

- Может не стоит об этом сегодня думать? Раз пригласил в ресторан, давай развлекай. Нечего грусть – тоску разводить.

- Ну конечно, конечно – зачастил Душман – где этот чертов официант. Что меню не несут? – и он стал озираться по сторонам в поисках человека в белой рубашке с бабочкой.

Наконец один из них освободился и подошел к столу.

- Что будете заказывать?

- Ты «сперва» меню принеси, а потом спроси – грубо отшил его Душман.

- Извините! Одну минуточку – и официант, поняв свою ошибку, помчался за папкой с меню.

Выбирали еду, тщательно расспросив официанта, о её составе, вкусе. Когда процедура приема заказа закончилась, Душман уставился на Ирину и снова замолчал.

Любил он эту женщину, любил по-своему. Хотя в его положении об этом можно было не думать. Любовь нечаянно нагрянула. Можно сказать ниоткуда. Познакомились на базе, она там работала бухгалтером. Шустрая, бойкая такая девчонка. Он на неё сразу глаз положил, но не решался сходу к ней подойти. Постепенно так, невзначай стал подбираться. Она в свою очередь тоже охотно отвечала ему взаимностью. Так пошло и поехало. И вот он сейчас сидит перед ней и любуется. Любуется, а сам думает о делах.

- Эй! Алло гараж! Ты слышишь меня?

- Отвлекся опять немного, да?- засуетился он на это раз

- Да нет! – насупила нос Ирина – По-моему, как раз пора повесить около тебя табличку «ушел в себя, вернусь не скоро».

Подошел официант с «набитым» подносом и аккуратно стал раскладывать тарелочки с блюдами на стол.

- А двести грамм где? – сделал возмущенный вид Душман.

- Сейчас, сейчас принесу, подождите еще минуточку – отчеканил официант.

Вдруг на том конце зала, непонятно из-за чего, началась потасовка. Трое парней, явно согретые чем-то крепким окружили стол, где тихо-смирно трапезничали двое людей с азиатской внешностью. Азиаты настойчиво просили оставить их в покое, но те не унимались. Тогда, один из азиатов сделал звонок по «сотовому». Троице это не понравилось, и это стало поводом для драки. Один из «троицы» ударил кулаком, говорящего по телефону. Тот не растерялся и, схватив бутылку со стола, сделал ответный удар. Все перемешалось. Крики, стоны. Срочно вызвали наряд милиции. К счастью они быстро приехали. Разбушевавшихся успокоили. Сильно строптивым «браткам» пригрозили резиновыми дубинками. Началось разбирательство и проверка документов. Душман, увидев всю эту волокиту, занервничал. Аппетит пропал. Не помогли даже пропущенные сто грамм. Перед глазами снова встала картина, что ему самому завтра придется вот так разбираться с «братвой».

Ужин был испорчен. Как не пыталась Ирина «разговорить» Душмана, тот наоборот все мрачнее становился. Пришлось расплатиться и покинуть ресторан. Оставив Ирину дома, так как она жила в самой Москве, Душман направился к себе в Подмосковье.

Легковушка, которую он приобрел недавно, двигалась медленно в потоке остальных машин. Но бдительный гаишник при выезде из города, остановил именно его от основной массы. «Так! Только этого не хватало» подумал Душман и быстренько зажевал мятную жвачку. Но гаишник, который стал проверять документы, был очень внимательным.

- Что-то есть у меня сомнения, товарищ водитель, что вы употребляли алкоголь?

- Да ты, что командир! – отреагировал на такое высказывание Душман – вообще не пил. Устал просто очень. Поэтому и показалось вам.

- Да нет, друг мой. Вряд ли показалось. А ну-ка дыхните в мою сторону, - и он наклонился к Душману в открытое окно. Душман хотел схитрить, издав звук воздуха в обратную сторону, но гаишник на это не повелся, и попросил нормально дыхнуть. Он дыхнул. Причем, очень даже нормально.

– Понятно – сказал гаишник, выпрямляясь – пройдите со мной в пост.

