Ненавижу солнце

Ненавижу солнце...

А вот остальные от него, похоже, в восторге. Например, дети, устроившие войну на водных пистолетах за право владения песочницей. Штаб армии генерала Жвачки (на самом деле, восьмилетнего паренька звали Сашей Жваченко) расположился на той стороне детской площадки, на которой находилась самая большая горка. Именно в ней и разместилось командование. Штаб ихней оппозиции разместился на противоположной стороне площадки, в беседке, покрашенной в розовый цвет. Я жил здесь недавно, и потому имя второго главнокомандующего мне ещё не приходилось слышать, но свои называли его просто Башкой, как какого-нибудь уголовника. Их весёлая третья мировая действовала мне на нервы почти так же, как и нещадно палящее солнце.

Вот мимо прошла влюблённая парочка. Мамочка катила перед собой голубенькую коляску, но мне, сидя на скамейке посреди этого парка, не удалось увидеть, что же в ней. Возможно, дитя?

Туча голубей ворковали всего в нескольких метрах от меня. Пернатые твари вели охоту на хлебные крошки, которые разбрасывала какая-то сумасшедшая женщина. Почему сумасшедшая? Ну, разве, нормальная бы пришла в такое прекрасное утро в парк с буханкой хлеба в руках? Она нещадно рвала плоть его, кидая на съедение хищникам-голубям, и у меня в голове вырисовалась картина, как, наконец наевшись, эти голуби улетают на какой-то старый чердак, чтобы испить кровь его, вина. Но больше всего меня бесили те три бестии, что расположились в десятке метров от меня. Старушки... Как же эти древние создания любят потыкать в кого-нибудь пальцем да пообсуждать! Ещё бы, своя жизнь почти кончилась, хочется влезть в чужую. Хотя, не спорю, я серьёзно выделялся на фоне розово-голубо-зелено-жёлтого парка, поэтому старушенции и косились на меня. О да, я всегда умел привлечь внимание тех, кому за 70!

Наша с солнцем неприязнь была явно обоюдосторонней: жарило оно всё сильнее и сильнее. Ещё больше моё состояние усугублялось моим "старушезавлекальческим" видом: чёрные волосы, до плеч, чёрный плащ, до колен, чёрные сапоги, почти до колен, и даже футболка, и та, чёрная. Ну, не просто чёрная - на ней красовалась эмблема трэш-метал группы "Slayer", скелетом, словно раздирающим мою грудь и пытающимся выбраться наружу.

Ненавижу солнце...

Я бы уже ушёл из этого проклятого парка, но уж слишком сильно меня заинтересовала эта девушка... Она сидела на скамейке напротив меня, и выглядела, мягко говоря, печальной. Она разительно отличалась от всех, кто сегодня был в этом парке: длинные чёрные волосы лесенкой (был бы я девушкой - отрастил бы такие же), чёрная футболка с изображением непонятного гротескного создания, выполненного в стиле японских аниме, чёрно-сиреневой юбке до колен и завышенные чёрно-белые кеды. Она выглядела куда более удручённой, чем даже я, но сомневаюсь, что в этом было виновато солнце. Похоже, девушке было абсолютно наплевать на этот маленький жёлтый шарик в небе.

Я бы не дал этой девочке и двадцати лет. Красивые плавные черты лица, губы не накрашены, а вот глаза она подводила зря - из-за пролитых недавно слёз вся косметика размазалась по лицу.

Эти глаза... Они были самым прекрасным, что была в ней. Скажу больше - я никогда раньше не видел такие красивые глаза: большие, глубокие, голубые, бесконечные...

Я уже давно не ощущал в себе желания помочь кому-либо чем-либо. Я, как-то отрешился от всего мира, перестал быть его частью и жил сам по себе. Никто ничего не должен мне, никому ничего не должен я. Но сейчас... Я понял, что должен подойти к этой девушке и предложить ей свою помощь. Нельзя было её бросать в таком состоянии, а то ещё сделает с собой что-нибудь!

Я встал (старушки перестали шептаться и уставились на меня) и подошёл к скамейке, на которой сидела девушка:

- Здравствуйте, - почти шёпотом сказал я, - Девушка, вам помочь?

- Уйдите, - всхлипнув, ответила она. Кожа вокруг глаз покраснела и было видно, что она готова расплакаться вновь.

- Но... Девушка, успокойтесь. Если что-то случилось - скажите мне, может, я смогу чем-то помочь вам!

- Нет, мне не нужна ничья помощь! Оставьте меня! - закричала она в ответ. В этот момент в нашу сторону посмотрели все, даже вечно голодные голуби.

- Хорошо, хорошо... Извините, - я развернулся и собирался уйти, но услышал за спиной голос девушки:

- Зачем вам помогать мне? Я никому не нужна.

