Зарегистрируйтесь и войдите на сайт:
Литературный клуб «Я - Писатель» - это сайт, созданный как для начинающих писателей и поэтов, так и для опытных любителей, готовых поделиться своим творчеством со всем миром. Публикуйте произведения, участвуйте в обсуждении работ, делитесь опытом, читайте интересные произведения!

Хруст кораллов

Рассказ в жанре Драма
Добавить в избранное

Хруст кораллов.

«Случаются такие вечера, за которые ты платишь всю жизнь».

Глава I.

Больше всего на свете Глория боялась, что за тёмной чертой будущего её ждёт лишь сигаретный дым, прачечные и стук колёс. Ей казалось, что именно сейчас горит время счастливой искренности, будто уже спустя минуту вишнёвое варенье забродит, а птицы сменят несколько поколений, так и не обучившись искусству летать.

Солнце щекотно трогало сонную Лори за волосы. Мир изменился с прошлой ночи. Удивительно, как мгновенно он перевоплощается, забывая о тех, кто не сумеет теперь надеть любимую пижаму, разбить колени до крови или наступить ботинком в замёрзшую лужу.

Рассвет отражал блики на коже, и нежные лучи обретали подобие карты. Утром Глория обычно долго не могла отвести взгляд от ладоней, восхищённая деревьями с мягкими листьями, уютными строгими домиками, а порой даже кораблями и мельницами. Каждый день она воображала что-то новое и странное, не придавая своим открытиям никакого смысла.

Перед сном Глория делала из людей картонных призраков. Когда ей это удавалось, она до восхода танцевала с приглашённым королём. То были тихие прогулки, аромат георгинов и беседы на тему вечности. Однако маки не всегда могли оставаться насыщенно-алыми, и медовые корочки утрачивали свою прежнюю сладость. Погибшие от расслоения фигуры вонзали в душу Лори сырость и холод. Более чем существенным расстройством являлась утрата объёмности. Глубокие пропасти, длинные коридоры- всё это не вызывало в ней настолько великого отчаянья, которое приходилось переживать в силу плоскости своих мыслей.

Этой ночью она вновь прочувствовала ничтожность своих намерений и дабы лишиться огорчения, зажгла свечу. Пламя осветило туманную комнату. Кресла с резными спинками напомнили Глории воинов, у которых не имелось надежды на жизнь. Они, счастливые и обречённые, прорывались вперёд, словно бы открытое окно было символом их веры. Деревянные створки распахнулись, и Глория вообразила себе врата рая. Какой покой, ощущать, что впереди есть чистота и правда. Она присела на кровать и задумалась. Неожиданно мимо неё пронёсся шум. По сумрачному пространству запрыгали ароматные волны. «Море» - громко и разборчиво произнесла Лори. Сердце её залилось пеной.


Глава II.

Среди тех книг, которые Глория пообещала себе прочесть, но так до сих пор и не решилась, будто они переполнены святостью и карательными нравоучениями, обрамлялась паутиной сумка со скромным названием: «Jerusalem».

Прелестные горы растаптывали настроение Лори, ей хотелось снега и холодных напитков. Она с трепетом помнила о тяжкой смене пейзажей. По дороге в дом Христа её тело взбалтывалось перелётами, ледяными остановками и укачиванием автобусов. Даты смешались. Глория ела горький шоколад и мысленно прописывала на выбранном кусочке числа. «Желаю, чтобы сегодня было 2-ое августа. Завтра наступит третье, после чего, я заставлю цифры войти в круг моего особенного календаря. Да благослови же меня Господь, на бесконечное пребывание в остановленном времени». Из пробудившихся туч вылилась солнечная прослойка. К полудню высокомерный дождь сбрызнул своё недоумение. Вдохновлённая храмами и спелостью, Глория бежала по цветным проулкам, выпрямив спину. Шаги её отображали твёрдость поставленной цели, невзирая на то, что внутри была пустота.

В Луксоре она видела, как растут бананы. Обилие хиджабов смущало её, они срывали утвердившиеся иллюзии. Глория восклицала: «Да, я дышу кровью и наступаю на щебень, но какой же образуется привкус свободы! То, чем я обладаю, навсегда потеряно здесь» . Она улыбалась, когда случайные прохожие обременяли её вспышками фотокамер. Когда ветер раскачивал пальмы. Когда разговор тёк беззаботно, даже если она не находила, что сказать.