В помещении поста гаи находился еще один гаишник. Ну, он сидел напротив окна, и что-то разглядывал, даже не обращая внимания на вошедших. Сопровождающий Душмана гаишник, в звании сержанта, достал откуда-то из шкафчика, стоявшего вдоль стены, стеклянную трубочку.

- Подуйте – попросил он вежливо Душмана, передав трубочку ему.

Он подул. Потом еще. Сержант забрал трубочку обратно, внимательно взглянул и стал доставать бланк протокола.

- Будем оформлять гражданин Измайлов – сказал он, изучая данные прав – Тут пахнет лишением или солидным штрафом.

- Может не надо? А сержант! – наконец-то поняв, что так просто не «отвертеться» от гаишника начал Душман – Можно же вопрос решить без протокола?

Сержант в ответ молча сел за стол и положил перед собой бланк протокола. Писать он явно не собирался. Выжидал. Выжидал, пока первое предложение поступит от нарушителя. Нарушитель тоже замолчал, ожидая предложения со стороны сержанта. Молчал и коллега сержанта, все так же что-то разглядывая за окном.

- Ну, что решаем? – не выдержал первым паузу Душман.

- Сколько пили? – задал ответный вопрос гаишник, играя шариковой ручкой между пальцами.

- Да ерунда, начальник! – сообразив, что можно договориться оживился Душман – Грамм сто, не больше. Организм этот градус не чувствует совсем. Только вот противный запах не выветрился.

- Бывает – протянул сержант – Где работаете?

- Да директором в овощной базе.

- Ну, тогда, грех не пить. Должность позволяет,- и сержант, написав сумму откупа на бумажке, протянул Душману. Душман одобрительно кивнул головой и полез в карман за деньгами. Сержант тоже в ответ молча указал, в какой ящик положить деньги и с чувством выполненного долга вернул документы его законному владельцу.

- Езжайте осторожно – предупредил гаишник напоследок – Впереди могут стоять патрульные машины!

- Благодарю командир! Благодарю за заботу – ответил ему Душман и сев в машину тихонько тронул.

«Что за невезуха пошла» - чуть не выкрикнул Душман, двигаясь по трассе. То «братва», то сорванный ужин в ресторане, а теперь и гаишники. Кто же меня так сильно проклял, что пошли одни неприятности. Позвонить Мураду, помощи попросить, скажет, сам разбирайся. Еще «подкольнет», что «братвы» испугался. Испугаться-то он не испугался. Просто афишировать не хотелось. Войну же с ними не затеешь. Чуть, что нагрянут «менты» и все может всплыть наверх. Станешь платить «братве», то тоже рано или поздно могут пронюхать про темные «делишки». Они насчет этого сообразительные.

Домой он добрался где-то к десяти часам. Как только вошел сразу стал набирать по телефону знакомый номер. На том конце ответили на четвертый гудок. Эта была мама Ирины. Душман представился и попросил позвать Ирину. Она попросила перезвонить, так как в это время Ирина находилась в душе. Через минут пятнадцать он снова позвонил. На этот раз трубку сняла Ирина.

- Алло, это ты? – услышал он её ответ.

- Да Ириш, - это я.

- Как доехал?

- Да нормально. Правда, по дороге гаишники чуток нервы потрепали. Ну да бог с ними.

- А что? Нарушил? Или так для проверки остановили?

- Да так. Запах учуяли издалека. Нюх, конечно, у них на это дело. И собак не надо.

- Вот так-то, милый – с укором сказала Ирина – Сколько раз я тебе говорила не пить за рулем. А ты все не слушал. Думал, всегда будет прокатывать. Права то не забрали?

- Да нет, до этого дело не дошло.

- Ну, тогда нет повода, расстраиваться. Бедненький мой. Не везет тебе сегодня. С девушкой поужинать и провести вечер не дали, и вдобавок пьяного за рулем поймали.

- Ну, ты скажешь уж, пьяный. Выпивший скажи. Надеюсь, ты не расстроилась, что я тебя рано отвез домой?

