Металл разорванных сердец…

Город, в котором рождаются и умирают события. Город, в котором у каждого человека есть тайна. Улицы, такие прекрасные улицы. Деревья таят в себе множество увиденных картин. Брущатка, по которой прошло много жизней. И, конечно же, вы – люди, которые видели все, но н о чем не сказали.

Я расскажу вам одну из историй. Историю вечной любви. Возможно, все это происходило на самом деле, а может быть, это просто ветер нашептал ее одной летней ночью деревьям, траве и мостику влюбленных. Может быть, все это был сон, город ведь тоже спит. Я расскажу вам то, что родилось в воображении, подвешенном за тонкую нить сна в реальном месте и в реальное время. Никаких имен. Совпадения с реальными людьми, увы, не случайны, а печальны и закономерны.

Тело, не ведающее боли… Разум, отрицающий явное.… Из маленьких обрывков пустых бессмысленных фраз выстраивается туманный иллюзорный силуэт человека идущего со стороны света. Ты смотришь на него впритык, но никогда не увидишь его лица. А он в то же время видит тебя насквозь, читает твои мысли, словно открытую книгу. И, казалось бы, так будет всегда, но ты можешь увидеть его лицо. Просто докажи безликому, безмолвному силуэту, что правда, истина и свет на твоей стороне. И тогда он ослепнет, этот стоящий спиной к свету, возомнивший себя избранным, безликий глупец. И ты увидишь его лицо изъеденное оспой и огнем и его пустые глазницы, на которых постепенно под лучами обжигающего света нарастают ткани слой за слоем. И вот он уже чист словно младенец. И вот он снова знает правду, настоящую правду о том, что все мы просто люди, и прикоснуться к неизведанному невозможно. А ты, доказавший свою правоту, сам того не желая, отказался от света, который теперь лишь съедает твою спину огненными языками леденящего пламени. И ты будешь лишь силуэтом, туманным и иллюзорным, скитаться по миру в поисках очередного глупца, ставшего у тебя на пути и сумевшего доказать тебе, что свет на его стороне…

Он, человек, рассекающий знакомые улицы по истертым до дыр маршрутам, ищет правду. И быть может, найдет ее. А возможно так и останется этим безликим силуэтом, скитающимся по улицам огромного города в поисках вышеназванного глупца. Сотни лиц, сотни имен и не одного совпадения.

Эта история не о нем. Это история о возможном сценарии вашей жизни или жизни человека, которого вы знаете слишком хорошо, чтобы видеть все его черные мысли. Город хранит множество тайн и эта – лишь одна из них. Вы хотите увидеть счастливый конец? Тогда закройте эту книгу и обманывайте себя дальше. Счастливых концов в жизни не бывает. Миг счастья ведет за собой годы страданий, а вечность, проведенная в муках обязательно увенчаться секундой эйфории.

Это история не о нем. Это история о тебе, ничтожный плод творения урбанизации. Это история о тебе. Наверняка ты неоднократно рисовал это в своих мечтах. Ты хотел любви? Тогда слушай, как это бывает...

Слабо освещенная комната в подвальном помещении старого дома была наполнена странным воздухом. В нем сгустками летали обрывки старых снов, картины из жизни, не попавшие в объектив фотоаппарата, звуки глупых истерик и искренних признаний в вечной любви. Высокий стройный мужчина широкими шагами уже не первый час измерял расстояние от одной стены к другой. Иногда останавливался на несколько минут и просто смотрел в несуществующее пространство, и видел там какие-то картины из прошлого, улыбался, потом плакал и снова продолжал ходить маятником от одной стены к другой. Наконец-то остановился. Присел на старый матрац, своей сильной ладонью зажал хрупкие пальцы руки девушки, лежащей на полу.

- Ты лежишь передо мной…. Такая красивая и такая гнилая…. О чем ты сейчас думаешь, любовь моя?

На ресницах замерзли соленые слезы,

На болезненном теле ожогов следы,

В черных прядях волос засохшие розы…

И нет смысла в пространстве искать пустоты…

Пальцев тонкие нити сплелись с паутиной,

А прозрачная кожа как старый кулек,

Раскрошилась на части и стала картиной,

На которой пестреет кровавый мазок…

В животе, вместе с телом гнилого ребенка,

Копошатся голодные белые черви,

На стеклянных глазах омертвевшая пленка,

Но в них все еще живы обнаженные нервы…

Красота неподвластна гниенью и тлену…

Она, молча, лежит на бетонном полу.

Ее рот приоткрыт. Может быть, она пела?

До того как засохла в угрюмом плену…

Странный воздух хранил внутри себя не только картины и звуки. Там жили образы, и голоса тех, кому нет места больше нигде. Стены страдали шизофренией всеобъемлющей, переполняющей, потолок – визуальными галлюцинациями, пол слышал голоса. Комната все видела, жители все чувствовали. Ангел и демон за всеми наблюдали. Они стояли по разные стороны от девушки. Один цинично насмехался над выражением ее лица, которое до сих пор хранило улыбку, другой – восторгался остатками красоты и плакал. Их диалоги слышал только пол, выражение их лиц видел только потолок, стены интересовались другим, а жители ощущали их присутствие каждой клеточкой организма, и не имеет значения живой или мертвой.

Демон просочивался сквозь сгустки этого странного воздуха, отравляя их своей чернотой, прорезая своим голосом измерения. Ангел ходил следом за ним, и хоть видел его только потолок, некое волшебное свечение при желании мог бы заметить каждый.

Демон:

О. как прекрасна атмосфера в комнате гниющей!

