Зарегистрируйтесь и войдите на сайт:
Литературный клуб «Я - Писатель» - это сайт, созданный как для начинающих писателей и поэтов, так и для опытных любителей, готовых поделиться своим творчеством со всем миром. Публикуйте произведения, участвуйте в обсуждении работ, делитесь опытом, читайте интересные произведения!

Мстислав

Повесть в жанрах: Драма, Мелодрама, любовь, Разное
Добавить в избранное

Александр Михайлович Якунин


МСТИСЛАВ

Часть 1. «Сынок»


Первым глазки открыл старший – Миша. Тотчас, следом за ним младшенький - Гриша. Родные братья всегда просыпаются всегда* одномоментно, даже если их разнести друг от друга на километр.


----------------------------------------------

*) повтор - не ошибка


Во сне Гриша летал, махая ручками, как птичка крылышками: легко, весело, свободно!

Пробуждение огорчило сильнее любого наказания. Желая продолжить полёт, малыш изо всех сил замолотил по воздуху ножками и ручками. Всё напрасно: только пальчик ушиб о деревянный край кроватки. Не больно, но от досады, что нельзя летать, когда хочется, Гриша закрыл глаза, открыл рот и заорал во всё горло.

Он затих, когда на него надвинулась тень, пахнущая молоком. Ему больно сдавили бока и подняли вверх. Не успел Гриша насладиться полётом, как его ткнули во что-то мягкое, влажное и кислое. У него засвербело в носу. Гриша чихнул и открыл глазик. Прямо перед ним нещадно бились друг о дружку два тонких и бледных червячка, пропуская порции тёплого воздуха и производя неприятные звуки:

- Бубушиши! Бубушиши!

Червячки – это мамины губы. Над червячками глаза. Это мамины глаза. Они смотрят строго. Так бывает, когда мама сердится. Теперь жди шлепки по попе. Обидно - Гриша ещё ничего не успел натворить. Впрочем, к несправедливости ему не привыкать. Он даже придумал одну хитрую хитрость: когда мама начинала ругаться, он крепко накрепко зажмуривался, и тогда пропадал весь свет, исчезали все неприятности и страхи. Чаще всего, конечно, мама никуда не девалась. Гриша чувствовал это на своей попе. Иногда всё же помогало. Авось пронесет и сейчас!

Однако на этот раз Гриша ошибся: мама сердилась вовсе не на него, а на папу, не желавшего просыпаться даже после того, как на него положили сыночка.


- Буди папку, сынок, - говорила мама, - буди его и скажи - хватит, папка, дрыхнуть - опоздаешь на работу и тётенька начальница не даст денежек. А денежки нам ой, как нужны! У меня, скажи, ботиночек на зиму нет, а у моего братика – колготки совсем порвались, а старые мамка замучилась штопать. Скажи, сынок, что мамке нужна тёплая курточка, чтобы с нами во дворе гулять, а то в старом пальто стыдно на людях показаться.


Из-под одеяла высунулась, будто нарочно взъерошенная, мужская голова и произнесла хриплым голосом:

- Надька, совсем офонарела! Убери, на фиг, ребёнка! Скину на пол – устанешь пыль глотать по больницам!

Надя мужу не поверила, однако, переложила Гришу обратно в кроватку, «валетиком» - головой к ногам старшего брата.

Почувствовав неладное, детишки предпочли притвориться спящими.

Надя, подсев к мужу, демонстративно сморщила лицо и замахала перед собой ладонью, словно веером:

- Фуй, Мстислав, от тебя такая вонь! Что за гадость вчера пил?

Мстислав громко, с хрустом, зевнул.

- Подумаешь, делов-то, бутылку вискаря на двоих с Дэмоном раздавили.

Имя своего друга Мстислав произнёс нарочно через «э», отдавая отчёт в том, что жену это может взбесить.

Однако, в данный момент Надю взволновало другое.

- Виски?! – Испуганно уточнила она.

- Виски. По-твоему, мне одну водяру нужно жрать?

Всплеснув руками, Надя выдала короткую очередь вопросов, словно желая их уместить в одно предложение:

- Откуда деньги на виски?! Твой дружок – алкашник, и ты туда же?! Почему не встаёшь? Опять с работы выгнали?!

- Не выгнали, - произнёс Мстислав, глядя в сторону, - сам ушёл, по собственному желанию. Такая работа мне не по душе!

Лучше бы муж вылил на жену ведро холодной воды. Сегодня он, кажется, задался целью довести Надю до истерики. В самом деле, как он мог забыть, что для неё не существуют такие понятия, как - «по душе», «не по душе», а есть только – надо: «надо накормить детей», «надо их одеть», «надо самим одеться», «надо отложить деньги на чёрный день» и ещё много чего надо.

Схватившись за голову, Надя сидела и качалась из стороны в сторону, как контуженная. Мстиславу стало жалко её.

- Ну, чего ты, Надюха?! Кончай истерить! Ничего страшного не случилось! - Сказал Мстислав и, погрозив кому-то кулаком, добавил. - Надоело копейки считать! Ну, ничего, Надюха, скоро заживём, как белые люди. Слово даю!

Надя перестала раскачиваться.

- Не пойму – к чему ты это сказал? - Спросила она и, заметив смятение на лице мужа, предположила. – Опять твой Димон задумал что-то? Банк грабануть решили? Не вздумай соглашаться! Посадят!

- Ага, угадала! Центральный банк решили подломить, – сказал Мстислав и постучал костяшками пальцев себе по голове. – Ты, вот - алло, гараж! Полная дура! Вместо мозгов – манная каша! Сколько вместе живём – ни одного умного слова не слышал. Как была деревня, так деревней и осталась, не смотря на то, что пять лет в Москве живёшь.

- Но, но, - покраснела Надя, – не забывай – в чьём доме живёшь!

- А забуду, так что, из дома выгонишь? Нашла, чем пугать! – улыбнулся Мстислав и, заметив на лице жены испуг, закрепил маленькую победу популярным после известных событий выражением:

- Нам, шахидам, собраться - только подпоясаться.

Надя пошла на попятную:

- Да, я не об этом!

- А я об этом, и не трогай моего Димона. Он, между прочим…

- Что он?!

Мстислав не ответил.

- Ну, что твой Димон? – Переспросила Надя.

- Да, погоди ты! Слышишь?! Опять твои предки лаются!

Действительно, за дверью с каждой секундой усиливался шум: разговор шёл на повышенных тонах.

- Сима, прошу тебя, не надо! – Умолял грудной женский голос. – Детки, наверное, спят ещё!

- Плевать! Я тут хозяин! – Отвечал мужской голос.


***


Двустворчатая стеклянная дверь с хрустом разошлась на две половинки. В комнату влетел Серафим Ильич Русин – отец Нади, седой, худой, высокий пятидесятилетний мужчина.

- Батя, ты чего? – Спросила Надя.

- Отойди! – Крикнул ей старик.

Надя отскочила к стене.

Серафим Ильич подлетел к кровати и одним движением сдёрнул одеяло, под которым Мстислав оказался абсолютно голым.

Укрыв руками причинное место, Мстислав шаловливо пропищал:

- Ой, папа, что это вы безобразничаете?!

- Встать, даром ед! – Крикнул Серафим Ильич, обильно брызгая слюной.

Обнажённый вид молодого человека, очевидно, его не смущал, чего не скажешь о вошедшей следом за ним супруге Клавдии Ивановне – женщине с весьма обширной талией, но худым и бледным лицом. Отвернувшись и, дополнительно отгородившись ладонями от непристойной картины, она простонала:

- Сима, прошу тебя, опомнись! Потом жалеть будешь!

Серафим Ильич, указывая трясущимся пальцем на зятя, засмеялся редким, демоническим смехом и торжественно произнёс:

- Это он! По глазам его бесстыжим вижу – это он!!!

Мстислав ещё шире улыбнулся и протянул:

- Ничего не понимаю! Папа, вы о чём?

- Не папа я тебе! Сволочуга несчастный! Фашист недобитый! Змей подколодный! – Шипел Серафим Ильич.

Вследствие внутреннего перевозбуждения, резко перешедшего в неуправляемое бешенство, старик не мог внятно изложить суть проблемы.

- Мама, - захныкала Надя, - хоть ты объясни, что здесь происходит?

Мстислав поддержал жену:

- Да, дорогая тёща, будьте любезны, проясните ситуацию, а то папу невозможно понять!

Клавдия Ивановна, старательно отворачиваясь, подошла к ложу, набросила на Мстислава одеяло.

- Совестно сказать, - сказала она, молитвенно сложив руки на груди, - у отца пропала заначка. Он грешит на тебя, Мстислав.

Движением рук Серафим Ильич показал, что «так оно и есть, и больше некому».

Однако, невозмутимость и, можно сказать, гордое презрение, читавшееся на лице Мстислава, заронили в душу Клавдии Ивановны сомнение в его причастности к преступлению.

- Уймись, старый! – С болью в голосе воскликнула она. – Я знаю все твои заначки. Эта, видать, какая-то новая, сам куда-то засунул денежки и позабыл!

Серафим Ильич знаками призывал Мстислава встать, как будто это могло помочь делу изобличения.

- Тише! Детей разбудишь! – Сказала Клавдия Ивановна. - Сима, уйди по-хорошему! Напраслину возводишь на мальчика!

- Нет, уж, пусть он до конца выговорится. - Сказал Мстислав, глядя на тестя глазами беспричинно побитой собаки.

- Нет, вы только посмотрите на него! – Воскликнул Серафим Ильич. – Овечкой прикидывается! Говори, паразит, на какие шиши пил вчера?

- Папа, - сказала Надя, - неужто, на самом деле думаешь, что Мстислав мог взять деньги?

- А ты, дурёха, вообще молчи! – Брезгливо, сквозь зубы, произнёс отец. - Ты своё дело сделала - привела в дом вора!

- Это ещё доказать надо! – Перестал, наконец, улыбаться Мстислав. – Не пойман – не вор. Честно говоря, после такого наезда, мне, вообще, с вами не о чем говорить. Но, поскольку мы не чужие люди, отвечу – пил я исключительно на свои деньги. Если это вам интересно - я уволился с работы и получил расчёт.

- Как?! Опять?!- Воскликнула Клавдия Ивановна, хватаясь обеими руками за сердце. – Горе-то, какое! Как же теперь мы жить будем?

- Слушай его больше! – Ядовито улыбнулся Серафим Ильич. – Врёт, как сивый мерин, и не краснеет. Мстислав с месяц, как уже нигде не работает. Давеча звонил в его контору: сказали - выгнали за пьянку. А вы, две дуры, по утрам бутерброды с колбасой ему наворачивали! И-эх, куриные мозги!

Мстислав подчёркнуто неторопливо поднялся с кровати и, скрестив на груди руки, сказал:

- Кто бы знал, как вы мне все надоели! Говорю в последний раз – никаких денег не брал, и отвалите от меня!!

Проникновенностью слов Мстислав поколебал уверенность даже в Серафиме Ильиче. Действительно, после признания, что ему «все надоели», после чего, как бы нужно уходить из дому, отпираться в воровстве заначки – относительной мелочи, кажется, не было никакого смысла.

- Мстислав, ты того - точно не брал? Не врёшь? – Дрогнувшим голосом спросил Серафим Ильич.

- Сима! - Воскликнула Клавдия Ивановна. – Умоляю, оставь мальчика в покое.

Серафим Ильич махнул рукой и зашаркал на выход. За ним потянулась Клавдия Ивановна. Прежде, чем закрыть за собой двери, она виновато улыбнулась и кивнула детям головой - держитесь, мол, всё будет хорошо.


***


Мстислав улёгся под одеяло с довольным видом победителя.

Помолчав немного, Надя позвала:

- Мстислав!

- Чего тебе?

- Скажи честно – ты отцовскую заначку брал?

- Подумаешь, там и денег-то было с гулькин нос: на закусон даже не хватило!

- Как ты мог, Мстислав?!

Мстислав резким движением уселся на кровати:

- Слушай, Надь, успокойся - верну я деньги: пусть подавится, жлоб несчастный! Внукам конфетки никогда не купит! Дед называется.

- Он нас кормит. - Напомнила Надя.

- Пошёл он со своей кормёжкой, знаешь куда? И хватит об этом: сказал – верну, значит – верну.

Мстислав лёг на бок и укрылся одеялом с головой.

- Мстислав!

- Ну, чего ещё?

- Не понимаю, откуда ты деньги собираешься взять, чтобы отцу вернуть?

- Места надо знать.

В голосе Мстислава чувствовалась определённая уверенность. Наде до слёз захотелось поверить мужу: вдруг он придумал что-то дельное. Почему бы и нет: ведь Мстислав из хорошей, далеко не бедной семьи. Когда-нибудь должны же в нём проявиться гены предприимчивости и деловой хватки?!

В этот момент забытые всеми Миша и Гриша дружно, как по команде, заорали, издавая звуки, по силе равными сирене воздушной тревоги.

- О, и эти ещё тут! Нет мне нигде житья! – Воскликнул Мстислав и спрятал голову под подушку.