- Что за глупости? - я вновь развернулся лицом к незнакомке, - Вы ведь такая молодая и красивая! Что же могло заставить вас так убиваться?

- Красивая? - девушка криво усмехнулась, - Вы ошибаетесь.

- Я никогда не ошибаюсь! Поверьте, в девушках я знаю толк!

Она посмотрела на меня своими печальными глазами, и я подмигнул ей, чем смог наконец добиться её улыбки. Довольно жуткое зрелище, при всей этой размазанной косметике...

- Как вас зовут? - спросил я, позволив себе сесть рядом с ней.

- Алиса.

- Алиса... Красивое имя, - сказал я улыбнувшись. Я отогнул подол своего плаща, чтобы достать носовой платок, и, еле выудив его из кармана зауженных чёрных джинс, протянул его девушке.

- Спасибо. Вы... Священник? - спросила она, беря платок и косясь на мой пояс. На нём висел большой серебряный крест, длиной, примерно, со всю мою ладонь.

- Э... Нет, крест - это просто старая семейная реликвия, доставшаяся мне от отца. Вот он действительно был священником.

- Но зачем же вы носите его с собой?

- Ну, кто знает, что может случиться? - я отвёл взгляд.

- Действительно... Вдруг демоны нападут, а вы без креста? - вновь улыбнулась девушка, держа в одной руке зеркальце (хм, интересно, откуда она его достала? Женщины...), а в другой - платок, которым стирала с лица размазанную косметику.

- Или вампиры...

- Что?

- Нет, нет, ничего, - поспешно ответил я.

Следующие минут пять мы молчали. В конце концов Алиса привела себя в относительный порядок, и протянула мне мой платок.

- Спасибо вам, - сказала она.

Да... Некогда белоснежный платок стал почти таким же, какого цвета была вся моя одежда.

- Ой, извините, - смутилась девушка.

- Да нет, ничего, - улыбнулся я ей, взял платок двумя пальцами и швырнул его в урну. Вернее, мимо урны, - Для прекрасной дамы мне платков не жалко.

Девушка тихо, но задорно, захихикала. Её смех и меня немного приободрил, и даже солнце, будто-бы, стало палить слабее.

- Я вам представилась. Теперь ваша очередь, - девушка с вызовом глянула на меня.

- Владислав.

- Спасибо вам за поддержку, Владислав. Другой бы просто прошёл мимо. Я уже думала, что на меня наплевать абсолютно всем.

- Что же случилось, что заставило плакать такую милую девушку?

Алиса опустила голову. Я испугался, что она заплачет вновь, а запасного платка я не носил, но вместо этого она сказала:

- Моя жизнь разрушена.

- Что вы, - я искренне удивился этим словам, сказанным такой девушкой, - Нельзя так говорить!

- Но это действительно так.

- Расскажите мне, что случилось?

Алиса недоверчиво покосилась на меня.

- Я знаю вас всего пять минут, а вы уже хотите, чтобы я вам всю душу излила?

- Что ж, - ответил я, откинувшись на спинку скамейки, - Я готов подождать какое-то время.

- Зачем?

- Я подожду, пока вы решите, что мне уже можно доверять.

Девушка выглядела изумлённой. Похоже, что она никогда раньше не слышала слова "помощь" или "сострадание".

- Может, хотите мороженного? - спросил я, - Ох, и жаркий сегодня денёк!

- Не откажусь...

Мы встали со скамейки и пошли в другой конец парка, к ларьку мороженщика. По пути мы столкнулись с диверсионным отрядом армии генерала Башки, который пробирался в незащищённый тыл укреплений противника. Похоже, сражение продлится до самого вечера, пока солдат за руки не утащат с поля боя их матери, на ужин.

Я купил Алисе клубничный пломбир. Толстый продавец протянул мне его с таким видом, словно на самом деле хотел швырнуть мне его в лицо. "Подавись своим мороженым, грязный демонопоклонник!"

- Спасибо, - сказала Алиса, разворачивая мороженное, - А почему вы себе не взяли?

- Я... Не ем.

- Не едите? Что, совсем? - Алиса засмеялась. Хорошо, что она ещё не начала есть своё мороженное, а то точно поперхнулась бы им.

- Ну, мороженное не ем, - я застенчиво улыбнулся, - У меня на сладкое аллергия.

- Оу, извиняюсь...

- Да ничего, всё нормально. Я обхожусь и без сладенького. Съел с утра пачку солёных сухариков, и набил живот на весь день. Вечером съедаю по одной сырой морковке, как мне диетолог советовал.

Алиса засмеялась снова. На этот раз - дольше, громче, и как-то поувереннее. Мне, определённо, начинало нравиться как она смеётся!

- Может, перейдём на ты? - предложила она.

