Зарегистрируйтесь и войдите на сайт:
Литературный клуб «Я - Писатель» - это сайт, созданный как для начинающих писателей и поэтов, так и для опытных любителей, готовых поделиться своим творчеством со всем миром. Публикуйте произведения, участвуйте в обсуждении работ, делитесь опытом, читайте интересные произведения!

Цикл "Пристав". Таинственная Нева

Рассказ в жанре Детектив
Добавить в избранное

ТАИНСТВЕННАЯ НЕВА

«ДЕТЕКТИВНЫЙ РАССКАЗ ОБ УМОЗАКЛЮЧЕНИЯХ»

-Я думаю…

-Думайте сколько угодно, а мне надо заниматься делом, - раздражительно, и в то же время с какой-то усмешкой, сказал мой друг Никодим Никифорович, пристав следственных дел в Петербурге.

Мы очень давно знакомы, и я успел изучить его привычки и характер. Но начнём с его наружного портрета. Ему недавно исполнилось 37 лет. Роста он был среднего, полный. Всегда надевал малиновый пиджак, цвет которого абсолютно не сочетался с жёлтым и болезненным лицом моего друга. Некоторые могут сравнить его с неповоротливым медведем, но его серые глаза, стальные и быстрые, выдавали истинную натуру Никодима Никифоровича. Проницательный взгляд и постоянная ухмылка всезнающего следователя делали его скорее похожим на умного и хитрого лиса.

Что касается характера моего друга, то не стану сильно вдаваться в подробности. Причуд у него было полно, их перечислять нет смысла. Скажу только, что Никодим Никифорович всегда искренне приветствовал всякого нашего гостя, но потом любил немного помучить его своими язвительными замечаниями. Не самая приятная личность, должен заметить. Тем не менее, мы всегда оставались друзьями.

Итак, хочется начать с того, что я и Никодим Никифорович сидели у него дома у камина и пили горячий чай. Уже был вечер, и на улице сильно похолодало, хотя август в Петербурге обычно тёплый. Столица находилась в полном унынии и мраке. Пасмурная погода служила добавлением к общему пейзажу. Вот-вот должен был пойти дождь.

После своей фразы о «деле» Никодим Никифорович начал курить кальян. Эта его привычка никогда меня не раздражала. Наконец-то он снял свой пиджак и надел халат, правда, тоже малинового цвета. Наступило долгое молчание. Я сразу понял, что ум моего друга занят чем-то очень важным, так как он сразу начинал покачивать в этом случае головой. На улице пошёл дождь. Мне стало казаться, что пауза длиться слишком долго. Я попытался снова заговорить, хотя это было бесполезно.

- А что у вас за дело? - спросил я.

- Если честно, то никакого, - расстроено ответил мой собеседник.

- А о чём вы тогда так упорно думали?

- Да ни о чём. Надоело сидеть в этой конуре. Просто захотелось чем-нибудь развлечь свой ум. Эх, не получилось. С момента завершения моего последнего дела прошло три месяца! Уже всё успело мне надоесть за это время. Просто ума не приложу, чем заняться!

- Может, сходим в оперу?

- Не могу смотреть на этих орущих коров. Последнюю хорошую оперу давали три месяца назад.

- У вас настроение всегда зависит от работы?

- Да, конечно! Петербуржские преступники – законченные недоумки. Сидят и ждут своего часа. Вот только зачем? Я всё равно их поймаю, когда бы они ни появились.

- Мне бы вашу уверенность! Вы всегда глядели дальше меня.

- Вовсе нет. Просто я более наблюдательный. Но, кроме этого, я прибегаю к психологии личности.

- Да, вы часто любите язвить над людьми.

- О, помилуйте, это просто мои глупые шутки. Я не люблю издеваться над человеком!

- Охотно верю, но всё же, когда вы ловите преступников, приходится испытывать их нервы и их психику.

- Согласен, - покачал головой мой друг, - Но иначе никак нельзя. Если я знаю наверняка, что какой-нибудь человек совершил преступление, а улик и показаний против него нет, нет фактов, вот тогда приходится играть на его внутреннем состоянии. Другого способа нет. Он должен сидеть в тюрьме. Неважно, как я выбью из человека признание. Важно то, что этот человек – преступник.