Глория верила, что небо опустилось на крышу, однако ей и вовсе не приходило в голову, что она сама поднялась на носочки.


Глава III.

Утро - это всегда начало. Пусть даже и нового конца. Глория встала с постели и вышла на балкон. Свежий воздух упал ей в лёгкие. Машины скользили редко, и пыль от дороги не могла достигнуть восьмого этажа. Прозрачная кожа Лори залилась румянцем. На спину она набросила палантин, но руки всё равно покрылись мурашками. Наступившую весну предрекал запах гари.

«Соседи вновь жгут траву» подумалось Глории. Она замёрзла, но сочла за необходимость постоять ещё минуты три. «Ведь ни один кофе на свете не пробуждает меня лучше, чем роса и ветер».

Позавтракав, Глория достала из шкафа пачку бумаги и стала выводить некрасивые буквы.

Милая, Джуди!

Не знаю, помнишь ли ты меня…

Чёрные глаза и белые волосы. При единственной нашей встрече я надела лазурное платье. Ты ещё сказала мне, что пред тобой стоит убитый ангел. Полагаю, что основанием служили моя замкнутость и бледность. Хочу сообщить лишь, что знакомство наше, преднамеренное судьбой или же угаданное по случайному жребию, вывернуло душу мою наизнанку.

Неоценимыми мне кажутся твои взгляды на жизнь. Разве я не тонула в помидорах, которые бросали в меня? Ты советовала обратить их в отличную от других обложку, стать девушкой, которой присущ красный цвет. «Пусть они пугаются твоей непохожей окраски и знают, что каждый из них причастен к этому изменению!» Во многих вещах ты оказалась права.

С содроганием я листаю свою историю назад и слышу твой голос: «Знаешь, Лори, я так убеждала себя, что счастлива, так была уверенна. Я осчастливила себя до такой степени, что оказалась самой несчастной».

Мне одиноко, потому что рядом нет никого, кто бы меня понимал. Конечно, я и надеяться не смею, что ты - тот самый человек. Мы сошли с разных облаков. Однако это значит, что нас сцепляет само небо.

Джуд, ты так далека и так близка.

Прости меня за едкие крайности. Прими за факт, что я никогда не осуждала, потому что не в праве даже судить.

Пожалуйста, Джуди, люби. Люби, смейся и не надевай те жуткие лодочки с дельфинами.

Я храню амулет, где прописано твоё имя, но что этот амулет, в сравнении с тем, что я храню у себя под сердцем…»

Глория вспыхнула и погасла. Слёзы бурлящим потоком скатывались на листы. Она плакала так громко и так серьёзно, что на улице готов был лопнуть от обиды асфальт. Она уничтожала себя и кричала не из-за пронзающей боли, а просто потому, что её некому было успокоить.

Запечатав конверт, Глория грациозно выбежала из квартиры.

Обхватывая взглядом небольшой парк, она наслаждалась воцарившимся благоуханием.

«Здесь совсем можно остыть от страданий. Я не имею на это права. Мне нужно лететь вперёд».

Вывернув за пределы своей несамостоятельности, Лори не держась за прутья, поднялась по железным ступеням. «Мне бы сейчас оказаться перед тем зеркалом, в Розовом отблеске нескончаемого вечера. Или растеряться перед многотысячным забегом. Мне бы исчезнуть, чтобы появиться»

Сухие веки не давали покоя, Глория тёрла глаза и щурилась.

Походка. Зрачки расширились и стали неподвижными.

Марк приблизился к временному укрытию Лори и она поджала губы. «Он не обнаружит моего раскисшего существования здесь. Пожалуйста, он не должен красть у меня наивность».

Глория находила удовольствие в монологах, сформированных из противоречий и недомолвок. Ей нравилось парить по склеенным атласам и нашивать заплатки на особенно прекрасные узоры.

Когда Марк расположился подле неё, Глория обратила своё внимание на то, что он совсем не обескуражен спонтанностью.

Не касаясь словами Лори, он выложил из правого кармана билет и возложил его в её тонкие пальцы. Их души обдало жаром.

-Плевать на Джорджа, с его принципами.… Произнёс он самому себе. Я еду на три недели.

