Я живу в этом теле

Я живу в этом теле…

Жара. Жара действует на мозг однозначно.

В моем случае она порождает стеб и бред.

Стеб и бред, как правило, выливается в прозаическую форму.

Итак, я живу в этом теле.

Тело как тело ничего особенного: 169 см высоты, 36 размер ноги, на который чертовски сложно подобрать обувь, все бы ничего, если бы это не сочеталось с 90 кг веса. Из чего следует, что Дюймовочка из меня явно никакая. Скорее я нечто среднее между колобком и репкой, которую, как всем известно, посадил дед. За что и на сколько история умалчивает. Да, кстати, мне уже 26 лет. Особенно крутых достижений в моем послужном списке нет. Как нет и кольца на безымянном пальце, свидетельствующем о приобретении мужа и опоры. Нет детей. Вся моя семья это родители и старшая сестра, подарившая маме и папе внучку, а мне племяшку. Я тружусь на ниве офисного планктона изо дня в день, набивая километры букв и цифр, считаю себя офисным хомячком, (большая часть моей жизни проходит с телефоном и монитором), у меня не очень много друзей. Честно сказать - их почти нет. Иногда я пишу стихи, веду блог на лиру, его кто-то читает, кто-то ругает, но я вполне адекватно отношусь к критике, но придерживаюсь мнения: не нравится - не читай. Поэтому тематику произведений не меняю (надо оговориться, что это вам не какие-нибудь бесконечные цветочки, листочки, там чаще кладбища, демоны, убийства суициды – в общем, то, что девушкам обычно писать не положено.) Но и тут я позволю себе оговориться - обычным девушкам, чей мозг полон впечатлений от Ксении Собчак, о тех, для кого розовый шарфик на день рождения – это предел мечтаний, кто приходит в состоянии истерики и бесконечной депрессии, от того что лак на ногтях никак не сочетается с цветом шкурки собачки. Так уж сложилось, что нестандартная внешность увела в дебри прочтения уймы книжек и прослушивания тяжелой музыки. И личность потеряла рамки общепринятых норм поведения, дух был мятежен и не выносил никакого над собой насилия. Утро всегда начиналось с проклятий будильника и трех чашек кофе. Питие кофе сопровождалось либо философскими беседами с мамиком и папиком, либо бездумным перещелкиванием каналов. Выход из дома сопровождался скорчиванием рожи перед зеркалом. Это был ритуал. Он заведомо поднимал настроение. Работа достигалась путем ловли маршрутки, домой я добиралась также. Каждый день похож на предыдущий. Иногда выезды на природу либо поход в люди, в кино в кафе просто в парк. Настоящий конвейер. Очередное утро. Я подхожу к зеркалу, дабы пожелать себе доброго утра и мозг взрывается. Из зеркала на меня пялится мужик. Волосатый, плохо побритый, со следами глубокого похмелья, с воспаленными глазами (цвет радужки идентификации не поддается) и орет (я бы визжала, но таким голосом этого делать нереально, таким голосом можно орать на плацу смирно, строить подчиненных, можно орать в микрофон – вгоняя в экстаз прожженных металлистов и выжимая скупые слезы особо грустными балладами, но никак не визжать в ванной). Мозг девственно чист, последнее, что я помню это нереальная головная боль, на пределе существования целостности черепной коробки. Дальше – пустота. Я еще раз всмотрелась в зеркало, раздумывая над тем, на сколько мои друзья изобретательны в первое апреля…но сейчас лето – это раз и я, я намного выше чем была до этого. Это я осознала потому что начала боятся навернуться с высоты роста и потом не собрать в кучу то что при жизни считалось мозгом. Кстати о мозге. Мне стало интересно, если я управляю рефлексами, если память наличествует только моя, то черт, что делает мозг этого человека? Черт не появился и не рассказал. Жаль. Очень жаль. Я себя чувствую школьником, которому привалила новая рпгэшка, надо пройти миссию собрать все сундуки блин и будет мне счастье. Вот только непонятно какую миссию надо пройти, и где эти самые сундуки брать. С такими невеселыми мыслями я выбралась из ванны и пошла искать откуда я в ванну пришла. Да в чужой квартире это сложно сделать. Тем более, что площадь квартиры равно маленькому аэродрому. На встречу мне выплыла девушка (на мой косой взгляд - так супнабор с буйками, за которые заплывать не рекомендовано, да еще и с накачанными губами-варениками, не дай бог приснится никакими носками не отмахаешься) девушка был топлесс из одежды на ней тонкая ниточка стрингов, она буркнула что-то вроде доброго утра, котенок….