* * *


Без пяти минут пять на улице Малой Дмитровке, возле углового дома номер 12, стену которого уродовала вывеска туристического агентства «Laif Stil», припарковался тёмно-синий БМВ. Из машины вышел крупный мужчина лет пятидесяти. Посмотрев на ручные часы, он удовлетворёно хмыкнул, довольный, очевидно, тем, что не опоздал, успел вовремя.


***


Несмотря на некоторую небрежность в одежде, внешность выдавала в нём крупного руководителя.

Звали его Евгением Александровичем Благовым. Он, действительно, директор строительной компании «Стройэлит».

Пройдя через открытую калитку в заборе, соединявшем два соседних дома, Благов оказался в уютном дворике, часть которого занимала асфальтовая площадка, куда вёл проезд, перегороженный полуопущенным шлагбаумом.

Стараясь унять дрожь в пальцах, Благов набрал номер на трубке мобильного телефона и попросил Мстислава Докучаева.

Хриплый женский голос раздражённо ответил:

- Такие здесь не работают, и работать больше не будут!

На этом связь прервалась. «Начинается!» - Почему-то подумал Благов, но попытку повторил. На этот раз ответил сам Мстислав Докучаев.

- Слава Богу, мне сказали – вы, то есть ты здесь больше не работаешь! – Произнёс Благов, предательски дрожащим голосом.

- Слушай каждую б…, она не то ещё скажет, - ответил Мстислав и, как ни в чём не бывало, бросил Благову:

- Ты где?

- Шлагбаум вижу и …

- Подожди на улице, мне тут кое-что утрясти надо.

За свою директорскую жизнь Благов успел отвыкнуть от столь бесцеремонного обращения с собой. «Глупо обижаться на взрослого человека, не тобою воспитанного» - сказал себе Благов. – «Надо полагать, впереди меня ждут более серьёзные испытания».

Непредвиденная передышка перед встречей была кстати. Благову необходимо было унять излишнее волнение, охватившее его после нежданно-негаданного звонка Мстислава Докучаева – его родного сына, с которым он не виделся более двадцати лет.

Звонок Мстислава вызвал у Благова целую бурю эмоций. От восторженно-радостных, что свершилось, наконец, то, о чём мечталось долгие годы, до горького сожаления и досады от того, что этого не случилось раньше. И предчувствие не то, чтобы беды, а каких-то непонятных, но неизбежных в этой связи изменений в его такой налаженной и понятной до последней точки жизни.

Благов тряхнул головой, отгоняя от себя мучительные неприятные воспоминания давно минувшей поры, когда он, как ни крути, предал сына, бежал, бросив малыша на произвол судьбы!


***


Благов решил немного пройтись по двору. Подойдя к шлагбауму, он увидел молодого человека, будто бы прятавшегося за углом дома.

У него была большая голова, как-то неуверенно сидевшая на длинной худой шее, узкие покатые плечи, по-женски тяжёлые бёдра, чего Благов особенно не любил в мужчинах. Молодой человек бросил на Благова скучающий взгляд и куда-то заспешил. «Не он!» - облегчённо вздохнул Благов, наблюдая, как при ходьбе этот странный тип смешно, абсолютно по-чаплински, выворачивал в стороны мысы ботинок несуразно большого размера.

Сделав с десяток шагов, Благов вновь вернулся к шлагбауму и вновь увидел странного субъекта. На этот раз молодой человек не собирался никуда уходить. Он откровенно рассматривал Благова и вдруг улыбнулся улыбкой, сделавшей его лицо страшно похожим на лицо первой жены Благова.

Ком подкатил к горлу Благова: сомнений быть не могло – этот угловатый парень – его сын, Мстислав!


* * *


Отец и сын начали сходиться одновременно, подобно дуэлянтам перед выстрелом. Молодой человек не спускал глаз с Благова и за это поплатился: нога у него соскочила с бордюра и подвернулась. Мстислав сильно припал на ногу, но тут же выпрямился и продолжил движение, явно превозмогая боль. Не успел он сделать и трёх шагов, как умудрился задеть головой перекладину шлагбаума. Удар, по всей видимости, получился весьма чувствительным, потому как Мстислава отбросило назад. Схватившись рукой за голову, он охнул и улыбнулся Благову жалкой, растерянной улыбкой. Всё это выглядело столь трогательно и так мило, что Благов, забыв о своём плане - с первой секунды удерживать с сыном определённую дистанцию, бросился к нему с распростёртыми объятиями, но остановился в полуметре от него.

После секундного замешательства они одновременно выпалили:

- Это ты?

- Это ты?

И разом ответили:

- Это я!

- Это я!

- Наверное, я разочаровал тебя? – Почему-то вырвалось у Благова.

- Нет, совсем наоборот!

- Сынок!

- Да, папа? – С готовностью откликнулся Мстислав и, откинув голову назад, сделал шаг назад, как бы желая получше рассмотреть отца.


***


Благов решительно не знал, что нужно говорить и как себя вести - просто ли протянуть сыну руку и сухо поздороваться или сжать его в объятиях, что было бы правильнее, но не соответствовало его внутреннему настроению и могло выглядеть театрально.

- Значит, сынок, ты работаешь в туристической фирме? Это очень хорошо. Сколько платят? – Спросил Благов.

Мстислав презрительно сощурился:

- Не волнуйся: с материальной точки зрения у меня всё в порядке, просить ни о чём не собираюсь.

- Ну, что ты! Я совсем не об этом. - Смутился Благов.

- Да, чуть не забыл! – Сказал Мстислав и суетливо вытащил из внутреннего кармана порванный конверт из крафт-бумаги. – Это фотки моей свадьбы…

- Ты женат?! – Воскликнул Благов.

- Что в этом такого? Разве я не человек, не могу замуж выйти?

- Извини, просто как-то неожиданно!

- Хм! Вот это – я, - произнёс Мстислав, держа перед Благовым фотографию, - а это – моя Надька, а это мои друзья, - говорил Мстислав, тыкая пальцем в фотокарточку, на которой на фоне шпиля Зураба Церетели на Поклонной горе были изображены молодые люди с трагическими лицами, выстроившиеся, будто перед расстрелом, в одну шеренгу. В центре композиции стоял парень, в котором с трудом узнавался Мстислав. Кажется, из последних сил он удерживал на руках женщину лет пятидесяти, одетую в свадебное платье. У невесты был тяжёлый, квадратный подбородок и огромный, раскрытый, будто в удивлении, рот. От фотографии веяло смертной скукой, притворством и быдловатостью.

- Стало быть, это твоя жена? – Задумчиво произнёс Благов.

- Ясный красный: стал бы я держать на руках чужую бабу на собственной свадьбе?! Как она тебе?

- Ты о жене? Гм, ничего, по-моему, весьма привлекательная особа.

- Да?! А, по-моему, так просто уродина! Страшнее атомной войны и, при этом, дура набитая! Надька старше меня на пять лет. Её родители из Тулы. Купили в Москве квартиру. А вот это… - Мстислав достал из пачки другую фотографию, - это мои детки – Гришка и Мишка.

- У тебя дети?! Двое?!!

- А фиглишь! Дурное дело не хитрое. Ха-ха-ха, - засмеялся вдруг Мстислав. – Ты, гляжу, не ожидал: жил себе ровно, ни о чём таком не думал и вдруг бац-бац – сразу два внука?! Да? Ха-ха-ха.

Отсмеявшись, Мстислав достал из колоды другую карточку.

- А вот, а это…

- Мстислав, подожди, - взмолился Благов, - мне нужно время переварить информацию.

- Скажи просто: не интересно и всё! - Нахмурился Мстислав.

- Ну, что ты, очень интересно, - сказал Благов, – но...

Благова остановил звонок мобильного телефона Мстислава.

На лице сына Благов заметил растерянность и даже страх. Суетливо достав из кармана трубку, Мстислав зашептал дрожащими губами:

- Ну, чего тебе? ... Почему не сказал? ... Сказал! …Что? ... Увидимся, расскажу… Что? ... Откуда мне знать? ... Ладно, давай, пока.

- Кто это? – Спросил Благов, когда Мстислав спрятал трубку.

- Ерунда, один знакомый. - Ответил Мстислав, пряча глаза.

- Как зовут твоего знакомого?

- Зачем тебе? Ну, Димон ... Скороманга.

- Какая странная фамилия!

- Обыкновенная, я привык. Мне домой надо. - Вдруг заявил Мстислав.

- Что-то случилось?!

- Ничего. Всё нормалёк. Пока, папа!

- Досвидания, сынок.

Благов смотрел вслед Мстиславу, при ходьбе смешно выворачивавшего носки огромных ботинок, и думал: «Бедный, бедный, никому не нужный мальчик!».

- Мстислав! – Запоздало крикнул Благов. - У меня здесь машина. Давай подвезу?

- Спасибо, пока обойдусь. - Ответил Мстислав.

Фраза, прозвучавшая с неприкрытой неприязнью и даже с какой-то угрозой, дала Благову повод подумать о наличии у Мстислава какой-то иной цели, нежели просто увидеться с отцом. Однако, подумав, Благов списал нервный выпад сына на сильное волнение, о чём косвенно свидетельствовали и неловкий подворот ноги, и нелепейший удар головой о шлагбаум.


***


Наблюдая за женой, собиравшей ужин, Благов мучительно думал - нужно ли ей говорить о Мстиславе?

Как ни увещевал, как ни настраивал себя Благов, но нежности, теплоты и жертвенности, которые должны присутствовать в душе отца по отношению к сыну, преданному и забытому им, не приходили. Всё ему было чуждо в Мстиславе: и повадки, и слова, и внешность!

Кроме того, Благов отдавал себе отчёт в том, что известие о нежданно объявившемся сыне станет для жены не только моральным ударом. В конечном счёте, основная нагрузка по приобщению, встраиванию Мстислава в их жизнь ляжет на её плечи. Достанет ли сил у неё на это? Имеет ли он право рисковать её здоровьем и спокойствием?

Благов колебался.

- Всё готово! Ты ешь, - сказала Мария Сергеевна, присаживаясь, наконец, рядом с ним. – Устал?

- Немного. Как дела в школе?

Мария Сергеевна работала учительницей русского языка и литературы в начальной школе.

- Лучше не спрашивай: детки – прелесть, что такое, а вот их родители - это какой-то дурдом.

Благов поцеловал жену:

- Ну, хорошо, спрашивать не буду. Спокойно поужинаем и будем ложиться спать.

Этот простой обмен словами явился той разделительной чертой, за которой разговор с женой о Мстиславе стал для Благова в принципе невозможен.

Перспектива отношений с сыном, таким образом, стала для него ещё более туманной.

***


На полотне асфальтовой дороги между металлическим забором Тропарёвского парка и типовым 17-ти этажным блочным домом, крупно, белой краской написано: «Ева, я люблю тебя!».

Вдоль надписи прогуливался автор текста – южанин в белом безупречном костюме, белой рубашке, шёлковом алом галстуке. Капотами мерседеса сверкали на ногах лакированные туфли под цвет галстука.

Время от времени он останавливался и устремлял взгляд на угловые окна четвёртого этажа. При этом его чёрные, бархатистые глаза загорались внутренним светом.

Проходивший, кажется, мимо узколицый, стриженный под ноль парень вдруг свернул к южанину и спросил:

- Ты, что ли Рустик? Еву Комарову ждёшь?

- Жду, а что нельзя?

Лысому ответ явно не понравился. Глядя на Рустика колючими, немигающими глазами, он спросил:

- Ты кто по национальности, таджик?

- Узбек, а ты, похоже – русский. И что из этого?

- Ничего. Разговор есть. Отойдём в сторонку, за гаражи.

- Зачем? Здесь говори.

Лысый усмехнулся:

- Не боись - бить не буду. С тобой хочет поговорить брат Евы.

- Разве у Евы есть брат? Она мне ничего не говорила.

- Если хорошенечко подумать, у каждого из нас есть брат или сестра, о которых мы не догадываемся, - мудрёно сказал лысый. – Ну, что пошли?!

- Нет. Брату нужно – пусть сам идёт.

- Чудак-человек. Пойми, он не хочет, чтобы Ева увидела вас вместе. У него деловое предложение. Или струсил, узбек?

- Думай, что говоришь! Это русские все трусы и слабаки!

- Тогда в чём дело?

Не оглядываясь, уверенный в том, что в узбеке взыграет мужское самолюбие, лысый направился в сторону кирпичных гаражей. Поколебавшись, Рустик пошёл за ним.

У ворот последнего бокса лысый резко обернулся. Рустик отшатнулся:

- Что?

Лысый криво усмехнулся:

- Очко сыграло, узбек?

- Да, пошёл ты, псих! – Сказал Рустик и повернулся, чтобы уйти.

Сильнейший удар в затылок заставил его отлететь на гаражные ворота.

- Стой, где стоишь! – Приказал лысый и громко позвал. – Эй, где ты там?!

Из-за угла гаража выскочил парень в бейсболке. В руках он держал металлическую трубу. Он подошёл и встал напротив узбека.

- Чего смотришь? Бей! – Крикнул ему лысый.

Рустик по-боксёрски выставил перед собой кулаки. Мужчина в бейсболке замахнулся и нанёс неуверенный удар, после чего труба с характерным металлическим стуком оказалась на асфальте.

- Ой! – Воскликнул мужчина в бейсболке и испуганно посмотрел на лысого.