Он тихо так стоит и думает о сущем…

Чудесный сладкий запах меня манит все ближе.

Привет, мой милый ангел, ты тоже это слышал?

Ангел:

Ты жалок, как и весь твой род!

Грязью залит твой мерзкий рот!

Мне отвратителен и он,

Хотя он все-таки влюблен…

И как бы ты его не мучил,

Он все равно тебя не слушал.

И хоть ее убил тогда,

В нее влюблен он навсегда…

Но в этом нет твоей вины.

Это все происки судьбы…

Демон:

Фатальный день… фатальный час…

Смешно…. И ты его прощаешь?

Он предал небо, предал вас!

Да ты и сам об этом знаешь…

Он слабый жалкий человек,

В его глазах нет покаянья.

Теперь он наш на целый век.

Ты выдержишь то расстоянье?

Ангел:

Не тронь меня! Я плачу с ним…

Он кается и молит Бога.

И мы опять ему простим…

Демон:

Ну вот, какой ты недотрога…

Ангел:

Не смейся, адское создание,

Он все равно вернется к нам.

Услышим его покаяния.

В твой плен его я не отдам.

Демон:

Отдашь, отдашь…. Он сделал шаг навстречу.

Он к нам хотел, и мы его примем.

У нас он гость и будет править вечно.

На небо к вам его мы не вернем…

Он так и сидел рядом. Прикасался к ее волосам. Думал о чем-то. Наверное, очень печальном, потому что все еще плакал. Закрывал ладонями лицо, взъерошивал волосы и снова брал ее за руку. И говорил, сам с собой:

- Ох, эти мысли в голове – они меня пугают.

И этот шепот в темноте никак не угасает.

Один кричит во мне, второй стонет потише.

Хочу я умереть в огне и никого не слышать… - потом резко повернулся к ней, заглянул в ее бездонные, но пустые глаза и добавил - Ты научила меня говорить стихами…

Плохие мысли засели у него в голове, и словно стая голодных стервятников разрывали на части его сознание. Улыбнувшись своему мертвому божеству, он вышел прочь из комнаты. Скрипящая дверь снова затянула свою ужасную песню.

- Тебя смажут новые хозяева. – Он странно улыбнулся старой двери.

Ключ в замке повернулся. Он тут же почувствовал, что за запертыми дверями, внутри этой комнаты, забыл нечто важное. Но возвращаться – плохой знак. Но разве может быть хуже, когда осталась только пустота? Он сжал частичку прошлой жизни в своем кулаке. Внутри ключа билось сердце этой странной комнаты. Оно пульсировало, хотело жить так сильно как ни один человек. А он хотел его смерти. Пытался раздавить его, как гнилой помидор, но металл слишком хотел жить. Капля крови осталась на окисленном ключе, который он положил в узкую щель между стеной и дверным откосом. Окровавленная ладонь нежно прикоснулась в прогнившей древесине.

- Оберегай ее…

Он застыл на несколько секунд, снова, устремив свой взгляд в несуществующее пространство, и ушел прочь, не оглядываясь. С каждой ступенькой он отдалялся от ее тела, чтобы быть ближе к ее душе. И казалось, что комната уже утратила свою власть над ним, но все было наоборот. Шепота в голове уже не было, а крики оглушали.

Но вот он уже там, где должен быть. Именно в том месте, именно в то время. Солнце уже уходило на покой, чтобы утром снова улыбнуться миру, а он хотел уйти, чтобы больше никогда не вернуться.

Мысли развеялись, порыв воздуха ворвался в его легкие.

- Жизнь должна уйти прочь как день, позволяющий ночи взять над собой верх… - слова уходили из ниоткуда в никуда.

Удушье разрезало тело на мелкие кусочки, как мясник, оставивший после себя груду кровавого мяса.

- Я в ловушке. Жизнь. Смешно. Она сама себе расставляет капканы. Как в них не попасть. Если они лежат прямо на твоем пути. На том пути, который ты прописал себе сам. Жизнь. Смешно. – Он уже не плакал. Ему уже не было ни больно, ни страшно. Все вокруг казалось пустым и неестественным.

Идея уйти завораживала его до последнего прилива крови в сердце внутри еще живого, но уже ждущего смерти тела.

Он стоял на крыше и пустым взглядом измерял расстояние до земли. Он не хотел лететь вниз. Он хотел уже быть там, лежать на холодной земле, врасти корнями в нее, до самых глубин, до самого ядра, дотронуться до раскаленной магмы видоизмененными руками, стать одним целым с планетой, на которой родилась, жила и умерла она.

Но что-то было не так. Что-то тянуло его обратно. И кто-то держал его здесь. Сомнения не покидают человека никогда. Тем более, когда он уверен в своей правоте. Они цепляются в него своими острыми когтями, толкают на крайности. И что же делать? Нет. Скорее крайности заставляют нас сомневаться.

Демон:

Ну вот, еще одной ступенькой ниже…

И преисподняя пасть свою открыла…

Иди на голос! Ты же меня слышишь…

Ты очень слаб, а я лишь твоя сила…

Ангел:

Не нашептывай слова

Искушения на ухо.

Проклят ты и жизнь твоя –

Вечность в бесконечных муках.

Я сияющим крылом

Прикоснусь к его челу,

Будто все было лишь сном

В дом на крыльях отнесу…

Демон:

Ты живешь с головой в облаках.

Ты не видишь, как он одинок.

Слышишь боль в его нежных словах?

Ты читаешь пробел между строк…

Он несчастный как раненый зверь.

Это хуже чем муки в аду.

