Мстислав. Часть 2 - Папаша

Александр Михайлович Якунин

МСТИСЛАВ

Часть 2. «Папаша»

Благовская фирма «Стройэлит» завершала строительство многоквартирного жилого дома в Кунцево. Приёмную комиссию ждали со дня на день. Директор решил лично проверить готовность объекта.

Не успел Благов сделать шага по стройке, как был атакован маленьким, круглым, как мячик, человечком.

- Если не ошибаюсь, застройщик, господин Благов Евгений Александрович? – Зачастил толстяк смущённо, что немного не вязалось с той уверенностью, с которой он подошёл.

- Да, это я. – Ответил Благов, предчувствуя неприятный разговор.

- Моя фамилия – Петров. Легко запомнить, правда? Я представитель управляющей компании. Мы, так сказать, имеем намерение эксплуатировать ваш дом.

- Замечательно, только не рановато ли явились?

- В смысле – до прихода приёмной комиссии? - Покачался всем телом Петров. - Хм, странно, вас рекомендовали, как толкового человека.

- И всё же?

- Как бы помягче объяснить: видите ли, у нас имеются определённые рычаги влияния на членов комиссии …

- Ага, я так и думал, - улыбнулся Благов. – На какую сумму вы рассчитываете?

- Тс-ш! Нас могут услышать! - Перешёл на шёпот Петров. – Не стану ходить вокруг, да около, скажу прямо – наше содействие обойдётся вам ...

Стоимость в рублях Петров озвучил Благову на ухо, встав при этом на цыпочки и бесцеремонно облокотившись на него.

- Согласитесь, – улыбнулся представитель управляющей компании, отвалившись от Благова, - для вас это сущий пустяк.

- М-да, пожалуй, соглашусь. Чувствуется, вы - профессионал в своём деле! – Похвалил Благов.

- Ничего удивительного, этим я занимаюсь более двадцати лет. - Зарделся Петров.

Благов сделал попытку заглянуть в глаза Петрову и, не найдя глаз, сказал, глядя на живот:

- И, тем не менее, господин Петров, нет ли возможности уменьшить вашу хотелку? – Подчёркнуто нежным голосом осведомился Благов.

- Что вы! Никак невозможно! Мой начальник неправильно поймёт. Подумает, не дай Бог, что недостающую часть я прикарманил. Так что, к великому сожалению, не получится. Учтите - с выплатой мы не торопим. Отдадите, когда окончательно сдадите объект. Ладненько?

- Значит, можете подождать? – Уточнил Благов.

- Можем. - Кивнул головой Петров.

- Прекрасно! Тогда – ждите. Всего вам хорошего. - Улыбнулся Благов.

На прощание Петров протянул руку. Благов сделал вид, что не заметил. Кажется, Петрова это ничуть не смутило. Уходя, он несколько раз оборачивался, махал Благову ручкой, дружески улыбаясь всем телом.

В разгар переговоров с представителем управляющей компании, Благов приметил молодого человека в острокрасивой форме работника МЧС (министерство по чрезвычайным ситуациям). Подобно пчёлке, он перелетал с места на место, оставаясь при этом всё время на виду Благова.

Едва Благов освободился от Петрова, как эмчээсовец оказался тут, как тут.

- Привет! - Мило и устало улыбнулся он Благову. – Вы меня не знаете, зато я знаю вас, вы - генеральный директор фирмы «Стройэлит».

- Так точно.

- Разрешите представиться – пожарная служба, член приёмной комиссии Ермолаев Николай, можно просто – Коля.

- Слушаю, Коля, внимательно.

Пожарник, подобно предыдущему переговорщику, не стал даром тратить время и сразу озвучил сумму, за которую он готов, как он выразился, «не глядя» подписать акт приёма-сдачи дома.

- Зачем же не глядя? – Поинтересовался Благов. – Может, всё-таки, имеет смысл взглянуть? Мы ведь так старались.

- Я сказал в смысле - не глядя на недостатки, которых, как мы понимаем, не может не быть.

- Ах, в этом смысле! Тогда другое дело. Но почему так дорого? – Поднял брови Благов.

- Строго между нами, сумму назвал мой шеф. Сами понимаете, я только исполнитель. Кстати, шеф страшно недоволен тем, что мы затянули с этим вопросом.

- В каком смысле - затянули?

- Ну, как же?! Деньги дольщиков вы давно получили, а нам до сих пор ничего не заплатили. Не хорошо.

- Подождите, у меня есть бумага, разрешающая строительство, мне казалось…

- Нет, нам никто ничего от вас не предавал.

- Как не предавал?!

- Слово офицера - никто и ничего!

- Что же теперь делать с вами? - Задумчиво спросил Благов.

- По-любому, надо как-то договариваться. Ситуация, конечно, не приятная, но такое случается – деньги порой не доходят. Сейчас глупо выяснять, кто, да сколько не донёс. Поэтому давайте сойдёмся, хотя бы, на половине суммы. Шеф не очень будет доволен, но я постараюсь объяснить ситуацию.

- Вот за это - спасибо. Когда нужно платить?

- Скажем завтра – вас устроит?

- Коля, передайте своему шефу - я согласен платить разумную сумму и только после положительного заключения приёмной комиссии.

- Да?! Это ваше последнее слово? Хорошо, я передам ваше пожелание шефу, но предупреждаю – он будет крайне недоволен.

- Скажите шефу …

- Что?

- Чтобы он не хворал.

Благов развернулся с намерением продолжить движение к цели, то есть к дому, но слева к нему пристроился высокий и худой человек и, глядя под ноги Благову, тихо спросил:

- Стройэлит?

- Стройэлит.

- Уважаемый, я – БТИ – бюро технической инвентаризации.

- Похож.

- Что, простите?

- Нет, ничего. Надеюсь, хотите порадовать результатами контрольных обмеров? – Спросил Благов.

- Да, то есть, нет. Сначала хотелось бы договориться…

- Ага! И сколько же вы хотите?

- …надцать тысяч. - Нечленораздельно пробурчал бэтэишник, не поднимая глаз.

- Понятно. Когда нужно платить?

- Сегодня. В крайнем случае - завтра.

- Отлично! – Сказал Благов. - Завтра в три часа дня жду на Красной площади, у мавзолея Владимиру Ильичу Ленину.

- Что?! Какой странный выбор места! Может быть… - нахмурился БТИ.

- Нет, не может быть. Попрошу - не опаздывать. Ни минуты ждать не буду. Извините, мне нужно идти. - Сказал Благов, наблюдая, как ему на перехват выдвинулась знакомая личность из местной администрации.

В это время Благову позвонили. Звонил господин Бычков – управляющий сенатора и миллиардера Семёна Васильевича Красули, которому Благов пять лет назад построил крытый теннисный корт.

- Хозяин задумал переделать гостевой домик, - сказал Бычков. – Как всегда, у нас всё горит. Сможешь сейчас приехать?

- Еду. - Ответил Благов.

* * *

Путь Благова лежал в суперэлитный посёлок новой Москвы - Архангельское.

По-хорошему, дорога могла занять минут сорок, но с пробками вышло два часа.

Миновав вооружённый пост, пропетляв пару километров по живописнейшей, идеально заасфальтированной дороге, Благов подъехал к усадьбе, обнесённой забором из крупного красного камня. Кованые ворота открылись автоматически. Благов въехал в сосновый бор, в котором прятались постройки различного назначения.

Продвинувшись немного вперёд, он остановился у здания с причудливо изломанной крышей, стены которого были выполнены из стекла, обрамлённого гранитом розового цвета. Это был центральный особняк поместья Красули. Его вход охраняли две мощные бронзовые фигуры римских воинов. Управляющий как-то поведал Благову, что скульптуры - творение некоего алкаша, сработавшего их в счёт долга хозяину, и отдавшего богу душу сразу по завершению работы. Из уст Бычкова это прозвучало довольно устрашающе: можно было подумать, что скульптору помогли закончить земной путь.

Особняк, казавшийся снаружи небольшим, на самом деле был огромен: имел восемь этажей, три из которых были расположены ниже уровня земли. Рядом с домом красовался крытый теннисный корт, сработанный Благовым.

Воспользовавшись отсутствием управляющего, Благов решил заглянуть внутрь своего творения.

В это время на площадке находились трое - женщина и два мальчика, лет семи и десяти. Увидев Благова, они тотчас прекратили игру. На лице женщины изобразилось негодование.

- Добрый день. Извините, - улыбнулся Благов. – Мне нужно буквально несколько секунд, чтобы осмотреть несущие конструкции корта.

Женщина фыркнула, как лошадь, бросила ракетку себе под ноги, и крикнула детям:

- Пшли, отсюда! Быстро! - И заспешила к выходу.

Мальчики, повторив действие мамы с инвентарём, потянулись за ней. Троица выскользнула в специальную дверь, которая, как Благов знал, вела в подземный ход, соединявший все постройки на участке Красули.

Пожав плечами, Благов прошёлся вдоль стен сооружения. Каких-либо признаков деформации несущих балок он не обнаружил.

На выходе Благов столкнулся с молодым человеком в спортивном костюме, с торчащим под мышкой толстым ежедневником, куда между страниц было воткнуто полдюжины шариковых ручек.

Это был управляющий Бычков, с лёгкой руки хозяина имевший прозвище «бычок в томате», чему сам Бычков радовался, как ребёнок.

- Благов, друг мой сердечный, ты чего тут начудил?! - Выдохнул «бычок в томате».

- В каком смысле?

- Ты зачем поздоровался с Эвелиной Николаевной, женой хозяина?! Тебя кто за язык тянул?!

- Подожди: я вошёл, она играла, я, естественно, поздоровался, а она…

- Вот, именно, что «поздоровался». Для таких людей – это хуже всякого оскорбления?

- Не понял?!

- Что тут не понятного?! Здороваясь, ты, как бы, показываешь себя ровней с ней. Какая ты ей ровня?! Надо было молча войти и выйти.

- Что?! – Обалдело прогудел Благов. – Вы чего тут все с ума посходили, что ли?! Слушай, Бычков, может мне лучше уехать?

- Да?! Ты хочешь, чтобы хозяин меня выгнал с работы?! У меня приказ – доставить тебя к нему. Ничего, Семён Васильевич отходчивый. Попросишь прощение, и вся любовь.

- И не подумаю.

- Не понимаю - зачем лезть в бутылку из-за ерунды? Ты, как-никак, бизнесмен. Для тебя главное - подряд получить. Всё остальное не должно парить. Пойми, чудак, этих господ ничем не проймёшь и не переделаешь! Поздно! А ты без работы можешь остаться.

- Сказал – нет, значит, нет. Единственное, что могу – дать твоему хозяину совет.

- Какой?

- Отправить свою бабу на принудительное лечение в дурдом годика на два.

- Не шути так. Ну, не хочешь просить прощение – не надо. А к хозяину нужно идти, он ждёт. Если получишь подряд, в чём я уже сомневаюсь, помни - мой интерес, по-прежнему, десять процентов от всех полученных тобою сумм.

* * *

В холле центрального особняка под приглядом женщины строго вида Благов и Бычков переобулись в домашние тапочки. На скоростном лифте они поднялись на последний, восьмой этаж. Пройдя коротким коридором, вошли в двухуровневое помещение, решённое в чёрно-бордовых тонах. Половину площади первого уровня, как в хорошей пивной, занимала настоящая барная стойка с рядом высоких стульев и буфетом из чёрного дерева, забитым непочатыми бутылками спиртного, в основном итальянского вина. В противоположную от бара, сплошь стеклянную стену был встроен огромный, с человеческий рост дровяной камин из красного гранита. Над ним на тросах висел огромный телевизор. Троса уходили вверх к ящику, установленному на рельсах, прикреплённых к деревянному потолку. Сквозь прозрачные стенки ящика были видны шестерёнки, провода и приборы с лампочками, светившиеся на разные лады.

- Что за зверь? – Спросил Благов, имея в виду странный агрегат.

- Это – нечто! – Загадочно улыбнулся «бычок в томате». - Идём, покажу.

По винтовой, чугунной лестнице они поднялись на второй уровень, представлявший собой большой балкон. В центре балкона была установлена кровать-павильон из чёрного дерева. Крышу павильона и четыре столба, на которые она опиралась, украшали витиеватые золотые узоры. Сама постель была заправлена абсолютно чёрным покрывалом, на которой кусками антрацита лежала дюжина подушек-думок.

- Теперь – смотри. - Предупредил управляющий и единожды хлопнул в ладоши.

Ящик ожил, засветился яркими огнями и начал бесшумно втягивать в себя троса. Когда висящий на них телевизор поднялся на высоту балкона, бычок в томате хлопнул в ладоши второй раз. Ящик с телевизором, плавно набирая скорость, покатился прямо на Бычкова. Тот стоял на пути плазмы, и, когда казалось будет неминуемо сбит, ящик остановился. Экран телевизора находился в пяти сантиметрах от головы Бычкова.

- Ну, как системка?

- Да, уж, нечего сказать. - Неопределённо ответил Благов.

- Это ещё не всё. Встань-ка вот сюда.

«Бычок в томате» показал место. Благов занял указанную позицию. Управляющий вытащил из кармана серебряную коробочку и нажал кнопочку. В стене резко, но бесшумно открылась крышка, прежде совершенно не заметная. В следующее мгновение из образовавшегося отверстия выскочила огромная рыбья голова! Лишь в последнюю секунду Благов с криком: «Уть, мать твою! Акула!» отскочил в сторону.

- Ха-ха-ха! – Рассмеялся управляющий. - Это не акула, это торпеда-бар! Ха-ха-ха! Но ты всё равно - молодец! Ты первый из гостей, кому удалось остаться на ногах, остальные все падали! Как тебе игрушка?!

- Какой-то ужас! Зачем всё это?

- Хозяин придумал. Даёт знать морская душа. - Сказал домоуправляющий, имея в виду, что миллионер и сенатор Красуля в своё время прошёл срочную службу в армии матросом на торпедном катере.

