Авария

Понедельник - всегда понедельник! Тут тебе и трудный подъем с утра, и небольшая ссора с любимой, и банкомат, в котором застревает карточка. Что называется - "день полон событиями". Но, если такое с утра, то, что же будет дальше?!

Слава Богу, с кредиткой все обошлось. Деньги снял, из банкомата вынул. А вот как быть с девушкой? Она вышла на работу раньше, я позже поехал по своим делам. Ехать мне долго, больше шести часов, межгород. Она позвонила, но я не успел ответить. Вот ведь не люблю эти узкие джинсы, когда сидишь в карман просто не залезть! Ответил смс сообщением, в автобусе слишком шумно. Обратного ответа не последовало. Не последовало его и на последующие две мои смски и два звонка. Это заставило волноваться. На кресле у психиатра на вопрос: "почему вы так волнуетесь? Может это простая ревность?", я без зазрений совести ответил бы: "В жизни может случиться все, что угодно, и измена далеко не самое страшное из этого!" И да, возможно своим звонком я не смогу предотвратить неизбежное, но благодаря ответу я не буду пребывать в неведении! Зашел на ее страничку в интернете, благо телефон ловит сеть. Последняя надпись на стене гласила: «того, кого бы хотелось, не вернуть, а остальное, все прах…».

В автобусе жарко, лица попутчиков краснеют, покрываясь соленой испариной. В зеркале заднего обзора, видно, как пожилой водитель, белым платком, стирает пот со лба. Некоторые женщины охают, причитая, какая, мол, жаркая и душная погода. "Да, гражданочки, лето на дворе, или вам надо, чтоб было пасмурно, и шел дождь? Так вы и от этого охать начнете!"- хочется сказать мне, но молчу. Зачем лишние разговоры? От них только еще больше захочется пить. Не взял же с собой ничего. Нет, не потому что забыл, все куда банальней и проще - денег хватило только на билет. Там, куда еду мне должны, да и заработаю. Сложилась такая веселая ситуация, что когда оплатил все счета, денег осталось - сущие копейки. А ведь были деньги, много! Но я наверно из тех, у кого они как вода, утекают сквозь пальцы. Нет, я не транжира, просто где-то не сэкономил, кому-то дал больше, чем следовало, купил, как и все, в общем, что-то не нужное!

А за окном тем временем раскинулась живописная картина. Будто нарисованный маслом, зеленый холст луга. Художник явно гениален, травинка от травинки, на холсте, четко прорисованы грани, они так похожи, и в то же время совершенно разные. У этой пожелтевший кончик, а эта немного загнута ветром. Солнце отсвечивает от травы лоснящейся зеленцой. А вот два одиноких дерева, растущих посреди этого изумрудного рая. Хотя, какие же одинокие, их же двое!? Но, двое еще не значит вместе. Количество пребывающих рядом никогда не измеряло степень одиночества. На самом деле высшая степень одиночества, это когда ты в толпе! Почему? Да все просто! Находясь наедине с собой, ты можешь с уверенностью сказать, что хоть кто-то тебя понимает - ты сам! А толпа тебя понимает? Часто, в толпе ты сам начинаешь не понимать себя! Потом ты подумаешь: "я бы никогда так не сделал, если бы не...". Вот именно - толпа! В толпе индивидуальностям нет места. Ты или как все, или тебя переламывают, и ты опять же становишься как все! Иным в этой социальной структуре нет, если только для роли шута.

От этих мыслей меня отвлекла женщина, что, появившись из ниоткуда, провожала автобус взглядом. Она стояла в десяти метрах от обочины дороги. Печальный взгляд, констатировал я. Через секунду женщина-видение исчезла так же, как и появилась. Тем временем душный автобус въезжал на ремонтирующийся мост. Одна полоса его была занята дорожно-строительной бригадой. Стояли ограничители, свето-отражатели, бетонные блоки с красными полосами на боках. Вовсю кипела работа. Автомобили ехали по одной полосе, поочередно пропуская друг друга. Я сидел, молча, напряженно, из головы не выходил взгляд той женщины.

