Под Крыльями двуглавого орла. Поклон на Яузе

Под крыльями двуглавого орла.

Поклон на Яузе.

(Детективная повесть)

Часть первая.

Во всём виноваты голуби.

Предисловие.

Санкт-Петербург.

Апрель 1906-го года.

Тёплый летний ветер шевелил ветви старого клёна и раскачивал выполненный в форме резного петуха флюгер, отчего тот противно поскрипывал. Высоко в небе играли голуби, и генерал Алексеев, закинув голову наверх, невольно залюбовался этой картиной. Тем временем один из голубей, отделившись от стаи, стал хлопать крыльями и переворачиваться в воздухе.

- Красотища, - тихо процедил один из охранников, тоже наблюдавший за полётом птиц. – Бельгийский почтовый, кажись.

Павел Емельянович зажмурился. В глазах тот час поплыли радужные круги.

- Ну, скоро там? – недовольно спросил он, и нетерпеливо взглянул на парадный вход. Где –то в глубине белоснежного особняка раздавался недовольный женский голос. Наконец показалась и сама хозяйка. Одной рукой придерживая подол платья, а другой шляпку, она прошла по дорожке к коляске.

- Мариночка, душа моя, - посетовал генерал на супругу, - неужели нельзя было быстрее.

Когда экипаж тронулся, супруга вздохнула:

- Павлик, - от такой непривычной генеральскому уху фамильярности, супруг слегка поморщился, однако, дражайшей второй половинке это было дозволено - ты же прекрасно знаешь, что сегодня Миша должен привести к нам знакомиться свою будущую невесту.

Павел удивлённо приподнял одну бровь.

- И что. Лично я более чем уверен, что ничто не сможет омрачить знакомства.

Однако супруга была иного мнения. Сделав неопределённый жест рукой, она целиком погрузилась в созерцание домов, мимо которых, они как раз проезжали спеша в Казанский собор к заутренней.

Служба прошла как обычно. Монотонный голос батюшки да пение хора на амвоне навевали на бравого генерала сон, и чтобы развеяться, он стал незаметно разглядывать прихожан, основу которых составляли богатые мещане да знатные военные. Где–то на середине службы, а одно из открытых окно влетел голубь, и батюшка прервав пение, задрал голову кверху, глядя на то, как громко хлопая крыльями, обыкновенный сизарь мечется под расписным потолком. Пометавшись, голубь вылетел в окно.

Служба продолжилась.

Отстояв положенное время, Павел Емельянович вышли из собора, ведя под руку супругу, которая приготовив кошелёк с мелочью, тут –же направилась к паперти, на которой сидели просящие подаяния нищие.

- Павел Емельянович, - откашлялся давешний охранник, оглядываясь по сторонам.

- Оставь, - усмехнулся в жидкую бороду генерал, - свинья не выдаст, бык не съест.

Подождав, пока супруга раздаст мелочь страждущим, Павел взял Марину Львовну под руку, и продолжил пут к экипажу.

Никто не обращал особого внимания на генерала. Мало –ли начальников ходит по столице воскресным утром. Внезапно, словно из под земли выросла сгорбленная старуха, с повязкой на глазах и протянула простёртую руку.

- Подайте, Христа ради, ваше благородие, - загнусавила она.

Генерал усмехнулся. И откуда слепая старушенция узнала, что он благородие. Никак кто подсказал. Однако, мелких денег у него не было, обернувшись к охраннику он кивнул на попрошайку. Офицер достал из кармана монету и вложил в протянутую, скрюченную ладонь.

В ответ раздался лепет:

- Спасибо, соколик.

Соколик что –то пробурчал в ответ, и быстрым шагом стал догонять начальство. Внезапно впереди раздался визг, толпа загудела, а после три сухих револьверных хлопка спугнули сидевший на фонарном столбе голубей.

- А, тать, тать бегит, - завещала давешняя слепая нищенка, указывая на прорывавшегося сквозь толпу молодого человека. Охранник рванулся наперерез и, повалив щуплого убийцу под себя, стал скручивать ему руки.

- Паша-а, - заголосила генеральша.

Тем временем охранник одним ударом оглушил беглеца, и, сдав его на руки подбежавшим сослуживцам, бросился к генералу. Первое что он увидел это розовая пена, стекающая по подбородку Алексеева. Генерал судорожно открывал рот, зажимал прострелянную грудь. Дело было плохо, у Павла Емельяновича было простреляно лёгкое. Опустившись на колени рядом с причитающей супругой, охранник понял, что генерал доживает последние минуты.

Глава первая:

Дело пахнет керосином.

Часы на стене, громко тикнув, стали отбивать время. Бом-м, бом-м, бом-м... И так двенадцать раз. Кирилл Андреевич нахмурился, и подойдя к двери, с последним раскатистым "Бом-м" громко постучался. Не дожидаясь ответа, потянул на себя холодную металлическую ручку и вошёл в кабинет. Помимо Александра Васильевича Герасимова, начальника Петербургского охранного отделения, в кабинете находился незнакомый Немову господин. При виде вошедшего, он с интересом окинул его своими чёрными как уголь глазами.

- Ваше высокоблагородие, - звонким голосом отрапортовал Немов, - ротмистр Кирилл Немов, по вашему приказанию прибыл.

Герасимов кивнул головой.

- Вольно, Кирилл Андреевич. Догадываетесь, зачем я пригласил вас?

- Так точно, - ответил Кирилл. - Убийство генерала Алексеева сегодня утром.

- Оно, - Александр Васильевич вздохнул, - и это после прошлогодней смуты. Да ещё и день рождения государя, - добавил он упавшим голосом. - На нас сверху давят, - Немов непонимающе взглянул на начальника, затем перевёл взгляд на статского, которого, по его мнению, при этом разговоре и быть не должно, - требуют результатов. И немедленно.

- Делаем всё, что в наших силах. Убийца и свидетели допрашиваются.

- И что?

- Молчит, - Немов снова взглянул на незнакомца.

Что за птица такая, коли сам начальник Петербургской охранки, не стесняясь, выдаёт перед ним секреты расследования. Поймав его взгляд, Герасимов указал на гостя.

- Да. Забыл вам представить. Рябов Аркадий Петрович.

При этих словах статский встал, и протянул Кириллу руку, тот пожал её.

- По моей личной просьбе, - сделав ударение на последнем слове, Герасимов строго взглянул на гостя, однако тот сохранял невозмутимое выражение лица, - Аркадий Петрович привлечён к делу в качестве неофициального эксперта. Засим прошу оказывать ему полное содействие и помощь.

Кирилл нахмурился.

- Вы из жандармского? - напрямую спросил он и взглянул собеседнику в глаза..