- Идиот! Ни черта не умеешь! Отойди!

Лысый поднял трубу и набросился на Рустика.

Удары сыпались один за другим. Некоторое время ничего не происходило: узбек смотрел удивлёнными глазами на лысого, лишь немного приседая от каждого удара. Но затем он опустил руки, осев на землю, медленно свернулся калачиком и затих.

- Он, кажется, того - готов! – Прошептал парень в бейсболке.

- Глянь, в его карманах!

- З-зачем?

- Ну, ты - дерьмо! – Просипел лысый и нагнулся над телом узбека.

Его добычей стал дешёвый мобильный телефон и немного денег. Лысый пнул тело ногой.

- Вот тебе Ева, сволочь, нищета позорная! Линяем! – прохрипел лысый и первым бросился бежать.


***


Миновав гаражи через пролом в заборе, лысый с парнем в бейсболке оказались в Тропарёвском парке. Они пустились в сторону лесного массива. По дороге лысый швырнул в кусты металлическую трубу.

Остановились они на поляне. Не успев отдышаться, лысый схватил товарища за грудки и тряхнул так, что у того соскочила бейсболка.

- Мать твою, Мстислав, когда говорю бей – нужно бить! – Тяжело дышал лысый. – Когда говорю – обыскивай – нужно обыскивать! Понял меня?! Ещё раз повторится, своими руками задушу!

- Да, понял я, понял! Прости, Димон, я чутка растерялся. Больше никогда… слово даю!

- Салобон! Не был бы нужен – удавил бы!

Мстислав Докучаев побледнел.

Презрительно улыбнувшись, Скороманга оттолкнул друга.

- Живи пока. Сейчас расходимся. Встретимся через час у неё. Смотри, без опозданий!

Сказав это, Скороманга пошёл напрямую, ломая кусты орешника. Мстислав, как в лихорадке, трясясь всем телом, направился в противоположную сторону по едва заметной тропинке. Вспомнив о бейсболке, вернулся. «Димон, чёрт, силён, как бык!» - подумал Мстислав, потирая ушибленную грудь. Да, второго такого сильного, уверенного в себе, хитрого и безбашенного человека, как Скороманга, не найти на всём белом свете! Насмерть забить человека трубой – на это не каждый способен. Мстислав Докучаев не представлял своей жизни без друга. Он восхищался им, гордился им и, одновременно, боялся его, как никого не боялся и, точно уже, бояться не будет!

Отыскав бейсболку, Мстислав направился в сторону озера. Он шёл, представляя себя на месте Скороманги, наносящим удары по узбеку. Он закидывал за голову две руки и резко опускал перед собой, выкрикивая:

- Вот, тебе! Убить?! Запросто! Кого угодно!

Мысленно казнив узбека, Мстислав принялся за свою мать, и уже после неё за папашку-Благова:

- Жалеет меня, сволочь?! Лучше себя пожалей! – Сквозь зубы зашипел Мстислав и принялся наносить воображаемые удары воображаемой трубой по воображаемому отцу.


* * *


Элементарное чувство самосохранения требовало, чтобы Мстислав обошёл стороной место расправы с узбеком. Но какая-то неведомая сила направила его именно в сторону гаражей. Когда он подошёл к ним, смущение от отсутствия суеты, машин скорой помощи и полиции, как водоворот, затянуло его непосредственно к месту убийства.

Трупа там не оказалось! Кругом было чисто – ни крови, ни следов борьбы – ничего! Это могло означать только одно – узбек остался жив, пришёл в себя. «Тоже мне, супермен – человека не смог убить!» - подумал Мстислав о друге.


***


Слова «встретимся у неё» означали, что Мстиславу нужно быть на лестничной площадке возле квартиры Ева Комарова, той самой, которой узбек Рустик посвятил свою меловую надпись на асфальте, не ведая на свою голову, что в неё по уши втрескался Скороманга.

Для Мстислава была загадкой, что его друг нашёл в этой Еве: ну – мордочка симпатичная, ну – натуральная блондинка, ну – ноги красивые, и что дальше? Девиц с такими параметрами сколько угодно, и характером получше, чем у Евы, и без «довеска» в виде ребёнка.

Ева строит из себя – «не пойми кого», на Мстислава не смотрит, вернее - смотрит, как на пустое место. Кому такое понравится? Вот и Мстиславу не нравится.

Как назло, Скороманга тащит его на все свои свидания. Само собой, если другу нужно, он поможет, но не до такой же степени. Если так будет продолжаться, дело дойдёт до того, что они в постель лягут втроём.

С другом Мстислав сошёлся на улице, у подъезда.

- Опаздываешь?! – Упрекнул его Скороманга.

- Демон, ты чего?! Ещё часа не прошло!

Скороманга воровато огляделся:

- На душе что-то хреновато! Подозрительно тихо: ни полиции, ни медицины, ни журналистов! Не может быть, чтобы до сих пор узбека не нашли? Как думаешь, случилось чего?

Мстислав отвёл глаза.

- Откуда мне знать?

- Ладно, пошли.

- Может, всё-таки, на лифте? - Предложил Мстислав.

- Пешком пойдём, здоровее будем.

Скороманга, страдавший клаустрофобией, категорически не выносил лифты.

Они поднялись на четвёртый этаж. Скороманга, как всегда, поднялся полуэтажом выше. Мстислав остался звонить в квартиру.

Дверь открыла сама Ева Комарова. На ней был домашний халатик.

- Привет, Ева, выйди на минуту, с тобой Димон хочет поговорить.

На лице девушки мелькнул испуг и брезгливое недовольство.

«М-да, плохи дела у Димона» - отметил Мстислав.

- Сейчас. - Сказала Ева и закрыла дверь.

Мстислав поднялся к другу.

- Послушай, Димон, может, я всё же пойду?

- Кончай умничать! Будет нужно, сам скажу. Ну, чего, выйдет?

- Куда денется?

- Это точно.

Ева появилась через полчаса: совершенно не накрашенная, в неимоверно шедших ей джинсах и голубом свитере, словно нарочно делая именно то, что сводило Скоромангу с ума.

- Чего так долго? Мамаша не пускала? – Небрежно спросил Скороманга.

- Ну, её. - Ответила Ева.

- Достала? – Усмехнулся Скороманга.

- Есть немного.

- Чем занимаешься?

- Ничем, телевизор смотрю.

- Пойдём в ресторан, развеемся? – Предложил Скороманга.

Стоявший на почтительном расстоянии Мстислав не смог сдержать улыбку: на его памяти это было сто первое приглашение Евы в ресторан. Сто предыдущих были отвергнуты.

- Опять в ваш вшивый «Амфитрион»! – Сморщила носик Ева.

- Почему вшивый? Не хуже других. А хочешь, махнём в центр. У меня денег дофига.

- Нет, не могу. - Ответила Ева, покраснев.

Скороманга нахмурился:

- Мамаши боишься?

- Типа того.

- Хочешь, поговорю с ней?

- Не вздумай: маман нынче сильно не в духе. В ресторан сходим в следующий раз. Обещаю.

- Опять обманешь, принцесса?

- Не обману.

- Ладно. Я чего пришёл – случайно встретил твоего Рустика, поговорили немного…

- О чём? – Вспыхнула Ева.

- Чего ты так испугалась? Всё нормалёк: он, типа, всё понял. Дал слово - доставать больше не будет.

- Зря ты это сделал. Я сама хотела с ним поговорить. Но, раз уж так вышло - спасибо!

- А поцеловать? – Игриво сказал Скороманга.

Ева торопливо поцеловала ему щёку. Но даже от детского поцелуя глаза Скороманги наполнились влагой. «Все влюблённые – дебилы!» – с горечью подумал Мстислав.


***


Выходя из подъезда, Скороманга и Мстислав столкнулись с матерью Евы – Валерией Сергеевной Комаровой.

- Дима?! - Остановила она Скоромангу. – Опять к дочери приходил?

- Допустим, а что, нельзя? – Ответил Скороманга и усмехнулся. – Ничего плохого я не делаю.

- От тебя, Дима, нам ни плохого, ни хорошего не нужно. Ещё раз прошу - оставь мою девочку в покое. У неё ребёнок. К твоему сведению, у неё жених есть - серьёзный человек.

- Да?! И кто же это? – Спросил Скороманга.

Валерии Сергеевне пришлось приложить немалое усилие, чтобы промолчать, не сказать лишнее. Скороманга отреагировал на это по-своему:

- Вот, видите, Валерия Сергеевна, сами не знаете. Нет у неё никого, а кто был, тот сплыл. Зачем врать? Кажется, уже не девочка!

- Хам! Не хватало, чтобы мальчишка меня отчитывал! - Произнесла Валерия Сергеевна.


* * *


Глядя на дверь, закрывшуюся за Валерией Сергеевной, Скороманга задумчиво произнёс:

- Мстислав, слышал, что старая коза вякала? Интересно, что за парень объявился у Евы?

- Может, имела в виду Рустика? - Предположил Мстислав.

- Нет, чует моё сердце, у Евы кто-то появился. Вот дурёха, надеется меня провести. Всё равно будет моей или … ничьей. Никому не отдам! Вот им всем! – Воскликнул Скороманга и, согнув одну руку в локте, ударил по сгибу ладонью другой.

Выход из состояния нервного перевозбуждения у Скороманги всегда был один – выпивка. Зная это, Мстислав воскликнул:

- В «Амфитрион»?!

- В «Амфитрион»!

- Без баб?

- Куда без них! Включаем резервный вариант. За мной! – скомандовал Скороманга.


***


Суть «резервного варианта» состояла в двух безотказных, готовых на всё, подружек с одинаковыми именами – Алёна. Девицы были не первой свежести, полноваты, неряшливы, но страшно заводные, весёлые и без комплексов.

Алёны настояли на том, чтобы смотаться «в какую-нибудь приличную забегаловку».

- «Амфитрион» надоел! – Капризничали они.

Двумя непечатными словами Скороманга поставил их на место.

В итоге компания оказалась в привычном месте – ресторане «Амфитрион», расположенном на берегу озерца Тропарёвского парка.

Местная кухня не отличалась разнообразием, однако удовлетворить кулинарную фантазию Скороманги, ограниченную водкой, шашлыком и картофелем фри, могла без труда.

Когда пища наполнила желудки компании, а водка изрядно затуманила головы, на столе появились мясные деликатесы, приведшие в восторг Алёнок.

- Разве это я заказывал?! – Подивился Скороманга, уставившись на официанта, затем, подозрительно зыркнув на подружек, оценивающе разглядел деликатесы.

Официант, он же хозяин заведения, только руками развёл и замер.

- Ладно, оставляй. - Смилостивился Скороманга.

Под новую закуску он произнёс тост:

- За здоровье и успехи в бизнесе господина Благова.

Алёнки удивлённо округлили глаза.

- Это ещё, кто такой?

- Папаша Мстислава. - Сказал Скороманга

- Мстислав, разве у тебя есть отец?! – Спросила та из Алёнок, что была поменьше ростом.

- Да ещё какой! Олигарх! – Подтвердил Скороманга, поцеловав свои пальцы губами, вытянутыми в трубочку.

- Ничего себе! – Пискнула Алёнка-маленькая.

- Глупая, - усмехнулась её подруга, - тебе лапшу вешают на уши, а ты веришь!

Скороманга ударил кулаком по столу так, что тарелки подпрыгнули, фужеры повалились на бок – хорошо пустые были.

- Кто врёт? Я вру?! – Рассвирепел Скороманга. – Пошли отсюда!

- Димон, ты чего?! Мы тебе верим! – Сказала одна Алёна другой.

- Точно, очень даже верим. - Подтвердила другая.

Успокаиваясь, Скороманга выдохнул:

- Ни черта не понимаете: отец у Мстислава в натуре – миллионер, - сказал он. – Скоро у нашего друга будет всё, о чём можно только мечтать: машина, квартира, горные лыжи, девочки, вилла за границей…

- Да, ладно тебе. - Зарделся Мстислав.

- Будет, будет – это я тебе обещаю. - Откинувшись немного назад, сказал Скороманга.

- Ой, я тащусь! – Воскликнула Алёна-маленькая, осознав, наконец, серьёзность информации и, вдруг, бросилась на Мстислава, и повисла у него на шее. – Слушай, красавчик, женись на мне! Бросай свою долбаную Надьку с двумя клопами! Я тебе других нарожаю!

- Отвали, толстая! Это я ему нарожаю! – Завизжала вторая Алёнка и принялась отдирать подругу от Мстислава.

Между девушками завязалась борьба.

- Отравлюсь, если не женится на мне! – Кричала одна.

- Брошусь под поезд! - Орала в экстазе другая.

- Прыгну с крыши, разобьюсь насмерть! – Нервным смехом отвечала первая.

Наблюдая за суматохой, Скороманга хохотал от души.


***


Открыв входную дверь своим ключом, Мстислав сразу почувствовал чужой запах. Пристроив бейсболку на переполненной вешалке, он включил верхний свет, посмотрелся в зеркало и испугано отшатнулся - в зеркале он увидел бледное лицо узбека Рустика. Отгоняя видение, Мстислав тряхнул головой.

В прихожей появилась Лариса Фёдоровна – бабушка Мстислава по матери:

- Мстислав, ты? Приехал? Господи, сам не свой! Что случилось? Ты – пьян?