хрена себе котенок ухмыльнулась я, пытаясь найти хоть какое-нить объяснение женскому телу, мозг услужливо пододвинул папку «недавние документы», ага девочку мы сняли в клубе, но особо весело не было, девушек мы сняли две и спали они отдельно от нас…я говорю мы, потому что мой интеллект отказывается воспринимать эту стоеросовую дубину в качестве моего тела. Наконец я нашла место дислокации моего временного пристанища. Жуткий срач – других словосочетаний нет, пустые бутылки, банки, поп-корн, вещи все это на полу на стенах изобилуют жвачки с люстры свисает изделие № 2…по ходу убираются здесь редко – точнее никогда. Может мозг устроен по другому, но мне облегчили задачу и подкинули его в образе компьютера (и спасибо этому гммм кому-то). Судя по заваленности комнаты в мозгах порядок такой же поэтому для работы нужен кофе. И я опять в поисках на этот раз кухни. Кофе я завариваю натуральный в турке, как заправский джентельмен, с корицей и ванилью. Помятуя о двух особах женского пола я ставлю на поднос две чашки разливаю им кофе ставлю сахарницу, в холодильнике годовой запас российской армии, среди которого выкапываются две пироженки и сливки. Этот набор я честно оттаскиваю в комнату, где еще сопят две не до конца протрезвевшие и видимо не такие уж взрослые нимфы. Тем лучше. Пусть спят. Себе я забираю турку чашку и чайник, (не бегать же каждый раз на кухню) я наливаю кофе, закуриваю дьябло неро (ну хоть в сигаретах мы совпадаем) и начинаю разбирать содержимое мозга. Порнуху я сразу удаляю. Ну на фига она мне? Пока что из увлечений только бабы и тачки. Папок касающихся работы 0 – значит мы не работаем. А кто нас тогда содержит? Данных о родных за полчаса столько же сколько о работе…Может мы альфонс и нас содержит какая нить дама приятной наружности невероятной окружности? Сомнительно. Такие данные лежали бы рядышком как часто используемые. А в часто используемом у нас только клубы, пиво, девки и тачки. Итак что мы имеем мы имеем тело. Тело так ничего. Даже симпотишное. У тела имеются деньги. И тачка. И квартира. Казалось бы живи и радуйся, но чего-то дяденьке не хватило раз я так резко оказалась именно в нем. И чего ж тебе не хватало то??? Ярко-красным мигает угол экрана – о, сообщение! Открываем письмецо… а там - там подробная инструкция по прохождению нашей глючной задачки. Задачка проста как отбор конфетки у ребенка. Всего-то, найти потерянное собственное «я». В средствах и времени ограничений нет. Хоть до старости. Карты места поисков почему-то нет, как и разъяснений на тему, а почему именно мне такое счастье. Мысль первая: и что делать? Второй мысли не возникло. Я продолжила раскопки мозга, попутно удаляя бесконечные файлы знакомств и девушек, в них явно не было потерянного я. Оно потерялось гораздо раньше. Меня терзало отсутствие данных о родственниках. Деньги не могли браться ниоткуда. Был кто-то, кто оплачивал весь этот праздник жизни. Стукнулась мысль пойти на работу. Ага…на чью? На свою? Вот меня там ждут в таком виде. Привет, это я болею, а так я белая и пушистая. Тачка конечно у нас классная, джип Хаммер, похожий на танк, черный с хромированным кенгурятником, с аэрографией виде рычащего тигра на капоте и с языками пламени на крыльях, на такой конечно любой задохлик будет смотреться Антонио Бандерасом. Ха но я то водить не умею) Значит первое что надо сделать это пойти на курсы вождения. Да и по фиг что в правах написано что стаж вождения 6 лет. Мы об этом промолчим. В кошельке около 100 тысяч отечественных тугриков в разнокалиберных наших и не наших купюрах. Вопрос это на месяц? Мы что-то хотели приобресть? Или это стандартный набор? А теперь внимание правильный ответ – это науке неизвестно. Покапавшись в шкафу я прокляла этого гламурного кретина, ужас сколько блестящих и неудобных вещей, джинсы на бедрах - меня от них тошнит, футболочка в стразах - меня точно сочтут пидором. Вот же досталось то… Нет в этом ходить нельзя, тем более я собираюсь на курсы вождения, тем более я решаю ходить на плавание и еще в школу конного спорта – а что мне делать? Я ж не работаю. А еще я сегодня же куплю гитару, и найду репетитора и испанский язык. Мечта детства, это проводя на работе больше чем полжизни сложно найти время, а это тело свободно.