От нажатия очередной кнопки - бока торпеды открылись, обнаружив вместительное пространство, наполненное бутылками со спиртным, включился свет и полилась музыка релаксационного назначения.

- Скажи, клёво! – Всё допытывался «бычок в томате».

- Не скажу. Надеюсь, это последний фокус?

- Не понравилось? Смотри хозяину не ляпни. Обидится.

* * *

Через узкую стеклянную дверь, находившуюся за чёрно-золотистой кроватью спальни, Бычков и Благов оказались в зимнем саду. Здесь было много зелени, света и птиц.

Хозяин нашёлся в дальнем углу сада. Подложив под себя подушку, он сидел на резной скамейке из белого мрамора. Рядом с ним, без подушки, сидел мужчина. Перед ними стоял низкий столик из того же материала, что и скамейка, заставленный бутылками с водкой, горой нарезанного кусками чёрного хлеба, бумажными пакетами самого обыкновенного магазинного кефира «Домик в деревне», жирностью 3,2 % и множеством одноразовых пластиковых стаканчиков.

Благов был в курсе того, что в застольях господин Красуля предпочитал скромные посиделки и простоту в еде, но не предполагал, что эта простота может быть столь кричащей.

Увидев Бычкова и Благова, Семён Васильевич Красуля прокричал пьяным голосом:

- Показал гостю спальню? Ну, и как? Испужался?! Упал?

- Чуть в штаны не наложил! – Ответил за Благова управляющий.

Благов зло посмотрел на управляющего.

Семён Васильевич внимательно посмотрел на Благова и, вдруг рассмеявшись, толкнул локтем соседа:

- Видал, Жиров, гость «чуть в штаны не наложил»! Ха-ха-ха! Значит, всё ж-таки не наложил! А ты, Жиров, по-моему, тогда описался! Ха-ха-ха!

- Да, полно вам, Семён Васильевич, чьи-то глупости повторять. Перед молодыми людьми не удобно. Упал – да, а чтоб описаться – этого не было! - Сказал Жиров.

- Ладно, упал, так упал! Забыл, как тебя величать? - Обратился хозяин к Благову.

- Благов. - Услужливо подсказал «бычок в томате».

- Согласись, Благов, моя «торпеда» - оригинальная хреновина. Такой ни у кого нет, даже у президента! Он, кстати, когда всё это увидел - даже побледнел от зависти. Вот так вот. А скажи, Благов, чего это ты так непочтительно обошёлся с моей второй половиной?

- Послушайте… - Начал Благов.

- Да, ладно, не напрягайся, - перебил его Красуля, - что с них, баб, взять. Они все дуры! Благов, хочешь водки под кефирчик?

- Спасибо, не могу, за рулём. У вас ко мне дело? - Спросил Благов, которого всё в этом доме: и обстановка, и управляющий, и сам хозяин стали раздражать.

- Хочешь сказать, что торопишься? – Спросил Красуля, демонстрируя разочарование.

Жиров вскинул брови и, глядя на Благова колючими глазами, произнёс:

- Что это вы себе позволяете? Вам честь оказывают - выпить предлагают, а вы тут ерепенитесь. Крутой, что ли? А под зад коленкой не хочешь?

Благов не успел ответить Жирову, как хозяин пружинисто вскочил с места и, ухватив Жирова за ухо, крикнул:

- Что ты сказал, мразь?

- Ой, больно! – Заверещал Жиров.

- Тебя кто просил вякать? Твоё дело шестое! Пшёл отсюда, ублюдок!

- Ой, больно! – Продолжал орать Жиров.

Хозяин поднял Жирова за ухо и, сопроводив несколько шагов, отпустил, пнув напоследок в мягкое место ногой. Жиров плавно и, кажется, привычно заскользил в заданном направлении.

Красуля вернулся на место, налил стаканчик водки, опрокинув в себя и, обтерев губы рукой, сказал:

- Жиров - говно! – Сказал хозяин. – Ему мизинец дашь, так он всю руку готов заглотнуть! Благов, будешь пить? Последний раз предлагаю?

- Семён Васильевич, я сказал – нет.

- Вот как! Ну и катись тогда к чёртовой матери!

* * *

Остаток дня Благов провёл в скверном настроении.

- И это наша элита! – Говорил он жене. – Позор! Ни здравого смысла, ни элементарной культуры, ни ответственности перед Россией.

- Забудь. Нам нет до них дела. – Пыталась успокоить мужа Мария Сергеевна.

- Как, нет дела?! – Ещё больше горячился Благов. – От этих господ зависит будущее страны. Не от народа, а исключительно от них. Неужели семнадцатый год ничему их не научил?! Грустно всё это и печально. Ах, Маша, не миновать стать свидетелями окончательной гибели России.

- Пойдём спать, философ.

- Да, пора!

* * *

Ночью Благова разбудил стон. Он обнял жену. По её одеревенелости и холодному поту, Благов определил очередной приступ гипогликемии!

За пятнадцать лет болезни жены сахарным диабетом он научился спать так чутко, что, в большинстве случаев, успевал вовремя предупредить приступ, дав жене сахар.

Однако привыкнуть к приступам он так и не смог. Каждый раз у него начинали трястись руки, учащалось сердцебиение, и от жалости к своей бедной Маше он готов был разрыдаться. В такие минуты его излишняя суета вредила делу.

Вот и сейчас, вместо того, чтобы бежать в кухню за сахарным раствором, который из-за суеверия он никогда заранее не готовил, Благов никак не мог оторваться от жены.

- Проспал, дурак! Милая моя, родная прости! - Лепетал Благов, пока здравый смысл не заставил его броситься в кухню.

Когда он вернулся, жена, скрежеща зубами, корчилась на кровати. Благов сделал несколько безуспешных попыток открыть ей рот, чтобы влить раствор.

Он понял - с приступом такой силы ему ещё не приходилось сталкиваться! Благов бросился к прикроватной тумбочке и, вывалив содержимое всех ящиков на пол, отыскал среди прочего оранжевый пенал, купленный им по совету одной пожилой аптекарши, сказавшей: «Вот увидите, однажды он вас здорово выручит».

В пенале находился одноразовый шприц с жидкостью и пузырёк с белым порошком, смешав которые можно было получить быстродействующий биохимический глюкагон. Можно было бы получить, если бы Благов сумел приструнить нервы и успокоится.

Протыкая шприцом металлизированную крышку пузырька, Благов умудрился сломать иглу. Его охватила паника.

Кажется, каким-то чудом в его руке оказался телефон. Благов догадался вызвать скорую помощь.

* * *

Светало. Благовы так и не смогли уснуть. Они разговаривали.

- Женя, спасибо тебе. - Сказала Мария Сергеевна.

- За что, милая?

- Ты мой ангел-хранитель. Я жива до сих пор только благодаря тебе. - Сказала Мария Сергеевна, нежно целуя мужа. – Знаешь, я постоянно думаю о нашей не родившейся девочке! Не привяжись ко мне этот проклятый диабет, ей было бы пятнадцать лет! Совсем взрослая девочка!

- Да, и у нас была бы совсем другая жизнь! – Мечтательно произнёс Благов. - У меня, как сейчас перед глазами – карета скорой помощи, увозящая тебя в первую Градскую и твоё восковое лицо с заострившимся носиком! Мне казалось, ты умираешь!

- Мне было так плохо, что я готова была умереть! Господи, за что нам это?!

В эту минуту Благов подумал о Мстиславе.

- Я жалею об одном: что не оставила ребенка. - Сказала Мария Сергеевна.

- Тогда бы не стало тебя!

- Ну и пусть, зато по земле ходила бы девочка, моя девочка!

- Я не могу это слушать. Как ни тяжело, с потерей ребёнка нужно смириться. Но, вот с чем нельзя мириться, так это с равнодушием врачей. Когда тебя выписывали, никто из них не удосужился предупредить меня о возможных приступах! Уроды! Они не имеют права называть себя врачами! Я помню твой первый приступ: ты разговаривала по телефону и вдруг стала повторять одну и ту же фразу. Я думал, ты сошла с ума. О, как я испугался! Я ведь не знал, что такое может быть при сахарном диабете. В это утро, вспоминая прошедшее, они были, как никогда, откровенны друг с другом. Может быть потому, что, не сговариваясь, они знали, что к этой теме возврата больше не будет никогда! Уж слишком она была мучительна.

Но, даже и сейчас Благов не осмелился рассказать жене о том, что ровно в тот день, когда Машу увезли в больницу, в газете ему попалась статья, в которой утверждалось, что многочисленные случаи гибели детей в утробе матери объясняются большим спросом на детскую плаценту, которую «новые русские» используют в целях омоложения.

* * *

Осенний ветер выбрал из жёлтой кучи самый крупный лист клёна и погнал его в сторону жилого дома, на первом этаже которого располагался магазин ритуальных услуг и загадочная контора под вывеской, на которой без напряжения глаз только и можно было разобрать аббревиатуры «ОРЧ», «УНП» «ГУВД».

Беспрестанно переворачиваясь на сухом асфальте, упругий кленовый лист при движении издавал звуки, подобно бегущей по паркету собачке. Окажись рядом ребёнок или взрослый человек с романтическим складом ума, листок наверняка бы подобрали и сохранили, как выдающееся произведение природы. Но вокруг не было ни души.

Первоначальная траектория движения кленового листа позволяла уверенно предположить, что конечным пунктом его бега окажется магазин похоронных принадлежностей, но в последнюю минуту ветер поменял направление и поволок его к металлической двери загадочной конторы.

Там, упёршись в высокую ступень, листок трепыхался до тех пор, пока на него не наступила толстая подошва ботинка оперуполномоченного майора полиции Пинявина Романа Николаевича.

Майор остановился и, сделав движение рукой, каким командиры обычно поднимают солдат в атаку, крикнул:

- Панюшкин, Шукаев, Ирина – со мной, в «таурег», остальные – в «тойоту»!

Через секунду несколькими парами быстрых ног кленовый лист был превращён в пыль.

* * *

Мощные внедорожники: «фольксваген-туарег» и «тойота ленд-крузер» неслись, будто связанные одной цепью, маневрируя в автомобильном потоке, ловко увёртываясь от пешеходов, переходивших дорогу по правилам и без. И даже светофоры, казалось, были союзниками в их безостановочном движении к цели.

- Куда торопимся, вроде пообедали уже? – Полушутя заметил капитан Панюшкин.

Сидевший за рулём фольксвагена майор Пинявин бросил на него короткий взгляд:

- Между прочим, капитан, из-за тебя задержались!

Панюшкин расплылся в улыбке, будто ему вынесли благодарность.

- Я тут ни при чём, - сказал он. - Дежурный - дебил, книгу учёта не мог найти. Пришлось, блин, к начальнику полиции пеньтюхать, а у того оперативка.

- Ну, нашёл книгу, запись сделал? – Спросил сидевший на переднем пассажирском кресле капитан Шукаев.

Панюшкин отдал ему честь по-американски, то есть приложением ладони к «пустой» голове, и отчеканил:

- Так точно! Не извольте беспокоиться, товарищ капитан-юстиции! Изложил всё чин-чинарём – поступил, мол, сигнал об экономическом преступлении, выезжаем по такому-то адресу. Нешто мы не понимаем, господин следователь, что вам потом дело весть!

- Кончай дурить, клоун! – Усмехнулся майор Пинявин.

- Ой, какие мы нервные стали! – Продолжал веселиться капитан. – Не боись, майор, никуда твой преступник не денется. Правильно, Ирен? Капитан Новикова, а что это вы затихли, уж не приболели часом?

Поправив короткую юбку под заинтересованным взглядом Панюшкина, молодая женщина пожала плечиком:

- Типун тебе на язык. – Сказала она и обратилась к майору Пинявину. - Рома, неужели вместо меня нельзя было Таньку взять? Не помню, когда она на выездах была, а я на неделе по два раза! У меня, между прочим, куча работы, а я тут с вами…

- А у меня не куча?! У меня семь организаций! Семь! – Воскликнул Панюшкин, показав ей, почему-то, пять пальцев.

- Да, подавись ты ими! – Отмахнулась Ирен от коллеги, при этом задев рукой его мизинец.

Скривив лицо, Панюшкин взвизгнул:

- Больно же! Псих-одиночка! – И тут же переключился на другую тему. – Ой, ребята, а какое я вчера пиво пил. Подопечный ресторатор угощал! Это - просто фантастика! Чисто чешское, из Праги привезённое…

- Тебе, Панюшкин, вредно пиво пить. - Сказал Пинявин.

- Это с чего бы? – Напрягся, было, капитан и вновь резко, что характерно для детской психики, переключился на более интересную тему. – Мужики, гляньте, какая красотища!

В немом восторге капитан Панюшкин показал пальцем на автомобиль, шедший впереди:

- «Порш-каен»! И деваха за баранкой – полный улёт! Рома, давай догоним…

- … и спросим - откуда денежки у красавицы. - Добавил капитан Шукаев.

- Гм, да сейчас у каждой нормальной женщины, кроме меня, спонсор имеется. - Заметила капитан Новикова.

- Ром, давай догоним «поршик». - Вожделенно простонал Панюшкин.

- Да-а-а! – Протянул майор Пинявин. – Имеешь такую тачку – считай, жизнь удалась! – И нажал на педаль газа.

- Уй-ё-е-ё-ёё-ей! – Пропел Панюшкин, имитируя клич футбольных фанатов «Спартака».

- Ребята, кончайте! – Запротестовала Новикова, но, поскольку её слова только подлили масло в огонь, расслабилась. - Вот, дурачьё!

Выехав на встречную дорогу и, обогнав подряд четыре машины, «фольксваген-туарег» вернулся на свою полосу и, резко приняв вправо, притормаживал до тех пор, пока не пошёл параллельно «поршику». Пинявин посигналил. Сидевшая за рулём блондинка даже не посмотрела в их сторону

- Ох, какие мы важные! – Прогундосил Панюшкин и достал мобильный телефон. – Я вот сейчас твой номерок-то на машине зафиксирую, а потом…

В этот момент водитель «порш-каена» обернулась. Она оказалась старухой.