- Всё нормально, ба. Мамаша прикатила?

- Она.

- Чёрт! Чего ей в грёбаной Америке не сидится? Опять её Феликс запил?

- Тише, услышат! Она не одна, с твоим братом и сестрой приехала.

- Чёрт!

- Мстислав, ради Бога, не начинай. Они уедут через неделю. Потерпи. Тебя покормить? Ты голоден?

- Сыт я. Что же теперь - домой ехать?

- Не знаю, поди, поздоровайся, хотя бы.


* * *


Собиравшиеся было уже спать, Ольга Николаевна Малкина – мама Мстислава, и её дети скучились в кухне.

Пятнадцать лет назад Ольга Николаевна вышла замуж за еврея Феликса и уехала жить в Америку. Там она родила сына Акима и дочь Аглаю. В этом году Акиму исполнилось четырнадцать лет. Он превратился в высокого юношу с огромными чёрными глазами и шапкой вьющихся волос. Аглае стукнуло восемь, она казалась бледной копией Акима, была подозрительно бледна, худа и в своей неизменной причёске - «крысиные хвостики», портившей её и без того невыразительное лицо.

- Привет, честной компании! – Сказал Мстислав.

- Здравствуй, сынок. - Улыбнулась Ольга Николаевна.

- Хай! – Сказал Аким, подняв в приветствии руку.

Аглая, грустно хмыкнув, промолчала.

- Ну, мои хорошие, раз уж собрались, может быть, чайку? – Предложила бабушка.

- Спасибо, мама, поздновато для чая, - заметила Ольга Николаевна. - Мстислав, ты плохо выглядишь. Ты, случайно, не выпил?

- Выпил, а что? Твоему Феликсу пить можно, а мне нельзя?

- Зачем ты так?

- Как? Бабуль, у тебя найдётся водка?

Лариса Фёдоровна охнула:

- Мстислав, кажется, тебе достаточно. Будь жив муж, ему это не понравилось бы.

- Был бы Борис Геннадьевич жив, он не допустил бы такой несправедливости.

- Мстислав! – Протестующе воскликнула бабушка.

Оглядев американских родственников, Мстислав хохотнул:

- Судя по всему, ваш папашка, ковбой Феликс – опять запил?

- А тебе радостно? – Парировал Аким.

- Чего мне огорчаться? Феликс мне никто и звать его никак. Это вам он - папа. Для вас, своих кровинушек, он готов на всё: «Ах, моя Аглаюшка!», «Ах, мой, Акимчик!». А мне за всю жизнь дал один подзатыльник и билет в один конец, в Россию. Что, ба, разве не правда?

- Не хочу об этом говорить. - Устало произнесла Лариса Фёдоровна.

- Почему, ба? Как раз самое время, - всё более расходился Мстислав. – Они думают - я не знаю, зачем сюда припёрлись! Им мало того, что заставили тебя продать трёхкомнатную квартиру, купить эту халупу, а разницу отдать им. Им мало, что забирают почти всю твою пенсию. Теперь они решили прибрать к рукам твои последние накопления! Что, разве не так?!

Лариса Фёдоровна поднялась:

- Мстислав, прошу, поезжай к себе домой!

- Интересно, а это уже не мой дом?! Я вообще-то собирался здесь переночевать.


***


В пятницу Благов созвонился с Мстиславом и предложил ему поужинать в «каком-нибудь приличном месте».

- Похавать, конечно, можно, - развязано ответил Мстислав, - только в центр тащиться не хочется. У нас, в Тропарёвском парке есть «Амфитрион». Давай туда!

- Как скажешь.

- Только, чур, платишь ты, у меня финансы поют романсы. - Сказал Мстислав и отключил телефон с ощущением, что жизнь налаживается, то есть перестаёт быть скучной: на самом деле - вчера классно оттянулся в «Амфитрионе» на деньги Скороманги, сегодня - папашка угощает.


* * *


С первой минуты встречи в «Амфитрионе» оба, отец и сын, чувствовали себя скованно. Беседа не вязалась. Благова отвлекали грустные мысли по поводу внешности сына, которую, по-настоящему, он разглядел только сейчас. Ему казалось, что длинные, редкие и, кажется, грязные волосы, сквозь которые проглядывала лысина, старили сына лет на десять, а лицо его было словно склеено из двух различных половин, плохо сочетавшихся между собой. При этом, верхняя часть лица - высокий лоб, маленькие, невыразительные, карие глаза, нос уточкой – были, как бы, его, отцовские. А нижняя - рисунок рта с укороченной нижней губой и подбородок с едва заметной ямочкой – являли собой точную копию лица матери.

Благова мучил вопрос, как могло случиться, что у него мог родиться столь вопиюще нескладный парень при том, что его первая жена была мила и симпатична.

Он чувствовал себя оскорблённым и обманутым: оставленный им двадцать лет назад пухлый, курносый, с крепкими щёчками, симпатичный малыш кем-то превращён в такую невзрачную персону. Такое превращение, по мнению Благова, доказывало лишь то, что Мстислав был рождён не в настоящей любви!

Мстислав, в свою очередь, так же испытывал разочарование в отце. Старикан, по его мнению, совсем не тянул на крутого бизнесмена, которого, как утверждал Димон Скороманга, можно «раскрутить на бабки». Одно из двух - либо Скороманга ошибся, либо вывел Мстислава на Благова с какой-то одному ему известной целью.

Официантка – в этот раз совсем молоденькая девушка, подала карты меню и собралась, было, уйти.

- Куда намылилась? – Остановил её Мстислав. – Примешь заказ, тогда пойдёшь, а то ищи тебя. Верно, папа! Кстати, мы обедаем по полной программе?

- На твоё усмотрение. - Выдавил из себя Благов, не зная, как реагировать на поведение сына.

- Ладно, тебе платить!

Мстислав сделал заказ из самых дорогих блюд с толком знатока ресторанной кухни.

- Тэк-с, тэк-с, - тянул Мстислав, водя пальцем по меню, – кажись, с едой всё. Теперь, что будем пить? Пиво? Или водочки, грамм, этак, по триста каждому?

- Я за рулём. - Напомнил Благов.

- Прости, забыл. А я выпью. Мне два пива и водки грамм двести, нет, триста.

Когда официантка отошла, Мстислав, вдруг вспомнив, крикнул через весь зал:

- Эй, подруга, хлеб забыли! Нам чёрного и белого. А пиво сразу принеси и смотри, чтобы холодное было! Давай, шевелись, работай!

Мстислав положил ногу за ногу и, откинувшись назад, почти сполз со стула, приняв полулежачую позу.

- Видал? Сучка крашеная! Не нравится ей! – Сказал он, усмехнувшись. – Не нравится – увольняйся. Закон один для всех - кто платит, тот заказывает музыку, остальные под неё танцуют. Верно, папа?

- Не знаю.

- А, кажется, должен знать, ты ведь у нас - крутой бизнесмен.

- Мне больше по душе, когда меня называют предпринимателем. - Ответил Благов.

- Какая, нафиг, разница?

- Прости, мне нужно выйти, - сказал Благов. - Я на минуту?

- Да, хоть на час. Мне-то, что? - Ответил Мстислав.

Оставив пиджак на спинке стула, Благов вышел.


***


После ресторана Благов взялся отвезти сына домой. Нервное напряжение, в котором он пребывал весь вечер, сказалось - он наговорил сыну много того, что говорить вовсе не следовало.

Заметив, с каким жадным вниманием Мстислав наблюдал за тем, как он управлял машиной, Благов поинтересовался – не хочет ли он иметь машину?

- Только дураки не хотят. – Ответил Мстислав.

- Со временем, быть может, что-нибудь придумаем. - Вырвалось у Благова.

Судя по загоревшимся глазам молодого человека, фраза, которая, кажется, ни к чему не обязывала, была воспринята, как твёрдое обещание купить машин.

Прощаясь, Мстислав вдруг сказал:

- Прости меня, папа.

- За что?

- Официантке нахамил, с тобой разговаривал грубо, наговорил гадостей о маме, брате, сестре и даже о бабушке. Не знаю, что на меня нашло.

- Ничего, бывает, - сказал Благов, поражённый этим откровением. – Если хочешь знать, я тебя понимаю! Мы, взрослые, и прежде всего я - страшно виноваты перед тобой. После развода с твоей мамой я обязан был взять тебя к себе. Прошлого не вернуть. С этим придётся как-то жить. В какой-то степени меня оправдывает то, что я был нищим и не смог бы даже прокормить тебя. Сынок, между нами пока нет того тепла, которое должно быть между отцом и сыном. Об одном прошу, дай время, у нас всё наладится.

- Не понимаю, о чём ты? По-моему, у нас всё о’кей. Мне пора.

- Я позвоню тебе? – Бросил Благов вслед убегавшему сыну.

Ответа не последовало.


* * *


Дорогой домой Благов думал о Мстиславе. «Бедный мальчик: так необдуманно жениться, завести двух детей можно только от отчаянного желания иметь семью! Ни своего угла, ни …, кстати, а машину-то я ему пообещал! Ай-я-яй! Как это не обдуманно. Что скажет Маша?» - Подумал Благов о жене.

- Чёрт, как не вовремя! – Запоздало воскликнул Благов в ответ на поднятый в его сторону жезл полицейского.

Благов не помнил, когда последний раз его тормозили на дороге. Но сейчас, когда он так торопился домой, имея в перспективе неприятный разговор с женой о Мстиславе, это было особенно некстати. Впрочем, когда полицейские бывают кстати?

На тормозах тяжёлую машину протащило вперёд метров тридцать. Пришлось подавать назад. Благов, не имевший привычку общаться с властью через окно, вышел из машины. До полицейского оставалось метров десять. Представитель правопорядка в капитанских погонах не спеша подошёл к Благову и с весёлым прищуром, играясь регулировочной палкой, поинтересовался:

- Куда торопимся? Куда спешим?

Это «куда», прозвучавшее в исполнении полицейского, как «куды», мгновенно выдернуло Благова из себя и завело. В таком состоянии Благов был способен натворить многое, о чём впоследствии пришлось бы пожалеть. Зная за собой этот капитальный недостаток, характерный для всех, кому улыбнулось мнимое счастье руководить людьми, Благов стиснул зубы.

- Капитан, я тороплюсь, - сказал он сухо. – Так что, давай по-быстрому решим проблему и разойдёмся.

Полицейский словно ждал этого. Он широко улыбнулся и, будто нарочно растягивая слова, напевно произнёс:

- Торопиться, дорогой товарищ, как раз не следует. К вашему сведению, в кодексе чести японских самураев от тысяча семьсот, не помню какого лохматого года, почти дословно сказано: даже при сильном дожде самурай не должен торопиться, ибо - спеши, не спеши – одежда на тебе вымокнет одинаково. Спешка приводит только к лишней усталости. В вашем случае, товарищ водитель, устать можно до смерти.

Речь полицейского Благов воспринял, как издевательство. Слушать человека, прочитавшего одну единственную книжку, на беду оказавшуюся кодексом чести японских самураев, было для Благова невыносимо.

- Капитан, ты сам-то себя слышишь? – Дрожащим голосом спросил Благов. – Какие, к чертям собачьим – самураи? При чём тут дождь? На небе ни облачка! Послушай, у меня, правда, мало времени. Повторяю: давай решим проблему и разбежимся.

Заметив на лице капитана сомнение, Благов добавил:

- Если тебе станет легче, могу дать слово – впредь не нарушать скоростной режим.

Убрав с лица улыбку, полицейский попросил предъявить документы.

- Командир, кончай валять дурака: скажи - сколько тебе нужно и дело с концом. Или тебе не нравится моё лицо?

- Вы тут совсем ни при чём. - Ответил капитан, неожиданно покраснев. – Я вас не знаю, и знать не хочу.

- Тогда в чём дело?

- Я принципиально не беру взяток. - Заявил капитан.

- Этого быть не может! – Теряя последние капли терпения, проговорил Благов. – Все берут, а ты не берёшь?! Как же тебя терпит начальство?! Нет, не верю!

- Безразлично: верите вы или не верите. - Сказал капитан полиции и, отдав честь, голосом, не вызвавшим двоякого толкования в его намерениях, произнёс:

- Прошу предъявить документы, гражданин!

- Ну, и чёрт с тобой! – Воскликнул Благов и сунул руку во внутренний карман пиджака, в котором должны были находиться: и водительские права, и портмоне с крупной суммой денег … должны были находиться, но … не находились!


***


Череда неприятностей, за короткий срок свалившихся на голову Благова, а именно: глубочайшее разочарование в сыне Мстиславе, потеря документов, большой суммы денег, встреча с неподкупным поклонником японских самураев и, как следствие – отправка автомобиля на штрафстоянку со всеми вытекающими отсюда последствиями – не могли не вывести Благова из равновесия.

От всего этого Благов так устал, что таить факт существования Мстислава он не мог. Стараясь подбирать слова, Благов рассказал жене о сыне, не скрыв своего негативного впечатления о нём и полного непонимания, как ему строить с ним отношения.

- Смотрю на него, - горячился Благов, - убеждаю себя - это мой сын, это мой сын, это мой сын, и ничего - кроме пустоты и злобы. Не могу понять, почему?