-Чёрт возьми, Марк, я было подумала, что ты приглашаешь меня в Австралию.

-Это лучше.

-О чём ты?

- Я люблю тебя. Голос его звучал так непоколебимо, так дерзко, что Лия не узнала своего робкого мальчика. «Я конечно осведомлена о вспыльчивости Марка, но эта фраза отрепетирована безупречно». Прежде чем она успела опомниться, ущипнуть себя, затем сойти с ума от предстоящих перемен, прежде чем она стала настраиваться на импровизацию, прежде чем она впилась своим взглядом в синие глаза Марка, он поцеловал её.

«Ради него, я собрала бы такое количество звёзд и комет… Нам бы хватило их на всю оставшуюся жизнь»

-Дай мне карандаш.

Глории хотелось вести себя так же непринуждённо, словно бы для неё это ничего не значило и словно она не ожидала годами этого поцелуя.


Марк расстегнул куртку и подал Лори выпрошенный предмет.

Пока она что-то писала на скомканном клочке, с которым ему предстояло отправиться в Германию, он смотрел на неё так, как смотрят близкие люди на воскрешение усопшего.

Совершая таинственный обряд посвящения, Глория приказала Марку убираться с лестницы. Он заверял её, что прочтёт адресованные ему строки не раньше девяти часов вечера следующего дня.

-Не смей делать этого при луне! - С опасением воскликнула Глория.

Ответ Марка последовал не сразу, он наклонился к ней как можно ближе и прошептал:

- Ты всего лишь часть замкнутого круга диких мыслей. Тебе не суждено выбирать.

-Обещай мне.

-Нельзя верить в то, что намного слабее тебя самой.

Лори промолчала, убедив себя в том, что внутри записки лежит её душа.

Марк рассказал ей шутку, смысл которой могли знать только они вдвоём.

Глория задыхалась от смеха.

Пока она представляла описываемую им картину, влюблённый сбежал вниз по лестнице и скрылся за горизонтом.


У Глории было всё подсчитано. Впереди - осколки и крапива.

Она должна переехать уже завтра. За тем, чтобы больше не вернуться сюда. За тем, чтобы погибнуть в жутких конвульсиях одиночества.

Отец поставил ей ультиматум.

Будь кроткой и люби своего единственного благодетеля так сильно, чтобы при одном только твоём звуке, у облаков лопались горла. Поступишь иначе, знай, что пощады тебе не будет и наказания за содеянное не миновать. Я застрелю тебя из моего охотничьего ружья

Выбирай, моя ласточка.

Глория отвела взгляд от Марка и вздрогнула до такой степени, что чуть не потеряла сознание.

Родительские глаза смотрели на неё сурово. Её затрясло от страха.

Это глаза больного, сумасшедшего. Она точно знала, что он жаждет расправы. Он скорее задавит её своей же верёвкой, чем благословит на любовь. Она читала это в его глазах.

На Лори обрушилась паника, а он не отводил взора от её образа.

Молиться было поздно.

Она ни о чём не думала, чтобы не переменить своего решения. Без всяких сомнений, она перелезла через ограждение, улыбнулась отцу и сделала шаг вниз.

Лори так и не смирилась с тем, что за всё нужно уметь платить. Ей хотелось никогда не расставаться со своим счастьем.

Она не учла лишь того, что за любым горем следует утешение и что Бог не оставляет в тьме неповинных.

По указанному времени Марк развернул мысли Глории.

«Если завтра не умирать, то можно ещё успеть переступить белоснежные врата рая. Следуя за розами, прикасаясь к нежным лепесткам, я однажды обрету самый таинственный венок молчания.

Если завтра не умирать, то можно проникнуть в поэтов также болезненно, как и прежде. Спроси, зачем я ищу странности. Скажешь, будто преувеличиваю, но мне никогда не научиться прыгать так высоко в одиночку».

Он ещё и не догадывался, что Лори кладёт свои тонкие ноги ему на плечи, когда ей разрешают спуститься. Нет худшей кары, чем услышать о решении, которое принято за двоих.

Рейтинг: нет
(голосов: 0)
Опубликовано 01.05.2014 в 12:36
Прочитано 822 раз(а)

Нам вас не хватает :(

Зарегистрируйтесь и вы сможете общаться и оставлять комментарии на сайте!