- Всё это так, но…

Я запнулся. В глазах Никодима Никифоровича я увидел упрёк, адресованный именно мне. Похоже, что он мысленно говорил: «Да какое может быть «но»? Никаких «но»! Всё это так, и у вас нет иного выхода, как признать, что я прав!» Мне стало как-то не по себе. Острый и холодный взгляд пронзал меня насквозь. А ещё эта ухмылка… Чёрт возьми, ведь знает, что я не могу видеть эту самодовольную ухмылку на его лице. Сразу каменею.

- Да что я, в самом деле?! Вы, как всегда, правы! – выдавил я из себя эти слова с едва заметной улыбкой.

Мой друг тоже улыбнулся и сказал:

- Знаете, а ведь я тоже иногда ошибаюсь. Но бывает это крайне редко. А почему?

- Почему? Раскройте свой секрет.

- Я не подстраиваю факты под свою теорию, а создаю теорию, основываясь на фактах. Вот главное правило любого расследования.

- Очень дельное замечание, - рассмеялся я, - Но вы сами говорили, что когда фактов нет, у вас есть только теория. И вы основываетесь на ней. А потом уже познаёте личность подозреваемого с помощью психологии.

- Поведение человека во время допроса – это тоже своего рода факт. Просто он не вещественный. Но, тем не менее, это факт.

- И вот опять вы правы! Как насчёт партии в шахматы?

- Отличная идея. Вот, чем можно заняться, когда нет никаких интересных преступлений!

Внезапно в дверь постучали.

Мы удивились. Кто мог прийти к нам в столь поздний час, да ещё в такую погоду?

- Кто там? – спросил мой друг. За дверью послышался молодой голос.

- Никодим Никифорович? Это вы?

- С кем я говорю? – мой друг нахмурился.

- Вы меня не знаете, но зато я знаю вас.

- Это замечательно. Так что вам нужно?

- Я должен срочно поговорить с вами. Дело безотлагательное. Впустите меня, пожалуйста.

- Хорошо, войдите, - сказал Никодим Никифорович, освобождая кресло для нашего нежданного гостя. Пристав подошёл к двери и повернул ключ в замке. В комнате появился человек лет двадцати пяти в чёрном поношенном костюме и с серой мятой фуражке в руках. Он был весь мокрый и запачканный. Хозяин усадил его в кресло и принял самый серьёзный вид. Серые глаза моего друга блестели, как никогда. Наш гость представился.

- Григорий Николаевич Шашкин, - сказал он дрожащим голосом.

- Я полагаю, у вас есть достаточное основание для того, чтобы явиться ко мне в дом в столь поздний час, в такую погоду и в таком виде.

Незнакомец оглядел свой перепачканный, мокрый наряд и жалобно посмотрел на своего собеседника.

- Прошу прощения, что…

- Не нужно извиняться. Успокойтесь и расскажите нам, зачем вы пришли. Вот, выпейте горячего чаю, - Никодим Никифорович подал Шашкину чашку, и тот быстро согрелся.

- Так вот, совершено зловещее преступление. Убили моего отца. Вы, наверное, уже об этом слышали.

- Нет, не слышал, - глаза пристава засверкали ещё сильнее.

- Я пришёл к вам за помощью! Вы должны мне помочь! Я в отчаянии!

- А полиция без меня не разберётся? Ко мне никогда не обращались за помощью вне пределов моей конторы. Придите завтра туда и мы…

- Вы не понимаете! Времени мало! Надо поймать того, кто это сделал.

- А чего вы от меня хотите? Чтобы я этим занялся?

- Да, вы гений.

- Только не надо преувеличивать! Так и быть, выкладывайте всё, что знаете. Я займусь этим делом.

- Посмотрите на эту заметку в газете, - Шашкин вытащил газету из своего пиджака и отдал моему другу.

- Хм, интересно. «Смертельный дуэт у Невы». Самоубийство и убийство в одно время и в одном месте? Очень интересно. Всё произошло вчера, шестого августа.

- Здесь написано, что мой отец совершил самоубийство. Бросился с моста в Неву. И нашёлся свидетель, который это подтвердил. Но это вздор! Он не мог покончить с собой!

- Так, так, - Никодим Никифорович покачал головой, - А почему вы так уверены, что его убили?

- На днях он должен был уезжать в Москву. Зачем ему вдруг изменять свои планы?

- Логично. А долги у него какие-нибудь были?

- Нет, он жил безбедно. Даже мне немного помогал.