Рябов улыбнулся. Его улыбка показалась ротмистру вымученной. Создавалось впечатление, будто статского постоянно что -то гложет изнутри. К тому -же его чёрные как уголь глаза глядели с такой грустью, что Кирилл, невольно, отвёл взгляд в сторону.

- Отнюдь. Я действую сугубо как частное лицо, и ни к одной из государственных организаций не принадлежу.

Голос у статского оказался спокойный, с еле заметной хрипотцой.

Однако это не убедило Немова.

- Аркадий Петрович, - пришёл на выручку Рябову Герасимов, - специалист по распутываниям узлов, коим является наше дело. Видите -ли, - он тяжело вздохнул, и сплёл руки на животе, - помимо нас, этим делом занимаются господа из жандармского отделения, и не ударить перед ними в грязь лицом, дело чести. Поэтому я и распорядился обратиться к помощи нейтрального специалиста. Вы поняли?

Немов вытянулся по струнке смирно и громко гаркнул:

- Так точно, ваше высокоблагородие!

- Ну-ну, - не так громко, - он хлопнул в ладоши. – надеюсь что в ближайшее время, вы Кирилл Андреевич, ознакомите господина сыщика с протоколами допроса свидетелей. Что ж, господа, не смею вас задерживать. Выражаю надежду на ваше совместное плодотворное сотрудничество.

- Разрешите идти?

- Идите.

Кирилл щёлкнул каблуками, и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, вышел из кабинета. Рябов поступил проще, коротко попрощавшись, пожал Герсимову руку и вышел следом.

Немов ждал в приёмной. Испепелив взглядом вышедшего из кабинета начальника Аркадия, коротко спросил:

- Желаете ознакомиться с делом?

- Непременно. Однако, прежде всего, я хотел -бы посмотреть на допрос.

Кирилл кивнул. Выйдя из приёмной, они по длинному коридору направились к лестнице.

- Не знаю, что нового вы сумеете выудить из допроса, - ледяным голосом проговорил Немов.

Рябов пожал плечами. Эта самоуверенность стала порядком раздражать ротмистра.

- Не знаю, зачем к сугубо государственному делу привлекли частного специалиста. На мой взгляд, мы могли -бы и справиться с ним без посторонней помощи.

На этот раз Рябов снизошел до ответа:

- Не думаю, что-бы Александр Васильевич хоть как -то умалял вас. Буду откровенен. Мне известен ваш послужной список, смею заметить весьма впечатляющий.

Ротмистр резко остановился.

- Вы читали моё личное дело? Но ведь это конфиденциальная информация.

- Более чем. Поэтому я знаком с ним вкратце. И обращаю ваше внимание на то, что действовать вам приходилось в военных условиях, тогда как противниками вашими были не соотечественники, а маньчжуры и японцы.

Глаза ротмистра сузились от бешенства.

- С чем -же ещё, вы успели ознакомиться? Вкратце.

На столь явный вызов Рябов нисколько не смутился.

- Мне понравились ваши действия в Харбине и осаждённом Порт-Артуре. Грамотно, чётко, избирательно.

Немов зло улыбнулся.

- Война есть война. А на ней все средства хороши.

- Только у нас не Порт-Артур.

Они остановились около небольшой, металлической двери. Ротмистр, пропустив статского вперёд, усмехнулся.

"Посмотрим, - подумал он, - что ты теперь скажешь"

Ой, не нравился ему Рябов. В добавок к тому что очень уж он внешне напоминал ему поручика Ястржемского, за деньги продававшему японцам информацию из осаждённого Порт-Артура (можно подумать что донесений своих шпионов, к которым столь сентиментально относился командующий крепостью, генерал-адьютант, барон Анатолий Стессель, им не хватало), статский, похоже возомнил себя хитрее чуть -ли не всего охранного. Картина выходила комичная. Начальник Петербургского охранного отделения, наплевав на своих подчинённых, прибегает к помощи абсолютно постороннего человека.

Тем временем Рябов уставился на пристёгнутого к креслу убийцу, и склонил голову набок. Следователь Мартынов, ведший допрос удивлённо поднял бровь и вопросительно взглянул на Немова. Тот пожал плечами и сделал успокаивающий знак рукой, мол, всё в полном порядке. Секретарь Никифор Пожидаев, поправил пенсне, и покосился на стоявшую на столе чернильницу.

- Что у вас? - строго спросил Кирилл Андреевич.

Пожидаев почесал вспотевшую лысину.

- Молчит, Кирилл Андреевич.

Убийца дёрнул головой и сплюнул на пол смешанную со слюной кровь. Улыбнулся разбитыми губами.

- А это ещё кто? - спросил он и кивком головы указал на Рябова. - Что бить будите. Валяй. Я привыкший.

- Поговори у меня тут, - рявкнул на него Мартынов, и ткнул его кулаком в лицо, - висельная морда.

Убийца рассмеялся.

- И вы, мундиры голубые... - продекламировал он.

- Независимый эксперт, Рябов Аркадий Петрович, прошу любить и жаловать, - представил Кирилл Андреевич Рябова сослуживцам, затем взял стул и сел напротив задержанного. - Уважаемый, - ласково проворчал он, - хватит валять дурака. В конце концов, мы не синие мундиры.

- А. Хрен редьки не слаще...

- Воля ваша, воля ваша. То, что вы не говорите нам своё имя, не играет ровным счётом ничего. Мы готовы потратить несколько дней на его выяснение.

Внезапно статский, до этого сохранявший молчание, спросил.

- А чем это от него так пахнет?

Немов обернулся, и увидел, что Рябов рассматривает лежавший на столе пиджак задержанного.

- Керосин. Левый рукав пахнет керосином. Вы не обливали его?

Мартынов размашисто перекрестился. Немов нахмурился, в руках у секретаря задрожало перо.

- Что вы, уважаемый, - голос следователя слегка дрогнул, - али мы нехристи какие, что -бы живого человека, да керосином обливать.

- Ну да, ну да, - непонятно что, имея в виду, сказал Аркадий Петрович. - Кирилл Андреевич, разрешите вас на пару слов.

Ротмистр недовольно поднялся. Выйдя в коридор, Рябов резко обернулся. В этот момент он напоминал взявшую след собаку. Не породистую гончую конечно, но вполне жизнеспособную псину.

- Почему рукав пиджака облит керосином? - спросил его Аркадий.

Немов пожал плечами.

- Вариаций масса.

- Но нам нужна только одна.

Аркадий стал расхаживать по коридору.

- Керосин в таком количестве, что правый рукав облит аж до локтя.

- Керосиновая лавка?

- Логично, но... - Аркадий замер. - Я хочу осмотреть все его вещи.