- Ну ладно. Что ж теперь. В другой раз отыграемся, зато пораньше лягу спать и высплюсь.

- Вот, как раз об этом твоем сне я хотел и переговорить.

- Чем тебя мой сон заинтересовал? Если хочешь узнать, вижу ли я тебя во сне, то могу смело заявить, иногда.

- Это хорошо, хоть иногда, чем совсем не видишь. Но я не об этом. Просто может, завтра не пойдешь на работу. Поспишь вдоволь.

- Вы даете мне отгул, господин директор?

- Совершенно верно. На один день. Ровно на один день.

- А за что мне такие привилегии? Вроде для овощной базы ничего сверхинтересного не сделала.

- Но просто надо. Пока я тебе об этом не могу сказать. Просто я прошу тебя завтра на работу не выходить.

- Ты меня пугаешь, Измайлов. Что-то серьезное случилось? Знаю же, что-то случилось. Весь вечер сидел, как не свой.

- Да все нормально. Просто так надо – отнекивался, Душман.

- Ну не надо а, Измайлов. Все уже знают, что тебя навешала местная «братва». Деньги у тебя просят? Да?

- Да, успокойся ты. Ничего у меня не просят. Я же тебе говорю, все будет нормально. Тип-топ, в общем. И расстраиваться по этому поводу, нет ни каких причин.

- Измайлов! Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. И даже больше. Знаешь мои чувства к тебе. Скажи мне правду.

- Правда, в том, что ты не должна завтра идти на работу.

- Тебя не убьют? Измайлов! Ответь мне честно? Не убьют? - уже встревожено высказалась Ирина.

- Да кому я на фиг нужен, Ирина? Ты что, из меня героя строишь? Да я обыкновенный паршивый человек. Живу по законам мира. Ничего своего не имею. И единственное кого я нашел на сегодняшний день, это ты. Поэтому ты просьбу мою удовлетворишь.

- А если нет?

- Тогда, ты мне можешь принести дополнительные проблемы.

- Это, с какого бока я могу вам проблемы принести? Про наш роман даже на работе никто не догадывается. Не то, что со стороны кто-нибудь знает. Тогда это будет уже чересчур. Ты же у нас весь засекреченный. Свиданья назначаешь в укромных местах. С работы, если подвозишь, то идти надо сначала черт знает куда, прежде чем сесть в твою машину. Может, стесняешься со мной показываться при знакомых?

- Ну что ты ерунду «мелешь». Никого я не стесняюсь. Поверь мне. Просто пока так нужно, чтобы никто не догадывался про наш роман с тобой. Поняла!

- Поняла – ответила Ирина понимающим голосом – Завтра на работу не идти.- Еще что скажете?

- Все на сегодня. Больше приказов и просьб не будет.

- Тогда я пошла спать.

- Иди и спокойных тебе снов.

- Тебе того же.

На том конце провода послышались быстрые гудки. Душман еще некоторое время подержал трубку телефона, прежде чем положить на место.

Потом, что-то захотелось выпить. Он прошел на кухню, достал открытую бутылку водки, налил не в рюмку, а в чашку из-под чая и залпом выпил. Водка пошла, как по маслу. Хорошо так сказать. Закусить даже не хотелось. Ну, он все же съел кусочек колбасы с хлебом. Потом снова посмотрел в сторону бутылки. Немного постоял в раздумье пить или не пить, и согласился внутренним голосом не пить. Завтра предстояла серьезная встреча и в связи с этим нужна была свежая голова и крепкие руки.

С постели вставать не хотелось. Хотя будильник уже прозвенел. Но надо было вставать. Вставать, сделать привычную зарядку минут тридцать, помыться холодной водой и можно завтракать.

Вышел он из дома, как всегда в половине девятого утра. Минут двадцать ходу на машине и он на месте. Первым делом он позвонил Мураду. Тот не довольно ответил. Видать разбудил он его.

- Проблемы появились – начал Душман – вот поэтому и беспокою.

- Что за проблемы?

- «Братва» местная заинтересовалась нашей базой.