- Хорошо, хорошо, а родственники у него были, кроме вас?

- Кроме меня и мамы, которой уже давно нет в живых, у отца был брат. Но совсем недавно он тоже умер, а его сын стал сиротой. Он примерно моего возраста, и теперь живёт в Москве. Правда, мы почти не видимся.

- Что, тёмная личность?

- О, да. Ни то слово. Не хочу о нём говорить. Мой отец его тоже терпеть не мог, и даже винил своего племянника в смерти дяди.

- Так, спасибо. Ещё вопрос. Что-нибудь странное происходило с вашим отцом незадолго до его смерти?

- Мы с ним поссорились из-за его поездки в Москву. Я был недоволен тем, что отец оставляет меня одного в столице, а он всё говорил, что пора обходиться без его помощи.

- Он в чём-то прав. Ну, ладно. И последний вопрос, - мой друг сделался очень серьёзным.

- Я слушаю.

- Где вы были во время убийства?

- Что? Ах, да, вы правы. Я тоже должен быть в списке подозреваемых! Я весь вечер просидел в ресторане с друзьями. Они подтвердят.

За всё время разговора Шашкина и моего друга я не проронил ни слова. Предпочитаю не вмешиваться в разговоры, касающихся загадочных и неразрешимых преступлений.

- Всё с вами ясно, - завершил разговор довольный пристав, - Дело довольно простое, судя по вашим показаниям и газете. Но всё же очень интересное. Сейчас вы можете идти к себе домой. Завтра мы с моим коллегой, - он повернулся в мою сторону, - поедим на место преступления и всё там осмотрим. Я дам вам знать, если что-нибудь выясню.

- Спасибо вам большое, извините, что побеспокоил. До свидания, вот мой адрес, если я вам понадоблюсь, - Шашкин дал Никодиму Никифоровичу бумажку.

Мы попрощались, и наш гость ушёл. Снова наступило долгое молчание. Меня начинало это раздражать.

- Мне лично ничего пока непонятно. Я, наверное, тупица.

- Как я уже сказал, случай довольно простой, но он требует точных выводов и действий.

- Вы хотите сказать, что вам уже всё ясно?

- Не всё, но многое. Не хватает кое-каких деталей и фактов.

- Как вы думаете, это действительно убийство?

- Не буду забегать наперёд, - Никодим Никифорович улыбнулся, - Не надо строить свою теорию раньше времени. Завтра я попытаюсь собрать все необходимые факты для раскрытия этого дела.

- Вы завтра же хотите довести его до конца?

- Именно, именно, мой друг! Знаете, прочтите хорошенько данную статью, - он вручил мне газету, - Может, я что-то упустил. Тем более, вы не знакомы с подробностями преступления. Когда вы прочитаете это, вам будет легче наблюдать за развитием событий. Я знаю одно самоубийство с похожими обстоятельствами. Оно значилось в газетах как «Прыжок в Москву-реку. Самоубийца или жертва?» В итоге все решили, что это самоубийство, поскольку нашёлся свидетель.

- Кстати, как вы думаете, кто второй убитый? Что это за человек?

- Это свидетель. Второй свидетель самоубийства. Он остался на мосту и ждал, когда прибудет помощь. Об этом сообщается в газете.

- Но почему тогда не убили первого свидетеля?

- Скорее всего, второй узнал какую-то тайну. Поэтому ему воткнули нож в спину.

- Тёмная история, Никодим Никифорович, - сказал я задумчиво.

- И не говорите! – весело ответил пристав и снова начал курить кальян.

Я оставил моего друга в покое и начал читать статью. В ней говорилось, что 6 августа 1866 года в десять часов вечера на мосту близ Невы был обнаружен труп мужчины с ножом в спине. Удар был нанесён сзади. Кроме того, из реки выловили ещё один труп. Также мужчины. По показаниям свидетелей, он сам бросился в реку, тем самым опровергая возможность убийства. Признаков насилия на теле обнаружено не было, и т.д. Я отложил газету в сторону и посмотрел на пристава.

- Ну и как вам дельце? Что-нибудь прояснилось?

- Абсолютно ничего. Как убийство и самоубийство могут быть связаны, да и связаны ли они вообще?