Если я не найду его старое «я», я заставлю появиться новое! С такими мыслями я отправилась на близлежащий китайский рынок, нет, я - не жмот, но я не хотела в этаком виде дефилировать по всему городу. А рынок был рядом, дядя жил очень близко к моей работе в одной из новостроек. Там же через пару домов красовался сборник китайских товаров – Китай-город. Там то и были приобретены простые черные джинсы, кроссовки и футболка с надписью burn to be free. Предыдущий наряд был нещадно закинут в урну (Да мне наплевать сколько это стоило). В более-менее приличном виде я вернулась в квартиру, вломилась в спальню к девочкам и объявила, что курорт закрыт - валите по домам. У меня своих дел хватает, еще тут с этими возиться. Девушки были легкого поведения неофициально, так что денег с меня требовать не стали (да и не за что их требовать-то было). Итак план прост. Сначала мы идем в автошколу, потому что неизвестно сколько еще времени я потрачу на поиски. Трудно искать иголку в стоге сена, не зная, что ты ищешь иголку. Пока я еду в маршрутке, я продолжаю разбирать залежи информации. Друзей у нас тоже нет. Бред какой-то. Мы учились в институте. Мы ой е. Мы - геолог. Это где ж мы такую специальность то надыбали??? На факультете общались – ни с кем. Первая любовь – нет информации. Нам 26. Ни книг, ни музыки, ни разбитой морды. Это гдеж таки родители берутся, что таких сыновей клепают…

Нет, женщина за рулем вовсе не обезьяна с гранатой. Для того, чтобы стать обезьяной с гранатой, нужна дополнительная конечность для держания гранаты и дополнительный мозг, который будет думать, куда эту гранату кинуть. Первые три дня я осваивала простое правило – нельзя делать несколько вещей резко: давить газ, тормоз и сцепление – все эти действия должны быть плавными. ПДД – совершенно густой и непонятный лес. Господи на фига? На фига люди идут учиться в 26 лет, вождение должно стать факультативным предметом в школе, когда мозг способен воспринимать и запоминать информацию, более того способен переводить полученное в рефлекс, а в 26 это ужасно сложно. ПДД просто зазубривала. Про «понять» речи не шло. Я надеялась, что я пройду миссию раньше, чем сяду за баранку этого пылесоса. Зато бассейн благоприятно сказался на мышцах, логике и теле. Во-первых, пока плывешь вовсе не обязательно думать о том, как ты это делаешь и я блаженно пуская бульбы продолжала ковырять мозг на предмет связи с родственниками. И усилия не были напрасными. Наконец-то замаячила девчоночья фигурка с двумя тонкими косичками. Девчонке около 12 лет. Это наша младшая сестренка ее зовут Алина. Кстати, мое тело звали Сергей… «он отличный парень, не смотря на то, что гей..» хы, да-да я слушаю много музыки и поэтому цитаты вполне быстро приходят на ум. Так вот раскопки мобильника показали, что с Линой я все-таки хоть как-то общаюсь. И она это мой большущий шанс на успех. Мобильный сестры отключен. А может безвозвратно утерян. И я иду в школу конного спорта. После запланирован испанский, а потом я заеду за гитарой. Уставшая, как после неслабого рабочего дня я еще раз пытаюсь дозвониться до сестры, телефон также вне зоны. Обидно. Я еще раз заезжаю в бассейн. Вода способствует размышлениям. Значит что-то случилось лет этак 10 назад. Ну, может 8. Это что-то перечеркнуло отношения и с отцом и с матерью. Но почему-то не убило чьих-то отношений ко мне. Потому что я живу буквально по принципу «все включено». И вряд ли платит за все младшая сестра скорее это один из родителей. А может и оба. Я перекапываю файлы мне необходимо узнать хотя бы местность. Работа курьером освоенная лично мной после школы позволяет по фотографиям сориентироваться в местонахождении объекта. И поэтому я листаю файлы я дошла до детских воспоминаний. В детстве все было отлично. Наконец я увидела тех двоих что произвели на свет этого разгильдяя, чье «я» я безуспешно пытаюсь найти. Обыкновенные любящие родители, свой бизнес. Компьютеры. Денег хватает на все. И свыше чем на все. Собирался мальчик Сережа поступать на айтишника в престижный ВУЗ в ВолГУ. Все бы пошло как по маслу прошел бы практику в папиной фирме, поработал бы там всем чем мог и потом занял бы папино место если бы. Если бы в один из летних дней он бы не подслушал ссору родителей. Он не стал ночевать в своей комнате, а остался на балконе, слушал себе сверчков, лягушек наблюдал за мерцанием звезд, плач соседского проснувшегося ребенка, требующего свою долю грудного молока, когда услышал мамин голос:

- мне надоело быть домашней курицей. Я уже год встречаюсь с другим мужчиной. Ты помешан на своей работе, тебе на все наплевать кроме нее, я ухожу. Мне ничего от тебя не надо. Я просто хочу сказать, что я ухожу. Потом хлопнула дверь. Больше она не пришла. Она не звонила, не писала, не отвечала. В тот день он понял все женщины – бездушны и ни одна из них не стоит мужчины. Для себя он решил, что единственной женщиной в его жизни останется Линка, потому что мать предала и ее. А потом отец привел домой женщину. И Сергей решил, что его предали все, и вместо айтишника на зло всем и вся он пошел на геолога, оттрубил 5 лет два из которых провел в Сибири. Отец пытался найти с сыном общий язык, но все чего они достигли это бесконечный кредит и оплата всех прихотей обманутого сынули. Он просил Линку переехать к нему, но она сказала брату, что он идиот и ни о ком кроме себя не думает, так в конце концов и сестрой они стали общаться только в праздничных смсках. Фуфф, прекрасно по крайней мере есть цель. Надо помирить этого идиота с родственниками. И показать, что он глубоко ошибается в определении предательства и никому не доверяет, бездумно прожигая жизнь. Ходить на такой высоте мне все еще не привычно, но я борюсь с желанием согнуться буквой «зю», а то спишут с меня еще за сколеоз. Нет. На это я пойтить не могу. По фотографиям и номеру школы выходило, что жили мы где-то в советском районе. По паспорту было ясно только одно - регистрировали меня по месту прописки уже в этой квартире а вот данных о старой почему-то нет. Очень обидно. Соседи третьи сутки хотели меня убить за ликбез в области отечественного и зарубежного хард-рока и хэви-металла. Я искала местонахождение дома и оставляла голосовые сообщения на телефоне Лины. Вымерли они там что ли??? Так стоп, а если все уже насквозь поздно? Прочь пораженческие мысли – если бы все умерли никто б даже пальцем не дернул ради поисков эго этого кретиноида. Значит не паникуем. Мы опаздываем на испанский. Так что Ола, амигос. Пока я бездельничала и таскалась по бассейнам моя сетренка вернулась в себя и вдруг объявилась. Сереж ну чего ты названиваешь то? Я же говорила что улечу на Бали на месяц, ну неужели трудно записать было??? (голос полон негодования, она думала, что меня переехал трактор и я попал под каток - какая добряшка…хы прям как я. Ну что случилось то, неужели твою карточку заблокировали?! Я спутано объясняю что я просто соскучился и хотел бы исправить свою ошибку. Хотел бы поговорить с отцом. И с мамой. Но я напрочь не помню адрес. В трубке вселенская пауза. Ты??? Ты хочешь поговорить с отцом. Она в шоке. Конечно, я ведь отмазывался от этого почти 12 лет а тут сам изъявил желание. Она сказала чтобы я приезжал нам надо поговорить. Кое-что случилось. Кое-что…Может они помирились с матерью? Я не стал думать. Я купил коньяк, цветы, плюшевого медведя для сестры. И поехал. Даже полетел. (кажется оно нашлось, не могла же я просто так на мужской род перейти, давай сволочь, проявляй человеколюбие, я тоже домой хочу, у меня есть свои родителе между прочим) Я тихо радовалась сидя в уголке подсознания, потому что за рулем сейчас был мужчина 26 лет, а не бедная истеричная я, иначе хаммеру точно пришла бы хана и симпотишное тельце владельца мчсники вырезали бы ножницами по металлу. Какая-то все-таки я кровожадная. Я так думаю, что я почти завершила свою миссию, раз меня забил голос не моего разума. Я чувствую себя, как школьник перед ЕГЭ вытаптывая асфальт перед калиткой особняка. Я вспоминаю как было здесь хорошо. Я соскучился по вечерним посиделкам с гитарой, отец пел цыганские романсы у него густой низкий голос, он всегда завораживал, мама говорила у меня такой же, не знаю не помню, гитару я забросил тогда же, когда вместо айти поступил на геолога. Линка слишком бледная для отдыха на Бали, впрочем она никогда толком не загорала, вся семья подшучивала над ее аристократической бледностью, но зато синие глаза и каштановые волосы прекрасно сочетались с этой почти отливающей синевой фарфоровой белизной. Она ужасно повзрослела и посерьезнела. Вместо 13 летней разбойницы сейчас на меня устало смотрела женщина, я знал, что ей 18, но не мог отделаться от ощущения, что она сейчас намного старше меня. Мы не стали проходить в дом, сели в беседке в саду.