- Как заинтересовалась? – оживился на том конце провода Мурад – пронюхали что-то?

- Да нет. Там все нормально пока. Крышу свою предлагают просто.

- Уже сам не можешь решить такие вопросы? Ты же у нас крутой парень. Куда делась былая слава – кольнул его Мурад, как предполагал Душман до начала разговора.

- Решить-то, можно – пропуская подколки Мурада, продолжил он – только и вы должны быть в курсе всего.

- Что предлагаешь?

- Предлагаю платить «братве». Иначе в покое не оставят. Могут поджечь склады для начала. Потом дальше, больше.

- Ну, договорись. В чем дело тогда?

- Боюсь, начнем платить, захотят большего. Ведь не факт, что они могут не узнать правду. Наверняка подсунут своих «стукачей» к нам на работу или же наших завербуют, чтобы стучали на нас. Если уже не завербовали. Вот поэтому я и хотел посоветоваться. Не рискуем ли мы, слишком, приняв мое предложение.

Мурад молчал: «Думал, скорее всего, как выкрутиться из сложившейся ситуации».

- Когда встречаетесь? – прервал он, наконец, затянувшую паузу.

- Сегодня в два. Сами заедут.

- Ладно! Дай нам время. Мы «обмозгуем», и я тебе позвоню через час.

Как только Душман положил трубку на место, зазвонил внутренний телефон.

Это была охрана.

- Тут «братва» к вам прорвалась. Я не мог их остановить. Правда, попытался, но они мне так врезали, что ничего не оставалось делать.

- Пускай идут – спокойно ответил Душман. – Ты смотри, никому больше не звони и не говори. Я с ними сам разберусь.

«Что же они надумали. Договорились встретиться в два, а они решили не ждать. Что за спешка такая. Не терпится им узнать ответ. Не терпится».

Дверь кабинета резко открылась, и во внутрь ворвались пятеро крепко сбитых парней чуть ли не одинакового роста.

- Ну, что надумал? – сразу бросил один из них, садясь без приглашения перед Душманом. Этот был старший, среди этой компании. И в первой встрече разговор вел он и сейчас начинает.

- Вроде договорились в два часа встретиться – обводя взглядом всех вошедших, ответил Душман.

- Не может быть – сделал угрожающий вид «старшой» – Я, что-то не помню, по-моему, договорились на утро.

- Шли бы вы ребята отсюда – сказал Душман, как можно спокойнее. – Договорились в два, придете в два. Получите ответ. Мы с вами или без.

- А ты «дядя» не понимаешь видать, с кем говоришь? Грубишь. Придется проучить чуток. Я Странник и со мной никто так не разговаривает.

- Я же вам еще вчера сказал – не дал ему договорить Душман – это не моя база. Не я хозяин. Сообщил я им о вашем визите. Ответ будет к двум.

- Хорошо – согласился Странник – раз ты не хозяин, мы тебя чуть-чуть проучим вежливости. Ага, – и он махнул стоявшей вокруг него четверке команду действовать.

Душман их опередил. Вытащил из ящика лимонку, выдернул чеку и поставил сжатый кулак на стол. Гости замерли разом.

- Ну, что убедительно? – произнес Душман – или разжать кулак? Если попросите, я могу.

- Зря ты, баклан затеял это – встал с места Странник.

- Это не я затеял, а вы затеяли.

- Да нет умник, не все ты понял. Ты думаешь, мы не знаем, чем вы еще занимаетесь? Все мы про вас знаем. Сердюка своего надеюсь, не забыл еще? Царство ему небесное. Недавно убили. Как живой еще стоит перед глазами. Так вот знай, убил его я. Знаешь, зачем я его убил? Нет, не знаешь. Тебе вот по секрету я скажу. Он заказал тебя. Заказал нам. При этом раскрыл все карты, по транзиту наркоты. Собака, которая лает на хозяина и старается при случае его укусить, плохая собака. Такую сразу пристрелить. Поэтому мы поняли, что с Сердюком дела не решить. И оставлять его было не безопасно. Так же мог сдать всех нас, как сдал вас, нам. Вчера мы зашли только познакомиться, а сегодня уже с конкретным предложением. Неужели мы вам просто так на своей территории дадим «дурью» промышлять? Отстегивайте нам процент и работайте. Если нет, то ничего нет. Вот сейчас думайте до двух. Хорошо, что к «ментам» не побежал вчера. Правильное решение. Поэтому мы вчера всему сразу тебя и не посветили. Хотелось узнать твою реакцию. А лимонку больше не вытаскивай. Мы ребята тоже не из «пугливых». Обученные.