Пришла наша очередь проезжать. Автобус дернулся с места и медленно поехал по свободной полосе. Женщина слева от меня нервно косится на водителя, тот, спокойно вытирая пот со лба, смотрит на дорогу, управляя транспортом. Сюда бы еще темную музыку и точно - триллер! Но, напротив, с телевизора, что был установлен в салоне, пассажиров юморила "нелирическая комедия" Георгия Данелия. И не смотря на духоту, какую-то напряженность ситуации, оханье недовольных тетушек, люди, улыбались. Смотря на великолепно сыгранных, гениальными актерами, персонажей, улыбался и я. Да, таких фильмов сейчас не снимают!

Так, незаметно мы проехали злосчастный мост, практически этого не заметив.

Через пятьсот метров нас обогнала черная иномарка, водитель которой лихо подрезал наш автобус перед самым поворотом дороги. Автобус резко затормозил. Пассажиров сначала потянуло вперед, а затем вжало в сидушки. Водитель выругался, покрыв оппонента несколькими сложными выражениями, конечно же, матерного содержания. В чем-то из того, что я уловил, он, конечно же, прав. Миновав поворот, наш автобус прибавил ходу. Видимо водитель хочет сократить отставание от графика, наверняка возникшее в результате остановки на мосту.

"Молодец, Василий Алибабаевич!"- пронеслось из динамика телевизора.

"Раз"- произнес знакомый голос нелирического героя.

Мы въезжали в тоннель, а скорее под широкий железнодорожный мост.

"Два"- разнеслось по салону.

Я посмотрел влево. На нас, миновав разделительную, несся грузовик.

"ты должен выжить ради нее!"- пронеслось в моей голове.

Не было ни картинок из прошлого, ни лиц любимых людей, ничего. Я просто очнулся. Надо мной всей своей стальной мощью громоздился накренившийся кузов грузовика. От падения на бок его удерживала стена тоннеля. Рядом валялась разодранная сидушка из автобуса. На ней была кровь.

Я попытался встать, но головокружение приземлило меня обратно. С минуту полежал. Надо выбираться, находится между стеной и грузовиком не безопасно. Того и гляди сползет и придавит меня.

Встал. Больно. Посмотрел на левую ногу. На разодранной джинсе расползаясь, багровела кровь. Весело.

Нырнув между грузовиком и стеной, оказался лицом к повалившемуся на бок автобусу. Он лежал ко мне крышей. Два окошка люков, лишившись своих крышек, показывали ужасные картины того, что творится внутри...

А поругались-то из-за ерунды..., деньги! Да, трудные у меня сейчас времена, но это не значит, что стоит на меня из-за этого орать с самого утра. Раньше вопрос о деньгах вообще не стоял, раньше было - вместе. Ну, да что там, заработаю. Не впервой. Но сама ведь не захотела в другой город, ко мне, где карьера, работа и деньги. Захотела у себя. Нет, с этим-то все нормально, и город нравится, и..., да, в общем, чего говорить! Люблю, вот и поехал! Но город-то, новый для меня. Вот и поехал обратно, чуть подзаработать и приехать...

- Ты чего стоишь? Не видишь, рвануть может!?- вывел меня из этого ступора, дернув за плечо, мужик, лет тридцати с небольшим. Я посмотрел под ноги, какая-то маслянистая жидкость подтекала к ним. В воздухе, я только сейчас почуял, витал запах бензина.

Мужик еще раз дернул за плечо: "Пошли, пока целы". Я поплелся за ним, смотря под ноги. Я почему-то боялся наступить на лужу бензина, хотя она осталась позади.

Отойдя за грузовик, мы остановились. Вернее остановился я. Мужик остановился, будто по инерции.

- Ты чего?- удивленно спросил он.

А я не сводил глаз с черной иномарки, что стояла, врезавшись в противоположную стену тоннеля, на двадцать метров дальше аварии. Мужик, видимо, проследив за моим взглядом, сказал:

- Да, классная тачка была, стольник с места за четыре секунды. Мажоров как нефиг делать на бабки разводил. Какая машина! А этот,- он указал на грузовик, - дорогу не уступил, гад!

В это время со стороны автобуса послышался стон. Он был тихим, но тоннель отозвался эхом.

- Сука ты!- с ненавистью сказал я, разворачиваясь.

- Ты куда?- проглотив оскорбление, недоуменно осведомился он.

- Людей вытаскивать!

- Да ты себя то видел?

- Царапина,- ответил я, посмотрев на ногу.

- Царапина? Слышь, у тебя все лицо в крови, и из ушей струйками течет!

Я прикоснулся пальцами к щеке. Кольнуло болью. Порез. Посмотрел на ладонь. Все пальцы в темной крови.