- Ха! Так вам и надо! – Повеселела Новикова.

- Вот, чёрт, невезуха! – Пробубнил Панюшкин. – Чешем отсюда!

Не прошло и минуты, как Панюшкин вновь увидел что-то интересное:

- Рома, Рома! Самолёт! Давай, догоним!

- А, давай! – Ответил Пинявин.

- Тише вы, черти! – Закричала Новикова. – Не видите, церковь проезжаем!

Водитель и пассажиры троекратно перекрестились, что с некоторых пор стало принято среди бандитов и работников правоохранительной системы, видимо, позволяло переживать волнующее чувство единения, принадлежности к одному могущественному клану, вершившему судьбы простых людей.

- Мужики, то ещё классно, что мы - русские, а не какие-то там паршивые америкосы! - Воскликнул Панюшкин.

Не совсем уместное замечание Панюшкина было единодушно поддержано всеми членами группы.

* * *

После приступа у жены и бессонной ночи Благов решил на работу не идти. Но изменить этот план его заставил звонок секретаря, Ольги Павловны, паническим голосом заявившей, что «у них твориться чёрт знает, что»!

* * *

Встретивший Благова охранник с красным, будто после бани лицом, сообщил:

- Укатили, басурмане, минут пятнадцать тому назад! Сейчас всё спокойно! Поверьте, Евгений Александрович, я ничего не смог сделать - налетели, как саранча, руки скрутили и прошли в офис. Ещё пригрозили, сволочи, чтоб не смел звонить…

- Хорошо, разберёмся. - На ходу ответил Благов.

Проходя по коридору, он ловил на себе встревоженные, смешанные с любопытством взгляды работников, кажется, специально вышедших для того, чтобы посмотреть на него.

Секретарь встретила его словами:

- Они тут всё перевернули! Мой компьютер забрали!

Ещё не совсем отошедшая от пережитого и потому постоянно сбивавшаяся на свои личные переживания по поводу появления непрошенных гостей и того, как лихо она осаживала бандитов, Ольга Павловна рассказала следующее: в середине дня в офис ворвались люди в штатском. Они вламывались в кабинеты, выгоняли людей в коридор, а сами рылись в бумагах. Особенно досталось бухгалтерии, у которой изъяли все копьютеры и оргтехнику.

- Что же теперь с нами будет? – Потерянно спрашивала Ольга Павловна.

Благов впервые видел коллегу, с которой проработал пятнадцать лет, напуганной и растерянной. Но именно это вернуло самому Благову столь необходимое сейчас душевное равновесие.

- Ольга Павловна, кто это был, что за люди? – Спросил Благов.

- Они показали корочки МВД, но от волнения я ничего не разобрала. Простите меня, я очень испугалась.

- На вашем месте любой испугается. По крайней мере, ясно, что это не бандиты, не рейдеры.

- Ох, чуть не забыла! – Воскликнула секретарь, протягивая бумажку. - Это повестка. Велели быть завтра у них. Предупредили - не явитесь добровольно, силой приведут.

Благов долго рассматривал повестку, неряшливый вид которой действовал успокаивающе, говоря, что не так всё страшно, и дело можно будет уладить.

Будто прочитав мысли директора, Ольга Павловна сказала:

- Один мой знакомый, побывавшей в подобной ситуации, как-то сказал мне, что самое главное - полицейским нельзя давать взятки. Они сами провоцируют бизнесменов на это, а потом заводят дело и закрывают…

- Закрывают? – Удивлённо переспросил Благов. – В тюрьму что ли сажают?

- А куда ещё? Ох, что-то мне не по себе! – Схватилась за сердце Ольга Павловна.

* * *

Соседство организации, куда Благов явился по повестке, с магазином ритуальных услуг было им воспринято, как дурное предзнаменование.

Замок на металлической двери щёлкнул, кажется, до того, как палец Благова коснулся кнопки домофона. Преодолев сопротивление двери, Благов оказался в коридоре, ограниченном с противоположной стороны ещё одной дверью, перед которой в стене, очень низко было устроено небольшое окно, откуда раздался мужской голос:

- К кому?

- Не знаю.

- Кто?

- Директор «Стройэлит» Благов.

- Имя, отчество?

- Евгений Александрович.

Выдержав паузу, голос сказал:

- Проходите. Ждите. Майор Пинявин в налоговой. Будет минут через пятнадцать.

Щёлкнул электрический замок. Догадавшись плечом поднадавить дверь, Благов вошёл в огромный пустынный холл, продолжавшемся влево широким коридором. На одной стене одиноко висела казавшаяся крохотной карта Москвы. Юго-Западная часть города была обведена красной жирной линией. Благов предположил, что так обозначена зона ответственности данной конторы.

На другой стене висел плакат с фотографиями и краткой биографией героев России - полицейских, павших, как было написано, при исполнении служебных обязанностей на территории Чеченской республики.

Двери, находившиеся в поле зрения Благова, были распахнуты настежь. За ними чувствовалось присутствие людей. Стоявшая больничная тишина казалась странной - ни шороха, ни кашля. Из любопытства Благов подошёл к ближайшей двери и заглянул через порог. В комнате за компьютерами, друг напротив друга сидели четверо в штатском, похожих больше на офисных работников, чем на полицейских. И всюду - на столах, на подоконниках и особенно много на полу лежали кипы бумаги, коробок и папок. В углу комнаты была свалена груда оргтехники.

«Мои документы и копьютеры тоже здесь валяются» - подумал Благов.

Перед одним из столов понуро сидел мужчина средних лет. Из всех присутствовавших в комнате он один обратил внимание на Благова. По затравленному виду мужчины Благов догадался, что – это его собрат по несчастью. «Скоро и у тебя будет такой бледный вид?» - будто услышал Благов чей-то голос.

Внутри у него что-то заныло, и уверенность, которую он нёс в себе на протяжении всего утра, испарилась. Освободившееся место заполнило сомнение в своих силах, способности достойно, без истерики встретить выпавшее на его долю испытание.

Послышались оживлённые голоса и гулкие шаги.

Из глубины коридора вышли двое: девушка в короткой юбке и туфлях на высоких каблуках, от упитанных ног которой Благов не сразу оторвал взгляд, и мужчина средних лет в белой рубашке навыпуск, расстегнутой на груди слишком сильно, что несколько компенсировало недостаток роста. В руках они держали незажженные сигареты. Видимо, они собрались покурить. Внешний вид парочки более соответствовал интерьеру ресторана.

Проходя мимо Благова, они посмотрели на него так, будто знали его. Благов невольно поздоровался.

- Пинявин в налоговой, ждите. - Бросил ему мужчина.

Девушка что-то прошептала спутнику на ухо, и оба громко рассмеялись. Этот смех заставил Благова поёжиться. «Неплохие ребята» - подумал он, как бы настраивая себя на предстоящий разговор с майором Пиняевым.

…………………………………..

По прошествии полутора часов ожидания Благов решил напомнить о себе. Он заглянул в ближайшую от себя комнату.

- Простите, нельзя ли ...

Находившиеся в комнате сотрудники, оторвав взгляды от компьютеров, подняли головы.

- Сказали ждать, значит, ждите. - Нервно произнёс один из них.

- Но у меня дела.

- Чь-то? – Нахмурил брови сотрудник и улыбнулся Благову улыбкой Джоконды.

…………………………………….

Ещё через шестьдесят три минуты к Благову подошёл сотрудник, тот самый - в полурасстёгнутой рубашке навыпуск и сказал:

- Идёмте.

* * *

Благов шёл, уставившись на затылок провожатого и автоматически сцепив руки за спиной.

Зигзагообразным коридором его привели в небольшую комнату.

- Ждите. - Сказал сотрудник, оставив Благова одного.

От очередного «ждите» Благова передёрнуло. Комната была узкой и без окон, освещалась потолочным круглым светильником, которые обычно можно было увидеть лет тридцать назад в общественных туалетах. Шедшие вдоль стен полки были забиты пыльными папками-скоросшивателями, что делало комнату похожей на архив.

Хорошо было уже то, что здесь имелась пара стульев, и можно было присесть. От длительного стояния на мраморном полу ноги Благова гудели, как провода под напряжением.

На этот раз ждать пришлось относительно не долго. В комнату вошёл полноватый молодой человек с хорошим, открытым русским лицом и голубыми глазами. Резким и быстрым движением он развернул свободный стул сиденьем к себе и, как лошадь, оседлал его.

- Старший оперуполномоченный, майор Пинявин Роман Николаевич. - Представился он и широко улыбнулся ясной и чистой улыбкой.

Пинявин протянул руку. Благов пожал её. Рукопожатие вышло неловким и слабым.

- А вы – молодец. - Начал Пинявин.

- Д-да? – Удивился Благов.

- Мы знаем о вас практически всё: вы создали фирму практически с нуля, без начального капитала. За двадцать лет вам удалось превратить фирму в крупную строительную компанию с солидным оборотом. Ваши работники очень хорошо о вас отзываются: считают заботливым руководителем.

- Да? Спасибо. Действительно, за все годы я ни разу не задержал заработную плату. И этим горжусь.

- Вот я и говорю – молодец. Плохо только то, что зарплату своим сотрудникам платите чёрным налом, обналичивая деньги через фирмы-однодневки, и недоплачивая государству налоги. Мы долго думали о вас, решали, что с вами делать. Мы считаем вас нормальным мужиком, трудягой.

- Да, так оно и есть. - Сорвалось с языка у Благова, заставив покраснеть.

Пинявин понимающе улыбнулся.

- Знаете, что, - сказал он, – предлагаю побеседовать без протокола, что называется, откровенно. Согласны?

- Согласен. - Едва произнёс Благов, как почувствовал чудовищную усталость и, напугавшее его, безразличие ко всему, что с ним происходит, и что произойдёт в будущем. И только мысль о жене заставляла его держаться.

- Во-первых, - сказал Пинявин, - мне интересно, кто надоумил вас встать на этот преступный путь?

- Преступный путь?! Простите, но меня недавно проверяла налоговая инспекция и ничего криминального не нашла. - Заявил Благов.

Пинявин усмехнулся:

- Ладно вам: всем известно, чего стоят эти проверки. Скажите по чесноку - сколько вы отстегнули инспектору?

- Нисколько!

- Ох, только я вас похвалил. Хотите, я назову сумму?

- Назовите.

- Ладно, проехали. Давайте, вернёмся к обналичке? Поймите, Благов, мы здесь не идиоты и понимаем, что в нашей стране без обналичивания денег ни одной фирме не выжить. Так?

- Так, но я обналичкой не занимаюсь. – Сказал Благов, подумав прежде: «Нашёл дурака, так я тебе и сознался!»

Для большей убедительности Благов заглянул в голубые глаза Пинявина, надеясь найти понимание, но вместо этого наткнулся на холодный, жёсткий и презрительный взгляд.

- Послушайте, Благов, – сказал Пинявин, – у меня возникло подозрение, что я зря теряю с вами время. Поймите: вы попали в сложную ситуацию, но из любой ситуации есть выход. Всё в ваших руках. И, как вы поступите по отношению к нам, так и мы поступим в отношении вас. Это, надеюсь, понятно?

- Да, конечно. - Ответил Благов, на деле совершенно не уловив смысл сказанного.

- Итак, как мы собираемся действовать?

- Мы? – Спросил Благов. – Я буду защищаться всеми законными способами, а вы должны действовать, как должны. Пинявин изменился в лице.

- В таком случае, считайте, мы с вами ни о чём не договорились.

Рекламной бегущей строкой в голове Благова пробежала мысль: «Я пропал!»

* * *

О неприятностях на работе Благов не обмолвился жене ни словом. Годы, прожитые им, не научили его тому, что в реальном мире нет ничего страшнее и тяжелее, чем в одиночку держать удары судьбы.

Проявление характера, для начала, лишило его нормального сна. Первую бессонную ночь он провёл после налёта полицейских на офис, вторую - после «беседы» с майором Пинявиным. Сейчас он уже не смог притворяться спящим.

Чтобы не мешать жене, он вышел в кухню, включил телевизор и, глядя на экран, пытался дать оценку своему поведению в полиции. В голове его крутилась фраза майора: «Мы долго думали и решали, что с вами делать».

Слова эти неприятно поразили Благова тем, что свидетельствовали о том, что в то самое время, когда он ходил на работу, решал проблемы, увлечённо обсуждал планы на будущее, радовался успехам, огорчался неудачам и даже, когда отдыхал, целовал жену, смеялся – о нём что-то узнавали, о нём «думали» незнакомые люди и решали, что с ним делать – дать ему пожить или уж кончать с ним!

«Наивный, ты думал, что свободен, что работаешь на себя, на свою семью!» - ужаснулся открытию Благов.

Как ни храбрился, как ни пытался найти сильные стороны своего поведения с Пинявиным, Благов вынужден был признать, что полицейскому удалось нагнать на него страху.

Да, Благову было страшно. Ничем иным невозможно объяснить тот факт, что всё окружающее - и небо, и солнце стали восприниматься им в тоскливо-сером цвете, будто на него накинули чёрную вуаль.

Благову стало ясно, что ему не выдержать, что он должен поделиться бедой с женой, если не хочет сойти с ума.

В этот момент он почувствовал на своих плечах тёплые руки жены.

- Женя, не мучайся, - сказала Мария Сергеевна. – Я всё знаю. Ольга Павловна мне всё рассказала. Не волнуйся, я обязательно тебе помогу.

- Маша, я так люблю тебя! - Только и мог произнести Благов.

* * *

Обещание жены помочь, с одной стороны, успокоило Благова, придало сил, но, с другой, способствовало осознанию всей серьёзности своего положения.

Как будто специально в этот вечер радио «Эхо Москвы», которое Благовы любили слушать на сон грядущий, поведало, что за экономические преступления в тюрьмах томятся сто двадцать шесть тысяч предпринимателей. Если их поставить в очередь, её длина составит шестьдесят три километра! Благов ужаснулся:

- Шесть десятков километров бедолаг, имевших глупость взять ответственность за свою судьбу в свои руки!