Вместо ответа ротмистр указал на дверь допросной.

- Насколько я понял, - Рябов взялся за дверную ручку, - клиент подвергся бертильонажу, но он результата не дал.

- Совершенно верно.

- Либо замерщики допустили ошибку, либо его нет в ваших картотеках?

- Я бы сказал последнее.

Войдя в допросную, статский поступил странно: подошёл к допрашиваемому и, взяв его за руки, повернул ладонями к себе. Затем ухмыльнувшись, достал из кармана увеличительное стекло, однако убийца в испуге сжал кулаки.

- Что вы хотите делать со мной? - спросил он.

- Уверяю вас, ничего страшного. Хочу посмотреть на ваши пальцы.

Рука допрашиваемого медленно разжалась. Осмотрев его кисть и ногти, Аркадий нагнулся, и мельком взглянув на ботинки, усмехнулся.

- Любите технический прогресс? Имеете страсть к двигателям внутреннего сгорания? - неожиданно спросил он.

Убийца открыл рот, однако слова были тут же проглочены. Рябов продолжал:

- Вы бывали на соревнованиях автомобилей?

Допрашиваемый удивлённо поднял брови, а затем нахмурился.

- Да, а что?

- А я не люблю.

- Почему?

Статский задумался.

- Больше скопление народа, бензиновая вонь. Да и опасно это.

Допрашиваемый покачал головой:

- Не согласен с вами. Скорость и опасность это крылья.

Он вздохнул и с сожалением посмотрел себе под ноги.

- Вы не участвовали в гонках, - Аркадий сел на стул. - Неужели скромная должность автомеханика вас устраивает?

Убийца захлопал глазами.

- Это как посмотреть. Кто главнее, механик или водитель.

Секретарь опомнившись заскрипел пером по бумаге. Стоявший у стены Немов покачал головой. Статский -же пожал плечами.

- Позвольте полюбопытствовать, зачем в кармане пиджака вы носите комковой сахар?

Убийца нахмурился.

- Сладкое люблю.

- Сахар?

- А что?

Рябов вздохнул.

- Просто любопытство, - затем встав покачал головой. - Я всё, господа.

Немов упрямо выпятил нижнюю губу:

- Этого в камеру. Разослать курьеров с его фотокарточкой по всем автоклубам.

Допрашиваемый заскрипел зубами. Когда его вывели, Кирилл не отрываясь, долгим взглядом посмотрел на Аркадия. Повисла гнетущая тишина.

"Восточный человек, - подумал ротмистр. - Чёрные глаза и волосы, слегка вислый, с небольшой горбинкой, нос. Славянский черт мало. Безусловно, в нём есть восточная кровь".

Тем временем от былой "ищейки" не осталось и следа. Огонь, до этого горевший с полной силой, незаметно погас, однако оставил после себя тлеющие угли, готовые в любой момент разгореться вновь.

- И что вы об этом думаете? - уже без всякого раздражения спросил Рябова Кирилл. Статский потёр виски.

- Не могу понять, зачем он носит в кармане сахар. Что -то не сходится.

- В смысле?

- Если бы я знал. Не возражаете? - Аркадий достал портсигар. Немов не возражал, но от сигары отказался, предпочитал папиросы с крепчайшим табаком, к которым так привык в Маньчжурии.

- То что он имеет отношения к моторам, это доказать было не сложно. Запах керосина от пиджака, под ногтями, и в микротрещинах на пальцах следы машинной смазки. Кожа на ладонях не зароговевшая. Тем более я спровоцировал его на откровенный разговор. И он выдал себя, - Аркадий задумчиво уставился на красный огонёк сигары. - Но зачем ему носить с собой сахар?

Кирилл потупился.

- В бензин, - тихо произнёс он.

- В смысле в бензин? - Рябов непонимающе захлопал глазами.

- Я слышал, что если добавить сахар в бензин, то авто не поедет. Если наш такой сладкоежка, тогда почему ему не купить конфет. Я видел его бумажник, средства позволят. Да и одет он явно не с чужого плеча. Если добавить к этому то, что он не сутулился при ходьбе, то получается что наш клиент не выходец из низов.

Замечание было дельное. Молодого, состоятельного человека, получающего образование, с младых лет учили держать осанку.

Статский, опираясь на трость, стал расхаживать по допросной. Иногда он останавливался и пристально разглядывал разложенные на столе вещи убийцы. Подойдя к столу, он взял ботинок, и начал внимательно изучать подошву. Ту же операцию проделала и с другим.

- Что -то не сходится, - пробормотал Рябов.

- Поясните.

- Если он состоятелен, тогда почему довольствуется ролью механика?

- Возможно, не так состоятелен.

- Возможно. - Достав из кармана перочинный ножик, Аркадий выковырял из подмётки овсяное зёрнышко. Подцепить его убийца на рынке, наступить на дороге, словом, где угодно.

Увидев находку, Кирилл ухмыльнулся.

- Лошадь, - выпалил он. - Сахар угощение лошади.

Весьма далёкий от верховой езды, после достопамятной поездки, закончившейся жутким переломом правой ноги, Аркадий нахмурился.

- Вы думаете, что сахар предназначался для лошади.

- Ну не брюкву же ему с собой носить, в конце -то концов!

Аркадий Петрович достал из жилетного кармана часы, и посмотрел время.

- Не будем делать поспешных выводов, на основе той информации, которую имеем. Когда будут готовы результаты по проверке автомобильных клубов?

Ротмистр пожал плечами. Клубов автолюбителей в Петербурге было не так много, и объехать их все не составляет особого труда. Рябов выслушал его, покивал головой. Вскоре посыльный принёс несколько свежеотпечатанных снимков. Фотокарточки были сырые и липли к пальцам.

Харбин. 1903-й год.

Весь день с неба лил обильный дождь. Харбин словно вымер, лишь по широкой улице, оббегая глубокие лужи, бежала облезлая дворняга. Откуда -то раздавался ровный, мелодичный перезвон колокольчиков. Дворняга остановилась около отлива, и стала жадно принюхиваться. Ветер усилился, и невидимые колокольчики зазвенели с удвоенной силой.

Вдруг, от одного из домов отделилась фигура солдата, с винтовкой наперевес, за ним последовали ещё несколько, и не спеша, напряжённо вглядываясь в окна облезлой лапшечной, цепь стала приближаться к зданию. Чуть в стороне, что -бы видеть неровное оцепление солдат, вышагивал офицер. Внезапно из окна лапшечной, с противным криком, отчаянно хлопая крыльями, вылетела курица. Один из солдат не выдержал, и вскинув ружьё, выстрелил. С сухим треском разлетелся глиняный горшок, а несчастная курица, испуганно кудахтая, скрылась за строением.