- С удовольствием, - ответил я, - Ещё не пришло время довериться мне?

- Ещё нет, - сказала Алиса ехидно сощурившись.

- Странно, - я развёл руками, - Обычно, после того как я покупал девушкам мороженное, они были на всё готовы ради меня.

Алиса мило засмеялась в ладошку. Мороженное немного размазалось по её носу, и она стёрла его рукавом.

Так... Успокоиться...

- В таком случае, - продолжил я, - мне придётся пораздражать вас своим присутствием ещё n-ное количество времени.

- Ну а я, вроде, и не против.

- В таком случае, куда пойдём?

- У меня при себе совсем нет денег...

- Я заплачу. Деньги - не проблема.

- Но...

- Никаких "но", - отрезал я, - Деньги - это просто бумага и железяки.

Алиса доела своё мороженное. Довольно оперативно, для такой маленькой девочки!

Только сейчас, смотря на неё, я понял, что она едва достаёт мне макушкой до шеи. Но, несмотря на стандарты о высоких модельных красавицах, Алиса была просто потрясающе привлекательной особой.

- Я бы хотела покататься на американских горках, - потупившись, сказала она, - Получить дозу адреналина!

- Ну, тогда вперёд, - я махнул рукой в сторону американских горок. Удобный парк: тут тебе и аттракционы разные, и ларёк с мороженным, и биотуалеты, и шепчущиеся противные старушенции...

Я купил два билета на аттракцион (интересно, в этом парке все служащие такие толстые? В объявлении о приёме на работу, наверно, так и сказано - "Если ваш вес меньше полутора центнеров, то даже не надейтесь получить у нас работу!") и мы прошли непосредственно к горкам.

Это были худшие пять минут в моей жизни... Всё плыло, нет, летало, вертелось, кувыркалось перед глазами! Вот, вроде, небо, хотя не, это уже асфальт, опять небо, опять асфальт, какой-то розовый осьминог (детская карусель! Вот бы мне сейчас туда...), будка кассира и сам кассир который, не пойму как, влез в эту самую будку. Судя по размерам двери, стены будки сносятся каждый раз, когда у толстяка заканчивается смена.

И Алиса... Я всё время старался сконцентрировать своё внимание на ней, но это было почти так же невозможно, как Прометею дать сдачи орлу, всё время выклёвывающему его печень. Однако, похожу, сама Алиса была в восторге от аттракциона, и даже на время позабыла, что "её жизнь разрушена".

Я боялся, что девушке придётся выносить меня из зоны аттракциона, но благодаря тому, что мой желудок был пуст, я смог уползти сам. Пройдя за ограждение, я добрёл до ближайшей лавочки и бухнулся на неё.

Ненавижу солнце...

- Это было здорово, спасибо огромное! - красная (от радости или от недостатка кислорода?) Алиса стояла передо мной, как внучка, стоящая перед кроватью своего больно умирающего деда. И как её ноги держат, после этой пытки?..

- Ага, неплохо, - пробурчал я, - Но я не рискну повторить это в течение ближайших... Двухсот лет!

- Ха-ха-ха, - смех Алисы был чертовски заразительным и искренним. Подобного ему смеха мне не приходилось слышать... Да, пожалуй, никогда ранее, - Зря! Классно ведь было!

- Ну... Надо признать, дозу адреналина я действительно получил...

Алиса села рядом со мной и нахмурилась.

- На днях, я рассталась со своим парнем.

Я удручённо вздохнул. Старая, как сам мир, история несчастной любви...

- Расстались? То есть, насовсем?

- Да.

- Ну, если люди действительно любят друг друга, то со временем они смогут поговорить и помириться.

- Я его не люблю. Больше не люблю... А он... Он меня никогда не любил.

- Откуда такие выводы?

Алиса посмотрела на небо, проводив взглядом пролетевшую птичку (чёртовы голуби!) и начала говорить:

- История довольно банальна. Мы встречались уже несколько месяцев, и всё, казалось, было прекрасно. Мы с ним часто виделись, гуляли, и в этом парке тоже, ходили в кино. Целовались, - Алиса опустила голову и сцепила руки, обхватив колени, - Я чувствовала себя счастливой. Но он захотел от меня большего. Ты понимаешь, о чём я?

- Кажется, да...

- Но я была ещё не готова, и прямо сказала ему об этом. Поначалу, он обиделся, но потом сказал, что всё понимает и принимает моё решение, ведь для него главное любовь.

Алиса посмотрела мне в глаза. Я не выдержал этого взгляда и сам опустил голову.