Он был согласен на всё, на любую помощь, лишь бы избежать участи этих несчастных. И всё же, сначала он решил действовать самостоятельно.

* * *

Благов позвонил майору Пинявину и договорился о встрече возле церкви «Святого Михаила Архангела», которая расположена на полпути от полицейской конторы к фирме «Стройэлит».

Пинявин подозрительно легко согласился приехать, чем посеял у Благова сомнение - не хочет ли майор прижучить его в момент получения денег в качестве отступных.

Чёрный «туарег» Пинявина подкатил с небольшим опозданием. Некоторое время из авто никто не выходил. Это понятно – оперативник оценивал обстановку. Наконец, полицейский вышел, оставив двигатель машины включённым, что тоже было понятно и свидетельствовало об опытности Пинявина.

Присмотревшись, Благов заметил, что в кабине машины находился ещё кто-то. Это походило на подставу. «Будь, что будет: Бог не выдаст – свинья не съест» - сказал себе Благов.

- Слушаю. - Сказал Пинявин, подойдя к Благову.

- У меня предложение. - Без предисловия начал Благов и показал листок бумаги с заранее написанным текстом: «Предлагаю вам деньги. Назовите сумму. Предупреждаю – она будет уменьшена на величину выписанного вами штрафа».

Пинявин долго ёрзал глазами по тексту и даже сделал попытку взять бумагу в руки, но Благов спрятал компромат в карман.

- Что это? – Спросил Пинявин.

- Попытка договориться.

- Дайте-ка, ещё раз взглянуть.

Благов неохотно показал бумагу повторно. Прочитав текст ещё и ещё раз, Пинявин усмехнулся и посмотрел на Благова, как на дурака - столько в его взгляде было презрительной желчи.

- Что? Что-то не так? - Забеспокоился Благов, минуту назад уверенный в том, что полицейский согласится на сделку.

- Мне нужно посоветоваться с начальством. - Сказал Пинявин и направился к машине.

- Сами позвоните или мне побеспокоить вас? – Спросил вдогонку Благов.

- Беспокойте. - Разрешил Пинявин.

Оперативник был уже возле своего джипа, когда он обернулся и крикнул продолжавшему стоять и смотреть ему вслед Благову:

- Благов!

- Слушаю, Роман Николаевич. - С надеждой откликнулся Благов.

- Ты, похоже, не понимаешь, в какую историю попал. Это странно: ведь не мальчик уже - розовые очки давно пора было снять!

* * *

Мужчина лет сорока, спортивного телосложения, с огромным синяком под правым глазом выговаривал стоявшего перед ним со склонённой головой молодого парня, но не сильно моложе его:

- Колян, я всё могу делать сам, и машиной, поверь, управляю не хуже тебя. Просто для дела надо, чтобы меня водила подвёз. Двадцать лет клиент видел, как меня подвозит шофёр, и вдруг я сам за рулём! Догадайся с трёх раз, что подумают обо мне?

- Что у тебя дела хреновые. - Предположил парень.

- Правильно! Умница! Мне это надо? Не надо! Тебе это надо? Нет!

- Граф, у меня отец умер…

- Без тебя похоронят, – сказал, как отрезал местный авторитет Гольянов, по кличке Граф, и заключил, - кончай, Колян, бузить, садись за руль, поехали.

* * *

Граф и Колян подъехали к ресторану «Амфитрион», где их дожидался Благов. Поздоровавшись с Графом, Благов спросил:

- Что это у вас с лицом?

Граф потрогал синяк:

- Ерунда! С пацанвой рубились в хоккей. У нас, между прочим, всё по-взрослому: коньки, форма, судьи, болельщики, силовые контакты, драки! Помогает держать физическую форму. Рекомендую. Хотя, конечно, вы староваты для этого. Кстати, вы не хотите нам помочь с формой? Наклеим логотип вашей фирмы на майки - шикарная реклама.

- Мне сейчас не до этого. - Вздохнул Благов и рассказал об обыске офиса полицейскими и «беседе» со старшим оперуполномоченным майором Пинявиным.

- Пинявиным? Его, случайно, не Романом зовут?

- Да.

- Хреново дело! Роман Пинявин - парень борзый. Год назад привязался к моей палатке. Не отвалил, пока полтинник зелени не занёс. А ваша фирма, Евгений Александрович, не палатка. Попробую, конечно, договориться, но не обещаю.

- Спасибо. Мне что делать?

- Ничего. Продолжайте работать, как ни в чём не бывало.

- Спасибо. - Благов протянул Графу конверт – очередную плату за истекший месяц.

Граф спрятал деньги в карман и предложил выпить по пятьдесят грамм.

- Я угощаю с получки. - Улыбнулся он, похлопав ладонью по карману, куда положил конверт с деньгами.

- А помните, Евгений Александрович, как двадцать лет тому назад мы впервые встретились? – Вдруг спросил Граф. - Вы тогда выставили моих хлопцев. До сих пор удивляюсь, как это они вас не застрелили?! Ребята только что с зоны снялись, те ещё отморозки!

- Трудно забыть, когда к твоей голове приставляют ствол – сказал Благов.

- Ха-ха-ха! – Засмеялся Граф. - Говорю же – полные отморозки. Я здорово на вас тогда разозлился: ну, думаю, встречу - порву. А помните, как я потребовал у вас бумажную купюру и заставил на ней расписаться. Помните? Вы тогда струхнули! Было?

- Да, немного.

- Да! Смешное было время. Сейчас всё поменялось: на купюрах уже не расписываются. А я, можно сказать, стал вашим партнёром, ищу вам заказы. Ха-ха-ха! Евгений Александрович, дорогой, да не расстраивайтесь вы так! На вас лица нет. Ей-богу, ничего страшного не случилось. Поймите: если вас оставили на свободе, значит у них на вас ничего нет. Остальное дело техники - откупитесь!

* * *

В этот же вечер Граф позвонил Благову.

- Дела хреновые, – сказал он. – Пинявин, сучонок, даже в кабинет к себе не пустил. А вы тоже хороши - почему не предупредили, что на вас завели уголовное дело?

- Какое дело? – Обомлел Благов.

- Обалдеть! Так, вы не в курсе?! Ничего себе! Чем это вы его так разозлили, что Пинявин не захотел вас поставить в известность?

- Что же теперь со мной будет? Меня посадят?

- Трудно сказать, могут посадить. Нужно надеяться, до этого, не дойдёт.

- За что сажать?! – Обиженно воскликнул Благов. - За то, что организовал дело, которое позволяет кормить сотню семей? За то, что в нашем государстве кем-то так ловко устроено, что без взяток и откатов невозможно получить работу?

- Евгений Александрович, успокойтесь! Ну, что вы, как маленький! Деньги обналичивали? Обналичивали! Значит, виноваты.

- Все обналичивают.

- Все, да не все попадаются. Вы думаете, у Пинявина своего бизнеса нет? Что он не обналичивает? Ещё как! Под ним все таксисты нашего района ходят. Хотите, я ему бизнес перекрою? Только вам это дорого обойдётся.

- Войны мне ещё не хватало! – Проворчал Благов.

- Вам видней. - Согласился Граф.

* * *

Благов заглянул в ежедневник, посмотрел на часы и вздохнул – через пять минут должна появиться Надежда Серафимовна Докучаева - жена Мстислава. «Может не придёт?» - с надеждой подумал он.

Но нет, ровно в назначенное время открылась дверь и вошла Докучаева. Посмотрев на неё, невольно задался вопросом, неужели ей некому подсказать - как нужно одеваться, как краситься, чтобы не выглядеть совершенной старухой? В длинном платье, в серой кофточке Докучаева походила на монашку. Тоска в глазах, слабая улыбка на устах и согбенная поза просительницы – свидетельствовали о предстоящем непростом разговоре.

- Здравствуйте, Евгений Александрович. Кажется, я не вовремя? – Не могла не спросить Докучаева, взглянув на измученное лицо Благова. - Я на одну минуточку!

- Ну, что вы, Надя! Садитесь. Слушаю вас.

- Кхм, - вырвалась у неё прелюдия плача. – Ой, простите, Евгений Александрович. Нет, нет, я не собираюсь плакать. В общем, у меня с вашим сыном всё плохо! Мстислав практически не живёт с нами. Целыми днями пропадает в гараже, который вы ему купили.

- Он сам купил, без меня.

- Да, но на ваши деньги. Причём от этих денег ни копейки детям не перепало. Зато Мстислав устроился в гараже со всеми удобствами: кровать, стол, плита, биотуалет?! О детях он совсем перестал заботиться. Как на грех, Гриша и Миша, то один, то другой стали болеть. Измучилась я совсем!

- Сочувствую. Но, чем же я могу помочь? - Спросил Благов, чувствовавший, как внутри него растёт раздражение.

- Как чем?! Вы отец Мстислава, вы можете повлиять на него. По крайней мере, из тех денег, которые вы даёте Мстиславу, вы можете часть давать мне напрямую, для детей.

- Последнее время я не даю Мстиславу денег.

С губ Докучаевой слетела улыбка, кончики рта опустились вниз, на лице появилась решимость.

- Как странно вы говорите, - сказала она. – То есть, вы хотите сказать, что не будете нам помогать?! Вы – дедушка Гриши и Миши, и вам всё равно, что с ними будет? Скажите честно, Мстислав у вас работает?

- Нет, я уволил его.

- Да?! Странно, а он говорит, что работает. Более того, он собирается машину купить. Значит, ему вы даёте деньги, а нам не хотите?!

Вглядевшись в лицо Благова и что-то там прочитав, она добавила:

- Поймите правильно, я пришла не только ради денег. Вы не чужой нам человек. Гриша и Миша, как любые дети, нуждаются в любви и заботе. Вы – дедушка и должны…

- Послушайте, милая девушка, - взорвался Благов. - Я никому ничего не должен! Ни Мстиславу, ни вам, ни вашим детям! Прошу запомнить это раз и навсегда, и…и… покиньте мой кабинет.

- Как?! Вы гоните меня?! Я пришла за советом, а вы…

- Выходя замуж, милая девушка, вы моего совета не спрашивали. Я не знаю, о чём вы думали, рожая двух детей Мстиславу – человеку не состоявшемуся, не имеющему за душой ни гроша, ни собственного угла… человеку, не любящему трудится, не знающему ничего и не желающему знать ничего, но обладающему чудовищным самомнением, уверенностью, что все вокруг ему должны. Детей ваших, Гришу и Мишу, конечно, жалко, но мои личные обстоятельства сейчас таковы, что я ничем им не могу помочь.

- Я…я не думала, что вы такой… - со слезами на глазах произнесла Докучаева. – Я ошиблась! Раз так, то знайте, я разведусь с вашим сыном! И вы никогда не увидите моих детей!

- Делайте, как знаете, только оставьте меня в покое, - Ответил Благов.

Надменно улыбнувшись, Докучаева резко поднялась. Она что-то собиралась ещё сказать, но не сказала.

Она ушла, хлопнув дверью.

Благов остался крайне не доволен собой. В разговоре с Докучаевой он проявил себя, как жлоб-истеричка! Ему не удалось найти достойных слов, которые раз и навсегда, ясно и справедливо поставили бы этого, в общем-то, чужого ему человека на своё место. Он лишь отмахнулся от Докучаевой, как от мухи, которая после этого будет сильнее липнуть. Судя по всему, Докучаева не отстанет: она непременно будет звонить, добиваться с ним встреч – требовать своё и, наверное, жаловаться во все инстанции. «Почему я обязан, точнее, почему все они читают, что я обязан им помогать, причём, не советом, не дружеским участием, а исключительно деньгами?! При этом им даже в голову не придёт поинтересоваться, спросить – как у меня дела, здоров ли, здорова ли моя жена, не собираются ли плохие люди отнять у меня те же самые, проклятые деньги и посадить в тюрьму?»

Перед Докучаевой Благов не чувствовал себя виноватым, но мысль о том, что за Гришу и Мишу «Бог его накажет» всё же появилась и крепко засела в голове.

* * *

Ольга Павловна зашла в кабинет Благова узнать, чем закончилось его посещение полиции. Когда Благов сообщил, что на него заведено уголовное дело, у неё подкосились ноги: она вынужденно села на стул.

- Как же так?! О, боже мой!

- Да, представьте - уголовное дело! – Возбуждённо говорил Благов. – Ольга Павловна, что я сделал плохого? Фирма работает, регулярно платит налоги. Что ещё надо этому государству? Если придётся сесть – это будет не справедливо. Как представлю – камеру, ỷрок, ранний подъём, холод, голод, грязь.

- Ой, видно вправду говорят – «от суммы и тюрьмы не зарекайся», – вздохнула Ольга Павловна.

- Пожалуй, только сейчас до меня дошла тактика наших властей. На каждом углу они кричат, чтобы граждане создавали своё дело. Многие наивные клюют на это. А когда неимоверными усилиями кому-то удаётся заработать какие-то деньги – государство набрасывается на них, доит до последней капли, а потом сажает в тюрьму. У меня, Ольга Павловна, твёрдое ощущение - пора заканчивать с бизнесом.

Ольга Павловна подняла бровь:

- А, как же я?

В этот момент открылась дверь. В кабинет вошёл молодой человек. У него было узкое лицо, которое венчала странная причёска - волосы, коротко подстриженные спереди и с боков, постепенно удлиняясь от макушки к шее, делали его голову похожей на лошадиную.

Молодой человек протянул Благову бумагу:

- Ознакомьтесь, пожалуйста.

- Что это?

- Постановление на обыск по уголовному делу 1412 дробь 18. Вы подозреваетесь в уклонении от уплаты налогов по статье УК 199 часть вторая.

- Вы с ума сошли! – слетело с языка Благова. – Вы кто такой?

- Капитан юстиции, следователь Шукаев. Вот моё удостоверение!

Мужчина протянул в раскрытом виде красное удостоверение.

- Боже! Да, сколько же вас на мою голову! – Воскликнул Благов, наблюдая, как в его кабинет плавно и бесшумно, будто на роликах, вкатились другие непрошеные гости.