- Не стрелять, - крикнул офицер, и ещё сильнее стиснул рукоять револьвера, а затем огляделся по сторонам. На мгновение ему показалось, что дома придвинулись ближе. Да что за дома -то, одно название. Кажется, чуть приналяжешь плечом и всё, нет дома, развалился на палочки и бумажки, лежит пёстрой грудой. Проводив взглядом убегающую собаку, офицер поднял вверх руку, и указал на дверь.

- Ломай.

Двое дюжих солдат, крякнув, одновременно налегли на бамбуковую дверь, и она жалобно скрипнув, упала внутрь. Солдаты ввалились кучей и замерли на пороге, разинув рты. Посреди зала, на залитой циновке лежало обезглавленное тело человека. Голова, отсечённая точным ударом катаны, лежала тут -же. В живот несчастного, была воткнута короткая вакидзаси. Рядом, примерно в пяти шагах, лежало тело другого азиата, но в отличие от первого, голова его была на месте, однако вместо горла зияла огромная рана. В руках он держал обыкновенный, остро отточенный кухонный нож.

- Отрубил голову господину, затем перерезал горло себе, - проворчал офицер. Кто -то из солдат крестился, позеленев и схватившись за рот, из лапшечной, сбив на ходу сослуживца, выбежал молодой прапорщик.

По черепичной крыше шлёпали большие капли дождя. Где -то перезванивались колокольчики, по узкой улице, бежала облезлая дворняга.

Кирилл открыл глаза. Сердце бешено колотилось, в висках стучало, а в ушах стоял звон. Хотя нет. Противно звонил телефон. Встав с казённого, обитого дешевым дерматином дивана, Немов снял трубку.

- У аппарата, - проворчал он.

Через статический треск и хруст, раздался взволнованный голос Тимохина, молодого офицера, посланного с фотографией по автоклубам.

- Кирилл Андреевич, обошёл все клубы, никто нашего героя не знает.

- Вы уверены?

- Да.

- А частные автовладельцы не состоящие в клубах?

- Есть, - взвизгнул Пётр. - У меня есть список, всех. Их не так много, и опросить всех не составит особого труда.

Немов откашлялся.

- По отношению к частным владельцам, ничего не предпринимать до особого распоряжения.

- Так точно, - разочаровано пробасил Пётр.

Положив трубку, Немов сел на диван.

"Выходит, что Рябов ошибся, - не без удовольствия подумал он. - Что -ж, господин статский, добавим ложку дёгтя в вашу медовую бочку".

Глава вторая:

По итогам маскарада.

Статский явился незамедлительно. С растерянным видом выслушал доклад Тимохина, затем сел на диван и задумался. Нельзя сказать, что -бы Кирилл сочувствовал ему, однако толика сего благородного чувства, успевшая влезть в его душу, успела потеснить злорадство. Рябов сидел молча, закрыв глаза.

- Кирилл Андреевич, - прошептал Пётр, - что с ним?

Ротмистр передёрнул плечами.

- Понятия не имею.

Тем временем Аркадий достал сигару, и не спеша, раскурил её. Выпустив из ноздрей облако сизого дыма, усмехнулся.

- Скорость и опасность это крылья, - сказал он.

Немов и Тимохин непонимающе переглянулись.

- Что?

- Когда я сказал что гонки это опасно, то ваш подопечный, Кирилл Андреевич, возразил, что скорость и опасность это крылья. Тогда я подумал, что он имеет в виду фигуральное выражение.

- Крылья. Он механик аэроплана! - отчаянно взвизгнул Пётр.

- Почему именно аэроплана? Возможно, он имел в виду воздушный шар или аэростат.

- Думаю что аэроплан, - Рябов придвинул к себе пепельницу. - Так как говорил он про крылья. Полей пригодных для взлёта и посадки летательных аппаратов не так много.

Немов стал расхаживать по кабинету.

- В России существует пять воздухоплавательных отделений: Варшавское, Осовецкое, Ивангородское, Ковенское и Новогеоргиевское. Объединяет их то, что пополняют их специалисты, прошедшие подготовку на Волковом поле. Там идеальное место для посадки аэропланов. Тем более имеется возможность арендовать ангар.

- А лошади? - спросил Тимохин.

Немов усмехнулся:

- Лошади нужны как тягловая сила. Вытащить из ангара аэроплан. По-моему, всё сходится, - он взглянул на часы. - Утром надо будет наведаться туда.

- Господа, - Рябов, всё это время наблюдавший за их дискуссией встал с дивана, и подошёл к карте Санкт-Петербурга, - людям в форме, так уж сложилось в стране, мало доверия. Предлагаю устроить небольшое представление.

Кирилл Андреевич улыбнулся, и подмигнул Тимохину, тот непонимающе захлопал глазами. В течении получаса Аркадий объяснял суть своего плана. Тимохин и Немов слушали внимательно, временами кивали, иногда задавали вопросы. Когда часы на стене отбили час ночи, Рябов скомкал исписанный и лист бумаги, и кинул его в корзину.

- Вы всё поняли? - спросил он.

Кирилл откашлялся. Пётр -же растянулся в довольной улыбке.

- Всё, Аркадий Петрович.

- Тогда, если не возражаете, я поеду к себе, а уже оттуда протелефонирую куда следует.

Офицеры не возражали. Коротко откланявшись, Рябов одел цилиндр, и вышел из кабинета. В окно привлечённые светом бились ночные бабочки. Где -то в кустах, истошно заорали коты.

Кадровая военная команда воздухоплавателей, проводившая военные учения с использованием аэростатов была создана в 1885-м году и располагалась на Волковом поле в районе реки Волковка к северу от Купчино. В веках XV-XVI на его территории находились новгородские поселения, однако после возникновения стольного Санкт-Петербургат на их месте возникла деревня Волкова, название которой перешло на Волково кладбище, реку и большой пустырь. Военно-воздухоплавательная команда была расквартирована в казармах артиллерийского полигона мимо которых, как раз, проезжал экипаж. Помимо бородатого кучера, в экипаже сидели трое: молодцеватый мужчина с живым взглядом и лихо подкрученными усиками, курил лёгкую сигарету, и время от времени улыбался на неуёмную болтовню его молодого соседа, который поправляя съезжающее на затылок соломенное канотье, о чём -то разглагольствовал, указывая на висящий в небе аэростат. Напротив, спиной по ходу, восседал в обнимку с огромным фотографическим аппаратом, пожилой мужчина, с густыми свисающими как у моржа усами и густыми -же бровями. Он не оглядывался по сторонам и только изредка отвечал на многочисленные реплики своего молодого товарища, добрым ворчанием, которое последний внимал в пол уха.

