Сон. В храме Смерти. Последняя секунда жизни

Был мне сон. И был я вне мира сего. Увидел я город, и был черен он как тьма бездны и стоял он в темной ночи. И лишь одинокая луна на темном небе серебристым светом освещала его. Я – ничто, стою у огромных врат града сего, он же в грозном величии своем возвышается надо мной своими каменными стенами на вершине огромного холма. Ворота города гостеприимно раскрыты настежь, но никто не входит и не выходит из града сего. Я стою и смотрю, и знаю, что мне туда, в эти грозные врата. Меня манит его центр, он говорит: «Иди сюда, сюда!». Совершенно нет сил сопротивляться, и я иду.

Вот вход в роскошные врата. Они толсты и неприступны, окованы черным металлом. Если закрыть их, то никто не выйдет и ни войдет из города сего. Ни осада, ни штурм, ни стихия, ни даже время не смогут сокрушить эти стены. Никто не дал мне этого знания, никто не сказал, что этот город неприступен, просто так есть, это в самих стенах, в самом граде.

И вот иду я медленно, никуда не спеша, по улицам города сего. Все дома богаты и красивы в своей мрачности, чинно стоят ровными рядами вдоль вымощенных черным камнем дорог, которые ведут к центру города на вершину холма. Ни в одном из похожих как две капли вода здание не горит свет. Кажется, что здесь совсем никого нет. Но этот город не покинут, я чувствую, что он обитаем. А я все иду дальше, я все выше и выше, все ближе к центру. И вот еще одна странность: здесь нет ни деревьев, ни кустов, ни цветов, ни даже травы. Все, даже земля, спрятано под камень.

И вот я добрался до центра. Я стою на большой площади, в ее центре стоит уходящий высоко в темное небо черный обелиск, и его остроконечный конец блестит металлом в серебристом свете луны. Весь обелиск покрывают нечитаемые надписи, увековечившие в веках чьи-то деяния.

По краям площади стоят три Дома Великих. Слева великолепная Ратуша отражающая своим огромным куполом свет луны. Ее резные врата закрыты, а окна темны. Справа стоит величественный Дворец с колоннами и богатыми украшениями. Тут так же все затворено и в высоких окнах ничего не видно. Между ними высится шпилями в бесконечное небо Храм. Его врата приветственно распахнуты настежь, из витражных окон исходит тусклый ядовито-зеленый свет. Он единственное пятно цвета в этом мире ночи и тьмы, и он манит к себе. И я иду к нему, вхожу в него. Ибо там сокрыта истина этого града. Не во власти не в законе, а в вере. В надежде найти эту истину восхожу во резные врата Дома сего. Рельефы изображают безумную пляску Смерти. От нее не смог избежать своей участи ни король, ни жрец, ни герцог, ни дворянин, ни купец, ни крестьянин. Все они встретили свою судьбу. Она за всеми пришла, всех догнала, всех забрала.

И вот я в стенах храма. Внутри он еще более раскошен и величественен чем снаружи. Изумительные и в тоже время ужасные витражи раскрывают все аспекты жизненного пути человека: рождение, взросление, грех, понимание, раскаяние и смерть. Как ни странно чрез эти витражи не проходит лунный свет. Здесь свой свет. У стен и в проходе между рядами скамей стоят светильники, и в них пылает огонь, но в то же время не огонь то, ибо воспылал он зеленым светом, цветом яда отравляющего жизнь. И только у алтаря горит множество свечей огнем алым, а алтарь не совсем алтарь. Это статуя и отблески свечей блестят и играют на ней. И нельзя было точно сказать, что статуя эта изображает.

Я подошел ближе. И вижу: это статуя весьма высока, гораздо выше человеческого роста, она выполнена из самого черного камня, который можно только сыскать, кажется соткана из самой тьмы, но не просто тьмы, Тьмы отрицающей существование света как данности. И наверное поэтому дрожащие отблески свечей выхватывают лишь части статуи из абсолютной тьмы. Статуя сея есть скелет облаченный в балахон с капюшоном, поверх капюшона венец из серебристого металла. Хотя нет, это не метал, это полированные до блеска мелкие косточки и из них собран венец сей. Скелет опирается на косу и лезвие косы не метал вовсе, а острый сгусток ярко зеленого света. В другой лишенной плоти руке зажаты пустые песочные часы в золоченой оправе.

Долго смотря в этот образ Жнеца понимаешь, что он улыбается, хотя это совершенно не возможно ведь у него нет плоти. Потом замечаешь, что и глаза светятся тем же зеленым светом, что и коса. И созерцая это я понимаю, что это не просто образ, нет, это Апогей Смерти. И ты в нем. Невозможно оторвать взгляд от сего изваяния, но попытавшись отвести взгляд, он перескакивает на постамент, а точнее на надпись на нем. Она гласит: «Жизнь есть путь в Смерть, ибо все придут в Нее из Жизни». И тогда понимаешь, что это твой приговор и судим ты не за деяния и грехи свои, а за жизнь свою. И все мы будем судимы судом сим.

И вот статуя уже не статуя, сам Жнец. Оглушающий шум появившегося в колбе часов песка, твоего песка, заглушает твой истошный крик полный ужаса … взмах косы … падение последней песчинки, подобно звуку захлопывающийся крышке гроба … свист косы заполняет все вокруг …

… Пробуждение …

12.01.10.