- Почему? – Сказала Мария Сергеевна. – Возможно, считал, что никому не должен, внутренне готовился жить для себя. Тут появляется Мстислав и, оказывается, нужно платить по старым счетам.

- Хм, похоже, ты права. Но, что делать с Мстиславом?

- Не знаю. В моём сердце нет ничего, кроме страха, что этот человек явился, чтобы разрушить нашу жизнь.

- Подожди, не хочешь ли ты сказать, что мне вовсе не нужно с ним встречаться? - Спросил Благов, с надеждой заглядывая в глаза жене.

Не проронив ни слова, Мария Сергеевна поднялась и вышла из спальни.

Благов нашёл жену, сидящей за столом в кухне.

- Маша, прости, всё понимаю, тебе нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью о существовании Мстислава, но я … мне нужен твой совет.

Мария Сергеевна подняла голову:

- Почему раньше не рассказал мне о нём?

- Хотел сам во всём разобраться. Не знаю. Да, какая разница?

Мария Сергеевна посмотрела на мужа и произнесла слова, которые он меньше всего ожидал от неё.

- Разница большая. - Сказала она. – Надеюсь, ты не проговорился, где и кем ты работаешь? Не обещал подарить компьютер или машину?

Благов вспыхнул.

- Само собой! – Почти крикнул он. – Разве я похож на простофилю? На встречу с родным сыном я поехал на метро, в рваном ватнике и кирзовых сапогах! Маша, Маша, не ожидал этих слов.

- Семь бед – один ответ: скажу больше. Мстислав далеко не ребёнок, это взрослый, самостоятельный мужчина, отец двоих детей. В качестве советчика ты ему не нужен.

- Так-так, продолжай!

- Ему нужны твои деньги, и он будет добиваться их всеми правдами и неправдами. Самое страшное, чем больше дашь, тем сильнее он будет тебя ненавидеть. Не удивлюсь, если твой сын приложил руку к исчезновению документов и бумажника!

- Маша, это уже чёрт знает, на что похоже! Он же не идиот, чтобы красть, зная, что он будет первым, на кого падёт подозрение?

- Ты даже не представляешь, на что способен обиженный человек, желая отомстить! К тому же, я думаю - Мстислав действует не самостоятельно. За ним кто-то стоит.

Благов вспомнил испуганно-униженное лицо сына, когда ему позвонил некто с мерзкой фамилией Скороманга. Но об этом он жене не рассказывал. Благову оставалось только поразиться женской интуиции. Однако, в силу мужского, читай – детского, чувства противоречия, он заявил:

- Понапридумывала целую банду! Что этот, в сущности, мальчик, может сделать? Даже не смешно! Прости, Маша, кажется, зря рассказал тебе о Мстиславе.

Мария Сергеевна поднялась и, опершись на крышку стола обеими руками, тихо сказала:

- Можешь думать обо мне всё, что угодно, но Мстислава не приму и видеть его не желаю.


***


Первым делом в поиске утерянных водительских прав и документов на автомобиль Благов направился в ресторан «Амфитрион», в котором ужинал с Мстиславом. Обслуживавшая их столик официантка его узнала и, видимо, предчувствуя неприятности, отвечала неохотно:

- Знать ничего не знаю. Никаких денег не видела. Обращайтесь к начальнику охраны. Вот он сам: лёгок на помине.

Крупный мужчина с серьёзным лицом, в хорошо подогнанном костюме, с выправкой военного, на деле оказался душевным человеком. Внимательно выслушав Благова, начальник охраны посоветовал набраться терпения и не волноваться.

- О деньгах забудьте – их не вернут, - сказал он со знанием дела, - а вот документы никому не нужны. Скорее всего, их подбросят в каком-нибудь людном месте. Дня через три они найдутся в каком-нибудь отделении полиции. В любом случае, вам нужно обратиться в полицию по месту пропажи. Хуже не будет.


* * *


Благов поспешил воспользоваться советом знающего человека. Уже через час он вошёл в серое здание отделения полиции Юго-Западного административного округа города Москвы.

Выслушав Благова, едва различимый за толстым и грязным стеклом, дежурный сказал:

- Следователи на выезде. Должны скоро быть. Ждите, если хотите.

Благов решил дожидаться, поскольку другого времени подать заявление может и не найтись.

Он огляделся: слабый свет освещал неровные стены, выкрашенные ядовито-зелёной краской. Слева от входа устроен «обезьянник» - небольшая ниша, забранная от пола до потолка металлической решёткой. Приглядевшись, в глубине камеры, в самом её углу Благов заметил лежащего на скамейке мужчину. Арестант спал или, скорее, делал вид, что спит. Правая рука его плетью свисала вниз, левая закрывала лицо. Фигура этого человека и особенно пальцы его рук показались Благову знакомыми. Он придвинулся вплотную к решётке, чтобы лучше разглядеть, и в этот момент дежурный попросил подняться на второй этаж.


***


Дверь в кабинет следователей была открыта настежь, давая возможность увидеть большую комнату, заваленную папками и бумагой, и двух молодых людей в белых рубашках. По их распаренному виду можно было предположить, что они только что приняли душ.

Один из следователей полулежал за письменным столом, сильно накренившись в сторону и подложив левую руку под голову, правой, в которой находилась зажженная сигарета, пытался дотянуться до литровой пластиковой бутылки «Кока-Колы».

Второй следователь возлежал на кожаном диване в позе змеи, с трудом вписываясь между двух цилиндрических подушек- подлокотников. Его неприлично расстегнутая рубашка, позволяла разглядеть волосатую грудь. Глаза следователя были закрыты, руки подняты вверх. Водя ими в воздухе, он будто рассказывал сон:

- Вот он входит, в руках у него топор. По ходу дела сначала бьёт жертву обухом, она падает, и он начинает расчленять тело: сначала отрубил левую руку…

- Правую. - Поправил следователь за столом.

- Не исключено. Далее он занялся ногами. Мама мия, сколько кровищи! Отродясь такого не видел! А ты?

- Моя тоже. - Как бы пошутил напарник.

В этот момент полицейский за столом заметил Благова. Глаза его округлились, сделавшись похожими на совиные, но тут же вернулись в прежние габариты. Не меняя позы, он дотянулся рукой, занятой сигаретой, до кока-колы, сделал несколько глотков тёмно-коричневой жидкости, демонстрируя при этом явное отвращение к содержимому сосуда. Вернув бутылку на место, следователь затянулся сигаретой. Всё это время он смотрел на Благова. Тем не менее, до конца выпустив изо рта дым, он продолжил разговор с коллегой:

- Думаю, дело дохлое, чистейший висяк!

- Определённо. - Ответил другой, подчеркнув согласие движением руки.

- Молодые люди, - не выдержал Благов, - быть может, вы займётесь мною? Или вам некогда?

Следователь на диване уронил руки и приподнял голову. У следователя за столом вновь округлились глаза:

- Что у вас?

- У нас кража документов и денег. - В тон сказал Благов.

- Много денег? - Поинтересовались с дивана.

- Кому как. - Сердито ответил Благов, сделавший вывод о том, что эти двое вряд ли ему помогут, даже если захотят.

- Подойдите сюда. - Предложил, не меняя позы, следователь, сидевший за столом. – Вы желаете, очевидно, подать заявление?

- Хочу.

- Ваше право. Однако учтите – это займёт не менее полутора часов.

- То есть, другими словами, я напрасно пришёл?

- Нет, почему же? Просто вы должны знать, что шанс найти пропажу равен нулю. А на основании вашего заявления мы обязаны возбудить уголовное дело, и вам придётся приходить сюда ежемесячно в течение трёх лет, пока не закроем дело за истечением срока давности. Вы готовы к этому?

- Послушайте, - сказал Благов. – неужели вы совсем не заинтересованы в раскрытии такого лёгкого дела? Знающие люди говорят, что документы никому не нужны, скорее всего, их подбросят или принесут в полицию.

- Кто вам такое сказал? – Спросил следователь на диване. – Может быть, так было раньше, сегодня всё изменилось. За любой подлинный документ можно выручить хорошие деньги. Особенно ценятся паспорта и водительские удостоверения!

- Кому они нужны? – Удивлённо спросил Благов.

- А кредит взять! А фирму-одновневку оформить под обналичку! А для производства троллей в игорном бизнесе! А за границу мотануть накоротке! Да, мало ли для чего! Ну, что будем оформлять заявление?

- Будем. - Поджав губы, ответил Благов.


* * *


Едва Благов освободил кабинет, следователи тотчас забыли о нём. Об этом свидетельствовал диалог, невольно подслушанный Благовым за то время, пока он спускался по лестнице.

- Что будем делать с убийством? – Слышно было, как зевая, спросил один.

- Пошли все в задницу! – Громко выругался другой. – За такую зарплату пусть работают. Сказано - дело дохлое, значит, так тому и быть! Аминь!

- Спаси и сохрани! – Сказал первый.

Проходя мимо, Благов заглянул в «обезьянник». Клетка была пуста.

- Простите, а где мужчина, который здесь сидел? – Спросил Благов у дежурного.

- Вам это зачем?

- Просто так.

- «Просто так» знать не положено! – Хохотнул дежурный.

На улице Благов набрал номер мобильного телефона Мстислава. Робот женским голосом сообщил - «абонент отключён или находится вне зоны доступа».

«Странно!» - Подумал Благов.


***


Благов разбирал бумаги в своём кабинете, когда неожиданно вошёл Мстислав. За ним – испуганная секретарша Благова - Ольга Павловна.

- Простите, Евгений Александрович, не хотела впускать. Он сказал, что - сын?! - С вопросительной интонацией произнесла секретарша.

- Всё в порядке, Ольга Павловна, спасибо. - Сказал Благов.

- Быть может – чай, кофе?

- Спасибо, Ольга Павловна, ничего не надо…

- Почему не надо? – Подал голос Мстислав. – От кофе с тремя кусками сахара не откажусь.

- Одну минуту. - Сказала Ольга Павловна и удалилась.

- Как ты меня нашёл? – Спросил Благов, указав на стул.

- Кто ищет, тот всегда найдёт. - Шмыгнул носом Мстислав и, придвинув к себе стул, принял на нём позу «свободного художника» - завалившись слегка назад, широким движением заложил ногу за ногу, оставив высоко задранным колено верхней ноги.

Глядя на сына, Благов поймал себя на мысли, что за срок более недели, пока они не виделись, он ни разу не вспомнил о нём. Подобное случалось с ним и прежде, когда он жил с Мстиславом. Стоило Благову вырваться из дома или даже просто отвернуться от малыша, как напрочь забывал о его существовании. И всякий раз, при попадании сына в поле зрения, первые мгновения он искренне удивлялся его существованию и тому, что он - его сын.

- Что-то случилось? – Спросил Благов.

- Почему – сразу случилось? А просто так нельзя к отцу прийти? Вообще-то, ты прав – случилось. Я уволился из туристической компании. Мне нужна работа.

- М-да, дело непростое, нужно как следует подумать. Мстислав, я вот, что хотел спросить – помнишь, мы ходили в ресторан?

- Помню, «Амфитрион». И чего?

- Нет, ничего. Я два дня пытался тебе позвонить, хотел выяснить один вопрос. Ты трубку не брал. Уезжал куда-нибудь?

- Нет, мамашка из Америки прикатила со своими детками.

- Вот оно как! – Смутился Благов. - Да, но мне пришлось звонить тебе на работу и мне подтвердили, что ты давно уволен … за пьянство. Это правда?

- В трудовой значится - по собственному желанию. Тебя это устраивает? Ну, поможешь с работой или как?

Секретарь сделала попытку войти в кабинет с двумя чашками кофе, но Благов попросил - не мешать.

- Стало быть, ты ищешь работу? – Спросил Благов, глядя на руки Мстислава и не в силах отделаться от мысли, что именно его он видел в «обезьяннике» полицейского участка. - Чем бы хотел заняться? К чему лежит душа?

- По барабану, лишь бы хорошо платили! – Ответил Мстислав убрав руки за спину.

- Так нельзя рассуждать, Мстислав! Не интересная работа - катастрофа для мужчины.

- Можно подумать - тебе интересно работать.

- Когда как. - Ответил Благов.

- Вот, видишь.

- Ну, хорошо, попробую помочь: моему деловому партнёру Смирнову как раз требуется помощник – молодой, энергичный человек со знанием английского языка. Как у тебя с языком?

- Полный трындец.

- То есть никак? Ни английский, ни немецкий? Плохо, но ничего – со временем подучишь.

Благов тут же связался со Смирновым. Тот согласился встретиться и переговорить с Мстиславом, назначил время и место.

Закончив разговор со Смирновым обещанием быть ему полезным, Благов сказал сыну:

- Вот, видишь, как здорово получилось!

- Вижу. - Вяло ответил Мстислав.


***


В очередной раз Ева Комарова обманула Скоромангу – опять не пришла в «Амфитрион». Казалось, что ещё нужно человеку, чтобы понять – ты ей не нужен, и порвать с ней окончательно и бесповоротно!

Так нет, по уши влюблённый Скороманга ничего не хотел понимать. Он продолжал питать иллюзии, на что-то надеялся, пытался что-то довыяснить, доуточнить. Он буквально достал Мстислава просьбами – сбегать к ней, спросить то одно, то другое. «Слабак!» - Злился на друга Мстислав.