- Он мне изменил. На вечеринке, в доме его дружка. Моя подруга, которая тоже была на этой вечеринке, позвонила мне и рассказала об этом. Я прибежала туда и застукала его с какой-то девицей, - Алиса говорила об этом жёстко, почти без каких-либо эмоций, - В конце концов, он ещё и меня саму во всём обвинил, сославшись на то, что я, видите-ли, "недотрога", и всё в таком роде... Разумеется, после этого мы расстались.

Ненавижу солнце...

Мы сидели молча уже минут пять. Я знал, что должен сказать что-нибудь приободряющее.

- Ну и дурак! Ни за что не поверю, что в этом городе он сможет найти девушку лучше тебя!

- Значит, уже нашёл...

- Которая отдалась ему на первой же встрече?

- Может, уже и не на первой... Это его выбор. Теперь, это уже не имеет значения. Мне на всё наплевать.

Ещё несколько минут тишины. Ну, почти тишины. Чёрт, надо отстреливать этих пернатых тварей, которые так нещадно действуют мне на нервы своим курлыканием! И ту сумасшедшую бабу, с бесконечной буханкой хлеба, тоже стоило бы...

- Может, прогуляемся ещё куда-нибудь? - отвлёк меня от кровавых мыслей голос Алисы.

- Конечно! тебе хоть немного полегчало на душе?

- Немного, да... Я ещё далеко не всё рассказала.

- Так говори.

- Нет, я не хочу нагружать тебя своим потоком негатива. Давай лучше сходим в кино? Как раз успеваем на дневной сеанс. У тебя... Найдутся на это деньги?

- Да, само собой. Я человек не из бедных.

- А кем ты работаешь?

- Когда как, - сказал я вставая, - Сейчас я в поисках работы.

- И откуда же тогда взяться деньгам? - Алиса тоже встала.

- Ну, я уже успел кое-что заработать за свою жизнь. Не бойся, - подмигнул я девушке, - Ничем незаконным я не занимаюсь.

Мы вышли из парка (меня до сих пор пошатывало, как после пьянки) и направились в кинотеатр, который находился неподалёку. Милая, и совсем даже не толстая, молодая кассирша продала мне два билета на какую-то сопливую комедийную мелодраму, на которую изъявила желание пойти Алиса. Фильм должен был начаться всего через 15 минут, и потому, зайдя по пути в буфет и купив поп-корна и газировки, мы сразу зашли в кинозал.

- Не думал, что ты смотришь такие фильмы, - сказал я девушке, устроившись в кресле. Какие они маленькие, для китайцев, что-ли, сделаны?

- Почему? - спросила Алиса, закидывая в рот поп-корн.

- Ну... У тебя такой вид...

- Какой? Готический? - Алиса хихикнула.

- Есть немного...

- Я действительно предпочитаю триллеры или даже ужастики. Но иногда нужно посмотреть что-нибудь весёленькой и глупое, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Верно?

- Верно...

Она сказала "весёленькое и глупое"? Готов поспорить с обоими пунктами Начнём с "весёленького"... Да, я фильмы ужасов видел, где маньяки и чудовища шутили лучше, чем персонажи этой киношки! Однако, похоже, этого мнения придерживался только я один, так как весь зал хохотал добрую половину фильма. Готов поспорить, 80 процентов сидящих в зале зрителей - одинокие домохозяйки, которым уже давно "тридцать с хвостиком".

Ладно, возьму свои слова обратно - Алиса тоже смеялась...

Теперь, насчёт "глупое"... Тут, в принципе, Алиса сказала верно, только уж слишком мягко. Вернее было бы выразиться...

Когда я вышел из кинозала, меня мутило ещё сильнее, чем после незабываемой поездки на американских горках. Однако Алиса казалась довольной.

- Нет, на самом деле фильм - полный отстой, - видимо, из жалости ко мне, сказала она, - Больше подобное смотреть не буду.

- Но... Ты же смеялась...

- Ну да, смеялась. Согласись, фильм был забавный! Например, вспомни тот момент, когда Сьюзи сказала Питеру, что уже потратила весь украденный миллион долларов в супермаркете, и...

- Так фильм отстой, или, всё же, смешной? - перебил я Алису.

- Смешной. Смешной отстой.

Когда мы вышли из здания кинотеатра уже начало вечереть. Время прошло так быстро... Интересно, сколько же длился этот "смешной отстой"?

Вдруг, Алиса неожиданно остановилась.

- У меня подруги такое любили смотреть. А я, как уже говорила, предпочитаю что-нибудь более чёрное и злое. У нас с ними вообще нет никаких общих интересов, ничего общего.

- Какие же это, в таком случае, подружки? - спросил я.

- Никакие, но других у меня никогда и не было, - вздохнула Алиса, - Я вообще очень одинокий человек. Например, никто, из тех немногих девушек, с кем я общалась, не слушают такую тяжёлую депрессивную музыку, какую предпочитаю я.

- А что ты слушаешь?