Не держи…. Лишь закрой за ним дверь.

Он умрет. Я ему помогу…

Ангел:

Ты посмотри ему в глаза!

Там крик о помощи увидишь…

Течет соленая слеза…

А ты его так ненавидишь…

Демон:

Будь проклят вместе с ним и ты!

На этот раз я отступаю.

В его душе гниют цветы.

И я ее ведь все равно сломаю…

Никто не даст ему уйти, когда он здесь так нужен. Его душа поставлена на кон. Она разыграна на шахматной доске между ними, между добром и злом. И как бы ни было банально, никто не знал, когда настанет его час. И он не знал.

Момент покорил сознание. Порок отчаянья не видел смысла отпустить ее. Он не мог оставить то, что было словно сон, спокойный и нежный. Тот сон, от которого она не проснулась.

- Реальность - это иллюзия, разорванная в клочья, а жизнь - всего лишь игра под названием " почувствуй себя ничтожеством". Кто-то отворачивается от тебя сам. От кого-то отворачиваешься ты, и тебе плюют в спину раскаленной лавой ненависти или же бьют ледяным клинком изощренной мести. Жизнь - это игра, которую при любом раскладе не выиграешь. Бесполезно даже пытаться. Главное не пасовать. Лучше проиграть все, чем остаться ровно с тем, с чем родился. Лучше проиграть. И я продолжу игру. - Он цитировал ее слова. Он смеялся ее голосом. Он смотрел ее глазами. Он доживал ее жизнь.

Немного боли и немного слез. Печаль оставила клеймо на человеческой душе, еще живой, еще такой желанной.

Решил уйти и вновь вернулся. Он стоял на пороге, за пару шагов от ее души, но не смог бросить тело и снова пришел к нему. Что-то держало его на короткой цепи. Снова эта комната с его стальным, бессмертным сердцем, скрипящая дверь, затхлый, густой, наркотический воздух, старый матрац, глупая черно-белая картина, свечи, расставленные по периметру, мигающая лампочка и она. Лежит, молча, как ни в чем не бывало и цинично улыбается, словно знала, что он вернется. Возможно, она хотела бы открыть глаза и увидеть то, во что его превратила, своей неуместной кончиной.

Он опустился на колени рядом с ней и снова взял за руку.

- Ты просила отпустить тебя. А я не могу. Прости.

Он лег на матрац. Подложил под голову вышитую крестиком подушку и жадно вглядывался в ее неподвижный лик. Что-то держало его. Но не бездыханная плоть, а те воспоминания, которые хранила она и эта комната, наполненная до состояния взрыва эмоциями прожитых дней. Забыв обо всем на свете, пустив свою жизнь по течению, он натыкался на скалы, разбивался, но не мог умереть. Он чувствовал себя живым только здесь, а все остальное было похоже на сон. А во сне не умирают.

В темном подвале, при свете ароматизированных свечей, которые слегка маскируют запах ее разлагающегося тела, на старом матрасе он медленно погружался в сон. В этом состоянии он воспринимал все иначе. Тонкая грань между реальностью и иллюзией была уничтожена. Образы всплывали в пространстве, словно вырываясь из омута на глянцевую поверхность темной воды. Голоса наполняли воздух. Время не имело значения. Он вроде бы еще не спал и в то же время видел и слышал нечто нереальное. Он боялся даже дышать, чтобы не испортить все. Он видел как она открыла глаза, и повернула голову к нему. Протянула руку и закрыла холодной ладонью его глаза. Он ощущал слабый поток ледяного воздуха из ее рта. Она шептала ему на ухо свои стихи. Он знал их наизусть и бесшумно шевелил губами, повторяя за ней. А она все продолжала шептать:

Закрой глаза…

За окном гроза…

Усни навек…

Видишь белый снег?

Сожми ладонь…

Вытри тряпкой кровь…

За нами дверь…

Кто спасет теперь?

Уйми свой страх…

Слезы на глазах…

Да все пройдет…

Кто-то нас спасет…

Ее голос оборвался, пелена с глаз исчезла. Она снова неподвижно лежала на полу рядом с ним. Но что-то темное опустилось сверху и вжало его в пол так сильно, что кости хрустели под весом непостижимости черной вечности. Голос звучал раскатами грома внутри его головы, вытесняя и деформируя его собственные мысли. Слова были подобны раскаленным железным спицам. Они пронизывали его мозг, причиняя неописуемую боль.

Демон:

Ты помнишь запах вымытого тела?

Зашитые порезы на руках?

Тот нежный голос? Она в душе пела…

И легкий хрип в прошептанных словах?

Её лицо умытое слезами?

И легкий и воздушный силуэт,

Танцующий на небе с облаками?

И синих глаз неповторимый цвет?

Ты помнишь, как она умела слушать

Словно читая строки из души?

Ты помнишь…. Тебя слезы душат…

Но ее нет…. И больше не найти…

А потом все затихло. Он снова мог дышать. Но зачем? Голос был прав – ее больше нет, ее не вернуть. И внутри стало пусто. Вакуум. Ничто помноженное на ноль.

Но природа играет со своими марионетками по собственным правилам. И он провалился в глубины собственного разума, или еще чего-то там, что управляет нашими снами.

Он видел себя со стороны, стоящего на крыше небоскреба, раскинувшего руки, словно птица, и готового совершить свой последний полет. Небо переливалось всеми цветами радуги, приковывая даже самые непокорные взгляды к невообразимым картинам. Сердце гулко стучало внутри, и в такт этим ударам будто бы содрогался весь мир. Он уже сделал шаг вперед, но огромные руки из разноцветных облаков отнесли его к солнцу, потоками теплого ветра и запахом фиалок, где он и сгорел…

Он проснулся от шума дождя.