Подъехав к казармам, экипаж остановился. Первым из него вышел обладатель закрученных усов, и направился к зданию

- Ну-ка, Захарка, подсоби, - фотограф подал мальчишке саквояж, и с напускной строгостью прикрикнул. - Смотри, не уронь мне. Нето ухи поотрываю.

Мальчишка весело рассмеялся.

- Не уроню, Пантелемон Петрович.

- Ну -ну, - проскрипел фотограф, и вылез из экипажа. - Здеся жди, - велел он кучеру, возница пожал плечами.

Тем временем обладатель подкрученных усов вышел из здания в сопровождении кутавшейся в шаль барышни.

- Да Вероника Анатольевна, всё согласовано. Снимать мы будем только воздушные объекты, либо на земле, либо в воздухе. Вот, - они подошли к ожидавшему их Пантелеймну, - наш фотограф, прошу любить и жаловать.

Рассеяно оглядев поверх голов Пантелеймона и Захара, Вероника Анатольевна кивнула.

- Хорошо, извольте снимать, господа. Здесь секретных объектов нет. Прошу вас, господин?..

- Перепёлкин. Михаил Перепёлкин, - он подобострастно прижал котелок к груди, и состроил барышне глазки.

- Идёмте за мной, - слегка севшим голосом сказала Вероника Анатольевна, и направилась к ангарам.

Захар и Пантелеймон Петрович повели себя странно: переглянулись, и вдруг фотограф подмигнул своему помощнику. Взяв оборудование, они неспешно пошли следом.

- Вот извольте, господа, - Вероника Анатольевна указала на площадку, - отсюда взлетел аэростат господина Кованько, совершив первый в России перелёт между городами. Летели они до Новгорода, и на своём пути, при попутном ветре, преодолели более ста восьмидесяти вёрст.

Перепёлкин откашлялся:

- Виноват, сударыня. Вот если -бы на этом месте стоял какой -нибудь шар, или аэростат... Вы поймите, нам нужны хорошие кадры для набора с открытками. И если вы не возражаете, то с самими господами воздухоплавателями.

Барышня пожала плечами.

- Тогда вон там, группа курсантов готовит к полёту аэростат.

Она указал рукой на группу людей, которые словно муравьи бегали вокруг огромной эллипсоидной туши аэростата.

- Аэростат с мягкой оболочкой, наполненной водородом. Это конечно не детище господин Цеппелина, но курсанты проходят на нём практику.

- Если вы не возражаете, - томно произнёс Михаил. Вероника Анатольевна не возражала.

Подойдя ближе, фотограф с ассистентом разложили фотографический аппарат. Захар деловито насыпал на полку магний, а когда Пантелеймон накинул на спину ширму, высоко поднял руку с полкой. Последовал обратный отсчёт, а затем магний зашипел и вспыхнул яркой вспышкой. Поднялось белое облако дыма.

- Ой, - вздрогнула Вероника.

- Ничего страшного, это всего лишь вспышка, - поспешил ей на помощь Перепёлкин.

- Засветили пластину, - довольно хмыкнул Пантелеймон, и начал складывать фотоаппарат. - Захар, полку почисть. Нето ухи поотрываю.

Помощник усмехнулся, и стал счищать с полки пригоревший магний.

Пройдя по полю, они оказались около воздушного шара, готового вот-вот устремиться в небеса.

- Господа, господа, - засуетился Перепёлкин, - позвольте пару кадров!

Господа охотно согласились. Выстроившись около шара, они сделали напряжённо-сосредоточенные мины. Снова вспыхнул магний. Но на этот раз Вероника Анатольевна, опекаемая заботливым селезнем-Перепёлкиным, сохранила полное спокойствие, и даже, кажется, начала внимать его ухаживаниям.

Засветив ещё одну пластину, на этот раз кадр запечатлел воистину исторически момент отрыва гондолы шара от земли, они отправились дальше, где на плацу происходила перекличка личного состава.

- Наши курсанты, - пояснила Вероника Анатольевна, - ещё совсем молодые, но по окончании отправятся в один из пяти воздухоплавательных отделений.

- Да? - Перепёлкин заскрипел карандашом в блокноте.

Чуть дальше у большого ангара огороженного забором, толпились люди.

- А что там? - спросил провожатую Михаил.

- Этот ангар арендует у нас частное лицо.

- Да? Интерестно. Он тоже летает на воздушном шаре?

Вероника Анатольевна печально вздохнула.

- Ах если -бы. Господин Сайрос делает аэроплан.

- Аэроплан? - восхищённо выдохнул Михаил. - Но, похоже, у них что -то случилось?

И правда, в ангаре, арендуемом британцем царило оживление. Сам господин Сайрос, крепкий, среднего роста человек, с широкими усами, но абсолютно на лысо обритый, ходил по ангару, и кричал на подчинённых. Увидев подошедший, он упёрся руками в бока, и грозно выпятил челюсть:

- Whom else of features has brought? (Кого ещё чёрт принёс?) – затем добавил на довольно чистом русском:

- Кто такие?

Перепёлкин расплылся в сахарной улыбке.

- Здравствуйте господин Сайрос. Мы представляем российскую прессу, и по заданию газеты, готовим альбом с цветными фотокарточками, на которых будут запечатлены отважные покорители неба.

Британец нахмурился.

- To you would be rather grateful, if you have told, where my mechanic. (Был бы вам весьма признателен, если бы вы сказали где мой механик). – однако видя что репортёр непонимающе захлопал глазами, рассмеялся. - Так что вам нужно?

- Не хотели -бы вы пополнить собой пантеон славы?

Чарльз откашлялся. Было видно, что Перепёлкин польстил ему.

- Ну, если вы настаиваете... - протянул он.

- Всенепременно. И одну фотокарточку, желательно, с вашими бойцами.

- Ну, ладно...

Все собрались вокруг выкаченного из ангара аэроплана. Для Сайроса принесли табурет, на который он и не преминул взгромоздиться.

- Внимание, - просипел Пантелеймон, и магний с шипением вспыхнул. Замершие люди зашевелились и стали расходиться.

- А теперь последняя фотография с самим героем. Не могли бы вы по позировать в самом аэроплане.

Подкручивая ус, англичанин забрался на шаткую конструкцию, надел кожаный шлем с огромными, в пол лица очками, и подбоченился.

- И р-раз, - выкрикнул фотограф, и пластина была засвечена.

Когда собиралась аппаратура, Перепёлкин наклонился к Пантелеймону, и шёпотом спросил:

- Как вы думаете, Аркадий Петрович, будет толк от нашего маскарада?