- Ну, разное... Блэк-, дэт-, дум-метал.. А девчонки-одноклассницы и все остальные, с кем я хоть как-то раньше общалась, предпочитают попсу или клубняк. Да и мой негативный стиль в одежде тоже отпугивал их. Поэтому-то они и отвернулись от меня, одна за другой.

- Отвернулись? - изумился я.

- Да, все. То одна сказала, что больше не хочет общаться со мной, то другая, то несколько разом. Я почувствовала, как недоброжелательно они все стали ко мне относиться: перестали звать с собой куда-либо, перестали делиться со мной чем-либо. Теперь у меня совсем нет ни друзей, ни подруг. Я совсем одна в этом мире.

Ненавижу солнце...

- У тебя есть я, - сказал я.

- Ты просто пожалел меня. Видать, я выглядела совсем убого, там, на скамейке в парке, - девушка всхлипнула, - как побитый щенок.

- Не говори глупостей! Ты выглядела, как сильный человек, которому просто нужна помощь. Вот я и предложил свою... Помощь!

- Спасибо, - Алиса улыбнулась мне, и посмотрела на небо - Вечереет. Может, сходим ещё куда-нибудь?

- С удовольствием! Хочешь перекусить?

- Не отказалась бы.

- Тут неподалёку открылось какое-то кафе. Заглянем?

- Ну пошли, - девушка бодро потопала вперёд меня. Надеюсь, она знала куда идти.

Кафе "Греция" оказалось довольно популярным местом, хоть и открылось совсем недавно. Непримечательная вывеска скрывала за собой просторный тёмный зал, в котором можно было потанцевать по музыку из работающего телевизора (на экране какой-то парень в облегающих штанишках и узковатой маечке пел песню о любви. Ни за что не поверю, что ему действительно нравятся девушки!), десяток милых столиков, барную стойку и отдельную комнату с караоке-установкой.

Мы сели за единственный свободный столик, и к нам тут же подбежал официант. Вначале, мельком взглянув на него, мне показалось, что это тот самый парень из телевизора, но приглядевшись я понял, что официант куда больше походил на представителя мужского населения, чем то существо с экрана.

- Добро пожаловать! Что будете заказывать? - поинтересовался официант, открыв блокнотик.

- Что будешь? - спросил я Алису.

Она заказала себе какой-то диетический салат, объяснив это тем, что следит за фигурой, и чашечку кофе. Официант так быстро метнулся на кухню и обратно, словно наш заказ уже стоял приготовленным прямо за дверью на кухню. Видать, не смотря на юный возраст, у него уже был опыт работы с клиентами.

- А ты почему ничего себе не заказал? - спросила меня Алиса.

- Я не голоден.

- Ну мне как-то неудобно есть одной. Тем более, за твой счёт...

- Не волнуйся. Деньги не проблема, а тебе надо поесть. Да поплотнее. Ты знаешь, учёные доказали, что еда - лучший антидепрессант.

- В каком смысле? - девушка неуверенно ковырялась в тарелке. Я смог распознать в салате только листы капусты и морковь. Остальные ингредиенты остались для меня загадкой. Навечно...

- Ну, когда ешь, сразу повышается настроение, перестаёшь думать о плохом.

- Ооо.. Ну, в таком случае, мне надо съесть еды больше собственного веса, чтобы отвлечься, - девушка улыбнулась и наконец приступила к трапезе. И как этим можно наесться?

Парня на экране заменили три полуобнажённых девицы. Никогда бы не подумал, что скажу это, но уж лучше оставили бы парня! Эти намалёванные дуры пели ещё хуже, в три раза хуже...

Алиса довольно быстро расправилась с небольшой (но, замечу, довольно дорогой) порцией салата, и, посмотрев на меня, сказала:

- Спасибо. А ты сам не музыкант?

- Нет. С чего ты так решила?

- Ну... Ты похож на рокера, или даже металлиста.

- Я довольно долго учился играть на разных музыкальных инструментах, но в конце концов, все учителя кончали с собой, не найдя сил хоть чему-то научить меня.

Девушка, просмеявшись, сказала:

- Может, ты зато поёшь хорошо?

- Нет, но думаю, мой хриплый бас всё же приятней визгов вон тех девок в телевизоре.

- Это уж точно! Ты и посимпатичнее будешь!

- Кхм, - смутился я, - Ну спасибо на том.

- Не хочешь спеть? Караоке?

Мои глаза чуть вылезли из орбит от ужаса:

- Караоке!? О, нет, ни за что! Это не моё.

- Да пошли! Будет весело, - сказала девушка, вставая.

- Не думаю, что там найдётся что-нибудь подходящее...

- Пошли, кому сказала! - с наигранной злобой, Алиса взяла меня за руку и потянула за собой в камеру пыток, то есть, в комнату караоке, - Не стесняйся!