- Правду говорила. Закрой глаза. За окном гроза. – смахнув с лица мокрые от холодного пота волосы, он подвинулся ближе к девушке и начал медленно проводить кончиками пальцев по нежной но уже давно не свежей и ледяной коже ее неподвижного лица. - Ты являешься мне во снах. Я просыпаюсь и ты снова рядом. Я вижу твой взгляд в лицах людей идущих мне навстречу. Обрывки твоих фраз звучат во всех песнях. Твоим запахом пронизана каждая молекула воздуха. Ты рядом…. Ты везде…. Ты со мной…. – время от времени он переводил дыхание и снова начинал говорить, все быстрей и эмоциональнее, словно боялся что-нибудь забыть, или не успеть передать своему глухому слушателю - Прости. Я не хотел, чтобы все было так. Я просто хотел тебя любить. Каждую секунду своей жизни тонуть в твоих теплых объятиях…. Когда я впервые случайно встретил тебя, то в твоих глазах я увидел лица наших еще нерожденых детей, в твоем голосе услышал их смех. А теперь ты здесь, лежишь на полу с мертвым ребенком в утробе. Малыш мог бы назвать меня папой…. Но я все испортил. Ты сейчас здесь…. Ты повсюду и в то же время нигде…. Прости… - слезы катились по небритым щекам и капали на ее лицо, словно это она плакала - Я помню твою улыбку. Ты сияла изнутри. Наверное, в детстве ты проглотила Луну. Я помню как по ночам, в кромешной тьме, твои волосы и кончики пальцев, твоих тонких и слабых пальцев, излучали дивное сияние, которое освещало даже самые укромные ниши моего черного сердца. Ночь цвета крыла ворона…. А ты звезда…. Моя звезда! Ты и сейчас не утратила того блеска. Ты – центр моей вселенной…. Вся моя жизнь вращается вокруг тебя…. Ты моя… - он вытирал свои слезы с ее лица мокрыми и потрескавшимися губами. - Я помню твою походку. Ты словно вовсе не касалась земли. Может быть, ты могла ходить по воде, словно высшее совершенное божество. Я не знаю…. У нас было слишком мало времени, чтобы узнать друг о друге все. Хотя ты, наверное, знала…. Ты видела мою душу… - их пальцы переплелись - Мы ходили по земле вместе. Мы были двумя крайностями, соединенными своими сердцами, как сиамские близнецы…. Мы были одним целым. Ты взлетала вверх, к самым тонким небесным сферам, а я врастал в почву. Мы держались на поверхности только потому, что были вместе. Я не давал тебе улететь, ты не давала мне упасть. Каждый из нас был для другого якорем в бушующем море персональных страстей. А теперь я один и каждой секундой, я все глубже и глубже погружаюсь в зыбучие пески своей сожженной дотла печали… я тону в своей собственной грязи… - он провел рукой по ее волосам, поднялся и начал расхаживать по комнате - Ты любила танцевать, а я не умел. Ты танцевала, двигаясь как луч света на надгробие моего темного сердца. Ты, танцующая во тьме… - он закрыл глаза и окунулся в воспоминания тех далеких дней, когда она учила его танцевать венский вальс. Он начал кружиться по комнате, изображая подобие танца. А потом упал, споткнувшись об ее ногу, и разрыдался.

Ангел:

Его душа не так черна, как он желает.

Она была не так прекрасна, как в мечтах.

Он инеем покрыт и понемногу тает

И тихо кается в своих пустых словах…

Демон:

Две жизни грузом не его плечах

Лежат как две надгробные плиты.

И пусть он молиться как праведный монах

Его душа уже познала горечь темноты…

Прошел час или два, а быть может лишь несколько минут. Слезы уже были на исходе, и он поднялся с пола, не удостоив ее взглядом, пошел в дальнюю часть комнаты, где весела картина. Зажег еще одну свечу.

- Я никак не могу понять, почему ты так любила эту глупую картину? Что в ней особенного? Порой я даже ревновал тебя к ней… - он взглянул на нее через плечо, словно, хотел увидеть ответ на ее лице. Резко выпустил из легких воздух, пытаясь этим заглушить то ли стон, то ли рык. Снова закрыл глаза, погрузившись в воспоминания.

«Было около двух часов ночи. Я проснулся от того, что не ощущал рядом твоего тепла. Открыл глаза. Ты сидела на полу и при тусклом свете одной свечки быстро записывала что-то в старую тетрадь. В твоих растрепанных волосах играли отблески огня, наполняя глубокий черный цвет теплыми тонами осени. Вырвала страницу и поднесла ее к свече, потом резко отдернула руку и, скомкав листок, бросила его в угол. Закрыла ладонями лицо, взъерошила волосы и потянулась за бокалом вина. Сделала несколько глотков и потушила свечу. Твои шаги приближались ко мне, но тогда ты прошла мимо. Скрипнула дверь и ты ушла в ночь. Я долго лежал в темноте. Я тогда ничего не понимал. Я и сейчас ничего не понимаю. Утром ты не вернулась. Я помню, как читал то письмо, которое ты так не осмелилась отправить. Та девушка, что нарисовала это глупую картину, так его и не получила. Она была для тебя чем-то важным, она хранила твой секрет, вот только какой секрет? Нет, ты просто любила ее, по-настоящему любила. Эту девушку или картину, я запутался. Глупая картина, я почему- то ее ненавижу.… Это она убила тебя.… Ненавижу это письмо. Но почему-то до сих пор храню его в шкатулке »

Незаметно подкрался рассвет, и сквозь крохотное грязное окошко у самого потолка ворвался слабый луч осеннего солнца. Живой призрак этого крохотного мира мгновенно умер, окаменел, врос деревом в пол. Лишь глаза его сияли счастьем и болью одновременно.