Миссию посыльного Мстислав постарался использовать для окончательного развода друга с Евой. Для чего всё сказанное девушкой он излагал с небольшими, но обидными для своего друга искажениями.

- Иди к ней и спроси – хорошо ли она подумала о последствиях? - В очередной раз требовал Скороманга.

- Спрашивал уже! - Устало отвечал Мстислав.

- Ещё спроси!

- Димон, сколько можно унижаться?! Ты для неё всё делаешь, а эта стерва водит тебя за нос, пудрит мозги и смеётся над тобой.

- Хватит! Без тебя вижу. - Огрызнулся Скороманга.

- Что ты в ней нашёл? – Подливал масло в огонь Мстислав. – Подумаешь красавица! Таких за пару, за десять баксов можно снять на Тверской.

- Кончай трепаться! Чеши к ней, скажи, последний раз прошу - пусть придёт хотя бы на минутку!

- Димон!

Скороманга посмотрел на товарища так, что тому оставалось только подчиниться.


* * *


- Ну? - глухо спросил Скороманга.

- Ни в какую! - Мотнул головой Мстислав. - Говорит, выходит замуж, просит выкинуть её из головы.

- Тварь! Я устрою ей семейную жизнь!

- Плеснуть в лицо кислотой, будет знать!

Скороманга замахнулся кулаком:

- Я тебе плесну, так плесну – родной папашка не узнает!

- Чего ты разошёлся, я просто так сказал.

- Вот и сказочке конец! Собачка сдохла! Фотокарточка проявилась! - Словно в бреду шептал Скороманга.

- Эй, Димон, ты чего?! – Испугался Мстислав.

- Ну, Ева, сука, сама напросилась! – Глядя куда-то вдаль, произнёс Скороманга.

В тот же вечер друзья крепко надрались. Скороманга затеял драку с посетителями «Амфитриона» – лицами кавказской национальности. Однако, сказалось огромное количество выпитой водки – Скоромангу вырубили первым ударом. Он долго приходил в себя. До утра проспал на плече у Мстислава в подсобном помещении ресторана. Директор заведения был крайне не доволен, но выгнать постоянных клиентов не осмелился.


***


По случаю завершения строительства многоквартирного жилого дома в Кунцево, Благову приходилось трудиться практически с утра до вечера. В этот напряжённейший период, когда особенно нужна сплочённая, дружная работа всего коллектива, произошло нечто невообразимое: взбунтовались рабочие склада - всегда спокойные, безотказные, исполнительные таджики. Они обвинили своего начальника Фаддеева в поборах и рукоприкладстве.

- Наш начальник, - утверждали они, - занимается приписками, постоянно вымогает у нас деньги из зарплаты. Под угрозой увольнения заставляет бесплатно ремонтировать чужие квартиры.

Удивительно, но Фаддеев не стал отпираться. Более того, он искреннее не понимал своей вины.

- Да, что в этом такого? – Сказал он. – Так делают все, у кого в подчинении хоть один человек. А по поводу рукоприкладства так скажу - с таджиками по-другому нельзя, сразу сядут на голову. Не смотрите, что они тихие.

- Фаддеев, у меня впечатление, что вы знаете, как решить возникшую проблему.

- Конечно, знаю - выгнать этих уродов к чёртовой бабушке и набрать других. Безработных чурок кругом, как грязи…

Не дав Фаддееву договорить, Благов потребовал написать заявление об уходе.

Тот сначала удивился, а потом широко улыбнулся:

- Фигня вопрос, - сказал он. – А не боишься, что тебе это боком выйдет?

- Пошёл вон, мразь!

Благов помнил, что Фаддеев – бывший полицейский, и от него можно ждать серьёзных неприятностей. Однако, поступить иначе не мог.


***


Благовское колесо неприятностей продолжало раскручиваться; на этот раз благодаря усилиям Мстислава.

Он появился в кабинете Благова дней через десять после последнего визита.

- Вижу - не рад? - С ходу бросил Мстислав

- Проблем много. - Сухо ответил Благов.

- Даже не позвонишь сыну.

- Не хотел беспокоить – Смирнов, поди, загрузил тебя работой?

- Смирнов? – Как бы удивился Мстислав, а, вспомнив, спокойно сказал – Я не был у него.

Благов подскочил на месте:

- Как?! Почему?! Ты, хотя бы, позвонил, предупредил Смирнова, что не сможешь прийти?

Молчание и глупая улыбка на лице сына вызвали у Благова неконтролируемый приступ бешенства.

- Чёрт подери, Мстислав, в голове не укладывается, как можно столь безответственно поступить?

- Не пошёл и не пошёл, подумаешь, дело какое! Твой Смирнов, наверняка, только рад этому.

На немой вопрос Благова, Мстислав ответил следующими словами:

- Пристроить меня к Смирнову – твоя идея. Ты даже не поинтересовался – хочу я этого или нет. Тебе всё равно, лишь бы сбагрить меня, куда подальше.

- Ну, хорошо, чего же ты хочешь?

- Работать… у тебя.

- У меня? Кем? Что вы умеете?! – Воскликнул Благов, незаметно для себя перескочив на «вы». – Или вы готовы начать с нуля, подсобным рабочим?

- В смысле – простым работягой? При папе директоре? Обхохочешься!

- В таком случае - может быть, сразу директором?

- Нет, директором не потяну… пока.

- Спасибо хотя бы на этом! – Сказал Благов, беря себя в руки. – М-да! Ситуация. Мстислав, мне нужно подумать. Подходящей вакансии у меня нет.

- Не ври, есть! - Сказал Мстислав, покрываясь красными пятнами. – От тебя начальник склада уволился. Эта должность меня вполне устроит. Но надо понимать, она не для меня. Ты только трепаться можешь об отцовском долге, любви и заботе. На самом деле - сто раз пожалел, что я объявился. Не говори ничего! – Махнул рукой Мстислав на попытку Благова вставить слово. – У меня, вроде, и мать есть, и отец! Но хоть кто-нибудь по-настоящему помог мне хоть в чём-то?! Вам всем будет лучше, если я сдохну! Прощай, папаша, ты меня больше не увидишь!

- Подожди, Мстислав, задержись!


***


Он мечтал об этом всю свою сознательную жизнь. Он знал, он чувствовал, он верил, что рано или поздно, так или иначе, в один прекрасный день у него в руках окажется сумма денег, достаточная, для того, чтобы появился смысл рискнуть – присвоить их себе. На этот случай у него был даже разработан план, куда бежать, где отсидеться, чтобы ни одна собака: ни хозяин денег, ни полиция, ни жена с детьми, ни его друг – Димон Скороманга не могли найти. Не попасться бы по горячим следам, а там у него хватит терпения выжидать столько, сколько нужно, чтобы о нём забыли, и тогда зажить по-человечески, то есть не транжиря деньгами, но пользуясь всеми благами – домом у моря, шикарной тачкой, яхтой-катером, красивыми женщинами, в смысле девушками, (женщин он пока не любил).

И вот судьба улыбнулась - папаша, он же директор фирмы, поручил ему встретиться с «одним человеком» и забрать «кучу денег». Точная сумма не была названа, но от одного слова – «куча» у Мстислава учащённо забилось сердце. «Директор, директор, а дурак!» - злорадно думал Мстислав об отце. – «Доверил козлу капусту!».

Мстислав слышал об «обналичке», к которой прибегали, желая сэкономить на налогах. Однако видеть, а, тем более, лично участвовать в этой операции не приходилось. В его представлении «обналичка» являлась таинственным мероприятием, связанным с конспирацией, обменом паролями, опасностями.

В реальности оказалось всё гораздо проще: в заранее условленное время, причём, в людном месте Кутузовского проспекта к Мстиславу подкатил праворульный японский микроавтобус. Водитель - розовощёкий, почти мальчишка, кивнул Мстиславу головой и, не вылезая из машины и не задав ни одного вопроса, передал чёрный целлофановый пакет и тотчас укатил. Всё произошло столь стремительно, что Мстислав не успев ничего понять, долго стоял с застывшим на губах вопросом: «А пересчитать?!».

Но сразило Мстислава даже не это, а то, что на заднем сидении машины он успел заметить гору таких же, как у него, целлофановых пакетов. То есть в распоряжении водителя находилась невообразимо огроменная сумма денег, а этот идиот, судя по всему, и в мыслях не имеет – взять это богатство себе, стать в одночасье богатым человеком! Будь на его месте Мстислав, он и думать бы не стал, рванул из города, и ищи его…

- Чёрт, всё настроение испортила! – Воскликнул Мстислав, имея в виду машину, доверху набитую деньгами, после которой «линять» с одним мешком денег даже как-то не прилично.


***


Мощное впечатление, произведённое видом большого количества денег, потихоньку притупилось, и Мстислав смог, наконец, ощутить приятную тяжесть «своего» мешочка.

Везде на улице и в метро было многолюдно. Глядя на них, он презрительно думал о том, что «эти уроды» понятия не имеют, что в его, с виду обыкновенном, пакете. «Узнают, так, наверняка, от зависти лопнут!» - думал Мстислав. Деньги, пусть и чужие … «пока чужие» позволяли ему смотреть на всех остальных сверху вниз. «Да, денюшки - это сила! Денюшки - единственное, что, по-настоящему, мне нужно в этой жизни!» - думал он.

Всё шло нормально. Лишь однажды Мстислав напрягся, поймав на себе жёсткий взгляд черноглазого парня. Ему показалось, что тот знает о содержимом мешка. От этой догадки Мстислав покрылся холодным потом. Однако, подозрительный тип быстро сошёл.

Оставался последний, самый короткий и самый опасный участок пути – от автобусной остановки до подъезда его дома. Именно здесь мог поджидать Скороманга.

На часах - половина пятого. В это время, Скороманга, как правило, спал. Мстислав остановился в метрах пятидесяти от своего дома. Кажется, никого! Выдохнув, он быстрым шагом направился к подъеду – осталось тридцать метров, двадцать, десять, пять и …

- Стоять! – Услышал Мстилав позади знакомый голос.

Мстислав развернулся и, глядя на улыбающийся рот Скороманги, дрогнувшим голосом пролепетал:

- Чего не спишь, вроде, твоё время?

- Не спится на голодный желудок. Жрать охота. Денег не одолжишь?

- Я?! Откуда?

- Что в пакете?

- Где? Ах, это …

«Влип!» - Раскалённой кометой пронеслось в голове Мстислава.

Одновременно правая рука его, как будто совершенно самостоятельная часть тела, залезла в карман брюк и вытащила несколько купюр:

- Вот, возьми! – Глотая слюну, произнёс Мстислав. – Забыл о них совсем.

- Хорошо живёшь, раз о деньгах забываешь. Папашка не объявлялся? Денег от него так и нет?

- Какое там!

- Даст, никуда не денется. Смотри, от всего – половина моя.

- Само собой, как договаривались. Только когда он заплатит – вопрос?

- Да, жмотяра твой бизнесмен!

- Все богачи такие. - Буркнул Мстислав, вытирая пот со лба.

- Ты, куда сейчас?

- Домой, надо перекусить, потом – не знаю.

- Может, вечерком сходим куда-нибудь?

У Мстислава от сердца отлегло.

- Договорились. До вечера?

Скороманга улыбнулся:

- Мне всё-таки, интересно, что у тебя в пакете. А ну, покажи.

- Пожалуйста, смотри, - произнёс Мстислав, медленно поднимая пакет на уровень груди и глазами оценивая обстановку - куда лучше бежать …

В этот момент открылась дверь. Из подъезда вышла жена Мстислава – Надежда с двумя сыночками - Мишей и Гришей. Увидев отца, дети с радостными криками подбежали к Мстиславу, и обняли его за ноги.


***


Пока жена гуляла во дворе с детьми, Мстислав пересчитал деньги и расстроился: сумма оказалась значительно больше той, о которой он мечтал. С такими деньгами реально начать новую жизнь. Нужно немедленно бежать! Но, как раз сейчас бежать из тёплого помещения, прятаться бог знает сколько времени, голодать, мёрзнуть? Сейчас Мстиславу этого как раз и не хотелось!

«Чего я жду?» - уговаривал он себя. – «Освободиться от жены, детей, тёщи и тестя, мамаши, папаши Благова, Скороманги. Разве не этого я желал больше всего на свете?!»

Минуты шли, а решение не приходило. Что-то удерживало Мстислава. Но что? Страх быть пойманным? Это - вряд ли. Даже, если поймают, Благов его выкупит, не бросит. Мучает совесть – как-никак, кидает на бабки родного отца? Нет, это, вообще, не про него. Благов его предал, бросил и заслуживает гораздо более сурового наказания! Значит, совесть тут не при чём! Тогда что держит? Душит жаба, в том смысле, что в следующий раз можно снять куш побольше?

А вот это достойное объяснение!


* * *


Вернувшаяся с прогулки жена даже испугалась:

- Мстислав, что с собой? На тебе лица нет!

- Отвали. - Коротко ответил Мстислав.

Ответить по-человечески он был не в состоянии - распирало желание похвастаться деньгами - пусть жена знает, какими серьёзными делами он занимается. Она, хоть дура-дурой, однако, свой интерес понимает и может что-нибудь дельное посоветовать. Надя приложила ладонь ко лбу мужа. Мстислав ударил её по руке.

