Неизвестный Пушкин

- Себя, как в зеркале, я вижу, но это зеркало мне... к сожалению... Эх, льстит! - в сердцах произнёс Александр Сергеевич и перевёл взгляд с портрета на зеркало.

Солнце русской поэзии было очень застенчевым и недооценивало себя. Понятное дело, такое происходило только с сильнейшего похмелья, а шампанского вчера Дельвиг по случаю своей свадьбы не жалел. Вообще-то, Пушкин знал себе цену. Из зеркала на него глядел настоящий модник в духе фанк, с африканскими корнями и в кителе Джими Хендрикса. Пушкин слегка улыбнулся, подумал, что сегодня не будет докучать Арине Родионовне с цирюльными нуждами и начал спускаться таким вот неопрятно-стильным на набережную Мойки. Ему не терпелось поскорее забежать в какое-нибудь литературное кафе, чтоб бахнуть утреннего. Конечно, он знал, что в его кабинете прямо рядом с чернильницей стоит графин превосходного коньяку Хайн, присланного ему из Лондона одной из пра-пра-правнучек Шекспира, но Пушкин всё-таки решил не травмировать и без того расшатанных его выходками нервов своей старой верной няни. "Пусть себе поворкует", думал обо всём этом поэт, и тут же озорно осклабился: ему в голову параллельно залетели мысли о том, за какие заслуги он заполучил эту бутыль дорогого напитка. У дряхлой голубки тем временем ёкнуло сердце в предчувствии недоброго.

Ну, рассказать вам о том, что действительно случилось с Пушкиным? Вы, верно, заждались? Итак, воспоминания, посетившие Пушкина, были, несомненно, достойными вызвать усмешку. К посылке с французским бренди было приложено послание, специально написанное по-русски лично рукой молоденькой N.. Шекспир. Было очевидно, что она целиком потеряла рассудок от шарма русского поэта-гуляки и картёжника. "Мон шер дорогой Саша! Как ты там? Прошу тебя найти здесь приложенной бутыль лучшего коньяка из области Гранд Шампань, как ты и любишь. Пей его, когда для сосредоточения мыслей, когда для развития тоски, которая, надеюсь, посещает тебя, мой Саша-Александр, когда ты хоть иногда вспоминаешь о твоей маленькой несчастной N.. из Англии. А уж сама-то я бесспорно скучаю по вас, мистер Пушкин! Люблю, целую, N.. Shakespeare". Такое было письмо. Александр Сергеевич был настоящим любимцем дам, душой компании, бьющим сердца, когда этого требовал его проказный ум, и наслаждающийся завистью аутсайдеров вроде Дантеса. Годом ранее того дня, о котором говорится в этом биографическом этюде, Пушкин ездил по Европам и на одном из балов в Антверпене поразил всех тем, что, как оказалось, неплохо играл на губной гармошке. Залив, как следует, шары всеми из предложенных многочисленных напитков, он не только мастерски исполнил трели, столетиями позже повторённые в несколько другом виде Джоном Ленноном, но и отчебучил перед восторженными дамами украинского гопака. Более же всех возбудилась от этого зрелища юная мисс Шекспир, на которую безуспешно положил глаз Дантес, всячески пытавшийся копировать нестандартные выходки Пушкина, но выглядевший от этого еще более жалким. И вот, когда Жорж-Шарль в очередной раз попытался угостить молодую леди бокалом шампанского, в надежде, что пары алкоголя расположат, наконец, её сердце к его хвалёному французскому шарму, абсолютно внезапно к ним подлетел разгоряченный Сашка и, дыша смесью спиртных питий, хрипло крикнул, нагло перебив Дантеса, "мадам, же ву зан при!", одновременно показывая жестом куда-то к выходу из залы. Обхлопанному и опозоренному Дантесу оставалось только нервно наблюдать за тем, как Пушкин уводил N.. Шекспир куда-то в тёмный коридор. Тогда Дантес решил убрать Пушкина. Он собрал целую команду наёмников, которых тайно перевёз в Петербург из Европы, поскольку ни один русский ни за что на свете не позволил бы себе покуситься на жизнь светила.

Влажный освежающий ветер обдул лицо поэта, он приободрился и побежал к трактиру "Леопард Зоопаркович", культовому месту встречи прогрессивных умов начала ХIХ века. Владелец, грузинский князь в опале Родион Кошачия, искренне восхищался творчеством Александра Сергеевича, а потому почитал за честь завсегда похмелять того вволю и забесплатно, несмотря на протесты последнего и постоянные попытки всучить гривенник-другой оплаты.

- Сашулик, дарагой, а пачытай-ка мнэ какой-ныбудь стых? - попросил он, как обычно, Пушкина, принявшего уже хорошую порцию чудесных эликсиров.

- А что ж, Родя, не почитать-то, а? Ну, смотри! - с жаром воскликнул Пушкин и произнёс многие вещи закончив следующими словами (горе вам, читатель, если вы не знаете, откуда они):

"И скачет. Пистолетов пара,

Две пули - больше ничего –

Вдруг разрешат судьбу его."

Растроганный грузин хлопал вместе с поощрительными, сдержанными, но уважительными поклонами пары сидящих в заведении известных лиц. Пушкин тем временем завёлся не на шутку. Он не знал о готовящемся покушении, но как-то вдруг вспомнил о Дантесе и решил проучить нахала лишь потому, что тот казался ему бол ьно уж претенциозным при всей своей ущербности.

- Я ему покажу! Набрался он, знаете ли, французского гонора! А я тебя бельгийским мушкетом как отшлифую сейчас! - схватившись за рукоятку пистолета, всегда бывшего при нём, вылетел из кабака поэт.

Кипящая смесь северной русской и южной африканской кровей давала о себе знать. Лед, столкнувшись с огнём порождает взрыв! Хотя, в принципе, Пушкин был вполне вменяем и думал лишь подтрунить над Дантесом, дабы указать ему на своё место. Дело в том, что неизвестный нам Пушкин был не только искуссный музыкант, но и блистательный стрелок. Если его весёлым мелодиям впоследствии отдавал дань Леннон, то его меткость вдохновила на актёрскую деятельность молодого Клинта Иствуда.

Знайте же, о читатель, что роковая схватка произошла не близ Чёрной речки, а на Большой Морской, в начале дня. Пушкин, почуяв готовящееся покушение, мастерски уложил семнадцать злоумышленников, первым делом всадив свинцовый шарик в лоб самому Дантесу. К великому несчастью, мушкет одного из преступников самопроизвольно пустил смертельную пулю в Александра Сергеевича. Французское правительство и по сей день тайно платит России баснословные суммы чтобы вся эта история была переписана и подана нам в том виде, в котором мы привыкли ее изучать на школьной скамье. Россия, собственно, не возражает - ей куда выгоднее, чтоб Пушкин у нас был известен безобидным интеллигентом и бедным писателем - не гоже литераторам показывать дурной пример для учеников. Но я считаю своим долгом рассказать правду о шаловливом весельчаке Пушкине и эксцентричном, неудержимом буйном духе Александра Сергеевича.

T.O. 8.7.2014