Он стоял в двух шагах от нее и боялся подойти ближе. Он боялся спугнуть этот удивительный момент. Она казалась ему живой. Под тонкой шелковой тканью ее небесно-голубого платья, ели заметное движение. Ему казалось, что она дышит… дышит полной грудью. Он хотел думать, что она спит сладким сном. Он боялся подойти ближе. Боялся спугнуть этот миг, который невидимым дыханием оживил его любовь. Тихий стук в дверь спугнул миллион бабочек жизни, облепивших ее усопшие тело своими прозрачными крыльями. Тихий стук снова убил его ожившую мечту. Этот жестокий стук, родившийся в его голове, словно напоминание о том, что он больше никому не нужен, разбил на осколки зеркало его воображения, которое он склеил своими мечтами, в надежде вернуть ее хотя бы на миг, слишком идеальную для этого уродливого, отвратительного мира…

Назойливы луч уже холодного солнца начал ласкать ее бледное лицо и напомнил то единственное лето, которое они провели вместе, живыми и здоровыми, веселыми и влюбленными.

Измученный бесконечностью бессонных ночей и непомерным количеством излитых слез он при свете выглядел еще более мертвым, чем она. Но что-то вдруг всплыло на поверхность его памяти, и лучезарная улыбка осветила лицо, снова вдохнув жизнь в полумертвое тело. Присев на корточки рядом с ней, предварительно освежив бокал с недопитым вином, он, снова обращаясь к ней, заговорил:

- А ты помнишь наш отдых у озера? И то, как ты любила вплетать полевые цветы в свои волосы? Ты была похожа на лесную нимфу из старых, истертых до дыр народных сказок. Ты была моей сказкой. Такая свежая и чистая как цветок фиалки. Твое платье украл ветер. Это ты подарила миру все самые прекрасные ароматы, все цвета радуги и конечно, самые искренние чувства… - опустился на колени и поцеловал ее в лоб. - Я хочу быть с тобой. Ты слышишь меня? Я хочу быть с тобой…. Всегда… ты слышишь? – безумный шепот оборвался, его сменил плач, тихие всхлипывания и слегка сумасшедший смех, а потом тишина.

А потом снова заговорила комната.

Демон:

Романтика… романтика, как мило!

А в теле у него бурлит такая сила.

Его душа – в ней столько нежной лести.

Пора им быть навеки вместе…

Из открытого окна дул теплый ветер, удивительно теплый. Наверное, просто пекло подобралось слишком близко к ним. Горящие, словно огонь звезды, освещали комнату. Безликий человек, окутанный страхом, стоял на старой трухлявой табуретке. Жесткая веревка оплетала его шею, словно ядовитая змея. Он думал…. О чем? Никто этого не знает…

Прядь волос упала ему на лицо, и горячая слеза покатилась по губам. Соленый вкус напомнил ему о ней. Она была его жизнью, а он стал ее смертью…

Ангел:

О, Боже! Что с ним происходит?

Его душа во мрак уходит…

Он вновь отрекся от земли.

Прошу, Господь мой, помоги!

Демон:

О помощи ты Бога не проси.

Скорее к нам его во тьму пусти.

Ему там будет хорошо, я обещаю,

А его жизнь на небесах я проклинаю…

Ангел:

Я не пущу его, ты даже не надейся!

Я заберу его с собой на небеса.

Ты с сумраком своим в едино слейся,

А в жизни у него свободы полоса…

Демон:

Бессмысленно все это и ничтожно…

Ты жалок, ангел, он уже со мной.

Его мечты спасать тебе уж поздно…

Смирись, несчастный, он уже не твой…

Наполненная до избытка пустотой ситуация ничего не предвещала. Немного безумия, капля эгоизма и океан безрассудности, ах, да, наверное, еще любовь.

Говорил он с ней, с собой или с кем-то еще. Просто говорил, или скорее кричал, а может быть шептал:

- Я не Бог. Но я силен. Я владею этим моментом под названием «здесь и сейчас». Я проношу в жертву этой великой любви свою жизнь, вслед за твоей. Наш союз был освещен небесами, но медовый месяц мы проведем в аду…

Для антуража не хватало тумана и молний.

Он замер. Прошло несколько секунд, и он начал расшатывать табуретку, чтобы обрести покой, чтобы прыгнуть в ее объятия и сказать: «Я весь твой!». А в голове тонкой струей потекла мысль: «А вдруг… вдруг твоя душа скитается здесь, вместе с моей, вдруг ты еще не там… я не смогу быть снова один…». Он снял петлю и слился с темнотой крошечной комнаты. Звезды погасли, и ветер вновь стал холодным. Она в тот момент была рядом…. Ее голос… вновь ее нежный голос…

Она:

В твоих глазах сверкает блеск огня.

Моя надежда умерла последней,

А я ведь так хотела быть твоя,

Но суждено остаться только прежней…

Я твоей душе так много сладких грез.

Тебе так нелегко прожить на свете.

Меня лишь окружила тень берез

И в парке солнца мне уже не встретить…

Смотрю на небо – чудный звездопад.

А тело тихо в дрожь бросает.