- Сказал, отвали! Ммм. - Замотал головой Мстислав и выскочил из-за стола:

- Пошли в спальню, что покажу!

- Нет, ты точно – того, сбрендил! – Испуганно воскликнула Надя, но в спальню пошла.

Мстислав достал из-под подушки пакет и высыпал содержимое на кровать.

- Ой, денежки! Столько я не видела! Это всё наше?! - Всплеснула руками Надя.

- Пока нет, но при желании могут быть нашими. Как думаешь, насколько этих денег хватит?

- Не знаю, на год, наверное.

- Дура! Здесь на всю оставшуюся жизнь может хватить.

- Ладно, а дальше-то что?

- Ничего, - помрачнел Мстислав, – верну папашке.

- Жаль. Давай, хотя бы, заначку Русину вернём, а то ведь он с ума сходит.

- Что ты за человек, Надька! Меня за каждую копейку спросят, а тебе хрен по деревне.

- Зачем тогда показывал? – Дёрнула она плечом и вышла из комнаты.

Задетый откровенным равнодушием, Мстислав с горечью подумал: «Эх, жизнь моя собачья – некому душу излить!».

В срыве побега с деньгами он обвинил жену. Это ничего не меняло, но Мстиславу сделалось немного легче.


***


Скороманга казался испуганным. Он улыбался, но губы заметно тряслись.

- Мы так и будем стоять или я могу войти? – Сказала Ева Комарова, движением головы откинув назад свои длинные волосы.

- Входи, пожалуйста. - Сказал Скороманга.

Пропуская нежданную гостью, ему пришлось прижаться к стене. Ева проплыла мимо – высокая, по-новому красивая и холодная, как мрамор.

Скороманга сделал несколько глотков воздуху.

- Куда идти? – Спросила девушка.

- Погоди, я сейчас!

Скороманга на цыпочках, стараясь не коснуться, обошёл Еву и бросился в комнату – наводить порядок.

Наблюдая за лихорадочными движениями Скороманги, собиравшего по всей комнате одежду, Ева снисходительно улыбалась. Эта улыбка приклеилась к ней ровно с той минуты, как она приняла решение навестить Скоромангу. Она была готова на всё, лишь бы он оставил её в покое.

- Можно заходить! – Крикнул Скороманга.

Ева вошла в комнату. Здесь она была впервые. С интересом она рассматривала обстановку, в которой жил человек, державший в страхе весь район.

Ева, как бы, искала ответ на вопрос – что сделало Скоромангу таким? Но скромная мебель ничего не объясняла, а раскладной диван, в точности такой же, как у неё дома, будто кричал, что Скороманга такой же, как все - обычный парень.

Скороманга указал Еве на стул:

- Садись … пожалуйста.

Она села, положив ногу на ногу. Вид стройных ножек смутил Скоромангу. Он облизал губы, ставшие моментально сухими. Еву от этого передёрнуло.

- Значит, здесь ты живёшь? – Спросила она, не зная, как начать разговор.

- Ну?

Снисходительная улыбка девушки сбивала его с толку. Впервые он чувствовал себя столь неуверенно, находясь один на один с женщиной. Скороманга нервничал.

- Зачем пришла? – Грубо спросил он.

- Дима, я знаю, как ты ко мне относишься. Ты – отличный парень, много сделал для меня: с Рустамом разобрался. Спасибо.

- Спасибо в карман не положишь. - Ухмыльнулся Скороманга.

- Знаю, потому и пришла. Хочу тебя отблагодарить, но не знаю как …

- Ой, ли? – Усмехнулся Скороманга.

- Если ты об этом, то я готова.

- Готова?!

- Да.

- Тогда разде…

Не успел Скороманга закончить фразу, как с ним стало происходить что-то страшное – тело его стало каменеть, будто в него вливали цементный раствор.

Ева медленно поднялась со стула и, глядя в глаза Скороманге, стала раздеваться, начав с кофточки и одновременно говоря быстро и неразборчиво:

- Для этого я… здесь, у тебя, хотя мне не просто… но прежде, чем... ты должен обещать, что это будет первый и последний раз, и после этого ты оставишь меня в покое… и никогда не тронешь мою маму…

Скороманга глядел на неё изподлобья. Внутреннее напряжение достигло в нём такой силы, что, казалось, ударь по нему чем-нибудь металлическим, он зазвенит. Впервые в жизни Скороманга, как мужчина, так остро почувствовал свою несостоятельность. Он до последнего надеялся, что его «отпустит». Но так и не «отпустило». Осознание беспомощности колоколом отзвенело в его голове. Для него, долгие годы мечтавшего об обладании Евой, это явилось катастрофой всей жизни и даже больше – потерей смысла дальнейшего существования. От жалости к себе он готов был завыть волком. Последние остатки здравого смысла требовали от него найти выход из этой ситуации без потери мужского достоинства.

Ева, тем временем, почти совсем разделась, на ней остались только трусики и бюзгалтер.

- Куда лечь? – Спросила она.

Скороманга, как от удара, скривил лицо и закричал:

- Тварь, шлюха! Откупиться от меня решила? Не выйдет. Всё равно будешь моей! Мне наплевать, хочешь ты этого или нет! Одевайся! Топай отсюда. Завтра придёшь! Упаси тебя бог - не прийти! Маму свою пожалей.


***


Мстислав Докучаев пригласил Благова с женой на день рождения сына Гриши. Благов пошёл один. Жене не стал говорить, в надежде пробыть в гостях недолго: посмотреть на внуков, вручить им подарки и уйти.

Дверь открыла Надя – жена Мстислава. Благов сразу её узнал. С двух сторон за её длинную юбку держались Гриша и Миша.

До этой минуты Благов считал, что он любит детей, что нет такого ребёнка, которого он не смог бы не полюбить. Благов ошибся. Взглянув на детские личики внуков, он был неприятно поражён тем, что почувствовал острую неприязнь к ним. Даже желания понравиться им он не находил в своей душе.

Увидев незнакомого и строго дядю, малыши спрятали личики в маминой юбке.

- Гриша, Миша, вы чего это? Испугались, глупые?! – Засуетилась Надя. - Это ваш дедушка! Ой, как нехорошо! Как стыдно! Бог с ними, - обратилась она к Благову, - заходите, Евгений Александрович, мы вас заждались.

В жизни Надя выглядела даже хуже, чем на фотографии. Толстый слой пудры на лице, тушь, свалявшаяся комочками на ресницах, балахонного вида одежда, не скрывавшая, тем не менее, большой живот, всё это старило её.

Благов неловко протиснулся в коридор, ссуженный горой одежды, висевшей на больших крючках, приделанных к стене.

- Надь, кто там? – Раздался громкий голос из глубины квартиры. – Уж не сват ли пожаловал со сватьёй?

- Евгений Александрович, один. - Прокричала в ответ Надя и улыбнулась Благову. – Да, проходите в комнату, не стесняйтесь. Ой, а что это у вас в пакете?

- Подарки.

- Ой, правда?! Дети, давайте посмотрим, что вам дедушка принёс.

Расчёт оказался верен на половину: только один из двух поднял голову.

- Это, тебе, малыш. - Сказал Благов, не называя имени из-за опасения перепутать.

Благов хотел достать подарок, но малыш схватил весь пакет и был таков. Второй ещё глубже зарылся в складки материнского платья.

- Проходите в комнату, первая дверь налево, - подсказала Надя, - а я покуда с этим недоумком разберусь.


***


- О! Вот и гость дорогой! Наконец-то! – Прогремел Серафим Ильич Русин, не вставая из-за стола, и обратился к жене и зятю. - Клавдия, Мстислав, ослобоните-ка местечко рядом со мной. Нам с тестем есть о чём поговорить. Не так ли, Евгений Александрович?

- Да-да, конечно э-э-э…

- Зови меня просто, Ильич, - засмеялся Русин и, услышав детский плач, крикнул. – Надюха, доча, что там случилося?

- Начинайте без меня, мне тут с Мишкой надо воспитательную работу провести. - Ответила из коридора Надя

- Жена, будь добра, принеси-ка свежую бутылочку из холодильника. А ты, гость долгожданный, садись за стол. Не побрезгуй, чем бог послал! – Говорил Русин, приветствуя Благова нарочито крепким рукопожатием с одновременным пригибанием его руки к низу, как бы силком усаживая гостя рядом с собой.

Не размыкая рук, Русин несколько раз посмотрел то на Благова, то на Мстислава, и сказал:

- Похож! Одно лицо!

- Кто похож? – Не понял Благов.

- Сын, говорю, на тебя похож, как две капли воды. Одно лицо, и фигура твоя.

- Странно, мне всегда казалось, что Мстислав больше похож на маму. - Не согласился Благов.

- Ерунду говоришь! Глянь – вылитый ты. Кстати, ничего, что на «ты»?

- Нормально.

- Честно говоря, заждались тебя. Что же супруга не пришла?

- Не смогла, плохо себя чувствует.

- Хотела, значит, но не смогла! Это бывает. Ничего, в следующий раз придёт. Успеем познакомиться. М-да, - протянул Русин. – Вот такие пироги. Да, кстати, а как российский бизнес поживает? Налоги душат?

- Налоги? Налоги большие – это правда. Но основные проблемы российского бизнеса не в этом. - Ответил Благов.

- Ну-ка, ну-ка, это очень интересно!

Пожалев, что не согласился с тем, что «душат налоги», Благов постарался высказать свою точку зрения максимально кратко.

- Бизнесу нужна в первую очередь стабильность. Правила игры не должны меняться каждый год. Наше правительство, кажется, этого не понимает.

Сказав это Благов «наступил на любимую мозоль» Серафима Ильича, то есть вывел на тему необходимости смены власти вплоть до насильственной.

- Наше правительство, вообще, ничего не понимает! – Сказал Русин. – Отъедь за сто километров от Москвы – голь! Нищета! Голод натуральный! Работы нет! Народ спивается от безысходности! А эти ваши бизнесмены снюхались с чиновниками, совместно пьют кровь трудового народа! Эх, Сталина на них нет! Он быстро бы навёл порядок! – Сказал Русин, потрясая крепко, до синевы, сжатыми кулаками. – Классовую борьбу ещё никто не отменял!

- По-вашему, террор Сталина против собственного народа допустим и оправдан? – Спросил Благов.

- Сталин уничтожал врагов трудового народа и евреев!

- Подождите, при Сталине была выбита наиболее способная часть населения и не только еврейской национальности. Сегодня в бизнес идут наиболее смелые и толковые люди. О себе, естественно, не говорю. По-вашему, их всех нужно посадить в лагеря или расстрелять?

- Для дела можно и расстрелять.

Клавдия Ивановна – супруга Русина принесла бутылку водки. Серафим Ильич деловито разлил водку по рюмкам. По лицу его было заметно, что он готовился к серьёзной дискуссии. На выручку Благову пришла Клавдия Ивановна.

- Серафимушка, хватит уже о политике! – Сказала она. – Забыл - зачем собрались?

- Ой, и то, правда, - улыбнулся Русин. – Ну, её, эту политику, сами знаете куда. Не дай Бог, подерёмся ещё. Давай, сват, по первой - за именинника, а потом уж за доброе знакомство.

Мстислав молча, словно набрав в рот воды, поднял рюмку. К зятьевой рюмке Клавдия Ивановна приставила свою. Затем свою – аккуратно и чинно Серафим Ильич. И все трое посмотрели на Благова.

- Извините, - сказал Благов, - я за рулём.

Русин Серафим Ильич даже в лице изменился. Тяжело усмехнувшись, он резко вернул рюмку на стол, выплеснув изрядную часть содержимого, и сказал:

- Ага, всё ясно: новые русские с рабочим быдлом не пьют!

- Сима! – Вспыхнула Клавдия Ивановна.

- Что Сима?! Ты чего, не видишь – господа дают нам понять, указывают нам наше место… Хорошо, не пьёшь, не надо, но поговорить-то с нами ты можешь?

- Давайте, поговорим. - Ответил Благов.

- Спасибо! Я о вашем сыночке хочу сказать. Вот, вы его пристроили к себе. Это хорошо. Только зря деньгами его балуете. Не в коня корм.

Благов взглянул на Мстислава, тот пожал плечами – не понимаю, мол, о чём речь.

- Серафим Ильич, - сказал Мстислав, - вы, как выпьете лишнее, так начинаете…

- Цыц, когда старшие разговаривают! – Сказал Русин. – Не понимаю, как ты, сват, его воспитывал, он же ни черта не умеет делать. Гвоздя вбить человек не способен! Он тут бахвалился, что стал начальником склада. Предупреждаю - за ним нужен глаз, да глаз – к его рукам всё прилипает!

- Ты чего несёшь? – Возмутился Мстислав, сделав попытку встать из-за стола. Его удержала Клавдия Петровна.

- Вот, видишь, сват, как живём! Твой сынок хоть сейчас готов меня убить! – Просипел Русин, показывая пальцем на Мстислава.

Мстиславу, всё-таки, удалось вырваться из объятий тёщи и подойти к тестю.

- Да, кто ты такой, чтобы об тебя руки марать?! - Трясся над стариком Мстислав.