- Зато на тебе ни царапины,- тихо сказал я.

"Ты же должен выжить, хотя бы ради нее" - пронеслось в голове.

- Что ты сказал?- обернулся я к мужику.

- Ничего!- вновь удивленно ответил он.

- Не всегда надо делать что-то ради себя, или даже нее..., - сказал я в пространство.

- Вот, уже бредишь, а туда же, герой! Сейчас если рванет, никакое геройство не спасет!- констатировал мужик.

- А ты отойди подальше, чтоб тебя не задело! - зло ответил я, и хромая, пошел к окошку ближайшего люка.

Я полез в карман джинсы. Телефон. Разбит.

- Позвони спасателям!- крикнул я напоследок.

Мужик, вынув мобильник из кармана, набрал номер.

- Гарик, дружище, я на двадцатом в аварию попал, можешь забрать меня? Да, на трассе Н....

Дальше я уже не слышал. Внутри автобуса лежали люди, на месте водителя зияла дыра. Видимо основной удар пришелся именно в кабину. Иду по асфальту в оконных проемах, под ногами хрустит стекло. Раздался стон, справа. Девушка. Светлые волосы подкрасились кровью. Видимо голову задело. Подошел. Сломан нос, и порезы от стекла на лбу. Голова свисает вниз, к асфальту. Так и кровью захлебнуться не долго.

А ну подъем! Я приподнял ее, предварительно пощупав шею, смещений и переломов нет, спасибо урокам по оказанию первой помощи, в университете. Это конечно не точно, ибо не врач. Но очень бы хотелось, чтоб точно! Взял на руки и понес к единственному выходу - дыре на месте кабины. Там пошатнулся на какой-то железяке и вписался правой рукой в подраную сталь кузова. Девушку не выронил. Одернул руку. На рваной стальной пластине осталась алеть кровь.

Выйдя из автобуса, я отнес девушку на безопасное расстояние. Мужик держал телефон у уха и что-то кому-то объяснял. Я вернулся в автобус. Следующей была женщина лет сорока. У нее, по-видимому, была сломана левая рука. Потом парень. Он смог идти, опираясь на меня, но его штормило, один раз вырвало. Скорее всего, сотрясение. Надеюсь, что только оно. За ним грузная женщина, лет пятидесяти. В первый момент я даже растерялся. У нее не двигалась правая нога. Поддерживая ее, я попросил приподняться на одной ноге, и, развернувшись спиной, сказал взяться за шею. Она обняла меня за шею и я, поднявшись, понес ее к выходу. Благо была ниже меня на две головы. Тяжело конечно, но куда деваться?! Правда, с каждым моим шагом женщина все больше охала и кряхтела, но я молчал. Чего зря силы тратить и сбивать дыхание? Пот падал со лба на асфальт, расползаясь бурыми пятнами.

Женщина тихо осела на дорожное покрытие рядом с другими пострадавшими. Я пошел обратно, не замечая, что подъехало еще несколько машин, и кто-то уже вовсю работает сам себе режиссером.

Я не замечал, как хожу по лужам растекающегося все шире бензина. И на не гаснущую боль во всем моем организме. Сейчас я вел себя как робот - у меня есть цель, остальное не важно!

Я входил в салон и выходил уже не один. В очередной раз вернувшись, я обнаружил, как какая-то женщина, видимо из новоприбывших, развернув аптечку, оказывает пострадавшим первую помощь. А двое парней, тоже из прибывших, усаживают наиболее тяжелых пострадавших в салоны своих автомобилей. "Мы знаем, где тут ближайшая больница"- сказал один из них. Но я этого не слушал, а, не останавливаясь, делал то, что должен. Мужик из черной иномарки сидел на багажнике своего авто.

Вновь салон автобуса, пострадавший, тоннель, и женщина, оказывающая первую помощь.

Потом я вытащил дедушку, что давно не дышал, и его тело уже начало терять тепло. Потом, пару погибших молодых людей... Я вытаскивал их, как живых, уже не различая разницы. Нес девушку на руках, оберегая от тряски и ударов о посторонние предметы...

- Она умерла,- тихо сказала мне женщина, что оказывала первую помощь. - Все трое, которых ты вынес последними, мертвы! Там больше нет живых?

Я посмотрел на нее с секунду, и молча, пошел обратно.