Группу замкнули две пожилые женщины. Старушки остановились напротив Благова и с откровенным интересом уставились на него.

- Вы то кто такие? – Воскликнул Благов.

- Мы? – Охотно отозвалась одна из них. – Мы – понятые. Нас попросили наблюдать за обыском.

- А вы и рады! – Почему-то сказал Благов. – Интересно, сколько вам заплатили?

Женщины посмотрели на следователя.

- Благов, - сказал следователь Шукаев, - вы сейчас договоритесь до того, что придётся вас арестовать!

В кабинет вошёл майор Пинявин.

- Что тут происходит? – Строго спросил он.

- Да вот, господин Благов не правильно себя ведёт, препятствует проведению следственных действий. - Ответил Шукаев.

При виде Пинявина кровь ударила в голову Благова. Он вскочил с места, напугав резким движением понятых и сотрудников полиции. Кое-кто из них схватился руками за то место, где у них, по идее, должен был висеть пистолет.

Побледневшая Ольга Павловна поднялась со стула.

- Я простая секретарша. Могу я уйти? - Обратилась она к следователю Шукаеву.

- Идите.

Ольга Павловна выпорхнула из кабинета.

Благов этого даже не заметил. Он продолжал сверлить глазами Пинявина:

- Майор, - укоризненно сказал Благов, – ты совсем решил меня погубить? Мы тут пашем, потом и кровью зарабатываем себе на хлеб насущный, а ты вместо того, чтобы ловить настоящих жуликов и бандитов, решил мною заняться. Тебе так легче! Как не совестно?! Ты, как пиявка сосешь тело России. Ну, хорошо, уничтожишь меня, других предпринимателей, а кто будет поднимать Россию с колен? Ты, что ли? Что ты умеешь? Ничего, кроме, как отнимать заработанное другими? Ты хуже бандита. Те, по крайней мере, пытаются помогать.

Полицейские, выстроившиеся в один ряд, по-футбольному говоря, образовав стенку, слушали Благова, открыв рты и, кажется, с удовольствием, а Пинявин - так даже глаза закатывал.

- Полно вам, Евгений Александрович, успокойтесь, - сказал майор, дождавшись, когда Благов остановится. – Вы тут за Родину рассуждаете, а сами её обманываете, налоги не платите. Скажите, что из тех денег, что вы обналичили, вы себе ни копейки не взяли!

Благов опустил глаза.

- Вот видите, а вы тут шумите. Старушек пугаете. Сами-то в особняке изволите жить, на дорогой машине ездить, два раза в год за границей отдыхать? Из-за таких, как вы, Евгений Александрович, эти женщины, - Пинявин рукой показал на понятых, - которым, извините, скоро помирать, ни разу в Сочи не отдыхали. Вы тут спрашиваете, кто Россию будет с колен поднимать? Вот и получается, что кроме меня и моих товарищей, как бы, некому.

Поставив на место Благова, майор Пинявин повернулся к следователю:

- Шустов, время – деньги! Приступай, к обыску!

- Есть!

* * *

Обыск закончился, как только Шукаеву в руки попался старый телефонный справочник, который, кажется, всю жизнь пролежал на столе Благова. Составив протокол об изъятии справочника и подписав его у понятых и Благова, полицейские покинули офис.

Благов сначала удивился этому, но, вспомнив, что в справочнике на букву «О» его собственной рукой вписано слово – «обналичка» и указаны реальные телефоны, фамилии, имена, отчества партнёров, впал в уныние: благодаря собственной беспечности, Благов проложил себе дорогу в тюрьму.

В дверь тихо постучали. В кабинет заглянула секретарша.

- Ольга Павловна, вы можете идти домой. - Сказал ей Благов.

- Простите, но я хочу с вами поговорить.

- Да? Заходите.

- Евгений Александрович, я работаю у вас пятнадцать лет. Вы знаете, как я к вам отношусь. Вы замечательный, заботливый руководитель. Я испытываю к вам самые лучшие чувства. Но у меня семья, две внучки, старая, больная мама, которая без меня умрёт…

- Это вы к чему? – Спросил Благов.

- К тому, чтобы вы не впутывали меня в свои делишки. Извините, Евгений Александрович, но, если полиция начнёт меня допрашивать, я всё скажу.

- Что расскажете?! – Спросил Благов.

- Как что?! Документы по обналичке шли через меня. Или вы думаете, что я такая дура и ничего не понимаю?

- Вот оно что! – Воскликнул Благов. – Не знаю, что вам сказать. Впрочем, поступайте, как считаете нужным. В любом случае, думаю, с вами ничего плохого не случится.

- Я лично в этом не уверена. Что же мне теперь - увольняться?

- Вам есть куда идти?

- Нет.

- Работайте пока, там видно будет. - Устало произнёс Благов.

* * *

Жена Благова через коллегу – учительницу математики вышла на человека, занимавшего серьёзную должность в системе правоохранительных органов. Поначалу Благов отнекивался, но, в конце концов, согласился встретиться с ним.

Этим человеком оказался подполковник полиции по фамилии Белоруков. Благов ему позвонил, представился, как научили, другом некоего Игоря Петровича. Белоруков согласился принять Благова у себя на следующий день. Ехать предстояло к чёрту на куличики - в подмосковный город К.

* * *

Благов тронулся в путь ранним утром. Избежать заторов, однако, не удалось, особенно на Московской кольцевой дороге.

К городскому управлению внутренних дел он прибыл за час до полудня, предусмотрительно подальше оставив свою дорогую машину.

Спросив фамилию, дежурный полицейский заглянул в компьютер и сказал:

- Проходите, вас ждут.

По подсказке дежурного, Благов поднялся на третий этаж, который занимал штаб МВД, начальником которого и являлся Белоруков.

Дожидаясь приёма, Благов имел возможность изучить плакаты, вывешенные на стенах вдоль всего длинного коридора. Они давали достаточно полное представление о задачах штаба. Благов сделал вывод, что попал туда, куда нужно.

А когда начальник штаба, подполковник Белоруков Сергей Фёдорович самолично вышел в коридор, извинился за то, что заставил ждать и самым вежливым манером пригласил Благова в кабинет, предчувствие того, что здесь ему помогут, переросло в уверенность.

* * *

В любое другое время кабинет начальника штаба МВД города К. мог бы поразить воображение Благова своими колоссальными размерами, внушительностью мебели сталинских времён, но только не сегодня.

Всматриваясь в далеко не старое, но имевшее признаки ранней дряблости лицо человека, редко бывающего на свежем воздухе, ловя на себе взгляд добрых, умных глаз, из которых сочилась усталость, Благов окончательно укрепился в мысли, что здесь он найдёт спасение.

Едва они расселись и настроились на беседу - в кабинет вошёл лейтенант.

- Разрешите, Сергей Федорович? Это – срочно!

- Что у тебя?

- Отчёт о вчерашнем учении личного состава.

Подполковник вздохнул:

- Ну, давай, показывай. Извините. - Обратился он к Благову.

- Мне выйти? – Поинтересовался Благов.

Подполковник отрицательно мотнул головой и углубился в изучение текста. Минут через пятнадцать, сделав недовольное лицо, он сказал:

- Ну вот, что ты тут пишешь, лейтенант, а? «Штаб планирует…» Кому интересно, что мы планируем? Так не пишут.

Лейтенант почтительно согнулся в поясе:

- А как-с?

- Как-с? Надо написать, что штабом обеспечено выполнение основных задач учения. Далее коротенько, что мы признаём отдельные недочёты. И развёрнуто, что к настоящему времени созданы все необходимые предпосылки для их исправления. Понимаешь? Таким образом, и волки будут сыты, и овцы, то есть мы, целы! Ясно, лейтенант?

- Такточ!

- Даю пятнадцать минут на исправление. Свободен, лейтенант!

Лейтенант вышел, а Благов сидел придавленный к стулу осознанием готовности отдать всё только за то, чтобы услышать «свободен» в свой адрес!

- Вот с кем приходится работать, - пожаловался Сергей Фёдорович. – Итак, значит, вы от Петра Игоревича? Очень приятно. Как он там? Мы ведь с ним Афган прошли, не раз приходилось смотреть смерти в лицо.

- Если честно, Игоря Петровича я ни разу не видел. - Ответил Благов.

- Вот как?! Как же вы на него вышли?

- Через… моя жена вместе работает с женой Петра Игоревича или Игоря Петровича, я уж запутался.

- Ладно, замнём для ясности. Итак, что привело ко мне?

- Желание найти справедливость и защиту.

- Вот так вот, да?! С первым будет, пожалуй, проблематично, а вот второе – это наша прямая обязанность. Излагайте суть дела.

Благов рассказал историю русского предпринимателя, двадцать лет не покладая рук работавшего и достигшего определённых успехов не благодаря, а вопреки государству, которое в виде своих бесчисленных структур мучило его все годы проверками, штрафами и всевозможными запретами. И вот, когда предпринимателю казалось, что уже не осталось ничего, чего бы он не знал в своём бизнесе, в этот момент появляется некий господин Пинявин Роман Николаевич, майор …

- Так вы москвич! Что же вы сразу не сказали? У нас с Москвой есть негласная договорённость – в дела друг друга не лезть.

- Значит, я напрасно пришёл?

- Ну, отчего же. В принципе ваша проблема понятна: очевидно, вас подцепили за сотрудничество с фирмами – однодневками? Деньги обналичивали? Обычная история. По- другому в России бизнес не делается.

Удивлённый и обрадованный этим заявлением из уст большого начальника, Благов с надрывом почти выкрикнул:

- Сергей Фёдорович, как здорово, что вы это понимаете! Помогите мне! Мне больше не к кому обратиться за помощью.

- Вот так вот, да? Не знаю почему, но хочется вам помочь. - Задумчиво произнёс Белоруков, глядя куда-то поверх головы Благова.

- Да?! - Смутился Благов. – Это хорошо. Это замечательно. Спасибо вам большое.

- Очень, очень хочется помочь. - Повторил Белоруков, переведя свой взгляд в область лба просителя.

- Просто здорово! Я рад! Я чувствовал, что вы мне поможете.

- Очень, очень и очень. - Трижды, с расстановкой, глядя уже прямо в глаза Благову, сказал Белоруков.

- Ой, да что это я! - Воскликнул Благов. – Ради бога, простите! Я совсем растерялся.

Суетливо трясущимися руками Благов достал из портфеля заранее приготовленный конверт и вручил его полковнику.

- Это вам.

Подполковник, не выказав ни малейшего удивления, взял конверт и, предварительно взглянув на содержимое, небрежно кинул в выдвижной ящик рабочего стола.

- С этим делом, - сказал он, - вы, конечно, поторопились. Я ведь ничего ещё не сделал. Если честно, столько денег мне никто ещё не предлагал. Но, всё равно спасибо. Можно сказать, очень вовремя: буквально на днях мы с супругой перебрались в новую квартиру, мебель нужна до зарезу.

- Мебель? Это хорошо, спасибо, спасибо. - Сказал Благов.

- Погодите вы со «спасибом»! Знаете - раз вы уже здесь, давайте сходим к прокурору, у меня с ним нормальные отношения, а он человек с большими связями в Москве. Ну, как? Попробуем?

* * *

В широченной приёмной прокурора города К. господина Сулуквадзе Н.Г. не было другой мебели, кроме фикуса в кадке и деревянной сборки из трёх кресел с откидными сидениями, какими раньше оснащали актовые залы в начальных школах. Все три сидячих места были заняты мужчинами неопределённого возраста, у которых излишне спрашивать - чем занимались последние годы? За них говорили татуировки на руках, характерный серый налёт на лицах, золотые фиксы зубов и настороженный, дёрганый взгляд, как у воробьёв, увидавших хлебные крошки.

Попросив Благова ждать, подполковник Белоруков, не обращая внимания на троицу, прошагал к двери прокурорского кабинета и, взявшись уже за ручку, как бы вспомнив, обернулся и громко спросил:

- У вас при себе есть ещё деньги?

- Нет. - Ответил Благов и, дезориентированный беспечностью подполковника, добавил. – Но, если нужно – я привезу… завтра.

- Вот так вот, да? Ну, ладно. - Сказал Белоруков и скрылся за дверью.

- Нет, вы видели туза в погонах?! – Возмутился один из блатной троицы. – Шо за дела! Продефилировал, будто тут не люди, а пустое место!

Все трое недружелюбно зыркнули на Благова.

- Паразиты! - Сказал кто-то из них.

Благов не понял, кто именно, поскольку никто из них губами не шевелил.

Прошло десять минут, после которых каждая секунда будто кричала, что процесс спасения Благова запущен. «Вот, Пинявин-то расстроится!» - усмехнулся Благов.

Наконец, открылась дверь, и выглянувший подполковник Белоруков поманил его пальцем.

Благов вошёл в кабинет Сулуквадзе Н.Г. – грузина с крупными чертами лица, подпорченного живыми фурункулами, светившимися, как маленькие вулканы в обрамлении седых вьющихся волос, красиво ниспадавших на золотые погоны синего кителя.

- Благов, - громогласно произнёс прокурор. – Как это ты умудрился довести ситуацию до уголовного дела? Ты головой когда-нибудь думал?! Как ты бизнесом занимаешься, если в элементарных вещах не разбираешься?

Благов опешил и сказал первое, что пришло в голову:

- А я-то тут при чём? Не я же завёл на себя уголовное дело.

В долю секунды прокурорские фурункулы набухли, очевидно, причинив своему хозяину болевые ощущения, поскольку ничем другим нельзя объяснить, почему он вдруг двинул по столу кулачищем и, кажется, со всей возможной для него силой:

- Нет, вы только посмотрите на него! Он ещё виноватых ищет! Бизнесмен хренов! Пшёл отсюда, чтобы больше не видел твоей рожи!

В Благова будто влили тонну жидкого стекла, которое моментально застыло. Его, остекленевшего, качнуло вперёд, в стороны и назад. Белоруков вовремя подхватил Благова под руку и вывел из кабинета.