Рябов-Пантелеймон усмехнулся:

- Уже есть. Пока вы уговаривали англичанина фотографироваться, я подслушал разговор прислуги. Говорили про пропавшего механика. Да собственно и сам воздухоплаватель упоминал о нём.

- Показать -бы им ещё фотокарточку.

- Не стоит, - Рябов огляделся. - Я порасспрашивал, и выяснил, что жил он здесь -же, и почти не покидал пределов Волкова поля. Думаю, что сюда надо будет наведаться ещё раз, но только ночью.

Собрав фотографический аппарат, он прикрикнул на Тимохина, и они неспешно направились к казармам, у которых их ждал разомлевший на тёплом весеннем солнце извозчик.

Аккуратно положив саквояж с пластинами на сиденье, Рябов откинулся, и расправил плечи. Напротив него сидел Кирилл, и сосредоточенно разглядывал грим Аркадия.

- Подведём итоги? - спросил ротмистр. - Что у вас, Аркадий Петрович?

Под гримом и накладными усами лицо начало здорово чесаться.

- У англичанина пропал механик Павел Алистров. Служащие в недоумении, так как ни зелёным змием ни чем -либо ещё он не увлекался. Жил механик тут -же, на Волковом поле в небольшом домике за ангарами. Образ жизни вёл затворнический, общался в основном с Бернардом Милоном, помощником и правой рукой Сайроса. Возможно, вы видели его, высокий, в клетчатом костюме, на голове кепи. Носит пенсне. По словам прислуги, заведует финансами нашего авиатора. У меня всё.

Немов задумался.

- То, что он общался только с можардомом, ничего не говорит. Пётр?

Тимохин рассмеялся.

- В общем -то, у меня не густо. Видел три большие кавказские овчарки, которых выпускают на ночь. Если вы хотите совершить ночной визит то... - он развёл руками. - А ещё других аэропланов на Волковом нет.

- Более того, - заметил Немов, - он единственный в столице.

Рябов молча похлопал по фотографическому аппарату.

- Во всяком случае, я бы проследил за Милоном.

- Почему именно за ним?

Аркадий потрогал зудевший нос.

- Как один из товарищей с кем наш, так сказать, предполагаемый Алистров общался. А тайный визит даст, только улики.

Он вопросительно взглянул на Немова.

- Александр Васильевич дал мне полную свободу действий - процедил сквозь зубы ротмистр. – Так что будем действовать.

Он сдержал обещание. В полдень, подняв телефонную трубку, он попросил оператора соединить его с номером Аркадия, когда последний был у аппарата, Немов коротко отрапортовал:

- Аркадий Петрович, это он.

Рябов молчал несколько секунд, затем спросил:

- Вы готовы, совершить небольшой ночной рейд на Волково поле?

Немов был готов.

Дождь, лил не переставая, тяжёлые капли падали с соломенной крыши, и разбивались о деревянный помост. Жалобно звенели китайские колокольчики. Офицер сидел на скамье, и мрачно глядел на два, успевших закоченеть трупа. Пахло как на бойне. Удивительно, но на физиономии отсечённой головы японца застыло умильное выражение спокойствия и отрешённости. Видимо на момент харакири он или ввёл себя в состояние транса, или выкурил трубку с опиумом. Длинную китайскую косичку, отращенную для конспирации, он аккуратно отвел в сторону и меч слуги не задел её. Смерть японца была относительно лёгкой. В отличие от господина, слуга испытывал нешуточные мучения перед смертью. Вокруг него всё было забрызгано мелкими капельками крови, циновка сбита и изорвана пятками, а на лице застыла жуткая гримаса.

Находиться в одном помещении с трупами было неприятно. Офицер отвёл взгляд в сторону и увидел большой бумажный фонарь, подвешенный к потолку на жёсткой бечёвке.

- Столько трудов впустую, - пробормотал он, и закашлялся.

Целый месяц, потраченный зазря, было безумно жаль. Слежка, наведение справок, опрос, не Бог весть каких, свидетелей, снова слежка, что на протяжении всей КВЖД было организовать не так -то и легко. Через третьих лиц, поставляющих данные японской разведке, выйдя на самого шпиона, неуловимого Амуру Тиоро, он разработал безукоризненный план. Ловушка захлопнулась тогда, когда это было необходимо. В результате вся операция закончилась не совсем что -бы провалом, данные собранные через посредников так и не попали в Японию, но ни информатора, тело которого обнаружилось за ширмой (японец распластал его катаной почти что надвое), ни самого агента, взять живьём не удалось. Хотя, попадись он живым, прока от японца было -бы мало: Тиоро скорее откусил бы себе язык, чем начал говорить.

Пепел, от тщательно сожжённых списков, лежал тут -же в глиняной миске. Амуру был пунктуален, и прежде чем уйти к своему Будде Амида, уничтожил всё, что могло послужить зацепкой для следствия.

Глава третья:

Ночные визитёры.

Человек в котелке и свитере из верблюжьей шерсти откашлялся, и развернул конверт. На листе самой дешевой бумаги, ровным почерком было написано: "Довожу до Вашего сведения, как и обещал, что в расследование касаемо вашего механика вступил некто Рябов Аркадий Петрович. Частный сыщик, привлечённый Герасимовым в качестве независимого эксперта. Приметы: роста среднего, глаза карие почти чёрные, волосы тёмно-русые, носит усы, слегка прихрамывает на правую ногу. Ход расследования мне не известен, т.к. Рябов скрытен, и похоже, не особо доверяет даже своим, так сказать, напарникам. О дальнейших действиях буду сообщать по ходу расследования. P.S. Надеюсь, что вы не забыли о своём обещании. Очень на вас надеюсь". Прочитав послание, человек в котелке хмыкнул, и, свернув письмо трубочкой, поднёс его к горящей свече.

Погода была прекрасная. Небо к ночи заволокло облаками, неуверенно поблескивала луна, пахло сырой землёй и краской. Прячась в тени строений, две чёрные фигуры быстро добрались до частного ангара и остановились у забора. Один из ночных гостей огляделся по сторонам и, поправив чёрную, скрывавшую лицо, повязку, тихо посвистел. Прошла минута, и из темноты послышалось сиплое дыхание, а затем показались три лохматые фигуры огромных кавказских овчарок. Собаки не лаяли, а просто сели на землю, и уставились на непрошенных гостей.

Люди молча достали из сумок трубочки, и зарядив их иглами, выпустили по несколько зарядов в животных. Собаки заскулили, стали тереть лапами носы. Одна попыталась вскочить, однако задние ноги не слушались, и издав громкий, похожий на человеческий, стон, завалилась на землю. Выждав несколько минут, двое перелезли через металлические ворота и пригибаясь, побежали к ангару. Причём один, отчаянно хромая на правую ногу, на мгновенье задержался около стены, и злобно шипя, помассировал её ниже колена. Его товарищ остановился.