Коснись меня, как нежный снегопад

И как осколок льда. Любовь кусает…

Как тот прекрасен миг, когда ты со мной рядом.

Я ощущаю рук твоих тепло.

Пронзи меня своим столь нежным взглядом,

Дай мне понять, что сердце ожило…

Коснись моей души своей стрелой Амура.

Я так хочу почувствовать любовь.

Пойми, что в сердце у меня столь нежная фактура

И как внезапно в жилах закипает кровь…

Твои слова сильнее всех поэтов,

Они быстрее самых бурных волн.

А я стою на грани между тьмой и светом

И думаю все только об одном…

Как я хочу, чтоб ты был сейчас рядом,

Чтоб нежно душу обнимал,

Чтоб мы с тобой столкнулись взглядом

И ты меня поцеловал…

Реальность куда-то исчезла, безумие комнаты, и иллюзорные образы вытеснили ее туда, где взорвалась реальность. Постепенно, обретая форму и структуру, Абстракция изначальных крайностей переместилась из бездны параллельных измерений в старый подвал, туда, где в живых осталась только любовь, или что-то вроде нее.

Силуэт, именуемый прежде Ангелом, облокотившись о стену, перебирал складки своих белых одежд из неведомой ткани:

- От этих сладких слов я таю словно шоколад в вашей адской печи…

Рядом с ним сидело нечто подобное человеку, только кожа его была словно потрескавшаяся и засохшая вечно пылающая лава. Точеные гранитные черты лица и глаза чернее ночи, чернее всего - Демон:

- Если бы я был подвластен чувствам и мог плакать, то залил бы слезами все вокруг…. Но, увы…

Ангел:

А как ты стал таким?

Демон говорил вкрадчиво, словно самому себе. Казалось воздух, который он выдыхал, горел, пылал и плавился:

- Я бы хотел сказать тебе правду, но все воспоминания были сожжены пламенем Гиены огненной. И лишь мелкие обрывки былых событий сохранились на пожелтевших кусках пергамента, но сложить из них единое целое невозможно, как и вернуть мне человеческое обличие. Я ведь тоже был человеком, как и он. Я знаю как это – жить, умирать, любить, ненавидеть…

Реальность снова взорвалась, и все вернулось на свои места. Она и он, а дальше пустота, лишь голоса и контуры, и яркие вспышки. Наверное, нам просто нельзя видеть, слышать, и чувствовать все это вместе, одновременно, иначе мы узнаем обо всем. Я лишь стена, ты потолок, а кто-то за кадром пол или ключ. Где-то же должно быть наше бессмертное сердце.

Ангел:

Откройся мне, я все пойму…

Демон:

Хотелось многое сказать, за многое ответить.

Мечтал я взгляд свой отвести и всех вас не заметить…

Ходить по кладбищу прохладном, искать там вдохновенья…

Надгробков серость для меня – лишь способ откровенья…

Смотреть с надеждой в небо, считать ночные звезды…

Забыть про все плохое, стереть руками слезы…

Дышать с мечтою в сердце и думать – все прекрасно…

Стоять на грани смерти ведь было так опасно…

Ангел:

А что дальше?

Демон:

Дальше… дальше…. Старый свиток и три капли крови… и я стал другим… другим навсегда…

Ангел:

Я жду рассказ, ты душу мне затронул…

Демон:

Холодная рука разрыла землю над могилой

И тело зверя окружило страшной силой…

Бездушный человек, стоящий на коленях

Укрылся моментально в каких-то мрачных звеньях…

Кровь тихо просочилась с его раздертой плоти

Что боль его терзает, он был совсем не против…

Он взглядом убил небо. Уперся кулаками.

Остатки прежней жизни все унесло ветрами…

Ангел:

Ты умер навсегда…. Что было после смерти?

Демон:

Я сотни вечностей сидел

Цепями скован, нерушимый.

Я не кричал, я лишь хрипел

И страх во мне непостижимый

Лишь нарастал…. И каждый миг,

Словно на части разрывая

Мой первородный смертный лик,

В столетия перерастая

Замучил до смерти мой дух

И превратил мой век в мгновенье.

Господь мой – повелитель мух,

А прошлое мое – забвенье…

Я умер. Стал другим навеки,

Тысячелетия и миллионы эр…

Огонь в аду съел губы, нос и веки…

И бог мой – Самаэль и Люцифер…

Ангел:

Печальную историю ты мне поведал.

Ты был глупцом и что творил не ведал.

За что ты продал душу? За любовь?

За что пролил бесследно свою кровь?

Ты вмиг лишил себя мечты и сладких снов…

Лишь отдал свое тело в плен оков…

Демон:

Я в жалости твоей уж точно не нуждаюсь.

Я сделал выбор. В нем я не покаюсь.

Теперь ты должен рассказать мне о себе,

Сияющий луч света в этой тьме…

Ангел:

Я лишь хранитель милости небес

Что послан был сюда для утешенья

Я весь внутри и я снаружи весь

Я просто есть а вне меня забвенье

Демон:

Медовый лик, зеленые глаза,

Небесный взор и пепельные крылья

И волосы ложатся как вода…

Но сказка в твоем мире не оказалась былью…

Он:

Две высших крайности безлики и пусты

Слова бессмысленны, имеют смысл поступки.

Реальность – зло, удел добра – мечты…

Жизнь лишь мгновение, а вечность – только сутки…

Две высших крайности не слишком высоки, поскольку опустились в эту яму. Его мысли были измучены болью. Он стал на колени у ее изголовья, и долго вглядывался в изъеденное временем и природой лицо. Кончиками пальцев нежно касался ее волос. Неожиданно истекающую кровью душу охватил покой. И воспоминания вновь потекли тонкой струйкой из больных глаз, унося его в потоках своих бурных рек назад во времени.