Подведя Благова к окну, подполковник с перекошенным от злости лицом зашептал:

- Почему не сказали, что за вас хлопотал Граф? Вы в курсе, что этот бандит натворил у Пинявина: хамил ему, угрожал, двери ногами открывал!? Вы с ума, что ли, сошли?!

В этот момент в приёмную вошёл полицейский, страшно похожий на майора Пинявина, просто фантастически.

В первую секунду Благов подумал, что сошёл с ума, раз везде ему стал чудиться Пинявин.

А когда полицейский, увидев Благова и Белорукова, сделал удивлённое лицо, стало понятно, что он и есть сам Пинявин.

- Благов!? - Развёл он руками. – Что это вы тут забыли? Да, ещё в такой компании! Мощно! Привет, Сергей Фёдорович! Давненько не виделись.

- Рома, что это с тобой – ведь на прошлой неделе, у губернатора встречались? - Произнёс Белоруков. – Для склероза, вроде, как рановато? А?

- Не волнуйся, подполковник, то, что мне надо я никогда не забываю. - Подмигнул Пинявин коллеге и протянул ему руку.

Полицейские поздоровались. После чего Пинявин протянул руку Благову.

Благов отвернулся.

- Даже так? – Удивлённо воскликнул Пинявин. – Ну-ну, господин Благов, вам виднее. Ладно, пойду я. Сулуквадзе зачем-то вызвал, - сказал он и быстрым шагом прошёл в кабинет прокурора.

- Нет, ну, видели, что делается?! – Подал голос один из блатных. – Мы что тут целый день торчим, а эти – пожалуйста!

Троица гневно сверкнула глазами в сторону подполковника и Благова.

Увидев растерянность на лице Белорукова, Благов предположил:

- У вас будут неприятности?

- С чего бы?

- Пинявин видел нас вместе?

Реакция была неожиданная: подполковник покраснел и громко заявил:

- От кого неприятности? От этого урода? Пусть только попробует, в порошок сотру!

* * *

Провожая глазами рассерженного полковника Белорукова, Благов думал над тем, как могло случиться, что на него, взрослого человека, директора крупной фирмы, в подчинении которого находится не одна сотня людей, накричали, как на мальчишку?! Что он сделал не так?

Ситуация напомнила ему эпизод из далёкого детства. Он учился в шестом классе. Ему совершенно не давались задачки по физике. Учитель попытался выяснить, что мешает Благову, но быстро вышел из себя и стал орать. Но, что мог ответить мальчик, сам не знавший, что ему нужно, чтобы справляться с этими чёртовыми задачками. Лишь некоторое время спустя, случайно Благову пришла догадка, что весь фокус в том, чтобы в формулы вместо буквенных значений подставлять цифры. После этого Благов взахлёб решал задачки любой сложности. А наивный учитель полагал, что это его заслуга.

Вот так и сейчас – Благов ощущал полное бессилие объяснить причину «ора» прокурора и злости начальника штаба МВД.

Благов заметил, как на балкон жилого дома, стоявшего напротив прокурорского особняка, вышла женщина и стала развешивать бельё. Благов поймал себя на том, что страшно завидует ей. Ей не нужно общаться с такими мутными, непонятными людьми, как Пинявин, Белоруков, Сулуквадзе и прочими, прочими, прочими.

* * *

Благов кое-как добрался на машине домой. Ему было не по себе и казалось, что все водители на дороге ведут себя неадекватно.

Прежде чем войти в дом, Благов мысленно попросил у Господа Бога, чтобы жена оказалась дома. Она часто возвращалась с работы рано, но если задерживалась, то задерживалась допоздна

Просьба, однако, осталась без удовлетворения. Звонить жене Благов не решился: опасаясь, что она заподозрит неладное и начнёт волноваться.

Кажется, без всякой цели он обошёл помещения своего большого дома, удивляясь своему равнодушию ко всему тому, в чём прежде он находил источник гордости и, если хотите, радости, поскольку всё здесь - от дверных ручек до люстр, было результатом совместной заботы, мысли и труда его и его жены. Более того, все эти консольки, диваны, столы и столики и, в особенности, бокалы, тарелки и чашки, выставленные в стеклянном шкафу, сегодня раздражали его своей вопиющей бессмысленностью. «Зачем всё это?» - думал он. – «Для кого? Мы этим никогда не пользовались и пользоваться, судя по-всему, не будем!».

Благов почувствовал лёгкий толчок в области сердца.

- Спокойно, Федя! – Приказал он себе.

Благов прошёл в кухню. Достал из бара бутылку коньку, с трудом выдернул пробку и сделал несколько глотков из горлышка, чего никогда раньше не делал. По телу разлилось приятное тепло. Приятные ощущения, однако, длились не долго. Появилось устойчивое предчувствие, что ему сейчас станет плохо. Он открыл окно и, высунувшись наружу, стал делать дыхательные упражнения. Но становилось всё хуже. Он прошел в спальню и лёг.

- Господи, – сказал он, - если Ты есть, прошу Тебя - не сейчас! Дай попрощаться с Машей! Дай сначала справиться со всем, что навались на меня, - шептал Благов, глядя в потолок, затянутый, как ему казалось, облаками. - Не хочу уйти, как слабый человек, как человек проигравший. Господи, Тебе хочется наказать меня? За что? За Мстислава? Но, Господи, разве Ты не знаешь, что Мстислав – плохой человек, и что у меня не хватает сил исправить его? Разве Ты не знаешь, что моя жена больна, и что появление в моей семье Мстислава может окончательно подорвать её здоровье? Господи, если, зная всё это, Ты считаешь, что я грешен, тогда делай со мной всё, что Тебе угодно!

Благов закрыл глаза. Он стал прислушиваться к себе, к тому, что творилось в нём, в его теле. Он ощущал внутри себя инородное тело, как кусочек тёплого металла. С каждой секундой он становился всё горячее и горячее. И уже стало трудно выносить это жжение. Из последних сил Благов набрал номер жены. Телефон предательски не отвечал.

- Маша! Машенька, родная, где же ты? Почему не чувствуешь, что мне плохо? Не спешишь мне на помощь?! – Шептал Благов.

Больше себя в эту минуту он жалел свою Машу. Оставшись без его ночного присмотра, ей некому будет помочь в случае приступа. «Будь Маша со мной, она вызвала бы врача, и я остался бы жив» - подумал Благов и открыл глаза.

Он понял, что нужно делать - дотянулся до телефона и набрал «03». Вызвав врачей, Благов предпринял меры на случай потери им сознания: он открыл входную дверь, собрал ценные вещи и запер их в тёмной комнате.

Предусмотрев, кажется, всё, Благов вернулся на свою кровать. Силы совершенно оставили его. Сознание уже не могло сдерживать протекавшие внутри него, болезненные процессы.

Надежды на то, что он сумеет выкарабкаться из этого состояния у него не осталось.

Перед потерей сознания последней мыслью его была горькая обида на Машу, не сумевшую быть рядом с ним в нужную минуту.

……………………………………………

И тут вошла Маша! Благову сразу сделалось легче!

- Наконец-то! – Несказанно обрадовался он. - Что так долго?! Я умираю, а ты где-то ходишь, не чувствуешь меня? Может быть, разлюбила?

- Как тебе не стыдно, Евгений! – Не своим, чужим голосом произнесла Маша, подходя к нему вплотную. – Посмотри на меня, я страшно больной человек и то нахожу в себе силы бороться, сопротивляться! А ты раскис, как тряпка! Стыдись! Встань и иди!

- Маша, что у тебя с голосом? - Спросил Благов. – Ты замёрзла или опять у тебя сахар?! Иди ко мне, я пожалею и согрею тебя!

Он протянул навстречу жене руки, но её фигура растаяла прямо у него на глазах.

- Что за чертовщина! – Простонал Благов и затих, вдруг оказавшись на берегу реки.

…………………………………………………

Долго, долго, очень долго Благов блаженствовал, наслаждаясь природой, волнующей красотой воды.

С другого берега стал доноситься голос, кажется, звавший его. Узнав голос Маши, он вздрогнул.

- Маша, жена моя милая, где ты, не вижу тебя?!

- Женя! Женя!

Благов открыл глаза. Увидев родное лицо, он прошептал:

- Маша!! А я думал, что ты… что я …

Договорить он не смог. Благов окончательно потерял сознание.

* * *

Через неделю Благова перевели из реанимации в отдельную палату. Как известно, жизнь тяжело больного человека протекает, в основном, во сне. Чем серьёзнее болезнь, тем мучительнее сны и тем чаще повторяемость одних и тех же видений.

Последние дни Благову снилось одно и то же: будто он пытается выкарабкаться из ямы, наполненной нечистотами, а когда за счёт неимоверных усилий ему это удаётся, вдруг выясняется - вокруг вся атмосфера отравлена уксусным смрадом, и он в полном отчаянии и бессилии начинал сползать вниз.

Он просыпался с осознанием, что долго, очень долго не дышал, и что сердце его остановилось. С первым судорожным глотком воздуха сердце включалось, и он медленно приходил в себя под впечатлением того, что мог не проснуться вовсе.

Сегодня он задремал после обеда и вновь повторился этот сон. Когда он тяжело проснулся и красные круги перед глазами разошлись, он увидел улыбающееся лицо следователя Шукаева.

- Здравствуйте, Благов, - сказал капитан-юстиции, широко улыбаясь. - Мы вас, прямо-таки, обыскались: думали - в бега ударились. А вы вон, что удумали – в больничку залечь. Врач говорит - инфаркт. И ведь, главное, как вовремя: только я приступил к следственным действиям, а вас тюк - прихватило! Ловко, однако!

- Вы на что намекаете? – Спросил Благов.

- Констатирую факт. Кстати, к вашему сведению, в инфаркте нет ничего страшного. Мой батяня, к примеру, три инфаркта перенёс и ничего - жив. Даже водочку попивает. Дай Бог ему здоровья. Вы тоже поправитесь. Через три дня встанете на ноги. Поэтому затягивать следствие не вижу смысла. Мы уже заканчиваем допрашивать ваших работников. Теперь ваша очередь. Готовьтесь.

- Как готовиться? – Спросил Благов.

- Ну, к примеру, надо подумать об адвокате. Адвоката будете брать?

- Буду.

- Замечательно! - Весело сказал Шукаев. – И кто он, если не секрет?

- Друг из Ярославля.

- Откуда? Откуда? – Расширил глаза следователь. – Из Ярославля?!!

- Да, очень опытный юрист, доктор наук, преподаватель местного университета.

- Извините, Евгений Александрович, вам, конечно, видней, но мне всегда казалось, что для подследственных всегда лучше брать защитника, знающего нашу местную специфику. Тем более, что ваше положение, если вещи называть своими именами, безнадёжное. Из Ярославля говорите? М-да! Ну, поглядим, посмотрим.

- Не вижу в этом ничего смешного. - Сказал Благов.

- Да, я ничего: решили и решили – ваше право. Мне, собственно говоря, фиолетово, - ответил следователь, посмотрев на ручные часы. – Даю вам три дня, чтобы определиться с адвокатом, а на следующей недельке попрошу ко мне, на допросик. Вот вам повесточка, чтобы не запамятовали. За сим не смею надоедать.

Следователь удалился, не удосужившись прикрыть за собой дверь. Благов получил возможность услышать разговор Шустова по мобильному телефону, скорее всего, с майором Пинявиным.

- Роман? Всё в порядке. Он тут, в больнице. Да, куда он, на хрен, денется! Слушай, Благов адвоката берёт из Ярославля. Откуда, откуда! Из Ярославля! Вот именно. Я сам чуть не помер от смеха. Ага, я так и сказал, поживём - увидим. А, по мне, так это даже интересно.

* * *

В качестве адвоката Благов решил привлечь своего армейского друга Пестова Леонида Леонидовича, доктора юридических наук, преподавателя Ярославской академии МВД, практикующего адвоката.

По мнению Благова, Пестов был неординарным человеком - умным, физически сильным и по-мужски красивым. Действительно, Пестов обладал огромной эрудицией, глубокими познаниями во всех областях жизни, являлся автором десятка книг по юриспруденции из разряда, как выражался сам Пестов, «нетленок», одним из крупнейших цивилистов России.

Связаться с Пестовым по мобильному телефону не удалось. Благов позвонил ему домой. Трубку взяла Галина – жена Пестова, которую сам Пестов называл не иначе, как Гезя.

В своё время Пестову пришлось изрядно побегать, чтобы Гезя согласилась стать его женой. Благов присутствовал на свадьбе в качестве свидетеля и имел возможность наблюдать сумасшедшую по силе любовь между молодожёнами, окутанную ореолом таинственности в духе Достоевского. Впрочем, таинственные события, которые на каждом шагу сопровождали жизнь Пестова и Гези, Благов склонен был относить к богатому воображению своего друга. После десяти лет безоблачной жизни в семье Пестова с определённой регулярностью стали происходить ссоры, кончавшиеся тем, что Гезя уходила от Пестова. Благов знал это от самого Пестова, который звонил всякий раз, когда случалась ссора, плакался в жилетку и клялся вернуть жену или покончить жизнь самоубийством.

Неожиданно у Пестова начались проблемы с сердцем. Потребовалось срочное шунтирование. Ситуация была крайне тяжёлая. Пестов имел все шансы завершить земной путь, если бы не помощь Благова деньгами. Пестова оперировали в Москве.

После выписки Пестова из клиники, как ни странно, друзья не только перестали встречаться, но даже и созваниваться. С тех пор прошло пять лет.

Несмотря на это, Гезя сразу узнала голос Благова и очень ему обрадовалась.

- Только Леонида Леонидовича нет дома, - сказала она. – Он два месяца, как живёт в Москве.

- В Москве?! И даже не позвонил! - Удивился Благов.

Гезя неожиданно заплакала. На памяти Благова это случилось впервые.