Странник направился к выходу. За ним, соблюдая дистанцию, ретировались и другие.

Душман с облегчением убрал лимонку, предварительно вставив чеку на место. Пришлось снова набрать Мурада самому и рассказать о последних новостях. Тот был в ярости. Оно и понятно. На подходе к базе была крупная партия. Рисковать сейчас смысла не было. Ну и с местной «братвой» связываться не хотелось по наркоте. База то работала только на транзит. Лишние рты там не к чему.

Мурад снова взял тайм аут на час.

Душман думал о своем. «Пора было действовать. Больше шансов спрыгнуть с этой «телеги» может и не быть. Сейчас, в любом случае начнется потасовка. Не договорятся они! Лучше базу поменять, чем будут, кого-то почем зря кормить. Единственное, что может пока удержать здесь, партия, которая сегодня должна быть к обеду. Акбер уже со своей троицей давно должен сопровождать груз. С утра встречать уехали».

Снова зазвонил внутренний телефон. Охранник доложил, что «братва» оставила своих людей у ворот. «Уже под контроль взяли. Шустрые ребята. Ну ладно разберемся. Хотя чего мне разбираться с ними. Пусть Мурад или сам Кадыр приезжает и разбирается. Я подписался только транзит контролировать. Вот за это мне платят. Причем хорошо платят. Сами подсунули Сердюка. Вот сами пусть и «расхлебывают». А, в общем, все получилось очень кстати».

Мурад говорил на этот раз спокойно.

- Сколько времени понадобится, чтобы собраться?

- Собраться то соберемся, но въехать не сможем. Охрану оставили «бандюги». Проверяют тщательно. Ничего не могу сделать.

- Акберу уже передали. Он свернет груз. Есть у нас дежурная точка. Там остановим пока. Если договоримся с «братвой», можем на базу в любое время завезти. А если нет, то придется все заново строить. Эту лавку придется закрыть. Ну, договариваться, конечно, будешь ты.

- И, что я должен им сказать?

- Предложи сумму. Скажем, как дань. Будем ежемесячно платить – и Мурад назвал цифру.

- А если не согласятся? Они же ребята резвые. Наверняка на этот раз в боевой готовности приедут. Что мы можем сделать? У нас же команда: я, Акбер и трое бойцов.

- А если не согласятся, пусть подождут меня. Мы сейчас вылетаем. К вечеру будем. Там и продолжим.

Странник со своими архаровцами приехал на двух машинах. Ровно в два. На этот раз в кабинете Душман сидел не один. Подоспел Акбер со своей троицей. На всякий случай каждый припрятал за пазухой по «Макарову». Гости, как всегда ворвались бесцеремонно. Команда у них, впечатляюще выглядела. Все были, как на подбор. Странник вальяжно раскинулся на стуле перед Душманом.

- Ну, что скажешь, директор – с иронией начал он.

Душман сходу объяснил ему порядок сотрудничества. Страннику это явно не понравилось. У него от сказанного Душманом, даже правый глаз задергался.

– Умничаете дорогие мои? Значит, за лохов хотите нас держать? Нас такая сумма не устраивает. Нам нужна доля.

- Раз так – резко ответил Душман – дождитесь хозяина. Надеюсь, через пару часов они будут здесь.

- Ты, что подкрепление вызвал «сучара» – соскочил с места Странник.

Тут, как по команде бойцы с обеих сторон вытащили «стволы».