Нет, я не стеснялся. Однако, взяв в руки микрофон, я тут же почувствовал почти первобытный страх перед ним. Навершие микрофона - словно голова змеи, а тянувшийся провод походил на её длинный хвост. Я обхватил тело змея обеими руками, чтобы брыкающаяся и извивающаяся тварь смогла вырваться и обвить меня, или, что было бы ещё хуже, Алису.

Серый змей противно зашипел...

- Не сломай его, - вернула меня к реальности Алиса. Она смотрела на меня как на идиота. Времена, когда рыцари боролись с огромными змиями ушли навсегда, - Вот, я выбрала одну песенку. Она из моего детства, и я очень удивлена, что она вообще есть в списке. Споём вместе?

Я кивнул, и Алиса включила проигрыватель.

Действительно, это была очень старая песня. Лошади, о которых в ней пелось, "убегали в закат", вероятно, ещё до рождения Алисы, и, хотя я слышал её первый раз уже очень давно, я совершенно не помнил текста. Если прибавить к этому моё архимерзкий голос, то я вообще удивлён, как компьютер смог поставить мне аж 8 баллов из ста.

Был ещё один фактор, отвлекающий меня от "одинокой матери-лошади и её коней-сыновей" - Алисин голос. Он был... Божественный! Я бы и подумать не мог, что человек может петь так красиво и мелодично. Может, она и вовсе не человек, а ангел? Или, просто, она очень хорошо знала эту песню.

Так и оказалось.

- Мама часто пела мне эту песню в детстве, - сказала Алиса, когда песня кончилась. Дурацкий компьютер поставил ей максимальный балл, но она, казалось, совсем не обратила на это внимания.

- Грустная...

- Моя мама часто ходила грустной. Почти всё время. У нас... Были тяжёлые отношения в семье. Мать работала медсестрой в больнице, и получала копейки, зато отец у меня - глава автомастерской, и получает он довольно неплохие деньги.

Алиса сделала паузу. Я хотел уже предложить ей вернуться к столику, но она продолжила говорить:

- Однако он очень много пил. Довольно часто встречающаяся проблема, согласна, но легче от этого не становится. Он напивался, буянил и часто поднимал руку на маму. Она хотела развестись с ним, но без него бы мы не смогли даже прокормить себя, а потому она терпела все его издевательства. До самой смерти...

Я поднял глаза на девушку - её тело содрогали рыдания. Я слегка приобнял её. Боже, сколько же это маленькое существо успело натерпеться за свою маленькую жизнь...

- Она умерла позавчера, - сквозь слёзы продолжила Алиса, намертво вцепившись в мой рукав, - У неё всегда было слабое сердце, и вот, после очередной пьянки отца, когда он вновь ударил её, оно не выдержало...

Я сжал её в своих объятиях ещё сильнее. Смерть... Как же часто мне приходится сталкиваться с тобой!

- Я вернулась домой и нашла маму лежащей на кухне, с синяками, уже мёртвую. Отец же, пьяный, спал в комнате. Я упала на колени рядом с мамой, пытаясь привести её в чувство, пыталась разбудить её! Я кричала и плакала, но это не смогло даже разбудить отца... и знаешь, что я тогда сделала?

- Что же?

- Я убила его.

Я разжал объятия, и с ужасом посмотрел на Алису.

- Ч-что?!

- Я взяла кухонный нож и перерезала ему горло.

- О Боже...

- Потом я умылась и вызвала полицию. Приехавшие эксперты решили, что, напившись, отец побил мою маму, уснул, и тогда она убила его. После этого её хватил удар, и она умерла сама. Я лишь сказала им, что нашла их обоих уже мёртвыми...

Я обхватил лицо руками. Неужели эта милая молоденькая девочка способна совершить нечто подобное?

- И... И что теперь? - спросил я через пару минут.

- Ну как что? - перестав плакать ответила Алиса, - Теперь я живу одна. Более того, я осталась совсем одна в этом мире, - она посмотрела мне в глаза, - Проводишь меня до дому?

- Да, конечно...

Мы встали и направились к выходу из кафе. Проходя мимо столика, за которым мы сидели, я кинул на него крупную купюру - реактивный официант сегодня поимел хорошие чаевые.

Путь до Алисиного дома составил почти пол-часа, и в течение этих получасов мы с ней не обмолвились ни словом. Выйдя из ресторана она крепко взяла меня за руку, и я не был против этого.

Ненавижу... Э? Уже стемнело, и солнце наполовину спряталось за горизонтом.

Всё равно - ненавижу солнце...

Мы зашли в дом, где жила Алиса - стандартная девятиэтажка, каких в этом городе сотни. Жила она на шестом этаже.