Моя рука нащупала надпись Линка-дура, я вырезал ее, когда мне было 13. Мы поссорились из-за подаренного на новый год конструктора. Мне казалось, что у Линки деталек больше и они почему-то ярче, чем у меня. Хотя они были абсолютно одинаковыми. И я ей это сказал она улыбнулась и сказала, что я совершенный раздолбай и мальчишка. И тогда я спросил, а где папа. Папа…Она замолчала, нахмурилась, потом подняла на меня глаза. Папа в больнице. Давно. 10 лет. Он в коме. С ним Марина. Тут до меня дошло отец слег после последней нашей встречи. И они мне ничего не сказали. Просто решили оплатить мне все мои прихоти и все. Я как бы стал дополнительной статьей расхода. Черт я опять не о том. Мой отец как растение уже 10 лет, а я о том, что меня обидели. На этом я закончил себя жалеть и, посмотрев в глаза сестры, попросил ее отвезти меня туда, в больницу к отцу. Пока мы ехали, она рассказала про Марину. И я понял, что эта женщина с отцом не из-за денег. Она практически жила в больнице. 10 лет. Она иногда приезжала к Лине, сменить одежду, взять книги, вязание, вышивку спросить не объявлялся ли я и все ли у меня в порядке и опять мчалась к отцу. Какой я идиот. Это не они меня предали. Это я их предал. Предал единственное, что обязан был хранить. Я не замечал слез, которые катились по щекам. В палате было тихо. Тихо жужжал аппарат ИВЛ, мониторы, трубки. Марина спала, прислонившись к стене. Я взял за руку отца. Он стал худой, сквозь кожу просвечивали вены, я не помню, что точно я говорил и говорил ли вообще, мне казалось что время умерло, казалось что и сам я умер, когда вдруг я почувствовал как его худые слабые пальцы сжимают мою руку, я поднял глаза он смотрел на меня, по вискам стекали слезы, он был жив, он простил своего блудного сына.

…Будильник орал как потерпевшая пенсионерка, у которой сперли всю пенсию. Подъем тряпка, харош уже дрыхнуть, труба зовет! Да и кофе в постель не будет. Чеши включай чайник. Да я с закрытыми глазами плетусь на кухню. Я надеюсь, что в чайнике достаточно воды, потому что щелкаю не глядя на уровень, ибо если я сейчас не волью в себя кружку кофе, то точно вернусь обратно вырублю будильник и буду спать. Пока закипает чайник, я умываюсь, подхожу к зеркалу, да ну и рожа у тебя шарапов. (хорошо еще что не как во сне, небритая и волосатая, а своя наглая и рыжая)))))