Вытащил одним из первых и Душман, нацелив пушку на Странника. Ну, стрелять первым никто не решался. Пространство было небольшое, и все понимали, что пули могли рикошетить в любую сторону. Тем более кабинет был битком набит людьми. Так молча, нацелив друг на друга оружие, простояли полминуты.

На Душмана сразу было направлено два «ствола». Ждать было небезопасно. Численный перевес был на стороне противника. Он выстрелили первым. Пуля угодила Страннику между глаз. Одновременно началась пальба со всех сторон. Кто в кого стрелял, было трудно понять. Но тот, кто стрелял в Душмана, попал ему в грудь. Его отбросило. Но при падении он успел сделать еще несколько выстрелов. Каждая из них достигла цели. «Слава богу, в голову не попали» - подумал он, закатываясь под стол. А для груди бронежилет надежен. Не зря он её одел с утра под одежду. Ой, не зря.

Пальба продолжалась. Кто-то стонал от боли, кто-то помощи просил, кто-то кого-то добивал. Все по сценарию, что и стоило ожидать.

Одно было понятно Душману, надо прорываться. Иначе скоро нагрянут менты. Он собрался духом и выскочил с временного укрытия. К счастью оставалось только два человека неприятеля. Уложил обоих, как на тренировке. Выстрелил в одного, а потом в другого. Даже сообразить не успели. Наверно, думали, что Душман уже давно на небесах. Держит ответ перед «всевышним» так сказать. Но ошиблись. С кем не бывает.

Душман обвел взглядом кабинет. Акбер лежал в углу, раскинув руки по сторонам. Бойцы его тоже распластались около него. Разглядывать Странника и его бойцов он не стал. Кто жив, кто мертв, выяснять, у него не было времени. Ему нужно было сейчас быстро исчезнуть. Иначе могло быть поздно. Исчезнуть так, чтобы никто не заметил. На базе все-таки рабочий день был. Правда, он администрацию прогнал, кого - куда. Здание было пустым.

Он успел облить заранее приготовленным бензином весь кабинет, но поджечь не успел. С улицы вовнутрь помещения бежали еще несколько бойцов Странника.

Душман кинул им на встречу лимонку. Вопрос был решен. Дальше они не бежали, упали и лежали. Тогда Душман быстро поджег кабинет и с запасного выхода выскочил на улицу. Пламя стремительно охватило все здание. На улице народу не было. Все попрятались. Боялись шальных пуль, наверное. Со стороны может это, выглядело, как начало войны. Но Душман не думал сейчас об этом. Ему нужно было еще забежать в цех, где фасовали наркоту и тоже поджечь. Там уже все было готово.

Он накинул на голову капюшон и тайно пробрался к цеху. Благо его ни кто не заметил. Пламя так же, как в административном здании, быстро охватило цех. Все! Осталось добежать незамеченным до забора. Там лесочком, дворами и можно спокойно вздохнуть.

Перед тем, как прыгнуть через забор, он остановился, изучая обстановку. Вроде никто не наблюдал за ним. Все сосредоточились у административного здания.

К «братве» помощь подоспела. Но никто не решался в огонь лезть. Покрутились – покрутились да, испарились. Вовремя. Уже слышен вой сирен и пожарных, и «ментов», и скорой помощи. Кто-то всех вызвал.

Оперативно приехали.

Душман сидел на окраине города, за гаражами. Здесь, как объяснил Акбер, в девятом боксе, они разгрузили сегодняшнюю партию наркоты. Разгрузили, машину отправили. А сами приехали на «подмогу» к Душману. Только вот сегодня им не повезло. Как не повезло Страннику с бойцами. «Наверно все обуглились. Пойди, разбери, кто есть кто. Сейчас там жуть, что творится. Допросы, расспросы. Кто до кого. Главное, охранники подтвердят, что «братва» наехала. Отсюда пойдут и догадки. Кто оборонялся, кто нападал. Поэтому нас и убили вот. Так что Душман будешь числиться в списке мертвых. Больше там нечего раскапывать. Цеха нет. Тоже сгорел. Кто знал о цехе? Это Акбер и его три бойца – помощники. Они принимали, расфасовывали, отгружали дальше наркоту. А их, к сожалению нет».