- Сильно болит? - спросил он.

- Ноет. Погода должна поменяться.

После небольшой паузы они обогнули ангар с аэропланом, за которым находилось маленькое строение. Остановившись в тени, стали ждать.

- В доме никого нет, - прошептал Немов, - можно идти.

Быстро перебежав пустое место, освещённое лунным светом, они оказались у двери.

- Закрыта, - проворчал под нос Рябов, и достал из кармана отмычку. Замок несколько раз щёлкнул, и дверь бесшумно открылась. Оказавшись в большой комнате, служившей и гостиной и спальней и всем на свете, они завесили окна одеялами и включили потайные электрические фонари. Обстановка в доме была по-спартански простой: кровать, два стула, стол, с двумя стоящими на нём стаканами и пепельницей, шкаф, да имитирующими вешалку, вбитыми в стену гвоздями, на которых сиротливо висело то немногое, что составляло гардероб механика.

Подойдя к столу, Аркадий взял один стакан в руки, затем перевернув его, посмотрел на донышко, ту же операцию проделал и с другим. Затем заглянул под стол.

- Что -то нашли?

- Перед убийством, у нашего механика были гости.

- С чего вы взяли?

- Стаканы. Один из них слегка треснут и протекал, на столе отпечаталось донышко, липкое от сахара, хотя сам стакан вымыт. Сахар не успел окончательно высохнуть, и липнет к пальцам.

- Может сладкий чай пил Алистров.

Рябов отрицательно покачал головой.

- Нет. Алистров сидел здесь. А вот гость несколько наследил, загляните под стол.

Ротмистр посветил на пол и увидел около одного стула уличную грязь.

- Однако, что это даёт? Здесь много народа, и пить чай мог кто угодно.

- Согласен. Однако после этого наш подопечный пришёл в такое волнение, что умываясь из рукомойника, скомкал полотенце и швырнул его на стол.

Немов задумался.

- Почему именно после ухода?

- Под полотенцем частицы сигаретного пепла, кое -что прилипло к ткани, когда она была ещё сырой.

Он стал рассматривать шкаф. Внимательно оглядел корешки книг, затем и полку.

- Взгляните, следы пыли. Эту книгу вынимали, да и корешок её потёрт больше других.

Он аккуратно достал фолиант.

- Да вы только взгляните! - воскликнул Рябов. - Вырезки из статей. Похоже, наш Алистров имел зуб на Алексеева.

Кирилл Андреевич взглянул на газетные вырезки.

- Надо узнать о нашем механике побольше. Выходит, что он действовал по личным мотивам?

- Или его личными мотивами воспользовался кто -то третий.

- Тот, с кем он разговаривал и гонял чаи?

В этот момент дверь негромко стукнула. Взломщики одновременно потушили фонари, Немов потянулся за револьвером.

- Ветер? - спросил он. Рябов пожал плечами.

- Как знать.

Запахло керосином.

- Что за, шутки?! - воскликнул ротмистр, и налёг плечом на дверь. - Кто -то подпёр её снаружи.

Дело принимало нешуточный оборот. Снаружи начинал весело потрескивать огонь, его отсветы были видны через щель между дверью и порогом. Густо потянуло дымом.

- Чёрт возьми, - выругался Немов, и изо всех сил налёг на дверь. Та скрипела, однако не поддавалась. Тогда подскочив к окну, он сорвал с него одеяло, и попытался открыть ставни. Вдруг раздался хлопок, и из рамы посыпались мелкие опилки. Отпрянув назад, ротмистр закашлялся.

- Кто -то стрелял в меня, - крикнул он и добавил пару отборных ругательств.

- Дверь, - выкрикнул Рябов, доставая из кобуры маленький револьвер, - держится на петлях.

Дальнейших объяснений не потребовалось. Немов приставил револьвер к дверной петли и несколько раз выстрелил. Аркадий повторил то же самое, но с другой петлёй. Дверь зашаталась.

- И-и, р-раз! - выкрикнул Немов, и ударил ногой по дымящейся створке. - И, р-раз, - он повторил удар, и дверь, слетев с петель, упала на землю.

Выскочив из горящего дома, они побежали в сторону забора, прочь от приближавшихся, со стороны казармы криков. На ходу Немов остановился, и оглядевшись увидел что дом, словно гигантский костёр, объят пламенем. Перебравшись за ограду, они, что -бы не привлекать внимания, перешли с бега на шаг. Вдобавок у Рябова усилилась хромота, и он был вынужден опереться о плечо спутника. Однако, не смотря на всё пережитое, к величайшему удивлению Кирилла, сыщик сохранял полное спокойствие, и если не брать в расчёт лёгкую дрожь, то вёл он себя вполне нормально.

Пролётка ждала на дороге, взволнованный Пётр, соскочив с козел, помог Рябову, практически прыгавшему на левой ноге, забраться в экипаж.

- Зарево -то какое, - словно курица заквохтал он и стал погонять лошадей. - Что там стряслось?

Немов было открыл рот, однако Рябов самым бесцеремонным образом перебил его.

- После, Петь, после. Гони что есть мочи! - а затем притянул Кирила к себе. - Нас там ждали, - прошептал он ему на ухо.

Англичанин был зол. В основном на себя. Записку от информатора он получил поздно, и ничего не успев предпринять, решил действовать в экстренном порядке. А вот Рябова он недооценил. Кто же знал, что тот решиться на такой дерзкий ход, да и как он мог так ошибиться и не следить за дверью. Как только Немов выбил горящую створку, британец развернулся, и побежал в темноту строений, туда, где темнота надёжно укроет его от чужих глаз.

Нужно было не выпускать их из дома, дождаться пока они или обгорят, или задохнутся дымом, и тогда...

Он с силой ударил себя по ладони.

Со стороны казармы раздавались крики. Затаившись, британец наблюдал за тем, как двое перелазят через забор, и направляются к дороге.

Выругавшись, он спрятал револьвер под одеждой, и смешался с толпой. Настроение было паршивое, саднила содранная о полено, которым он подпёр дверь, ладонь.

- Ну, ничего, - пробормотал он, помогая тащить вёдра с водой, - ничего.

На ангар с аэропланом огонь перекинуться не мог.

Немову повезло меньше. Ожоги, которые он получил, спасаясь бегством из горящего дома, болели, но смертельными не были. Рябов -же: ожогов он не получил, зато нога разболелась с новой силой. Сидя на диване, он маленькими глотками пил виски, и изредка поглядывал на компаньона по несчастью.