- Хочешь зайти на чашечку кофе? - спросила меня Алиса, когда мы подошли к двери её квартиры.

- Не откажусь. Но, может, тебе лучше побыть одной?

- Наоборот, - резко возразила Алиса, - Я хочу, чтобы кто-то был рядом. Я не чувствую себя такой одинокой, когда ты рядом.

Мы прошли внутри небольшой квартирки, и, не разуваясь, направились на кухню.

- Здесь я нашла маму, - Алиса указала рукой в сторону стола, - Видимо, она села на стул, - девушка сама села на этот стул, - и...

Алиса разразилась ещё более громкими рыданиями, чем в караоке-баре. Я молча опустил голову, не в силах помочь ей.

- Извини, - сказала Алиса, - Чувствуй себя как дома. Я сейчас вернусь, - она, почти бегом, выскочила из кухни в коридор.

Я принюхался - здесь всё ещё ощущался запах смерти. И крови...

Небольшая, но довольно уютная кухонька, как и все комнаты в квартире. Ничего примечательного - один стол, три стула, одна раковина, две полочки с посудой, один холодильник, три маленьких пятнышка крови на полу...

Я вышел в коридор вслед за Алисой, и услышал её рыдания её рыдания, доносящиеся из спальной комнаты. Заглянув внутрь, я увидел её свернувшуюся калачиком на большом двухспальном диване. Она плакала уже не так сильно.

- Здесь, - сказала она, - я и убила отца. На этой самой кровати.

Я встал перед ней. Она села и посмотрела на меня снизу вверх.

- Теперь ты понимаешь? - спросила Алиса, - Моя жизнь разрушена! Я хочу покончить с собой.

- Не говори так. Всегда найдётся ради чего жить.

- Мне больше не ради чего.

- Ты нужна мне! Я люблю тебя.

Алиса посмотрела на меня, как на ещё большего идиота, чем в тот момент, когда я пытался удушить микрофон.

- Что? Но... Ты ведь знаешь меня всего один день.

- Мне этого достаточно. Я люблю тебя и хочу быть с тобой, хочу помочь тебе!

Я был искренен, как никогда раньше. И влюбился я, тоже, как никогда раньше. Я готов был отдать ради неё свою никчёмную жизнь, лишь бы она перестала плакать и вновь улыбнулась мне.

- И я могу помочь тебе, - добавил я.

- Как? Мне уже ничто не поможет. Я - убийца!

- Я тоже.

- Что!? - Алиса в ужасе вскочила с кровати и и прижалась к стенке сбоку от меня.

- Прошу, позволь мне помочь тебе.

- Как?

- Доверься мне, - я протянул к ней свои руки, приглашая в свои объятия.

- Что ты хочешь? - недоверчиво спросила Алиса.

- Я просто хочу помочь тебе. Прошу, доверься мне...

Алиса прильнула ко мне всем телом. Я почувствовал, что она вся дрожит, да так сильно, словно её лихорадило.

- Помоги мне, - она вновь начала рыдать, - Прошу, помо...

Мои клыки впились ей в шею раньше, чем она закончила последнюю фразу. Она даже не пыталась сопротивляться, когда её артериальная кровь потекла сквозь отверстия в моих зубах внутрь меня, да это было уже бесполезно.

Я выпил совсем немного её крови, но яд, который вводится в кровь жертвы во время укуса, убил её. Я аккуратно взял её хрупкое тельце и положил на кровать.

Мылся я минут 20. Свежая кровь смывается, относительно, легко, но вот гель, которым я покрыл своё лицо и руки для защиты от солнечного света, потребовал спирта. Спиртовой лосьон я нашёл в аптечке, и, наконец отмывшись, я вернулся в комнату к Алисе. Её кожа уже приобрела характерный сероватый оттенок, который был признаком того, что уже подействовало второе свойство яда - Алиса должна была вскоре воскреснуть.

Долго ждать не пришлось - минут через 10 я заметил, что тело девушки начало легонько дрожать.

- Господин, - донёсся до моего слуха женский голос. Женский, но уже не Алисин. Голос стал больше похож на рычание голодного дикого зверя.

- Алиса! Как ты себя чувствуешь? - спросил я её, стоя рядом с кроватью.

Девушка села.

- Превосходно! - тело Алисы начало снова содрогаться, но уже не от слёз, а от приступа ужасного мерзкого смеха, - Я никогда не чувствовала себя лучше!

- Это хорошо, - улыбнулся я, - Хочешь чего-нибудь?

- Я хочу служить вам, мой господин!, - Алиса вскочила с кровати, но тут же упала на колени передо мной, и опустила голову, - Я хочу стать таким же вечным дитём ночи, как и вы, хозяин! Я ваша! Ваша! Владейте мной!