- Ему не до тебя. Ему вообще не до кого, - всхлипывая, проговорила она. – Леонид Леонидович слишком увлечён своей аспиранткой. Женя, он бросил меня! Ушёл из семьи. Оставил меня без копейки денег. Сама я - инвалид, работать не могу. Не знаю, как жить дальше. Женя, прошу тебя, увидишь - поговори с ним. Может ещё одумается.

Дав кучу пустых обещаний, Благов распрощался с Галиной, которую, видимо, уже никогда не сможет назвать Гезей.

* * *

Россия - уникальная страна в том смысле, что у каждого её гражданина найдётся родственник или, на худой конец, знакомый, – сотрудник правоохранительной системы.

После обзвона ближайших родственников Благовых тоже нашёлся такой человечек. Им оказался гражданский муж двоюродной сестры Благова по фамилии Ласкин. Звали его Михаилом Михайловичем. Благовы встречались с ним один раз, когда двоюродная сестра ходила беременной. Ребёночка, правда, не случилось, а сам Ласкин с течением времени незаметно выпал из поля зрения Благовых.

Тут неожиданно выяснилось, что Ласкин – адвокат, причём, очень сильный и грамотный, специализирующийся именно на экономических преступлениях.

Благовы тотчас связались с Ласкиным. Оказалось, что он находится в спецбольнице в Сокольниках по поводу простаты.

- Наоборот, вы очень кстати, - сказал адвокат в ответ на извинения Благова за несвоевременный звонок. – Мне, как никогда, нужны деньги. Сами понимаете, операции нынче дороги. Иными словами, ситуация такова, что я не могу себе позволить роскошь бездельничать. Так что, жду вас в больнице со всеми документами. Затягивать с приездом не рекомендую. Дело ваше не простое.

- К сожалению, я тоже лежу больнице и не совсем транспортабелен.

- Да, что вы говорите?! Как интересно! Такое впечатление, что в нашей стране вообще не осталось здоровых людей. Значит, вас не ждать?

- Нет, ждать! Я приеду. – Решил Благов.

* * *

Клиника в Сокольниках всегда числилась за Министерством обороны. Было время, когда попасть сюда было нереально, если ты не генерал или, на худой конец, не его родственник.

В наше время всё изменилось: здесь стали пользовать кого угодно, лишь бы человек обладал одной способностью, а именно - платёжной.

От старых времён в больнице осталась лишь мощная система охраны: с выписыванием пропусков, колючей проволокой под напряжением по всему периметру забора, двойным паспортным контролем, а также многочисленные плакаты, запрещавшие под страхом огромного штрафа находиться на территории клиники без бахил, то есть без специальных пластиковых пакетов, одеваемых поверх обуви.

Благов не стал нарушать требование. Однако, на полпути к нужной палате убедился, что носить бахилы здесь никто не собирался. На него косились даже больные. В конце концов, бахилы он снял.

В первую секунду Михаил Михайлович Ласкин показался Благову откровенным стариком. Дряблое лицо с обвисшими щеками, умные большие глаза, прятавшиеся в больших складках глаз и его манера говорить быстрыми, короткими лающими фразами делали его похожим на добрую, пожившую собаку. Но, когда адвокат заговорил о своей болезни и предстоящей ему операции, он преобразился, можно сказать, помолодел. Благову отчасти стало понятно, что могла найти в этом человеке его родственница – высокая и чертовски привлекательная женщина.

С полчаса Благов терпеливо слушал историю о физических страданиях Михаила Михайловича, связанных с проблемами мочеполового органа, о многомесячных поисках оптимальной, как по цене, так и по профессионализму персонала клиники.

- Если честно, всё равно опасаюсь за свою потенцию после операции. Как, по-вашему, обойдётся? – Спросил Ласкин.

- Не знаю. В этом я ничего не понимаю. - Ответил Благов, тоном давая понять, что ему хотелось поговорить о деле.

- Ах, будь, что будет! Обратного хода нет, - вздохнул Ласкин. – Итак, принесли документы?

- Нет, но я могу рассказать.

- Попробуйте. - Согласился Ласкин и, облокотившись на спинку кровати, закрыл глаза. - Не смущайтесь, говорите, я не сплю, это у меня манера такая, позволяет лучше сосредоточиться, - добавил адвокат.

Выслушав, ни разу не перебив Благова, Михаил Михайлович потянулся, зевнул и сказал, что дело ясное, что он готов взяться за него, что, скорее всего, «тянуть» Благова до суда никто не будет, и вся история закончится тем, что «ребята» потребуют выкуп в размере четверти суммы, предъявленной ему в качестве неуплаченных налогов.

- Однако, - сказал Михаил Михайлович, - не исключено, что вы попали в план по раскрытию преступлений или вас кто-то заказал. В этом случае состоится суд, и вас непременно посадят.

Ласкин вдруг крякнул и, взявшись двумя руками за низ живота, сморщился.

- Вот видите, как бывает, - закряхтел он. - Короче говоря, на первом этапе, то есть сопровождение до суда обойдётся вам в …

Ласкин назвал сумму большую, но терпимую.

- Деньги принесли?

- Нет, я не знал. - Ответил Благов.

- Это плохо! Но хоть сколь-то у вас есть? Не может быть, чтобы вы совсем без денег приехали!

- Да, немного есть.

- Оставьте себе на обратную дорогу, остальное – дайте мне.

Благов вытащил деньги, Ласкин забрал их, не дав возможности пересчитать и, корчась от боли, прошипел:

- Расходимся дней на десять. В следующий раз не забудьте прихватить бумаги и деньги.

- Да, но следователь ждёт меня уже в начале недели. - Возразил Благов.

- Ничего, подождёт. Я позвоню ему.

- Я не знаю его телефон!

- Найду. - Махнул рукой адвокат.

* * *

Благов не успел переодеться в больничную одежду, как в палату шумно вошёл следователь Шукаев и майор Пинявин. Оба они были в полицейской форме. Их лица выражали решительность.

- Что-нибудь случилось? – Спросил Благов.

- Да, случилось. - Ответил Пинявин и показал листочек бумаги с круглой синей печатью.

- Что это? – Спросил Благов.

- Постановление о вашем задержании и заключении под стражу. - Сказал Пинявин.

- Но почему?!

- Надо было лежать в кровати, раз болеете, а не бегать по всей Москве. Собирайтесь. Внизу ждёт машина.

* * *

- Где тебя черти носят, папаша хренов? – Возмущался Мстислав Докучаев тем, что телефон Благова не отвечал.

Мстиславу позарез нужны были «бабки». Деньги, которые отвалил ему Благов в качестве отступного за то, чтобы он «свалил с его фирмы и не маячил перед глазами», закончились. С работой тоже пока не получалось. Мстислав подал документы в полицию, но там, оказалось, нужно было пройти какую-то проверку, которая, как говорили, может затянуться на несколько месяцев.

Сидеть без денег Мстиславу было не в кайф самому, а тут ещё Надежда, жена его, получив от Благова от ворот поворот, стала доставать по-чёрному, требовать денег, якобы для Гриши и Миши. Мстислав и раньше-то не давал ей денег, потому как не верил, что короедам хоть что-то перепадёт, а сейчас и давать было нечего.

- Папаша забил на меня: живёт припеваючи с женой-диабетчицей и в ус не дует! – Распалял себя Мстислав.

Если отца он презирал, то жену его он ненавидел. По его мнению, Мария Сергеевна являлась главным препятствием в налаживании правильного взаимоотношения с Благовым. Под правильным взаимоотношением им понималось – неограниченное кредитование всех его желаний в качестве компенсации за предательство и оставление ребёнка, то есть его.

Во всех своих бедах и проблемах Мстислав винил Благова.

Кабы знать, что Благов не станет брать трубку, он бы не упустил студентика, пожелавшего купить у него компьютер. Где теперь искать этого студентика? Не понятно!

Без денег тяжело! Будь жив Скороманга - проблем не было бы. Но друга нет. Он погиб по-идиотски, ударившись головой о бордюр.

В крайнем случае, конечно, можно продать гараж, купленный на деньги Благова. Честно говоря, эта мысль давно греет Мстилава. От продажи гаража можно выручить достаточно денег, чтобы пожить нормальной жизнью год или два, а то и больше. В последнее время мечтание о том, как он будет тратить гаражные денежки – стало любимым занятием Мстислава.

Впочем, он прекрасно понимал, что гараж ни за что не продаст. Гараж – единственное в этом мире, что принадлежало ему, одному! Не бабушке, не маме, не жене Надежде, а ему! Даже у спиногрызов – Гришки и Мишки в квартире тестя и тёщи есть свой законный угол! А у него только гараж и всё! Гараж – его единственное прибежище. И обустроил он его соответствующим образом - в нём спокойно можно жить! Вот – компьютер, подключенный к интернету, вот кровать - на ней можно шикарно выспаться, вот – стол с электроплитой, на ней можно готовить, а вот … на деревянном полу Мстислав заметил клочок бумаги с телефоном того самого студента, желавшего купить его ноутбук. Воистину, кто ищет, тот всегда найдёт!

* * *

Студент подъехал быстро, но не один, а с девушкой.

- Мы так не договаривались. - Сухо сказал Мстислав.

- Как? – Не понял студент.

- Ты должен был приехать один.

- Хорошо. Девушка останется в машине.

Мстислав повёл покупателя в гараж.

Он с первого взгляда невзлюбил эту парочку: во-первых, они подъехали на новой машине. Откуда у студента деньги на такую тачку? Ответ один – папаша дал. Во-вторых, они были по-домашнему ухожены и хороши собой, особенно девушка. Их лица светились счастьем, что довело раздражение Мстислава до предела. «Живут с папами, мамами, а тут крутись, как хочешь» - думал Мстислав.

Открывая дверь гаража, Мстислав испытывал лёгкое волнение: ему хотелось, чтобы студенту понравилось его пристанище. Вместо этого на лице молодого человека появилась плохо скрываемая брезгливость.

С этой секунды студент, не зная того, стал личным врагом Мстислава.

Включив компьютер и немного поработав, студент сказал:

- Вообще-то мне нужен более мощный аппарат.

- Какой есть.

Стоявший позади Мстислав отвёл взгляд от затылка студента. С трудом ему удалось побороть искушение - ударить по этому затылку молотком. Пожалуй, впервые желание причинить боль или совсем лишить жизни человека пришло к Мстиславу с такой определённостью, ясностью, и так однозначно вызвало прилив восторга!

Ещё секунда и Мстислав мог …

- Не знаю, я должен посоветоваться со своей девушкой. - Сказал студент, напомнив таким образом, что он не один.

- Что?! – В ярости просипел Мстислав и, схватив студента за плечи, поднял его, - Урод, вали отсюда, пока цел!

Студент пулей выскочил из гаража.

Тяжело дыша, Мстислав уселся в кресло, хранившее ещё тепло студента и вдруг громко рассмеялся.

Студент, слышавший этот безумный смех, подумал, что ему крупно повезло – он отделался лёгким испугом.

* * *

Благова доставили в помещение, где совсем недавно состоялась «беседа» с майором Пинявиным, определившая, как теперь ясно, его судьбу.

Здесь Благова продержали несколько часов.

Он начал уже пристраиваться на ночлег, когда открылась дверь, и вошёл сержант полиции, оказавшийся ни кем иным, как Фаддеевым. Когда-то он работал у Благова начальником склада.

Благов ничуть не удивился Фаддееву: странным образом, за секунду до его появления он уже знал, что за ним придёт именно Фаддеев.

Фаддеев вёл себя так, будто не узнаёт своего бывшего начальника.

- Задержанный, - сказал сержант, - мне поручено сопроводить вас в СИЗО. Предупреждаю, пойдём по улице … пешком. При попытке бегства - стреляю на поражение. Руки назад! Вперёд, шагом марш!

* * *

Глядя со стороны на Благова и Фаддева, можно было подумать, что идут два сослуживца-приятеля. Они шли плечо в плечо и, разговаривая, улыбались друг другу.

- Ну, что, Благов, допрыгался? – сказал Фаддеев. – А, помнишь, что я тебе говорил? Не стоило тебе со мной связываться.

- Не помню, чтобы мы были на «ты». - Улыбался в ответ Благов.

- Брось понтовать! Ты больше не директор, а обычный зек. И положение твое незавидное. Поскольку пойдёшь по разряду «крутого коммерса». Наше начальство обожает вашего брата, но только до той поры, пока у вас есть денежки. А уж они, поверь, знают – как сделать так, чтобы все твои денежки стали ихними. Они чётко знают, сколько с тебя можно содрать …

- Ты, что ли скажешь? – Спросил Благов.

Сержант пихнул Благова в плечо:

- Иди, иди! Не крути головой, задержанный!

С некоторой задержкой Фаддеев всё же ответил на реплику Благова.

- Хочешь - верь, хочешь - нет, но к твоему аресту я не причастен. О тебе никому ничего не говорил. Смысла нет. Они там без меня всё знают.

- Кто это – они, и где это - там?

- Они? Это те, кто решает - ходить тебе на свободе или сидеть за решёткой. По секрету скажу, дело твоё – хреновое: сидеть тебе, милок! Вот так-то. И будут у тебя два бога – тюремное начальство и братва зековская. И если начальство может за деньги дать тебе послабление, то от зеков не откупишься: не жалуют они вашего брата, коммерсанта.

- Ничего, как-нибудь разберёмся. - Сказал Благов, отдавая себе отчёт в том, что плохо понимает - с кем и с чем ему придётся столкнуться в тюрьме.

- Послушай, Благов, по-большому счёту я не держу на тебя зла. Честно говоря, ты был нормальным начальником. Хочешь, я научу тебя, как правильно вести себя? Само собой, не бескорыстно.

- Фаддеев!

- Что?

- Пошёл ты… сам знаешь куда.

Сержант, кажется, ничуть не обиделся.

- Зря ты так. Я к тебе всей душой, а ты! Ну, ничего - посидишь годок-другой, по-другому запоёшь. Тогда не приходи жаловаться. Ну, вот мы и пришли.

Под конвоем сержанта арестованный был препровождён в огромное здание, с виду похожее на спортивное сооружение. Благова подвели к стеклянному окошку, за которым сидел дежурный. Через маленькую форточку Фаддеев передал дежурному папочку с документами.