- Ты помнишь нашу первую встречу? Слезы на твоих щеках? Такие же как на моих сейчас? – он улыбнулся и вытер ладонями небритые щеки. - Ты, человек без дома и пути назад, две бутылки дешевого портвейна, этот старый матрац. Я обнимал тебя нежно, боясь спугнуть, словно крохотного мотылька. Ты летела на свет. Я был свечей, дарящей тепло и спокойствие. Я не обжигал твои бархатные крылья. Я выпустил тебя из старой картонной коробки. Я подарил тебе всю красоту этого мира, всю свободу, которую только смог отыскать в нем, материальном воплощении лжи и притворства. Я подарил тебе новую жизнь… - некоторое время он, молча, перебирал складки ее платья, а потом продолжил. - Я нашел в тебе ту частичку себя, которую давно потерял. Я бы не смог лишиться ее вновь. Жить в мире без тебя я бы не смог. И в том, что я сейчас здесь, жалкий и беспомощный, тонущий в собственном одиночестве, виноват сам. Ну, что ты улыбаешься? – сильная, но нежная ладонь прикоснулась к ее щеке, а потом он зажал двумя пальцами ее подбородок, словно хотел повернуть к себе и заглянуть в глаза. - Ты смеешься надо мной? Да, я признаю свою вину. Все могло быть иначе. А, может, это ты виновата?

Он резко дернул ее голову, но окоченевшее мертвое тело не поддавалось провокациям, что еще больше приводило его в гнев.

- Ты хотела от меня уйти, хотела бросить меня. Я бы не смог без тебя. Ну, вот, ты снова меня злишь. – Грудной рык раздался в его теле, делая его подобным обезумевшему зверю, злящемуся на непокорную добычу. Обуздав свои беспочвенные страсти, он продолжил свой монолог. - Помнишь, я писал твое имя на сигарете. Ты думала, что я хотел лишь докурить ее и выбросить. А я только хотел дышать тобой. Я лучше пойду. Мне нужно побыть одному. Спи…

Шаги уходящей жизни неожиданно привлекли внимание стен, и они запели, то, что слышали давно, из уст своей королевы, нынче безмолвной. Слова, такие пустые и бессмысленные звучали сотней голосов, звуков, криков, в ритме невиданной никому музыки. И хрупкий женский полупрозрачный силуэт в голубом платье медленно двигался по периметру под дивные диссонансы многоголосья четырех стен. Пророчество всегда в конце.

Случайно тронь меня за руку

И загляни в мои глаза.

Доверь мне душу, словно другу,

Стань моей жизнью навсегда…

Прижмись к губам моим губами.

Так сладко будет в этот миг…

Поем мы в унисон сердцами,

Весь лишний шум вокруг утих…

Откроем крылья за спиною,

Взлетим на небо, словно свет…

Да, я с тобой, а ты со мною…

Нет больше зла, страданий, бед…

Но миг пройдет и все разрушит.

Мы вновь чужие. Все, конец…

И нас с тобой, как всех оглушит

Металл разорванных сердец…

На улице веяло прохладой. Он спускался по ступенькам, постоянно оборачиваясь. Внезапно споткнулся и упал. Боль. Он почувствовал боль внутри. Его душа ударилась об угол камня. Нет, не лежавшего на полу. А об острый камень в его умершем сердце.

Он достал платок, который когда-то ему дала она. Он снова утонул в мыслях и воспоминаниях. Вытер кровь, которая сочилась с его разбитого носа. Голубой, когда-то вышитый цветами платок, стал окровавленным.

Он поднялся, как будто ничего не произошло, и пошел дальше вглубь парка, Мариенского парка, в котором они когда-то ходили вместе. Серые тучи укутали небо одеялом, предвещающим дождь. Влажный воздух наполнял пересушенные сигаретным дымом легкие. Он медленно шел не замечая случайных прохожих, которые спешили скрыться в теплых домах от холодных, редких капель.

И вот он поднимается на деревянный мостик, перебирая взглядом все замочки, находит его. Он один среди всех, самый большой и самый красивый… Она так считала…. Вот она, клятва: «ОН + ОНА= ВМЕСТЕ НАВСЕГДА».

Снова это чувство. Как будто что-то упало в желудок. Снова боль. Хорошо, что он взял с собой старую дедушкину бритву.

Он стоял на коленях и смотрел в небеса, которые плакали кровавыми слезами. Он нуждался в прощении, но знал, что никто и никогда не простит его. Он тихо шептал что-то себе под нос и с силой все глубже вгрузал в промокшую от дождя землю. Его глаза сверкали необъяснимыми огнями, а окровавленные руки перебирали опавшие гнилые листья.

Звон в ушах и легкость в голове ясно давали ему понять, что момент настал.

Ему вновь стало холодно. Он испугался. Нет, не смерти, себя, своих чувств. Он не смог, опять не смог. Шум в голове помешал ему или он помешался на этом шуме…

Источник не наполнился водой, а земля не укрылась зеленой весенней травой. Запах не развеялся, а жизнь все-таки продолжала сопровождать его по аллее, заполненной чувствами. Раны ныли, а он не слышал боли.

Игра продолжалась. Провокации ее окончания не давали плодов. Искусственно спровоцированное желание умереть не достигло кондиции. Еще один повод вернуться к началу.

