Удрученные идиоты

Бошко Тадич подкурил сигарету. Затянулся поглубже, наслаждаясь дымом. Дым - это единственное в жизни, в чем Бошко был уверен. И значит, моментов с сигаретой можно было ждать.

"Чего я жду?" - подумал Бошко. И ему вдруг стало противно. Так бывает, когда окружаешь себя потоком событий, целей на день-два, лишь бы не останавливаться сейчас, не оценивать свою жизнь объективно, без всяких возможных и потенциальных улучшений.

Ну да, ну да. Как он признает в себе неразделенную любовь, он же мужик. Мужики не признают свою слабость. А чувство к женщине для них и есть слабость. Вот и сейчас в нем боролось желание разрыдаться, упасть на колени и желание уничтожить в себе эту ужасную силу, привычку или что там еще, что заставляло мысли возвращаться к Наталье. "Я не признаю в себе слабость" - думал он. И это равнялось признанию.

Наталья ехала на эскалаторе в метро, в сотый раз, в ненавистном метро, слушала музыку, в сотый раз одну и ту же. "Чего я жду? - думала Наталья, - Что он признает свою неправоту?". И стало понятно, что этого не может быть. Мы лучше будем одинокими, несчастными, но гордыми. Мы лучше сдохнем, чем извинимся. Мы лучше ни хрена не оставим себе, чем предадим принципы. Закомплексованные, удрученные придурки. Безнадежные курильщики и алкоголики. Выбираем это возвышенное состояние страдания вместо земного и реалистичного "Мне тяжело с тобой, но я люблю тебя. Давай попытаемся идти дальше". И все-таки она не могла его простить. Она и дальше была уверена, что он должен был приехать в тот вечер, когда они расстались. Тогда она ждала его, приготовив подарок к Дню Влюбленных. Он должен был сам предложить увидеться, она была уверена. "Очевидно, ему плевать".

Бошко налил себе новую порцию вина. "Нет, я не позвоню. Пошла она в задницу. Если бы я был ей нужен, она попросила бы меня приехать. Но она холодно отвечала в телефон и с того вечера не звонила". Вино было сладким, дым был привычным.