- Но... Алиса! - я отпрянул от неё, - Я хочу просто любить тебя.

- Делайте со мной что хотите!

- Я хочу просто любить тебя!!!

Неужели, я совершил ошибку? Существо у моих ног, с преданностью собаки смотрящее на меня, уже не было той маленькой, милой и беззащитной девочкой, с которой я познакомился сегодня утром.

- Ты помнишь, что произошло в этом доме два дня назад? - спросил я.

- Нет, хозяин, о чём вы? - её голос звучал всё с той же противной слащавой интонацией.

- Ты помнишь своих отца и мать?

- Ха, - фыркнула Алиса, - Оба получили то, что заслужили! Отец был мразью, за это я и убила его! А мать была так слаба и ничтожна, что её смерть не изменила абсолютно ничего. Я о них не жалею! Гореть им в аду!

- Не смей так говорить, - рассердился я, - Они дали тебе жизнь! Мать всё время убивалась и страдала ради тебя одной!

- Мне наплевать! Я предана только вам, господин.

- А ты помнишь своих друзей? Своего бывшего парня?

Алиса вновь засмеялась: как же был этот загробный смех не похож на тот, что я слышал раньше...

- О да, господин, я помню их! И я найду их, найду их всех! И я выпью всю их кровь, до последней капли. А потом разорву их тела на мелкие кусочки! Я принесу их в жертву вам, хозяин!

Я схватился за голову и отступил ещё на шаг назад.

- Нет... Нет... Всё должно было быть не так! - бессильно закричал я, - Всё должно было быть совсем не так!!!

- Господин, вы сердитесь на меня, - Алиса подползла ко мне на четвереньках. Я с отвращением отступил ещё, почти выйдя из комнаты.

- Я хотел помочь тебе...

- И вы сделали это! Господин, я вечно обязана вам! Я ваша вечная слуга! Моя жизнь в ваших сильных руках!

Я схватил её за волосы, поднял, и швырнул в стену так, что она свалилась обратно на кровать. Я знал, что должен сделать теперь...

- Хозяин!!! - завизжала Алиса, - За что!? Чем я провинилась перед вами!?

- Прости меня... Я обещал спасти тебя, и я сделаю это, - сказал я, достав из плаща чёрные кожаные перчатки, и надев их.

- Господин.... Что вы собираетесь сделать?

Я отдёрнул подол длинного плаща и достал серебряный крест, прикреплённый к поясу. Существо, бывшее когда девушкой по имени Алиса, истошно завизжало. Я нажал на кнопку, находящуюся на противоположной сторону от лица Иисуса, и из основания креста выдвинулся острый осиновый кол.

- Нет, господин, нет!!!! За что!?

- Прости.

Мне уже не раз приходилось убивать других вампиров, проникавших на мою охотничью территорию, но ни одного из них я не порождал сам. Быстрым отработанным движением я прижал тело Алисы к кровати и вонзил в её сердце кол. Новообращённая вампирша визжала, брыкалась и царапала мне лицо всего несколько секунд, после чего успокоилась навсегда. Тело её не распалось, как это было бы с вампиром, давно пережившим порог отведённой ему Богом жизни, а просто распласталось на простыне, пропитанной чёрной кровью, как совсем недавно здесь лежало тело отца Алисы. Лицо её казалось спокойным и даже счастливым...

- Я сделал то, что обещал тебе...

Я сложил газету и положил её рядом с собой, на скамейку. Прошло три дня со смерти Алисы, а в газете только сейчас написали о пожаре, в котором погибла молодая девушка, которая за несколько дней до этого лишилась своих родителей. "Молодая девушка покончила с собой, не выдержав расставания с родителями. Мы надеемся, что она встретится с ними на небесах". Ага, конечно, надеетесь вы! Вам бы только деньжат на громкой новости срубить, ублюдки...

Сегодня в парке было довольно тихо и малолюдно. Война Жвачки и Башки окончилась ничьей, и несколько солдат обоих армий тихонько копошились в песочнице на игровой площадке.

Молодой парочки сегодня не было. Возможно, они поссорились и расстались. Хотя, скорее, они просто гуляют где-нибудь в другом месте.

На лавочке сидело только две старушки, вместо трёх. Они не разговаривали, как бывает обычно, и вообще выглядели очень печальными.

Я отломил кусок хлеба и швырнул его стайке голубей. Они накинулись на него как стая гиен на раненную зебру. Вот звери!

- Вы любите птиц? - услышал я голос у себя за спиной.

Обернувшись, я увидел ту сумасшедшую женщину, которая ходит в парк в паре с булкой хлеба.

- Я никого не люблю. Больше не люблю.

Ненавижу солнце...

© Coroner / Роман

Опубликовано 30.11.2013 в 06:24
Прочитано 1771 раз(а)