За мужиком подъехала другая черная иномарка, он сел и автомобиль сорвался с места. Это я заметил боковым зрением, когда выносил еще одного человека.

- И этот умер,- пощупав пульс, сказала женщина. - Не ходи, там уже нет выживших.

Я отвернулся и пошел в автобус. Кровь струилась по моей шее, я это чувствовал, но не ощущал.

- Ну куда ты!- закричала мне вслед женщина.

Я вошел в автобус.

Осмотрелся. Никого. Странно, но чувство, будто еще не все, не оставляло. Интересно, у спасателей такое бывает? Посмотрел вглубь салона. Там, в конце, валялась груда сидений и их частей. Пошел в том направлении. Метр, второй, третий... Сверху что-то хрустнуло. Резко задрал голову, затем пригнул ее и прыгнул вперед. На меня летел большой осколок стекла.

Он пролетел мимо, резанув по спине. Я выгнулся, раздался звук, разбившегося о стальную балку, стекла.

Что-то охнуло в завале сидений. Я двинулся туда. Подойдя к завалу, увидел женщину. Ее придавило сидушками. Прошел к ней и начал разбирать завал. Действия отзывались невыносимой болью во всем теле. Под последним сиденьем, зажатая в маминых руках, лежала девочка, лет семи, может быть меньше. Я похлопал женщину по щеке. Глаза открылись.

- Разожмите руки, я ее вынесу.

Она слегка разжала руки. Нагнувшись, я вынул девочку.

- Сами сможете выйти?- спросил я. Ноги чувствуете?

Она утвердительно кивнула, и приподнялась. Убедившись, что женщина не нуждается в особой помощи, я понес девочку к выходу. Боль реками текла по всем частям моего тела. Тошнило, качало, и из носа вновь пошла кровь.

Я донес девочку до женщины, что помогала раненым. Она взяла девочку из моих рук, и положила на какое-то одеяло. Из автобуса вышла мать. Я обернулся, и хотел уже, было, идти ей помочь, когда за спиной раздался голос женщины осматривающей ребенка:

"Она умерла..."....

Наступило дикое молчание. Мир вокруг вдруг наполнился пустотой. Секунду я стоял молча. Мать упала на колени и зарыдала. Робот во мне…, сломался…

Я что-то закричал и бросился назад.

Женщина, что констатировала смерть ребенка, встала передо мной, успокаивая. Я оттолкнул ее так, что она чуть не упала. Сел на колени рядом с малюткой. Бледная, она лежала, как восковая фигурка из галереи.

- Не-е-е-ет!- заорал я и ударил кулаком в асфальт так, что что-то хрустнуло.

Я начал делать ей массаж сердца, искусственное дыхание. Все попытки остановить себя, женщины и подбежавшей, в это время, матери, пресекались злобным рычанием и озверевшим взглядом.

Я перевернул девочку навзничь и, приподняв, резко нажал на живот и чуть выше.

Раздался неясный звук. Изо рта девочки вылетел черный, пластиковый ком. Я тряхнул ее и, перевернув на спину начал делать искусственное дыхание.

Затем непрямой массаж сердца и вновь искусственное дыхание...

По коже моего лица разошелся теплый воздух. Она выдохнула, затем вдохнула. Измазанная в моей крови, маленькая девочка, дышала!

Я отстранился. Подбежала мама. Она все еще плакала, но теперь, наверно, от счастья.

Я встал и пошел куда-то в сторону.

Мать подняла дочку на руки. Девочка обняла маму.

Я медленно шел к противоположной стене тоннеля. Где-то завывала сирена спасателей...

Я обернулся и крикнул: "Скажите им, что виновник аварии водитель вон той черной иномарки", - и показал в сторону автомобиля.

Девочка открыла глазки, и посмотрела на полностью окровавленного человека, идущего поперек тоннеля.

"Да милая, ты была права, я прах!"- прошептал этот человек, но кроме него шепот никто не слышал.

Фиалковые глаза маленькой девочки, сжатой в руках матери, вдруг, увидели, как из спины окровавленного человека цветами-перьями распускаются огромные, белоснежные крылья... как они раздаются в стороны и тень накрывает все, что за ними…

Он прошел еще несколько шагов и упал...

- Ангел!- закричала девочка, срываясь с рук. Но ангела видела только она.

По бледно-кровавым щекам, синими реками, потекли слезы...