Неси стакан да водку, Долли, умерла моя русская любовь

- Долли, оставь меня наедине с собой. Случилось горе. Помнишь генерала из второй комнаты, из той, что ее заполняла до него лишь мелкая горечь одиночества?! Так вот, неси стакан да водку, Долли, умерла моя русская любовь. Поскорее. Пока твой хозяин помнит его, этого кареглазого парня, без какого-либо недостатка, но из колючим от зарослей и шипов горбом в душе, ты не дождешься и пенни, дорогуша.

- Да, мистер Гордон, в сию же минуту.

- Иди-ка сюда, Долли. Мне не надо было так говорить с тобой. На самом деле, ты бы очень сильно помогла, если разделила этот скорбящий вечер на двоих со мной.

- Мистер Гордон, сэр, это очень большая честь для меня, но я же селянская простушка, простая домработница…

- Не хочу ничего подобно даже слышать сегодня, Долорес. В какой-нибудь другой день ты бы получила по заслугам за такое хамство. Но так уж и быть. Я прощаю тебя.

- Ваше благородство превыше всех небесных благ, мистер Гордон. Извините меня, безмозглую дурнушку.

- О Боже, Долорес, прекрати этот зудящий мою душу беспредел. У мене горе, а ты ведешь себе, словно я рассказываю тебе о невиданном хамстве Ловера из третьего этажа. Нечего краснеть, дорогуша. Ты давно уже должна ответить, и то дерзко на слишком надоедливые и очевидные способы этого мерзкого француза заполучить твою руку и сердце.

- Сэр, мое сердце принадлежит другому человеку, уже как целый год. Когда я приехала к Вам, этот мужчина заполнил собой мою мятежную душу. Но это все не так важно. Вы должны виговориться мне, мистер Гордон, пока помните все, пока можете сказать об этом не сухо, а откровенно и правдиво. Я буду слушать, сэр.

- Я сделаю вид, что не услышал этой высокомерной наглости из твоих уст, Долли. Тебя надо учиться быть хоть немного сдержанной. Так вот, ты помнишь тот день, когда господин Беседский посетил наш гостеприимный дом?! Он зашел и его сияющий русский мундир ослепил всех присутствующих настолько, что никто не успел взглянуть на юное прекрасное личико. Этот мерзкий Ловер сразу же взялся за оружие. “Русский в доме, мистер Гордон, почему Вы стоите?!” - прокричал он своим противным французским голоском.

- Да. Все так и было. Я помню, как Вы подошли к незнакомцу и пожали ему руку, случилось это после долгого разглядывания Вами его особы. Тогда все затихли в доме на сколько это было возможно. Почему же Вы впустили врага, мистер Гордон? Я уверена в том, что Вашей мудрости нет предела, но Вы должны были знать об опасности, которую может он принести не только нам, но и родной Англии.

- Тогда я подумал, что до войны все люди были братьями, Долорес. Нам так сейчас этого не хватает, почему же тогда не нарушить правила, хоть немного?! Какую угрозу мог нести этот прекрасный мальчик?! Я сделал все правильно, Долли, и не чувствую вины ни перед родиной, ни перед собой. Но… О Господи, мой мальчик, мой милый мальчик умер из-за меня, из-за моей глупости!

- Возьмите, мистер Гордон, выпейте. Не надо так побиваться. Вы на самом деле повели себя правильно в сей ситуации.

- Как же мне повезло с тобой, дорогая. Хоть и наглость у тебя можно отгребать не одной лопатой, но ты великолепна, Долли. Пообещай мне только, что никогда не отдашь эту красоту такому ужасному типу, как Ловер.

- Обещаю, сэр. Никогда.

- После первого ужина в тот самый день между мной и господином Беседским возникли настоящие чувства. Мы любили друг-друга чистой и преданной любовью. Не смотри на меня так, Долли, прошу. Я ничего не мог сделать из собой, такая у мене натура.

- Мистер Гордон, я - селянская простушка, что же я могу знать о настоящей городской любви?! Я рада всем Вашим увлечениям, даже самым неразумным.

- Господин Беседский - дезертир. Его насильно взяли в армию, хоть сам он никогда не отличался патриотизмом к этой стране. Мать господина - полячка, а папа - русский. Они должны были покинуть Польшу, когда мальчику выполнилось десять. Он презирал все, что заставило его это сделать.

- А почему же он приехал именно в Англию, сэр?

- А потому, Долли, что Англия - мечта каждого, тем более, в такой глуши, как Россия.

- За ним следили, правда, мистер Гордон? Не думаю, что такое прощается в наши времена.

- Ты права, Долорес. Но долгое время все было уж слишком хорошо. До вчерашнего дня. Случилось нечто хуже за дезертирство, дорогая. Кто-то выдал русским местоположение моего мальчика. Какой-то монстр посягнул на святое. Я никому не позволяю уничтожить свое счастье, даже если это стоит моей жизни…

- Извините, сэр. Мне послышалось, или в дверь на самом деле стучали?

- Если послышалось, тогда проверь. Кто же может позволить себе постучаться в мой дом в столь поздний час?

- Мосье Ловер!

- Сколько удивления в твоем голосе, Долорес. На такую наглость способны только французы, не так лы, мосье Ловер? Заходите, стесняйтесь, не чувствуйте себя как дома, Вам здесь не рады!

- Доброй ночи и Вам, мистер Гордон. Извините за мое присутствие в Вашем доме в глубокую ночь. Но моя миссия не может больше тянуться. Мисс Гиван, Долорес, Долли, дорогая моя, не думаю, что нужно говорить о том, насколько я Вас люблю. Я просто не могу жить без этих глаз, улыбки, скромности. Выходите за меня, мисс Гиван!

- Ну уж нет…

- Стойте, мистер Гордон. Я сама. Мне тоже есть, что сказать. Помните, как я говорила, что мое сердце принадлежит одному мужчине уже год?! За ним я ухаживаю каждый день и не представляю свою жизнь другой. Да, мистер Гордон, это Вы. Я люблю Вас больше жизни.

- Долли, дорогая! Как ты еще не поняла о том, что сей дед не любит тебя, он предпочитает мальчиков! И об этом уже знает весь Лондон, Долорес. Как и о том, что господин Беседский - дезертир и русский. Тебе не будет стыдно жить с ним?!

- Мразь! Французская гадина! Я знал, что таким пакостным стукачом можешь быть только ты, Ловер. Я убью тебя! Мне нечего терять.

- Я делал это ради нашего из Долли счастья. Убить меня Вы не успеете, мистер Гордон, я подсыпал в водку большую дозу мышьяка. Мне жаль, сэр. Не только в мире идет война. Самой страшной борьбой всегда была борьба из собой. Так что…

- Мерзкий француз! Ты не должен был его трогать. Я люблю мистера Гордона больше всего на свете. И готова пожертвовать собой, и, тем более, таким ничтожеством, как ты. Я буду резать тебя пока ты не заткнешь окончательно свою грязную пасть.

- Долорес, прекрати это… Я такой несчастный, прекрати мучить меня столь ужасным зрелищем.

- Извините, сэр. Я не могу. Во мне завелся механизм ненависти и самоуничтожения. Мне совсем не хотелось такого конца. Я хотела любить Вас, взаимно. Вот и все. Простите меня, сельскую дурнушку. Все будет хорошо. Засыпайте.