Он возвращался в пустоту. Он шел домой, вытирая слезы руками и при этом размазывая кровь по лицу. Его промокшие джинсы отражали свет фонарей. Бездонные глаза блестели от ужаса, который он переживал вновь и вновь. Он был словно призрак. Он охрип от крика. Его уже раздражал даже собственный голос. А она? Она была как соловей в райском саду. Ее голос всегда дарил ему тепло и ласку. Ее руки, словно шелк скользили по его щекам. Он опять вспомнил ее. Она в его сердце возрождается из пепла словно феникс, снова и снова. Ее голос вновь пронзил кричащую тишину в его голове. Он опять слышит ее, будто бы она идет рядом и неустанно нашептывает ему на ухо слова… свои слова…

Я слышу твое дыханье.

Ты стоишь у меня за спиной,

Но чувствую я расстоянье,

Как будто стоишь за стеной…

Ты смотришь глазами влюбленными,

Но я вижу в них только страх,

И руки в огне разъяренные,

И в сердце твоем только мрак…

Ты дышишь мне вслед так растерянно,

А я лишь стою и молчу.

Ловлю я твой взгляд так потерянно,

Сквозь боль и разлуку кричу…

Ты хочешь почувствовать боль мою,

Но страшно тебе осознать,

Что придется меня отдать огню

И любовь нашу из жизни убрать…

Но я так хочу побыть с тобой,

Мгновенья потерь ощутить.

Но как же тебе сложно быть со мной.

И все же придется забыть.

Возьми же скорей всю любовь к себе

И дай мне холодный нож.

Оставь лишь душу мою себе,

А я сохраню только дождь…

Как только увидишь капли на окне,

Так знай, это буду я…

Я на вечность останусь в этой воде…

Навеки я буду твоя…

Ее голос сопровождал его да самой двери, вечно повторяясь и не давая покоя.

Он пришел домой, его веки стали тяжелыми, он заснул. Он мечтал увидеть ее вновь хотя бы во сне. Но мысли были пусты, как и сновидения, лишь вспышки ярких цветов и дороги, не ведущие никуда.

Не открывая воспаленных глаз, он крепко сжал ее ладонь, дрожащими от волнения пальцами и прошептал ели слышно:

- Ты – все, что у меня есть и все, чего не стало. Любовь моя. Моя любовь.

Узкий проход между адом и раем.

Зовут голоса с обеих сторон.

Сомненья…. Куда сделать шаг мы не знаем.

Мы просто стоим в проеме дверном…

Сияющий ангел нам шепчет устами

О том, как прекрасен небесный эдем.

А демон лишь смотрит земными глазами.

Что ждет нас внизу и так ясно всем…

Демон:

Он врос в кусочки той земли,

Там, где стояли лишь они.

Не в силах больше сделать шаг.

По сторонам лишь свет и мрак…

Ангел:

Осколки льда из глаз летят.

Они ведь быть должны слезами.

Но он был создан проклинать.

И был украден холодами…

Демон:

А в сердце жар, хоть разум мертв.

Чтоб чувствовать, не нужно мыслить.

И путь назад давно уж стерт.

Страданья в воздухе повисли…

Ангел:

Мы вновь стоим в самом начале пути. Ни я ни ты не в силах что-то изменить. Я не излечу его душу, а ты не сожжешь ее дотла. Мы бессильны. Мы лишние в этом мире. Он сам себе Бог и Дьявол…

Демон:

Взмахни крылом и поднимайся в небо

Ты, ангел, нерожденный на Земле.

В самую высь, туда, где еще не был.

Я буду здесь, молиться о тебе…

Смотри и небес и поливай слезами

Тела неверных загрязненных душ.

Смотри своими светлыми глазами…

Капли тебя в воде осенних луж…

Ангел:

А ты ступай в свой черный мир несчастья

И на драконьих крыльях унеси

Все его горечи, обиды и ненастья.

И для него прощенья попроси…

Распахнулись крылья, и ангел взлетел в светлое небо. Его меч сверкал в пустой тишине. Его глаза, словно кровь алые и бездонные. Он светлый воин. Он пытался бороться за добро. Мерцающие молнии делают его лик еще прекрасней. Небо в гневе…. Значит он не смог. Ему остается только просить прощения перед Богом, за то, что отдал человеческую душу пустоте.

Легион невыразимых лиц с непроизносимыми именами обступают демона со всех сторон. Разрывают в клочья его кожу, вырывая ее с кусками плоти, отслоившейся от костей, когтистыми лапами, которые срослись с обожженными адским пламенем крыльями. Лишь крики, стоны и скрежет зубов. Здесь нет музыки. Здесь только вечные страдания и боль…

Время летело, но в этой комнате оно давно остановилось. Все было как прежде. Густой наркотический воздух, мигающая лампочка, и две любви, одна мертвая, а другая гнилая.

За окном шел снег… тихий и мокрый. Все вокруг укуталось в белое, как в одеяло. Грусть…. Я грустила вместе с ним, пытаясь прийти на помощь. Но нет, бессмысленно…. За окном шел снег. Он дарил ему спокойствие.

Смешались в единое целое все слова и события, фантазии и сны, галлюцинации и возможные сценарии жизни. Он навсегда остался в той комнате, где веет трупными ядами и фиалками… Я пахла фиалками…

Он испустил последний вздох, рядом со мной, держа меня за руку, с закрытыми глазами, на радужных оболочках которых, я кружилась в ритме вальса среди цветущих яблонь.

© toramorr / Tora Morr

Опубликовано 11.03.2013 в 11:05
Прочитано 784 раз(а)