- Свидетель утверждает, что он и ещё один человек видели, как отец нашего гостя Григория Николаевича сбросился с моста. Один побежал за помощью, другой – остался ждать на мосту. Когда наша сыскная полиция явилась на место, был обнаружен труп второго свидетеля с ножом в спине. Я, может быть, и поверил бы в версию газеты, если бы не второе убийство…

Никодим Никифорович продолжал курить кальян, а я был в абсолютной растерянности.

Ночью я спал плохо, всё думал о вчерашнем рассказе Шашкина, и поэтому утром у меня ужасно болела голова. Как только я проснулся, сразу оделся и отправился к моему другу. По правде говоря, мы были соседями по комнатам, так что я добрался туда, как вы сами можете догадаться, очень быстро. Никодим Никифорович уже давно встал и завтракал. Увидев меня, он обрадовался и состряпал на своём лице очередную самодовольную ухмылку.

- Рад вас видеть, - весело поприветствовал он меня, - Послушайте, нельзя себя так мучить! Здоровый сон никому не помешает. А у меня такое ощущение, что вы сегодня ночью вообще не спали! Оставьте в нашем новом деле всю грязную работу мне!

- Я уже ничему не удивляюсь, - ответил я с улыбкой, - Но как вы догадались, что я сегодня не спал?

- Друг мой, ну это уж совсем просто! Ваш внешний вид, поведение выдали вас. И не забывайте о психологии личности. Я был убеждён, что вы не сомкнёте глаз, размышляя о недавнем известии. Вчера вы окончательно растерялись, ведь ни одной идеи у вас не было на этот счёт.

- И в самом деле, очень просто. Так какие у нас сегодня планы?

- Сейчас мы вместе позавтракаем и отправимся на место случившегося, всё осмотрим. Если вы не против?

- Я всегда с вами. Мне дико интересно, чем разрешится эта загадка.

- Мне тоже. Я хоть и понял кое-что вчера из рассказа Григория Николаевича. И, тем не менее, я должен проверить свои догадки.

- Конечно, ведь без фактов не может быть никакой теории.

- Да, пока мы можем только предполагать, что произошло на этом мосту. Вы правильно заметили, никакой теории у нас ещё нет, - мой друг покачал головой.

- Ну, ничего. Мы ещё докопаемся до истины.

- Ваш оптимизм иногда поражает меня. Но это не может не вызвать восхищения! - Мы от души рассмеялись и, позавтракав, отправились на поиски разгадки этой тайны. Никодим Никифорович опять надел свой малиновый пиджак, а я – серый летний костюм.

День выдался жарким. Пыль северной столицы нагрелась и поднялась в воздух. На улице было невыносимо душно. Петербург под палящим солнцем преобразился в настоящий ад. Мы шли по улицам молча и не смотрели по сторонам. Да, только здесь, в этом городе, могло случиться такое страшное и необъяснимое событие.

Никодим Никифорович всю дорогу бормотал что-то себе под нос и качал головой. Мне даже казалось, что он совсем не видит окружающий его огромный мир. Разум прирождённого следователя был настолько занят таинственным делом господина Шашкина, что пристав не сразу увидел, что наш путь окончен. Мы подошли поближе к мосту и увидели не меньше десятка городовых. Место преступления до сих пор у многих вызывало интерес, так что везде можно было увидеть любопытных прохожих.

- Здравствуйте, - приветливо сказал одному городовому мой друг.

- Здравствуйте, Никодим Никифорович! – ответил тот с радостью, - Всё сделано, как вы просили. Мы приготовили вам лодку.

- Лодку? – с удивлением спросил я у городового.

- Да, - сказал Никодим Никифорович, хлопнув меня по спине, - Нам необходимо изучить все детали этого дела.

- Но зачем вам лодка?

- Мы полностью исследуем мост.

- Хорошо, мы сейчас будем этим заниматься?

- Нет, сначала осмотрим место убийства второго свидетеля.

- Прошу вас, проходите, - городовой отвёл нас на мост.

Там мы провели не более получаса. Видимо, здесь ничего не могло заинтересовать пристава. Он ходил из стороны в сторону и разглядывал всё, что можно. Пятна крови были по-прежнему видны, хотя труп давно унесли. Когда мы закончили осмотр, мой друг огорчённо вздохнул.

- Эх, здесь есть интересные вещи, но, боюсь, нам нужно искать разгадку этой тайны в нижней части моста.

- Так мы садимся в лодку?

- Да, пора завершить это дело. А теперь слушайте, что я вам скажу.