Более в комнате не было никого.

- Вы думаете, что среди нас предатель? - наконец спросил Кирилл.

- Или болтун. Уж не знаешь что хуже.

Немов задумался.

- Проболтаться могли только те, кто знал о нашем предстоящем рейде.

- Я, вы, да начальник охранного? - Рябов невесело рассмеялся, видя как покраснел Немов. - Предположим, что наш поджигатель был оповещён детально о нашей операции. Тогда -бы он замёл следы, а так вынужден был действовать спонтанно. Поджог - жест отчаяния.

Кирилл вздохнул, и, поморщившись, сел на диван. Ожоги нестерпимо ныли.

- Что будем делать? - спросил он, про себя -же подумал: "Дожился. Статского своим считаю".

Рябов долго молчал:

- Наведаться в открытую, не надо, да и грим не сильно спасёт. Ваши ожоги и моя, - он поморщился, - хромота слишком приметны.

Немов вздохнул.

- Ну, нет уж. Вас я на такое больше не пущу, - уверено сказал он. Рябов захлопал глазами.

- Простите?

- Я знаю про ваше горе, и про то, что у вас на попечении остались две дочери, - он замолчал, видя, как резко изменилось лицо Аркадия. - Вам нужно беречь себя для них. Не будьте эгоистом, чёрт возьми! Или вы хотите, что бы девочки остались круглыми сиротами?

Рябов смотрел молча, не отрывая от ротмистра чёрных как уголь глаз.

- Простите, Аркадий Петрович, что не сдержался и накричал на вас. Да и за давешнюю резкость тоже. Видит Бог, я не знал.

Столь разительной переменой в отношении к стацкому, послужил разговор с Герасимовым, имевший место днём, в ходе которого Александр Васильевич поставил Кирила в известность, что не далее чем с месяц назад, Рябов овдовел, и остался один (если не считать старого дядьки проживающего в Царицыне) с двумя дочками-близняшками шести лет от роду. Девочки были определены в один из пансионов, и пока ничего не знали о смерти матери.

Аркадий вздохнул:

- Не стоит извиняться. Вы правы. Кругом правы. Да и в дело я ввязался из -за страха и отчаяния.

Теперь непонимающе захлопал глазами Немов.

- В смысли из -за страха?

Рябов издал непонятных стон, и, закрыв глаза, стал массировать виски.

- После смерти жены, я много раз навещал Настю с Алисой. И не разу, ротмистр, не разу не сказал им про мать. Как?! Что я скажу им? Простите девочки, но... - его рука нервно затряслась. - Пневмония. Нет. Так нельзя. А как надо, не знаю. Вот и кидаюсь из огня в полымя. Из страха.

Немов долго молчал.

- Вы как хотите, но больше я не стану подвергать вашу жизнь опасности.

Аркадий Петрович вымучено улыбнулся.

- От всей души благодарю вас, Кирилл Андреевич, однако… Однако, что мы имеем? Алистров поил сладким чаем неизвестного нам человека, предположительно подпалившего нас в доме. Но меня беспокоит другое. Кто оповестил о нашем приходе?

- М-м, - протянул Немов, - Пётр? Он был в курсе всего.

Аркадий откашлялся, и, взяв лист бумаги, нарисовал на нём схематического человечка.

- Он знал об операции, на Волховом. Допустим, что роль возницы его не устраивала. Вы помните как не далее чем днём, он рвался с нами?

- А если наш поджигатель получил послание слишком поздно?

- Возможно. Или оно было неполным.

- Вы имеете в виду, что он получил только часть информации касательно наших персон?

- Тогда, получается, что Пётр не причём, и послать предупреждение мог кто угодно.

Немов тяжело вздохнул. Круг подозреваемых расширялся.

- Что вы намерены сделать? – спросил его Аркадий.

- Думаю, что нужно поговорить с Алистровым. Вы хотите поприсутствовать на этом разговоре?

- Скоро девятнадцатое мая, не забывайте, - англичанин раскурил сигарету. - Всё должно пройти на высшем уровне.

- Не беспокойтесь. Мои парни знают, что делать. Однако меня беспокоит ночной визит полиции.

- Охранного отделения. Я уверен в своём информаторе.

- Но подпалив дом вы поступили опрометчиво.

- Отнюдь. Этот хромой чёрт как -то пронюхал что нити ведут сюда. Теперь он станет рыскать где -то поблизости. Скажите своим людям, что бы они внимательнее относились ко всем подозрительным и новым лицам. Особенно тех, кто проявляет большее усердие или просто любопытен.

Звук шагов гулко отражался от стен коридора. Несколько конвойных в сопровождении двух офицеров остановились около одной из дверей. Конвойный открыл окошечко, и заглянул внутрь.

- Спит, - с завистью сказал он, и передёрнул плечами. Послышался звук отодвигаемого засова. Дверь в камеру отворилась, и дежурный офицер довольно громко гаркнул:

- Задержанный Алистров, на выход!

Однако задержанный не шелохнулся.

- Подъём, - довольно громко крикнул офицер, и подойдя к кровати, ткнул механика ножнами шашки. – Эй, - уже тише произнёс он, и склонился над лежащим. – Сёма, дай лампу.

Осветив тело, офицер отшатнулся.

- Господи Иисусе, преставился… - пробормотал он.

КВЖД. 1903-й год.

Офицерский вагон плавно раскачивало на рессорах. Отбивая свой бесконечный ритм, поезд стремительно нёсся в сторону Порт-Артура. Туда, где лениво покачиваясь на волнах, под сенью славного Андреевского флага, до поры до времени, дремали имперские военные корабли. Туда, где оскалившись чёрными зевами береговых орудий, несокрушимой силой стояли каменные бастионы. Туда, где через год с небольшим, уйдёт в пучину волн, так и не сдавшийся «Варяг».

Разглядывая с верхушки насыпи проплывавший мимо пейзаж, Немов печально вздохнул, вспомнив берёзовые околотки и деревянные срубы родной Вологодчины. Выглянув в окно, он улыбнулся, и сделал глоток уже успевшего остыть чая. По заливному рисовому полю, в воде по колено, неровной ломаной цепью крестьяне высаживали ростки риса. Оборванные, в разноцветных одеждах, но с неизменными треугольными шляпами от солнца и плетёными корзинами за спиной. Мимо проплыл полустанок, и поезд отчаянно выбрасывая клубы чёрного дыма потянул вагоны дальше.

Солнце медленно закатывалось за горизонт.

Уважаемые Дамы и Господа, продолжение будет.

© Volf / Сергей

Опубликовано 14.05.2013 в 08:41
Прочитано 891 раз(а)