Вдруг у гаража он заметил движение. Подъехала машина. Вышли четверо. Один из них осторожно открыл гаражную дверь и зашел вовнутрь. За ним зашел и второй. Двое остались наблюдать на улице. Так, на всякий случай.

Душман стал, как кошка тихонько подбираться к гаражу. Наступающая темнота, помогла ему, как можно ближе подойти. Осталось метров двадцать. Незамеченным преодолеть это расстояние было невозможно. Он напрягся, готовясь к решительному броску. Сейчас от его реакции зависит все. «Раз, два…..». Он выскочил из укрытия и стремительно кинулся к гаражу. Его заметили и оба потянулись за пазухи. Ну, это уже ничего не решало. Он выстрелил на бегу. Прозвучало один за другим два выстрела. Одному пуля попала в сердце, другому в голову.

Добежать до двери гаража, ему все же не дали. Стрелявший наверняка метил попасть в цель, но Душман успел кувыркнуться влево и забежать за железную дверь гаража. Удар ногой и дверь с грохотом захлопнулась. Но, тот, кто стрелял, из проема двери гаража, успел убрать руку.

«Эх, сейчас бы лимонку» - подумал Душман – «Вопрос можно было бы решить одним махом. Да вот не запасся же. Сейчас придется напролом идти».

Он дернул за ручку двери, и чуть приоткрыв, сразу выстрелил. Одновременно выстрелили и находившиеся внутри. Один за другим. Пришлось снова захлопнуть дверцу. Атака на «ура» не прошла.

Но тут тактику боя изменили противники. Они стали открывать большие ворота. «В рассыпную хотят уходить».

Душман, просчитал предстоящий план неприятеля, и потому, затаился за рядом стоявшую машину.

Ворота открылись не до конца. Противник изучал ситуацию. Они не знали количество нападавших. И где сейчас прячутся.

А Душман ждал. Ждал, когда побегут. Пауза затянулась. Никто не решался первым начинать. Но не долго.

Они кинулись к машине, как и ожидал Душман. Он приподнялся и начал стрелять. Ответный огонь последовал с двух сторон.

Мурад только теперь смог разглядеть лицо противника. «Шакал» - успел он крикнуть напоследок, и пуля угодила ему в голову. Но, даже падая насмерть, он не выпустил оружие из рук. Все было кончено. Оба противника были мертвы.

Душман почувствовал какую-то слабость, что давало с трудом устоять на ногах. Нужно было немедленно уходить. Наверняка охрана гаражей предупредила соответствующие органы о выстрелах.

Кое-как вытирая с ручки отпечатки пальцев, он выкинул «Макаров» и, собрав силы, забрался в машину. Ключи были на месте. Медленно тронулся.

Как выехал, как проехал километров пять от места событий, он помнил местами. Ему казалось, что он ехал автоматически. Был в «отключке».

Машина встала у обочины, у небольшого лесочка. Дальше ехать не было сил. Вся одежда была в крови. Бронежилет не давал вдоволь надышаться воздухом. Он с трудом стащил её с себя на сиденье рядом. Ему попали дважды. Одна пуля угодила в шею, вторая в область бедра, чуть ниже «бронника». Чтобы меньше потерять крови, он ладошкой руки закрывал рану на шее. Но она все равно текла, заливая пальцы красными пятнами. Собрав остатки силы, он попытался выйти из машины.

Со второго раза ему это удалось.

Он побрел вдоль леса. Часто падал. Ну что, то его заставляло вставать и идти дальше. Не переставая, сочилась из раны кровь, отбирая все больше силы. Внезапно перед глазами все помутнело. Он упал. Упал вперед, вниз головой. Ничего не почувствовав. Ничего не понимая. Все мысли его покинули. И он провалился в бесконечный мрак…..

© Shail08 / Мударисов Илдус

Опубликовано 04.03.2013 в 14:49
Прочитано 2052 раз(а)