- Говорите, я сделаю всё, что скажите.

- После нашего путешествия по Неве, я хотел бы, чтобы вы съездили в морг и узнали, какого цвета была одежда на утопленнике.

- Зачем это вам?

- Ещё один очень важный момент. Расскажу о нём потом.

- Может, лучше съездить в контору? Мне и там скажут.

- Не захотят они ничего говорить! Сыскная полиция не любит, когда в их дела вмешиваются частные лица.

Я пообещал, что непременно всё узнаю. Мы сели в лодку и поплыли. Нева в тот дел была спокойной, и нам ничто не могло помешать. Никодим Никифорович, когда мы проплывали возле моста, уделил огромное внимание месту, куда упал отец Шашкина, и каменным плитам, которые отгораживали берег от реки. Их он изучал особенно долго. Затем мы исследовали всю набережную. Мой друг сильно ругал городовых, поскольку они уничтожили все следы, когда пробегали там. Тем не менее, пристав остался доволен своим осмотром.

- Сейчас вы езжайте в морг, а мне нужно узнать ещё кое-что. Встретимся вечером, - сказал он и вручил мне бумажку с адресом Шашкина, когда мы ушли с набережной, - И пригласите к нам Григория Николаевича. У меня есть для него новости.

Итак, я отправился в дорогу. Солнце высоко поднялось над городом, и стало ещё жарче, чем утром. В Петербурге всегда было тяжело дышать, а сейчас тем более. Я прошёл весь путь, ни обращая никакого внимания на то, что творилось вокруг. Мой разум был слишком занят тайной, которую хранит в себе Нева.

В морге я узнал, что покойного нашли в реке в белом клетчатом костюме. Также мне сказали, что свидетель видел утопленника, перед тем, как тот прыгнул в воду, в большом сером цилиндре. Наверное, головной убор унесло течением. Я поблагодарил всех, кто постарался мне помочь и отправился домой. Но тут я вспомнил, что ещё надо пригласить к нам Григория Николаевича. Я отправился по адресу, указанному на бумажке, и пришёл к Шашкину в половине пятого. Он обрадовался, увидев меня.

- Ой, как хорошо, что вы пришли! – воскликнул он, усаживая меня в кресло, - Как продвигается расследование?

- Не имею ни малейшего представления, - рассмеялся я в ответ, - Это мой друг его ведёт, а я всего лишь ему помогаю.

- Зачем же вы пришли? Потому что Никодим Никифорович что-то узнал?

- Именно. Он приглашает вас сегодня к себе и всё расскажет.

- Не может быть! Неужели, он поймал преступников?

- Не поймал. Но, думаю, загадку он разрешил.

- Поскорее бы узнать, что произошло.

- Я бы тоже очень этого хотел.

- Так идёмте скорее! Узнаем правду!

- Верно, пора идти. Думаю, к половине шестого мы доберёмся.

- Сейчас я оденусь, и мы идём! Подождите меня!

Через пять минут мы с Шашкиным уже шли по улице. Близился вечер, и поэтому немного похолодало. Воздух стал чище. Солнце уже светило не так ярко, как днём, и поэтому даже сам Петербург не казался таким уж адским городом. Через час мы дошли до нашего дома и поднялись к Никодиму Никифоровичу. Когда мы постучались, он открыл дверь и весело сверкнул глазами.

- Добрый вечер, друг мой, - обратился пристав ко мне, - Здравствуйте, Григорий Николаевич! Очень рад, что вы пришли.

- Здравствуйте, я тоже счастлив вас видеть! – ответил Шашкин.

Мы сели в кресла, и вдруг лицо Никодима Никифоровича стало серьёзным, и он спросил меня:

- Какого цвета была одежда на трупе?

- Белой. Он был в клетчатом белом костюме.

- Так, хорошо. Очень хорошо! А теперь, - он обратился к нашему гостю, - Я спрошу вас. Вы ведь не всё рассказали о смерти своего дяди. А хотите, я расскажу вам, как дело обстояло на самом деле? Вы позволите?

Мой друг быстро оказался возле входа в комнату и запер дверь. Мы посмотрели на него с удивлением.

- Что вы имеете в виду? – спросил Шашкин в полном недоумении.

- Вы помните тот случай, обстоятельства которого очень схожи с нашим? – спросил меня пристав.

- Конечно, помню. «Прыжок в Москву-реку», кажется.