- Благов? – Спросил дежурный, зевая.

- Он. - Ответил Фаддеев, так же сладко зевнув, будто передразнивая коллегу.

Непоказное равнодушие блюстителей порядка задело Благова. Но что-то ему подсказывало, что к этому придётся привыкать.

- Залетайте. - Весело сказал дежурный и нажал кнопку электрического замка.

Могучая железная дверь, расположенная справа от выгородки дежурного, дёрнулась и застыла в ожидании. Сержант Фаддеев легонько толкнул дверь и, пропустив Благова вперёд, вошёл в небольшую комнату без окон. Потолок, стены и пол помещения были отделаны серым кафелем. Вдоль одной стены тянулись полки, на которых находились пластиковые пакеты с одинаковой яркой надписью «Торговые ряды «Золотой Вавилон». К пакетам были приставлены картонные бирки с номерами, видимо, вырезанные из обувных коробок, которые были свалены в углу. Там же лежала толстая стопка пустых пакетов всё с тем же логотипом торговых рядов «Золотой Вавилон».

Слева от входа стоял письменный стол и вращающееся офисное кресло.

Сержант Фаддеев с ходу уселся в кресло и, оттолкнувшись от края стола, обернулся вокруг себя:

- Во, вишь?! Какое у меня рабочее место. Но, что мне особенно здесь нравится – тишина, как в гробу! Ну, ладно, Благов, вытаскивай, что там у тебя в карманах! Снимай ремень, шнурки, короче всё, чем можно удавиться. Сложим твоё барахло в мешочек, мешочек поставим на полочку и номерок поставим рядом. Знаешь, какой номерок-то будет? Тридцать третий, счастливый. Ты как, не суеверный?

Выкладывая свой телефон, Благов попросил:

- Фаддеев, могу я позвонить?

- Ладно, звони. Один звонок безвозмездно, остальные платно. Таксу озвучу позже.

Благов набрал номер жены. Ему показалось, что он не слышал её голос долгие годы. В первую секунду он не узнал её, подумал – ошибся номером.

- Маша? – Спросил он.

- Женя, ты?!! – Ответила она, видимо, тоже сразу не узнав его.

«Господи, а что будет через несколько лет?!» - с тоскою подумал Благов.

* * *

Расписавшись за оставленные в приёмной комнате вещи, в том числе: брючный ремень, телефон, небольшую сумму денег, и получив на руки полосатый, пахнущий керосином матрац, одеяло из верблюжьей шерсти, вафельное полотенце, коричневый кусочек хозяйственного мыла, а так же железную миску, кружку и ложку, Благов был препровождён в помещение, оказавшееся самым настоящим спортивным залом. На противоположных стенах были установлены баскетбольные щиты с кольцами. По одной длинной стене, высоко – не допрыгнуть, тянулся ряд огромных чёрных окон. Сначала Благов подумал, что они затянуты тёмной тканью, а потом догадался, что наступил вечер. К другой длиной стене были сдвинуты гимнастические снаряды: конь, турник, брусья, бревно, рядом с большой стопкой чёрных матов мрачно висел канат. Под потолком были подвешены фонари. Из них работал только один. Он освещал кровати, сдвинутые к центру зала. Все кровати, кроме одной, были заняты. Лежавшие и сидевшие на них люди, словно играя в игру «замри – отомри», молча наблюдали за новеньким.

Как бы отвечая на недоумённый взгляд Благова, сержант Фаддеев сказал:

- Изолятор на ремонте. Временно всех поместили сюда, в школьный спортзал. Занимай шконку, которая глянется, - пошутил Фаддеев и крикнул:

- Граждане арестанты, напоминаю, несмотря на временные неудобства, распорядок дня остаётся прежним: подъём в шесть тридцать, заправка спальных мест, туалет по одному, перекличка в семь, завтрак с полвосьмого до девяти.

- Ерунда получается, начальник. - Сказал человек, лежавший на ближней кровати к сержанту.

- Это почему же так, Крючков? – Спросил Фаддеев.

- Ежели в туалет по одному ёрзать, до обеда не управимся. Так и без завтрака можно остаться. На дальняк надо гуртом всех пускать.

- Ишь, ты, умный какой! Я тебе дам гуртом! Кто не успеет оправиться, тот без завтрака останется.

Раздался смешок.

- А, ну, цыц! Раздухарились! – Крикнул Фаддеев и повернулся к Благову. - Давай размещайся. Мне домой пора.

Фаддеев, брякнув ключами, ушёл.

Благов подошёл к своей кровати и, положив матрац, огляделся. Все сидельцы были заняты своими делами, кроме Крючкова. Тот смотрел на Благова с вызовом, будто ожидал от него отчёта.

* * *

Благов проснулся от того, что его сильно трясли за плечи. Открыв глаза, он увидел перед собой жёлтое лицо Фаддеева.

- Благов, ну, ты и спишь! Собирайся, одевайся!

- Зачем? Куда? Сколько времени?

- Слишком много вопросов. Время детское – пол первого ночи. Давай, без разговоров – раз, два встал и пошёл.

- Куда.

- Ждут тебя.

Первая мысль Благова была о Маше, только она могла приехать к нему в такую поздноту.

Благов попытался встать и не смог. Тело его не слушалось.

- Подмёрз? Да, уж – это тебе не Сочи, - усмехнувшись, заметил Фаддеев. – Идти хоть сможешь?

- Не знаю.

Фаддееву пришлось помочь Благову подняться.

- Эх, ты, интеллигенция! А что дальше будет? На, держи ремень, а то не ровен час - брюки потеряешь.

Фаддеев повёл Благова неизвестным путём: они спустились и прошли через подвал, поднялись этажа на три и вышли во двор, плотно уставленный полицейскими автомобилями. Пройдя через калитку в металлических воротах, они оказались на городской улице.

- Значит так, пойдёшь до конца улицы, - сказал Фаддеев, - повернёшь направо, пройдёшь ещё метров триста, увидишь кабак - «Третий Рим», смело заходи, там тебя встретят.

- Маша? - спросил Благов.

- При чём тут Маша? С тобой серьёзные люди хотят перетереть. Освободишься, вернёшься к этим воротам. Не вздумай бежать, тогда точно десятку строгача схлопочешь. Тебя будет ждать другой сотрудник. Он новенький. Рзговаривать с ним не обязательно. Его задача проводить тебя на место. Всё понял? Ну, иди, коммерс. Успехов тебе.

- Один, без сопровождения? – Спросил Благов

- Да, иди уже, и без глупостей.

Со скрипом закрылась металлическая калитка. Кажется, на всей улице Благов был один. Сверху белыми волнами свисало полотно тумана, казалось, державшееся на фонарных столбах. Свет от них, пробиваясь сквозь туман, заливал улицу ровным лунным светом, создавая сюрреалистическую картину пути в небытие. Сверкнула мысль: «бежать!», но тут же погасла. Преодолевая немоту в ногах, он двинулся в указанном направлении.

* * *

Ресторан «Третий Рим» занимал первый этаж торгового центра «Золотой Вавилон».

Едва Благов переступил порог заведения, его окликнули:

- Евгений Александрович, идите к нам!

Благов увидел поднятую руку, потом улыбающееся лицо подполковника Белорукова, рядом с ним: по одну сторону – голову прокурора Сулуквадзе, по другую - майора Пинявина.

Рядом с майором сидел следователь Шукаев, которого Благов узнал по оригинальной «лошадиной» причёске. Далее, по порядку восседал адвокат Ласкин с совершенно белым, видимо, после операции лицом и замыкал ряд – Граф. Синяк под глазом, приобретённый Графом во время игры в хоккей, так округлился и натянулся, что в нём отражались прожектора верхнего освещения.

Судя по лицам и хаосу на столе, компания сидела давно и время даром не теряла.

- Присоединяйтесь, Евгений Александрович, - сказал Белоруков. – Поди, проголодались? Хотя, что я спрашиваю: по вам итак видно. Официант!

- Спасибо, - прохрипел Благов. - Я не стану есть.

- Вот так, вот, да? Ну, не хотите, как хотите. Тогда хоть присядьте.

- Нет, спасибо. Мне приказано явиться назад как можно быстрее.

- Кто вам такое мог приказать? – Удивился Пинявин. – Фаддеев, что ли? Совсем, сучонок, оборзел. Завтра разберусь с ним. Садись, Благов, не ершись.

- Евгений Александрович, поверьте, для всех будет лучше, если вы всё же сядите. - Подал голос адвокат Ласкин.

- Спасибо, нет. - Сказал Благов.

- Да, пусть себе стоит. Нам от этого ни холодно, ни жарко. - Буркнул Сулуквадзе.

- Вот так вот, да? Ну, раз так, то ладно, - согласился Белоруков. – Евгений Александрович, обсудив вашу проблему, мы пришли к единому мнению, что вы в целом человек нормальный, запутались только немного. При определённых условиях мы можем вас отпустить. Озвучивать условия? – Поинтересовался Белоруков у прокурора.

- Конечно, а то какого рожна мы тут собрались?! - Недовольным голосом произнёс Сулуквадзе.

- Хорошо. Значит так, Евгений Александрович, во-первых, вы должны сделать учредителем своей фирмы господина Ласкина, вашего адвоката. Забыл название вашей фирмы?

- Стройэлит. - Одновременно подсказали ему майор Пинявин и следователь Шукаев.

- Вот именно, блин, - почему-то выругался Сухоруков и продолжил. – Теперь, значит, второе условие – вы должны передать Графу сумму в евро, которую он назовёт вам завтра. Вы спросите - почему завтра? Просто потому, что по данному вопросу мы покуда не нашли консенсуса, но обязательно найдём. Верно, господа?

Все сидевшие за столом согласно закивали головами. Белоруков продолжил:

- Мы знаем, что в настоящий момент ваша фирма испытывает финансовые трудности. Мы дадим вам время, чтобы вы нашли деньги. Если вы принимаете наши условия, то прямо отсюда можете идти домой. Видите, насколько мы лояльны по отношению к вам. Цените это. Ну, Евгений Александрович, что скажете? Согласны?

В воздухе повисла тишина.

- Ну? Мы ждём ответа? – Хмуро сказал Пинявин.

- Евгений Александрович, для всех будет лучше, если вы примите условия. Поверьте, такие предложения не каждому делают. - Произнёс адвокат Ласкин, засунув в рот кусочек ветчины.

Не произнеся ни слова, Благов повернулся и пошёл к выходу.

- Погодите, Евгений Александрович, так дела не делаются! Нам нужно договориться. - Крикнул ему вслед Белоруков.

Благов ускорил шаг. У дверей его догнал адвокат Ласкин и схватил, за руку:

- Евгений Александрович, постойте! Вы же не сумасшедший, чтобы уйти так просто. Поймите, своим предложением они оказали вам честь. Честно говоря, я не помню, чтобы они кому-нибудь делали столь выгодное предложение. Других-то они просто сажают и ещё бизнес отнимают, а вас они оставляют на свободе. Да, погодите вы! Если вы не согласитесь, вам реально сидеть лет пять, а там, в наказание, они ещё что-нибудь придумают и ещё срок припаяют. Вспомните хотя бы о жене. Она больной человек и без вас она …

Ласкин не успел договорить. Получив удар в лицо, он оказался на полу с разбитым носом. Благов выскочил на свежий воздух и потому не слышал в свой адрес проклятия адвоката Ласкина, утверждавшего, что в результате падения на пол у него разошёлся шов в паху, что могло быть правдой, поскольку накануне в Сокольниках ему сделали операцию по поводу простатита.

* * *

Благов шёл, не разбирая дороги. Перед глазами стояло перекошенное страхом лицо адвоката Ласкина.

- Их можно победить! Их можно победить! – Повторял Благов под каждый свой шаг, наполняясь ненавистью к Белорукову и всей ресторанной компании.

Благов испытывал необыкновенный прилив сил и уверенности в себе. Да, ему придётся сесть в тюрьму. Однако, это уже не страшило его. Наоборот, он жаждал этого, понимая, что только это даст ему шанс для борьбы с ними.

* * *

Незаметно для себя Благов оказался у ворот, через которые Фаддеев вывел его. Он даже не сразу заметил охранника в камуфляжной форме. Его фигура: покатые плечи, характерный наклон головы, а так же манера стоять - пятки вместе носки врозь - показались Благову знакомыми. Чем ближе Благов подходил к нему, тем сильнее росла уверенность в том, что перед ним - его собственный сын – Мстислав.

- Привет, папаша, - усмехнулся Мстислав. - Не ожидал?

- Здравствуй, сынок. Ты тот новенький, который должен меня сопроводить на место?

- Ну и видок у тебя! Что, хреново в тюрьме?

- Можно и так сказать.

Мстислав усмехнулся:

- А ты чего хотел? За всё нужно платить. Пришёл твой час расплаты. Если хочешь знать, я очень рад этому.

- Мстислав, ты шутишь?

- И не думаю. Знаешь, кто тебя посадил?

- Знаю, Фаддеев.

- При чём тут Фаддеев! Это я тебя посадил. Я написал заявление в прокуратуру о том, что ты занимаешься обналичкой и другими незаконными делами. Я им всё рассказал. И на суде выступлю свидетелем. Ты сядешь, папаша! Надолго! Я постараюсь.

Глаза Мстислава пылали гневом!

- Ты меня так ненавидишь?!! – Прошептал Благов, которому стало вдруг трудно дышать.

Вся его новая сила и новая уверенность в себе испарились, как дымок от догоревшего костра.

- Да, ненавижу, ненавижу, ненавижу! - Кричал Мстислав в каком-то восторге. – Между прочим, ты сам во всём виноват – не надо было меня называть Мстиславом.

- ?????

- Разве ты не знал, что имя Мстислав состоит из двух частей: «мсти» и «слава». Вот я и мщу!

Продолжение возможно...

© yakunin / Александр Якунин

Опубликовано 07.12.2013 в 16:29
Прочитано 1915 раз(а)