В комнату вбежала Надя. Она бросилась к Мстиславу и стала теснить его в угол, крикнув через плечо:

- Отец, ты пьяный, прошу тебя - иди к себе!

- Дура, ты, Надька, - покачал головой Русин. – Ничего в жизни не понимаешь! Думаешь, смолчать - всё обойдётся?! Ни черта не обойдётся, только хуже будет. Ежели будем молчать, твой Мстислав в тюрьму сядет. Попомнишь тогда мои слова, да поздно будет! Ладно бы Мстислав один бандитствовал - было бы полбеды! Так нет, у него хозяин есть, Скоромангой кличут. Чуете? От одного имени поседеть можно. Фамилия, как у таракана, господи помилуй! Мстислав у этого Скороманги в шестёрках ходит. Предан ему, как собака. Что тот скажет, то Мстислав и делает. Скажет украсть – украдёт, скажет убить – убьёт.

Мстислав оттолкнул от себя Надю и в два прыжка оказался рядом с Русиным. Старик не испугавшись, а, наоборот, с каким-то восторгом вскочил с места и, выпятив грудь, пошёл на зятя:

- Угрожать?! Мне?!! Ветерану труда??! Уважаемому человеку??? - Брызгал слюной Русин. - Чтобы духу твоего не было в моём доме! Что чужие люди? – Возопил он, в ответ на просьбу жены постесняться «чужих людей», очевидно, имея в виду Благова. - Шли бы эти «чужие люди» куда подальше! Они, видите ли, за рулём. Нечего было сюда приходить, настроение людям портить!


***


- Евгений Александрович, могу войти, не помешаю? – Заглянула в кабинет Благова секретарь.

- Ольга Павловна, случилось что-нибудь?

- Ой, даже не знаю, как сказать,

- Как-нибудь скажите.

- В общем, ваш сын, Мстислав взял у меня деньги взаймы. Обещался быстро вернуть, да видно забыл.

- Вот как?! Сколько должен? – Спросил Благов, доставая портмоне.

- Ой, да что вы! Вы тут совсем ни при чём. Я просто так сказала: просто срочно понадобились деньги. В общем …

Ольга Павловна назвала сумму долга.

- Большие деньги. Вот возьмите и больше никогда ему не давайте.

- Ой, да не нужно.

- Возьмите, Мстислав - мой сын, мне отвечать за него.

Взяв деньги, Ольга Павловна сказала:

- Спасибо. Вы, знаете, может быть, не моё дело, но ребята со склада говорят, что ваш сын …

- Что?

- Вы только не сердитесь, говорят – частенько выпивает на работе и даже подворовывает: недавно, вот, настольную лампу домой унёс.

- Лампу? Ольга Павловна, зачем Мстиславу лампа? Может быть, люди наговаривают?

- Нет, не наговаривают, я сама это видела. И потом он каждый день выпивает. Вот сейчас …

- Что сейчас?

- На складе, там такое творится … Евгений Александрович, куда вы? Не думайте, я от чистого сердца, может не поздно парня спасти, хотя … - кричала Ольга Павловна вслед убегавшему директору.


***


За длинным столом, накрытым между стеллажами, уместилась вся бригада грузчиков-таджиков. Во главе стола сидел Мстислав Докучаев. В воздухе пахло машинным маслом, водочными парами и дымом сигарет.

Увидев директора, грузчики склонили головы. Мстислав радостно поднялся навстречу:

- Папа, а я тут с коллективом знакомлюсь.

Не глядя на сына, Благов потребовал, чтобы рабочие покинули помещение.

- Ты можешь объяснить, что здесь происходит? – Спросил Благов, оставшись вдвоём с сыном.

- Сказал же, знакомлюсь с коллективом. Согласись – ничто так не позволяет узнать людей, как совместное распитие. И потом - рабочий день закончился. После работы рабочий класс имеет полное право расслабиться.

Благов сделал шаг назад.

- Мстислав, ты серьёзно говоришь или хочешь меня позлить?

- Конечно, серьёзно.

- А зачем ты у Ольги Павловны деньги взял?

- Она сама предложила. С первой зарплаты отдам. А что?

- Не дело это.

- А сидеть без денег – это дело? До зарплаты далеко. Ты мне денег не даёшь. Надька моя, сам знаешь, с детьми сидит. Они, между прочим, кушать просят. А у Гриши моего дырку в сердце нашли. Ему операция нужна.

- Очень жаль, но я вынужден отстранить тебя от работы, - Устало ответил Благов, присаживаясь на скамейку.

- Я так и знал - этим закончится. Никому я не нужен: жена твоя даже на день рождение Гриши не пришла, а ты избегаешь меня, будто я заразный!

- Мстислав, прошу, уйди!

- Я уйду, но ты меня больше никогда не увидишь?! – Произнёс Мстислав вопросительно.

Благов отвернулся.

- Ладно, уйду. Только мне деньги нужны.

- Сколько?


***


Последние дни Скороманга находился в необычайно приподнятом настроении, демонстрировал жизнерадостность, весёлость, уверенность в себе. Правда, в разговоре он, нет-нет, да проговаривался в том смысле, что ему «всё обрыдло, хоть головой об стену», но тотчас превращал это в шутку и становился невыносимо активным.

Вот и сейчас, коротая время, Скороманга то и дело принимался шутливо боксировать.

Мстислав слабо защищался.

- Димон, хватит уже! Надоело!

- Защищайся, подлый трус! – Сквозь губу говорил Скороманга, продолжая обозначать, как в замедленной съёмке, поочерёдные удары то в лицо, то в грудь условного противника, одновременно их комментируя. – Опля, это называется левый хук, а теперь – получите по печени. Опа!

- Димон, достал уже! – Не выдержал Мстислав и, отодвинувшись от друга, спросил – Чего она не идёт?

- Придёт, никуда не денется, – демонстрируя бой с тенью, ответил Скороманга. – Кстати, как там твой папашка поживает? Звонил?

- Звонил, - усмехнулся Мстислав, – Прикинь - предложил командировку в Сибирь, на строительство какого-то там дома культуры! Полный дебил!

- Да, уж, совсем оборзел! Мало того, что с работы выгнал, так теперь вообще хочет со света сжить! Деньги так и не даёт?

Скороманга, пытливо уставился на друга.

- Сказал же - ни копейки, - развёл руками Мстислав.

- Интересно – на какие шиши ты себе гараж купил?

Мстислав вспыхнул:

- Ты уже знаешь?! Так, уф, я собирался тебе сказать, только позже.

- Ну?! - Поторопил Скороманга.

- Русин, Надькин отец деньги дал. Он, между прочим, и машину обещал купить. Бля, буду!

- Пока поверю, потом проверю. – Ухмыльнулся Скороманга. – Не простой ты парень, как я погляжу. А я гляжу, не простой ты парень. Утаить хотел?

- Бля буду, Димон!

- Ладно, проехали. Гараж – дело хорошее. Нам пригодится. Ничего, Славик (Скороманга иногда так называл друга), скоро мы твоего Благова так прижмём - сам прибежит с деньгами, умолять будет, чтобы взяли.

- Каким макаром?

- Всё просто, слушай сюда. - Сказал Скороманга и прошептал что-то Мстиславу на ухо.

- Что скажешь, согласен? – Спросил Скороманга.

- Согласен, - ответил Мстислав, - а нам за это ничего не будет?

- Нам? Кроме кучи бабла ничего. Стой! Слышишь? Кажись, топает! – Прислушавшись, сказал Скороманга и усмехнулся. – Что? Ссышь, когда страшно?

- Ничего подобного. – Дрогнувшим голосом сказал Мстислав.

- Смотри, опять не подведи, глаз выбью. Действуем, как договорились. Всё, давай … – Прошептал Скороманга, неторопливо принимая из рук Мстислава боксёрскую капу и так же неторопливо засовывая её в рот, вязанную чёрную шапочку с прорезями для глаз и чёрные кожаные перчатки, и облачаясь в них.

- Дафай! – Приказал Скороманга, изменённым капой голосом.

- Чего ещё? – Испугался Мстислав.

- Ноф, идифот!

- Нож?! Ах, да!

- Фсё, я пофол!

- Ни пуха, ни пера!

- К фёрту!

Как лыжник-прыгун с трамплина, Скороманга согнулся и, выдержав паузу, с криком:

- Стояфь, суфа! – Прыгнул вперёд, на дорогу.

Мстислав поднял с земли заранее приготовленный кусок металлической трубы. Его задача – прийти на подмогу другу, как только услышит слова - «твою дочь я предупреждал».

Время шло, а условленного сигнала всё не было. Зато появился странный звук – громкое шипение, как при проколотом автомобильном колесе. Мстислав не утерпел, в нарушение инструкции выглянул из-за кустов.

На пустынной улице, в световом круге от фонарного столба, друг напротив друга стояли две фигуры с вытянутыми вперёд руками. Это был Скороманга и Валерия Сергеевна – мать Евы Комаровой. Из руки женщины, как из печной трубы, валил густой дым, облаком обволакивавший Скоромангу. Скоро его совсем не стало видно.

Шипение прекратилось: видимо в баллончике закончился газ. Но женщина продолжала держать руки в вытянутом положении. Несколько томительных секунд ничего не происходило. Неожиданно из облака вывалилась прямая, как столб, фигура Скороманги и упала на асфальт. Голова его, точно угодив на край тротуарного бордюра, резко подогнулась и упёрлась в грудь. Вытянутые вперёд руки Скороманги безвольно упали вдоль тела, которое на глазах сдулось, сделавшись неестественно тонким, похожим на напольный коврик. Скороманга не шевелился. Он лежал спокойно, и в этом спокойствии было что-то безнадёжно страшное!

Валерия Сергеевна огляделась вокруг. Мстислав едва успел пригнуться. Раздался скрип и резкий металлический удар, заставивший Мстислава вздрогнуть. Он не сразу осознал, что это звук подъездной двери. «Это она в подъезд вбежала» - не сразу догадался он.

Мстиславу понадобились неимоверные усилия, чтобы подняться с колен и осмотреться. Кругом ни души, если не считать лежащего на дороге Скороманги. На цыпочках, словно боясь потревожить, он подошёл к другу и склонился над ним.

- Эй, Димон, ты чего? Давай, вставай! Эта дуреха полицию вызовет!

Скороманга не пошевелился. Кажется, он даже не дышал. Морщась, Мстислав стащил с его головы шапочку. Внутри её оказалась кровь. Глаза Скороманги были закрыты, а из ноздрей торчали два красных пузыря.


***


- У-у-у! О-о-о! Как жить дальше! – Катался Мстислав по кровати.

Его стоны разносились по всей квартире. Даже Серафим Ильич Русин не выдержал – пришёл утешить зятя.

- Чудак! – Сказал он. – Тебе радоваться нужно, а ты воешь, как белуга! У каждого своя судьба: кому суждено в кровати умереть, кому на дороге, как собаке. Нашёл о ком жалеть. Твой Скороманга сволочь был и бандит. Сдох и слава богу! Ты теперь – свободный человек.

Мстислав пружинисто вскочил с кровати и, глядя прямо в глаза Серафиму Ильичу, пошипел:

- Ненавижу! Никогда не прощу! – И опять ничком упал на кровать.

- Ну, и чёрт с тобой! Ненавидит он! Уж, как я ненавижу! - Махнул рукой Серафим Ильич и вышел из комнаты.

Надя, притаившись с детьми в кухне, была напугана. Ей казалось - муж сошёл с ума, и в голове у неё вертелся один вопрос: как жить дальше одной? Не веря в надёжность Мстислава, она думала об этом много раз, но так серьёзно, как сегодня, впервые. С одной стороны, она понимала – рано или поздно нечто подобное должно было случиться, а с другой, у неё сердце сжималось от одной мысли, что соседи будут тыкать пальцем на неё – разведёнку и мать-одиночку.

Стенания Мстислава резко прекратились. От напряжённого ожидания Надя даже приподнялась со стула. В полной тишине раздались загадочные слова Мстислава:

- Демон, начатое тобой дело доведу до конца! Клянусь! Ну, держись, папаша!


Конец 1 части


Продолжение во 2 части - Мстислав (папашка).

Рейтинг: 9.86
(голосов: 190)
Опубликовано 25.10.2013 в 13:03
Прочитано 7933 раз(а)
Аватар для straxxx straxxx
Straxxx
Просто здорово! Прочитал на одном дыхании. Чётко видны характеры героев, сюжет нескучный, постоянно хочется перескочит и посмотреть, чем же дело кончиться. Очень интересно. Спасибо за такую работу. Буду читать вторую часть.
+5
08.04.2014 10:11
Аватар для David1030 David1030
Чтение
?
В этом рассказе книге или романе, очень много ненатива чем приятных эмоций, в этом тексте больше запоминается, как парень выживает и хочет взять выгоду от всего, не думаю о последствий, до конца не читал не интересно.
В таком длинном рассказе должно быть не только печальные но и позитивные эмоций, и еслибудите писать 2 часть пусть там будет, по больше драмы мелодрамы. Ну и конечно любовные отношения.
0
28.09.2015 05:52

Нам вас не хватает :(

Зарегистрируйтесь и вы сможете общаться и оставлять комментарии на сайте!