- Точно, - дальше он говорил только с нашим гостем, - Вы знаете, как умер ваш дядя? Он покончил с собой, верно?

- Да, ну и что?

- А обстоятельства его смерти вам известны?

- Он утопился… - молодой человек запнулся.

- Теперь вы понимаете, что это означает. Цепь событий невольно уводит нас в прошлое.

- Вы хотите сказать, что это не совпадение?

- Конечно, нет! Никакого совпадения тут быть не может!

- И что же из этого следует?

- Что следует? Убийца – племянник вашего отца!

- Что?..

На лице Шашкина выразился ужас. Я тоже был потрясён. Никодим Никифорович невозмутимо продолжал свой рассказ.

- Я проведу вас тем же путём, каким шёл с самого начала. Вам незачем волноваться, поскольку все данные уже в сыскной полиции. Так вот, самоубийство и убийство в одно время в одном месте не могут быть случайностью. Тогда я задал себе вопрос: как они могут быть связаны? Второй свидетель, наверняка, видел то, чего не нужно было видеть, и поплатился за это жизнью. Итак, я всё утро провёл с моим коллегой на мосту и обнаружил некоторые интересные факты. Во-первых, следы к трупу с ножом в спине вели не от начала набережной, а от конца, где каменные плиты отгораживают берег от реки. Дальше я заметил, что на одной из этих плит выступы немного разрушены, как будто кто-то забирался по ним на берег. Пока ничего не приходит в голову?

Мы с Григорием Николаевичем сидели молча, затаив дыхание. Наконец, я сказал:

- Всё ясно, но вот только по-прежнему отсутствует объяснение того, как свидетель мог увидеть…

- И на этот вопрос я отвечу. Если бы убийство отца господина Шашкина было совершено на мосту, то я бы не смог это объяснить, а если в другом месте?

Я удивлённо посмотрел на пристава.

- Не понимаете? Сейчас объясню, - сказал Никодим Никифорович, сверкнув глазами, - Как вы сказали, одежда на утопленнике была белая, запоминающаяся, только её можно было хорошо разглядеть в темноте, ведь был поздний вечер. Что сделал убийца? Он совершил преступление в тот же день, когда нашли труп, но в другом месте. После он надел на покойника и на себя одинаковую одежду. Берёт лодку, кладёт туда тело и оставляет под мостом. Затем он идёт на мост и прыгает с него в реку. Отчаянный человек, но он это уже делал. Точно так же расправился с вашим дядей. Любой свидетель потом подтвердил бы, что именно ваш отец совершил самоубийство, так как очень хорошо запомнил на нём белый клетчатый костюм, - мой друг посмотрел на Шашкина и усмехнулся.

- А как же человек с ножом в спине? – это был мой последний вопрос.

- Убийца рассчитывал, что либо свидетелей вообще не будет, либо свидетель будет один. В такой час на другой стороне моста редко кого можно встретить. Но, как назло, свидетелей двое. Первый бежит за помощью, второй – остаётся. Что делать? На всякий случай преступник захватил с собой нож. Он взбирается по плитам на берег, убивает ножом второго свидетеля, спускается обратно по тем же плитам в лодку, выбрасывает в воду труп и уплывает. Вот и всё.

- Но мотив, каков мотив? - прошептал Григорий Николаевич.

- Мотив? Мотив очень простой. Племянник вашего отца, как вы мне говорили, тёмная личность. Он много пил, играл в азартные игры и жил только для себя. Поэтому, когда ваш дядя умер, вы отказались его содержать. Он страшно разозлился и решил отомстить. Тем более, после смерти всей семьи, ваш двоюродный брат получил бы огромное наследство. Он хотел и вашей смерти.

- Но почему вы сразу обратили на него внимание?

- Потому что я навёл справки и узнал, что этот негодяй уехал из Москвы неделю назад. И вы думаете куда? В Петербург!

Рассказ был окончен. Мы все молчали и не знали, что сказать.

- Вы неотразимы, Никодим Никифорович! – воскликнул вдруг Шашкин.

- Поддерживаю! – сказал я радостно.

- Спасибо вам большое, но дело не закончено.

- Как, не закончено? - я опять ничего не понял.

- Нет. Осталось ещё кое-что сделать.

- Что именно?

- Поймать преступника. Полиция сейчас этим занимается.

В дверь постучали. Мы с Григорием Николаевичем удивлённо на неё посмотрели.

- А вот и они! – мой друг встал и направился к двери.

- Кто «они»?

- Полиция. Я попросил их зайти ко мне, если будут какие-нибудь новости.

Он повернул ключ в замке, и в комнату вошёл тот самый городовой, которого мы видели сегодня на мосту.

- Здравствуйте, Никодим Никифорович, - проговорил он с радостью.

- Здравствуйте, здравствуйте, в поисках продвинулись?

- Ещё как. Я по этому поводу и зашёл к вам.

- Да, что случилось? Нашли что-нибудь?

- Мы нашли гостиницу, где остановился подозреваемый.

- Отлично, вы молодцы! Даже лучше, чем я думал!

- Я только хотел сказать, что сейчас мы будем проводить арест. Если хотите, вы тоже можете поехать с нами.

- С удовольствием. Надеюсь, господа, вы со мной? - пристав посмотрел на меня и Шашкина.

- Почту за честь, - ответил молодой человек и вышел на улицу, где нас ждала карета.

- Я всегда с вами, куда бы вы ни пошли, - сказал я и пожал руку моему другу.

- На вас всегда можно положиться, - он улыбнулся, и мы вместе отправились в путь.

Вечер в Петербурге особенно приятный. Воздух чист и свеж. Ветер дует не сильно. В небе нет ни облачка. Что ж, у меня было отличное настроение, и я был рад, что всё уже позади. Никодим Никифорович, пока мы ехали, всё время качал головой и пристально глядел в окно, будто сомневается в чём-то. Его глаза уже не сверкали так ярко, как раньше. Я стал было беспокоиться, но тут мы остановились.

- Приехали, - сказал городовой шёпотом, заряжая свой револьвер, - Настал час правосудия.

Мы все вышли из кареты и увидели, что у одного из домов стоит десяток городовых. Все они были при оружии. Рядом с ними стоял следователь, и, увидев моего друга, недовольно хмыкнул.

- Добрый вечер, - поздоровался он небрежно и прошёл вперёд. Мы стояли позади всех и ждали решающего момента.

- Ну, вперёд, - скомандовал, наконец, следователь, и все городовые побежали наверх. Мы за ними. Полиция остановилась перед самой последней дверью на втором этаже.

- Именем закона, откройте! – закричал один из городовых. Ответа не последовало. Тогда несколько служителей закона выломали дверь. В комнате никого не оказалось. Хозяин бросил свои вещи и сбежал.

- Осмотрите всё, - следователь опустился на стул.

- Теперь мы его не найдём. Это конец, - тихо сказал мне Никодим Никифорович.

- Смотрите, что я нашёл! – закричал вдруг наш знакомый городовой. Все, в том числе и мы, бросились к нему. Он держал в руках чемодан с клетчатым белым костюмом.

- Так и есть, - сказал мой друг, - Даже сжечь его не успел. Потрогайте костюм, он ещё влажный. Вот вам и доказательство того, что я говорю правду, - он посмотрел на следователя.

- Теперь мы его не найдём! – ответил тот, вставая со стула, - Но спасибо вам за вашу бесценную помощь! Извините, я поначалу был несколько груб.

- И правильно. Нельзя строить свою теорию, не опираясь на факты.

- Что же теперь будет? – спросил Шашкин у пристава.

- Кто знает. Может, ещё найдём преступника. А если и не найдём, то вам всё равно ничего не угрожает. Жизнь сама его наказала. Он убил троих, а всё зря. Стоит только этому человеку заявить о себе, как тут же он сядет за решётку.

После этого дела я долго не мог прийти в себя. Тем не менее, Никодим Никифорович, в отличие от меня, быстро забыл о нём. После у моего гениального друга было много интересных и сложных загадок, которые требовали решения. Мы так и не нашли сбежавшего негодяя. Где-то неподалёку слышен звон колокольчика, разносится он по всему Петербургу, касаясь слуха каждого прохожего. Я уяснил для себя одну вещь. Никогда не знаешь, что произойдёт в следующую секунду. И Никодим Никифорович со мной согласился.

Конец

Рейтинг: нет
(голосов: 0)
Опубликовано 28.12.2013 в 05:27
Прочитано 1605 раз(а)

Нам вас не хватает :(

Зарегистрируйтесь и вы сможете общаться и оставлять комментарии на сайте!